«Убивать, убивать, убивать!»

«Война не только столкновение армий, все в возрастающей степени это борьба между соперничающими социальными системами, их политическими, экономическими и культурными институтами. ...Война во Вьетнаме была не исключением из общего правила... Идеи играли решающую роль в исходе борьбы. В сущности, что мог позволить каждый из противников и во что он верил? И в каком соотношении с задачами обеих армий было поведение военнослужащих?» (Г. Колко «Анатомия войны»).

Известный на Западе американский историк Г. Колко в своей книге попытался исследовать генезис, ход и исход американской агрессии против народов Юго-Восточной Азии. Его вердикт недвусмыслен: США — «главный наследник мантии империализма в современной истории». Вашингтон требует, чтобы «политические судьбы отдаленных регионов развивались благоприятно для американских интересов». Коль скоро этого достичь не удается, тогда американский империализм обращается к военной мощи. Увы, во Вьетнаме это не привело к победе. В результате «все, что Соединенные Штаты способны достичь ныне, — обрушить неслыханные страдания на народы, чьи судьбы они не могут контролировать силой оружия».

Если так, то перед нами встает знакомая картина — стратегия истребления, на этот раз в джунглях и на рисовых полях Юго-Восточной Азии. Правда, Колко углубляет ее понимание, указывая, что в войне во Вьетнаме американские вооруженные силы на каждом шагу проявляли еще «трусость и коррупцию», особенно в сравнении, как он подчеркивает с «революционными» вьетнамскими солдатами, воспитанными в духе «личной честности», верности «демократическим принципам».

В десятилетнюю годовщину окончательной победы вьетнамского народа, 30 апреля 1985 г., сенатор Дж. Дентон от штата Алабама, вспоминая самую длинную войну в американской истории, воскликнул: «Такой крошечный народ, обладавший, наверное, одной десятитысячной мощи США». Пусть точность подсчетов останется на совести сенатора, человека в некоторых отношениях знающего — он побывал в плену во Вьетнаме, но превосходство в силах, конечно, было на стороне США. Однако стратегия истребления сыграла против агрессора, явившегося из-за океана, заклеймила позором Соединенные Штаты в глазах прогрессивного человечества, сплотила народы Юго-Восточной Азии.

Освещение происходивших событий во Вьетнаме подвергалось жесточайшей цензуре, а в США своего рода самоцензуре. В августе 1965 г. телекомпания Си-би-эс показала репортаж о том, как американские морские пехотинцы сожгли из огнеметов вьетнамскую деревню южнее Дананга. На экране крупным планом были видны вьетнамцы, умолявшие огнеметчиков пощадить их жилища. Не помогло. В общей сложности сожгли более 150 домов в отместку за то, что в окрестностях деревни прозвучало несколько выстрелов. Сразу же после показа репортажа раздались звонки в телестудию, как осмеливаются показывать «коммунистическую пропаганду», играющую на руку врагу. Об этом же и поток писем.

По мере развертывания боевых действий иностранные корреспонденты удивлялись: американские солдаты старались имитировать фильмы о расправах ковбоев с индейцами на Дальнем Западе США в середине XIX в. Английский корреспондент Ф. Гриффитс так описывал свое пребывание со взводом из первой кавалерийской дивизии, название, разумеется, историческое, теперь мотомеханизированное соединение:

«Солдаты осторожно продвигались по рисовому полю. Увидев работавшего крестьянина, они открыли по нему огонь, он чудом увернулся и скрылся. Следующему крестьянину не повезло. Скоро он лежал, умирая, среди созревающего риса на краю своего крошечного поля» (Ф. Гриффитс «Вьетнам», 1971).

Американская солдатня без разбора посылала автоматные и пулеметные очереди в зеленые джунгли, не заботясь, кого поразят пули. Благо в боеприпасах недостатка не испытывали. Рявкали минометы, гремели орудия, а кого настигнут мины или снаряды — «воинов» не заботило.

А генералы? Н. Томалин, корреспондент лондонской «Санди Таймс», рассказывал об июньском утре 1966 г.: «В прошлый вторник генерал Джеймс Ф. Холлингсворт из американской «Большой Красной Первой» (1-й дивизии. — Н. Я.) поднялся в личном вертолете и убил больше вьетнамцев, чем кто-либо из солдат под его командованием». Журналист детально описал, как в районе дорог 13 и 16 генерал из автомата приканчивал каждого вьетнамца, стремившегося укрыться при приближении вертолета. В заключение статьи он процитировал слова генерала Холлингсворта: «Лучший способ воевать — вылетать и убивать вьетконговцев. Для меня самое приятное занятие в жизни — убивать».

Подчиненные, естественно, не только подражали старшим по чину, но вносили разнообразие в ставший привычным процесс убийства. Капитан Лин А. Карлсон, облетавший на вертолете район Плейку, расстреляв все замеченное живое, сбрасывал визитные карточки со специально отпечатанным стандартным текстом: «Поздравляем. Вы любезно убиты заботами 361-го отряда. Искренне Ваш. Розовая 20». На обороте карточек различные надписи. Например: «Бог дарует, а 20 (20 мм пушка. — Н. Я.) забирает. Наш бизнес — убийство. Прекрасный бизнес» или «Вызывайте нас круглосуточно для смерти и уничтожения».

Солдаты 25-й пехотной дивизии обожали оставлять память о себе. Они засовывали в рот убитым вьетнамцам нарукавный знак с номером дивизии. С теми или иными вариантами то была общепринятая практика в американских частях во Вьетнаме. Журнал «Тайм» 5 декабря 1969 г. как бы мимоходом коснулся будней той войны. Солдаты из отборной Американской дивизии схватили старика вьетнамца и с хохотом натравили на него доберман-пинчера. Или другой случай. Патруль встретил пожилого вьетнамца с ребенком на руках. Командир патруля — сержант: «Три дня отпуска тому, кто пристрелит гука» («вонючка», «вьетнамец» — на солдатском жаргоне). Без долгих размышлений почти все солдаты патруля открыли огонь, изрешетив пулями обоих. Они упали вместе — старик, обнимавший ребенка. А скольких вьетнамцев, «не желавших говорить», сбросили с вертолетов, расстреляли, утопили. Объяснение простое — продиктовано военной необходимостью.

Ну а как с моралистами — служителями бога различных вероисповеданий, штатными капелланами, священниками, раввинами? На авиационной базе Фу Кэт они разъезжали в джипе с громадной надписью «Божий отряд». В «Санди таймс мэгэзин» в июне 1972 г. американский писатель Дж. Фокс поделился впечатлениями о беседе с пилотом американского вертолета, который сообщил, что по окончании службы во Вьетнаме он намеревается стать лютеранским миссионером. Фокс осведомился, не ощущает ли будущий неофит христианства противоречия между верой и повседневными убийствами с борта вертолета. «Вам бы поговорить с преподобным отцом Доджем, — рассмеялся пилот, вспомнив капеллана своего подразделения. — Он всегда повторял, что чем быстрее их убиваем, тем скорее их души попадают на небеса. Я считаю, что убиваю ради спасения их душ». Вот так!

Так всегда было в истории американских вооруженных сил — геноцид шел рука об руку с коррупцией. По самым скромным оценкам, валютные сделки на черном рынке достигли 360 млн. долларов в год. Разобраться в этом было совершенно невозможно, прокуратура армии обвинила одного из своих старших чинов — генерал-майора Карла С. Тернера в том, что он не дал возможности расследовать «заговор сержантов» — отъявленных мошенников, обогащавшихся на клубах военных баз. Что говорить о сержантах, когда ЦРУ разрешало генералам в стане американских союзников в Юго-Восточной Азии использовать авиакомпанию ведомства «Эйр Америка» для нелегальной перевозки больших партий наркотиков. В Вашингтоне правительственные ведомства подвели скорбный итог: за три финансовых года исчезли без следа 1,7 млрд. долларов, отпущенные на «программу умиротворения». Кое-что прилипло, конечно, к рукам местных мошенников, но в основном астрономические суммы разворовали американские военные.

Многие из них, пожалуй, просто наслаждались тем, что делали во Вьетнаме. Полковник Дж. Паттон III, достойный сын своего отца и столь же говорливый, твердил: «Мой приказ — убивать, убивать, убивать!.. Я люблю смотреть, как в стороны летят руки-ноги!» Он, Паттон III, был далеко не одинок. Это они, американские офицеры, хладнокровно приказывали выжигать напалмом целые деревни, проводить «дефолиацию», т. е. по существу вести химическую войну, превращая цветущую страну в выжженную, опасную для жизни пустыню.

На фоне всего этого кровавая расправа с общиной Сонгми, возмутившая весь цивилизованный мир, выглядит не исключением, а рядовым эпизодом той, самой длительной войны в американской истории. Что и как случилось тогда жарким субботним утром 16 марта 1968 г.?

Взводу из 11-й бригады, входившей в Американскую дивизию под командованием лейтенанта Уильяма Л. Колли, было приказано провести «очистку» деревень Милай, составлявших общину Сонгми. «Очистку» от партизан, сказали на штабном инструктаже. С полной боевой выкладкой на рассвете взвод высадился с вертолетов в районе деревень Милай 3 и Милай 4. Никаких партизан, только мирные жители: старики, женщины и очень много детей. Колли приказал сгонять всех в центр деревни. Когда собрали порядочную толпу, по словам рядового П. Мидло, взводный отдал команду — палить по вьетнамцам в упор.

Расправившись с первыми жертвами, солдаты бросились к хижинам, обнаруженных вьетнамцев убивали на месте, некоторых запирали в помещениях, бросали туда ручные гранаты и поджигали дома. Оргию убийств Колли устроил в дренажной канаве, проходившей через деревню. Ударами прикладов и пинками солдаты подгоняли пойманных вьетнамцев к канаве, сталкивали их вниз, а Колли с самыми прилежными убийцами расстреливали их. Буддийский священник с ребенком в отчаянии простирал к Колли руки, повторяя: «Нет вьетконга, нет вьетконга». Колли заставил его замолчать, разбив прикладом рот, затем повернул автомат и очередью снес священнику череп. Лейтенант подхватил ребенка, бросил его в канаву и добил автоматной очередью. Вдруг, припомнил участник избиения, откуда-то вылез крошечный мальчик в одной рубашонке. Он подбежал к убитому и схватил его за руку. Солдат, приняв уставное положение для стрельбы с колена, поразил ребенка одним выстрелом. Убив 567 человек — стариков, женщин и детей, предав огню деревню, победоносный взвод исчез.

Через 12 дней командир 11-й бригады полковник Ф. Баркер в боевом донесении докладывал, что операция была «хорошо спланирована, хорошо выполнена и успешна». Командир Американской дивизии генерал С. Костер получил завидное повышение — он был назначен начальником Вест-Пойнта, пресловутой кузницы офицеров американских вооруженных сил, воспитывать курсантов в духе Сонгми. На том дело бы и закончилось, если бы не смена караула в Соединенных Штатах. В 1968 г. демократическая партия проиграла выборы, к власти пришли республиканцы. Новый президент Р. Никсон на первых порах стремился набирать политические очки. Письму солдата, вернувшегося из Вьетнама, о Сонгми был дан ход. Причем этот солдат, Р. Риденхауэр, не принимал участия в бойне, а в письме, разосланном в 23 экземплярах «по верхам» американской столицы, разоблачал случившееся со слов приятелей.

Республиканская администрация Р. Никсона сузила дело, перед военным судом предстал только взводный лейтенант Колли. В погоне за сенсациями некоторые американские журналисты не сообразили, что это значит. Глава бюро еженедельника «Ньюсуик» в Сайгоне К. Бакли вышел на «операцию курьерский поезд», проводившуюся в Дельте Меконга с декабря 1968 г. по 1969 г. Вместе с корреспондентом журнала А. Шимкином он проехал по местам исполнителя операции — пресловутой 9-й американской пехотной дивизии. С ужасом они убедились, что командование дивизии, хваставшееся «мы убиваем по сотне вьетконговцев ежедневно», скорее, преуменьшало количество убитых. Еще страшнее были цифры — из примерно 11 тыс. убитых большинство были мирными жителями.

К. Бакли впоследствии вспоминал, что, отправив в редакцию в США статью, он объявил: «Дело идет не о еще одном Сонгми — об американских солдатах против грудных детей. Перед нами массовые убийства. Это политика». Статью, искаженную до неузнаваемости, напечатали с большим запозданием. Попытки заинтересовать журнал новыми материалами на эту тему провалились. «Возвращаясь к этим дням, — писал потом Бакли, — у меня осталось самое живое воспоминание: редактор относился к сообщаемому даже не с безразличием, а просто как к крайне надоевшему».

Тем временем слушалось дело Колли. Защитники придирчиво считали убитых и настаивали на том, с чем согласился суд, что Колли лично убил не 109, а «только» 22 вьетнамца в Сонгми. Военная юстиция поначалу сурово обошлась с ним, приговорив к пожизненному заключению. Массовые протесты в США против приговора палачу, среди негодующих — губернаторы штатов Дж. Картер и Дж. Уоллес. Издательство «Викинг» тут же объявило, что уже заплатило Колли 100 тыс. долларов за его мемуары. В первые три дня после осуждения убийцы предприимчивая фирма продала более 200 тыс. пластинок с «боевым гимном лейтенанта Колли». Пластинка начиналась с трогательного рассказа о «маленьком мальчике, который хотел, когда вырастет, стать солдатом и послужить своей стране, куда бы она ни послала его». Затем следовала бодрая песня: «Меня зовут Уильям Колли, я солдат Америки, я дал присягу исполнять свой долг и побеждать, но меня изобразили негодяем. Пусть, а мы идем вперед» и т. д.

В апреле 1974 г. по распоряжению Никсона убийца был выпущен из уютной гостиницы, в которую превратилась для него тюрьма.

В Сонгми ныне стоит памятник с короткой надписью «Погибшие, но не покоренные». Бывший взводный Колли теперь проживает в городе Колумбус, штат Джорджия. В 19-ю годовщину Сонгми, в марте 1987 г., мэр города объявил: «Колли заслуженно является почетным гражданином нашего города, и мы гордимся им». Сам Колли в эту годовщину заверил газетчиков на пресс-конференции: «Признаться, меня не мучают по ночам кошмары воспоминаний о 16 марте 1968 г. в Сонгми. Это была обычная боевая операция. Мы выполняли задачу по уничтожению коммунистов во Вьетнаме». Среди убитых в Сонгми 76 грудных младенцев. «Коммунисты?!»

Какой спрос с позиций гуманизма с того, кто верен своим классовым инстинктам? В прошлом, до Вьетнама, Колли перебивался случайными заработками. Теперь он вознагражден — домовладелец и хозяин ювелирного магазина.

Последующие годы, примерно десятилетие, американский публицист Дж. Подгорец уместно назвал «разрешением от споров» или, как назвала «Вашингтон таймс» в январе 1984 г., «национальным молчанием по поводу трагедии», войны во Вьетнаме, закончившейся поражением Вашингтона. Остались только дозированные эмоции по поводу образа действия американских вооруженных сил в Юго-Восточной Азии. Предлагались легковесные объяснения диким зверствам американских войск на земле Вьетнама. Посудачили, например, по поводу «проекта 100 тыс.», введенного Р. Макнамарой в 1961 -1967 гг., когда он был министром обороны США. Суть «проекта» свелась к тому, что в вооруженные силы загнали 100 тыс. молодых людей психически неполноценных, или с преступным прошлым, или наркоманов. Задним числом посетовали по поводу того, что неразумные приказы Макнамары, дескать, превратили армейские соединения во Вьетнаме в гигантскую «исправительную колонию для молодых правонарушителей». В общем, попытались объяснить в наше время широкого развития средств массовых коммуникаций, что повсеместные военные преступления и преступления против человечности-де исключение, а не правило в американских вооруженных силах.

