Глава 22

Лили медленно проснулась, почувствовав теплое и глубокое дыхание Квента на своих волосах и ощутив его свободную от кандалов руку у себя на спине. Его тело защищало Лили от утренней прохлады. Квент даже во сне продолжал обнимать ее.

Лили сразу же успокоилась, несмотря на наручники, приковавшие ее к мужу. Возможно, благодаря им. А затем на нее накатилось это — странные, неприятные спазмы желудка. А ведь она еще даже не пошевелилась!

— Квент, — прошептала она, потянув его за рукав, — проснись, Квент.

Ее муж что-то сонно пробормотал в ответ и сильнее обнял Лили, невольно перебирая ногами во сне.

— Квент!

Он открыл глаза и, еще не проснувшись, улыбнулся ей и поцеловал в лоб.

— Доброе утро, доро…

— Вставай, — с трудом приказала Лили, рывком поднимаясь на ноги и таща за собой Квента. Когда она встала, палатка завертелась у нее перед глазами, и Лили быстро зажала рот рукой.

Она бросилась наружу, волоча за собой полусонного Квента. Прижав руку ко рту и чувствуя протесты желудка, Лили обежала вокруг палатки и остановилась лишь тогда, когда оставшиеся в лагере не могли их видеть.

Содержимое желудка вылилось на землю, спазмы продолжались до тех пор, пока внутри уже ничего не осталось. Лили спокойно стояла, пережидая, пока не схлынули волны тошноты, и лишь тогда обнаружила поддерживавшего ее Квента, свободной рукой убравшего волосы от ее лица.

— Ты в порядке? — хрипло шепнул он ей на ухо.

Лили кивнула. Она почувствовала себя неловко оттого, что Квент находился рядом все это время, и испугалась, что он мог догадаться о причине ее нездоровья.

— Все хорошо, — слабо ответила Лили, — наверное, это рагу. Я… мне не нужно было есть свинину, — солгала она.

К большому облегчению Лили, Квент с легкостью принял ее объяснение, и они вернулись в лагерь. Взгляды моряков устремились на Квента, поднесшего к губам Лили жестяную кружку с водой, но никто не осмелился пристально глазеть на них, даже когда Квент и Лили принялись прогуливаться по лагерю, образуя идеально симметричную пару, изредка позвякивая тяжелыми цепями. Лили больше не считала кандалы тяжкой ношей, как и Квент. Ей предстояло осмыслить более серьезные проблемы, чем те, что вызвала цепь, приковавшая ее к мужчине, которого она любила.

В центре лагеря Лили остановилась и молча подозвала Селлерса. Моряк мгновенно оторвался от сворачивания палаток и одним прыжком оказался возле нее, готовый выполнить любой приказ Лили.

Квент вспомнил предупреждение Томми. Любой из экипажа Лили мог убить или умереть ради нее. Квент видел эту готовность на лице молодого моряка.

Лили подняла закованную руку, Селлерс выудил из кармана ключ и освободил своего капитана.

— Ты же не прикуешь меня снова к своему дядюшке? — нахмурясь, спросил Квент, глядя на то, как с запястья и лодыжки Лили снимают кандалы.

В ответ Лили отвернулась и позвала Томми, и тот неохотно приблизился к своей племяннице, оставив экипаж упаковывать вещи и седлать лошадей.

— Ты не прицепишь ко мне этого ублюдка еще раз! — возмутился Томми.

Лили сохраняла спокойствие.

— Нет. Я собираюсь освободить его и прошу тебя дать слово, что ты не причинишь ему вреда.

— Ну уж нет, я причиню ему вред! Я ему голову оторву!

Томми шагнул ближе, и Лили встала между ним и Квентом.

Квент улыбнулся по-идиотски довольной улыбкой, когда понял, что сделала Лили. Приковав себя к нему, она тем самым защищала его от Томми. Он знал, что должен бы рассердиться на Лили за то, что она подумала, будто ему нужна защита от ее вспыльчивого опекуна, но весь гнев Квента исчез вместе с его освобождением.

