Глава 1 Самая обычная ночь

Тамара никогда не ошибается. В этом я убедился давно, едва ли не с первых дней работы на неё. Максимум, что она может себе позволить, это преувеличить опасность, но я её за это не порицаю. Как частенько говаривал мой отец — лучше перебдеть, чем недобдеть, хотя то, чем занимался всю жизнь он, охраняя границы, нельзя сравнивать с моей работой, ведь для меня границ не существует. Получив в семь часов вечера от Тамары эсэмэску, я немедленно заглянул в электронную почту и прочитал, что в коттеджном посёлке Сосновый, в ста сорока километров к югу от Москвы, произошла инфильтрация и там укоренилась лярва. Более того, она даже определила, что эта лярва была не какая-то там мелкотравчатая нечисть, которую ещё можно изгнать из тела человека, а матёрая чёрная тварь, изрядно поднаторевшая в колдовстве и даже породившая потомство. Поэтому нужно срочно принять экстренные меры — в общем, мне предстояла ещё одна, самая обычная ночь с привычными делами.

Если в человека вселяется молодая лярва — протолярва, то он, при большом желании и достаточно сильной воле, может и сам её в себе уничтожить. В этом нет ничего сложного, ведь всего-то и нужно, что обуздать свои чрезмерные страсти и желания, которые питают лярву и со временем полностью отдают его в её власть, а она не просто сильна. Власть заматерелой лярвы непреодолима, и, рано или поздно, сводит человека в могилу. Правда, до того момента он успевает причинить людям столько вреда, что ему за это, и ада будет мало. Впрочем, в таких случаях речь идёт уже не о преступлениях какого-нибудь Васи, Пети или Маши, а о преступлениях совершенных лярвой, обретшей человеческое обличие, а также статус в обществе, но до него перворождённой лярве нет никакого дела. Она ещё слишком глупа и неопытна, чтобы разбираться в такого рода тонкостях.

Даже самую матёрую перворождённую лярву можно уничтожить, не убивая при этом тела человека, но для этого нужна помощь со стороны. Уничтожить такую лярву может либо очень сильное чувство, то есть чья-то любовь, либо помощь человека, хорошо в этом деле разбирающегося — священника, колдуна или колдуньи. Увы, но их на всех людей не хватает и кроме того по статистике только треть процента людей с пагубными, мягко говоря, наклонностями, инфицированы лярвами. Мне доводилось встречаться с такими негодяями, что им одна дорога — на эшафот, но при этом в них лярвами даже и не пахло и только по этой причине у меня не было к ним никаких претензий. Не моё это дело, судить людей за их преступления.

Моё дело борьба с нечистью, подобной лярвам второго и третьего порядка, а также с куда более опасными клиентами. Если перворождённая лярва не была уничтожена в теле человека и свела его в могилу, то через сорок дней эта тварь выбирается из-под земли и находит себе новую жертву и тут она уже может действовать не спеша. Лярвы второго порядка или лярвы-матки, это чёрная нечисть совершенно особого рода. Все они приобретают в могиле колдовские знания и уже только этим очень опасны, но что самое страшное, тут же начинают плодиться элементарным почкованием и вселяться в людей из ближнего окружения инфицированного человека. Так на свет появляются лярвы третьего порядка, самые жизнеспособные, так как их уже невозможно изгнать из тела человека, да оно, по большому счёту, перестаёт быть человеческим по своей глубинной сути, не имеющей отношения к биологии. Одно хорошо, лярвы-матки не живут дольше трёх, четырёх лет, но и за это время успевают породить до двух, а то и трёх десятков потомков — взращённых лярв.

Взращённые лярвы — архилярвы, мы их обычно зовём архами, обладают точно такими же сверхъестественными способностями, как и те, кто с ними борется, а противостоят им колдуны, некоторые из них называются себя ещё магами, и мы, их воины — люди-оборотни. Борьба колдунов и оборотней с архами ведётся на протяжении нескольких десятков тысяч лет, то есть с доисторических времён, но обычные люди о ней почти ничего не знают. Всё, что про нас написано, настолько далеко от действительности, что про это лучше и не вспоминать. Колдунам удаётся сдерживать большинство лярв ещё на первом этапе, хотя архилярвы всё же появляются на свет, причём в немалом количестве. Их, во всяком случае, раз в десять больше, чем оборотней. Откуда появляются лярвы и почему не уничтожить их в зародыше?

Как-то раз я прочитал в Интернете такое: — «Что такое лярвы? Как только вы захотите жить не так как все, а стать „хозяином своей судьбы“ — вот тут то они и набросятся. Как только вы подумаете, что свободны в выборе своих действий, поступков, желаний, мыслей и убеждений, то сразу же попадете под „обстрел“ и давление на психику со стороны астральных существ. Если вы подумаете: „На кой я им понадобился? Почему именно я и вообще почему?“ — да потому, что мы являемся их носителями и кормильцами. Все это происходит из-за того что большинство желаний, которые управляют нашими действиями, „нашептываются“ нам огромным количеством Духов, которые как микробы живут вокруг нас и питаются нашей энергией. Эти „бесята“ всеми силами пытаются получить с нас эту энергию, а единственный способ ее отнять — это заставить нас сделать какую-либо работу. Когда мы ее совершаем, выделяется энергия — их еда, которая как облако выходит из нас во все стороны, а ею и питаются все эти мелкие Духи. Но больше всего мы теряем энергию — через эмоции. Лярвы — это внутренние желания человека. Их порождает сам человек своей энергией и своим желанием вдыхает в него жизнь. Уж так случилось, что человек обладает творческой силой рождать энергоформы. Поэтому, все что он только может пожелать или представить, тут же появляется в энергомире. Лярва — это энергетический шарик, который паразитирует на биополе человека. Именно такую форму принимает то желание, которое его породило. Это и есть те самые „бесы и черти“ христиан, которые нашептывают вам на ухо всякие порочные мысли и соблазняют на неправедный путь. Во всех мифах народов мира есть упоминания об этих мелких Духах: у индусов это Ракшасы, у египтян — это дух дома Бес, у римлян — Лары, духи помощники, Купидончики и Амурчики — духи похоти, у евреев — ангелы хранители и ангелы соблазнители. Как только вы захотели что-то, сразу же ваша энергия превращается в энергосгусток, который существует до тех пор, пока вы не удовлетворите свое желание. Постоянное удовлетворение одного желания рождает привычку, которая может перерасти в страсть. Тогда лярва, которая поселилась в ауре человека, сама может рождать лярвы и переходить к другим людям. Все желания — это невидимые энергоформы, существующие вокруг людей и в их ауре. Они созданы и продолжают создаваться ежесекундно самими людьми. Лярвы — это результат жизнедеятельности людей в энергетическом мире. Поэтому лярвы заполнили собой все жизненное пространство и присутствуют везде, т. к. могут существовать довольно долго: от пяти секунд до бесконечности, если рядом есть человек, который подпитывает их энергией. Но люди — сенситивы могут видеть их, как темные шарообразные сгустки, налипшие на биополе людей. Лярвы есть у всех людей и больше всего их можно заметить в области головы, груди и позвоночника, что и является чаще всего причиной недомогания в этой области тела. Если же лярва внедрилась вглубь защитных энергооболочек ауры человека, то можно сказать, что данный человек одержим этой лярвой, которая представляет какую-то порочную страсть этого человека, например: алкоголизм, наркомания, фанатичное увлечение хобби или мания, с психорасстройствами. Если такого человека не избавить от этой лярвы, то в дальнейшем он становится одержим этой порочной страстью и все свои силы тратит на ее удовлетворения, т. к. полностью теряет сознательный контроль над собой.»

Извините, но это не совсем так. На самом деле лярвы это порождение Навьего мира и в нём они совершенно безобидные существа, так как являются всего лишь духами с крайне коротким сроком, жизни. В общем лярвы почти бабочки однодневки. Опасными они становятся только в нашем, реальном, а не метафизическом, мире, а поскольку три метафизических и один физический мир это четыре части целого, пусть и неравные по своему объёму и пространству, то навьи духи временами просачиваются в реальный мир. В нём они также не могут жить долго и если вскоре не найдут носителя, а им может быть только человек обуреваемый страстями, то бесследно развеиваются, но вовсе не потому, что их сжигает солнечный свет, святая вода, курение ладана или что-то подобное.

Навьи духи очень жизнестойкие и могут запросто проникать как в Явий мир, так и в Пекельный, а пекло оно и есть пекло. Просто таков их удел. В трёх метафизических мирах их срок жизни составляет три месяца, а у нас на Земле, то есть в физическом мире, они живут всего двенадцать часов. Некоторые колдуны говорят, что как они сами, так и мы, оборотни, также ведём свой род от навьих духов, и всё заключается только в том, что когда-то, в глубокой древности среди людей имелись такие, чьи души были настолько чисты, что навьи духи, вселившись в них, сделали одних колдунами, а других оборотнями. А некоторые говорят, что в наше время этого уже не происходит? Да всего лишь по одной причине — Древние Боги, сделав своё дело, покинули Землю, оставив на память о себе три своих обители — Явий, Навий и Пекельный миры, а также созданий, живущих там, которые лишь изредка посещают реальный мир, да и то, дескать, надолго в нём не задерживаются. Мол, нечего им у нас делать.

Вообще-то так было когда-то, в те времена, когда церковники активно боролись с нечистой силой, колдунами и ведьмами. Теперь всё происходит несколько иначе и я знаком с многими людьми, которые на самом деле являются обитателями трёх этих миров, которым понравилось жить на Земле. Лично я в этом ничего плохого не вижу. Во всех трёх метафизических мирах тоже ведь живёт немало людей, и никто их оттуда не гонит. Практически все люди, которые так или иначе туда попали, там прекрасно устроились и их теперь оттуда колом не выгонишь. Ещё бы, ведь там они живут даже подольше, чем на Земле живут колдуны, маги и, чего греха скрывать, мы, оборотни. Наше отличие от них только в том и заключается, что если они попали в те миры случайно и остались там навсегда, то мы родились на Земле, это наш дом и хотя нам ничего не стоит пройти в любой из внешних миров, мы заглядываем туда только в гости.

Вот и получается, что кое-кто из колдунов и магов попросту выдаёт желаемое за действительность, но всё обстоит совсем не так. По моему собственному убеждению, и не я один так считаю, лярвы всё же бывают двух видов — чёрные и светлые. Одних привлекают люди с преступными наклонностями, а других чуть ли не святые, но ведь и они, как говорится, не без греха, то есть имеют чрезмерно раздутые амбиции и страсти. Далеко не все чёрные лярвы, вселившись в тело какого-нибудь преступника, тут же начинают толкать его на ещё большие преступления. Некоторые просто хотят пожить подольше и потому наоборот, сдерживают своего носителя. После того, как носитель умирает, лярвы, попадая вместе с ним в могилу, начинают выкачивать из информационного поля земли колдовские знания, причём самого невысокого уровня, можно сказать начальные.

Когда такая лярва становится маткой, а она, как правило, выбирает для этого такого носителя, который вот-вот врежет дуба, то ждёт его кончины и далеко не всегда стремится породить потомство. Как только носитель умирает, она автоматически перерождается и вселяется в тело близкого родственника этого человека. Как правило, того, кто находился в этот момент рядом с ним. Вот тут-то и происходит самое удивительное — чёрная лярва в считанные месяцы открывает этому человеку все свои колдовские знания и полностью с ним сливается. С этого момента человек становится чёрным колдуном или же колдуньей и для него начинается новый этап жизни. Он довольно быстро молодеет, обретает феноменальное здоровье и рвёт все прежние связи, если они не были очень прочными.

Чёрный колдун вовсе не обязан быть злодеем. Лично я знаю десятка полтора чёрных колдунов и колдуний и хотя все они минимум колдуны в пятом поколении, то есть их колдовской род длится под тысячу, а то и все полторы тысячи лет, ничего плохого о них никто не скажет. Зато Тамара с моей помощью отправила в ад уже троих белых колдунов и одну белую колдунью, от которых не было житья ни людям, ни нам, живущим в двух измерениях, то есть в этом и потустороннем мире. Полагаю, что и белые лярвы также способствуют появлению на свет молодых колдунов, а поскольку они не дураки и умеют маскироваться, то просто так невозможно узнать хоть что-то об их истинном происхождении. К тому же в нашем сообществе нет колдовских паспортов, и колдуны не признают никаких границ, как и оборотни, но мы это уже отдельный разговор.

Колдуны и колдуньи, принадлежащие к древним колдовским родам, такие, как моя хозяйка Тамара, говорят, что все оборотни появились на свет благодаря их предкам. Дескать, в древние времена, когда на Земле ещё жили Боги, найдя юношу, готового бороться со злом, то есть архами и теми потусторонними деятелями, которые почему-то окрысились на людей, испросив у Богов разрешение, вызывали из Навьего мира белую лярву и, проведя сложный обряд посвящения, превращали такого юношу в воина-оборотня. Поэтому все оборотни происходят из весьма древних родов, но одни из них сильнее, а другие слабее из-за чистоты крови. Оборотнями с чистой кровью считаются те, предки которых женились только на колдуньях, но сердцу ведь не прикажешь и потому среди нас встречаются оборотни и послабее. В любом случае каждый оборотень знает всех своих предков.

Впрочем, что касается меня, то я всё же являюсь весьма странным исключением из правил, так как не знаю своих настоящих родителей и до тридцати двух лет вообще не знал, что являюсь оборотнем, причём из очень древнего и могущественного рода, о котором мне ничего неизвестно. Вот так необычно сложилась моя жизнь, да и оборотнем я в конце концов стал не по своей воле или желанию. Как по мне, так я вообще хотел бы ничего не знать о своей природной сущности, и был бы от этого только счастлив, но как случилось, так случилось и теперь я вынужден нести свой крест. Правда, нести мне его осталось недолго, всего два полных месяца и семнадцать дней, после чего я снова смогу стать обычным человеком. Хотя нет, я ведь всё равно не смогу изменить своей сущности и потому проживу лет четыреста, если и того не больше. Зато мне уже не придётся каждый день превращаться в волка и уничтожать архов, творящих зло.

Когда я снова стану свободен, то поживу на Земле ещё лет двадцать, а потом свалю в Явий мир и буду жить там, чтобы не привлекать к себе никакого внимания. Извините, но я уже семнадцать с половиной лет только и делаю, что служу Тамаре, а она такая колдунья, у которой бездельничать не приходится и потому каждую ночь для меня находится какая-нибудь работа. Вот и сейчас я лечу на очередное задание на своём бесшумном и невидимом помеле модели «Yamaha V-Max». Шутка, конечно. Со старинным колдовским помелом этот летающий мотоцикл, изготовленный моим другом, никак нельзя сравнивать. И комфорт другой, и скорость не та, что у этого древнего средства передвижения колдунов и ведьм.

Да, Тамара, как всегда, оказалась права. Пролетая над коттеджным посёлком, я повсюду видел следы деятельности выводка архов, и повсюду это было, самое что ни на есть чёрное колдовство. Что же, значит, мне следовало произвести здесь тотальную зачистку. Из того досье, которое сбросила мне на электронную почту хозяйка, мне было известно, что в Сосновке когда-то жил чиновник районного масштаба, имевший отношение к финансам, в общем вор ещё тот, хотя и не самый высокопоставленный. В кого-то из членов его семьи вселилась не просто матёрая лярвища, а к тому же ещё и очень злобная тварь, люто ненавидящая всех людей без исключения. Тем не менее, она хорошо замаскировалась и хотя архи сосали жизненную силу из жителей посёлка, делали они это осторожно и ещё никого не убили.

Зато они стали причиной смерти уже двадцати трёх человек в районе и это было только начало. Ещё пятьдесят девять мужчин, женщин и детей находились в тяжелом состоянии и были при смерти. Если я уничтожу весь выводок, то все навьи чары моментально рассеются и люди поправятся. Более того, они ещё и приобретут иммунитет, а также к ним перейдут, распределившись поровну, все жизненные силы выводка архов. Сами же они, погибнув от моих клыков, сгорят синим, нежарким и ничего не поджигающим пламенем без следа. Но такое может произойти только в том случае, если я обернусь волком и не просто перегрызу им глотки, а отделю головы от туловища, чего архи, естественно, постараются не допустить. Помирать не входило в их планы раньше и не станут они мечтать о смерти теперь.

У меня вообще-то мелькнула мысль вызвать кого-нибудь на подмогу, но увидев, что пятеро мужчин крутится у двух машин, я сразу же понял, что мне придётся работать в одиночку. Что же, раз так, то я, облетев большой коттедж трижды, бесшумно приземлился возле бассейна, вода тоже была моим помощником, и тут же обернулся волком, благо уже наступило моё время, часы показывали девять часов одиннадцать минут. Моё помело осталось невидимым, зато я выскочил из морока невидимости огромным, серовато-рыжим волком и что самое паршивое, никакого плана у меня не было и в помине. Об этом выводке я только и знал, что в нём может насчитываться до пятнадцати архов, уже полностью вошедших в силу. Свистни я в свой волчий манок и ко мне уже через полчаса примчалось бы несколько матёрых, могучих волчар из числа моих хороших друзей.

Всё, что я смог сделать, это напустить порчу на оба автомобиля, но всего лишь на каких-то десять минут и, облетая участок по периметру, возвести вокруг него стену из волчьей колючки, а она продержится и того меньше, всего семь минут. Зато на моей стороне были быстрота и внезапность. Не то что ни один человек, а даже самый матёрый арх не сможет соперничать в скорости с опытным, матёрым волком-воином. Именно таким я и был. Весна в этом году была ранняя, а потому конец мая и вовсе был по-летнему жарким и потому задняя дверь, ведущая в какую-то пристройку из стекла, смахивающую на теплицу, была открыта настежь. В неё-то я и влетел, надеясь на то, что мои органы чувств, а их у оборотней больше чем у людей, подскажут мне, какова дислокация сил противника. Мне же нужно было выработать по ходу пьесы хоть какой-то план.

Едва я только вбежал в давно заброшенную оранжерею с засохшими растениями, как мне навстречу вылетел ражий детина, одетый в белую тройку, весь из себя набриолиненный и с дробовиком чуть ли не противотанкового калибра. Вскинуть свою кулеврину этот прыткий верзила успел, а вот нажать на спусковые крючки — нет. Сходу оттолкнувшись задними лапами от пола, я взлетел под прозрачный потолок, в полёте дополнительно ускорился и состриг голову арху-артиллеристу, как розочку ножницами. Тьфу, до чего же у тех архов, которые семимильными шагами идут к обращению в чёрную нежить, противная кровь. По сути дела этот арх уже был наполовину нежитью, а это что-то вроде зомби, только не разлагающееся и не разваливающееся на ходу. Не смотря ни на что, арх исправно вспыхнул синим пламенем, чем очень меня обрадовал.

Оранжерея была высокой, и когда я пролетал под потолком, то увидел, что окно второго этажа тоже раскрыто настежь и потому следующим прыжком влетел в него, оказавшись в донельзя грязной спальной комнате. Да, за архами такое водится. Не любят они поддерживать порядок там, где живут, но за собой, между тем, следят так, как это не снилось даже Сергею Звереву. Всегда одеты с иголочки, чисто выбриты, аккуратно пострижены и надушены самым дорогим парфюмом, но я-то чую их чёрное, гнилое нутро и скажу честно, запах архов мне совершенно не нравится. Да это и не запах, а самая настоящая трупная вонь. Очутившись в вонючей пустой спальне, я насторожился и вскоре понял, что на третьем этаже коттеджа никого нет, зато за двумя стенами от меня, то есть через комнату, вовсю любится парочка архов. Туда я и направился в первую очередь, причём напрямик.

Хотя оборотни не сильно сведущи в колдовстве, через стену толщиной в полтора кирпича, они проходят используя для этого простейшее колдовское заклинание. Вот и сейчас, стоило мне только начертать в воздухе лапой пентаграмму двойного прохода, как я совершенно спокойно и что самое главное, совершенно бесшумно смог пройти через ещё одну комнату в следущую спальную. Там на грязной, когда-то роскошной постели миловалась знойная парочка. Пергидрольная девица лет пятидесяти на вид, но скорее всего гораздо старше, и какой-то юный качок весь в татуировках. Они заметили меня только тогда, когда я громко клацнул клыками. В общем, ам и усё у полном порядке, шеф. Вот только войти в комнату было проще, чем выйти из неё, так как в коридоре отиралось трое красавцев, вооруженных пистолетами-пулемётами.

