Юный техник, 2012 № 02

ФАНТАСТИЧЕСКИЙ РАССКАЗ «Торговец счастьем»

Вячеслав ВЕДЕНИН

Художник Ю. САРАФАНОВ

В тот вечер я возвращался с вызова обратно на работу. Как всегда в конце октября, погода была отвратительная. Лил дождь, ветер с воем проносился по улице. Зонт мне вывернуло в первые же минуты, а мой плащ, хотя и был защищен от воды магией, полностью промок. Настроение было просто отвратительное.

Мимо проехал одинокий кеб, и мне пришлось прижаться к стенке, чтобы не окатило водой. Извозчика в кебе видно не было. После того, как в Лондоне все кебы отказались от использования лошадей и перешли на полностью магическую тягу, для извозчиков сделали отдельные кабины на случай непогоды.

Я решил зайти в какую-нибудь лавку на Оксфордстрит, чтобы переждать дождь и просохнуть, используя простенький магический амулет, который я ношу специально на случай непогоды. Я нашел первую попавшуюся витрину и толкнул дверь.

Первое, что мне бросилось в глаза, была табличка: «ХОРОШЕЕ НАСТРОЕНИЕ СКИДКИ ДО 50 %».

На второй табличке было написано: «ВЛЮБЛЕННОСТЬ ЛЕГКОЕ ВЛЕЧЕНИЕ НАСТОЯЩАЯ ЛЮБОВЬ».

Третья табличка гласила:

«ХОТИТЕ ИСПЫТАТЬ РАДОСТЬ УЧЕНОГО, ОТКРЫВШЕГО НОВЫЙ ЗАКОН МИРОЗДАНИЯ?

ВЫ ПРИШЛИ ПО АДРЕСУ!»

Пока я читал таблички, за прилавком появился доброжелательный толстячок-продавец. Я сразу понял, что это иностранец или даже житель другого мира: коренные жители Лондона не могут похвастаться естественными улыбками, даже когда очень стараются.

После открытия порталов между мирами жители других миров часто заглядывали к нам в Лондон. Это было не запрещено. Но много дел нашего отдела было связано как раз с ними. Они часто не понимают наших ограничений на использование черной магии, а еще чаще прекрасно понимают, но выполнять не хотят.

— У нас лучшее счастье, отличная радость и замечательный подъем духа, — тоном доброго знакомого сказал мне продавец. — Цены очень доступные. Хотите что-нибудь попробовать?

— Вообще-то я зашел переждать дождь. Вы не против?

— Сколько угодно. Погода отвратительная. Отдыхайте. Если хотите, присядьте пока на диван. Чай? Кофе?

Я помотал головой, сел на диван и активизировал амулет, который должен был высушить одежду. Диван был удобным, кожаным и очень дорогим. Такой был бы уместнее в дорогом ювелирном салоне. На стеклянном столике лежали цветные глянцевые журналы.

Я взял один. Это оказался каталог. Вот семья на пикнике: папа, мама и сын; у всех по-настоящему счастливые лица. Вот счастливый ребенок запускает кораблик в большой луже. Вот ученый, смеющийся над пробирками.

Неужели здесь действительно продают счастье? Сначала я подумал, что попал в туристическую фирму, которая может отправить на счастливый отдых в любой уголок этого мира или десятка других параллельных. Каталог же откровенно давал понять, что здесь продают не путешествия.

— Показать что-нибудь? — спросил неслышно подошедший толстяк и поставил передо мной большую чашку горячего чая.

— Вы действительно торгуете счастьем?

— Да. У нас отличный выбор положительных эмоций.

— Разве это возможно?

Толстяк пригласил меня к витрине со множеством крошечных стеклянных кувшинчиков размером с мизинец. Каждый кувшинчик имел веревочку, видимо, чтобы носить его на шее, и был заполнен светящейся жидкостью.

— Вот, смотрите, это счастье ребенка, — сказал толстяк, указав на один из кувшинчиков, светящихся особенно ярко. Попробуете его — и окунетесь в мир беззаботного детства. Вот радость исследователя, открывшего новую тайну мироздания. А это счастье влюбленного.

— Если я попробую это… то в кого буду влюблен?

— Между нами — ни в кого, просто вам будет хотеться петь, веселиться и делать глупости.

— Интересно! Что бы вы посоветовали мне?

— Вот. Это счастье человека, отдыхающего на море. Самый ходовой товар в это время года. Просто наденьте кувшинчик на шею и получайте удовольствие.

Товар оказался превосходным. Я почувствовал резкий прилив счастья и настоящую радость беззаботного отдыха. Мне даже показалось, что я слышу крики чаек и ощущаю теплый морской ветерок. Получалось, что торговец все же не шарлатан.

— Сколько с меня?

— Два фунта.

— И насколько его хватит?

— Если не увлекаться, то месяца на три. Жидкость в нем будет потихоньку темнеть. Когда она станет черной, вы сможете прийти и с небольшой доплатой получить новый амулет. А если вы возьмете сейчас еще два других кувшинчика, за все я возьму только четыре фунта.

Я взял радость ребенка и легкую влюбленность.

* * *

— Ватсон, вы были в лавке, где торгуют счастьем?

Это были первые слова, которыми встретил меня мой шеф.

— Как вы догадались? — привычно подыграл я.

— Это элементарно, Ватсон. В такую погоду прийти в хорошем настроении с вызова вы могли только в трех случаях. Первый — вам попался особо интересный случай. Второй — вы поймали особо опасного преступника. Третий — вы зашли в эту самую лавку чудес. Но я-то прекрасно знаю, что вы ездили к мисс Кушинг, у которой был очередной приступ паранойи. Кто там ее в очередной раз пытается извести черной магией: сосед или муж?

— Если ей верить, то виноват соседский кот.

— Вот-вот. Ничего интересного не было и быть не могло. Следовательно, вы заходили в лавку. Тем более что она расположена как раз на Оксфорд-стрит, то есть вам было по пути. Могу предположить, что вы случайно заскочили в эту лавку, чтобы укрыться от дождя.

— А как вы узнали, что я в хорошем настроении? Вы ведь даже не успели оглянуться в тот момент, когда сказали эту фразу.

— Ватсон, в те редкие моменты, когда вас посещает хорошее настроение, вы выстукиваете какую-нибудь мелодию тростью.

— Боюсь, не замечал.

— Кстати, что вы думаете об этой лавке?

— Это не шарлатаны. Их амулеты действительно работают.

— Не удивительно. Черная магия.

— Не уверен. Это может быть и химия.

— Ошибаетесь, Ватсон. Это как раз наши клиенты. Нам придется выехать к ним и задать владельцу лавки несколько неприятных вопросов.

Шеф очень часто оказывался прав, и я снял кувшинчик с шеи. Исчезло чувство радости, навалилась усталость, и пропало всякое желание продолжать шутить.

— Шеф, давайте поговорим серьезно. Почему вы считаете, что это магия?

Шеф вздохнул и убрал трубку, которую до этого держал в руке, в шкаф, рядом с книгами о Шерлоке Холмсе. Эти книги были написаны в одном из параллельных миров, потом предприимчивые издатели нашего мира выпустили их у нас. Очень удобно, не надо никому платить гонорары. Шеф обожал эти истории и постоянно пытался привить у нас дедуктивный метод. Пожалуй, он имел для этого некоторые основания, поскольку был сыщиком, носил имя Шерлок Холмс, а меня по странной случайности звали Ватсон.

— Почему магия? — повторил он. — Посмотрите на кувшинчик внимательно. По-вашему, что это за жидкость внутри?

— Не знаю.

— Это вода. Но необычная. Ее молекулы образованы атомами водорода и так называемого синглетного кислорода. Да! В природе это вещество существовать не может. Его можно стабилизировать некоторыми лабораторными способами, но тогда оно станет в сотни раз дороже золота. А с вас ведь взяли гроши. Я прав?

* * *

Мы с шефом и трое штатных магов из службы контроля вошли в лавку и предъявили удостоверения продавцу. Стоит отметить, что он не проявил ни малейших признаков беспокойства, а пригласил всех сесть на уже знакомый мне диван и принес лицензию на торговлю магическими амулетами.

— Мы проверили несколько ваших кувшинчиков, — сказал шеф. — Вещество, которое в них используется, стоит во много раз больше, чем вы получаете от покупателей. Как такое может быть?

— Я продвигаю свой товар. Нормальная тактика продавца. Вас же не смущают скидки в других магазинах…

Что ж, продавец был прав. Оставалось попробовать заклинание, блокирующее магические силы. Шеф кивнул штатным магам. Один из них взмахнул рукой, и черты толстяка словно растаяли, а на его месте оказался худощавый человек с длинными руками и зеленоватый кожей. Очевидно, это был житель другого мира.

— Зачем вам эта комедия с продажей счастья? Что вы получаете от этих сделок? Объясните, пожалуйста, — обратился к зеленокожему шеф.

— Мне не хотелось бы ничего объяснять, — ответил тот. — По вашим законам я имею такие же права, как и люди, и могу торговать магическими амулетами.

Формально он был прав. Но шефа ответ не смутил.

— Вчера вы встречались с одним человеком и передали ему мешок амулетов. Это были такие же кувшинчики, но их содержимое было абсолютно черным. Что там?

Зеленокожий довольно долго молчал, потом решился:

— Здесь тоже нет ничего незаконного. Мы продаем покупателям счастье, а взамен получаем печаль, грусть, злость и обиду. Этот товар очень ценится в нашем мире.

— Не понимаю, черт возьми! — не выдержал я. — Как может быть злость, недовольство или печаль ценным товаром?

— Все очень просто, Ватсон, — вмешался Холмс. — Представьте плаванье по морю, на котором нет волн. Совсем нет. И ничего не происходит.

— Это, наверное, скучно. Тем не менее, я все равно ничего не понимаю.

— Жизнь без печали — это как свет без тени, — невесело сказал торговец. — Если человек ругает себя за то, что обидел близкого человека, он становится лучше. Если человек сострадает другому, это делает его выше. Если ученый досадует, что его опыт не удался, досада дает ему силы идти дальше. В одной из книг, вышедших в далеком параллельном мире, есть фраза «Печаль моя светла…». Не правда ли, прекрасно сказано?

Я промолчал, но про себя не мог не согласиться со сказанным. Продавец тем временем продолжил:

— Когда-то давным-давно у нас появились торговцы счастьем. Каждый купил себе столько, сколько мог. Все поголовно были счастливы. Все радовались, купив за гроши радость и счастье на много лет вперед. Со временем начались проблемы. Сначала люди перестали работать: зачем удовлетворение от труда, если оно и так есть? Отпуск? Зачем он нужен, если нам и так хорошо? А зачем нужны дети? Без них радости хватает. На планете давно уже не рождаются дети… Постепенно все поняли, как нас обманули. Но никто не стал ничего предпринимать. Зачем, если и так все хорошо… Словом, все отупели. Планета стала деградировать на глазах. Еще немного — и люди превратились бы в животных. Ведь чтобы быть человеком, нужно время от времени критически смотреть на себя.

— Запомните, Ватсон, очень верно сказано, — ядовито сказал зачем-то шеф и кивнул продавцу, чтобы тот продолжал.

— Да, — сказал тот. — Грусть и печаль стали недоступны. И тогда несколько человек, с сомнением отнесшиеся к идее всеобщего счастья, и я в том числе, решили спасти ситуацию…

— …И сделать наш мир, похожим на ваш? — перебил Холмс.

— Нет! Нам нужно собрать хотя бы лет на пятнадцать запас печали, злости и других отрицательных эмоций. Потом мы найдем другое решение.

— И много вы собрали? — спросил я.

— Если посчитать по всем мирам, где мы работаем, наберется лет на восемь.

— Мне кажется, этого довольно. Выбирайте, я закрываю вашу лавку и возбуждаю уголовное дело о продаже вредоносных амулетов, — сказал шеф. — Или вы закрываете торговлю сами и больше никогда у нас не появитесь.

Зеленокожий кивнул.

— Вы ведь не будете настаивать, чтобы я немедленно растворился в воздухе? — любезно спросил он.

— Не буду, — ответил шеф. — Но попрошу уладить все ваши дела в течение двадцати четырех часов.

* * *

— Чувствую, Ватсон, вас мучает вопрос: почему я отпустил его, хотя нарушение закона налицо? — спросил Холмс, когда мы вышли на улицу.

— Вы, как всегда, правы. Так почему же?

— Я не зря привлек ваше внимание к фразе торговца. Время от времени нужно критически себя оценивать. Не поленитесь. Сколько я вас помню, у вас на лице написаны скука, досада, недовольство. Будьте веселее! Не обижайтесь, вы такой не один. Нам всем не хватает немного бездумного счастья.

— Так может, стоило дать лавке возможность продолжить работу?

— Ну нет, Ватсон, слишком хорошо — это тоже нехорошо!

У меня не было настроения спорить. В конце концов, начальник всегда прав.

На этом мы и расстались в тот вечер. Я шел домой. Погода была все так же отвратительна. Но меня утешало то, что дурное расположение духа — самый ценный товар в мире зеленокожих.