Золото дракона

18. Круглоухий

— Я должна сделать это, Кел, — сказала Хелн. — Ты сам знаешь. После того, что случилось…

Келвин кивнул.

— Да, после того, как меня пытались отравить. Значит, Эпплтон был шпионом королевы. Нужно узнать, нет ли здесь и других шпионов.

— Я посмотрю, нельзя ли найти Эпплтона, но прежде всего, полечу к Затанасу и попытаюсь узнать, что он замышляет.

— Лучше подожди, — вмешался Мор. — У них здесь рыщут разведчики. Позволим им добраться до королевы; пусть узнает новости и тогда посмотрим, что они предпримут. Самое главное, успеть вовремя.

Келвин не мог не согласиться с ним. Не стоит Хелн попусту рисковать. Придется ей подождать день или два, прежде чем вновь съест ягоду. Он по-прежнему не мог вынести вида лежавшей без дыхания Хелн.

Затанас, мрачный как туча, изо всех сил пытался выглядеть могущественным чародеем, но на дочь его вид почему-то не произвел ни малейшего впечатления.

— Хочу, чтобы ты выпустил у него кровь! — велела она.

— Зачем?! Его кровь бесполезна. Нужен невинный человек, девственник, или девственница, иначе волшебство не будет иметь смысла.

— Неважно. Я жажду мести. Он должен был уничтожить выскочку, солгал, что исполнил приказ, а вышло так, что послал вместо себя девчонку! Неудивительно, что все пошло прахом. Путь теперь сам займет ее место!

— Лучше я сотворю зелье, делающее людей непобедимыми. Твой план — он провалился, и все потому, что круглоухий находится под защитой волшебства.

— Ты так думаешь?

— Знаю! Так же точно, как и то, что твой агент ничего не стоит. Может, бросить его моим ящерицам? Поверь, эта смерть не так уж легка.

— Значит, не возьмешь его кровь?

— Нет. Хочешь крови — отдай его палачу. Эта свинья любит терзать людскую плоть.

— Но он боится тебя. Эпплтон знает, что палач искромсает тело, а ты…

— Говорю в последний раз, дочь, не стану тратить время на бессмысленные затеи.

— Старый упрямец! — прошипела Зоанна, но при этом, очевидно, не обозлилась.

— Надоедливая ведьма!

Может, отец и дочь не стали бы беседовать подобным образом, знай они, что кто-то может послушать.

Прибыл посланец, покрытый пылью и грязью, пропахший кровью и конским потом. Его тут же провели к королеве.

— О, Ваше Величество! — воскликнул он, падая на колени перед троном. — Рыцари Круглоухого около Скэгмора, это всего в две езды от дворца.

Королева грозно нахмурилась, презрительно взглянула на посланца, потом на Питера Флика, своего последнего и самого ничтожного фаворита.

— Что ты думаешь об этом, Питер? Волшебство старика не действует!

— Думаю, — пропищал Питер, — настало время. Магия круглоухих против твоего круглоухого врага. Сделайте это, Ваше Величество, пока еще не поздно.

Он говорил именно то, что желала слышать королева. Такие черты ей и нравились в мужчинах. Если бы только ее отец не был таким упрямым ослом.

Однако, нужно было все хорошенько обдумать.

— Пророчество. Как могут смертные или бессмертные бороться с ним? Пророчества всегда сбываются.

— Но не всегда, как ожидается, — вставил Питер. — Может, это вовсе не тот Круглоухий? Нет, конечно, нет! У тебя ведь тоже есть круглоухие, Королева.

— Хорошо, что напомнил.

Королева небрежно потрепала острое ухо Питера:

— Тогда почему же я колеблюсь?

Питер взглянул на нее с жадным похотливым желанием в глазах, что и было его главным привлекательным качеством — он существовал только чтобы боготворить ее ум и тело. Взгляд был таким настойчивым, что королева почувствовала ответное желание увести его в спальню и сделать все, что пожелает душа.

— Посмею ли я напомнить, о королева? Посмею ли я сказать о том, что между нами существует э-э…

Он многозначительно приблизил губы.

— Да, да, конечно, — рассеянно согласилась она. — Но если Пророчество сбудется, мы проиграем.

— Наверное, — нерешительно кивнул Питер.

— Если мои отборные войска и волшебство отца не остановят врага, я применю магию круглоухих в…

— Королева, вы должны заставить Круглоухого сражаться на нашей стороне. В следующем же бою. Тогда Пророчество сбудется… только в вашу пользу.

— Да, возможно ты прав, Питер. Круглоухий будет сражаться в моих войсках. В следующей же битве. И он, дорогой Питер, будет вооружен сильнейшим древним волшебством.

Питер снова облизнул губы, сжигаемый непреодолимым желанием.

— Каким волшебством?

— Материнской любовью.

— Хм. Возможно, — промямлил Питер.

Решив, что пора кончать разговоры о дела, королева погладила самое чувствительное местечко фаворита.

— Пойдем! — велела она, отворачиваясь.

— Да, Выше Величество, — подобострастно поклонился Питер.

— Они знают, что мы у Скэгмора, — доложила Хелн, придя в себя.

Она все еще была очень слабой, как всегда после астрального путешествия, но знала: медлить нельзя.

— Конечно, — согласился Морвин, — Мы же пропустили шпиона во дворец. Что они собираются делать?

— Использовать магию круглоухих.

— Но ведь я и есть тот самый Круглоухий из Пророчества! — возразил Келвин.

— Королева сказала, что в бите при Скэгморе будет драться какой-то круглоухий, вооруженный самым сильным волшебством — материнской любовью.

— Что это означает?! — взвился Келвин.

— Не знаю, королева больше ничего не говорила. При ней был этот придворный, который… э… чуть не лижет ей ноги и они… ну да неважно. Главное, у них есть еще один круглоухий.

— Я ничего об этом не знаю, — проворчал Морвин. — Зато знаю об этом ничтожестве. Королева пускает их к себе в постель, а когда устает, просто выбрасывает вон. Таким, как он — одно название…

— И для подобных женщин тоже, — вставил Лес.

— Больше ничего не удалось узнать, — вздохнула Хелн. — Но королева явно не шутит.

— А Затанас? — спросил Мор. — Он опаснее всех.

— Он против. Боится магии круглоухих и даже пытается отговорить Королеву. Но если его волшебство не подействует — королева настоит на своем. Жаль, что я не сумела узнать больше.

— Ты сделала, что смогла, девочка, — утешал Морвин. — Мы предупреждены и будем настороже. Теперь отдыхай!

Хелн, устало улыбнувшись, откинулась на подушку и мгновенно уснула.

У Келвина все горело внутри. Завтра Скэгмор и битва, в которой решится — смогут ли они добраться до Скептора и дворца. Хелн потребовала, чтобы он утвердил себя, Келвин так и сделал и спас Рыцарей от сражения, но по-прежнему ненавидел войну. Быть солдатом не для него.

— Фортуна позвала меня, а я сбежал и со мной дьяволы…

Келвин подпрыгнул. Морвин пел! Фальшиво, немелодично, но пел! Заметив удивление Келвина, здоровяк расхохотался.

— Это я просто так. Видно, тебе не очень все это нравится, Хэклберри!

Келвин кивнул.

— Пойдем в мою палатку. Нам нужно потолковать.

Келвин, чувствуя странную неловкость, последовал за Морвином, ожидая увидеть в палатке Леса или кого-нибудь из офицеров, но там никого не было.

На столе стояла большая бутылка с янтарной жидкостью. Мор поднял ее, взмахнул в сторону Келвина.

— Выпьем, парень?

— Нет, — неловко пробормотал Келвин.

Он как-то попробовал спиртное и возненавидел его, а узнав, что Хелн тоже не пьет, решил, что, возможно, на круглоухих крепкие напитки действуют по-другому, чем на местное население.

— Я никогда не рассказывал тебе о старых временах? — спросил Морвин. — Мы сражались с войсками королевы и побеждали. Дошли до Скэгмора, а потом…

Холодный озноб прошел по спине Келвина. Завтра предстоит битва при Скэгморе. Очевидно, Мор неспроста завел этот разговор.

— Волшебство? — прошептал он, боясь ответа.

— Магия круглоухих, сынок. Застала нас врасплох. Круглоухие… Боги не так судили, Хэклберри. Не так.

— Расскажи, — попросил Хэклберри с внезапным интересом.

Если Мор знает о круглоухих…

— Это было давным-давно, но я помню все, как будто это было вчера. Я убивал круглоухих мечом, знаешь это?

— Предполагал, — признался Келвин, усаживаясь на табурет.

— Их трудно победить. Великие воины. Но хуже всего у них волшебное оружие. Не стрелы и меч, нет. Чародейство. Гром, который, взрываясь, разносит на куски всадников коней. Молнии, поражающие людей и проникающие даже сквозь латы. О, Хэклберри, это было ужасно. А некоторые даже летали, летали над головами, но не как птицы. Я видел, как двоих сшибли стрелой из арбалета и они упали на землю. Но третий взлетел высоко и управлял молниями. Люди, лошади, деревья — все превращается в пылающие дыры. Мы бежали, бежали, спасая свою жизнь.

— Понимаю, — кивнул Келвин.

— Разве?

Морвин схватил его за руку, пьяно глядя в лицо.

— Мы были словно трава под стальным серпом. Представляешь, что значит оказаться лицом к лицу с таким созданием!

— Вы говорили, я один из них, — напомнил Келвин.

Это был самый резкий упрек, который он осмелился бросить Крамбу.

Морвин пронзительно взглянув на него, покачал головой.

— Может, ты один из них сынок, но не владеешь их волшебством.

— Нет, — признался Келвин.

Почему он ощущал, что Морвин видит его насквозь? Видит страх и боязнь, как глубоко бы Келвин ни пытался спрятать их.

Он судорожно сглотнул:

— Нет… Конечно нет, разве только немного могу заклинать растения, а это совсем не то. Но…

— Но овладеешь этой магией, так?

— Я… не знаю.

Вскочив, Келвин вылетел из палатки, глотнул чистого холодного воздуха. И только равнодушные глаза далеких звезд глядели на него.