100 великих композиторов

Бенджамин Бриттен (1913–1976)

О Бриттене говорят и пишут как о композиторе-англичанине, первым после Пёрселла, получившем мировое признание. Прошли столетия после смерти «Британского Орфея», — как называли Пёрселла, но ни один композитор с туманного Альбиона не выступил на мировом поприще так ярко, чтобы мир повернулся к нему с интересом, взволнованностью, с нетерпением ожидая, что нового появится в его следующем опусе. Таким стал только Бриттен, снискавший в наши дни мировую славу. Можно сказать, что Англия дождалась его.

Бенджамин Бриттен родился 22 ноября 1913 года в семье зубного врача в Лоустофте (графство Суффолк). Здесь он сделал первые шаги в музыкальном образовании. Бенджамин завершил его в начале 1930-х годов в Королевском музыкальном колледже под руководством Айрленда Бенджамина. Фрэнк Бридж, видный композитор и дирижер, был его учителем по композиции.

Сочинять Бриттен начал с восьми лет. В возрасте 12 лет написал Простую симфонию для струнного оркестра. Уже ранние сочинения Бриттена — Простая симфония и Симфониетта для камерного оркестра привлекли внимание сочетанием юношеской свежести и профессиональной зрелости. Начало творческой биографии Бриттена напоминает молодость Шостаковича: блестящий исполнитель, поражающее знание музыкальной литературы всех жанров, непосредственность и постоянная готовность писать музыку, свободное владение тайнами композиторского ремесла.

В 1933 году исполняется его Симфониетта, сразу привлекшая внимание публики. Вслед за ней появляется целый ряд камерных произведений. Интерес к Бриттену, а за ним и слава приходят из-за рубежа. В Италии (1934), Испании (1936), Швейцарии (1937) на фестивалях современной музыки он удостаивается высокой оценки своих произведений.

Этим первым сочинениям Бриттена была присуща камерность звучания, четкость и лаконичность формы, что сближало английского композитора с представителями неоклассического направления. В 1930-е годы Бриттен пишет много музыки для театра и кино Наряду с этим особое внимание уделяется камерным вокальным жанрам, где постепенно созревает стиль будущих опер. Тематика, колорит, выбор текстов исключительно разнообразны «Наши предки — охотники» (1936) — сатира, высмеивающая дворянство; цикл «Озарения» на стихи А. Рембо (1939).

В инструментальном творчестве 1930-х годов обнаруживается один из методов работы композитора: интерес к тому или иному инструменту вызывает к жизни цикл произведений для него, образующих самостоятельную группу. Так родились две параллельно идущие группы сочинений для фортепиано и скрипки. От фортепианной сюиты «Воскресный дневник» (1934) через Фортепианный концерт (1938), пьесы для двух фортепиано (1940, 1941) к Шотландской балладе для двух фортепиано с оркестром (1941); от Сюиты для скрипки с фортепиано (1935) к Скрипичному концерту (1939). В последовательном освоении возможностей инструмента — как самого, так и в сочетаниях с другими — отчетливо видно движение от миниатюры к крупной форме. Внутри таких групп также постепенно определяется круг тем, проступает характерность образов, специфичность отдельных приемов, очерчивается жанровый диапазон, ощутимо влечение к формам, которые станут излюбленными, — вызревает стиль.

Бриттен серьезно изучает народную музыку, обрабатывает английские, шотландские, французские песни. В 1939 году, в начале войны, Бриттен уезжает в США, где входит в круг передовой творческой интеллигенции. Как отклик на трагические события, развернувшиеся на европейском континенте, возникла кантата «Баллада героев» (1939), посвященная борцам против фашизма в Испании. В мужественной, как из звонкой бронзы вычеканенной мелодии звучали стихи Одена и Суинглера, воспевая бойцов Интернациональной бригады, погибших в боях за республиканскую Испанию.

В 1940 году появляется его трагическая «Траурная симфония», написанная после смерти его родителей Бриттен позднее написал еще две симфонии — «Весеннюю симфонию» (1949), Симфонию для виолончели с оркестром (1963). Однако лишь «Траурная симфония» является собственно симфонией. Своей силой и экспрессией выражения она близка симфоническим произведениям Малера.

Одно из лучших сочинений того времени — «Семь сонетов» Микеланджело для тенора и фортепиано (1940), музыка душевного смятения, тоски и горечи. Совсем непросто было найти исполнителя, способного понять не только вокальные задачи, но логику и стиль современного мелодического распева стихов великого ваятеля и поэта Возрождения. Встреча с Питером Пирсом обозначила начало нового этапа творческого пути Бриттена. Вполне вероятно, что общение с Пирсом, певцом исключительно высокой культуры, сочетавшем в своем искусстве страстную патетику с глубокой интеллектуальностью, сыграло свою роль в зарождении у Бриттена интереса к вокальной музыке и в результате привело его к оперному жанру. На многие годы опера стала для Бриттена основной сферой приложения его огромного таланта. Первая же опера «Питер Граймс» сразу принесла его автору мировую славу.

«В 1941 году Питер, Пирс и я были в Калифорнии. Мы ждали парохода в Англию, — вспоминал Бриттен. — В местной газете нас заинтересовала поэма Крэбба. Затем нам удалось раздобыть у букиниста сборник его стихов, которые мы с жадностью „проглотили“. Они нас глубоко взволновали. С первых же строк мы почувствовали, что автор задел наши сердца. Быть может, частично причиной этому были тоска по родине, стремление поскорее вернуться домой».

Бриттен вернулся на родину в 1942 году, на Восточное побережье Англии. Здесь, в морском городке Олдборо, в течение 77 лет жил и работал Джордж Крэбб — писатель и поэт, врач и священник, летописец здешних мест. Олдборо — родина его героев и место действия всех его произведений.

Здесь, на Восточном побережье, многое для Бриттена имело особый смысл. Суффолк стал духовной родиной композитора. Бриттен избрал своим домом Олдборо. Здесь вырос его театр, появились друзья, помощники, сподвижники, здесь вынашивались и осуществлялись на устраиваемых с 1948 года ежегодных летних музыкальных фестивалях планы.

Можно предположить, что поэма Крэбба воспламенила воображение композитора прежде всего местным колоритом. Образ Восточного побережья, дыхание моря, родной пейзаж, сильные и суровые характеры рыбаков, возможно, воочию представились ему. Бриттен и либреттист Слейтер создали произведение, в котором повествуется о необычном человеке, личности противоречивой, наделенной поэтическим воображением и силой характера.

В «Питере Граймсе» впервые проявился талант Бриттена как музыкального драматурга. Он добивается постоянно, от картины к картине, растущего интереса слушателей путем необычного сопоставления эпизодов сольных, ансамблевых, хоровых; он прослаивает сценическое действие симфоническими интерлюдиями — антрактами, воздействующими с большой силой на слушателей.

«Питер Граймс» в 1945 году был поставлен в Лондоне театром «Седлер Уэллс». Премьера вылилась в событие общенационального значения, возродив давно утраченную славу английской музыки. Возможно, что «Питер Граймс» по особенному захватил своим драматизмом людей, много страшного испытавших в годы только что окончившейся войны. Первая опера Бриттена обошла все крупнейшие сцены мира и неоднократно ставилась в Советском Союзе.

Через год Лайденбернский оперный театр поставил новую оперу Бриттена — «Поругание Лукреции». Судьба Лукреции, жены римского полководца Луция Коллатина, впервые описана Тацитом, а потом много раз пересказывалась поэтами, писателями, драматургами, в том числе и Шекспиром.

«Поругание Лукреции» — первая опера, в которой Бриттен обращается к камерному составу: шесть исполнителей сценических ролей, включая и второстепенные; тринадцать человек в оркестре, и так как жанр оперы приближен к античной трагедии, введен хор, комментирующий действие, предваряющий своими репликами сценические события. Но партии хора поручены… двум певцам: тенору и меццо-сопрано.

Год спустя после премьеры «Лукреции» Бриттен дирижирует премьерой новой своей оперы — «Альберт Херринг». Музыка «Альберта Херринга» своей живостью, органичностью возникновения ансамблей, широкими пластами вокальных эпизодов ассоциируется с приемами письма итальянской комической оперы. Но постоянно слышатся интонации специфически английские и в мелодических построениях, и в речитативах.

Опера продолжает притягивать Бриттена до конца его дней. В 1950-1960-х годах появляются — «Билли Бадд» (1951), «Глориана» (1953), «Поворот винта» (1954), «Ноев ковчег» (1958), «Сон в летнюю ночь» (1960) по комедии В. Шекспира, камерная опера «Река Кэрлуо» (1964), опера «Блудный сын» (1968), посвященная Шостаковичу, и «Смерть в Венеции» (1970) по Т. Манну.

Каждое произведение наделено индивидуальными чертами, которые сказываются в своеобразии замысла, его несхожести с предшествующими работами, в самобытности «сценической формы» спектакля, особенностях стилистических истоков музыки. Особое место занимает «Поворот винта» — опера, в которой впервые Бриттен отказался от модуса видения, свойственного всем его предшествующим операм и большинству последующих.

«Поворот винта» — драма символистская. В ней нет определенности пространственных и временных параметров, и хотя «действие, — как гласит ремарка, — происходит вокруг пригородного дома Блай в Восточной Англии, в середине прошлого века», музыка, вопреки обычной манере композитора, не воссоздает их. Опера монотематична в самом строгом смысле этого понятия и уникальна как пример музыкально-сценического вариационного цикла.

На протяжении всех лет, о которых шла речь в связи с операми, сохраняется многожанровая природа творчества композитора.

Так, его балет «Принц пагод» (1956) — романтическая сказка-феерия — стал событием в английском балетном театре. Бриттен пришел к балету «Принц пагод» под впечатлением и сильным воздействием красочной и богатой музыки острова Бали.

Одна из главных тем творчества Бриттена — протест против насилия, войны, утверждение ценности хрупкого и незащищенного человеческого мира — получила высшее выражение в «Военном реквиеме» (1961). О том, что привело его к Военному реквиему, Бриттен рассказывал так: «Я много думал о своих друзьях, погибших в двух мировых войнах… Я не стану утверждать, что это сочинение написано в героических тонах. В нем много сожаления по поводу ужасного прошлого. Но именно поэтому Реквием обращен к будущему. Видя примеры ужасного прошлого, мы должны предотвратить такие катастрофы, какими являются войны».

Бриттен обратился к реквиему, древней форме заупокойной мессы. Взяв полный канонический текст на латинском языке, Бриттен параллельно вводит текст английского Уилфрида Оуэна, погибшего участника Первой мировой войны.

Военный реквием написан для смешанного хора, хора мальчиков, трех солистов (сопрано, тенора и баритона), органа, симфонического оркестра и камерного оркестра. Оба хора, сопрано и симфонический оркестр исполняют канонический латинский текст, а тенор и баритон в сопровождении камерного оркестра поют антивоенные стихи Уилфрида Оуэна. Так, в двух планах, развертывается поминовение погибших воинов. И оттого, что латинский текст обобщает извечную скорбь всех поколений, английский, поминая жертвы войны, обращается к живущим ныне, а оркестровые пласты звучности, подобно волнам безбрежного океана, вламываются в сознание каждого слушателя, — так грандиозно впечатление от сочинения Бриттена, обращенного не к Богу, а к человечеству.

Первое исполнение Военного реквиема на Британских островах состоялось в мае 1962 года. Вскоре он уже звучал в крупнейших концертных залах Европы и Америки. Критики единодушно провозгласили его самым зрелым и красноречивым проявлением таланта композитора. Комплект пластинок с записью реквиема в течение первых пяти месяцев разошелся в количестве 200 000 экземпляров.

Бриттен широко известен не только как композитор, но как музыкант-просветитель. Подобно Прокофьеву и Орфу, он создает много музыки для детей и юношества. В его музыкальном спектакле «Давайте делать оперу» (1948) зрители непосредственно участвуют в процессе исполнения. Вариации и фуга на тему Пёрселла написаны как путеводитель по оркестру для молодежи, знакомящий слушателей с тембрами различных инструментов. К творчеству Пёрселла, как и вообще к старинной английской музыке, Бриттен обращался неоднократно. Он сделал редакцию его оперы «Дидона и Эней» и других произведений, а также новый вариант «Оперы нищих» Дж. Гея и Дж. Пепуша.

Бриттен часто выступал как пианист и дирижер, гастролируя в разных странах. Он неоднократно бывал в СССР (1963, 1964, 1971). Результатом одной из поездок в Россию стал цикл песен на слова А. Пушкина (1965) и Третья виолончельная сюита (1971), в которой используются русские народные мелодии.

Ни в ранние годы, ни на более поздних этапах своей творческой эволюции Бриттен не ставил перед собой задач первооткрывателя новых технических приемов композиции или теоретических обоснований своего индивидуального стиля. В отличие от многих своих сверстников, Бриттен никогда не увлекался погоней за «самым новым», равно как и не старался найти поддержки в устоявшихся приемах композиции, унаследованных от мастеров предшествующих поколений. Он руководствуется, прежде всего, свободным полетом воображения, фантазии, реалистической целесообразностью, а не принадлежностьюк одной из многочисленных «школ» нашего века. Бриттен ценил творческую искренность больше, чем схоластическую догму, в какие бы ультрасовременные наряды ее ни облекали. Он позволял всем ветрам эпохи проникать в свою творческую лабораторию, проникать, но не распоряжаться в ней.

Возродив английскую оперу, Бриттен стал одним из крупнейших новаторов этого жанра в двадцатом веке.

Бенджамин Бриттен умер 4 декабря 1976 года.