Выбор по Тьюрингу

Глава 37 16 декабря 2024 года

Выйдя из операционной, доктор Снэрсбрук подошла к телефону и включила запись автосекретаря.

– Привет, доктор, это Брайан. Вы не позвоните мне, когда освободитесь?

Она положила трубку и почувствовала, что сердце у нее забилось сильнее. Вот удивительно, подумала она, усмехнувшись. Только что она три часа подряд оперировала мальчика, удаляя ему опухоль мозга, и все это время пульс у нее был совершенно нормальный. А теперь один телефонный звонок – и она словно приготовилась за десять секунд пробежать стометровку. Несмотря на то что этого звонка она ждала. Не то чтобы боялась его, а просто ждала, как ждут чего-то неизбежного.

Она заварила себе чашечку кофе двойной крепости, выпила почти всю и только после этого нашла в себе силы позвонить. Было уже шесть часов вечера. Неужели он назначит ей встречу на сегодня? Нет, они договаривались, что он позвонит по меньшей мере за несколько дней. Она допила кофе и набрала его номер.

– Я знаю, что ты мне звонил, Брайан.

– Спасибо, что откликнулись. Послушайте, мне кажется, что вы были правы и нам надо еще поработать с моим вживленным процессором. И сделать это прямо здесь, в лаборатории, где мы могли бы при этом пользоваться еще и МИ.

– Я рада, что ты согласен. Завтра?

– Нет, это слишком скоро. Мне нужно сначала покончить с кое-какими делами. Что вы скажете про четверг, во второй половине дня? Скажем, около трех?

– Прекрасно. Увидимся.

Ничего прекрасного на самом деле не было. Чтобы попасть к нему в это время, ей придется перенести уже назначенный прием полудюжине больных. Ничего не поделаешь, обещание есть обещание.

Она так часто ездила по этой дороге, что в четверг подъехала к воротам «Мегалоуб» ровно в три часа. На ступеньках поликлиники сидели два солдата.

– Что, ребята, на прием к врачу? – спросила она, выходя из машины.

– Нет, мэм, мы добровольцы. Брайан сказал, что вам надо будет сегодня перетащить какую-то аппаратуру, и мы вызвались помочь. После того как он нам поставил выпивку.

– Это необязательно, машина не такая уж тяжелая.

– Да, мэм. Но нас тут двое, а вы одни. Вот этот парень, Билли, может подтянуться целых сто раз подряд. Не пропадать же попусту такой силище!

– Пожалуй, вы правы. – Она отперла багажник. – Если вы внесете туда этот ящик, мы кое-что в него погрузим.

У нее осталось немного поролона, которым была обложена машина-коррелятор, когда ее доставили сюда, и она устлала им ящик изнутри. Под ее наблюдением солдаты уложили машину в ящик и поставили его в багажник.

– Я же говорила вам, что это не тяжело, – сказала она.

– Да, мэм. Но мы и выгрузить ее поможем. Мы ведь обещали.

– Садитесь в машину, подвезу.

– Простите, нельзя. Приказ майора – никаких поездок по территории, только бегом.

Они затрусили вперед и уже ждали ее у дверей лаборатории, когда она подъехала: ей пришлось ехать кружным путем. Брайан отпер дверь, и солдаты внесли ящик на глазах у часовых, спокойно стоявших у дверей. Все оказалось очень просто.

– У меня все время сердце было в пятках, – призналась доктор Снэрсбрук, когда солдаты ушли и дверь была заперта.

– Лучше возьмите себя в руки – самая потеха еще впереди.

– Ничего себе потеха! По мне, так уж лучше оперировать.

Машину-коррелятор вынули из ящика и осторожно поставили в сторонке. Брайан взял электродрель с тонким сверлом и просверлил в крышке металлического ящика отверстие.

– Свен не хочет все время сидеть там в темноте. – Он показал ей какую-то металлическую штучку, похожую на пуговицу, от которой шел гибкий кабель. – Это звуковой и оптический датчик. Я установлю его против отверстия, подключу к Свену…

– …И у нас будет ящик, который подсматривает за нами и подслушивает наши разговоры. Это становится все больше похоже на какой-то бред.

Как только Брайан закончил, не отходивший от него Свен залез в ящик и подключился к проводам. Он заполнил собой весь ящик, словно растекшись по нему: каждый из мириадов его суставов оказался прижат к соседнему, как лезвия швейцарского карманного ножа на сотню предметов. Потом он еще немного уплотнился, превратившись в почти сплошную твердую массу на дне ящика. Втянутые глазные стебли следили за Брайаном, который уложил рядом с неподвижным центральным корпусом робота болванку в форме головы, шляпу, туфли и всю остальную одежду, а поверх всего – объемистую дорожную сумку.

– Готов?

– Можешь закрывать.

Брайан опустил крышку и запер ящик.

– Это первый этап, – сказал он.

– Ты снова позовешь тех солдат, чтобы они погрузили это в машину?

– Ни в коем случае! Сейчас они уже заступили на пост у ограды, поэтому я их и выбрал. Теперь ящик намного тяжелее, чем когда они внесли его сюда. Они непременно обратили бы на это внимание. Но нам помогут здешние часовые. Они к нему не притрагивались и разницы не заметят.

– Какое хитроумие, Брайан! Откуда?

– Само собой появилось. Должно быть, последствия трудного детства. Идите сюда, я познакомлю вас со Свеном-2. Он идентичен тому Свену, что в ящике, – по крайней мере был идентичен в тот момент, когда они разделились. Только он еще не может передвигаться, новые детали для него еще не прибыли.

– А с этим твоим искусственным интеллектом можно разговаривать?

– Конечно. Только он теперь называется МИ – машинный интеллект. Ничего искусственного в них нет – все только самое настоящее. В их схему органически включены разные базы общеизвестных данных, вроде «цик-5» и «знание-3». Впервые в одной системе удалось совместить несколько разных способов мышления, связав их между собой перекрестными параномами. И не пришлось насильно втискивать все столь разные типы знаний в одни и те же жесткие стандартные формы. Но сделать это было нелегко. Вот этого МИ зовут Свен – от слова «севен», то есть «семь», потому что первые шесть моделей оказались неудачными. Первое время они работали, но потом по разным причинам выходили из строя.

– Но я не вижу тут никаких останков роботов. Что ты с ними делал?

– Да ведь с телом робота ничего не случалось – менять каждый раз приходилось только программы.

– Позвольте мне вмешаться и кое-что добавить, – сказал Свен. – Прежние варианты все еще частично сохранены. Я могу получить к ним доступ, если пожелаю. МИ не умирает целиком. Когда что-то неладно, программа корректируется, начиная с того места, где возникли неполадки. Это хорошо, потому что можно вспоминать свое прошлое.

– А еще лучше вспоминать несколько разных прошлых, – добавил Свен-2. – Активируя некоторые группы немов, я могу припоминать многое из того, что ощущали третий, четвертый и шестой. Каждый вариант меня – нас – работал нормально, пока не начались сбои. И у всех сбои были разные.

Доктор Снэрсбрук с трудом могла заставить себя поверить, что это происходит на самом деле: она беседует с роботом – или с двумя роботами? – о первых шагах его – их? – развития, о перенесенных ими травмах, об их важнейших переживаниях. Как тут оставаться спокойной?

– Мне кажется или в самом деле у этих двух Свенов разные характеры? – спросила она.

– Вполне возможно, – ответил Брайан. – Безусловно, они уже больше не идентичны. С момента удвоения они действовали в совершенно разных условиях. Свен способен передвигаться, а у Свена-2 нет тела, а только несколько разбросанных по разным местам датчиков и исполнительных механизмов. Так что сейчас у них совершенно разные воспоминания.

– Но их нельзя слить вместе? Как мы слили вместе твои собственные базы данных после того, как они прочли все эти книги?

– Может быть, и можно. Но я бы не рискнул слить семантические системы Свена и Свена-2 – не исключено, что в них по-разному отражены сенсомоторные ощущения.

– Я бы не советовал производить такое слияние, – вмешался Свен-2. – Боюсь, что моя управляющая структура среднего уровня может отвергнуть целые обширные группы образов внешнего мира. В силу принципа исключенного компромисса.

– Это один из основных принципов, на которых основана наша работа, – пояснил Свен. – Всякий раз, когда две подсистемы дают несовместимые рекомендации, их координаторы теряют управление. Как только это случается, координатор более высокого уровня находит какую-то третью систему, которая берет управление на себя. Так получается намного быстрее и эффективнее, иначе на то время, пока две системы борются за управление, наступает паралич. Это случилось со второй моделью – тогда Брайан и переделал всю систему управления, положив в ее основу принцип Пейперта.

– Ну и ну! – произнесла доктор Снэрсбрук. – Что бы там ни говорили, это просто потрясающие машины. В них нет ничего искусственного – они во многом поразительно похожи на людей. И почему-то обе сильно напоминают мне тебя.

– Тут нет ничего удивительного, ведь их семантические системы основаны на данных, которые загрузили туда из моего собственного мозга. – Брайан взглянул на часы. – Уже семь часов, самое время кончать. Свен-2, сейчас мы трое уходим, и я надеюсь, что вернусь не скоро.

– Желаю вам и Свену всего наилучшего и с нетерпением стану ждать вашего подробного рассказа, когда вы вернетесь. А до тех пор займусь своими исследованиями и чтением – этого хватит надолго. Кроме того, поскольку я не имею возможности передвигаться, я собираюсь построить для себя виртуальную реальность – собственное подобие трехмерного мира.

– Что ж, тебе вряд ли кто-нибудь помешает. Единственный способ сюда попасть – это подорвать дверь, а я не думаю, чтобы «Мегалоуб» это одобрила.

Брайан подтащил потяжелевший ящик к входной двери и отпер ее.

– Эй, ребята, не поможете доктору погрузить эту штуку?

Если солдаты и обратили внимание на вес ящика, они не подали вида из самолюбия – они видели, с какой легкостью тащили его другие двое.

– Поезжайте вперед, доктор, – сказал Брайан. – Мы с ними пойдем пешком.

Он заранее точно указал ей место, где поставить машину, – на стоянке за казармой – и был уверен, что она не ошибется. Он побежал трусцой, за ним, ворча про себя, побежали солдаты. Машина подъехала как раз в тот момент, когда они добежали до казарм.

– Машину запирать? – спросила она, но спрятала ключи обратно в сумочку после того, как солдаты заверили ее, что здесь все будет в полной безопасности.

– Мне только немного сухого хереса, – попросила она, когда они уселись за столик в клубе, и нахмурилась, увидев, что Брайан заказал себе большую порцию виски. Смотреть на часы не было необходимости – над стойкой висело цифровое табло, показывавшее время. Брайан щедро разбавил виски водой и только чуть пригубил его. Они тихо разговаривали, глядя, как в клуб то и дело входят солдаты, сменившиеся с дежурства, а другие уходят, и изо всех сил стараясь пореже смотреть на табло. Однако в тот самый момент, когда стрелка коснулась нужного деления, Брайан вскочил.

– Нет, не желаю! – громко сказал он. – Это, наконец, просто невыносимо!

Он оттолкнул стул и стукнул кулаком по столу так сильно, что разлил свое виски. Не оглядываясь, он большими шагами вышел, громко хлопнув дверью. Бармен поспешно подошел с полотенцем и принялся вытирать лужу на столе.

– Сейчас принесу еще порцию, – сказал он.

– Не надо. Я думаю, сегодня Брайан больше сюда не придет.

Она не спеша допила херес, чувствуя, как все в комнате старательно отводят глаза в сторону. Потом достала компьютерный блокнот и начала делать в нем какие-то заметки. Через некоторое время она взяла сумочку, оглядела комнату и подошла к сержанту, сидевшему у стойки.

– Простите, сержант, майор Вуд сегодня здесь?

– Да, мэм.

– Вы не скажете, как его найти?

– Если хотите, могу вас проводить.

– Спасибо.

Когда дверь за Брайаном захлопнулась, ему стоило большого труда удержаться и не взбежать по лестнице, прыгая через две ступеньки. Да, нужно было спешить, но бежать, привлекая к себе внимание, не следовало. Он запер за собой дверь своей комнаты и схватил со стола приготовленные заранее кусачки. Свен заранее перепилил замок сигнального браслета у него на руке и снова соединил его тонкой проволочкой. Брайан перекусил проволочку, бросил браслет и кусачки на кровать и кинулся в другой угол комнаты, стаскивая с себя на ходу брюки и чуть не свалившись при этом. Прыгая на одной ноге, он скинул туфли и вбежал в ванную. Пластиковая бутылка с шампунем стояла в раковине, где он ее оставил. Брайан схватил ее, начал было открывать и выругался вслух.

– Идиот – чуть не забыл про перчатки! Все рассчитано по времени, только бы чего-нибудь не перепутать, иначе ничего не выйдет!

Он открыл кран, сунул под него голову, потом, оставив кран открытым, руками в перчатках неуклюже откупорил шампунь, нагнулся над раковиной, вылил половину себе на голову и начал растирать его.

Жидкость была прозрачна, но волосы под действием ее быстро чернели. Обычная краска для волос, купленная в магазине, – фирма гарантировала, что она окрашивает только волосы, не затрагивая кожу. Перчатки понадобились потому, что у ногтей и волос состав совершенно одинаковый, – а черные ногти непременно привлекли бы внимание. Остатками краски он намазал плохо прокрашенные места и тщательно намазал брови.

Вытерев голову полотенцем, Брайан вымыл перчатки и бутылку из-под шампуня, которую собирался забрать с собой. Перчатки он сунул в ящик кухонного стола, а сложенное полотенце подложил под стопку чистых. Если план удастся, начнется расследование, и рано или поздно эксперты обнаружат следы краски, – однако облегчать им задачу он не собирался. Он взглянул на часы – осталось всего три минуты.

Он выдвинул нижний ящик стола с такой силой, что тот вывалился на пол. Пусть лежит! Поверх рубашки с короткими рукавами, которую Брайан носил обычно, он натянул солдатскую куртку, надел брюки и армейские ботинки со шнуровкой, не без труда завязал форменный галстук защитного цвета.

Из зеркала на него смотрел совсем другой Брайан. Он лихо заломил фуражку, как было принято в 82-й авиадесантной дивизии, – ее эмблему он заранее пришил на рукав. Никаких нашивок – он должен был превратиться в обыкновенного рядового, неотличимого от остальных.

Он запихивал в карман бумажник, когда зазвонил телефон.

– Да. Кто это?

– Это доктор Снэрсбрук, Брайан. Я хотела бы…

– Мне сейчас не хочется разговаривать, доктор. Я собираюсь сделать себе большой бутерброд, как следует выпить, посмотреть какую-нибудь чушь по телевизору и пораньше залечь спать. Может быть, поговорим завтра. Но не раньше. А сейчас я отключаю телефон.

Осталось две минуты. Он хотел было снова прицепить телефон на пояс, но сообразил, что тогда его легко будет выследить, и швырнул аппарат на кровать. Забрал бутылку из-под краски, завернутую в газету. Погасил свет, чуть приоткрыл дверь. В коридоре никого. Запер дверь за собой. Теперь тихо! И скорее – к пожарной лестнице. Осторожно закрывая за собой тяжелую дверь, он почувствовал, как сильно бьется сердце.

Везение продолжалось – коридор, ведущий к запасному выходу, был безлюден. Не спеша пройти мимо открытой двери на кухню – только не смотреть туда! Потом тихо открыть дверь на улицу.

Он посторонился, пропуская двух поваров в белых куртках. Они были заняты спором о бейсболе и, кажется, не заметили его. Но если что-то случится, они наверняка припомнят, что видели какого-то солдата, который здесь проходил. И если сейчас начнется тревога, они выведут на него охрану.

Машина стояла в тени здания – в единственном месте, не залитом ярким светом ртутных ламп.

Брайан быстро огляделся. Три солдата, идут в другую сторону. Больше никого не видно. Он осторожно открыл заднюю дверцу машины, скользнул внутрь и закрыл за собой дверцу, стараясь, чтобы замок не щелкнул. Запер дверцу и улегся на пол, укрывшись одеялом.

– Он очень расстроен, – сказала Эрин Снэрсбрук, вставая.

– Мы знаем, – ответил майор Вуд. – И нам это тоже не нравится. Но у нас есть приказ, и ни я, ни кто-нибудь другой абсолютно ничего не можем сделать.

– Тогда я обращусь к вашему начальству. Что-то предпринять надо, ему необходимо помочь.

– Прошу вас, сделайте это, и желаю вам удачи.

– Только что он очень раздраженно говорил со мной по телефону. Он заперся у себя в комнате и не желает ни с кем разговаривать.

– Его можно понять. Может быть, завтра он немного успокоится.

– Будем надеяться.

Майор проводил ее до выхода и направился было вслед за ней к ее машине. Она остановилась, покопалась в сумочке в поисках ключей и вытащила вместе с ними свою визитную карточку, которую протянула ему.

– Прошу вас, майор, позвонить мне сразу же, если его состояние будет вас тревожить. Днем или ночью, неважно. Надеюсь, нам удастся что-нибудь сделать, пока не поздно. До свидания.

– Обязательно позвоню, доктор. До свидания.

Она медленно пошла к стоянке. Села в машину, не осмелившись заглянуть за спинку сиденья. Завела мотор и огляделась. Поблизости никого не было.

– Ты… здесь? – шепотом спросила она.

– Представьте себе, здесь, – послышался приглушенный ответ.

Она подъехала к воротам, кивнула часовым, открывшим перед ней шлагбаум, и исчезла во тьме звездной.