100 великих заповедников и парков

Шёнбрунн

Дворцово-парковый ансамбль Шенбрунн расположен в юго-западной части Вены, далеко от центра. В состав бывшей императорской резиденции входят дворец и большой парк, состоящий из нескольких самостоятельных частей. К парку относятся ботанический сад (основан в 1753 году) и зоопарк (основан в 1752 году, это старейший зоопарк в Европе).

С 1569 года здесь был охотничий замок императоров. Согласно легенде, в 1619 году император на охоте нашел источник, вода которого так понравилась при дворе, что родник стали именовать Прекрасный источник — Шёнер-Бруннен (этот источник и дал имя поместью). Правда, во время турецкой осады 1683 года поместье было сожжено.

В 1688 году император Леопольд I решил построить в этих краях резиденцию для своего сына (будущего императора Иосифа I). По его заказу архитектором Фишером фон Эрлахом вскоре был создан проект дворцового ансамбля, согласно которому пять огромных террас с фонтанами должны были подниматься к дворцу с флигелями полукружной формы и парадным входом. Однако идея архитектора Фишера фон Эрлаха так и осталась на бумаге. Зодчий спроектировал дворец заново. Строительство императорской резиденции было начато в 1692 году по образцу Версаля, а закончено во время правления Марии Терезии.

По замыслу архитектора, через ворота, украшенные обелисками, можно было попасть в так называемый почетный двор, окруженный одноэтажными корпусами и оборудованный двумя бассейнами. В архитектуре здания должны были преобладать прямолинейные формы, однако боковые флигели, лестница и верхний павильон привносили в проект ощущение свободы и непринужденности.

Шенбрунн должен был занимать высшую точку местности. От его фасада должен был открываться вид на лежащие перед ним сады с террасами, водоемами и аллеями и дальше — на Вену, на восток до самой венгерской границы. Фишеру не удалось осуществить этот грандиозный замысел. По приказу императора замок был построен не на вершине, а у подножья холма. Наверху же по эскизам Фишера фон Эрлаха был сооружен павильон Глориетта.

Позже резиденция несколько раз переделывалась, по мере того как менялись вкусы ее владельцев и мода. В здании, сохранившемся до настоящего времени, отчетливо обозначены детали классицизма. Плоскую крышу сейчас украшает средний ризалит со стороны двора и сада (вместо фишеровского павильона). В цокольном этаже появился сквозной проезд. Тем самым та легкость, к которой стремился Фишер фон Эрлах, со стороны почетного двора исчезла. У тех, кто видит летнюю резиденцию, появляется иное ощущение: поражают его огромные размеры и строгость.

Фасад дворца, обращенный к саду, пластичнее. Центральная часть со скругленными углами шире, выдается сильнее. Желтый с белыми колоннами дворец особенно выигрышно смотрится на фоне зелени и цветочных клумб.

Шёнбруннский парк огромен. Впечатляет его масштабный центральный партер с газонами и цветочными клумбами, окаймленный высокими зелеными стенами. В зеленых стенах стоят мраморные статуи. Фонтан Нептуна, также огромный, замыкает партер.

А по бокам от партера идут в разные стороны аллеи. М. Сененко пишет: „Эти ровные сплошные лиственные фасады, поддержанные, как колоннами, рядами стволов, обладают удивительной силой воздействия. С природой здесь вступают в единоборство всерьез и, побеждая, заставляют ее с несравненной мощью выразить пафос пространства, величия, движения. Трудно представить, каков был вид парка, когда деревья еще не разрослись, но усилия природы и человека за прошедшие два столетия сделали его совершенным произведением искусства“.

Архитектор Фердинанд Хоэнберг сделал планировку аллей и террас парка, осуществил его замысел Адриан ван Стекховен. В мастерской Бейера создавались статуи.

Планировка парка выполнена так, что на перекрестках аллей всегда оказываются бассейны, фонтаны, а в перспективе виднеется дворец или какой-нибудь павильон, в крайнем случае — памятник. Площадки вокруг бассейнов окружены боскетами с нишами, здесь же стоят мраморные статуи.

Недалеко от дворца возведен павильон над источником, который дал название всей резиденции. В нем можно видеть фигуру полулежащей нимфы Эгерии, опирающейся на урну, из которой течет вода (скульптор Бейер). Наоборот, фигура большого фонтана — Нептун выполнена в динамике (скульптор Цаунер).

Обращает на себя внимание павильон Глориетта (архитектор Хоэнберг), посвященная императорской армии. Она расположена в противоположной от дворца стороне парка.

Издалека это сооружение кажется довольно легким, воздушным, на самом деле оно достаточно капитально сделано для садового павильона. Среднюю часть здания завершает тяжелый аттик с орлом и трофеями наверху, ее опоры держатся на двух парах колонн. Находясь в этом павильоне, можно любоваться одновременно и Веной и ее пригородами.

Дворец Шёнбрунн открыт для посетителей круглогодично. Комнаты, как правило, не очень большие. Самый просторный зал дворца — Большая галерея. Ее потолок украшен фресками Грегорио Гульельми. Работы мастера вставлены в причудливые обрамления голубого, золотистого и красноватого цвета; они кажутся яркими и насыщенными на фоне решенного в двуцветной гамме зала.

Небольшая, так называемая Миллионная комната вызывает неподдельный восторг у экскурсантов. Гиды говорят, что отделка этой комнаты стоила миллион гульденов, а в ее многочисленных зеркалах можно видеть миллион отражений. Стены комнаты обшиты панелями из розового дерева, в которые вставлено множество картушей с индо-персидскими миниатюрами.

Стены Лаковой комнаты обшиты красным деревом, украшены китайскими лаковыми панно с золотистым рисунком.

В Гобеленном зале стены и мебель покрыты нидерландскими гобеленами зеленовато-коричневого цвета с сюжетными рисунками.

М. Сененко пишет: „При всей пышности некоторых дворцовых зал в целом на оформлении лежит печать некоторой сухости, мелочности. Если стиль их может быть назван стилем рококо, то, во всяком случае, в очень сдержанном его варианте. Это невольно связывается с представлением о вкусах не только архитекторов и художников, но и их заказчицы“.

В XIX столетии в Шёнбруннском дворце собирались довольно часто. За неделю до бала начинали отапливать помещения. А чтобы одновременно зажечь 880 свечей, требовалось не менее 150 слуг. Для самых важных гостей выбирали самые длинные свечи, для менее желанных — короче. (Считалось, что бал заканчивается тогда, когда догорают свечи).

Шёнбруннский дворец хранит воспоминания о долгом царствовании (1740–1780) Марии Терезии. Стены дворцовых комнат увешаны портретами самой императрицы, ее супруга Франца — герцога Лотарингского и германского императора, их детей.

Шёнбрунн дважды избирал своей резиденцией Наполеон, который с войсками в 1805 и 1809 годах занимал Вену. В Шёнбрунне жил и сын Наполеона; он умер в двадцать лет в комнате, где когда-то останавливался его отец.

В 1830 году в Шёнбрунне появился на свет будущий император Франц Иосиф I, в течение шестидесяти восьми лет (1848–1916) правивший Австрией.

Преемник Франца Иосифа Карл I подписал 11 ноября 1918 года в Шёнбрунне акт отречения от престола. С тех пор Шёнбрунн стал музеем.

Бельведер

Бельведер — наиболее совершенный из сохранившихся венских дворцово-парковых ансамблей. Дворец Бельведер был выстроен в 1714–1722 годах для принца Евгения Савойского, знаменитого полководца и впоследствии некоронованного правителя Австрии. Ансамбль включает в себя дворцы, парк с боскетами подстриженных деревьев и водоемами, партер с цветниками.

Свое название Бельведер получил в 1752 году, уже после того как стал собственностью императорской фамилии.

Принц Евгений стал скупать в 1698 году участки земли на склоне холма близ Вены. Спустя два года здесь начали создавать регулярный парк. И только в 1713–1716 годах стали строить Нижний дворец, а в 1721–1723 годах и главное здание — Верхний дворец. Ансамбль сохранился до наших дней в почти неизмененном виде (нет только зверинца и оранжереи).

Строил дворцово-парковый ансамбль Иоганн Лукас фон Хильдебрандт (1668–1745), австрийский архитектор, представитель стиля барокко. Хильдебрандт родился в Генуе, а учился в Риме. Служил инженером в армии принца Евгения Савойского, потом был придворным инженером, а позже сменил на посту придворного архитектора Фишера фон Эрлаха.

Хильдебрандт завершал возведение главной резиденции Габсбургов в Австрии — дворец Шёнбрунн, строил также в Чехии и Венгрии. На стиль Хильдебрандта большое влияние оказала итальянская (Борромини) и французская архитектура. Это заметно в зданиях Верхнего и Нижнего Бельведера в Вене. Фасады его построек отличает более плоскостной характер, насыщенность изысканными деталями, скульптурой.

Австрийский мастер, строя дворец для первого вельможи страны, проявил оригинальность не только в деталях, но и в общей концепции ансамбля. Так, партер с цветниками он расположил симметрично близкому ему по форме зданию Нижнего Бельведера. Творение Хильдебрандта называли обиталищем австрийского Марса.

„Ансамбль Бельведера, — пишет М. Сененко, — отличает завершенность, гармоническое соотношение обоих зданий друг с другом и с пространством парка. Между тем по основному архитектурному замыслу дворцы сильно разнятся. Важную роль в этом ощущении единства ансамбля играют удачно рассчитанные расстояния. От нижнего одноэтажного дворца более массивные формы верхнего видятся в воздушной дымке, на вершине холма, поднимающегося ступеньками террас, а от верхнего нижний кажется легким садовым павильоном“.

Между дворцами расположен регулярный сад с подстриженными кустами и низкими боскетами, фонтанами, вазами, статуями. Здесь удалось совместить парадное величие и непринужденную простоту.

Стена Нижнего дворца Бельведера, светлая, с легким орнаментом и скульптурными группами, замыкает перспективу.

Интерьер Нижнего дворца кажется еще более пышным. Если орнамент с военными трофеями, шлемами, мечами, щитами является одним из главных в оформлении фасада, то декоре, например, центрального Мраморного зала он становится ведущим. Ни одного квадратного сантиметра поверхности не осталось без украшений: стены декорированы как тонкими овальными рельефами, так и объемными группами.

Зеркальный кабинет благодаря отражениям кажется огромным (здесь находится двухметровая мраморная группа — Апофеоз принца Евгения). Зал Гротесков орнаментирован так, что начинает теряться реальное ощущение пространства.

Верхний дворец совсем другой, он представляет собой прямоугольное здание с восьмигранными павильонами по углам. Его самая высокая центральная часть с главной лестницей имеет трехарочный подъезд, украшенный атлантами и причудливым фронтоном. Более низкие боковые части дворца расчленены по фасаду пилястрами, самые низкие (крайние части) здания — гладкими лопатками между окон. Кроме того, центральная часть Большого Бельведера трехэтажная (при двухэтажных крыльях).

Таким образом, архитектор хотел отделить части здания друг от друга. Крыша имеет волнистый силуэт, напоминая вершины холмов, приближая тем самым дворец к природе.

Верхний дворец масштабнее, чем Нижний. Если в Нижнем Бельведере можно было попасть в центральный зал прямо из сада (зал становился как бы садовым павильоном), в Верхнем дворце все иначе: парадные помещения расположены на втором этаже.

Ворота Верхнего Бельведера украшены пилястрами, сложнейшими капителями, статуями львов, амурчиками, вазами. Причудливый узор и у железной решетки ворот. Минуя ворота, посетитель попадает в широкий треугольный двор с аллеями по бокам и большим бассейном посередине. А уже за бассейном расположено величественное здание Верхнего Бельведера (с другой стороны дворца находится парк, спускающийся уступами к зданию Малого Бельведера).

В виде изящного, выступающего вперед павильона решен также парадный подъезд (со стороны двора), к которому ведут пандусы, украшенные фигурами сфинксов и грифонов.

Интерьер Верхнего дворца не контрастирует с его внешним видом, как это характерно для Нижнего дворца.

Лестничное помещение богато украшено белыми рельефами (стены и потолок), пилястрами в форме герм с фигурами атлантов (своды потолка). Как отмечают авторы книги „Искусство XVIII века“, к архитектуре лестниц Хильдебрандт, подобно своим немецким коллегам, проявлял особое внимание: „В других постройках — во дворцах Даун и Мирабель — он каждый раз ищет новое оригинальное решение лестничной клетки“.

Нижний зал Большого Бельведера напоминает грот — здесь сводчатый потолок визуально давит на посетителя и даже поддерживающие его тяжеловесные фигуры атлантов изгибаются от натуги.

Зал Фресок сильно перегружен декором. Мраморный зал тоже пышно украшен. С балкона Мраморного зала раскрывается панорама Вены со шпилем собора Святого Стефана посередине.

Летняя резиденция служила своему владельцу более десяти лет. В 1736 году принц Евгений умер, через 16 лет его наследница продала загородные дворцы императорской семье, однако они долго пустовали до тех пор, пока в Верхнем Бельведере не разместилась императорская картинная галерея. Затем там жили члены императорской семьи. С 1924 года дворец снова стал музеем австрийского искусства XIX–XX веков.

Нижний дворец, начиная с 1808 года, использовался как музей. В 1923 году в нем разместился Музей барокко.

В здании оранжереи, существенно перестроенном, рядом с Нижним Бельведером, находилась когда-то Современная галерея, а теперь здесь Музей средневекового австрийского искусства.

15 мая 1955 года в Бельведере был подписан Государственный договор, ознаменовавший собой новый этап в истории Австрии.

Хэмптон-корк

Хэмптон-корт, расположенный недалеко от Лондона, известен не только регулярным парком во французском стиле, но и множеством маленьких садов (английский времен Тюдоров, голландский и др.). Они очень красивы и разнообразны.

