Время для знакомства с незнакомцем

Часть вторая

Прошло почти полгода с момента моего спасения, надежды, разочарования и падения.

Мой похититель больше не замечает меня, если ему вдруг не захочется со мной поиграть. А других игр кроме как секса, он не знает. И как бы я не уговаривала себя, пыталась не обращать внимания на такие игры, каждый раз независимо от моих желаний, забывалась, тоня в нём, ненавидя этого мужчину, так же сильно, как и себя. Единственно, что утешало, чем больше проходило времени, тем реже он вспоминал о моём существование, всё чаще приводя в свою спальню новых женщин. Но больше одной ночи ни одна из длинноногих подстилок там не проводила. А мне приходилось там жить. Каждый такой раз, прячась либо на балконе, либо в его необъятном шкафу. Обычно всё же в шкафу, забившись в самый дальний угол, затыкая уши руками, чтобы не слышать их стонов. Предпочтительней была терраса, там стояло звуко и пулинепроницаемое стекло, но посредине зимы в лёгких полу платьях полу белье, в которые он меня наряжал словно куклу, долго не простоишь. А те свитера, которые я заимствовала из его гардероба, чтобы хоть как-то согреться стоя на морозе, он при мне же, сжигал в камине. Но это было зимой, сейчас же, с приходом небывало жаркого лета, я могла спать на балконе и в этой кукольной одежде. Но каждый такой раз, он приходил за мной, гоня свою очередную пассию ещё до конца ночи. Сердито смотрел и ничего не говоря, брал на руки, унося в кровать. В такие дни, он вспоминал о моём существовании и пользовался до тех пор, пока я не теряла сознание. Я проклинала его, проклинала себя, проклинала тот вечер, когда встретила его.

И каждый такой раз, лежа с ним в кровати, накрытая теперь как мне казалось холодной и тяжелой рукой, властно хранящую свою собственность, прижимая меня к себе поперек живота, я мечтала о свободе, о покрытой утренней росой летней траве, о стоге сена, о настоящей улыбке, о мире за стенами этой комнаты. И каждый раз не могла сдержать слез, произвольно текущих из глаз. Да и не было того, кому было бы дело до моих слёз.

Алекс, повесив на меня ярлык "моя собственность", и при всех его женщинах, ревностно ограждал меня от любого мужчины. В основном это происходило на так называемых "балах" и единственным таким мужчиной, делающим попытки общаться со мной, был Маркус. И то, после второго подобного бала, с которого Марк ушёл с вывихнутой рукой, он держался как можно дальше от меня. Другие же мужчины, имевшие глупость просто со мной заговорить, удостаивались ледяного взгляда кареглазого Дьявола. В такие моменты в Алексе как будто просыпался тот заботливый и нежный мужчина, которым он был первые два дня нашего знакомства, но не более того. Заканчивалась ночь, часы били полночь, и прекрасный принц снова превращался в старую ворчливую жабу с замашками царя горы.

В принципе этим царём горы он и являлся. Александр Габриэль де Громон, французский аристократ до мозга и костей, тридцать два года, холост, рост метр восемьдесят шесть, вес восемьдесят пять килограмм чистых мышц, волосы тёмно каштановые, глаза светло карие со сводящим с ума зеленым ободком. Обожает красное полусладкое вино, желе и молочные коктейли. На дух не переносит клубнику, бананы и макароны. Девять лет назад перебрался с исторической родины в Россию, осев в ближнем Подмосковье. По профессии — юрист. По жизни удачливый торговец оружием.

Всё это, день за днём, я методично выясняла, не прибегая ни к уловкам, ни к шпионским методам, всё просто лежало на самом видном месте — в Интернете. От нечего делать я стала часто там копаться и много чего узнала о своём похитители, а главное мне никто ни разу ничего не сказал. Даже не сомневаюсь, что за его ноутбуком и всем, что с тем происходит, внимательно следят. Что ж, похоже, эту информацию сочли не опасной и вполне допустимой для моих мозгов.

А эти мозги никто уже не тревожил целую неделю. Месье де Громон благополучно свалил на родину предков по каким-то там своим оружейным делам. Ну да, как ещё в наши дни заработать себе на такую роскошную дачу, как не торговать наркотиками и оружием. Благо Алекс к наркотикам относился, как и к клубнике — он их ненавидел. А вот оружие он действительно любил, особенно холодное. Как-то мне выпала честь попасть в подвал этой виллы — тюрьмы. И любой музей, не говоря уж об Оружейной палате, просто удавились бы от зависти, увидя его коллекцию. И все два часа, что мы бродили по подвалу, Алекс в захлеб рассказывал истории о том или ином мече, пистолете, пушке…

В тот момент я была готова бесконечно слушать его рассказы. Видя, как он улыбается, смеется, как с него сходит та маска холодной отрешённости большого и страшного продавца оружия, а на её месте оживает добрый, веселый, настоящий. Тот, который подобрал меня на улице, привезя к себе в дом, согревая в объятиях. Но стоило тихо щелкнуть кодовому замку подвала, всё вернулось. Он вернулся. Злой, вечно хмурый, требовательный тиран. Ненавижу его. И при этом, я скучаю по нему. Семь дней без его властных касаний, жарких поцелуев, рук, крепко прижимающих меня по ночам к его телу, и я уже скучаю. Кто бы мог в это поверить? Явно не я.

Встряхиваю головой, сбрасывая странное секундное наваждение, посильнее зарываюсь в очередную утащенную из его гардероба рубашку и с тоской смотрю на утопающую в зелени дорогу. Но кроме прогуливающихся по той охранников с доберманами, ничего не увидела. Как обычно.

Нет, раньше, в самом начале моего заточения, я строила планы побега, но чем больше проходило времени, тем лучше я понимала, что сбежать у меня не получится, если только в один прекрасный день у меня вырастут крылья. Ну а теперь как-то свыклось, стерпелось, да и любая девушка, не будь она дурой, никогда в жизни не откажется от той жизни, которой теперь живу я. Шикарный особняк, шикарный мужчина, шикарные наряды, и вообще, всё шикарно. Только какая бы клетка не была золотой, а птахе хочется летать. И мне очень хочется взлететь. Жаль, только этой птице подрезали крылья, сделав любимой игрушкой.

Вдоволь насмотревшись на пустую дорогу, я вернулась к ноутбуку Алекса, который уже давно негласно стал моим и принялась снова стучать по клавишам, от нечего делать сидя в многочисленных фэнтезийных чатах и онлаивских играх. И что-что мне без месяца двадцать пять лет, но хотя бы тут я могу почувствовать себя свободной в своём заключении.

В том мире меня звали Авророй, и была я кровожадной вампирессой несущей смерть всем своим врагам. И, конечно, со мной пытались знакомиться, приглашали на свидания и чуть ли не признавались в любви по электронной почте, но как объяснишь людям, что ты сидишь в заключение самовластного идиота с клеймом "собственность Александра де Громона" на лбу. Вот и приходилось деликатно отказываться, ссылаясь на ревнивого богатого мужа. Бывали дни, что даже это развлечение виртуального мира не спасали от скуки и желания громко завыть, порезать себе вены и, наконец, обрести свободу. Но я так и не смогла ни разу довести дело до конца. В тот единственный раз, когда лезвие коснулось кожи, как чёртик из табакерки непонятно откуда выскочил Алекс, отобрав лезвие, и хорошенько наорал. А потом ещё неделю срывался на меня по любому поводу. И не смотря на всю свою злобу, он ни разу не поднял на меня руку, только бриться начал электрической бритвой.

— Мадмуазель, Ваш ужин, — отрапортовал Андре, тот самый дворецкий. Его семья уже черт знает, в каком поколении служит семье Александра. Так что теперь он никакой не Андре, а просто Андрей, по крайней мере, для меня. А его, такое коверканье имени, доводит, чуть ли не до истерик. Ну это только пока Алекса нет дома, а так он сдержанно скрипит зубами в тайне ненавидя меня.

