1-я трилогия о Сером Легионе Смерти-2: Звезда наемников

XXX

— Говоря прямо, генерал Нагумо, — промолвил герцог Хасид Ринол, — я нахожусь в нерешительности — оставлять вас в качестве командующего или нет. Я приказал вам утихомирить эту планету, но за последние несколько месяцев ситуация сильно ухудшилась, не так ли?

Нагумо выдержал долгую паузу, решив, что честный разговор — его единственный шанс.

— Действительно, ваша светлость.

— У вас есть какие-нибудь оправдания?

— Нет оправданий, ваша светлость.

— Ну что ж, хорошо. По крайней мере это что-то новое. Кажется, неудачи неизбежно порождают оправдания, а я презираю их. Офицер либо выполняет то, что ему приказано, либо терпит неудачу. Правильно? — Герцог Ринол был высоким и крепко сложенным человеком, с черной бородой, подстриженной квадратом. Он носил разукрашенный красный мундир, отделанный черным, золотым и серебряным. Кроме этого он носил еще длинный плащ с высоким жестким воротником и плетеными серебряными шнурками по моде Внутренней Сферы.

— В-верно, ваша светлость.

— Ваша информация о местонахождении повстанцев оставляет желать лучшего. Адмирал Кодо в своем докладе заявил, что пойманный им наемник указал расположение базы повстанцев. Он говорит, что вы напали и разрушили ее, но не смогли удержать победу.

— Это правда, ваша светлость. Это... Вы должны меня понять, ваша светлость. Это из-за джунглей. Глаза Красного Охотника сузились.

— В чем же дело?

— Повстанцы полностью контролируют джунгли. Мы уже потеряли там несколько патрулей и боевых роботов. В последнее время становится трудно заставить водителей роботов вывести свои машины в джунгли. К тому же это и неэффективно.

— Почему?

— Повстанцы там чувствуют себя как дома. Могут передвигаться маленькими группами, выслеживая наших роботов и уничтожая их. Они редко подставляются, своих роботов используют тогда, когда у них численный перевес. Кроме того, еще этот полк наемников, называющийся Серый Легион Смерти. Кажется, что их очень немного, но они действуют дьявольски эффективно при сражениях в джунглях. Похоже, они убедили и моего старшего полкового офицера в том, что джунгли — это не место для сражений с использованием роботов.

Глаза Ринола вспыхнули злобой.

— Тогда, вероятно, вам следует найти более решительного командира полка!

— Полковник Кевлавич — мой лучший офицер, ваша светлость. Он командует третьим ударным полком. Это хорошее подразделение.

— Подождите... Вы сказали — Серый Легион Смерти? Нагумо кивнул:

— У нас есть точная информация об этом. От пленника, о котором упоминал Кодо. В действительности это была молодая женщина, которая служила там и была... была убеждена перейти на нашу сторону.

— Я понял. В таком случае имя их командира — Карлайл.

Глаза Нагумо расширились.

— Грейсон Карлайл. Так точно, ваша светлость. Как вы узнали?

— Мы уже встречались раньше. — Ринол поднял руку и небрежно махнул пальцами. — Это не важно. Какой план вы приготовили для того, чтобы разбить его?

— Ваша светлость... Я предпринимаю все возможное для того, чтобы удерживать те районы, которые уже находятся под нашим контролем. — Он показал на карту Верзанди, висящую на стене, тыкая в соответствующие места указательным пальцем, — Посмотрите! Передатчик для связи с глубоким космосом находится здесь. Шахты Сковди — четыреста километров южнее. Патрули стоят здесь и здесь. Недавно произошли новые нападения повстанцев, вот здесь, на Голубом плато. И они распространяются подобно чуме.

— Грейсон Карлайл — это один человек, — сказал герцог. — Тех, кто находится с ним, никак не может быть больше, чем несколько сотен. Но он превратил этот сброд в боевое подразделение. Я думаю, что если вам удастся разбить его, то вы справитесь со всем восстанием. Настойчивей преследуйте повстанцев в джунглях. Если ваш полковник не хочет делать этого, то расстреляйте его и назначьте кого-нибудь, кто будет подчиняться приказам!

Нагумо печально покачал головой, глядя на темно-зеленое пятно, означающее район джунглей Верзанди.

— Карлайл — это проклятый призрак... Если только слухи не приукрашивают его, то он способен буквально растворяться в воздухе.

— Черт возьми, Нагумо! У него должны быть базы! Источники для пополнения запасов!

— Он похищает боеприпасы и запчасти у нас, а остальное ему, должно быть, дают сочувствующие фермеры. Мы разрушили основную базу повстанцев по ремонту и обслуживанию роботов на Лисьем острове. Чтобы не ожидать там нападения со всех сторон, мне показалось более разумным заминировать все и отступить в безопасный Регис. Мы не смогли обнаружить другую базу повстанцев.

— А вы проверяли Лисий остров снова?

— Но, ваша светлость... Но эта база была разрушена и заминирована, как я уже вам сказал.

— Грейсон Карлайл очень изобретателен. Но даже самый изобретательный должен иметь техническую базу для роботов. И если вы исключили из своих поисков это место только на основании того, что один раз уже были там, тогда я советую вам проверить его еще раз и думаю, что именно там вы и обнаружите наемников.

— Возможно... — Нагумо задумался. — Возможно! Там есть пещеры. Полковник Кевлавич доложил о существовании пещер на Лисьем острове. Пещеры использовались повстанцами в качестве цехов и механических мастерских для обслуживания своих боевых роботов. Но мы уже уничтожили все тяжелые станки, а все остальное забрали с собой.

— Генерал, я уверяю вас, что они сумели откуда-то подучить необходимое им оборудование, в противном случае восстание уже давно было бы подавлено. Черт побери, генерал! Каким образом, вы полагаете, они ремонтируют и перевооружают свои боевые роботы? Возможно, им удалось спасти даже тот шаттл, о котором Кодо доложил как об уничтоженном.

— Я... Это... Ваша светлость, обломки шаттла были разметаны штормом. Я предположил...

— Генерал, я ненавижу предположения даже больше, чем оправдания!

— Так точно, ваша светлость!

— Я пробуду на Верзанди еще несколько дней. Мне необходимо вернуться на Лютецию через два месяца, но еще остается некоторое время для того, чтобы убедиться в том, что дела здесь... идут хотя бы удовлетворительно. Я посмотрю на эффективность всех ваших военных подразделений. Те из них, которые не соответствуют здешним условиям, будут заменены. Я понятно выражаюсь?

— Абсолютно, ваша светлость.

— Хорошо. А теперь я хочу вас спросить: неужели никто не удивился тому, что Карлайл появился здесь? Когда я в последний раз видел его, то это было на расстоянии бессчетного количества световых лет отсюда, где-то на Периферии.

— Да, ваша светлость. Моя разведка докладывала мне, что повстанцы пригласили наемников затем, чтобы они занялись подготовкой их солдат. Этот Карлайл, кажется, обладает очень хорошими полководческими и педагогическими способностями. Верзандийские партизаны стали теперь воевать не как дилетанты, а как профессионалы.

— Он талантливый воин.

— Кроме того, он постоянно нарушает традиционные правила сражений. Боевые роботы царят на поле боя, и так было всегда! А у Карлайла бывает, что и пешие солдаты одолевают наших роботов.

— Пехота участвовала в сражениях еще задолго до того, как появились роботы, губернатор! Хорошо бы вам запомнить это, — сказал герцог. — Мы просто должны найти свой способ победить Грейсона Карлайла, это позволит нам справиться со всеми повстанцами.

— Но как?

— Не бывает непогрешимых людей. У каждого из нас есть свое слабое место. Если вы сумеете найти его у Карлайла, то победите его.

— Я, ваша светлость?

— Вы остаетесь командующим — по крайней мере пока. Идите соберите свой штаб и к этому же времени завтрашнего дня представьте мне план внезапного нападения на Лисий остров.

— Слушаюсь, ваша светлость.

— И не вздумайте подвести меня еще раз, Нагумо. — Герцог Ринол вытянул руку ладонью вверх и медленно сжал пальцы в кулак. — Я хочу получить Грейсона Карлайла. Я хочу получить Карлайла сильнее, чем сохранить эту планету для Дома Куриты. Мне нужен Карлайл. И вы, генерал, должны будете доставить мне его.

XXXI

Грейсон приложил руку к боковой стороне своего нейрошлема, прижимая динамик к уху. Голос Рэмеджа, прошедший через пять передающих станций, звучал очень глухо, но все слова были понятны.

— Наконец-то они идут, капитан, — сказал он. — Они продвигаются по огибающей дороге под прикрытием пехоты и низколетящих истребителей.

— Я надеюсь, истребители не доставили вам хлопот?

— Пока еще нет. Они прошли низко над опушкой, где была плантация, но пока еще не смогли обнаружить нас.

— Через какое время колонна достигнет вас?

— Полчаса. Может быть, меньше.

— Хорошо. Действуйте согласно плану. Мы будем держать вас в курсе того, как у нас идут дела.

— Отлично. — Рэмедж окончил связь.

Грейсон переключил передатчик на боевую частоту своего подразделения. По команде роботы стали занимать свои позиции по ущелью.

В тени под деревьями мелькали маленькие группы верзандийских повстанцев, некоторые сидели, облокотясь о борта закамуфлированных вездеходов и флайеров. «Страус» Лори стоял неподалеку, его угловатые очертания отчетливо виднелись на фоне оранжевого солнца. Небо было ясным, что существенно затрудняло передвижения по открытой местности. Но если враг направлялся в сторону Лисьего острова, то воздушная разведка Дома Куриты будет нацелена на джунгли, а не сюда, на плато.

Плантация Ли находилась в нескольких километрах позади них, так как Грейсон не хотел, чтобы роботы повстанцев располагалась близко к постройкам Ли Ву. Вместо этого он выбрал этот надежно укрытый овраг, в котором их войско могло собраться и подготовиться к атаке без риска быть замеченным спутником или аэрокосмическим истребителем.

Он надеялся, что его действия не навлекут гнев оккупантов на семью Ли. И старый Ли Ву, и его сын. Ли Цзин, оба уже не раз оказывали восставшим неоценимую помощь. Это именно Цзин провел их сквозь джунгли в Уэстли после того, как был захвачен Лисий остров, а Ву сообщил, что враги, вероятнее всего, готовятся нанести внезапный удар. И это было именно то, чего и дожидался Грейсон. Внезапная атака означала, что Нагумо придется использовать все три своих аэрокосмических истребителя для обеспечения прикрытия с воздуха, и это давало Грейсону великолепное преимущество. Как только поступило сообщение о том, что Драконы находятся на марше, он собрал войско повстанцев близ фермы Ли.

Он нажал кнопку передатчика:

— Всем подразделениям! Приказываю начать движение!

Колонна повстанцев вышла из ущелья на гребень. Регис выглядел отсюда далекой серой полоской.

— Сколько у нас в запасе времени? — прозвучал в динамике недовольный голос Толлена.

Грейсон вспомнил реакцию повстанцев на захват им Скандихайма. Теперь Толлен Бразеднович казался человеком, который умеет хорошо контролировать свои эмоции, но только внешне. Доверие между ними исчезло, будто его никогда и не было.

— Полчаса до тех пор, пока на Лисьем острове станет по-настоящему жарко, — ответил Грейсон. — Примерно десять, может, пятнадцать минут спустя наступит время сделать нам ход.

Шесть боевых роботов, пятнадцать летательных машин и две дюжины вездеходов несли на себе в общей сложности около двухсот воинов. Роботы шагали неторопливой степенной поступью. Несмотря на то, что, оберегая двигатели от перегрева, они двигались с гораздо меньшей скоростью, чем та, на которую были способны, все равно машины приближались к цели пятиметровыми шагами. Грейсон знал, что в космопорте Региса совершили посадку вновь прибывшие шаттлы Дома Куриты, но не мог тратить время на более тщательную разведку. Его план требовал, чтобы они покрыли сорок километров — расстояние, отделяющее плантацию Ли от Региса, — как молено быстрее.

Была надежда на то, что враги не успеют заметить их приближение. Валуны размером с дома и маленькие рощицы покрывали большую часть этого района плато, обеспечивая великолепные укрытия. Вероятность того, что спутник будет в данный момент наблюдать этот район равнины, была относительно невелика.

Услышав сквозь внешние микрофоны нарастающий отдаленный шум, Грейсон взглянул в направлении, указанном приборами.

— Ну вот, они пришли, мальчики и девочки, — сказал он. — Всем прекратить движение! Макколл! Будь наготове!

Колонна мгновенно остановилась, замерев среди валунов и редких деревьев. «Стрелец» Макколла принял боевую стойку, направив все четыре ствола своих орудий в небо.

Три черные точки пронеслись по небу в северном направлении, почти скрывшись за горизонтом. Они двигались очень быстро, за три секунды преодолев расстояние от Региса до линии леса, означающей начало Сильванского бассейна. Робот Макколла поворачивался вместе с орудиями, следящими за целью.

— Эти истребители не заметили нас, — сказал каледонец.

Точки исчезли за горизонтом. Грейсон подумал о Рэмедже и об остальных, ожидающих удара войск Дома Куриты под навесом джунглей.

— Все вперед! Надо как можно скорее оказаться на месте! — По мере того как все меньше оставалось до города километров, панорама Региса занимала все больше места на экранах машин.

Взлетное поле находилось точно там, где и указал Ли Цзин — за северо-восточными стенами университета. Аэрокосмические истребители Дома Куриты улетели, чтобы создать поддержку с воздуха при атаке на Лисий остров. На поле возле шаттлов и у складов суетились техи.

Поле представляло собой полосы едва выровненной бульдозерами земли. Тяжелые строительные бульдозеры все еще стояли в тени университетской стены. «Викинг» ходил как часовой. Кроме него, там были и другие солдаты в траншеях, вырытых перед замаскированными складами с горючим и боеприпасами. Позади взлетного поля находились открытые ворота под главной университетской башней. Маленькие машины разъезжали между воротами и недавно построенными казармами для военных, расположенными сбоку от взлетной полосы, а взвод милиции Региса, маршируя, выходил из города.

Все выглядело так, будто никто еще не заметил подошедшего к городу войска повстанцев и наемников.

Грейсон использовал руки своего робота, чтобы жестами отдать приказания, так как опасался, что его радиопередачи могут быть перехвачены находящимися рядом приемниками врага. Его отряд быстро рассредоточивался в высоких зарослях. Пока роботы неуклюже вставали на четвереньки, прячась в скрывающей их растительности, пехотинцы покидали свои машины. Теперь они находились менее чем в двух километрах от Региса. Грейсон, естественно, понимал — надеяться на то, что они долго будут оставаться незамеченными, нельзя. Стоит хоть кому-нибудь обозреть местность с высоких стен, как он увидит большие серые тела роботов, лежащих почти у него под ногами.

Как только Грейсон положил своего робота, то сразу же переключил связь на прием. Все, что он мог сейчас, — это вслушиваться в эфир, ожидая сигнала. И он поступил спустя менее чем пять минут.

— Ударные силы! Ударные силы! Небо и лужайки чисты! — Сообщение прозвучало три раза, и через определенные интервалы оно будет повторяться снова. Когда Грейсон переключил свой передатчик обратно на частоты подразделения, то ожидание боя уже полностью заполнило его сознание. Голова прояснилась, руки перестали подрагивать, сердце забилось учащенно.

— Готовься!

Три точки, внезапно появившиеся в северной части неба, направлялись почти прямо на них. Ближайшая из точек постепенно приобрела облик «Тайфуна», который приближался к взлетно-посадочной полосе с выпущенными шасси. Два сопровождающих его дельтообразных «Убийцы» пролетели над полем по направлению к городу, разойдясь над ним вправо и влево, чтобы самим выполнить посадочные маневры. Грейсон внимательно наблюдал за ними. Однако не существовало никаких признаков, по которым он смог бы определить, сколько еще топлива или боеприпасов осталось у них на борту. Нападение не могло начаться до тех пор, пока все три истребителя не сядут на землю.

Когда «Тайфун» остановился, техи и их помощники уже собрались вокруг, проверяя состояние истребителя. Кто-то приставил лестницу к боковой стороне кабины пилота. В это время начал нарастать вой двигателей двух «Убийц», тоже заходивших на посадку.

Внимание Грейсона было приковано к взлетно-посадочной полосе. Затем...

— Пошли! — резко скомандовал он.

Шесть боевых роботов встали из зарослей одновременно и устремились к взлетной полосе. Расстояние до нее внезапно стало казаться гораздо большим, чем представлялось за мгновение до этого. Каждый метр, на который они приближались к стенам университета, увеличивал вероятность быть обнаруженными. Сейчас расстояние, которое им надо было преодолеть, казалось бесконечным.

Наземная обслуживающая команда продолжала свою возню с истребителями. «Викинг» стоял лицом к взлетному полю. Даже часовые на стенах крепости были отвлечены наблюдением за их работой.

Когда их наконец заметили, они преодолели уже половину пути. Техи кинулись врассыпную. Грейсон увидел разворачивающегося «Викинга», поднимающего свои руки, вооруженные лазерами и пусковыми установками ракет дальнего действия. «Викинг» находился на расстоянии трехсот метров, что как раз годилось для действия оружия «Беркута», в то время как ближайший из истребителей находился еще слишком далеко для прицельной стрельбы.

— Всем продолжать движение! — прокричал Грейсон в микрофон. — Я займусь часовым.

Робот армии Дома Куриты был намного тяжелее его собственного, но Грейсон собирался действовать решительно.

Пять дальнобойных ракет, окутанных белыми клубами дыма, вырвались из пусковых установок, расположенных в правой половине корпуса робота. Он увидел сначала один сильный взрыв, затем еще и еще, поразившие «Викинга» в верхнюю часть. Пронзительно завизжала сирена радара, предупреждая о приближающихся ракетах неприятеля, и Грейсон быстро отклонил свою машину влево. Взрывы только осыпали корпус его робота землей. Он ответил на ракетный огонь частыми залпами лазерных орудий, а затем пустил робота в петляющий бег, приближаясь к противнику. Тут что-то ударило в правую нижнюю часть корпуса его машины, но Грейсону удалось удержать робота на ходу и не дать ему упасть. Следующие взрывы подняли землю вокруг него. Он выстрелил из лазера вслепую. И добавил ракетами. Их грохот чуть не оглушил его. Дым в этот раз был настолько густой, что Грейсон потерял своего противника из виду. Изменив направление движения, он уклонился влево. Потом дым рассеялся, и картину боя стало хорошо видно.

Грейсон находился рядом с окончанием взлетной полосы, над ним возвышались стены университета. Вспышки на стенах показывали места, в которых обороняющиеся пытались остановить их, открыв огонь из автоматов и карабинов, а пули, отскакивающие от брони его робота, вызывали резонанс внутри.

«Стрелец» Макколла уже преодолел расстояние, отделяющее его от взлетной полосы, громя и сжигая своими спаренными автоматическими пушками и лазерами корпус «Тайфуна», находившегося всего в пятидесяти метрах от него. Через секунду истребитель взорвался. В сотне метров впереди вспыхнул один из «Убийц», подожженный смертельным лазерным огнем «Волкодава» Клея. Техи и их помощники разбегались перед надвигающимися повстанцами. И только некоторые из них, наиболее храбрые или, может быть, наоборот, глупые, остановились и поливали приближающихся роботов огнем из винтовок и ручных лазеров, впрочем, безо всякого эффекта.

— Чертово отродье! — Грейсон услышал, как каледонец ругается в микрофон, его эмоции были вполне понятны. Сопротивление техов прекратилось.

Горели подожженные лазерами склады и казармы. Дальний «Убийца» был также сильно поврежден. Истребители Дома Куриты были уничтожены.

— Атака закончена! — сказал Грейсон. — Отходим! «Стингер» Халида стоял рядом со «Страусом» Лори, обливая городские стены лазерным огнем. Солдаты, находившийся там, разбежались, но два робота продолжали вести огонь затем, чтобы прикрыть отступление повстанцев. «Шершень» Дебровского выслеживал разбежавшихся пехотинцев противника.

— Путь очищен, капитан, — доложил Дебровский.

Грейсон принял сообщение и подал сигнал остальным. Повстанцы начали отступать на север.

Неожиданно справа раздались выстрелы из пушки. Клей предупреждающе закричал:

— Смотрите! «Викинг» справа!

«Викинг» находился в двухстах метрах восточнее их и продолжал приближаться. Но он не мог остановить машины Серого Легиона Смерти. Внезапно Грейсон обеспокоился — а где же их пехотинцы? Им давно пора было отойти. Однако их нигде не было видно. И вдруг он увидел, что страшная битва разгорелась вблизи городских ворот, где войска Бразедновича высаживались из летательных машин и вездеходов, пытаясь проложить себе путь через ворота университета. Тщательно отработанный план грозил провалиться на глазах из-за самоуправства Бразедновича.

Снаряды автоматической пушки ударили в левый бок «Беркута». С востока приближался «Викинг». Сквозь дым и облака поднявшейся пыли Грейсон смог насчитать еще как минимум два полных звена боевых роботов Дома Куриты, построившихся в боевом порядке менее чем в километре от них. Клубящееся позади них облако пыли указывало на приближение боевой эскадры летательных машин.

План Грейсона определенно дал сбой.

XXXII

— Бразеднович! Черт побери, ты соображаешь, что делаешь?

— Путь свободен, капитан! — отозвался командир повстанцев. — Мы можем ворваться в университет!

— И окажемся в ловушке... Или ты не видишь приближающуюся с востока армию? — Грейсон не стал дожидаться ответа. — Макколл! Клей! Помогите мне задержать куритских роботов! Лори! Дебровский! Посмотрите, не сможете ли вы помочь Бразедновичу? И пусть он, черт его возьми, отходит.

Автоматическая пушка Грейсона, пока он говорил, вторила ему громом частых выстрелов, снаряды один за другим врезались в голову и корпус «Викинга». Макколл и Клей присоединились к нему. Они накрыли вражеский аппарат смертоносным перекрестным огнем. Расстояние, однако, было слишком велико, чтобы точно попасть в самое уязвимое место, а неприятельский робот был слишком большим, чтобы можно было вывести его из строя несколькими удачными попаданиями. «Викинг» прекратил свое движение, отступил на несколько шагов назад, но затем, будто подхваченный сильным ветром, снова рванулся вперед.

Грейсон увидел, что другие вражеские роботы были более легкими — «Шершни», «Стингеры» и один «Коммандос», по всей видимости, принадлежавшие разведывательному подразделению, которое они уже встречали в рейде по освобождению верзандийских пленниц. Легкие роботы не очень-то торопились вперед под извергаемым тремя машинами наемников огнем, несмотря на то, что большая его часть была направлена на крупного «Викинга».

— Командир, мы отходим! — прозвучал голос Лори.

Быстро взглянув на ворота под университетскими башнями, Грейсон увидел, что последний флайер отъезжал, вздымая за собой высокие петушиные хвосты пыли. Площадь перед аркой ворот была устлана телами — синие мундиры лоялистов перемешались с телами повстанцев. Лоялисты преследовали отступающих, но Лори встретила их сплошным огнем, не давая даже поднять головы.

«Викинг» был сейчас намного ближе, менее чем в двухстах метрах. Положение становилось рискованным.

— Макколл! Клей! Отходите!

«Стрелец» и «Волкодав» повернулись и начали отходить. Полыхнули лазерные лучи и обожгли левый бок машины Грейсона. Вражеские роботы располагались неправильным полукругом, пытаясь перерезать путь для отступления Легиону.

В правую руку «Беркута» врезались ракеты. На контрольной панели Грейсона зажглись красные огоньки. Он вытянул вооруженную лазером правую руку, пытаясь выстрелить, и едва сдержал свирепые проклятия, так как оружие отказалось стрелять. Тогда он выпустил ракеты малой дальности и попал в грудь «Викинга».

Он огляделся. Лори вступила в схватку с приблизившимся к ней «Стингером», а Клей и Макколл, отступая, обменивались выстрелами с вражескими роботами, держа их на расстоянии. Но где же Дебровский?

Ракеты малой дальности с «Викинга» прошли совсем рядом, и «Беркут», громыхая, пустился бежать. Грейсон знал, что более медленный «Викинг» не сможет догнать его. Оставалось побеспокоиться только о легких разведывательных роботах, оказавшихся впереди.

Где же Дебровский?

— «Пятый», я «Лидер»! Где тебя черти носят, Дебровский?

Ответа не было. Он пристроил «Беркута» рядом с роботом Лори и помог ей обстреливать вражеского «Стингера». Тот развернулся, включил прыжковые двигатели и вышел из боя.

— Видел ли кто-нибудь Дебровского? — спросил Грейсон на общей волне.

— Капитан, — сказала Лори. — Посмотри на юг.

Дым от горящих аэрокосмических истребителей лежал низкой плотной полосой между отступающими боевыми роботами Серого Легиона Смерти и университетом, но Грейсону была видна гигантская фигура боевой машины противника, появившаяся из дыма, протянувшая руку. Теперь куритский «Викинг» отыскал другую цель.

«Стингер» Дебровского лежал, вытянувшись во весь рост на земле, немного к востоку от того места, где держали оборону Грейсон с Клеем и Макколлом. Может быть, «Стингер» заблудился в дыму и пошел в неверном направлении, может быть, Дебровский передвигался сквозь дым по компасу, показания которого были искажены. Что бы ни явилось тому причиной, «Стингер» получил попадания, которые разорвали его левую ногу на клочки и вывели из строя лазер, установленный на его правой руке. Сейчас Дебровский пытался подняться на своей беспомощной машине, чтобы уйти от «Викинга». Даже на расстоянии шестисот метров Грейсон видел, что радиоантенна «Стингера» была сорвана. Этим объяснялось молчание Дебровского.

«Викинг» был в три раза тяжелее «Стингера». Один из массивных кулаков поднялся, мгновение помедлил и опустился. Лори издала тихий крик, когда кабина «Стингера» треснула, как хрустальное яйцо.

Оцепеневший от лицезрения этой трагедии Грейсон как-то сумел отдать приказ. Оставшиеся роботы Серого Легиона Смерти двинулись по полю вслед за флайерами, которые в своем бегстве уже изрядно удалились на север.

Куритские роботы не делали попыток их преследовать.

Двое мужчин смотрели друг на друга, глаза в глаза. Их окружали повстанцы и легионеры.

— Мы едва спасли свои жизни, — сказал Грейсон...

А Питер Дебровский не смог сделать даже этого. И все это по вашей вине!

После длинного и изнурительного перехода по джунглям они вернулись на Лисий остров и узнали, что здесь партизаны добились победы. Две полных группы боевых роботов оккупантов, двадцать четыре машины, совершили рейд на остров, нацеливаясь на маленький лагерь, в котором Грейсон приказал оставить горстку добровольцев. Ведущий куритский робот допустил грубую ошибку и попал в примитивную ловушку, устроенную воинами Рэмеджа, и оказавшееся без управления боевое соединение в беспорядке рассеялось. Партизаны, нападая со всех сторон, подбили «Феникса» и «Центуриона», а также тяжело повредили еще трех легких и средних роботов. Враги в панике отступили. Над пологом джунглей кружили, не в силах помочь своим, «Убийцы» и «Тайфун».

Диверсионный отряд под командованием Мольтидо устроил засаду на отступающих от острова Драконов. Они сумели захватить поврежденного «Стингера» и пару «Коммандос». Грейсоновский план уничтожения истребителей после их посадки на своей базе под университетскими стенами увенчался успехом, хотя и ценой потери Дебровского и его «Стингера». В общем и целом, тяжело прошедший день оказался благосклонным к повстанцам.

Никто из воинов, толпящихся вокруг своих лидеров, не мог понять, чем вызван гнев Карлайла.

Толлен Бразеднович хмуро посмотрел на Грейсона:

— Мне кажется, что ты заходишь слишком далеко, наставляя нас, как вести нашу войну! Комитета, который нанимал тебя, больше не существует. Почему бы твоим людям не вернуться туда, откуда вы пришли, и не предоставить нам самим разбираться в своих делах?

Колин Дейс попытался успокоить Бразедновича:

— Толлен, ты не прав. Мы никогда не добились бы столь многого без капитана Карлайла, и ты это знаешь.

— Знаю ли я? — Толлен насмешливо улыбнулся. — Значит, знаю ли я? Мы сражались десять лет. Затем появился он, и что же мы имеем? Весь повстанческий комитет уничтожен. А погибшие... скольких мы потеряли? Проклятье! Когда синие разбежались сегодня по аэродрому, они оставили ворота широко открытыми! Мы с двумя сотнями ребят могли ворваться туда и захватить университет, а он приказал отступать! Отступать, когда победа уже лежала у наших ног!

Грейсон скрестил руки:

— Полковник, нравится вам эта мысль или нет, но мы сейчас участвуем в вашей войне. Мы потеряли слишком много наших людей, чтобы забыть о Верзанди, даже если бы могли сделать это. Но если мы собираемся бороться вместе, то должны и действовать вместе... под руководством одного командира.

— Ах, ты пришел к такому выводу? Ты думаешь, что можешь подчинить меня... наемник? — Толлен выплюнул последние слова с отвращением, словно лесного клопа, случайно попавшего ему в рот.

— Нам нет никакого смысла конфликтовать друг с другом, — спокойно сказал Грейсон. Они с Бразедновичем были примерно одного роста, но повстанческий лидер был тяжелее его по меньшей мере на десять килограммов. — Я предлагаю добиться согласия.

— Хватит болтать! — Бразеднович сжал огромные кулаки и прорычал: — У меня был шанс спасти Карлотту, а ты отнял его у меня!

Теперь Грейсон понял, зачем Бразеднович затеял этот бессмысленный штурм городских ворот.

Мольтидо осторожно заметил:

— Но она же была из Первых Семей.

— Будь ты проклят, не говори о ней так, как будто она умерла! — И добавил намного спокойней: — Что же с того, что она из Первых Семей? Какое это имеет значение?

— Грейсон заметил, что некоторые из повстанцев понимающе заулыбались. Сам он ощущал смущение, словно оказался свидетелем чужого семейного спора. Раскол между поселенцами, первыми прибывшими на планету и прибывшими позже, был старым и глубоким. Чувства мужчин и женщин, пытавшихся преодолеть эту трещину, вызывали болезненную реакцию у обеих сторон.

— Проклятье! — закричал Бразеднович. — Карлотта и я — мы любили друг друга! — Он вызывающе огляделся. — И мы по-прежнему любим друг друга! Выродки Нагумо еще не должны были убить ее, если только сообразили, что она может быть полезна им — для пропаганды или еще для чего-нибудь. Я мог бы вызволить ее сегодня... только... только...

Слезы душили его. Грейсон положил руку на плечо командира повстанцев.

— Я думаю, что понимаю твои чувства, — сказал он.

— С чего бы это, черт побери, тебе их понимать? — На этот раз в его словах не было злости, только боль потери.

— Ты не единственный, кто потерял любимого человека. — Тут Грейсон вспомнил своего отца. — Но ты не имеешь права рисковать чужими жизнями в личных целях. Первая заповедь командира — беречь своих людей.

Бразеднович, не говоря ни слова, застыл, опустив глаза. Потом, словно очнувшись, он отвернулся от Грейсона и быстро пошел прочь. Грейсон хотел последовать за ним, но Мольтидо удержал его за руку:

— Пусть он побудет один, капитан! Кто-нибудь из нас поговорит с ним попозже. Так будет лучше. Дейс кивнул:

— Между прочим, каковы будут ваши приказы, капитан?

Вечером они перебазировались на плантацию Ли Ву. Лори Калмар не спалось. Ее снова мучили кошмары. Чтобы избавиться от них, она вышла прогуляться незадолго до рассвета. Боевые роботы — странные темные фигуры, укутанные в камуфляж, — смутно виднелись на фоне звездного неба. Верзанди-Альфа зашла.

Прислушиваясь к причитающим и вопящим в джунглях ночным птицам, она охватила себя руками и закрыла глаза, желая только одного: чтобы ужасы сновидений постепенно рассеялись.

Она любила Грейсона. Сейчас она была в этом уверена, но почему-то, по скрытой где-то глубоко в душе причине, не желала открываться ему. Это противоречие в ее чувствах к молодому командиру раздирало девушку на части. Она давно научилась преодолевать свои слабости — даже паническую боязнь огня — во время битв, но справляться со своими чувствами... это оказалось выше ее сил. Достаточно долго пробыв водителем боевого робота. Лори знала, что такая несогласованность рассудка и души рано или поздно окажется гибельной. Придет время, когда она допустит ошибку, и...

Эта мысль привела ее в еще более мрачное расположение духа. «Если так себя изматывать, то вскоре и смерть может оказаться не столь уж нежеланной». Лори тяжело вздохнула. Легион не просто заменял ей семью, он был ей семьей. Со времени ее встречи с Грейсоном на Треллване их отношения носили исключительно платонический характер, но почему-то все в Легионе считали ее женщиной капитана. Она громко смеялась над этим. «Женщина капитана»!

За несколько недель после освобождения Сью Эллен две женщины стали подругами. Они обе чувствовали себя одинокими и несли друг другу утешение. Лори знала, что одиночество Сью Эллен было намного горше. Ее возлюбленный погиб. Лори открыла глаза, пытаясь отогнать грустные мысли. В темноте при тусклом звездном свете она разглядела мужчину и женщину, приближавшихся по просеке к тлеющему костру. Она узнала одну из освобожденных ими верзандийских женщин. Как же ее зовут? Вроде бы Дженис? Идущий рядом с ней мужчина обнимал ее за талию.

Если Дженис Тейлор нашла себе друга среди мужчин Серого Легиона Смерти, то почему она. Лори, не может позволить себе сделать то же? В этот момент мужчина обнял женщину, прижал ее к себе и крепко поцеловал. Лори наблюдала за ними, и ее собственное одиночество показалось ей невыносимым. Она попыталась представить, что в этот момент делает Грейсон. Если он не спит, желает ли он ее появления?

Парочка разомкнула объятия. Дженис повернулась и направилась к зданию, выделенному Ли под женскую казарму. Когда мужчина обернулся, Лори наконец-то ясно увидела его лицо.

Это был Грейсон!

Он увидел ее в тот же момент. Лори показалось, что вначале он смутился, но затем направился прямо к ней. Она встала со своего камня и отвернулась.

— Лори...

— Добрый вечер, командир. — Лори готова была провалиться сквозь землю. Внезапно охватившая ее горечь, ощущение, что ее предали, гнев на собственные бессилие и досаду или... или просто ревность?

— Лори, что с тобой?..

— Ничего, капитан. Совсем ничего. Спокойной ночи. Все, что она сумела, — это пойти обратно к женскому бараку, не срываясь на бег. «Женщина капитана».

Прошло не так уж много времени, как вдруг всем стало ясно, что второе сражение на Лисьем острове стало важным поворотным пунктом войны. Герцог Хасид Ринол отбыл на своем звездолете, оставив генерал-губернатора Нагумо у власти. После всего случившегося Ринол не мог не признать и своей вины, ведь приказ о нападении на Лисий остров Нагумо получил от него самого. В своем докладе о положении дел на Верзанди герцог не преминул указать руководству на особые заслуги генерал-губернатора Нагумо, мастерски развернувшего военные действия во время отчаянного сражения под университетскими стенами. Герцог Ринол не пожалел красок, описывая битву, в которой, по его словам, наземные подразделения и дозорный «Викинг» под руководством Нагумо принудили находившихся в нескольких метрах от ворот повстанцев обратиться в бегство. Уничтожение одного из повстанческих роботов было несомненным плюсом, потому что повстанцам было тяжело замещать поврежденную технику.

Герцог Ринол хотел объявить это сражение победой и оставить Нагумо у власти. В ином случае ему пришлось бы либо назначать командиром глупого адмирала Кодо, либо самому остаться на Верзанди и принять командование. Ни один из этих вариантов Красного Охотника не устраивал. Ровно через две недели его ожидала встреча на Лютеции с самим лордом Куритой.

А кроме того, взявшись командовать, герцог Ринол обязан был бы победить. Красный Охотник не был трусом и не боялся сражений, он много повидал их на своем веку, но именно потому он мог предугадать и их исход. Война на Верзанди не принесет ничего хорошего Дому Куриты. По сути, ее можно считать законченной — дальнейшее продолжение повлечет лишь бессмысленные потери людей и техники.

Он видел лица жителей Региса, выстроившихся по обе стороны дороги и провожавших взглядами его эскорт. Лица лоялистов были мрачными и полными страха — еще бы, они почувствовали, что их куритские союзники способны попросту сбежать, оставив их на милость повстанцев. Но лица остальных светились неподдельной гордостью и торжеством, никто даже не пытался скрыть взглядов, испепеляющих оккупантов ненавистью.

Ринол подумал, что для представителей Дома Куриты бегство с Верзанди с целой шкурой вполне может считаться победой.

После поражения на Лисьем острове патрули все реже стали удаляться от Региса или других крупных укрепленных пунктов. Им все реже приходило на ум искать расположения и тайные склады повстанцев. В сражении на аэродроме были полностью уничтожены два аэрокосмических истребителя, а третьему предстояло ремонтироваться по крайней мере в течение еще месяцев трех. Истребители, остававшиеся на Верзанди-Альфе, были погружены на борт Т-корабля герцога Ринола. «Если получится так, что Нагумо окажется неспособным усмирить Верзанди, то по крайней мере эти ценные корабли не будут потеряны, — размышлял герцог Ринол. — Конечно, это означает, что Нагумо останется без воздушного прикрытия, но что ж поделать».

Куритские боевые роботы и синие больше ни разу не совались в джунгли. Пойти на это означало подвергнуться атаке и уничтожению.

За несколько недель куритское присутствие на Верзанди ограничилось самим Регисом, несколькими рудниками в южной пустыне и немногочисленными базами со складами боеприпасов, охранявшими главные пути сообщения. Больше всего солдат размещалось в самом Регисе и на рудниках. До четверти вражеских боевых роботов считались неисправными и находились в ремонте, а их водители отправлялись в отпуск на базу Верзанди-Альфы. Впервые за почти десятилетие большая часть сельской местности и малых городов оказалась вне контроля оккупантов.

Нагумо не отваживался на риск генерального сражения с повстанцами. Их количество лавинообразно росло день ото дня, их атаки раз от разу становились все более дерзкими и удачными. В один прекрасный день восемь техов, пять милиционеров и три куритских солдата средь бела дня словно испарились, причем случилось это в центре города. Позже их головы появились на ступеньках университета, ловко подброшенные так, что никто не признавался, что видел, как это было сделано.

Возможно, Нагумо и одержал победу у стен университета, но почему-то теперь он чувствовал себя живущим на пороховой бочке. Не было больше бунтов на улицах, но в воздухе ощущалась напряженность, как при приближении шторма.

В сельской местности Грейсон и его Легион продолжали свободно работать с повстанческими группами, отбирая лучших новобранцев и обучая их военному искусству, а также отбирая лучших из лучших и обучая их управлять растущей армией захваченных боевых роботов. К этому времени большая часть старых агророботов была либо потеряна в битвах, либо разобрана на запчасти, но для их замены было захвачено более чем достаточное количество вражеских машин. Ряды партизанской армии Верзанди росли так быстро, что наиболее насущной проблемой для Грейсона стало обеспечение войска продовольствием, убежищами и оружием, а толпы новобранцев все прибывали. Каждую неделю, а затем и каждый день приходилось организовывать набеги на склады противника, чтобы обеспечить едой, обмундированием, медицинскими принадлежностями и оружием армию, которая насчитывала уже десятки тысяч человек.

