Вторая жизнь с нуля. Паразит. Том 1

Глава 34: Я ненавижу в тебе абсолютно всё.

Тридцать четвертая глава: Я ненавижу в тебе абсолютно всё.

Дмитрий сидел за письменным столом и читая какие-то бумаги, активно поглощал овощное рагу. С тех пор, как прошла та злополучная тренировка, из-за которой Паразит лишился почти всех очков ОСЖ, минуло три дня, и все они были заняты полезным делом, а именно – изучением найденных бумаг, от которых Истендил начинал нервно посмеиваться. Причём, нашёл эти записи Кога. Случайно, когда прибирался в комнате. Забавно, и напряжно, ведь Истин что-то скрывает, а что именно, увы, говорить не хочет. Не доверяет… или боится, что больше смахивает на правду.

С каждой прочитанной Горбуновым бумажкой, его лицо становилось всё темнее и темнее. Записи грандмастера несли в себе не совсем ясный смысл, но то, что мог расшифровать попаданец – было более, чем достаточно для малейшего понимания. Маг Пространства хочет избавиться от Червя любой ценой, даже, если придётся заплатить своей жизнью. Почему? Тот молчит, и говорить, явно не станет. Несмотря на всё то, что сделал и мог сделать Паразит для него, мужчина предпочел быть неблагодарной тварью и сгубить своего спасителя. Да, тело большую часть времени под контролем Димы, да, тот может его менять, чёрт возьми, да, он монстр, но разумный! И этот грандмастер вызывал лишь отвращение у Дмитрия, и чувство это лишь становилось сильнее от прочитанного на бумагах плана.

«Начертить гексаграмму по всему Острову, набить татуировки на языке Древних, смысл которых я ещё не понял, и принести всех жителей Острова Совета в жертву? И всё это ради моей поимки…», – устало озвучил весь тот бред, что был расписан на десятки страниц, и помассировал виски, – «браво, Истин, только скажи мне, что заставило тебя сойти с ума?», – запрокинул голову назад, закрывая глаза и расслабляясь на спинке стула.

«Я знаю, что ты убийца. Монстр, что убивает всё живое на своём пути, и рука твоя не дрогнет», – замолк Истендил, и сразу же продолжил, – «я видел, мне известно будущее, и, как посвящённый в тайны Пророчества, я обязан остановить тебя, дабы ты не причинил зла моим близким», – уверенно закончил маг, затихая.

«Замечательно, Истин, только вот скажи-ка мне – с какой, блять, стати, мне убивать твоих близких?!», – приземлил кулак на стол, заставляя тот сломаться и сложиться вовнутрь, – «ёбаный твой рот, Истендил, мы живём в одном теле! Нахера мне убивать близких твоему сердцу существ? Вот скажи мне – зачем?», – выдохнул парень, пытаясь успокоиться.

В ответ тому была тишина, что наводило на определённые мысли. Во-первых, велика вероятность, что Совет поделился чем-то не с Димой, а Истином, и у того поехала кукуха. Во-вторых, не стоит исключать, что грандмастер изначально мог знать всё, и планировать так же. «Это что ж тогда выходит? Я всё время делал то, что хотел кто-то там? Час от часу не легче…», – мысленно вздохнул попаданец, пытаясь найти этому всему логическое объяснение. Выводы были неутешительные, Дима – всё это время был пешкой на чужой, шахматной доске, сам того не осознавая. И ещё это Пророчество… чья-то злая шутка, или часть злобного плана, который неприятно сильно затрагивал Горбунова. «Просто смирись, Дима, что твоя жизнь – никогда таковой не была…», – проговорил в голос, и двери в комнату открылись.

Буквально влетев вовнутрь, Кога хотел было что-то закричать, занося свои острые когти, но быстро остановился, стоило тому заметить, что всё в норме, опасности нет. «Ух… Ну и напугал же ты меня, Господин, думал, что враг сумел пробраться незамеченным, а тут ты буянишь!», – облегчённо вытер пот со лба, точнее попытался, ведь тот был покрыт шерстью.

«Волчик, враг всегда рядом, просто ты не видишь», – устало бросил Червь, заваливаясь на кровать, – «оставь меня, мне нужно привести мысли в порядок», – помахал Коге ладонью, чтобы тот поскорее оставил того в покое.

«Эм… Всё хорошо? Любой твой каприз, Господин», – почесал репу, тупо уставившись на Дмитрия.

В голове на миг появилась мысль, дабы тот убил Истендила, и сам Дима перебрался в тело Волка, но, эта идея была быстро отметена в сторону, как нежизнеспособная. «У вас здесь есть что-то на струнах? Гитара, балалайка или банджо? Всё сгодится, главное, чтобы струны были», – да, играть по нотам для одного инструмента на другом – это кошмар для обоих, но, душа требовала музыки.

