Глава четвертая

Бет не могла поверить своим глазам и ушам!

— Не стоит затрудняться, мисс Линдер, — сказал священник, да так вкрадчиво, что у нее по спине пробежал холодок. — Я стану похож на вашего отца.

Нет, это было невероятно! Она была совершенно уверена в том, что освободив свой желудок от двух порций чакваллы, Зак сегодня же утром уберется подальше от их постоялого двора. А вместо этого он пришел завтракать к общему столу в своих поношенных рубашке и брюках. Его красивое лицо было сегодня олицетворением самой невинности. Он торжественно ковырял вилкой бифштекс с яичницей и, казалось, совсем не собирался настучать на нее па.

И все же Бет Энн что-то не очень верилось в то, что священник в восторге от христианского принципа подставь другую щеку. Убирая со стола, она, как никто, понимала, что чувствовала французская королева, ожидая, когда ей на голову рухнет нож гильотины.

— Рад видеть вас сегодня в хорошем настроении, преподобный отец, — сказал Вольф.

Зак обмакнул лепешку в остатки разлившегося по тарелке желтка, отправил кусок в рот и довольно ухмыльнулся. Сухие крошки рассыпались, словно снежинки, по его кустистой бороде и рубашке.

— Человек будет поистине неблагодарным животным, если не расцветет, ощущая на себе нежную и великодушную заботу, которой окружила меня ваша дочь, сэр, — мягко ответил Зак.

Бет Энн, собиравшая посуду, презрительно фыркнула.

— Заметно. Вы съели три порции, каждой из которых хватило бы на здоровенного плотника. Надеюсь, вы не забыли перед едой воздать хвалу Господу, или терпения не хватило?

— Отныне я всегда буду обращаться к Господу перед тем, как что-нибудь съесть, — небрежно заметил Зак.

Но Бет хорошо поняла, что он имеет в виду, и у нее порозовели щеки. Да и Заку было за что сегодня благодарить Бога — он ел на завтрак нормальное мясо, а не гнусную ящерицу!

Зак отпил из своей чашки кофе, и его песочного оттенка брови удовлетворенно дрогнули.

— Мне будет недоставать приятной атмосферы «Отдыха путника», когда придется уехать.

Бет Энн на секунду воспрянула духом. Значит, ее усердные попытки спровадить его все же возымели действие…

— Что вы, преподобный отец Темпл, — проворчал Вольф. — Говорить об этом еще слишком рано.

— Па, святой отец и так у нас уже задержался, — торопливо проговорила Бет Энн. — Я уверена, что в Таксоне его ждут неотложные дела.

Она вытерла свои мокрые ладони о фартук, пытаясь не обращать внимание на то, что ее блузка от пота прилипла к подмышкам. Девушка была рада, что догадалась сегодня подколоть волосы. День обещал быть знойным. Жара уже начала проникать сквозь толстые кирпичные стены, и дом постепенно нагревался.

— Когда мне понадобится узнать твое мнение, девчонка, я спрошу тебя! — рявкнул Вольф. — Ты так печешься о том, чтобы их преподобие уехали, потому что его присутствие — это головня, которая прожигает твою греховную суть!

Зак вежливо, но упрекающе, цокнул языком.

— Я знаю, как трудна доля родителя, мистер Линдер, но не забывайте: «Доброе слово отвращает ярость».

— Ага, — фыркнул Вольф. — «Оставьте розги и балуйте дитя!» Я стараюсь всегда руководствоваться этим правилом, но эта сорвиголова истощит терпение даже у ангела!

Зак покачал головой. Он был в эту минуту сама доброта, само прощение.

— Несмотря на печальные обстоятельства нашего знакомства, я считаю, что ваша дочь обладает мягким характером, трудолюбива и не чужда идей покаяния. Вы оглянитесь вокруг себя, сэр, и увидите, какой заботой она вас окружила. Ведь во многом вы должны благодарить ее женский вкус за то, что ваш дом выглядит таким уютным и, между прочим, является преуспевающим постоялым двором.

Бет Энн была, словно громом поражена, услыхав в свой адрес столь странную и неожиданную похвалу. Она была так изумлена, что даже не смогла протестовать, когда Зак взял ее руку и нежно сжал ее.

Наморщившись, Вольф стряхнул с бороды крошки своими пальцами, которые были похожи на толстые сосиски, и неохотно кивнул:

— Признаю, что когда мы купили «Отдых путника», он не имел никакого вида, но что касается всей этой женской мишуры, вроде цветастых занавесочек… мне все это всегда было не по душе, преподобный отец мой. Ерунда пестрая, да к тому же слишком дорогая для того, чтобы ее мог позволить себе простой старатель.

