1 Послание Петра

«Первое послание святого апостола Петра — наиболее сжатое изложение христианской веры и того образа жизни, к которому она призывает. Это образец „пастырского послания"». Такими словами начинает свой прекрасный комментарий к Первому посланию Петра Сесла Спик[1].

«Пастырское» — именно так можно охарактеризовать это послание Петра. Апостол стремится укрепить и утешить христианские церкви в Малой Азии, предчувствуя начало бурной эпохи гонений. Эти бури свирепствуют и сегодня: в Индии, где толпа индусов разрушает христианскую церковь, с огромным трудом построенную в беднейших кварталах Бомбея; в большинстве коммунистических стран, где человек, исповедующий Христа, лишается возможности получить образование или устроиться на работу и чаще всего отправляется в тюрьму. Многим англоговорящим странам трудно представить себе что–либо подобное. Возможно, мы просто не замечаем знаков времени. В действительности страдания не минуют ни одного христианина, и каждый верующий человек хоть в небольшой степени потерпит лишения за Христа. Петр обращается ко всем нам, когда говорит о страданиях в настоящем и о славе в будущем.

Пастырское послание Петра поддерживает нас, наставляя. Сокрытые внутри каждого человека потребности формируют его глубочайшие убеждения. На что мы надеемся? Петр говорит об Иисусе Христе, нашей верной надежде сейчас и всегда. На протяжении всего послания апостол призывает нас помнить о том, что Бог уже сделал, и уповать на то, что Он еще совершит для нас через Иисуса Христа. Петр говорит не столько о поступках и словах Иисуса, находившегося вместе с ним в лодке, сколько о значении Его жизни, смерти, воскресения и вознесения. Свидетельство Петра о жизни Иисуса нашло свое отражение в Евангелии от Марка[2]. В своем послании он показывает, какое значение имеет для нас история жизни Того, Кто призывает взять свой крест и следовать за Ним.

1. Для кого было написано послание?

Понт, Галатия, Каппадокия, Асия и Вифиния — провинции или области, где жили христиане, которым адресовано послание. Если эти названия используются для обозначения римских провинций, то в целом указанная территория охватывает всю Малую Азию к северу от горной цепи Тавр, тянущейся вдоль южного побережья. Она включила бы в себя большую часть современной Турции. Возможно, однако, что апостол говорит об определенных областях, а не об официальных провинциях[3]. Если это так, то указанная территория сужается, поскольку области Галатия и Асия были значительно меньше провинций, носивших те же названия. Возможное значение такого сужения заключается в том, что за его пределами остаются некоторые местности, где вел активную миссионерскую деятельность Павел (например: Антиохия Писидийская, Икония, Листра, Дервия). Святым Духом Павел был удержан от посещения Вифинии — возможно, эта область предназначалась кому–то другому. Историк ранней Церкви Евсевий высказывает предположение, что сам Петр мог принимать непосредственное участие в евангелизации тех мест, которые он называет (Деян. 16:7)[4]. Очевидно, Петр имел основания обращаться к христианам именно этих, а не каких–либо иных провинций или областей (он не упоминает Ликии, Памфилии или Киликии — провинций, лежащих к югу от гор Тавра). Поэтому предположение о том, что он имеет в виду те местности в Малой Азии, в которых большую роль сыграло его собственное служение, а не миссионерская деятельность Павла, кажется вполне убедительным.

Понт и Вифиния, располагающиеся на берегу Черного моря, названы раздельно, несмотря на то что они были объединены в одну римскую провинцию. Высказывалось предположение, что Петр начинает с Понта и заканчивает Вифинией, поскольку таким образом представляет себе путь, который должен будет проделать Сила или кто–то другой, кому будет поручено отвезти письмо: посланец мог бы начать свою миссию в Амисе, самой дальней восточной части Понта на Черном море, и завершить ее в Халкедоне в Вифинии. Оттуда он переправился бы в Византию, где была возможность сесть на корабль, идущий в Рим[5].

Географические местности, к жителям которых обращается Петр, представляли собой «фантастический конгломерат территорий»: прибрежные районы, горные цепи, плато, озера и речные системы. Население было еще более пестрым. Оно состояло из людей с «разным происхождением, этническими корнями, языками, традициями, верованиями и политическим развитием»[6]. Галатия получила свое название от наименования племени, проживавшего в этой области; до IV века там все еще говорили на галльском языке[7]. Лука упоминает язык Ликаонии, на котором говорили жители Листры (Деян. 14:11). В Малой Азии было достаточно много евреев[8]. Евреи из Каппадокии, Понта и Асии также находились в Иерусалиме во время праздника Пятидесятницы и слышали проповедь Петра (Деян. 2:9). Те из них, кто обратился в христианскую веру, вернувшись в свои провинции, вполне могли начать распространять там Евангелие.

Если распространение христианской веры в этих регионах проходило по схеме миссионерской политики Павла, мы можем предположить, что первые церкви были основаны в городских центрах и что верующие евреи (наряду с последователями иудаизма из язычников [«боящиеся Бога»]) образовывали первоначальное ядро многочисленных домашних церквей и общин. Значительную часть населения, однако, составляли крестьяне, центр Малой Азии был усеян множеством поселений различных племен, куда практически не доходила римская культура[9]. Христианское благовестие впервые нашло активный отклик именно среди этих малоазийских племен. Драматические события, происшедшие с Павлом и Варнавой в Листре, отражают своеобразие восприятия Евангелия в районах, которые весьма мало затронул дух эллинизма (Деян. 14:8—18).

Хотя мы и не знаем в точности, какие «массы людей» или слои общества фигурировали среди христиан Малой Азии, нас поражает то ощущение единства, которое приносило с собой Евангелие. Столь же разные, как и их окружение, эти люди стали новым народом Божьим, братством, избранным народом, рассеянным по миру (1 Пет. 1:1; 2:9,10,17; 5:9).

Проникновенные слова Петра о Церкви позволяют сделать вывод, что апостол обращается ко всей Церкви, а не к какой–то отдельной группе христианского сообщества. Он пишет не только к тем, кто был «пришельцем» в этих землях в прямом смысле[10], не только к верующим иудеям. Последнее соображение долгое время оставалось предметом спора. Если Петр писал к новообращенным иудеям, то очевидно, что это были иудеи, которые давно отошли от своих заповедей, поскольку он говорит о «суетной жизни, преданной вам от отцов» (1:18), и о порочности их образа жизни, состоявшего в том, что они «поступали по воле языческой, предаваясь нечистотам, похотям (мужеложству, скотоложству, помыслам), пьянству, излишеству в пище и питии и нелепому идолослужению» (4:3). Если такими словами описываются иудеи, то каким же было их падение! Но даже если они вели образ жизни совершенных язычников, едва ли Петр сказал бы, что такой образ жизни был передан им от их отцов[11]. Тем более непонятным казалось бы удивление соседей–язычников по поводу того, что отступившие от своей веры евреи вернулись к нравственным заповедям иудаизма[12]. Вот почему можно считать очевидным, что Петр пишет к церквам, которые, как он полагал, в основной своей массе состояли из язычников. То, что апостол часто обращается к Писанию, показывает в нем человека, получившего обычное для иудея образование, но это никак не свидетельствует в пользу такого же прошлого у его слушателей. Послания Павла к церквам, состоящим преимущественно из язычников, также насыщены цитатами из Ветхого Завета.

2. Кем написано это послание?

Приветствие в начале послания утверждает авторство апостола Петра — момент, который не может быть оставлен без внимания. Трудно согласиться с предположением, что Церковь восприняла это как «безобидный литературный прием»[13]. Большое количество других книг, будто бы написанных Петром, были отвергнуты как не имеющие отношения к апостолу. Поскольку за апостолами признавали полученную от Христа высокую власть основывать церкви, недостойная претензия на это звание не могла быть воспринята с легкостью. Стоит только вспомнить, как защищал Павел свое апостольское положение, — и мы увидим особое значение, которое имело это положение в глазах Церкви.

Достаточно ранние и надежные свидетельства об этом послании содержатся в различных произведениях[14]. Самое раннее упоминание о нем мы найдем во 2 Пет. 3:1. Климент Римский (конец I века) цитирует Первое послание Петра, хотя и не указывает, откуда взята цитата. Цитаты продолжают появляться и у других раннехристианских авторов. Ириней (II век) совершенно определенно относит приводимые им слова к этому посланию.

