Заставь меня остановиться 2 - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Наталья Юнина

Глава 1

Мечусь как помешанный, переводя взгляд с телефона на свои руки. Пальцы, в прямом смысле, горят от желания набрать Аню. Суть в том, что повода – нет. Да и поздно. Сообщение? Нет, ну это вообще идиотизм чистой воды, учитывая, что я терпеть не могу все эти «как дела», прочие идиотские фразы и не менее раздражающие смайлики. Да… в шестнадцать все было значительно проще. Ни о своих поступках, ни о том, как это выглядит со стороны, ни тем более о последствиях не задумываешься. Прешь напролом и все.

Усмехаюсь в голос, подходя к окну. Ну вот какого хрена мне не имется? Одно дело хотеть ладненькую молоденькую девчонку, на которую все откликается, другое – иметь в придачу рой противоречивых мыслей в башке. А не слишком ли все это? Сначала психовать от того, что без предупреждения умотала из больницы, теперь о каком-то долбаном нереализованном звонке. Да по хрен на все. Сгребаю со стола ключи от машины и спускаюсь вниз. Меня даже не остановила откровенная ухмылка Егора в мою сторону. Странно это, учитывая, что за последнюю неделю он вообще ведет себя так, как будто мы не знакомы.

Уже через несколько минут я оказываюсь у знакомых ворот. Беру мобильник, но набрать Аню не успеваю от того, что на экране высвечивается «Ника». Сам не понял, как впервые, не раздумывая, сбросил ее. Однако совесть грызла всего несколько секунд, прежде чем я-таки набрал Аню.

– Да.

– Я у ворот твоего дома. Выйди, пожалуйста.

– Зачем?! – чуть ли не вскрикивает Аня. А вот хороший вопрос, на который у меня по сути нет ответа.

– Будем считать, что я соскучился. Я надолго тебя не задержу.

– Я не могу.

– Почему?

– Я неважно себя чувствую.

– Моя интуиция подсказывает, что ты брешешь, Анечка. Если не выйдешь максимум через пять минут, завтра я поставлю тебе неуд. И в отличие от угрозы навестить твоих родителей, это я исполню, – первым кладу трубку, не дожидаясь вполне себе заслуженных гневных слов в мою сторону.

Не знаю, куда подевались остатки моей совести. Здесь угрожаю, с Егором не поговорил и даже не сказал ни одного слова, смахивающее на извинение. А ведь он все прекрасно знает. Никогда не чувствовал себя таким пофигистом. Парадокс в том, что мне вообще не стыдно.

Выхожу из машины и перевожу взгляд на окна второго этажа. Возможно, это Анина комната, и она сейчас еще там. Хотя, руку даю на отсечение, что она выйдет. Забавно, но я только сейчас осознал, что с завтрашнего дня, придется ее отпустить с практики. И это несколько удручает. Я привык, что она рядом. В этом что-то есть, несмотря на то, что там я не могу позволить вести себя с ней так, как хочется. Да и нашу маленькую игру под названием «оцени мой наряд, пока я не переодела халат» тоже жаль терять. Оба знаем с какой целью это делается, но продолжаем играть. Она – провоцировать, я – «ругать».

Внутри меня начинает закипать раздражение, когда спустя семь минут Аня не соизволила спуститься. Что это, отчаянная попытка показать мне, что она здесь главная? Я тоже хорош, уже минуты считаю. Можно смело покрутить пальцем у виска и вызывать психиатра. К счастью, внезапное раздражение прошло, как только я увидел, открывающую калитку, Аню. Почему-то сейчас слова о том, что она неважно себя чувствует, уже совсем не кажутся мне враньем. Во-первых, Аня совершенно точно прихрамывает, во-вторых, судя по виднеющемуся куску пластыря на руке, нога – не единственное «неважно».

– Что случилось? – ловлю ее за ладонь и приподнимаю руку вверх, оценивая масштаб бедствия, однако в полной мере мне это не удается, так как Аня резко одергивает руку.

– Упала.

– Где?

– Какая разница где? – раздраженно бросает она, поправляя волосы. Вот теперь масштаб более заметен.

– Большая. Это и есть то самое ЧП? Тогда почему поехала домой, а не пошла ко мне?

– Нет, это не то ЧП. Я упала, когда торопилась домой. И вообще ничего страшного. Зачем ты приехал? – снова тянет руку к волосам.

– Захотелось, – вот он самый правдивый ответ. – Раз ты не в самом лучшем состоянии, поездка куда-либо отменяется. Давай хоть в машине посидим. Я твою ногу посмотрю.

– Нет, не нужно.

– Ты хромаешь.

– Ты не хирург.

– И тем не менее, я в состоянии разобраться, – открываю дверь на заднее сиденье. – Я не кусаюсь, Ань. Садись.

Если бы не знал, сейчас бы точно сказал, что передо мной дерганая, сидящая на каких-то препаратах, неврастеничка. Обхожу машину и сажусь рядом.

– Ай! – вскрикивает Аня.

– Я еще даже не взял тебя за щиколотку.

– Зато до колена дотронулся.

– А с ним что? – приподнимаю штанину. – Ясно. Ну да ладно, как там говорят, до свадьбы заживет, – улыбаясь, произношу я, переводя взгляд на Анины губы.

– Заживет, – тихо проговаривает она, закрыв глаза. Мне и без того понятно, что перелома или еще чего-то серьезного у нее нет. Однако, это единственный повод для приглашения в машину. Ну не сказать же «Анька, дай потискаю маленько, у меня трубы горят». Усмехаюсь, когда осознаю, что не только мысленно произнес слова деда, но и интонация точно такая же. Даже имена одинаковые.

– Нет там ничего серьезного, – как-то грубо, совсем несвойственным голосом произносит Аня. Да, ничего серьезного у меня в башке. Благо не романтический бред, но пошалить охота. Не время, не место и совершенно не то положение. Однако я все равно как поплывший пацан тянусь к Аниным губам. И уж чего я не ожидал, так этого того, что она дернет расположившейся на моем колене ногой. Сильно. И совершенно точно специально.

– Даю угадаю, целоваться уже тоже нельзя в убывающую луну? Ждем растущую?

– В убывающую можно. Я просто от стресса сало с чесноком поела. Так что мне нельзя.

– Так я тоже. В смысле поел чеснока. Значит можно.

– Ну хватит, – убирает ногу.

– Смешная ты, Ань. Угости меня салом, что ли. Сто лет не ел.

– Не могу. Я все съела.

Глава 2

Anna Konfeta 06:54

«Привет. Я сегодня приду немного позже. Но я по очень уважительной причине. Можно?»

Богдан Лукьянов 06:54

«Ну если скажешь по какой, тогда – да»

Anna Konfeta 06:55

«Я не успела купить тебе вчера подарок. А мне ну очень хочется подарить тебе его на окончание практики»

– Да ты ж моя девочка.

Усмехаюсь в голос, представляя какой там может быть «подарок». Давай, удиви меня. Хоть бы не дерьмо на лопате.

Богдан Лукьянов 06:55

«Ну раз подарок, то, конечно, можно»

– Девочка моя… ты белены объелся? – слышу у себя над ухом голос Егора. И только спустя несколько секунд рассматривания телефона в своих руках, до меня дошло. Я реально произнес вслух «девочка моя»?!

– Девочка моя – новая машина, которую купил себе Измайлов, - поднимаю взгляд на Егора.

– Очень интересно, что там за тачка. У тебя, кстати, яйца горят.

– Ну, я бы так не сказал. Градус, конечно, повышается, но я еще держусь. Вчера на ночь молитву прочитал, на утро все норм.

– Желток сварился и воняет горелым, – поясняет Егор, скривив лицо.

– Ах, ты про куриные, – откладываю телефон в сторону и подхожу к плите. Парадокс, но гари я не почувствовал. – Не хочешь яичницу? Дарю.

– Ты прибухнул с утра? – задумчиво произносит Егор, хмуря лоб.

– Ну я на ночь пил кефир, может от него что-то осталось, – убираю сковороду с плиты и скидываю содержимое в мусорный бак. – Так уж и быть сделаю нам двоим завтрак.

– Ты меня пугаешь, – после непродолжительной паузы произносит Егор, скрещивая руки на груди.

– Чем? – вбиваю яйца на сковороду.

– Своим поведением.

– Да просто хорошее настроение. Так бывает, Егор. Кстати, я тут обдумал кое-что и решил, что я бы поступил так же, как ты. Ну, подгадил бы напоследок. Так что я на тебя не обижаюсь.

– Так же как я? – скептически интересуется в ответ.

– Исходя из уже имеющихся данных. А так, я бы, конечно, изначально поступил по-другому. А если быть точнее, когда ты активно охмурял Аню, вот тогда я бы на твоем месте совершенно случайно, – демонстрирую пальцами кавычки. – Упомянул о моем семейном положении, ну и наикрепчайшем браке. Вот тогда Аня бы и не посмотрела в мою сторону.

