Звездный свет

12

Билли вела мяч вполне уверенно, совершая, впрочем, обычную ошибку непрофессионалов: слишком далеко отпуская его от корпуса. Рой снисходительно следил за ее маневрами, в основном интересуясь тем, как колышется под тонкими топиками ее восхитительная грудь. В принципе именно поэтому он и пропустил первый мяч.

Билли Рей внутренне потерла руки. Он купился на уловку.

Решение сыграть на желание пришло ей в голову мгновенно. Она выиграет у него, и ее призом станет ночь любви с Роем Биллерсом. Разумеется, ей придется жульничать – а как иначе прикажете выигрывать у профессионала?

Вероятно, многие феминистки осудили бы ее поведение. Использовать собственную грудь в качестве отвлекающего маневра в стритболе!

Билли словно бы нечаянно уронила тонкие бретельки топов с правого плеча. Убийственное зрелище для любого мужика. Даже на пляже, где, казалось бы, все и так кишит голыми красотками, стоит приспустить бретельки купальника – и парни автоматически пялятся только на тебя.

Рой не был исключением. В его взгляде зажегся слегка пугающий огонек безумия. Он блокировал ее, конечно, но при этом смотрел не на руки, а на грудь…

На первые три мяча он даже не обратил внимания. Спохватился случайно – когда смог выдохнуть после созерцания зрелища, открывшегося при слишком глубоком наклоне Билли Рей вперед. В самом деле, ведь они играют на разный счет, и ему надо быстренько накидать ей одиннадцать мячей. В стритболе нет трехочковых, а жаль.

Именно в этот момент она уронила бретельки и с левого плеча. Рой едва не грохнулся.

– Пробежка!

– Три шага, не надо грязи.

– Ты жульничаешь!

– Конечно, это же стрит!

– Ну держись!

Он отобрал у нее мяч, как у ребенка – конфету, и быстро заколошматил свой первый – размочить счет. Потом быстренько сравнял, но в этот момент змея Билли Рей при отборе на мгновение прижалась к нему всем своим разгоряченным и таким желанным телом, после чего он форменным образом окаменел – а змея забила четвертый мяч.

– Геймбол, Биллерс!

Тут он ей, конечно, показал НБА. В течение тридцати секунд по площадке носилась молния, иногда опускавшаяся на землю, и счет очень быстро стал десять – четыре. Рой Биллерс ехидно прищурился.

– Геймбол, нахалка. Сейчас буду загадывать желание…

И дохвастался. Ловким змеиным движением Билли Рей скользнула ему под руку, отобрала мяч, проскакала до кольца, присела почти до самой земли, а потом взвилась в великолепном прыжке…

Рой стоял, медленно осознавая размеры катастрофы. Билли Рей только что лишила его единственной возможности на законных основаниях добиться от нее ночи любви.

Она выпрямилась, тяжело дыша, разрумянившаяся и счастливая.

– Я тебя сделала, Рой Биллерс. Так и запишем: Вильгельмина Джессика Рей обыграла Роя Скандалюгу Биллерса в стритбол.

– Ну ты и жулье…

– Всего одна маленькая пробежечка и два благородно незамеченных тобой фола. Стыдись, ковбой, ведь ты отстоишь от меня примерно на такое же расстояние, как Бел-Харбор от Луны.

– Нет, ну какая змея…

– А теперь мое желание. Приготовились. Фанфары.

Он мрачно уставился на нее, страдая невыносимо. Золотая рыбка, русалка проклятая вывернулась из рук в последний момент, ушла на глубину…

Билли Рей исполнила абсолютно дикарский танец победы, потом подошла поближе и ткнула пальчиком в широкую грудь поверженного кумира миллионов.

– Слушай волю победителя. Я желаю тебя. На всю сегодняшнюю ночь.

– ЧТО?!