— Но эта «мишура» полностью окупила себя, па! — горячо возразила Бет Энн.

Ей было неловко ощущать тепло и мягкость руки Зака, сжавшей ее собственную руку. А стоило ему провести большим пальцем по ее ладони, как дрожь усиливалась и пробегала по всему ее телу. Проигнорировав его легкую улыбку, она все же набралась смелости и вырвала свою руку, продолжая при этом с жаром возражать отцу:

— После того, как мы встали на ноги, я не взяла ни цента из твоего золота! Мне пришлось экономить два года, чтобы купить плиту, которая сейчас стоит у нас на кухне! Ты все время исчезал в своих горах и приходил оттуда счастливый, как блоха в собачьей шерсти. Так хоть бы отсыпал на нужды дома пару унций своего золотого песка! Хоть бы раз!

Глаза Вольфа угрожающе сузились.

— Не твоего ума дело, девчонка, что я находил в горах. Это касается только меня и Бога!

Бет Энн поморщилась.

— Если Бог такой же скряга, как и ты, то врата рая, наверно, сделаны из кукурузных кочерыжек и сосновых шишек!

— Бережливость — добродетель, — нравоучительно изрек Зак, благочестиво сложив руки. — До тех пор, пока Богу отпускается Богово.

— Я никогда не экономил на Всевышнем, — жестко произнес Вольф.

— Тогда ты будешь вознагражден, брат, — ответил Зак. — Да… «Господь возлюбит дарителя, который подает с легким сердцем». Мне бы кто подал руку помощи, когда я буду исполнять свою миссию среди безбожников, которые тратят свои трудовые гроши на пьянки и блуд на Конгресс-стрит. Каждый шалопай, побывавший в Калифорнии или прошедший через территориальную тюрьму в Юме, оседает в Таксоне. Если где и есть на свете место, больше других нуждающееся в покаянии и спасении, так это Таксон.

Вольф почесал подбородок.

— А ведь священнику найдется работа и здесь, в Дестини. Нам нужен духовный наставник.

Дрожь пробежала по спине Бет Энн. Допустить, чтобы преподобный отец Темпл остался здесь?!. Нет, никогда!

— Преподобному отцу будет, конечно, скучно в нашем городишке, где нет места грешникам, — сказала она, воинственно вздернув подбородок. — Зачем ему наша мелочь? Он ищет рыбу покрупнее. Только одна я могу более или менее представлять для него интерес, да и то па уже сделал из моей жизни форменное чистилище. Так что священнику здесь делать просто нечего.

— Как ты смеешь так обо мне говорить, девчонка?! Ну-ка, сейчас же прекрати дерзить! — раздраженным голосом рявкнул Вольф и, посмотрев на Зака, развел руки. — Вот видите, святой отец! Ну, что мне с ней делать?

— Она просто горяча, мистер Линдер, как молодая кобыла, — сказал Зак, бросив на Бет вызывающий взгляд своих бирюзовых глаз. — Все, что ей нужно, это сильная рука. Если подходить правильно, то, я думаю, надежда еще есть.

Бет едва не закричала от гнева. Сначала лицемерная похвала от этого святоши, теперь этот идиотский совет! Что ж, если он вознамерился унизить ее, посыпая ее голову пеплом, ему придется об этом пожалеть.

— Если я и лошадь, то не та, которая поддастся вашей дрессировке, святой отец!

«Так что даже и не пытайся», — добавили ее угрожающе суженные глаза.

«Можешь на меня положиться», — ответили смеющиеся глаза Зака.

С минуту-две они смотрели друг на друга, не мигая, ведя настоящую молчаливую дуэль. Когда Вольф отодвинул свой стул и поднялся из-за стола, Бет отвела взгляд от Зака. Первая…

— Ну, вот видите, с кем приходится жить под одной крышей?! — воскликнул Вольф. — Упрямая, языкастая фурия, как, впрочем, и все они, Евины дочери… Достаточно, чтобы свести человека с ума и подтолкнуть его к пьянству! Ладно… Сегодня экипажей не будет, поэтому я поеду в город. Кстати, и вас приглашаю, преподобный отец. Сочту для себя за честь показать его вам.

— Я все еще чувствую себя не очень хорошо, мистер Линдер. И на ногах еще нетверд, — отговорился Зак. — Может быть, после того, как снимут швы. И потом, если мисс Линдер будет так любезна… Я хотел бы попросить ее принести мне ведро горячей воды. Хочется смыть с себя грязь, ибо сказано, что чистота — это почти благочестие.

— Верно, преподобный отец. Ты слышишь, Бет Энн, что тебя просят сделать?

