Я застрял в зубах у великана

Глава вторая По дороге великанов

На перроне Добрыню провожали его родители.

– Ничего не забыл, взял зубную щётку и пасту?

– Мам, ну чего ты, в самом деле. Я ведь уже не маленький. В следующем году в девятый класс пойду.

Отец потрепал сына за щёку.

– Щёки-то вон какие пухлые, совсем дома засиделся, никуда не выходишь, может, хоть у бабки похудеешь.

– Ага, и есть меньше стану, а то всё продукты перевожу.

– Не понял, – отец потёр лоб.

– Да так, ничего, к слову… Вот куда вы меня отправляете, чего это я вам сделал плохого, за что вы лишаете меня всех благ цивилизации?

– Ничего, ничего, потерпишь, неделя – не такой уж большой срок.

Мать поцеловала сына в лоб, после чего младший Звенигорошек вытерся рукавом.

– Тринадцать лет терпели, можно подумать, неделя погоду сделает.

На вокзале объявили о прибытии электрички под номером девять. Родные попрощались, и Добрыня вошел в вагон. Он, нужно сказать, был пустым, и поэтому Добрыня мог выбрать абсолютно любое место. Запретный плод всегда сладок, Добрыня нашёл сидение, на котором было написано ручкой: «Место моё, не занимать!»

– Было вашим, стало нашим, – с этими словами Добрыня повалился на сиденье.

Вагон постоянно трясло, и заснуть ему никак не удавалось, и всё же через некоторое время наш герой задремал.

Прошло около часа, когда его разбудил чей-то хриплый обиженный голос:

– Написано же, не занимать. Опять тридевятое.

– Что? Кто здесь? – спросонья Добрыня вскочил на ноги. Перед ним стоял человек преклонных лет, одетый в полушубок, его горло было обмотано толстым шарфом с эмблемой футбольного клуба «Спартак». Периодически мужчина сморкался в носовой платок. Под мышкой можно было разглядеть газету «Советский спорт».

– Не знал, что человек в таком возрасте может промышлять вандализмом в электричках.

– Вот что, малой, это я для своих писал. А ты, я смотрю, не здешненский, раз правил не знаешь. Ты сиди, сиди. Я себе другое место найду, получше.

Добрыня ничего не ответил, он только лишь проводил старика взглядом и тут же ахнул. Внезапно среди деревянных сидений оказалось одно большое кожаное кресло, в которое этот самый незнакомец и сел.

«Не мог я его не заметить, откуда ему было взяться, не могли же его внести, покуда я спал, хотя такое тоже не исключено. Чудеса, одним словом», – рассуждал про себя Добрыня.

Старик раскрыл газету и начал читать. Добрыня всматривался в его задумчивое лицо, но подойти к нему не решался.

– Вижу, тебе хочется посидеть на мягком кресле, – не отрываясь от чтения, произнёс старикан.

– Вот ещё, придумали, мне и здесь хорошо.

– Хорошо-то оно, может быть, и хорошо, только тут гораздо теплее.

Добрыне пришлось снова удивляться, сразу за мягким креслом незнакомца вместо очередного деревянного сиденья располагался электрический камин. Малец протёр глаза, дабы убедиться, не показалось ли ему.

– Не может быть, – произнёс он вслух.

– Может, ещё как может.

– А я вообще и не затем смотрел в вашу сторону, – пытался хоть как-то привлечь к себе внимание Добрыня и перевести разговор в другое русло, всё же посидеть в тепле ему хотелось.

– Неужели? – удивился незнакомец, после чего громко чихнул, да так, что газета вылетела из рук и оказалась возле сиденья Добрыни. Звенигорошек не преминул воспользоваться случаем и, подобрав газету, подошел к старику.

– Будьте здоровы.

– Спасибо, – старик взял газету. – Говорила мне Кикимора: не езжай, не езжай, грипп в городе, надо было мне её послушать, теперь вот чахну.

– Спортом интересуетесь?

– Вроде того, в нашей деревне газетного ларька нет, да и почта не ходит. Приходится в город ездить за газетами. А тут ещё и повод, к нам в деревню должен был явиться великан. Хотел всех опередить, первым на него посмотреть. Да, видимо, обманули.

– Вроде взрослый человек, а в такие сказки верите.

– Да чего стоишь, в ногах правды нет, садись уже, – Кащей подвинулся, и Добрыня, послушавшись совета старшего, с радостью сел в кожаное кресло, в котором тут же и утонул. От камина повеяло теплом, теперь он был полон решимости завязать разговор.

– А я вот за «Зенит» болею.

– Сочувствую, – произнес старик. – А я за «мясо» топлю, – старик указал пальцем на красный ромбик.

– Соболезную, – парировал Добрыня. – Добрыня Звенигорошек, – он протянул свою руку незнакомцу, и тот, пожав её, вначале несколько смутился, а после представился:

– Кощей Иванович Бессмертнов.

– Шутите?

– Нисколько. Я болею за «Спартак».

– Да я не про то, я про фамилию вашу и имя.

– А, ты об этом, так ведь Кощей я, Иванович, Бессмертнов.

– Так если вы Кощей, так если вы Бессмертнов, почему заболели? – Добрыня засмеялся.

– Не веришь, значит.

– Не верю.

Старик полез в карман полушубка и достал из него свой паспорт. Развернув, он передал его Добрыне. В графе ФИО слова старика подтвердились, но самое поразительное было то, что в графе возраст стояли прочерки. Добрыня вернул паспорт Кощею.

– Небылица. Кощей Бессмертный посреди белого дня в пригородной электричке и с газетой «Советский спорт».

– Фантастика! Звенигорошек, потомок великанов, ростом меньше одного метра шестидесяти сантиметров.

– Вели… Кого?

– Ах да, ты ведь не знаешь, тебе же никто не говорил. Кстати, уже все Лукоморьево знает, что к нам едет великан. Вот хохма-то будет, когда ты явишься, – теперь уже смеялся Кощей.

– Так вы с Лукоморьево? – обрадовался Добрыня.

– С него самого.

– Вы извините меня, конечно, но в сказки я не верю, а в великанов тем более, вырос…

– Сказка открывает свои двери тем, кто в них хотя бы стучится. А теперь посмотри в окно.

Добрыня открыл от удивления рот. За окном вместо снега возвышались зелёные холмы, по которым ходили неведомые звери, озёра, в которых плавали киты, выбрасывая фонтаны воды из своих спин. До голубых небес возвышались шпили дворцов, над которыми парили драконы, извергающие огонь.

– Мне кажется, я сел не в ту электричку.

– Электричка номер девять ходит по дороге великанов, которая ведёт в Лукоморьево. Ты не мог ошибиться.