ГЛАВА 24

— Как живые, — потрясенно выдохнула Ннка, когда они шли мимо огромных полотен.

— Это и пугает, — едва слышно проговорила Мира. — Кажется, что они смотрят прямо на нас.

Единственной, кто не проникся мрачностью заброшенного крыла, по-прежнему оставалась Джолетта.

— Моя хорошая, не забудь, что помимо них за тобой наблюдает призрак умершего императора. Хотя о чем это я? Не призрак, а призраки! Их всех! — Она обвела картины выразительным жестом.

— Что-то ты в последнее время слишком активная, — поддела ее Ника. — Никак помолвка сказывается?

— В отличие от некоторых я не бегаю от того, кто мне нравится, — ехидно отозвалась Джолетта и, прибавив шагу, раздраженно бросила: — Да где этот дархов портрет?!

Они шли уже продолжительное время, но никак не могли отыскать нужную картину. Мира не понимала, почему так происходит, и была уверена в том, что они уже давно должны были мимо нее пройти. Вчера она не заходила слишком далеко, да и сам портрет сразу бросался в глаза, и не заметить его было практически невозможно.

— Такое чувство, что он просто не хочет, чтобы его находили, — произнесла Эми, вглядываясь в полумрак.

— И ты туда же, — раздосадованно вздохнула Джолетта. — А еще неформалка.

— Вот он! — внезапно воскликнула Мира, и все разом замерли.

Перед ними оказался портрет немолодого мужчины с длинными темными волосами, тронутыми сединой, и суровым взглядом темных глаз. На пальце руки, которую он положил на трость, был надет перстень с черным граненым камнем.

— Послушайте. — Ника отступила на несколько шагов назад, чтобы лучше его рассмотреть. — А он вам никого не напоминает?

Не отрывая взгляда от картины, Эми потрясенно выдохнула:

— Лорд Снэрон… практически его копия.

Только сейчас Мира поняла, почему изображенный на холсте мужчина казался ей знакомым. Он действительно очень сильно походил на главного придворного мага.

— Здесь что-то написано. — Джолетта всмотрелась в подпись, сделанную в правом нижнем углу картины, и зачитала: — Лорд Ливерделл ти Армод, Риад Винсэ.

— Шикарное имя. — Эми наклонилась, чтобы прочесть самой, но не разобрала ни слова из-за того, что надпись была сделана на триальском.

— Думаю, это не одно, а два, — возразила Джолетта. — Лорд Ливерделл — это тот, кто изображен на портрете, а Винсэ — художник. Судя но дате, картина была написана четыреста пятьдесят лет назад. А лорду Снэрону — около девяноста.

— Если это его предок, то почему у них разные фамилии? — спросила Ника, задумчиво рассматривая портрет.

Джолетта перевела на нее взгляд и пояснила:

— Фактически фамилия могла видоизмениться. При правлении императора в прошлом столетии много имен знаменитых родов были заменены на новые. Вдобавок совсем не факт, что на портрете написано его полное имя. Раньше в Триальской империи фамилии дворян были очень длинными, именно поэтому их и меняли.

Слушающие ее подруги синхронно округлили глаза, и Ника выразила всеобщее мнение:

— Да ты просто ходячий справочник!

— Поверь, если бы к тебе с самого детства приглашали учителей-триальцев, ты бы еще не то выучила. А это всего лишь общеизвестные исторические факты. Да и потом, вам не приходило в голову, что это может быть предок по материнской линии, а значит, и фамилия другая.

Согласившись с этим аргументом, Ника заключила:

— Хорошо, давайте оставим лишние разговоры и будем мыслить логически. Что мы имеем на данный момент? Портрет многовековой давности, на котором изображен мужчина, похожий на лорда Снэрона. На его пальце — перстень с морионом. С одной стороны, в этом нет ничего особенного, и, даже если теперешний придворный маг является его потомком, это ничего не значит. Но с другой — интуиция Миры. Не знаю, как вы, а я верю в то, что предчувствия ее не обманывают. Мира не раз доказывала силу своего дара, и мы уже неоднократно убеждались в том, что случайностей не бывает.

Высказать свое мнение по этому поводу подругам не дали внезапно прозвучавшие шаги. Адептки синхронно обернулись и увидели в другом конце коридора стремительно приближающуюся к ним фигуру.

