Всего лишь спор

Глава 2

Вероятно, не следовало возвращаться на пары. И я это знала, вот только моя правильная натура воспротивилась этому, и притащила обратно на следующую пару. Даша с Ясей тут же попались мне на глаза. Они о чем-то разговаривали с парнями из окружения Сомарова, и над чем-то насмехались.

Проверять, заметили они меня или нет, я благополучно не стала. Просто незаметно проскользнула в аудиторию, и уселась на свое место. Слава Богу, на этот раз мы будем в разных аудиториях, хоть и в соседних. Все же лучше, чем то, что было раньше.

Я устало опустила голову на сложенные руки, игнорируя взгляды одногруппников и перешептывания за своей спиной. Кажется, теперь это вокруг меня надолго.

Когда прозвенел звонок, я даже почувствовала удивление от того, что мои сожительницы так ко мне и не подошли. Вероятно, расправа меня ждет в общежитие, где не будет лишних свидетелей. Может, не возвращаться? Переночую где-то на вокзале… Другие же ночуют как-то.

Вздохнув, я села ровно. В общагу придется по любому идти. Там ноутбук, работа.

— Алин, — Иванка неуверенно позвала меня, присев рядом.

— Да? — я устало глянула на неё. — Ах, да, точно, конспект, — вспомнила, и тут же полезла в сумку.

— Да я не об этом, — вздохнула девушка. — Ты знаешь, что Сомаров на тебя поспорил? — я так и замерла, протягивая ей тетрадку. Помолчала.

— Знаю, — спустя минуту кивнула. Она забрала свои конспекты. — Он мне сам сказал. Сегодня, — я безучастно уставилась в доску. Значит, он и не планировал что-то скрывать. Теперь это будет общеизвестным фактом, и я стану весьма знаменитой. Как серая мышь, которая в будущем должна поравняться с остальными.

Меня передернуло. Теперь в мой адрес будут постоянные насмешки и издевки. И я даже боялась себе представить, какие еще действия теперь будут по отношению ко мне.

— Мне жаль, Алин, — Иванка в утешающем жесте положила руку мне на плечо.

— Ну почему я? — с отчаянием спросила я, схватившись за свою голову руками.

— Это все из-за курсовой… — тихо проговорила девушка. Я напряглась. — Он её заказал у Антипова, но ему стало… интересно. Ты отказалась, и его это зацепило.

— А ты откуда все это знаешь? — я с сомнением посмотрела на неё.

— Его друзья… Там, в коридоре… Все это только что рассказывали твоим сожительницам… — Иванка пристыжено отвела взгляд.

— Чудесно, — выдохнула я, вновь устроив голову на руках. Закрыла глаза.

Ну за что мне все это? Было мне проблем мало, называется. Интересно, насколько меня хватит? Может, есть смысл сдаться сразу, чтобы это закончилось как можно быстрее, и я смогла продолжить нормально жить?

Меня передернуло от этой мысли. Нет, я просто не смогу.

— Алин, ты не волнуйся. Сейчас ведь сессия начинается, а потом будут каникулы. Он и забудет про тебя, — неуверенно говорила Иванка.

— Не забудет, — выдохнула я, так и не поднимая головы. — Он пообещал, — фыркнула. Девушка замолчала. — Да ладно, Иванка, все в порядке, — я натянуто улыбнулась, наконец-то посмотрев на неё.

Она неодобрительно покачала головой. Но промолчала, поскольку в аудиторию вошел преподаватель.

Может, на заочку перевестись? А что, тоже вариант. Там он меня вряд ли достанет.

Я так и сидела всю пару с отсутствующим выражением лица. На автомате писала. Ни на кого внимания не обращала. И лишь пыталась придумать что-то такое, что могло бы меня спасти.

Когда прозвенел звонок, в голову так ничего и не пришло. С тяжелым вздохом я впервые махнула рукой только Иванке, и, не торопясь, пошла на выход. Я даже не знала, радоваться мне или плакать, что сегодня было только две пары. Теперь предстояло разобраться с сожительницами. Интересно, как они отреагировали на то, что им рассказали про спор?

— Подвезти? — насмешливый голос заставил меня вздрогнуть, стоило только выйти на улицу.

— Будешь теперь преследовать меня? — вздохнув, спросила я, обернувшись на Сомарова.

— Нет, всего лишь добиваться своего, — усмехнулся он. — Ну так как? Подвезти?

— Спасибо, пару десятков метров я пройду пешком, — снисходительно улыбнулась, и, развернувшись, пошла к общежитию.

— Так ты из общаги? — кажется, я сумела его удивить. Он поравнялся со мной.

— Да, а почему это тебя так удивляет? — глянула на него.

— Ну, ты же вчера куда-то ездила. А мне сказали, что ты никуда не ходишь, нигде не гуляешь, — пожал он плечами.

— Мало ли что говорят, — фыркнула я. Еще не хватало, чтобы все про мою работу узнали.

— Так значит, ты все же не такая серая мышка, которой претворяешься? — рассуждал Сомаров, когда мы уже подошли к общаге. Я обернулась на него.

— Послушай, Кирилл, тебе ничего не светит, ясно? Мне ясно дали понять, чтобы я держалась от тебя подальше. Так что, пока, — и прямо перед его носом помахала рукой. Развернувшись, уже взялась за ручку двери, но он меня схватил за предплечье.

— Это кто тебе дал понять? — сузив глаза, он смотрел на меня, выглядя крайне раздраженным.