«Идём, сам посмотришь, Господин, авось и есть что-то из названного тобою», – загадочно улыбнулся, помогая подняться обессиленному Паразиту, ведь штурм мозга не проходит бесследно, особенно, когда мозг не твой, а врага, в теле которого ты обитаешь.

Проследовав за Волчком вниз, тот ухватил попаданца за рукав и потащил в подсобку, где хранились разные интересные вещи по типу двусторонней метлы и граблей на пальцы. Стоило ноге Дмитрия перешагнуть порог, как дверь захлопнулась с той стороны, и раздался отчётливый звук закрывающегося замка. Волк не стал ждать, и с горящими глазами принялся вытаскивать своё, честно нажитое, добро.

«Такс, вот это здесь со времён, когда я только сюда пришёл. Вот эта красавица была забыта одним из гостей, что снимал комнату на неделю, это гнилая, но интересная деревяшка была найдена мною при прогулке», – завилял хвостом, показывая свои трофеи Горбунову.

«Будь ты девушкой – поцеловал бы, но, обойдешься», – стиснул Когу до хруста костей, и отпустил, рассматривая «гнилую, но интересную деревяшку», что подозрительно была похожа на его первую гитару.

«Я бы не отказался, Господин, но тебе всяко видней», – пожал плечами, сев напротив Димы, что уже вовсю настраивал свою радость.

Сие действо заняло не больше пяти минут, по истечению которых, Дмитрий решил сыграть песню своей молодости, хоть и умер в двадцать с копейками. Песня в исполнении попаданца заиграла, очаровывая Волчка, который застыл. Да, «I hate everything about you» раз и навсегда остаётся в сердце, универсальная песня, слова которой можно применить ко всему. Безусловно «Three Days Grace» постарались на славу, чем заслужили своё место в сердце Димы, и теперь всех, кто случайно проходил напротив гостинцы, или жил в ней.

«Это было просто… сногсшибательно!», – зааплодировал Кога, с легкостью приглушивая хлопки случайных слушателей, – «можешь ещё раз? Пожалуйста», – посмотрел на парня такими глазами, которым попросту невозможно отказать.

«Хех, так уж и быть, Волчик», – и сам Горбунов был не против просьбы Волка. Для его души одного раза даже не мало. Просто пшик, не более того, – «каждый раз, когда мы лежим рядом, после очередной принятой дозы, я испытываю всевозможные ощущения, но пока по тебе не скучаю», – с полуулыбкой на лице взглянул на Когу, что от удовольствия прикусил губу, и продолжил, – «соседи по комнате не могут уснуть, от наших охов и вздохов. Я испытываю всевозможные ощущения, но всё равно пока по тебе не скучаю. Только когда останавливаюсь, чтобы подумать об этом…», – быстро перевёл дыхание, и встал на ноги, дабы дать выплеснуть свои эмоции уже всему телу, – «Я ненавижу в тебе абсолютно всё, так почему я люблю тебя? Я ненавижу в тебе абсолютно всё! Так почему я люблю тебя?», – воспоминания о родной Земле волной накрыли парня, сердце предательски защемило в груди, и из глаз полились слёзы, – «Каждый раз, когда мы лежим рядом, после очередной принятой дозы, я испытываю всевозможные ощущения, но пока по тебе не скучаю. Только когда останавливаюсь, чтобы подумать об этом… Я ненавижу в тебе абсолютно всё, так почему я люблю тебя? Я ненавижу в тебе абсолютно всё, так почему я люблю тебя?!», – сжав деревяшку, что отдалённо напоминала гитару, через скрежет зубов, Дима продолжил, – «только когда я останавливаюсь, чтобы подумать… о тебе, я понимаю… только когда ты останавливаешься, чтобы подумать… обо мне… Ты знаешь? Я ненавижу в тебе абсолютно всё, так почему я люблю тебя? Ты ненавидишь во мне абсолютно всё, так почему ты любишь меня?», – облокотился о полку со старым барахлом, тяжело вздыхая, – «Я ненавижу… Ты ненавидишь… Я ненавижу… Ты любишь меня… Я ненавижу в тебе абсолютно всё, так почему я люблю тебя?»

В тёмной подсобке, где единственным освещением были заряженные кристаллы, что ждали здесь своего часа, повисла тишина, которую лишь изредка нарушал едва уловимый плачь. Вокруг воцарилась кромешная тишина, даже звуки на улице прекратились, будто бы давая парню время, дабы тот пришёл в себя.

«Спасибо, Господин», – подал свою лапу Паразиту, и потащил за собой, на выход.