— Я не голодна, так что, Андрей, можешь унести, — чуть не забыла. Алекс поставил его лично заботится обо мне, то есть вместо прислуги, от которой дом просто ломился, забота обо мне полностью перепала на плечи французика.

— Андре! — почти прорычал дворецкий, брызгая слюной. — Сколько можно повторять? Меня зовут Андре! И месье требовал, чтобы вы поужинали!

— Он звонил? — моё флегматичное состояние резко сменилось живым интересом.

— Да, месье Александр задержится на несколько дней, — расстроил меня Андрей и я снова погрузилась в себя, плюнув на ужин и на завтрак, и на обед. Я уже и забыла когда ела в последний раз что-либо тяжелее яблока или желе, которое так любит Алекс.

— Доброе утро, малыш… — промурлыкал знакомый голос у меня над ухом, и тут же обнаженного плеча коснулись горячие губы, будя не только меня, но и желание глубоко спящее внутри.

Я потянулась, сжимая одеяло под собой, и тем самым ещё больше оголила спину, так как Алекс приучил меня спать голой. И чуть не застонала. Шершавый язык прошелся по впадинке позвоночника от середины спины до самой шеи.

— Алекс… — томно позвала я, тая от его прикосновений.

— Немного не угадала, крошка, — рассмеялись над ухом, и я чуть не подпрыгнула, узнав обладателя насмешливого полного мальчишеского задора голоса.

— Марк! Немедленно слезь с меня! — чуть ли не визжа, отбрыкиваюсь от мужчины. Но тот и не собирался меня держать, а весело хохотал, стоя в сторонке. — Что б ты трижды провалился! — зло прошипела я, заворачиваясь в одеяло.

— Тогда Ал точно меня пристрелит, ибо провалюсь я как раз в его наилюбимейший подвал, — продолжал смеяться Маркус, а я с каждой секундой только пунцовела, не то от стыда, не то от злости.

— Как ты сюда вообще прошёл? — моя злость, наконец, достигла уровня, когда я начинаю здраво мыслить и рассуждать, вот такая вот странная особенность организма.

— Как-как? Ножками. Я тебе завтрак прикатил, — в доказательство своих слов он пнул тележку, что я ранее не заметила. Тележка с бренчанием медленно покатилась ко мне и остановилась, врезавшись в бок кровати.

— Так стоп. А как же Андрей? — выпутываю руку из-под одеяла, тянясь к стакану сока. Опять меня мучает жажда. Ох, как не вовремя я об этом вспомнила. Во рту появился сладкий винный привкус, и голова пошла кругом.

— Эй! Саш, ты чего? — я слышала, словно через толщу воды, как Маркус подскочил ко мне, отталкивая с дороги столик. В глазах потемнело и захотелось упасть. Спасибо Марку, вовремя подхватил меня и осторожно уложил на кровать, хоть я и без его помощи дальше кровати всё равно бы не упала.

— Голова кружится, наверно, я слишком давно питаюсь одним желе, — попыталась пошутить я, но Маркус, шутку не оценил и, выругавшись на французском, осторожно уложил меня на подушку.

Не могу не заметить — такой красивый язык этот французский, и хочу я того или нет, пришлось приспосабливаться и учить его. Так что сейчас я могла слушать всю экзотику французских матных оборотов.

— Значит так! — прокричал он откуда-то со стороны шкафа Алекса. — Сейчас ты нормально ешь и мы едем гулять. Иначе ты тут не только начнёшь сознание терять, но и помрешь ненароком. А убивать нас за тебя, Ал будет очень долго и мучительно, а я ещё жить хочу.

— Но Алекс… — уже вполне пришедшая в себя, я села в постели, смотря, как Марк тащит мне кучу одежды. — Если узнает, то в первую очередь убьёт меня.

— Да он только грозится. Ничего он с тобой не сделает, а вот твоё сидение тут, — Марк недовольно сморщился и чихнул.

— Будь здоров, — на автомате пожелала я, он лишь отмахнулся и снова скривился.

— Я-то здоров, хоть паши, а ты бледная поганка, давай жуй, одевайся, наводи марафет и идём гулять. С твоим Алексом, я сам потом разберусь. У тебя час, потом я вернусь, и не будешь готова, заберу в том виде, в котором застану, ясно? — властно распорядился помощник, единственный друг и правая рука Александра. Дождался моего ошарашенного кивка и вышел из комнаты. А я минуты две сидела, приходя в себя, потом резко подскочила, меня снова закружило, но на этот раз отпустило почти моментально и я счастливая, бросилась выполнять указание Марка.

Я уложилась ровно в сорок минут вместе с завтраком, это если учесть, что я успела принять душ, сломать расческу, а потом долго её выпутывать из волос и трижды переодеться. Ещё бы. Одежда Александра висела на мне, как купол цирка на скелете. Вот и пришлось где-то что-то подгибать, где-то подвязывать. Итого получилась такая аля бесполая Саша в спортивных штанах в усмерть затянутых завязками, подкрученными до колен, черной безразмерной майке с надписью "Улыбайся, завтра будет хуже" и сверх модных и дорогих белых босоножках на пятисантиметровой платформе — каблуке. Красота. Не хватает только мини собачку и розового кабриолета. Тьфу-тьфу-тьфу, что б не сглазить. Кто там знает, на чём Маркус гоняет.

Кстати о нём родимом. Он зашёл как раз, когда я лениво дожёвывала второй завтрак в виде бутерброда с двумя кусками колбасы, один из которых был украден с другого бутерброда и куском сыра. И в этот момент я была безумно рада, что в майке, а не в одном из вечерних платьев по фигуре, ибо живот после завтрака заметно округлился, бедный мой желудок, какой для него стресс после недели голодовки.

— Вижу, ты уже готова, — усмехнулся тоже переодетый Марк. Утром он был в строгом костюме, аля Антонио Бандерас из "Отчаянного", а теперь свободная майка безрукавка, разноцветные шорты по колено и сандали на босу ногу.

Я не сдержала улыбку, на которую Маркус ответил, что я ещё не видела, как сама смотрюсь со стороны. Правда он не уточнил, с какой именно стороны, но видимо с той, что всю дорогу по коридорам показывала его затылку язык и строила дурацкие рожицы. В общем, настроение у меня зашкаливало. И даже Андрей попытавшийся остановить нас, не смог его испортить, даже когда пообещал немедленно позвонить Алексу и всё тому рассказать. Марк просто послал французишку на чистом матерном русском, усадил меня в открытый красный кабриолет неизвестной мне, но явно дорогущей модели и беспрепятственно вывез с территории виллы.

— Спасибо Марк! — рассмеялась я, целуя мужчину в щеку, и устало откинулась на сидении.

— Да не за что, крошка, всё ради тебя, — он ответил улыбкой и вывел машину со стоянки аквапарка, последней из достопримечательностей посещённых нами сегодня. Была ещё идея, прокатится на речном трамвайчике по ночной Москве, но я слишком устала и, зевая, попросилась домой, даже не задумываясь о том, что вот она моя свобода, перед самым носом, а я добровольно стремлюсь обратно в концлагерь. Но мне было слишком хорошо, чтобы задумываться о таких мелочах, особенно сейчас, когда я не могу думать ни о чём разумнее зевка. Зоопарк, Горьковский парк аттракционов, прогулка по ботаническому саду и ВДНХ, Макдоналдс, цирк и аквапарк для одного дня оказались непомерной нагрузкой. Но всё равно было чертовски весело и я искренне благодарна Марку за этот день. Жаль только, что он, а не Алекс был рядом. Да, я снова скучаю по своему тирану.