После шутки Джолетты о призраке сердце в пятки ушло у всех, даже у нее самой. Первой мыслью каждой было бежать куда подальше, а еще лучше — спрятаться, но уже в следующее мгновение они осознали абсурдность такого желания. Коридор хорошо просматривался, и прятаться было попросту негде. К тому же они и оглянуться не успели, как возле них оказался профессор Нордан.

— Что вы здесь делаете? — спросил преподаватель, поравнявшись с ними. — Да еще и в такое время?

Повисла недолгая пауза, после чего за всех ответила Ника:

— Осматриваем замок.

Оправдание было таким же абсурдным, как и желание сбежать, но другого в голову не пришло.

— Думаю, будет лучше, если вы вернетесь к себе, — произнес профессор Нордан, ни на йоту не поверив в это объяснение. — Завтра предстоит трудный день, и вам нужно отдохнуть.

Студенткам не нужно было повторять дважды, и они поспешили уйти.

Неожиданно Нику снова окликнул профессор:

— Адептка Зорина, не забудьте, что завтра после тренировки в горах у нас с вами индивидуальное занятие.

Ника машинально кивнула, впервые почувствовав себя неуютно под суровым взглядом преподавателя. Несмотря на всеобщее мнение, она по-настоящему уважала профессора Нордана и считала его первоклассным специалистом. Но сейчас, среди мрачного ночного замка он вызвал у нее не самые положительные чувства. Хотя, наверное, дело было в обстановке и обстоятельствах, при которых они встретились, так что Ника предпочла об этом не задумываться.

Подругам повезло, и дорогу обратно они нашли легко — в большей степени благодаря Джолетте, которая в этот день отличалась повышенной сообразительностью.


Группа из тридцати магов собралась у ворот замка. Ожидая кураторов, адепты переговаривались между собой и строили предположения о том, что их ждет в горах. Всех охватило волнение и даже страх, и не только из-за того, что вскоре они должны были оказаться в непосредственной близости от дракона. Солин просто кишели темными порождениями. С виду красивые, на деле эти места являлись сосредоточием прорывов, происходящих там едва ли не каждый день. И хотя вместе с адептами туда отправлялись кураторы и преподаватели, призванные обеспечивать защиту, молодые маги все равно опасались.

— Не очень-то хочется стать чьей-то закуской, — притоптывая на месте от холода, хмыкнул Каин. — Надеюсь, желающих нас сожрать в горах не будет.

— Еще как будут, — с усмешкой обломала его Джолетта, — вопрос только в их количестве. А что до тебя — можешь не переживать. Бедные тварюшки зубы сломают!

— А то! — Рыжик довольно и даже гордо ухмыльнулся. — Я им просто так не дамся!

Вскоре к воротам подошли кураторы, преподаватели и лорд Снэрон. Глядя на него, Ника снова вспомнила вчерашние события, и ей стало не по себе. Все последнее время она чувствовала себя глупо из-за собственной мнительности, но в отношении придворного мага доверяла интуиции.

Прошлой ночью, вернувшись из заброшенного крыла замка, они еще раз обсудили всю полученную информацию и пришли к выводу, что рассказать об этом лорду Грэму все же придется. Нужно выяснить, действительно ли лорд Снэрон является потомком мужчины, изображенного на портрете, и, если это так, решить, что делать дальше. Конечно, сейчас у них не было весомых доказательств того, что придворный маг может быть причастен к возрождению дракона, но Ника не сомневалась, что Грэм прислушается к их словам.

— Поговоришь с ним, как только вернемся с задания, — негромко произнесла Джолетта, бросив красноречивый взгляд на куратора. — И только попробуй опять начать дурить и от него бегать.

Больше этого делать Ника не собиралась. Она понимала, что в последнее время стала слишком эмоциональной, а это при теперешних обстоятельствах было непозволительно. Она считала, что нужно сконцентрироваться на главном, а чувства спрятать глубоко в себя.

Когда адепты разбились на пары и двинулись в сторону дороги, где их дожидались специально нанятые экипажи, Джолетта возобновила разговор:

— И вообще, ты так и не рассказала, что произошло. Я знаю, что он тебе небезразличен. — Заметив, что Ника собирается что-то возразить, подруга не дала ей этого сделать. — Даже не думай отрицать! Я не дура и тем более не слепая!

Ника резко остановилась и, тяжело вздохнув, признала:

— Хорошо, отрицать не буду. Но мои чувства не имеют никакого значения.