Очень скоро Грейсон обнаружил, что уже не в силах сам справляться с тыловым снабжением. Он реорганизовал армию, назначил командиров из местных мужчин и женщин, которые уже обучились всему, чему учили в Легионе, и проявили себя в сражениях с врагом. У этих командиров были свои батальоны, большая часть которых базировалась в Сильванском бассейне. Дружественно настроенные плантаторы и фермеры переправляли большую часть продовольствия, предназначенного для доставки в Регис, в лагеря повстанцев. На вопросы чиновников из города следовал стандартный ответ:

«Все забрали повстанцы! Я ничего не мог поделать!»

В конце концов у Нагумо осталось немногим более сотни боевых роботов и остатки восьми пехотных полков, привязанных к двум десяткам городов, деревень, поселков, рудников и транспортных узлов, тогда как повстанцы установили почти полный контроль над всей остальной обитаемой частью планеты. Генерал-губернатор не мог позволить, чтобы положение дел продолжало оставаться таким, если, конечно, хотел сохранить свою голову при возвращении Красного Охотника.

Особенно досаждали регулярные ограбления военных складов. В конце концов армия Дома Куриты могла остаться раздетой и голодной.

Нагумо злился, и его злость чувствовали на себе все подчиненные.

Наемники были ключом к успехам повстанцев. Они присутствовали во всех операциях, какое там присутствовали — по сути, они теперь руководили страной! И не исключено, что если удастся справиться с Легионом, победа над повстанцами окажется возможной. А если захватить самого Грейсона Карлайла...

Нагумо был уверен, что принял верное решение. Эти полевые склады припасов занимали ключевое место!

XXXIII

Семь роботов прокладывали путь между редкими деревьями. Уже не существовало практически разницы между роботами наемников и повстанцев. Грейсон отдал команду, и шесть роботов вытянулись в линию к невысокому хребту, возвышавшемуся над куритской базой.

Грейсон вышел с ними на связь, и они один за другим откликнулись. Макколл в своем потрепанном «Стрельце» и Клей в «Волкодаве» были единственными, кроме него, представителями Легиона в отряде. Остальные были более легкими роботами верзандийцев. «Страус» Викки Трексен, «Феникс» Колина Дейса, «Шершень» Олина Соноварро и «Стингер» Надип Чека. Восьмой член группы. Лори Калмар, осталась в своем «Страусе» на холме в трех километрах позади. Когда база противника будет захвачена, она приведет повстанческие вездеходы для загрузки необходимого продовольствия и боеприпасов.

— Выдвигайтесь на позиции для атаки, — передал на командной частоте Грейсон. — И будьте наготове. Доложите, когда окажетесь на местах.

Грейсон в своей кабине потыкал пальцем в кнопки управления обзорным устройством, увеличивая картинку на главном экране. База представляла собой стандартный набор однообразных сборных домиков из гофрированного железа и множество сложенных отдельными штабелями ящиков, бочек, коробок. Вдоль легкой ограды, установленной по периметру, прохаживались часовые — обычная пехота. Вдали, чуть скрытые кронами деревьев, виднелись крыши деревни Блэкджек. Всего неделю назад в главный повстанческий лагерь в Сильванском лесу прибыл фермер из Блэкджека с сообщением о том, что Драконы соорудили новую базу.

Грейсон улыбнулся. Все больше и больше верзандийцев по всему северному полушарию вступало в контакт с повстанцами, предлагая продовольственную помощь или укрытие, поставляя информацию о передвижениях сил Дома Куриты, об их планах. Дженис стала ответственной за сбор информации.

Грейсон с теплотой подумал о ней. Ему нравилась Дженис. Было приятно находиться с ней рядом и беседовать. Впрочем, последнее время их ночные прогулки стали более редкими, потому что Дженис начала проходить военную подготовку у Рэмеджа.

Грейсон хотел, чтобы Лори все поняла. Он мало видел ее после того вечера на плантации Ли. В памяти все еще саднило. Однако почему он ощущает вину, когда она совершенно четко дала понять, что как мужчина он ее не интересует? К тому же главным в его связи с Дженис были не романтические прогулки по вечерам или нежные поцелуи. Дженис оказалась целым кладезем информации. Она часами могла рассказывать о верзандийских верованиях и социальных отношениях. Это было особенно валено сейчас. Верзандийцы, проживавшие в деревнях и городах, расставались со своей позицией нейтралов и становились сторонниками восстания. Все больше и больше синих мундиров дезертировали и становились перебежчиками, пополняя армию повстанцев. Офицеры Нагумо находили все меньше и меньше сторонников, лояльно настроенные по отношению к режиму жители все реже предоставляли информацию о действиях партизан и занимаемых ими позициях.

Размышления Грейсона были внезапно прерваны потоком докладов:

— Клей на месте.

— Соноварро готов.

— Макколл здесь.

Один за другим подали голос и остальные.

— Хорошо, — сказал Грейсон. — Леди и джентльмены, нас ожидает наш офицер по снабжению.

Повстанцы в шутку называли Нагумо своим офицером по снабжению, но за последние несколько недель количество баз и складов этого снабженца значительно уменьшилось. У повстанцев же число своих баз и складов только увеличивалось.

Грейсон последний раз обвел территорию базы медленным внимательным взглядом. Никаких признаков значительных вражеских сил — ни боевых роботов, ни артиллерии. Когда он впервые услышал об этой одиночной базе, развернутой в южной горной части страны, в сотнях километров от Региса и от Сильванского бассейна, у него зародилось подозрение. Оно беспокоило его до сих пор.

Для чего Нагумо поместил здесь склады? Вблизи не было никаких рудников, никаких аэропортов или космопортов, никаких центров обслуживания боевых роботов, вообще ничего ценного. Грейсон уже почти решил не обращать на эту базу внимания. Но имея трех новых воинов-повстанцев, умеющих управлять машинами, и сами машины, для снаряжения которых требовались ракеты большой и малой дальности, снаряды для автоматических пушек, патроны для пятнадцатимиллиметровых пулеметов, баки охлаждающей жидкости, Грейсон оказался перед дилеммой. С этой базы можно было прихватить все эти припасы. Из тени деревьев на краю хребта, где притаился его «Беркут», были видны баки с охлаждающей жидкостью, а все остальное... все остальное на ней тоже хранилось, как и на каждой базе.

Нет, эта база была слишком нужной, ее нельзя было пропустить. Фермер сообщил, что ее охраняют только два робота, пара побитых в сражениях «Центурионов», да и те частенько отсутствуют — уходят патрулировать окрестности. Вот и сейчас, похоже, их не было на месте, у базы был очень доступный вид.

— Чего ждем, капитан? — спросил Макколл.

— Пожалуй, крови не будет.

— И это удивляет. — Макколл достаточно хорошо знал капитана, чтобы угадать его настроение.

— Да. Интересно все-таки, для чего здесь такая база?

Клей вмешался в разговор:

— Мы узнаем это, капитан, когда захватим ее. Возможно, они что-нибудь планируют здесь, в этом месте, где, как они думают, нет партизан.

— Возможно... — Было так тихо. Грейсон поменял волну. — Лори?

— Я здесь, капитан.

— Твои люди готовы?

— Мы готовы, капитан. Только дай команду.

— Я хочу провернуть все побыстрее, влезть и тут же вылезти. Что-то здесь все как-то складывается уж слишком хорошо, и это мне немножко не нравится.

— Мы доберемся мигом, как только прикажешь, капитан. — Последовала пауза. — И еще, Грей...

— Да?

— Будь осторожней.

Что услышал он в ее голосе? Может быть, сожаление? Ему хотелось поговорить с ней, но времени не было. Сейчас было время атаковать. Позже, когда они вернутся в лагерь, времени будет предостаточно.

— Я всегда осторожен. Лори. Ты знаешь меня. Держи свою линию открытой. Я позову.

Он отдал приказ, и боевые роботы двинулись вперед.

Часовые у забора базы увидели партизанских роботов сразу же, едва те показались над гребнем хребта. Раздались беспорядочные выстрелы из укрытия, устроенного в груде мешков с песком, замолотил пулемет. Грейсон видел, как охранники начали разбегаться в леса, окружающие базу.

— Макколл!

— Да, кэп.

— Оставайся здесь и обеспечь прикрытие. — «Стрелец» был самой мощной машиной нападавших. — Остальные — на штурм!

«Страус» Трексен первым достиг внешнего забора и смял проволочную сетку своей огромной металлической ногой. Остальные роботы бросились на отлитые из железобетона плиты. Молотивший вовсю пулемет внезапно замолк.

База опустела, служащие и техи скрылись в окрестных кустах. Большая часть земель в этом месте была заболочена — широкая, медленная река Ворма, текшая с севера, разливалась, образуя здесь дельту. Грейсон попытался представить, сколько из этих лоялистов погибнет в болотах. Дай Бог, чтобы это были единственные жертвы налета.

— Лори. — — Здесь, капитан.

— Мы вроде уже захватили базу... но мне здесь не нравится. — Эта база была единственной, которую за последние недели удалось обнаружить, и охрана ее была слишком слабой... — Двигай со своими мальчиками-девочками сюда, но, пожалуйста, как можно быстрее.

Грейсон оглядел горизонт. Сколько времени потребуется Драконам, чтобы добраться сюда из ближайшего правительственного гарнизона? Он знал, что в деревне роботов нет. Партизанские разведчики, с тех пор как стало известно о существовании базы, обшарили все окрестности. Следовательно, вблизи не было никаких бронесил, за исключением пары «Центурионов», да и тех пока не было видно. Если предположить, что ближайшее место, откуда могло прийти подкрепление, — Тисседал, город, расположенный в пятидесяти километрах на северо-восток, то можно рассчитывать на сорок минут — столько у вражеских боевых роботов займет путь от города до деревни, и то при условии, что они наготове и только и ждут команды к выступлению.

Где же «Центурионы»? Очевидно, на патрулировании. На патрулировании чего?

«Волкодав» Клея и роботы повстанцев, имеющие руки, начали двигаться между грудами припасов внутри и вне зданий, отбирая те, которые можно было легко загрузить на борт флайеров и вездеходов. То, что они не смогут увезти, придется уничтожить.

Внешние радары Грейсона завизжали, уловив приближающиеся ракеты. Первая упала на землю совсем рядом с «Фениксом» Дейса, превратив деревянные ящики в огненный тар. Грейсон понял, что они попали в ловушку. Сканеры показали следы приближающихся с юга ракет дальнего действия, детектор магнитных аномалий четко указывал приближение боевых роботов.

«Феникс» уронил тяжелую канистру с охлаждающей жидкостью и поднял на изготовку свой большой лазер. Трексен также приготовилась к бою.

— Они со всех сторон, — спокойно констатировал Грейсон.

Первый вражеский «Стрелец» показался из подлеска в трехстах метрах от края базы. Второй следовал сразу за ним. ДМА Грейсона прерывисто сигналил — датчики не успевали фиксировать массу движущейся навстречу брони.

«Стрелец» весил семьдесят тонн, на десять тонн больше, чем самый тяжелый из повстанческих роботов. Он был оборудован двадцатью пускателями ракет дальнего действия в каждом из двух огромных пусковых отсеков, установленных на его плечах, а также нес в каждой руке по среднему лазеру. Два других лазера были установлены в его корпусе и направлены за спину тяжелого робота, чтобы защитить его от атак сзади. «Стрелец» был старой моделью боевого робота, но его очень ценили за способность производить длительную стрельбу на большое расстояние.

Грейсон насчитал четырех «Стрельцов»: двух на востоке, одного на севере, одного на юго-востоке. Эти монстры могли растолочь его крошечную группу на кусочки до того, как любой повстанческий робот сможет сделать прицельный выстрел.

Понятно, что база была приманкой. По всей вероятности, неприятельские роботы были тщательно укрыты в лесах и болотах вокруг деревни еще до того, как началось обустройство базы, поэтому они и остались незамеченными партизанскими разведчиками. Грейсон включил на главном экране компьютера карту этой местности, сведения по ней были не совсем точными, во всех направлениях были видны большие пятна болот. Возможно, эти «Стрельцы» были даже погружены в болота так, что торчали только плоские кабины и ракетные установки. Сменные экипажи с базы могли поддерживать их в постоянной готовности, будучи уверенными, что повстанцы рано или поздно атакуют эту базу. Это была искусная ловушка, каждая деталь которой говорила о тщательности проработки.

Грейсон лихорадочно соображал. Его группа легких и средних боевых роботов недолго продержится в поединке со «Стрельцами». Он дал команду компьютеру нанести на карту позиции четырех «Стрельцов», которые были уже на виду. Дисплей изобразил неровное кольцо янтарных огней на трех четвертях окружности вокруг пятна света, обозначающего его собственную команду. Оставался пробел на западе, но хребет, который они только что преодолели, мог служить хорошим прикрытием для других приближающихся вражеских машин.

Грейсона выталкивали на запад.

Ракеты сейчас падали и взрывались по всей территории базы, не причиняя, впрочем, боевым машинам большого вреда. Приходилось или оставаться на месте, или вырываться из суживающегося кольца. Если распорядиться прорываться на запад, быть может, и удастся спастись от неумолимо приближающихся «Стрельцов».

Но хороший командир должен предусмотреть все варианты отступления. В голове Грейсона ожили различные разведывательные данные, которые он читал, сообщения, полученные от пленных врагов и от верзандийцев, которые переметнулись на сторону повстанцев. Па Верзанди было мало «Стрельцов». Он знал о единственной группе третьего ударного полка, где было четыре «Стрельца». Именно четырех «Стрельцов» он и видел в данный момент.

Грейсон поставил себя на место вражеских командиров. Если бы он устраивал подобную ловушку, он поместил бы тяжелые машины где-нибудь в засаде, а затем загонял бы жертву в объятья тяжелых роботов.

Хребет. «Стрельцы» загоняли его группу на хребет! Должно быть, вражеские тяжелые роботы подтянулись туда, пока повстанцы атаковали базу. Сейчас они должны были ожидать машины повстанцев именно там.

— Всем, всем! — прокричал Грейсон в микрофон. — Движемся на юг! Держаться плотнее, наблюдать за флангами!

Дейс было запротестовал:

— На этом пути тяжелый робот, капитан! А на западе чисто!

— Да... именно этого они и хотят — там ловушка! А сейчас... вперед! — Грейсон переключил чистоту. — Лори! Ты на месте?

— Мы здесь. Что случилось?

— Это ловушка... засада. Мы прорываемся. Отступай со своими машинами. Встречаемся в точке Дельта!

— Но я могу...

— Нет, не можешь! Мы встретились с тяжелыми роботами Драконов! А сейчас уходи!

Двадцатитонный «Страус» Лори ничем не мог помочь.

Грейсон, Клей и Макколл поставили своих трех роботов клином: с грейсоновским «Беркутом» на острие, «Стрельцом» позади и слева и «Волкодавом» справа. Повстанческие роботы сгруппировались позади трех машин Легиона, двигаясь на юг по пути, отмеченному взрывами в местах падения ракет. «Феникс» Дейса получил попадание ракетой дальнего действия в одну из рук, а «Шершень» Соноварро захромал. Клин замедлил ход, чтобы Соноварро мог поспевать.

Что-то зашевелилось впереди за деревьями. Грейсон открыл огонь из автоматической пушки, срезая кроны деревьев и вырывая кусками дерн. Показался «Викинг», тот самый, с которым они уже встречались в памятный день под стенами университета. Грейсон отметил на вражеской машине заплаты из новой брони в местах, куда он попадал тогда из автоматической пушки. Куритский робот преграждал путь на юг.

— Вперед! — скомандовал Грейсон. — Если будем держать клин, «Викинг» сможет остановить только одного из нас. — Быстрый взгляд на показания сканера показал, что «Стрельцы» находятся в данный момент уже на территории базы. Засветились точки, указывающие на появление на западном хребте первых тяжелых роботов. Компьютер Грейсона определил, что это были «Мародеры» и «Боевой молот».

Грейсон открыл огонь из лазера, вдребезги раскурочивая броню на груди «Викинга». «Стрелец» Макколла добавил свой лазер и огонь автоматической пушки. Куритский боевой робот качнулся, но устоял на ногах. Ракеты ближнего боя рассекли воздух и разбились о броню Грейсона. После этого руки вражеского робота взметнулись вверх, и лазерные лучи ударили в «Волкодава» Клея. Повстанческие машины застыли в нерешительности. По приборным панелям Грейсона зарябили предупреждающие огоньки. Сзади быстро приближались «Стрельцы», и до того момента, когда обманутая засада на хребте перестроится и спустится вниз к ведущей борьбу группе повстанцев, оставались считанные минуты. Но в данный момент три робота Серого Легиона Смерти превосходили «Викинга» в весе своими суммарными ста семьюдесятью тоннами против его шестидесяти пяти. Если промедлить, они все обречены, но если шаг за шагом порываться вперед...

— В атаку? — завопил Грейсон.

Огонь его автоматической пушки крошил и рвал на куски корпус «Викинга». Лазерные лучи плавили металл. Грейсон дал залп из пяти ракет дальнего действия и увидел, как четыре из пяти попали в среднюю часть тяжелого робота.

Сейчас все семь повстанческих машин бежали на полной скорости. Макколл вопил в рацию что-то непонятное, то ли шотландские ругательства, то ли подбадривал себя боевыми криками. Собственная душа Грейсона упивалась наслаждением битвы, которое оттеснило страх в темные глубины подсознания. Он включил прыжковые двигатели «Беркута» и одним скачком одолел последние пятьдесят метров, отделявшие его от «Викинга», приземлился и на полной скорости врезался прямо в противника.

«Викинг», уже терявший равновесие под испепеляющим огнем своих противников, неуклюже повалился на спину. «Беркут» упал сверху.

Грейсон первым поднял свою машину на ноги, но оказался слишком близко к «Викингу», чтобы эффективно использовать свое вооружение. Вместо этого он свирепо пнул «Викинга» правой ногой своего робота, не давая тому опомниться и подняться. Грейсон мгновенно отреагировал, когда увидел, что крышки пусковых установок ракет малой дальности, вмонтированные в ноги «Викинга», хлопнули, открываясь. Он увернулся в сторону, и двенадцать ракет унеслись в небо, чудом миновав его. Перезарядные устройства ракет опустились в пустые трубы. Грейсон включил прыжковые двигатели «Беркута». Сзади взревели ракетные сопла, но хриплый рев их оборвался, едва успев начаться, — Грейсон отключил их так же быстро, как только что включил. «Беркут» приподнялся на три метра, а затем упал пятидесятипятитонным молотом на распростертого на земле «Викинга» точно в его уже избитую и истерзанную грудь.

Охлаждающая жидкость с паром вырвалась наружу. Миниатюрные молнии заискрились и запрыгали между закоротившимися электрокабелями и силовыми приводами. Когда Грейсон вытаскивал ноги «Беркута» из остатков поверженного «Викинга», прорвавшаяся броня отошла от его ступней наподобие тонкой металлической фольги.

В этот момент на полной скорости подоспели остальные роботы повстанцев. Грейсон занес ногу своего «Беркута» еще раз.

— За Питера, — сказал он, и нога рванулась вперед. После взгляда на разбитую голову «Викинга» у него не осталось сомнений, что водитель вражеского робота мертв.

Повстанческие роботы, прорвав кольцо окружения, на полной скорости мчались к югу. Ход Грейсона привел врага в изумление. Челюсти ловушки, закрываясь, щелкнули по воздуху!

Грейсон быстро отдавал приказы. На юге их ждала только пустыня, несчитанные тысячи гектаров самой негостеприимной местности Верзанди. Для того чтобы закончить свой путь в назначенной точке встречи, им предстояло потом повернуть на запад, а затем на север. По-видимому, враги их не преследовали. Грейсон придумал очередной дерзкий план — прорваться через леса возле деревни Блэкджек. Враги не должны были ожидать их прорыва так близко к месту несработавшей ловушки. Они будут рассчитывать встретить партизан гораздо дальше.

Клей обратил внимание Грейсона на поднимающиеся прямо на западе от базы столбы дыма:

— Боюсь, капитан, это наши флайеры.

