10 лет в золотой клетке

- Уран должен быть очень чистым, чтобы реактор функционировал, и чтобы можно было бы получить атомную энергию. Мы, правда, не очень далеко дошли до конца войны, потому что гитлеровское правительство не интересовалось этим.,. В общем, все кончилось тем, что в Германии до конца Второй мировой войны ядерный реактор не получился.

- То есть в Германии ставилась цель сделать атомный реактор, а не атомную бомбу?

- Первой целью была разработка атомного реактора, но в конечном итоге, конечно, было ясно, что из этого когда-нибудь можно будет сделать и бомбу. Но до этого, к счастью, не дошло¹² . Ну и, конечно, я и мои сотрудники представляли интерес для советских властей, и они нас нолудобровольно, полунедобровольно пригласили в Советский Союз.

- А кто это сделал?

- В основном, Завенягин и его штаб. Все это я описываю в этой книжке... Значит, мы поставили в Советском Союзе, в сравнительно короткое время, производство чистого урана. В городе Электросталь мы вместе с советскими инженерами и химиками построили первый завод для производства такого урана. И в L949 году, после того, как атомная бомба взорвалась в Советском Союзе, меня наградили (показывает), вот это — Герой Социалистического Труда, это соответствующая звезда. Кроме того, Сталинская премия 1-й степени, а это орден Ленина, он выдается вместе с Геройской Звездой.

- А это что за красивый орден?

- Это я получил уже здесь, в Германии, за всякие заслуги, после возвращения.

- Скажите, пожалуйста, насколько Вы и Ваши сотрудники ускорили соз- лание атомной бомбы в СССР?

- Я бы так сказал. Без нас Советский Союз тоже сумел бы сделать бомбу, на год или два позже. Мы, конечно, ускорили это дело. Я говорю не только о моей группе, но и еще об одной важной группе профессора Герца. Он был изобретателем особо эффективного способа разделения изотопов... Давайте на этом остановимся.

- А Фукс? Вы знали Фукса?

- Нет, я его не знаю.

- Он передавал какие-то секретные сведения...

- Да, но он теперь умер, говорят. Но Фукс, он был своего рода не то шпион, не то предатель. Что он дал Советскому Союзу - я не знаю. Ну, конечно, он какие-то сведения в Советский Союз передал.

Но немецкие группы работали отдельно. Главными группами в области атомной энергии были: моя группа — получение чистого урана, и группа Герца — по разделению изотопов.

- То есть, проработав 10 лет в Советском Союзе, Вы имеете возможность сравнить два тоталитарных режима.

- Совершенно верно, причем на основании вашего вопроса, я чувствую, что и у вас уже задумались, что тоталитарный режим у вас и тоталитарный режим у нас, в сущности, были очень похожи друг на друга. Вообще это было позором для Германии, что Гитлер смог захватить власть. Да, но Вы спрашиваете о разнице. Основная разница была в том, что в гитлеровской Германии оставалась частная собственность, а у вас подавляли все частное предпринимательство. Значит, в экономическом отношении разница была в пользу Германии. Другое печальное обстоятельство - это расовая теория. Преследовали не только евреев, но и полуевреев. Сняли с должностей очень знаменитых ученых, лауреатов Нобелевских премий, заставили их эмигрировать. Ведь недаром инициаторы атомной бомбы в Америке почти все были немецкие евреи, понимаете? Впрочем, у вас в этом отношении тоже не все было в порядке. У нас происхождение должно было быть арийским, а у вас - пролетарским. Так что в этом отношении, скорее, было сходство, чем различие. Один шутник в анкете на вопрос о происхождении написал так: по Марксу — буржуй, а по Дарвину — обезьяна», так что в этом отношении было скорее сходство, чем различие, — смеется Риль.

- А как Вам удалось, все-таки, уйти и от Сталина, и от Берия, и благополучно вернуться домой?