— Я велю Баку принести воды, — проговорила девушка сквозь зубы, ставя посуду обратно на поднос. — Мне надо заправить суп бобами.

— Только не бобами! — застонал Вольф.

— Скоро Ама станет приносить из своей деревни свежие овощи.

Бет Энн бросила в сторону Зака злорадный взгляд и проговорила:

— А к чаквалле у нас тоже будут бобы.

Брови Вольфа забавно затанцевали на его широком лбу, и он смачно чмокнул губами в предвкушении.

— Так бы сразу и говорила. Вам когда-нибудь доводилось ее пробовать, преподобный отец? У этой ящерицы удивительно нежное мясо. Коронное индейское блюдо. Придет день, когда чаквалла побьет по популярности нашу старую добрую свинину.

Выражение ужаса на лице Зака было почти комичным.

«Интересно, — подумала Бет, — он промучился с «ядом» всю ночь или принял меры, чтобы избавиться от него, после того как я его настращала?»

Зак натужно сглотнул и устремил на девушку мстительный взгляд, приправленный ухмылкой, как бы отвечая на ее мысленный вопрос.

— Не думаю, что мы должны предлагать преподобному отцу, с его-то хрупкой конституцией, — столь экзотическое блюдо, па, — сказала Бет, разыгрывая из себя заботливую сиделку.

— Чепуха! — вскричал Вольф и по-отечески хлопнул Зака по спине. — Вам понравится, можете мне поверить на слово.

Наступил удобный момент для того, чтобы рассказать па обо всех проделках Бет Энн, но она инстинктивно ощущала, что Зак не станет использовать эту возможность. Он был зол на нее. Он теперь точно знал, что на самом деле она не хотела отравить его, а только как следует напугать. Но суть дела от этого не менялась, и его злость не проходила. Бет обманула его, и он, Зак Медисон, показал ей свою слабость. Такие вещи не прощают.

Бет поскорее составила последние тарелки, взяла поднос и направилась к выходу не в состоянии переносить взгляд Зака. У самой двери девушка обернулась и сказала:

— Хорошо, па. Можешь не беспокоиться. Я настолько уверена, что преподобному отцу понравится моя чаквалла, так что предсказываю — он попросит сразу две порции!

Па уехал на своей коляске в город. Бет распорядилась, чтобы Бак принес Заку ведро горячей воды. Со времени утреннего разговора прошло уже несколько часов, но она все не могла забыть тот кислый взгляд преподобного отца, который был устремлен на нее за завтраком. Как было искажено его красивое лицо!..

Присев на колени, Бет работала в своей комнате за станком и ткала очередное одеяло. Ее научила этому ремеслу Ама. Бет ловко пропускала челнок с крашеной шерстью между тонких нитей, тянущихся от верхней части деревянной станины, счесывала волокна вниз, затем начинала все сначала. По временам она меняла челноки, чтобы рисунок получился разноцветным. Это был простой рисунок, который Ама называла «Глаз Бога».

Редко у Бет находилось время для этого приятного занятия. Но сегодня не ожидалось почтовых карет, а это означало, что ей можно было немного отдохнуть от кухни. Она пришла сюда ткать одеяло и сам процесс работы за станком казался гипнотически ритмичным. Девушка как бы переносилась из этого дома в иной мир, где все было проще и лучше. За последние два года она соткала гораздо больше одеял, чем было нужно. Обычно она полностью забывалась за работой, но сегодня покой к ней все не приходил. И Бет знала, что обязана этим состоянием Заку Темплу.

Неужели этот упрямый святоша так и не может понять, чего от него требуется? Она практически уже истощила свой запас маленьких пыток и издевательств и не хотела придумывать что-нибудь более изощренное, вообще не хотела продолжать в том же духе. Что ей еще сделать для того, чтобы Зак понял, что он уже не дорогой гость в «Отдыхе путника»? Может, всадить в него еще одну пулю, только на этот раз уже смертельную?..

Впрочем, Бет не хотела, чтобы их ссора приняла масштабы настоящей войны. Она только хотела, чтобы Зак убирался вон!

Преподобный отец в одном был прав. Да, она метала молнии и огрызалась, но настоящие свои чувства скрывала глубоко в себе, накапливала их там, ничего не выпуская наружу… Ей казалось, что она уже напоминает бочку с перебродившим пивом, готовую взорваться в любую секунду. Даже уединение в своей комнате не утешало Бет. Дверь была открыта, и Бет могла видеть безоблачное небо. Легкий ветерок проникал в комнату, холодил ее виски, шевелил занавески с атласной каймой и снова исчезал за окном. Узкая полоска ткани, появившаяся на станке, скоро станет теплым одеялом…

Бет Энн работала, глядя на появляющийся рисунок и не видя его, думая о чем-то своем. Ей и самой будет не хватать «Отдыха путника», но она никогда не станет скучать по ссорам, обидам, осуждающим взглядам окружающих, сожалеть о всей той несчастной жизни, которую она прожила здесь за последние годы.

Скорее бы Нелли ожеребилась…

— Не могли бы вы мне помочь тут кое с чем?

Бет Энн вздрогнула. Обернувшись, она увидела стоящего в дверном проеме Зака. У него были обнажены грудь и торс. В одной руке он держал рубашку, в другой — конец бинта. А она-то уже почти забыла о его великолепном телосложении, крепких мышцах груди, широких плечах, сужающейся талии и тонкой полоске волнующей кудели коричневых волос, под которыми играли в прятки веселые веснушки.

— Бет, — проговорил Зак, входя в комнату. От него исходил аромат мыла для бритья и чистой мужской кожи. Он наблюдал ее замешательство, слегка приподняв удивленные брови. — Если не трудно.

— О! — Бет вскочила на ноги, заливаясь краской, которая распространилась от корней волос на лбу до трепетавших грудей. В глазах ее было крайнее смущение и настороженность. Она решила изобразить оскорбленное достоинство: в этом было спасение. — Это неприлично — без стука входить в комнату женщины, сэр!

Зак улыбнулся.

— А что? Нервничаете?

— Разумеется, нет!

— Врете. Врете, врете, я-то знаю! — Он сделал еще шаг к ней навстречу, продолжая усмехаться. — А мне кажется, что вы должны нервничать после того, что сделали, дорогая.

Осознавая, что Зак нарочно встал между ней и дверью, чтобы она не вздумала сбежать, и понимая, что он сокращает между ними расстояние и не остановится, Бет все еще отказывалась отступать.

— Вы заслужили это!

— И насколько я понял, вы собираетесь подать мне ту ящерицу опять? Сегодня на ужин? — коварно-ласково улыбаясь, спросил он.

Прикусив губу, Бет еле слышно проговорила:

— М-может, и нет…

— Ага. Значит, уроки все-таки начинают усваиваться. Отлично. — Зак подошел еще ближе и вложил в ее онемевшую руку конец бинта. — Я был бы вам очень признателен, если бы вы перебинтовали меня. Сам я не справлюсь.

Чувствуя, как бешено колотится ее сердце, Бет робко заглянула в сине-зеленую глубину его глаз. В них был холод и, как она решила, лицемерная безмятежность.

— Вы это серьезно? — настороженно проговорила она. — Доверяете мне это сделать?

— Сейчас нет времени оценивать ваши способности в медицине.

Заглянув под бинт, Бет удовлетворенно кивнула. Зак поправлялся прямо на глазах. Затем она аккуратно и осторожно перебинтовала ему раненое плечо. Его дыхание шевелило у нее на виске выбившуюся прядь. Это щекотание вызвало у Бет дрожь по всему телу. Ее забило, как во время припадка малярии. Взяв себя в руки, насколько это было возможно, девушка аккуратно завязала узел и подоткнула кончик бинта.

— Ну вот и все, — сказала она облегченно.

Инстинкт подсказывал ей, что надо отойти в сторону, но за ее спиной был станок, а перед ней стоял Зак. Бет не могла пошевелиться.

— Спасибо, — сказал Зак и протянул ей рубашку. — Как насчет этого? Мне трудно махать над головой руками. Больно, знаете ли, еще.

Бет бросила на Зака быстрый подозрительный взгляд, затем осторожно просунула его больную руку в рукав и, поднявшись на цыпочки, стала натягивать рубашку ему на спину. Зак был слишком близко. Настолько близко, что у нее захватило дух.

— Какие-нибудь проблемы? — мягко и вкрадчиво спросил он.

— Вы торопите меня, преподобный отец!

— А как же иначе? Смотри!

Не успела Бет закончить дело, как он обнял ее своей здоровой рукой и прижал к себе, одновременно странно затанцевав на полу.

— Что с вами?! — воскликнула Бет, безуспешно пытаясь освободиться от его объятий. — Вы что, спятили?! Отпустите меня сейчас же…

— Скорпион!

Бет завизжала и прижалась к Заку так сильно, что тот даже застонал от боли.

— Что?! — дико вскрикнула она. — Где?! Где?!.

— Все, крошка! Он вас больше не побеспокоит, — сказал Зак, вдавив подошву своего ботинка в настеленный досками пол, выразительно показывая взглядом на свою ногу.

Облегченно выдохнув, Бет прижалась к нему, вся дрожа.

— Я так их ненавижу!..

— Ага. Я сам видел вот таких здоровенных мужиков, которые валились на землю и хныкали, как малые дети, от укуса скорпиона.

Зак стал нежно гладить девушку по голове и прижал ее к себе так сильно, что ее груди сплющились о его мускулистую грудную клетку с полунадетой рубашкой.

Зак шепнул ей прямо на ухо:

— Все, все кончилось. Не бойтесь.

В его объятиях Бет было невероятно уютно и тепло. На какую-то секунду она расслабилась и полностью отдалась ощущениям. Только потом Бет вдруг поняла, насколько все это неприлично. Это прозрение заставило ее взволноваться, залиться краской, и она вновь попыталась оторваться от его тела хотя бы на дюйм. И вновь безуспешно.

— Да. Что ж… Спасибо вам, — запинаясь, проговорила девушка.

Она стала сильнее отталкиваться от Зака, но у нее ничего из этого не выходило. Они прижимались друг к другу всем телом. Бет смущенно залепетала, пытаясь отвлечь его разговором.

— Он был большой, да? Надеюсь, у него нет здесь дружка? Дайте взглянуть.

— Вы в самом деле этого хотите? Боюсь, это не совсем приятное зрелище.

— Лучше увидеть его мертвого, чем не увидеть вовсе. Покажите.

Губы Зака дрогнули в улыбке.

— Извольте.

Он убрал ногу. Под ней… ничего не было. Сердце Бет сжалось. Она метнула на Зака разъяренный взгляд.

— Ах вы, грязный… низкий… Никакого скорпиона не было!

— Был. И еще какой! Должно быть, успел удрать, бродяга.

Выражение лица у Зака было невинным, как у новорожденного.

— Ах ты! Ах ты!.. — Бет захлебывалась раздражением и гневом. Она предприняла новые отчаянные попытки освободиться, но Зак крепко держал ее за плечи. Деревянный станок давил ей на спину. — Вам нужен был только предлог для того, чтобы облапить меня! — обвинила она Зака. — Отпустите меня сейчас же, развратник.

Это задело Зака. По крайней мере он сделал вид, что это его задело.

— Эх, Бет Энн! Разве я мог бы опуститься до такого? В конце концов я же Господу служу!

Он смотрел на Бет насмешливо, и это вконец вывело девушку из себя. Она крикнула:

— Грязный, подлый, пожиратель падали! Сию же минуту убери свои лапы, проклятый двуличный сукин…

Зак присвистнул и тут же закрыл ее рот поцелуем, очень эффектно предотвратив окончание ругательства. Бет была шокирована. Она широко раскрыла глаза…

Его губы были мягкие и теплые и очень манящие. До крайности запуганная, Бет оторвалась от Зака.

— Негодяй! — крикнула она разъяренно, пытаясь вырваться из его «мертвых» объятий. — Ты же священник! Как ты смеешь?!

— Служение Господу вовсе не предполагает аскетизма, — глаза Зака потемнели и напомнили море в штормовую погоду. Но ухмылка, которая кривила его губы, оставалась поистине дьявольской. — А когда нужно спасти человека от греха богохульства, я сделаю это, невзирая на средства.

Из серых глаз Бет сыпались искры.

— Ты жалкий… — Она запнулась, прочитав в глазах Зака вновь вспыхнувшее намерение. — Не смей этого никогда больше делать! Я закричу!

— Нет, не закричишь. Это еще легкое наказание за все те пытки, которые я претерпел от тебя. И ты это прекрасно знаешь. Найди мне второго такого человека, который бы столько безвинно страдал! И потом, разве ты никогда не слышала притчу о мальчике-пастухе, который кричал: «Волк!» А волка-то и не было. Помнишь, что потом случилось?.. Словом, тебе никто не поверит, что ты подняла крик из-за пары поцелуев.

Зак попал в ее самое уязвимое место. Бет как-то затравленно посмотрела на него и неожиданно для самой себя согласилась:

— Да, это верно…

Зака эти слова ударили будто током. Угрызения совести и что-то еще отразились на его лице. Он вновь склонился к ней.

— Не надо… — Бет отвернулась в сторону. На ее трепетавших ресницах выступили слезинки. — Если я такая плохая, почему же ты пристаешь ко мне?..

— Ты ангел! — Зак приподнял ее за подбородок и повернул ее опять лицом к себе. Его пальцы нежно касались ее бархатной, как у персика, кожи. Голос стал ниже. — Ты никогда не слышала о том, что можно любить своего врага? К тому же я вовсе не думаю, что ты такая уж плохая.

Он нежно поцеловал ее, словно благодаря за исцеление и вдохновляя на искупление вины. Бет хотела что-то сказать, но Зак не позволил. Он вновь прижал ее к себе и вложил в свой поцелуй такую силу, что она вся затрепетала. Его язык прошелся по ее нежным губам, и она открыла их для него.

Боже, как же он хотел ее!

Зак знал, что нарывается на неприятности, но ничего не мог поделать. Простонав, он стал только глубже смаковать вкус ее губ. Она была сама нежность и изысканность, простота и бесхитростность. Она дарила ему тонкие ощущения, пьянила его. В этот момент Зак понял, что теперь уже не посчитается ни с чем и овладеет Бет Энн Линдер. Даже если для этого придется вступить во врата самого ада.

Беда подступила в тот миг, когда Зак впервые увидел ее лицо. А теперь, когда он вкусил ее нежной плоти, скрывавшейся под внешней грубостью, он не успокоится, пока не овладеет ею полностью. Разве не к этому его подталкивали все рассказы Тома? Только то были фантазии, а это — реальность. Будь он проклят, если не сумеет найти между ними различие. Реальны были движения ее рук, реально было то, как она к нему прижималась, реальным был страстный ответ на его поцелуй… По этим признакам уже можно было точно сказать, что когда они соединятся в ее постели, для Зака наступит настоящий рай на земле.

Конечно, это несколько усложнит все, но… почему бы ему и не позволить себе небольшой роман, при условии, что он не перестанет «раскручивать» ее па?.. В конце концов он уже не раз с риском для себя побывал в женских спальнях. Такой бдительный сторож, как ее па, для таких, как Зак Медисон, не был помехой. Он знал, что женщины не могут сопротивляться, глядя на его красивое лицо… А то, как Бет Энн отвечала на его поцелуи, говорило о ее высокой чувственности. Она тоже вся напряглась и трепетала от желания.

Бет Энн не могла понять, как один-единственный поцелуй мог возбудить ее до такой невероятной степени…

Она растворилась в ласках Зака, мысли метались хаотично и трудно было о чем-то связно подумать. Том никогда не дарил ей таких волнующих поцелуев. Зак целовал так, что казалось, вся Вселенная отодвигается на второй план, а на первом они остаются только вдвоем… Его поцелуй был чистым, неразбавленным нектаром рая… Он не мог насытиться ею, а она не могла насытиться им. Колени Бет подогнулись, и она отчаянно прижалась к Заку. Голова кружилась…

Она знала, что с радостью отдаст свою жизнь за лишнее мгновение этого наслаждения. Вдруг Зак оторвался от нее. Бет поникла у него на груди, тяжело дыша и медленно возвращаясь в мир земной. Она почувствовала, прижимаясь ухом к его грудной клетке, что его сердце так же сильно бьется, как и ее собственное.

— Итак, — приглушенно и не своим голосом проговорил Зак, — это для нас обоих будет хорошим уроком.

Никогда еще Бет не испытывала такого горчайшего унижения, как после его слов. Она стояла перед ним беззащитная. Только сейчас Бет поняла, что наделала. Она ответила — несомненно, ответила, — на поцелуй… священника! Слабость и стыд были написаны на ее лице и она была не в силах скрыть их. Он мог смотреть и осуждать. Желчь подступила к ее горлу и жгла его, отчаянию не было границ. Бет оттолкнула Зака, но он успел поймать ее за руки.

— Пустите, вы… змей! — прошипела она.

Зак недоуменно заморгал. Проклятье, до чего же она противоречива!.. Неужели возможен столь быстрый переход от состояния тающего сахара к состоянию жгучей крапивы?! Зак умиротворяюще проговорил:

— Не волнуйся, дорогая. Я не хотел тебя обидеть.

— Ты сделал это нарочно, чтобы отомстить мне!

Господи, какой он жестокий! У Бет не было слов. Он точно знал, что делать для того, чтобы унизить ее! Слезы жгли ей глаза, но она держалась, не желая показывать их.

— Не совсем, — проговорил Зак. На этот раз нотки раздражения появились и в его голосе. — Хотя я повторяю — играть с собой в разные штучки больше не позволю.

Бет вырвала свои руки, вся пылая…

— Ты злобный, ненавистный, ни на что не годный… Я тебе больше не дам шанса так издеваться над собой, так и знай!

— Отлично! — сказал Зак. У него заходили желваки. — Только запомни — я вижу тебя насквозь, и если ты еще хоть раз попытаешься со мной что-нибудь выкинуть… я отплачу тебе сторицей.

— Не угрожайте мне!

— Ну, зачем же так? Это же не по-христиански, — усмехаясь сказал он. — Пока ты будешь вести себя по-человечески, мы будем оставаться друзьями. — В выражении его лица вдруг появилось что-то хищническое. — Очень близкими друзьями.

— Вы обманываетесь! — Она была настолько разъярена, что едва не топнула ногой, но в последний момент удержалась и только показала ему рукой на дверь. — Если вы закончили, вон из моей комнаты! К чертовой матери!

Заку начинало это нравиться. И хотя у него не было никаких сомнений относительно результата, сам процесс охоты становился все более увлекательным.

— Подумать только, и это говорит леди? Похоже, мне вновь придется напомнить вам о приличиях после таких ругательств, а?

— Вон! — крикнула Бет.

— Как угодно.

Зак повернулся и пошел к двери. Перед ней был настоящий мужчина. Вид его полуобнаженного торса манил к себе с волшебной силой. Он был совсем не похож на священника. Бросив на нее последний взгляд, — при этом его глаза снова дьявольски блеснули. — Зак заметил:

— И все же, боюсь, вы не сможете устоять перед искушением, дорогая моя. Знаете… никогда еще наставления о правилах хорошего тона не были мне так приятны.

Челнок с ярко-красной пряжей просвистел возле его уха. Зак со смехом увернулся и выскочил за дверь. Взбешенная Бет, не раздумывая, схватила второй челнок с пряжей и изо всех сил запустила ему вдогонку. В следующее мгновение за дверью раздался звук глухого удара и крик боли.

Охваченная ужасом, Бет Энн выронила остальные челноки, уже заготовленные было для метания, и бросилась в распахнутую дверь. Зак уже склонился над маленькой фигуркой, лежащей на полу.

— Бак!

— Оу-у…

Вертлявый ковбой, морщась от боли, с помощью Зака с трудом принял сидячее положение. Бак держался за лоб, где уже начинала вздуваться багровая шишка.

— Боже всемилостивый, мисс Бет Энн! За что это вы меня так, а?!

Растерянная Бет Энн помогла пастуху подняться на ноги и стала смущенно извиняться.

— Бак, мне страшно жаль. Это была случайность.

— Случайность?! Похоже, подобные случайности входят у вас в привычку, — проворчал Бак.

Бет Энн покраснела.

Между тем Зак, удостоверившись в том, что ничего серьезного с ковбоем не случилось, стал хихикать. Бет Энн смерила его ледяным взглядом и тут же вновь повернулась к Баку.

— Бак, давай, я сделаю тебе холодный компресс. Я…

— Да нет, не надо. Чего уж… Все нормально, — Бак отмахнулся и стал рыскать глазами по сторонам в поисках своей помятой, грязной шляпы, снесенной с головы челноком. — Я ведь шел-то зачем? Чтоб сказать, что Нелли сегодня легла.

— Что?! Она сегодня жеребится?! Но кобылы почти никогда не рожают среди бела дня!

Бак только пожал своими покатыми плечами.

— Боюсь, дневной свет сегодня не остановит Нелли.

Гнев Бет Энн был вытеснен радостью и облегчением, смешанным с предвкушением своего маленького праздника. Милая Нелли! Милая старушка Нелли! Время как раз подошло. Что будет, если Бет не удастся убедить этого наглого священника убраться из «Отдыха путника»? Да ничего! Скоро ее самой здесь не будет! Наконец-то она отдохнет! К тому же ей просто необходимо было побыстрее расстаться с этим развратником, из-за которого она полчаса назад чуть не потеряла голову. Воспоминание об их поцелуе вызвало у Бет дрожь по телу, но она убедила себя, что это от отвращения, а не от желания. Дайте только ей уехать отсюда, а там пусть Темпл милуется с па сколько его душе угодно!

— Ну, как у нее идет, а? — спросила Бет у Бака.

— А черт ее знает, но я бы посоветовал вам поскорее идти к ней, чтобы не пропустить самого интересного.

— Спасибо, Бак.

Настроение у нее окончательно поднялось. Она даже бросила на Зака взгляд, исполненный триумфа, подхватила полы своих юбок и бросилась по залитому солнцем двору приветствовать в лице беспомощного жеребенка своего спасителя.

К ее большому неудовольствию Зак увязался за ней и не отставал ни на шаг. Процессию зрителей, спешащих на захватывающее представление, замыкал Бак.

— Не возражаете, если я тоже посмотрю? — спросил Зак с улыбкой.

— Возражаю! Нелли испугается такого…

— Но, может быть, вам потребуется какая-нибудь помощь.

Бет Энн презрительно глянула на него.

— Только не от вас, святоша!

— Никогда не скажешь заранее, от кого придет помощь.

Бет сжала губы и не стала отвечать. Они пробежали по небольшой тенистой аллее тополей и оказались в загоне.

И тут же Бет пришлось убедиться в том, что Зак владеет даром предвиденья.

Они увидели лежащую Нелли и сразу поняли, что с ней что-то не то.

Гнедая кобыла лежала на боку в дальнем углу загона и было видно, что ей не по себе. Вздымающиеся ляжки поблескивали на солнце плацентной жидкостью. Несколько лошадей стояли неподалеку и словно кучка сплетниц наблюдали потуги Нелли.

— Почему ты не сказал мне, что она в таком состоянии, Бак?! — крикнула с тревогой в голосе Бет.

— А в каком она состоянии, мисс Бет? старушка Нелли просто делает свое дело, предписанное ей самой природой.

— Дурак! — сквозь зубы пробормотала Бет.

Даже ей было видно, что роды проходят не так, как проходили всегда. Но Бет Энн не знала, что делать, чем тут можно помочь Нелли. Гнедая кобыла не раз рожала до этого и всегда роды были легкими.

Надо что-то немедленно предпринять… Бет Энн тяжело сглотнула и с трудом проговорила:

— Убери лошадей, чтобы они не раздражали ее.

— Да, мэм.

— И принеси таз с водой, и еще… и щелочное мыло, и еще йод! Быстрее!

— Одна нога здесь, другая там, мэм!

Бак тут же, исполняя приказание хозяйки, бросился на лошадей с раскинутыми в разные стороны своими костлявыми руками.

Бет подобрала полы своих юбок и присела на корточки у головы Нелли, пытаясь утешить животное.

— Спокойнее, девочка, спокойнее. Я помогу тебе, обещаю.

— Держи ее голову, Бет, — спокойно сказал Зак.

Бет совершенно позабыла в эти сумасшедшие минуты про Зака. Она подняла на него глаза, в которых была озабоченность и подозрение, и мольба. Все смешалось в ее взгляде…

— Вы сможете помочь?

— Думаю, да. Я вырос на платных конюшнях. Кстати, я вынес оттуда один важный урок — как не надо зарабатывать себе на жизнь.

Бет Энн опустилась на колени и схватилась за уздечку Нелли, чтобы беспокойное животное не металось. Ее серые глаза были широко раскрыты, и она то и дело бросала на Зака скептические взгляды, а тот тем временем занялся делом.

— Вы можете сказать, что случилось?

— У нее очень тяжелые схватки. Должно быть, большой жеребенок.

— Па водил ее на случку в конюшню Бобби Барлингса.

— Не знаю, когда он появи… Хотя подожди! Ого, уже появился пузырь!

Бет Энн изогнула шею, чтобы увидеть показавшийся край плацентной сумки.

— Это хороший знак, да, Зак? То есть, ваше преподобие?

— Достаточно Зака, — ответил он, сосредоточившись на Нелли. — Да, хороший…

И вдруг он осекся и разразился такими проклятиями, от которых у Бет широко раскрылся рот и изумленно застыли глаза. Она даже представить себе не могла, что духовное лицо может знать хоть половину тех слов, которые вырвались из уст Зака. Но с другой стороны, какой священник стал бы целовать ее так, как целовал Зак? Но больше всего в ту минуту Бет встревожило то, что Зак вскочил, содрал с себя рубашку и крикнул Баку, чтобы тот поторопился с водой.

— Что такое? — требовательно спросила она. — Что случилось?!

— Показалась только одна нога, — сказал Зак и озабоченно покачал головой. Он был явно обескуражен. — Черт возьми, мне это не нравится! Дьявол горбатый!

Бет вздрогнула от неожиданности, когда за ее спиной вдруг возник запыхавшийся Бак с тазом воды. Зак опустил руки в воду и стал их намыливать.

— Скажи! — настаивала она. — Это означает, что одна нога завернулась не в ту сторону, да?

— Или еще хуже — завернулась вокруг головы.

Бет тяжело сглотнула. Плод не мог пройти по родовому каналу так, как это было заведено природой… Если жеребенок родится в этом положении, то он, возможно, сразу погибнет. Что же касается Нелли… Бет содрогнулась от страха за Нелли и свое будущее.

— Надо что-то делать!

— Ты!.. Держи голову, как было сказано! — рявкнул Зак.

— Но…

Зак скривил рот и с раздражением проговорил:

— Слушай, ни у тебя, ни у Бака нет сил для того, чтобы сунуть руку внутрь и развернуть там жеребенка, так что, похоже, выбор пал на меня. Или у тебя есть какое-то другое предложение, мисс Линдер?

Недовольно закусив нижнюю губу, Бет Энн отрицательно покачала головой.

— Но у вас же ранено плечо. Вы думаете, что сможете справиться?

Зак произнес:

— Есть только один способ узнать это.

Загрузка...