— Все, — я дернула руку на себя, но вырвать из его хватки не получилось.

— Алина, я все равно добьюсь своего. Неважно, сколько времени пройдет. Неделя, месяц, год. Я добьюсь, ясно? — его угрожающий тон мне совсем не понравился.

— Чудесно, пусть это произойдет лет через пять, — фыркнув, я еще раз дернула руку на себя. И с облегчением освободилась от его хватки. — Удачи, — и, развернувшись, наконец-то вошла в общагу.

Без препятствий дойдя до комнаты, я с облегчением осознала, что у моих сожительниц, кажется, еще идут пары.

Быстро переодевшись, я включила ноутбук и вновь села за работу. Это сейчас был хороший способ отвлечь себя от плохих мыслей.

Спустя полтора часа, когда дверь открылась, я напряженно застыла, вглядываясь в монитор и ничего там не видя. Яся с Дашей, как всегда, над чем-то смеялись. Завидев меня, они смолкли, и через пару секунд уже оказались рядом с моей кроватью. Я продолжала не обращать на них внимания.

— Ну что, очкастая, рада? — грозно проговорила Яся. И я наконец-то взглянула на них. Их вопрос меня удивил.

— В смысле? — я настороженно наблюдала за ними. Обе не предпринимали никаких действий по отношению ко мне.

— В смысле, Сомаров хочет тебя трахнуть, — шепнула мне Даша, склонившись надо мной. Меня передернуло от её слов.

— Мы даже не будем ему мешать, — усмехнулась Яся. — Думаю, это будет забавно. После него тебе будет открыт путь в любые штаны, — они обе рассмеялись, видя на моем лице отвращение. — Только запомни, милочка, он не твой, он наш. Уяснила? Даже не пытайся его потом удержать. Он развлечется, и станет нашим, — они вновь рассмеялись, и пошли на свои кровати. Меня же все еще переполняло отвращение. Представляю, кем я стану, когда Сомаров добьется своего.

— И кстати, — вдруг сказала Даша, вновь обращаясь ко мне. — Не тяни. И только попробуй ему помешать. Он поспорил на свой байк, и если он его лишится, то мы тебе все лохмы повыдираем, ясно? — я презрительно кивнула, памятуя вчерашний опыт. Супер. Теперь либо я очерню свою честь, отдав её в руки этому Сомарову, либо меня закопают где-нибудь на заднем дворе. Ни тот, ни другой варианты меня категорически не устраивали.

Ну, во всем этом есть только один плюс — на данный момент сожительницы меня калечить не собираются, а Сомарову, кажется, своего времени не жалко. Чудесно, есть время уехать. На каникулах. А там…

Нет, уехать не получится. Денег не будет, да и алименты теперь приходят только на Владика. Придется остаться.

Значит, будем бороться. Пока не знаю как, но все же…

Следующий день у меня начался очень странно. Мои любимейшие сожительницы отсутствовали, что было очень удивительно. Первая пара начиналась только через час, а их уже нет.

Я решила особо этим голову себе не забивать, и, быстро приведя себя в порядок, вновь села за работу.

Когда до начала второй пары, с которой у меня сегодня и начинались занятия, оставалось всего полчаса, в комнату шумно зашли мои сожительницы, тяжело дыша.

— Слышь, очкастая, тебя там физрук видеть хочет, — тут же сказала Яся, вызвав у меня удивление. Физкультура у меня закончилась в прошлом году, и я понятия не имела, что могло понадобиться моему преподавателю.

— Зачем? — я нахмурилась, наблюдая за ними.

— Откуда мы знаем? — фыркнула Даша. — Сказал найти тебя и привести в раздевалку, — что-то мне не понравилось в их взглядах, но я не стала придавать этому значения.

— В раздевалку? — повторила. — А в учительской он уже не может меня ждать? — склонив голову набок, я скептически наблюдала за ними.

— Ты дура? — огрызнулась Яся. — У них там перестройка, поэтому он и ждет тебя в раздевалке.

— Ладно, иду, — вздохнула я, захлопывая ноутбук. День начинается как никогда весело.

Быстро обувшись и надев курточку, не забыв прихватить сумку, чтобы потом сразу на пары идти, я быстро выскочила на улицу. Спортивный корпус находился сразу за общежитием, и я быстрым шагом последовала туда.

На двери здания висело объявление, что корпус временно не работает, и занятий пока нет. Зайдя внутрь, я не обнаружила никаких следов перестройки в холле. Нахмурившись, пошла в раздевалку. Было непривычно видеть это здание пустым. Обычно здесь всегда было прилично народу.

Но стоило только зайти в раздевалку, и слегка пройти внутрь, как я застыла, смотря на… хм… обнаженного Сомарова, который вытирался полотенцем. Его взгляд метнулся ко мне, и он тоже застыл. Я же непроизвольно скользнула глазами вдоль всего его тела. Почувствовала, как краснею, и поспешно отвернулась, намериваясь выйти.

— Стоять! — гаркнул Кирилл, и я послушно замерла, зажмурив глаза. Такого поворота событий я совершенно не ожидала. — И что же ты забыла здесь, Алина? — его голос раздался прямо над моей головой, и одна его рука легла на моё плечо, заставив меня вздрогнуть.

— Мне сказали, — я запнулась, удивленная тем, как пискливо звучит мой голос.

— Что? — его голос звучал подозрительно спокойно.

