Выбор зверя

Глава 41

Меня трясёт, эмоции переполняют, но я ни о чём не жалею.

Больше чем уверена, что нас найдут ещё до ночи церемонии и тогда я уж точно не узнаю, как это быть с тем, кого так сильно желаешь и любишь.

Я хочу Константина, хочу чтобы он довёл свои ласки до конца, хочу чтобы любил меня и сделал своей.

Не знаю, чем завершится наша история, но совершенно точно хочу, чтобы Константин был моим первым.

Возможно, отец никогда не простит меня и накажет, точно так же как накажет, сразу после того, как нас поймают.

Константин целует нежно, глубоко. Чувствую, как сдерживается, чтобы не разорваться мою одежду, когда аккуратно стягивает с меня футболку, а затем торопливо снимает свою.

Подаюсь вперёд и прижимаюсь к его горячему телу. Провожу руками по обнажённой груди. Всё внутри переворачивается, когда наши взгляды встречаются. В его глазах жидкий огонь и желание. Возбуждение Константина смешивается с моим и плотным туманом окутывает нас, бьёт в голову.

Громко глотаю, когда он медленно наклоняется ко мне и словно дразнит, когда проводит языком по нижней губе, а затем прикусывает её, слегка оттягивает и меня начинает трясти.

Обнимаю его за плечи и притягиваю к себе, когда он всё же меня целует. На этот раз глубоко, жадно, отмечая меня как свою.

Смотрю на Константина, когда он отстраняется, чтобы разобраться со своими штанами. Впитываю каждую его эмоцию, хочу навсегда сохранить этот момент в моей памяти.

Осматриваю его снизу вверх, когда он избавляется от штанов и белья, прикусываю губу и хочу заскулить, потому что безумно красивый. Скольжу взглядом по твёрдой груди, кубикам пресса на его животе и задерживаю взгляд на его твёрдости.

— Мередит, — произносит он, привлекая моё внимание, — Я возьму тебя, милая, сделаю своей. — тяжело и быстро дышит, а на лбу выступает вена от напряжения.

— Только этого и жду, — едва слышно произношу, и он делает шаг ко мне. Мои руки блуждали по его спине.

Я едва понимаю, что меня подняли и несут. Инстинктивно обхватываю ногами его талию.

Кажется, моё возбуждение достигает своего предела, пока Константин преодолевает расстояние до спальни. Целую его в ответ, скольжу руками по крепким плечам и спине, кусаю за плечи.

Константин останавливается, и мы оба смотрим друг на друга во взгляде голод и желание стать одним целым, наверное, так на нас действует приближение ночи церемонии.

Он издаёт рык и бросает меня на кровать, а я переползаю на середину кровати и наблюдаю за ним затаив дыхание.

Константин двигается и накрывает моё тело своим, вдавливает в матрас, упирается в живот своей твёрдостью и снова начинает целовать.

Оставляет в покое мои губы и принимается за шею, пока его руки сжимают грудь.

Мучает меня, словно планирует убить самым прекрасным способом, опускается ниже, покрывая поцелуями каждый сантиметр моего тела, доводя меня до исступления своим языком и пальцами.

Мне так хорошо, что я уже не сдерживаю стоны, хнычу и извиваюсь под ним, пока он снова и снова целует шею, плечи, руки, живот и ноги так, будто я самая драгоценная вещь в мире.

Каждое его прикосновение заставляет меня чувствовать себя его сокровищем.

Это больше, чем приятно. Больше, чем я могу вынести и клянусь, я готова его умолять.

Он улыбается томной и сексуальной улыбкой, когда устраивается у меня между ног. Меня бьёт дрожь, я сгораю от желания и нетерпения.

Мне мало его пальцев, его рта. Я вся горю и хочу большего.

Я хочу его, своего ликана.

Константин кладёт одну ногу себе на плечо, а потом принимается облизывать и покрывать поцелуями мою ногу от лодыжки и вверх. Вверх, вверх, вверх до моего влажного центра и я снова стону, когда он втягивает в рот комок нервов. Посасывает его, заставляя меня сотрясаться, ведь оказывается это то самое место, где моё удовольствие равняется высшей точки наслаждения.

Константин дарит мне самодовольную улыбку, когда я смотрю на него сквозь дымку удовольствия и устраивается на мне, пока я прихожу в себя после сокрушительного удовольствия, который он мне подарил

— Готова? — спрашивает он и я киваю. Потому что не доверяю своему голосу. Я возбуждена, я этого хочу, но страх всё равно щекочет меня.

Константин наклоняется, дарит долгий нежный поцелуй, а затем проталкивается вперёд. Кусаю его губу и вскрикиваю ему в рот, когда наполняет собой и замирает.

Закрывает глаза и стискивает челюсть. Боль была лишь мгновение. Сейчас мне не больно, но и очень некомфортно.

Константин медленно выходит из меня, а затем снова толкается и я чувствую ещё больше тянущей боли и сжимаю губы в тонкую линию. Теперь мне очень больно. Ничего приятного.

— Сейчас будет приятно, милая, — шепчет Константин и целует в щеку, — Я об этом позабочусь.

А потом начинает целовать мою шею, опускается ниже, уделяет внимание груди и когда начинает двигаться, тянущая боль уже очень скоро сменяется вспышками удовольствия.

Оно ещё интенсивнее чем то, что он дарил мне языком и пальцами. Вскоре я уже не могу разобрать, что сильнее боль или удовольствие. Теперь каждое движение Константина отзывается во мне и отправляет за край.

От его толчков по телу волнами разливается удовольствие такой силы, что я не могу даже связно мыслить. А когда он начинает активно двигаться, то я и вовсе отключаюсь. Волна удовольствия словно сметает меня с лица земли, когда зубы Константина смыкаются на моём плече.