Глава восьмая. Проход Ардо

Валлерой понял план Дзифа и приготовился помочь ему нанести удар по ренсаймам, в то же время продолжая защищать Клида. У Дзифа высоко заряженное поле, у Валлероя оно заряжено всего на четверть.

— Клид, мы сможем это сделать?

Клид никогда не поддастся на шантаж. Даже если похитители не убьют Мюриин на месте, и она и весь Зеор могут погибнуть. У них только один шанс.

— Да, — не двигаясь, ответил Клид. — Я позабочусь о Дарах. Сделай это, Хью, и не защищай меня. Когда Дзиф будет готов, я подам сигнал.

Дзиф, продолжая убеждать, поднимался на камень — по одному небольшому шагу за раз. И тут Клид взмахнул щупальцем и неслышно произнес:

— Пора!

Валлерой сжал свое поле, сосредоточившись на его центре, а потом изо всех сил бросил его вперед.

Дзиф прыгнул к Мюриин и отбросил ее в сторону.

Одновременно Райза с полным ускорением метнулась на камень и взлетела на него, она двигалась едва ли не быстрей; чем успевал это заметить глаз Валлероя. Она точно попала в цель, стиснув руку сайма, державшую кинжал, но сайм успел ударить Дзифа. Фонтаном брызнула кровь.

Ближайшие ренсаймы попадали, одни умерли, еще не достигнув земли, другие кричали от боли.

Энид бросилась к Мюриин, но Райза, пошатнувшись от удара полей дженов, тем не менее перехватила женщину и сбросила ее с камня.

Началась схватка. Серджи и Эмстед защищали Мюриин. Эмстед использовал прием, которому его научили в первый вечер после выезда из Конавы. Он был милосерден: нападавший сайм умер мгновенно.

Клид, словно лишившись костей, упал на землю.

И тут боевую подготовку Валлероя одолели привычки товарища. Забыв о схватке, он целиком сосредоточился на Клиде.

Талант художника позволял ему мысленно видеть мгновения, которые они переживали вместе: первую передачу под кафедральным сводом из вечнозеленых деревьев, когда он постиг суть потребности и ее удовлетворения; день, когда Клид заложил фундамент Риора, пообещав поддержку Зеора дочерней общине; мгновение, когда их взгляды встретились над телом Эйши и они услышали первый крик Мюриин, зная, что они оба отцы девочки; день, когда Клид признался, что не сможет жить без передач Валлероя.

«Не умирай. Тебе еще рано умирать».

Он боролся отчаянно, пока глубоко в своем организме не почувствовал знакомое ощущение: селиновые поля соприкоснулись и начали взаимодействовать.

Удар дженов, а за ним смертельный шок Дзифа поразили системы Клида, как у всех ренсаймов поблизости, и остановили процесс поглощения селина.

Но теперь Клид ответил на навязанный ему Валлероем ритм. Хью чувствовал, как неровно бьется сердце проводника, пока его биение не синхронизировалось с биением самого Валлероя и не выровнялось. Он почувствовал на своем лице теплое дыхание. Клид пытался сфокусировать взгляд.

— Мюриин…

Валлерой посмотрел в сторону высокого камня.

Схватка прекратилась. В удалении виднелись фигуры убегающих — с ускорением — ренсаймов. Поблизости Райза осматривала упавших и пыталась оказать помощь тем, кто еще жил. На вершине камня Мюриин склонилась к телу Дзифа, она плакала, а Вирена и Корин успокаивали ее. Вокруг Клида и Валлероя лежало несколько тел: воины Дара защищали их, пока Клид возвращал проводника к жизни.

Валлерой подозвал людей с носилками.

— Нет. Я могу идти, — возразил Клид. — Я должен осмотреть раненых.

— Глупец, — ответил Валлерой. — Ты ранен!

Райза с помощью Серджи продолжала помогать раненым. Два разведчика Ленис принесли импровизированные носилки, сделанные из одеяла и двух палок бойцов Дара.

Клид попытался встать, но едва не потерял сознание и опустил голову на руки. Валлерой уложил его.

— Мы отнесем тебя в лагерь. Это приказ товарища.

У Клида не было выбора. Разведчики уложили его на носилки, а Райза провела осмотр с помощью своих латералей. Райза стояла ближе к центру удара Дзифа, чем Клид, но удар не имел для нее никаких последствий. Если бы не выносливость этой женщины, они лишились бы обоих главных проводников.

Но вот Райза отступила.

— Никаких серьезных повреждений не злинню. У нас достаточно фосбайна. К утру будете в порядке.

Она сделала знак Серджи.

— Займемся ранеными. Энид Канеко мертва, два Дара тоже…

Клид попытался приподняться.

— А Эдива?..

Последний раз Валлерой видел Эдиву в группе, которая пошла к реке за водой.

— Найди ее! — попросил Клид.

Ноги Валлероя сами по себе уже двинулись на поиски, но долг заставил его оставаться на месте.

— Нет, я должен оставаться с тобой.

— С ней все в порядке, — сказала Райза. — Я видела ее: она с теми, кто готовится к похоронам Даров.

Когда носилки подняли, Клид попросил:

— Райза, примите последнее дарение Дзифа… пожалуйста. Я… не могу.

Она со странным выражением взглянула на него, потом кивнула и занялась обязанностями проводника.

Клид снова опустился на носилки, сказав:

— Ее недостаток может становиться преимуществом. Я бы сейчас не мог стоять, даже если бы от этого зависела моя жизнь. Она ускорилась в самом центре удара дженов — не говоря уже о вкладе в него Серджи — и даже не пошатнулась. Поистине, эта женщина достойна восхищения.

«Серджи помогал?» Что ж, такие друзья многого стоят.


Уже миновала полночь, когда похоронили мертвых и оказали помощь всем раненым. Лошадей, разбежавшихся во время нападения, вернули и привязали.

Клид под непрерывным присмотром Валлероя спал. Сам Валлерой чувствовал сильную усталость, но уснуть не мог. Корин и Серджи все время помогали Райзе ухаживать за ранеными.

Сейчас Корин свернулся под одеялом у костра, а Серджи сидел рядом с Райзой, широкополая шляпа закрывала его лицо. Клид, который уже мог сидеть, пил с Райзой трип-чай и обсуждал положение.

— Мюриин наконец часа два назад уснула, — сказала Райза. Я дала ей двойную дозу фосбайна. Если ночь проспит спокойно, все наладится.

Клид кивнул, но Валлерою показалось, что он не согласен с прогнозом.

— Вы сказали, что мы потеряли несколько лошадей, — вмешался Валлерой. — А сколько именно?

— Трех. Но у нас двадцать четыре всадника и сорок лошадей. Можем прикупить горных пони.

— Меня заботит не это, — сказал Клид. — Зеору везде дадут в кредит. Но почему двадцать четыре? Мы потеряли всего двух амбров Дор…

— Пока вы спали, умер Сахийдин. Его не забудут.

Сахийдин амбров Дар был среди защитников Клида, пока Валлерой пытался вернуть его к жизни.

— Мне жаль, — сказал Клид. — Я от имени Кеона обещал безопасный путь.

— Как мы могли стоять в стороне, не пытаясь спасти Мюриин? Спасать нужно любого ребенка — но особенно ребенка друга. — Райза наклонилась вперед, свет костра упал на ее загорелое лицо, стали видны глубокие морщины; впечатление необыкновенной молодости этой женщины исчезло. — Клид, союз не должен ограничиваться только территориями. Он должен быть личным, иначе ничего не получится.

Он долго смотрел на нее, потом ответил:

— Да. Вероятно, вы правы. Теперь… как все-таки они прошли через нашу защиту?

— Они купили у Бискора дженов и прятались за ними, чтобы мы не заметили за нейгером дженов их нейгер. Потом они рассеялись и вновь собрались только вечером, перед нападением. Не могу понять, зачем они совершили такую глупость.

— Не так уж это глупо, — сказал Серджи из-под полей своей шляпы. Он сдвинул шляпу назад и сел. — Дженов они приберегали для убийства после нападения, и никто у них не был в состоянии потребности: они знали, что у нас нет дженов, пригодных для убийства. — Валлерой посмотрел на Эмстеда и понял, что и он больше не уязвим. — Это не глупость, просто отчаяние. Но почему у них такое отчаяние?

Клид согласно кивнул.

— Меня это тревожило с самой смерти Амоса в зале Тектона. У этих людей — во всяком случае у их предводителей — злиннится отчаяние, напоминающее раздражение потребности. Все они относятся к типу, который мой дед называл «деликатные джанкты». Если они не умирают от зимней чумы, то у них развивается какая-нибудь болезнь или нарушение, организм истощается и больше не может функционировать.

Трагедия «деликатных джанктов» в том, что они умирают как раз тогда, когда их дети требуют максимальной заботы и терпения. Дети их из-за отсутствия родительского руководства часто становятся рейдерами. А их внуки уже гордятся своей ролью рейдеров и создают большие рейдерские объединения — такие, как то, что десять лет назад опустошило Кленовую территорию.

— Внуки? — переспросил Серджи, наливая себе чай и беря горсть семечек подсолнуха.

— Мой дед исследовал долговременные процессы и идентифицировал много разновидностей. Он научил меня различать этот «деликатный тип», потому что считал это очень важным.

К этому типу принадлежит Эдива. А также Амос и большинство его последователей.

Валлерою все это было уже знакомо, но он слушал, а потом сделал свое обычное замечание:

— Все это представляет лишь академический интерес, пока мы не поймем, как помешать им умирать в молодости. А пока и в общинах «деликатные» живут не дольше, чем джанкты.

— Ответ мы найдем не в их жизни, Хью, а в их смерти… есть что-то ужасное в том, как они умирают. Амос был лишен селина джанктом проводником; тот, что захватил Мюриин, умер от удара полей. — Он виновато посмотрел на Валлероя. — Я не собирался это злиннить, но поверь, это очень важно. — Потом раздраженно сказал Райзе: — Все выглядит так, словно они умирают дважды в быстрой последовательности! Вы были ближе — вы ведь тоже злиннили это?

Райза перевела взгляд с Валлероя на Клида.

— Вы злиннили градиенты полей, когда ваша дочь была на краю гибели?

Серджи тоже смотрел на Клида — отец на отца — и не пытался скрыть свое изумление.

— Он не мог вовремя до нее добраться, — объяснил Валлерой. — Но, конечно, он злиннил. — Валлерой увидел трещину в только что возникшем союзе и поэтому добавил: — Ему нужно было настроить меня на удар.

Райза, несколько смягчившись, спросила:

— Каково же решение? Как добиться увеличения продолжительности жизни «деликатных» при прямой передаче от дженов?

— Я думал об этом, — ответил Клид. — Не знаю. Они слишком уязвимы и могут стать джанктами. Я бы не стал это делать ни с кем в Зеоре, поэтому не могу разрешить это ни для кого другого.

Райза сказала:

— Сейчас нет смысла спорить. Надо решить, что делать завтра утром.

— Останемся на месте, пока все не смогут ехать верхом, — сказал Клид, — чтобы не разделяться. Я должен осмотреть Мюриин. Испытанный ею шок может приблизить переход.

Райза встала.

— А я утром осмотрю Вирену. Если не сможем все ехать, пошлем кого-нибудь в Так за фургонами.

— Я чувствую себя гораздо лучше, — сказал Клид. — Буду караулить, пока вы спите, а утром, если с Мюриин все в порядке, поеду в Так.

Райза и Серджи пошли к своим спальным мешкам, а Валлерой в ужасе посмотрел на Клида.

— Поедешь? Послушай…

— Утром я буду в хорошей форме, и ты поедешь со мной. Не собираюсь посылать ренсаймов в Так, пока сам не осмотрюсь. Поэтому поспи. А я посмотрю, кто из Даров сможет отправиться с нами без ущерба для безопасности остающихся.


Засуха превратила Так в почти призрачный город, но все же путники смогли здесь взять на прокат фургоны и купить воды. Следующую ночь они провели в заброшенной гостинице, полной пыли, крыс и пауков. Но все же сумели вымыться и постирать одежду.

На следующий день купили лошадей, припасы для проезда по горам и приготовились выступить на рассвете, по-прежнему обсуждая возможный маршрут. Клид стоял у окна гостиничной столовой, глядя на заросшую сорняком улицу. Неожиданно он напрягся.

— Райза!

Стоявшая за ним Райза перестала расчесывать волосы Вирены.

— Что вы злинните? — спросила она, поворачиваясь к окну.

Клид ответил:

— Пошли! Кто-нибудь, позовите Ленис!

Серджи за ним распорядился:

— Вирена, беги за Ленис! Она во дворе, у амбара.

И встал рядом с проводником.

Они выбежали из гостиницы и побежали по главной улице города. В дальнем ее конце из-за городской ратуши показались два всадника, которые едва держались в седле от усталости. Клид побежал к ним, а Райза воскликнула:

— Это те, кого мы послали в Горный город.

Из гостиницы показались другие члены отряда, все встречали двух уставших саймов.

— Заходите внутрь… — начала Райза, явно используя свое поле, чтобы облегчить потребность разведчиков, пока те не получили передачу.

Один из саймов облегченно вздохнул и сказал:

— Подождите… за нами два солдата джена. Они помогли нам сбежать.

И действительно, Валлерой увидел вдали, на краю города, еще двух всадников. Харрис Эмстед миновал небольшую группу встречающих и крикнул:

— Сюда, парни, здесь безопасно!

Валлерой увидел, что это действительно парни, почти мальчики, обоим не больше двадцати. Их лица показались ему знакомыми…

— Полковник Эмстед! — воскликнул один из них, слезая с лошади. — Вы здесь! И живы… слава Богу!

— Джо… Джо Мэдисон, что ты здесь делаешь? И Джессон… как я рад вас видеть! Но почему вы здесь?

Джо Мэдисон с трудом глотнул, и кивком показал на двух саймов.

— Майор… он хотел их пытать. После того что мы увидели в Кеоне… я… я тайком пробрался к ним, чтобы поговорить… и они сказали, что вы живы.

— Мы не могли бы уговорить майора Тревиса, — вступил второй солдат, которого звали Джессон. — Нас направили в его пограничный отряд за то, что мы рассказывали о Кеоне. Он пригрозил арестовать нас, если мы не замолчим. Черт возьми, да если бы не эта леди, у меня не было бы правой руки! — яростно добавил он, глядя на Райзу.

— Поэтому мы решили, что армия ошибается, — продолжал Мэдисон. — И это было концом моей карьеры. Мой папа…

— Он поймет, — сказал Эмстед, — со временем. Пойдемте, вы сможете поесть и отдохнуть. Нам очень многое нужно вам рассказать!

Пока проводники давали передачи двум уставшим саймам, остальные заботились о лошадях, отыскивали четверым путникам чистую одежду, готовили им ванну и горячую еду. И только после того как Эмстед позаботился о своих людях, а Клид уменьшил напряженность их полей, джены присоединились к общей группе.

— Что с вами было? — спросил Эмстед.

Один из разведчиков ответил:

— Мы пытались пройти к Горному городу. Но не смогли. Пограничные патрули дженов заняли все пути на два дня езды на запад до самых гор. Они накапливаются там, чтобы защищать границу от рейдеров, захвативших Горный город. После того как рейдеры уничтожат все в горах, они двинутся на юг, и патруль знает это.

Он взглянул на Ленис.

— Нас захватил пограничный патруль, но эти двое помогли нам бежать. — Он мрачно посмотрел на Клида. — Вы ведь знаете, джены вешают изменников. Поэтому нам пришлось взять их с собой. Весь вчерашний день мы не разрешали им приближаться к нам.

— Вы хорошо поступили, — вмешалась Райза. — А вы оба, молодые люди, добро пожаловать в Кеон. После того, что вы для нас сделали, у вас всегда будет дом и друзья.

— Спасибо, мэм, — застенчиво ответил Джессон, — но я просто отвечал добром на добро. Не знаю, помните ли вы меня, но я буду вас помнить всю жизнь. Молюсь за вас ежедневно с тех пор, как вы спасли мне руку… хотя в церкви не был с того самого дня. После Кеона я не мог поверить в то, что саймы — это дьяволы.

Понимая, что юноша потерял нечто очень важное в своей жизни, Валлерой сказал:

— Здесь ты найдешь церковь, которая тебе больше понравится. Не Церковь Чистоты, а Церковь Единства.

Хотя для него самого формальные религии никогда не значили очень много, он ощутил теплое чувство, видя, как печаль в глазах Джессона сменилась надеждой.

Клид объявил:

— В таком случае решено. Мы отправляемся на север по Цыганской тропе, а потом попытаемся отыскать дорогу к Столице.


Они постепенно поднимались в высоту по местности, вначале мрачной и пустынной, потом все более и более зеленой.

В пути Валлерой узнал, что оба молодых солдата были переведены в отряд Эмстеда точно так же, как он сам много лет назад. Эмстед тогда был капитаном, но и в те дни имел репутацию офицера, который умеет превращать «трудных» новобранцев в верных и дисциплинированных солдат. Трудные новобранцы — это те, кто старше, или лучше образованы, или умнее обычных деревенских парней, выросших под повседневным влиянием Церкви Чистоты. Эмстед мог не допустить превращения их в мрачных отщепенцев, лишь ждущих срока окончания службы, или в подсудимых военного трибунала.

Валлерой, мать которого установилась как джен и сумела убежать с территории саймов, тоже был «трудным»: он не усвоил обычных ценностей семейства дженов, насчитывающего много поколений. К тому же его артистический темперамент не соответствовал армейским условиям и требованиям. Но Эмстед лаской и наказаниями сумел научить его прислушиваться к здравому смыслу, так что Валлерой смог приспособиться к драматическим переменам в своем образе жизни, а потом командир рекомендовал его в пограничный патруль, где Валлерой сделал быструю, хотя и недолгую карьеру.

Мэдисон и Джессон до возвращения из Залива не были друзьями, но общие переживания сблизили их и отделили от других солдат.

Валлерой узнал, что Джо Мэдисон — сын генерала Джозефа Мэдисона и получил очень хорошее образование. Отец позаботился, чтобы его единственный сын, от которого он ждал продолжения своей карьеры, попал к старому другу генерала Эмстеду. С другой стороны, казалось непонятным, почему Джессон, самый обычный солдат, оказался у Эмстеда. Он рос на ферме, умел только немного читать, писать, знал начала арифметики и вырос в лоне Церкви Чистоты — с таким новобранцем справится любой офицер.

— Парень необыкновенно умен, — сказал Эмстед Валлерою. — У него не было возможности получить образование, но я собирался отправить его на подготовку в офицеры.


Весь следующий день они двигались на юг, потом снова повернули на север, к реке, широко разлившейся от таяния снегов. У брода они застали большой отряд жителей общин, разглядывавших стремительное течение.

Клид посмотрел на лиловые и желтые цвета общины и сразу определил:

— Дом Горных Колоколов!

Ленис сказала:

— Они выращивают лошадей в долине к востоку отсюда. Кобылы Колоколов — лучшие породистые лошади, каких каждой весной продают в Ардо. Пошли, узнаем, что они здесь делают.

Предводитель Горных Колоколов, женщина, представилась как Морнингстар, второй проводник своей общины.

— Мы направляемся в Ардо. Разве вы ничего не слышали?

— Мы уже две недели в пути.

— За последний месяц Ардо дважды заметало снегом. До нас только что дошло сообщение, что весенняя партия дженов для города уничтожена лавиной. Мы хотим предложить им передачи проводников, пока не прибудет новая чрезвычайная партия. Если они в очень плохой форме, могут принять наше предложение.

Ленис сказала:

— Мы думали, что зимние бури уже кончились.

— Вероятно, сейчас их больше не будет, — согласилась женщина, которая выросла в этой местности. — Но Ардо это не очень поможет. Дженов нет, а до следующей доставки несколько недель. Если мы сможем туда пробраться, это само по себе будет чудом. Зор, наш старейший наблюдатель погоды, предсказывает еще несколько недель сильных морозов. Он редко ошибается: в этих горах ошибиться значит погибнуть.

Ленис кивнула.

— Значит, вы сможете провести нас в обход Долины Древних? Я была здесь много лет назад.

Женщина показала на одного из тех, кто разглядывал реку.

— Тирлис побывал здесь прошлой осенью.

Тирлис сдвинул назад широкополую шляпу.

— Вначале нужно здесь перейти реку. Течение слишком сильное. Можем потерять лошадей.

Валлерой и Клид спешились и подошли к воде. Райза прикусила губу; вероятно, она злиннила течение в глубину до самого дна. Потом попросила у Валлероя его блокнот для рисунков.

Записала несколько цифр, потом взяла карандаш в рот, прошла немного вверх по течению и снова начала злиннить.

Серджи подошел к ней и выхватил блокнот, прежде чем она сумела что-нибудь сказать.

— Не нужно! Я…

— Не говори глупости, — ответила она, потом крикнула громче, чтобы все расслышали за грохотом течения: — Я могу протянуть для вас канат. Тогда мы сумеем наладить переправу.

Тирлис сказал:

— У нас не хватает веревок.

— У нас их достаточно, — ответила Ленис.

В конце концов Тирлис, пользуясь расчетами Райзы, переплыл реку, взяв с собой веревку. Ему переправили сухую одежду и все, что нужно для разведения костра. За два часа соорудили веревочную люльку, чтобы переправить детей, дженов и груз. Потом несколько саймов, лучше знакомых с рекой — несмотря на протесты Серджи, в их число вошла и Райза, — перевели лошадей.

Уставшие, но торжествующие собрались они вечером на противоположном берегу. Трудная переправа сблизила обе группы. Когда знакомили с представителями Кеона, общины с территории Залива, Морнингстар была поражена.

Райза объяснила ей свое торговое предложение.

— Может сработать. Мы могли бы продавать лошадей, шерсть и козий сыр. А покупали бы зерно и бобы на следующую зиму. В этом году поставок с дженферм не будет.

На следующее утро Горные Колокола отправили посыльного в свою общину с просьбой предоставить полномочия Морнингстар на ведение переговоров; сама Морнингстар решила тоже отправиться в Столицу.

— Мы давали присягу Горным Колоколам, звон которых слышен далеко, и мы надеемся, что и о наших деяниях станет широко известно. Мы живем в изолированной долине, но все же мы часть мира.

Клид кивнул.

— Поэтому вы послали своих лучших помочь Ардо.

— Да, вы поняли, — ответила Морнингстар, на которую произвело большое впечатление присутствие Фарриса.

Переправу через реку они оставили, чтобы посыльные могли их догнать, а сами начали трудный подъем.

Позже, в том месте, где тропа расширилась, Морнингстар поехала рядом с Валлероем и Клидом.

— Надеюсь, вы остановитесь в Ардо и поможете нам в работе с джанктами. Правда?

— Конечно. Но если дорога открыта, никто из нас там не понадобится.

— Если придет партия из правительственных загонов! В последнее время это становится все менее и менее вероятным.

Через три дня после переправы через реку по дороге, избитой фургонами, такими, как запряженные двадцатью мулами чудовища Бискора, путники обогнули Долину Древних. Они продолжали подниматься, и на глазном пути, который уходил на юг, к Горному городу, и на север, к Столице, холод усилился. Весенние оттепели смыли отдельные участки дороги, и во многих местах ее перегораживали упавшие деревья.

Морнингстар объяснила:

— К этому времени правительственные отряды ремонтников уже должны были ликвидировать эти препятствия, но их всех мобилизовали. Будет война.

— Она уже идет, — мрачно сказал Валлерой.

— Еще нет, — возразил Эмстед. — Еще нет, но скоро будет.

Лошадям и всадникам нужно было привыкнуть к высоте. С каждой следующей остановкой для расчистки дороги, с каждым очередным обходом они действовали все медленней.

— Здесь только одно лекарство, — раздраженно говорила Морнингстар. — Время. Мы не сможем давать хорошие передачи, если не дадим своей крови времени для адаптации.

Горные жители поделились своим рационом с жителями равнин; они утверждали, что это ускорит привыкание; и действительно, двинулись дальше немного быстрей.

А затем началась буря.

Ледяной ветер принес бурю с севера, потом повернул на восток. Путники, оказавшись без убежища, целый день провели под кронами вечнозеленых деревьев.

Однако светлые часы дня продолжали удлиняться, и на следующий день, через пять часов езды по дороге, по колено засыпанной снегом, добрались до убежища звездного креста.

Убежище оказалось занято цыганами. Валлерой никогда раньше не видел это племя. У цыган не было фургонов, только ослы, нагруженные их пожитками.

Цыгане сразу узнали лиловые и желтые цвета Горных Колоколов, узнали и цвет Зеора и дали место промокшим уставшим путникам. Валлерой вместе с дженами-цыганами и товарищами ночевал в доме, а все саймы провели ночь под открытым небом.

Когда все затихло, Эмстед спросил:

— Что это за место?

— Святилище звездного креста, — перевел Валлерой, доставая из-под рубашки свой звездный крест и сравнивая его с тем, что был изображен на белой эмалированной цепи Кеона на груди Эмстеда. — Никто не знает, каково происхождение этого символа. Но каждый ребенок на внутренней территории знает, что если он установится дженом, то сможет в таком убежище обрести безопасность по пути к границе. В таких убежищах всегда есть запас продовольствия и такие же символы.

И он указал на крест, висевший на стене.

Серджи, вырезавший еще один крест, добавил:

— Здесь есть надпись: «Верь в звездный крест и не бойся сайма в потребности». Это правда. Вам ведь знакомы беженцы, которые сумели добраться до Внешней Территории и жить там?

За Эмстеда ответил Валлерой:

— Моя мать была из их числа.

Серджи прикрепил новый крест к шнурку.

— Закон джанктов запрещает помогать бегущим дженам. Но мы не соблюдаем этот закон.

Валлерою хотелось уйти от запахов цыганской еды и присоединиться к Клиду снаружи, но напряжение его поля росло. Снаружи он и сам всю ночь будет дрожать от холода, и саймам не даст спать. Немного погодя он задремал, а когда проснулся, цыган не было. И не осталось ни следа их пребывания.

— Они ушли еще до рассвета, — рассказал Клид, который в это время караулил. — Ушли совершенно беззвучно, даже младенцы не плакали. — Он пожал плечами. — Цыгане!

Из-за вновь выпавшего снега идти в этот день было трудно. Но вскоре снег на дороге растаял, подъем продолжался.

В обычных условиях дорога до Ардо занимала неделю. У путников она заняла почти двенадцать дней, причем последние два дня они потратили на преодоление гигантского сугроба, которые перегородил узкий вход в долину Ардо.

Райза сказала, что никакого присутствия жизни не злиннит: все мертво. Клид с ней не согласился:

— Есть нейгерическая текстура. Джены… и саймы тоже. Но следы очень слабые и далекие. Может, за самим поселком.

В полдень, под ярким солнцем на голубом, как в Зеоре, небе путники преодолели последние метры снежной стены и оказались на повороте глазного пути, пробитого Древними в скалах.