Строительство дворца Хэмптон-корт на берегу Темзы началось в первой четверти XVI века. Он не уступал роскошью королевским резиденциям. Именно тогда здесь разбили первый декоративный сад, который до наших дней не сохранился. Первому владельцу Хэмптон-корта кардиналу Томасу Уолси, архиепископу Йоркскому, прозванному современниками канцлером Бога, недолго пришлось тешить свое самолюбие: в 1529 году Хэмптон-корт стал собственностью Генриха VIII.

Король сделал дворец еще более роскошным, и он затмил своим величием Сент-Джеймсский дворец или Уайтхолл. Король превратил это место в своего рода выставку английского садоводства. На юге от дворца был заложен Тайный сад, на востоке — общественный сад и парк для охоты, на севере — парк с природным ландшафтом.

Тайный сад почти в первозданном виде дошел до наших дней. С трех сторон его огораживали невысокие стены, вдоль которых были разбиты клумбы с традиционно английскими цветами — фиалками, розами, левкоями. Стены сада были увиты розмарином.

Тогда же были создан сад на холме, прообразом которого послужили римские сады. Любопытно, что холм для этого сада был сложен из 250 тысяч кирпичей, которые потом засыпали слоем плодородной почвы. На вершине холма поставили застекленную круглую беседку высотой с трехэтажный дом и по всему холму расположили маленькие, увитые зеленью беседки, которые были соединены между собой зелеными аллеями. Этот сад украшали клумбы с замысловатыми узорами из фиалок, гвоздик, мяты.

При Генрихе VIII появились и сады с прудом, с цветниками и клумбами на разных уровнях. В центре садов расположены небольшие водоемы с фонтанчиками. Украшали эти сады и модные в те времена солнечные часы. Здесь стояли также деревянные скульптуры геральдических животных (драконы, львы, собаки, единороги). Сейчас копии этих животных можно видеть у главного входа во дворец.

В годы правления Елизаветы I в садах Хэмптон-корта ассортимент растений значительно расширился, здесь появились, например, экзотические для Европы табак и картофель. О саде того времени современник писал: „Растения были направлены, переплетены и подстрижены в такой прекрасной манере и в таких экстраординарных формах, что вряд ли можно было отыскать что-либо подобное“.

Тогда здесь можно было видеть внутри переплетенных самшитовых изгородей высотой около 50 см посадки классических английских цветов — бегонии, фиалки.

Карл II под воздействием садов Версаля существенно изменил и стиль садов в Хэмптон-корте. Тогда были заложены три тисовые аллеи, расходившиеся лучами от восточного фасада дворца, Большой спонтанный сад. Через Фонтанный сад проложили центральный канал и построили обводной канал Лонг Уотер (длинная вода). По берегам канала были посажены привезенные из Голландии липы, а по границам сада — тисы.

При Вильгельме III около восточного фасада дворца был разбит огромный полукруглый партер с 12 мраморными фонтанами.

Королева Мария II Стюарт продолжила пополнять коллекцию тропических растений. Летом экзоты высаживались вдоль фасада дворца, зимой переносились в оранжереи. По ее указанию в различных частях Тайного сада было установлено множество кованых решеток со сложными узорами.

А Вильгельм III, следуя моде, заложил в Хэмптон-корте самый крупный в Европе лабиринт, где роль преград, разделявших дорожки, выполняли сначала грабы, а позже тисы.

По решению королевы Анны вдоль полукруглого партера, предложенного Вильгельмом, был проложен водный канал.

Внес свой вклад в коллекцию растений Хэмптон-корта и Ланселот Браун. В 1768 году он посадил большую виноградную лозу, которая до сих пор плодоносит — дает более 300 кг винограда в год.

Сейчас, прежде чем попасть в Хэмптон-корт, нужно пройти большой зеленый двор.

Зубцами стен и надвратными башнями дворец напоминает крепость. К небу тянутся каменные трубы, каждая из которой уникальна — выложена то ребром, то торцом кирпича необычного для той поры размера (до 28 см в длину, 23 см в ширину, 5 см в высоту). Все здание Хэмптон-корта сложено из красного кирпича, а карнизы, контуры зубцов отделаны белым камнем. В стену каждой восьмигранной башни вставлено по терракотовому медальону с рельефными изображениями древнеримских императоров. Примерно такие же медальоны можно увидеть и в стенах башен в глубине дворца.

К воротам дворца ведет каменный мост XVI века, переброшенный через ров и украшенный белокаменными фигурами геральдических зверей, держащих щиты с гербами королевского дома.

Хэмптон-корт напоминает город, несколько дворов следуют друг за другом.

Первый, так называемый Нижний двор с асимметрично расположенными окнами на фасадах, низкими дверями под приплюснутыми арками.

Второй двор — Часовой Его надвратную башню украшают астрономические часы XVI века (они показывают время, месяц, число, количество дней от начала года, фазы Луны и время подъема воды у Лондонского моста). В этом дворе для Генриха VIII был построен холл. Под ним расположены пивной и винный погреба. Рядом находятся и дворцовые кухни с вертелами, печами, жаровнями.

Последний парадный двор — Фонтанный, с архитектурой абсолютно светского характера. Здесь при строительстве тоже использовались красный кирпич и белый камень для отделки.

Окна жилых комнат и парадных залов дворца выходят в Фонтанный дворик и в парк, разбитый перед южным и восточным фасадами. В 1838 году сады Хэмптон-корта были открыты для широкой публики, они радуют своих посетителей постоянным цветением.

Кроме того, ежегодно в начале июля на территории, примыкающей к королевской резиденции, проходит выставка цветов — Hampton Court Flower Show. Тогда здесь размещаются выставочные павильоны и открытые экспозиции, где представляются новые гибриды и необычные для здешних мест растения. Традиционно в рамках Hampton Court Flower Show проводится и Британский фестиваль роз.

Твикенхэм

Английские садовники стремились создать иллюзию естественности, и это главное отличие английского пейзажного парка от французского регулярного. Пейзажные парки стали появляться в Англии уже в первой четверти XVIII столетия.

Первым образцом нового стиля считается сад, устроенный известным поэтом Александром Попом (1688–1744) в Твикенхэме в 1719 году.

В свое время А. Поп считался одним из законодателей английского вкуса. Сад в Твикенхэме создан под влиянием эстета-моралиста Антони Эшли Купера, третьего графа Шафтсбери (1671 — 1713).

Граф говорил, что „даже дикие скалы, поросшие мхом пещеры, лишенные определенной правильности гроты и водопады, со всей суровой привлекательностью пустынности, прелестнее и прекраснее для меня, чем чопорное жеманство садов владетельных принцев“. Для него, такие категории морали, как правда, добро и красота в принципе обозначали одно и то же. Ощущение собственной свободы и могущества вдохновляло графа на создание больших английских парков. Согласно его учению, наблюдения за природой в разные времена года и в течение одного дня — это элемент духовного самосозерцания человека.

Именно Шафтсбери принадлежит фраза „Сады и рощи внутри нас“.

Очевидно под влиянием Шафтсбери писатель Джозеф Аддисон (1672–1719) резко высказывался против уродования деревьев, когда им придают геометрические формы: „Наши деревья вздымаются подобно кеглям, шарам и пирамидам. Я охотнее гляжу на дерево во всей его полноте и изобилии веток и сучьев, нежели на подпертое и подстриженное в виде геометрической фигуры. Фруктовый сад в цвету выглядит бесконечно роскошнее, нежели маленькие лабиринты и тонко выполненные партеры“.

Один из первых проповедников „готицизма“ в архитектуре Батти Лэнгли (род. в 1696 году) писал: „Нет ничего более отталкивающего, чем застывший регулярный сад“. Он был и большим сторонником создания в парках руин, устройства „диких“ уголков природы.

И вот на волне этой всеобщей любви англичан к пейзажным паркам Поп создает свой Твикенхэм. Его сад — связующее звено между регулярными садами голландского типа и садами поэтическими, живописными.

Одни специалисты (например, авторитетный английский искусствовед Николас Певзнер) считают этот сад с извивающимися дорожками, крошечными холмиками, раковинами и минералами и разнообразными эффектами на небольшом пространстве вообще первым садом пейзажного типа Другие относят его к определенным стилям — барокко, рококо, классицизму, романтизму или считают эклектичным.

Д Лихачев пишет: „Мне лично кажется наиболее убедительной точка зрения Морриса Браунелла, что этого противоречия нет. В самом деле, А Поп считал первым принципом садового искусства контрастность и разнообразие. В Твикенхэме есть самые различные элементы садовых устройств, часть из которых использовалась и ранее в различных стилях регулярных садов восьмиугольники, партеры, цветы, прямые и правильные дорожки вперемежку с самыми различными „неправильностями“. В целом Поп подчинил все старые элементы новому принципу. Ближе всего его сад, как мне представляется, к садам рококо, которые, несомненно, предшествовали романтическим и являлись в известной мере первой формой стилистического упорядочивания пейзажных парков, „стихийно“ существовавших и ранее. Противоречие есть в другом — между поэзией Попа и его садовой практикой. В Англии принято Попа как поэта считать классицистом“.

Поп стремился усилить пейзажную декоративность, поэтому брал элементы из предшествующих стилей регулярного садоводства. Однако А. Поп поставил в саду небольшие классические постройки, полускрытые зеленью, как это было принято делать в соответствии со стилем рококо Центральная садовая постройка А Попа — грот — имеет вид классической ротонды. Позже грот стал излюбленной деталью пейзажных парков, вообще, сам Поп считал, что он организует свой сад по пейзажному принципу.

Однако в саду Твикенхэма можно заметить не только элементы пейзажности, но романтизма. На небольшой территории сада, названного конспектом природы, невозможно было создать значительные пейзажные картины, однако здесь уже не было стриженых деревьев и симметрии. Украшением сада служили большой газон, спускавшийся от дома к реке, и плакучие ивы около дома.

Грот весь убран подарками (камнями и раковинами, присланными поэту различными людьми из Италии, Египта, Кента, Плимута, Корнуолла, Йоркшира и т. д.). Поэтому грот называли еще Раковинным храмом. Помещения грота не похожи друг на друга. Этот грот имел открытый вход, через него был виден, как в раме, определенный участок Темзы.

В этой раме из драгоценностей (разнообразных камней и раковин) внезапно появлялись и пропадали суда, как в „перспективном стекле“ Когда закрывались двери этой „драгоценной рамы“ и в гроте становилось темно, на противоположной стене через небольшое отверстие в двери появлялись своеобразные движущиеся картины. Кроме того, в гроте можно было почувствовать перемены от света к сумеркам и от сумерек к свету.

Поп провозгласил три главных принципа разбивки парков — контрастность, неожиданность (сюрпризность) и скрытие ограды Он с гордостью заявлял, что две плакучие ивы в его маленьком садике на берегу Темзы — самые красивые в королевстве. Замысел Попа претворял в жизнь ландшафтный архитектор Бриджмен (именно он признан первым строителем пейзажных парков).

Кроме сада в Твикенхэме Бриджмен создал первоначальную планировку сада в Стоу, разбил Королевский сад в Ричмонде.

А. Поп утверждал, что „мужественные британцы, презирая иноземные обычаи, предоставляют своим садам свободу от тирании, угнетения и автократии“. Он рекомендовал при устройстве садов советоваться во всем с „гением местности“, то есть с природой. Поэт был так увлечен садовым искусством, что в 1724 году написал: „Садоводство ближе… к божественному творчеству, чем поэзия“. Во многих его работах встречаются описания садовых ландшафтов.

У Попа, как общепризнанного законодателя вкуса, быстро нашлись последователи.

Поэт оказал большое влияние на теоретиков пейзажного садоводства середины XVIII века — Филиппа Соускота и поэта Вильяма Шенстона и популяризаторов — Джозефа Спенса и Хораса Уолпола.

Воодушевленные примером Попа английские магнаты стали окружать свои дворцы так называемой дикой природой. Они вырубали аллеи, уничтожали гидравлические сооружения, выкорчевывали деревья и кустарники, которым садовники придали формы конусов, пирамид, прямые каналы превращали в окаймленные живописными берегами „змеящиеся“ речки. На месте бассейнов правильной четырехугольной и округлой формы сооружали пруды естественных очертаний, заросшие тиной, кувшинками и водяными лилиями. Таким образом создавался пейзаж дикой природы.

Однако и английский парк подчинен строгим формальным принципам. Ландшафтные архитекторы стремились подражать только исключительно красивым ландшафтам Италии, известным по картинам Лоррена, Пуссена (У. Кент буквально воспроизводил картины итальянских художников в пейзаже парков).

„Кроме того, существует ряд формальных принципов, которые обязательно присутствуют в каждом английском парке, — пишет М. Соколова. — Это так называемый „На, ha!“ — ров, незаметно отделяющий парк от окружающей местности и в то же время эффективно защищающий его от вторжений скота. Это „бит“ — дорожка, идущая по всему периметру парка и представляющая таким образом маршрут, позволяющий осмотреть все владения. Это огромные „пустые“ (без цветников и скульптуры) газоны; посадки деревьев наподобие „десятки пик“, всевозможные серпантинные дорожки, причудливые, извилистые русла рек, которые менялись по прихоти заказчиков; это старые, засохшие деревья, которые высаживались“ для создания специфического эффекта. Изощренность садоводов доходила до того, что даже овцы, пасшиеся на лугах, подбирались по цвету шерсти, чтобы создавать издали красивые колористические пятна“.

Стоу

Парк Стоу в Бекингемшире — в резиденции лорда Кобхэма (около 100 км от Лондона) — самое совершенное произведение английского паркового искусства.

