Глава 8

Ноябрь 2006г. Москва

Лида поковыряла запеканку. Гадость! Готовить она не любила. Просто терпеть не могла. Но разогретая в микроволновке «готовая» запеканка явно оставляла желать лучшего. Она посмотрела на мужа. Михаил с бесстрастным лицом поглощал невкусный завтрак. Он вообще был непривередлив в еде. Вид у него был задумчивый, отрешенный. Он как будто мысленно пребывал в другом месте. Лиде было, в общем-то, наплевать, но муж, в последнее время был какой-то странный. Не лез к ней с желанием пообщаться, как раньше. Не делал попыток склонить ее заняться любовью. Хорошо, конечно. Но странно. И самое главное у него как-то изменился взгляд. Лида никак не могла понять, что именно изменилось, но то, что взгляд стал другим, совершенно отчетливо бросалось в глаза.

– Что там у тебя с работой? – без особого интереса спросила она. Он пожал плечами.

– Все нормально, все как обычно.

Он доел мерзкую запеканку, допил кофе и поднялся из-за стола.

– Я побежал.

Она посмотрела на широкую спину. Что же не так?

Ребенок! Он ни разу, за последние два месяца не заговорил о ребенке! Раньше постоянно талдычил на эту тему, выводил ее из себя. А сейчас, как будто даже забыл.

Лида подошла к окну. Михаил уже успел спуститься на улицу и сейчас садился в машину. Лида вспомнила отрешенное лицо и отсутствующий взгляд. У него счастливые глаза! Он как будто радуется чему-то. «Может, завел себе любовницу?» Лида посмотрела, как отъезжает машина мужа. Возможно, что у него кто-то появился. Мужчинам вечно не терпится пристроить свое хозяйство куда-нибудь. Не здесь, так там. Примитивные, озабоченные создания. Черт с ним, конечно. Пусть спит с кем угодно, ей плевать. Главное, чтобы крышу не снесло. А то еще надумает развестись. Но, нет. Он не посмеет. Он же сверхблагородный. Лида ухмыльнулась.

А вообще, он все строит из себя несчастного, а на самом деле он же всем обязан ей. Без нее он – пустое место. Ноль. Если бы не ее настойчивость, если бы она постоянно не толкала и не тормошила его, он бы и по сей день занимался составлением копеечных договоров и всякой другой ерунды. И жил бы в нищете и убожестве. Неблагодарный! Ноги ей должен целовать. Она из него человека сделала, а он только охает и ахает, что денег нет, и что он не может себе позволить то одно, то другое. Эгоист. Самый настоящий эгоист. Лида вздохнула.

Она постоянно вынуждена стоять с протянутой рукой. Выпрашивать. Что за человек?! Всегда думает только о себе. Вечно чего-то хочет. То ему нужна была любовь, то ребенок. Лида отвернулась от окна. Как тяжело ей все дается в жизни. Жаль, что в России нельзя, как за границей, заставить мужа платить жене алименты. Она бы сегодня же подала на развод. Он ей всю жизнь отравил, пусть бы и расплачивался. Но почему-то закон не считает нужным отстаивать интересы несчастных жен. Мужья ими пользуются, мучают своими капризами, портят нервы, и всю жизнь в целом, а в результате, жена не имеет права получить то, чего заслуживает. Лида почувствовала себя ужасно несчастной.

С момента их встречи жизнь окрасилась новыми, необычайно яркими красками. Уже два месяца Михаил каждый раз ехал на работу, сгорая от нетерпения, пребывая в ожидании новой встречи. Когда она была рядом, ему казалось, что все вокруг наполняет волшебный свет. Он не замечал мрачных стен складских помещений. Не замечал убогой обстановки. Он видел только ее.

Уже недели через две после знакомства, он честно признался самому себе, что влюбился. По уши. Он не строил планов, не рисовал картин совместного будущего. Он просто радовался возникшему чувству, каждой новой встрече. Он не надеялся ни на что и ничего не ждал. Для него было достаточно того, что она есть. Что он ее встретил, что может видеть ее, разговаривать, улыбаться, смеяться вместе с ней.

Он даже не знал замужем ли она или разведена. Настя ни разу не говорила о муже. Только о детях. А он не спрашивал. Они успели подружиться, и в конце дня, если не было срочных дел, ходили друг к другу «в гости», посидеть и поболтать. После работы он подвозил ее до метро. Если время позволяло, довозил до дома. Она жила далеко, но ему нравилось ехать с ней в машине. Разговаривать, смеяться. Потом он обычно возвращался на работу и сидел с бумагами до поздней ночи, заставляя себя не думать о ней, но все равно думал и улыбался, испытывая радость, вспоминая ее улыбку, звук голоса, глаза.

– Привет, – держа в руках две кружки с кофе, Настя вошла в комнату и, поставив одну из кружек перед ним, села на подлокотник небольшого кожаного диванчика, который Михаил купил, можно сказать, ради нее, чтобы ей было удобно сидеть, когда она приходит к нему «в гости».

– Привет! Ты моя благодетельница, – улыбнулся он.

– Заметь, не бескорыстная, – засмеялась она. – У меня к тебе просьба.

– Чем смогу помогу, – он внимательно посмотрел на нее. На маленьком носике и вокруг него рассыпались веснушки, светло-каштановые волосы с медовым отливом, почти рыжие, как будто их освещает солнечный свет, были высоко забраны в хвост, чтобы не мешались во время работы. Широко расставленные серо-зеленые глаза с золотисто-коричневыми крапинками излучают свет. Ему очень захотелось дотронуться до ее лица, погладить нежную кожу щеки, потрогать кончиками пальцев маленькие веснушки.

– У меня есть сосед, молодой парень, он инвалид. Работает со студиями звукозаписи, что-то там монтирует для них. У него возникли проблемы с одной из студий, они его на деньги кинули. Нужна юридическая помощь. Я сказала, что знаю отличного юриста, – она снова засмеялась, звонко и радостно.

– Надеюсь, ты говорила про меня? Потому, что отличный юрист – это определение, напрямую относящееся ко мне, – улыбнулся он.

– Хотя ты единственный юрист, с которым я знакома лично, но уверена, что ты самый лучший.

– Это правда, – рассмеялся он. – С другими можешь даже не знакомиться, лучше все равно не найдешь.

– Ты не мог бы в ближайшее время заехать ко мне и поговорить с ним? Посмотреть контракт. Он очень хороший парень. Не может ходить после какого-то несчастного случая, не хотелось бы, что бы его надули недобросовестные работодатели. Мне, конечно, не совсем удобно просить тебя тащиться в такую даль. Но, хоть он и водит машину, здесь у нас, сам понимаешь, место не слишком подходящее для человека, передвигающегося на коляске. Даже в здание заехать будет проблема. Не с погрузочного же пандуса. Он, естественно, заплатит.

Михаил заставил себя отвести взгляд от ее лица. Он был готов бесплатно помочь соседу инвалиду, даже чисто по-человечески. Но ради того, что бы провести целый вечер вместе с ней, он готов помочь всем ее соседям, не то, что парню, который прикован к инвалидному креслу.

– Ну, думаю, что сегодня же и попробуем решить проблему, – стараясь, что бы голос звучал ровно, как обычно, сказал он. Она одарила его ослепительной радостной улыбкой.

– Я знала, что ты не только отличный юрист, но и вообще самый замечательный. Заодно, познакомишься с моими детишками. Они уже тебя заочно обожают.

– Ты им обо мне рассказывала? – он ощутил необъяснимую радость при мысли, что она вспоминает о нем и говорит даже, когда его нет рядом.

– Конечно. Я рассказала, что на работе у меня замечательный, чудесный сосед. К тому же он еще и отличный юрист. Правда эта информация не произвела на детей особого впечатления.

Она расхохоталась.

Обманутый студией звукозаписи сосед оказался и правда, очень приятным, обаятельным парнем. Михаил просмотрел контракт и пообещал через пару дней подготовить все, что бы «прижать» бессовестных нанимателей, самым наглым образом пытавшихся просто обмануть человека, имеющего ограниченные возможности, пользуясь его неискушенностью в юридических вопросах.

Они хорошо посидели. Ужин был замечательный. Дети четырнадцатилетняя дочь и шестилетний сынишка, были очарованы веселым, обаятельным маминым другом с работы. Глядя на них, Михаил с грустью подумал, что ему, возможно, так и не суждено испытать, что же означает быть отцом. Наконец, Михаил точно узнал, что Настя в разводе. Она сама сказала, когда после ужина они остались на кухне вдвоем и пили кофе. Не специально сказала, а так, мимоходом, просто пришлось к разговору.

Вечер был чудесный. И она была чудесная. В начале одиннадцатого, он с трудом заставил себя встать и откланяться. Сердце отличного юриста переполняла любовь. Не влюбленность, не увлечение, не чувство помогающее забыть собственные невзгоды, а именно любовь. Она пылала, горела, согревая и в то же время, обжигая его. Дарила счастье и какую-то сладкую муку.

Загрузка...