Глава 3

Было время, когда Аглаида, переступая через свои обиды, успокаивала расстроенных братьев. Однажды мальчишки играли в гонки, катая машинки по коридору. Вывернув из-за угла, Митя, подталкиваемый Тарасом, врезался в Аглаиду, и та упала навзничь, сильно ударившись локтем, чудом не разбив себе голову о журнальный столик. Было адски больно и обидно, хотелось отчитать рыжих непосед, да только сообразив, что они натворили, Митя и Тарас испуганно заревели. Тогда девочке пришлось затолкать подальше свою злость и, молча обняв ребят, утешать их, слушая сбивчивые извинения.

Сейчас же, зайдя в лифт, Аглаида неожиданно оказалась в крепких объятиях одного из братьев, возвративших её на миг в прошлое. Не позволив ей вырваться, Митя прижал крепче к своему телу, тихо прося прощение за испорченное утро, за бешеные гонки по городским улицам, и за все её переживания, обещая, что больше такого не повторится. Тарас гладил сестру по спине, с усмешкой наблюдая, как губы брата легко прижимались к виску Аглаиды. Понимающе усмехнувшись, Рыжик отвёл взгляд, чтобы не провоцировать себя. Ида достойна не просто лёгких поцелуев украдкой, её хотелось целовать по-настоящему, с упоением, в губы. Пальцы сами с собой сжались, так как их свело от желания зарыться в чёрный шёлк волос, смять его, узнать вкус её губ. Юношеская мечта, так часто обсуждаемая с братом, который был болен тем же недугом, что и Тарас, со временем переросла в одержимость.

Успокоившись, сестра смирно сносила ласку, чуть привалившись к плечу Митьки. Ей нужна была короткая передышка, тайм-аут, чтобы прийти в себя. Весёленькое же утро устроили ей любимые братики. Ещё и суток не прошло, а эти бунтари уже перевернули её жизнь с ног на голову.

Но и Рыжики понимали, что перестарались. Аглая всегда боялась скорости. Даже в парках развлечений стороной обходила экстремальные аттракционы, разве что изредка ушлым братьям удавалось практически обманом затащить её на карусель, правда было это в детстве.

Тарас не удержался, затронул чёрные, блестящие и такие мягкие волосы, а сестра тут же дёрнулась, обжигая недовольным взглядом через плечо.

– Не порти причёску! – ворчливо бросила она, отстраняясь от ребят. – Теперь из-за вас выгляжу как пугало.

Тарас хотел горько рассмеяться, да поймал предупреждающий прищур Мити. Брат явно раскаивался в том, что они обидели Иду. Всегда был подкаблучником, таким и остался. Нервно поправляя рукой волосы, Аглая равномерно распределила пряди, чтобы вернуть причёске утраченную безупречность чётких линий.

– Очень красивое пугало, – заметил Митя, за что получил в бок тычок локтем от сестры.

Тарас улыбнулся. Кажется, Ида отошла и простила их. Переглянувшись с братом, Рыжик усмехнулся. Их сестра не менялась с годами, продолжала быть образцовой леди, застёгнутой на все пуговицы. Но Тарас вознамерился эти пуговицы сорвать, обнажить настоящую Иду. Увидеть белое кружево бюстгальтера, прикрывающее светлую бархатистую кожу, лишь слегка тронутую загаром. Поймать на себе затуманенный взгляд синих глаз.

Митя между делом оперся руками о поручень, надавив на него своим весом, наблюдал за братом, а поймав его взгляд, задорно подмигнул, вопросительно приподняв одну бровь, и чуть заметно кивнул на Иду. Та продолжала нервно поправлять волосы, расстроенно вздыхая, и не замечала знаков Рыжиков за своей спиной.

Тарас кивнул. Идея хороша, жаль, она не оценит.

Двери лифта открылись на первом этаже, и в кабине сразу стало тесно. Братья дёрнули сестру на себя, зажимая в угол, становясь для неё незыблемой стеной и защитой от давки людей в деловых костюмах. Обычные клерки, менеджеры и даже руководители – всех сравняла набитая до отказа кабинка лифта, превратив пассажиров в серую безликую массу.

Аглая набрала в лёгкие воздуха, вжимаясь спиной в стенку лифта, прижатая братьями, и чуть не задохнулась от будоражащего, пряного с горчинкой аромата, окутавшего её с ног до головы, заставившего замереть от восторга. Мысли наполнились непривычной лёгкостью, розовыми вихрями с толикой романтики, отметая всё прочее в сторону.

Молодая женщина словно балансировала по краю крыши, нужно было думать о работе, о предстоящих деловых встречах, а мысли были об одном: узнать от кого так маняще пахнет. Волнение охватило всё тело, готовое в любую секунду взорваться, лавой прокатиться по венам и уверенно поселиться внизу живота.

Бурная фантазия рисовала образ высокого мужчины в деловом костюме, соткав его из тонких призрачных нитей невероятного аромата мужского парфюма. Вот она тёмная сторона свободной от отношений деловой женщины, сказывалось отсутствие личной жизни, больно ударяя по самолюбию Аглаиды. Смутившись резкого отклика своего тела, брюнетка подняла взор, пытаясь прогнать странное томление в груди. Но встретившись с взглядом Дмитрия, окончательно оробела и только испуганно взмахнула ресницами.

Даже скудный личный опыт, который Аглая приобрела за свою жизнь, позволил ей чётко осознать, что взгляд Рыжика горел неприкрытым желанием. Судорожно выдохнув, она взглянула на Тараса, надеясь найти в его лице поддержку, защиту, но лишь распахнула глаза шире от изумления, опалённая не менее жарким взором серых глаз.

Быстро опустив голову, Аглаида судорожно пыталась объяснить себе что происходит. Она не могла поверить в то, что увидела. Страсть? Желание? Разве такое могло быть?! Или это её разыгравшаяся фантазия решила пошалить с ней? Ведь не могли же они её желать как женщину. Большая уверенная ладонь легла Аглаиде на спину и легко притянула к мужской груди.

От бессилия, сбитая с толку, брюнетка уткнулась лбом в куртку Митьки, не видя, какими взглядами обменялись братья поверх её головы. Из портфеля раздалась знакомая трель от входящего звонка. Аглаида чертыхнулась, понимая, что во время поездки совершенно забыла о телефоне. Обычно Нанни начинала названивать за полчаса до начала рабочего дня, предупреждая о встречах. Прижав портфель к груди, Аглаида попыталась достать пиликающий девайс, на выручку пришёл Митя, выуживая на свет прямоугольник серебристого цвета. На экране высветилось сообщение, Аглая не успела перехватить телефон, взгляд Дмитрия уже пробежался по словам. Веки сомкнулись на миг, а когда его рыжие ресницы взметнулись вновь, Аглаиду пронзил острый взгляд стальных, чуть прищуренных очей. Холод прошиб до самых костей, брюнетка ощутила, как сотни иголок вонзились в её тело.

– Это что? – строго спросил Митя.

Аглаида всё ещё пыталась отобрать свою собственность. Тарас почувствовал настроение брата и, вздёрнув руку, развернул телефон Иды экраном к себе. Миг и в глазах близнеца появилось зеркальное отражение эмоций брата. Однако с ними Тарас справился быстрее, взирая на пунцовую от злости сестру.

– Не ваше дело, – выпалила молодая женщина, выхватив девайс из рук Мити.

Одного взгляда хватило, чтобы мысленно выругаться. Стиснув зубы, Аглая устало прикрыла глаза. Надо же было Винсенту прислать своё очередное, мягко говоря, неприличное сообщение именно сегодня! Как всегда, текст состоял из неприкрытой пошлости, скабрёзности и деталей, которые она меньше всего хотела бы афишировать. Ну почему именно сейчас?!

– Аглаида! – строго позвал Митя, пытаясь заглушить ревность, которая, как кислота, смешалась с кровью, выжигая внутренности. – Это кто?

– Никто, – отозвалась сестра, не собираясь перед братьями признавать ошибки молодости. Хотя нельзя на молодость и неопытность списывать элементарную наивность. Школа жизни, а точнее, урок отношений дался Аглае тяжело.

Избежать продолжения неприятного разговора помог лифт, что наконец-то замер на нужном этаже, выпуская служащих наружу. Аглаида вырвалась из объятий Дмитрия и, приказав Рыжикам не отставать, поспешила к офису отца. Нужно было узнать, куда определили братьев.

Делать вид, что ничего не произошло, молодая женщина прекрасно умела. Этому она научилась быстро, в совершенстве освоив азы дипломатии. Аглая многое схватывала на лету, не допуская опасных последствий. Урок от Винсента тоже был поучительным, болезненным для самолюбия, и поэтому молодая женщина не собиралась ему отвечать, полностью игнорируя послания. Вот только… Читать его сообщения было приятно, особенно одинокими вечерами под бокал дорогого вина, сидя на широком подоконнике у окна с видом на тёмный сад. Ведь в такие моменты можно помечтать, что у неё всё хорошо, возможно даже лучше, чем у других. Пусть жизнь её насыщена только работой, но ведь пишет тот, кто пусть и не любит, но, по крайней мере, ночь качественного секса, насыщенного эмоциями, обеспечить может. Правда, как и в прошлый раз, за такую услугу придётся заплатить… Единственное, чего боялась Аглаида, что однажды она ему ответит. В глубине души она была готова к этому, но пока ещё цеплялась за женскую гордость. Ничего, когда-нибудь будут и в её жизни настоящие чувства.

Очередной раз обернувшись к братьям, брюнетка поманила их пальцем:

– Я покажу вам, где у нас что находится, на тот случай, если вы позабыли.

Дождавшись, когда сестра отвернётся, Тарас похлопал злого Митю по плечу.

– Не переживай, узнаем кто такой и что у него с ней.

Митя недовольно фыркнул. В отличие от Тараса, он не мог хладнокровно допустить, что у Иды могут быть какие-либо отношения с другим мужчиной. Ни с кем! Она давно поселилась в мыслях Рыжика, и он привык считать её своей.

– Как ты можешь быть таким спокойным? – тихо прошептал Дмитрий, следуя за братом. – Ты же прочёл, что он ей написал.

– Читал, – кивнул Тарас. – И поверь, я зол не меньше.

– Надо найти этого урода и врезать так, чтобы не то, что желания писать, но и возможности больше не было, – прошипел Митя.

Тарас обнял брата за плечи, оглядываясь по сторонам, чтобы не было свидетелей.

– Врежем, – тихо и вкрадчиво шепнул.

Продолжить разговор у них не получилось. Их появление не осталось незамеченным и в коридор стали выходить молоденькие сотрудницы, а увидев братьев, смущались и опускали очи долу. За спинами ребят разливался восторженный гул, то и дело прерывающийся на звуки открывающихся и закрывающихся дверей.

Беспокойство, родившееся в лифте, не отпускало Аглаиду. Жужжа как назойливая муха, оно заставляло оглядываться на братьев и хмуриться. Казалось, что молодая женщина что-то упустила, интуиция требовала искать ответ, заставляя раз за разом анализировать произошедшее в поисках чего-то важного. Задумавшись, Аглая чуть не столкнулась с высоким юношей, с Максом Таймонтом, который вовремя затормозил. Сильные пальцы тут же сомкнулись вокруг локотка Аглаиды, и Тарас рванул сестру на себя.

Аглаю как током прошибло. Вдоль позвоночника выступил холодный пот. Знакомый пряный с горчинкой аромат окружал, словно его принёс порывистый бриз. Но удивляло другое: исходил этот запах от Тараса. Рыжик хоть и заметил изумление в глазах Иды, причины понять не мог.

– Не ушиблась? – обеспокоенно спросил Митя, заслоняя ошарашенную женщину от любопытных глаз сотрудников. Аглая испуганно вскинула взгляд на Митю, который ласково гладил по щеке, тревожно всматриваясь в глаза Иды, такие синие, как полевой цветок, который чуть не затоптали.

Аглаида повела носом, так как совсем растерялась и запуталась. Волнующий запах, который соблазнял и дразнил в лифте, вновь окутывал и мешал связно думать. Прижаться бы носом к шеям братьев, чтобы понять от кого конкретно шёл аромат. Но зачем? Брюнетка одёрнула себя, отметая лишние мысли, которым не место в её голове. Думать так – преступно и недопустимо. Что Митя, что Тарас, хоть не родные, но братья. Она не имела права даже допустить фривольную мысль о них как о мужчинах. О мужчине – тут же поправилась молодая женщина, густо краснея от собственных мыслей.

– Да-да, со мной всё хорошо, – поспешила успокоить Рыжиков Аглая и даже улыбнулась для уверенности.

Близнецы перевели злые взоры на высокого парнишку, который чуть не сбил их любимую с ног. Макс вздрогнул, слова приветствия застряли в горле, как только он увидел неприкрытую ярость в глазах сыновей хозяина фирмы. Молодой человек прижал к груди папку и, сипло извинившись перед троицей, ретировался назад в кабинет, из которого только что вышел. Всё тело оцепенело, будто его стальными клинками четвертовали. Жуткие ощущения. Руки тряслись, а ноги заплетались.

– Они такие страшные, – тихо признался Макс, кинув беглый взгляд на любопытных сотрудниц.

– Кто? – удивилась Виолетта, привстав на носочки, чтобы выглянуть в коридор, через головы девушек, застрявших в дверном проёме.

– Ламбелы, – положив документы на стол, ответил Макс, стирая пот с лица и пятернёй приподнимая русую чёлку кверху.

Ему отчаянно хотелось пить. Никогда прежде он не сталкивался с такими неприятными личностями. Был, конечно, случай, когда его зажали на улице бандиты, тогда страх сковал всё тело юноши. Примерно такой же ступор напал и сейчас. Появилось трусливое желание засунуть трясущуюся руку в карман и отдать кошелёк. А ведь Макс Таймонт никогда не боялся начальства, ни одного из директоров, даже генерального, так как был первоклассным специалистом и его уважали, даже сама мисс Ламбел его хвалила.

– Да ты что? – возмутилась Виолетта. – Сыновья босса такие милые. Ты посмотри, какие они рыжие милашки! Ты знаешь, что журнал «Вог» в этом месяце признал их одними из самых красивых и богатых холостяков Америки?

Макс пожал плечами, опасливо покосившись на дверь, а точнее на выдающиеся зады своих коллег, которые восторженно шептались, наблюдая за братьями Ламбел.

– Не знаю, я такое не читаю, – пробормотал юноша.

Решительно взяв документы со стола, Макс намеревался повторить попытку поговорить с мисс Ламбел и показать наработки по новым поставщикам.

Инцидент в коридоре долго был на устах сотрудников. К прочим достоинствам рыжих братьев добавилось новое – галантность.

* * *

Ламбел-старший рад был бы поверить, когда об этом ему донесла секретарь, вот только услышав всю историю, помрачнел. Алекс надеялся, что время расставит всё по своим местам. Повзрослев, ребята изменятся, начнут думать головой. Но, видимо, дурь, застрявшая в их мозгах, засела куда глубже допустимого.

Аглаида же, как обычно, ничего не замечала.

– У тебя прекрасны не только сыновья, Алекс, но и дочь. Достойные дети своего отца, – сделал комплимент Давид.

Деловой партнёр появился с утра, чтобы в кабинете Ламбела обсудить кое-какие планы на будущее. Миневич сидел в кожаном кресле, ожидая свой кофе. Расстёгнутый пиджак позволял лицезреть белую рубашку, натянувшуюся на упругом животе. Алекс поморщился. Ламбел-старший в свои шестьдесят следил за собой и не ленился посещать спортзал, в котором бассейн был обязательным пунктом расписания дня. А этот?! Противный, скользкий тип. Если бы не бизнес, то Алекс не допустил бы своего сближения с Давидом и дело вовсе не в антисемитизме. Да, евреев Алекс недолюбливал, возможно, потому, что завидовал их внутреннему чутью. Представители этой элиты делового мира безошибочно выискивали золотую жилу. Именно по этой причине Ламбел взял в партнёры Миневича, правда, в последнее время всё чаще напоминал себе об этом, чтобы не забыть.

– Хороших наследников ты вырастил, хороших, – подмасливал Давид хозяина кабинета.

Еврей не скрывал ухмылки, наблюдая за тем, как Ламбел, высокий и статный бизнесмен, искушение любой женщины, с седыми от времени волосами, нервно встал из-за стола и, убрав руки в карманы брюк, подошёл к окну. Алекс с жадностью вглядывался в городской пейзаж, утопающий в ярких лучах солнца, желая там, по ту сторону стекла, найти ответы на непроизнесённые вопросы.

– Сегодня первый день, рано ещё хвалить их. Пусть себя покажут, – глухо произнёс Ламбел. – Может, придётся Аглаиду делать единоличной наследницей, чтобы не разорили мою империю.

Давид усмехнулся, блеснув стёклами очков. Империей Алекс называл свою розничную сеть, которая окутала всю страну и имела филиалы за границей. Неужели всё это он собирался отдать Аглаиде? Как неосмотрительно. Разве можно подпускать женщин к власти? Но тем будет проще отобрать этот лакомый и соблазнительный кусок.

– Мудро, – согласился Давид, вспоминая ажурные резинки чулок.

Дерзкая и спесивая, такую надо объезжать. Миневич умел это делать. Как только стреножит кобылицу, будет шёлковая и послушная. Взгляд маленьких глаз метнулся к широкой спине Алекса, который явно глубоко ушёл в свои мысли.

Давид прикинул их разницу в возрасте. Пять или шесть лет. Ламбел был старше, хоть и молодился. Никто не давал ему истинный возраст, но и он не вечен. Сердечные приступы сейчас не редкость. Главное подождать, чтобы всё удачно сложилось. Малышку Аглаю Давиду хотелось давно, ещё с той презентации, когда она нагнулась за упавшей ручкой. Груди у неё тогда так призывно качнулись, чуть не выпрыгнув из выреза блузки, а попку слишком туго обтянула юбка, словно намереваясь лопнуть по шву.

Это было чуть больше года назад. С тех пор Давид старался не пропускать ни одной презентации, чтобы не упускать шанса увидеть синеглазую соблазнительницу. Сегодняшнее утро стало особенным. Новая фантазия, рождённая от подсмотренной сцены на парковке, одолевала развратного еврея.

Обнажённая дева в одних чулках, на коленях, зажата меж его сильных бёдер. Яростный взгляд синих глаз. Да, никакой нежности… Нежность для сопливых парней. Миневич давно распознал свою сущность и не стеснялся её. Все женщины падки на деньги. Все готовы ради них раздвигать ноги, а если прикажет, то и отсосать, и многое другое. Строят из себя недотрог, а сами шлюхи. В чулках на мотоциклах ездят, трахаются с родными братьями. Похотливые суки.

– Итак, к делу, – отмер Ламбел, развеивая порочные фантазии партнёра.

Давид усмехнулся, если бы только Алекс знал, о чём грезил старый лис. Эта мысль оказалась особенно приятной. Все они доверяли Миневичу, а потом Давид прибирал к рукам их империи. Чужие игрушки интереснее своих собственных.

– Есть одно дельце, – начал Давид, открывая свой портфель, в котором он привёз документы.

Еврей уже представлял, как поставит на колени синеглазую Аглаиду, а уж почему она сдастся – ради отца или ради денег – Миневичу было без разницы. Девчонка научится доставлять ему удовольствие.

* * *

Братья быстро влились в коллектив. Аглая гордилась ими. Уже к концу дня они не просто вникли в курс дела, но заняли свои места. Начальники отделов, которым это было вменено в обязанности, лишь восхищались ими за обедом, да делились своими восторгами, ловя сестру близнецов в коридорах. Рыжики справлялись со всеми поручениями и даже больше: указывали на ошибки, вносили свои предложения. Аглаида хоть и была занята поставщиками, но всё равно бегала проведать своих непосед. Правда, теперь это слово им не подходило. Братья нашлись в отделе логистики. Сам начальник отдела отсутствовал на своём рабочем месте. Молодая женщина кивком поздоровалась с притихшими при её появлении сотрудницами, которые сбились в стайку и о чём-то шептались. Стоило девушкам заметить высокопоставленное начальство, как они тут же расселись по своим местам. Кто-то взялся за телефон, отвечая на вызов, кто-то уткнулся в монитор, а кто-то стал листать документы.

Аглаиде было не до них. Она пришла просто посмотреть на Рыжиков. В деловых костюмах, в строгих галстуках, с серьёзными лицами изучающие документы, они выглядели так солидно, что молодая женщина забылась. Прислонившись к косяку в проёме дверей отдела логистики, она стояла и не могла отвести от них глаз. Братья уже не выглядели сорванцами-подростками, которые так часто любили над ней подтрунивать. Нет. Совершенно взрослые мужчины, похожие на своего отца. Мария гордилась бы ими, ведь она обожала своих детей, никого не выделяя наособицу, дарила свою любовь всем поровну. Да и как их было не любить?

Две рыжие головы склонились над столом. Длинные чёлки, немного тёмные от нанесённого геля, зачёсаны на одну сторону. Да и деловые серые костюмы невероятно меняли их образ, добавляя серьёзности и собранности. Взгляд непроизвольно скользил, улавливая любую мелочь. На полосатых галстуках искрились мелким бриллиантом зажимы. Широкая ладонь прижимала белые листы к столу. Сильные красивые пальцы расслабили узел галстука.

Аглае всегда нравилось рассматривать мужские руки. Это как фетиш. Прямые, длинные пальцы с ухоженными, коротко подстриженными ногтями. Золотые, еле заметные волоски выбивались из-под рукавов, странно напрягая женскую суть Аглаиды. Она сильнее стиснула зубы, чтобы не увлекаться фантазией. Забытое тепло уверенных рук она сегодня с избытком ощутила на себе. В груди до сих пор томилось непонятное беспокойство, глаза искали две яркие рыжие головы. Ноги сами несли её в отдел логистики. Ей нужно увидеть своих непосед и успокоиться. До сих пор не верилось, что они вернулись, и отец не собирался их никуда отправлять вновь.

Взгляд, как приклеенный, следил за руками братьев. Во рту пересохло от дикой фантазии, она словно воочию ощутила, как мужские пальцы сжимали ей бёдра. Сглотнув, Аглаида прижала ладонь к горлу и скрестила ноги, чтобы не дать разгореться желанию. Она украдкой потянула носом, чтобы отыскать тот самый невероятно заводящий аромат, но его не было. Да и к лучшему, а то точно сошла бы с ума от взбесившихся сегодня гормонов.

У ребят всегда были красивые руки. В детстве Аглаиде самой приходилось приводить их в порядок, следить за чистотой. Братья вечно дёргались, противно верещали, чтобы она им полпальца не оттяпала щипцами. Смешные.

Ни Митя, ни Тарас не любили колец или перстней, лишь часы, опять же одинаковые, с серебристыми квадратными циферблатами. Утром их точно не было. Значит, водитель увёз не только костюмы, но и необходимые аксессуары. Она переживала за Рыжиков, а оказалось, что зря. Эти прохвосты всё подготовили заранее. Образ был продуман до мелочей.

Тарас отвлёкся от бумаг, почувствовав чей-то взгляд и странную тишину в кабинете. Митя, заметив, что брат не слушает его, тоже повернул голову в сторону выхода. Ида. Красивая, соблазнительная, она стояла, привалившись плечом и скрестив руки на груди. Строгий образ бизнес-леди не стыковался с мягкой улыбкой на алых губах. Юбка-карандаш удивительно легко пережила поездку на мотоцикле. Чёрные туфли на высоком каблуке подчёркивали очаровательные рельефы икр. Взгляд Тараса лениво поднимался снизу-вверх. Белая блузка слегка просвечивала, позволяя зоркому глазу различить линии чашечек бюстгальтера, а ворот соблазнительно распахнулся, открывая ключицы и лебединую шею. Пиджака не было, значит, где-то оставила. Чуть выставленное бедро призывно манило взор. Сама же Ида обнимала себя руками, теребя воротничок блузки, и что-то во всём её облике было настолько ранимым, что хотелось всё бросить, подойти и прижать к себе, укрыть от всего мира. Аглая же задумчиво смотрела так, будто кроме них в комнате никого нет.

– Ида! – радостно вскрикнул Митя, который не стал сдерживаться и бросился к любимой, чтобы обнять её за талию и завести внутрь отдела.

Тарас украдкой взглянул на часы. Пора заканчивать с работой.

– Мы тут кое-что набросали, – произнёс Дмитрий, указывая на стол. – Небольшие предложения по твоему отделу, посмотришь?

Рыжик словно не замечал удивлённых взглядов логистов. Взыгравшее любопытство привлекло внимание сестры к бумагам и, склонившись над столом, она пробежала по ним взглядом. Не упуская возможности комментировать, Митька придвинулся к Аглае.

– Думаю, лучше всё обсудить завтра утром, – остановил брата Тарас, бросив взгляд на сотрудниц.

Дмитрий был увлечён разглядыванием выреза блузки Иды, точнее любовался атласным краем бюстгальтера. Никогда прежде этот предмет женского белья так не волновал и не возбуждал близнеца. Мите хотелось различить под плотным материалом горошинки сосков. С лёгким негодованием и удивлением Рыжик воспринял предложение брата закругляться. Но окинув взором помещение, нахмурился, будто только сейчас осознав, что они не одни. Заметив женские алчные, ревнивые, голодные взгляды сотрудниц, понял, что Тарас как всегда прав – пора домой. Митя улыбнулся девицам, отмечая, что красота ни одной из них не трогает его, так как никто не может сравниться с неповторимой Идой, хозяйкой его сердца и души.

Девушки ловили каждое слово, опасаясь моргнуть лишний раз, чтобы не пропустить что-то важное и весьма любопытное.

– Ну да, пора домой, – кивнул Митя, руками сгребая документы в кучу.

– Домой? Так рано? – удивилась Аглаида, резко выпрямляясь. – Сейчас же только шесть.

– А ты до которого часа обычно здесь сидишь? – прищурившись уточнил Тарас.

Аглаида смутилась под его сердитым взглядом.

– Когда как, – отозвалась она, намереваясь ретироваться в свой кабинет.

– Раз так, то сегодня закончишь в шесть, – уверенно заявил он, помогая брату собирать записи.

– Я не могу! – тут же спохватилась брюнетка, пугаясь решительного настроя братьев. – У меня ещё дела, я же просто так заглянула к вам. Проведать.

– Не-е-ет, – покачал головой Митя.

– Да, едем домой, – непоколебимо заявил Тарас. – Иди одевайся. Сюда приехала с Митей, обратно со мной.

– Что? – поражённо выдохнула Аглаида, отступив от стола. – Я не сяду на это безобразие снова.

– Ида, – обиженно протянул Митя.

– Что «Ида»?! Я сказала – не сяду на ваших монстров! – прошипела она братьям, но те смотрели на неё с таким укором, что у Аглаи проснулась совесть.

– Ты его любишь больше чем меня? – расстроенно уточнил Тарас.

– Конечно больше, – победно усмехнулся Дмитрий и обнял Иду за талию.

Сестра резко оттолкнула его от себя локтем, начиная злиться. Стоило ей взглянуть в печальные глаза Тараса, как запал пропал. Аглаида сдалась. Опять они использовали этот приём. Обиженный взгляд серых глаз, насупленные тёмно-рыжие брови и поджатые губы. Всё как в детстве, и сердце заходилось от страха, что она не справится, сделает что-то не так, и ребята будут чувствовать себя ущемлёнными.

– Нет, не больше, – пустилась в разъяснения Аглаида тихим шёпотом.

Тарас перестал хмуриться и наконец улыбнулся, как Митя, правда у того победная улыбка светилась во все тридцать два зуба, и он исподтишка подначивал брата.

– Я просто боюсь мотоциклов, и вы это прекрасно знаете! – воскликнула Аглая.

– Значит, ему ты доверяешь, а мне нет? – вывернул всё по-своему Тарас.

Митя, самодовольно усмехнувшись, вновь попытался прижать Аглаиду к себе, но она была не в том настроении, чтобы веселиться. Дмитрий тут же зашипел от тычка острым локтем в бок. Расстроенная молодая женщина нервно оглядывалась на сотрудниц.

– Тарас, это не смешно! – настойчиво повторила она. – Сказала же – не сяду.

Ага, не сядет, как же! Когда это она умела настаивать на своём? Только не с Рыжиками. Они всегда умудрялись заставлять её делать то, что она не хотела.

Спустя четверть часа Аглаида сидела за спиной у Тараса и крепко обнимала его за талию, злясь на себя за слабость и страх. Никогда она не понимала в чём прелесть дикой скорости. Сколько слушала восторги братьев, а разделить их не могла. Мелькание домов и огней перед глазами укачивало, вызывая тошноту, страх отуплял и сковывал тело так, что сводило мышцы, и сердце готово было выпрыгнуть из груди.

В этот раз была остановка перед супермаркетом. Заботливые оболтусы даже уточнили, не нужно ли сестричке в туалет. Конечно нужно, хотя бы для того, чтобы ноги размять и немного согреться. Вечер выдался прохладным, а от скорости Аглаида и вовсе озябла, но слезать с мотоцикла она не спешила, так как боялась, что ничто её не заставит сесть на него вновь. Через несколько минут Митя вернулся с пакетами, один из которых убрал в пристёгнутый багажник, где уже почивал портфель Аглаиды.

– А там что? – с подозрением уточнила брюнетка.

Очертание двух бутылок она разглядела, да и брякнули они с характерным звуком.

– Ужин, – невозмутимо отозвался Тарас, поглаживая замёрзшие пальцы Иды на своей талии.

– Ужин? – переспросила она, слегка расслабляясь.

Ну да, сегодня же их первый день на работе, поэтому мальчишки захотели организовать праздничный ужин. Только зачем было покупать вино в супермаркете, когда в особняке есть винный погреб отца с элитными марками виноделов.

Но в другом пакете явно была не еда. Рыжик достал два пакета и, разорвав упаковку, накинул на колени Аглаиды шерстяной клетчатый плед. Второй укрыл её плечи, завязанный сильными руками Мити в тугой узел на груди.

– А это зачем? – удивилась она. Ведь до дома оставалось по её расчётам совсем немного.

– Ты замёрзла, – констатировал Тарас, и с этим нельзя было не согласиться. Забота приятно грела, как и шерстяные пледы, скрывающие от любопытных глаз неприлично выставленные напоказ чулки.

– Погнали! – скомандовал Митя.

Заурчали моторы мотоциклов, и Аглаида вновь посильнее прижалась к спине Тараса, резко зажмурившись. Ещё чуть-чуть и они будут дома. Только об этом мечтала молодая женщина. Однако поездка всё никак не кончалась. Страх стал отходить, устав терзать бедное сердце Аглаи. Она осмелилась открыть глаза и ахнула от удивления. Они мчались по трассе, и вовсе не домой, а как раз наоборот: полоса асфальта уводила двух чёрных монстров всё дальше от ярких огней мегаполиса.

– Мы куда? – прокричала Аглаида, но, кажется, Тарас её совершенно не слышал.

Рыжик боролся со своими демонами, а тем было не просто приятно, они ликовали от тепла, которое дарило прижимающееся со спины женское тело. Коленки и вправду тёрлись слишком чувственно. Брюки становились невероятно тесными и сдавливали, мешая концентрироваться на дороге. Но мысль о безопасности самой дорогой и бесценной жизни давила похотливые мечты. Осталось немного, совсем чуть-чуть и они доберутся. Тарас шептал это себе, следя за красными огнями габаритных сигналов Митькиного мотоцикла, который уверенно вёл за собой подальше от шумных улиц города, от родного дома, туда, где можно было спокойно отдохнуть и, наконец, ощутить свободу.

Нужная дорога была не освещена. Вырулив на неё, парни сбавили скорость, чтобы не пропустить поворот, и в этот момент Тарас услышал вопрос Аглаиды.

– Тебе понравится! – громко прокричал он, чтобы Ида не беспокоилась.

Вот только всё напрасно. В попытке разглядеть хоть что-то брюнетка озиралась по сторонам, но ничего, кроме высоких деревьев вдоль обочины, не видела. Когда же мотоциклы, сбросив скорость, свернули влево, она разволновалась ещё больше. После неровной полосы леса открылось огромное скошенное поле. Пряный запах травы ударил в нос, смешиваясь с другими ароматами ночи.

– И зачем мы здесь? – уточнила она, когда парни, припарковав байки, вдвоём помогали Аглаиде спешиться.

Митя снял с неё шлем и повесил на руль. Тарас растрепал свои волосы, оглядел тёмную поляну, затем поднял голову и самодовольно усмехнулся. Сняв с колен сестры плед, перекинул себе на плечо.

– Мы это место нашли, когда домой ехали. Сразу захотелось тебя сюда привезти, – пояснил Митька, приподнимая Аглаю за талию. Однако на землю ставить не спешил, наоборот, водрузил сестру на сиденье.

Она тихо взвизгнула, не понимая, что именно задумали братья.

– Держись за мою голову, – приказал Рыжик.

Что в этом поле, в кромешной темноте ей могло понравиться? Меж тем Тарас помог снять с Иды туфли.

– В них ты точно не пройдёшь, или каблук сломаешь, или ногу вывихнешь.

Аглаида не спорила, хотя жутко смущалась от того, что парни за ней так ухаживали. Любопытство взыграло, и женщина молча поднимала ноги, позволяя себя разуть. Под визг Иды, не ожидавшей ничего подобного, Митя легко поднял её на руки.

– Держись, а то уроню, – потребовал Рыжик, пыхтя.

Сомкнув руки вокруг шеи Дмитрия, Аглаида старалась не дышать.

– Ты тяжёлая, – возмутился он через несколько шагов.

– Вовсе нет! – обиженно вскрикнула Ида в ответ. – Я вешу пятьдесят три килограмма!

– Слабак, – за спиной усмехнулся Тарас, который нёс пакет из супермаркета.

– Не слабак я, тут одни рытвины. Неудобно идти, – пожаловался Митя. – Отцепляйся, – приказал он сестре, когда дошёл до стога сена.

Иды разжала пальцы, а в следующий миг заверещала, так как была откровенно брошена. Мягкая посадка нисколько не успокоила женщину, от избытка эмоций Аглая лягнула Митю ногой.

– Не мог предупредить, что бросить меня собрался? – взвилась она.

Рыжик рассмеялся, потирая ушибленное колено.

– Идочка, ну что ты такое говоришь, я не собираюсь тебя бросать, – рокочущим голосом произнёс Дмитрий и чуть тише добавил: – Не в этой жизни. Клянусь.

– Шутник, – обиженно выдохнула брюнетка, руками ощипывая сено. – Ребята, а мы где?

– Не знаем чьё это поле, но мы тут ночевали позапрошлой ночью. Вот гнёздышко свили, а никто не хватился, – рассказывал Митя с радостью, по ходу дела расстёгивая куртку.

Тарас постелил плед, затем помог Иде устроиться удобнее и накрыл её ноги своей курткой.

– И зачем мы здесь? – очередной раз оглянулась Аглаида, поправляя съехавшее набок шерстяное одеяло на своих плечах.

Она плохо видела в темноте. Теряясь в догадках, а что, собственно, они здесь забыли, Аглая продолжала озираться. Неожиданно Тарас сел на корточки перед ней, заставив испуганно замереть, а затем, нависая, толкнул её в грудь. Рыжик слышал, как Ида задержала дыхание, непроизвольно сжав колени вместе. Беззащитная, испуганная, она лишь прятала взгляд, не сопротивлялась совсем. Растянув в самодовольной улыбке губы, Тарас вкрадчиво шепнул:

– Посмотри вверх.

После чего подмигнул и, словно огромный хищник, разлёгся рядом с изумлённо ахнувшей сестрой.

– Боже, как красиво… – выдохнула Аглаида, не веря своим глазам.

Звёздное небо раскинуло над ними купол, создавая россыпь бриллиантов на чёрном бархате.

– Я и забыла, какие они прекрасные, – шепнула женщина после минутного молчания.

В груди растеклось тепло благодарности, глаза увлажнились, намочив ресницы. Хорошо, что было темно, и никто из Рыжиков не мог этого заметить.

– Мы как увидели, так и решили, что надо тебя сюда привезти, – отозвался Митя, радуясь, что Иде понравилось. Идея была его, Тарас молча кивнул на предложение показать вот эту красоту.

Аглаида охнула, когда тяжёлая рыжая голова Дмитрия умостилась ей на живот, Тарас расположился рядом, поглаживая её ладонь своими горячими пальцами. Раньше они часто забирались на крышу особняка, стелили одеяла и лежали втроём, мечтая вновь увидеть маму. Отец задерживался допоздна, и дети развлекались как могли. Смотреть на звёзды было одним их таких увлечений. В те дни Аглаиде казалось, что мир куда проще и добрее. Как же давно это было…

– Ида, а помнишь, ты нам говорила, что наша мама одна из этих звёзд, – прервал умиротворяющую тишину Митя, обернувшись к сестре.

Она не могла чётко рассмотреть его лицо, но угадала улыбку.

– Вот та! – поднял руку Тарас.

Все посмотрели на заветную звёздочку. Аглаида погрузилась в воспоминания, неосознанно запустив руку в волосы Митьки. Это была очередная сказка на ночь, чтобы успокоить братьев, которые часто не могли уснуть и просили отвести их к маме. Аглая придумала, как им встретиться, показав на самую яркую звезду. Теперь понимала, что это было глупо, вот только хотелось вернуться в те времена и погрузиться в приключения детства. Вспоминая, как ночами они пробирались на крышу, Аглая робко улыбнулась: на плечах одеяла, в руках сжаты тёплые ладошки братьев… Однажды их поймали, после чего слуги стали запирать крышу на ключ, но это только прибавило остроты их авантюре, не позволяя отказаться от мечты.

– Конечно помню, – отозвалась Аглая, едва слышно вздохнув.

Вернулись Рыжики, и вернулись воспоминания, прихватив с собой спокойствие и умиротворение. Наконец-то всё встало на свои места. Они вместе через столько лет.

– Ида, мы должны признаться тебе кое в чём, – серьёзным тоном заявил Митя.

Аглаида тут же напряглась. Не любила она такие вот вступления, обычно продолжение бывало очень плохим.

– В чём? – робко спросила она, мысленно моля, чтобы они передумали и промолчали, но знала, что упёртые близнецы всё равно поведают о том, о чём собрались.

Тарас ласково провёл рукой по волосам Иды, желая успокоить. Жаль, он не мог рассмотреть выражение лица любимой, но было так приятно просто лежать с ней рядом, каждый раз задевая её своим телом. Митя взял сестру за руку, покровительственно похлопав по ней.

– Это, наверно, разобьёт тебе сердце, – Аглаида замерла, борясь с худшими мыслями, возникшими в её голове. – Но ты должна узнать правду, – продолжил Рыжик.

«Какую?!» – чуть не выкрикнула Аглая. Хотела даже сесть, но тяжёлая голова на животе не позволяла пошевелиться. Да и Тарас продолжал играть с её волосами, накручивая локоны на палец, словно успокаивал, но не принимал участие в разговоре.

– Ты не переживай, – шумно вздохнув, попросил Митя.

– Я тебя сейчас покусаю, – пригрозила Ида.

Парни замерли от прокатившегося по их телам жара после её слов. Тарас сглотнул, горло пересохло от, казалось бы, невинного обещания, и одной рукой он потянулся к пакету. Фантазия рисовала потаённые желания, тогда как воображение ликовало. Сипло прокашлявшись, Митя решил больше не дразнить сестру. Выдохнув, он произнёс трагическим голосом:

– Это не души умерших, Идочка. Это просто звёздочки. Нам рассказывали в колледже. Мы не хотели тебя расстраивать и скрывали от тебя этот секрет.

Выдохнув, Аглаида звонко рассмеялась. Напряжение отпустило, веселье и лёгкость переполняли душу. Она уж было подумала… Хотя о чём она подумала? Глупости. Не могли эти двое, пышущих здоровьем оболтусов быть смертельно больными, как Мария. Но то, что они с детства с головой не дружили, в очередной раз подтвердилось.

– Шутник, – прошептала Аглая, легко ударив Митьку по груди.

– Может, поужинаем? – предложил Тарас, садясь на сене.

– Я не прочь, – отозвался Митя. – Знаете ли, открывать вселенские тайны – это так сложно. Столько энергии ушло. Надо срочно восполнять.

Аглаида прыснула в кулак, стараясь громко не смеяться.

Ужин был скромный: бутылка минералки да по паре сэндвичей с ветчиной и сыром каждому. Видимо, долго засиживаться Рыжики не планировали.

– А вы что и правда здесь ночевали? – уточнила Аглаида.

Брюнетка медленно опустилась на грудь Тарасу, ощущая на своём бедре Митькину голову, который как раз в этот момент кивнул. Рыжик болезненно щекотал ногу, продолжая жевать сэндвич.

– Мы часто ночуем под открытым небом, – отозвался он.

Тарас протянул руку за бутылкой, заставив Иду пошевелиться.

Аглая погрузилась в свои мысли, она не понимала бесстрашия братьев. Ей был неведом дух свободы, который жил в сердцах непосед. Поездка на пикник – самое большее, на что она была способна. А тут, спать на сене под открытым небом…

– А если дождь? – тихо спросила.

Слегка запнулась и умокла, так как тревожащий аромат опять окутал её. К вечеру он был уже не такой яркий, но не менее волнующий. Подняв голову, Аглаида рассматривала чёрный силуэт Тараса. Значит это его парфюм. Чертовски жаль. Хотя теперь она будет одёргивать себя. Нельзя давать фантазии играть с чувствами.

– У нас есть спальные мешки и палатки, – беспечно произнёс Митя. – Хотя дождь – это, безусловно, неприятно.

Рассказывая, Митя переплетал свои пальцы с Идиными, прикасаться к ней было привычно и желанно. Она дарила своё тепло, не задумываясь. Сжав пальцы в ответ, Аглая робко улыбнулась.

Тарас лежал, подперев голову рукой, и слушал мягкий женский голос. Любовался звёздами и этим бархатистым вечером. Лёгкий ветер приносил звуки с трассы, изредка прерываемые концертом сверчков. Не хватало луны, чтобы очертить соблазнительные холмики грудей, которые мерно поднимались, не позволяя взгляду оторваться от созерцания манящего тела. Пальцы сами собой зарывались в тёплые шелковистые волосы, которые ручейками скользили меж пальцев, заставляя сердце в груди сжиматься.

Бутылка кочевала между ними, утоляя жажду, пока не закончилась вода. Аглая поймала себя на том, что уезжать совершенно не хотелось. Звёзды. Как же давно она не смотрела на них. Совершенно утратила интерес к таким простым, счастливым моментам жизни. Стоило братьям уехать, как она с головой погрузилась в работу. Вся её жизнь – это сплошная работа. Тяжело было признавать, что как только Рыжики покидали её, то жизнь теряла яркость красок, и всё свободное время Аглаида неосознанно занимала компанией отца. Звёзды утратили привлекательность, потому что не было рядом тех, кто мог так же, как и она, восторгаться далёким светом. Только близнецы и Аглая знали секрет россыпи бриллиантов по небу. Ведь это Мария смотрела на них сверху, оберегая и подсказывая правильный путь…

– Домой? – оживился Митя, когда почувствовал, что пальцы Иды стали холодными.

– Да, пора, – отозвался Тарас, предпринимая попытку подняться, но Аглаида расстроенно выдохнула, жалобно прошептав:

– Вот бы их забрать с собой…

Потом села и, взглянув на свои ножки, попросила Митю:

– Принеси мой портфель, пожалуйста.

– Зачем? – удивился не только Дмитрий, но и Тарас.

– Хочу попробовать сфотографировать это чудо, – мечтательно призналась Аглаида.

Рыжик, задрав голову, согласился с сестрой. Хотелось запечатлеть дивное небо на память, вот только вряд ли камера обычного телефона способна сфотографировать звёзды.

– Неси, – тихо приказал Тарас.

В голосе брата слышалась та же мысль, что родилась у Митьки.

– Хорошо, принесу, – усмехнулся в ответ близнец.

Бодрым шагом Дмитрий подошёл к мотоциклу и взял портфель из багажника, чтобы, открыв его, нагло порыться и достать серебристый телефон сестры. Чуть помедлив, Митя постарался как можно быстрее скопировать нужный контакт. Фото не было, лишь имя Винсент. Качнув головой, Рыжик выключил экран телефона, когда услышал недовольный оклик Аглаиды:

– Я сказала – портфель принеси. Темно, всё равно ты сам не найдёшь.

– А вот и нашёл! – весело отозвался Митя в ответ.

Подойдя ближе не подал, а кинул Иде её телефон, сам же подсел к ней впритирку, кладя голову на хрупкое женское плечо.

– Я не уверен, что у тебя получится. Давай профессиональный фотоаппарат купим и приедем сюда ещё раз.

Аглаида всё же попробовала сделать пару снимков и только разочаровалась в своём девайсе.

– М-да… – протянула она, смотря на блёклое отражение сказочного звёздного небосклона.

– Не переживай, – постарался подбодрить её Тарас.

– Да, в интернете полно красивых снимков профессионалов, – перебил его брат. – Скачай и говори, что сама сняла.

Аглаида прыснула от смеха. Нет, всё же Митя неугомонный оптимист. Этим он отличался от всегда сдержанного Тараса. Но и у того бывали порывы безрассудства. Громко охнув, молодая женщина оказалась на руках очередного шутника, который тихо рассмеялся и даже поцеловал Иду в лоб, чтобы перестала бояться.

– Ты лёгкая, – заверение брата вызвало волну смущения.

В отличие от Мити, Тарас шёл уверенно, размашисто, и Аглая чувствовала, что ему нисколько не тяжело.

– Эй! Я же сказал, что рытвины были, а она не держалась, – попытался оправдаться Митя, хотя в принципе был рад, что Иду нёс не он.

Причина ворчания Мити была вовсе не в весе, а в том, что от возбуждения у него чуть мозг не стёк вниз. Он не ожидал, что так соскучился по Иде. Совсем голову потерял, а нужно было держать себя в руках. Но Аглаида с её чарующим ароматом лишала здравого смысла. Тарас говорил, что нужно время, что у него был план. Вот только ждать становилось невыносимо. Хотелось всё и сразу. Признаться, прижать, поцеловать.

Подняв куртки, пледы и пакет с мусором, Митя, присвистывая, шёл позади, любуясь звёздами. Отличная идея привезти сюда Иду. С пользой провели время. Теперь было на кого сбросить негатив. Значит того урода зовут Винсентом. И эта паскуда позволяла себе писать их любимой пошлости. Нужна была очередная отличная, а лучше гениальная идея, как заставить этого Винсента пожалеть, что вообще смотрел в её сторону.

Загрузка...