– Но ты бы определенного сделал все, чтобы в итоге посмотрела. И не только посмотрела.

– Ну, я – это я. Но не будем списывать со счетов Аню. Она, при всей своей напускной легкомысленности, девчонка принципиальная.

– А ты не боишься, что я также подложу тебе свинью, когда ты этого не будешь ждать?

– Ты про дом? – усмехаюсь, смотря Егору в глаза. Парадокс, но не боюсь. Как бы демонстративно он себя ни вел и что бы ни говорил, дом, несмотря на то, что реально оформлен на него, Егор не заберёт. Не потому что не сможет. Юридически – легко. А вот по-братски – нет. Не сделает. Он хоть временами и гаденыш, но... хороший гаденыш.

– Про него.

– Нет, не боюсь. Подай, пожалуйста, соль. Спасибо, – наигранно добродушным голосом произношу я, в ответ на намеренно медленные движения Егора. – И давай жить дружно. Пусть и не сразу. И да, условие не водить сюда своих девок – остается по-прежнему в силе. Вопросы есть?

– Вопросов – нет. Только совет – поменьше есть соли. Ты только что трижды херакнул ее на яйца. Приятного аппетита, – демонстративно кривится и тут же поворачивается к выходу.

– Ну ничего, Бог любит троицу.

***

Приду немного позже. Немного позже… С каких пор полдвенадцатого это немного? Ну тут сам Бог велел влепить ей неуд. Ощущение, что у меня в заднице факел горит, ибо на месте реально не сидится. А что, если она тупо струсила и вообще не придет? Ну твою мать!

– Мария Григорьевна, дайте мне, пожалуйста, новый бланк, – комкаю лист и кидаю в мусорную корзину.

– Вот что значит все делать на компьютере. А как только вырубляется ваша программа и все – вы все как без рук, – ворчливо произносит она. Вот что значит держать на отделении постовую медсестру за семьдесят.

– Во-первых, вырубается. Во-вторых, вы так и не научились им пользоваться, что говорит о вашем, в некотором роде, непрофессионализме. В-третьих, у меня сейчас не самое лучшее настроение и если мы сейчас по полной будем мериться пиписьками, то угадайте, кто уйдет раньше с отделения вы или я?

– Конечно, я, у меня рабочий день до пяти, и у вас до пяти, но вы сидите до восьми. И не надо на меня так зенки пучить, – спокойно… эта гадкая с виду старушка прекрасный человек, который, между прочим, меня многому научила.

– Дайте, пожалуйста, бланк, Мария Григорьевна, – как можно спокойнее произношу я.

– Да нету у меня их. Вы последние забрали. У старшей тоже – нет. Я проверяла. И не надо мне тут психовать.

– Богдан Владимирович, я знаю, где они есть, не нервничайте, – вот уж чего я не ожидал, так это, что возле сестринского поста появится Аня. Ну и уж ее демонстративное успокаивающее поглаживание меня по плечу и подавно. Вот же зараза курносая, поди всю ночь репетировала перед зеркалом свое милое поведение. – Пойдемте я покажу, где они лежат.

– Пойдемте, Анна Михайловна, – пропускаю ее вперед. – Скажи-ка мне, дорогая, что такое по-твоему «приду немного позже»?

– Я неспециально. Одного моего подарка не оказалось аж в двух магазинах. Пришлось снова искать.

– Святые небеса, подарок не один?

– Ага. Целых три.

– Ну давай, дари, что ли, уже, – открываю дверь и пропускаю Аню первой в кабинет.

– Подарок будет позже, – ну, конечно, после зачета.

Однако все равно чувствую себя малышом, которого вот-вот удивят по самое не могу подарком. Ну и, судя по запаху, принесли мне все же не дерьмо. Да и лопаты не имеется. А вот очень приличный подарочный пакет есть. И прекрасная Анина задница, облаченная в узкие брюки синего цвета – тоже есть. Да и грудь в жилетке точно такого же цвета, явно меньшего размера, чем надо, дабы увеличить ее визуально, тоже имеется. Надо признать, что платья ей идут несколько больше. В них она… милее, что ли. Хотя в таком на первый взгляд деловом костюме есть тоже некий шарм. Ну да ладно, чего уж греха таить, шарм – это прекрасная в облипку задница и стиснутая оковами жилетки грудь.

Глава 3

Чувство триумфа, пусть и полученного таким детским способом, очень быстро уползает в неизвестном направлении.

– Тогда правильно будет кобель, – слышу позади себя насмешливый голос Лукьянова. В очередной раз опускаю взгляд на свои руки и всматриваюсь в надпись в конце дневника. Ну не мог он так!

«Неудовлетворительно. Дыши глубже, курносик. Скоро удовлетворимся»

– Ладно, не злись. И не грусти, а то сама знаешь, что не будет расти. Так и останутся полторашкой.

– Зато не отвиснут, – бормочу в ответ, совершенно не понимая, что сейчас делать. Как себя вообще вести?

– Увы, когда-нибудь все равно отвиснут. Особенно, если будешь шизанутой мамашкой, одалживающей своему чаду грудь до трех лет. Ладно, давай серьезно. Понимаю, что происходит сейчас в твоей голове, но все не так, как кажется. А вообще, ты бы вместо оргазмического спектакля, лучше бы предъявила мне претензии по поводу того, что узнала от Егора. Вот чего ты молчишь, а? – шепчет мне на ухо.

Несколько секунд я еще стою в ступоре, не зная, что сказать и только, когда Лукьянов притянул меня к себе, чувство протеста взыграло не на шутку.

– Ты урод, – роняю дневник на пол и со всей силы, на которую только способна, отталкиваю Лукьянова двумя руками в грудь. Кажется, на мой выпад он и не шелохнулся, лишь едва заметно усмехнулся, от чего еще сильнее меня разозлил. – Козел! – вновь толкаю его с силой в грудь, на что он откровенно начинает смеяться.

– Надеюсь, полегчало. А теперь, может быть, поговорим, как взрослые люди?

– Как взрослые? Так это по-взрослому поставить неуд и написать мне такое?! Я, может быть, не самая лучшая студентка, но уж точно, как минимум, галимый трояк заслужила. Ты мне испортил дневник, кто его вообще теперь примет с такой надписью?!

– Дай Бог, чтобы это была твоя самая страшная трагедия в жизни. Это быстро решается, Анечка, – поднимает мой дневник. – Вот эта страничка вырывается, ну и заодно та, которая идет вместе с ней. И вуаля, ничего нет. И, кстати, характеристику студента пишут на последней странице, – наклоняется к моему лицу и шепчет в губы. – Вот ее не вырвать, потому что она такая в единственном экземпляре с напечатанным заголовком. Плохого ты обо мне мнения все же. Я, можно сказать, выжимал из себя вместо курносой «курносик», а ты все равно нос кривишь. Неблагодарная.

Закрываю глаза, пытаясь успокоиться и тут до меня доходит. Это же можно использовать против него и… прекрасно!

– Ладно, все и вправду не так страшно. Отдай мой дневник.

– О… да ты не только непредсказуемая, но и коварная, Анна Михайловна. Как огурец с горькой попкой, да? Хрен тебе, а не дневник, – демонстративно вырывает страницу со своим художеством и рвет ее на кусочки. – Я к тебе со всей душой, а ты ко мне жопой, – парадокс, но сейчас Лукьянов не шутит. На его лице нет ни тени улыбки.

– Так это называется со всей душой, а я к тебе жопой? Тогда у тебя что-то не то с душой, у а меня с жопой!

– Ну а кто сейчас хотел это использовать против меня, а?! Хотел бы я тебя реально завалить, поставил бы просто неуд, не подставляя себя сраным «курносиком». И в характеристике написал бы такое, что тебя бы сам ректор тестировал.

– Так мне еще и поблагодарить тебя надо? – со всей иронией в голосе произношу я.

– Нет. Просто замолчать и желательно включить все имеющиеся извилины. Сядь, давай нормально поговорим, в том числе и про мой брак, – внаглую подталкивает меня к дивану и сам садится рядом.

– Дай я угадаю, сейчас ты мне скажешь, что отношения с женой сошли на нет, последнее время ваш брак держится только из-за ребенка, и в вашем общем доме вы исключительно соседи и создаете видимость семьи, пока не повзрослеет дочь, дабы не причинять ей психологическую травму. Поэтому ты гуляешь в тихушку. Соседями вы стали из-за того, что жена тебя не понимает, запустила себя, поди неизбежно жирком и целлюлитом обросла, да к тому же уже и сиськи наверняка начали подвисать. Не ухаживает за собой, вся в дочери, пока ты бедняжка потрахиваешь каких-нибудь девок в отцовской квартире. Я что-то упустила? Так, ладно, молчи. Второй вариант. У вас нормальная семья, у которой, как и у всех, бывают разногласия. И вот сейчас у вас кризис, и пока твои жена и дочка где-то проводят каникулы, ты решил гульнуть, потому что хочется, ну и, собственно, можется. Что, конечно, не исключает того, что она себя запустила, ты давно ее не любишь и бла-бла-бла. Угадала?

