Выходи за меня!

Глава четвертая

Сидя в кабине, Кейн услышал крик Серены и покрылся холодным потом.

Он сжал штурвал, стараясь управлять мчащимся самолетом, который скользил и подпрыгивал на обманчиво гладком снегу. Прямо по курсу виднелись деревья. Кейн сжал зубы.

Давай, крошка. Остановись ради папы.

Кейн боролся со штурвалом, пытаясь остановить самолет, мчавшийся к лесу. Слишком мало пространства между деревьями. Тяжелые, гнущиеся под тяжестью снега ветки. Острые, замерзшие сосновые иголки.

От страха у него стало горько во рту.

Кейна швырнуло вправо. Он крикнул: «Серена!», пытаясь предупредить ее. Ремень не дал ему упасть. Самолет развернуло. Послышался скрежет разрывающегося металла.

Падая набок, Кейн сжал штурвал так крепко, что побелели костяшки пальцев. Казалось, сердце билось где-то возле горла. Благодаря ремню он все-таки удержался на месте пилота.

Самолет завертелся, заскользил прочь от деревьев и наконец медленно остановился.

— Серена?

Отпустив штурвал, Кейн расстегнул ремень, потом шатаясь пошел в салон, спотыкаясь о шкафчики, которые теперь валялись на полу. Через дыру в фюзеляже просачивался холодный воздух.

Что, если горит фюзеляж или крыло?

— Серена!

— Я здесь.

Услышав ее тихий голос, он почувствовал облегчение. Она все еще была пристегнута к креслу и сидела в неудобной позе. Рука ее была прижата к животу, по лицу текла кровь.

Но она дышала. Реагировала. И он должен увести ее отсюда, пока не загорелся самолет или снова не заскользил к деревьям.

Кейн оторвал клочок рубашки и прижал его к кровоточащей ране на голове Серены.

— Где болит?

— Голова и живот. По-моему, ребра, — задыхаясь, проговорила она. — Но не слишком сильно.

— Нам нужно покинуть самолет. Ты можешь двигаться?

— Я… да.

— Хорошо. Я тебе помогу. — Кейн расстегнул пряжку ее ремня. — Идем!

— Свадебные платья…

— У нас нет времени, Серена. — Кейн открыл дверь и спрыгнул на землю, при этом его ноги увязли в снегу. — Тебе может быть больно, — предупредил он, снова повернувшись к двери. Одной рукой он обхватил девушку за спину, а другую подложил ей под колени.

Когда он взял ее на руки, она сделала резкий вдох.

— Не извиняйся.

— Я и не собирался извиняться. — Кейн вынес ее из самолета и зашагал прочь. Остановился только тогда, когда решил, что они отошли достаточно далеко и не пострадают, даже если самолет взорвется. — Ты можешь стоять?

— Да, — неуверенно ответила она.

Он осторожно поставил ее на ноги и не отпускал до тех пор, пока не убедился, что она не упадет.

— У меня все в порядке. — Серена скрестила руки на груди. — Правда.

Он окинул ее взглядом. На ней не было жакета, рана на голове кровоточила, и, возможно, она повредила ребра.

— Мы с тобой по-разному понимаем слова «все в порядке».

Она опустила глаза.

Черт возьми! Он добивался другой реакции. Ему хотелось ее рассердить. Ведь для того, чтобы это пережить, ей понадобятся решительность, энергия и уверенность в себе.

— Я принесу твой жакет и одеяла, — сказал он. — Оставайся здесь, никуда не уходи. Я должен проверить, не течет ли горючее.

Кейн осмотрел самолет. Горючее не текло. Он проверил оба двигателя и сам летательный аппарат, лежащий на боку.

У Кейна больше не было ни средств к существованию, ни дома, ни любви. Точно так же он когда-то потерял мать.

Кейн вспомнил, как его мать лежала на полу на кухне. Тогда он услышал шум, бросился вниз по лестнице и обнаружил ее без сознания. Рядом с ней валялась разбитая миска с тестом. Она не дышала, у нее не было пульса. Кейн старался ее спасти, но было слишком поздно.