– Не-не-не. Давайте-ка по-мужски. Я выиграла – возможно, и не совсем честно, но выиграла. И я желаю получить свой приз. Ночь с тобой. Нашу первую ночь.

И последнюю, глухо откликнулся внутри нее кто-то мрачный. Не важно. Прямо жаль чемпиона. Все-таки мужики – как дети. Так расстроиться из-за проигрыша…

Он старался не дышать, чтобы не спугнуть удачу. Он еще не верил своим ушам, хотя уже знал, что услышанное – правда.

Никогда в жизни – пусть и не очень-то долгой – он не встречал еще женщину, которой от него ничего не было надо. Ни денег, ни машин, ни бриллиантов, ни даже верности до гроба.

Только его самого. Роя Биллерса. Его тела. И, вполне возможно, всего на одну ночь.

Это было странно, немного пугало, но в основном наполняло такой безудержной, торжествующей радостью, что он едва не заорал так же, как когда-то орал вместе с командой после финального свистка. Еще секунда – и он бы схватил Билли Рей в объятия и поволок наверх, тем самым решительно приблизив ночь, но она уперлась руками ему в грудь и очень строго сказала:

– Попрошу доставить мой приз ко мне домой в десять вечера. И не раньше. Я должна подготовиться.

– Д-да… Ладно…

– Шоколадно! Кстати, у меня такое чувство, что сегодня шоколадное печенье у меня получится. Итак, жду приз в десять.

С этими словами бессердечная Билли Рей покинула особняк в Бел-Харбор, оставив хозяина наедине с его эрекцией…

Остаток дня Рой прослонялся по дому, грызя ногти и поглядывая на часы. Под конец он начал всерьез опасаться, что на нервной почве его в самый ответственный момент посетит половое бессилие. Это его испугало не на шутку – потому что он настраивал себя как раз на другое. После сегодняшней ночи Билли Рей должна захотеть увидеть его в своей постели еще раз. И еще раз. И еще тысячу раз. Потому что и он хочет всегда, всю жизнь видеть в своей постели только Билли Рей!

Он никогда не стремился к стабильным и долгим отношениям. Когда уходили от него или уходил он сам – что ж, это следовало воспринимать философски, а как еще? Не изведав страсти, почти невозможно ощущать тоску по уходящему партнеру, а он по своим женщинам никогда не тосковал.

Билли Рей была особенная, потому что по ней он тосковал, даже не успев стать ее мужчиной.

Он обязан переломить ее страхи, избавить ее от этого заскока – что она неспособна на длительные отношения. Неизвестно, как этого добиться, но он постарается, он очень постарается.

Иначе они попрощаются завтра утром навсегда. Билли Рей – слишком сильная натура, чтобы довольствоваться полумерами.

Следующая мысль отправила его в нокаут.

Он втюрился в Билли Рей по уши. Он влюблен в нее. Он ее… любит?

В половине десятого несчастный приз уже торчал на стоянке. В целях конспирации «лексус» Рой сменил на «шевроле», и теперь мучился в слишком тесном салоне, а пуще того – из-за душевных терзаний.

Кафе было уже закрыто, ни одного огонька. В доме Билли Рей горели окна, выходящие на океан, – Рой видел отсвет на песке. Что она там сейчас делает, интересно? Дальнейшие размышления на эту тему слишком быстро превратились в эротические фантазии, и Рой Биллерс поспешно полез из машины.

Первое, что он почувствовал, был запах дыма. Вернее гари. Тревожный, горький, отвратительный запах. Он сделал несколько шагов, вскинул голову, зачем-то вглядываясь в темные окна…

И похолодел, когда на фоне темного окна взметнулся длинный и хищный язык алого пламени.

И тесто замесилось прекрасно, и в шоколаде она не перепачкалась, и колечки не расплылись – все должно было у нее сегодня получиться, но, стоя под душем, Билли Рей внезапно принюхалась и в сердцах употребила несколько выражений из числа тех, которые молодые девушки знать не должны. Она знала, потому что у нее не было папы и мамы, а был только дядя Фред, в ее детстве он именно этими выражениями обзывал упавший на ногу молоток или исчезнувшую не вовремя отвертку.

