Запретное влечение

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Не прошло и часа, а Килби и Фейн были уже в пути. Он сменил свой легкий экипаж на более тяжеловесную карету Броули. Хотя они и проигрывали немного в скорости, ехать в карете было намного удобнее. Кроме того, им была гарантирована анонимность. Если Ниппинг искал их, а Фейн был в этом уверен, то он стал бы высматривать герб Солити.

– Ты действительно намерен сделать это? – спросила Килби. Его неожиданное заявление застало ее врасплох.

Время, проведенное в обществе Файер и ее горничной, не прошло даром. Килби выглядела чудесно. Она искупалась, смыв с лица пыль и кровь. Припухлость на нижней губе прошла, а с помощью румян удалось скрыть красный след от удара Ниппинга. Длинные черные локоны были причесаны до блеска и уложены наверх. Разорванное платье Килби заменила нарядом из гардероба Файер. Килби надела нижнее платье с длинными рукавами, которые скрывали синяки на плечах. Сверху она набросила бархатную турецкую накидку пурпурного цвета, отороченную горностаем. Головной убор был выполнен из того же материала, что и накидка.

Фейн подумал о том, что Килби была самой элегантной из всех, кого ему доводилось встречать. Для него не имело значения даже то, что она смотрела на него, нахмурившись.

– Ну конечно, любовь моя. Несмотря на волнение, я чувствую себя обязанным мужу моей сестры. Броули хороший человек. Я бы не доверил ему сестру, если бы не знал, что он способен позаботиться о ней.

Килби нетерпеливо вздохнула.

– Ты специально увиливаешь от ответа. Ты прекрасно знаешь, что я говорю о твоем решении заключить брак.

Фейн уселся на свое место. Она не посмела озвучить свой отказ перед его семьей. Может, это было слишком смело с ее стороны – надеяться на то, что она обретет свободу?

– О, это? С чего бы мне быть несерьезным? Я уже делал тебе предложение о браке.

– И я помню, что отказывалась от твоего великодушного предложения, – ответила она высокомерно. – Если уж мне суждено было остаться в твоих глазах коварной соблазнительницей, то так тому и быть.

– Я не согласен с тобой, – сдерживая свое негодование из-за того, что она не может простить ему его маленькой ошибки, сказал Фейн.

И потом, разве он не женится на ней?

– Я думаю, что я решил стать на путь, усеянный цветами и ведущий к браку в тот самый момент, как увидел тебя.

Килби посмотрела на Фейна скорее скептически, и в ее взгляде не было и следа благоговения после того, как он сделал свое романтичное признание.

– В твоей жизни было так много женщин. Почему ты решил оставить холостую жизнь, которая позволяла тебе пользоваться благосклонностью одиноких вдов и неудовлетворенных графинь, и привязаться сердцем только к одной леди?

Фейн ощутил, что она хотела задать вовсе не этот вопрос. На самом деле Килби пыталась понять его истинное отношение к браку. Она пыталась понять, разделял ли он взгляды своего отца. Она знала, что покойный герцог не слишком обременял себя понятиями о верности. То, что ей известно о его прошлом, доставляло Фейну немало беспокойства. Вдруг она вздумает пересмотреть свое решение? Кому захочется связывать себя с джентльменом, с которым придется постоянно делать вид, что не замечаешь его бесконечных похождений и новых фавориток?

Будет ли он хранить ей верность? Фейн не мог бы ответить на этот вопрос. Ни одна леди не будила в нем чувств, которые задевали бы его сердце. Многие поколения Карлайлов до него были ярким подтверждением того, что мужчины их рода не умеют хранить супружескую верность. Но он поклялся, что будет другим. Это и было одной из причин, по которой он собирался жениться не раньше, чем ему исполнится сорок. Но встреча с Килби изменила его.

– Ты требуешь постоянства? – осторожно спросил Фейн. Он предположил, что сможет сказать ей слова, которые она хотела услышать. Ведь это были лишь слова. Однако ему не хотелось омрачать полуправдой день собственной свадьбы.

– Многие считают это необходимым условием счастливого союза, предавая верности большое значение, – сказала Килби, разочарованная его ответом. – Позволь мне спросить тебя, ждешь ли ты верности от меня?

– Да! – без тени сомнения ответил он.

Мысль о том, что она может расточать ласки другому мужчине, приводила герцога в бешенство.

– С того дня как мы встретились, я не был ни с кем, кроме тебя, Килби. Ты удовлетворяешь меня, как никакая другая женщина. Брак лишь узаконит наш союз. Но он не изменит меня и мои чувства к тебе.

Килби отвернулась, не желая, чтобы он увидел, что ее фиалковые глаза блестят от слез.

– Но зачем тогда жениться, если ты придаешь браку так мало значения?

Фейн начал беспокоиться: он вносил путаницу в сложившуюся ситуацию. То, что они отправлялись в Гретна-Грин, вовсе не означало, что Килби согласилась выйти за него замуж.

– Неужели ты думала, что я откажусь от намерения жениться на тебе только потому, что получил от тебя отказ? Мое появление в доме леди Квеннел вовсе не было случайностью. Так как ты продолжала упорствовать, я решил, что нуждаюсь в поддержке со стороны виконтессы.

– Ты заявил о своих намерениях Придди? – тоненьким голосом отозвалась Килби. – Но ты должен был предупредить меня.

Чтобы дать ей шанс убежать? Никогда.

– Почему я должен был советоваться с тобой, если ты проявила невиданное упрямство? Я рассчитывал, что леди Квеннел более благоразумна. Я решил, что она сумеет убедить твоего брата в том, что наш союз будет удачен.

Фейн хмыкнул.

– Конечно, это было до того, как я осознал, что он страдает слабоумием.

– Если ты принял такое решение, то должен был проявить больше уважения ко мне, ведь я была девственницей, когда ты овладел мной.

– Но речь не только о твоей девственности, черт побери! – Фейн наклонился вперед и схватил ее за руки. – Ты отказывала мне из гордости, а тебе стоило проявить благоразумие. Леди Квеннел обо всем догадалась.

«Только потому, что ты не рассказал мне всей правды до вчерашнего вечера», – подумала она, но решила оставить свое замечание при себе.

– Килби, тебе нужен муж, и я хочу им стать. Мое имя будет тебе надежной защитой. Мы обратимся в суд и получим право опеки над Джипси. Мы заберем ее у Ниппинга. Я найду лучшего врача в стране, и он осмотрит Джипси. Нам надо надеяться на то, что она снова станет той маленькой девочкой, которую ты знала до смерти родителей.

Возможно, с его стороны было жестоко взывать к ее чувствам к сестре, чтобы убедить в необходимости их брака. К сожалению, у Килби не было выбора. Эта леди должна принадлежать ему по закону, Фейн готов был пойти на все, лишь бы она вышла за него замуж.

– Но что принесет тебе наше соглашение?

Ее вопрос, ее тихий голос, все это застало его врасплох. На губах Фейна появилась озорная улыбка. Ему на ум пришел главный аргумент. Герцог упал на колени и скользнул рукой вверх по ее юбкам.

– Позволь мне показать, насколько серьезно я отношусь к нашему «соглашению».

– Здесь? В экипаже? – Она была шокирована нескромностью его предложения.

Подняв вверх метры ткани, он устроился между ее раскрытых бедер. Фейн подозревал, что Килби все еще хранит в памяти приставания брата, и надеялся на то, что сумеет стереть эти воспоминания и заставить ее запомнить более приятные картины. Килби спросила его шепотом:

– Но что, если нас услышит кучер?

Фейн начал ласкать ее бедра, и по ее телу пробежала сладкая волна.

– Мужчина, который сопровождает свою невесту, – пробормотал он, вдыхая пряный аромат ее возбужденной плоти. – Хмм… При сложившихся обстоятельствах я гарантирую, что кучер нас поймет.

Она была замужней леди.

Килби посмотрела в зеркало на стене и начала готовиться к брачной ночи.

– Я герцогиня. Солити, – сказала она, все еще не понимая, как это произошло.

Еще утром она проснулась в доме Придди, а вечером уже собиралась провести ночь со своим мужем. Килби коснулась отметины, оставленной Арчером. Боли не было. Она заставила себя не думать о брате. Нет, какой все-таки странный день ей выпало пережить.

Фейн проявил чудеса изобретательности и организованности для человека, который утверждал, что прежде даже не помышлял о женитьбе. Когда они прибыли в Гретна-Грин, он показал, что всегда будет на шаг опережать ее. У него в кармане оказалось кольцо.

Килби подняла левую руку и посмотрела на золотое кольцо па пальце. Кольцо было таким же весомым, как и титул, который ей теперь предстояло носить. Овальный рубин в центре был окружен сверкающими бриллиантами. После того как Фейн надел на палец Килби кольцо, он рассказал ей, что рубин носят, чтобы прогнать грусть и плохие мысли. Бриллианты помогают сдерживать гнев и символизируют примирение. В древности воины верили, что, надев бриллиант перед битвой, они вернутся домой победителями.

Фейн с улыбкой сказал, что если доверять чудесным свойствам камней, то такая комбинация позволит сохранить их союз счастливым и прочным. Килби заметила, что он нервничает так же, как и она, и это странным образом успокоило ее.

Она посмотрела на свое отражение в зеркале. Леди Файер дала ей ночную рубашку для брачной ночи. Одеяние было из прозрачной ткани, пробуждавшей воображение. Килби рассмеялась. Наверное, Фейну будет все равно, во что она одета. Он был озабочен лишь тем, что у нее под рубашкой.

Она повернула голову, услышав стук в дверь.

– Могу я войти? – вежливо спросил Фейн.

Килби не понимала, почему медлит. Фейн видел ее обнаженной, он знал ее тело, но теперь ей казалось, что между ними совсем другие отношения.

– Конечно, – сказала она и направилась к двери.

Дверь распахнулась как раз в тот момент, когда Килби собиралась ее открыть. Фейн вошел в комнату, и его взгляд жадно скользнул по ее телу, прикрытому прозрачной рубашкой.

– Килби Эрмина Карлайл, герцогиня Солити, вы самая соблазнительная искусительница, на которой я имел удовольствие жениться.

Она закатила глаза.

– Какой жалкий комплимент. Особенно учитывая тот факт, что я ваша единственная жена.

Он обошел ее со всех сторон, наслаждаясь открывшимся ему зрелищем. На нем были только бриджи и рубашка.

– Файер заставила меня пообещать, что я дам тебе время собраться с мыслями. Она сказала, что леди накануне брачной ночи должна побыть одна, чтобы как следует приготовиться ко сну.

Фейн взял левую руку Килби и поцеловал палец, на котором красовалось обручальное кольцо. Во взгляде зеленых глаз читалась гордость собственника.

– Обычно я готовилась ко сну, – сказала Килби, отходя от него и направляясь к зеркалу, – чтобы мне было удобнее, и только сегодня я поняла, что, готовясь ко сну, должна подумать о том, как понравиться мужчине.

Фейн подошел к ней и обнял за талию. Жар его руки передался ее телу.

– Своему мужу, – пробормотал он, целуя ее в шею. Она наклонилась к нему, наслаждаясь его теплом.

– Фейн, Арчер может попытаться аннулировать наш брак, ведь мне всего девятнадцать. По закону он мой опекун.

Килби повернулась к мужу, пытаясь рассмотреть его лицо. Фейн решил отвлечь Килби от этой темы и поцеловал ее волосы.

– Не надо говорить об этом сейчас. Забудь о брате. Ниппинг может сколько угодно претендовать на тебя, но ни один суд не станет на его сторону. Ты моя. Мой котенок, наш брак имеет законную силу.

Килби хотелось продолжить разговор, но, похоже, ее муж имел несколько другие планы. Фейн начал поглаживать ее шею, постепенно освобождая волосы от шпилек. В его прикосновениях было что-то магическое. Он одновременно успокаивал ее и будил в ней фантазии. Когда он закончил, волосы тяжелой волной упали ей на спину, и Килби запрокинула голову, упираясь ему в плечо.

Она приглашала его.

Фейн зарычал, как лев. Она ощутила, как его возбужденное достоинство уперлось ей в бедро.

– Меня сжигает желание. Я не смогу быть нежным и мягким. Взмах ресниц, и она встретилась с ним взглядом в отражении зеркала.

– И не надо.

Его юная жена поражала его сочетанием наивности и порочности. Он желал ее каждую секунду.

– Это моя сестра дала тебе эту рубашку?

Килби повернулась к нему.

– Да, по-моему, это очень консервативный стиль, не так ли? – Килби дразнила Фейна, расстегивая последнюю пуговицу на его рубашке.

– Какое греховное одеяние! – Фейн помог ей, и вот уже рубашка улетела в сторону. – Мне она очень нравится. Когда мы вернемся в Лондон, я закажу еще дюжину таких.

Рубашка была сшита так, чтобы скорее открывать взгляду все прелести, чем скрывать их. Глубокий вырез сочетался с витиевато украшенными рукавчиками. Рубашка доходила Килби до икр. Когда Килби двигалась, ткань свободно струилась вдоль ее тела, не скрывая сосков и темного треугольника волос внизу, а соблазнительный изгиб ее бедер довершал картину искушения.

Килби засмеялась. Ее взгляд упал на его брюки. Из уважения к ее деликатности он выпустил рубашку поверх бриджей, чтобы скрыть эрекцию. Как только они сели за ужин, мысли о предстоящей брачной ночи привели его в небывалое возбуждение. На столе стояла жареная утятина и оленина, но он не мог думал о яствах, – он с трудом обрел контроль над собой. Когда они встали из-за стола, их прощание было коротким, и Килби прошла вперед.

– Ты выглядишь сбитым с толку, – с сочувствием сказала она, скользнув пальцами по внушительному холму под застежкой его бриджей.

– Так и есть. Ты приводишь меня в замешательство.

Килби расстегнула его брюки, и Фейн сделал резкий вдох, когда ее ручка скользнула внутрь. Его член рос от ее прикосновений. Фейн остановил ее, когда она хотела опуститься перед ним на колени. Задумчиво глядя в зеркало, он, игриво шлепнув ее, сказал:

– У меня есть мысль получше.

Он повернул ее так, чтобы она стояла лицом к прямоугольному зеркалу на стене. Оно было длинным и заканчивалось на уровне их колен.

– Упрись двумя руками.

Килби подчинилась ему.

– Ты уверен, что хочешь отказаться от моего предложения:

Ее предложение не могло не завораживать.

– Может, мы вернемся к нему позже, когда меня уже не будут держать ноги, – сказал он, снимая бриджи.

Фейн стал позади нее.

– Мне снять рубашку? – спросила она, не зная его намерений.

– Нет, оставь ее, – сказал он, скользя рукой под тонкой тканью и лаская ее ягодицы. – Мне нравится твой откровенный вид, а твои соски будут тереться о ткань.

Он протянул руку, и его большой палец коснулся ее клитора. Как он и предполагал, Килби стала влажной от его прикосновения. Фейн поцеловал жену в шею.

– Я хочу, чтобы ты видела, как я беру тебя.

Взяв член в руки, он потер бархатной головкой о ее ягодицы.

– Раздвинь ноги и наклонись, – грубо приказал он.

– Фейн, у меня подкашиваются ноги.

Его язык терзал ее ухо.

– Не закрывай глаза, – приказал Фейн, доводя ее до исступления своими настойчивыми ласками.

Его рука, ласкающая нежные складки ее плоти, была мокрой. Взяв член в руки, он направил его в тайный вход ее пещеры. Не в силах противиться, он погрузился в ее узкую щель.

– Смотри, как я заполню тебя до отказа, жена. – Вымолвив последнее слово, он ощутил удовлетворение. Он нанес ей сильный удар, приказывая следить за каждым его движением.

Ощутив, как он овладел ею, Килби испытала необыкновенные по силе чувства. Никогда до этого Фейн не брал ее сзади, не говоря уже о том, чтобы овладеть ею стоя! Она не знала, что такое возможно. Фейн приказал ей следить за ним, но у нее хватало сил лишь на то, чтобы ощущать его. Никогда Килби не осознавала его присутствия столь полно. Его ненасытное мужское достоинство с каждым новым ударом растягивало ее упругие мышцы.

– Я не причиняю тебе боли? – пробормотал Фейн, замерев на месте, чтобы она приспособилась к тяжести его тела.

– Нет. Просто я не думала, что это возможно. Я не знала, что ты можешь быть еще больше, – призналась она.

Ей хотелось прикусить язык, когда он рассмеялся.

– Для нас возможно все, – сказал Фейн, двигаясь в ее теле и наблюдая за ними в отражении зеркала.

Килби дрожала. В этом положении Фейн был хозяином. Удерживая ее руки, он контролировал скорость и глубину ударов. Она не могла прикоснуться к нему, а он ласкал ее грудь и доводил до исступления прикосновениями к бутону ее плоти.

– О, это несправедливо, – сказала Килби, и ее фиалковые глаза потемнели от страсти. – Ты получаешь слишком много удовольствия.

– Неужели? – Он игриво провел по ее соскам. – Неужели в моих прикосновениях ты не находишь ответного удовольствия?

Фейн укусил ее за шею, нанося еще один удар в ее плоть. Килби замерла. Ее соски жаждали ласки.

– Фейн, прикоснись ко мне, – умоляла она.

– Где, мой котенок?

Его движения ускорились, и он потянулся рукой к ее клитору.

– Здесь?

Она покачала головой.

– К моей груди.

– О, конечно, я уже говорил тебе, что у тебя идеальная грудь? Я ее обожаю: Я не могу ласкать ее языком, как мне бы того хотелось, но я наверстаю это позже.

– Обещаешь? – застонала Килби.

Накрыв ее грудь ладонями, Фейн прижал гибкое тело к себе. Когда Килби снова увидела их отражение в зеркале, ее пальцы невольно сжались в кулаки. В этой женщине с распущенными волосами и горящим взглядом, она едва узнала себя. Перед ней была ненасытная тигрица, желавшая своего господина. Чтобы приблизить долгожданный конец, Килби выгнула спину, и Фейн вошел в нее еще глубже. Она мечтала о том, чтобы он сдался зову своей плоти.

Фейн утратил контроль над собой. Его член начал яростно изливаться в ее лоно. Чувствуя, что Килби близка к пику, он погрузил пальцы в набухшие складки ее плоти.

– Я принадлежу тебе, – прошептал он, нанося ей удары. – Так. Глубоко. Изливаясь в тебя…

Килби закричала. Она не ожидала, что сила наслаждения может ослеплять. Ее матка сокращалась, и Килби не могла понять, где заканчивается боль и начинается удовольствие. Фейн подавил крик, и его бедра начали яростно двигаться. Он тяжело дышал, и Килби следила за тем, как меняется его лицо, подчиняясь неумолимой страсти.

Фейн обнял жену и наклонился, словно желая защитить ее тело от всего мира. Если бы не его объятия, Килби упала бы на пол без сил.

– Я вижу очевидные преимущества супружеской жизни, – самодовольно сказал он, медленно покидая ее тело.

– Неужели? В чем же они?

Килби выпрямилась и остановилась, прислонившись к зеркалу.

Он подошел к ней. Убирая локоны с ее лица, Фейн прижал свои уста к ее губам. Он ненасытен, подумала она, ощутив его возбужденное достоинство, упирающееся ей в живот.

– Больше нам не придется прятаться. И теперь, вместо того, чтобы то и дело смотреть на часы, я буду любить тебя ночи напролет.