Я твоя истина

— Ненавижу… — пробормотал грек, зажмурившись. И пнув стоящий у ног пуфик, выкрикнул, вложив в вопль, всю боль. — НЕНАВИЖУ ТЕБЯ!!!

И Тео, одиноко сидящий на нижней ступеньке в холле, сжал руками голову, с ужасом осознавая, что его брат теряет себя. Снова. Как тогда, когда умерла его родная сестра…

Елена, Кассандра… А теперь Летти. Словно умерла. Она должна исчезнуть из их жизни навсегда и больше никогда не появляться.

====== Глава 6 ======

If it feels good, tastes good

It must be mine

Heroes always get remembered

But you know legends never die

Если что-то хорошо и на вкус приятно, то

Это должно принадлежать мне.

Героев никогда не забывают,

Но знай, легенды никогда не умирают.

Panic at the disco ©

- Нет, не так, Клио!- возмутилась я, слегка оттолкнув грека от себя. – Вот, смотри, это сюда… Эй, ты что в детстве не любил мастерить всякую хрень из дощечек? Эм… скворечники, к примеру?

- Что? – Кавьяр насупился и посмотрел на меня, как на чокнутую.

- Боже, Клио, – закатила я глаза, выхватывая из его рук молоток, который пришлось одолжить у хозяина гостиницы. – Это такой домик для птиц.

Мы сидели на полу, рассыпав гвозди и разложив несколько небольших брусков. После вчерашней перепалки случилась крошечная неприятность. Деревянная и изрядно подгнившая ножка односпальной кровати с треском надломилась, и всю ночь мне пришлось спать в крайне неудобном положении. Именно поэтому утром я не могла повернуть голову – жутко затекла шея.

- Я знаю, что это, – хохотнул грек, забирая инструмент обратно. – Мне просто интересно, ты издеваешься или всерьез говоришь о моем детстве? – Нагло подвинул меня. – Отойди. Сейчас починю.

- Ладно, – вздохнула я и поднялась. – Закажу что-нибудь поесть. Как насчет пиццы?

- Сойдет, – не оборачиваясь, ответил Кавьяр, зажав в зубах гвоздь.

В задумчивости уперлась взглядом в широкую спину грека. Сколько раз он приходил ко мне во сне? Сколько раз я просыпалась в холодном поту от одной только мысли, что могу с ним встретиться вновь. И вот Клио здесь со мной и чинит поломанную кровать. Потрясающе! Офигенный расклад.

Хотя что-то в этом есть.

- Летти… – сказал Кавьяр, по-прежнему занимаясь мини-ремонтом. – Лена, если не прекратишь это, я встану и тебе придется убегать. Меня сильно возбуждает твоя привычка таращиться на меня, когда я этого не вижу. Но… – грек оглянулся. – Я-то все вижу. И ты об этом знаешь.

Почувствовала, как к щекам прилила кровь. Поймал, словно школьницу. Вероятно, нечто похожее испытывает девушка-старшеклассница, по уши втюрившаяся в своего преподавателя. Ну или сильно его возжелавшая. Гормоны, видите ли, такое коварное дело. Запретный плод… ох, как сладок!

- Извини, – пожала плечами, невинно захлопав ресницами.

- Стоп-стоп-стоп, – откровенно рассмеялся грек, закивав головой. – Я понял. Ты хочешь проверить меня прочность. Сорвусь я или нет… – поднялся и медленно приблизился, все так же коварно улыбаясь. – Ты же помнишь, что я всегда держу данное обещание?

- Помню, – увернулась от рук грека, который беззаботно хохотнул.

- Нарушать его не собираюсь. Можешь не бояться меня. Я же сказал, что не прикоснусь.

- Вот и не касайся, – как-то шутливо получилось.

Я взяла сотовый телефон, лежащий на тумбочке.

- Ну не надо понимать все настолько буквально.

Я лишь закатила глаза и тут же посерьезнела, почувствовав вибрацию телефона. На дисплее высветилась надпись «неизвестный номер». Без задней мысли нажала на «ответить», бросив на Кавьяра короткий взгляд. Он уже не обращал на меня никакого внимания и дальше занимался починкой кровати. И зачем это нужно? Лучше бы свалили из этого убогого места.

- Привет, Малкольм! – сказала я, убежденная, что звонит мой начальник.

- Здравствуй, Летти, – спокойный, немного насмешливый голос.

Пришлось немедленно отвернуться и взять себя в руки, чтобы не показать Клио своей растерянности.

- Как дела? – выдала я немного напряженно.

Тяжелый вздох в трубке.

- Умница, девочка. Как я понимаю, ты меня узнала, – пробормотал Уильямс. – Слушай внимательно. Ровно через полчаса выйдешь из отеля, поймаешь такси и приедешь вот по этому адресу… – Мэтт назвал улицу и номер дома.

- Хорошо, и что я должна сделать? – за спиной раздался щелчок зажигалки.

Значит, грек вслушивается в разговор. Осторожно нажала на плоскую кнопку регулятора громкости, понизив ее до минимума. Так хотя бы была вероятность, что Клио не узнает голоса Мэттью.

- Ты привезешь одну крайне важную вещицу, которая находится у Кавьяра, – стиснула зубы. Опять, суки, подставить хотите. Не выйдет. – Это флешка. Все поняла? У тебя тридцать минут. Десять – на дорогу, остальное на то, чтобы выкрасть флешку. Темно-синего цвета. Не перепутай с ненужным хламом. Привези именно ее.

- Все ясно, Линч, – отчеканила я, уже спланировав свои действия.

- И вот еще что… – голос Уильямса зазвучал более вкрадчиво. – Без самодеятельности. Иначе, попрощайся с мамочкой.

- Да ладно тебе… – злобно хохотнула. – Думаешь, я поверю…

И осеклась, потому что Клио внезапно выхватил сотовый и, прижав его к уху, прислушался. Но тут же отбросил телефон на кровать, переведя на меня пронзительный мрачный взор.

- Кто это был? – прищурился он, затянувшись.

Злость не давала испугаться должным образом, поэтому рявкнула в ответ:

- Линч! Не слышал, что ли?

- Хм… странно, но мне казалось, у тебя более теплые отношения с боссом. Разве не так?

Я смело встретила взгляд Клио и, слегка улыбнувшись, проговорила:

- Все верно. Только иногда он требует от меня невозможного.

Грек выгнул темную бровь.

- Нет ничего невозможного.

- Мне ли этого не знать? – хмыкнула я и обошла Кавьяра, от которого веяло негативом. – Боже, а окно открыть не пробовал? Задохнуться можно.

- Не умрешь, – отчеканил Клио, стоя на прежнем месте.

Распахнув окно, покосилась на инструменты, лежащие на полу.

- Все готово? – поинтересовалась, указав рукой на кровать.

- Да.

Короткий ответ грека дал ясно понять о том, что он не доверяет мне. Черт! Не собираюсь я тебя подставлять, расслабься. Хватило мне твоих психов еще два года назад. Теперь я с тобой осторожна.

У меня был план. Конечно, рисковала я жутко, но другого варианта не придумала. Красть у грека важные вещи, равносильно самоубийству. Именно поэтому решила отправиться по указанному адресу без флешки, которую требовал Уильямс. Однако становилось невыносимо страшно из-за угрозы Мэтта. Неужели у них Ханна? Не может такого быть…

Позвонить бы ей, да вот только грек сразу заподозрит неладное.

- Какие распоряжения? – ворвался в мои мысли Кавьяр, и я посмотрела на него немного рассеянно.

- Что? О чем ты? А… Малкольм приказал подъехать мне в одно местечко. Дождись меня здесь. Я скоро вернусь.

Тихий смешок Клио удивил. Нахмурилась и присела на край кровати, принявшись рыться в рюкзаке.

- Шутишь, да? Я должен тебя ждать, пока ты будешь проворачивать свои темные делишки?

- Темные делишки у тебя, Клио, – нервно копошась в сумке, ответила я. – А у меня официальная работа… черт… где пистолет?

Кавьяр затушил сигарету и встал у стены, скрестив руки на груди. И я все поняла. Поднялась и повернулась к нему лицом.

- Верни оружие, – холодно произнесла, а грек лишь хмыкнул.

- Даже не подумаю, – надменно улыбнулся.

- Нравится копаться в женских сумках, Кавьяр? Я вчера положила пистолет на дно рюкзака. Когда ты успел его стащить?

Клио приблизился и встал так удачно, что солнечный луч осветил половину его лица, вторую оставив в тени. Передернуло от такой символичности. Темный рыцарь и белый рыцарь. Добро и Зло. Герой и негодяй. Все в одном человеке. Мистика, что тут скажешь. Сама природа намекнула на неоднозначность в личности Клио.

- Нужно быть повнимательнее, мелкая. Какой из тебя шпион, если, вернувшись из сортира, не проверяешь свои вещи? – грек вздохнул. – К тому же, если тебе, и правда, позвонил Линч… – многозначительная пауза. – То оружие не пригодится. Так что, отправляйся по своим делам. Я подожду.

Еще секунда, и я бы врезала по его самодовольной роже. Но, спасибо небесам, сдержалась и даже удалось выдавить улыбку.

- Хорошо, Кавьяр. Справлюсь без пистолета.

- Да, давай.

- Отлично.

- Отлично, – повторил грек, не скрывая насмешливого взгляда.

- Я пошла.

- Да, иди.

- Козел! – громко хлопнула дверью, и отчетливо расслышала ответ Клио.

- Сучка!

Итак, превосходно! Из всего, что у меня было с собой, не было самого важного – пистолета. Плевать на флешку. На месте что-нибудь придумаю. Главное, разнюхать, что там за дела такие. И нет ли, среди ожидающих меня, Мухамеда?

Немного денег, сотовый телефон и злости полные кости – моя боевая экипировка. Благо, джинсы надела и футболку посвободнее. Хотя и умирала от жары в душном такси, все равно радовалась достаточно скромному наряду. Ехать навстречу опасности в платье, как минимум, глупо. Мало ли. Всякое может случиться.

Спустя ровно десять минут, я приехала по указанному адресу и, расплатившись по счетчику, выскочила из машины. Сунув в рот пластинку жевательной резинки, надела темные очки и направилась к невысокому белому зданию с деревянной вывеской. Похоже, кафе. Это обрадовало меня чрезвычайно. Значит, в людном месте встречаемся.

Свернув за угол, присела на лавочку в тени деревьев и достала из кармана сотовый. Конечно, у меня было предположение, что Кавьяр свяжется с Линчем, но тот факт, что это произошло так быстро, сильно смутил.

Не успела дождаться второго гудка, как в трубке раздался дикий ор босса.

- Ты идиотка, что ли? Кавьяр…

- Да знаю я, что этот кретин уже пожаловался, – перебила я. – Можешь не распинаться. Лучше скажи, где моя мать?

Вот тут-то Малкольм и затих. Руки похолодели от ужаса, а застрявший в горле комок, не давал заговорить вновь.

- Она у них.

Я так сильно сдавила плоскую трубку, что она, кажется, затрещала.

- Как? – голос задрожал, выдавая весь мой гнев и страх. – Малкольм, куда смотрел Прайс? Он же должен был держать ее на связи.

- Лена, прости, но у Мухамеда много людей и…

- Нет! Заткнись, Линч! – проорала я, вскочив. – Кавьяр лишил меня оружия, и если бы не этот факт, я не посмотрела бы на правила. Сука, я убью вас всех, если с Ханной случится хотя бы малейшая неприятность.

Тяжелый вздох босса, а затем ответ:

- Сейчас приедет Клио. Не оставайся одна. И не вздумай…

- Пошел ты! – нажала на сброс, гневно озираясь.

Грека нигде не было видно. Оставалось немного времени, чтобы скрыться от него.

- Я вам устрою, ублюдки… – прошипела себе под нос, нащупывая в кармане джинсов тонкий, но очень прочный шнурок и маленький складной ножик.

Сам Линч меня этому и научил – носить с собой подобные, на первый взгляд, безобидные вещи. В умелых руках они превращались в смертельное оружие. Главное бесшумно подкрасться к врагу, а дальше дело техники…

Внутри белого здания оказалось намного прохладнее, чем на улице. И было довольно темно. Я, стараясь ступать, как можно тише, сжала в руках удобную рукоять ножа, и пошла вперед. Это, как и предполагала, было кафе. Абсолютно пустое кафе. Перевернутые стулья покоились на столах. Стояла гробовая тишина…

Первого бугая с автоматом в руках заметила издалека и уже в коридоре. Он как раз проходил мимо небольших окон, свет из которых пробивался внутрь и немного освещал пыльное помещение. Затаилась в тени за углом и как только он поравнялся со мной, скользнула ему за спину и вонзила острый нож в сонную артерия.

Точный удар.

Праведный гнев не позволял почувствовать страх. Придержав бугая, уложила на пол.

Тяжелый урод. Едва не придавил.

Не обращая внимания на перепачканные кровью руки, вновь стиснула нож и продолжила путь. Но совершенно внезапно в затылок уперся ствол и раздался щелчок предохранителя.

- Еще шаг и ты – труп.

Я не знала, кто со мной говорит, поэтому просто кивнула.

- Обернись, – короткий приказ.

Прикрыла глаза, вспомнив все, чему меня учили на уроках самообороны, и резко шарахнувшись в сторону, с силой вонзила нож в бедро противника. Не дав ему заорать, тут же развернулась и ногой врезала в челюсть. Парень временно отключился.

Я уже убивала людей. Однажды. Просто пришлось. На то были веские причины – я спасала свою жизнь. Вот и теперь случилось то же самое. А кроме этого, боролась за жизнь единственного родного человека – своей матери.

Конечно, потом, когда злость отпустит, на мою голову свалится весь ужас содеянного. Но пока… пока я должна была держаться и не допускать мыслей о том, что лишила человека жизни. Иначе они сделали бы это со мной.

Впереди послышались голоса, и мне вновь пришлось вернуться в зал. Юркнула под один из столиков, который стоял ближе к выходу, и затаилась.

- Найдите ее немедленно! – раздался вопль Уильямса. – Она не могла уйти.

- Сэр, позвоните Мухамеду, – произнес кто-то еще. – Он ожидает от Вас новостей.

- Да-да, – забормотал Мэттью, остановившись совсем рядом с моим укрытием. – Нужно решить, что делать с бабой. Нет флешки – нет и мамочки. Эх, Летти-Летти...

Зажав рот ладонью, дабы не заорать и не выдать себя, я заметила, как у дальней стены, мелькнула тень. Затем раздался выстрел. Уильямс сорвался с места, выронив сотовый. Я схватила, к счастью, не разбитую трубку и выползла из-под стола.

Кавьяр с непроницаемым лицом расстрелял троих бугаев, но Мэтта среди них не было. Бросив на меня короткий взгляд, грек осмотрелся, убедился, что все чисто и приблизился.