Холодок тревоги охватил сердце Грейсона, вытеснив возбуждение, овладевшее им во время рукопашной схватки с «Викингом». Лори! Он погнал своего «Беркута» быстрыми шагами, не обращая внимания на огоньки индикации тепловых перегрузок, уже начавшие мигать и мерцать на приборной панели.

Лори, должно быть, старалась защитить флайеры своей команды, когда вражеские роботы наткнулись на нее. Грейсон увидел догорающие останки трех грузовых флайеров, но не заметил остальных машин. Возможно, они отступили успешно.

«Страус» Лори лежал, припав корпусом к земле, в одном из оврагов, его лазер искрошил деревья в радиусе восьмидесяти метров вокруг. «Страус» был в ужасном состоянии: левая нога разбита и перекручена, радиоантенна — месиво проводов, броня каюты испещрена многочисленными вмятинами и шрамами. Четыре куритских робота наступали с востока — «Грифон», «Стингер», «Феникс» и «Шершень». Эти четверо представляли разведывательную группировку третьего полка. Отправившись на запад из несработавшей засады, чтобы попытаться блокировать путь повстанцев для отступления на север, они, должно быть, наткнулись на Лори, сопровождавшую флайеры.

Грейсон ударил по рычагам управления автоматической пушки раз, затем еще раз. Красный индикатор со зловещей настойчивостью ослепительно сигналил с контрольной панели, оповещая его о том, что автоматическую пушку либо заклинило, либо вообще разбило. Грейсон не смог сказать, каким образом он лишился автоматической пушки — то ли ее подбили в перестрелке, то ли он потерял ее при столкновении с «Викингом». Подающий механизм упрямо отказывался загружать снаряды. Он проверил установку для пуска ракет дальнего действия, включил управление. Устройство перезагрузки ракет сработало.

— Живей! — Грейсон изо всех сил старался скрыть отчаяние, звучавшее в его голосе. — Макколл, Клей! Отвлеките их!

До «Страуса» Лори оставалось еще метров шестьсот. Вражеские роботы были немногим дальше. Грейсон чувствовал себя как в дурном сне. Неуклюжие шаги почти не приближали его к разбитому, одинокому роботу Лори, тщетно тратившему последние снаряды на неравную перестрелку с четырьмя надвигающимися махинами войск Нагумо.

Пятидесятипятитонный «Грифон» припал к земле, тяжелый ПИИ его правой руки был направлен прямо в голову легкому «Страусу» Лори. Синие молнии засверкали через разделявшее их пространство, и Грейсон увидел, как осколки среднего лазера «Страуса» пылающим облаком разлетелись по холму.

Пятьсот метров.

Грейсон произвел залп ракетами дальнего действия и попал во вражеского «Грифона». Тот не обратил никакого внимания на новое нападение и продолжал посылать неумолимые огненные лучи в поверженную машину Лори. «Страус» горел, черный маслянистый дым клубами поднимался в небо, и без того затемненное погребальными кострами разбитых грузовых флайеров.

— Катапультируйся, Лори, катапультируйся! — Грейсон, видя оторванную приемную антенну, знал, что она не может слышать его, но понял, как страстно желает, чтобы она открыла спасательный люк и выбросилась из горящего гиганта. Возможно, уже слишком поздно. Возможно, механизм катапульты поврежден. Возможно, силы «Страуса» иссякли. Возможно, Лори уже мертва...

Четыреста метров.

Металлическая панель отлетела в сторону от горящего робота. Не успела панель коснуться земли, как катапульта выбросила кресло с Лори в небо.

Между деревьями пролетели ракеты и взорвались перед атакующими роботами повстанцев. Грейсон споткнулся перед появившей в земле перед ним воронкой. Он проверил вооружение «Беркута» и повернулся лицом к вражескому «Мародеру», ломившемуся сквозь деревья в двухстах метрах справа. Вражеский «Боевой молот» и пара «Стрельцов» выходили в этот момент на просеку между ним и поверженным роботом Лори.

Последний набор ракет дальнего действия щелкнул в своих трубах в правой части корпуса «Беркута». Не обращая внимания на предупреждения о тепловых перегрузках и дребезжащие удары осколков по корпусу робота, Грейсон навел перекрестие прицела на вражеского «Мародера» и включил пуск. У него не было никаких сомнений, что там находится командир вражеского полка. Ракеты ударились в «Мародера». Одна из них поразила яйцевидный корпус точно в обзорный экран кабины. Вражеский робот замер на месте. Попадание! Редкое попадание!

В отчаянии Грейсон ринулся вперед.

— Не туда, капитан, — спокойно сказал по радио Клей. — Нам нужно отступать! Сейчас мы ничего не можем для нее сделать.

Сквозь слезы Грейсон видел, как одетые в коричневое и оранжевое пехотинцы приближались к месту, куда приземлилось катапультировавшее сиденье Лори, недалеко от разбитых вдребезги, горящих останков ее «Страуса».

«Стрелец» Макколла зашатался под ударом пары ракет дальнего действия, выпущенных с одного из куритских «Стрельцов». Появились новые вражеские роботы, мчась мимо застывшей фигуры «Мародера». Он покалечил командира, но это не принесло ему облегчения, не вызвало радости победы. Лори!

— Отступаем. — Грейсон едва узнал свой голос. Клей и Макколл шли рядом с ним, когда они вырвались из окружения и двинулись на запад и затем на север. Позади них дым разбитой вдребезги машины Лори продолжал пачкать небо.

XXXIV

Перебежчик из числа верзандийских синих рассказал Грейсону, что Лори захватили живой и на следующий день под строгой охраной поместили в тюрьму. Высшие куритские начальники ликовали, сразу же распознав в Лори одного из легендарных инопланетных наемников, превративших армию повстанцев в многоопытный, эффективно сражающийся коллектив. Перебежчик не мог рассказать больше ничего, за исключением того, что Специальный отдел Драконов занялся ее допросами. Этот человек однажды был на посту в Специальном отделе. Его рассказы об увиденном, об услышанном привели Грейсона в содрогание.

Лори...

Тем же вечером, позднее, Грейсон встретился у входа в пещеру Лисьего острова с Толленом Бразедновичем. Он страшился этого разговора, но знал, что он необходим. Бразеднович удивил Грейсона тем, что остался в повстанческой армии после инцидента в день нападения на университет, но многие из рядовых повстанцев в первую очередь были преданы лично Бразедновичу, поэтому Грейсон был благодарен ему за то, что тот нашел в себе мужество остаться. Толлен мало разговаривал, в его глазах было выражение преследуемого зверя, но и после отречения от командования армией повстанцев в последовавших затем нескольких рейдах и сражениях он действовал доблестно и решительно.

Он не участвовал в налете на Блэкджек и узнал о захвате Лори после возвращения группы Грейсона в лагерь. К его чести, он был среди первых, кто выразил Грейсону свое сочувствие.

Но все это не делало задачу Грейсона легче.

— Толлен, мы собираемся совершить налет на университет, — сказал Грейсон безо всякого предисловия. — Внезапный удар, возможно, вызволит наших людей.

Брови Бразедновича удивленно полезли вверх.

— Это очень даже неожиданный поворот, не так ли, капитан? Последнее, что я слышал, — мы должны оставить это место в покое. Все мы.

Грейсон кивнул:

— Ты также слышал, как я ругал тебя за то, что ты рисковал людьми, изменив планы в последнюю минуту, в середине операции.

— А в чем отличие от ситуации, когда ты. предлагаешь то же самое? Одно позволено высокопоставленному и могучему командиру, и совсем другое — рядовому крестьянину! Разве не так?

— Черт побери, нет! — Грейсон прикрыл глаза. Как ему выдержать все это? Он знал, что самолюбие Бразедновича было ущемлено, но он должен был убедить этого человека помочь. И не был способен подобрать нужные слова! — Эта операция будет распланирована с самого начала, а не начнется по наитию! Но мы должны вызволить оттуда Лори! Если Карлотта жива, мы освободим и ее, и всех наших людей, каких только обнаружим.

— Видишь ли, Карлайл, я могу посочувствовать тому, что ты потерял свою женщину, но если ты будешь просить меня и моих людей принять участие в этой операции, то я тебе отвечу теми же словами, которыми ты ответил мне, когда я просил помочь мне освободить мою женщину.

— Она не «моя женщина», как ты это представляешь. Она одна из нас.

— Как и Карлотта...

— Полковник, мы не знаем даже, жива ли она!

— Мы не знаем почти ничего и о Лори Калмар... кроме того, что она там и подвергается допросам.

— Точно! А ты знаешь, так же как и я, что когда они начнут допрашивать ее, то найдут способ расколоть. Каждого можно расколоть... такова специфика действий коричневых. Они постараются расколоть ее... и разузнают о «Фобосе», где он спрятан.

— Ну и?

Как может этот человек быть настолько слепым!

— Ну и... корабль будет уничтожен вместе со всеми ремонтными мастерскими, оборудованием для ремонта электроники — всего того, что позволило нам продержаться эти последние несколько месяцев! Может быть, пехотинцы не понимают, что требуется, чтобы поддерживать на ходу соединение боевых роботов. Нагумо захватил на Лисьем острове тяжелое оборудование, но он не заметил «Фобос» вместе с находящимися на борту персоналом и оборудованием! Если они найдут и разрушат наш шаттл, то с Серым Легионом Смерти и свободными рейнджерами Верзанди будет покончено навсегда!

Бразеднович посмотрел на Грейсона скучающим взглядом, его лицо не выражало ничего.

— Я... не могу, Карлайл. Это... вопрос чести.

— Чести? Какое отношение ко всему этому имеет честь? Проявлением чести будет, если ты отбросить свою раненую гордыню и поможешь нам!

— Похоже, твои собственные взгляды кое в чем изменились со времени нашей последней беседы.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты не хотел рисковать целой группой ради одного человека. А сейчас готов.

— Разве ты не видишь? Каковы бы ни были мои личные чувства, мы должны прорваться туда и вызволить Лори... вызволить ее, или... или...

— Или что?

Грейсон до сего момента не решался ответить на этот вопрос до конца, и происходящее заставило его почувствовать тоскливую боль.

— Или мы должны будем убить ее сами... Мы не можем позволить Нагумо узнать о «Фобосе».

На лице Бразедновича отразились следы внутренней борьбы.

— Почему ты говоришь все это мне?

— Потому что нам нужно проводить эту операцию совместно... Каждый солдат-повстанец в Сильванском бассейне должен уже знать к этому моменту, что я понизил тебя в тот день за нападение на университет без приказа, и каждый из них должен знать, почему ты так поступил. Как же я могу дать им приказ делать то же самое, если ты не захочешь помочь? Диверсанты Рэмеджа, я думаю, последуют за мной. Но, чтобы добиться успеха, нам нужно привлечь всех, кто у нас есть, всю Верзандийскую армию. Я нуждаюсь в тебе, Толлен. Я нуждаюсь в твоей помощи... и в твоем авторитете.

Глубоко в глазах Брадзедновича вспыхнуло какое-то мерцание, но Грейсон увидел, что оно тут же погасло. Повстанец отвернулся:

— Нет, капитан... нет.

— Боже правый, да почему?

— Ты имеешь наглость стоять здесь и просить меня отправить моих людей на верную смерть... после того, что ты проделал со мною... перед моими людьми?

— Пойми, ты вернешься к командованию. Тебе не нужно было отказываться от него в предыдущий раз. Мы могли бы что-нибудь придумать.

— Слишком поздно, Карлайл. Ты унизил меня перед моими людьми. Ты думаешь, они пойдут за мной... сейчас?

— Не вижу причин, почему бы и нет, — ровным голосом сказал Грейсон. — Мои люди идут за мною.

— Может быть, в этом и проявляется отличие нас от наемников. Плати им вволю, и...

— Черт побери, какое это имеет отношение? Посмотри...

— Карлайл, не думаю, что ты поймешь. У меня есть горсть людей — тех, которые были со мной до твоего появления, которые, возможно, еще пойдут за мной. Остальные... я не знаю. Может быть, и они пойдут, но не будет полного доверия. Ты разрушил его, Карлайл. Ты сделал это. Ладно, я еще могу бороться с Нагумо,... но по-своему. В выбранное мною время.

— Толлен, все, что мы сделали здесь за последние месяцы, сотрудничество между различными отрядами повстанцев, между твоими людьми и моими... Мы не можем позволить всему этому разрушиться.

— Это уже произошло. — Толлен тряхнул головой. — Большая часть верзандийцев не пойдет за мною... скорее они последуют за тобою, если ты пойдешь путем, к которому просил меня присоединиться. Так будет лучше. Я не встану у тебя на пути, не буду мешать твоим планам. Я уведу тех, кто последует за мной, обратно в горы Упсала, что возле моего старого дома. Мы будем совершать вылазки и вредить Дому Куриты оттуда.

— Это не выход, Толлен. Нам нужно действовать вместе. Твои люди знают тебя. Они пойдут за тобой.

— Когда я последую за тобой? Нет, капитан, я на это не пойду. Я не могу просить своих сделать это. Не понимаю.

— Не понимаешь? Может быть, Карлайл, ты не тот руководитель, каким был в моих глазах? Нет, ты, может, и волшебник в вопросах тактики, но тебе еще многое нужно узнать о людях. — Он развернулся и ушел, оставив Карлайла в полной растерянности.

Грейсону очень не хотелось в этом признаваться, но он почему-то знал, что Бразеднович прав.

Нагумо кивнул изображению Влада Янсона, появившемуся на экране интеркома:

— Думаешь, она может кое-что знать?

— Я уверен в этом, мой господин. Мы получили на детекторе исключительно специфические реакции, когда я спрашивал ее о том, где расположено тяжелое оборудование и аппаратура для ремонта их боевых роботов. Она лгала, само собой, но некоторые ее ответы наводят на мысль, что у наемников есть скрытая где-то секретная база или предприятие.

Пульс Нагумо участился.

— Ты спрашивал ее об их корабле? Утонул ли он в шторм, как все полагают? Янсон оскалил зубы:

— Она сказала, что шаттл затонул в шторм. Я рассчитал, что с вероятностью восемьдесят процентов она врет и что в этом случае невредимый корабль находится где-то в Сильванском бассейне.

— Это могло бы многое объяснить. Что еще ты узнал?

— Я нашел ее слабое место, мой господин. У меня есть рычаг, который ее расколет.

— Ну?

— Конечно, я не знаю деталей. Но полагаю, это произошло некоторое время назад, что Калмар перенесла ужасную потерю... и что эта потеря ассоциируется с огнем.

— А...

— Все верно, мой господин. Она показала обычные реакции на угрозы, предназначенные вызвать боязнь смерти, или боли, или тюремного заключения, — все обычные методы. Но она проявила ужас перед смертью от огня. Весьма необычно... весьма удовлетворительный отклик на этот раздражитель.

Нагумо закрыл глаза и проверил свою реакцию. Он не позволит доктору увидеть его эмоции.

Энтузиазм Янсона в своей работе всегда пугал генерал-губернатора. До настоящего момента Нагумо не осознавал, насколько сильное отвращение он питает к этому человеку и его слащавой улыбке. Он даже подивился себе, что не может сдержать собственного раздражения, как будто он стал мягче за последние месяцы.

— Так что я могу полагаться на вас... на использование ваших данных в получении нужных мне сведений?

— Конечно. Не хотите ли сами спуститься и поприсутствовать? Это будет интересно.

— Нет. — Черт побери, у меня есть другие занятия, нежели портить нервы, наблюдая за твоей игрой! — отдаю ее в твои руки. И, когда закончишь, будь уверен, что я потребую полный отчет!

— Конечно, мой господин, — сказал доктор, и Нагудо увидел, с какой озабоченностью тот возвратился к своему отвратительному занятию.

В сложившихся обстоятельствах это было наилучшим планом, который только мог возникнуть. Группа добровольцев из пятидесяти верзандийцев следовала за Грейсоном и сержантом Рэмеджем, прокладывавшим путь сквозь темноту. Они были одеты в черное с головы до ног. Их лица были вымазаны черной краской, оружие и каждый предмет снаряжения были тщательно обернуты в тряпки и обвязаны, чтобы избежать ударов металла по камням или металлу. Рэмедж сказал Грейсону с глазу на глаз, что эти ребята были самой лучшей командой, с которой он когда-либо работал. Многие месяцы он готовил их к специальным операциям, проводимым малыми силами.

Не все из коммандос были верзандийцами. Одной из них, неузнаваемой в очках ночного видения, с выкрашенным черной краской лицом, была Сью Эллен Клейн, пилот истребителя, перешедшая в коммандос.

Грейсон увидел ее сидящей на валуне, когда она рассчитанными и точными движениями точила на камне нож.

— Что ты делаешь в этой компании? — спросил он.

— Я доброволец, капитан. — Голос ее был тих, но тверд.

У Грейсона почти не было возможности с ней поговорить со времени ее спасения несколько месяцев назад. Тогда ему показалось, что плен превратил ее, пусть даже на время, в совершенно опустошенного человека. Теперь он видел в ее глазах огонь, и это удивляло его.

— Сомневаюсь, что это хорошая мысль — идти тебе туда, — сказал он. — Если ты ищешь возможности посчитаться с кем-то...

— Я буду делать свое дело, капитан. — Она спрятала нож в прикрепленные к сапогу ножны и тихо добавила: — Я сделаю то, что должна сделать.

Ответ не до конца удовлетворил Грейсона. Он достаточно долго прожил с пылающими угольками мести внутри себя, чтобы ясно разглядеть такие же угольки в других людях. Ее ненависть была нацелена на человека, которого он не знал, на кого-то в куритском лагере. Он понял это только сейчас.

Она подняла взгляд вверх, на него, и странно улыбнулась. Сквозь грязевую маску блеснули зубы.

— Не нужно беспокоиться обо мне, капитан. Потребуется время, но... Со мной сейчас все в порядке. Спасибо Лори.

Она увидела вопрос в его глазах и улыбнулась:

— Видимо, потому, что мы обе были весьма одиноки, капитан. Мы говорили по душам. С ней так легко общаться, вы знаете. Она... она помогла мне оправиться от всего, что было... Лори была и моим другом.

Он не знал, что на это ответить. Как раз наступило время выходить.

Грейсон вгляделся вперед через свои очки ночного видения, потом кивнул Рэмеджу. Вход на фабрику был прямо перед ними.

Группа выслушала объяснение операции без каких-либо комментариев. Конечно, это были добровольцы, но они вызвались потому, что человек, который их обучал и сражался с ними, сказал, что они ему нужны. Если кто-то и обиделся, что им предстоит сделать то, что было запрещено делать Толлену Бразедновичу, то никто не показал этого. Грейсон, однако, знал, что с большим количеством обычных солдат все будет по-другому.

Операция, которую разработали Грейсон и Рэмедж, предполагала, что группа коммандос проскользнет на территорию университета. Они были вполне уверены, что смогут добраться до университетского двора по широкому и высокому подземному проходу, который был проложен между фабрикой и двором университета. Этот проход все еще существовал, и Грейсон знал по картам Торвальда, где он находится. Конечно, его будут охранять, но охраной займутся коммандос.

В темноте позади них, в сухом овраге, были замаскированы три из четырех оставшихся боевых роботов Легиона, которые ожидали сигнала Грейсона. В последний момент была проведена некоторая передислокация. Халид стал пилотом на грейсоновском «Беркуте» вместо своего «Стингера». Все согласились, что в предстоящем сражении потребуется огневая мощь «Беркута», и Халид охотно согласился пересесть на большую машину. Что касается Грейсона, то он бы предпочел управлять любым боевым роботом, но стыд перед Бразедновичем заставлял его рисковать, не прячась за броню машины.

Он не стал бы просить делать ничего из того, чего не стал бы делать сам. Наиболее рискованной частью операции будут действия внутри. Боевые роботы должны будут начать обстрел, чтобы отвлечь внимание Драконов от истинной цели нападения. Это будет особенно необходимо, когда коммандос направятся к выходу.