Поздней весной 1984 г. вдруг подал голос сам Р. Макнамара. Не по потребностям установить истину, а подстегнутый рассмотрением в судах с сопутствующими исками некоторых аспектов освещения американским телевидением войны во Вьетнаме. Конкретный повод — обвинения отставного генерала У. Вестморленда против телекомпании Си-би-эс, которая-де своими репортажами способствовала поражению США. Макнамара не стал ввязываться в склоку, которая так и кончилась ничем, а подчеркнул: зверства и ведение войны США неотделимы. Он внес ясность в вопрос, вызвавший исступленный гнев американских либералов, — «подсчет трупов» как критерий оценки эффективности военных действий. Было широко известно, что убийцы в американской военной форме объявляли в своих донесениях всех убитых, даже младенцев, солдатами или партизанами. Отчетность по числу трупов, как было доказано, поощряла американскую солдатню убивать направо и налево.

Еженедельник «Тайм» 28 мая 1984 г. напомнил суждение Р. Макнамары по этому поводу. «Участнику событий не подобает выступать судьей собственных действий... Посему я и не высказывался (о Вьетнаме) двадцать лет», а затем бывший министр обороны сообщил: «Меня критиковали за то, что я придавал решающее значение этому зверскому методу подсчета трупов. В некоторых отношениях такой подход действительно жутковат, но, когда занимаешь пост министра обороны и когда заинтересован в военных успехах и идет, цитирую, «война с целью обескровить»... тогда важно знать, пускают врагу кровь или нет».

В кульминационный период американской агрессии во Вьетнаме, осенью 1968 г. против патриотов сражалась почти 600-тысячная американская армия и несколько более миллиона солдат южновьетнамского режима и других союзников Вашингтона. Всего 1,6 млн. личного состава на 600 тыс. кв. миль территории Южного Вьетнама. Громадное, по масштабам страны, достаточно пестрое воинство, возглавлявшееся и ведомое американцами, потерпело сокрушительное поражение. И вьетнамская армия, и партизаны, воодушевленные высокими идеалами борьбы за свободу, оказались на голову выше американских вооруженных сил в военном и в моральном отношении. В 1985 г. полковник ВВС США П. Данн в специальном исследовании отметил: «Довольно скоро после начала войны во Вьетнаме в нашей армии проявились пугающие трудности: развал частей, мятежи, солдаты убивали все больше своих офицеров и сержантов, наркомания, махинации на черном рынке, коррупция и прочее... Воевали выходцы из низших классов, которых призывали определенно не демократическими методами... Даже для находившихся во Вьетнаме, но не воевавших было очевидно, что с армией происходит что-то страшное. Внешний вид солдат, их высказывания и разговоры — все указывало на повсеместный развал... Для американцев подписание мирных соглашений в Париже в 1973 г. в ряде отношений было настоятельно необходимым, чтобы выжить самим».

В другом исследовании военные эксперты Р. Габриэл и П. Сейведж дали такую оценку: «Недвусмысленные признаки стремительного внутреннего распада американской армии в последние годы войны во Вьетнаме не имеют аналогов. Среди них — рост дезертирства в течение 10 лет, которое резко усилилось к концу войны и в 1971 г. далеко превысило процент в годы второй мировой и войны в Корее». Иначе говоря, американская молодежь, отправленная во Вьетнам, отказывалась служить пушечным мясом для империалистических авантюр. Иные американские солдаты прозрели, разумеется, под сокрушительными ударами, когда пришлось подсчитывать трупы собственных солдат.

К началу 80-х гг., забыв уроки вьетнамской войны, администрация и военщина вдруг стали афишировать и прославлять тех, кто воевал в Юго-Восточной Азии в рядах интервенционистских войск. В ноябре 1982 г. в Вашингтоне открыли памятник погибшим — длинная стена из черного мрамора, на которой выбиты имена 57 939 американцев, сложивших голову в преступной со всех точек зрения войне. В столичном соборе целых 56 часов внушительно и скорбно читали список павших. Президент Р. Рейган на церемонии сказал: «Мы только-только начинаем осознавать, что они сражались за правое дело».

Еженедельник «Ю. С. ньюс энд Уорлд рипорт» 22 ноября 1982 г. довольно сухо написал по поводу суеты задним числом: «Наконец Америка восславила своих сыновей и дочерей, которых она послала воевать во Вьетнам и позабыла поприветствовать при возвращении. Семь лет спустя после того, как последние солдаты вернулись оттуда в молчании поражения, нация в середине ноября пять дней воздавала им должное, дабы исцелить раны самой длинной и непопулярной войны за всю ее историю». Собрали у стены ветеранов, поговорили и погоревали, пообнимались и поплакали, а во время возложения венков в ясном осеннем воздухе в толпе все раздавался одинокий возглас: «Так за что же мы воевали?» Объяснений от устроителей не последовало.