Наручники сняли с его запястья, затем со щиколотки. Лили все еще стояла между ним и дядей, и Квент шагнул вперед и положил руки ей на плечи. Ему хотелось наклониться и поцеловать ее, но он этого не сделал. Выпрямившись, Квент стоял рядом с Лили и смотрел поверх ее головы прямо в глаза Томми.

Томми не мог справиться с ними обоими, это понимали все. Дядя Лили отвернулся, отступив перед их объединенными силами.

— Ладно, — пробурчал он. — Но ему лучше не давать мне повода подстрелить его, потому что именно так я и поступлю, если до этого дойдет.

Лили отошла от Квента, и его руки упали с ее плеч. Когда она повернулась, на ее лице застыло такое же твердое выражение, как и у Томми.

— Вы свободны, лейтенант Тайлер, и можете идти куда угодно, — спокойно произнесла она.

Квент вскинул голову и посмотрел на Лили.

— Я могу идти куда угодно, — повторил он.

Лили кивнула.

— Какого черта! — внезапно вскричал Квент. — Я не покину тебя, пока сам не увижу, что корабль увозит тебя из этих мест.

Выражение лица Лили не изменилось. Она сложила руки на груди.

— Тебе незачем беспокоиться. Даю слово, что я уплыву и не вернусь обратно.

Квенту показалось, что земля ушла у него из-под ног. Жить с Лили — все равно, что бороться со штормом в открытом море. С нею Квент ощущал себя на гребне волны, на верхушке всего мира, парящим в небесах, а в следующее мгновение мир угрожал поглотить его целиком.

— Я хочу увидеть тебя на борту того корабля, — сказал Квент обманчиво спокойно. Целую минуту он не отрываясь смотрел на Лили, и никто не осмелился нарушить молчание. Затем Квент резко повернулся и пошел прочь.


Они ехали вдоль побережья в юго-восточном направлении. Лили с двух сторон окружали Квент и Томми, ее муж — верхом на своем гнедом, а Томми — на уставшей серой кобыле. Лошадь Лили находилась не в лучшей форме, как и жеребцы моряков, хотя, казалось, их кони выдержат целый день пути, что и требовалось.

Добитый фаэтон оставили на месте стоянки, наскоро прикрыв ветвями деревьев, окружавших лагерь. Его, конечно же, обнаружат впоследствии, но к тому времени Лили и ее люди будут уже далеко.

Впереди ехал Роджер вместе со светловолосыми братьями Фармер, и все трое постоянно о чем-то оживленно беседовали. Роджер подчеркивал свои аргументы размашистыми жестами одной руки, тогда как вторая держала поводья его совсем не великолепного «скакуна».

Оглянувшись, Лили увидела Селлерса и его двух молчаливых спутников, бдительно наблюдавших за дорогой. Чувствовалось, что они явно возбуждены возвращением к морю, которому принадлежали всей душой. Селлерс также вел в поводу лошадь, груженную одеялами, тремя палатками и гитарой Роджера.

Квент кипел от ярости, его тщательно поддерживаемое молчание казалось почти осязаемым. Когда Лили осмелилась искоса взглянуть на него, она увидела стоическое выражение лица, но челюсть Квента вздрагивала, словно он боролся сам с собой, чтобы сохранять безразличный вид. Насколько помнила Лили, он ни разу не посмотрел на нее с тех пор, как они покинули лагерь, хотя все утро держался рядом.

Томми ехал справа от нее и старался выглядеть так же сурово, как и Квент. Но время от времени он разражался чередой едва слышных ругательств, как будто клялся себе в чем-то, и обвиняюще поглядывал на Лили.