"Похоже, у тебя Сашка появилась зависимость от этого ублюдка" — горестно констатировал мозг где-то на краю засыпающего сознания, а ещё он констатировал горячую ладонь на моей коленке. Но я списала это на мечты и фантазии об Алексе и продолжила кайфовать. Тёплый ветерок обдувал лицо, я улыбалась и наслаждалась моментом. Ровно до той секунды, когда мышцы живота не свело лёгкой судорогой от прикосновения губ…

Я резко проснулась, обнаруживая склонившегося к моему животу Маркуса, который уже нагло задрал майку, почти оголив грудь и обводящего языком пупок.

— Марк! — испуганно вскрикиваю, пытаясь оттолкнуть его от себя. Но одного взгляда в потемневшие от желания глаз мужчины, хватило, чтобы понять — плевать он хотел на мой испуг, так же как и на дворецкого и на Алекса и его угрозы.

Его руки, что перехватили мои запястья, заводя за сидение…

— Маркус, пожалуйста, не надо, я не хочу! — умоляюще смотрю на него, но он лишь плотоядно облизнул губы, придвигаясь ближе ко мне.

— Зато, хочу я, — шепнул мне в ухо и принялся терзать поцелуями шею…

Я помню, как плакала и звала Александра, когда он насиловал меня. Ничего подобного, что я испытывала с Алексом, даже когда он пытался или по большей части делал вид, что берет меня силой. Я никогда не могла устоять против ласк этого мужчины. С Марком же… Словно что-то настойчиво билось в сплошную глухую стену. Только тупая боль и слёзы обиды. Это даже сексом назвать нельзя. Все его старание уходили в пустоту, а он старался угодить мне. Даже чересчур старался. Шептал нежные слова, целовал так, что у кого угодно снесло бы крышу. У кого угодно, но не у меня. Марк даже на минуту остановился, всматриваясь в моё непроницаемое лицо, плотно зажмуренные глаза и стиснутые от злой обиды и ненависти зубы.

— Ну что ты, детка? Неужели я так плох? — усмехнулся он, тянясь к моим губам за новым поцелуем. Не знаю, кто там сидит на небесах, но в любом случае, спасибо им. С резким визгом тормозов, мимо нас пронеслась машина, бешено взревел ксилофон грузовика, буквально на мгновенье, отвлекая Марка от меня, и ровно в это мгновенье мне под руку попалось что-то тяжелое, чем я и ударила его по голове. Маркус охнул и обмяк, а я, выпав из машины, кое-как оделась и на негнущихся ногах побрела по трассе надеясь… Не знаю, на что я надеялась, просто не помню, не хочу и не желаю помнить. Но когда я очнулась, уже сидела на автобусной остановке глубоко затерянной на подмосковной трассе. Была ночь, за обшарпанными синими стенами кубика остановки шёл проливной дождь, а я дрожала от холода, размазывая слёзы по щекам.

Андре уже в сороковой раз звонил на мобильный хозяина, но и как предыдущие тридцать девять раз, никто не отвечал. Дворецкий уже отчаялся, понимая, что если с этой наглой девчонкой что-то случится, отвечать будет он и, причем головой. Александр никогда не бросал слов на ветер, если только не шутил. А сейчас было совсем не до шуток.

— Что надо? — сонный, раздраженный голос хозяина вывел Андре из мысленного перечисления того, что Алекс с ним сделает за такой прокол.

— Маркус увёз Сашу! — быстро проговорил дворецкий и испуганно сжался под рычащим матом с той стороны трубки.

— Давно? — Алекс кое-как взял себя в руки, выскочил из кровати, где до этого неплохо проводил время с двумя миловидными француженками и принялся метаться по комнате, собирая одежду, а заодно просто успокаиваясь.

— Примерно час назад, — пискнул дворецкий, чувствуя, как закипает его собеседник.