Сооружение мемориала, торжественное захоронение в 1984 г. на Арлингтонском национальном кладбище в Вашингтоне среди «неизвестных солдат» еще одного «известного только богу», убитого во Вьетнаме, постановка на полный ход монументального прославления еще 54 259 американцев, нашедших смерть в Корее в 1950–1953 гг., открывают новую страницу в истории американского милитаризма. Проученные во Вьетнаме власть имущие в США сообразили, что в современных условиях массовая армия далеко не всегда надежный инструмент их грязных замыслов и неприглядных целей. К какой бы цветистой риторике ни прибегали платные пропагандисты империализма, далеко не у каждого молодого американца заветная мечта — увековечить свое имя на нескольких квадратных сантиметрах мрамора или получить вознаграждение — стандартный, весом в 100 кг, надгробный камень на Арлингтонском национальном кладбище.

Официальная Америка поэтому с утроенным рвением бросилась воспевать тех, кто, преодолев «вьетнамский синдром», безропотно выполняет предначертания высшей власти. В октябре 1983 г. американские войска вторглись в Гренаду, захватив крошечный остров. В послании о положении страны в январе 1984 г. президент Рейган сообщил, что у американцев есть герой — сержант С. Трухильо, вытаскивавший раненых из разбившегося вертолета. «Обозванный» президентом героем, Трухильо скромно потупился перед газетчиками : «Нет, нет и нет, я не герой. На Гренаде совершены бесчисленные героические подвиги многими и многими. Я лишь выполнял свой долг». Знакомые слова, лейтенант Колли также выполнял свой долг в Сонгми...

Пентагон во исполнение предначертаний подлинных хозяев страны вновь выдвинулся на авансцену политики. Д. Шиплер в «Нью-Йорк таймс» 30 марта 1986 г. объясняла в статье, «как используют военных в качестве инструмента дипломатии»: происходит возвращение к «довьетнамскому образу мышления», при котором «интервенция и умеренное применение американской военной силы — дело самое обычное». 25 марта 1986 г. популярнейший «Вашингтон пост мэгэзин» напечатал снятого на фоне памятника павшим во Вьетнаме отнюдь не интеллектуального сержанта Т. Холланда, прослужившего в армии 26 лет. Под снимком подпись: «Когда я услышал о Гренаде, я сказал: «Черт возьми, они затеяли войну и не пригласили меня», но мой сын был там и вместе с сыном Стивом был в Ливане. Так что семья была хорошо представлена». Воинственный сержант теперь дослуживает в армии на спокойном местечке и, восхитился журналист, уже преуспевает: «Является управляющим недвижимой собственностью в городе Александрии, штат Вирджиния».

Ныне во всевозрастающей степени Вашингтон полагается на части особого назначения. Их строительство и подготовка освещаются чрезвычайно скудно, особенно сверхсекретных соединений «дельта». Известно, что частями особого назначения обзавелись все виды вооруженных сил — в армии, например, их именуют «рейнджерc». Еще пишут, что они прямые наследники «зеленых беретов», передовых ударных частей, созданных еще президентом Дж. Кеннеди. Иные журналисты прослеживают их происхождение даже от «болотных лис» — отрядов Ф. Мариона, действовавших в Южной Каролине во времена войны за независимость в конце XVIII в. Надо думать, романтика призвана облагородить суть подготовки частей особого назначения — убивать самыми коварными методами — из-за угла, в спину.

Еженедельник «Ю. С. ньюс энд Уорлд рипорт» 3 ноября 1986 г. огласил свой подсчет: «Сейчас части особого назначения достигли максимума своей численности — 15 тыс.: 9 300 в армии, 4 тыс. в ВВС и 1 700 во флоте. Большинство бойцов в них завербовано из старослужащих вооруженных сил». Так это или не так, сказать трудно. Но определенно известно — части особого назначения были первыми при вторжении на Гренаду 25 октября 1983 г., располагались в Бейруте в том же 1983 году, их видят на американских учениях в самых различных частях земного шара. Да, они заметны среди примерно 500 тыс. американских войск, находящихся за пределами США! И их-де только 15 тыс. солдат и офицеров?