Казалось, утро никогда не закончится, и Лили, всегда славившаяся неиссякаемой энергией, выдохлась к тому времени, когда они сделали привал для быстрого обеда. Селлерс и его товарищи позаботились о лошадях, а Роджер и Фармеры достали фрукты и хлеб и наполнили жестяные кружки водой из чистого ручья, предварительно напоив лошадей.

Лили устроилась около дуба с широким, потрепанным ветрами грубым стволом. Опустившись на землю, она оперлась о него спиной. Лили недоумевала по поводу своей усталости. Она всегда вела активный образ жизни, рано вставала и была занята делами целый день. Ее всегда раздражали хрупкие женщины, прибегавшие к полуденному сну для сохранения своих слабых сил.

При мыслях об этом Лили закрыла глаза и позволила усталости полностью окутать ее.

Квент стоял неподалеку, в нескольких футах, нарочито тщательно вычищая мундир от слоя дорожной пыли. Он даже снял фуражку и выбил ее о колено, подняв облако пыли. Все это время он одним глазом следил за Лили, за тем, как она устроилась на земле и откинулась на ствол дерева.

— Что ты сделал с ней, грязный янки?

Квент обернулся, насмешливо вскинув бровь при виде Томми.

— Вы ко мне обратились, или здесь неподалеку есть еще один грязный янки?

— Взгляни на нее, — прошептал Томми, изучая племянницу. Лили заснула, едва сомкнув глаза, и лежавшая на коленях рука девушки соскользнула на землю.

— Я знаю, — нахмурился Квент. — Думаю, тюремное заключение сказалось на ней тяжелее, чем она хочет признать.

На мгновение он позабыл про свой гнев на старого моряка.

— Когда вы доберетесь до дома, она поправится.

Квент надеялся, что так оно и будет, что, когда Лили окажется в своем доме, окруженная морским воздухом и нежным бризом, овевающим остров, ее утраченные жизненные силы восстановятся.

Лили разбудил Роджер, встав около нее на колени и протянув жестяную тарелку и кружку воды. Видя, как Лили улыбнулась юноше утомленной улыбкой, Квент ощутил укол ревности.

Когда путники поели и напоили лошадей, молодые моряки уселись в седла, готовые вновь двинуться в дорогу. Лили устало направилась к своей лошади, с трудом передвигая ноги. Если бы только ей дали поспать час или два, то она, конечно, чувствовала бы себя лучше. Томми взгромоздился на своего серого с негромким кряхтением, и пешими остались только Лили и Квент.

Квент опять посмотрел на нее своими проклятыми темными глазами, и на его скулах непроизвольно заиграли желваки. Почему бы ему просто не вернуться в Вашингтон, где он должен находиться? Она не хочет, чтобы он видел ее усталой и нездоровой и, возможно, догадался… Квент быстро подошел к ее кобыле, взял поводья и перекинул их Томми. Затем, не говоря ни слова, подвел Лили к своему гнедому. Прежде, чем она успела возразить, Квент приподнял Лили в седло и сам вспрыгнул позади нее.

— Что это ты делаешь? — Ей хватило короткого взгляда, брошенного назад, чтобы увидеть его суровое лицо рядом с собой. Так близко. Слишком близко.

— Ты слишком устала, чтобы ехать верхом, — коротко ответил Квент. — Я бы не хотел, чтобы ты вывалилась из седла.

Своей сильной рукой он притянул Лили поближе к себе, умудрившись не смотреть ей в лицо.

— Просто откинь голову назад и поспи, — его голос слегка смягчился.

— Я и сама прекрасно могу…

— Не сегодня.

— Но я не смогу заснуть…

— Конечно, сможешь.

Не дав Лили возразить, Квент тронул коня. Лили ждала протеста Томми, но его не последовало. Она не видела лица дяди, потому что сидела спиной к своему любимому родственнику и первому помощнику. Но тот хранил молчание, и Лили вздохнула с необычной мягкостью и положила голову на грудь Квента.