— Что меня здесь ждет мой преподаватель, — выдохнула. Кажется, так я еще не краснела. Перед глазами все еще стояла картинка обнаженного Кирилла.

— Да ладно? — ехидно проговорил он. — И кто это тебе такое сказал?

— Сож… — я замолчала, сопоставив факты. И тут же застонала. — Какая же я дура, — оскорбленная собственной глупостью, выдала. Ну конечно, как я могла сразу не догадаться, что Даша с Ясей не будут выполнять просьбу преподавателя, особенно, если она касается меня?

— Сож… кто? — не унимался Кирилл, склонившись к моему уху.

— Неважно, — вздохнула. — Можно я пойду? У меня пара скоро, — кажется, я вновь покраснела.

— У меня тоже, — усмехнулся парень. И резко развернул меня к себе. С расширившимися глазами я вновь смотрела на обнаженное тело. Прикрыться он не додумался, повесив полотенце себе на шею. — Нравится? — ехидно поинтересовался. Я промолчала, попытавшись отвернуться. Он тут же положил мне свои руки на плечи. — А тебе не кажется несправедливым, — его лицо оказалось в сантиметре от моего уха, — что ты меня увидела без одежды, а я тебя нет? — его голос казался приторно-сладким, при этом пропитанным легкой насмешкой.

— Не кажется, — испуганно отозвалась я. Еще не хватало, чтобы он меня сейчас силой раздел.

— А мне кажется, — усмехнулся Кирилл. — Требую моральную компенсацию. Только попробуй не ответить, — и, не успела я даже спросить, что он имел в виду, как он притянул меня ближе к себе и поцеловал.

Я рефлекторно выставила руки вперед, положив их ему на грудь и пытаясь оттолкнуть. Губы сами собой плотно сжались. Меня передернуло от отвращения, стоило мне только представить, скольких девушек он целовал.

Думаю, не сложно догадаться, что в моей жизни такое было впервые. Когда все девочки только начинают встречаться с мальчиками, я работала, и мне было не до амурных дел. Да и потом тоже. А тут этот Сомаров нарисовался… Все впечатление от моего первого поцелуя испортил.

— Я же предупредил, — выдохнул Кирилл. — Сама напросилась, — злая усмешка заставила меня снова попытаться оттолкнуть его от себя. Но у меня ничего не получилось. Он резко развернул меня к себе спиной и припечатал к шкафчикам. Руки больно врезались в железо.

— Отпусти, — пискнула я, зажмурив глаза.

— Ты, Алина, такая забавная, — задумчиво проговорил парень, прижавшись ко мне. — Мне даже интересно, какая ты в постели, — голос понизился до шёпота, и дыхание обожгло кожу возле моего уха. Я же скривилась от его слов. У всех одно и то же в голове. Он действительно не мой, и никогда таковым не станет. Мы с ним с разных планет.

— Надеюсь, ты подавишься, когда об этом узнаешь, — фыркнула, пытаясь как-то изменить свое положение.

— Ты говоришь об этом утвердительно, значит, все уже для себя решила, — усмехнулся Кирилл. Одна его рука скользнула на мой живот, обхватывая талию.

— А у меня был выбор? — я горько улыбнулась. Иначе я поступить просто не могу. Семья во мне нуждается.

— Вообще-то да. Мотоцикл-то мой, — хмыкнул он. Другая его рука скользнула к змейке моей куртки, расстегивая её.

— Зато жизнь моя, — тихо проговорила я, но он меня услышал. И замер, обняв обеими руками за талию, забравшись под ткань ветровки.

— Твоя, — спустя пару минут напряженного молчания, ответил Кирилл. — Но я дал тебе выбор, ты все еще можешь отказаться, — какое благородство с его стороны.

— У тебя все так просто, — я усмехнулась, покачав головой. — Вот только твои фанаты на такой исход не согласны, и диктуют свои условия игры.

— Что ты имеешь в виду? — он вновь меня развернул, не выпуская из своих объятий. И внимательно посмотрел в мои глаза.

— А то, что выбора у меня нет, — с вызовом ответила я, и, положив свои руки на его грудь, попыталась оттолкнуть.

— О каких фанатах идет речь? — Кирилл сузил глаза, прижав меня спиной к шкафчикам. Он выглядел раздраженным.

— О поклонниках твоих, — фыркнула я. — Которые делают все возможное, лишь бы ты добился своего как можно быстрее.

— Имена? — зло процедил он сквозь зубы, заставив меня сжаться.

— Не скажу, я не стукачка, ясно? — огрызнулась, тем не менее, желая провалиться сквозь землю от страха.

— Ты, — одна его рука, как и вчера, скользнула ко мне на затылок, собрав мои волосы в кулак, при этом, не причиняя боли. — Ты такая неправильная правильная, — усмехнулся он, кажется, успокаиваясь. — Я играю только по своим правилам, Алина. И если ты не хочешь говорить, кто меняет мои правила, я сам узнаю, — вторая его рука скользнула ко мне на щеку. А я боялась даже пошевелиться. Его поведение мне было совершенно непонятным. — Можешь идти, — усмехнулся он, отстранившись. Сделал два шага назад, с насмешкой наблюдая за мной. Я вновь покраснела, увидев его обнаженным в полный рост. Не желая думать о том, почему у него эрекция, я быстро отвернулась и поспешила на выход.

Стоило только тонкой фигурке стремительно скрыться за дверью, как Кирилл перестал улыбаться, прикрывая глаза и стискивая зубы. Он не понимал, и категорически не хотел понимать, как эта Алина Калинова смогла его возбудить одним своим присутствием. Как заставила на короткое мгновение забыть обо всем, кроме неё и его желания. Как заставила его выпасть из реальности настолько, что ему пришлось заставлять себя фильтровать мысли, думать об ином, лишь бы не наброситься на неё прямо здесь.

Он не хотел принимать тот факт, что она его влечет так же, как в свое время влекла Она. Потому что знал, чем все это обернется для него.

Паршивое чувство в груди лишь усилилось, и он готов был рычать от того, что не мог от него избавиться просто по желанию. Ему совершенно не нравилось это назойливое ощущение, что он что-то делает неправильно.

Ему нужна лишь победа. И ничего больше.

Но почему же его снова так возбуждает то, как теперь уже она мило смущается и краснеет от его обнаженного тела? И почему же желает так получить её, зная, что она его не желает, и, понимая, что она ему не нужна?

Она ему не нужна. Ни сейчас, ни потом. Не нужна.

Во второй раз он не попадется в ту же ловушку. Он не проиграет.

Но как же все-таки искренне она краснеет… Как будто все еще…

Вздохнув, он поспешил собраться. Что-то ему подсказывало, что выйти ему нужно немедленно. А внутреннему инстинкту он привык доверять.

Стоило только выйти из раздевалки, как я почувствовала, как бешено у меня стучит сердце. Впечатления на всю жизнь.

Я поспешно вышла на улицу, надеясь, что хотя бы свежий прохладный воздух поможет привести меня в порядок. Куртку я застегивать специально не стала. Но тут же увидела своих сожительниц, стоящих на крыльце и покуривающих. Они тут же обратили на меня внимание, оглядев с головы до ног.

— Что-то вы быстро, — ухмыльнулась Даша.

— Или ты все испортила? — грозно спросила Яся.

— Вы, — я сжала зубы. Теперь понятно, что именно у них было на уме. Промолчав, я попробовала пройти мимо них.

— Стоять, — Даша тут же схватила меня за руку, дернув на себя. — Мы не для этого старались.

— Да, поэтому, ты сейчас пойдешь обратно, к нему, и сделаешь все, как надо. Уяснила? — подхватила Яся, выдохнув табачный дым мне в лицо. Я поморщилась.

— Никуда я не пойду. Вам надо — вы и идите, — отвернувшись, твердо сказала я. — Отпусти.

— Ты офигела, девочка? — Даша резко схватила меня за волосы. Черт, ну точно надо отстричь. — Тебе же сказали, ты сейчас пойдешь туда, и все сделаешь, как надо. Что непонятного?

— Мне непонятно, что здесь происходит, — скрытая угроза прозвучала в голосе Сомарова. В одной футболке и джинсах, с курткой наперевес, он закрывал за собой дверь, не отрывая от нас внимательного взгляда. С моего затылка тут же пропала рука, и Кирилл тут же задержался на нем взглядом.

— Ничего, просто беседуем, — мило улыбнулась Даша, накручивая прядь волос на палец. Я застыла, безразлично наблюдая за ними.

— Просто беседуете, значит, — усмехнулся Сомаров, и его внимательный взгляд впился в меня. Я поежилась. Не трудно было понять, что он догадался, кто именно менял его правила.

— Конечно, — теперь и Яся подключилась, соблазнительно улыбаясь. — Мы с Алиной лучшие подруги, — мое безразличие как рукой сняло. Я весьма скептически посмотрела на девушку. Да не дай Бог.

— Да что вы говорите? — Кирилл не упустил изменений на моем лице. И в два медленных шага приблизился к нам. — Тогда, думаю, вы не будете мешать мне играть, — улыбнулся он, оглядев моих сожительниц.

— Конечно-конечно, — закивала Яся, как бы невзначай расстегнув курточку, под которой была лишь блузка с обширным декольте.

— Вот и славно, — ухмыльнулся Сомаров, и неожиданно схватил меня за запястье. — Тогда мы пойдем, — и, дернув меня на себя, повел к выходу с территории спортивного комплекса. Я промолчала, не желая говорить при чужих.

— Может, отпустишь? — мрачно поинтересовалась, когда сожительницы остались позади.

— Так это они тебя отправили ко мне? — вместо ответа спросил он. Пальцы разжались, отпуская запястье, и, на этот раз, хватая меня за ладонь. У меня глаза на лоб полезли от такого действия. — Так я прав? — он посмотрел на меня и усмехнулся. — Прав, — сам себе кивнул он. — Они сегодня были там, знали, что я занимаюсь. Удивительно, что их вообще пустили.

— Ну, меня же пустили, — точнее, там никого и не было.

— Я имел в виду в бассейн, — усмехнулся он.

— Все еще регулярно ходишь туда? — скептически глянула на него. Об этом мои сожительницы тоже разговаривали еще на первом курсе.

— А я смотрю, ты неплохо осведомлена о моей жизни, — фыркнул Кирилл, тоже посмотрев на меня. — И что же ты еще обо мне знаешь?

— Всё, — пожала плечами. — Что ты учишься так себе, висишь на шее у родителей, каким-то чудом получаешь стипендию. Плаваешь регулярно каждый день, в основном, утром. Глаза зеленые, рост — сто восемьдесят пять сантиметров. Два раза в неделю ходишь в тренажерный зал. Играешь на гитаре, участвуешь в гонках на мотоциклах. Увлекаешься сборкой и разборкой механики. Любишь девушек. Серьезных отношений ни с кем не имел. Ты куришь, и пьешь. Баловался легкими наркотиками. На втором курсе загремел в милицию за хулиганство. Кажется, ты тогда с друзьями разбили витрину магазина, и разукрасили всю стену граффити. На первом курсе, зимой, попал в аварию и несколько месяцев пролежал в больнице. Ты часто пропускаешь пары, подкупаешь преподавателей и покупаешь работы. Любишь разрушать и унижать. Никогда не прощаешь. Именно поэтому все бояться переходить тебе дорогу. Еще у тебя есть татуировка на спине, в виде летающего орла. Раньше было проколото ухо. Не поверишь, но я даже знаю размер твоей одежды, обуви, и еще кое-чего, — усмехнувшись, я покраснела, вспоминая, как видела это кое-что совсем недавно.

— Откуда ты всё это знаешь? — ухмыльнулся Сомаров, повернувшись ко мне. — Входишь в клуб моих поклонниц? — его глаза подозрительно изучали меня.

— Хуже, — фыркнула я. — Живу в одной комнате с основателями этого клуба, — и поморщилась, вспоминая своих соседок.

— Даже так, — усмехнулся Кирилл. — А о тебе никто ничего сказать не может, кроме того, что ты помешана на учебе и живешь, как затворница.

— Чудесно. Вероятно, потому что у меня скучная серая жизнь, в которой ничего не меняется, и все плывет по течению, — резко отозвалась я, и попыталась вырвать свою руку из его хватки. И почему меня так разозлили его слова?

— Или потому что ты никому ничего не рассказываешь, — Кирилл отпустил мою руку, но тут же схватил за затылок, остановившись. Кажется, ему нравится так делать. — Не так ли? — он усмехнулся, и второй рукой приподнял мое лицо за подбородок. В который раз он уже повторяет эти движения?

— Тебе-то что? — плотно сжав зубы, выдавила я из себя, попытавшись сбросить его руку. Ничего не получилось. — У тебя же одна цель — затащить меня в постель, — его взгляд стал любопытным.

— Мне интересно, — он слегка улыбнулся, продолжая наблюдать за моей реакцией.

— Любопытной Варваре на базаре нос оторвали, — фыркнула я.

— Я рад за неё, — хмыкнул Сомаров, склонившись ближе ко мне. — Я все равно узнаю, Алина, — тихо проговорил он, и неожиданно снова меня поцеловал. Я даже отодвинуться от него не могла, потому что он держал меня за затылок.

— Кхм, — послышалось раздраженное знакомое кашлянье позади нас, и Кирилл отстранился, усмехнувшись.

— Что-то у вас со здоровьем плоховато, — глянул он поверх моей головы на моих сожительниц, так и не убрав руку с моего затылка. — Может, вам к врачу сходить? — ехидные нотки скользнули в его голосе.

— Нет, мы абсолютно здоровы, — поразительно, как Даша могла так мило говорить, когда над ней издевались.

— О, это просто прекрасно, — протянул парень, и хитро глянул на меня. Что он удумал?

— Отпусти, мне на пару надо, — железным тоном проговорила я. Его брови заинтересовано приподнялись вверх.

— Все еще надеешься отделаться от меня? — на его лице расплылась ухмылка.

— Не надеюсь, а пытаюсь, — тихо буркнула, но он снова меня расслышал и рассмеялся.

— Я так просто не отдам мотоцикл, Алина, — усмехнулся он.

— Ты непосредственный в своих словах, — вздохнула я. Вроде дает выбор, а потом заявляет, что все равно победит. Где ж тут выбор? — Отпусти, пара уже, наверное, началась.

— Насколько я помню, у нас совместная лекция, так что можешь даже не пытаться сбежать, — улыбнулся Кирилл. — А с вами, дамы, вынужден попрощаться, — заявил он, глянув на моих сожительниц.

— Конечно-конечно, — кивнула Даша.

— Тем более, что нам тоже на пару надо, — подхватила и Яся.

— Вот и чудесно, — ухмыльнулся Сомаров, наконец-то убрав руку с моего затылка. И пошел в университет. Вздохнув, я последовала за ним, пристроившись рядом, не желая оставаться наедине со своими сожительницами. Судя по их взглядам, расправа надо мной будет быстрой.

На пару мы все-таки опоздали. Извинившись перед преподавателем, провожаемые целой кучей любопытных и удивленных глаз, мы пошли на свои места. Точнее, он пошел на свое и схватил меня за запястье, как только я собралась идти дальше. Я хотела было возмутиться, но тут же прикусила себе язык, вспомнив, что и так провинилась. И послушно плюхнулась рядом, стянув с себя курточку.

— И давно они тебя прессуют? — тихо поинтересовался Сомаров, глянув на меня. — А хотя нет, не отвечай. Я и так знаю, — самодовольно ухмыльнулся он, от чего я скривилась. — С позавчерашнего дня. После этого ты начала шарахаться от меня, как от прокаженного, — он тихонько рассмеялся. Кажется, мой страх его забавлял. Чудесно. Поработаю немного клоуном для него, бесплатно.

Пытаясь отвлечься от него, я достала конспект, ручку… И тут же посмотрела на его левую руку, которую вчера так удачно проткнула. Пластыря не было, был виден лишь небольшой красный след.

— Не болит? — я и сама не поняла, когда мои пальцы коснулись его ранения. Он скептически посмотрел на меня, и я тут же отдернула руку.

— Нет, — фыркнул Кирилл, все еще наблюдая за мной.

— Прекрасно, — кивнула, и уставилась на преподавателя, стараясь не обращать на него внимания.

— Интересная ты девушка, Алина, — усмехнулся Сомаров. — С тобой есть о чем поговорить, и ты совсем не составляешь впечатление ботанки, — я подозрительно уставилась на него. Это он сейчас про меня говорит?! — Ну, если только не считать внешности, — усмехнулся он, глянув на меня. Буду считать это комплиментом, чего уж мне. — И ты никого из себя не строишь. Разве что недотрогу-монашку, — я сузила глаза, и глянула на него. — Плюс, на удивление, совестная, — он задумчиво провел пальцем по своему ранению. Я вновь почувствовала себя виноватой, хоть и понимала, что это неправильно. — Жутко правильная. И ответственная, — Кирилл вновь посмотрел на меня. Его взгляд был задумчив и серьезен. — Серая, неприметная. Но ты определенно исключение из всех тех девушек, с которыми я общался, — кривая улыбка появилась на его лице. — И мне это нравится. Все нравится. Бесит, правда, но, думаю, я это переживу, — он снова усмехнулся.

— И зачем ты мне все это говоришь? — я хмуро разглядывала его. Кажется, даже после того, как он добьется своего, он от меня не отстанет. Я почувствовала себя подопытным кроликом, которого обязательно надо изучить во всех возможных ситуациях.

— Не знаю, просто захотелось, — Кирилл пожал плечами, ухмыльнувшись.

— Ты всегда делаешь и получаешь все то, чего хочешь, да? — со вздохом поинтересовалась. Лучше просто не бывает.

— В девяноста пяти процентах случаев, — согласно кивнул он.

— Может, мне посчастливится, и я попаду в один процент из этих несчастных пяти? — тихо пробормотала я. Кирилл так же тихо рассмеялся.

Стараясь больше не думать о нем, и выкинуть из головы картинку его обнаженного тела, которая снова и снова всплывала перед глазами, я уставилась на преподавателя, сосредоточившись на том, о чем он рассказывает. Правда, совсем вскоре я вновь отвлеклась, задумавшись о сожительницах. Может, попроситься переселить меня в другую комнату? Пусть даже только со второго семестра. Это уже хоть что-то.

И, может, пока что действительно отстричь волосы? До каре. Или нет, лучше ежиком, чтобы наверняка было не за что хватать.

Я стала задумчиво перебирать пряди своих волос. Двумя пальцами делала ножницы, и мысленно обрезала волосы, представляя, как это будет. А что, может, мне понравится и короткая стрижка?

— О чем ты думаешь? — поинтересовался Сомаров, наблюдая за мной. Я вздрогнула, успев на время забыть о его существовании.

— Да так, — пожала плечами. — Хочу сделать короткую стрижку. Каре, или даже ежик, — задумчиво проговорила я, вновь пальцами обрезая себе волосы на уровне подбородка.

— Не смей, — грозно отозвался парень, резко схватив мою руку за запястье, отдергивая от волос. Я тут же испуганно глянула на него, округлив глаза.

— Что? — мне казалось, что я что-то пропустила.

— Не смей обрезать волосы, — его голос все еще звучал угрожающе. Пытаясь унять бешеный стук сердца, теперь я разглядывала Кирилла удивленно.

— Почему? — думаю, мое недоумение четко отражалось на моем лице.

— Мне так нравится, — отрезал он, отпустив меня. Его взгляд метнулся вперед, на преподавателя. Челюсть крепко сжата, плечи напряжены.

— Тебе-то что? — тихо отозвалась я, теперь уже хмуро изучая парня.

— Я же сказал, мне так нравится, — сквозь зубы отозвался Сомаров. Я еще больше нахмурилась, сведя брови вместе.

— А мне-то что с того, как тебе нравится? — я сцепила руки в замок, все еще не отрывая от него взгляда.

— Тебе ведь тоже так нравится, — неожиданно сказал Кирилл, раздраженно посмотрев на меня. — Что изменилось? Почему ты решила измениться именно тогда, когда я вторгся в твою жизнь? Не меняйся ради меня. Не ради того, чтобы отшить, — я вновь взирала на него удивленно. Неожиданно, очень неожиданно.

— Да я и не из-за тебя, — совсем тихо прошептала, и он тут же начал меня изучать. — Просто, мне так будет удобнее пока что, — уклончиво пояснила я, чем вызвала у него еще больше подозрений.

— Пока что, — повторил он, сузив глаза. Кирилл явно ожидал, что я поясню ему эти слова. Я же молчала, вновь устремив взгляд на преподавателя.

Спустя пару минут сверления меня раздраженным взглядом, он вздохнул, и откинулся на спинку. Я не стала смотреть на него, чтобы понять, куда смотрит он. Это не мое дело.

Я вздрогнула, когда минут через пятнадцать его рука легла на мою спину. Пальцы пробрались под ткань блузки, коснувшись кожи. Я потрясенно уставилась на него. Его выражение лица было задумчивым. На мой взгляд он не обращал никакого внимания, увлеченный моей спиной. Его пальцы скользнули выше, добравшись до позвонка. Не имея возможности что-то поделать с ним, я тихо радовалась, что блузка не позволит ему подняться еще выше.

— Одень завтра какую-то кофту, — его голос так же был задумчив, но меня передернуло от его, кажется, приказа. Он усмехнулся на мою реакцию, и убрал свою руку, наконец-то посмотрев на меня, и соизволив встретить мой испуганный и пораженный взгляд.

