Зелёный змей Урала [СИ]

Глава 16. Особенности переговоров в IX веке

Пока мы маневрировали и ставали на якоря, на берегу собрался кавалерийский корпус, не меньше. Они носились туда-сюда в ожидании нашей высадки. Флота, как такового, у «противника» или встречающей стороны не было. Наблюдались какие-то дикие перестроения, море хохота вызвали их маневры, когда был спущен катамаран, чтобы руководить постановкой на якорь. Залив – почти точная копия Куршского залива, только протоков чуть больше. А ветра здесь – постоянное явление: влажный воздух с моря упирается в гряду гор высотой более 5 километров, поднимается вверх, изливается дождем или мощной росой, и стекает вниз, к морю. Стоковые ветра. Они сильные и ровные, без порывов. Яхта при таком ветре совершенно свободно выходила на глиссирование, потому как пространство узкое, и волна развиться не успевает. Видели, как собаки или всадники пытаются догнать автомобиль с громким лаем или криками? Вот тут целый корпус конников в мохнатых текинских папахах, с гиканием, рванул за катамараном, а когда мы, с Санькой, резко развернулись и с той же скоростью полетели назад, то со стороны корпуса только полетела клочьями белая пена, сорванная ветром с крупов почти загнанных лошадей. За то время, пока они за нами гнались, три торговых ладьи успели прошмыгнуть в Бендер-Гяз, где своим знакомым из числа начальников порта и старейшин торговых миссий вручили письмо, что заход кораблей новгородского княжества совершенно мирный и предпринят по приглашению саманидской стороны. Впрочем, большой отряд воинов в белых одеждах появился с востока почти одновременно с заходом новгородцев в порт. Я проскочил восточнее, и рассмотрел в бинокль, спасибо Миле и ее девочкам, у меня теперь есть хороший 12-кратный «морской» бинокль, у которого практически нет аберрации, подходящий отряд. Даже кони в этой кавалькаде были подобраны по масти и отличались только «яблоками». У более богато одетых воинов они были чисто белыми, у остальных в «яблоко». Выделялся один воин на почти розовом коне, изабелловой масти. Его окружали слуги с опахалами и зонтиками. Из-за очень редкой и короткой шести такое животное плохо переносит прямые солнечные лучи, и у них, обычно, голубые глаза. Дитя жесткого инбридинга. Но чего не сделаешь, чтобы выпендриться? Было понятно, что прибыл либо местный наместник, либо кто повыше. В тот момент древний Огуз еще не сбросил арабское иго, и официально ими управляли из Багдада и Самарры халифы. Это кто-то из местных, сумевший набрать немного силы. Впрочем, воинов у него много, пехоты не видно, но вполне возможно, что она просто не успела подойти. Всадники на белых конях прошли мимо нас и остановились на окраине Гяза. Затем я увидел, что к ним ведут, привязанного веревками к обоим рукам, старшего из новгородцев: Новика, который шапкой и плащом выделялся среди местных халатов. Взлетел сигнал приготовится к стрельбе. Из орудий выдергивали пробки. Стаскивали чехлы и завращались рукоятки приводов лебедок подачи боеприпасов. Не дай бог они что-либо ему сделают! Разгоню эту шоблу, как мух над котлетами. На транспорте вновь запустили форсунки котлов. Они не дымят, работают на древесном спирте. Угу, отрезают веревки, и, в сопровождении четырех воинов, Новик пошел обратно. До этого его вело два пехотинца или «жандарма».

– Дать дробь! От орудий отойти, продолжать наблюдение! – откинуты рукояти затворов, выстрелы встают на штатное место в 1-м зарядном ящике. За нами тоже наблюдают, так как сразу после этого от «белой тысячи» отделилась сотня и двинулась к берегу залива по направлению к небольшой рощице пальм и раскидистых деревьев, между которыми был виден какой-то открытый павильон. Двигались они вдоль ручья, густо поросшего деревьями. Все побережье было разбито на небольшие участки, огороженные валиками из глины. Но это – не поля. Это место для выпарки морской соли, главного богатства данного региона. Поля начинались дальше от берега. Возле рощи был виден свайный причал, для небольших суденышек. Южный берег зимой подвержен наводнениям. Сильные северные ветра поднимают уровень воды на три-четыре метра, постоянно размывая места для добычи соли. Благодаря этому к берегу ближе 250–400 метров тут на относительно крупном судне просто не подойти. Высадку возможно осуществить только на восточном берегу залива в районе устья рукотворного канала, идущего от реки Горган.

Подошедшему вместе с Новиком «переговорщику» так и было сказано, что мы принимаем приглашение наместника Насра ибн Ахмада, но высадиться мы можем только у «красного берега». Это примерно в пяти километрах от рощицы, куда подъезжал этот самый Наср.

– Ты же видишь, что корабль у нас большой, и ему требуются большие глубины. Сходи берегу и попроси разрешить нам высадиться там, где мы можем это сделать.

Ладья Новика пошла к берегу, но села на грунт, не дойдя до причала. К ней с берега подъехало несколько воинов, переговорили. Затем Новик перегнал часть экипажа и гостей на корму, отдифферентовался и они сошли с мели. Подойти левее нам разрешили. Увидев, что якорь выбирает самый большой корабль, который развернулся и двинулся к берегу, не поднимая парусов, от рощицы отделилась толпа всадников, которая во весь опор неслась за красавцем изабелловой масти, который возглавил эту колонну. Наместник решил сам посмотреть вблизи на чудо дивное. Пришлось изменить немного порядок высадки, чтобы не испачкать белую и изабелловую шерсть текинцев.

Заскрипел песок под штевнем, распахнулись ворота аппарели, и она откинулась на пляж, вцепившись в его грунт откидными лапами якорей. Шестеро всадников на сивых лошадях с фанфарами выехали на берег и заиграли торжественный выход. Затем появилась наша компания, состоявшая из меня, Милы и Александра, за нами выехало тридцать гвардейцев в парадных доспехах. Танк мы выпускать на «сцену» не стали, всерьез опасаясь полностью испортить встречу. Наср ибн Ахмад ибн Асад ибн Саман был тем человеком, который написал то самое письмо и организовал эту встречу. Он был наместником халифа в Самарканде, и его мечтой было стать полновластным правителем Хорасана и Мавераннахра, двух огромных провинций Арабского халифата. Ему требовались союзники, с помощью которых он воплотит свою мечту и разрушит халифат. Ну, и деньги, само собой разумеется. Деньги можно было получить практически даром, переключив поток товаров из Китая на другие пути, минуя халифат и оставляя себе всю прибыль от этого, в том числе, и долю арабских халифов.

– Приветствую тебя, повелитель страны великих огузов! Я, князь Новгорода, Владимира и Мурома, пра-консул Великой Византии, принял твое приглашение посетить твой благословенный край, и в знак глубокого расположения к ближайшему просвещенному соседу, прибыл сюда не один, а с женой и наследником. Мне интересно твое предложение обеспечить безопасную доставку товаров из Горгана в Европу и Малую Азию, минуя Багдад. Как ты можешь видеть, у меня есть, чем доставить товары куда угодно.

Выслушав ответное, очень хитро построенное, приветствие наместника и завзятого пропагандиста учения арабского пророка, который одновременно хотел и рыбку съесть, и еще кое-что сделать, я на память процитировал ему слова царя Кира:

– «Я свез всех богов страны Аккад и вернул их в свои резиденции. И будет так! Это ваши боги! Им поклонялись ваши предки. Мои боги остались в моей стране, и останутся там вечно. И будет так!» Это написал царь Кир Великий полторы тысячи лет назад. И его царство процветало. Никто не указывал никому: в которого из богов требуется верить. И, тем более, не убивал за это.

– Но бог един!

– В этом нет никаких сомнений, и я знаю его имя: Человек. Это он выдумывает всех богов.

– Зачем?

– Очень удобно! Дай мне дихрем! Я помолюсь за тебя, и мой бог благословит тебя!

– Дайте ему дихрем! – сказал несколько растерявшийся наместник. Я рукой в перчатке со стальными накладками взял его и кинул Сашке, который его поймал.

– Бог тебя благословил!

– Но ты же не молился!

– Ну и что? Деньги-то я получил, а от того, что я вслух скажу несколько слов – ничего не изменится. Главное, чтобы ты поверил, что ты их отдал, поэтому боги тебе простили твои грехи.

– Я не верю тебе! Верни мне золото!

Я чуть кивнул Милаше, и она передала мне «владимирские» 10 золотых рублей.

– Тот дихрем мы положим в мою коллекцию монет, а это тебе. Чтобы ты не чувствовал себя обманутым.

До наместника дошла шутка, он слегка наклонил голову и взял монету двумя руками.

– Я тоже положу ее отдельно, пра-консул, так как рад приветствовать тебя на земле Огуза.

Я отщелкнул ремни перчаток, сунул их в карманы седла, руками отбросил замки забрала и расстегнул ремень шлема. Снял его и передал подъехавшему оруженосцу вместе с перчатками. Тоже самое проделал и наместник. Все остальные в его свите сделали это. Они обнажили головы. В шапке осталась одна Милаша.

– Он – мой брат! – громко сказал Наср ибн Ахмад, – Ибо он помнит имя моего народа и моих предков, которым из века принадлежит эта земля.

Он подъехал ближе ко мне, и мы обнялись, похлопывая друг друга по доспехам. Люди здесь несколько наивные и прямодушные, ценящие мнение гостя. Это черта не только туркмен, но и персов, у которых, правда, иногда радушие и желание согласиться с гостем слегка наигранное. В душе они остаются при своих, и их мнение на данный момент времени требуется фиксировать, чтобы позже в отказ не пошли. Водится за ними такой грешок. Последовали взаимные приглашения отобедать, в итоге приняли решение следовать в рощицу, где уже готовится пир. Кое-что, зная о произошедших изменениях в их государстве, захватили с собой. Им было запрещено пить забродивший сок винограда или настойку из ячменя. Мы взяли с собой подарки для Насра, медовуху и бренди из сахарного спирта. Языки требовалось развязать. «Восток – дело тонкое, Петруха!»

Павильон был чистым, завален мягчайшими подушками, достарханы стояли вытянутой подковой, вкусно пахло пловом, кебабом, свежими лепешками и запахом горячих беляшей. В центр был поставлен подаренный нами фонтан с поющим павлином, работы Льва Математика, который, видимо, никогда не слышал, как «поют» павлины, поэтому снабдил их голосами соловья, канарейки и экзотической индийской птицы коэль, хотя в парке Константинополя я видел разгуливавших павлинов. Когда я ему сказал об этом, Лев хищно улыбнулся и нажал на какую-то кнопку под хвостом у «птички». Раздался громкий, до неприличия, противный звук пения именно самца павлина, и я немедленно попросил выключить «радио». Сегодня репертуар Pavo Mechanicus включал в себя только сладкоголосые трели, а за водой в резервуаре следил специально выделенный мальчик, носивший воду из ручья в медном кувшине. Милу даже и не попытались отстранить от обеда, сказалось, и положение гостьи, и то обстоятельство, что в огузов женщины занимали привилегированное положение в семье еще совсем недавно, до арабского нашествия. Это, кстати, заметно по сей день, поварами у них работают, в основном, мужчины. Глобальных вопросов в тот день не поднимали, договариваться будут правители шести народов и стран. Место встречи – только что построенный, переделанный, Большой дворец в Горгане, который воздвигли еще древние греки-селевкиды. Здесь присутствовали только приближенные наместника, и речь шла только о взаимоотношениях между нашими странами. Но, ближе к вечеру, выяснилось, что опасается наместник прихода войск из Багдада. По его оценкам халиф может прислать до полутора сотен тысяч всадников и двадцать-тридцать тысяч пехоты. Пир подходил к концу, советники от хмельного меда уже лыка не вязали.

– Брат Наср, я могу с тобой поделиться тем, как мы встретим халифа. Только возьми с собой лошадь покрепче, ну и немного охраны, сотни конных хватит. Поехали с нами к кораблю. Нам уже домой пора, проводишь нас.

– Поехали! – согласился будущий эмир, и решительно поднялся от дастархана. Пять километров мы ехали шагом и говорили о сильных качествах войск халифа. По словам наместника, только отсутствие финансов сдерживает халифат от разгрома тех, кто поднял голову в провинциях против засилья арабов в управлении. Ему удалось, благодаря удаленности и тому, что он продолжал воспитывать и посылать халифу пополнение, избавиться практически полностью от арабов в ближайшем окружении. Остался только казначей, который активно грабит казну, отправляя налоги в Багдад, и который обречен, в случае, если удастся договориться обо всем со всеми участниками. Четверо уже здесь, двое оставшихся сами были инициаторами этой идеи.

Неспешно мы подъехали к стоящему у берега кораблю, наместник освежил голову на ветру, и даже помнил цель поездки. Я послал Миная на корабль и предложил наместнику спешиться, лошади могут взбрыкнуть.

– Я сам укрощаю своих коней! – гордо ответил Наср, но я попросил его разрешить взять его лошадь под уздцы. С лошади он слетел, хотя умело приземлился на ноги, когда из трюма выполз танк. Его хваленная сотня рассыпалась по полям и большую ее часть лошади просто сбросили. Но «гвардейцы» лежать не остались, а забились в арыки или удрали в кусты. А танк всего-навсего зажег фары и развернулся на месте. Он не стрелял и не шел в атаку. Насреддину дали понюхать аммиачной воды, чтобы пришел в себя. Заставить себя подойти к танку он не смог. Мы отошли с ним дальше, и там он сел на коня, которого я удержал.

– И ты пришел ко мне с миром? Ты – настоящий брат! – сказал он, когда немного пришел в себя. – Остальным мы этого не покажем! Ни в коем случае!

– Один из них знает, что два таких танка находятся в Белой Веже. Войска кагана и печенежской орды разбиты у города Итиль, он теперь мой. Они дрались между собой, и печенеги брали верх, когда появились мои воины. Их прижали к реке и хан Госта, раненый, приложил палец к договору, что уйдет за Яик. Каган сумел притвориться мертвым и уйти, его убили уже в Дербенте. Весь Дербент знает, что у нас есть эта машина.

– Хайсам мне об этом ни одного слова не сказал. Дескать, он разбил и кагана, и киргизов.

– Кого-кого?

– Кара-киргизов, ты их печенегами назвал. Они с гор пришли, с теплого озера, хотели жить у нас, но мы их не пустили. Был бой, и они бежали. Ушли венгров бить на Яик.

– Понятно! В Горгане надо крепость строить, каменную. И держать здесь мой гарнизон. Тогда халифы сюда и сунуться побоятся. Много людей не дам, а когда халифат умрет – мы уйдем.

– Да будет так, брат!

Переговоры начались через три дня, прошли успешно, несмотря на ожесточенные споры о том, кто за что отвечает, и кто будет нести, в случае чего, потери, при неблагоприятном стечении обстоятельств. В самом конце «конференции» мы объявили с Насром о том, что для обеспечения безопасности основного порта, между городами Бендер и Горган, совместными усилиями, будет построена полнокровная крепость, по своей мощности равная Белой Веже. Совместное строительство предусматривает вариант передачи крепости эмиру Самарканда в случае ликвидации основной угрозы товарным перевозкам по Великому Шелковому пути. В качестве основной угрозы считается вооруженный конфликт с Арабским халифатом. Все присели на попу ровно, так как в мыслях у остальных участников процесса блуждала мысль о том, что рано или поздно они сумеют наложить свои шаловливые ручки на этот город и порт. Тем не менее, закатили пир на весь мир, длившийся трое суток. Место мы присмотрели с Насреддином несколько дней назад. Есть выход хорошей глины, в лесах еще много строевого леса, везти далековато, но справятся. Договорились, что следующим рейсом придут каменщики и строители кирпичных заводов. В общем, все в порядке.

Закончив визит, собираемся в порт. Людей у меня здесь было всего около двухсот человек. Быстро собрались и выехали в сторону моря. В 20 километрах от дворца со стороны гор появилась просто лава конницы! Первым желанием было уйти ходом к морю, но быстро поняв, что этого от нас и ждут, я подал команду:

– Атака конницы слева! К бою! Коноводам уложить коней! К озерам не отходить! Там засада!

Как назло, ветер дует с гор, звуки выстрелов будет относить назад. Смотрю на малыша, у него первый в жизни бой. Ничего, достал маузер, он у него 7,62-мм, пристегнул приклад, снял оружие с предохранителя, передернул затвор и изготовился к стрельбе лежа. Рядом лежит Мила, что-то говорит ему успокаивающее. Я пока стою, вместе с еще десятью командирами готовим к выстрелу гранатометы. Громко подал команду, указывающие ориентиры и дистанцию в 400 метров. На нас катится просто вал конницы, примерно двадцать-тридцать тысяч всадников.

– Залпом! Пли! – помимо достаточно дружного залпа из карабинов, раздалось десять не слишком громких хлопков. Рву следующую гранату из подсумка, чуть проворачиваю и пальцем досылаю, щелкнул прицелом, и отправил навесом еще одну гранату. Я это делаю быстрее всех, гранаты были еще в воздухе, когда я «добавил». И десять мощнейших вспышек мелкого магния, сопровождаемые офигенно громким взрывом нитрата аммония. Не только лошадей, но и людей такой взрыв выводит из строя даже в наше время. А дополнительную гранату я послал уже обезумевшим животным, чтобы развернуть их обратно и устроить кашу из «лавы». Ко времени второго залпа я успел еще раз перезарядить гранатомет, и даже вновь скорректировал прицел. Вновь десять взрывов, но стрельбу можно прекращать: войска у противника не стало, появилась неуправляемая толпа, стремящаяся избежать гибели под копытами тысяч коней и одновременно усидеть в седле взбесившейся лошади. А стремян у них еще нет! От ближайшего озера улепетывает отряд всадников в меховых папахах. Путь свободен, но остаются вопросы: кто? На конников Насреддина они не похожи. Кроме зеленых и черных флагов у них были зелено-красные, которые я у Насра не видел. Плюс у всех на левой руке был небольшой щит: прикрывать лицо при обстреле из луков. У второго озера дали выстрел из гранатомета, и там оказалась засада, человек 15 из этих удалось взять тепленькими и допросить. Там всплыло имя Исмаила, брата Насреддина, наместника халифа в Бухаре. Он посчитал, что брательник ошибается, что требуется получить «ярлык» от халифа и выходить из-под него не так резко, а растянув во времени это удовольствие. А может быть ему нравилось заниматься мазохизмом, по молодости лет. Наср появился примерно через час после боя на берегу возле наших кораблей. Мы к этому времени уже отошли от пляжа, и забирали эмира к себе с помощью нашей яхты.

Наср впервые попал на корабль с высоким надводным бортом и, вообще, моряком он не был. С интересом оглядывал интерьер адмиральской каюты, но пока разговора о кораблях не заводил. Он уже был в курсе, кто на нас напал, и с берега чуть позже доложили, что тело брата найдено среди трупов у Мияндарреха. Он насупился, я подумал, что из-за брата. Оказалось, что он пришел к такому же выводу, что и я давным-давно:

– Ты мне брат, а Исмаил – изменник.

– Да, брат Насреддин, предают только свои.

– Это верно! Ну, вот скажи: чего ему не хватало? Это я его назначил наместником в Бухаре! Мне требовался там «свой человек», иначе прислали бы из Багдада. Ну, ПОЧЕМУ? Мы ведь дети одного отца и мать у нас одна! Росли в одной комнате. Ели много лет из одной тарелки? ПОЧЕМУ?

Новик, наш переводчик, настолько вошел в роль, что переводил даже с интонациями. И вообще, я ему заготовил отличный подарок, но он пока этого не знает. Я ему решил подарить судно, на котором он будет возить свои грузы по Каспию, далеко не самому спокойному морю-озеру в мире. Толмач из него просто великолепный! Ну, а столкновение с войсками Исмаила, благо, что все обошлось без потерь с нашей стороны, только укрепят наше положение в Северном Иране. Да и во всей Средней Азии. Страшно было не за себя, а за то, что выволок Саньку и Милу под удар. Впрочем, если парень не научится держать удар – грош цена ему будет, как князю. Но вообще, это страшно, когда на тебя с грохотом несется конная лавина. Он – стрелял, восемь патронов выпустил по команде. Так что, кое-какие навыки от своих учителей уже получил. С Насром мы расстались хорошо. На наши проводы он даже пригнал кучу народа, так как заранее объявил, что мы уходим домой. Многие пришли, тем более, что мы столы для всех накрыли на берегу, с помощью Насреддина. За старшего здесь Новик остался, который на месте нашей высадки начал сооружать причал, склад и посольский городок. Есть еще одна причина, почему здесь: воду здесь экономят, сюда от самых гор идет кяриз, в конце которого небольшое подземное озеро, избыток воды из которого сбрасывается в канал и затем в залив. Глубина, на котором залегает озеро – почти семь метров. Вода – чистейшая, хоть в аккумуляторы заливай, ток не проводит. Кяриз сооружен до начала новой эры, шел в Бендер-Шах, в котором была крепость, охранявшая вход в залив, еще при греках. Затем, уже при парфянах, здесь прорыли канал, о котором я писал выше. Парфяне флот не строили, а греков вырезали полностью. Крепость разрушилась. Воду нашел колодезных дел мастер, которого прихватил с собой из Новгорода Новик, с помощью какого-то древнего прибора, состоявшего из ниток и ивовой палочки. Наиболее точно он сработал на месте древнего засыпанного колодца, который вел в кяриз. Свою крепость мы решили перенести сюда. Назвали ее Новохвалынском. Эмир не стал возражать, идея охранять вход в залив ему понравилась. Бендер-шах, так как река изменила русло, уйдя севернее, а кяриз был поврежден, в этом качестве не годился. Выдержать осаду без воды в этих местах невозможно.

Сами мы, отправив из Итиля людей, продовольствие и подкрепления Новику и разместив в дельте будущий Каспийский флот, ушли на катамаране в Самару, а оттуда, верхом, вернулись в замок.