Высота одиночества

Глава 11

На следующий же день Рина понеслась на каток. Игорь пытался втолковать ей, что она еще больна, но Рината его слушать не стала. Как не стала она слушать и Савченко. Правда тот на удивление быстро сдался, заявив, что составит ей индивидуальный план, и взяв обещание, что она будет следовать ему неукоснительно.

Снова начались изматывающие тренировки, направленные на овладение новыми элементами. Правильная техника подкрута, выбросы, тодесы, вращения… Рината постепенно восстановила тройной тулуп. Но она не желала останавливаться на достигнутом и упорно стремилась восстановить все прыжки, которыми когда-то владела. Заодно и Крылова гоняла. Тот за время, что провел в парном катании, особо в прыжках не напрягался, однако, когда твоя партнерша сигает тройной лутц, хочешь-не хочешь, и четверной выучишь, лишь бы не показаться слабее девчонки.

Единственное, что стопорило тренировочный процесс, это поддержки. Рината даже подкрутку смогла с горем пополам выучить и уже крутила в воздухе два оборота с прицелом на третий. А поддержки… ни в какую не шли. Рината не могла переступить через себя. Не могла заставить себя полностью довериться Игорю. Он уже не срывался на ней, пытался убедить, что все будет в порядке и бояться нечего, однако от Рины не укрывался его раздраженный взгляд, бросаемый на нее во время кратковременного отдыха. Она спиной чувствовала, как он недоволен. Они теряли время. Дома старались ограничиваться бытовыми темами, прекрасно осознавая, что иначе кто-то из них не выдержит и сорвется на другом, и их хрупкое перемирие полетит ко всем чертям.

Устав биться об стену, Николай Петрович привел на тренировку незнакомую женщину, которая, увидев Ринату, что-то тихо сказала ему и едва заметно улыбнулась.

– Кто это? – спросила Ипатова у Крылова, кивая на спутницу тренера.

– Ринат, ты только не принимай все в штыки, ладно?

– Крылов, – она пристально всмотрелась в его лицо, – говори прямо. Кто это?

– Это Ершова Яна Николаевна, – выдохнул Игорь, отводя взгляд. – Она спортивный психолог. Её Савченко пригласил.

– Не по мою ли душу? – Ипатова резко вырвала ладонь и сжала в кулак. – Считаете меня больной?! – глаза её нервно заблестели.

– Мы же не собираемся тебя к психиатру вести! – попытался успокоить ее Игорь. – Это всего лишь психолог. Она поможет тебе справиться с твоей проблемой.

– У меня нет никаких проблем! – закричала Рината и с силой оттолкнула Крылова от себя. – У меня все в порядке! Не нужен мне психолог! Сам лечись!

– Рината, стой! – Игорь поймал её за руку и потянул на себя. Схватив за плечи, больно сжал и зашипел: – Ипатова, хватит вести себя как дитя малое! Ты не особенная! Сейчас ты не особенная! У тебя есть проблемы, от решения которых зависит наше совместное будущее. – Рина дернулась, отчего он еще крепче впился пальцами в ее плечи. Она не смотрела на него, но явственно чувствовала его мрачное раздражение, понимала, что достигла определенного предела его терпения, через который переступать не стоит. – Ты не машина без чувств, ты человек, Ипатова! – уже мягче добавил Игорь. – И это вполне нормально, что тебе требуется помощь. Я хочу, чтобы ты мне доверяла…

– Отпусти. Больно.

Рината высвободилась из рук партнера и отъехала в сторону, скользнув взглядом по продолжающим стоять за бортом Савченко и Ершовой, ставшим невольными свидетелями её истерики. Только затем глубоко вздохнула и подняла глаза на Крылова. Снова это странное понимающее выражение серых глаз. Стоит и ждет, какое же решение она примет.

– Почему нельзя было вначале со мной это обсудить?! Почему нужно было все за спиной у меня делать? Ты все знал, Николай Петрович знал… А меня ставите перед фактом, хотя психолог, как вы считаете, нужен мне.

– Да потому что ясно было, как ты отреагируешь, – не сводя с нее взгляда, чуть резко сказал Игорь. – Ты же все вечно в штыки воспринимаешь.

Рина отвернулась, поджала губы. Несколько секунд она упрямо молчала, глядя в одну точку. Мысли лихорадочно метались в голове, нутро выворачивалось от неприятия. И все-таки она понимала, что отказаться у нее нет права, и лишь поэтому тихо сказала:

– Хорошо, – тут же на лице Игоря расплылась одобряющая улыбка. – Только на приеме я буду одна.

– Как скажешь, – еще шире улыбнулся он.

Яна Николаевна на первый взгляд показалась довольно милой женщиной, улыбалась, говорила правильные фразы, смотрела на Ринату, расположившуюся напротив на стуле в кабинете Савченко, с неподдельным интересом. Рина же на личном опыте знала, что первое впечатление бывает обманчиво, и с виду такие хорошие женщины на деле могут оказаться двуличными особами.

Психолог задавала ей наводящие вопросы о детстве, о друзьях, о жизни в школе-интернате, а Рината в ответ становилась все мрачнее и мрачнее. И если поначалу хоть какие-то ответы она давала, то к концу разговора все свелось к вопросам Ершовой и ее молчанию.

– Понятно, – наконец Яне стало ясно, что Ипатова и вовсе закрылась от неё. – Рината, у меня сложилось впечатление, что своим присутствием здесь ты делаешь мне одолжение.

– Не Вам, – сложив руки на груди, буркнула Рина.

– Хорошо. Не мне. Своим тренеру и партнеру?

Короткий кивок и снова полное безразличие ко всему происходящему.

– Я хочу тебе помочь, – пыталась достучаться до спортсменки психолог. – Я не враг тебе! – безрезультатно.

– Послушайте, я не желаю, чтобы в мою жизнь вмешивались совершенно посторонние люди, – ощетинилась Рината. – Я согласилась прийти к Вам только ради Крылова, но, скажите мне, как боязнь сделать поддержку связана с моим детством? Вам какое до этого дело? Что Вы хотите у меня выведать?

– Рината, – и без того немаленькие глаза Ершовой стали еще больше. – У меня и в мыслях такого не было… – она растерянно помотала головой.

– Значит, так, – Ипатова облокотилась о стол, разделявший их. – Вы не можете мне помочь, потому что мне не нужно помогать. Я справлюсь со всем сама. Без помощи всяких там психологов, лезущих туда, куда их не просят! – повысила голос на последнем слове и, с шумом отодвинув стул, встала и вышла из кабинета.

Секундой спустя в дверях появился Савченко. На его вопросительный взгляд Яна только с сожалением покачала головой.

– И что это было?! – в комнату без стука вбежал злющий Крылов, подлетел к Рине и сорвал с неё наушники.

– Эй, я музыку слушала! – Рината схватилась за провод и потянула на себя. – И вообще, выйди из моей комнаты!

– Разбежалась! Это моя квартира! – Игорь раздраженно бросил отвоеванный-таки у нее плеер на кровать.

– Могу уйти! – Рината поднялась с дивана.

– Попробуй только! – сверля ее убийственным взглядом, он встал напротив. – Мало того, что нахамила Яне, так смоталась без разрешения с тренировки!

– Я не хамила, – едкая ухмылка расплылась на её лице. – Я как покорная девочка пошла к твоему психологу и час слушала её бредни. А потом… у меня от неё разболелась голова, и я уехала домой. Вот и все.

– Я убью тебя когда-нибудь! – схватившись за голову, Игорь шумно выдохнул, пытаясь успокоиться. Но как тут успокоишься, когда эта стерва смотрит своими синими глазищами и приторно улыбается, намеренно выводя его из себя. Что ему там у Савельевой не понравилось? Зубы кривые? Да и ладно бы… Зато милая она и тихая. И глаза у нее добрые. Коровьи, правда, слегка, но добрые. А эта… И дернул же его чёрт! Да, хорошо, глупая эта затея была с психологом, но вести-то себя зачем так? Что и кому она все время доказывает? Самостоятельная! Ага, как же! Пусть самостоятельность свою доказывает, шнурки на коньках завязывая. Еще и уехала, он ей весь телефон оборвал, волновался, а она его выключила!

– Крылов, слушай, я выполнила свое обещание, сходила к твоей Яне, но не может она мне помочь. Обещаю, я попробую завтра сделать поддержку. В конце концов, ты вроде не намерен меня на лед бросать, – примирительно повела плечами Рината.

– Рин, это не шутки, – серьезно заявил Игорь.

– Я понимаю, – кивнула она. – У нас все получится.

– Надеюсь.

– Слушай… я голодная жуть! Ты приготовил что-нибудь? – ангельский взгляд и покорная улыбка.

– Ипатова… – возмущенно засопел Крылов. – Женщина в доме у нас ты! Тебе и готовить!

– Ага, щас, – засмеялась Рината и побежала к двери. – Что за патриархат?

– А ну стой! – Игорь ринулся за ней. – Ипатова, будешь гречкой питаться!

– Ненавижу гречку!

– Зато я люблю!

В ответ до него донесся звонкий смех Рины, скрывшейся на кухне.

Крылов затормозил у лестницы и покачал головой, не переставая улыбаться.

Какой же она все-таки ребенок, эта Ипатова…

***

Дорогой ресторан, любезный официант, столик, накрытый белой скатертью и в дополнение ко всему – парень в простой рубашке и потертых джинсах, едва дыша, уткнувшийся в ценники в меню.

Валерия скучающе вздохнула и жалостливо посмотрела на Артема. Зря она его сюда притащила, он же не виноват, что вся его зарплата умещается в пару блюд от шеф-повара этого довольно милого и уютного заведения.

– Вы готовы сделать заказ? – перед ними возник молодой человек в белой рубашке и, покосившись на Новикова, улыбнулся Лере.

– М-да, – Фёдорова отодвинула меню на край стола. – Мне воды, пожалуйста.

– И мне, – недовольно проговорил Артем.

– Извини, – когда официант ушел, обратилась Лера к парню. – Я привыкла после работы сюда заходить, вот и не подумала…

– Не подумала, что у меня денег может не хватить? – закончил Артем за неё мысль. – Лер, тебе ведь скучно со мной. Ты не смеешься над моими шутками, тебе неприятны мои друзья, ты даже подушку свою притащила в мою квартиру, чтобы не спать на моей, – Артем говорил спокойно, но в глубине его темных глаз застыл лед. – Теперь вот этот ресторан. Да, я не могу заплатить за эту чертову еду. Ее здесь готовят, видимо, из каких-то особых продуктов, которые стоят в разы дороже, чем весь мой прикид, включая кроссовки. Зачем? Лера, зачем ты связалась со мной?

Обняв свою сумочку, Лера отклонилась на стуле и глуповато улыбалась, изображая дуру. А что? Блондинка и есть блондинка… С большинством это, как правило, прокатывало. Только этот танцор, кажется, видит её насквозь и весь план её просчитал. Смотрит на неё, прищурился подозрительно, взгляд так и бегает по её лицу в поисках ответов на его вопросы.

– Артём, ты мне нравишься, – пролепетала Фёдорова, растягивая улыбку до ушей. – Правда. Я понимаю, что мы из разных миров, но… что ж тут поделаешь?.. Я не хочу с тобой отношения разрывать, – вроде ничего лишнего не ляпнула.

– Правда? – молодой человек как-то расслабился.

– Угу, а… – Лера случайно скользнула взором за спину Артему и чуть со стула не рухнула, не поверив своим глазам. – Не может быть… – прошептала она, вытянув шею и всматриваясь в людей за столиком у стены.

– Кого ты там увидела? – Новиков попытался проследить ее взгляд, но Лера вцепилась в его руку.

– Не оборачивайся! Не привлекай лишнего внимания! – сладкий голосок сменило требовательное шипение.

Прячась за парнем, она попыталась услышать хоть что-то из довольно громкого эмоционального диалога мужчины и женщины. Но гул людских голосов и, пусть и приглушенная, но все равно мешающая музыка, не давали Фёдоровой понять, что привело Владимира Бердникова и Аллу Богославскую в этот ресторан. Насколько она знала, отношения их всегда отличались натянутостью: Богославская не стеснялась в открытую критиковать некоторые не совсем популярные действия президента, однако ей всегда это сходило с рук. Бердников проглатывал обвинения и не трогал её. Хотя всем было известно, что мог этот человек сделать с неугодными ему людьми. Более того, поговаривали, что именно он когда-то буквально подарил спортивную школу-интернат Алле Львовне. А вот за какие такие заслуги – тайна за семью печатями.

Фёдорова недовольно хмурилась, бесполезно продолжая напрягать слух. Бердников что-то возбужденно говорил Богославской, а та молча сверлила его взглядом.

«Не боится», – пронеслось в голове у Валерии, и в душе ее невольно шевельнулось уважение к этой женщине.

– Алла! – наконец, долетел до девушки зычный голос президента. – Не тебе мне указывать, что делать!

То, что ответила ему Богославская, осталось между ними, но она сделала попытку встать, однако Бердников, удерживая, схватил ее за руку.

– Так, пора действовать, – пробубнила себе под нос Фёдорова и смахнула со стола столовые приборы. – Какая я неуклюжая, – ойкнула она и сползла вниз. Одной рукой собирая вилки и ложки, другой вытащила из кармана брюк телефон и включила фотокамеру. – Завтра эти фотки будут на всех страницах спортивных газет, – удовлетворенно хмыкнула она, пролезая между ножкой стула и ногами Новикова. Подняла скатерть, но успела сделать лишь пару снимков до того момента, как Богославская вскочила со своего места и пронеслась мимо её носа.

– Лера, что ты делаешь? – сверху показалась голова Артема.

– Вилка! – воскликнула девушка, крепко сжимая в руках натерпевшийся столовый прибор. – Не могла найти, – невинно улыбаясь, Лера вылезла из-под стола и сдула мешающие локоны со лба. – Артём, ты извини, но мне пора, – сдернула со спинки стула сумочку и встала. – Неотложные дела, надеюсь, за нашу воду ты расплатишься! – подмигнула подошедшему официанту с минералкой и торопливо вышла из зала.

– Счет, пожалуйста, – еле выговорил Тёма, совершенно не понимая, что произошло. Обернулся назад и заметил на себе пристальный взгляд жутко раздраженного седовласого мужчины довольно презентабельного вида. Тот бросил на стол несколько купюр и быстрым шагом удалился, оставив за собой легкий запах дорогого одеколона.

«Как на свидание», – чихнув, подумал Артём и положил деньги в принесенную официантом книжку.

Крепко сжимая в кармане телефон с заветными фотографиями, Фёдорова выскочила из ресторана. Хотела поймать машину, чтобы добраться домой, но, как назло, ни одна не останавливалась, пролетая мимо. Девушка начала подмерзать и уже подумывала воспользоваться метро, как рядом затормозил черный внедорожник. Не успела Лера понять, что к чему, как оказалась сидящей на заднем сиденье автомобиля. Дверца захлопнулась, и машина сорвалась с места.

«Попала», – в ужасе Валерия повернула голову. Рядом сидел сам президент Федерации фигурного катания России и в упор рассматривал ее, едва заметно кривя уголок рта.

– Здрасьте, – еле шевеля языком, пролепетала Лера.

– Фёдорова Валерия Александровна, – спокойно начал Бердников. – Наша везде сующая свой хорошенький носик спортивная журналистка. Кажется, лично мы не знакомы? – его резко очерченные губы изобразили некое подобие улыбки, и Лера внутренне подобралась, пытаясь сообразить, как выкрутиться из этой ситуации без потерь.

Да. Знакомы они не были. И лучше бы не знакомились совсем.

– Что Вы хотите? Куда Вы меня везете?! – девушка дернула за ручку, заведомо понимая, что та не поддастся. – Это Вам так с рук не сойдет! – взвизгнула она на весь салон. – Вы – мерзкий президентишка! Разрушитель!

– Валерия, я всего лишь хотел попросить у тебя телефон.

– Зачем? Свой потеряли? – темные глаза впились в лицо Владимира.

– У тебя есть кое-что, тебе не принадлежащее, – терпеливо, будто бы разговаривал с нашкодившим ребенком, пояснил Бердников.

– Мой телефон и все, что внутри, принадлежит мне! Не трогайте меня, я кричать буду! – почувствовав, как из её рук выдирают сумочку, воскликнула девушка и, не думая, вцепилась ногтями в руку президента.

– Ах ты маленькая… – зашипел Бердников, потирая оцарапанное место. С силой вырвал сумку и бросил впереди сидящему охраннику.

– Не трогайте! Там мои вещи!!!

– Господи, сколько от тебя шума, – пальцами сдавив виски, устало покачал головой Владимир. – Зачем тебе эти фотографии? Скажи, что ты с ними сделаешь? Разошлешь по газетам? А дальше? Что такого в неформальной встрече президента Федерации и одного из ведущих тренеров? Ничего! Ничего не будет! А вот ты, – он намеренно сделал паузу, прищурив глаза, – ты будешь вести детскую передачку на каком-нибудь захудалом канале, и это в лучшем случае. Подумай.

– Я Вас не боюсь! – возразила Фёдорова, снова нащупав в кармане телефон. – Раз это обычная встреча, что ж Вы так переживаете? Подумаешь, романчик у Вас с Богославской, так пусть об этом все узнают! – вздернув подбородок, цинично ответила она. Раз дело приняло такой оборот, стоило взять от этого все, что можно. Завтра ей по любому конец, но сегодня… сегодня она не уступит этому властному, циничному, алчному человеку!

– И правильно делаешь, что не боишься, – улыбнулся Владимир. Эта бескомпромиссность и неуступчивость Фёдоровой начинала его забавлять. Какая отважная смелая девочка. Так рьяно защищает какие-то фотографии, будто бы от этого вся её жизнь зависит.

– Телефона нет, – с переднего сиденья к Лерке снова вернулась её любимая маленькая сумочка.

– Куртку снимай, – вздохнул Бердников.

– Еще чего! – снова ощетинилась Лера. – А если телефон у меня в нижнем белье, и его заставите снять?! Извращенец!

Без слов президент подтащил Леру ближе к себе и, не обращая внимания на ее не совсем цензурную брань, вытянул из кармана куртки заветную вещь.

– И всего-то, – вертя в руках смартфон, хмыкнул Владимир.

В следующее мгновение машина остановилась.

– Ну вот, приехали.

– Куда? – со смешанным чувством страха и ярости просипела Лерка, до конца неуверенная, что завтра ее тело не найдут в каком-нибудь пруду на окраине Москвы.

– На выход, – скомандовал Бердников, через девушку потянувшись к ручке, и толкнул дверь.

Лера выскочила на волю и с удивлением обнаружила, что находится у своего собственного дома.

– Эй, как же я без телефона?

– Новый купишь, – это было последнее, что Фёдорова услышала от Бердникова. Внедорожник мигнул фарами, развернулся и скрылся в неизвестном ей направлении.

– Вот гад, – сжимая кулаки, Лера поднялась в свою квартиру, всегда казавшуюся ей самым уютным местом на земле, крепостью, в которой она была предоставлена самой себе, где никто не мешался под ногами. Сейчас же это было темное холодное помещение, словно тюремная камера. Лера поежилась и обхватила себя руками.

«Принять душ и спать», – подумалось ей. Интересно, что ждет её завтра? Увольнение? Понижение в должности? Фантазия у этого Бердникова богатая – захочет, чтобы она кофе таскала съемочной команде, она будет таскать, и никто её даже не спросит, хочет она того или нет.

Федорова улеглась на кровать, подмяв под голову единственную подушку, и невольно улыбнулась, отгоняя невеселые мысли. Надо же, вторую к Артёму на квартиру отвезла. Дурак, подумал, что она брезгует… А она сама не понимала, почему ей так хочется, чтобы в его задрипанной квартирке была белая, пропахшая её шампунем и духами, подушка. Говорила себе, что это временно, что танцор этот – лишь прикрытие, чтобы ближе подобраться к Ипатовой, но Рината уже несколько недель как жила у Крылова. Артём, в принципе, больше не был ей нужен, но… что-то в нем цепляло ее. Лера и сама не могла взять в толк, что именно. Секс, конечно, был отличным, но, в сущности, держало ее не это. Тогда что же?.. Он бесил её своими повадками, она ненавидела, что он ест из кастрюли половником и пьет низкосортный растворимый кофе. Ее раздражала его привычка ночью обязательно держать её в тисках объятий и дышать ей в ухо. В конце концов, он был беден! У него не было ничего, чем бы он мог её заинтересовать. Её, девушку, которая привыкла к роскоши, девушку, которую подвозят до дома из телецентра красивые мальчики на не менее красивых тачках.

– Черт бы тебя побрал, танцоришка! – Лера подскочила с постели, вытянула из-под покрывала свое одеяло, сложила его и понеслась к телефону, попутно вспоминая хоть один из номеров такси, оставшихся в её мобильнике.

***

– Игорь, зачем мы здесь? Каток уже закрыт, – Рината удивленно смотрела на стоявшего рядом партнера, открывающего дверь служебного входа на стадион.

– А нам это на руку, – Игорь взял ее за ладонь и повел внутрь. – Никто не услышит, как я буду над тобой издеваться.

– Очень смешно, – фыркнула девушка. – Так ты мне объяснишь или нет, к чему это вторжение?

– Ну что ж ты такая любопытная!

Они прошли по узенькому коридорчику, поднялись на второй этаж и оказались на своем катке.

– Надевай коньки и на лед, – Игорь включил свет и обернулся на Ринату. – Ну чего ты такая хмурая?

– Крылов, ты вытаскиваешь меня из постели в час ночи, без слов сажаешь в машину и привозишь сюда. Ничего не объясняя при этом, и еще спрашиваешь, чего я такая хмурая?! Я спать хочу! У нас тренировка в восемь, имей совесть, а? – возмущенно произнесла она.

– Я придумал, как заставить тебя расслабиться, – пожал плечами Игорь и, не дав Ипатовой и слова сказать, подтолкнул в сторону раздевалки. – Иди уже, переобувайся, мы время теряем. Свет, надеюсь, знаешь, где включать.

Бормоча что-то себе под нос, Рината все же подчинилась и спустя пять минут стояла на льду у борта.

Игорь увлек ее за собой к центру катка.

– И что теперь? – мотнула она головой.

– А теперь будет самое интересное, – на ухо ей прошептал Крылов и завязал глаза Рины полоской плотной ткани, не пропускающей свет. – Не дергайся, все хорошо, – чувствуя, как Рината напряглась, поспешил её успокоить. – Я долго думал, как сделать так, чтобы на льду мы с тобой стали одним целым, чтобы ты чувствовала меня и знала, что я всегда рядом.

– И ты решил завязать мне глаза. Оригинально, – скептически скривила губы девушка.

– Давай просто попробуем.

По его интонации она чувствовала, что он улыбается. Против воли уголки её губ слегка приподнялись в ответной улыбке. Ну что с ним поделаешь, с этим Крыловым!..

– Ладно, – вздохнула Рина. – Что дальше делать?

– Ничего. Я все сделаю сам, а ты просто сосредоточься на своих ощущениях.

– Угу.

– Расслабься, – Игорь легонько сжал её плечо.

– Угу, – снова кивок.

Через секунду Рината почувствовала, как его руки медленно перемещаются на её талию и тянут за собой. Сделала одно аккуратное движение коньком, другое… Поворот, шаг в сторону, до мурашек неестественно громкий звук соприкосновения лезвия со льдом. И дыхание Игоря совсем рядом. Несмело положила руки ему на плечи и, несмотря на повязку, закрыла глаза, мысленно рисуя траекторию движения. Не врут, когда говорят, что если лишаешься одного чувства, обостряются другие. Так и Рината остро ощущала каждое касание Игоря. Его рука едва ощутимо дотронулась до её щеки и скользнула по шее, а в тех местах, где он касался, кожа словно горела невидимым узором. Сколько прошло времени, она не знала, происходящее захватило ее, дало возможность почувствовать и партнера, и саму себя, обратить внимание на мелочи, ускользающие от нее прежде. Игорь остановился и шепнул:

– Давай попробуем, – и бережно стянул повязку. От яркого света Рината зажмурилась, постепенно приоткрывая глаза и видя перед собой отчего-то до дрожи в коленях родное лицо Игоря и его глаза цвета утренней дымки, с добротой смотрящие в её, неестественно холодные. – Верь мне.

Глаза вдруг защипало, предвещая скорые слезы. Дура глупая, не реветь! Не реветь!

Просто кивнула, вытерла рукавом кофты появившуюся влагу на щеках и повернула голову, пытаясь скрыть охватившие ее эмоции.

– И что…

– Тихо, – Игорь мягко развернул ее обратно, поймал взгляд и ободряюще улыбнулся.

Чувствовал – вот он, этот переломный момент. Если не сейчас, то уже никогда. Ипатова снова закроется в себе, и проломиться сквозь стену будет еще сложнее.

– Просто оттолкнись, помоги мне, – чуть сжимая ее плечи, сказал он. – Все остальное я сделаю сам.

Рина неровно выдохнула, губы ее приоткрылись, в синих глазах холод смешался с неуверенностью и решимостью. В разливающемся над катком свете ее лицо казалось неестественно бледным, а волосы отливали серебром. Внезапно Игорь почувствовал сильное желание дотронуться до ее лица, до губ. Это было неуместным и странным. Он быстро отогнал наваждение и, проведя по Рининым рукам от плеч до запястий, положил ладони ей на талию. Она ощутила тепло его широких твердых рук, пробивающееся через тонкий хлопок водолазки, прочитала во взгляде непоколебимую уверенность.

– Давай же, милая моя, – одними губами произнес он, видя сомнение на ее лице.

Она почувствовала, как хватка его стала крепче и, опустив веки, что есть силы оттолкнулась зубцами ото льда. Одновременно с ощущением полета глаза ее распахнулись. Расправив руки, Рината радостно заулыбалась. Она смогла! Получилось! Проехав несколько метров, Игорь осторожно опустил ее на лед и тут же оказался в Рининых крепких объятиях. Встав на ботинки партнера лезвиями коньков, она крепко обхватила его за талию и тихо произнесла:

– Получилось.

Одно слово, но такое важное для них обоих. Крылов гладил ее по волосам, улыбаясь и шепча, какая она молодец. Был уверен, дальше они смогут работать без задержек. Все теперь у них получится.