Короче говоря, чертовы печенья опять подгорали, хотя по времени никак не могли испечься, прошло всего десять минут, как она поставила их в духовку.

Билли Рей выскочила из-под душа и торопливо взъерошила волосы перед зеркалом. Плевать, пусть догорают.

Она вытерлась насухо, а затем немного дрожащими руками натянула на себя самую шикарную вещь из своего гардероба. Настоящее шелковое черное белье. Кружевные розы на стратегически важных местах, скрепленные переплетенными серебряными нитями и лепестками шелка. Абсолютно нефункциональная, но жутко красивая штука.

Что ж, в любом случае сегодняшний вечер заслуживает самого пристального внимания к себе. Вот сейчас она еще и накрасится – новая косметика куплена по дороге из Бел-Харбор – станет совершенно неотразимой и соблазнит Роя Биллерса по-настоящему.

Да что ж там так горит-то?!

Билли Рей в очередной раз чертыхнулась, накинула старый и совершенно непристойно драный халат в розочках и распахнула дверь ванной…

Шок был очень коротким, потом она стремительно метнулась в сторону кухни. Ни одни печенья в мире не способны дать столько дыма…

В принципе так и осталось неясным, что же именно заполыхало в тот вечер в многострадальной духовке старой плиты.

– Черт! Черт! Черт!!!

Едкий дым разъедал глаза, душил, лез в ноздри и уши. Голова раскалывалась от вони. Билли Рей рванулась к кладовке – там был огнетушитель. По пути она схватила трубку и торопливо набрала 911. В ту же секунду до нее дошло, что ночь с Роем Биллерсом придется отменить, и именно это привело ее в такое отчаяние, что она почти прорыдала в трубку:

– Пожалуйста, приезжайте! У меня пожар на кухне.

– Мисс, не волнуйтесь, пожарные расчеты вот-вот прибудут. Позаботьтесь о своей безопасности. Немедленно покиньте опасную зону.

– Горит только кухня…

– Вы уверены? Я слышу гул огня…

В этот момент со звоном начали лопаться стекла, а босые ноги Билли Рей обожгло нестерпимым жаром. Она отшвырнула трубку и обернулась, после чего взвыла от ужаса.

За эти короткие мгновения огонь встал перед ней стеной, отрезав ей выход на свободу. Билли отшатнулась к окну, схватилась за что-то не то острое, не то горячее…

Сильный удар в дверь, потом грохот – и огонь с ревом качнулся в сторону развороченного дверного проема, в котором стоял светловолосый гигант с зелеными глазами, полными ужаса. В следующую секунду Рой Биллерс подхватил ее на руки и вынес сквозь огонь и дым на волю.

Они стояли на стоянке возле машины Роя и смотрели на огонь, пожиравший всю ее прошлую жизнь. Вернее на огонь смотрела она. Рой смотрел на нее и бессильно стискивал кулаки.

Билли не помнила, как здесь оказалась. Она перевела взгляд на свои ноги – они были босыми. Значит, Рой ее так и принес. Она снова уставилась на огонь.

– Билли…

– Проклятые печенья опять сгорели. Надо же, сегодня я была уверена.

– Билли, ты не ранена? Ожогов нет?

Она покачала головой – и от этого движения из нее полились слезы. Именно так: словно она расплескала какой-то тайный сосуд. Она очень давно не плакала. С той самой ночи.

Билли Рей шмыгнула носом и вытерла его рукавом халата.

– Надо было одеться перед выходом. Маловато как-то на мне одежды…

– Билли, иди ко мне, ты вся дрожишь.

– Пожарные здорово работают…

– Да. Билли, родная, посмотри на меня, а? У тебя ничего не болит?