А если сюда добавить громадный корпус морской пехоты? Назначенный его командующим в 1987 г. генерал Эл Грей поклялся повысить боеготовность входящих в него частей. Он позирует перед объективами в маскировочном костюме с внушительной бейсбольной битой в руках, на которой красуется вызывающая надпись «Большая Дубина». Намек для знающих историю американского империализма куда как понятен — так именовалась политика Вашингтона в отношении соседей южнее реки Рио-Гранде, стран Латинской Америки. Набравшийся в свое время боевого опыта в Корее и Вьетнаме, генерал Грей повел муштру морских пехотинцев под девизом: «Готов вступить в бой сегодня вечером». Учения с бросками боевых гранат, у часовых всегда досланы патроны в канал ствола и т. д. Неизбежные несчастные случаи не в счет. «Мне плевать, как ты выглядишь, — орет генерал на новобранца, — мне важно, кто ты есть».

Эта гвардия империализма аккумулировала не только американскую военную традицию, но и строй этой цивилизации со склонностью к насилию. Части особого назначения начинаются в вооруженных силах, а вооруженные силы — слепок создавшего их общества. В США на руках примерно 65 млн. пистолетов и револьверов, не говоря о десятках миллионов ружей и винтовок. Результат: за 10 лет (до 1986 г.) в США было убито из огнестрельного оружия 100 тыс. человек. Полиция бьет тревогу, среди тысяч погибших — 700 полицейских. Эксперты указывают: в США в 1983 г. убито из огнестрельного оружия более 10 тыс. человек. В странах, имеющих строгое законодательство, контролирующее количество огнестрельного оружия, убито всего: в Англии — 4, Японии — 92, Канаде — 6 человек (Нью-Йорк таймc. 1986. 28 марта).

Не случайно, наверное, еженедельник «Ньюсуик», описав 11 января 1988 г. свершения генерала Эл Грея, поместил вслед за этим статью «Подростки: смертоносная сила». Оказывается, что школьники широко применяют огнестрельное оружие. «Перестрелки, заменяющие потасовки, — основная проблема в школах», — вздыхает журналист. Статистика ужасает: в 1985 г. жертвами огнестрельного оружия стали 27 тыс. убитых и раненых подростков в возрасте 12—15 лет (в предшествовавшие три года в среднем по 16,5 тыс.). Американка К. Барфилд, сын которой оказался в числе 77 юношей моложе 16 лет, убитых в Детройте за два года, с горечью заметила: «Для подростков жизнь не представляет большой ценности». Она пытается основать движение «Спасите наших сыновей и дочерей», чтобы предостеречь других.

В последние годы обнаружилась пугающая тенденция: оружиелюбивые американцы приобретают новейшие автоматы. Сейчас их свыше 500 тыс. единиц, в том числе «узи» израильского производства, AP15 — модификация M16, которым были вооружены американские солдаты во Вьетнаме. Тот же «Ю. С. ньюс энд Уорлд рипорт» лирически квалифицировал пристрастие американцев к оружию как «хобби», даже забавное, рассуждал в плане излюбленной сентенции национальной лиги вооружения: «Оружие не убивает, убивают преступники». Ну какие милые имитаторы, эти наши соотечественники, настаивал журнал: «Некоторые говорят, что мода на «узи» пошла с 1981 г. — по телевизору увидели, как после покушения Джона Хинкли на Рональда Рейгана телохранители секретной службы выхватили из-под пиджаков эти автоматы. Другие вспоминают Вьетнам, там пехотинцы в бою стреляли из M16. Наконец, широко распространенная военизированная подготовка к выживанию, популяризуемая в картинах типа «Вторжение в США». Суть этой подготовки: средний гражданин, хорошо вооруженный и подготовленный, сможет как-то отстоять свое и себя, когда разразится Армагеддон» (Ю. С. ньюс энд Уорлд рипорт. 1985. 14 окт.). Милитаризм вползает под крышу чуть ли не каждого дома.

Только не о «защите» помышляют любители оружия. Это очень убедительно показал Ф. Рид на страницах «Вашингтон пост мэгэзин» 7 декабря 1986 г. Он не только рассказывал о ежегодном съезде в Лас-Вегасе читателей журнала «Солдат Удачи» (основан в год победы вьетнамского народа — 1975 г., тираж достиг 150 тыс. экземпляров), но и проиллюстрировал выразительными фотографиями. Заголовок репортажа «Убить всех, и пусть бог рассортирует их. На съезде «Солдата Удачи» громкие слова и большие животы». Понюхавший пороху в свое время во Вьетнаме, Ф. Рид с легким отвращением описал участников «сборища — этих розничных торговцев, изображающих наемных солдат... жирных, с физиономиями бульдозеристов, в рубашках с агрессивными, угрожающими надписями на груди: «Величайшее счастье — подтвержденное убийство», «Нет социальных проблем, которые не могут быть разрешены взрывчаткой» и т. д.

Грохот выстрелов по мишеням — из пистолетов, автоматов, крупнокалиберных пулеметов. Из репродукторов голос распорядителя, естественно, в военном маскировочном костюме, как и многие участники сборища: «Сегодня мы докажем еще раз — пули громче слов!» В баре «Сахара Отель» вопли пьяных, тошнотворные излияния ветеранов войны во Вьетнаме. Бросается в глаза надпись на рубашке участника попойки: «Вступай в ВВС. Езжай в восхитительные страны, встречай интересных людей, убивай их». Среди гостей съезда разгуливает редактор журнала «Солдат Удачи» Браун, громко и искренне внушающий: «Как я хочу убивать коммунистов». По объявлениям журнала кое-кто подался в наемники и был убит, например, в Анголе.

Съезд набирает темпы, в переполненном зале отеля бойко торгуют киоски, предлагаются патроны, ножи, руководства по подрывным работам, военные уставы и т. д. Рубашки с пестрыми надписями: «Жри свинец, вшивый красный», «Убей коммуниста для мамы». Объявления, которые можно укрепить на двери дома: «Существует ли жизнь после смерти? Вломись и узнаешь», «Не бойся собаки, бойся хозяина». Так они шутят.

Заключительный банкет съезда. Браун и его приятель Дж. Донован, в недавнем прошлом капитан частей особого назначения, произносят речи, отдающие безумием. На фоне американского флага и почетного караула солдат морской пехоты. «Эти речи нудные, — пишет Ф. Рид, — но интересные с точки зрения реакции аудитории. Вот выступает на ломаном английском какой-то афганец. Интересно, понимает ли он, где находится? Толпа ревом одобряет его дело, аплодисментами выражая надежду на победу бравых борцов за свободу над безбожным коммунизмом. Я с трудом подавляю подозрения, что многие из крикунов не знают, где Афганистан. По-видимому, самые страстные ненавистники коммунизма те, кто не может правильно написать это слово».

Они, отравленные милитаризмом, рвутся воевать. С этими понятно, но прискорбно то, что почитающие себя серьезными людьми готовы маршировать с ними в ногу. В 1985 г. Р. Никсон написал порядочную по размеру (240 с.) книгу, взяв в качестве заголовка лозунг антивоенного движения «Не бывать больше Вьетнаму». Пролив обильные слезы по поводу того, что США побили в Юго-Восточной Азии, он закончил повествование словами: «Во Вьетнаме мы сделали попытку и потерпели неудачу, отстаивая справедливое дело. «Не бывать больше Вьетнаму» может означать, что мы не попытаемся еще раз. Это должно означать — мы не потерпим снова поражения».

Коль скоро, как доказывают бесчисленные интерпретаторы американской агрессии во Вьетнаме, там отказал человеческий фактор захватчиков, то повелительной необходимостью милитаристы сделали ставку на оружие массового поражения и технические средства его доставки.

Прямое следствие и продукт милитаризации — стремление насаждать шовинистические настроения в американском обществе. Очевидно, это и дальше будет препятствовать нормализации советско-американских отношений.

Загрузка...