А Алекс действительно кипел, представляя, как сворачивает шею сначала Андре, а потом и Марку или всё же в обратном порядке? Не суть. Он их убьёт. И даже если Марк ничего не сделает Саше, в чём мужчина очень даже сомневался, зная друга чуть ли не с пелёнок, то всё равно — он труп. А Андре… А к чёрту всех!

— И чего ты тянул идиот? Где они?! Ты послал с ними охранников?

— Нет, месье, они так быстро уехали. Я ничего не успел сделать… Вы не брали трубку. Я звонил, — пытался оправдать себя дворецкий, но чем больше тот говорил, тем сильнее заводился Алекс, злясь, причём на себя. Он слышал телефон, но было так лень вставать после веселой ночки, да и голова болела нещадно.

— Я выезжаю. Поднимай всех, и пусть ищут! — сердито прорычал Александр, отрубая связь.

Через сорок минут он уже был в аэропорту, ругаясь с авиаперевозчиками. На Париж шла грозовая облачность и все вылеты отменялись. И даже его угрозы не помогли. Аэропорт был закрыт для взлета и посадки. Мужчина мерил шагами зал ожидания, отчитывая каждую минуты, когда его чартеру дадут добро на вылет. Попасть в Москву он смог только через десять часов. А за это время он миллион раз успел проклянуть и себя, за то что не подарил ей нового телефона и Марка, за его отключенный мобильный. И судя по тому, что его мобильный не смогли отследить, намерения насчёт Саши у него были вполне серьезны. Алекс места себе не находил, постоянно срываясь на всех и всё. Он в жизни так ни за кого не волновался. И чего вообще волновался? Она его кукла, таких он может найти не одну сотню. Но Саша…

Автомобиль, пригнанный его охранниками, сорвался с места, нарушая все правила движения. Александр сам сел за руль, разгоняя машину почти до двухсот километров, спеша домой, хоть и прекрасно знал, что дома Саши нет, да и не могло быть. Но поиски проще вести оттуда.

За спиной маячили, пытаясь нагнать, два джипа с охраной. А он гнал по ночным улицам, плюнув на любую безопасность, даже ремень не пристигнул, и чуть не поплатился за это жизнью.

Его спортивная машина на тёмной трассе шла на обгон, неспешно едущего старого Жигуля, когда из-за поворота выполз Камаз. Резкий визг тормозов, возмущенный гул ксилофона трейлера и он в последний момент успевает уйти со встречки, по обочине обгоняя жигулёнка, ударившись виском об дверь, когда выскакивал на обочину. Но, не обратил на это внимания, гоня дальше, хоть и понимая бесполезность своего безумия. Если Марк что-то задумал, его мало что сможет остановить, за это Алекс и уважал друга… Теперь уже бывшего, в скором времени станущего трупом.

Но и сидение на вилле не успокоили его, он метался, кричал, грозясь пристрелить всех и каждого, если они немедленно не найдут Сашу. Андре давно поняв, что на глаза хозяину лучше не попадать, прятался на кухне, остальная прислуга разбежалась кто куда.

Маркус появился ровно через час, как Александр переступил порог дома, с запёкшейся струйкой крови на лбу и нелепым рассказом, который Алекс всё же выслушал, перед тем как почти до смерти избить лучшего друга. А рассказ сводил к тому, что он, видя, как Саша мучается без него, решил её развеять и повёз гулять. На обратном пути ей якобы стало плохо и когда Марк пытался ей помочь, она ударила его валявшемся в машине огнетушителем по голове. Он бы позвонил другу, но телефон у него сел, а зарядки не было.

Алекс не поверил ни слову и сам, пересев на мотоцикл, отправился на указанное Марком место, искать следы Саши. И как же он себя проклинал, поняв, что только час назад проезжал по этой трассе, мчась домой. И не обратил внимания на одиноко стоящую на обочине машину, где насиловали его женщину…

Ни он, ни специальная поисковая группа ничего не нашла. А вскоре пошёл дождь и даже привезенные собаки, не смогли найти девушку.