— И не подумаю, — спустя минуту все же ответила я, отвернувшись.

— Я могу и расстегнуть пуговицы, — усмехнулся Кирилл. Я, изучая, посмотрела на него. Кажется, он говорил совершенно серьезно.

— Не посмеешь, — уверенно заявила.

— Хочешь проверить? — он усмехнулся, и одна его рука тут же оказалась на моем животе. Я шумно выдохнула, тут же прижав свои руки к груди.

— Убери, — сквозь зубы выдала.

— Только если пообещаешь исполнить мою просьбу, — соблазнительно улыбнулся Кирилл.

— Зачем тебе это?

— Хочу, — он невозмутимо пожал плечами. Ну да, я вновь забыла, что он всегда добивается желаемого.

— А если я откажусь? — я с вызовом посмотрела на него.

— Тогда я получу желаемое другим способом, — усмехнулся Кирилл.

— Прекрасно. И что же ты хочешь получить? — сузив глаза, я пыталась подавить панику. Мне не хотелось, чтобы он еще раз проделал то же, что и пару минут назад.

— Значит, не исполнишь моей просьбы? — ухмыльнулся парень.

— На просьбу это мало походит, — фыркнула.

— Что ж, ладно, — и Сомаров просто невозмутимо вновь уставился вперед.

— Что — ладно? — поджав губы, поинтересовалась.

— Узнаешь, — усмехнулся тот, даже не посмотрев на меня.

Нахмурившись, я отвернулась. Прекрасно. Он испоганит мою жизнь за считанные часы. Разве может быть что-то лучше этого?

Когда прозвенел звонок, я попыталась как можно поспешнее скрыться с его глаз. И успела сделать аж два шага по направлению к выходу прежде, чем он схватил меня за запястье и сам куда-то потащил. Попытка вырвать руку оказалась неуспешной.

— Отпусти, — твердо проговорила я.

— И не подумаю, — фыркнул он, и я поняла, куда он направлялся. В мужской туалет.

Видимо, именно этот факт заставил меня упереться ногами в пол. Он скептически глянул на меня и вполне спокойно потащил дальше, не смотря на мое сопротивление. Другие студенты тут же были привлечены этой сценой, и некоторые даже достали телефоны. Перспектива оказаться звездой интернета меня испугала еще больше того, что со мной собирался сделать Сомаров. Я перестала сопротивляться, и наоборот ускорила темп, оказавшись перед Кириллом. Тот скептически посмотрел на меня, глянул в сторону, усмехнулся, и я оказалась по другую сторону от него. Удивляться его благородности мне было некогда, я хотела как можно быстрее скрыться от любопытных камер.

В туалете я облегченно вздохнула, и тут же вновь запаниковала, глянув на Кирилла. Словив мой взгляд, он усмехнулся, и завел меня в одну из кабинок. Удивительно, что кроме нас здесь больше никого не было.

— Что ты собрался делать? — испуганно спросила я, наблюдая, как он закрывает дверь.

— Как чудесно, что в нашем университете везде кабинки, не так ли? — ухмыльнулся Кирилл, прижав меня к стене.

— Действительно, что может быть лучше? — фыркнула я, все еще паникуя.

— И никто не увидит, чем мы тут занимаемся, — одна его рука оказалась на моей талии, а вторая начала расстегивать пуговицы. До меня тут же дошло, что он собрался делать, и я вновь попыталась вырваться.

— Зато хорошо услышат. Особенно, если я закричу, — предупреждающе произнесла, оказавшись блокированной. Он с ухмылкой завел мои руки над головой, прижав их к стенке. Никогда не понимала, как это у них получается делать одной рукой. Теперь поняла. Мои запястья просто были слишком тоненькими в его большой ладони.

— Кричи, если хочешь, — усмехнулся он, продолжив расстегивать пуговицы на моей блузке. Я поджала губы, наблюдая за его действиями. Конечно, кричать я не собиралась. Лишь прославлю себя еще больше.

К лицу прилила краска, стоило ему только скользнуть взглядом по моей обнаженной коже. И это не смотря на то, что он просто расстегнул блузку.

— У тебя хорошая фигура, — задумчиво проговорил Кирилл. — Почему ты это скрываешь за одеждой? — он с любопытством посмотрел на мое лицо и улыбнулся. — Это рано или поздно все равно бы произошло. Так почему ты скрываешь свою фигуру? Даже многие их тех, чьи данные считаются идеальными, могут тебе позавидовать.

— Я не скрываю, мне просто все равно, — фыркнула я, желая провалиться сквозь землю от стыда. Я даже в бассейн ходила в цельном купальнике.

— Все равно? — усмехнулся он. — Девочка, да с такими данными тебя любое модельное агентство возьмет, да еще и заплатит за это.

— Ага, конечно, — кивнула. За своей фигурой я никогда не следила, потому и не обращала на неё внимания. После того, как отец нас бросил, я действительно сильно похудела. Нервы, плюс — ничего лишнего в еде, сделали свое дело за меня.

— Странная ты, Алина, — вновь задумчиво проговорил он. В этот момент хлопнула дверь, и кто-то вошел. Мы оба замолчали, хотя мне было что сказать.

Дернулась ручка на нашей двери. Кирилл улыбнулся провалу несчастного. Хлопнула дверца соседней кабинки. Послышались характерные звуки, и я поморщилась. Сомаров лишь насмешливо проследил за моей реакцией. Кабинка освободилась, парень пошел на выход. Полилась вода. Перестала. Вновь хлопнула дверь.

— Но мне это нравится, — тут же ухмыльнулся он.

— Иди ты, Сомаров, куда подальше. И забудь про мое существование, — резко отозвалась я.

— А ты когда-нибудь материшься? — заинтересовано спросил Кирилл, расплывшись в улыбке.

— Для тебя могу сделать исключение, — фыркнула.

— Не надо, хотя это было бы интересно, — меня передернуло от его задумчивого взгляда. На нецензурные слова у меня будто стояло клеймо. Я просто не могла их сказать вслух, даже если хотела.

Пока я с отвращением к себе представляла сцену моей брани, в помещение вновь кто-то вошел, и горячая ладонь Сомарова скользнула ко мне на живот, заставив меня тут же сжаться. Не от неприязни, а от какого-то другого чувства, заставившего меня учащенно задышать. Кирилл усмехнулся. Медленно он повел её по моей коже за спину, пока я внимательно за ним наблюдала. Его взгляд так же не отрывался от моего. Кажется, это была война в гляделки, которую ни один из нас не стал прекращать.

Его пальцы, как и на паре, двинулись вдоль позвоночника, встретив на своем пути преграду в виде застежки бюстгальтера. Я тут же запаниковала. Но, к моему удивлению, его ладонь продолжила путь. Добравшись до верха, он повторил свои движения, только уже в обратную сторону. Я все еще учащенно дышала.

Вновь хлопнула дверь, кто-то еще вошел. В соседней кабинке послышался слив, и спустя пару мгновений на одного стало меньше.

А мы все еще не разрывали зрительного контакта. Я все ждала, когда он оставит меня в покое. А он все не желал этого делать, продолжая наблюдать за мной.

Когда его рука вновь оказалась на моей пояснице, он убрал её. Я уже хотела было вздохнуть с облегчением, но он лишь переместил её на мой затылок. Я вновь напряглась. У меня было такое впечатление, что в скором времени я просто привыкну к постоянному присутствию этого парня в моей жизни. И хотя этого никак допускать нельзя было, я не знала, как этому противиться.

Кирилл вновь склонился ко мне и поцеловал. Почему-то я всегда считала, что три — счастливое число. Поэтому решила не портить традицию, и, для разнообразия, ответила ему. Я не знала как, не знала, что делать. Но, кажется, этого было и не нужно. Сомаров все делал сам, а я просто не противилась.

Это было так… Никак. Никаких эмоций. Полный ноль. Хотя мне всегда казалось, что реакция должна быть обратной, и меня должно было пробить что-то вроде электрического тока. Я ждала всплеска, и была разочарована полученным.

Сомаров оторвался от меня, и внимательно заглянул в мои глаза. Безразличные глаза. Мне действительно было просто все равно. Парень на это лишь усмехнулся.

— Это будет очень интересно, — прошептал он мне на ухо, и наконец-то отстранился. К этому времени мы вновь остались одни.

— Да уж, интересно, — вздохнула я, принявшись застегивать пуговицы. Если у меня такие ощущения после поцелуя, какой может быть разговор о чем-то большем?

— Скоро пара начнется, пошли, — его голос стал безучастным, и я бросила на него изучающий взгляд. Видимо, он не привык, что после его действий кто-то может остаться безразличным. Сюрприз, парень.

— Пошли, — кивнула я, осторожно выбравшись из кабинки сразу после него. Он больше не брал меня за руку, не улыбался.

Мы вышли из туалета с одинаковыми безразличными выражениями лица. Многие с удивлением поглядывали на нас, пока мы, молча, шли на следующую лекцию. Он даже не пытался усадить меня рядом с собой. Я сама села. Не знаю зачем. Просто так.

Кирилл так и продолжал не обращать на меня никакого внимания, когда началась пара. Он выглядел задумчивым, явно о чем-то размышляя. А я скучающе стала писать конспект.

Удивительно, как мало надо было сделать, чтобы он от меня отстал.

На следующую пару я шла одна. Практику мы проходили раздельно, да он и не пытался со мной поговорить. Я вновь стала для него невидимкой. Кажется, это начало к возвращению мною в нормальную привычную жизнь. Прекрасно. Всего три дня мучений, и все вернулось на круги своя.

Кирилл отчетливо понимал, что ситуация выходит из-под контроля.

Те чувства, которые в нем вызывала эта девчонка… Они были ему знакомы. И он разучился их проявлять. Он не проявлял их даже по отношению к той единственной в его жизни, кто этого заслуживал.

Он их похоронил. Похоронил для того, чтобы больше никогда не испытывать того же самого.

Так какого хуя эти эмоции вновь у него внутри? Почему он не в состоянии от них избавиться?

Кажется, он сделал серьезную ошибку.

Это уже не просто спор на мотоцикл.

Это уже его собственная жизнь, которую он может так легко разрушить собственными руками, если что-нибудь срочно не предпримет.

Он не хотел снова испытывать то же самое, что и тогда. Не для того он столько лет с этим боролся и обещал другу, что больше таково не повторится. Он поклялся, что тот больше никогда не увидит его в том же состоянии, что и несколько лет назад.

И он сдержит свое слово.

А для этого ему нужно выиграть спор. И как можно быстрее.

Только как избавиться от паршивого чувства, живущего у него внутри, что усиливается её безразличием?