Впереди Лили слышала оживленный голос Роджера, а совсем рядом раздавалось дыхание Квента. Этот звук странным образом успокаивал ее. Копыта лошадей стучали по дороге ровным ритмом, который звучал для Лили, словно колыбельная, и через несколько минут она крепко заснула.


Через два часа неожиданно сбившийся шаг лошадей разбудил Лили. Квент осадил гнедого, и Лили услышала, как тот нервно забил копытом, вместо убаюкивавшего перестука, под который она заснула.

Выехав из-за поворота дороги, путники лицом к лицу столкнулись с патрулем янки. Рука Томми лежала на пистолете, висевшем на поясе. Эдди Фармер отвел руку за спину и сжал ладонь на рукоятке ножа, спрятанного там. Роджер держался необыкновенно молчаливо.

По крайней мере, ее экипажу хватило здравого смысла не вытаскивать оружия, хотя они, несомненно, были готовы защитить себя, если потребуется. Они были готовы ко всему.

Квент выехал вперед, заставив расступиться лошадей Эдди и Роджера. Лили вздрогнула в его объятиях, увидев перед собой двадцать, а то и больше, солдат патруля.

— Майор, — поприветствовал Квент офицера, покрытого дорожной пылью и хмуро взиравшего на группу всадников, так некстати задержавших его патруль.

Янки окинул взглядом Квента и Лили.

— Лейтенант, что вы делаете в этой лесной глуши?

Майор снял фуражку и выбил из нее пыль. Его слишком длинные, спадавшие на плечи волосы еще не поседели полностью, но в них преобладало серебро.

— Я провожаю мою жену и ее семью домой, — ответил Квент, не потрудившись упомянуть, что «дом» — это Нассау.

Майор нахмурился, подозрения ясно читались на его покрытом морщинами лице, в сощуренных глазах и в подрагивании ноздрей, словно почувствовавших запах предателя. Острые глаза оглядели каждого всадника, сопровождавшего Лили, члены ее экипажа казались достаточно молодыми и здоровыми, чтобы быть солдатами. Затем он взглянул на Лили. Она выдержала этот взгляд, ответив майору слабой улыбкой.

Квент засунул руку за пазуху и вытащил аккуратно сложенный лист бумаги. Он не остался слеп к подозрениям майора. Лили тоже заметила их.

— У меня письмо капитана Брайтона, — спокойно сказал Квент, передавая листок майору.

Офицер развернул его и прочел короткое послание. По мере того как он читал, его густые брови поползли вверх и недоверие исчезло из глаз. Он вновь сложил письмо и вернул его Квенту.

— Ясно, — офицер улыбнулся Лили. — Так вы знакомы с Питером Брайтоном? Хороший человек.

Лили просто кивнула.

— Очень жаль его жену. Она была так молода, — майор перестал улыбаться. — Вы немного похожи на нее. Вас представляли ей, миссис Тайлер?

Лили смело вскинула голову. Им приходится блефовать перед этими солдатами, а она превосходно умела это делать.

— Нет, майор. А это — моя семья.

Лили взмахнула рукой, показывая на окружавших ее мужчин.

— Мой отец, Томас Гиббен, — она улыбнулась Томми и кивнула в его направлении. — А то — мои братья. Эдди, Роджер, Гилберт.

Юноши по очереди кивнули, когда раздались их имена. Лили посмотрела на стоявших позади ребят.

— Филип, Джонни и Тимоти.

Майор сдвинул фуражку и подозрительно прищурился, глядя на «семью». За исключением светловолосых Эдди и Гилберта, никто из мальчишек не походил друг на друга.

— Где находится ваш дом, лейтенант?

Квент помедлил с ответом.

— На побережье.

Майор слегка кивнул.

— Собираетесь остаться дома?

Квент покачал головой.

— Нет, сэр. Через три дня я прибуду к генералу Шеридану.

Лили недоуменно взглянула на него широко раскрытыми глазами. Квент говорил правду. Она могла определить это по его голосу. Он вновь собрался воевать.

— Но твоя нога, — нежно сказала она. — Ты ведь не можешь… — Лили повернулась к майору. На минуту она забыла о его присутствии.

— Меня переводят в кавалерию, — объяснил Квент офицеру. — В прошлом году меня ранили, а недавно признали годным к службе.

— Годным к службе, — повторила Лили, поерзав в седле. — Я думаю… — Внезапно она выскользнула из объятий Квента и на секунду испугалась, что упадет на землю. Квент подхватил Лили и плотнее прижал к себе, но до этого раздался взволнованный возглас Роджера.

— Капитан!

Все головы разом повернулись к юноше.

Лили подмигнула ему и обратилась к майору.

— Простите моего брата, — громко прошептала она. — Роджер у нас немного слабоумный.

Роджер направил своего коня к Лили и Квенту. Его лицо выражало величие и надменность, брови презрительно изогнулись, губы сжались.

— Я слышал, — холодно произнес он. Высоко задрав подбородок, Роджер повернулся к майору. — Хочу, чтобы вы знали, генерал, я — не слабоумный.

— Майор, — поправил янки Роджера.

— Конечно, генерал, — разумно сказал Роджер. — У вас не найдется случайно пирожных в седельных сумках? — Он подъехал поближе к майору и наклонился, пытаясь достать до седельных сумок.

— Нет, боюсь, не найдется.

Внимание майора перенеслось от Квента и Лили на беспокойного Роджера, украдкой подбиравшегося к нему.

— О, — тяжело вздохнул Роджер, — я так люблю пирожные и так давно не ел их.

Его лицо наполнилось печалью, а взгляд загорелся страстным желанием.

— А вы наверняка знаете, что там нет пирожных?

Майор отпрянул назад, его лошадь отступила на два шага.

— Я мог бы предложить кусок сухаря…

— Чтоб мне провалиться, нет! — вскричал Роджер. — Я однажды попробовал сухарь. У него вкус как у печенья, что печет моя сестра Лили.

Его тело медленно скользило на бок, пока не оказалось почти параллельным земле. Только сильные ноги удерживали Роджера от падения, когда он наконец-то дотянулся до седельных сумок майора.

Замолотив руками и издав удивленный визг, Роджер упал на землю и остался лежать на спине.

— Вы только посмотрите на это, — сухо сказал он. — Опять свалился с седла.

Один из солдат спрыгнул на землю, чтобы проверить, все ли в порядке с упавшим в грязь парнишкой. Роджер смиренно взглянул на него.

— А у вас не найдется пирожных, капитан?

— Нет, — отступил рядовой, видя, что у Роджера ничего не повреждено.

Роджер вскочил на ноги и с проворством кошки прыгнул в седло.

— Ну, если вы абсолютно уверены, что у вас нет…

— Роджер! — рев Томми заставил Роджера выпрямить спину и оглянуться.

— Да, адмирал?

Томми просто согнул палец, поманив его, и Роджер, повесив голову, потащился прочь от майора. Когда он поравнялся с Томми, старый моряк слегка стукнул его по плечу, и бывший уличный жулик мягко шлепнулся на землю.

С сочувственным взглядом майор повернулся к Квенту.

— Удачи, лейтенант Тайлер.

Он отдал честь, и солнце сверкнуло в его серебряных волосах.

— И вам, миссис Тайлер.

Квент и Лили отъехали на обочину, и моряки последовали за ними. Пропустив патруль, они в молчании вернулись на середину дороги. Если бы майор стал задавать слишком много вопросов или У Квента не оказалось бы письма капитана Брайтона, могло бы случиться непоправимое.

Лили обнаружила, что размышляет о капитане Брайтоне, человеке, которого слишком долго ненавидела. Что произошло с его женой? В чем заключалась его трагедия?

Они уже проехали несколько миль, когда Роджер обернулся к Лили с ослепительной улыбкой.

— Слабоумный, я-то?

Загрузка...