Глава 3

Роман Зверев

Короткая боль в районе затылка немного стопорит, развеивает морок похоти. Я смотрю в злые, широко распахнутые глаза женщины, вижу дорожки слез на висках, ужас и решимость во взгляде.

Член, уже достаточно натершийся о мягкие горячие складки промежности, болит, требует немедленно все продолжить, а еще лучше, выпустить его уже, наконец, на волю, туда, куда ему просто позарез надо, но острый решительный взгляд не пускает дальше.

Я словно в себя прихожу. Чего она говорит? Ерунду несет какую-то…

– Ты понял меня, сука? Если живой останусь, горло перегрызу, – ее голос, срывающийся на истерику, звучит, тем не менее, твердо.

Я на пробу еще трусь членом, словно давая ей шанс опомниться, прекратить нести бред, потом хриплю:

– Не ломайся! Да ты даже имени того, кто тебя сюда привел, не знаешь! Ну давай, не выдумывай! Жалеть точно не будешь…

А вот этого говорить не следовало! Я словно умоляю ее, упрашиваю! И недвусмысленно толкаюсь опять, сильно и жестко, делом доказывая свои слова.

Совсем, абсолютно уважение к себе потерял… Надо же, как подросток…

– Да никто меня сюда не привел! – срывается она на крик, – я живу здесь, маньяк ты чертов!!!Живу!!!

Я в этот момент настолько охреневаю, что замираю, ошеломленно вглядываясь в злые глаза. Врет? Нет?

Хотя, в принципе, это уже не важно.

Потому что до меня, наконец, доходит весь охерительный кайф ситуации. И того, что я только что чуть не сделал. И это, как говорят мои малолетние придурки, фиаско, братан.

Я, заместитель мера города, ворвался в квартиру, ну, пусть даже и свою, схватил незнакомую мне женщину, ну и пусть шлюху, неважно, и чуть ее не изнасиловал.

Это просто… Это просто даже и назвать никаким печатным словом не выходит. А непечатные я с некоторых пор стараюсь из мыслей даже исключать, чтоб случайно не ляпнуть там, где нельзя.

Вот ведь ирония судьбы, а? Слова в голове контролирую, а член в штанах – нихера.

Женщина, между тем, ловит в моих глазах начало осознавания ситуации и шипит уже более уверенно, опять упираясь ладошками в плечи:

– Слезь с меня, маньяк! Быстро!

Я отжимаюсь на руках и поднимаюсь. Быстро. Встаю, поправляя машинально стояк, и не думающий униматься, несмотря на весь произошедший треш.

Она вскакивает, тащит с постели простынь, укутывается, шарит лихорадочно глазами, и я понимаю, что, еще немного, и будет поздно, а потому быстро соображаю, что делать. Ее сумочка рядом со мной, на тумбе, я ее подхватываю, выуживаю телефон.

– Отдай!

Она шипит, как кошка, но не подходит близко. Косит взглядом по сторонам, наверняка, ищет хоть какое-то средство защиты. В полутьме ее укутанная в простынь фигурка кажется хрупкой. Растрепанные длинные волосы, горящие глаза. Кошка дикая… Не опавший член согласно дергается, а мне остается только выдохнуть. Не сегодня, друг. Не сегодня.

– Давай поговорим. Я не трону тебя больше.

– Телефон отдай!

– Нет. Потом отдам. Сядь.

– Да пошел ты!

– Слушай, – я опять выдыхаю, находясь в каком-то дурацком полупограничном состоянии, собираюсь с мыслями. Дикая ситуация. Ее надо решать. – Похоже, что произошла ошибка…

– Нихрена себе, ошибка!

– Я понимаю, – я немного повышаю голос, подключая начальника, потому что сколько можно уже! Ну да, виноват. Сам в шоке. Переклинило. Но ничего же не произошло непоправимого. Поганый внутренний голос тут же выдает, что, даже если бы и трахнул ее, тоже ничего непоправимого не произошло бы, но я его успешно затыкаю. Не сейчас, бля! И злюсь. Потому что за последние полчаса рекордное количество раз выматерился. Весь самоконтроль чертям… – Это произошло… Ну, неправильно. Но ты пойми, это моя квартира, вернее, квартира моего сына, и я не думал, что здесь может быть кто-то, кроме его шлю… То есть, женщины.

Она выдыхает, а потом неожиданно садится на кровать, плотнее запахивается и глядит на меня зло и остро.

– То есть, для тебя совершенно нормально – приставать к девушке твоего сына?

Я понимаю, что то, что я сказал, на редкость тупо прозвучало, поэтому пытаюсь исправиться:

– Нет, не нормально. И вообще, если помнишь, я не хотел ничего такого. Просто пытался сделать так, чтоб ты не визжала.

– И именно поэтому заткнул мне рот, да, – кивает она, усмехаясь, – языком.

– Это уже потом… Ладно, я думаю, мы оба поняли, что произошло недоразумение, – я решаю круглить, и, желательно, без последствий, – теперь скажи мне, каким образом ты здесь оказалась, и я пойду дальше. Искать сыновей. Я так понимаю, ты не в курсе, где они?

– Да какие сыновья еще? – она возмущенно смотрит на меня, – я снимаю здесь квартиру, уже год практически! У близнецов…

Тут она замолкает, смотрит на меня с озарением:

– Стой… Близнецы… Ну конечно! Рома и Дима! Ты про них говорил?

– Про них, – киваю, – это мои сыновья.

– Черт… Я в таком ужасе была, что даже не поняла, про что ты говорил…

– Ну вот и разобрались.

Я встаю, ставлю сумочку на тумбу обратно, кладу рядом телефон.

– Я прошу прощения за случившееся недоразумение.

– Ага… Недоразумение…

Она явно в ступоре, машинально сжимает пальцы на простыне, я смотрю на голые плечи, рассыпавшиеся по ним волосы, безжалостно истерзанные мною губы…

И неожиданно страшно жалею, что все так случилось. И даже не из-за того, что моя репутация на волоске висела.

А потому, что, понятное дело, после такого фиаско, никаких шансов, что она посмотрит на меня не как на маньяка, нет.

А жаль… Она вполне в моем вкусе, спортивная, грудь и зад очень даже хороши… Жаль…

– Мне пора уходить, если инцидент исчерпан…

Она смотрит на меня, опять щурит зло глаза, но я не собираюсь выслушивать очередную порцию обвинений. Судя по всему, она не в курсе, кто я, и это к лучшему.

К тому времени, когда до нее дойдет, что она может что-то с меня поиметь, пройдет время. И доказать ничего будет нельзя.

Да и сейчас нельзя.

Потому что я ее помял, конечно, и, может, следы даже остались… Но поди докажи, что это я.

Полицию никто не вызвал, на телефон ничего не снято.

Все нормально.

За исключением того, что мои придурки, которым я в прошлом году перестал выдавать деньги на жизнь, после того, как они в очередной раз протащили мою репутацию по самому говнищу своими выходками тупыми, все же нашли способ подзаработать. И сдали одну из своих квартир.

Оригиналы, ничего не скажешь. Ловкачи.

И искать их, скорее всего, надо во второй квартире.

Туда я и пойду.

Бросаю последний взгляд на так и продолжающую сидеть на краю кровати женщину, думаю о том, что бы еще сказать, в итоге решаю не усугублять и выхожу.

Настроение, и до этого на редкость поганое, после происшествия бьет все рекорды по мерзости.

Ну что я могу сказать?

Привет, сыновья!

Вот никогда ремнем их не порол, а сегодня, пожалуй, изменю своему правилу.

Загрузка...