Только сердце рвется. Только сердце…

– Пожалуй, они ничего не спасут. Слишком поздно.

– Ну как же поздно, если ты жива и относительно здорова! Когда я увидел это чертово пламя…

– Волновался?

– Хорошо сказано. Я был в ужасе.

– А я до сих пор в ужасе. Я такой вечер для нас запланировала… Разве что без фейерверка, но он случился сам по себе.

– Что ты там придумала, дурочка моя?

– Сам дурак. Черные кружева – вот они, кстати. Плохо видно, потому что я вся в саже. Я хотела тебя соблазнить. Сегодня. Чтобы ты и завтра тоже захотел прийти…

– Я тебе подарю триста шестьдесят пять комплектов шелкового кружевного белья, и ты будешь соблазнять меня каждую ночь.

– Всего один год?

– Целую жизнь, балда. Я же не смогу их сразу все запомнить.

Она усмехнулась и опять заплакала. Поднесла стиснутые кулаки к щекам, и тогда Рой в тревоге воскликнул:

– Билли, покажи мне свою руку!

У нее был глубокий порез на ладони, и Рой немедленно покрылся холодным потом, внимательно рассматривая страшную рану.

– Слава богу, чистая! Погоди, я сейчас…

Он содрал с себя льняную рубаху, нашел самую чистую ее часть и аккуратно зажал порез, пытаясь остановить кровь. Билли безучастно смотрела поверх его плеча на догорающий коттедж.

Подошел кто-то из пожарных, начал задавать вопросы – очень вежливо, но настойчиво. Билли отвечала спокойно и ровно. Слишком спокойно.

– Мэм, боюсь, вам не оплатят всю страховку. Кухонные пожары рассматриваются как оплошность хозяев. От самого здания мало что осталось…

– Я вижу.

Потом набежали медики и потащили Билли к машине «скорой». Ей явно требовалось наложить швы на рану…

Если быть точным, девять швов.

Рой Биллерс, профессиональный игрок НБА, в своей жизни видел тысячу швов, которые накладывали ему и его товарищам. Еще у него было несколько переломов и три операции на колене. И тем не менее, при виде того как кривая игла входит в руку девушки, он едва не грянулся оземь. В глазах явственно запорхали ангелочки и птички из мультфильма о Кролике Роджере, но Рой справился с дурнотой. Больно-то Билли, а не ему!

Билли Рей была абсолютно, смертельно спокойна. Она искоса посмотрела на побледневшего гиганта и усмехнулась.

– Ты дыши, Биллерс. Иногда помогает.

Потом они выдержали бой с медиками, которые настаивали на госпитализации. Билл отказалась в самых непарламентских выражениях, и медицина признала себя бессильной. Все постепенно затихло, и вскоре они остались вдвоем, в машине Роя.

Билли вяло баюкала забинтованную руку и смотрела на океан.

– Надо позвонить Джине и дяде Фреду. Кто-нибудь из них пустит меня переночевать…

– Еще чего! Ты едешь ко мне.

– Куда?

– Домой.

– Я не…

– Билли Рей, ты едешь со мной в Бел-Харбор. И не спорь. Я честный человек. Должен я провести с тобой эту ночь? Должен. Вот и молчи.

Она и молчала. Всю дорогу.

Из машины он вынес ее на руках, и только тут Билли Рей проявила некоторую активность.

– Я руку порезала, а не ногу. Я сама могу идти.

– Можешь, но не пойдешь. Заглохни.

– Ты грубиян, Биллерс.

Он отнес ее на второй этаж и только в ванной осторожно опустил на пол.

– Полотенца и халат здесь. Если что-то понадобится, позови.

– Спасибо. Я сама.

Сама, конечно. Она все привыкла делать сама. Отважная и одинокая русалка Билли Рей. Его случайная спутница на благотворительном вечере. Его красавица. Его приз.

Именно так. Это не она его выиграла сегодня утром, это он взял свой самый главный приз в жизни.