Я буду тебе вместо папы. История одного обмана

Глава сорок четвертая

Нe обращая внимания на боль в залитой кровью ноге, я, спотыкаясь, брела к автобусной остановке. В голове билась только одна мысль: необходимо как можно скорее добраться до дома Бев и убедиться, что с ребенком все в порядке.

Подъехал автобус, и от пассажиров, конечно, не укрылось мое плачевное состояние; не замечая их удивленных взглядов, я протянула кондуктору деньги за проезд и сказала, на какой остановке мне надо выйти. Сопровождаемая тихими перешептываниями, я села на заднее сиденье и отвернулась к окну. Я ничего не видела, слезы застилали глаза, из носа текло. Отражение показывало незнакомое распухшее лицо, покрытое следами ударов.

От остановки до дома Бев было почти три километра. Я могла бы пересесть на другой автобус, но понятия не имела, какой мне нужен, ведь обычно меня подвозили на машине. Поэтому я решила пойти пешком, хотя каждый шаг давался мне с большим трудом.

Наконец я оказалась перед дверью ее дома и с ужасом обнаружила, что там никого нет. Сегодня же как раз тот вечер, когда Бев с мужем ходят в ресторан! У меня ноги подкосились, и следующее, что я помню, был взволнованной голос соседки моей подруги:

— Господи, девочка, что с тобой случилось?

Не дожидаясь ответа, она позвала мужа; они помогли мне подняться и отвели к себе.

Первым делом с меня сняли разорванные чулки, промыли и обработали антисептиком порезы и забинтовали иссеченные ноги. Все это время соседка не переставала причитать о том, что «малышка не заслужила такого», и грозно бормотала, что «кто-то обязательно поплатится!».

Они с мужем явно подумали, что на меня напали хулиганы, и хотели вызвать полицию. Мне едва удалось их отговорить.

Соседка напоила меня сладким чаем, куда добавила капельку бренди. Наверное, меня сморило прямо у нее на диване, потому что буквально через мгновение я услышала голос Бев.

Подруга крепко взяла меня за руку, переплетя свои пальцы с моими. Я с трудом могла открыть глаза — тяжелая усталость тянула веки вниз.

— Марианна, кто это сделал? — спросила меня Бев.

— Мой отец, — ответила я, едва шевеля разбитыми губами.

Последовал изумленный вздох, а потом над моей головой зашелестели слова «сволочь» и «как он мог так поступить с родной дочерью?» — женщины шепотом обсуждали мое состояние.

Через некоторое время они помогли мне подняться и практически донесли до дома Бев, поскольку я не могла идти сама. Подруга устроила меня в свободной комнате и вызвала врача.

Доктор приехал очень быстро. Он тщательно осмотрел меня и сообщил, что сердце ребенка по-прежнему бьется.

— Скажу честно: это чудо, что у вас не случился выкидыш, — покачал он головой.

Я слышала, как он упомянул о необходимости позвонить в полицию, а Бев стала что-то шепотом ему объяснять. До меня долетели слова «родной отец»; даже не глядя в сторону врача, я почувствовала, как он вздрогнул. Доктор прекрасно знал, что мой отец — не первый и не последний, кто схватился за ремень, обнаружив, что его несовершеннолетняя незамужняя дочь беременна. Но это уже слишком…

Врач сказал, что я должна оставаться в постели и отдыхать.

— Я выпишу ей больничный на неделю, а потом посмотрим, как она будет себя чувствовать, — повернулся он к Бев.

Я услышала, как за ним закрылась дверь, и снова провалилась в сон.

Всю следующую неделю я пролежала дома у подруги. Как-то раз, вернувшись с работы, она сказала, что менеджер по персоналу хочет поговорить со мной, прежде чем я вновь приступлю к своим обязанностям.

— Зачем? — удивилась я.

— Марианна, прекрати, ты же знаешь правила. Беременным женщинам запрещено работать на фабрике, и ты вряд ли сможешь скрыть, что находишься в положении.

Потом Бев призналась, что на самом деле другие женщины давно заметили мое состояние. И к сожалению, от руководства тоже не укрылся факт, что я беременна; они решили до поры до времени делать вид, что ничего не замечают, но пора уже принимать какое-нибудь решение.

Я вернулась на фабрику только для того, чтобы узнать: опасения Бев подтвердились. Меня попросили уйти. При этом менеджер по персоналу попытался хоть как-то смягчить ситуацию:

— После того как все образуется, мы будем рады снова видеть тебя на фабрике, Марианна. Ты замечательный работник, и будет очень обидно, если мы тебя потеряем.

Я задумчиво посмотрела на него: как он ловко выкрутился! «Когда все образуется». В смысле, «когда ты пристроишь куда-нибудь ребенка». После этого не слишком приятного разговора я зашла в отдел кадров, чтобы получить зарплату и премиальные. А в обед мне вручили еще один, довольно пухлый, конверт. Оказывается, другие рабочие решили собрать для меня деньги, чтобы хоть как-то помочь, и, судя по толщине стопки, никто не остался в стороне.

Этого должно было хватить на несколько недель, но…

— Даже и не думай! — Бев решительно отказалась принимать деньги. Я почувствовала, что сейчас расплачусь. Почему эти люди так добры ко мне?

Два месяца спустя появилась на свет моя вторая дочь. На этот раз я рожала в больнице.