Грейсон из суеверия отказывался думать, что произойдет, если он отыщет Лори, но не сможет вывести ее из тюрьмы. Его мысль уходила не дальше того пункта, что или он и Лори выберутся... или никто из них не выберется.

Агрофабрика Эрикссона была пустынна и полна пыли, с голыми железобетонными полами и стенами. Внешние проходы были также пустынны и охранялись одиночными милиционерами в синих мундирах. Коммандос увидели одного, дождались, пока он скроется, и быстро пробежали вперед. Разглядывая дорогу в свои инфракрасные очки, они пробрались по фабрике к неохраняемому спуску и сошли на нижний уровень к зияющему отверстию туннеля.

Ворота были закрыты на висячий замок, но замок уступил ручному автогену, который был у одного из верзандийцев. Все использовали эту задержку, чтобы проверить свое оружие и снаряжение. Грейсон нес в руках штурмовую винтовку ТК, кроме нее на его бедре покоился в кобуре двенадцатимиллиметровый пистолет. Три гранаты, включая пару дымовых, висели на ремнях. В многочисленных подсумках он нес запасные обоймы для ТК, пистолета и запасные батарейки для глушилок. Боевой нож находился в ножнах и был прикреплен к правой лодыжке с наружной стороны сапога. Одноканальная мини-рация была прикреплена к горлу и к уху, он мог пользоваться ею для переговоров со своими товарищами только на очень близком расстоянии. Ее радиоволны не прошли бы даже сквозь стены. Чтобы соединиться с находящимися вдали роботами, у него был более мощный ручной передатчик в сумке на поясе.

Дверь открылась, ржавые петли заскрипели и завизжали. Они выждали минуту — никого из часовых не было. По одному коммандос нырнули во мглу подземного хода. Туннель уходил в абсолютную темноту на две сотни метров, затем шел вверх по пологому скату аппарели. В конце его была вторая стальная дверь, и быстрый осмотр ее объяснил Грейсону, почему туннель не охранялся более тщательно. Дверь была заварена.

Рэмедж взглянул на Грейсона. Тот кивнул. Рэмедж махнул рукой, и пара верзандийских рейнджеров вышла вперед, сдергивая со своих плеч тяжелые холщовые мешки. Один из них обследовал заваренную дверь и сквозь темноту улыбнулся Грейсону:

— Пять минут, капитан. Лучше будет, если все немного отойдут назад в туннель.

Ожидая в темноте, Грейсон вздрогнул от легкого прикосновения к его плечу. Он обернулся и услышал тихий женский голос:

— Не бойтесь, капитан, мы все сделаем.

— Я уверен в этом.

— Извините, — прошептала женщина, ее голос был слышен только им двоим. — Мне показалось...

— Я выгляжу испуганным?

— Нет, нет. Больше похоже на то, что вы собираетесь пройти сквозь эту дверь, не дожидаясь, пока ребята подорвут ее.

Грейсону сначала показалось в темноте, что это Сью Эллен, он никак не мог узнать этого хриплого шепота.

— Кто вы?

— Дженис Тейлор, специальная команда свободных рейнджеров Верзанди, — отчеканила она шепотом. — Всего лишь одна из ваших новых рекрутов.

— Дженис!

Затем темнота взорвалась пламенем и громом, и у него не осталось времени думать о посторонних вещах.

XXXV

Генерал-губернатор Нагумо услыхал глухой гулкий звук — как будто кто-то уронил секцию тяжелой брони на площадке обслуживания боевых роботов на той стороне двора, и немного удивился. Затем пронзительное завывание сигнальной сирены известило о нападении.

На коммутаторе засветилась лампочка. Нагумо нажал кнопку приема:

— Ну, что?

— Это Гордойев, мой господин, капитан охраны! — Никакого изображения так и не появилось. Голос капитана дрожал то ли от шока, то ли от страха. — Я на уровне два, а... а... на более низком уровне, генерал, повстанческие войска. Они вломились через отверстие, проделанное взрывом, из заброшенного туннеля.

— Где же ваши охранники? Выводите их.

— Хорошо, мой господин! Мы задержим их, насколько сможем, но...

— Но что?

— Мой господин, их здесь, под нами, сотни! Нам нужно подкрепление.

— Помощь будет. Держитесь, не отходите. Генерал включил канал связи с казармами и увидел, что тревога уже подняла командиров городского гарнизона. В Регисе было около двух тысяч солдат войска Синдиката Драконов, остатков четырех пехотных полков, не считая прославившихся своей ненадежностью «синих мундиров». Он ни на миг не поверил в оценку Гордойева — «сотни человек», но всегда лучше перестараться перед лицом такой угрозы, чем принять недостаточные меры. Нагумо передал приказ третьему полку. Основные части полка — группа захвата и рота поддержки — находились вне стен университета. Они располагались на улицах центральной части Региса и могли добраться до университетского двора за считанные минуты.

Что может быть целью такого налета? Ибо это могло быть не более чем налетом. Было невозможно себе представить, чтобы большие вражеские силы могли пробраться на территорию университета через какой-нибудь забытый туннель, который им посчастливилось обнаружить. Это должен быть небольшой отряд, скорей всего, высокоподготовленные коммандос, имеющие какое-то специфическое задание.

Задание? Нагумо дернул себя за губу. Пальцы слегка дрожали. Партизаны могли явиться и за ним, за генерал-губернатором. Конечно, его смерть не станет концом правления Дома Куриты на Верзанди, но в таком случае командование примет на себя этот идиот Кодо. Если повстанцы знали о куритской иерархии на этой планете, то могли верно решить, что приход Кодо к власти даст им лучшие шансы на успех в своих диверсиях и нападениях.

Генерал открыл выдвижной ящик стола и достал маленький смертоносный лазерный пистолет «Солнечный луч», проверил его силовую часть и убрал в кобуру на поясе. Потом он включил другой канал коммутатора и вызвал личную охрану.

Грейсон переступил через распростертое на полу тело одетого в синее лоялисткого воина, обыскал его ремень и подсумки в поисках ключей или устройств безопасности и быстрым легким шагом двинулся дальше в лабиринт раскинувшихся перед ним переходов. Он знал, что в данный момент находится под главной университетской башней. Описания, данные дезертировавшими из реганской армии и освобожденными верзандийскими заключенными, до сих пор оказывались точными.

Винтовочные выстрелы и взрывы гранат эхом отдавались позади него. Согласно плану, сорок коммандос направили свою атаку на площадку обслуживания вражеских роботов, расположенную невдалеке от того места, где заброшенный туннель выходил на университетский двор.

Роботы Легиона вне университета должны были двигаться в сторону агрофабрики Эрикссона, обстреливал все, что двигалось над ними вдоль стен, и готовясь прикрыть отступление участвовавших в рейде людей, когда те снова появятся из туннеля.

Эти два отвлекающих маневра должны были ввести Драконов и их верзандийских союзников в полное заблуждение, пусть даже на короткое время. Грейсон и десять коммандос должны были проникнуть в подземные помещения центральной башни университета. Эти этажи представляли собой лабиринт соединенных между собой комнат и проходов, перестроенных оккупантами из бывших архивов и складов. В подземном коридоре все одиннадцать человек разделились и разошлись в разные стороны, чтобы увеличить шансы на быстрое обнаружение Лори. Грейсон остался один.

Он быстро шагал сквозь полумрак, следуя путем, который был неоднократно нарисован многими людьми, уже проходившими по этим коридорам, и бесчисленное число раз повторен как на бумаге, так и в уме, — до тех пор, пока не был выучен наизусть. Предполагалось, что камеры для специальных заключенных должны находиться на уровень ниже и правее. Лестница вниз должна быть...

Откуда-то появился человек в синей форме с висевшей на плече тяжелой автоматической винтовкой. Грейсон скинул свою ТК и выстрелил дробящими высокоскоростными трехмиллиметровыми зарядами. Солдата подбросило вверх и назад, он упал головой вниз и покатился по находившимся сзади него ступенькам, грохоча оружием и снаряжением. Грейсон последовал за ним мгновением позже, но намного тише.

Расположенный ниже коридор был хорошо освещен и, к счастью, пуст. Грейсон снял свои инфракрасные очки и обыскал тело солдата. Маленький черненький прямоугольник пластикового ключа находился внутри нагрудного кармана. Грейсон вытащил его, выпрямился и внимательно осмотрелся. Тот самый путь, что нужен!

Он нашел камеры. Не было никакой возможности узнать, кто и в какой камере находится. Он подошел к первой попавшейся двери, вставил пластиковую карточку в щель ничем не примечательной коробки, установленной на каменной стене рядом со входом, и отступил назад, так как дверь стала открываться. Внутри узкой, с каменными стенами камеры находилась женщина, но радость надежды быстро прошла, когда он понял, что это была не Лори.

Она сощурилась на внезапный свет:

— Кто вы?

— Спасатели, — сказал Грейсон. Где же держали Лори? — Побыстрей! Выходи отсюда!

Женщина, спотыкаясь, вышла в коридор. Грейсон уже находился у следующей камеры, крутя в руках карточку. В этой комнате содержались десять верзандийцев, студентов, преподавателей, битком заполнивших камеру размером три на четыре метра, провонявшую потом, экскрементами и страхом. В следующей камере было то же самое... и в следующей... и в следующей.

Пара солдат в куритской форме помешала Грейсону, когда он открывал очередную камеру. Кто-то выкрикнул предупреждение, и Грейсон успел, вскинув свою ТК, искрошить стражников до того, как те вытащили свое оружие. При них нашлись еще две карточки, а также оружие для двух только что освобожденных заключенных.

Так как в его руках неожиданно оказалась маленькая армия, то Грейсону пришлось потратить некоторое время на ее организацию. Он отправил группу людей с пистолетом одного из стражников добывать оружие. Рядом с телом на ступеньках могло найтись по крайней мере одно автоматическое ружье, кроме того, в этом лабиринте обязательно должна была находиться комната, в которой хранилось оружие стражников, уходящих со смены домой.

Оставшиеся освобожденные пленники были поделены на две группы, каждой группе было вручено по пластиковой карточке, и они отправились в противоположные стороны с приказом открывать все попадающиеся камеры. Верзандийцы с удовольствием принялись выполнять это задание — то там, то здесь слышались крики радости. Грейсон подумал, не предупредить ли их о необходимости соблюдать тишину, и решил, что в этом нет смысла. Казалось, что свирепая решимость овладела каждым из этих грязных, оборванных мужчин и женщин, решимость покончить с куритскими захватчиками и свести с ними давние счеты.

Восстание распространилось по всем нижним этажам. Остальные коммандос также разыскивали и освобождали заключенных. Все заполнялось освобожденными верзандийцами, жаждущими куритской крови.

Грейсон приостановился и поднял винтовку. Тень, которую он увидел вверху, оказалась тенью его диверсанта.

Он узнал ее.

— Сью Эллен! Что, черт побери, ты. здесь делаешь одна? — Грейсон обратил внимание на странный блеск в ее глазах, сознавая, что вид этих коридоров должен вызвать в ее памяти довольно тяжкие воспоминания. Он не знал, что она была в числе тех десяти, кто вызвался пойти вниз, в эти помещения. Он думал, что Сью осталась на поверхности, с Рэмеджем.

Она рассмеялась:

— Все беспокоитесь обо мне, капитан? Он тряхнул головой:

— Ты не нашла Лори?

— Нет. Я не думаю, что она здесь.

— Где же тогда?

— Скорее всего, в шестой комнате. Где они допрашивали и меня раз или два.

Эта комната была на самом нижнем этаже. План нападения предписывал каждому из коммандос закончить путь в шестой комнате, но только после того, как будут проверены все верхние камеры. Во время планирования этого рейда они решили, что отправлять группу сразу на самый нижний этаж будет непрактично. Чтобы сделать все, что было запланировано, не хватало людей, коммандос вправе были рассчитывать на помощь освобожденных заключенных. К тому же казалось вполне правдоподобным, что Лори будут содержать в одной из верхних камер. Однако сейчас Грейсон ощущал все нарастающий холодный страх в глубине души, утверждающий, что именно та комната была местом, где находилась Лори.

— Ты покажешь мне путь? — Грейсон внимательно наблюдал за Сью Эллен. С одной стороны, он не хотел лишний раз напоминать ей о былом ужасе, с другой стороны, он внезапно испугался выпустить ее из виду.

— Нет, капитан, я должна еще кое-что сделать. — Она сделала шаг в его сторону, и на какое-то мгновение Грейсону показалось, что она собирается напасть на него. Ее винтовка висела на плече, но в руке ее блестел боевой нож.

— Мы должны держаться имеете, Сью Эллен. А ты можешь помочь мне-...

Она рассмеялась, и от этих звуков Грейсон замер.

— Помочь? Я уже помогла вам, капитан. Нужное вам место находится в конце этого коридора, затем налево, затем направо. С внешней стороны двери будут охранники.

— Сью Эллен! Что с тобой происходит? Пойдем...

— Нет, капитан. Я не собираюсь туда. — Она прошла мимо него, направляясь в другую сторону.

— Сью Эллен! А как же Лори? Ты говорила... что она была твоей подругой...

Она немного задержалась у распростертого тела убитого охранника, быстро наклонилась и вытащила пистолет с глушителем. Спрятав пистолет в карман, она обернулась и бросила через плечо:

— Она была мне подругой, капитан. И... мне кажется, вам тоже. Вы согласитесь со мной, даже после... после того, что я сделаю. Но я никак не могу помочь вам. Или ей.

— Ты можешь...

— Нет, капитан. Но... в любом случае спасибо. За доверие. Есть еще кое-что, о чем я должна позаботиться. В этой тюрьме есть человек, которого я очень хочу увидеть!

Грейсон снова позвал ее, но она его не слышала. Грейсон плюнул и бегом отправился дальше. Он попытается отыскать Сью Эллен попозже.

Охранники находились там, где они должны были быть, по словам Сью Эллен. Два вражеских воина с мрачными лицами стояли по сторонам двери у комнаты номер шесть. Они вскинули черные, устрашающего вида автоматы, целясь в Грейсона, как только он вышел из-за угла.

Грейсоновская винтовка первой изрыгнула огонь, откинувший одного из охранников к стене. Второй человек начал стрелять, грохот его оружия заполнил узкое пространство между каменными стенами. Но Грейсон был уже на полу. Он откатился на противоположную сторону прохода. ТК снова заговорила дробным звуком, который внезапно сменился молчанием — молчание действовало так же оглушающе, как и грохот. Магазин был пуст.

Но и охранник был мертв. Его тело съезжало на пол, оставляя на каменной стене густой темный след крови.

Дверь комнаты качнулась, открываясь, и Грейсон прошел в царство ужаса.

Сержант Рэмедж притаился за грудой камней. Пулеметные пули отскакивали от твердой поверхности, дробя и распыляя ее фонтанами мелких частиц каменной крошки. Он прикрыл микрофон ладонью, чтобы быть услышанным в громе сражения, и закричал:

— Джаред! Метрах в тридцати впереди. Видишь его?

— Засек! — отозвался в ухе хриплый голос. — Сейчас.

В темноте позади и повыше позиции Рэмеджа раздался глухой звук, снова бешено застрочил пулемет и затих, как только в него угодила выпущенная из гранатомета Джареда двадцатимиллиметровая граната.

Прямо впереди, из-под сводчатого прохода главной башни, зазвучали радостные крики и вопли. Рэмедж вскинул свою лазерную винтовку и замер, не опуская пальца на спусковой крючок. Это была новая волна освобожденных из заключения верзандийцев. Одетые в серые тюремные лохмотья, измученные и худые, они тем не менее имели вид людей, чей дух не укрощен. В этой группе было около тридцати человек. Многие размахивали оружием, вырванным у встреченных и сейчас уже мертвых куритских воинов.

Рэмедж замахал в воздухе винтовкой, выкрикивая что-то приветственное — хотя черная форма коммандос отличала его от воинов Дома Куриты, необходимо было подать знак опьяненным свободой людям, которые способны сейчас по ошибке пристрелить любого человека в форме. Узники с приветственными возгласами бежали навстречу. Глаза Рэмеджа удивленно расширились. Он узнал одно из лиц, похожее на сову под толстыми стеклами как-то сохранившихся очков.

— Гражданин Эрадайн! Член бывшего Ревкома улыбнулся:

— Привет, сержант! Как приятно снова увидеть тебя!

— Рад видеть вас. Мы думали, что вы все мертвы.

— Если ты имеешь в виду членов комитета... расстреляли только бедного Эрикссона. Они оставили остальных в живых, наверное, мы были нужны нм для публичной казни. — Он посмотрел мимо Рэмеджа в сторону, где под обрушившимися камнями виднелся синий мундир. Он подошел к телу, нагнулся и потянул пулемет из окостеневших рук.

— Всем этим ты заправляешь?

— Нет, я командую только здесь. Разве вас вызволил не капитан?

— Меня, сержант, освободили друзья по этому отелю. Я не выяснил, кто освободил их. Значит, за всем этим стоит капитан Карлайл?

Рэмедж усмехнулся:

— Конечно. Он устроил весь этот кавардак, когда подумал как следует. Неплохо?

— Великолепный кавардак, сержант. Мне приятно, что я не ошибся, выбрав его... и вас...

— Ладно, благодарности потом, гражданин. Ведите женщин и стариков вон туда. Всех, у кого есть оружие, отправьте вперед, к тому ходу, вон там... видите его? Вон туда, пятьдесят метров, потом вниз. Там туннель, который выведет вас из университета на фабрику.

— Фабрика агророботов Эрикссона. Я знаю.

— Там нас дожидаются наши роботы. Они выведут всех в безопасное место.

— Бесподобно! — Эрадайн повернулся и начал выкрикивать приказания.

В общем, по прикидке Рэмеджа, в университетском дворе сейчас должно было быть около сотни освобожденных узников, и все время прибывали новые. Лишь одна большая партия состояла из узников, которые не рвались в бой, размахивая ружьями и крича. Они еле волочили ноги, мужчины и женщины вели своих друзей под руки. Глаза их светились, но ничего не видели, их лица были измождены болью и страданием. У некоторых виднелись шрамы, кровоподтеки, многие были перебинтованы окровавленными повязками из порванной грубой одежды, которую на них напялили в этих адских ямах под башней. У некоторых лица оказались сплошным кровоподтеком, так что не видно было глаз. Рэмеджу потребовалось время, чтобы показать путь людям, провожающим этих раненых. Он не знал, как о них позаботятся в джунглях, где не хватало медикаментов, но был точно уверен, что должен увести их подальше от этих стен.

Глухой, низкий, гудящий гром прозвучал от главных ворот двора, ведущих к центру Региса.

Сержант коснулся микрофона на шлеме;

— Кэв? Можешь узнать, что там, на улице?

— Кэва больше нет, сержант, — отозвался женский голос. — Это Грета. По главной улице идут роботы. «Боевой молот» только что выстрелил по главным воротам.

— Ладно. Наблюдай за ними! Винц?

— Здесь, сержант.

— Собери всех со взрывчаткой против боевых роботов, кого сможешь найти, и направь их сюда, быстро!

— Уже бежим.

«Поторопись, капитан, — думал Рэмедж, пристально глядя сквозь прицел своей винтовки на ворота. — Мы. не сможем задержать их здесь надолго».

XXXVI

Когда Грейсон ворвался через дверь в шестую комнату, все происходящее показалось ему бессвязным и бессмысленным видением, нереальным, как сон. Он увидел Лори — живую! Живую! При виде ее он издал торжествующий крик, и она выкрикнула в ответ его имя. Она была распята, привязана за запястья и лодыжки к стальному столу, который наклонили так, чтобы ее лицо находилось вровень с лицами тюремщиков.

Тюремщиков было трое: два мускулистых типа в форме с пистолетами на поясах, а между ними фигура пониже в запятнанном кровью белом халате. Человек в халате вытащил длинный стержень, плотно обмотанный на конце ватой, из мелкого тазика, установленного на треножнике в центре комнаты. В тазик была налита какая-то жидкость, которая была подожжена. Грейсон также увидел множество вызывающих дрожь, зловеще выглядевших инструментов с длинными ручками. Огонь плясал и подпрыгивал к высокому сводчатому потолку, бросая на пол и стены жуткие искривленные тени, играя ими по массивным деревянным балкам, которые поддерживали потолок, и по рядам коробок и бочек, что стояли вдоль стен комнаты.

Вата на конце стержня загорелась от пламени в тазике. Человек в халате поднял глаза, которые при свете огня показались большими и блестящими. Его подручные схватились за кобуры, вытаскивая пистолеты.

Винтовка Грейсона была пуста. Он вошел внутрь раньше, чем вспомнил: оружие перестало стрелять. Тогда он бросился вперед, за пять шагов одолев расстояние от двери до ближайшего солдата, взмахнул прикладом винтовки и на последнем Шаге ударил солдата в челюсть.

Второй стражник уже вытащил свой пистолет и дергал затвор, досылая патрон в патронник. Грейсон снова взмахнул своим ТК и ударил так, что вдребезги разбил приклад винтовки о висок противника.

— Грей! — прозвенел между каменных стен полный страха крик Лори. — Сзади!

Грейсон переступил вперед и наклонил голову. Что-то огненно-горящее просвистело по воздуху прямо над его головой. Грейсон отступил в сторону, так как факел снова ударил. Он потянулся за пистолетом, вытянул его, но тут почувствовал жалящую боль, так как факел с размаху стукнул его по запястью. Пламя взметнулось к его лицу, и пистолет загремел по камням в дальний угол комнаты. Следователь в развевающемся халате ринулся вперед. Факел в его руках загудел, когда он взмахнул им в четвертый раз. Он промахнулся и снова вскинул руку. При каждом взмахе его руки пылающая вата факела раздувалась и рассыпала искры.

Грейсон приседал и уворачивался. Факел врезался в камень, у которого мгновение назад находилась его голова. Искры и клочки горящей ваты летели во все стороны. Палач снова поднял факел, держа его как копье в скрюченных пальцах, сжатых до белизны в суставах. Грейсон зачарованно следил за горящим концом факела, атакующий приближался. Шаг... еще шаг...

Грейсон позарез нуждался в оружии. Его пистолет отлетел в сторону, оружие стражников было вне досягаемости, и даже его собственный нож нельзя было достать с ноги. Граната убила бы всех находящихся в комнате, включая его самого и Лори. Оставался только этот вариант, но...

Он выхватил одну из трех гранат. При свете факела было видно, что глаза нападавшего широко раскрылись, но тут же снова сощурились в фанатичной решимости. Враг сделал выпад вперед, тыча огнем в лицо Грейсону. Грейсон увернулся и отпрянул в сторону, стукнувшись затылком о стену.

В голове зазвенело, но он метнулся в сторону, так как факел снова приближался к нему. Огонь ударился в стену, оставив полыхающее пятно в том месте, где коснулся камня. Граната наконец-то отцепилась от груди Грейсона. Он сделал еще один шаг назад. Его противник закрутил факелом, готовясь нанести новый удар.

Грейсон метнул гранату, не вытаскивая чеку. Он попал следователю прямо в рот, отчего тот упал назад, прямо на пыточный стол. Факел, догорая, упал на пол. Противник Грейсона заворочался среди ножей, зажимов и других кошмарных принадлежностей, его пальцы сжали длинный нейрохлыст.

Грейсон шагнул вперед, схватил левой рукой противника за глотку. Тут он почувствовал дикую острую боль в боку — нейрохлыст ударил его по ребрам, но бронежилет, который он носил, все-таки защитил от самого страшного. Правая рука метнулась вперед, кулак своротил противнику челюсть. Голова следователя откинулась назад, хлыст выпал из обессилевших пальцев.

Задыхающийся Грейсон склонился над столом, где была привязана Лори. Вздрагивая от боли, причиненной хлыстом, он вытащил нож и перерезал державшие ее кожаные ремни.

— Грей... ты здесь... Он взял ее на руки:

— Спокойно, Лори. Я же не мог обойтись без своего самого лучшего первого заместителя, верно?

Она вся дрожала, не в силах что-нибудь сказать. Он снял свой бронежилет, затем содрал свой легкий черный жакет и набросил его ей на плечи. Затем осмотрел свой бок. На нем не было явных следов, но он горел, как от огня, когда Грейсон напяливал свой бронежилет поверх нижней рубашки.

Ботинки Лори лежали рядом на полу, рядом с пустым литровым бочонком из-под смолы. Грейсон подал обувь:

— Ты можешь идти?

Она кивнула и обула легкие ботинки на босые ноги. Грейсон нагнулся, чтобы подобрать свой автоматический пистолет, и вытащил другой, зажатый в руке упавшего куритского солдата. Один из них Грейсон протянул Лори, другой заткнул себе за пояс.

— Прекрасно, сейчас мы двинемся отсюда. Все будет...

Лори с воплем толкнула его плечом, и он отшатнулся в сторону. Нейрохлыст просвистел мимо его уха и ударил по опустевшему стальному столу. Одетый в белый халат следователь снова поднялся на ноги и, шатаясь, шагнул вперед. Его рот был весь в крови.

Лори вскинула пистолет, но противник находился уже между нею и Грейсоном. Она замерла, не смея сделать прицельный выстрел. Грейсон вступил в борьбу, его пальцы попытались ухватить запястья подонка, чтобы удержать смертоносную жилу нейрохлыста подальше от лица. Хлыст опустился и резко прозвенел по столу, так как Грейсон увернулся от удара. Нейрохлыст описал сверкающий круг, следователь раскрутил его для нового удара.

Грейсон переступил вперед, пытаясь перехватить оружие левой рукой и занося кулак правой. Нейрохлыст задел его левую руку. Он завопил от боли. Беспомощный Грейсон откинулся назад, к столу. Кровавая маска атакующего расплылась в усмешке, нейрохлыст теперь целился Грейсону в глаза.

И тут Карлайл из последних сил врезал противнику ногой в пах. Удар отбросил мужчину, размахивающего руками, назад. Хлыст выпал из его рук.

Во время жестокой схватки в комнате пламя в тазике на треножнике совсем было утихло, но жидкость еще мерцала желтым пламенем. Следователь упал на треножник и завопил, так как жидкость выплеснулась, заливая его халат. Пламя загудело, вздымаясь к потолку. Грейсон, шатаясь, прошел мимо человека-факела, развернул Лори в сторону от ужасной картины и вытолкнул ее в коридор.

Он вытащил свой пистолет и обернулся, готовый произвести выстрел милосердия, но ему в лицо пыхнуло белым жаром, так как пламя охватило всю комнату. Он услышал слабеющие вопли и не смог разглядеть цели. Крики стихли в реве огня.

— Я сожгла его... — пролепетала Лори.

— И правильно сделала. — Он держал свою все еще ноющую руку на груди. — Иначе этот маньяк прикончил бы нас обоих.

Грейсон внимательно поглядел на нее. После всего, через что она прошла, она выглядела... как-то сильнее.

Лори подняла взгляд на Грейсона и сумела выдавить улыбку:

— Со мной... все в порядке.

— Я это понял. — Грейсон посмотрел назад, где из-под двери комнаты между распростертыми фигурами охранников выбивался дым. — Сейчас в любую минуту могут кого-нибудь отправить вниз посмотреть, что загорелось. Пойдем отсюда.

Пройдя по тускло освещенным коридорам, они увидели лифт, охраняемый двумя часовыми в куритской форме, но Грейсон боялся, что в здании вскоре отключат электричество. Они продолжили поиск, пока не нашли ведущую наверх лестницу. На следующем этаже стал слышен треск выстрелов и глухой протяжный гул взрывающихся ракет. Со всей осторожностью, держа пистолеты наготове, они продвигались вперед, на звуки боя. Они увидели несколько трупов: в одном месте лежали трое заключенных в забрызганных кровью лохмотьях, в другом — убитый солдат.

Грейсон и Лори вошли в высокую, открытую комнату, заполненную станками и металлическими конструкциями. Это было оборудование для обслуживания боевых роботов. Вдоль стен, между решетчатыми, высотой в двенадцать метров каркасами подмостков находились штабеля снарядов и броневых плит. Две платформы были заняты. Грейсон узнал обоих роботов. Справа находился «Викинг», с которым он уже дважды встречался. Вторым оказался «Мародер», который, как знал Грейсон, принадлежал командиру куритского полка.

В комнате, за наскоро сооруженной из тележек и броневых плит баррикадой, разместилась горстка людей. Их можно было с трудом разглядеть в полутьме. Глаза Грейсона приспособились к освещению в тот момент, когда кто-то из солдат, ведущих огонь, оглянулся. Это был вражеский воин.

Он закричал и вскинул автомат. Пули запели и застучали над головами, Грейсон и Лори присели между штабелями деталей. Броневые плиты предохранили бы их от любого оружия находившихся впереди бойцов, но послышались крики и топот ног солдат, подходящих с тыла. Потребуется совсем немного времени, чтобы их с Лори окружили и убили.

Грейсон посмотрел на роботов. «Викинг» был поближе, его корпус был вскрыт, открывая клубок силовых кабелей и приводных передач, которые свисали наружу, точно человеческие потроха. «Викинг» был тяжело поврежден в последнем бою и теперь был окружен ремонтными лесами.

«Мародер» выглядел нетронутым, его орудия поблескивали, люк кабины был приглашающе открыт.

Грейсон знал, что он подбил «Мародера», и весьма серьезно. Были ли уже устранены повреждения?

Над головой засвистели пули, и Грейсон нырнул за броневую плиту. Лори кончила возиться с застежками снятого с убитого солдата бронежилета. Она сдвинула с лица прядь белокурых локонов и слабо улыбнулась Грейсону:

— Дивный день для последнего свидания, не так ли. Грей?

— Это время еще не пришло. Как тебе понравится предложение выбраться отсюда на «Мародере»?

Лори посмотрела в направлении, которое он указал пальцем.

— Оно мне по душе. Но... как ты думаешь, оно по душе этим людям? — Лори кивнула в сторону охранников и техов.

— Да наплевать на них! Приготовься! Грейсон снял со своего жилета пару дымовых гранат. Одну он подал Лори.

— У меня их только две, учти это. Свою ты бросаешь вон туда, — показал Грейсон. — А я свою — в другую сторону. Потом считаем до десяти и бежим к роботу.

Лори кивнула и покрепче сжала в кулаке гранату, указательный палец второй руки лег на чеку. Грейсон выдернул чеку и подождал, пока Лори проделает то же самое со своей. Потом трижды качнул головой в безмолвном счете и далеко метнул гранату.

Оба заряда грохнулись возле солдат и взорвались с глухим звуком. Из двух точек по комнате, распухая, поплыл белый дым. Послышались отрывистые выстрелы и тревожные крики. Грейсон досчитал до десяти, потом встал и побежал. Лори следовала за ним по пятам.

Дым был густ и непроницаем. Грейсон и Лори, чтобы не потеряться, взялись за руки и побежали через открытое пространство по пути, который Грейсон наметил раньше. Один раз впереди мелькнула тень, но она пропала в дыму так же быстро, как и появилась. Дым раздражал горло, щипал глаза. Грейсон попытался дышать не так глубоко и смог удержать дыхание, пока они не добрались до дальней стены. Там он наконец позволил себе выдохнуть и глубоко вдохнуть. От приступа кашля он едва не согнулся пополам, судорожно ловя воздух ртом.

— Дыши не так глубоко, — посоветовала Лори, но у Грейсона не было сил ни для дыхания, ни для ответа. Они наконец-то добрались до штабелей ящиков, которые, как запомнилось Грейсону, громоздились по обе стороны роботов. Где же они были сейчас, слева или справа от «Мародера»?

Он решил, что они находились между боевыми машинами. Они повернули налево. Дым быстро рассеивался. Уже виднелись тени, пробегающие сквозь туман в нескольких метрах от них и направляющиеся назад, туда, откуда только что пришли Грейсон и Лори. Прямо впереди он увидел силуэт «Мародера».

Лестница робота была убрана, но оставались леса, которые окружали его. Лори протянула ему своей пистолет и первая полезла наверх. Грейсон засунул оба пистолета за ремень, выждал, пока она поднимется до высоты кабины, и полез вслед за ней.

Когда они поднимались, послышался новый громкий звук. Оказалось, что включились большие вентиляторы на стенах и потолке. Такие вентиляторы всегда устанавливались в цехах для ремонта роботов, где могли накапливаться ядовитые испарения и дым от сварки. После их включения дым начал быстро рассеиваться.

Слишком быстро. Послышался крик, раздался треск, и пуля просвистела рядом с лесами, в десяти сантиметрах ниже правой руки Грейсона. Высокое и гулкое помещение наполнилось грохотом автоматных выстрелов, пули засвистели совсем рядом.

Грейсон выхватил один пистолет из-за ремня, снял его с предохранителя. В этот момент он находился на высоте восьми метров над полом, и фигурки солдат под ним на таком расстоянии уменьшились. Грейсон ухватился одной рукой за каркас, направил пистолет почти прямо вниз и спустил курок. Оружие задергалось в его руках, куритские солдаты кинулись в укрытие. Он стрелял... стрелял... стрелял. Грейсон ни в кого не попал, но цели внезапно проявили нежелание оставаться в поле его зрения.

Поднимаясь вверх, Грейсон увидел, как длинные ноги Лори уже исчезают в открытом люке «Мародера». Грейсон влез вслед за ней. Снизу со всех сторон опять начали стрелять.

Кабина «Мародера» была мала для них двоих — но все же они уместились. Вблизи повреждения от удачного выстрела Грейсона в тяжелого робота ракетами большой дальности были очевидны. Колпак кабины был проломлен, и зазубренные края металла и пластика торчали внутрь. На сиденье водителя остались пятна высохшей крови, и Грейсон мельком подумал: что сталось с воином? Был ли это Кевлавич? Весьма вероятно. В такой важной засаде он должен был участвовать лично. Должно быть, водитель серьезно ранен, хотя и умудрился привести свою машину обратно в Регис. Грейсон опустил откидной верх кабины на место и плотно его задраил.

— А вдруг у меня ничего не получится? — сказала Лори, с ужасом глядя на сиденье водителя. — Ведь я никогда не управляла такой машиной.

— Не пугайся, — сказал Грейсон, ставя предохранитель пистолета на место и убирая оружие обратно под ремень. — Я справлюсь. — Он не сказал ей, что весь его опыт общения с «Мародером» был ограничен временем, проведенным на тренажерах у отца. Что сложного? Все должно быть таким же...

Выстрелы снаружи участились. Пули били и отскакивали от брони «Мародера». Техи, знающие о повреждении переднего экрана, скоро догадаются обо всем и подскажут снайперам, куда целить. Разрывная пуля, попавшая внутрь, начнет рикошетить в тесной кабине и за несколько ужасных секунд разнесет их обоих в пух и прах.

Грейсон сел на сиденье, не обращая внимания на пятна крови. Оставалось два главных препятствия. Он провел пальцем по панели управления, нажимая плоские пластиковые кнопки и ставя все системы в положение «Включено». Где-то глубоко внутри гигантской машины пробудились и заворочались, урча, двигатели. На приборной доске неровным узором замигали зеленые огоньки. Они одолели первое препятствие: силовые системы «Мародера» находились в рабочем состоянии.

Грейсон выждал некоторое время, затем снял нейрошлем, подвешенный над головой. В нем таилось наибольшее препятствие. Если «Мародер» все еще настроен на мозговые волны Кевлавича, то будет невозможно управлять машиной. Однако Грейсон знал, что в боевых роботах, поставленных на ремонт, обычно отменяют личную кодировку компьютера, чтобы техи и их помощники могли прогонять тестовые программы и контролировать органы управления без водителя. Он смог когда-то украсть своего собственного «Беркута» с ремонтной базы на Треллване только благодаря тому, что техи не успели перекодировать компьютер робота. Именно на это он надеялся и сейчас.

Пуля звякнула по броне близ зияющего отверстия. Следующая стукнула рядом с первой.

Грейсон опустил нейрошлем на голову, установив его опоры на свои плечи. Он снова выждал, проверяя на контрольной панели сведения о работе двигателей. На боевом роботе, помимо блокировки его компьютера, могла быть ловушка против похитителей. Несколько тысяч вольт, пронизывающие мозг, мгновенно парализуют вора, пытающегося угнать машину.

Но иного выхода не было. Грейсон потянулся и включил связь между шлемом и компьютером.

Началось головокружение, засосало под ложечкой, но никакого высоковольтного разряда тока не последовало. Он осторожно подкрутил диск верньера, двоящиеся волны на экране осциллографа стали сближаться и наконец совместились, слившись в единую линию. Головокружение прошло, Грейсон ощутил себя единым целым с машиной.

Он провел быструю проверку систем и оружия. Единственным определяемым с первого взгляда повреждением была дыра в переднем экране. Могли быть и другие, менее заметные повреждения в некоторых жизненно важных цепях и приводах, но выяснять это было некогда. Грейсон опустил щиток на глаза и велел Лори покрепче ухватиться за что-нибудь надежное. Затем он опустил руки на рукояти управления.

Компьютер заработал в симбиозе с мозгом Грейсона. Он считывал сигналы желаний человека, переводил их в силовые импульсы, подаваемые на приводы, в результате чего движение робота теряло свойственную машинам окостенелость и приобретало плавность живого существа. Обратная связь от датчиков, расположенных в различных точках конечностей и туловища робота, была замкнута в мозге водителя, но не так, чтобы попадание в боевую машину отзывалось болью в теле. Робот ни в каком смысле не становился его туловищем, но человек и машина соединялись в нечто единое примерно так же, как это случалось в прежние эпохи с лошадью и всадником.

«Мародер» шагнул из переплетения лесов. Лопнули стальные трубы и подпорки из титано-ванадиевого сплава, сорванные болты разлетелись по комнате, словно пули мощной винтовки. Вся конструкция развалилась с грохотом и треском, и «Мародер» пошел вперед.

Пулеметный огонь с площадки обслуживания роботов на противоположной стороне двора прекратился, хотя Рэмедж все еще слышал крики и треск винтовок из расположенных там зданий. Он не мог понять, что там происходит, но, возможно, коммандос и вооружившиеся бывшие узники сумеют использовать отвлекающий маневр для отхода с занимаемой позиции и перехода в туннель.

Только бы появился Грейсон! Рэмедж не хотел уходить без него, но последние десять минут верзандийские заключенные перестали появляться из подвалов башни, и никто из них не видел командира Серого Легиона Смерти.

Рэмедж не мог поверить в то, что молодой человек, который создал на Треллване из необученных дилетантов Легион, погиб. Но в данный момент он не видел, на что еще можно надеяться.

Рэмедж огляделся. Коммандос заняли большую часть двора и все еще удерживали ее, но многие из них были ранены, немало насчитывалось и погибших. «Отряд не выдержит больше», — подумал Рэмедж. Странно, но вражеские роботы почему-то прекратили лупить по воротам снарядами. Сержант недоверчиво осмотрел массивные стальные ворота. Возможно, что роботы оказались неспособными разрушить их, но один из его новобранцев, бывший студент университета, рассказывал, что во время подавления восстания роботы разнесли эти ворота, как картон.

Если так уже было, то почему они не атакуют? Что еще они придумали? Чириканье приемника, закрепленного на ремне, прервало его размышления. Он поднес микрофон ко рту и ответил:

— Рэмедж слушает.

— Сержант, здесь Клей. Мы попались.

— Что? Что это значит?

— У нас полная рота куритских роботов, совсем рядом! Они окружили фабрику и быстро сжимают кольцо! Не остается другого пути, кроме как... вниз, в туннель!

Рэмедж переваривал эту информацию. Итак, понятно, куда удалились боевые машины. Они должны были предположить, что роботы Легиона ожидали снаружи, и поэтому окружили их, чтобы захлопнуть ловушку. Эти машины представляли собой более важную цель, чем несколько десятков коммандос, попавшихся в ловушку на булыжниках университетсткого двора — особенно когда стальные гиганты и коммандос могут быть уничтожены за один прием, стоит проявить немного терпения и умения четко маневрировать.

— Клей! Это Рэмедж! Если ты войдешь сюда, ты окажешься в другой ловушке! — Он не мог поверить, чтобы вражеские роботы оставили ворота во двор без внимания. Там должны быть другие роботы, возможно прячущиеся на перекрестках городских улиц, но готовые сокрушить ворота, когда придет время. — Вы слышите меня? Не входите, пробивайтесь на север, спасайтесь!

— Слишком поздно, — ответил Клей. — Они вышли на нас с трех направлений сразу и окружили. Если мы выйдем из укрытия фабрики, нас превратят в фарш. — Передача заглушилась близким взрывом. — «Стрелец», — сказал Клей. — Они начали обстреливать фабрику! Мы спускаемся в туннель, пока они не засыпали нас обломками камней. Может быть, внутри, вместе с вами, мы сможем что-нибудь придумать!

— Ладно. Давайте! — Рэмедж включил малый передатчик и передал сообщение, чтобы его ребята не подожгли своих роботов, когда те неожиданно появятся из туннеля.

— Сержант! — кто-то тронул его за плечо, указывая через каменную баррикаду. — Что-то выходит из здания... — Рэмедж обернулся и почувствовал, что теперь им точно конец. Из темной пещеры ремонтной мастерской показалась фигура «Мародера» — семьдесят тонн смертоносной боевой стали.

— О Боже, — сказал Рэмедж. — Они его придерживали там, дожидаясь нас! Этот монстр собирается поймать в ловушку наших роботов, когда они выйдут из туннеля!

Он торопливо объявил по радио:

— Коммандос! У меня есть для вас цель, большая цель, ребятки! Сюда!

Трое одетых в черное юношей перебрались через камни к Рэмеджу. Двое из них несли ранцевые заряды. Третий тащил громоздкого «дьявола».

«Дьявол» принадлежал к опаснейшим пехотным противороботовым орудиям. Это был двуствольный миномет, который стрелял двадцатимиллиметровыми термитными снарядами, которые загорались сразу же после того, как вылетят из дула. Жидкий огонь, подобный напалму, но более горячий и вязкий, распылялся, плавя листы брони, приводы, теплоотводы и перегревая машину.

Грейсон сам, в одиночку, с такой портативной установкой, сумел захватить на Треллване легкий робот. Так он впервые встретился с Лори Калмар, когда ее «Страус» воевал на стороне противника. Даже такой монстр, как «Мародер», мог быть подожжен пехотинцем с зорким глазом и твердой рукой.

Рэмедж сам тренировал эту огненную команду. Он указал на повреждения в кабине стального чудовища. Если раскаленная струя попадет в это отверстие, то поджарит куритского водителя до того, как тот поймет, что случилось.

«Мародер» надвигался. Рэмедж произнес в микрофон:

— Пора, ребята! Огонь!

XXXVII

Грейсон увидел одетых в черное коммандос, перелезающих через каменную баррикаду и волокущих за собой смертоносную сдвоенную установку «дьявола».

— Лори, быстро! Подними откидной верх!

— Что? Но...

— Выполняй, или мы погибнем!

Она перегнулась через командирское сиденье, пытаясь повернуть ручки люка. «Мародер» имел два люка в своей яйцевидной кабине: один наверху, другой внизу. Откидной верх был предназначен для катапультирования и дополнительной вентиляции. Лори потянула ручку открывания люка. Люк не двинулся.

— Грейсон, я не могу сдвинуть его с места. Он застрял!

Со своего командирского места Грейсон не мог дотянуться до люка, не отсоединяя нейрошлема, что заняло бы несколько секунд, которых у них попросту не было. Он видел, как один из коммандос вскинул «дьявола» на плечо.

В отчаянии Грейсон оглядел панель с приборами управления. Где-то в этой массе кнопок был переключатель внешнего опознавателя «Мародера», но Грейсон не мог найти его. Каждый боевой робот был очень сложной машиной, настроенной на мозговые импульсы своего водителя.

И не было смысла пытаться использовать радио. Боевые роботы имели программированный код, чтобы шифровать и дешифровать всю связь в подразделении. Даже если враг случайно поймает необходимую радиочастоту, то все равно ничего не поймет в чужом разговоре, пока не добудет точно такую же программу.

Грейсон знал, какую частоту используют коммандос, но они расслышали бы от него только шум.

Его собственный микрофон был потерян во время драки в подвале. Радио «Мародера» было бесполезно, а подрывник был уже готов пустить «дьявола» в ход.

Лори откинулась назад и закричала от ужаса.

— Вниз, Лори! Падай! — Она не двинулась, продолжая как завороженная смотреть на приближающегося подрывника. Грейсон прижал ее к себе, заблокировал кресло и включил механизм катапульты. Крышку откинуло в сторону. Тогда только Рэмедж и другие увидели, кто управляет «Мародером».

Грейсон глубоко вздохнул, пытаясь успокоить сердцебиение.

— Все хорошо, Лори, — глухо сказал он, когда она, стараясь встать, подтянулась на раме сиденья. Его голос охрип, и он чувствовал себя как-то странно. Посмотрев на руки, Грейсон увидел, что они дрожат. Смерть от огня была рядом.

— Думаю, что знаю, как ты себя чувствовала все это время. Лори.

Генерал Нагумо отвернулся от дисплея связи. Кодо уже знал о ситуации и через несколько часов должен был прибыть с пополнением с Верзанди-Альфы.

Не то чтобы Кодо был действительно необходим, но Нагумо не любил полумер. Шаттл, приземлившийся вблизи Региса, послужит предостережением верзандийцам в городе. При удаче посадка застанет врасплох повстанцев, которых заметили за городскими стенами.

Где-то в отдалении завыла пожарная система. Пожар вышел из-под контроля на нижних этажах башни, а стрельба разрушила автоматические распылители, встроенные в потолок зданий университета. Пожарные команды лоялистов в большинстве разбежались, предоставив стихии свободно буйствовать. Огонь с устрашающей скоростью распространялся по нижним этажам. Там уже не осталось никого.

Впрочем, в распоряжении генерал-губернатора еще имелись время и силы, чтобы сокрушить повстанцев. Нагумо доложили, что роботы его противников исчезали в туннеле, ведущем в университет. Что ж, они сами себя загнали в ловушку. Из города подходили резервные боевые роботы Синдиката Драконов. Не прибегая к помощи компьютера, даже из окна генерал-губернатор мог видеть, как они быстро приближаются к главным воротам.

Восемнадцати роботов Синдиката Драконов будет более чем достаточно, чтобы прикончить четырех роботов наемников.

Серый Легион Смерти умрет у его ног.

Мешал только пожар. Все верзандийские служащие генерал-губернатора уже бежали. Новость о пожаре распространялась быстро.

За дверью кабинета послышался какой-то шум. Но еще громче загремело за окном. Там разворачивалась странная сцена. «Мародер» — робот Кевлавича — вышел из ремонтного цеха.

Странно. Полковник лежал в госпитале, поправляясь после ампутации руки. Неужели кто-то из техов запустил машину и пытается в одиночку сокрушить оборону противника?

За его спиной открылась дверь. Он недовольно обернулся:

— Что вы...

И замер, открыв рот. Девушка, стоявшая в проходе, сжимала в одной руке лазерную винтовку, а в другой держала длинный кинжал. Она с непроницаемым выражением лица переступила через бесчувственные трупы охранников. На ней был надет черный комбинезон с портупеей, а лицо вымазано черной камуфляжной краской.

— Что за черт?! — поморщился Нагумо. Она казалась ему подозрительно знакомой... — Кто вы такая?

— Не имеет значения, генерал. — Ее глаза возбужденно блестели. — Я одна из тех... кого вы использовали.

— Подожди, опусти ствол! Слушай, у меня есть деньги. Я могу сделать тебя...

Она усмехнулась:

— А право, вам следует быть более внимательным со своими живыми куклами, генерал. Чуть отвлечешься — глядь, они уже поперли против вас, а вы и не ждали...

Она подошла поближе, и генерал почти рефлекторно попытался броситься на Сью Эллен, чтобы отвести ствол. У нее была великолепная реакция, и палец нажал на спусковой крючок.

Она переставила станнер на слабый разряд после того, как оглушила телохранителей. Нагумо был вполне в сознании, когда она привязала его к стулу, и полностью понимал, что случилось. Его нервная система просто не могла контролировать мышцы.

Еще некоторое время спустя он уже не мог даже напрячь мышцы гортани и диафрагмы, чтобы кричать.

Через несколько секунд боевые роботы Легиона ввалились в сумрачное пространство внутреннего двора университета. Халид, последним прошедший через туннель, сообщил, что вражеские роботы вошли на фабрику как раз в тот момент, когда его «Беркут» забирался в проход.

Водители роботов были удивлены видом «Мародера», возвышавшегося тут же, но Рэмедж быстро все объяснил. Лори тем временем наладила связь с сержантом по своему передатчику.

— Привет, сержант! Как дела? — спросила она, как только прибор оказался на месте.

— Лори, как хорошо, что ты вернулась!

— Представьте, я тоже очень рада. — Ее голос дрожал от избытка чувств. Что бы теперь ни случилось, она будет рядом с Грейсоном. Пусть даже они погибнут, но зато вместе. — Я задержалась из-за капитана. Так что тут у вас происходит?

— Нас окружили со всех сторон. Куритские роботы за городом и внутри него. В наших руках — только университет. Я думаю, что в любую минуту кто-нибудь может вломиться в главные ворота.

Она отключилась, передавая информацию Грейсону. Он сделал распоряжения.

— О'кей, сержант. Это Лори Калмар. Передаю приказ капитана Карлайла. Освободите вход в туннель. Вы все прикрываете главные ворота. Клей? Макколл? Халид? Все запомнили?

Все дали подтверждения. «Мародер», со все еще открытым колпаком кабины, двинулся туда, откуда только что пришли свои роботы. Там в тени зияло отверстие туннеля высотой двенадцать и шириной десять метров, достаточное, чтобы по нему мог пройти робот. Лори оглянулась на Грейсона, сидевшего в кресле водителя.

— Осторожнее с этой панелью. Лори, — сказал он. — Я пять минут назад взвел систему катапультирования, одно касание... и y-y-yx!

Она кивнула.

— Ага, просто будем повнимательнее с кнопками, — ответила она.

— Замри-ка на секундочку. — Он всматривался и вслушивался в темноту. — Они подходят, — сказал он наконец. — Медленно и осторожно, но подходят. Хорошо, что боевой робот не может передвигаться бесшумно. Я слышу, как трещат его суставы в туннеле, словно несмазанные дверные петли.

Лори тоже расслышала эти звуки — далеко, словно слабое эхо. «Мародер» подвинулся к самому входу.

— Так, Лори. Когда все начнется, я хочу, чтобы ты залегла на самое дно кабины. С открытой башкой у нас не остается никакой защиты против лазера и ПИИ.

Ее глаза расширились.

— Ты сам собираешься использовать это здесь?

— Больше нечего. Уж этого-то они точно не ожидают.

— Это как посмотреть.

Медленно текли секунды. Затем Грейсон спокойно заговорил:

— Лори, закопайся-ка поглубже.

Где-то на этой незнакомой панели управления находился выключатель, который мог залить туннель ярким светом. Но Грейсон решил не выдавать себя заранее. Он выждал, пока вражеские роботы приблизятся, а затем вошел в туннель.

ПИИ, вмонтированные в предплечье «Мародера», зарядились уже несколько минут назад. Он сначала включил пушку на правой руке, выглядывая через визор шлема только одним глазом.

Рукотворная молния выдала непереносимую вспышку, ярко осветив сгрудившихся боевых роботов в глубине туннеля. За краткие секунды своего существования луч заряженных частиц резанул по корпусу «Центуриона», который возглавлял войско. ПИИ отключился, и туннель опять погрузился в темноту. При этом глаза водителей и оптические системы Дома Куриты были выведены из строя неимоверным сиянием ПИИ.

Грейсон открыл свой левый глаз, который до сих пор оставался зажмуренным, и всмотрелся в темноту, затем снова закрыл его. Его правый глаз все еще воспринимал только зеленые и красные пятна, но давал информации достаточно для того, чтобы сделать второй выстрел. Левая рука чудовищной машины направила в туннель новую порцию смертоносного луча. И снова молния метнулась по узкому туннелю; Выстрел был чуть-чуть повыше и направлен точнее в центр. Он попал «Центуриону» точно в грудь. Ракеты ближнего боя, установленные на груди «Мародера», ударили в темноту, оставляя огненный след. Темноту вспороли теперь взрывы, ярко освещавшие картину поражения.

Отрывая оплавленные куски брони от горящей техники противника, «Мародер» разрядил оба ручных лазера. «Беркут» из-за «Центуриона» -также открыл огонь из своего тяжелого лазера, но луч прошел мимо, разрушив феррокретовую стену за спиной «Мародера».

Оба ПИИ разрядились вновь. Один заряд ударил в «Беркута», срезав его руку. Другой ударил «Центуриона» высоко в корпус. «Центурион» завалился на спину. Из настоящего кратера, в который превратилась его грудь, вырывалось пламя и вылетали осколки металла и пластика.

«Мародер» отступил от входа в туннель. Оттуда снова раздался лазерный и ракетный залп, и снова мимо. Теперь из туннеля валил дым. Что-то горящее в проходе заставляло темноту отступить. И там заметно посветлело.

Грейсон теперь стрелял из-за угла, просовывая в туннель правую стальную руку. Но приборы показывали, что он стрелял лазером и ПИИ точно. Вражеские пилоты почти ничего не видели из-за горящего тут же «Центуриона». «Стрелец», маневрируя, столкнулся со «Стингером», водитель которого пытался отступить с линии огня.

Лори, лежа на полу, толкнула Грейсона:

— Грей! Вызывает Рэмедж! Они прорвались" через ворота!

— Черт! Будем держаться здесь или поможем?

— Он сказал, что ворота снесло взрывом. Он сказал, что по меньшей мере восемь роботов проходят через ворота и ему бы наша огневая поддержка не помешала.

— Надо полагать. А пока держись. Лори. «Мародер» вновь вошел в контур туннеля, не обращая внимания на беспорядочные выстрелы из его глубины. Оба ПИИ разрядились одновременно. Обе молнии попали в «Стрельца», который до сих пор не сумел отцепиться от «Стингера». В умирающем свете догорающего «Центуриона» Грейсон разрядил туда лазеры и увидел, как тот зашатался на подгибающихся конечностях и рухнул, увлекая «Стингера» за собой. На какое-то время туннель был блокирован. Теперь потребуются значительные усилия, чтобы освободить проход для других роботов.

Увидев, как уцелевшие боевые машины поспешно отступают в глубину, Грейсон решил, что расчистка будет еще не скоро. Он передал через Лори приказ, чтобы Рэмедж отправил кого-нибудь стеречь выход из подземного хода, а сам отправился ему на выручку.

Вдруг в туннеле прогремел взрыв — огонь добрался до боеприпасов роботов, обрушив лавину камней и феррокрета.

«Это был наш выход», — с тоскою подумал Грейсон. Теперь Легион и рейнджеры были наглухо запечатаны во внутреннем дворе университета.

XXXVIII

Дым от пожара предоставлял слабую завесу для одетых в черное партизан, укрывшихся за баррикадами. На земле лежали тени от окружающих зданий и стен, но лучи рассветной Норны уже прорывались через облачный покров и дым. Ворота отсутствовали, повсюду торчали почерневшие куски арматуры, искореженные взрывом.

На улицах города тоже было дымно. Оттуда бело-голубые лазерные лучи прошивали пространство, оставляя кратеры на стенах домов позади защитников, осыпая их пылью и градом камней. Макколл поставил своего любимого «Грома небесного» прямо за главной баррикадой, откуда стреляли снайперы партизан, и добавил к ним огонь своей пушки.

«Волкодав» занял выгодную позицию во внутреннем дворе на западной стороне, и своим ПИИ не давал врагам приблизиться к воротам, Халид поместил грейсоновского «Беркута» высоко на крышу двухэтажного здания у восточной стороны двора.

К ним присоединился «Мародер», и Грейсон поручил Лори вызвать Рэмеджа.

— Он говорит, что враги прорвались минуту назад, но Макколл их отогнал. Он думает, что сейчас начнется новая атака.

Грейсон поднял визор своего нейрошлема и вытер пот со лба.

— Совершенно верно. В любую секунду... Его слова были прерваны внезапным шипением ракет, падающих по пологой дуге через стены двора, взрывающихся в тучах осколков. Но эта атака закончилась так же внезапно, как и началась, погрузив двор в неестественную тишину.

Грейсон направил «Мародера» на свет, прижимаясь к трехэтажному зданию.

— Конец скачки, Лори.

Она в ужасе помотала головой.

— Быстро уходи! У нас нет брони. Уходи! Не заставляй меня тебя вышвыривать!

Лори побледнела и твердо возразила:

— Тебе нужен кто-нибудь у радио.

— Больше не нужен.

— Да какая разница! — Ее глаза блестели. — Мы заперты здесь, и ты думаешь, я тебя оставлю?! Грейсон улыбнулся:

— Взгляни на дело с другой стороны. Лори. У меня все приготовлено к катапультированию. Но я не могу выброситься вместе с тобой. Не так ли?

Лори тоже улыбнулась, кивнула, поднялась с пола и быстро, но крепко поцеловала его:

— Я тебя люблю.

Грейсон кивнул, крепко сжав ее плечи:

— Я тоже тебя люблю. Лори. Теперь иди.

Она выбралась на открытую крышку люка. Отсюда легко было перепрыгнуть на крышу соседнего здания. Лори оглянулась, их глаза встретились, а затем она скрылась в чердачной двери.

Следующий залп Драконов не заставил себя ждать, заполнив замкнутое пространство двора светом, грохотом и тучами пыли. Едва отгремел залп, две огромные угрожающие тени вошли в открытые ворота. Грейсон распознал их массивные силуэты даже в пыльных облаках. Это были «Стрельцы».

«Что-то Драконы торопятся прикончить нас, — подумал Грейсон. — Они могли просто подождать, пока мы сами не сдохнем. Что за спешка?»

Он проверил оружие. Оба ПИИ были полностью заряжены. Надписи на экранах компьютеров сообщили об уровне энергии, мишенях и статусе систем. Затем ПИИ выстрелили одновременно, воткнув сквозь клубящийся дым молнии-близнецы в первого «Стрельца».

Удар сотряс тяжелого робота, нарушил его равновесие и отбросил на вывернутую створку ворот.

Грейсон включил перезарядку. Два крошечных раскаленных добела солнца запылали совсем рядом на корпусе упавшего робота возле кабины. «Стрелец» одновременно разрядил лазер и автопушку, языки пламени обозначили места разрывов на частично расплавленной броне поверженного гиганта.

Второй робот противника ответил незамедлительно, его РБД ударили в черную стену центральной башни университета. Куски феррокрета и камни обрушились на баррикады, калеча и убивая их защитников.

«Волкодав» разрядил свою пушку в «Стрельца». С противоположной стороны присоединил свой огонь «Беркут». Три лавины свинца скрестились на семидесятитонном роботе.

Пушка «Мародера» была пуста, но Грейсон все еще мог обогатить симфонию разрушения своими лазерами. Зеленый свет на панелях возвестил о полной перезарядке ПИИ. Он вновь выстрелил, и куски раскаленного добела металла полетели во все стороны от уничтоженной кабины «Стрельца». В агонии робот медленно повернулся, а затем рухнул. Он упал на мостовую со страшным грохотом, посылая к небу столб черного дыма из разбитого корпуса. На обломках заплясало пламя.

Первый «Стрелец» оставался на ногах, прижатый к створке ворот, и палил ракетами по зданиям. Машина была слишком близка к роботам наемников, чтобы эффективно расстрелять их РБД, но она могла еще погрести их под руинами. Белые лучи лазеров прогрызали яркие дорожки в пыли и дыму, однако точными выстрелами Халид заставил тяжелую машину зашататься и отступить.

Но силы Драконов казались неисчерпаемыми. Еще несколько чудовищ ввалились в ворота и остановились за поверженным тяжеловесом. Вел «Грифон», а за ним следовали «Шершень» и «Стингер». ПИИ лидера ударили огнем в баррикаду. «Стрелец» Макколла отступил назад, получив удар в грудь.

Клей ответил залпом РБД, и три ракеты ударили вражеский робот в руку. «Грифон» развернулся и контратаковал — молнии ПИИ вгрызлись в броню «Волкодава». Грейсон пригнулся в кресле «Мародера» и послал трофейную машину вперед. ПИИ «Грифона» угрожали всем четырем роботам защитников.

При приближении Грейсона «Грифон» замер. Грейсон понял, что вражеский водитель, должно быть, озадачен. Маркировка грейсоновского робота говорила о том, что машина принадлежала тому же самому подразделению, что и атакующий. Это был боевой робот его командира. И это задержало руку воина на те самые секунды, которые были так необходимы Грейсону.

Молнии ПИИ ударили с тяжелых плеч «Мародера», сойдясь на массивной броне грудной клетки «Грифона». Система охлаждения была повреждена, и на землю потекла зеленая жидкость. В открывшуюся брешь вонзились два лазера, превратив пластик и провода в перегретый пар.

«Грифон» попробовал развернуться, но энергии уже не было. Низко посаженная сферическая кабина открылась, как цветок. На мгновение стало видно вражеского водителя, скорчившегося на сиденье. Затем ударила катапульта, и воин вылетел в небо, оставив свою машину неподвижной.

Грейсон направил «Мародера» на другого приближающегося робота. Но тут заметил, как одетая в черное фигура отбежала от ноги этого «Стингера», когда тот переступал через упавшего «Стрельца». Кумулятивный заряд разбросал обломки металла и брызги охлаждающей жидкости. Нога опустилась, разбитое коленное сочленение подогнулось, и «Стингер» свалился на обломки своего собрата.

«Шершень», стоявший в воротах, казалось, был растерян. Еще одна одетая в черное фигура партизана поднялась из обломков неподалеку прямо перед машиной, подняв огнемет к плечу. Огнемет выстрелил, и жидкое пламя растеклось по корпусу «Шершня». Робот застыл как пригвожденный, превратившись в огненное облако. Грейсон поймал себя на том, что ему очень хочется, чтобы водитель выбрался, но этого не произошло. Невероятный жар «дьявола», должно быть, перегрузил энергетические цепи катапульты.

Пылающий «Шершень» и месиво разбитых машин полностью заблокировали проход. Грейсон использовал внезапную передышку для проверки своих систем. За исключением очевидных проблем, связанных с открытым колпаком, его робот был до сих пор не поврежден. Перегрев из-за непрерывного использования ПИИ был силен, но не особенно страшен. Грейсон отступил обратно в тень здания.

Хотя связь отсутствовала, казалось, что остальные роботы Легиона повреждены несерьезно. До сих пор Легиону везло, поскольку им удалось уничтожить четыре вражеские машины у ворот и по меньшей мере две вывести из строя в туннеле. Впрочем, Грейсон знал, что такое счастье не может долго продолжаться.

Сквозь дым в воротах возникли новые силуэты. Бронированные руки отбросили горящие обломки «Шершня», очищая проход для следующих роботов, там маячил очередной «Стрелец», но Грейсон не мог сказать, была ли это поврежденная машина или свежая. Пушечный и лазерный огонь заплясал по внутреннему двору, ударяя в массивную фигуру. «Стрелец» не отвечал, он склонился, удаляя с дороги остатки разбитого робота-близнеца.

Грейсон открыл огонь из ПИИ и лазеров, сосредоточив его на одном боку нагнувшегося чудовища. Арка над воротами дрогнула. Каменные блоки обрушились на куритского робота, но без видимого эффекта. Разрушения увеличились, когда Грейсона поддержали огнем «Беркут» и «Волкодав». «Гром небесный» продолжал поливать огнем «Стрельца», отрывая куски с его рук и боков, оставляя на них рваные раны.

Дым и пыль висели так плотно, что Грейсон не мог разглядеть, что творится за проходом. Новая могучая тень возникла за спиной «Стрельца». Длинные трубы ПИИ, прикрепленные к предплечьям робота, не оставляли никаких сомнений.

«Боевой молот»!

XXXIX

Лори бежала по задымленному коридору, вздрагивая от могучих разрывов снаружи. Коридор изгибался, ведя, как она была уверена, в административный комплекс зданий. Чем дальше она бежала, тем гуще становился дым. Кругом никого не было, за исключением окровавленных тел солдат противников или верзандийцев.

Она остановилась и, тяжело дыша, привалилась к стене. Коридор раздваивался.

В какую сторону? Чей-то стон привлек ее внимание. Она поспешила вперед и увидела женщину, стоявшую на четвереньках и бывшую уже, очевидно, не в силах бороться с дымом, раздирающим ее горло кашлем. Ближайшая деревянная дверь внезапно открылась, и в коридор сразу за женщиной вырвалось пламя. Лори уже собиралась спасаться бегством, но движения ползущей стали слабеть. Лори секунду боролась с собой, а затем пошла вперед. Она должна помочь.

И ей это удалось. Допрос Янсона сломал какой-то внутренний барьер. Она поняла это, когда ее чувства к Грейсону проснулись в столь неподходящий момент.

Оказалось, что она боялась не огня, а ощущения беспомощности, которое познала в ночь, унесшую ее родителей; беспомощность, а не огонь... и не сам Грейсон являлись барьером. Она почувствовала свою беспомощность в полной мере, когда следователь привязал ее к столу и собирался пытать при помощи факела... Но пришел Грейсон, и она присоединилась к нему в битве. Барьер рухнул, как ворота тюрьмы.

Стараясь задержать дыхание. Лори бросилась к женщине, несмотря на то, что пламя подбиралось ближе. Она перебросила одну ее руку себе через плечо и потащила тело от огня. Но дышать было нечем, и это отнимало последние силы. Лори сама упала на четвереньки, закинула руки женщины себе на спину и поползла в направлении, которое ее инстинкт считал путем наружу. Дым был не так плотен у земли.

Инстинкт не подвел. Дверь вела к веранде, где Лори могла насладиться свежим воздухом. Женщина рядом с ней медленно оживала. Это оказалась Сью Эллен Клейн, не раненая, но полузадохнувшаяся и оглушенная. Ее одежда разорвалась, а руки и ноги были покрыты кровью.

За стеной продолжалась схватка бронированных гигантов, метавших друг в друга громы и молнии.

Могучий, уверенный в себе и совершенно неповрежденный «Боевой молот» первого батальона третьего ударного полка Синдиката пробрался через обломки в центр двора. «Гром небесный» разряжал кассету за кассетой РБД в грудь приближающегося чудовища. «Волкодав» Клея открыл огонь сзади, посылая беглый огонь в бок «Боевого молота». Остальные роботы Драконов — «Стрелец», «Беркут» и «Шершень» — сгрудились за лидером.

Страшный взрыв потряс кресло Грейсона, голубой огонь заплясал на левой руке его машины. Он развернул «Мародера» и увидел новую угрозу. «Стрелец», странная, наклонившаяся вперед громада «Дженнера» и пара «Стингеров» выбирались из туннеля. Тяжело хромал «Шершень» — видимо, коммандос хорошо поработали и в туннелях, но не сумели остановить наступление. Грейсон выстрелил, молнии ПИИ заплясали по броне «Стрельца» и «Дженнера». По откинутому колпаку ударила автоматная очередь, и Грейсон отвел машину от линии огня. Немедленно в него нацелился «Боевой молот». Ноги «Мародера» окутались голубым пламенем, и Грейсон закричал от боли, когда его лицо обожгло, но нашел в себе силы выстрелить в ответ.

Теперь двор был заполнен сгрудившимися машинами. «Стрелец» сражался врукопашную с «Волкодавом» Клея. Грейсоновский «Мародер» и макколловский «Стрелец» стояли спиной к спине на горящих руинах баррикады, а вражеские роботы приближались с двух сторон. К защитникам присоединился «Беркут», всаживая молнию за молнией в разбитую броню «Боевого молота».

Новый взрыв разорвал воздух над головой, и вокруг посыпались камни, один из которых ранил Грейсона в плечо. Он быстро посмотрел вверх. Главная башня университета была окутана огнем, и дым выбивался из открытых окон до половины ее высоты.

Во двор падали все новые обломки.

«Огонь, — подумал Грейсон. — Он распространяется! Это здание в конце концов обрушится нам на голову».

Толлен Бразеднович планировал вывести свою сотню бойцов к горам Упсала и устроить там базу отдельно от войска Карлайла, но он так и не покинул лагерь на Лисьем острове. Вместо этого он прислушивался к нарастающему шуму сражения в столице, едва различимому из-за большого расстояния. Слова, которыми он обменялся с Грейсоном Карлайлом, все еще жгли... Но кто был прав?

Он пытался представить себе свое отступление шагом, свидетельствующим о достоинстве и практичности. Он не хотел поступаться своим авторитетом, особенно после того, как этот чужак публично раскритиковал его. В глубине души, впрочем, Толлен опасался, что он был больше разозлен фактом, что его отношения с Карлоттой стали достоянием общественности. Первые Семьи теперь вряд ли за ним последуют.

А последовали бы? И было бы это честью... Правда и честь заключались теперь в том, что этот чужак, а не он сражается за Регис. Его гнев на Грейсона начинал слабеть. Он собрал свою группу и отдал приказ выступать. Они пойдут на юг, к Регису!

Основная часть повстанческой армии в некотором замешательстве ожидала дальнейших событий с того самого момента, как прозвучали слова командира Серого Легиона Смерти. Остальные растерянно молчали и не знали, что делать. Отряд верзандийских роботов, руководимый Ральфом Мольтидо, был готов и ждал распоряжений.

Когда Бразеднович двинулся к городу, Мольтидо тоже выдал команду: «Вперед!» И армия свободных рейнджеров Верзанди двинулась к Регису.

К тому времени, когда они достигли видимости города, роботы наемников уже были вытеснены с территории завода агророботов в подземный ход, ведущий к университету. Партизаны не могли атаковать в лоб укрепленные стены города. Охрана ворот была ослаблена, и они ее прорвали. Там они разделились на две колонны. При удаче по меньшей мере одна колонна могла пробиться к сражающимся внутри.

Пехотинцы, танки и боевые роботы, сминая синих и коричневых, атаковали с отчаянной смелостью.

Грейсоновский ПИИ еще два раза ударил в «Боевой молот», остановив его пальбу. Халид точными лазерными ударами «Беркута» срезал раскаленные добела пласты брони с машины противника. Семидесятитонный вражеский робот дрогнул, и одна установка ПИИ изготовилась ударить в Грейсона с расстояния пятнадцати метров.

Но тут с «Молота» полетели искры. Водитель врага не мог выстрелить! Его энергетическая система была уничтожена. Рука его поднялась еще выше, и тяжелый робот медленно пошел вперед. Его намерения были предельно ясны. Он собирался использовать свою руку как булаву.

Грейсон включил оба ПИИ, нацелив их под поднятую руку врага. Голова Грейсона раскалывалась от боли и кружилась от потери крови. Сверкнула молния, и «Боевой молот» рухнул пылающей горой металлического лома. Грейсон победно крикнул, хотя раскаленный воздух обжигал легкие, но крик радости замер в его глотке, когда он глянул в сторону открытых ворот. Туда входили новые роботы Дома Куриты, по меньшей мере полное звено, все свежие, неповрежденные и готовые к битве.

Один из них, «Дженнер», выстрелил. Ракета прошла рядом, опалив волосы на голове Грейсона. На секунду Карлайлу захотелось, чтобы радио работало. Было бы неплохо сказать: «Вот и все». Или: «Приятно было сражаться с вами», или любую другую банальность, которую воин может произнести в подобных обстоятельствах. Ему захотелось увидеть еще раз Лори. Она сказала, что любит его! Еще он хотел бы...

Сразу три ракеты пролетели над раскрытым колпаком Грейсона. Четвертая ударила в ногу «Мародера». Подбитая машина закачалась. Грейсон понял, что пора катапультироваться, надо разблокировать кресло, но поврежденная машина отказывалась реагировать.

Весь город Регис поднялся на битву с ненавистным режимом Дома Куриты. Десять лет они оставались беспомощными и безгласными под властью оккупантов. Но теперь битва за столетний университет воодушевила горожан, и их нельзя было остановить. «Синие» повсюду бросали оружие или переходили на сторону партизан. «Коричневые» спасались бегством в сторону космопорта или, укрепившись, вели отчаянную пальбу, пока их не уничтожали.

Горожане штурмовали военные склады или брали оружие из рук убитых солдат.

Звено Дома Куриты, наступающее на университет, оказалось атаковано с тыла. Когда звено, развернувшись, открыло огонь из автоматов и лазеров по толпе и в воздух полетели кровавые куски мяса, люди пришли в неистовство. С крыш в роботов полетели бутылки с зажигательной смесью. Пехотинцы «коричневых» искали укрытия в бронетранспортерах или правительственных зданиях.

Четыре новых робота изменили курс и начали отходить от университета. На истерический запрос своего командующего они ответили, что улицы Региса потеряны и они отступают.

Но через две улицы отступающие роботы встретили металлических гигантов повстанцев, прорвавшихся в городские ворота. Трое из четырех водителей немедленно решили, что они лучше всего послужат Дому Куриты, находясь в плену. Четвертый водитель остался там, где был, его «Орион» пожирало пламя, а мертвые руки воина застыли на рычагах управления.

Люди и техника Драконов покидали Регис. Все планы расстроились, наступила паника.

Удача отвернулась от Дома Куриты.

Двор университета охватило странное спокойствие. На секунду Грейсон даже подумал, что его попросту контузило громом взрывов и тяжелых орудий. Затем, как сквозь сон, он услышал треск пламени в останках

«Боевого молота», лежащих в нескольких метрах перед ним. «Дженнер» и другие роботы Драконов до сих пор находились здесь, но они прекратили перестрелку, развернулись... Они отступали.

Почему?!!

Грейсон попытался встать, схватившись окровавленными руками за стойки, и вдруг обморок, огромный, как Вселенная, накрыл его, утихомирив боль и погрузив во тьму.

Рэмедж вытащил своего командира из «Мародера» несколькими минутами позже. Рядом с ним, закопченный и веселый, стоял Толлен Бразеднович.

Рейнджеры Верзанди довершили усилия наемников и коммандос.

XL

Через несколько часов после битвы на улицах Региса два шаттла Дома Куриты класса «Леопард» приземлились в космопорту в десяти километрах от города. Повстанцы не могли остановить приземления, поскольку космопорт до сих пор прикрывали несколько групп боевых роботов и большое количество наземных войск. В дни, последовавшие после битвы за Регис, десятки тысяч солдат Дома Куриты стеклись в космопорт из городов и баз, разбросанных по всей Верзанди. Там вырос целый палаточный город отступивших войск, и мрачные солдаты оккупантов принялись создавать укрепления по его периметру.

Армия Драконов до сих пор превышала количеством боевых роботов армию повстанцев Верзанди. Никто не сомневался, что сосредоточенная атака боевых роботов Дома Куриты могла бы уничтожить все на планете, каждый город, деревню и шахту. Но они этого не делали, страшась потерь, опасаясь слишком у" отчаянного сопротивления местных жителей. Целая планета повернулась против них, пехота и роботы оккупантов боялись оставлять заполненную людьми территорию космопорта.

Верзандийцы также не собирались нападать на космопорт. Победа была одержана ими очень высокой ценой. Войску требовалось время на восстановление сил.

Всем хотелось мирно жить и трудиться, как это было прежде.

Никто из молодых партизан, окруживших армию Дома Куриты, не хотел умирать сейчас, когда была одержана победа. Если они могут избавить себя от ненавистных оккупантов при помощи переговоров, то такой исход удовлетворял всех. Если переговоры не увенчаются успехом, оккупанты Дома Куриты могут сидеть в своем космопорту и вымирать от голода и заболеваний, которые уже начали прореживать их ряды. Если такая смерть им не нравится, они могут развернуться на ряды повстанцев и умереть под огнем пушек.

«Битва насмерть!» — громко звучащая фраза, но на деле до таковой редко доходит. Раньше или позже противоборствующие стороны решаются на переговоры.

Через несколько дней после приземления шаттла один из «Леопардов» с ревом взлетел и направился на Верзанди-Альфу. Обратным рейсом он привез адмирала Кодо, нового командующего силами Дома Куриты на Верзанди. По крайней мере, пока не отыщутся следы исчезнувшего Нагумо.

Верзанди неожиданно стала заметной планетой в космосе. Через три дня после прибытия Кодо в точке системы Норны материализовался целый флот. Это был Первый флот Федеративного Содружества.

Вместе с космофлотом прибыл свободный торговец «Индивидуум». Его шаттл, «Деймос», сел у самых стен города. На его борту вместе с пятью боевыми роботами находился капитан Ренфорд Тор и маленький отряд новых наемников Серого Легиона Смерти.

Руки и голова Грейсона были замотаны бинтами, но он чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы встретить Тора возле развалин университета. Тор отклонился от объятий Грейсона, боясь, что причинит ему боль, но сдался, увидев Лори и сержанта Рэмеджа.

— Я сделал все, как ты меня просил, — сказал он Грейсону, широко улыбнувшись. — Пришлось попотеть, но в конечном счете я заинтересовал посла Штайнера-Риза так, что он любезно согласился полететь со мной. Образцы ванадия сначала его не интересовали, но убеждение на него подействовало.

— Штайнер-Риз? — Брови Рэмеджа, подпрыгнули вверх. — Это не родственник ли... Улыбка Тора сделалась еще шире.

— Ну, он был так любезен, что даже дотащил меня до самого Таркада!

Грейсон присвистнул. Таркад был столицей Федеративного Содружества, и Грейсон никогда не надеялся, что его послание дойдет туда.

— Таркад... — сказал Грейсон. — Ты добрался до столицы!

— Ага. У меня была аудиенция с самим архонтом.

— Катрин Штайнер? — ошеломленно спросила Лори.

— Я ужинал с ней, — лукаво подмигнул Тор. — Правда, там присутствовала пара тысяч других гостей, но я по-быстренькому поболтал с ней и с ее высоким советом позже. Я рассказал содержание твоего послания, Грей... что верзандийцы имеют право на независимость, но нуждаются в помощи. Когда я выдал им твой анализ ситуации на планете, они бросились обсуждать это, как будто вопрос стоял о жизни и смерти. Процесс занял три недели, но в конечном счете они решили послать флот. Теперь в системе стоит Первый Тамарский флот. Я ручаюсь, что войска Дома Куриты уже занервничали.

— Их новый командир приземлился три дня назад, — ответил Грейсон. — Думаю, что присутствие флота повлияет на мирные переговоры.

— Мирные переговоры? Верзандийцы говорят о мире с Домом Куриты?

— Здесь было достаточно войны, Рен, и население не больно-то хочет вышибать силой Драконов с какого-то космопорта. — Он пожал плечами и кивнул в ту сторону. — А те хорошо укрепились.

Тор покачал головой:

— Я просто вспоминаю, как решительно хотел член Революционного комитета воевать. Как там его звали?

— Девик Эрадайн, — рассмеялся Рэмедж. — Поверишь или нет, он едва ли не первый из них стоит за мирные переговоры. Интересно, о чем они договорятся?

Грейсон улыбнулся:

— Интересно? Думаю, что это верное слово. Но в любом случае, что бы ни случилось, мы никак не сумеем повлиять на ситуацию.