Делать нечего, мне пришлось снова прыгать, но теперь уже сквозь стену и мне опять несказанно повезло. В доме ещё никто не учуял присутствия волка и потому три франта были расслаблены до предела, что их и сгубило. Словно газонокосилка, я ещё в полёте срезал все три головы, что самое главное, не сильно нашумел при этом. Два трупа, прежде чем загореться, мягко спустились на пол по стене, а третий я придержал за воротник костюма. Они загорелись практически одновременно и сгорели вместе с костюмами. Зато оружие осталось целым, как и бумажники вместе с их содержимым и в этом не было ничего удивительного. Одежда ведь была заряжена энергией архов, а всё остальное — нет. В колдовстве множество парадоксов, и это один из них. Стань эти архи на путь, ведущий прямиком в чёрные колдуны, и я себе об их шеи все зубы обломал бы.

Это ещё один парадокс колдовства. Уж на что оборотни крепкие и живучие парни, колдуны будут покрепче нас, но и их тоже можно убить, если перегрызть им глотку. В отличие от нечисти, колдуны не сгорают вместе со своими нарядами и даже более того, спустя какое-то время могут воскреснуть, но только в том случае, если кто-то сразу же поместит тело убитого колдуна в какой-то особый гроб. Всех деталей я не знаю, но это факт, если создать почившему в бозе колдуну специальные условия — он запросто может ожить и при этом не станет зомби. Поэтому человек, обернувшись волком, не представляет для колдуна такую уж большую опасность, зато в паре с другим колдуном это не составляет большого труда, хотя сложности всё же имеются.

В случае с архами всё обстоит гораздо проще. Тут главное не нарваться на заряд картечи или очередь из пуль, изготовленных из серебряной амальгамы. Чистое серебро оборотню до одного места, а вот растворённое в ртути, да ещё и помещённое в прочную оболочку может привести к серьёзным ранения, но всё же не к смерти. Для этого нужно так нашпиговать волка серебряной амальгамой, что его потом можно будет поднять только подъёмным краном. Лично меня такие пули и картечь совершенно не волнуют. У меня пуленепробиваемая шкура, которой я обзавёлся ещё пятнадцать лет назад и с тех пор стал у Тамары самым главным воином, а вскоре те два старых волка, которые работали с ней раньше, и вовсе вышли на пенсию и подались в Явий мир. Надо сказать, что я им очень благодарен, ведь это они научили меня всем самым главным волчьим премудростям. В том числе и стремительному стригущему полёту, когда волк в прыжке откусывает головы сразу двум, трём архам.

Покончив ещё с тремя чёрными тварями, я пошел по коридору к лестнице, ведущей вниз. Наверху больше никого не было. Внизу же, в большой столовой, за столом сидело четверо архов, три женщины и мужчина и что самое замечательное — лярва-матка. Две молодые женщины и мужчина ели какую-то тухлятину, гастрономические пристрастия архов ещё отвратительнее, чем их жилища, а третья дама, постарше, кормила с ложечки лярву-матку. Ею оказалась девочка лет пяти, причём по виду сущий ангелочек, но такой была лишь оболочка, под которой скрывалась чёрная нечисть, готовая отпочковать от себя семь лярв, которые, вселившись в подходящие тела, уже через сутки превратятся в архов. Что же, я подоспел вовремя.

Правда, осторожно спускаясь по лестнице и осматривая всё, что находилось в радиусе пятнадцати метров с помощь колдовской локации, на целенной на нечисть, я обнаружил, что во дворе осталось только четверо мужчин. Один же, как сквозь землю провалился. Подобравшись поближе к большой столовой, я на несколько секунд замер и просчитал траекторию движения. Мне нужно было бесшумно промчаться по столу, и снести пять голов подряд. Поэтому я должен был действовать очень расчётливо. К тому же на столе стояло множество грязной посуды. Не дай мне Род опрокинуть её на пол, вот тогда мне точно не поздоровится в этом коттедже.

Стремительно влетев в открытую дверь, я в два прыжка добрался до стола, и мои челюсти превратились в зубастую гильотину. Отпор мне попыталась дать одна только лярва-матка, которая рыгнула в меня своими ядовитыми внутренностями. Сделав в воздухе головокружительный кувырок, я уклонился от чёрно-зелёной ядовитой блевотины. Затем я не просто откусил голову, а буквально снёс верхнюю часть тела, превратив в чёрный фарш плечики и шею. Голова с голубыми, испуганными глазёнками упала на стол и мерзко прошипела:

— Ты опоздал, волк.

У меня сразу же мелькнула в голове мысль: — «Ох, не к добру это сказано.» Делать было нечего, я пролетел через открытую дверь во вторую комнату, в последнем прыжке начертал лапой пентаграмму прохода и нарвался на залп. По мне открыли стрельбу все четверо архов, которые прикрывали отход чиновника, чем, собственно, и выдали его с потрохами. Через волчью колючку он уйти не мог, она, кстати, погасила грохот выстрелов, а то, что ворота гаража были заперты, подсказало мне, где надо искать беглеца. Архи хотя и прорыли подземный ход, не сделали ничего такого, чтобы в него было невозможно войти, и я нашел его в считанные секунды. Сбежавшего арха я догнал уже в лесу и расправился с ним в считанные секунды, хотя тот и был вооружен сразу двумя отличными «Береттами».

Когда арх сгорел, я снова обернулся человеком, одетым в длинное, чёрное кожаное пальто и широкополую стетсоновскую шляпу тёмно-серого цвета. Расстегнув пальто, я вложил в карманы «Беретты» с восьмью обоймами и толстый бумажник. Застегнув пальто на все пуговицы, я снова обернулся волком и две чужие «Беретты», плюс два моих собственных «Глока» с изрядным количеством запасных обойм, ничем мне не мешали. В коттедж я вернулся через подземный ход, протянувшийся на три с половиной километра. Мне нужно было собрать трофеи. Преимущественно деньги и банковские карточки. Не знаю уж как, но Тамара снимала со счетов все деньги архов до единой копеечки. Десять процентов шло мне для поддержки штанов и починку шкуры, двадцать ей на все колдовские расходы, а остальные семьдесят она тратила на благотворительные цели, причём адресно.

Едва я собрал во дворе бумажники, они тоже были толстыми, как мне в уши ударил громкий ультразвуковой свист. Это заверещал мой волчий манок, и сигнал был, не из приятных, какой-то волк срочно нуждался в моей помощи. Отказать я не мог, а потому немедленно достал сотовый телефон и позвонил Тамаре, умоляя Рода и всех остальных Богов, чтобы эта поскорее взяла трубку. После доброго десятка гудков она её всё же нашла и сердитым голосом спросила:

— Чего тебе, Сергей?

— Тамара, срочно пришли в Сосновку чистильщика, — ответил я вполголоса, так как волчья колючка уже растаяла, — мне нужно срочно валить отсюда. Пусть поработает в доме и ещё в гараже. Там есть сейф. Он спрятан в дальней от ворот стене.

Моя хозяйка очень не любит, когда у меня появляются с наступлением времени волка какие-то дела. Вот и сейчас она завопила:

— Ты что это ещё удумал? Сам зачистишь объект! Где я тебе среди ночи найду чистильщика. — и только потом спросила — Что у тебя ещё за дела вдруг нарисовались, что ты должен срочно валить?

Недовольно покрутив головой, я тихо, но очень строго рыкнул:

— Волк просит помощи, Тамара.

В ответ раздался гневный вопль:

— Так какого чёрта ты мне об этом сразу не сказал? Ладно, Сергей, беги, я сама сейчас слетаю в эту чёртову дыру и всё зачищу, а ты, как разберёшься со своими делами, сразу же позвони мне.

Всё-таки Тамара мудрая колдунья. Ей не нужно объяснять — если один волк просит о помощи другого, то тот обязан бросить всё холодное и всё горячее и нестись к нему сломя голову. Так я и сделал. Бросился бегом к своему помелу и, едва вскочив в седло, первым делом вложил волчий манок в считывающее устройство, чтобы, взглянув на монитор, определить координаты. Слава Роду, вызов пришел не с другого континента, хотя тот волк, который позвал меня, почему-то не назвав своего волчьего имени, находился не близко, в Таджикистане, на реке Пяндж, в Ишкашиме. Это были весьма памятные для меня места, ведь я когда-то служил на Памире. Добраться туда на помеле было нереально, часа четыре лететь, но я мог сократить путь в несколько раз, если отправлюсь сначала в Явий мир, затем в Пекельный и оттуда уже прямиком на Памир.

После нажатия кнопки «Пуск», бесшумно заработал колдовской двигатель помела. Автоматически сработало заклинание небесной дороги, и я не плавно тронулся с места, как обычно, а рванул вперёд, словно со стартовой решетки. В Явий мир я влетел уже через полторы минуты на высоте в три километра, так высоко там обычно никто не летает, это специальный «волчий эшелон», но на всякий случай тут же включил сирену, крякалку и мигалки. Вдруг и там по небу мчится спешащий куда-то волк. В Явьем мире я оказался как раз над городом Новые Колдуны, то есть в его Славянской части, и, врубив двигатель на полную мощность, перейдя в режим скоростного полёта, помчался к горам Рода. До этого горного хребта я добрался за семнадцать секунд и тут же, не снижая скорости, прошел в Пекельный мир, также в «волчьем эшелоне», в котором обычно летали драконы, ифриты и джины, но этот народ давно привык к волчьим полётам.

Тридцать две секунды и я прошел из Пекельного мира в наш, обычный мир высоко над уровнем моря, но всего в каких-то ста метрах над вершиной пика Сапарходжа. Это примерно то же самое, что прыгнуть из духовки в морозильник, но даже тогда, когда я нахожусь в облике человека, всё равно не перестаю быть волком. Поэтому для меня сорокаградусный мороз это пустяки, как и жара под шестьдесят градусов. До Ишкашима было рукой подать, всего-то и сделать, что скатиться с горы, но я предпочёл воздушную дорогу ледникам и снежникам. Здешние места мне хорошо знакомы, ведь когда-то я нёс службу в Ишкашимском погранотряде, на заставе «Дарой-Санг» в звании лейтенанта. Так что в Ишкашиме, в котором жило около семи тысяч человек, бывал довольно часто.

Довольно большой кишлак особенно не изменился. Он был довольно чистым и ухоженным. Ишкашимцы древний народ с богатыми культурными традициями. Все они исмаилиты и потому не строят мечетей, считая, что Аллах должен быть в сердце. Что же, на мой взгляд, так оно и должно быть. Спускаться вниз мне не имело никакого смысла, ночью чужак на мотоцикле обязательно привлечёт к себе внимание таджикских пограничников, так что недалеко и до стрельбы. Поэтому я стал облетать кишлак по воздуху и вскоре обнаружил дом местного колдуна и весьма удивился, так как знал его лично. Шагар Ага-Хан был местным имамом, и я не удивился, что он оказался колдуном. Что в среде колдунов не редкость, а ещё он был добрым колдуном.

Это я определил по множеству охранных колдовских оберегов и заговоров не только вокруг Ишкашима, но и по всей Ваханской долине вдоль Пянджа. Старый Шагар, хотя если он колдун, то какой он старый, не бездельничал. Увидел я колдовские обереги мудрого имама-колдуна и на сопредельной стороне, а вот его самого не нашел. Зато быстро обнаружил, что мой волчий манок, который я когда-то подарил своему хорошему приятелю, если и вовсе не другу-волку, имени которого я ещё не узнал, находится километрах в шести от Ишкашима, что меня очень удивило. Следы волка я тоже почуял, причём свежие, а вместе с ними следы двух колдунов, четырёх умертвий и ещё пяти каких-то потусторонних типов. Их следы я не смог определить точно и потому даже понятия не имел, кто они такие, и что из себя представляют, но всё это мне очень не понравилось. К тому же они не вели никуда, но в этом не было ничего удивительного. Телепортация.

Колдовская гоп-компания устроила в доме имама, между прочим довольно скромном по сравнению с другими восточными колдунами, форменный погром и явно кого-то искала не только в нём, но и вокруг Ишкашима. Все следы были довольно свежие, не более, чем часовой давности. У меня сразу же возник вопрос — почему меня не позвали на помощь раньше? Два колдуна в одной связке и четыре умертвия в их услужении, уже достаточно серьёзный повод, чтобы звать на подмогу не только волков, но и других колдунов. В результате кто-то позвал меня, но уже после того, как был захвачен в плен колдун Шагар. Кем? С какой целью? И куда, наконец, подевался воин-волк, служивший этому колдуну? Далеко не все колдуны принимают на службу оборотней, но ведь я получил сигнал срочного вызова с того волчьего манка, который однажды сам подарил какому-то волку, скорее всего матёрому, и этот вызов был послан из Ишкашима.

Мне нужно было срочно отправляться туда, где находился манок, чтобы узнать, в чьих руках он находился. В то, что кто-то мог подобрать его, я не верил. Такие вещи не теряются. Это ведь не сотовый телефон Тамары, который может оказаться где угодно, даже в стиральной машине или микроволновке. Поэтому от дома имама я полетел в горы и вскоре оказался возле хорошо замаскированной пещеры. В ней находилась молодая, непроявленная колдунья и трое ребятишек. А вот это уже было, словно гром среди ясного неба. Зато кое-что стало проясняться. Скорее всего, у колдуна был внук-оборотень, который взял себе в жены юную памирскую колдунью. Восток, блин! Нет, чтобы отправить девочку в Явий мир на учёбу, как это делают все нормальные колдуны и колдуньи в школе колдовства, так её взяли и выдали замуж за какого-то моего друга. Хвост откушу гаду!

Впрочем, кому-кому, но только не мне порицать людей за это. У самого рыло было не то что в пуху, а ещё и в перьях, но мне простительно, у меня попросту не было иного выбора. Ладно, не будем горячиться. Тем более, что восточные колдуньи, как правило, сначала выходят замуж, рожают детишек, а уже потом, когда вырастят их, отправляются в школу колдовства и возвращаются оттуда юными и прекрасными красавицами для своих мужей и пожилыми, мудрыми женщинами для соседей. Что же, в этом тоже, наверное, имелся какой-то смысл, иначе люди так бы не поступали.

Приземлившись на скале, возвышающейся над пещерой, я, не оборачиваясь волком, бесшумно спрыгнул вниз и подошел к укрытию. В нём хорошо была видна добротная колдовская работа. Добротная в том смысле, что ни один колдун никогда не сможет найти его. Да, и я не нашел бы, не будь в руках той колдуньи, которая пряталась в пещере вместе с двумя мальчиками трёх и четырёх лет, и девочкой пяти лет, моего манка. Он-то и отражал в моё сознание всё, что творилось внутри убежища. Пройти в него мне не составляло особого труда, но только в обличье волка, но я не знал, рассказал тот парень своей жене, что он оборотень или нет? Поэтому я взял камешек, тихонько стукнул по каменной плите трижды и негромко сказал по-ишкашимски:

— Не бойся, я друг. Ты позвала меня и я пришел.

— Тебя зовут Сергей Рыжий? — спросила по-русски особа лет двадцати трёх от роду, — Если да, то я тебя открою. Но учти, у меня тут взрывчатка и если ты не Рыжий, то я взорву себя и детей.

Н-да, ситуация. Не желая стать причиной гибели этой памирской мадонны, я принялся убеждать её:

— Да, Рыжий я, Рыжий, только успокойся ради Аллаха, то есть Рода. Послушай, муж сказал тебе, что ты можешь увидеть волка?

Женщина потерянным голосом ответила:

— Да, Исмаил говорил, что за нами придёт волк и что он русский пограничник, но я подумала, что это просто твоё прозвище.

— Убери свою взрывчатку подальше, красавица, и я пройду прямо сквозь камень, — минуту подумав, сказал я, — понимаешь, такой уж я человек, могу превращаться в волка, но я добрый волк и совсем не страшный. Ты держишь в руках волчий манок, это я подарил его Исмаилу. Доверься своему сердцу, послушай и скажи, что оно говорит?

Мои слова возымели действие и женщина сказала:

— Оно говорит, что ты действительно волк и дети тебя совсем не боятся. Заходи внутрь, человек-волк, ты действительно друг.

Обернуться волком, и войти в простую пещеру даже сквозь каменную плиту метровой толщины было не трудно. Ещё бы, ведь это было не простое, а волчье убежище, сотворённое колдуном и его волком. Внутри я недолго оставался волком, хотя глазёнки у ребятишек и особенно девочки вспыхнули от восторга. Нет, уж, увольте, я вам не плюшевый мишка. Обернувшись человеком, я спросил:

— Как тебя зовут, красавица, и что случилось со старым Шагаром? Меня также интересует, куда подевался Исмаил, но больше всего то, что тут вообще происходит. Я был в вашем доме, там кто-то всё перевернул вверх дном так, словно искали наркотики.

Сумка со взрывчаткой была немедленно отброшена в сторону и тут же последовали внятные и чёткие ответы:

— Сергей, меня зовут Зумраат. Сегодня под вечер Исмаил вернулся сам не свой и о чём-то разговаривал с дедушкой Шагаром в саду, после чего они сказали, чтобы я быстро одела детей, взяла корзину с едой, воду и как только я собралась, то мы все каким-то образом очутились в этой пещере. Перед тем, как закрыть её снаружи, Исмаил рассказал мне о тебе и велел дунуть в этот свисток сразу же, как только я почувствую боль. А ещё дедушка Шагар оставил мне свою старую анчаровую палку и сказал, что всё будет хорошо, и что ты обязательно переправишь нас в безопасное место. Прошло часа два, и я действительно почувствовала сильную боль и дунула в свисток. Вот и всё. Сергей, объясни мне, что происходит? Ты волк, а я тебя совершенно не боюсь, и дети тоже не боятся.

Обстановка прояснилась ещё больше. Двум колдунам было что-то нужно от старого Шагара и его внука-волка и они, чтобы не подвергать Зумраат и её детей опасности, спрятали жену Исмаила, после чего решили дать бой колдунам, умертвиям и каким-то типам из потустороннего мира, что вообще не лезло ни в какие ворота. За такие вещи в любом из трёх потусторонних миров наказание очень суровое, вплоть до смертной казни. Между тем колдун и воин-волк это очень серьёзная сила и в своём доме они обязательно справились бы с двумя колдунами даже в том случае, если бы те привели с собой целый взвод умертвий. Именно на это они и рассчитывали, но колдуны привлекли себе на помощь очень серьёзных бойцов. Возможно ифритов. Именно это объясняло то, что они не оставили чётких следов. Ифриты летающие существа и уже этим очень опасны. А ещё они все колдуны.

— Зумраат, где в теле ты почувствовала боль? — спросил я чтобы уяснить для себя, что же случилось с моим неизвестным другом — И вот ещё что, покажи мне анчаровую палку. Не бойся, я ничего с ней не сделаю. Мне нужно просто взглянуть на неё.

Красавица Зумраат тут же бросилась к лежанке:

— Сергей, меня всю, словно ожгло огнём, но потом боль прошла. Вот палка дедушки Шагара. Дедушка с ней никогда не расставался.

Ещё бы, станет колдун расставаться со своим колдовским посохом. Брать его в руки я не стал, а лишь внимательно осмотрел длинный посох, отполированный руками колдуна и весь покрытый трещинками и тончайшей вязью славянских рунических знаков. Шагар был могущественным колдуном и всё же угодил в лапы врага, и, возможно, был даже тяжело ранен, но вряд ли убит, так как его колдовской посох не кровоточил. Посмотрев в испуганные глаза красавицы, я слегка улыбнулся и тихо сказал:

— Дед твоего отца могущественный и очень добрый колдун, Зумраат. Он долгое время защищал жителей Ваханской долины. Поэтому, не смотря на войну, её жители не испытали всех тех ужасов, которые выпали на долю других людей. Хотя Шагар и делал вид, что недоволен русскими, на самом деле он был большим другом пограничников. Его внук и твой муж, Зумраат, воин-волк. Они сказали тебе, что я отведу вас в безопасное место, но тут вам, если ты не станешь выходить наружу, и так ничего не угрожает. А теперь выбирай, что я должен сделать, выполнить просьбу Шагара и отправить вас в безопасное место, или пойти и спасти твоего мужа, которого захватили в плен ифриты, а также спасти жизнь его деду?

Вообще-то я мог и не спрашивать, но был обязан это сделать. В своих предположениях я не ошибся. Зумраат тихо попросила:

— Сергей, если ты сможешь это сделать, спаси их.

— Правильное решение, Зумраат, — улыбнулся я девушке, — тогда я пошел. Не волнуйся, они крепкие парни и ты их скоро увидишь.

Ох, и обнаглел же я, раз решился выступить в одиночку против двоих колдунов и нескольких ифритов. Хотя с другой стороны мне ведь всё равно нужно было сначала провести разведку, а уже потом предпринимать какие-то действия. В любом случае моим долгом было спасти как волка, так и того колдуна, которому он служил. Если один волк пообещал другому волку, что придёт к нему на помощь, то именно так он и должен сделать. Времени с момента пленения волка ифритами прошло немного, а потому я мог разыскать колдовскую банду. С умертвиями далеко не телепортируешься, это очень тяжкий груз.

Загрузка...