— Как это не имеют?! — Джолетта вскрикнула слишком громко, и к ним тут же обернулись адепты, идущие впереди. — Как это не имеют? — спросила она уже тише.

— Не отставайте! — прогремел голос лорда Снэрона, и, опомнившись, подруги поспешили вслед за остальными.

Когда они садились в экипаж, Джолетта выразительно посмотрела на Нику и пообещала:

— Обязательно вернемся к этому разговору позже. И запомни — я не позволю двум симпатизирующим друг другу людям сломать свои судьбы из-за дархова упрямства!

«Если бы дело было в упрямстве», — с тоской подумала Ника, наблюдая за тем, как за окном экипажа тихо падает снег.

Адептов довезли практически до подножия гор, а дальше предстояло идти пешком. Из-за обилия выпавшего снега транспорт здесь проехать не мог, а порталы было решено открывать строго в определенном месте, где магический фон был относительно стабилен.

Когда маги дошли до подножия гор, лорд Грэм и Снэрон, который также оказался портальщиком, создали проход в место, где должна была состояться тренировка, а в ближайшем будущем — реализация заклинания «квивентанс». Адепты друг за другом вошли в портал и оказались на обширной заснеженной равнине, окруженной со всех сторон высокими скалами.

Пока все осматривались и морально готовились к тренировке, белая как снег Мира пыталась унять бешеное сердцебиение. Казалось, оно было слышно на всю округу и заглушало даже стоящий шум.

Снег, горы и огненный силуэт, вылетающий из-за них…

Это место было в точности таким же, каким являлось ей в видениях. Каждая деталь была ей настолько знакома, словно она неоднократно бывала здесь раньше.

Мира во все глаза смотрела на взбудораженных магов и отчетливо понимала, что ее кошмары действительно являлись пророческими. Как никогда ясно прорицательница сознавала, что предначертанного не избежать и все произойдет ровно так, как она видела. Единственным, чего Мира не знала, был исход. Видения никогда не показывали, чем завершится это противостояние, но они говорили, что ситуация дойдет до грани. Маги будут обессилевать с каждой секундой, и шансов на спасение практически не останется.

Как бы Мира ни старалась мыслить позитивно, ей это не удавалось. Было крайне сложно следовать совету профессора Като и отрешиться от чувств, навеянных этим местом. Паутина сновидений избавила ее от эмоциональности кошмаров, но в горах ощущение тревоги и страха вернулось, захлестнув прорицательницу с головой.

— Мира, с тобой все в порядке? — обеспокоенно поинтересовался Каин, приблизившись к ней. — Ты какая-то бледная.

Она подняла на него затуманенный взгляд и с запинкой произнесла:

— В-все нормально.

— Да где нормально?! — неожиданно вскипел Каин. — На тебе же лица нет! Опять видения, да?

Мира отрицательно покачала головой:

— Нет. Просто это место… я уже видела его раньше. И сейчас убедилась в том, что мое пророчество правдиво.

— В этом мы убедились уже давно, — твердо произнес Каин, заглянув ей в глаза. — Так что теперь паниковать поздно. Мы сами строим свое будущее и в силах его менять. Поэтому надо сконцентрироваться на заклинании и плетениях, а не забивать себе голову домыслами, от которых нет никакого толку. Сейчас ты берешь себя в руки, прекращаешь выглядеть как привидение и сосредотачиваешься на тренировке. Понятно?

В голосе Каина звучала такая непривычная серьезность и уверенность в собственных словах, что он сумел оказать на Миру нужное воздействие. Она постаралась успокоиться, и буквально через минуту ей это удалось. Тревога и неприятные ощущения, связанные с этой равниной, никуда не делись, но все же несколько притупились.

Тренировка началась с повторения основ плетений, которые все и так давно усвоили. Но лорд Снэрон желал убедиться, что каждый четко помнит и понимает поставленную задачу, и поэтому потребовал от каждого адепта ответ по теоретической части. Времени это заняло немного, и после началась практика.

Адепты объединяли магию, создавая замысловатые плетения и концентрируя их на главном узле. Последний был создан лордом Снэроном, но во время затмения за него должен был отвечать не один, а несколько магов. Грэму и Нике во всем этом отводилась особая роль, но пока она тренировалась наравне с остальными. Их персональные тренировки должны были возобновиться лишь послезавтра, и на них собирался присутствовать главный придворный маг. Судя по всему, король с императором все же опасались, что Грэм может отказаться, и решили контролировать их с Никой всеми возможными способами.

— Земля и огонь! Здесь неверно, — указал лорд Снэрон на ошибку Браина с Каином.

Те тут же поспешили исправиться, но что-то пошло не так, и в следующее мгновение прогремел взрыв. В воздух взмыла черная копоть, осевшая на белоснежный снег.

— Вот об этом я и говорил, — ничуть не удивился их неудаче главный куратор. — Вам нужно приспособиться под местный магический фон и научиться правильно распределять силу. Еще раз!

Персональный ад, начавшийся для адептов еще в стенах родной академии, продолжался с утроенной силой. Если раньше они были уверены в собственных способностях и навыках, то теперь эта уверенность пошатнулась. Нестабильность фона сказывалась на создании плетений и сильно усложняла задачу.

Всю равнину окружал защитный купол, который на время тренировки создали преподаватели во главе с лордом Грэмом. Адепты были так сосредоточены, что даже не сразу обратили внимание на снующих за «мыльным пузырем» дархов.

В какой-то момент Ника отвлеклась и, интуитивно отведя взгляд в сторону, едва не вскрикнула от ужаса. Темных порождений было не меньше дюжины, и, утробно рыча, они сновали за щитом, пытаясь отыскать в нем брешь.

— А вот и желающие перекусить пожаловали, — хмыкнул Каин, проследив за взглядом Ники. Он показал дархам неприличный жест и громко крикнул: — Вот вам, а не закуска!

В этот момент рыжик выглядел до того забавно, что, невзирая на ситуацию, Ника фыркнула. Наверное, Каин был единственным человеком, способным вызывать смех в таких условиях.

— Кому это там весело?! — рыкнул лорд Снэрон, заставив адептов моментально смолкнуть. — Живо отрабатывать эту часть плетения! Вы! — без перехода обратился он к Нике. — Почему неточно концентрируете энергию? Думаете, при затмении такая халатность будет сходить с рук?!

Когда в следующее мгновение прозвучал пробирающий до дрожи голос Грэма, Ника не поверила в то, что слышит.

— Лорд Снэрон, — в голосе декана слышался лед, — сбавьте тон. Вы говорите с девушкой, чья магия, объединившись с моей, сумеет увеличить шансы на спасение этого дархова мира. И если вы еще раз позволите себе прикрикнуть на нее даже в рамках тренировки, будете иметь дело лично со мной.

Ника оказалась не одинока в своем изумлении, и внимание всех адептов тут же обратилось к ней. В это же время громко зарычали дархи, будто услышав, что одного из них только что помянул лорд.

Главный придворный маг в упор посмотрел на Грэма и, ничего не сказав, лишь слегка кивнул головой в знак согласия. Это обстоятельство также вызвало у всех удивление, поскольку Снэрона отличали нетерпимый нрав и манера всегда и везде командовать.

— Еще час — и перерыв! — вернулся он к своим обязанностям, выходя в центр равнины.

Оставшееся до передышки время адепты тренировались по одному, в группах и индивидуально с главным куратором. Постепенно все начинали адаптироваться к здешнему магическому фону, и воспроизводить плетения стало гораздо легче. Приспособиться быстрее всех сумела Ника, и это было связано с тем, что она была родом из немагического мира.

Вскоре адепты до того увлеклись процессом, что перестали обращать внимание на дархов, к которым уже успела присоединиться пара гарканов. Когда наступил долгожданный перерыв, адепты достали из прихваченных сумок теплосы (в понимании Ники — те же термосы) и, разбившись на небольшие группки, стали переговариваться и пить горячий чай. Ника надеялась избежать продолжения разговора с Джолеттой, но та была непреклонна и провалами в памяти не страдала.

Она оттащила ее в сторонку, подальше от всех остальных, велела Крису накинуть на них полог тишины и потребовала:

— Рассказывай!

Ника не знала, почему вдруг так произошло, но в один миг ей надоело молчать и захотелось хоть с кем-нибудь поделиться своими проблемами. Она устала носить это в себе и потому рассказала обо всем Джолетте. Озвучивая все, что ее беспокоило, Ника словно раскладывала проблемы по полочкам, и это помогало ей разобраться в собственных запутанных чувствах.

Неожиданно для нее рассказ занял на удивление мало времени, и, когда она закончила, Джолетта задумчиво произнесла:

— Я только одного понять не могу. С чего ты взяла, что лорд Грэм собирается жениться на Бриане Феоне?

— Я ведь объяснила. Я слышала их разговор.

— И что? — Джолетту слова подруги ничуть не убедили. — Вынуждена тебя поправить — ты слышала только часть разговора. Какая разница, кто что сказал? Пока о помолвке не заявлено официально, считай, что ее нет!

— Мне-то от этого не легче, — возразила Ника, которой этот разговор давался в разы сложнее, чем изматывающая тренировка. — Официально или нет, но я своими ушами слышала, как он говорил, что будет рад на ней жениться. Ты не представляешь, какой идиоткой я себя ощущаю… и я совсем его не понимаю. Он по-прежнему пытается обо мне заботиться, причем я знаю, что делает это искренне. Вопрос — почему?

— Ника, вот ты вроде никогда не отличалась глупостью! — вскипела Джолетта, выразительно на нее посмотрев. — Ты же сама всегда считала, что нужно судить о человеке не по словам, а по поступкам. Мало ли что лорд Грэм говорит? Важно, что он делает! Ты встречала хотя бы одного мужчину, готового о тебе заботиться, скупать горы нарядов и ничего не требовать взамен? Молчишь? А я скажу — не встречала. И хотя я не знаю всех обстоятельств его прошлой жизни, могу тебя заверить — лорду Грэму пришлось через многое пройти, и долгое время он не доверял людям. Он может быть грубым, резким, взрывным, но никогда — подлым. И если бы после всего, что вы вместе пережили, он собрался жениться — ты бы узнала об этом первой!

Ника выглядела потерянной и ошарашенной. Джолетта озвучила то, что она всегда знала сама, но в чем в последнее время почему-то стала сомневаться.

— Ты пра… — Ника не договорила, внезапно заметив невдалеке Миру, стоящую с отрешенным выражением лица и ничего не выражающими глазами.

Прорицательница едва слышно шевелила губами, ее волосы развевал морозный ветер, и в этот момент она походила на зимний призрак — белый, бесчувственный и холодный. Мира видела троих. Красноволосый мужчина сидел в пещере и слушал стоящих рядом магов. От первого исходила такая мощь, что она осязалась даже через видение. Его кожа слегка сияла, словно под ней вместо крови по венам лилось раскаленное золото. Это был дракон, и прорицательница сразу его узнала. Сочащаяся из него энергия была точно такой, как у существа, вылетающего из-за гор в ее кошмарах. Дракон с магами говорили, и она отчетливо слышала каждое сказанное слово.

— Мира, — поравнявшись с ней, негромко позвала Ника.

Прорицательница не отозвалась.

— Мира! — заметив, что та стала еще бледнее, Ника повысила голос.

Однокурсница очнулась внезапно, и в тот же миг осела на снег.

— Мира! — на этот раз одновременно выкрикнули Джолетта с Каином, подбегая к ней.

— Они… дракон… ритуал… — бессвязно бормотала прорицательница, глаза которой были по-прежнему затуманены из-за случившегося видения.

Неожиданно рядом с адептами оказался подоспевший профессор Като и, отогнав всех в сторону, положил ладонь Мире на лоб. Ника заметила, что Каин в этот момент напрягся, и его взгляд превратился из обеспокоенного в уничтожающий. Ника чувствовала исходящие от него неприязнь, досаду и волнение. Не требовалось гадать, чтобы понять, чем они были вызваны, и в этот момент она искренне ему сочувствовала.

Как все-таки сложно быть эмпатом! Пропускать через себя эмоции и переживания других и в то же время не разбираться в своих собственных…

Вскоре Мира окончательно пришла в себя и, увидев склонившегося над ней профессора Като, привычно выдохнула:

— Спасибо…

— Для нее тренировка на сегодня окончена, — безапелляционно заявил преподаватель, переведя взгляд на замершего в двух шагах от них лорда Снэрона, а после снова обратился к Мире: — Что ты видела?

— То же, что и всегда, — дракона. — Неожиданно для самой себя, Мира осознала, что не хочет при всех обсуждать подробности.

Остаток времени, проведенного в горах, она наблюдала за тренировкой со стороны, и сколько бы у нее не пытались выспрашивать детали видения, Мира молчала. Она не могла понять, откуда вдруг в ней взялось это желание — ни с кем не делиться увиденным, но упорно ему потакала. Мира решила, что будет лучше, если она обо всем расскажет Нике после возвращения в замок. Почему-то ей казалось, что так будет правильнее.

Загрузка...