– А говоришь, как принцессу воспитывали. Уж лучше бы леща дала. Кстати, знаешь почему я тебе неуд поставил?

– Из-за моего плохого воспитания?!

– Из-за того, что ты вряд ли мне поверишь, пока не остынешь.

– А я не закипала и даже не нагревалась. Значит, если я правильно поняла, ты и стараться не будешь, чтобы оправдаться? – на мой выпад Лукьянов лишь усмехается.

– Да мне нет нужды оправдываться, равно как и рассказывать о том, что тебя вообще не касается. По крайней мере, пока. И все твои рассказы мимо. Вообще все.

– Да ладно?!

– С тобой иметь дело накладно. Я не живу со своей женой уже десять лет, и примерно столько же я не видел ее вживую. Ее нога никогда не ступала в мой дом. И да, у нее прекрасная фигура, и лицо с грудью тоже были прекрасны не только десять лет назад, но и, судя по последней присланной фотографии моей дочери, на данный момент тоже. У нас с ней ненормальная семья, потому что семьи нет. Моя семья – это моя дочь, которая живет со мной, и Егор. Однако я свободен, пусть и со штампом в паспорте. Причины моего по-прежнему существующего брака и вообще мое прошлое на данном этапе наших отношений тебя не касаются, – внимательно смотрю в непроницаемое лицо Лукьянова. Я ведь даже не знаю и не понимаю, когда он врет. Очень ладный рассказ. Как будто правда. В какой-то момент появляется что-то вроде надежды. Ну подумаешь, есть дочь. Он ведь не мальчик, в конце концов. Это вполне себе нормально. Папа ведь тоже был когда-то женат на другой и с ребенком, тем более приемным. И тут же появившаяся надежда утопает в болоте вместе с недавним триумфом: мой папа был вдовцом на момент встречи с мамой, а этот нет. Женат ведь!

Глава 4

– Богдан, подожди. Подвези меня в больницу.

Медленно поворачиваюсь к Егору и понимаю, что сейчас получу очередной минус в свою копилку. И никакого потепления между нами не видать.

– Извини, не могу. Я пока не в больницу.

– А куда? – на Кудыкину гору.

– В другое место.

– В какое?

– Ты что налоговая? Как сказала бы Роза, у меня все уплочено.

– Я серьезно.

– Я тоже. Я же сказал, что не в больницу.

– Но потом же туда. Я подожду в машине, – очень, ну уж очень настойчиво выпрашивает Егор, тем самым вызывая мое раздражение.

– Я еду за Аней, если тебе было до этого непонятно. А третий он, как известно, лишний. То есть это ты, если не понял.

– Так ты и был третьим лишним, – хмыкает в ответ.

– Пора угомониться, Егор, – спокойно произношу я и выхожу на улицу. Только открываю машину, как слышу позади себя:

– А ты вообще в курсе, что она была влюблена в меня на протяжении трех лет? – ладно, это просто провокация. – Если не веришь, спроси Аню сам.

– А зачем? – перевожу взгляд на брата. – Предположим, что была. Дальше-то что? Я вот Леру когда-то любил, с ума по ней сходил. Или думал, что любил… но как видишь, все проходит.

– А не противно трахать ее после меня?

Долго смотрю на Егора и не могу придумать достойный ответ. В голову вообще ничего не лезет, разве что желание в очередной раз вытряхнуть из Ани правдивый ответ. Фишка в том, что эта правда погоды уже не сделает.

– До вечера, Егор, – как можно спокойнее произношу я и сажусь в машину.

Проезжаю Анин дом и становлюсь чуть дальше, чтобы не быть замеченным. Какова вероятность, что отец и вправду вернул ей машину? Откровенно говоря, маленькая. Правда, я не учел того факта, что ее может подвезти кто-то из домашних. Простояв двадцать минут около Аниного дома, все это время прожигая взглядом окна второго этажа, вдруг понял, что двинулся башкой. Однако моя двинутая кукушка не самое страшное. До меня вдруг дошло, что это все уже было. Подобно событиям многолетней давности, я точно так же совершаю какие-то странные, необдуманные и совершенно несвойственные мне поступки, как и вот этот приезд к дому Озеровой. Это глупо и совсем не рационально, учитывая вчерашний день. Несколько дней на «остыть» и только потом можно возвращаться к тому, на чем мы остановились до «правды» Егора.

Но так бы сделал я еще несколько недель назад. Сейчас же я чувствую себя таким же отмороженным, как и много лет назад с Лерой. Одно хорошо, Аня – не Лера. Они не похожи, ни внешне, ни уж тем более характером. Но, Аня тоже… «порченая». Не Ярославом, так Егором. Если не им, так другим. Другими. Хоть это действительно уже не играет роли, как и много лет назад, все равно паскудный внутренний голос говорит, что все это уже было.

А ведь в те же шестнадцать я четко составил себе план, в котором моя будущая жена, если таковая вообще будет иметься, станет полной противоположностью моей матери. Усмехаюсь в голос, осознавая, что Лера в итоге явилась ее отражением. Пусть и не такая прожженная блядь, но та еще сука по отношению к собственному ребенку. Перевожу взгляд на вибрирующий мобильник.

Ника 07:46

«Привет. У мамы появилось срочное дело по работе, так что наш вылет снова меняется. Жди нас в субботу к обеду. Мама говорит, что мы сами из аэропорта доберемся, так что жди нас дома»

07:47

«Даже если бы я хотел вас встретить – не смог. В субботу у меня дежурство. Заканчиваю не раньше пяти»

Ника 07:47

«Ну и ладно. Я пока вкусненькое приготовлю, и мы накроем стол»

Никаких «мы», твою мать!

07:47

«Передай Лере, чтобы заранее забронировала себе номер в гостинице. Все, я за рулем. Потом созвонимся»

Только я отправил смс, как открылась калитка и из нее вышла Аня. Как и предполагалось – без машины. Наряд – «трахни меня, не отходя от кассы». Джинсовое платье настолько короткое, что, кажется, сейчас я увижу ее трусы. Благо на улице нет ветра. Куда, твою мать, смотрят ее родители?! И только спустя несколько секунд, когда у Ани что-то выпало и она наклонилась, являя всему свету свою задницу, у меня не только слегка остановилось сердце, но и я-таки осознал, что это вовсе не платье, а комбинезон. Отлегло. Вдевает наушники в уши и быстро топает к главной дороге.

Только проехав за ней метров двести, понял, что не так. Во-первых, Аня в кроссовках, что само собой непривычно, во-вторых, пора звонить психиатрам: я слежу за человеком. И только убедившись, что я отъехал от ее дома и меня никто не пасет, снова привет психиатрам, я самым настоящим образом подрезаю Аню. Та, как и предполагалось, пугается и резко останавливается. Выхожу из машины, мельком наблюдая за тем, как она вынимает из ушей наушники. На место испуга, судя по вздымающимся крыльям носа, приходит злость.

– Ты совсем, что ли, больной?!

– Вынужден признать, что да, – пожимаю плечами, улыбаясь как дебил. – Считай, что это было моим уроком. Наушники на улице до добра не доводят.

– Ты кто мне такой, чтобы меня учить?! Да хоть бы я здесь носом прокатилась по земле – это не твое дело. Обучение оставь для своей дочери. Или жены. Ясно?

– Как же тяжко-то.

Закрываю глаза, пытаясь взять себя в руки. Я же просто хотел ее подвезти.

– Садись в машину. Я тебя просто подвезу. Заодно спокойно поговорим.

– Я сама в состоянии добраться.

– Трусишь?

– Не надо меня брать на слабо, – оглядывается по сторонам и снова переводит на меня взгляд. А я только сейчас понимаю, что она без штукатурки. Вид в этом джинсовом комбинезоне, с розовой майкой под ним и нетронутом косметикой лицом очень хорош. Миленькая, ладненькая девчонка. И это как удар под дых. Девчонка. Никогда не загонялся по поводу своего возраста. Никакого нытья от «тридцатки», да и сейчас, когда через пару недель стукнет тридцать шесть — нет. Но почему-то вдруг в этот момент во мне проснулась совесть. Так и нашептывает зараза, что я для нее слишком… слишком старый, черт возьми. По-хорошему, ей бы такого как Егор. Но это, по–хорошему. А я все равно хочу по-своему. Мда, а вас, совесть, я попрошу идти на хрен, ну или обратно в долю. – У нас есть три минуты на разговор. Дальше я опоздаю на маршрутку, а мне этого нельзя. У меня куратор строгий.