- Это длинная история, можете перевести мою книжку. В общем, это было очень труд но. С одной стороны, я хотел как можно скорее выбраться из Советского Союза, носдругой стороны, я стал вСоюзе, как говорится, большой шишкой, и, кроме того, засекреченной шишкой. Ну и потом я был сравнительно полезным человеком: ведь я знал русский язык, у меня был жизненный опыт, у меня был опыт в организации научной и технической работы, и у меня были очень хорошие сотрудники. Причем я хорошо справлялся не только с немецкими сотрудниками, но и с русскими, потому что я знал характер русских, характер вашей страны, это была, в конце концов, моя родина, я же родился в Петербурге. Я написал книжку «Десять лет в золотой клетке», она недавно вышла из печати. Написана она для немцев, но интересна и советским людям, потому что они многого.не знают. Я имел дело, например, с Берия, имелдело с более симпатичными людьми, например, с Завенягиным...

- Но сперва про Берию, пожалуйста, пару слов.

- Ну, он принял нас чрезвычайно любезно, в своем кабинете на Лубянке. Со мной он мог говорить по-русски. Он стал говорить, что немцы народ организованный, и делают то, что им приказывают: А так как им приказали все еше воевать, они, значит, и воевали, поэтому война так долго и продлилась. Но теперь война закончилась. И он рассказал такой анекдот, характеризующий немцев. Немцы должны штурмовать вокзал. Но штурм никак не начинается. В чем дело, спрашивает генерал. А ему отвечают, что солдаты покупают перронные билеты. Характерный анекдот! Ну, а потом он приезжал в Электросталь, я все эдо Описываю в книжке, а третий раз — это когда пришло известие, что его застрелили.

- И тогда Вы смогли вернуться в Германию?

- Не сразу, потому что мы были носителями секретных знаний. Но все это, конечно, ерунда, потому что секретов уже никаких не было. Но Вы знаете, что секретчики чрезвычайно тупоумны.

- Что характерно и для нацистской Германии.

- Для всех! — весело машет рукой Риль. — Это свойство тоталитарного режима. Эти секретчики вообще идиоты везде. И я справлялся с ними сравнительно хорошо, и с немецкими, и с русскими. Надо с ними уметь обращаться. Они, в конце концов, такие же люди, как Вы и я. Но профессия заставляет их делать много глупостей. Это касается и чекистов, и наших гестаповцев, и секретников. Но был, скажем, генерал Завенягин, он был генерал НКВД. Ну, что же? Завенягин был, в сущности, прелестнейший, чуткий и очень симпатичный человек. Да, но, с другой стороны, я все время старался как-нибудь выбраться из Советского Союза, а он меня держал, потому что я был для него ценный.

- Но как Вас не уничтожили вместе с секретами?

- Почему меня не уничтожили? — задумался Риль.

- Для простоты, - говорю я.

- Для простоты... Но я думаю, что Завенягин был бы последним, кто подписал бы приказ о моем уничтожении. И не только Завенягин, но и другие. Я даже сомневаюсь, подписал бы Берия такой приказ: это было бы как- то слишком: ведь я же принес им пользу. И потом, это вызвало бы слишком много возмущения. В Германии знали, что я нахожусь в Советском Союзе, я был известным ученым, и если бы я исчез с лица Земли, полностью, то это было как-то странно.

- Но Вавилова уничтожили.

- Да, Вавилова уничтожили. Но я все-таки был иностранцем.

- А как Тимофееву удалось выжить и работать в нацистской Германии? — все-таки решаюсь спросить я.

- Я дал Вам письмо госпожи Пол, там это написано. Но постараюсь объяснить. Хотя объяснить это так же трудно, как воцарение Гитлера в Германии. Для стариков, которые все это пережили, это, конечно, более или менее понятно. Но объяснить все это другим, в сущности, трудно. Так же, как трудно объяснить, как это советский гражданин работал в Германии! Нельзя делить людей на две категории, хороших и плохих. Скажем, чекисты все плохие, а не чекисты все хорошие. Есть очень много людей в промежуточном пространстве. И поэтому Тимофееву удалось уцелеть в фашистской Германии. С точки зрения Советского Союза он был преступником, невозвращенцем. Но с точки зрения Германии он преступником не был, но все-таки был советским человеком. И никогда никаких авансов он гитлеровцам не делал. Никогда! Даже.намеков на это не было! Ему бы и не поверили.

- Но как случилось, что он мог свободно работать?

- Это связано с тем, что организация; в которой он работал, Общество кайзера Вильгельма, нечто похожее на Академию наук у вас, оно было сравнительно независимо от Гитлера, и в основном существовало на деньги промышленности, как, кстати, и акционерные общества. Я был в промышленности, например, и поэтому пользовался некоторой независимостью. Я, например, прятал полуевреев у себя, у меня был один русский князь, один балтийский барон...

- И Паншина тоже?

- Не Паншина, а его жену я взял. Мы так сговорились с Тимофеевым, что лучше взять жену, потому что я уже был перегружен всякими такими... ну, «неприличными», что ли, людьми. Хотя и с Паншиным я раз встретился. Ну вот, и других я оплачивал там. Ведь у меня были сравнительно большие возможности, все-таки я был директором Акционерного общества Ауэр- Гезельшафт.

- А Вы работы Тимофеева субсидировали?

- Отчасти я, а отчасти Общество кайзера.Вильгельма, значит, нечто вроде Академии наук, но не государственной. И Тимофеев как ученый пользовался всеобщим уважением, и даже те из ученых, которые увлекались Гитлером, как-то уважали Тимофеева и не трогали его. Иногда это кажется каким-то чудом, но, тем не менее, это так и было. И можно так сказать, что он был окружен людьми, некоторые из которых были определенно антифашистами, например, я, или Отто Ган, который открыл расщепление атома, и другие. Чыего какбыокружали и защищали. Тут, кстати, Циммер сыграл большую роль. Он был и моим сотрудником, и сотрудником Тимофеева. Он оченьуме- до нами дирижировал и распределял роли своих шефов.

- А к урановому проекту Тимофеев имел отношение?

- Никакого! Никакого! Я пишу в этом письме и точно объясняю. Он имел отношение, так сказать, личное, ко мне, но я же не представлял собой весь урановый проект. Он, конечно, знал, что мы делаем, но мы с ним об этом не говорили.

- А почему он остался в Берлине и не уехал на Запад?

- Знаете, я помню, мы с ним спорили. Я говорю, Николай Владимирович, когда придут советские войска, то с меня взятки гладки: я гражданин Германии, и со мной, я думаю, ничего страшного не случится. А как же с Вами?! А он почему-то был уверен, но, в общем, я бы так сказал, что решающее обстоятельство было то, что он был русским, если хотите, русским патриотом, да!

- Но американцы предлагали ему переехать в Америку?

- Американцы предлагали еще в 37-м. Я на его месте предложение принял бы. Но у него были сотрудники, и русские, и немцы, он видимо, не хотел бросать их. Если бы он согласился, то он не был бы арестован, не ослеп бы, и главное, не погиб бы Фома.

- А Вы за Фому хлопотали?

- Да, за Фому я хлопотал. Не только я, но и многие другие... Но его уже

невозможно было спасти. Он впутался в какую-то организацию... Фому уже спасти было нельзя... -

Входит фрау Риль и говорит, что такси будет с минуты на минуту.

- Спасибо. А Вы искали Тимофеева в Союзе?

- Я узнал, что он арестован, и что он ослеп. Я купил две толстые книжки о витаминах, и выяснил, что он ослеп потому, что пострадала миэлиновая пленка нерва, ведущего к глазам. Пострадала от недоедания, от отсутствия одного витамина. Я схлопотал этот витамин, послал Завенягину, чтобы он переслал Тимофееву, но было уже поздно.

- Вы ему в жизни много помогали, и в Германии, и в Союзе.

- Да, но я все-таки человек более или менее порядочный.

Входит фрау Риль: «Такси подъехало».

- Спасибо огромное.

- Вы все-таки добились своего.

- Но я же должна Вас показать людям.

В день отъезда, в последнюю минуту, успеваю забежать в советское консульство, чтобы отметить наши командировочные удостоверения.

- Почему Вы явились только в день отъезда? — сердито спросил сотрудник консульства.

- У нас совершенно не было времени. Мы снимали. Да и какое это

имеет значение — в первый или последний день отметить командировки? - отвечаю я.

- Как это?! А если б что-нибудь случилось? Вот вчера одна наша гражданка в магазине потеряла сознание.

- Но как больную выпустили из Союза?

- Она не больная, Вы что, не понимаете? Она от увиденного в магазине потеряла сознание, — отвечает сотрудник посольства, раздраженный моей непонятливостью.

Возвращаемся в Москву. Через неделю получаю письмо от Н. Риля, он взволнован нашими съемками идает мне несколько: советов, как организовать материал.

Notes

[

←1

]

В своей статье «Николаус Риль» в книге «Наука и общество» [8] Ж. И. Алфёров приводит следующие данные: «Николай Риль (Nikolaus Riehl) родился в Санкт-Петербурге 24 мая 1901 года. В книге записей крещений за 1902 год Князь-Влади- мирского собора указано: «Василий Гейндрихов Риль и его законная жена Елена Абрамова; оба православные и первобрачные». Отец Николая Васильевича служил управляющим немецкой компании «Сименс» в Петербурге, мать имела российское происхождение — была дочерью известного еврейского врача Когана.

Риль, согласно его прошению о поступлении в Политехнический институт, окончил в 1919 году семь классов реального отделения Единой трудовой школы и был зачислен студентом электромеханического факультета Петроградского политехнического института императора Петра Великого и был отчислен согласно заявлению, поданному 2 августа 1921 года в связи с отъездом на родину в Германию».

Эти сведения представлены на основе архивныхдокументов Санкт-Петербургского политехнического университета, найденных В. В. Чепарухиным.

Отсюда, в частности, следует, что во время работы в СССР Риля называли Николаем Васильевичем, для этого были все основания. (Прим, сост.)

[

←2

]

Биографические данные на указанных немецких специалистов представлены на стр. 251—253. (Прим, сост.)

[

←3

]

Более подробно об этом можно узнать из недавно опубликованных документов (Прим, сост.)

[

←4

]

Действительно, логика размышлений не подвела Николая Васильевича. Еще до первого испытательного ядерного взрыва в США (16 июля 1945 года) советской разведкой были доставлены в СССР образцы урана. См: документы №№ 370, 377 стр. 149, 155 Приложения (Прим, сост.)

[

←5

]

«Кыштымская катастрофа» произошла 29 сентября 1957 года. (Прим, сост.)

[

←6

]

П. Я. Мешик - генерал-лейтенант НКВД. В 1945-1953 гг. - заместитель начальника ПГУ. С марта по июнь 1953 года — министр внутренних дел Украинской ССР. В декабре 1953 года приговорен к расстрелу. Не реабилитирован. (Прим.

[

←7

]

Нацистские террористические группы, действовавшие после разгрома нацистской Германии.

[

←8

]

Жена Дёппеля - Дёппель Мария Рената, физик, погибла 6 апреля 1945 года во время бомбардировки Лейпцигского университета англо-американской авиацией. Атомный проект СССР, том 1, книга 2, с. 629. Прим. сост.

[

←9

]

С соответствующими изменениями (лат).

[

←10

]

Дом, жилье (нем.)

[

←11

]

Гений места (лат.).

[

←12

]

В Женеве я спросила у Шарля Пейру: «Почему немцам не удалось сделать атомную бомбу?» - «Это знаменитая проблема, - ответил Пейру. - Есть известный эксперимент Боте, который был одним из лучших немецких физиков, и он пришел к выводу, что сделать бомбу невозможно, так как невозможно использовать графит для реактора. Боте ошибся - это исторический факт. Я думаю, что это действительно ошибка, но здесь все же был саботаж. Боте был великолепным физиком, и если бы он захотел сделать бомбу для Гитлера, он обязан был повторить свой эксперимент, чтобы еще раз удостовериться. Но он этого так и не сделал. Это очень хорошо описывает атмосферу того времени. Я рассказал эту историю профессору Фейн- бергу, и сказал, что Боте сознательно не повторил эксперимент, и Фейнберг ответил, что думает абсолютно так же. Потому что ошибиться было очень легко, достаточно, чтобы графит был не совсем чист. Ферми вначале допустил точно такую же ош_:ибку, а потом перепроверил! Я думаю, что Боте решил не так, что я буду саботировать Гитлера, нет, это было так: мне некуда спешить, чтоб создать атомную бомбу для Гитлера». Аеше раньше в Берлине академик Ромпе заявил: «Дело это, можно сказать, страшное, ведь, в сущности, Гейзенберг поехал к Нильсу Бору в Копенгаген сказать, что бомбы не будет! Мой приятель Александер, который здесь работает, он был у Гейзенберга, он ученик Гейзенберга, и Гейзенберг ему сказал: «Я тогда Бора предупредил, что бомбы не будет!» А Бор ему не поверил, и сделал бомбу».