Поспешно поднялась, чтобы не валяться в его ногах. Конечно, Клио и так выше меня, но все же сидеть на полу, когда он с тихой яростью уничтожает меня взглядом, не хотелось.

- Зачем приперся? – встретила я грека грубой репликой.

Он хмыкнул и, вцепившись в мой локоть, поволок к выходу.

- Вижу, ты без меня справлялась, – проговорил Кавьяр холодным тоном. – Прямо из-под стола всех «уложила».

- Пошел на хуй, Клио, – вырвала я руку их цепких пальцев мужчины и первая выскочила на улицу.

Солнечный свет заставил зажмуриться, а теплый ветер тут же запутался в волосах. Не обращая внимания на Кавьяра, поплелась ловить такси.

- Стоять, – рявкнул Кавьяр и дернул меня за шиворот так, что я грохнулась на асфальт, больно ударившись задницей. – Руки в крови. Кто тебя повезет, идиотка.

Отчеканил и пошел в неизвестном направлении.

Ну хорошо, придурок! Я еще вспомню тебе все, что ты сделал.

- Они убьют Ханну, – заверещала, поравнявшись с Кавьяром. – Зачем ты встрял? Им только и нужно было просто получить флешку. Трудно помочь? Ты всегда был таким уродом бессердечным, что удивляюсь, как дожил до своего возраста? Да тебя черти в аду не примут!

Признаться, пощечина оказалась неожиданной и очень болезненной. Насупившись и страшно обидевшись, уставилась на грека взглядом исподлобья, чувствуя, как горит щека.

- Зря ты так, – ответил Кавьяр спокойно, но как-то странно сверкая черными глазами. – И прекрати эту истерику.

Растерянно заморгала и пригляделась, не понимая, что вижу: боль, обиду или что-то другое?

- С твоей матерью все в порядке.

- Откуда ты знаешь? – не поверила, передернув плечами.

Клио прикрыл глаза и устало сжал пальцами переносицу. Постоял немного и вновь посмотрел на меня. Так незнакомо посмотрел, словно говорил: «Какого черта я с тобой вожусь?» или, скорее, «Как ты достала?»

Но в этом взгляде было нечто вроде обреченности. Что-то такое, от чего грек хотел избавиться, но не мог. Это жутко пугало. Я даже как-то съежилась под взором Кавьяра. А он, заметив мое движение, приподнял уголки губ, слегка улыбнувшись.

- Такой вариант, Лена, предусматривался, – пояснил Клио, а я уж и забыла, о чем речь идет. – Ханна под наблюдением Линча. Люди Мухамеда ворвались в квартиру твоей матери и успели отвезти ее в аэропорт. А уже там их встретил твой ненаглядный.

- Тогда какого хрена Линч солгал? – возмутилась, ничего не понимая.

Кавьяр странно замялся, но лишь на долю секунды, а затем нагло глядя мне в глаза, проговорил:

- Ты была приманкой. Твой сотовый прослушивается. Ты должна была вывести нас на людей Мухамеда. А Мэтт своей поспешностью лишь сыграл нам на руку. Предположив, что Ханна уже у них, он жутко облажался… – провел рукой по моим волосам и улыбнулся. – Прости, мелкая, но так было нужно.

Оттолкнула грека и прищурилась.

- Ты такое же говно, каким был раньше.

Леденящая душу ухмылка.

- Так и есть, мелкая, – кивнул Кавьяр и подошел к одной из машин, стоящих в тени деревьев.

Внезапно завибрировал мой сотовый. Проверив, не потеряла ли телефон Мэтта и убедившись, что он на месте, достала свою трубку.

- Слушаю, – ответила, так и не узнав номера.

- Привет, Лена. Как ты? Кавьяр успел?

- Рик? – удивилась я. – Прайс, ты засранец! Какого черта вы творите за моей спиной?

- Значит, успел, – облегченно вздохнул мужчина. – Послушай, я хотя и не в восторге от всего этого, но план грека сработал…

- Так это, к тому же, его план? – задохнулась от ярости и бросила на Клио, усаживающегося за руль машины, испепеляющий взгляд.

Он не обратил на меня абсолютно никакого внимания.

- Не психуй, лучше с матерью поговори, – в трубке послышалась возня.

Бог мой, как же сжалось сердце от одной мысли, что грек все тот же. Я в глубине души надеялась на перемены в его характере, но Клио остался таким же козлом. Какое разочарование затопило меня. Прямо голова закружилась.

- Солнышко, как ты, моя девочка? – голос Ханны вырвал меня из мрака, заставив прикусить губу. Хотелось расплакаться и пожаловаться матери на жизнь. Сдержалась. – Я так за тебя испугалась. Но раз Клио рядом…

- Что? – мое лицо вытянулось от изумления.

- Нет, он, конечно, мерзавец еще тот. Но я благодарна за спасение. К тому же, Кавьяр полетел в Турцию, чтобы защитить тебя. Очень милое извинение за всю ту боль, что причинил… – распиналась Ханна, а я ошеломленно таращилась на грека, который, откинувшись на сиденье, ждал меня.

Громкая музыка в автомобиле не позволяла ему подслушать разговор. Это радовало, потому что я была просто «выбита из седла» таким заявлением матери.

- Нет, милая, я не простила его… – мама тяжело вздохнула. – И сомневаюсь, что когда-нибудь смогу это сделать. Но тот факт, что на протяжении последнего года Кавьяр присматривал за тобой… это просто… очень правильно. Линч мне о многом рассказал.

- Линч?..

- Лена, ты что, не знала об этом? – очнулась Ханна. – Ты, правда, не знала?

У меня не было сил ответить. Просто остекленело пялилась на профиль грека, стоя в стороне от машины.

- Лена? Ты слышишь? – волнение в голосе матери привело меня в чувство.

Отчаянно заморгав, отвернулась от Кавьяра.

- Да… да, все в порядке, мама. Я слышу, – восстановила дыхание. – Лучше расскажи, как ты?

И Ханна принялась повествовать о последних событиях, вгоняя меня в еще больший ступор. Судя по ее словам, во всей этой заварушке заправлял грек. С одной стороны, убить его хотелось к чертям собачьим! Но с другой – он помог и не однократно. И снова стало стыдно из-за своей вспыльчивости. Непременно нужно извиниться…

- Я скучаю, солнышко, – призналась Ханна в конце. – Мне не нравится твоя работа.

- Мама, – прикрыла я глаза. – Обещаю, слышишь, я обещаю тебе, что это мое последнее дело. После того, как все закончится, я уйду из команды. Осталось немного подождать, и мы с тобой уедем в Новый Орлеан. Или нет… лучше куда-нибудь подальше от этого города. В Калифорнию… там тепло…

- Хорошо, милая, – произнесла Ханна с улыбкой. – Я буду ждать твоего возвращения. Люблю тебя. Будь осторожна.

- И я тебя. Пока, мам, до встречи.

Постояв еще немного, я подошла к машине и плюхнулась на сиденье рядом с водительским. Клио убавил звук магнитолы до нормального и молча завел двигатель.

- Как ты мог? – вместо запланированных извинений вырвалось у меня.

- Правильнее спросить, почему я не мог иначе, – крайне странно ответил грек и выехал из тихой улочки. – Пора сменить место жительства.

Оглянулась назад и вздохнула с облегчением, заметив свой рюкзак с вещами.

- Зачем тебе все это? – вновь прицепилась к греку с вопросами. – Благодетеля изображаешь? Чего ты добиваешься?

- Лена, ты не заметила одну любопытную вещь? – короткий взгляд в мою сторону. – Меня отчитываешь за все, что я сделал, а сама лжешь мне с завидной регулярностью. Как же так, а? Тебе не надоело изображать из себя правильную? Чертов борец за справедливость!

- Клио…

- Да заткнись уже! Достала! Грохну тебя рано или поздно! Знаешь ведь, что я завожусь с пол оборота!

- Клио, успокойся…

Грек вывернул руль вправо, и машина с визгом затормозила на обочине. Кавьяр тут же выскочил и, обогнув автомобиль, буквально вытащил меня, схватив за грудки. Встряхнул так, что я чуть дух не испустила, клацнув зубами.

- Сука… как же мне заебало держать себя в руках… если ты… – Клио уперся своим лбом в мой. – Если ты не заткнешься и предъявишь мне хотя бы одну маленькую претензию, клянусь, я разорву тебя на части.

Это был тот самый Кавьяр, которого я знала раньше, но почему-то мне не было страшно. Как бы грек не старался запугать, все равно от его взгляда, движений и даже слов сквозило чем-то теплым. Он не убил бы меня ни при каких обстоятельствах. Именно поэтому я широко улыбнулась, а Клио сморгнул и отпустил.

- Ты больная, – констатировал факт он.

- У меня нет к тебе претензий, – пожала я плечами. – Мне не ясны твои мотивы.

Кавьяр поджал губы и отвернулся.

- Садись в машину, – рявкнул, открыв дверцу со стороны водителя. – Разговор окончен.

Заняла свое прежнее место и притихла, но улыбка не сходила с лица. Что это со мной? Может, и правда, свихнулась?

- Кажется, Клио, теперь ты на моем месте, – проговорила многозначительно и стрельнула в Кавьяра лукавым взглядом.

Однако он не смутился, как ожидалось, а напротив, хмыкнул и навис надо мной так, что его лицо оказалось в нескольких сантиметрах от моего.

- Рано радуешься, мелкая, – почти коснулся губами моей щеки. Я окаменела и растаяла одновременно. Странное ощущение. – Ведь может случиться так, что ты вновь окажешься подо мной.

Сначала я не поняла, что слова эти вовсе не касаются сексуальной стороны жизни, а являются метафорой, поэтому жутко растерялась и почувствовала, как забурлил в крови адреналин.

- Видишь, – усмехнулся грек и подхватил прядь моих волос. – О чем ты сразу подумала, а я ведь говорил о подчинении моральном.

Вот тут пришлось немного отодвинуться, чтобы не выдать своего смущения. Так оплошала. Я реально о сексе подумала. Вот дура.

- Что я тебе девочка, что ли? – пробубнила себе под нос и в окно уставилась, руки на груди скрестив. – Фигней страдаешь.

Клио повернул ключ в замке зажигания, вдавил педаль газа в пол, и машина сорвалась с места.

- Из нас двоих фигней страдаешь ты. А я вопросы решаю. И еще хочу предупредить. Лена… – привлек мое внимание, следя за дорогой. – Я слово данное нарушать не стану. Ни одно из своих обещаний не нарушу. И если помнишь, среди них есть и то, что касается твоего очередного спасения. Я поклялся, что убью тебя, если не прекратишь совать свой нос в каждую задницу, – короткий взор на меня бросил. – Тебе что, мало дерьма в жизни? Такое впечатление, что ты нарочно приключений ищешь…

- Ой, да все, хватит уже, – отмахнулась я. – Как будто непонятно, что тебе повод нужен, дабы меня «пришить».

Пальцы, сжимающие руль, заметно побелели. Как, впрочем, и лицо грека. И меня осенило. Я в один миг поняла свои мотивы. Все психи, язвительные замечания, адресованные Кавьяру, были ни чем иным, как желанием вывести его из себя. Я хотела вытащить из Клио то, что он так тщательно скрывал – его жестокость, беспощадность. Нет, не потому что была мазохисткой. Просто до последнего слова грека не верила, что он может быть другим. Но, черт возьми, он был другим. Этот Кавьяр меня пугал сильнее прежнего. Тот был просто куском дерьма, а новый Клио имел сердце. Он ведь давно мог заломить мне руки и отыметь, как делал это раньше. Но сейчас все было иначе.

Клио Кавьяр – незнакомец с благородными поступками, о которых и не собирался рассказывать. Черт… как же паршиво…

- Кхм… – кашлянула я, покосившись на этого «знакомого незнакомца».

Он посмотрел на меня вопросительно.

- Что такое?

- Ну… э-э-э…

- Мелкая, не беси, – нахмурился грек. – Колись. Воспылала ко мне жаркими чувствами? Увы, не могу ответить тем же… ну может быть, ответил бы, загляни ты ко мне ночью, – хрустнул шейными позвонками, резко дернув головой. – Что-то я соскучился по женскому телу. С тобой сам озабоченный Казанова повесился бы. Зануда ты.

- Ну и хрен тебе, – хихикнула, отвернувшись.

- Ладно, – помолчав немного, отозвался грек. – Я готов. Признавайся, что натворила. Обещаю, бить не буду… черт, мелкая, я слишком многое тебе обещаю, не находишь?

Выразительно закатила глаза и вздохнула.

- Так мне говорить или нет, мистер Проницательность?

- Давай.

- Во-первых…

- У-у-у… звучит угрожающе, – ерничал Клио, сверкая карими глазами.

Одарила его шутливо-гневным взором и продолжила:

- Спасибо за спасение Ханны…

- Прайса поблагодари, – немного сурово ответил грек и, взглянув на меня, добавил вкрадчиво: – Он только этого и ждет.

- Ты ревнуешь, – в шутку стукнула Кавьяра кулаком по плечу.

Он промолчал. Я напряглась. Но нужно было выговориться.

- И за мое спасение спасибо. Я сглупила, но ведь тебя не предала.

- Что за идиотская привычка извиняться и при этом оправдываться? – фыркнул Клио. – Просто попроси прощения и на этом закончим.

Сдержалась от едкого комментария.

- В общем, приятно познакомиться, обновленный Клио Кавьяр. Фамилия все та же, а ты другой.

Грек посмотрел на меня так, что я тут же сжала бедра, вспыхнув от внезапного желания.

Вот же гад искусительный! Умеет завести одним только взглядом. В темных глазах плескалась неприкрытая чувственность. Эротизм Клио зашкаливал и в машине стало как-то душно, несмотря на то, что вовсю работал кондиционер. Доля секунды, и грек вновь принялся следить за дорогой.

А я вытаращилась на него, не в силах оторваться. Такой манящий и немного пугающий образ. Что за раздвоение личности у меня? То ненавижу, то…

- Ты как Брюс Уэйн, – ляпнула, даже не подумав.

Грек покосился недоверчиво.

- Бэтмен? – спросил он и тут же разразился громким смехом. – Вот черт! Мелкая, ты даешь! Шутишь, да? С этим мужиком меня еще никто не сравнивал!

А мне почему-то тоскливо стало, поэтому дождалась, когда Кавьяр немного успокоился и договорила:

- Ты такой же одинокий, богатый и отчаянно смелый.

Смех грека оборвался. Он стиснул зубы и немного выпятил подбородок.

- Не питай глупых иллюзий, мелкая. Бэтмен – это комикс. А я живой человек и у меня куча говна за плечами. Я никогда не буду тем, кем хочешь видеть меня ты. Я не твой герой. Я вообще не герой.

И еще сильнее сжалось горло от услышанного, потому что в голосе грека звучала горечь, от которой веяло настоящим одиночеством. Неподкупная, не падкая на лесть натура Кавьяра удивляла и даже немного впечатляла. Как же раньше этого не замечала в нем? Похоже, и не могла заметить. Он действительно изменился, и кто тому был причиной, не хотелось даже думать.

Четыре года назад. Касабланка. Особняк Кавьяров

В подвале невозможно было нормально ориентироваться. Густая дымка серо-зеленого тумана обволакивала помещение, вынуждая находящихся в ней мужчин и женщин, двигаться медленнее. Неповоротливые томные жесты присутствующих добавляли общей коматозной атмосфере некой недосказанности. Опиум играл свою роль, одурманивая и вгоняя людей в экстаз. Психоделическая музыка отключала рассудок и в общем развратном хаосе продолжалась жаркая оргия, где уже никто не мог разобрать, на ком лежит или под кем стонет.

Тот момент, когда среди всего этого грязного порока оказалась Елена Кавьяр, был нещадно упущен. Она надышалась едким дымом и даже не заметила, что уже раздета…

Это продолжалось долго. Цепкие пальцы скользили по ее юному телу, ощупывая самые немыслимые места. Смазкой поливали ее ягодицы, массируя анус; раздвигали ноги, подготавливая девственницу к вторжению.

Ее крик затерялся среди громких стонов и возгласов других женщин.

Мужчины бормотали грязные ругательства, откидывая Елену назад, держа за волосы. Один из них продолжал насиловать ничего не соображающую девушку. Затем ее приподняли и светловолосый извращенец пристроился сзади. Таким образом, Елену беспощадно, без зазрения совести разрывали два члена, с силой вонзаясь внутрь – в уже истекающее кровью тело. Молодая, неопытная девушка несколько раз отключалась, чем еще сильнее заводила ублюдков, и они продолжали надругательство…

Сизый туман немного развеялся. Многие спали, измученные сексом. Кто-то просто лежал на полу, поедая виноград и потягивая вино.

Когда Клио очнулся и, поднявшись, натянул штаны, блондин Мэтт Уильямс, довольно громко произнес:

- Черт, Елена…

Этих слов вполне хватило, чтобы привлечь внимание грека. В миг, когда Кавьяр обернулся и взглянул на Уильямса, склонившегося на неподвижным телом девушки, испачканным кровью, внутри все похолодело. На негнущихся ногах он приблизился к Мэтту и тот поспешил отойти.

Несколько минут грек не решался откинуть волосы с лица пострадавшей. Но наконец, склонился и развернул девушку. Пустой безжизненный взгляд Елены впился в него, и Клио запомнил его навсегда.

- Малышка… – прошептал грек, опускаясь на колени и боясь коснуться чистого невинного тела сестры, которое так отвратительно облапали, измазали своей грязью и уничтожили мерзкие подонки, псевдодрузья Клио. – Елена…

Он осторожно приподнял ее голову и прижал к себе. Все понемногу начали покидать помещение, понимая, что как только Кавьяр очнется, в живых не оставит никого.

Мэтт задержался. Он не мог поверить в происходящее. Ведь и его вина была в том, что девушка умерла.

- МОЯ ДЕВОЧКА!!! – внезапно выкрикнул Клио, и Уильямс отвернулся, потому что видеть весь этот кошмар было просто невыносимо.

- Прости, – пробормотал блондин себе под нос и выскочил за дверь.

- Хавьер! Хавьер! – истерически орал грек. – Хавьер! Убей их всех! Хави, убей меня!

Ошарашенный охранник влетел в подвал и в ужасе застыл на месте.

Хозяин с заплаканным лицом и весь в крови, укачивал мертвую сестру, не переставая звать его и приказывая всех перестрелять. Признаться, охраннику самому хотелось это сделать.

- Прошу… – прохрипел Кавьяр, глядя в пустоту. – Дай мне пистолет…

Это был день рождения Клио. Это было его тридцатилетие.

====== Глава 7 ======

It’s better to burn than to fade away

It’s better to leave than to be replaced

I’m losing to you, baby, I’m no match

I’m going numb, I’ve been hijacked

It’s a fucking drag

Лучше сгореть, чем угасать.

Лучше уйти, чем быть замененным.

Я проигрываю тебе, детка, я не иду ни в какое сравнение.

Я цепенею, я похищен,

Какая незадача!

Panic at the disco ©

Греция. Афины

В коридоре онкологического отделения творилось нечто сродни хаосу. Только этот хаос был продуманным и профессиональным. Все делали то, что должны были. Ни одного нарушения, ни одной ошибки – слаженный механизм и абсолютная уверенность в своих действиях.

- Что у Вас? – отрезал доктор, в кабинет которого ворвалась молоденькая медсестра.

- Господин Кавьяр… – коротко сообщила белокурая девушка, раскрасневшись от быстрого бега по коридору.

По лицу медсестры было видно, что несла она важную новость. И очень старалась выглядеть при этом закоренелым медицинским работником, который совершенно спокойно относится ко всему, что происходит вокруг.

- Что с ним? – нахмурил лоб довольно привлекательный доктор и поднялся из-за стола.

- Мертв.

Доктор быстрым шагом направился к двери. Девушка шмыгнула за ним и засеменила рядом.

- Все произошло быстро. Никто не успел отреагировать, – тараторила медсестра. – Я пришла, а он уже весь скрючился и…

- Успокойтесь, – твердо проговорил доктор и вошел в палату, где уже орудовал медперсонал. – Его время все равно подошло к концу.

Так и было. Александр Кавьяр «сгорел» от рака желудка.

- Что ж, – сказал брюнет после недолгого, но очень тщательного осмотра умершего пациента. – Теперь пресса действительно разнесет здание.

Вздохнув от усталости, доктор вышел, на ходу продумывая речь для близких господина Кавьяра. Непосредственно для старшего сына. Именно ему он и собирался звонить.

Господи, я выспалась. Не могу в это поверить.

Немного пасмурное утро не было способно расстроить меня даже на мгновение, потому что я выспалась. Сладко потянувшись, уставилась в потолок более чем шикарного номера отеля и, откинув тонкое одеяло, встала. Почесывая правое бедро, добрела до ванной, не менее потрясающей своей роскошью, чем остальные помещения люкса, и подошла к раковине.

- Привет, чудище, – прохрипела своему отражению с косматыми волосами и припухшими глазами. – Спать много тоже чертовски хреново. Но мы это заслужили, верно?

Подмигнула и разразилась утренним немного жутковатым смехом. Очень уж забавно выглядела я в отражении, заигрывая с самой собой.

Дальше последовали водные процедуры, и спустя час я выбралась из затянутой паром ванной комнаты и с облечением присела на кровать. Тут же зазвонил мой сотовый. Не сомневалась, что это Кавьяр.

- И тебе привет, – сразу же выпалила я.

- Привет, одевайся. Перекусим и съездим на одну встречу, – скомандовал грек в своей излюбленной манере.

- Клио, твоя будущая жена – просто несчастная женщина, – хохотнула в ответ, не желая расставаться с прекрасным настроением. – Золотая клетка не всегда приносит удовлетворение.

Тихий смешок в трубке.

- Абсолютно с тобой согласен, – вот так удивил! Но тут же вернул с небес на землю. – Удовлетворение приносит кое-что другое. Ты если вдруг заскучала, мелкая, только свистни – я помогу. Отшлепаю, например…

В этом весь Кавьяр и ничего больше не скажешь.

- Через полчаса буду готова, – проворчала и нажала на отбой. – Болван озабоченный.

- И куда мы едем? – поинтересовалась я, устраиваясь на переднем сиденье рядом с греком.

Небо, затянутое тучами, доставляло массу удовольствия. Собирался дождь, а это значило, что мы больше не будем обтекать потом от духоты. Просто превосходно.

Полчаса назад, позавтракав в ресторане отеля, я дождалась, когда Кавьяр закончит телефонный разговор и скажет, что делать дальше. Линч, видимо, реально переложил операцию по захвату Мухамеда на плечи грека. Вот же засранцы! Только за спиной вопросы решают, а меня ввести в курс дела – никак.

То, что беседа у Клио с незримым собеседником состоялась неприятная, было просто очевидно. Я опасалась спрашивать, в чем дело, поэтому лишь о поездке нашей и задала вопрос. Но грек промолчал.

Проехав в тяжелой тишине несколько оживленных районов, оторвала взор от пестрой картинки за окном и покосилась на угрюмого Кавьяра.

- Отец умер.

Это прозвучало так неожиданно и устало, что мое сердце вначале подпрыгнуло, а затем забилось как-то слишком тяжко. Словно кровь загустела, и жизненно-важный орган больше не справлялся со своей функцией. Хорошее настроение, как ветром сдуло. Мне стало горько. В буквальном смысле во рту появился привкус горечи.

- Э-э-э… мне…

- Не нужно, – Клио не дал закончить избитую фразу, на самом деле, несущую в себе лишь официальное начало. Оно никак не отличалось искренностью. – Это все пустое. Мне самому не очень жаль. А тебе-то что? Из нас всех ты больше сочувствия проявляла к Жанне. Так что… – выразительно так посмотрел. – Не надо. Ненавижу лицемерие.

Тут я не могла не согласиться с Кавьяром. Он был прав. Мне хорошо запомнился тот случай, когда в особняке грека, заступившись за служанку, я понесла за это жестокое наказание. Клио тогда отходил меня кожаным ремнем, не жалея сил.

- Вижу, ты все еще помнишь дни, проведенные в Касабланке, – хмыкнул грек, отвернувшись. – Что ж, малышка, скоро ты от меня избавишься.

Впервые Кавьяр назвал меня так нежно. Что-то теплое разлилось в груди, а желудок судорожно сжался.

- Боже мой, – шепнула, сообразив, о чем говорит Клио.

Умерев Александр обрек на гибель и своих сыновей. Во всяком случае одного из них. Теперь грека раздавит «Черный крест», раздавит арабская шайка, раздавит весь мир.

Похолодев от ужаса, посмотрела на Клио, сосредоточенно управляющего автомобилем.

- Что ты собираешься делать? – крайне огорченно спросила я, чем вызвала его удивленный взгляд и легкую кривоватую улыбку.

- Сейчас нам нужно оружие. И посерьезнее, чем парочка пистолетов. Кроме этого, я – не Рембо, чтобы в одиночку бороться с толпой бандитов. Кемаль присоединится к нашему дуэту и людей своих прихватит…

- Клио, – позвала я, перебив его. – Что ты будешь делать с «Черным Крестом»?

Кавьяр нахмурился и, мельком посмотрев на меня, бросил:

- Не твое дело. Как-нибудь сам разберусь.

А у меня не было сил оторваться от него. Грек спрятался в своем панцире. Он ограждался от меня, хотел скрыть отчаяние в глазах. Но я-то видела. Мне все было понятно и от этого становилось лишь страшнее.

Сглотнув подкативший к горлу комок, отвернулась и молча уставилась в окно.

- Старый хрыч. Что ж ты так детей своих подставил? – вырвалось шепотом.

Грек неожиданно схватил меня за локоть и, с силой сжав его, процедил сквозь стиснутые зубы:

- Не надо! Поняла меня? – стрелял глазами то на дорогу, то в мою сторону. – Не говори ничего. Мне не нужно знать твоего мнения. Не хочу знать, что ты чувствуешь. Поняла? Сиди и молчи.

- Клио, я…

- Молчи!

- Мне больно! – выкрикнула абсолютную правду.

Рука онемела от смертельной хватки грека.

Он отпустил и резко затормозил, как ненормальный влетев на парковку какого-то здания.

- Всего-то посочувствовала, – проворчала, потирая локоть. – Что ты за человек? Неужели так неприятно, когда я веду себя хорошо?

- Черт! Лена! – проорал Кавьяр так, что я детально рассмотрела венку на его лбу и досконально изучила складку между бровей.

Она появлялась только тогда, когда он злился до безумия. Черные глаза, казалось, полностью поглотила тьма. А их лихорадочный блеск вгонял в ступор.

- Это приятно! – признался Кавьяр. – До невозможного приятно. Поэтому… просто заткнись!

Мягко говоря, ошеломленная и растерянная, я вылупилась на Клио и невольно хмыкнула.

- Видишь, – ответила, потянувшись к ручке, собираясь выйти. – Я тоже бываю нормальной и…

Не договорила. По одной простой причине. Клио меня поцеловал. Обхватил мою голову руками и до боли впился в губы. Ответить сил не было. Настолько ошарашена я была. Но Кавьяр не сдавался. Он никогда не сдавался.

Смягчив напор, Клио осторожно, как-то чересчур бережно, скользнул языком внутрь, заставляя меня подчиниться. Не было грубости. Только осторожность и сдержанность.

Щемящая в груди нежность так сильно пугала, что захотелось непременно отодвинуться. Но не хватало смелости и сил. Да и поцелуй был такой завораживающий и теплый, такой умоляющий и взывающий к чему-то неопределенному мной, что руки сами потянулись к Кавьяру, обхватывая его широкие плечи. Скользнули выше и пальцы зарылись хотя и в короткие, но все же густые волосы грека. Он отреагировал на это тяжелым дыханием и, оттолкнув назад, буквально прижал к спинке сиденья. Посмотрел в глаза и проговорил охрипшим голосом:

- Хочешь остаться со мной – не сопротивляйся. Если нет, то прекрати провоцировать. Сама знаешь, чем это может закончиться.

Эти слова отпечатались в моей памяти навсегда. Призыв и отказ одновременно.

Клио ждал. Ждал моего ответа. Разве я могла мыслить здраво, когда взахлеб дышала воздухом, пропитанным его агрессией, смешанной с пряным мускусным запахом и бесконечным желанием.

- Я… – только и успела сказать, потому что кто-то постучал в стекло рядом со мной.

Вздрогнув, оторвала взгляд от крайне разочарованного грека, и тут же натолкнулась на широкую улыбку Кемаля.

- Похоже, нас ждут, – немного виновато пожала плечами, а Кавьяр насмешливо хмыкнул и отодвинулся.

Выбралась из машины слишком стремительно, поэтому споткнулась и приземлилась у ног турка. Он жутко перепугался и принялся меня поднимать, но его руки быстро сменились теплыми руками грека.

- Не трогай чужих женщин, Эмин, – вроде бы шутя проговорил, а мы с Кемалем одинаково насторожились.

С Клио никогда не разберешь, когда он всерьез говорит, а когда насмехается. Вот и в этот раз я лишь покосилась на него и, отряхнувшись, пошла следом за крайне растерянным Кемалем.

В помещении, куда нас привел турок, было тихо и немноголюдно. Чистая небольшая комната в конце коридора. Именно в ней мы и расположились, усевшись с греком на диван.

Пока гостеприимный Эмин готовил для нас кофе, я незаметно рассматривала помещение. Хотя и небольшая, но все же достаточно просторная комната, производила приятное впечатление. Низенький столик у дивана и напротив мягкое кресло, в котором устроился Кемаль, поставив перед нами поднос с тремя маленькими чашечками ароматного кофе и стаканами воды.

- Итак, – вскинул темную бровь турок, посмотрев на Клио.

- Итак, – повторил грек после того, как отпил немного кофе. – Оружие.

Эмин кивнул, понимая, о чем конкретно говорит Кавьяр, и поднялся.

- Идемте.

Мужчины направились к двери, которую я никогда в жизни не заметила бы. Она буквально сливалась со стеной. Нажав на кнопку, тоже невидимую для меня, Кемаль скользнул в темное помещение. Грек поймал мою ладонь и, бросив взгляд через плечо, улыбнулся.

Стремный такой, бля. Прямо мурашки по коже. Такое чувство, как будто на что-то решился, а признаваться точно не собирался.

В той комнатушке, где мы оказались, было тесновато и от этого меня начала бить мелкая дрожь. Лишь широкая ладонь Клио помогала отвлечься от паники, накатывающей волнами. А потом все стало понятно. Яснее ясного.

Кавьяр помнил о моей клаустрофобии и поэтому взял за руку. Чтобы не сдохла в этом раскачивающемся помещении… раскачивающемся? Серьезно? Я задыхаюсь… боже… где воздух?

- Что-то мне… совсем не… Клио…

- Эй, мелкая, не отключайся, – грек потащил меня к выходу, и в следующий миг я уже дышала полной грудью, навалившись на Кавьяра всем телом.

Он немного подождал и затем отодвинулся.

- Все? – всмотрелся в мое лицо. – Порядок? Хм. Сомневаюсь, конечно. У тебя лицо серого цвета.

- Ой, ну не всем же быть брутальными загорелыми красавцами как ты, – отшутилась я, чувствуя себя уже гораздо лучше.

Грек довольно усмехнулся.

- Спасибо за комплимент, мелкая. Такая редкость – слышать от тебя подобное.

Я лишь бровь выгнула и устало опустилась на диван.

- Посиди здесь, – произнес Кавьяр и вновь исчез за невидимой дверью.

Долго ждать не пришлось. Вскоре Кемаль и Клио появились в комнате. В руках грек держал черную дорожную сумку. Вполголоса переговорив с турком, Кавьяр кивнул мне, мол, уходим, и направился к выходу.

- Лена, – окликнул Эмин. – Я оглянулась. – Вот, держи.

Протянул мне аккуратную небольшую финку в кожаном чехле.

- Мой маленький подарок, – смутился турок. – Клио рассказал о том, как ты «уложила» тех двоих…

- Кемаль, – перебила я. – Не напоминай. Но… спасибо. Думаю, мне это пригодится.

Эмин кивнул, польщенный тем, что я все же приняла такой необычный подарок. Наверное это хреново, когда тебе вместо букета цветов, холодное оружие преподносят? Похоже это мой диагноз: Ленка-убийца. Или ко всем русским относятся так предвзято?

- Лена! – рявкнул грек, вернувшись. – Долго еще? Может обниметесь на прощание?

Закатила глаза и бросила на турка виноватый взгляд. Обошла грека и поплелась к выходу.

- Так, смотри, – сказал Клио, сосредоточенно раскладывая оружие на кровати. – Вот это на крайний случай. Гранаты не использовать без надобности. Без смертельной надобности. Поняла?

Мы сидели в номере Кавьяра, в том же дорогущем отеле. Ни он, ни я не вспоминали о произошедшем сегодня, то есть о поцелуе.

Подумаешь, пошалили немного. С кем не бывает? Черт! Со мной не бывает. Какого хрена я добиваюсь от Клио? Провоцирую же наглейшим образом. Неужто нельзя просто молчать и работать?

Видимо все же нельзя.

- Поняла, – кивнула в ответ и подавила зевок. – Может уже спать ляжем?

Покосилась на часы, висящие на стене. Красивые такие часы. Полукруг, переходящий в разлетающихся черных птичек. Бесшумные.

Всегда ненавидела тиканье часов. Ужасно нервирует.

Было уже одиннадцать вечера и, несмотря на то, что прошлой ночью я выспалась, все равно клевала носом и мечтала о мягкой постели.

- Нет, – холодно отрезал грек, собирая пистолет «Файв-Севен» с какой-то странной нежностью и любовью. – Нужно поговорить.

Шумно выдохнула. Ну конечно. Как же без этого?

- Любишь оружие? – выпалила я, желая заговорить Кавьяру зубы. – Так умиляешься им.

Ткнула пальцем в ствол пистолета.

Грек поднял на меня глаза. Сощурившись ответил:

- Разве можно любить мертвое? Это же просто кусок металла… ты странная, мелкая, – и без перехода добавил: – Я поцеловал тебя, чтобы заткнуть. Впредь будь повнимательнее и слушай, что я говорю. Иначе поплатишься…

- Ничего ты мне не сделаешь, – скорее, себе, чем Кавьяру, сказала я. – Это же ясно, как белый день. Ничего, Клио.

Насупившись, исподлобья Клио буравил меня пристальным взглядом. Молчал.

Я от греха подальше встала с кровати и застыла у окна.

- Сколько раз ты успел пригрозить мне расправой? Да я со счета сбилась. Просто прекрати это и все. Я не изменюсь, и ты дал понять, что останешься навсегда таким вот… чокнутым. Ты… Клио, ты хотя бы осознаешь, что тебя убьют? – приблизилась к греку. – Ведешь себя так, словно все хорошо. А как же твой брат? А ты сам, ты сам защитишься от «Креста»? Самоубийца, что ли? Где твой холодный рассудок? Что с тобой случилось, Клио?

- Со. Мной. Случилась. Ты, – отчеканил Кавьяр почти с ненавистью и тоже поднялся.

Стоило ему только выпрямиться во весь рост, как воздух из моих легких разом улетучился, а в животе разлилось что-то горячее. Эти напряженные плечи. Этот прожигающий взгляд с искрами безумства. Эти перекатывающиеся под футболкой мышцы. Клио снова пытался меня запугать.

- Ну конечно, – саркастично прозвучало. – Можно проявлять свою силу и бесстрашие именно со мной. Ты молодец, Кавьяр. Подтверждаешь мои худшие опасения насчет твоей адекватности.

Скрестила руки на груди и ни за что не позволила себе попятиться, когда грек двинулся в мою сторону. Ведь знала же – прижмет к стене и не выпустит.

Хрен ты угадал, не поддамся.

- А ты не думала, Лена, – встал вплотную. Это он всегда любил. – Что я показываю тебе то, чего ты ждешь от меня? Просто не имеет смысла с тобой быть другим. И раз ты так хочешь…

Как же в глазах потемнело от боли, когда Кавьяр сжал мой локоть.

- Я буду с тобой жестоким… – толкнул, и я упала на пол. – Бессердечным… – встал надо мной. – И не знающим пощады…

Навалился сверху.

Я вытаращилась на грека, желая отыскать в его глазах хотя бы малейший намек на юмор. Его не было. Клио не шутил. И я поняла вдруг: если он сделает это со мной, я никогда в жизни не прощу его. Именно за это насилие не прощу.

- Ты обещал мне, – прошипела сквозь зубы, уперев руки в его грудь. – Не смей нарушать это обещание.

Грек присел. Его лицо ничего не выражало. Сидел на полу и смотрел в стену. А затем медленно и почти по слогам произнес:

- Убирайся прочь. Исчезни из моей жизни. Я больше не могу с тобой бороться. Просто больше не могу.

Не помня себя и дрожа от нервной лихорадки, я поднялась и поспешила уйти.

И уже в своем номере, заперев дверь, прикусила кулак, и зарыдала в голос. Что я делаю? Что я сделала?

Он старается. И именно этим раздражает. Но нельзя не признать, что мне стало больно от слов Клио. А брось он в сердцах, что еще и ненавидит меня… да я сдохла бы на месте.

Такой адской боли в душе мне не приходилось испытывать никогда. Это ни на что не было похоже. Истерика била сильно и прекращаться не собиралась.

Поэтому сгибаясь по полам, я едва добралась до шкафчика-бара и, распахнув темную дверцу, дрожащими руками ухватилась за бутылку бурбона. Это было первое, что попалось на глаза.

С остервенением отвинтив крышку, прижала стеклянное горлышко к губам и остановилась, так и не выпив. Когда алкоголь спасал от тоски? Никогда. Это то глупое средство, которое лишь усугубляет ситуацию. Уничтожает все душевные качества, вытаскивая наружу самое худшее.

Со злостью опустила тяжелую бутылку на столик и на негнущихся ногах оправилась в ванную.

Теплые струи скользили по моему изрядно похудевшему телу, смывая накопленные за день эмоции. Я с интересом и легким отвращением осматривала синяки, оставленные ручищами Кавьяра. Вот один на локте, уже немного посиневший. Второй в области ключиц – это после драки с греком. На коленке – моя заслуга. Из машины же никто не выталкивал, сама ломанулась от Клио подальше.

Отвлекала себя ненавязчивыми мыслями до последнего, а потом, закрутив краны, решила, что должна впервые серьезно поговорить с Кавьяром. Он вел себя так, словно ни в чем передо мной не был виноват. Но я перегибала палку. Причем конкретно перегибала. Нужно извиниться. Без обвинений и претензий. Просто пойти и извиниться.

Приведя себя в порядок, одевшись и немного подсушив волосы, я вгляделась в свое отражение и недовольно цокнула. Сразу можно было догадаться о том, что плакала: нос красный, глаза припухли, а их яркий голубой цвет отнюдь не мило подчеркивался розоватым оттенком белков.

Ну и хрен с ним! Пусть видит, что обидел меня. Хотя это было немного не по мне. Очень уж не хотелось признавать своей слабости…

Тихо постучав, я так и не дождалась ответа, поэтому вошла в номер без разрешения.

Клио находился там же – в спальне: сидел на краю кровати, спиной к двери, и как обычно дымил сигаретой. Оружие было убрано, а яркий свет погашен. Лишь одинокий светильник-бра, висящий на стене у изголовья кровати, боролся с тьмой.

- И почему ты остановился именно в этом отеле? Дорого как-то, – совершенно не по теме сказала я, стоя у стены поближе к выходу.

Грек даже голову не повернул, когда ответил:

- Мне название понравилось – «Надежда».

- Правда?

- Нет.

Отлично. Разговор явно не клеился. Прошла немного вперед, нервно одергивая платье. Платье? Боже мой, я словно нарочно вырядилась. И повернись грек в этот момент, вполне естественно заподозрит меня в…

А в чем, собственно, меня можно заподозрить?

- Клио, – собралась с духом, желая поскорее убраться. – Мне безумно жаль, что я постоянно срываюсь на тебе. Но немного сложно забыть прошлое. Прости, если тебе больно. Я…

- А ты не забывай, – перебил Кавьяр и, черт бы его побрал, встал. Повернулся ко мне и окинул долгим внимательным взглядом, затем вновь вернулся к лицу.

- Что? Что не забывать? – сглотнув, спросила я.

- Не забывай прошлое. Всегда помни, кто я. Так тебе будет легче распрощаться со мной…

- Что за бред?

- Это правда, малышка, – Клио приблизился. – Хватит ломать комедию. Если хочешь чего-то, просто скажи. Ненавижу ломающихся баб. Не хочешь – убирайся. Но не выноси мне мозг своими вечными извинениями. Ты все равно потом еще ни раз потопчешься по мне. Тебе доставляет удовольствие ковырять старые раны. Ты с ума сходишь от этого. Думаешь, что власть надо мной имеешь? Но это не так… – Кавьяр почти выплевывал эти слова мне в лицо. Я почувствовала запах сигарет, смешанный с алкоголем. – Ты не можешь причинить мне боль, Лена. У тебя нет такой власти.

- Тогда почему ты так злишься? – резанула в ответ.

На мгновение грек растерялся, чем я тут же воспользовалась.

- Если бы тебе было плевать на меня. Ты не делал бы всего того, что делаешь. Защищаешь, спасаешь, нервничаешь и ревнуешь. Это, по-твоему, как называется?

Тяжело дыша мы стояли друг напротив друга. Клио сжимал кулаки, а я почти скрипела зубами.

Ничего себе извиниться зашла. Как-то не по сценарию выходило.

- Упрямая сука, – рявкнул Кавьяр, в эмоциональном порыве взмахнув руками. – Давно пора тебя убить. Но ведь Тео сдохнет, если я это сделаю.

- А ты? – выпятила подбородок. – Не сдохнешь?

Грек неожиданно улыбнулся. Правда немного злобно. Но эта его насмешливая ухмылка так меня завела, – во всех смыслах, между прочим, – что я буквально накинулась на Кавьяра.

- Ублюдок! – выкрикнула, врезав ему прямо в челюсть. – Ненавижу! Всю жизнь мне поломал! Будь ты проклят! Сука! Отпусти!

А Клио и не слушал. Сжимал мои запястья, не позволяя продолжить бой, и хохотал. Искренне так и заразительно очень. Злость потихоньку угасала, сменяясь стыдом. Клио смеялся надо мной, а я распиналась как идиотка.

- Ты больной, Кавьяр, – заключила, застыв на месте. – И меня такой же сделал. Жила спокойно. Опять заявился. Когда же ты оставишь меня в покое?

Грек успокоился, но не отпустил. Мучительно долго изучал меня взглядом и впервые до боли в груди захотелось узнать, о чем он думает. Именно поэтому вырвались слова, которые я не сказала бы и на смертном одре. Но сейчас сказала и ничего нельзя было вернуть назад. Я подписала себе приговор, надеясь, что все же не смертный.

- Поцелуй меня, Клио.

С такой страстью выдохнула это, с таким отчаянием, что грек недоверчиво моргнул, а затем, прищурившись, спросил:

- Что? Мне показалось, мелкая, или ты…

- Да, я прошу поцеловать меня, – уже принципиально повторила.

Не описать словами всю тьму и торжество, которые заволокли глаза Кавьяра. Он одержал победу и от этого просто светился. Словно горел. И этот пожар охватывал и меня.

Во рту пересохло в тот момент, когда Клио приблизился, нещадно сократив расстояние, бывшее последним шансом на спасение. Он кончиками пальцев коснулся моих губ, затем перевел руку на затылок и запустил пятерню в волосы. Притягивая к себе, не отводил взгляда и склонился, почти коснувшись своими губами моих.

- Ты ведь понимаешь, на что идешь, мелкая? – прохрипел он томно. – Я не остановлюсь на поцелуе.

Выбор. Клио Кавьяр впервые за все время нашего знакомства предоставил мне право выбора. Я задохнулась от эмоций, от его близости и голоса, от его дурманящего запаха. И сам дьявол не заставил бы меня передумать.

- Я не боюсь тебя, Кавьяр, – шепнула в ответ. – Делай, что хочешь…

Если бы я попыталась вырваться в этот момент, то ничего уже не вышло бы. Стоило греку получить «зеленый свет», как он тут же бросился в омут с головой, уволакивая и меня в эту бездну.

Жажда душила нас. Нам нужно было утолить эту жажду, напиться друг другом. Клио не церемонился, подхватывая меня под ягодицы и унося в другую комнату. А там, одним широким движением руки сгреб с комода стопку полотенец, и поспешно усадил меня на него. Сгорая от желания, я нетерпеливо стащила с грека футболку и бросила ее на пол.

Кавьяр рванул на груди мое платье, – иначе и не мог, – и стянул его с плеч. Я сама освободила руки, пока Клио, пожирая меня взглядом, расстегивал ширинку джинсов. Никто и не собирался оттягивать момент лишними прелюдиями. Клио не любил все эти нежности. А мне поскорее хотелось почувствовать его всего, и потому я тихо постанывала от прикосновений горячих пальцев грека, скользящих вверх по моим бедрам.

Приподняв одной рукой, Кавьяр стянул мои трусы, и повыше задрал подол порванного платья.

На мгновение замер, посмотрел мне в глаза и, наверняка удовлетворившись увиденным, властно подтянул к краю комода. Разведя мои ноги шире, с хрипловатым вздохом вошел внутрь. Перед глазами поплыли белые круги. В ушах стоял звон. Мне казалось, я задыхаюсь. Слишком давно у меня никого не было. От такого грубого вторжения я едва не потеряла сознание.

Клио притих и прижался ко мне, явно чувствуя, как внутри меня тесно.

- Моя девочка давно не развлекалась… – пробормотал грек на самое ухо. – Ну ничего, сейчас мы это исправим.

Прикусил кожу на шее и плавно двинулся вперед. Мой судорожный всхлип оповестил Клио о готовности к продолжению.

Толчок за толчком, и мышцы немного расслабились. Странно, но Кавьяр сдерживался. Я это чувствовала и, кстати, помнила, как вел себя Клио раньше. Просто грубо трахался, а сейчас мы занимались любовью. Пусть немного неожиданно, но зато с нестерпимым желанием и пониманием друг друга. Это гораздо больше, чем животный секс – бездушный и пустой…

- Откинься назад, – проговорил грек и сам же оттолкнул меня, заставляя прижаться к стене.

Еще выше задрал платье, обнажая живот, и сжал мои бедра до боли. Ускорился, врезаясь внутрь все мощнее и мощнее.

Кавьяр наслаждался зрелищем, обводя меня голодным взором, а когда поймал и мой взгляд, вдруг подхватил на руки. Уложил на мягкий ковер и, освободившись от моих объятий, встал и сбросил джинсы, под которыми трусов не оказалось. Хм. Любопытно.

Лежа на полу с раскрасневшимися щеками, жадно рассматривала идеальное тело Клио. Широкие плечи, рельефная грудь с темными волосками. Чуть ниже пупка «та самая знаменитая дорожка», которая вела к источнику наслаждения.

- Любуешься? – хмыкнул Клио, встав на колени, и зубами разорвал блестящую упаковку презерватива.

- Конечно, – не стала спорить я, и нагло уставилась на красивые смуглые пальцы Клио, которыми он умело натягивал на член латексную защиту.

- Иди сюда, – проговорил он, протянув мне руку.

Я привстала, а Кавьяр освободил меня от оставшейся одежды.

- Повернись, – выдохнул он мне в губы, но прежде чем позволил выполнить команду, языком обвел их контур, затем шутя прикусил кожу на подбородке, и сам резким движением уложил на живот. – Вспомним старое, малышка…

Я вскрикнула от боли, смешанной с удовольствием, когда Кавьяр вонзился внутрь. Затем приподнял бедра, и принялся биться в мое тело с таким остервенением, что постоянно темнело в глазах и хотелось кричать.

- Давай, малышка, я больше не выдержу… – прорычал грек, обхватывая меня за талию.

Поднял, прижав к себе, и скользнул рукой вниз по животу.

Стимулируя меня и подводя к вершине, Кавьяр замедлил движения и мучительно сладкое напряжение заставило дрожать всем телом. Он словно издевался, словно наказывал за то, что я отдалась ему. При этом действительно не собирался отпускать.

Грек дышал мне на ухо, бормоча какие-то бессвязные слова, и все сильнее и настойчивее скользил пальцами, вдавливая кистью лобок так, чтобы я четко ощущала его возбужденный орган внутри себя.

- Клио… – простонала, не имея больше никаких сил. – Быстрее… умоляю…

- Скажи это еще раз, малышка. Скажи, как сильно меня хочешь.

Ну и плевать на все! Я ведь действительно хочу. До скрипа зубов хочу. До истерических всхлипов и судорожных вздохов хочу Кавьяра.

- Клио, – позвала, подняв руки и обхватив его за голову.

- М?

- Я хочу тебя. Пожалуйста, не останавливайся, – прозвучало как нечто само собой разумеющееся. – Только не останавливайся…

- Конечно, малышка, – усмехнулся грек, обдав мою щеку теплым дыханием и, отодвинув от себя, прогнул в пояснице, заставив принять коленно-локтевую позу.

Мощные грубоватые движения его бедер в несколько толчков подвели меня к оргазму. Я сжалась, стиснув пальцами пушистый ворс ковра. Зажмурилась и задержала дыхание. А Клио лишь ускорился.

Волна наслаждения прошла по телу, заставляя меня шумно выдохнуть. Настойчивая пульсация внутри принесла долгожданную разрядку.

Я застонала и растянулась на ковре, а грек сделал еще несколько агрессивных толчков, придерживая мои бедра. Замер и отпустил, навалившись сверху. Чтобы не придавить меня своим весом, Кавьяр приподнялся на локтях, и на мою спину упало пару капелек пота. Грек не торопился покидать мое тело. Просто тяжело дышал, лежа на мне, и не шевелился.

Постепенно мое сердце забилось спокойнее, и я тихонько поерзала, намекая на желание встать. Он понял и, придерживая презерватив, осторожно выскользнув из меня. Я тихонько вздохнула, почувствовав пустоту. Кроме физической усталости, на меня навалилась странная неуместная апатия. И с опозданием я осознала, что всхлипываю.

Кавьяр, вернувшийся из ванной, куда ходил видимо выбросить использованную защиту, присел рядом. Быстро перевернул меня и усадил напротив.

- Все так плохо? – попытался пошутить он, но я лишь сильнее расплакалась.

- Прости… – только и смогла вымолвить.

Но подняв глаза на грека, жутко удивилась и даже притихла. Его лицо всегда такое хмурое и агрессивное, выражало полное спокойствие. А темные глаза сияли весельем. Таким беззаботным грек не представал передо мной очень давно.

- Боже, Лена, – улыбнулся Клио как-то умиленно. – Ты сущий ребенок. Ребенок в теле молодой женщины. Даже я тебя не сломал. Ты все та же мелкая глупышка с жутким невыносимым характером… от секса-то зачем плакать?

И правда.

Только, придурок твердолобый, я не из-за секса вовсе плачу. Ты украл у меня кое-что. И кажется, это кое-что – моя жизнь.

- Извини, – поспешила я вытереть слезы, и подняла с пола свое платье.

Вернее, то, что от него осталось. Грек перехватил мою руку и дернул на себя. Он не любил, когда его игнорируют, что я, в принципе, и делала.

- Лена, – суровый тон. – Посмотри на меня.

Вскинула на Кавьяра немного настороженный взгляд.

- Что с тобой такое? – искренне не понимая моего состояния, спросил он.

Я долго молчала, но от Клио глаз не отводила. И он продолжал буравить меня в ответ упрямым взором.

- Просто устала, – пожала плечами я, когда окончательно успокоилась, и прижала к груди пестрый лоскут ткани. – Мне нужно поспать.

Поднялась и натянула на себя платье, придерживая на груди. Лифчик так и остался на мне, что совершенно не помешало греку насладиться сексом.

Кавьяр не поднялся, так и замерев на месте. Но дойдя до выхода, я вздрогнула, потому что поверх моей руки, коснувшейся двери, легла широкая ладонь грека.

Закрыла глаза, опасаясь незнакомого чувства, засевшего в груди, которое камнем тянуло вниз и, казалось, обжигало легкие.

- Останься, – чуть хрипловато проговорил Клио.

И мне так сильно захотелось послать его к черту. Или лучше ударить. Вот он удивился бы, а я посмеялась от души. Но мне было совсем не смешно. Совсем, блядь, не смешно, потому что этот долбанный грек врос в меня корнями и уж точно не собирался отпускать.

Обернулась и, искренне улыбнувшись, сказала:

- Хорошо. Эту ночь проведу с тобой, – Клио нагло ухмыльнулся, явно намекая на продолжение жаркого времяпрепровождения. – Но на секс больше не надейся.

- Ну конечно, мелкая, – проводил меня лукавым взглядом, когда я прошла мимо него. – Просто чаю выпьем…

А мне стало еще хуже, потому что для Клио это был действительно просто секс. Но тут же вновь разозлилась на себя, напоминая о том, как до этого относилась к нему. Да и вообще мы – враги. Просто немного расслабились…

Ох, уж эта чертова совесть, никогда не затыкается. И на этот раз она упрямо шептала мне о том, что Клио действительно нуждается в обществе. Хотя бы и в моем. Ведь у него умер отец.

Но ему было совершенно откровенно плевать на это. Или же Кавьяр умел маскировать внутреннюю боль. Да, так было всегда.

А вот у меня не получалось. Я была не в силах смотреть на того, кого ненавидела долгих два года и по кому столь же сильно скучала. Это невозможно. Так не должно быть. Но все же было, и спастись от этого не представлялось возможным.

- Хм… – послышалось за спиной, когда я направилась в ванную. – Наступаешь на те же грабли, мелкая.

- О чем ты? – не поняла я и оглянулась.

Грек выдохнул едкий сигаретный дым и, встав в дверном проеме, прислонился плечом к косяку.

- От себя бежать – все равно что в прятки со смертью играть. Она догонит. Рано или поздно. Так что расслабься и получай удовольствие от моего присутствия.

Нервно передернула плечами.

- Не учи жизни, Клио. Именно твое присутствие и не позволяет мне ладить с собой. И именно твоя замкнутость ломает нас обоих. Переступи ты через свою гордость хотя бы один раз, все сразу изменилось бы. Но ведь это ты. Клио Кавьяр – псих-одиночка с вечным безразличием и холодностью. Не стоит указывать мне на взбесившихся внутренних демонов, когда ты сам не в силах справиться со своими.

Громко хлопнула дверью, скрывшись в ванной, на самом деле понимая, насколько сильно мы открылись друг другу.

====== Глава 8 ======

No matter how many times that you told me you wanted to leave

No matter how many breaths that you took you still couldn’t breathe

No matter how many nights that you’d lie wide awake

To the sound of the poison rain

Where did you go? Where did you go? Where did you go?

Не важно, сколько раз ты говорила мне, что хочешь уйти.

Не важно, сколько вдохов ты сделала, ты по-прежнему не могла дышать.

Не важно, сколько ночей ты лежала без сна,

Слушая звуки отравленного дождя.

Где ты теперь? Где ты теперь? Где ты теперь? ..

30 Seconds To Mars ©

Великобритания. Лондон

Стояла глубокая ночь. В квартире в одном из элитных домов царила тишина. Хозяин апартаментов спокойно спал, растянувшись на широкой кровати. Тонкое одеяло сбилось, обнажая торс мужчины. Грудь его мерно вздымалась в такт глубокому дыханию, а веки едва заметно трепетали.

Мужчина пошевелился во сне и поморщился, словно в ноздри ударил неприятный запах. На самом деле так и было. По комнате медленно расползался табачный дым. Кто-то курил, и хозяин квартиры мгновенно распахнул глаза, в следующий миг поняв, что в спальне он не один.

— Тебя трудно найти, Тео, — проговорил незваный гость, продолжая дымить.

Однако Кавьяр уже знал, кому обязан визитом в столь поздний час.

— Мэтт, — проговорил он угрюмо и приподнялся на локтях. — Позволишь зажечь свет и одеться?

— Само собой, друг, — усмехнулся Уильямс. — Что ж мы — звери?

Тео едва сдержался от едкого комментария по поводу личностной характеристики гостя и нажал на выключатель. Мягкий свет лампы разлился по комнате, но Кавьяр не спешил осматриваться. Натягивая домашние брюки, мужчина прикидывал, как ему спастись. Однако он отметил тот момент, что Мэттью сказал «мы». Вероятнее всего, не один приперся.

Тео не прогадал. Мэтт сидел в кресле у окна, а возле двери застыл широкоплечий мордоворот с пистолетом в правой руке.

«Хреново…»: промчалась мыслишка в голове Кавьяра, и неприятная тошнота подкатила к горлу.

Умирать не хотелось. Совсем не хотелось. Было жаль матери. Она не переживет такой утраты. Тео — единственный ее сын. После Александра Агата не заводила серьезных отношений. Это не было данью любви или психологической травмой. Женщина просто не желала связывать свою жизнь с «мужиками-ублюдками». Ей вполне хватило нелегких отношений с Кавьяром-старшим. На большее Агата уже не подписалась бы никогда. Хотя ее внешность располагала к счастливой жизни. Красивая, ухоженная женщина привлекала внимание противоположного пола. Еще бы, Александр и не взглянул бы на «серую мышь». В этом был весь Кавьяр-старший — ценитель женской красоты…

— Как понимаю, ты по-прежнему живешь один? — цокнул Мэтт, привлекая немного рассеянное внимание Тео.

— Не твое дело, — грубо ответил Кавьяр. — Переходи к делу, а то скучновато.

Повисла небольшая пауза.

— Хорошо, — вздохнул Уильямс, сверкая голубыми глазами, в полумраке комнаты казавшимися темными.

Он встал и медленно прошелся по спальне, заложив руки за спину.

— Понимаешь, Тео. У нас к тебе есть одна маленькая просьба. Больше-то обратиться было не к кому.

Кавьяр напрягся. Он, как никто другой, осознавал, насколько страшной может быть эта «маленькая просьба». Сунул руки в карманы брюк и, внимательно следя за передвижениями Уильямса, спросил:

— Выбора у меня нет, верно?

— В точку, Кавьяр, — усмехнулся блондин, оглянувшись. — Возьми-ка свой сотовый.

Тео потянулся к тумбочке и схватил смартфон.

— Позвони своему брату и прикажи немедленно спуститься в холл отеля. Скажи, что его дожидается Кемаль с очень важным сообщением.

Британец замешкался, чувствуя, как в груди поднимается ярость. Было совершенно очевидно, что Уильямс прислан выполнять план, созданный Мухамедом. А араб отличался жестокостью и кровожадностью.

— Позволь опередить, — поднял руку Мэттью, заметив, как разозлился Кавьяр. — Твой отказ означает, что мамочку свою ты совсем не любишь.

Тео побелел и дернулся в сторону врага, но верзила, до этого, казалось, спящий в положении стоя, ожил и направил оружие на него.

— Упс, — усмехнулся блондин. — Кажется, он не любит, когда на его хозяина набрасываются. Так что… телефон, Тео. Действуй. И главное, пусть постарается девчонку не разбудить.

Кавьяр немного подрагивающими пальцами скользнул по сенсорному дисплею и, холодея внутри от плохого предчувствия, набрал номер Клио.

Что-то произойдет. Они задумали нечто ужасное…

Гудок… второй… третий…

— Да, — раздалось в трубке.

— Эээ… Клио… — немного растерялся британец, находясь все еще под прицелом. — Прости, что разбудил…

Покосился на Мэтта, а тот жестом руки приказал продолжать.

— Что стряслось? — уже увереннее прозвучал голос сонного Клио.

— Не разбуди малую, брат. Вставай и живенько мчись в холл. Тебя Кемаль дожидается. Говорит, что дело не терпит отлагательств.

Испарина выступила на лбу мужчины. Лгать своему брату не приходилось даже в детстве, когда они вместе проводили летние каникулы. Случись что с Леной, Клио убьет его. Несомненно убьет.

— Почему он сам не позвонил? — насторожился грек.

— Говорит, что нельзя связываться с тобой напрямую.

Уильямс довольно улыбнулся, поднимая вверх большой палец, одобряя ответ Тео. А британец ненавидел себя в этот момент.

— Ладно… — вздохнул Клио. — Сейчас спущусь. Но знай, если это твоя подстава, головы тебе не сносить.

У грека всегда была отличная интуиция, и британец даже вздохнул с облегчением, потому что возникла вероятность, что он догадался о проблемах, в которых оказался Тео.

— Береги себя, брат, — с ударением на последнее слово произнес Кавьяр-младший и сбросил вызов.

— Та-а-ак… — протянул Уильямс, закидывая в рот леденец, и направился к двери. — Спасибо за работу, дружище. Сэмми, отдай их…

Эти «их» оказались в конверте. В желтом таком, не дешевом. Головорез-Сэмми сунул оружие за пояс своих брюк, и достал из внутреннего кармана этот самый конверт. Хмыкнул и швырнул к ногам Тео, а затем покинул спальню вслед за хозяином.

Не хотелось британцу видеть то, что рассыпалось у его ног. Но все же пришлось. Мужчина осторожно оторвал взгляд от двери и уставился на снимки. Дыхание перехватило, а голова, казалось вот-вот разорвется от прилившей к лицу крови.

Кавьяр наклонился и поднял один из снимков. На нем была изображена темноволосая женщина с синеватым подтеком на левой щеке и красной точкой во лбу, из которой тянулась тоненькая струйка крови. Остекленело таращась в эту точку, Тео чувствовал, как с треском рушится его мир. Жестокий, порочный мир Кавьяров, погрязших в дерьме.

Через пару дней похороны отца. Но разве заслужил этот бессердечный ублюдок хотя бы каплю уважения? Из-за него сыновья лишились всего. Из-за прихотей Александра Клио рос в условиях, погубивших его будущее. Это все из-за отца.

Британец попятился и опустился на край кровати. В карих глазах защипало от подступивших слез. Он выронил фотографию и спрятал лицо в ладонях.

— Боже, мама… — сорвалось с его губ.

Тео подставил брата, спасая свою шкуру. Спасая уже убитую мать.

— Ублюдки!!! — внезапно проорал брюнет и, вскочив, схватил сотовый.

Внутри все разрывалось на части от свалившихся на его плечи проблем, а горло саднило от рвавшегося наружу крика. Но он должен выдержать. Тео должен взять себя в руки и остановить Клио, пока тот не попал в беду.

Греку жутко не понравилось то, как говорил его брат. Словно боялся чего-то. Это было так непохоже на хладнокровного Тео. Даже несмотря на беззаботный характер, он всегда был начеку. Брат Клио никогда не боялся. Никого и никогда. По крайней мере, тщательно маскировал свой страх. Ведь полное его отсутствие намекает на психическое отклонение. Все люди испытывают эти эмоции, и абсолютно все чего-то или кого-то боятся. Однако истинные храбрецы умело скрывают свои чувства. Их непросто раскусить.

Клио знал брата слишком хорошо, чтобы поверить в его страх. Брат изображал, причем очень старательно, напуганного и…

Когда Кавьяра осенило, он уже вышел из лифта на первом этаже, и его гулкие шаги эхом разнеслись по пустынному холлу.

— Вот черт… — грек встал как вкопанный и, прикрыв глаза, устало покачал головой.

Провел ладонью по лицу и ринулся обратно к лифту. Но передумал и рванул по лестнице.

Тео сказал «береги себя, брат«…

Когда они были еще детьми, придумали одну свою личную «фишку». Поклялись друг другу, что если один из них когда-нибудь окажется в беде, то при первой же возможности произнесет фразу-пароль.

Конечно это и до Кавьяров успешно использовали в гангстерском кино, но братьям хотелось верить, что это их вымысел. На слова, брошенные Тео, Клио должен был ответить: «Как всегда, братишка…»

Стало яснее ясного, что брату угрожали. Его вынудили позвонить Клио.

— Черт! — почти орал грек, перепрыгивая через несколько ступеней.

Седьмой этаж. Он успеет.

На ходу достав из-за пояса пистолет, Кавьяр старался не обращать внимание на разрывающиеся от тяжелого дыхания легкие, и мчался наверх. Сам виноват. Не хрен столько курить. Совсем форму потерял.

«Нужно было ее разбудить…»: пронеслось в голове грека, когда он достиг пятого этажа.

Но ведь Тео попросил этого не делать.

Я не помнила, как уснула. Клио не трогал меня после нашего идиотского разговора. К тому времени, как вышла из ванной, он уже лежал на кровати, растянувшись едва ли не по диагонали, и делал вид, что спит. Но когда я, решив проверить его, двинулась к двери, грек достаточно доходчиво объяснил, что меня ждет, сделай я еще хотя бы шаг в сторону выхода.

— Немедленно вернулась, — спокойным голосом пробормотал Кавьяр, лежа на животе. — Я жду, мелкая.

Выразительно вздохнула и приблизилась к кровати.

— Душ не хочешь принять? Вся простынь влажная от твоего пота, — проворчала, укладываясь рядом.

— Вообще-то я работал. На тебе. Так что, — приподнялся на локтях и посмотрел на меня. — Чуточку понимания, ведьмочка. Не то накажу.

— Угу, — отвернулась от грека. — Жду-не дождусь.

— Ну-ну.

Достаточно смысла Клио вложил в этот коротенький ответ, поэтому я промолчала.

— Ладно, — встал Кавьяр. Кстати, все еще абсолютно голый. — Пойду в ванную. А ты переоденься. Выглядишь так, словно тебя долго трах…

— Клио! — рявкнула, резко вскочив. — Хватит! Мы расслабились и закончим на этом. Забудь обо всем, ладно?

Грек ждал, когда я на него подниму глаза. Пришлось это сделать, иначе не ушел бы.

— Не беспокойся на этот счет, — ледяным тоном отрезал. — Я «девочек» не запоминаю. Ушел.

А я, прекрасно понимая, что под словом «девочки» Клио подразумевал «одноразовых подружек», едва не свихнулась от гнева. Но пришлось взять себя в руки и, нарочно перерыв вещи в сумке Кавьяра, отыскать подходящую одежду. Это была его футболка и тренировочные черные брюки. Утонула в этом наряде, но зато почувствовала себя гораздо увереннее. А поскольку Клио все не выходил из ванной, я так и уснула.

Этого не помнила, зато прекрасно отпечаталось в мозгу пробуждение посреди ночи. Холодный предмет уперся мне в спину, и почти неразличимый шепот на ухо заставил широко распахнуть глаза.

— Вставай. Медленно.

Грек лежал ко мне спиной. Я понимала, что будить его нельзя ни в коем случае. А может и показалось, что Клио рядом. В номере было слишком темно, чтобы что-то разглядеть.

Так и не разобравшись, на месте грек или нет, осторожно спиной вперед сползла с кровати, и встала на месте.

— Иди к двери, — голос незнакомца зазвучал увереннее.

Выдохнула облегченно. Значит, Кавьяра нет.

А что если его убили? Да ну, так просто они не отвяжутся. Наверняка что-то ужасное задумали.

— Обуться можно? — выпалила я, чтобы потянуть время.

Небольшое замешательство в темноте и наконец грубоватый ответ:

— Быстро.

Присела на корточки и, нащупав в темноте свои босоножки, поспешно натянула их на ноги. Но застегнуть ремешки не позволили. Раздался щелчок предохранителя, и сильная рука вцепилась в мои волосы, утаскивая к выходу.

— Больно, сука, — выкрикнула грубо и тут же получила в челюсть.

Удар был сильным, благодаря пистолету, зажатому в руке этого урода.

Обмякла и почувствовала жуткое головокружение. Лопнула губа. Только из-за онемения не могла разобрать, какая именно — верхняя или нижняя. Такие глупости лезли в голову и как всегда не вовремя. Единственное, чего очень хотелось, так это узнать, где, мать его, Клио.

Мужик потащил меня к черному выходу, потому что со стороны лифта послышался грохот. Может это Кавьяр? Страшно рискуя, набрала в легкие побольше воздуха и выкрикнула:

— Клио!

Но похититель окончательно озверел и ногой вытолкал меня за дверь. Я вылетела на лестничную площадку и очень вовремя ухватилась за перила. Словно нашкодившего кота, схватив за шиворот, потащил вниз. А я разбивала руки, ломала ногти и от злости просто задыхалась. Чертово дежавю. Как будто вновь в баре «Шанс» оказалась и меня опять пытаются похитить.

— Урод! Блядь, убери лапы!

Мощный подзатыльник. Невиданная сила отморозка заставила меня растянуться на полу подземной парковки, на которой мы оказались.

И только поднявшись смогла рассмотреть его рожу: как и предполагалось, квадратная и неприятная.

Мужик затолкал меня, изрядно покалеченную, в темную машину, а сам ринулся к другой машине. В это миг и решилась на подвиг, уже совершаемый некогда мною же. Дернула за дверную ручку и сразу была грубо оттянута назад. Но оглянуться на лапавшего меня бандита не успела, поскольку резкая пронзительная боль в области шеи заставила вздрогнуть и замереть.

— Вот так… — проговорил неизвестный, и веки мои жутко потяжелели.

Видимо я обмякла, потому что уткнулась носом в кожаную обивку и последнее, что уловила — запах сигар. Дальше подо мной внезапно образовалась черная пропасть, в которую я и сиганула, уже не в силах сопротивляться сонливости…

Это был ее голос. Несомненно. Клио слышал, как кричала Лена и, жутко на себя злясь, выскочил в коридор. Грудная клетка разрывалась от боли. Но отдышаться грек себе не позволил. Тут же бросился к двери номера, в котором оставил девушку. Влетел внутрь и зажег свет. Цепким внимательным взглядом окинул помещение и, не позволяя себе впасть в гнев, схватил вибрирующий сотовый. Звонил Тео.

— Лучше скажи мне, что тебя убили, брат, — прорычал Кавьяр-старший в трубку, сжимая ее с такой силой, что плоская модель сотового затрещала. — Иначе я сделаю это сам.

— Моя мать… — только и смог произнести британец.

Клио зажмурился, тихо застонав, и опустил голову. Конечно его душила ярость. Конечно ему было чертовски паршиво. Грек сочувствовал брату, зная, как сильно тот любил Агату. Она была семьей Тео. Агата и он — Клио.

Отвернуться от брата в такой страшный и тяжелый момент в его жизни, было равносильно предательству. Несмотря на то, что Тео заслужил хорошей трепки, ничего другого греку не оставалось, кроме как сказать:

— Прошу, не натвори глупостей. С тебя достаточно. Я сам разберусь с арабами.

— Зато с «Черным Крестом» не справишься в одиночку. Они забрали Лену, да? — прохрипел загробным голосом британец. — Ты ведь знаешь, на что они способны. Если ее продадут…

— Если ее продадут, то я из-под земли их достану и, в конце концов, отыщу Лену, — отрезал Кавьяр-старший. — Приезжай. Если не сидится на месте, будем вместе разбираться… только… похорони мать, как полагается.

Тео уже хотел сбросить вызов, но Клио вдруг позвал его:

— Спасибо, — сказал грек неожиданно.

— За что?

— За то, что не забыл о нашем пароле.

— К сожалению, ты поздно о нем вспомнил…

— Да…

Кавьяр покинул свои апартаменты, перейдя в соседние, в которых до этого проживала Лена.

Еще долго Клио сидел в опустевшем номере, таращась в стену и размышляя о Водяновой. Ее может ждать что угодно. Никто не пощадит девушку. Но самое страшное, что Клио не в силах ей помочь. Пока не отследят людей Мухамеда, пока не разнюхают, причастен ли «Крест» к похищению, Кавьяр останется бессильным. Значит, пора действовать. Сидя на месте, ничего не добьешься. Особенно в этом номере: там, где пахнет ее шампунем для волос. Да и вещи Лены…

— Рюкзак! — вдруг вскочил Кавьяр и, упав на колени, заглянул под кровать. — На месте.

Одна мыслишка, абсолютно прозрачная, проскочила в голове грека. Девчонка-то обученная. Не шибко уверенная в себе, но зато отчаянная. К тому же ориентироваться в экстренной ситуации умеет. Что, если она оставила подсказку или что-то в этом роде…

Ничего. Клио перерыл ее вещи и высыпал на пол, чтобы проверить еще раз. И снова ничего не обычного.

В номер кто-то вошел. Кавьяр тут же достал из-за пояса пистолет и направил его на дверь спальни, которая приоткрылась.

— Это я, — объявил Кемаль, подняв руки, и вошел в комнату. — Сколько их было?

— Ты что дежуришь под моими окнами? — прищурился Клио, покосившись на балкон, понимая, что этаж-то седьмой и замечание это, немного шутливое, неуместно.

— Тео позвонил.

— Да, точно, — кивнул грек и вновь принялся перекладывать немногочисленные пожитки Водяновой.

Эмин присел на край кровати.

— Линч сообщил о том, что телефон Лены отслеживается и…

Грек неожиданно расхохотался, жутко напугав турка. Тот покосился на него, усомнившись в здравомыслии Кавьяра, и спросил, подозрительно щурясь:

— Все хорошо?

— Да, блядь, просто сдохнуть можно, насколько все хорошо! — вдруг импульсивно выпалил грек и встал, невольно улыбнувшись. — Мелкая, ты просто умница. Значит, есть шанс отыскать нашу «задницу с приключениями»?

Кемаль почесал лоб, словно собираясь с силами и подбирая правильные слова. Ведь в руках Клио по-прежнему держал оружие.

— Что такое? — почти прорычал грек, занервничав.

— Понимаешь, девушку обыщут и тогда… ну ты и сам знаешь, насколько изворотлив и умен Мухамед.

И тут турок был совершенно прав. Лена попала не в лучшие руки. Теперь ее может ждать самое страшное. Только бы не убили. Что угодно. Пусть запугают, только оставят ее в живых. Клио поможет ей, оплатит услуги любых специалистов…

Черт… ему даже думать не хотелось о причинах подобных решений. Кавьяр привык считать, что помогает Лене лишь из собственной выгоды. Или же возвращает ей долг. Водянова на сдала его на телевидении…

Однако грек и так слишком много раз спасал эту норовистую девчонку. Поэтому должок оплачен сполна. Но дать ей погибнуть от лап злейшего врага — самый низкий поступок. Кавьяр не допустит ничего подобного. Не потому, что хочет «вырасти» в глазах Лены, не из-за ее предвзятого мнения о нем и желания это мнение изменить. Ничего Клио менять не хотел. Просто он чувствовал себя обязанным перед ней. И точка.

— Я уверен, что Лена найдет способ, как подать нам сигнал. Я в этом уверен, — твердым голосом произнес Кавьяр, скорее, убеждая себя, нежели Кемаля.

Тот лишь отвел взгляд в сторону, не желая показывать, насколько сильно сомневается в девушке. Быть может, это потому, что Эмин совсем ее не знал. Не имел представления, в каких условиях Водянова выживала.

— Она вырвалась из рук чудовища, — прикуривая, задумчиво проговорил грек, словно мысли турка прочитал. — Неужели не найдет выхода из этой ситуации?

Но в глубине души Клио и сам сомневался. Он испытывал к Лене некое притяжение, поэтому тогда в Касабланке в итоге смягчился. А Мухамед… он не будет жалеть девушку.

Кавьяр присел рядом с Эмином и прикрыл глаза. Воспоминания нахлынули волной.

Окровавленное лицо его пленницы. Унижение. Принудительный секс. Избиение. Не желание впускать ее в свой мир, в то время, как сама Лена сочувствовала ему.

Что не так с этой девчонкой? Какого хрена она жалела его? Что нашла в нем такого, за что можно прощать жестокое обращение?

Кавьяр запрокинул голову и посмотрел в потолок.

— Не шути так со мной, дружище, — пробормотал он угрюмо, явно обращаясь к кому-то невидимому. — Отнимешь ее, и я тебя найду.

— Эм… — отозвался Кемаль, немного ошеломленно пялясь на Кавьяра. — У вас это нормально, так обращаться к Высшим Силам?

Грек выпустил струю дыма и перевел взор на турка.

— А как ты считаешь, нормально забирать у человека все то, что он ценил больше жизни? — выплюнул в лицо Эмину и вскочил, разведя руками. — Мать, сестра… теперь убита Агата… Тео уничтожен! Мой брат охренел от происходящего! Это, Кемаль, нормально?! Кто позволил так издеваться? Какого черта… какого черта по самым больным местам…

— О смирении слышал? — проворчал турок в ответ. — Не знаю, кто эта Агата, но я сочувствую твоему брату. — Поднялся на ноги. — А обвинять Аллаха во всех своих неудачах так же глупо, как полностью полагаться на него. Неплохо бы самому за собой присмотреть и разобраться, в каких моментах ошибся. Где допустил оплошность? Никто, Клио, не виноват в глупости человека, кроме него самого.

Эмин стремительно покинул комнату, а грек смотрел ему вслед не мигая. Что-то важное проскользнуло в словах Кемаля. Что-то такое, чего очень не хватало в жизни Кавьяра. Быть может, это была надежда? Или уверенность?

В любом случае, Клио не собирался сдаваться. Он намеревался отыскать Водянову и всеми правдами-неправдами уничтожить Мухамеда. Даже, если для этого ему придется поднять бунт. Даже, если по его вине начнется война. Плевать! На кону жизнь ни в чем неповинного человека…

Кавьяр сплюнул на пол. Этот жест был пропитан презрением к самому себе: он сам втянул девушку в это дерьмо, а теперь святого изображает.

— Сука! — рявкнул грек, с особым наслаждением запустив стеклянную пепельницу в стену напротив.

И звенящие осколки принесли короткое удовлетворение его грязному внутреннему миру, чтобы потом он вновь мысленно проклял отца из-за воспитания, основанного на жестокости, насилие и полном отсутствии милосердия. Именно это Клио получил от Александра.

— Покойся с миром, ублюдок, — прошептал Кавьяр, падая на кровать.

По комнате разнесся табачный дым, но приоткрытая балконная дверь впускала в помещение легкие порывы ветра, который достаточно быстро освобождал грека от коматозного состояния. И тот, прикрывая глаза, пытался вспомнить что-нибудь светлое, но в голову лезло одно дерьмо, лишая Клио долгожданного покоя.

Год назад. Греция. Остров Крит

- Я тебе сто раз рассказал об этом? Сколько еще? — недовольно, но беззлобно проговорил грек, не открывая глаз.

Светило яркое палящее солнце, и невыносимая жара не давала говорить нормальным не заплетающимся языком. От двойной порции виски, Клио развезло так, как будто он выпил пол бутылки в один присест.

Именно поэтому, растянувшись в шезлонге, грек даже голову не хотел поворачивать в сторону Тео. Братья, бросив все дела и переложив обязанности по мебельному бизнесу на плечи помощников, отправились отдыхать.

Море шумело, высокими волнами радуя любителей погонять на доске. Грек в свободных пестрых шортах прятался в тени зонта, но и это не помогло его коже восприимчивой к ультрафиолету. Плечи успели обгореть за то короткое время, пока они с Тео «снимали» на вечер подружек.

Договорившись с двумя аппетитными блондинками этой ночью встретиться в клубе, Кавьяры отыскали на пляже свободные места и на несколько часов застряли в этой обители задниц: шикарных и не очень…

— Брат, ты ведешь себя как говнюк, — хохотнул британец, и не будь на нем черных солнцезащитных очков, Клио заметил бы его немного обиженный взгляд. — Трудно еще раз рассказать? Я в восторге от той крошки. Она оставила свой номер? А обо мне спрашивала?

— Бля, брат, иди в жопу, — рассмеялся Кавьяр-старший и, сняв свои очки, поднялся. — Она мечтала быть тобой натянутой, а на меня и внимания не обращала. Все, доволен? Теперь я иду плавать. А ты за пивом холодным метнись.

— Черт, с тебя хреновый рассказчик! — крикнул британец Клио вдогонку.

Тот поднял руку и, не оборачиваясь, ткнул брату «фак».

Тео искренне расхохотался и отправился выполнять просьбу Клио. Да он и сам жутко хотел пить.

Кавьяр-младший дожидался брата, спокойно потягивая хмельной напиток, когда вдруг зазвонил сотовый грека. Тео приподнялся и скользнул взглядом по пляжу.

— Ладно, — вздохнул британец, так и не обнаружив брата среди многочисленных фигур плавающих в море людей. — Отвечу сам.

Номер, высветившийся на дисплее, был незнаком Тео, но он все же принял звонок.

— Слушаю, — произнес немного настороженно.

— Хозяин?

— А, Хави, — улыбнулся Кавьяр-младший, узнав охранника брата. — Клио плескается в море.

— Сэр, у меня важная новость для Вашего брата. Я могу ее передать через Вас? — отчеканил басом мексиканец.

Британец еще раз оглянулся и наконец заметил Клио. Он медленно приближался.

— Думаю, да, Хавьер, — сказал Тео. — Слушаю тебя.

— Летти Тейлор… Лена Водянова… — на этих словах британец встал. — Она отслеживается людьми Мухамеда. Они нарочно создают небольшие группировки, которые впоследствии отлавливает полиция. Арабы позволяют ей и команде Миротворцев думать, что работорговцы у них на крючке.

— Кто? — нахмурился Клио, остановившись рядом с братом, и протянул руку за телефоном.

— Хави, — коротко ответил британец и отдал сотовый.

А сам присел и, тяжело вздохнув, уставился на брата, беседующего с охранником. По мере того, как Клио знакомился с информацией, выражение его лица менялось. Мрачнея прямо на глазах, грек вслушивался в монотонное бормотание Хавьера, и несказанно злился на глупую девчонку, умудрившуюся влезть в такую организацию.

— Идиотка, — прошипел Кавьяр-старший, закончив разговор. — Никогда не оставит меня в покое!

— Э-э-э… вообще-то ты сам связал жизнь Летти со своей. Тут к ней и не подкопаешься, — заметил британец с легкой улыбкой, наблюдая за братом.

Тот резанул по нему злобным взглядом и, насупившись, ответил:

— Только потому, что хочу вернуть ей долг. Если бы не Лена, нас бы уже уничтожили.

— Если бы не отец, Клио, то нас уничтожили бы, а Тейлор… или, как ее там, Водянова… она здесь ни причем. Не обманывайся…

Британец понял молчание брата по-своему. Тому действительно нечего было сказать. Однако, уже направляясь к машине, Кавьяр-старший проговорил, обгоняя Тео:

— Даже не вздумай еще хотя бы раз в жизни допустить мысль о том, что я что-то испытываю к этой дуре.

Британец притормозил и ехидно прищурился.

— А я вовсе не об этом говорил, — ответил он.

И вновь поймал потемневший взор брата.

Пресса невыносимо нервировала. Пасмурное небо Лондона угнетало еще больше, чем заунывная речь отца Патрика.

На кладбище собралась тьма народу. Большинство из присутствующих Тео не знал. Да ему, собственно, было плевать на всех. Единственное, чего не хотел британец, так это присутствия брата на похоронах Агаты, потому что у британца был план. А Клио не дал бы его воплотить в жизнь. К счастью, он не приехал, потому что отправился в Грецию. Нужно было кремировать тело отца.

Черт. Как же это кошмарно и отвратительно странно. Две смерти, связанных между собой людей, но при этом совершенно чужих друг для друга. И два брата, у которых за спиной прицепы с говном, тянущимся еще из прошлого Александра. Высказывание — «Дети несут ответственность за грехи родителей», как нельзя кстати обретало смысл, заставляя Тео впасть в глубокую прострацию.

Он терялся во времени, потому что был полупьян и не спал почти двое суток. Очнулся Кавьяр только тогда, когда услышал грохот: нанятые рабочие пытались закрыть крышку гроба.

Резкий порыв влажного ветра хлестко ударил по лицу, словно приводя мужчину в чувства.

— Нет, — подался британец вперед. — Подождите.

Все уставились на Тео, предвкушая душераздирающую сцену, и защелкали затворы дорогих фотоаппаратов. Но Кавьяры никогда не играли на публику. Они были честны. Все. Даже отец.

Тео, облаченный в строгую черную одежду, приблизился к гробу.

На его немного сером лице проступила щетина, а верхняя пуговица рубашки была расстегнута, чего никогда себе не позволял импозантный и весь такой аристократичный британец. Темно-карие глаза, пропитанные неведомыми ранее чувствами, смотрели на мертвенно-бледное лицо матери. Ее изуродовали гримом, подчеркнув линию бровей и странно зачесав волосы.

— Она никогда не носила такой прически, — себе под нос пробубнил британец, едва ли осознавая, что делает. — Моя дорогая мамочка…

Шепча ласковые слова, Кавьяр с любовью гладил Агату по голове. Не выдержав, распустил ее темные кудри.

— Так-то лучше, — зашептал он. — Мы увидимся… когда-нибудь… я очень этого хочу. Помнишь, мам, ты говорила мне, что тот, кто верит, всегда получает желаемое. Так вот я верю. Мы встретимся…

Тео еще многое сказал бы, не ослепи его вспышка камеры одного особенно наглого журналиста. Британец выпрямился, раздув ноздри. Его всегда спокойное лицо обрело зловещее выражение. Еще никогда в жизни Тео не был так похож на своего брата.

Репортер немного опешил и отошел назад, но щелкать затвором фотоаппарата не прекратил.

Британец еще раз склонился к телу Агаты и, поцеловав ее в холодный лоб, произнес одними губами:

— Спокойной ночи, мама.

Затем выпрямился, весь подобрался, словно только сейчас понял, что находится в центре внимания. Отойдя от гроба, произнес настолько громко, чтобы его услышали:

— Спасибо всем, кто собрался в этот страшный для меня день. И несомненно, очень радостный для вас… — по толпе прошел тихий возмущенный гул. — Мне хотелось бы отдельно поблагодарить фотокорреспондентов за их труд, навязчивость и неописуемое лицемерие. Спасибо и проваливайте отсюда!

Тео оглянулся на ехидно ухмыляющегося репортера, который пару минут назад помешал ему попрощаться с матерью и, злобно оскалившись, ткнул в его сторону пальцем.

— Эй, дружище, и не забудь написать, что я был пьян в стельку или… обкуренный травой. Тоже сойдет.

Люди, бросая на британца презрительные взгляды, медленно покидали кладбище. Рабочие, наконец, закрыли крышку гроба и поспешно опустили его в яму.

К тому времени, как образовалась свежая могила, хлынул дождь и мужчины, сутулясь и громко ругаясь, схватили лопаты и скрылись из виду. Только одинокая фигура Тео застыла посреди кладбища. Британец не видел смысла в том, чтобы стоять здесь и таращиться на взрытую землю. Однако продолжал стоять, казалось, врастая в почву.

Одежда его давно промокла насквозь, а с темных коротко остриженных волос стекала вода. Тео так погрузился в свои мысли, что не сразу услышал звонок сотового.

Долго выслушивая собеседника, Кавьяр почти не шевелился. В конце концов, в трубке повисла тишина, и Тео спросил:

— Ты уверен, что это Робби?

Ему ответили положительно, и британец сунул телефон в карман.

— Что ж, мразь, — проговорил Тео, передернув плечами. — Теперь ты мне за все ответишь…

Промозглая погода Лондона освежала своей сыростью, и до этого затуманенный мозг Кавьяра начинал соображать с четкостью и ясностью. Он уже знал, что ему делать и куда ехать. Именно к молодому парнишке по имени Робби и намеревался отправиться Тео, не собираясь надолго у него задерживаться.

Пронзительный ветер швырял в спину уходящего британца холодные потоки воды, на что тому было абсолютно плевать. Однако реакции тела на дискомфорт никто не отменял: Тео замерз и мечтал поскорее улететь в Турцию. Ведь его брат нуждался в помощи…

Жалобное мяуканье бездомного котенка заставило британца притормозить у ворот кладбища.

— Эй, — кривовато усмехнулся Кавьяр, присев рядом с рыжим чудом на корточки. — Иди сюда. — Взял этот мокрый комок шерсти в руки и сунул его во внутренний карман пиджака. — Прости, брат, я тоже изрядно потрепанный… ну ничего, угостить тебя сытным обедом вполне способен.

Усатая морда высунулась из-под черной плотной ткани и, дрожа всем своим тощим тельцем, котенок с любопытством огляделся по сторонам.

— Спрячься, здесь не на что таращиться.

Британец приблизился к своей машине и, усевшись за руль, включил печку. Лето, а холодно до жути.

— Это все дождь, дружок, — пробормотал Кавьяр, поворачивая ключ в замке зажигания. — В этом городе постоянно так. И ни черта не меняется…

Машина сорвалась с места, оставляя за собой клубы выхлопных газов и мрачное одиночество кладбища.

====== Глава 9 ======

I sense thereʼs something in the wind

That feels like tragedyʼs at hand

And though Iʼd like to stand by him

Canʼt shake this feeling that I have

The worst is just around the bend

В воздухе что-то витает,

Словно предчувствие трагедии.

Хотя мне хочется остаться рядом с ним,

Я не могу побороть чувство,

Что худшее совсем рядом, за поворотом…

Amy Lee ©

Кажется прошло пять суток. Кажется. Находясь в этом холодном помещении, я сбилась со счета. То проваливалась в сон, то просто лежала на тряпье, тупо таращась в потолок. За эти несколько дней я убедилась лишь в одном: шайка Мухамеда затевает нечто ужасное. В полутемном помещении (то ли комната, то ли подвал) буквально воняло злом. Мне было страшно. Совсем не так, как в присутствии Клио. Там было что-то вроде напряжения. Здесь же витал «аромат» смерти.

Деревянная дверь распахнулась. Звука ключа, поворачиваемого в замочной скважине не услышала, значит, и не запирали даже. Абсолютно неосознанно догадалась, кто именно вошел в комнату. Хотя его и не было видно. Неизменная черная одежда позволяла арабу сливаться с темнотой. Он едва слышно вздохнул и медленно прошествовал в сторону окна.

— Замаскировалась, — недовольно цокнул Мухамед и раздвинул пыльные тяжелые шторы.

Солнечный свет ослепил меня, и я принялась чихать, при этом заглатывая очередную порцию жуткой пылищи. Араб обернулся ко мне, и взгляд его ох как ошеломил: жестокость и беспросветная безжалостность.

— Как самочувствие? — скривился он, скользя черными глазищами по моей фигуре.

Поджав под себя ноги, привалилась спиной к стене и отвернулась.

— Как грязная и голодная, — спокойно ответила я.

— А что так? Не устраивают условия содержания? Кавьяр получше с тобой обращался?

Я что-то уловила в словах Мухамеда. Некий скрытый намек. Мол, читай между строк: «Мало тебе не покажется».

И только в этот миг поняла, что никто со мной нянчиться не будет. Я — орудие в руках араба и «Черного Креста», а это значит — шутки в сторону, теперь мне точно конец.

— Что ты задумал? — спросила прямо и посмотрела Мухамеду в глаза.

Тот вздохнул, заложил руки за спину и прошелся по комнатушке. А мне лишь оставалось взглядом за ним следить и пытаться «прочитать» его.

— Не спешит Клио спасать тебя, — словно самому себе сообщил араб. — Вероятно ему нужен стимул для подвига.

Господи, не видеть бы мне такого выражения лица у мужчины никогда в жизни. Я знала, что это означает. Меня уничтожат…

Только липкий страх внутри. Только предчувствие беды. И пустота, которую никто не сможет заполнить. Меня оставили одну в этом изуродованном мире. Словно посмеялись или просто жестоко пошутили — там на небесах.

Никогда прежде не задумывалась о своей жизни, но сейчас вдруг захотелось узнать: почему я? Почему именно я попала в такое дерьмо? Судьба? Некое предназначение? Но меня ведь не спросили, смогу ли я все это вынести. Кто вообще решил, что мои худые костлявые плечи вынесут эту тяжесть?

— Он убьет вас… всех… — прошипела сквозь стиснутые зубы и встала, уставившись на араба взором исподлобья. — Даже не мечтай, что это сойдет тебе с рук. Ты держишь меня здесь хрен знает сколько времени. Он придет и тогда…

— Очнись, Летти! — огрызнулся Мухамед. — Ему плевать на тебя. Он явится сюда из принципа. Я задел самолюбие Кавьяра, и он с ума сейчас сходит от того, что его игрушка оказалась в лапах самого ненавистного врага… уймись, девчонка. Тебя никто убивать не собирается…

Но лучше бы убили.

Араб ушел. Еще два часа стояла гробовая тишина, и я как-то незаметно провалилась в сон. Разбудили отнюдь не нежно: ведро холодной воды.

— Охуели, блядь?! — проорала не своим голосом и вскочила. — Что… такое?

Ошарашенно вытаращилась на четверых мужиков, передвигающихся по комнате с таким видом, словно меня здесь нет. Они раздевались, громко переговариваясь, а меня начала бить дрожь: и от холода невыносимого, и от ужаса, сжавшего сердце.

Мухамед был пятым. Он вошел в комнатушку, ставшую немыслимо тесной, и дверь за собой плотно закрыл. Поспешно освободился от одежды. Один из мужиков так и остался в джинсах и свободной рубашке. Но увидев в его руках видеокамеру, внутри все окончательно оборвалось. И я закричала. Совершенно безумно и во все горло, абсолютно свихнувшись от предстоящего кошмара. Ведь я уже была знакома с жестокостью и болью.

Удар пришелся в область солнечного сплетения. Мухамед решил таким способом приструнить меня. У него получилось, потому что я, задохнувшись, сложилась пополам и упала на колени.

— Камера, мотор … и-и-и… начали! — посмеиваясь, произнес араб.

Руки были повсюду. Они разрывали мою одежду — то единственное спасение, которое осталось. Но лишив и его, принялись больно дергать за грудь и таскать за волосы…

Я теряла себя… еще не дошло до самого страшного, а мое сознание начало заволакивать туманом.

Гогот ублюдков то приближался, то отдалялся. Кто-то повалил меня животом на лохмотья, являвшиеся моей временной кроватью.

— ПОЖАЛУЙСТА! — выкрикнула не помня себя, и попыталась встать. Слезы душили изнутри, но так и не вытекали. Перешла на шепот. — Не надо…

Мухамед, — это был именно он, — неприятно бормотал что-то над самым ухом. Камера мелькала перед глазами, пытаясь запечатлеть момент моего унижения, оскорбления и уничтожения. Было настолько страшно, что я не сразу сообразила — прижали к полу.

Двое, ухватив за щиколотки, растянули меня, а араб с силой ткнулся членом между ног. Затем выругался и выкрикнул:

— Смазку подай!

Вылив мне на ягодицы жидкость, мерзко воняющую клубникой, Мухамед совершенно отчетливо произнес:

— Смотри, Клио, как мы сейчас насладимся процессом.

И грубо вонзился в мое окаменевшее от происходящего тело.

— МА-МОЧ-КА!!! МАМА!!! — срываясь на истерический визг, заорала я, мечтая о смерти.

Пусть никто никогда меня не найдет. Пусть я здесь умру. Пожалуйста. Пожалуйста. Умоляю, прекратите это кто-нибудь…

Но это не прекращалось. Лишь принимало ужасающе жестокие повороты. Я задыхалась от боли… меня рвали на части… смеялись, унижали.

Насиловали в анус, насиловали все тело…

Переворачивали и пихали члены в рот… камера продолжала снимать все в мельчайших подробностях…

— Что? Скажи, малышка, что ты сказала? — рванул за волосы Мухамед, вырывая меня из прострации. — Вот сюда смотри… Ох… какое же у тебя лицо… как у шлюхи потасканной. Взгляните, ребята… — хохотал араб, словно одержимый, тыкая меня носом в камеру. Глаза закатывались. Но отключиться не позволяли. — Вся в сперме, с пересохшими губами. Взлохмаченная. Хм… чего-то не хватает… парни?

И ублюдки арабские, как шавки накинулись на меня, толкая на пол и пиная ногами. Избивали, казалось, бесконечно. В какой-то момент я просто перестала соображать. Просто унеслась воспоминаниями в прошлое. В самое детство, и вдруг вновь оказалась на полу коридора в Детском доме. Злобная соседка по комнате созвала друзей и принялась надо мной насмехаться. Я не привыкла отмалчиваться и ответила этой дуре, что она «конченная сука», а взамен отхватила по морде. И вот так же, как сейчас лежала на полу и от болевого шока не чувствовала ничего. Абсолютно ничего.

— Ну все-все…

Совсем далеко послышался голос араба.

— Хватит. Она пока мне нужна. Не добивайте…

Сквозняк прошелся по спине. Руки как будто онемели. Собственно, ноги тоже. Голова налилась неподъемным свинцом, и мне представилось, как я встаю, а она остается лежать на холодном полу. Кто-то за ноги оттащил меня в угол и, приподняв, бросил на тряпье, а сверху, почти с головой, укрыл покрывалом, провонявшим табаком.

— Сладких снов, мразь.

Мухамед коснулся моего плеча, и я не сразу сообразила, что реву белугой от боли. Но, сука, где слезы? Почему я пустая, почему не рыдаю?

Не поняла, когда араб свалил. Веки сами собой опускались. Мозг настойчиво не желал принимать такую реальность. Но я, словно издеваясь над ним, мысленно убеждала себя в правдивости случившегося.

Да.

Это было.

Мне не приснилось.

Я, истекая кровью, лежала на полу, и молила всех святых и всех демонов одновременно принести мне покой. Кто угодно и куда угодно. Только принесите мне облегчение.

— Прошу… — прохрипела, едва шевеля губами. — Я хочу умереть…

Но ничего не происходило. Меня по-прежнему игнорировали все силы, потому что на такой кусок дерьма было плевать даже дьяволу.

Постепенно шок начал отходить, но на смену ему пришла агония. Показалось, что тело внезапно вспыхнуло. Я совершенно отчетливо ощущала огонь. Он сжигал, пожирал мою оболочку. Именно это принесло долгожданный обморок, в темноту которого я с облегчением провалилась, всеми силами души надеясь, что уже никогда не приду в себя…

Грек готов был всех сравнять с землей. Он носился по номеру отеля, иногда останавливаясь и бросая на брата недоуменные взгляды. Затем вновь срывался с места и едва ли не выдирал себе волосы от ярости.

— Ну чем, Тео, чем ты думал? — в который раз проговорил Кавьяр-старший, встав напротив британца. — Чего ты добился этим убийством? Полегчало? Или мать смог вернуть?

Тео поднял на него затуманенный взгляд. Весь облик британца указывал на то, что в жизни его творится полная задница. Вместо обычного строгого костюма на Тео красовался немного растянутый свитер и обычные джинсы. Всегда аккуратно уложенные волосы теперь небрежными прядями прикрывали левый глаз британца. Тео выглядел абсолютно раздавленным.

Он прилетел в Турцию около часа назад. Даже не удосужился по-человечески привести себя в порядок, и Клио с легкостью обнаружил на темном кроссовке брата пятна крови. Застрелил Робби и спокойно провел два дня в Лондоне, не задумываясь о последствиях. Затем сел в самолет и заявился в Стамбул.

Черт. Это даже немного пугало грека. Только бы братишка окончательно не сошел с ума.

— Ладно, — кивнул Клио, поймав пустой взгляд Тео. — Не отвечай… — вздохнул тяжело и глаза прикрыл. — Поспи немного. Мне нужно с Кемалем переговорить. По-прежнему неизвестно, где наша девчонка. Ее сотовый смогли отследить лишь до центра города. Потом связь оборвалась. Вероятно телефон вырубился.

— Что ты чувствовал, когда погибла Елена? — неожиданно отозвался Кавьяр-младший.

— Это другое. Не сравнивай, — отрезал грек грубо и, вновь вздохнув, присел рядом с братом.

— Чем же твоя боль отличается от моей? — озадачил британец, повернувшись к Клио. — Думаешь, тебе хуже, чем другим? У каждого своя боль. Каждый как-то особенно акцентирует внутри себя то или иное происшествие. Моя боль — смерть матери. Твоя — изнасилование сестры…

— Прекрати это! — вскочил Кавьяр-старший и встал к Тео спиной, продолжив вполголоса: — Я понимаю тебя. Все это трудно пережить. Но, поверь, нам гораздо паршивее, чем тем, кто ушел. Им плевать на все то, что происходит в мире живых. Позаботься лучше о себе, перестань терзаться мыслями об Агате. Знаю, ее смерть вырвала тебя из привычного образа жизни. Именно поэтому ты оплошал и проигнорировал мою просьбу прилететь сюда немедленно… я не злюсь на тебя… просто… просто теперь, брат, — Клио оглянулся на британца и, горько улыбнувшись, пробормотал: — Мы должны держаться вместе.

Тео спал. Раскинув руки в стороны, мужчина едва слышно сопел. Залегшие под глазами тени, немного серый оттенок всегда смуглой кожи и беспомощность. У грека невольно сжалось сердце при виде изможденного, измученного состояния младшего брата. Он сразу же ощутил в себе прилив невероятной ярости. Желание порвать всех уродов, испортивших им жизнь, достигло своего апогея. Клио решительно сжал кулаки, вспомнив, как будучи пятнадцатилетним юнцом получил по носу, заступившись за Тео. Того выкачали в грязи отморозки-подростки — детишки богатеньких ублюдков. Именно с этими «недородителями» водился Александр.

Было дождливо и Кавьяр-младший превратился в чумазое существо с подбитым глазом. Подонков было пятеро. Грек орал на них как ненормальный. Что-то вроде: «Твари! Нравится толпой одного избивать?»

И: «Да я вам ноги переломаю!»

В общем особого впечатления это на тех придурков не произвело. Поэтому получил Клио по полной программе. Нос его был нещадно подпорчен, правая бровь рассечена. А кроме этого, упыри безмозглые едва не отбили парню почки. Вовремя Жанна высунулась в окно и заорала во все горло, что у нее оружие в руках. Впрочем женщина не солгала и тут же пальнула в воздух. Подростки разбежались, а Клио плюхнулся рядом с Тео в грязь и уставился в небо. Однако, дождь хлеставший по лицу, не позволял долго таращиться вверх. Грек молча помог брату встать и, по-хозяйски властно положив на плечо Тео руку, повел его в дом.