Так же, как было слишком поздно спасать самолет.

Кейн взял себя в руки. Сейчас ему нужны съестные припасы, одеяла. Серене холодно. Он вошел в самолет.

Оказалось, что радио не работает.

Конечно, Кейн передал по радио свои координаты, но, пока он искал место для посадки, самолет переместился на несколько миль. Возможно, пройдет много времени, прежде чем их найдут.

Прочесав кабину и салон, Кейн нашел походную аптечку, карманный электрический фонарь, зажигалку, еду, воду, одеяла, подушки и туалетную бумагу. Сумочку Серены и — наконец-то! — ее длинный шерстяной жакет. Схватив жакет и одеяло, он вышел из самолета и вернулся туда, где расстался с Сереной.

Вот только… ее там не было.

Его охватила паника.

— Серена!

Он заметил следы на снегу и быстро зашагал к холму, куда они вели. Этот холм, скорее, напоминал гору. Ей ни за что не подняться по такому крутому склону. В ее состоянии. В ботинках на высоких каблуках.

Но следы вели вверх по склону.

— Серена? — Никакого ответа. Он не так уж долго отсутствовал. Пять минут. Не дольше. Она не могла подняться слишком высоко. Что, если она упала в обморок? У него сжалось в груди. — Серена!

— Я тут. — Она осторожно спускалась по склону.

Кейн пошел ей навстречу, чувствуя одновременно гнев и облегчение. Она была бледна, ее губы посинели от холода.

— Что ты делаешь, черт возьми? Я же тебе сказал, чтобы ты не рыпалась, чтобы не ходила в лес. Ты могла заблудиться, или пораниться, или…

— Я надеялась, что наверху заработает мой мобильник. — Она вытащила из кармана тонкий ярко-розовый телефон. У нее дрожали руки. — Хотела набрать «службу спасения».

Кейн завернул Серену в ее жакет, а потом закутал в одеяло.

— А что, если бы ты заблудилась и не смогла вернуться?

— Я запомнила два места, на которые могла ориентироваться. Я не дура, Кейн.

— Я никогда не говорил… — начал он, но вдруг понял, что именно так и думал.

Она пристально посмотрела на него, и Кейн обнаружил, что… потерял дар речи. У Серены Джеймс были на редкость красивые светло-голубые глаза. Он отвел взгляд и принялся осматривать ее рану на голове. По крайней мере, рана перестала кровоточить.

— Даже если бы ты дозвонилась, мы находимся слишком далеко. Вернемся в самолет!

— Как насчет бревенчатого домика на краю луга?

— Какого бревенчатого домика?

— Его можно увидеть, если подняться повыше.

— Покажи мне.

Они поднялись еще на несколько ярдов. На другом конце луга действительно стоял маленький бревенчатый домик. В таком могли жить охотники или туристы. Кажется, во дворе даже была уборная.

В домике должно было быть теплее, чем в разбитом самолете. Особенно если пойдет дождь или снег.

— Выглядит неплохо, — сказал Кейн. — Идем!

— Пожалуйста, — сказала она.

— Что?

— Я думала, ты благодаришь меня за то, что я нашла убежище.

— Да, вечером я буду очень рад, если не обвалится крыша.

— Вечером? — Ее голос слегка задрожал. Она сдвинула брови, наморщила лоб. — Но ведь нас скоро спасут?

Он пожал плечами, не желая ее пугать.

— Вероятно, не скоро. Мы можем оставить сигнал. Выложим на снегу SOS и стрелу, которая укажет на домик. На случай, если на рассвете прибудут спасатели. Самолет и домик находятся достаточно близко друг от друга, и никакой проблемы не возникнет.

— Итак, чем мы сейчас займемся?

— Оставим сигнал, соберем припасы и пойдем в домик, пока не стемнело.