Перед ними под белоснежным нетронутым покровом лежали дома, амбары, магазины и беговые дорожки одного из самых оживленных торговых центров Найвета. Не видно было ни одного следа человека — следы грызунов, волков, птиц, но не людей. На другом конце поселка, у выхода на продолжение горной дороги, видна была другая группа путников, тоже остановившаяся в изумлении после преодоления сугроба, забившего северный вход в город.

Ленис, шедшая впереди, вышла на открытое место, осматриваясь. Сразу за ней находился Харрис Эмстед вместе с двумя солдатами и Эдивой, а еще дальше — Валлерой и Клид. Остальные путники застряли в узком проходе.

— Мне это не правится, — сказал Эмстед. Он и его солдаты впервые за все время приготовили ружья — свое единственное оружие.

— Нет, — это правительственная партия дженов, — сказала Ленис, знаком предлагая Эмстеду отступить назад. — Уберите эти штуки.

Сзади Клид закричал:

— Ленис! Эмстед! Осторожней!

Из одного дома у стены ущелья показался одинокий сайм. Он был похож на стервятника, каких путники встречали в пустыне. Ленис подняла голову, но целью сайма был ближайший к нему джен — Эмстед.

Валлерой бросился вперед, Клид — за ним.

Сайм прыгнул.

Эдива присела, готовясь ускориться. Валлерой в прыжке изменил свое намерение и постарался отбросить Эдиву с пути Клида.

Сайм летел по воздуху, Эмстед ошеломленно смотрел на него. Он был уверен, что сумеет защититься.

«Но не перед этими правительственными джендилерами!»

Ускорившись, Ленис отбросила Эмстеда к Мэдисону и Джессону, перехватила сайма, тот в гневе схватил ее за руки, поставил в позу передачи и…

Ленис побледнела от боли: сайм сильно нажал на ее латерали. Валлерой закричал. Он попытался отвлечь сайма своим полем, зная, что Клид делает то же самое, но обезумевший сайм нацелился своим ртом на рот Ленис…

Ускорившись, Клид схватил сайма и оторвал его от Ленис. Джанкт безжизненно повис в его руках.

Ленис упала — так же безжизненно, словно лишившись костей. Клид отбросил джанкта и склонился к Ленис. Их окружили другие путники. Снаружи этого кружка заняли позицию проводники, ожидая появления других изголодавшихся по селину саймов.

Клид держал Ленис в позе передачи… но не касался ее губ. Должно быть, с того момента, как злиннил убийство, он понял, что ничего сделать нельзя. Эмстед кричал:

— Помогите ей! Она защищала меня!

Проводник поднял голову.

— Бесполезно. Она мертва.

— Нет, — с трудом говорил Эмстед. — Зачем она это сделала? Зачем…

Тем временем Эдива разглядывала неровную поверхность снега. Но это лишь тонкий слой, а под ним… ткань… волосы…

Райза, злиннившая ближайшие здания, вернулась в центр круга.

— Он, должно быть, последний, — сказала она, наклоняясь к сайму. — Теперь и он мертв. Не злинню ни одного сайма, кроме тех, что на другом конце поселка. Так где же они все?

Эдива наклонилась и осторожно расчистила слой снега.

Показались два тела — два сцепившихся сайма, щупальца их переплелись в позе передачи сайм/сайм. Молчаливое повторение того, что они только что видели.

Еле слышным, напряженным голосом Эдива сказала:

— Во время бури у них кончились джены. И, конечно, они не могли охотиться — и обратились друг против друга.

Ее абсолютное спокойствие свидетельствовало о глубочайшем шоке. Теперь все поняли, что означают еле заметные очертания под снегом. Сотни таких очертаний.

Эдива посмотрела Эмстеду в глаза, тот побледнел, как мертвый сайм у его ног.

— Здесь, — сказала Эдива с жестокостью неоспоримого факта, — здесь Зелеродов Рок уже свершился.

Загрузка...