До XVIII века здесь существовал регулярный парк, созданный по проекту архитектора Ванбрега. В 1714 году архитектор Бриджмен (умер в 1738 году) начал его переделывать в парк пейзажного типа, добавив к нему участки площадью около 400 га. Кстати, именно Бриджмена англичане считают первым строителем пейзажных парков (ему принадлежат планировки сада Твикенхэм, Королевского сада в Ричмонде). Закончили перепланировку сада в Стоу в 1738 году архитектор Уильям Кент (1685–1748) и его ученик Ланселот Браун (1715–1783).

Уильям Кент родился в Бридлингтоне, в Йоркшире. Его трудовая деятельность началась со скромной работы в качестве мастера по расписыванию карет.

Он стал известным зодчим после того, как его приметил граф Берлингтон в Риме, где Уильям учился живописи у Бенедетто Лути. В доме Берлингтонов Кент стал своим человеком (его и похоронили в 1748 году в их семейной усыпальнице).

Кент тесно сотрудничал с Берлингтоном, способствовал распространению в Британии палладианского стиля. В его творчестве отразились различные направления, в том числе готика и романтизм.

В 1734 году Кент начал строить первый дом в стиле классицизма (поместье Холкхэм-Холл, графство Норфолк). В 1735 году Кент стал придворным мастером в Лондоне.

Талант Кента был весьма разносторонен. Поначалу он занимался живописью, писал и портреты, и религиозные и исторические картины, расписывал потолки, делал офорты, рисунки для различной утвари, иллюстрировал книги, разбивал сады и строил дворцы. Он занимал должности королевского плотника, королевского архитектора, хранителя королевских картин и главного королевского живописца. Однако произведений Кента сохранилось не так много.

С 1730 года Кент занялся планированием парков. Об этом ландшафтном архитекторе говорили: „Магомет придумал рай, Кент создавал их во множестве“. Он был настолько популярен, что его называли даже английским Рафаэлем. Хорас Уолпол, назвав его отцом современной садово-парковой архитектуры, заявил: „Он перескочил через садовую изгородь и увидел, что вся природа — сад“.

Кент создавал планировку знаменитых парков виллы герцога Девонширского в Чисике недалеко от Лондона, Карлтон-хауса в Лондоне, Клермонта рядом с Лондоном и другие.

Парк Стоу называют лучшей его работой.

В своем творчестве он стремился приблизить английский ландшафт к пейзажам Клода Лоррена (1600–1682), знаменитого французского художника, много лет проработавшего в Италии. Поэтому Кент был категорически против прямых линий в разбивке аллей, поскольку их нет в природе. Он во всем старался следовать принципам естественности. Стремился создать живописные перспективы и распределить свет и тень в пейзаже, добиться непрерывной смены картин, изменяя для этого характер отдельных пейзажных композиций. Уильям Кент умело показывал красоту отдельно стоящих деревьев, учитывая силуэт, форму, цвет и фактуру кроны.

В подражание живой природе он мог поместить сухие деревья в естественном пейзаже. Его парки продолжались и за их пределами.

Устроенные им парки отличались камерностью, лиричностью, обилием украшений в античном духе — статуй и павильонов. Творчество Уильяма Кента вдохновило многих архитекторов. Говорили, что работать над парками надо так, как это делал Кент, как художник и поэт.

Однако Вальтер Скотт иронически замечал, что парки Кента имеют не больше сходства с природой, чем румяна престарелой кокетки со свежим румянцем деревенской девушки.

Ланселот Браун, другой автор проекта сада Стоу, создал около сотни садов на Британских островах и вошел в историю под кличкой Капабилити (потенциальный).

Его называли так потому, что он имел обычай при разговоре с заказчиками все время твердить: „Ваш участок обладает большими возможностями“ (по-английски „capabilities“). Он создал планировку парков старинных поместий в Бленеме, Оксфордшире, Бакингемшире, Петуорте, Западном Суссексе, проектировал также архитектурные сооружения. Браун был так уверен в своей способности превзойти красоту природы, что однажды, создав пруды и протоки в большом парке, воскликнул: „О Темза, ты никогда мне этого не простишь!“

Парк Стоу расположен на площади 200 га. В его планировке использован прием, получивший название „На, ha!“. Он заключается в том, что садовую стену прятали во рву, поэтому взгляду открывались близлежащие окрестности.

Дворец — центр композиции всего парка. Перед дворцом с севера и юга — открытые прямоугольные площадки. В южном направлении перспективу парка завершает статуя короля Георга 1, а с северной стороны — водоем.

Здесь созданы небольшие лужайки и разнообразные виды, благодаря пересеченному рельефу с оврагами, холмами.

Парк украшают различные декоративные элементы: беседки в виде храмов Венеры, Дружбы, Бахуса, скульптура, пещеры и т. д. Шедевром мировой архитектуры признан построенный Кентом в парке Стоу элегантный круглый павильон — Храм античной добродетели. Позже его творение пытались повторить зодчие всей Европы.

Заслуга Кента состоит в том, что он „выявил достоинства существующего пейзажа — округлил форму рощ, усилил склоны, добавил цвета, посадив необходимые для этого деревья; пейзажи связал в последовательность, раскинув сеть тонких живописных дорожек. Недостатком сада считают обилие построек. На сравнительно небольшом парковом участке были построены храм Вакха, храм Венеры, пещера Дидоны, пустынька Св. Августина, храм Дружбы и знаменитый Палладиев мост“, — пишет В. Дормидонтова.

Сначала граница парка в Стоу была обозначена регулярными посадками деревьев, позднее они были заменены группами деревьев и кустарников, в результате чего открылась перспектива на окружающие пейзажи.

„Парк в Стоу — типичный английский парк, который „зачастую содержит огромное количество намеков — исторических, политических, нравственных, — пишет М. Соколова. — Так лорд Кобхэм, например, в своем поместье в Стоу установил за домом статуи государственных мужей Англии и снабдил надписями из „Энеиды“, повествующими о блаженстве духов на Елисейских полях, а рядом собирался провести реку Стикс. Другой землевладелец соорудил посреди парка храм Счастья, а посетителям предлагал найти к нему правильную тропинку (она шла между статуями Разума и Невинности). Третий, напротив, поместил в центре своего сада храм Смерти, а входы в сад оформил в виде гробов и снабдил письменными призывами к добродетели. Одно время существовала повсеместная мода на „дорожки влюбленных“, по сторонам которых ставились скамейки с соответствующими надписями. А серпантинная дорожка, ведущая в гору, достаточно распространенный элемент английского парка, называлась не иначе как Парнас“.

За три века англичане создали множество парковых ансамблей. И сейчас сорок тысяч государственных и частных парков Великобритании обычно открыты для посещения.

Гайд-парк

Среди английских парков Гайд-парк (площадь 160 га) и примыкающий к нему с запада Кенсингтон-гарденз, или Кенсингтонский сад (площадь 140 га), наиболее заметны на карте Лондона. Оба объекта образуют массив шириной более 1 км и протяженностью 2,5 км. Кроме того, рядом с Гайд-парком находятся Сент-Джеймсский парк, Грин-парк — все они цепочкой тянутся друг за другом и занимают почти 400 га площади в центре большого, столичного и к тому же древнего города. Лишь в Лондоне, как в городе рассредоточенного типа, не скованном кольцом городских стен, стало возможно такое неэкономное расходование земли.

Гайд-парк (так же как Сент-Джеймсский, Грин-парк) возник на месте заповедных охотничьих лесов, огороженных в XVI веке Генрихом VIII. В то время в нем в изобилии водились дикие кабаны и буйволы. Оливер Кромвель невзлюбил Гайд-парк потому, что однажды здесь прострелил себе ногу (пистолет выстрелил у него в кармане). Придя к власти, Кромвель распорядился продать земли парка по частям.

Гайд-парк стал принадлежать Вестминстерскому аббатству. Когда земли монастырей были конфискованы, парк отошел к казне.

Гайд-парк был открыт для посещения публики раньше, чем другие королевские парки, — еще в 1637 году. Планировку Гайд-парка и Кенсингтонского сада выполнил в 1730 году Бриджмен. По его проекту была сооружена дамба на реке Вестбурн и сделан пруд Серпантин (по приказу жены короля Георга II леди Каролины; на эту затею она потратила 20 тысяч фунтов, которые взяла из казны втайне от мужа).

В 1851 году в Гайд-парке была организована первая Всемирная выставка. Для нее по проекту ландшафтного архитектора Джозефа Пэкстона (1801 — 1865) было возведено здание из стекла и металла, названное Хрустальным дворцом.

Проектирование Хрустального дворца стало для Пэкстона главным делом жизни. Он приступил к этой работе, когда узнал, что выставочный комитет отверг все более чем двести проектов, представленные на конкурс. Первый набросок он сделал 11 июня 1850 года, а тринадцать дней спустя уже представил готовые чертежи.

Архитекторы Европы просто негодовали оттого, что этот обыкновенный садовник вместо дворца собирается построить какой-то стеклянный колпак, оранжерею.

Действительно, дворец очень напоминал оранжерею, которую Пэкстон создавал раньше для заморских пальм.

Тем не менее, проект садовника был одобрен выставочным комитетом, а построенный дворец с восторгом был принят публикой. Павильон представлял собой один огромный зал, под его крышей оказались два столетних вяза (парламент запретил рубить деревья Гайд-парка). Русский философ, историк и литератор А. Хомяков, посетивший выставку, написал по этому поводу: „То, что строится, обязано иметь почтение к тому, что выросло“.

Хрустальный дворец стал одним из первых сооружений, в котором были использованы унифицированные элементы: все здание было составлено из одинаковых ячеек, собранных из 3300 чугунных колонн одинаковой толщины, однотипных деревянных рам, металлических балок и одинаковых листов стекла максимально возможного размера.

Огромное здание, равное по площади четырем соборам Св. Петра (более 74 000 кв. м), было сооружено за шесть месяцев. Современники считали Хрустальный дворец чудом инженерного искусства.

После выставки дворец был разобран, а позже на общественные пожертвования восстановлен на юге Лондона в Сайденхеме, где простоял до пожара 1936 года.

Каким он был на самом деле, можно узнать, посмотрев на лондонские вокзалы Кингз-кросс и Пэддингтон, построенные в середине XIX века.

После Первой всемирной выставки Общество искусств предложило на средства, полученные от выставки, создать комплекс учреждений для пропаганды прикладного искусства. Так, в 1857 году появился Южно-Кенсингтонский музей, ставший позднее Музеем Виктории и Альберта.

На границе между Кенсингтон-гарденз и Гайд-парком установлен памятник принцу Альберту — мужу королевы Виктории. Он был создан по проекту Гилберта Скотта в 1863–1872 годах. Поднявшись по нескольким широким ступеням с любой из четырех сторон, оказываешься на высоком цоколе, украшенном 178 мраморными фигурами художников и скульпторов, музыкантов и поэтов. По углам цоколя расположены скульптурные группы, олицетворяющие ремесла и науки. Сама фигура принца, пятиметровая бронзовая, золоченая, расположена под каменным балдахином, украшенным мозаикой и готическим шпилем.

У южной границы Кенсингтонского сада располагается здание Альберт-холла, зрительный зал которого может вместить до 10 тысяч человек.

Для Гайд-парка характерны большие открытые лужайки, которые служат местом проведения массовых митингов. На территории парка есть знаменитый Спикерс-корнер (Уголок ораторов) — здесь на полосках асфальта отведено место для собраний. В воскресенье утром в Уголке ораторов собираются желающие выступить с речью.

Поднявшись на скамеечку (запрещено ругаться, стоя на английской земле), оратор может критиковать правительство, шефа, жену.

В парк ведут многочисленные входы Гайд-парк-корнер-скрин — главные ворота в парк. Не менее известна Мраморная арка — Марбл-арч, расположенная на северо-востоке парка. Прототипом этого монументального сооружения послужила римская триумфальная арка Константина. Автор триумфальной арки в Лондоне Джон Нэш сделал Марбл-арч с тремя проездами, колоннами и рельефами. Сначала арка находилась перед Бекингемским дворцом; когда строительство нового дворцового корпуса было закончено, арку передвинули к Гайд-парку. Но в 1908 году из-за сильного движения транспорта территорию парка урезали, и Марбл-арч оказалась отдельно стоящей на площади.

Территория парка изрезана большим количеством дорог, пересекающих ее во всех направлениях. Здесь немного сооружений, Гайд-парк создан для прогулок. По аллее, начинающейся у самого шумного места города — Гайд-парк-корнера скачут кавалькады всадников или гарцует на лошадях целое семейство. На изумрудных лужайках Гайд-парка пасутся бараны.

На стыке Грин-парка и Гайд-парка, на пересечении нескольких улиц находится Гайд-парк-корнер, маленькая площадь, считающаяся чуть ли не самым шумным и перегруженным перекрестком Европы. Пешеходы могут перебраться на другую сторону улицы, лишь воспользовавшись подземными переходами.

Во второй половине XVIII века известные лондонские архитекторы создавали многочисленные проекты для оформления Гайд-парк-корнер. В 1778 году градостроитель Роберт Адам предложил поставить здесь триумфальную арку, а по обеим сторонам от нее — колоннады. В 1825–1828 годах Децимус Бартон создал ансамбль Гайд-парк-корнер, который в несколько измененном виде существует и сейчас. У начала аллеи Конститьюшн-хилл расположена триумфальная арка, известная как арка Веллингтона (раньше на ней была установлена конная статуя герцога, замененная в 1912 году бронзовой статуей богини победы на колеснице).

На своем веку Гайд-парк повидал многое. Здесь устраивались дуэли. В 1816 году в пруду Серпентайн утопилась Гарриет Уэстбрук, первая жена знаменитого поэта Шелли.

Сегодня Гайд-парк предоставляет все возможности для отдыха. Здесь разрешается сидеть и лежать на зеленых газонах, заниматься спортом и играть, совершать прогулки верхом и на автомобилях, покататься на лодке и искупаться в пруду, покормить уток и лебедей.

Особенно много народу бывает в воскресные дни. И. Герасимов так описал свое пребывание в Гайд-парке: „Мы пробыли в Гайд-парке не более двух часов, но за это время успели прослушать речи пяти ораторов. Первый, ирландец, горячо говорил об объединении Ирландской Республики с Северной Ирландией и резко отзывался о тех английских деятелях, которые препятствуют этому. Второй, негр, говорил о подъеме национального негритянского движения на африканских территориях и призывал жителей столицы содействовать этому движению. Третий придерживался явно идеалистического направления, он выступал за мир и против войны, но в качестве образца мирного сосуществования приводил голубей, разрешающих споры преимущественно мирными средствами и лишь в крайних случаях поединками. Четвертый, представитель лейбористской партии, серьезно и обстоятельно говорил о текущих политических событиях в Англии Последний оратор, английская девушка, призывала к ликвидации всех властей. Интересным показалось поведение присутствующих Они непрерывно двигались, подходили к той или иной группе, окружившей очередного оратора, несколько минут внимательно слушали его, а затем не спеша направлялись к другой группе. Создавалось впечатление, что большинство слушателей относится к произносимым речам как к своеобразному развлечению. Возможно, этому способствовали воскресное время, состав гуляющих, большое число ораторов и малочисленность аудитории у каждого из них. Во всяком случае, было ясно, что у лондонской полиции в Гайд-парке были все основания относиться снисходительно даже к самым радикальным ораторам“.

Западная часть Гайд-парка, Кенсингтон-гарденз, стала местом действия героев сказки Д. Бэрри, написанной в 1904 году. В 1912 году за одну ночь, как в сказке, главному ее герою Питеру Пэну был поставлен бронзовый памятник (скульптор Джордж Фрэмптон).

По сказке Бэрри, дорожки в этом саду протоптались сами собой, а дерево Чекко Хьюллета, растущее здесь, необыкновенное (современные лондонские мальчишки всегда ведут раскопки около него, потому что Чекко потерял здесь один пенс, а нашел вместо него целых два).

Перед Кенсингтонским дворцом, возведенным для Вильгельма Оранского в 1689–1691 годах, разбит великолепный „голландский“ цветник.

Л. Воронихина писала: „Сотни людей, отдыхающих прямо на газонах; всадники, гарцующие на Роттен-роуд-аллее со специальным мягким грунтом, еще в XVII столетии отведенной для верховой езды; ораторы на углу парка у Марбл-арч, говорящие на самые различные темы, от серьезных, политических, до таких, как ведение домашнего хозяйства или обучение певчих птиц; многолюдные митинги и демонстрации на широких парковых полянах — все это Гайд-парк и все это Лондон“.

Сан-Суси

Под воздействием творчества английских архитекторов много пейзажных парков было создано и в Германии, например дворцово-парковый ансамбль Сан-Суси („Без забот“), который расположен всего в получасе езды от Потсдама.

Парк создан в середине XVIII века и занимает площадь 290,3 га. Первым его автором был Георг Кнобельсдорф (1699–1753), любимый архитектор Фридриха II. Кнобельсдорф отделывал интерьеры дворцов в Шарлоттенбурге, Потсдаме в стиле рококо.

Ганс Георг Кнобельсдорф родился в Саксонии в прусской аристократической семье.

Начал свою карьеру в армии, а, выйдя в отставку в чине капитана, занялся живописью. Обучался архитектуре в Берлинской академии. Состоял на придворной службе наследного принца, будущего короля Пруссии Фридриха II Великого, который направил его в учебную поездку по Италии и по возвращении поручил ему перестроить старый дворец в Райнсберге. В 1740 году Кнобельсдорф стал главным хранителем королевских замков и парков Пруссии, позже — министром Прусской генеральной директории. Самое известное творение архитектора — дворец Сан-Суси.

В Потсдаме, по указанию короля, уставшего от многочисленных войн, Кнобельдорф построил в 1745–1747 годах небольшой, но изящный дворец.

Когда-то, в конце XVII века на месте парка была песчаная равнина. Позже она была засажена редкими деревьями, привезенными из разных стран: высокоштамбовыми липами (они достигают сейчас высоты 4–5 м), дубами, красными каштанами, тисами и др. Кроны деревьев и кустарников постоянно подвергались и продолжают подвергаться стрижке. Результат по благоустройству парка превзошел все ожидания: сейчас на площади в 290 га не сразу обратишь внимание на дворцы или другие здания.

По проекту Георга Кнобельсдорфа были построены дворец и партер с шестью террасами и лестницей между ними.

По лестнице можно пройти на главную аллею длиной 2,5 км, пересекающую парк с запада на восток. Эта аллея (в отличие от Версаля) ведет не к дворцу, а к ротондам с фонтанами и скульптурами.

Уже в XIX веке в Сан-Суси работал ландшафтный архитектор П. Й. Ленне.

Е. Чекулаева рассказывает: „По тихим аллеям Сан-Суси можно ходить часами, ведь они продумывались лучшими мастерами паркового дела. Все по-немецки аккуратно, ни один листик не растет наперекор собратьям. Будто ниоткуда возникает Китайский чайный домик — миниатюрный, как фарфоровая статуэтка. Далекий Восток, так восхитивший Европу столетия назад, предстает разнообразием образов. Белая крыша в виде шатра, а над куполом под зонтиком сидит улыбающийся китайский мандарин. Так и хочется его поприветствовать. Позолоченные скульптурные группы поведают о быте и традициях далекого китайского народа“.

Китайский чайный домик был построен в 1745–1747 годах архитектором Бюрингом.

Здесь вокруг центрального зала расположены три кабинета, а между ними — три открытые веранды с колоннами, сделанными в виде стволов пальмы. У стен кабинетов и на открытых верандах стоят позолоченные скульптурные группы.

Когда-то в центре комплекса Сан-Суси находились виноградник и вишневый сад.

Около Китайского чайного домика выращивались абрикосы, сливы, яблоки и груши, финики, ананасы, дыни и бананы росли в отапливаемых теплицах.

В 1751 — 1757 годах среди деревьев появился грот Нептуна (его украшают скульптура Нептуна с трезубцем и наяды с кувшинками).

Авторы книги „Парки мира“ отмечают: „Современное состояние территории парка, водоемов и растительности свидетельствует о большом внимании и огромной работе, которые ведутся в парке. Все исторически сложившиеся планировочные узлы комплекса и партер-цветник перед картинной галереей, реставрируемый ныне в соответствии с первоначальным решением виноградник, цветники, Сицилианский сад, Северный сад, парк Шарлоттенхоф, сад Марли производят впечатление подлинных памятников садово-паркового искусства. Здесь все составляющие архитектуру парка элементы — деревья, газоны, живые изгороди из разнообразных кустарников, цветники — кажутся шагнувшими со старинных гравюр“.

В парке много разных достопримечательностей. Например, оранжерея для тропических растений (длиной 300 м), расположенная неподалеку от искусственного озера.