Из-за ботинок на высоких каблуках Серене было трудно спускаться с холма, но она не жаловалась, не вздыхала, не строила гримас. Ее стойкость вызвала у него уважение.

Она, скорее, упряма, сказал себе Кейн. Даже помощи не попросит. Что, если она поскользнется?

Когда Серена попыталась перешагнуть через поваленное молодое деревце, он схватил ее за локоть, чтобы поддержать.

— Осторожно!

Она вырвала руку.

— Я могу справиться самостоятельно.

— Да, пока не упадешь на свою прелестную маленькую задницу.

Она свирепо посмотрела на него и зашагала прочь, покачивая бедрами, прикрытыми жакетом в коричнево-розовую клетку.

Упрямая, снова подумал Кейн. Но у нее бесспорно прелестная попка.

Увязая в снегу, Серена спускалась с горы. За последние семь месяцев она совершила столько ошибок, что хватило бы на целую жизнь. Больше она не собиралась их совершать. Ей нужно держаться на расстоянии от Кейна Уайли.

Когда девушка оказалась в его объятиях, когда почувствовала его тепло и силу, она пришла в смятение.

Этот мужчина был так же опасен на земле, как в воздухе.

Пока не упадешь на свою прелестную маленькую задницу.

Ну и наглость! Но насчет падения он был прав. Один неверный шаг — и дело не ограничится тем, что она упадет. Все ее планы могут потерпеть неудачу, а обстоятельства мгновенно изменятся. В ее жизни не должен появиться неподходящий мужчина. Она уже видела, как такое происходит, и не позволит, чтобы подобное случилось с ней.

— Со мной… — Серена хотела сказать «все хорошо», но в этой дикой местности она чувствовала себя совсем иначе. Ей еще никогда не было так страшно, но она скорее умрет, чем скажет об этом Кейну. — Со мной все в порядке.

Или будет в порядке, рано или поздно.

Серена привыкла гордиться своей самостоятельностью. Не она рассчитывала на других людей, а другие — на нее. Ей никогда не забыть, что произошло с ее сестрой, когда та полностью доверилась мужчине, который совершенно ей не подходил. Морган потеряла все, включая любовь и уважение родителей. С тех пор прошло несколько лет, но сестра до сих пор не могла прийти в себя и одна воспитывала ребенка. Родители все еще не простили ее за… ошибку.

Серена не нуждалась в помощи Кейна. Она сама должна была придумать, как пройти через это тяжелое испытание.

Одна ночь в домике в обществе Кейна. Ничего особенного.

Чем чаще она будет повторять себе эти слова, тем лучше.

— Тебе тепло?

— Да. А тебе?

— Я согрелся благодаря этой прогулке.

— Рада, что прогулка тебе помогла.

— Я собираюсь выложить из камней и веток SOS и стрелу, которая укажет на домик. Если над ними будет кто-нибудь пролетать, он их увидит.

— Я помогу.

— Твои ребра. Голова.

— Если мне станет больно, я остановлюсь.

Серена осторожно наклонилась, взяла камень и встала. Тело пронзила острая боль. Ледяной камень обжег и без того замерзшие руки.

— С тобой все в порядке?

Она кивнула, не решаясь заговорить. Собравшись с силами, подошла к Кейну, держа в руках камень.

— Собирай ветки для стрелы. — Он снял перчатки. — Надень их.

— Я не могу взять твои перчатки.

Он бросил их к ее ногам и зашагал прочь.

Недоумевая, Серена пожала плечами. Она его не понимала. Совершенно не понимала. Сунув руки в перчатки, она принялась за работу.

Наконец они выложили оба знака. Серена с трудом переводила дух.

— Давай залезем в самолет за припасами, — предложил Кейн. — Заодно я заберу оттуда твой чемодан.

— Спасибо. Но нам нужно принести и платья.

— Нет.

— Да. — Она указала на дыру в фюзеляже. — Если в салоне станет сыро, это может испортить эксклюзивные наряды.

— Нам не нужны свадебные платья, чтобы выжить.

— А вот компании они нужны.

— Компании, которая принадлежит Белль.

— Да.

— Очень хорошо, — сквозь зубы процедил Кейн. — Раз они тебе необходимы, ты их и понесешь. Только придется оставить твой чемодан с одеждой. У меня руки будут заняты припасами.

— Прекрасно. — Но Серена вовсе не чувствовала себя прекрасно.

Оказавшись в салоне самолета, девушка сняла с крючков чехлы с платьями. Она двигалась медленно, чтобы не разболелись ребра.

Внезапно послышался какой-то шум. Она оглянулась. Кейн бросал припасы в вещевой мешок.

— Нам нужно поторопиться. — Он запихнул в мешок одеяла. — Похоже, вот-вот пойдет снег.

Она пересчитала чехлы. Шесть.

— Я готова.

— Тогда идем!

Серена попыталась выбраться из самолета с громоздкими чехлами в руках. Безуспешно.

Кейн раздраженно фыркнул и забрал у нее чехлы.

— Лезь!

Когда она оказалась на земле, он отдал ей платья, бросил вниз вещевой мешок и спрыгнул следом.

Серена сжимала в руках чехлы, стремясь уберечь их от снега. Кейн вытащил еще одну коробку, после чего захлопнул крышку люка и перекинул через плечо ремень вещевого мешка.

— Идем!

Он зашагал к домику, оставляя на снегу глубокие следы.

Серена стояла как вкопанная. Платья, боль от ушибов, расстояние, которое нужно было пройти, все это привело ее в смятение. Не так уж далеко, но все-таки…

Кейн оглянулся.

— Чего ты ждешь?

Суженого.

Человека, который взял бы у нее сумки, сказал бы, что все будет хорошо, и любил бы ее, что бы она ни говорила и ни делала.

У Серены стоял ком в горле. Перед глазами все расплылось.

О нет, ей нельзя плакать. Она посмотрела вверх и поморгала.

— Серена?

— Иду! — Что еще ей было делать? Оставаться здесь? Вероятно, это доставило бы Кейну огромное удовольствие. Ладно, она сама спасет платья. Серена направилась к нему. — Прямо следом за тобой.

Девушка старалась не отстать от Кейна, и ей приходилось нелегко. Ноги увязали в глубоком снегу. Ей хотелось позвать на помощь, но она упрямо хранила молчание.

Кейн подошел к ней и тихо выругался.

— Я знал, что так оно и будет. — Он поставил коробку на снег и взял у Серены чехлы. — Неси припасы.

И, не оглядываясь, зашагал к домику. Чувствуя облегчение, она вытерла уголок глаза и подняла коробку.

Идти было трудно, но коробка оказалась легче громоздких чехлов.

Что бы она ни думала о Кейне, он спас платья. Раз в месяц сотрудницы «Белль Марьяж» устраивали вечеринку, на которой играли в покер и пили «Маргариту». На следующей вечеринке, в доме Регины, Серена собиралась провозгласить тост в честь Кейна. Она вспомнила, что подруги готовят для Кэлли сюрприз — хотят преподнести ей свадебные подарки.

Кэлли.

Ее платье не должно пострадать!

Не успели они дойти до домика, как начался дождь со снегом. Не похоже на ноябрь. Можно было подумать, что началась зима.

— Мы почти пришли! — крикнул Кейн. — Ты видишь домик?

Но все вокруг нее было белым. Она запаниковала.

— Нет.

— Он должен быть где-то рядом.

Серена прищурилась и, напрягая зрение, посмотрела туда, куда сказал Кейн. Снова белым-бело. Наконец она увидела очертания крыши. Слава богу!

— Я его вижу!

— Не теряй домик из виду.

Ей не хотелось терять из виду самого Кейна. Серена замерзла, ей стало труднее дышать и идти, но она все-таки шла. У нее болели окоченевшие пальцы, хотя она и надела перчатки, которые одолжил ей Кейн. Она почувствовала себя виноватой, когда представила себе, как замерзли руки у Кейна, особенно если учесть, что он несет чехлы.

Платья. Если Серена не сможет дойти до домика и Кейн вернется за ней с платьями, они промокнут еще сильнее. Она прибавила шагу.

И упала на попу.

Как и предсказал Кейн.

Она сидела на снегу и пыталась отдышаться.

— Пожалуйста, не оглядывайся.

Он не стал оглядываться.

Кейн подошел к домику и плечом толкнул дверь.

Теперь он непременно посмотрит на нее, решила девушка. У нее болели мышцы и ребра, но гордость была сильнее недомогания. Собравшись с силами, она встала, собрала припасы, которые уронила, сложила их обратно в коробку и зашагала к домику.

Дверь уже была открыта. Кейн стоял снаружи, стряхивая снег и лед с чехлов с платьями.

— Заходи в домик, — произнес он так резко, что она поморщилась.

Серена послушалась его, не сказав ни слова.

Она поставила коробку с припасами на деревянный стол, под который были задвинуты стулья. В домике с одной комнатой было теплее, чем снаружи, но ненамного, поэтому она не стала снимать мокрый жакет.

Кейн, войдя, поместил сумки с платьями на одну из металлических двухъярусных кроватей, стоявших вдоль стены напротив двери. Четыре кровати, но всего один матрац.

Серена задохнулась. Во что она ввязалась?

— Где-то должна быть цистерна с пропаном на две настенные лампы, печку и духовку. — Он снял с плеча вещевой мешок и взял со стола какую-то трубку. — Мне нужно привести в порядок дымоход — тогда мы сможем пользоваться печкой, — а заодно открыть ставни, чтобы здесь были свет и воздух. Я сейчас вернусь.

Серена осталась в домике. Она заметила деревянный шкаф, открыла его и обнаружила консервы. Они с Кейном не замерзнут, и им не доведется голодать. В домике было почти уютно.

Она услышала шум на крыше и на двух стенах домика, где находились окна.

Спустя несколько долгих минут вернулся Кейн с охапкой дров в руках. Он снял куртку и повесил ее на крючок за дверью.

— Крыша не протекает. — Кейн открыл печную заслонку и добавил, увидев консервы: — Молодец, Серена!

— Ты тоже молодец.

Он вытащил из вещевого мешка газету, скомкал несколько страниц и сунул их в печку. Потом подбросил туда дров, из тех, что лежали возле печки. Из кармана вещевого мешка Кейн достал зажигалку и поджег бумагу.

Серена сняла мокрые перчатки.

— Встань поближе к печке, — посоветовал Кейн.

Она так и сделала и принялась греть замерзшие руки.

Кейн зажег две настенные лампы, и в домике стало светло. Потом он вылил в кастрюлю бутылку воды и поставил ее греться на печку.

— Ты почувствуешь себя лучше, когда выпьешь горячего.

— А как же ты? — спросила она, зная, что ему должно быть так же холодно, как ей.

Он снял ботинки и носки.

— Давай сначала согреем тебя.

Окна задребезжали от порыва ветра. Она вздрогнула, чувствуя огромное облегчение при мысли от того, что Кейн здесь, рядом с ней.

Немногие мужчины знали бы, что делать в подобной ситуации. И уж наверняка не Руперт, не умеющий обращаться с инструментами, и не Малколм, которому раз в неделю обязательно делали маникюр. Если бы Руперт не смог пользоваться мобильником или лэптопом, он бы обезумел. А окажись здесь Малколм, он бы почувствовал вдохновение, принялся создавать модели повседневной одежды для улицы и больше ни о чем не стал бы беспокоиться. Даже о том, чтобы выжить.

По крайней мере, благодаря Кейну они могли провести ночь в теплом, сухом домике, и у них была еда.

— Ты достаточно согрелась?

— Достаточно для чего?

— Для того чтобы раздеться.