Те, кто придерживается мнения, что Петр не был автором этого послания, приводят четыре основных доказательства своей точки зрения[15]. Во–первых, указывается, что греческий язык послания слишком безупречен для бывшего галилейского рыбака (фраза Папия, что Иоанн–Марк был «переводчиком» Петра, приводится некоторыми исследователями как свидетельство того, что Петр нуждался в переводчике, поскольку не владел греческим в совершенстве)[16]. Во–вторых, настойчиво утверждается: гонения, о которых говорится в послании, начались лишь после смерти Петра. В–третьих, в послании видят слишком много характерных черт писем Павла, в связи с чем Петру отказывают в авторстве. В–четвертых, многие из тех, кто признает существенное отличие от произведений Павла, настаивают на том, что Первое послание Петра несет в себе традиционные, элементы учения ранней Церкви и не содержит ничего, что доказывало бы его принадлежность перу одного из первых учеников Иисуса.

Последнее возражение можно опровергнуть, рассмотрев цель послания. Петр уже свидетельствовал о словах и деяниях Иисуса. К работе Иоанна–Марка по «переводу» проповедей апостола относится и его запись свидетельства Петра в Евангелии от Марка. Послание подразумевает знание слушателями истории жизни Христа, и Петр сосредотачивает свои силы на том, чтобы дать апостольское толкование Евангелия. Такое апостольское наставление находим мы и в письмах Павла. Указание на то, что Первое послание Петра имеет слишком много схожих черт с посланиями Павла, может быть рассмотрено в свете того соображения, что Павел, также как и Петр, следовал в своих наставлениях апостольскому «образцу здравого учения» (2 Тим. 1:13; ср.: 1 Пет. 2:2 и 1 Кор. 15:1—11)[17]. С другой стороны, учение Петра имеет и свои особенности. Например, Павел никогда не пользуется образом «слуги Господа» применительно к служению Христа, как это делает Петр[18].

Действительно, традиционная дата смерти Петра во время правления императора Нерона предшествует основным периодам римских гонений. Однако в послании нет ничего, что указывало бы на начало официальных или крупных преследований. Скорее в нем нашло отражение время отдельных притеснений и локальных гонений, время, когда христиан необходимо было укрепить и подготовить к гораздо большим страданиям за Христа в будущем[19].

Вопрос о познаниях Петра в греческом языке стал ключевым аргументом против его авторства. Некоторые комментаторы, придерживающиеся мнения, что послание написано Петром, полагают, что кто–то помогал ему в работе, и видят в упоминании имени Силуана (5:12) указание на этого помощника. Подобный довод также подвергался сомнению. Во–первых, греческий язык послания не столь превосходен, как это иногда пытаются представить[20]. Кроме того, при утверждении, что Петр должен был обладать лишь минимальными или частичными познаниями в греческом, не принимается во внимание двуязычный характер культуры Вифсаиды Галилейской. Один остроумный специалист в греческом языке сказал, что Галилею можно сравнить с такой же двуязычной местностью, как Уэльс, и что греческий язык Петра был в таком случае не хуже, чем английский любого уэльсца[21]. Сесла Спик рекомендует помнить еще и о том, что во время Пятидесятницы Петр получил дар говорения на языках[22].

Самое убедительное подтверждение аутентичности послания мы находим в нем самом[23]. Содержащееся в нем учение связано с теми речами Петра, которые зафиксированы в Книге Деяний. Спик указывает на отрывок 1 Пет. 1:10—12 как на совершенно уникальное место в новозаветных посланиях: в нем говорится об исследованиях и предположениях ветхозаветных пророков, предвидевших день Христов. Такие слова, продолжает Спик, могли выйти только из–под пера апостола, который «обратился к этим свидетельствам и основал первую христианскую апологетику (Деян. 2:25—31; 3:18—25; 10:43)»[24]. Кроме того, те места послания, где говорится о страданиях Христа, отражают понимание Петром призвания Христа как Слуги Господа, понимание, которое уходит своими корнями в учение и пример Самого Христа. Как пишет Селвин, «впечатления очевидца проходят через все послание и составляют его своеобразие»². Петр восхищается любовью тех, кто никогда не видел Христа (1:8); его призыв к живой надежде на Господа основывается как на пережитом им отчаянии, связанном с распятием, так и на радости общения с воскресшим Христом. Акцент на смирении по–особому звучит в устах Петра, пережившего период горделивой уверенности, которая предшествовала его падению. Господь призвал Петра пасти Его овец, и Петр передает эту заповедь другим пастырям.

