Звезда путеводная

КРЕПОСТЬ

На острове посреди Невы построил Петропавловскую крепость император Пётр, когда и города здесь ещё не было. Стены крепости невысоки, но под ними подвалы, во дворе — казематы. Туда и упрятал царь Николай своих врагов. Где-то там уж который месяц ходит из угла в угол тёмной камеры и Кондратий Фёдорович Рылеев.

Только в июне царь разрешил Наталье Михайловне увидеться с мужем. Никита упросил взять его с собой.

Подъехали к полосатым воротам. Миновав часовых, прошли через двор, мощённый круглым булыжником. Их встретил комендант крепости. У самых дверей их окружили солдаты. Грозно сверкнули штыки на ружьях. Заскрипела на ржавых петлях железная дверь, и во дворик вышел Рылеев, также окружённый стражей.

«Зачем же столько солдат-то, — подумал Никита. — Или боятся так Кондратия Фёдоровича, хоть и в тюрьме он сидит?» Вгляделся в барина и чуть не заплакал. Рылеев похудел, лицо бледное, под глазами круги, — знать, на воздухе бывает редко. В тюрьме бородой оброс — сразу и не узнаешь.

Жену к нему близко не подпустили — только дочку разрешили поцеловать. Так и переговаривались Кондратий Фёдорович с Натальей Михайловной через солдатские штыки. Толком и поговорить не пришлось — комендант скомандовал:

— Свидание окончено, расходитесь!

Только и успел Рылеев передать жене тонкое обручальное колечко да сказать:

— Береги Настеньку!

Наталья Михайловна при чужих крепилась, держалась, но, когда затворились за ними полосатые створки ворот, — разрыдалась.

— А может, простит его государь? — несмело спросил Никита. — Они же с товарищами доброго дела хотели, не злодейства какого?

Наталья Михайловна только рукой махнула.

Месяц спустя суд объявил приговор. Сто двадцать пять участников восстания — офицеров, дворян — были сосланы на каторгу и на поселение в Сибирь. А пятерых — вождей восстания — царь обрёк на смерть. И был среди них Кондратий Рылеев.

Тайно схоронили палачи пятерых казнённых на острове Голодай. Могилу сравняли с землёй — чтобы и следа не осталось от них. Долго искал Никита это место — да так и не нашёл.

Другие декабристы — так стали звать тех, кто восстал против царя в декабре 1825 года, — были отправлены в кандалах в Сибирь, в ссылку, на каторгу. Николай праздновал победу. Казалось, империя стала ещё прочнее, чем была. Ведь её враги разгромлены, сосланы, казнены.

Но не зря, не зря отдали жизнь за народ Кондратий Рылеев и его товарищи! Не сумели они победить — зато другим указали путь. Нет, не сломали декабристы векового льда, сковавшего Россию. Но всё-таки треснул он от удара. И пусть небольшой, еле заметной была эта трещинка, — но стала биться в неё вешняя вода. Билась, билась — и наконец прорвалась. Затрещали льдины, дыбясь, и рухнул царский трон!

На острове Голодай — он зовётся теперь островом Декабристов — есть обелиск. И каждый год, 13 июля, в день казни тех, пятерых, приходят к нему люди, приносят цветы, читают на сером граните их имена: