Забыть завтра

Глава 19

Мы вышли на большую поляну, и я почувствовала, словно попала в другой мир. Ряды куполообразных хижин выстроились по трем сторонам квадрата. Настоящая избушка высилась по центру, а перед ней я увидела несколько длинных столов, сделанных из стволов молодых деревьев, и кострище, выложенное камнями.

А затем я заметила мужчину в тридцати футах от нас, обрабатывающего тушу оленя. Все остальное исчезло. Олень был подвешен на дерево за задние ноги, то, что осталось от его живота, было повернуто к нам. Широкий разрез был раскрыт, и я могла сосчитать каждое блестящее, окровавленное ребро.

Я поднесла руку ко рту. Я читала об этом на курсе «Ручное Приготовление». Так появляется мясо. Но оно такое красное. Такое сырое и скользкое.

Мужчина ухватился за животное и сделал разрез от верха горла и по внутренней стороне передней ноги. Нож прошел сквозь шкуру, словно это лист бумаги. И да, шкура — гладкая, коричневая шкура, которая каким-то образом осталась чистой, несмотря на разделку. Желчь подкатила к моему горлу. Хорошо, что здесь нет моих инструкторов, чтобы увидеть меня.

Мужчина скользнул ножом под шкуру, отрезая что-то, о чем я даже думать не хотела, а затем медленно, тщательно, стал сдирать кожу. Она сходила единым куском, обнажая темный красно-синий участок свежего мяса. Мой желудок совершил кувырок.

Я рванулась вперед и споткнулась об натянутую у земли веревку. Клекот! Клекот! Клекот! Группа черных птиц взмыла в небо и рванула в разных направлениях. Я схватилась за уши и откатилась назад, мое сердце сильно забилось. Что я сделала?

Мужчина обернулся, перекинув нож из одной руки в другую. Он большой. Большой в том смысле, что это самый-большой-мужчина-которого-я-когда-либо-видела. Вероятно, в плечах он как две меня, и он возвышался над Логаном, по крайней мере, на половину фута.

— Мы беглецы из Подполья, — громко выкрикнул Логан. — Ну, мы ищем Хармони, рай для любого, кто желает начать жить сначала.

Это, должно быть, была какая-та секретная кодовая фраза. Пожалуйста, ох, пожалуйста, пусть все получится, как надо.

Мужчина уставился на нас, а потом положил нож на камень. Воздух со свистом вырвался из моих легких.

— Не обращайте внимания на птиц. Это наша сигнализация, так что к нам не подкрадутся злоумышленники. Я — Зед.

Встав перед нами, мужчина посмотрел на свои руки.

— Я бы предложил пожать руки, но не думаю, что вам хочется меня касаться прямо сейчас.

С близкого расстояния мужчина выглядел моложе, чем я думала. Навскидку, ему около двадцати пяти лет, и он симпатичный, несмотря на размеры. Я прочистила горло, принуждая себя не отшатнуться от его рук.

— Я Келли, — я кивнула на рюкзак у Логана за плечами. — Я думаю, у нас есть кое-что для тебя. Кроссовки четырнадцатого размера?

— Кажется, я люблю тебя, — Зед поднял огромную ступню. На нем были надеты носки из оленьей кожи с разрезом посередине, который был зашнурован длинными полосками из того же материала. — Я набил эти присоски травой, но у нее не очень с теплоизоляцией.

— Ты сам их сделал? — спросила я.

— Не. Их сделала моя подруга — Анжела. Вы встретитесь с ней достаточно скоро. Она — сердце Хармони, — он повернулся к Логану. — Прости, я не расслышал твоего имени…

А затем он присмотрелся получше.

— Мать Судьбы. Ты — Логан Рассел, не так ли?

— Виновен, — сказал Логан.

По-видимому, забыв, чего он до этого касался, Зед схватил Логана за руку и затряс ею.

— У тебя ушло довольно много времени, парень! Я слушал истории о тебе годами.

Что? Логан сказал, что у него нет связи с Хармони. Он сказал, что знает только то, что рассказывали ему его родители. Я знала, что он не сказал всей правды, но не думала, что он здесь — настоящая знаменитость.

Вот тебе и «мы вместе».

— Какие истории? — спросила я, но мой единственный настоящий «союзник» пожал плечами, как будто не знает. Ох, он знает. Он просто не хочет рассказывать мне.

— Идите со мной, — Зед положил ладонь каждому из нас на плечо. Я поморщилась. Теперь частички оленя всю меня облепили. Равнодушный к этому, он повел нас по широкой тропинке.

Мы прошли мимо ряда хижин, составляющих одну сторону квадрата. Каждый шалаш был ловко обшит тонким деревянным материалом, похожим на кору. Пара девушек пересекла открытое пространство в середине, прямо перед избушкой и кострищем, неся охапки дров. На одной была рубашка в клетку, идентичная моей. На другой был жакет из оленьей кожи, подпоясанный на талии, чтобы придать ему форму. Они с любопытством посмотрели на нас, но не сказали ничего, кроме «привет».

— Итак, — Зед обернулся и послал мне широкую усмешку. — Что привело тебя в Хармони?

Каким именно должен быть мой предполагаемый ответ?

— Посмотреть достопримечательности?

Он рассмеялся.

— О, ты забавная. Но если серьезно, почему ты здесь? Ты бежишь от АВоБ или от своего будущего?

— Тебя это не касается, — с запинкой сказала я.

Зед стиснул мое плечо.

— О, прости. Я слишком долго прожил в Хармони. Не собирался допытываться.

Я моргнула.

— Для Хармони это пустая болтовня?

— Ну, да. Это то, что есть у всех, так что мы стараемся не судить друг друга.

— Если это правда, — сказала я. — Я предположу, что ты не будешь против, если я спрошу: почему здесь ты?

— Я сказал, что мы пытаемся не судить друг друга. Я не говорил, что это всегда срабатывает.

Что-то промелькнуло у него на лице, боль, настолько глубокая, настолько обжигающая, настолько знакомая, что мое сердце забилось сильнее. Через миг все исчезло. Он убрал руки с наших плеч и сделал несколько шагов вперед.

— Но я спросил тебя первым, так что будет честно, если я отвечу, — он обернулся и облизал губы. — В будущем я избил женщину до состояния кровавого месива.

Я содрогнулась. Я слышала о плохих воспоминаниях. В смысле, я жила в тюремном блоке, заполненном потенциальными преступниками. Но я никогда не слышала настолько сурового, бескомпромиссного описания. Никаких отговорок, никаких суждений. Только факты.

— Поэтому я здесь, — сказал он. — Не из-за того, что должен был. Десять лет назад АВоБ еще не знало, как просмотреть или записать воспоминание. Так что никто, кроме меня, не узнал о моем преступлении. Но я нигде не вписывался. Здесь единственное место, которое может дать мне прощение, — он сделал паузу. — Единственное место, где я мог бы попытаться простить сам себя.

— Ты смог? — прошептала я. — Простить себя, я подразумеваю?

Он затряс головой.

— Работаю над этим.

Мы достигли последней хижины в ряду, и он прочистил горло.

— Пришли.

Насколько я могла судить, хижина выглядела точно так же, как и любая из тех, что мы видели — десять футов в диаметре, покрыта корой, в качестве двери большой кусок шкуры. Но у стоящего рядом со мной Логана все тело закоченело, а его пальцы впились мне в локоть. Он вел себя настолько тихо, что я едва не забыла о его присутствии.

Зед отдернул полог из сыромятной кожи.

— После вас.

Логан тяжело сглотнул. Он не казался настолько взволнованным, когда мы прыгали с крыши.

— Ты можешь… ты можешь пойти первой? — прошептал он мне, его голос потяжелел от вины. Я не знаю, откуда взялось это чувство, но я не вправе отказать ему.

До этого он никогда ни о чем меня не просил. Он рисковал своей свободой, когда вытаскивал меня из заключения. Он отдал мне более теплую куртку, большую часть сушеных фруктов. Но ни разу он не просил меня сделать что-то для него.

Он попросил сейчас. Даже если я иду в логово голодных львов, я сделаю это. Я пойду первой. Но, пожалуйста, пусть львы будут спать.

Сделав глубокий вдох, я вошла внутрь. Там было темно, и стояла кровать, сделанная из пяти или шести реек, связанных вместе. В нескольких футах от двери находилась каменная ямка, а свет проникал через отверстие в крыше. Ко мне на встречу встал человек и шагнул вперед. Он вышел под солнце, и на его черты лица упал свет.

Мать Судьбы. Я бы смогла узнать его где угодно.

Теперь он выше, шире в плечах. Мужчина, не мальчик. Но черты лица, несомненно, Майки Рассела.

Брата Логана.