О роли Силы (по другим версиям — Силуана) сказано в комментарии к 5:12. Сила был помощником Павла в его миссионерской деятельности в Малой Азии и Греции, и его имя стоит рядом с именем Павла в обращении в Посланиях к Фессалоникийцам. Он был также представителем апостолов и старейшин в Иерусалиме, и назван пророком (Деян. 15:22). Если этот человек был редактором или соавтором Петра, то нельзя не признать его духовную одаренность. Слова Павла о служении Силы указывают на последнего, как на того, кто должен передать письмо, а также выступить в качестве представителя автора этого письма. Такой вывод можно сделать, приняв во внимание те полномочия, которые получает Сила в связи с письмом из Иерусалима, как об этом говорится в 15–й главе Деяний. Если Сила, передавая письмо, действительно выступал в такой роли, то в его обязанности входило гораздо больше, чем просто привезти послание. Он был одним из начальствующих между братьями на Иерусалимском соборе. Тогда же было составлено письмо, отвезенное им в Антиохию. Поэтому не исключено, что Петр мог совещаться с ним, готовя послание, или, возможно, Сила принимал участие в его составлении под руководством Петра.

3. В какой форме написано послание?

Послание Петра, несмотря на свою краткость, очень разнообразно и по форме, и по содержанию. В нем встречается большое количество ссылок и аллюзий из Ветхого Завета[25]. Например, Псалом 33 цитируется дважды (2:3; 3:10—12), и его тема — надежда для тех, кто находится в насильственной ссылке, — проходит через все послание[26]. И хотя мы не встречаем открытого цитирования слов Иисуса, в Первом послании Петра, как и в Послании Иакова, постоянно слышатся высказывания Учителя[27].

Встречаются предположения, что Первое послание Петра — это совсем не послание, а проповедь или катехизическое наставление, которое сопровождало таинство крещения[28]. Его трактовали даже как литургию во время обряда крещения[29]. (Считается, что слова обряда начинаются с 2:21.) Тем не менее, Уэйн Грудем указывает на то обстоятельство, что мысль о крещении определенно высказывается в послании только в стихе 3:21, и добавляет, что «само по себе упоминание о начале христианского образа жизни еще не содержит указания на крещение»[30]. Другая форма, элементы которой обнаруживают в послании, — форма раннехристианских гимнов или исповеданий веры[31]. Такую возможность нельзя исключить совсем, однако ритмическое оформление, на которое указывают как на характерную черту гимна или символа веры, может быть просто ораторским приемом, используемым во время проповедования или обучения.

Самым точным определением формы Первого послания Петра остается краткий вывод в конце самого послания: «Сие кратко написал я вам… чтобы уверить вас, утешая и свидетельствуя, что это истинная благодать Божия, в которой вы стоите» (или «…в которой и стойте», 5:126). Послание наполнено утешением и свидетельством, сходным с апостольским учением. Можно предположить, что Петр уже не в первый раз учит этим вопросам. Письмо написано свободным языком, Петр не собирает по кусочкам информацию, полученную от других. Он говорит с глубоким пониманием и основывается на своем опыте апостола Иисуса Христа.

4. Когда и где оно было написано?

Под «Вавилоном», из которого Петр шлет свои приветствия (5:13), едва ли понимается разрушенный и оставленный людьми город в Месопотамии. В Книге Откровение «Вавилоном» назван Рим (16:19; 17:5; 18:2), и нет ничего удивительного, что Петр также употребляет это название в символическом смысле. Он думает о христианской Церкви как о Божьем народе в изгнании и рассеянии (1:1,17; 2:9–11). Для ветхозаветных пророков Вавилон был столицей мировой империи и городом изгнания Израиля, где израильтяне находились как пришельцы и чужестранцы. Использование Петром названия «Вавилон» напоминает его слушателям, что он также разделяет их участь изгнанников.

Кроме того, первые отцы Церкви были уверены, что Петр и Павел приняли мученическую смерть в Риме. Историк ранней Церкви Евсевий цитирует Папия и Оригена для подтверждения этой мысли[32] (Папий, епископ города Иераполя, умер в 130 г.).

Иоанн–Марк, о котором говорит Петр (5:13), также упоминается Павлом, когда тот пишет из Рима (2 Тим. 4:11; Флм. 23).

Поскольку Петр упоминает Марка, но ничего не говорит о Павле, есть основания предположить, что во время написания послания Павла не было в Риме. Интересно, что и Павел не называет Петра в своих письмах, даже когда говорит о верных сотрудниках «из обрезанных» (Флп. 2:20,21; Кол. 4:10,11). Согласно традиции, Петр попал в Рим только в конце своей жизни[33]. Таким образом, очевидно, Петр пишет из Рима уже после того, как Павел покинул его, освободившись из своего первого заключения в 62 году[34].

Представляется маловероятным, что жестокие преследования Нерона уже обрушились на римских христиан. Можно предположить, что Петр как–то указал бы на это обстоятельство, призывая к покорности по отношению к царю (2:13—17). Наиболее вероятной датой написания послания можно назвать 63 год, когда Павел уже покинул Рим, но гонения Нерона еще не начались.

5. О чем это послание?

Перед лицом усиливающихся нападков на Евангелие Петр свидетельствует о благодати Божьей, о преизобильной реальности того, что Бог совершил через Иисуса Христа. Апостол знает, что Иисус воскрес из мертвых, он видел Его вознесшимся на небеса. Он знает также, почему умер Спаситель и в чем значение Его смерти: «Он грехи наши Сам вознес Телом Своим на древо, дабы мы, избавившись от грехов, жили для правды: ранами Его вы исцелились» (2:24). Совершенное Христом дает основание для надежды христианскому «братству». Верующие призваны не только претерпеть мучения за Христа — им дано познать истинную радость, потому что через свои страдания они приобщаются к Иисусу, Который пострадал за них. Сами их страдания становятся символом надежды: Христос принял мучения и вступил в Свою славу, то же ожидает и их. Дух Божий, Дух славы почивает на них (4:14).

Уважают ли их соседи, насмехаются ли над ними, — на примере своей христианской жизни верующие несут свидетельство о благодати Божьей. Спокойно и смиренно должны они вести праведный образ жизни, не требуя себе каких–то особых прав, но уважая права других. Однако это смирение в жизни не означает рабской покорности и самоуничижения, потому что христиане знают о своей роли царского народа, который принадлежит) Самому Богу, избранных наследников нового творения. Им не нужно утверждать свои права или требовать какого–то особенного к себе отношения — они полагаются на справедливость Божью. Христиане только «чужестранцы» в Вавилоне, но они входят в семейство Самого Бога.

Дар любви Божьей — кровь Иисуса — избавил христиан от порочного и суетного образа жизни, который они вели, когда были язычниками, — ныне благодать объединяет их в искренней любви друг к другу. Они служат и помогают друг другу, используя те богатые духовные дары, которыми наделил их Бог. Иисус Христос, великий Пастырь стада Божьего, следит за Своим народом. Он призывает поставленных Им пастырей служить Богу, опекая вверенную им паству. Победа Иисуса Христа над силами тьмы освобождает верующих в Него от власти сатаны: они могут противостоять рыкающему льву, в огне преследований их вера не дрогнет, но будет очищена, подобно золоту в пламени печи. Они должны во всем положиться на Бога, зная, что Он заботится о них.

Благодать, которая уже наполняет христиан радостью, изольется на них в полной мере с приходом Иисуса Христа. Господь, Которого они любят, явится им, и они поклонятся Ему. Зная, что они были призваны из тьмы и смерти, новый народ Божий поет и славит Бога. Славословие верующих возносится из их собраний, из домов, даже из тюремных камер, где страх перед Богом освободил их от страха перед людьми. Их благовестие — это благовестив прославления. Вкусив вечного Слова Божьего, они уже причастились к совершенству их Спасителя. Истинная благодать Божья призвала их к Его славе, и теперь все, даже страдание, будет служить целям Того, Кто искупил их такой дорогой ценой.

Кому–то торжествующий и ободрительный тон послания может показаться слишком эмоциональным. Но за Петра говорит его вера. И он знает, что его свидетельство истинно, что подлинная жизнь — в Иисусе Христе. Он знает, что Бог благ и Его благость вечна. «Это истинная благодать Божия, в которой вы стоите» (5:12).

Армандо Валладарес завершает свои воспоминания о двадцати двух годах, проведенных в тюрьме Кастро на Кубе, так ими строками: