Возрождая пламя

— Черный шрифт немного тяжелый для глаз, — пояснила Дарси, — так что я подумала смягчить его листком клевера с одной стороны для Шона и логотипом ЧПД с другой для Логана.

Бэку пришлось собраться с силами, чтобы ответить.

— Значит, две разные тату?

Она положила руку на его бицепс.

— По одной для каждого, — мягко сказала она, пальцы Дарси были холодными, так как она только что пришла с улицы. Он почувствовал дрожь, когда между ними вспыхнула страсть, и на одно мгновение все остальное ушло на второй план, остались только они с Дарси, взгляды пылали, как и их тела две ночи назад.

Спустя пару ударов сердца она опустила взгляд, а затем и руку.

— Я могу сделать что-то другое. Просто скажи, что нужно.

Все смотрели на рисунок, погруженные в свой водоворот из воспоминаний и боли.

— Это прекрасно. Мы в деле, — произнес Люк, разрушая тяжелую тишину. — Если ты не хочешь сделать ее только себе, — он посмотрел прямо в глаза Бэку, во взгляде было волнение за то, что ответил вне очереди.

Очевидная правильность всего происходящего потрясла Бэка. Это было для всех них.

— Если вы, ребята, хотите такие же, и Дарси сможет справиться с объемом работы, тогда я ничего не имею против. Она очень востребована и… — он осекся, когда мысли о том, как недолго она еще пробудет здесь ударили его в грудь. Она планировала уехать из города до конца года, и черт бы все побрал, это было отстойно.

— Я могу справиться со всеми, — Дарси закусила губу при виде стоящих полукругом и внимательно смотрящих на нее Дэмпси. — Ну, вы поняли, что я имела в виду.

— Если бы я собирался сменить ориентацию, Дарси, ты была бы первой в моем гетеро-списке, — сказал Гейдж, в любой ситуации готовый пофлиртовать. А потом добавил, подмигнув Бэку. — CPF, дружище.

Хмурый взгляд Бэка был прерван сработавшей сиреной, механический голос объявил на всю пожарную часть.

— Отделение 6, Машина 43, Скорая 70...

— Пора глотнуть дыма, — сказал Люк. — До скорого, бро, — он кивнул, удивительным образом не показав сожаление по поводу того, что всем им пора спешить, в то время как Бэк вынужден остаться, но Бэк все равно это заметил и сердце сжалось. Шумно топая ботинками организованной толпой они вышли, оставляя Бэка наедине с Дарси.

Морщинка от недоумения пролегла между ее прекрасными темными бровями.

— Тебе не нужно идти вместе с ними?

— Нет.

— Выходной?

Много выходных.

— Я отстранен, — Бэк тяжело вздохнул. — Я едва не убил своего брата.

ГЛАВА 6

По телу Дарси пробежала дрожь, замораживая все внутри.

— Что произошло?

Лицо Бэка застыло, Дарси словно услышала, как поворачивается ржавый замок, клик, клик, клик, затишье. Проклятье, всего на одну наносекунду ей удалось уловить что-то, а потом он полностью закрылся.

Поэтому она схватила его за потную майку и сжала в кулаке.

— Боже, Дарси. Как сексуально.

— Прости. Просто хотела привлечь твое внимание, — она расслабила хватку, но не отпустила майку.

Он посмотрел на нее одурманенным взглядом.

От этих слов она не могла вздохнуть, и только спустя пару минут ей удалось продолжить разговор.

— Расскажи, что случилось. Это произошло во время вызова?

— Месяц назад. Пожар вспыхнул в доме на Южной стороне, загорелся второй этаж. Когда мы прибыли, все уже полыхало, но еще не распространилось на первый этаж.

Бэк замолк, так что Дарси отпустила майку и погладила его по груди. Собравшись с духом, или просто решив идти до конца сейчас, когда ворота уже открыты, он продолжил.

— Другая команда приехала раньше нас. Обычно первые, приезжающие по вызову, оценивают ситуацию, и они сообщили, что второй этаж чист, так что мы с Люком занялись проверкой первого этажа. Он был пуст, но уже на выходе, я услышал какой звук на лестнице. Кто-то пытался выбраться. Я попытался подняться, но жар был слишком сильным. Я чувствовал его через защиту и пытался разобраться с маской. Люк звал меня и требовал вернуться. Мой лейтенант по рации тоже кричал, что надо убираться, но этот ребенок... — он склонил голову, коснувшись ее лба. — Дарси, это был просто оборванец, оказавшийся не в том месте, попавший в полное дерьмо. Мне удалось вытащить его и передать Гейджу, но сам я уйти не успел, потолок обрушился. Люк вытащил меня.

— Ты спас жизнь этому ребенку.

Он кивнул.

— И чуть не убил своего брата, который пытался спасти меня. Парни из Центрального управления не очень хорошо относятся к такому поведению, которое ставит в опасное положение других пожарных из команды. Это просто… — Бэк вздохнул. — Этот ребенок, вероятно, всю свою жизнь провел, не имея никого, способного защитить его. Но я мог сделать это. Ринуться из угла, в перчатках, кулаки подняты “Потому что если не я, то кто?”

— На его месте, не будь на свете милости божьей... — прошептала Дарси.

В его глазах она увидела облегчение от того, что она все поняла. В прошлой жизни, этим ребенком, мог бы быть — нет, точно был бы — он, и Бэку необходимо было спасти его, в честь людей, которые спасли его самого. Выходец из хулиганских кварталов, Бэк всегда знал, насколько ему повезло, что его приняли в семью Дэмпси. Поэтому всегда был готов прийти на помощь другим.

Она вспомнила шрам на его голове, грубый рубец, напоминающий о случившемся.

— Как долго ты пробыл в больнице?

— Неделю. Они вызвали искусственную кому, а потом вывели меня из нее через пару дней. Но они не выпишут меня по дисциплинарным причинам. Я отстранен до тех пор, пока не назначат слушание, возможно это случится не раньше следующих выходных. Жду, когда же меч обрушится мне на голову и убьет.

— Следование правилам сохраняет людям жизни, — сказала Дарси, не желая подливать масла в огонь, но настолько злая из-за того, что он вот так поставил себя под угрозу.

— Спасибо, Люк, — пробормотал Бэк.

Она прижала ладонь к пятну в форме V от пота на майке Бэка. Мускусный запах мужчины ударил ей в нос, даря кайф просто от прикосновения, делая колени слабыми, а сердце мягким. Кончиками пальцев Дарси ощущала гудящую в нем жизненную энергию и эмоции, которые ему всегда так хорошо удавалось сдерживать, пока он не погружался глубоко в нее и не доставлял обоих в место, о существовании которого до Бэка она даже не подозревала. В место, куда ей хотелось вернуться с единственным человеком, который затрагивал ее до глубины души.

— Не злись на меня, — подразнила Дарси. — Если только это не сделает секс лучше. Если так, то продолжай в том же духе.

Заслугой ей стал редкий и восхитительный звук — смех Бэка. Он обнял Дарси за талию и притянул так близко к себе, что следующее дыхание они разделили на двоих. Дарящее жизнь и в то же время делающее ее слабой.

— Не могу злиться на тебя, Дарси. Ты единственная с кем я могу забыться, — он сжал ее руку своей и переплел их пальцы на своей груди. — Я не заслуживаю тебя.

Это было не тем, что она хотела услышать — разговоры о прошлом портили удовольствие от настоящего. Слишком серьезно.

— Я рада, что ты не умер, Бэк, — пояснила Дарси, желая ослабить напряжение, такое же плотное, как и ком в ее горле. — Так лучше, малыш?

Он ответил с да-поможет-ей-бог улыбкой.

— Я рад, что ты рада, querida.

Пылающий жар его тела вместе с мужским запахом опьянял Дарси и она отстранилась, чтобы вдохнуть необходимого ей свободного-от-Бэка кислорода.

— Как насчет небольшого тура для меня? — спросила девушка. И насчет возможности перевести дыхание.

Бэк провел ее по помещениям, в основном пустым, за исключением офиса, где сидела супер милая и блондинистая секретарша, и зоны для машин, в которой пара пожарных играла в карты за столом. Затем ей пришлось подавить смешки, вызванные башней для шлангов (да, здесь они сушат свои шланги), следом шла комната-склад для оборудования (для ручных пожарных гидрантов, хм, умирающих здесь), и, наконец, глубокое разочарование, когда Дарси узнала, что она не сможет съехать по пожарному шесту (У нас нет такого. Честное слово, Дарси, ни одного).

Глядя на то, как он идет впереди в мокрых шортах и майке, когда от вида его мускулистых ног, голова Дарси кружилась от желания, она вспомнила первый раз, когда увидела Бэка во второсортном тренажерном зале девять лет назад. Место напугало ее до чертиков, с полами, покрытыми коркой от многолетних плевков, и стенами, которые подпирали мужчины с каменными выражениями лиц, смотрящие сквозь нее. И запах! Словно кто-то устроил фондю из потных кроссовок и нечистот, а затем подал это всем на обед.

Она пришла сюда только ради своей лучшей подруги Шаз, которая сохла по брату Дарси и хотела увидеть его в шортах. В свои семнадцать Джек был почти таким же высоким, как отец Дарси, что было по меньше мере на шесть дюймов больше, чем рост другого парня, стоящего на боксерском ринге и прыгающего взад-вперед, словно кролик, играющий с невидимой скакалкой. Взгляд Дарси словно магнитом притянуло к этим ногам прежде чем двинуться выше и рассмотреть всего боксера. Сильные, блестящие от пота, покрытые кожей цвета какао ноги, сами по себе были достойны внимания, пока…

Это был первый раз, когда она обратила внимание на задницу парня.

Мускулистая и подтянутая, в шортах она выглядела так аппетитно, что к щекам Дарси прилила кровь. Повернись, требовал ее одурманенный мозг. По-вер-нись.

И парень подчинился, по пути продолжая резкие удары по воздуху. Позер, подумала бы она, если бы речь шла о ком-то другом, но тут все было иначе. Он был другим. Для парня это был спорт, а не игра. Большими буквами на его широкой груди красовалась надпись ЧПД. Чикагский Пожарный Департамент. Его густые черные волосы были уже влажными от разминки, когда он посмотрел на Джека, своего следующего спарринг партнера. Едва сдерживаемая яростная энергия сочилась из каждой поры.

А затем он обернулся, взгляд его горящих синих глаз сфокусировался на ней.

Пол ушел у Дарси из-под ног, сердце рухнуло в пустоту. Каждое мгновение, прожитое на этой земле за шестнадцать лет, вело ее к этому моменту. Вонючий зал и серьезные синие глаза парня. Он смотрел прямо внутрь нее, сквозь нее, словно с другой стороны, и она почувствовала, будто одна реальность закончилась и началась другая. Тинейджерский драматизм, сейчас она понимала, но тогда это казалось таким важным. Таким потрясающим все основы, реальным. Она поерзала на покрытом грязью стуле, холод металла жалил нежную кожу ее бедер, но все, о чем она могла думать, было: Я хочу, чтобы он победил.

И именно тогда Джек хладнокровно ударил его с такой силой, что парень камнем упал на мат.

Вот дерьмо!

Ей потребовалась вся сила воли, чтобы сдержать себя на месте, вцепившись руками в край стула. Шаз вскочила на ноги, апплодируя и крича Джеку, который высокомерно отступил на пару шагов, чтобы оценить нанесенный противнику ущерб, от всей своей влюбленной души. Самодовольная улыбка озарила его покрасневшее лицо. В этот момент Дарси ненавидела своего брата, потому что он был так похож на их отца. Исподтишка ударить хорошего парня и насладиться причиненной болью.

Его противник поднялся, и рефери рассматривал его лицо, мрачно качая головой. Губы парня были в крови, ей удалось расслышать слово сломан. Дарси была разочарована до глубины души. Все закончилось. Один удар и все.

Мужчина постарше, примерно возраста ее отца, что-то сказал и бросил на ринг влажный кусок ткани. Парень поднял его, вытер им свой сломанный нос и бросил ткань обратно за пределы ринга. Довольно жестко. Сердце Дарси бешено забилось, когда рефери шагнул назад с выражением шока на лице, но его отступление было невысказанным заявлением о том, что матч продолжается. Целых двадцать три секунды парень отрывался на Джеке, вихрь ударов и сорвавшейся с цепи ярости, пока рефери не был вынужден остановить это. Брат Дарси лежал на полу, ошеломленный, с горящим в глазах ревностным восхищением своим победителем. Дарси до безумия жалела, что при ней нет скетч блокнота.

— Это парень просто животное! — полным возмущения голосом сказала Шаз. Дарси хотела вздохнуть в ответ, но нервы были слишком натянуты для чего-то столько обыденного.

Животное вытерло кровь тыльной стороной перчатки и одарило ее еще одним пронзительным взглядом. На его лице не читалась ни гордость, ни радость от жестокого достижения. Ей было интересно, почему он обращал на нее внимание, и она ненавидела себя за то, что ее это волновало. А затем он поднял уголок своих покрытых кровью губ в улыбке, от которой у девушки сжалось все внутри. Особенно внизу живота.

Прошло девять лет, и ничего не изменилось. Бэк Ривера все еще был парнем, который заставлял ее гореть изнутри и со всей силы держаться за покрытый грязью складной стул в ожидании самой горячей поездки в ее жизни. Он волновал Дарси как никто другой.

Давай, вспомни эти сексуальные моменты, Дарси. Покажи ему, чего он лишился, Дарси.

Ты полная идиотка, Дарси.

— Последняя остановка, — сказал Бэк, возвращая ее к настоящему и завлекая в душевую комнату ПО №6. Надпись на двери гласила: “Старые пожарные не умирают, просто у них ржавеют респираторы”. Мило.

Она окинула взглядом трио одноместных душевых кабинок. Не таким она представляла все в своих порочных фантазиях, скорее там были общие душевые с толпами горячих мужчин, которые намыливались, сексуально проводя руками по своим гладким телам.

— Так это здесь пожарные держат свои эскизы (прим. — намек на выражение I want to show you my etchings - приглашение домой посмотреть картины, подразумевающее секс)? — пошутила Дарси, кивнув на набросок тату, который он все еще сжимал в кулаке.

Бэк положил рисунок на боковую полочку.

— Не-а, здесь этот пожарный изучит эскизы своей девушки.

Своей девушки. Шагнув вперед, Бэк провел рукой по ее ключице и ниже по вздымающейся груди, где из выреза бюстье выглядывали цветки вишни. Дарси вздрогнула от его прикосновения.

— Я хочу быть внутри тебя, Дарси. Хочу ощутить тебя, горячую и влажную. Но сперва я хочу узнать каждую из этих татуировок, их истории. Где ты была. Куда ты собираешься.

И она хотела рассказать ему. Все. Она уронила свою сумочку и сбросила пиджак, тихий звук падения кожи на пол отразился эхом от покрытых плиткой стен душевой. Благодаря бюстье ее грудь вздымалась в вызывающем приветствии, но настоящая красота скрывалась под одеждой. Бэк обнял девушку, пытаясь разобраться с застежкой.

— Здесь, дай я, — проговорила Дарси, расстегивая бюстье сбоку дрожащими пальцами. Ее грудь вырвалась на свободу, представляя взгляду яркие соцветия, покрывающие левую сторону тела, каждый побег расцветал огоньком.

С горящим от желания взглядом Бэк движением рук прошелся по телу Дарси от груди вниз к бедрам. Когда его взгляд упал на побеги, кожа девушки вспыхнула огнем от такого пристального, прожигающего насквозь внимания.

— Огонь, — сказал Бэк, проводя пальцами по оранжевым завиткам пламени на ее бедре. — Красиво. Опасно.

Он плавно поднялся ладонями вверх до груди, этого нежного движения было достаточно, чтобы цветы на ее коже загорелись еще ярче. Прикосновение Бэка, солнце и дождь.

— Расскажи мне о них.

— Эти я сделала в Сан-Франциско, около четырех лет назад. В китайской культуре цветение вишни — символ жизни и любви, наравне с сексуальной энергией.

— Хм, — нежно он провел костяшками пальцев вдоль ее плеч. — А птицы?

— Я знаю одного парня из Мадрида.

— Похоже, что ты знаешь парней отовсюду.

В его тоне не было сарказма. Это было не в стиле Бэка, но тем не менее Дарси представила скрывающуюся за ним ревность. И, если быть честной, немного порадовалась этому.

— Птицы символизируют свободу.

Он зацепился пальцами за ремень ее кожаных штанов и подтянул девушку ближе к себе, чтобы ее грудь касалась его. Ее соски превратились в твердые огоньки болезненного удовольствия. Медленно, так чертовски медленно, он расстегнул пуговицу и потянул вниз молнию, звук, от которого ее пульс пустился вскачь, а все внутри расплавилось. Только когда Дарси коснулась голой спиной плитки на наружной стене душевой, она поняла, что Бэк медленно вел ее назад.

— Думала ли ты обо мне, Дарси? Когда путешествовала по миру? Когда кто-то рисовал все это на тебе?

Ее первое тату, сделанное в девятнадцать лет, было сердце в огне, избитый символ, от которого спустя годы передергивает. Низкосортная работа стала ее проводником в странный новый мир и зажгла интерес к боди арту. Позже она скрыла ее под шикарными, детально проработанными цветами и огнями, покрывающими ее торс, не из-за Бэка, а для нее самой. И все же, его присутствие было везде, как неотъемлемая часть ее.

— Нет, я не думала о тебе, — врунишка, врунишка.

Бэк скользнул пальцами в ее кружевное белье, через влажные складочки, пока не нашел то, что хотел. Прямо там, где она в нем нуждалась.

— Хорошо, — прошептал он, — Я сказал тебе забыть и ты забыла. Это все, чего я мог желать, querida.

Ох, Бэк. Невероятно тронутая его словами, которые когда-то разбили ей сердце, Дарси ухватилась за его плечи, впившись ногтями в кожу, в поисках поддержки. Бешеный стук сердца отдавался в ушах и словно телеграфировал невысказанную просьбу о большем.

Она застонала, от того, как Бэк проводил пальцем вдоль ее входа с каждым движением задевая клитор и идеально его стимулируя. Два пальца проникли внутрь, найдя горячий, страстный рай. В животе у девушки завязался горячий узел. Бэк наблюдал за ней, ожидая, когда она переступит черту, так что она отчаянно держалась, потому что чем дольше он держал ее в ловушке своего напряженного взгляда, тем лучше потом будет освобождение. Второй рукой он обнимал Дарси за шею в собственническом, по-дикому чувственном жесте.

— Больше, Бэк. Пожалуйста.

Палец, покрытый ее горячей влагой начал выписывать круги по комочку нервов, как мгновением ранее, именно так, как ей нравилось, и Дарси разлетелась на кусочки. Его руки у нее в трусиках и стена за спиной были единственным, что удерживало девушку в вертикальном положении.

И затем он убрал руку.

Оставив ее наедине с холодной плиткой, прижавшись к которой Дарси в оцепенении наблюдала, как одной рукой Бэк через голову снял майку и потянулся, чтобы включить душ. Четко выраженные мышцы его спины двигались в гармонии под темным шелком кожи. Все в нем так и кричало об удовольствии.

Все мышцы в теле Дарси превратились в желе, отказываясь держать ее на ногах, слава богу, что Бэк уже вернулся. Поддерживая Дарси, он помог ей избавиться от ботинок и носков, а также выпутаться из трусиков, при этом став на колени, стаскивая их вниз. На обратном пути вверх он поцеловал каждую синюю розу на ее икрах, лениво проводя языком по влажной, разгоряченной плоти.

— Где ты сделала эту?

— Ч-что?

— Розы. Где? — он словно поклонялся каждому лазурному цветку своими обжигающе горячими поцелуями.

— Лондон, — задыхаясь, выдавила Дарси. — Это была моя первая крупная татуировка. Первая, которую я набралась храбрости и сделала.

Бэк вознаградил ее храбрость еще большим количеством разрушающих мозг движений языка.

— Бэк, — выдохнула Дарси в окружающий их пар, чувствуя, словно оказалась в лихорадочном сне. Ощущая безрассудную раскрепощенность, которой никогда раньше не знала.

Нет, подождите, такое уже было. С ним. Только с ним.

Разведя ее бедра, он прикоснулся к нежной коже этими своими сильными руками. О, боже, о, боже. Ее пульс неумолимо ускорялся по мере того, как он приближался к центру ее удовольствия.

— Просто попробую, Дарси. Ты всегда была такой сладкой.

Будто бы она могла хоть в чем-то ему отказать.

Его рот был словно создан для пыток, языком он провел по набухшим складочкам, собирая выступившую влагу и в то же время создавая еще больше с каждым жадным движением. Дарси растеклась лужицей, ноги стали такими же слабыми, как пар вокруг, тело — дрожащий комок нервов. Она боялась, что в любой момент выпадет из времени и пространства...

Проклятье. Бэк встал, давая ей шанс перевести дух (что не обязательно было хорошей идеей) и оценить его сильную загорелую грудь (определенно, отличная идея). Темные волоски, покрывающие его тело, на животе сужались до полоски, которую ей ужасно хотелось изучить своими пальцами, губами, языком. Бэк был идеально сложен, стальная плоть, настолько прекрасная, что даже смотреть на него было больно. Но Дарси подозревала, что еще больнее будет, когда она не сможет его видеть.

— Мне нужен презерватив. Нужно быть внутри тебя, когда ты кончишь в следующий раз, — Бэк шагнул назад, оставив ее, прислонившейся к стене.

— Моя сумочка, — с трудом выговорила Дарси. Сейчас было не до скромности.

— Ну что за девочка, — Бэк протянул ей сумочку, чтобы она смогла найти в находящемся там хламе упаковку. После прошедшей казалось бы вечности, чему не помогало то, что Бэк продолжал целовать чувствительную кожу между шеей и плечом, Дарси наконец-то нашла презервативы.

За две секунды Бэк спустил шорты, надел презерватив и поднял ее с пола, даже не прикладывая усилий, ох уж эта грубая сила пожарных.

А затем он замедлился.

Дразнил и поглаживал.

Сводя Дарси с ума от нетерпения.

И только когда она начала умолять, медленно, одним всепоглощающим толчком вошел в нее. Их общий стон эхом отразился от плитки, такой полный удовольствия звук.

Такой громкий, полный удовольствия звук.

Паника из-за того, насколько публичным было место едва не возобладала над плавящим кости желанием.

— Бэк, кто-нибудь может прийти.

— Я это гарантирую (прим. — игра слов, на англ. come - это и прийти и кончить), — его выпады были медленными и глубокими, с каждым толчком его толстый, гладкий член задевал ее набухший клитор.

— Я имею ввиду...

Его рот накрыл ее, прерывая поток слов. Грубый, варварский поцелуй. Пар от душа, который они не принимали, создавал еще больше влаги на теле, из-за чего ее руки соскальзывали с плеч Бэка. Но Дарси никогда не сомневалась в его возможности удержать ее, пока он вел их все выше и выше и с лихвой выполнял данную им обоим гарантию.

После того, как ее мир пошатнулся, еще два раза, Бэк все еще прижимал ее к себе, как под защитой, властно, будучи все так же глубоко похороненным внутри нее.

— У нас только что был секс в общей душевой, — хихикая, сказала Дарси.

— Находишь их горячими, оставляешь мокрыми, — пробормотал Бэк. — Известный девиз пожарных.

Неожиданная мысли пробилась через царящий в голове туман.

— Что такое CPF? Гейдж говорил перед тем, как мы ушли.

Его кривая усмешка была одной из самых сексуальных вещей, какие она видела.

— Достойна того, чтобы трахнуть в муниципальном здании. Это против правил, поэтому если кто-то все же решается на это, он должен быть уверен, что это стоит потери работы.

— И я CPF?

— Ты же знаешь, querida. Ты моя первая.

Его первая, так же, как и он был ее первым много лет назад.

На губах Бэка играла редкая улыбка, но кроме того в его голубых глазах она видела решимость: внутреннюю силу, которая помогла ему выжить ранее, в эти опасные годы, в той жизни, которую он выбрал. Та же сила, которая помогала ему на ринге и в каждом вызове, который бросала ему эта жизнь, пока он покорял ее.

Может это был запоздалый шок, или сила оргазма, или тот факт, что она стояла в душе в пожарном отделении со своим горячим латинским любовником, прижимающим ее к плитке, но все произошевшее внезапно ударило ее, как кирпич на голову.

Он мог погибнуть.

И она бы даже не узнала.

Она бы зашла в бар Дэмпси с Мел и предположила, что в эту ночь не его смена. Могла бы даже мысленно поблагодарить случай за то, что не пересеклась с ним. Всего два дня спустя, сама мысль о мире без него, ее мире без него, и кровь Дарси леденела от ужаса.

Слезы собрались в уголках ее глаз. Будь он проклят.

— Дарси, что не так? Я сделал тебе больно? — Бэк попытался отодвинуться, но она сжала его идеальную, упругую задницу, отказываясь разрывать физический контакт, словно это могло сдержать эмоции.

— Ты хороший человек, Бэк Ривера.

Он скептически посмотрел на нее.

— Нет. Я эгоистичный и жадный.

— Нет, нет, — Дарси поцеловала его в нос, который хранил следы перелома. — Посмотри на то, что ты делаешь, кем ты стал. Я так горжусь тобой.

Бэк отстранился с видом сурового ангела и, когда он заговорил, было похоже, будто каждое слово исходит из самой глубины его души.

— Этого не будет достаточно для меня.

Мысли Дарси рухнули, как домино, сердце сжалось в груди и это нельзя было назвать неприятным. Но ее стены были слишком высоки, поэтому она сказала первое, что пришло ей на ум.

— Давай не будем все усложнять.

— Нет, Дарси. Давай усложним.

Поцелуй Бэка прервал все возражения, заставляя кровь бежать быстрее, сердце воспарять к небесам, и полностью, безраздельно поглощая ее.

ГЛАВА 7

— Давно ли я говорила тебе, какой ты сексуальный? — Дарси приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать Бэка, а затем провела губами по его щеке до уха, вызвав дрожь.

— Ты говоришь так только потому, что это правда, querida.

Проклятье, она отлично выглядела в длинном пальто и кремовом шарфе, как нетронутый подарок, который ему так и хотелось медленно развернуть. И декорации к этому не могли быть идеальнее. Все вокруг — мерцающие деревья и праздничная атмосфера, создаваемая композициями из огней в Линкольн Парке, — яркими красками рисовала настоящую сказку. Каждый год зоопарк и ComEd (прим. — крупнейшая электрическая утилита в штате Иллинойс, держащая монополию в Чикаго и районе Северного Иллинойса) украшали деревья разноцветными огнями, при этом из колонок рвалась громкая музыка, до чертиков пугая животных. Самая прекрасная праздничная традиция Чикаго.

Дарси сказала, что она не хотела усложнять то, что происходило между ними, но Бэк быстро отверг эту идею. Понимая, что для того, чтобы пробиться через ее барьеры, нужна тактика шокируй и восхити, он запланировал романтическое свидание с праздничными огнями, горячим шоколадом и чертовыми полярными медведями. Следом шла поездка в экипаже по Мичиган авеню, где он надеялся на ласки под теплым клетчатым одеялом. Тот факт, что это волшебное место было свидетелем их первого поцелуя много лет назад, делал происходящее еще более романтичным.

Но все пошло наперекосяк.

— Теперь я хочу посмотреть на горилл, — прозвучал повелительный голос снизу. Пятое колесо на колесах (прим. — дословно с англ. третье колесо на колесах, про мешающую его планам бабулю Дарси в инвалидном кресле). Бабушка Дарси пригласила сама себя вместе с Дарси, когда та проговорилась об их планах во время посещения дома престарелых.

— Возможность присмотреть нового мужа, — незлобно пробормотала Дарси. Она легко покатила коляску со своей бабулей по асфальтированной дорожке, направляясь к домику с обезьянами. Старушка не смогла бы весить больше сорока килограмм даже если бы насквозь промокла.

— Я все слышу, — огрызнулась в ответ миссис Кокрэйн. — У двоих из трех моих мужей было больше волос, чем у любого животного в этой клетке. Мне нравится, когда они хорошо прикрыты.

Дарси боковым зрения глянула на Бэка, едва сдерживая смех. От холода ее бледные щеки покрылись румянцем, она казалась посвежевшей и ей нельзя было дать больше двадцати пяти лет. Она выглядела счастливой, и это, в свою очередь, доставляло радость ему.

— Как насчет горячего шоколада, миссис Си? — спросил Бэк. — Согреть ваши ворчливые старые кости.

— Будем надеяться, что у тебя все нормально с хозяйством, молодой человек, потому что очарование точно не твой конек.

Дарси издала шокированный смешок.

— Бабуля, будь милой. Бэку не нужно было брать тебя с собой, — проговорила она, послав ему слабую улыбку, от которой у мужчины сжалось все внутри.

— Побольше взбитого крема, — пробурчала старая кошелка.

Бэк подмигнул своей девочке и начал пробираться через толпу за горячими напитками, но пока он стоял в очереди его улыбка исчезла. Осталось меньше двух недель и она уедет отсюда, на крыльях полетит покорять штат одинокой звезды (прим. — Техас, конгресс Техаса утвердил в свое время его флаг – красно-бело-голубое полотнище с одной-единственной звездой, отсюда и прозвище) и свою новую работу, по поводу которой она, казалось, была полна энтузиазма. Он мог бы принести жертвы богам Чикаго, Быкам, Медведям, кому еще там люди молились на автостраде, но все будет бесполезным. Это было подобно желанию удержать восход Солнца.

В угрюмом настроении он вернулся с горячими напитками и забрал коляску у Дарси, чтобы та могла освободить руки для стаканчика. Проехавшись вокруг домика с обезьянами и заехав посмотреть жирафов, они понаблюдали за хореографическими этюдами, исполняемыми огнями под праздничные мелодии, и в конце подошли к скульптурам изо льда. Но на это смотрели только Дарси и ее бабушка.

Бэк наблюдал за Дарси.

Свет танцевал на ее тонких чертах лица и золотым блеском отражался в ее огромных, выразительных глазах. Она проехала весь мир, жила свободной жизнью, о которой большинство людей могло только мечтать, и вот она здесь с ним, восхищается отстойным световым шоу и детьми, вооруженными пилами. В этот момент, вся ее страсть и красота ошеломили Бэка.

Настало время затянуть перчатки и ступить на ринг.

— Перестань пялиться, — пробормотала Дарси уголком своего восхитительно подвижного рта.

— Никогда.

Покраснев, она прикусила нижнюю губу. Так чертовски мило. С одобрением Бэк отметил, что она чаще задышала, поэтому он наклонился и уткнулся носом в теплую, ароматную кожу ее шеи.

— Проблемы с дыханием, мисс? Я могу помочь. Квалифицированная первая помощь.

— Ты дьявол, Бэк Ривера. К тому же холодный.

— Я хочу, чтобы ты осталась в Чикаго.

Дарси опустила взгляд, от мерцающего света ее темные ресницы сверкали, как украшенные веера.

— Что ты делаешь со мной? — выдохнула она, а затем открыла глаза снова, теперь в них отражались все ее эмоции.

— Я отказываюсь поверить в то, что ты снова вошла в мою жизнь только для того, чтобы опять исчезнуть через пару недель. Боги не могут быть так жестоки, — Бэк прижался своими губами к ее, нежно, дразняще, затем сильнее, явно демонстрируя свои намерения. Она была его.

Тогда. Сейчас. Всегда.

Дарси шмыгнула носом и вытащила носовой платок из кармана, затем нахмурилась от его несдерживаемой улыбки.

— Заткнись, Ривера. У меня всегда насморк зимой.

Ее отец нанес непоправимый ущерб Дарси и теперь ей было тяжело подпустить кого-либо близко к себе. Сейчас же Бэк незаметно пробирался во все укромные уголочки и закутки, находя труднодоступные места и освещая их. Так же как и в своих тренировках на поле борьбы с огнем, он не потерпит поражения.

Через колонки в воздух лилась классическая, плавная, бархатная праздничная мелодия.

“Я, правда, не могу остаться… Но, милая, снаружи холодно.” (прим. — песня Jessica Simpson feat. Nick Lachey “Baby, It's Cold Outside”)

— Тебе придется когда-нибудь остановиться, Дарси.

Дарси выдержала взгляд голубых глаз Бэка и позволила словам проникнуть в нее. Она до сих пор была возмущена своей едва не случившейся свадьбой и предыдущей тиранией отца во всем, что касалось ее жизни, поэтому сейчас каждый раз, когда парень начинал диктовать условия, в ее голове звучал похоронный колокол. Девиз “Всегда продолжай двигаться” до сих пор отлично работал. Свобода воли была тем, что ей нужно.

Бэк мог быть другим, но было ли этого достаточно? Однажды он бросил ее без всяких объяснений, или извинений, ничего. Конечно, она отказывалась копнуть глубже. Требуя само собой подразумевающейся заботы.

Поэтому она сделала то, что всегда делали испуганные, хрупкие, находящиеся в отрицании всего девочки — использовала свой стандартный ответ.

— Чикаго недостаточно большой для меня и отца.

— Ох, ну не знаю. Третий по величине город штатов. И у тебя есть другие причины, чтобы остаться здесь.

— Например?

— Надоедливые друзья. Пугающие, татуированные парни, которым ты нужна. Дьявольские бабули, — последнее он показал жестами, что было излишним, потому что бабуля уже придремала в своем кресле. — Бизнес, которым ты можешь заниматься где угодно, потому что крута в этом, — пауза, — прожигающий простыни секс.

Учитывая, что они никогда не добирались до постели, последнее заявление было не таким уж честным. Она повернулась и уткнулась ему в грудь, чтобы ее голос не разносился по чистому ночному воздуху, и, черт, потому что она идеально располагалась под его сильным подбородком, и полной грудью вдохнула его пьянящий запах.

— Хм, возможно, в этом что-то есть. В третьем по величине городе штатов большой выбор кандидатов для прожигающего простыни секса.

Бэк нежно дотронулся до ее затылка и поцеловал Дарси, сладко и медленно. Его сексуальная щетина пробуждала каскад ощущений и чувственные воспоминания о том, как она царапала бедра во время их знойного не-душа.

Внутри становилось тепло…

— Давай держаться в рамках PG (прим. — фильмы, в которых отсутствуют сексуальные эпизоды), красавчик, — проговорила Дарси, когда он позволил ей глотнуть воздуха.

Еще одно прикосновение его губ, а также этот до безобразия эффективный язык подняли Дарси на новый уровень. Ее мужчина мог поцелуем прогнать все сомнения, заставить поверить, что все возможно. Даже то, что она сможет жить в одном мегаполисе со своим отцом.

Она была очень востребованным боди-арт художником, любящей свою работу и свободу, которую та ей давала. Она построила отличную жизнь, и все же от идеи впустить кого-то, кто может казаться идеальным на поверхности, но потом превратиться в такого же манипулирующего и контролирующего человека, как Сэм Кокрэйн, ее сердце сжималось.

— Расскажи, почему сбежать отсюда так важно для тебя? — прошептал Бэк. — Потому что, насколько я вижу, у тебя больше причин остаться, чем уехать.

— Я не получилась такой, какой он бы хотел. Сговорчивая дочь, в перспективе трофейная жена. Если я останусь в Чикаго, он снова найдет способ пробраться в мою жизнь, и даже раньше, чем пойму это, я снова почувствую себя крохотной, еще одним маленьким винтиком в его машине. Вспомни, как он пытался выдать меня замуж.

— Тебе следовало бы поблагодарить его.

Дарси задохнулась, не уверенная, что правильно его расслышала:

— Что, прости?

Бэк прикрыл ладонями ее уши.

— Ты слышишь то же самое, что слышу я?

— Ты про Марайю Кэри, поющую мою любимую праздничную песню?

— Нет, я про звон от твоих стальных шаров, Дарси Кокрэйн. Ты выросла и из несамостоятельной девочки превратилась в независимую женщину. И ты должна поблагодарить своего отца, потому что именно его отстойные поступки дали толчок этой твоей новой удивительной жизни, — Бэк обнял ее руками за шею и запустил свои загрубевшие пальцы в ее волосы, его сильные прикосновения посылали волну невероятных чувственных ощущений прямо через кожу головы. — Посмотри, что он выпустил в этот мир. Посмотри на все свои заслуги, querida.

Боже, поддержка этого мужчины просто сражала ее наповал. Но насколько бы ободряюще все ни звучало, Бэк слишком большое значение придавал влиянию ее окружения. Она ничего не должна была своему отцу. Он не имел никакого права обсуждать, какой она стала, и все же… у них было столько много общего. Упрямство, жесткость, твердолобость.

Несколько минут они просто молчали, воздух вокруг был наполнен витающими мыслями и звуками пилы, прорезающей лед.

— Ты достаточно хорош в этом, — наконец пробормотала Дарси.

— Аха. PG.

Ее шарф тут же был отодвинут, чтобы предоставить доступ для чувственных поцелуев ее шеи. Значит, не PG.

— Я имею ввиду, ты всегда полон оптимизма, в любой ситуации можешь увидеть что-то хорошее.

— Это кредо всех приемных детей. Мы живет настоящим, собираем объедки и молимся богу, чтобы каким-то чудом они превратились в обед из пяти блюд. Измени свою точку зрения, прими решение посмотреть на ситуацию, которая заставляет тебя бояться, причиняет боль или злит, и увидеть ее под другим углом, — это лучший способ двигаться дальше.

Ее Бэк стал довольно болтливым за эти годы. И проницательным.

— Посмотри, каким ты стал мудрым и все такое, — сказала Дарси.

Мужчина усмехнулся:

— А то я не знаю.

— У тебя есть костюм, мексиканец Дэмпси? — встряла бабуля, только что очнувшись от дремоты.

— Для Дня рождения считается?

— Сойдет. Дарси нужен кавалер для благотворительного вечера.

Дарси сделала вид, что собирается придушить свою бабушку.

— Бабуля, я сама могу найти себе кавалера, спасибо! Кроме того, его зовут Бэк Хавьер Ривера и он пуэрториканец, а не мексиканец, причем тебе это хорошо известно, — смущенно покачав головой, она повернулась и обнаружила, что на лице Бэка играет сексуальная усмешка. Ух. — В эту пятницу в Дрэйке. Ты как?

Его глаза заблестели от удивления, как камни в быстром потоке воды.

— Так как мое слушание еще не назначено и я уже прошел Grand Theft Auto (прим. — серия мультиплатформенных компьютерных игр, в которых игрок должен почувствовать себя в роли преступника, выполняя такие задания и миссии, как заказные убийства, ограбление банков и другие), дважды, я весь твой.

Ожидание вызова на слушание сводило бедного парня с ума, но Дарси во всю пользовалась преимуществами того, что все свое свободное время он проводил с ней. Что касается благотворительного приема, то он станет идеальным завершением этих нескольких на удивление замечательных недель.

От мысли об этом что-то перевернулось у Дарси внутри.

Бэк потерся своим холодным носом об ее.

— Я весь твой, не только в ночь пятницы, но и в любую ночь, в которую ты меня захочешь.

— Бэк…

Ее протест был прерван еще одним поцелуем, собственнические движения его языка буквально вдыхали данное им обещание в ее легкие.

И Дарси позволила ему, потому что было проще уступить Бэку в этом. На этот раз.

ГЛАВА 8

На следующий день Дарси откинулась на своем стуле в кабинете тату-салона и мысленно запечатлела этот момент в памяти. Никто и близко так не располагался в ее кресле, как Бэк. Эти массивные руки, сильные бедра, и накачанные плечи, каждый его дюйм говорил о том, что он был мощной боевой машиной.

— Не могу поверить, что этот живучий комок меха все еще крутиться поблизости, — сказал он, указывая подбородком на ее кота, мистера Миггинса, который наелся и довольным клубочком свернулся рядом с шипящим обогревателем. Эти двое никогда не любили друг друга.

— Он как бабуля. Живет назло всем.

Улыбнувшись, Бэк снова перевел взгляд на свою руку и продолжил рассматривать работу Дарси. Зеленый лист, похожий на пульсирующее ирландское сердце, расцветал на бицепсе над именем его приемного отца, Шона. Относительно простой дизайн мог не впечатлить обычных клиентов Дарси, но грудь девушки наполняла гордость от мысли о том, что она помогла этому удивительному мужчине почтить память своих павших героев.

— Нравится?

— Я влюблен, — Бэк поднял взгляд, чтобы посмотреть ей прямо в глаза, говоря это. Пристальный, синий, романтический, и в сто раз более устойчивый, чем ее сердцебиение.

Я влюблен.

И она тоже, полностью, целиком, и… это ее совсем не радовало. Вообще. Каждый день с Бэком затягивал ее все глубже в мощный поток, пока она едва могла дышать от того, насколько сильно его хотела.

Счастливых Гребаных Праздников, Дарси!

Лучшим выходом из ситуации было чем-нибудь занять свои руки. Несмотря на то, что руки так и чесались от желания скользнуть ниже и погладить зарождающуюся эрекцию, которой Бэк, казалось, всегда щеголял в ее присутствии, девушке удалось взять под контроль свой внутренний кавардак и потянуться за повязкой.

Бэк снова пялился.

— Какие планы на Рождество?

Еще одна неделя праздников и потом, пару дней спустя, пока-пока, Чикаго.

Пока-пока, Бэк.

— Повезу бабулю к папе, мы будем уплетать курицу, пока Тори будет пытаться болтовней разогнать неловкую тишину, а затем верну бабулю обратно в тюрьму, я имею ввиду в центр реабилитации.

Он поднял голову.

— Хочешь потом потусоваться в пожарном отделении? Гейдж категорически никого не допускает к подготовке ужина. Он уже сделал пластиковые тарелки в форме ангелов для каждого. При этом в дело пошло невообразимое количество блесток.

Дарси поднялась и начала убирать свое рабочее место, вытаскивая иглы и выбрасывая использованные салфетки в мусор.

— Я буду занята, устраивая бабулю и заканчивая все дела перед отъездом, — например, загружая все в свою разваливающуюся машину. Укрепляя силу воли перед поездкой и новой работой, когда она уже не была уверена, что хочет этого. Утопая в жалости к себе, пока сердце будет разбиваться на ледяные кусочки.

Дарси застыла, когда теплое мужское тело заключило ее сзади в объятья.

— Querida, тебе не обязательно уезжать.

— У нас будет благотворительный вечер в канун Рождества, Бэк. Отличный способ попрощаться.

Положив сильную руку ей на плечо, Бэк заставил Дарси повернуться. Его глаза ярко сверкали от ярости, поблескивая, как пули.

— Поэтому ты пригласила меня? Чтобы ты могла сказать прощай в комнате, полной расфуфыренных незнакомцев. Мы бы съели жесткую курицу и потанцевали под грустный старинный вальс, хотя одному богу известно, насколько я плох в этом. Может ты бы даже высказала прощальное “пошел ты” своему папочке, приведя парня, которого он ненавидит, а затем помахала мне и выкатила Элеанор за дверь.

Обжигающие эмоции переплелись в груди Дарси. Проклятье, почему он так все усложняет?

— Я никогда не собиралась оставаться, Бэк. Ты знал это. Я просто не могу построить свою жизнь в том же городе, что и мой отец.

Его взгляд помрачнел, как небо перед штормом, мириады эмоций бушевали под его обычно спокойным фасадом. Казалось, энергия просто рикошетит от стен, бьет Дарси в грудь, потрескивает между их телами.

— Это просто предлог. Он обвел тебя вокруг пальца, и ты все еще бесишься. Время повзрослеть, принцесса, и выяснить, куда ты направляешься, вместо того, чтобы зацикливаться на том, где ты была, — он провел рукой по своим коротко остриженным волосам. — Ты не можешь отрицать того, что происходит между нами.

— Конечно, нет. Но это всего лишь химия, похоть, ностальгия, называй как хочешь, — Дарси резко взмахнула рукой, пытаясь подыскать правильные слова, чтобы принизить неистовую мощь того, что происходило между ними. — Я слишком далеко продвинулась в своей карьере и жизни, чтобы выбросить все это только ради особых чувств, вызванных ощущением того, что я вернулась в старые времена. Кроме того, ты без проблем отпустил меня в прошлый раз.

— Тогда все было по-другому.

— Как? Как именно по-другому? — Она никогда не пыталась выяснить причины, а Бэк никогда не говорил о своих чувствах. Дарси списывала это на его эмоциональное состояние после потери Шона и Логана. Если быть честной, она просто предпочла ничего не знать.

— Мы были детьми, — пробормотал он. — Теперь мы выросли.

— Ты покончил со мной Бэк, — хотелось бы заметить, намного легче, чем она восстановилась после его стремительного натиска. — Ты бросил меня семь лет назад. И это было больно! Чертовски больно!

Сочувствие, пронизанное скрываемой болью, отразилось в этих невозможных синих глазах.

— Так было лучше. Ты знаешь.

— Я ничего не знаю. Почему так было лучше?

Бэк выглядел так, словно взвешивал свои варианты, как уклониться от ответа, когда что-то промелькнуло в его выражении. Обреченность.

— Я не был достаточно хорош для тебя, Дарси. Я был уличным мальчишкой, который только и хотел, что пойти по стопам своего приемного отца. Безумно тяжелая и выматывающая работа. Встречи с тобой были похожи на то, как если бы меня ослепила богиня. Касаться твоей кожи своими загрубевшими руками было кощунством. Посмотри, откуда ты родом, на тех, кто окружал тебя. Разве я был достоин тебя?

— Так я была тебе не безразлична…

— Я, черт побери, любил тебя!

Все силы покинули ее тело, и она ухватилась за край стола позади себя. Услышать эти слова, сказанные с такой страстью, даже учитывая прошедшее время, это выбило из равновесия.

А затем, разозлило.

— И все же ты бросил меня.

— Ради твоего же блага.

Дарси обуял безмерный гнев.

— Ты… ты решил, что мне будет лучше без тебя. Ты принял это решение. Не мы.

Бэк фыркнул. С тем же успехом он мог сказать “а то!”.

— И посмотри как все обернулось.

Да будь он проклят.

— Ты считаешь, что все это благодаря тебе? Ты вышвырнул меня вон и поэтому я стала той, кем являюсь сейчас?!

Тишина. Ох, высокомерный ублюдок.

— Как только твоя раздутая голова не сваливается с плеч.

Ответом ей был намек на улыбку.

— Я считаю, что тебе пошла на пользу возможность выбраться из-под влияния своего отца. Мы были детьми, едва ставшими на ноги, не имеющими понятия о том, кто же мы. Тебе нужно было узнать мир. Заработать себе имя, — он обвел рукой магазин, который, как предполагалось, был исполнением всех ее мечтаний. — Если бы мы остались вместе, что бы произошло? Ты говорила о том, чтобы переключиться на учебу в колледже в Чикаго или чтобы взять год отдыха. Уже ставя под угрозу свое будущее, ради ничего.

Ничего? У нее был бы он, ее серьезный парень с шокирующими голубыми глазами. Тогда Бэк был всем, что ей нужно.

— Не тебе было делать этот выбор, — проговорила Дарси сквозь стиснутые зубы.

— Будь реалистичной Дарси. Со мной ты бы продолжала мурлыкать от удовольствия, при этом мучаясь от того, что не смогла выбраться отсюда. Попутешествовать, поучиться, пожить. Я никогда не собирался уезжать из Чикаго. Однажды, ты возненавидела бы меня.

— И я возненавидела тебя в любом случае.

— Да, — ответил он и затем снова улыбнулся, немного грустно.

Дарси была полностью сбита с толку, сердце словно сжимали ледяными пальцами. С тех пор, как они снова начали встречаться с Бэком, она избегала мыслей о том, как они расстались. Даже не хотела думать об этом. Потому что, если бы позволила тому периоду времени занять свои мысли так, как оно того заслуживало, она вспомнила бы всю боль и все те ощущения, которые возникают, когда тебя отодвигают в сторону.

Услышать сейчас, что он сам принял такое решение, что его вера в нее была настолько ничтожной, что он даже не удосужился выслушать ее мнение — это резало Дарси больнее любого ножа. Она так сильно любила его, а в его версии не было даже уважения.

Только потребность в контроле.

— Так что же изменилось? Не говори, что теперь, когда я уже не принцесса с Золотого берега, ты стал достаточно хорош для меня, — она подняла руки, грязные после проделанной работы. — Может мои натруженные работой руки сбросили меня с того возвышенного пьедестала?

Бэк сердито посмотрел на нее:

— Перестань искажать мои слова. Дело не в том, как ты начала, а в том, как все вышло. В том, где мы сейчас, и наше расставание тогда было не напрасным.

Дарси выпрямилась, что было на удивление тяжело, когда ее сердце отказывалось работать. Благодаря своему отцу, она оказалась здесь, сделала все это, даже купила кружку “Я ♥ Засранцев”. Ее едва не раздавило под весом все контролирующей руки Сэма Кокрэйна, и будь она проклята, если позволит какому-либо мужчине сделать это снова.

— Обязательно мажь татуировку бацитрацином. Каждый день на протяжении недели.

Бэк уставился на нее, морщинка между его бровями стала резче.

— Дарси, не закрывайся от меня сейчас. Не тогда, когда мы так близки.

— Скажи мне вот что, — прошептала она. — Если бы ты мог пережить все заново, ты сделал бы тот же выбор?

— Не задумываясь, — никакого сомнения, ни даже минуты размышления. Конечно, быстрые, жесткие решения были основой его работы. Почему в его жизни должно быть что-то иначе?

Она едва могла говорить через спазмы, сдавившие горло.

— Просто забудь, что мы когда-либо встречались, Бэк.

— Сейчас это вряд ли возможно, не так ли? И не только из-за этого, — он дотронулся до повязки на своей татуировке, затем взял Дарси за руку и указал на свое сердце ее сжатыми пальцами. — Ты здесь, принцесса. Отказ от тебя разрушил меня, но я держался. Ты оставила ожоги, которые так и не зажили. Да я и не хотел, чтобы они заживали.

Она выдернула свою руку из его горячих пальцев. Шагнула назад. Вдохнула. Поверхностный вдох, потому что глубокий в данный момент был невозможен.

— Просто иди, — с трудом выдавила Дарси, поворачиваясь к нему спиной так же, как давным давно повернулась к своему отцу и своей очаровательной жизни. Только тогда это было первым шагом на пути к сильной Дарси. Сейчас же, когда десять секунд спустя дверь в кабинет закрылась, она не могла вспомнить, когда в последний раз чувствовала себя настолько слабой.

ГЛАВА 9

— Кофейные магазины. Последнее убежище отчаянно одиноких людей, — Мэл критичным взглядом окинула полный посетителей Старбакс на площади Линкольна. — Когда-то они были такими многообещающими. А теперь их наводнили начинающие писатели и мечтающие стать трейдерами ребята, честно говоря, худшая коллекция талантов, которую я встречала за долгие годы, — вздохнув, она отхлебнула свое латте с обезжиренным молоком и посмотрела на Дарси из-под длинных ресниц. — Но мы же здесь не за этим, верно.

Дарси дотронулась до шоколадного круассана, который купила в порыве пессимизма пять минут назад. Это был уже третий с тех пор, как она зашла в полное запахов, предположительно успокаивающее популярное кафе вместе с Мэл. Между излишествами праздников и этими проблемами с Бэком, было похоже на то, что ко времени своего большого отъезда из города она станет весить на пять килограмм больше, по сравнению с тем временем, когда приехала сюда три месяца назад.

Или, возможно, весь этот вес можно списать на ее потяжелевшее сердце.

— Ну, я хотела бы увидеть тебя пристроенной до того, как уеду из Чикаго, — с притворной жизнерадостностью сказала Дарси. Она окинула безразличным взглядом мужчину, по виду похожего на профессора с пышными темными с проседью волосами, читающего свежую газету. — Вон тот, с заплатками на локтях, кажется, ничего.

— До сих пор живет со своей мамой.

Невозмутимо Дарси попробовала еще раз.

— И тот парень, с бакенбардами, в хипстерской шляпе, милый.

— Я не смогу вместить в свое расписание столько походов по мини-пивоварням и шопинг туров за майками с ироничными надписями, — эльфийские черты Мэл смягчились. — Хватит тянуть время. Пора обсудить мужчину часа, или мне следует сказать мужчину десятилетия?

Дарси ответила истинно европейским пожатием плеч, жест, который она довела до совершенства, живя в Париже.

— Нечего обсуждать.

— Верно, — Мэл пристально посмотрела на Дарси. — Так как же все закончится, Ди?

Конец был уже решенным делом. Семь лет назад. И еще раз, двумя днями ранее, когда она обнаружила, что Бэк тогда принял решение расстаться, даже не спросив ее мнения. Большинство мужчин принимали решения за своих женщин. Ее отец, Престон Коллинз, Франсуа, на самом деле, каждый парень, с которым она встречалась, и сейчас Бэк. Она едва не скатилась в каньон жалости к себе, разверзнувшийся из-за его действий. Ее сердце так запуталось, что сейчас она не собиралась упускать возможность и готова была потакать своей глупости.

— Это не закончится тем, что я прощу его.

— Хм… Мужчины — просто манипулирующие похотливые мудаки, — сочувствующе проговорила Мэл.

— Докажи.

— Они оставляют поднятыми туалетные сидушки, едва могут ходить и жевать жвачку одновременно…

— Ведут себя так, словно всегда знают, как будет лучше, — воодушевленно добавила Дарси.

— В этом-то их проблема. Она думают, что знают, но на самом деле… с этим я должна согласиться.

— Не могу поверить, что ты принимаешь его сторону, — потрясенно произнесла Дарси.

Мэл тяжело вздохнула, будто говоря, “ох, подруга”.

— Это же было давно и он с ума по тебе сходил. Это должно чего-то стоить.

Когда-то давно Дарси не сомневалась в чувствах Бэка к ней, но это было запятнано, искажено, разрушено его высокомерным поведением. Что дало ему право в одиночку принимать такое важное решение?

— Последние несколько лет я потратила на то, что создавала себя. Я не могу быть с кем-либо, кто не уважает меня. Кто только на словах признает мою силу, но на деле хочет управлять всем сам.

— Как твой отец.

— Что?

— Ты знаешь.

Да, знала. Каждый мужчина, с которым пересекались ее пути, проверялся по следующим пунктам: был ли он властным, манипулирующим, требующим, хоть чем-то похожим на Сэма Кокрэйна? Одной галочки у любого пункта было достаточно, чтобы уничтожить малейшую возможность отношений. Но в то же время, ее привлекали решительные, уверенные мужчины. Такие, как Бэк, которые знали, чего они хотят и добивались этого, одев перчатки и подняв кулаки.

Что ж, побейте Дарси за то, что она полна женских противоречий.

— Это же ты дала ему мой адрес, — тихо проговорила Дарси, не готовая сдаться здравому смыслу.

— Гейдж выудил его у меня под фальшивым предлогом, — ответила Мэл, как будто присутствие в этом малыша Тора извиняло ее. — До сих пор не могу поверить, что этот горячий лакомый кусочек — гей. Мне больно за все вагины Америки.

— Я действительно любила его, Мэл.

— Когда?

Этот вопрос поставил Дарси в тупик. Она влюбилась в серьезного парня в тот день на боксерском ринге, и две недели назад снова упала в знакомые объятья Бэка Риверы. Для нее когда не было фиксированным моментом. Ее чувства были растянуты во времени.

Она никогда не прекращала любить его. Ни на одну секунду.

Мэл коротко кивнула, как будто Дарси высказала все это вслух.

— Ты говорила, что он — это прошедший этап. Что ты двинулась дальше и все было просто увлечением, местью, чем угодно, просто чтобы чем-то занять себя на праздники. Но ты никогда не оставляла его в прошлом. Не по-настоящему. И сейчас ты хочешь наказать его за то, что он разбил твое сердце когда-то давно, вместо того, чтобы просто принять то, что дерьмо случается, люди принимают решения, хорошо это или плохо… — Дарси открыла рот, чтобы возразить, но Мэл остановила ее. — И то, что сейчас он стал другим человеком. Ты стала другой. Он хотел лучшего для тебя, хотел подарить тебе счастливое будущее, потому что души в тебе не чаял. Благие намерения, так себе методы.

— Думаешь, я погорячилась?

Мэл оторвала кусочек от круассана Дарси и положила себе в рот.

— Если так ты называешь поиск повода для драки? — спросила она, жуя булочку. — Потому что именно это ты и сделала, крошка. Все эти годы ты и знать не хотела, почему он бросил тебя, но как только все подошло к концу, и он решил подтолкнуть тебя к храброму принятию решения, ты решила поиграть в графиню Любопытство? Ты знала, что тебе не понравится ответ, и это предоставит тебе идеальный выход из ситуации.

Дарси ненавидела, что Мэл была права. Проклятье.

— Думаю, я запаниковала.

— Ага, точно. Любовь к этому мужчине перевернет твою жизнь с ног на голову и заставит по-другому посмотреть на все. Это достаточно сложно принять, если ты не готова. Я все время говорю своим студентам, что страх отлично указывает на то, чего мы действительно хотим и что нам нужно. Если это выталкивает тебя из зоны комфорта, то в случае успеха награда будет выше всех ожиданий. Чтобы что-то исправить, тебе нужно прочувствовать это.

Дарси понимала, что сказанное Мэл имело смысл, но наличие смысла ничего не упрощало. Вытащить наружу все свои страхи, предположить, что боль от того, что она встретится лицом к лицу с правдой, стоит всего этого дерьма, которое отлично звучало на словах. Она снова обдумала слова, сказанные Бэком, что она должна решить, куда направляется, вместо того, чтобы зацикливаться на том, где она была.

“Тебе придется когда-нибудь остановиться, Дарси”.

Была ли она готова опустить свою защиту, открыть свои слабые места и отдать свое сердце во власть этого мужчины?

***

Бэк снял маску и с жадностью вдохнул холодного, наполненного ароматом сосны ночного воздуха. Даже смешанный с едким запахом дыма и горящего дерева, это все равно был второй лучший запах, потому что он говорил о том, что Бэк снова вернулся в дело. Лучший же запах… Проклятье, мысли об этом, мысли о ней, только сведут его с ума.

— Хорошая работа, Ривера, — сказал лейтенант МакЭлрой, хлопнув Бэка по спине, когда они собрались для краткого отчета после выполнения задания у пожарной машины рядом с четырехэтажным жилым зданием на Шеридан. — На этот раз не облажался.

Два ребенка с отравлением дымом второй степени, мать с ожогами первой степени на руках и домашний пес Флаффи пережили это Рождество. Чего нельзя было сказать о Калифорнийской пихте, когда-то гордо стоявшей в гостиной, или горе подарков под ней.

— Есть идеи, как ты выбрался сухим из воды?

Бэк повернулся к Люку, смотрящему на него глазами, окаймленными черной копотью. Он покачал головой, до сих пор озадаченный тем поворотом, который события приняли за последние двенадцать часов, начиная с этого утра, когда в 6 часов его разбудил звонок от представителя из пожарной комиссии.

“Твое слушание назначено. Сейчас же тащи сюда свою задницу”.

Четыре часа спустя, свидетели были опрошены, доказательства рассмотрены, и с Бэка сняли все обвинения с предупреждением “не быть таким чертовски импульсивным” и приказом немедленно приступить к выполнению обязанностей. Его капитан сказал, что это было решенным делом, и, хоть Бэк и был доволен снова приступить к работе, но ему не слишком нравилось беспомощное чувство от того, что за ниточки дергал кто-то сидящий сверху.

Решения, принятые большими людьми в маленьких комнатках.

Немного похоже на то, как должна была чувствовать себя Дарси, когда поняла, что Бэк принял одностороннее решение, которое повлияло на обе их жизни. На то, как заставлял ее чувствовать себя отец. Взрослея, как он, Бэк знал чувство беспомощности, появляющееся из-за отсутствия контроля над собственной жизнью. Сегодня ты на улице, а уже завтра нюхаешь ирландское рагу в компании с дикими приемными детишками.

От сожаления о том, как все сложилось с Дарси, у него сжималось сердце, словно он вдохнул полные легкие черного дыма. Конечно же, Бэк понимал ее точку зрения, когда он единолично принял решение, то принизил свободу ее воли, но использовать это сейчас, чтобы отказаться от самого лучшего, что с ними случалось?

Неприемлемо.

Он выпил залпом полбутылки воды, чтобы охладить свое пересушенное горло и снова посмотрел на Люка.

— Я никогда не говорил тебе спасибо.

Его брат нахмурился.

— За что?

— За то, что спас мою жизнь.

Люк коротко фыркнул.

— Благодаря тебе я срубил куш на последней Битве Значков. Думаешь я позволю сгореть своему источнику доходов?

— Тогда, пошел ты.

— Знаешь, Бэкки, — сказал Люк своим отцовским тоном, подразумевающим, что дальше последует грандиозная речь. — Может быть, дело в синдроме среднего ребенка, но иногда мне кажется, что ты забываешь о том, что мы твоя семьи и нет ничего, и я действительно имею в виду ничего, что мы ни сделали бы для тебя. Войти в горящее здание и вытащить твою тупую пуэрториканскую задницу оттуда? Это просто часть сделки. Конечно, я был бы признателен, если бы ты не возводил меня на пьедестал героя каждый гребаный раз. В конце концов, я старше, — с улыбкой в глазах, он положил свою руку в перчатке на плечо Бэка. — Semper fraternus.

Братья навсегда. Знать, что такие люди на твоей стороне, это отлично поднимает настроение. Но был еще кое-кто, всегда поддерживающий его, начиная с того момента, когда их взгляды встретились поверх канатов бойцовского ринга.

— Собираемся и грузимся, парни, — прокричал МакЭлрой, одной ногой уже стоя на подножке пожарной машины. — Бэк, по домам.

— Нужно кое-куда заскочить, Большой Мак, — прокричал Бэк в ответ.

Лейтенант поднял взгляд, белозубая улыбка сияла в контрасте с эбеновой кожей.

— Бурито размером с твою огромную голову? А мы понимаем друг друга, Ривера.

Люк зашвырнул свой шлем в машину и запрыгнул следом.

— Сможешь набить свой рот попозже. Нашему мальчику нужно уладить важное дело.

Бэк прошел мимо машины и направился вниз по заснеженной улице, прямо к праздничным гирляндам красных и зеленых огней, мерцающим на стоэтажном здании Хэнкока на Мичиган Авеню. У него не было времени на то, чтобы принять душ или переодеться, поэтому ей придется принять его таким, какой он есть. Как любил говорить Шон, “Ты не можешь упасть ниже пола, парень, теперь путь только наверх”.

Счет еще на закончен. Он все еще может подняться с мата.

И на этот раз Бэк будет сражаться до победы.

ГЛАВА 10

Большой бальный зал в отеле “Дрэйк” со своими колоннами, украшенными золотыми листьями, и хрустальными подсвечниками, мог бы показаться странным местом для проведения благотворительного гала-приема по сбору средств в помощь бездомным, но такова уж была филантропия в высшем свете, в стиле Кокрэйнов. Роскошь всегда заставляла людей почувствовать себя важными, а пышная обстановка была направлена на то, чтобы вдохновить на подсознательное желание оказать благотворительности и глубже залезть в набитые баксами карманы.

— Они фальшивее трехдолларовых банкнот.

— Кто? — спросила Дарси свою бабушку и тут же об этом пожалела.

— Ее сиськи, — ответила бабуля громким шепотом, указав костлявым пальцем на приемную мать Дарси, Тори, которая определенно была обладательницей явно искусственных и очень неплохих “девочек”, купленных и оплаченных отцом Дарси.

Тори и ее неподвластная гравитации грудь сейчас увлеченно беседовали с мэром Эли Купером, который выглядел так, словно пытался уговорить эти выдающиеся шары на пожертвования для своей кампании. Он перехватил взгляд Дарси и подмигнул. Самый молодой из всех мэров Чикаго, и, несомненно, самый симпатичный, Эли был давним другом семьи. С момента его выборов три года назад он поддерживал женскую часть своих избирателей в непрерывном состоянии гормонального безумия.

— А ты все прикрыла, — отметила бабуля голосом, полным неодобрения.

Это да. Дарси могла бы прийти, вся в татуировках, грудь напоказ, но, честно говоря, это было пройденным этапом. Она была в ЧМП (черном маленьком платье), где Ч значило чересчур длинное, а М — монотонно скучное, она выглядела так, словно прослушивалась на роль Мортиции в мюзикл “Семейка Адамс”. Скрывая каждый дюйм ее оскорбительной кожи, платье и подходящий жакет делали девушку невидимкой, именно такой, какая нравилась ее отцу.

Через два столика от них Сэм Кокрэйн рукопожатием приветствовал губернатора, но поднял голову, когда тихое перешептывание богатых посетителей превратилось в громкое бормотание и докатилось до конца зада.

Дарси повернулась к источнику волнений и ее сердце замерло, застыло и остановилось. Широко шагая, в полном обмундировании пожарного, и настолько горячий, что в любой момент могла сработать система пожаротушения, к ней шел Бэк. Бормотания привилегированной толпы становились громче с каждым его уверенным шагом.

Он остановился, возвышаясь над ней своим огромным ростом и силой, запах гари и мужчины резко ударил по всем чувствам.

— Дарси.

— Бэк, — она ухватилась за край стола, чтобы поддержать свое ослабевшее тело в вертикальном положении. — Ты побрился.

— Пришлось. Вернулся на работу.

Она не была уверена в том, что чувствует по этому поводу. Чистый и гладко выбритый, он бесконечно долгое мгновение просто смотрел на нее. Этот приводящий в ярость мужчина!

— Что ты здесь делаешь?

— Ты сказала, что тебе нужен кавалер. Прости, я опоздал. Сначала пришлось спасти Рождество.

— Милый костюм, Панчо Дэмпси, — встряла ее бабуля, голос которой эхом разнесся по подозрительно затихшей комнате. Перешептывания затихли, сменившись в сто раз более оглушительной тишиной.

— Спасибо, миссис Си, — он снова повернулся к Дарси. — У меня была запланирована грандиозная речь. Что-то про борьбу за тебя и заявление прав на то, что является моим, — он нахмурился. — Но все это неправильно.

В груди Дарси поднялась паника.

— Неправильно?

— Какого черта на тебе надето?

— Эм, платье.

— Ты выглядишь так, словно кто-то умер, — он обнял ее за бедра своими грубыми руками. — Это не ты, Дарси. Не та женщина, которую я люблю.

— Я… — она взглядом покосилась на свою бабушку, которая уже не обращала на нее внимания, разглядывая своими похожими на бусинки глазами Бэка. Неудивительно, ни одна демографическая категория не могла устоять против этого особого типа сексуальности.

И он только что сказал, что любит ее. Не в прошедшем времени, а в настоящем. Прямо здесь, прямо сейчас.

— Мне не хотелось устраивать переполох, — ответила она, пытаясь преподнести все так, словно это было чем-то хорошим.

— Почему нет?

А он был в чем-то прав. Зачем отсиживаться в стороне и ждать момента, когда можно будет незаметно улизнуть в холодную, беззвездную ночь? Это была не та девушка, которая работала официанткой в Бостонской закусочной и разливала пиво в пабе в Ковент Гардене, когда отец перестал обеспечивать ее. Это была не та женщина, чтобы стать которой, она так много работала.

Она была Дарси мать ее Кокрэйн, крутая боди-арт художница и возлюбленная храброго мужчины, который сейчас буквально пожирал ее глазами.

Трясущимися пальцами она расстегнула пуговицы своего жакета с высоким воротником. Ткань мягко скользнула по коже и упала с плеч, вызвав волнительные ощущения. Свобода. Жакет упал на стол позади нее, скорее всего прямо в середину ее пятисот долларового блюда.

Ну и ладно. Единственное блюдо, в котором она нуждалась, стояло перед ней. Во взгляде Бэка девушка видела, насколько ему нравится ее тело и как он уважает ее выбор. Она видела… все.

Легким поцелуем он прикоснулся к открывшемуся рукаву из татуировок, благословляя его и ее.

— Дарси, я любил тебя с первого дня, когда ты отвлекла меня на том боксерском ринге, — он переместился своими талантливыми губами на другое плечо, по пути проложив дорожку из сладких поцелуев через свободную от тату ключицу. — В результате? Сломанный нос и я выбил все дерьмо из твоего брата. Что, к слову, я знал, ты хотела, чтобы я сделал.

— Я не хотела...

— Да, хотела, — решительно, не мигая, эти ясные голубые глаза удерживали ее взгляд. — С той самой первой минуты, ты была рядом со мной Дарси, и мне жаль, что я не всегда был рядом с тобой. Я легкомысленно поступил с твоим сердцем и не доверил тебе самой принять важное решение, касающееся тебя. No más, — Хватит.

Хватит скрываться.

Хватит убегать.

Хватит отрицать.

— Я твой, mi reina (прим. — исп.: моя королева). Всегда был, всегда буду.

Ее очевидное повышение от принцессы до королевы наполнило Дарси силой, сделав ее настолько одурманенной, что костяшки побелели от того с какой силой она вцепилась в край стола.

— Тогда, я думаю, тебе стоит стать на колени, Бэк Ривера.

Легкая вспышка недоверия “Черт, да ладно!” промелькнула в выражении его лица и тут же сменилась на возьми меня ухмылку. Он опустился на колени перед ней, руками проведя вниз по ее бедрам через слои скрывающей их ткани до самых лодыжек. Словно проверяя нет ли повреждений как в ту первую ночь, когда спас ее перед баром Дэмпси. Только на этот раз он почувствует, какая она сильная и здоровая.

Девушка, зашедшая в бар, полностью довольная своей судьбой.

Бережно он поднял ее ногу и поцеловал голую кожу горячими, решительными губами, передавая свой чувственный жар ее телу. Вид его в позе поклонения словно освободил Дарси от всех условностей и запретов.

Подняв голову, Бэк уверенно посмотрел ей в глаза.

— Ты сильная и сексуальная и я люблю тебя. Ты нужна мне, чтобы дышать, но сначала мне нужно убедиться, что может дышать моя женщина. Что скажешь, querida?

Он одарил ее своей фирменной улыбкой, той самой, кривоватой, которой сразил ее в тот день на ринге, после того, как уложил Кокрэйна и присматривал кого бы еще победить. Тогда он пленил ее сердце и с тех пор крепко удерживал его в своем железном кулаке. Бэк видел ее. По-настоящему. Она могла всю свою жизнь провести наблюдая за тем, как он смотрит на нее.

Она могла сказать только одно:

— Порви это, Бэк.

Не успела Дарси моргнуть, как он разорвал ее платье от подола до середины бедра. Резкий вздох пронесся по сжатому воздуху зала при виде ее кожи, переливающейся восхитительными яркими цветами под ярким светом.

Поднявшись и выпрямившись во весь свой поразительный рост, Бэк так и светился удовольствием от созданного им образа.

— А теперь дай мне свой рот, Дарси.

Она бросилась вперед и поцеловала его со всей не сдерживаемой страстью.

— Самое время, — пробормотала бабуля, хоть и звучала при этом растроганной, старая плакса.

— Совершенно верно, миссис Си, — ответил Бэк, прервав поцелуй. — А сейчас, если вы не возражаете, я бы хотел забрать свою девушку и увести подальше отсюда. Как думаете, сможете управиться тут со всем?

— Идите, идите! — взмахнула бабуля своими похожими на птичьи лапы руками. — Мне нужно проехаться по кругу и выжать побольше денег с этих прижимистых скупердяев.

На неустойчивых ногах Дарси наклонилась и поцеловала бабулю в щеку.

— Ты уверена, что справишься? — Дарси указала на свое разорванное платье и голые плечи. — Я, возможно, и выгляжу, как ходячий средний палец для твоих благотворителей, но могу остаться, если нужна тебе.

— Ступай уже, девочка. Для разнообразия эту работу может выполнить кто-нибудь другой, — бабуля посмотрела своим царственным взглядом на что-то позади Дарси. — Тори! Тащи сюда свою силиконовую задницу и подтолкни меня.

Бэк уже наполовину нес, наполовину тянул Дарси к выходу. Мимо чикагских толстосумов. Мимо рядов раскрытых от шока или поджатых ртов. Мимо ее стоящего с каменным лицом отца.

Дарси остановилась и развернулась.

— Секундочку.

— Уверена? — спросил Бэк, с беспокойством посмотрев на нее.

Ее отец стоял прямо, возраст и разочарование отражались в углубившихся морщинах на лице.

— Дарси.

Обхватив его рукой за шею, Дарси обняла отца в первый раз за столь долгое время, что на глазах выступили слезы.

— Спасибо, папа. Спасибо за то, что так сильно разозлил меня, что это сделало меня сильной и красивой, — она улыбнулась в ответ на его суровый взгляд. — Позвони мне, когда будешь готов поговорить.

Иногда ты прощаешь людей просто потому, что все еще хочешь, чтобы они присутствовали в твоей жизни, но если ее отец хотел большего, то ему придется встретить ее на середине пути. Она не хотела позволять еще одной волне враждебности прожигать ее кожу. Взяв Бэка за руку, Дарси вывела его из бального зала, не оглядываясь назад.

В фойе Бэк прикрыл ее открытые плечи своей курткой пожарного, и это защитный жест ослабил болезненный узел, затянувшийся в ее груди, и высвободил поток слез. Дарси прижалась к его мощной груди и позволила себе на пару минут расслабиться и поплакать. Напряжение уходило прочь с каждым прерывистым всхлипом, пока она, обмякнув и вымотавшись, не успокоилась в его руках.

— Счастлива? — пробормотал Бэк.

— В восторге, — глухо ответила она ему в шею. Подняв голову, она встретила серьезный взгляд голубых глаз своей первой и последней любви. — Я люблю тебя, Бэк.

— Я знаю, — нежным поцелуем он прикоснулся к ее губам, но в мгновение ока тот превратился в безжалостный. Поцелуй двух душ, который длился вечность и все же закончился слишком быстро.

Дарси услышала, как кто-то кашлянул позади нее. Обернувшись, она обнаружила стоящего рядом мэра с самодовольной улыбкой на лице, рыжей красоткой, повисшей на его руке, и командой охраны, замыкающей шествие.

— Отличный выход, обезьянка, — сказал Эли, поцеловав ее в мокрую щеку. — Очень красочно.

Дарси засопела, не готовая, да и не желая, возвращаться к этой ситуации.

— Осторожнее, мистер Мэр. Стоя рядом со мной вы можете потерять голоса некоторых избирателей.

— Или привлечь более молодых. Если они вообще голосуют, — он перевел свой проницательный взгляд на Бэка и обратно на Дарси. — Определенно, у тебя лучшие манеры, чем у твоей бабушки, Дарси, Кокрэйн.

Она закатила глаза. Годами Эли Купер дразнил ее, как старший брат, и его взлет до политического лидера сделал все еще более невыносимым.

— Это Бэк Ривера, один из храбрейших пожарных шестого отделения.

— Ривера? — мэр сжал губы. Так как Эли был официальным шефом ЧПД, в его обязанности входило следить за всем, что происходит с пожарными, и, благодаря своим выходкам Бэк определенно не избежал внимания со стороны мэра. — Тот случай в ноябре. Опасная ситуация, но я слышал, что вы привели хорошие доводы в свое оправдание. Все благополучно разрешилось?

Бэк кивнул.

— Вы же один из приемных сыновей Шона Дэмпси. Это из-за вас я проиграл кучу денег на Битве Значков.

— Да, я один из его сыновей. И советую вам в следующий раз не ставить против Дэмпси.

Эли едва заметно улыбнулся в ответ на резкое замечание Бэка. Он уже открыл рот, чтобы сказать что-то еще, но умолк, когда один из его молодчиков что-то прошептал ему на ухо.

— Мне пора, нужно поцеловать задницу еще парочке богатых спонсоров. Был рад увидеть тебя, обезьянка.

Когда мэр и его свита удалились, Бэк провел грубым пальцем по щеке Дарси.

— С каких это пор ты на короткой ноге с нашим бесстрашным лидером?

— О, а я не говорила тебе, что он старый друг? У меня был очень милый разговор с ним вчера вечером про бюрократию и волокиту, и про то, что во время праздников в мэрии вообще ничего не делают. Он пытается прекратить все это безделье. Знаешь, это часть его политической позиции, — Дарси послала ему озорную усмешку.

Бэк ухватился за полы куртки, которую накинул на нее и подтянул девушку поближе, в его темных глазах светился расплавленный голод.

— Тебе не нужно было делать этого, но спасибо.

— Какой толк в имени Кокрэйн, если я не могу хоть иногда просить об услугах? — она быстро прикоснулась поцелуем к его чувственным губам. — Кроме того, — прошептала Дарси с поддразнивающим блеском в глазах. — Я просто сделала то, что лучше для тебя.

Бэк отстранился и внимательно изучил ее игривую усмешку.

— Querida, — пожурил он. — Очень своевременно.

Она рассмеялась.

— Это еще только начало, Бэк Ривера. Следующий шаг? Отметить тебя как моего.

Ответом ей было сексуальное рычание Бэка.

— Мне нравится, как это звучит, mi amor. Думай обо мне, как о новом холсте для своего портфолио. Это сердце, эта душа, это тело… — он положил ее руку себе на грудь, прямо на то место, где сильно билось его сердце. — Используй меня, Дарси.

Именно это она и планировала. Просто представление о том, какой шедевр она могла сотворить из этого мужчины, заставляло ее сердце разрываться от любви, жизни, и магии.

— Я уже знаю, что хочу набить следующим, Бэк. Что-нибудь олдскульное, может быть сердце с моим именем, — она опустила руку к его крепкой подтянутой заднице, той самой его части, на которую она в первую очередь обратила внимание в тренажерном зале ЧПД много лет назад, и крепко ее сжала.

— Прямо. Вот. Здесь.