ПРЕЖДЕ ЧЕМ ПОЛЕТЯТ К ЗВЕЗДАМ


К. Фиалковский

Сокращенный перевод с польского Е. Вайсброта 

Рис. А. Черномордика


«Юный техник» 1965'12


Институт стоял в стороне, окруженный большими старыми соснами. Белая дорога, по которой я пришел с аэродрома, упиралась в ворота, обыкновенные железные ворота. Я поискал глазами калитку, но ее не было. Только у самых ворот в стене виднелся маленький серый экран, а под ним белый клавиш видеофона. Я нажал его. Мне ответил автомат:

— Институт Подпредельных Сетей. С кем соединить?

— С профессором Кедроком… Я его ассистент…

Надо было сказать это тверже, гораздо тверже. Ведь я действительно уже ассистент.

— Твоя фамилия?

— Варт. Кер Варт.

— Войди. Профессор встретится с тобой позже.

Я отвел глаза от экрана. Ворот не было. Так. Значит, это только силовое поле, стилизованное под старинные ворота… Я прошел несколько десятков шагов по направлению и зданию, когда ветер на мгновенье стих, сосны перестали шуметь и мне показалось, что я слышу приглушенные призывы человеческих голосов, Я взглянул туда, где вдали от основного здания, на отшибе, стоял небольшой круглый павильон. Но вот снова подул ветер, ударил по кронам сосен, и опять я слышал только их шум. И все же я был уверен: там что-то происходило. С минуту я колебался, потом по узкой тропинке, вытоптанной в траве, пошел к павильону. Да, теперь я слышал ясно.

— Двадцать шесть градусов четырнадцать минут, двадцать восемь градусов пять минут, — гудел бас, указывающий величину углов.

— Стой! — неожиданно произнес кто-то рядом.

Я повернулся. Это был андроидный автомат. Он стоял за стволом сосны, поэтому я его не заметил. Я хотел молча пройти мимо.

— Стой! — повторил он. — Профессор Кедрок запретил входить туда.

— Но я… я его ассистент.

Я посмотрел на павильон и пошел напрямик к институту потраве, между стволами сосен. Высокая трава была желтой и сухой, как всегда в конце лета. Я смотрел на здание института, в черных стенах которого отражались сосны и небо. Неожиданно я споткнулся, наступив на что-то вырвавшееся из-под моих ног.

— Если «n» первое число, то всякое некратное числу «n», возведенное в степень n-1, при делении на «n» дает в остатке единицу. — Это говорил лежащий в траве маленький автомат, похожий на сплюснутый шар. На одну из его опорных конечностей я только наступил.

— Встань! — приказал я, наклонившись над ним.

Он странно забубнил, но не шевельнулся. «Видимо, нарушены связи», — подумал я. Только теперь я заметил разрез в его панцире. Он начинался квадратным отверстием, а дальше панцирь был прорезан на несколько десятков сантиметров в длину, обнажились блестящие кристаллы внутренних систем. Это было нечто непонятное. Разрез сделали рабочими конечностями какого-то автомата. Я подумал, что, может быть, мне удастся хоть что-нибудь узнать от малыша, если нарушение связей не зашло слишком далеко.

— Как тебя зовут? — я наклонился, чтобы получше разглядеть повреждение.

Тогда он замахнулся на меня, и если бы я не отскочил, то наверняка разбил бы приемник, приколотый к моему костюму у плеча. То, что сделал этот автомат, было совершенно невероятно. Он напал на человека! Я вдруг представил себе прямоугольное отверстие, рану и внутри разорванные ткани, нервы, жилы…

— Андроид! — позвал я и повторил еще раз: — Андроид! — хотя уже слышал его топот со стороны павильона. Он тут же прибежал. Почувствовав его присутствие, круглый эллипсоидный автомат оживился и стал перебирать в воздухе своими рабочими конечностями. Андроид действовал молниеносно. Между электродами, укрепленными в его хватателе, сверкнуло голубоватое пламя разряда. Он на мгновение прикоснулся этим пламенем и каждой конечности эллипсоидного автомата, и они одна за другой замирали, почерневшие и оплавленные.

Андроид действовал сам, без моего приказа. Значит, его предварительно проинструктировали. Ему дали задание уничтожать другие автоматы. Я невольно сделал шаг назад. А что, если теперь он ударит меня? Нет, это невозможно. Я же знаю, что это невозможно. Я — кибернетик, ассистент Кедрока. Бояться автомата? Смешно! Я сделал шаг к андроиду, потом еще одни. Наконец, чтобы сохранить уважение к самому себе, протянул руку и… дотронулся до его панциря.

Оторвавшись от эллипсоида, андроид повернулся но мне. Он был на голову выше меня.

— Я не могу тебя слушать. У меня приказы. Хочешь их изменить?

— Нет… А чьи приказы?

— Профессора Кедрока.

— Уничтожать автоматы?

— Выводить из строя эффекторные агрегаты подпредельных сетей. — Это был голос профессора Кедрока, точно зафиксированный в памяти андроида.

— Приказа не меняю, — сказал я.

Андроид мгновенно повернулся и круглому эллипсоидному автомату и поднял его.

— Если «n» — первое число… — снова забормотал тот, и я слышал, как его голос звучал все более и более приглушенно, по мере того как андроид удалялся в сторону павильона.

* * *

Институт был пуст, силовые поля открыты, и в коридорах хозяйничал ветер. В одном коридоре я увидел, что белый паркет пересечен черной полосой с рыжеватыми краями. Это оставила след сварочная горелка автомата. Я стоял над этой полосой, когда вдруг но мне подошел андроид.

— Кер Варт?

— Да, я.

— Профессор ждет тебя.

Я пошел за ним. Сначала мы шли по коридорам, потом спустились в подвалы института. Наконец андроид остановился перед каким-то силовым полем, а когда по его сигналу поле раскрылось, я увидел огромный зал, освещенный голубоватым светом фосфоресцирующих стен. Его заполняли тонны кибернетического лома. Поврежденные, полуобгоревшие остовы различных автоматов, рассыпанные по полу кристаллики внутренних систем, с хрустом лопавшиеся под ногами, какой-то андроид с вырванной лобной плитой, застывший в странной позе. У стены я увидел преобразователи энергии — сердца автоматов. Они были деловито построены в ряд вспомогательным автоматом, который без конца бегал от стены к работающим в глубине зала людям и обратно. Одетые в серые защитные скафандры люди копались в обломках.

Вскоре пришел профессор. Как и все, он был в сером скафандре и больше напоминал космогатора-первооткрывателя из передач видеотронии, чем профессора кибернетики, которому, если даже у него и нет седых волос, полагается быть не моложе шестидесяти лет. Кедрон же был молод, черные волосы коротно подстрижены.

— Привет! Ты явился к нам в самый интересный момент… очень интересный, — добавил он тише. — Потом поговорим подробнее, а сейчас я занят.


Небольшой зал был полон. Я и не представлял, что у Кедрона столько сотрудников.

— Прежде всего я должен перед вами извиниться, — начал Кедрон, — извиниться за то, что в начале работ не познакомил вас с целью эксперимента. И поблагодарить за то, что, несмотря на это, вы продолжали работать со мной. Впрочем, то, что вы не знали всего, тоже было частью эксперимента, так как, — он улыбнулся, — все мы тут, в институте, были как бы экипажем космолета.

— Каким экипажем? — спросил кто-то сзади. Да и мне тоже показалось, что Кедрон оговорился.

— Вы правильно поняли. Именно экипажем космолета, — повторил Кедрон, — космолета, летящего к какой-нибудь звезде.

Теперь заговорили все, Кедрон даже не пытался восстановить тишину. Он дождался, пока все замолчали, а потом сказал:

— Я объясню вам все, но должен начать сначала. Вы знаете, что уже много лет ведутся всесторонние исследования, связанные с предполагаемыми межзвездными полетами. Поскольку мы — Институт кибернетики, то перед нами поставили задачу создать универсальный автомат, который был в неизвестных и не поддающихся предсказанию условиях, существующих на планетах далеких звезд, мог выполнять задания, поставленные перед ним космонавтами. Проблема была не простой. Возникли различные проекты. Были попытки создать автоматы с разнообразнейшими исполнительными функциями, в зависимости от условий и характера работ. Потом от этого отказались, потому что пришлось бы построить тысячи самых различных агрегатов. Даже десятки или сотни тысяч. Разнообразие условий на разных планетах огромно. На определенном этапе работ мы даже считали, что эта проблема вообще неразрешима… Профессор минуту помолчал.

— Однако оказалось, что она неразрешима только на основе классической теории автоматов, теории, которая позволяет создавать автоматы на основе лишь простейших связей типа «выполни приказ человека». Эти функции — а их довольно много — определяют дальнейшую конструкцию автомата. Но можно качать иначе…

Кедрон замолчал. В зале царила напряженная тишина.

— Да, можно начать иначе — с того. с чего начиналась эволюция живых организмов. Она формировала организмы по мере того, как изменялись условия. И мы, — он повысил голос, — мы поступили так же. Космолет забирает лишь агрегаты, создающие автоматы. Сами же автоматы будут собираться только там, на далеких планетах. В зависимости от условий, с которыми столкнутся космонавты.

Теперь заговорили все разом. Кто-то сказал:

— Не знаю. Может быть, я плохо соображаю, но почему мы должны быть экипажем космолета?..

Видимо, профессор услышал его.

— Сейчас поясню, — и он попробовал перекричать окружающих. Потом поднял руну. — Подождите, это еще не все. Возникают две проблемы. Первая: этих несколько отличающихся друг от друга автоматов должно быть великое множество… потому что выполнять задания смогут только те, которые действительно приспособятся к новым условиям… Другие можно будет уничтожить.

— Да, но пока что, — продолжал профессор, — мы можем позволить себе создать тысячу автоматов, если хотя бы один из этой тысячи, пройдя испытание, окажется пригодным и выполнению поставленных перед ним задач… Гораздо серьезнее вторая проблема. У этих автоматов не может быть никаких установленных заранее ограничений. Правда, тем, которые пройдут испытание и будут изготовляться серийно, можно потом вмонтировать ограничители, а другие автоматы уничтожить. Однако всегда существует вероятность, что, прежде чем автоматы будут уничтожены, они разбегутся по космолету. Какой-нибудь космонавт может недосмотреть, или просто испортятся приспособления, блокирующие помещение с автоматами. И что тогда? Что угрожает экипажу космолета при встрече с автоматами без ограничителей? Мы должны были ответить на этот вопрос. Тогда мы выпустили ка свободу изготовленные нами автоматы, и положение в институте стало походить ка то, которое могло бы сложиться в космолете. Ну что же, мы убедились, что ничего опасного не случилось. Автоматы, даже без ограничителей, не нападают на людей. Зачем бы им нападать?

— На меня автомат напал. — Я сказал это очень громко, так громко, как только мог.

Все повернулись в мою сторону.

— На меня напал небольшой эллипсоидный автомат и хотел сломать мне ключицу, — я показал место, нуда он чуть было не ударил.

Профессор внимательно посмотрел в мою сторону, потом подошел ко мне.

— Это наверняка был эллипсоид? Я кивнул.

— А это, — он указал на мой унителевизитронный приемник, приколотый к скафандру над ключицей, — это тогда было на тебе?

— Да.

— Понятно. Он не нападал на тебя. Он хотел отнять у тебя приемник. Некоторые элементы приемника соответствуют соединениям, которые ищет этот автомат. К сожалению, у него нет ограничителей, и он не знает, что у людей не отбирают никаких, даже наиболее тщательно разыскиваемых химических соединений. Там, в космосе, если бы он удачно прошел все испытания, он бы этому научился. Повторяю: автоматы не нападают на людей!

Я не стал ждать, пока Кедром кончит. Вышел из зала. По коридору направился к выходу, а потом по желтой траве среди сосен и павильону. Сначала я услышал бас:

— …Тридцать три градуса пять минут… сорок два градуса сорок минут…

На андроида я не обратил внимания. В павильоне было темно, там что-то двигалось.

Я остановился, отстегнул от скафандра унителевизитрон и выбросил его, а потом вошел внутрь павильона.

Мне нужно было самому убедиться. Я человек, а они автоматы без ограничителей.

Загрузка...