Есть в парке и картинная галерея (первая созданная в качестве музея для картин), она представляет собой приземистое здание с куполом. Аттик средней ее части украшен скульптурой, символизирующей Искусство, Науку и Поэзию. Сейчас в Картинной галерее экспонируется более ста работ Рубенса, Ван-Дейка, Гвидо Рени и др.

Раньше на месте галереи была теплица, преобразованная в ходе строительства в декоративный сад, в котором росли в позолоченных свинцовых кадках апельсиновые деревья. Сейчас перед Картинной галереей разбит цветник. От ротонды в виде веера расходятся восемь дорожек, обрамленных по сторонам живой изгородью и деревьями, подстриженными в форме шара. В середине ротонды — бассейн с фонтаном. Тут же стоят восемь мраморных бюстов, изображающих в основном членов правящего дома Оранских, поэтому ротонду называют Оранской.

Фасад дворца со стороны парка украшен полуфигурами кариатид и атлантов, поддерживающих карниз. Отмечая эту деталь оформления, авторы книги „Искусство XVIII века пишут: „Расположенные по всему фасаду попарно между высокими окнами, они придают дворцу нарядный, живописный вид. Эта деталь заставляет вспомнить об архитектуре Цвингера, однако именно здесь проявляется коренное различие пластического декора в барочных зданиях и постройках рококо. Скульптура Цвингера неразрывно связана с архитектурой, кажется, что сами павильоны готовы раствориться в живописной массе покрывающего их скульптурного убранства; атланты Сан-Суси, напротив, только оживляют поверхность строго конструктивного объема здания; они являются декором в более точном, прямом значении термина“.

Фигуры изящных вакханок встречают посетителей у самого дворца. На большом куполе, который увенчал овальную среднюю часть дворца, замерли в танце скульптуры, олицетворяющие стихии — Огонь, Воду, Землю и Воздух. Еще выше — парящие фигуры Венеры и Меркурия.

Высокие полуовальные окна подняты от земли на высоту трех ступеней, которые заменяют цоколь. При всем том фасад дворца и колоннады, встречающиеся при въезде в Сан-Суси, довольно строги (это вполне отражало вкусы прусских королей).

Внутренние помещения дворца спроектированы по схеме двойных апартаментов, согласно которой комнаты располагались двумя рядами, а главные из них выходили в сад. Самое большое помещение дворца — Мраморный зал овальной формы. Он увенчан куполом, открывающимся в середине. Мраморные колонны, расположенные попарно, поддерживают карниз со скульптурной группой, символизирующей Архитектуру, Музыку, Живопись, Ваяние и Астрономию. Концертный кабинет дворца в Сан-Суси считается одним из самых красивых залов эпохи немецкого рококо.

В парке „Без забот“ любили отдыхать придворные и многочисленные гости короля.

Довольно часто сюда приезжал Николай I с царицей — сестрой Фридриха II, наведывался Вольтер.

К концу правления Фридриха II Сан-Суси пришел в запущенное состояние. Чтобы восстановить резиденцию, в Потсдам были приглашены знаменитые зодчие (Айзербек-младший, Петер Йозеф Ленне), и в результате их усилий парк приобрел современный вид. Тогда же, сразу после окончания Семилетней войны, был построен и Новый дворец (1763–1769) Это трехэтажное здание длиной почти 240 м должно было продемонстрировать, что казна Пруссии полна. Сначала строительство Нового дворца возглавил архитектор И. Бюринг, затем — Карл фон Гонтард.

По отлогой лестнице, украшенной с обеих сторон подстриженными деревьями, можно пройти от нижнего водоема к дворцу, который расположен на верхней террасе. Перед пилястрами и на аттике стоят 292 большие скульптуры, созданные на мифологические сюжеты. На здании Нового дворца установлены еще 196 детских фигур и других скульптур, поддерживающих свод здания.

Новый дворец был задуман как жилой замок, поэтому его внутренние покои разделены на отдельные апартаменты, состоящие из передней, спальни, кабинета и общих помещений — столовой и музыкальной комнат.

В Новом дворце устраивались пышные приемы, после которых гости отдыхали в оранжерее, расположенной недалеко от искусственного озера.

Висячие сады Семирамиды

В глубокой древности были известны семь чудес света, об их существовании можно узнать из старинных рукописных источников. Это три великие пирамиды в Египте (они и сейчас стоят в пустыне), Колосс на острове Родос, бронзовая статуя Аполлона, бога науки и искусства, высотой 32 м (она была сооружена около 290 года до нашей эры над входом в порт Эгейского моря). По преданию, корабли свободно проплывали между ее ногами), храм греческой богини охоты Артемиды в городе Эфес, мавзолей высотой 43 м в Галикарнасе, построенный женой карийского царя Мавсола, статуя Зевса в Олимпии высотой около 20 м, созданная из мрамора скульптором Фидием (это произведение искусства было разрушено готами), маяк в Александрии на острове Фарос, построенный Птолемеем II (маяк поднимался на высоту 160 м от земли, его свет был виден на расстоянии 60 км), и висячие сады в Вавилоне — седьмое чудо света, которое никто из античных авторов своими глазами не видел, и поэтому описания, сделанные на основе слухов, довольно противоречивы.

Вавилон (Божественные врата) существовал в XIX–VI вв. до нашей эры в междуречье Тигра и Евфрата Он был примерно в четыре раза больше современного Лондона.

Нововавилонское царство просуществовало всего 88 лет, в эти годы власть вавилонских царей распространялась до границ Египта, им удалось покорить Сирию, Иудею, Финикию. И отовсюду сгонялись на постройки Вавилона рабы.

Были приняты все меры для того, чтобы сделать этот богатейший город Востока неуязвимым. Восемь мостов, по числу главных вавилонских богов, вели через ров к восьми воротам города. Самыми знаменитыми и роскошными были северные ворота, посвященные богине Иштар. От этих ворот начиналась дорога, которая вела в центр города к Вавилонской башне высотой с тридцатиэтажный дом.

Однако воображение древних людей поражали не ворота и не башни, а сады вавилонских царей — висячие сады Семирамиды Описание этих садов сохранилось в сочинениях греческих историков Диодора, Страбона и Геродота.

Имя Семирамида было распространенным в Вавилоне. Геродот утверждает, что около 866 года до нашей эры царствовала в Вавилоне Семирамида, происходившая из воинственных амазонок. На самом деле в IX веке до нашей эры в Ассирии царствовала царица Шаммурамат, которую „окрестили“ Семирамидой. Впоследствии древние греки приписали могущественной царице почти все главные постройки Вавилона. Однако Вавилон был стерт с лица земли завоевателями и возродился вновь уже после царствования Семирамиды. Поэтому висячие сады к ней никакого отношения не имеют.

Согласно другому преданию, царь Вавилона Навуходоносор II взял себе в жены мидийскую царевну Сааммурамат из горной страны Элам. Царевна тосковала в этом большом шумном городе по родине. Поэтому Навуходоносор, опасаясь за здоровье жены, повелел построить у своего Дворца искусственные горы и создать на них висячие сады.

Дворцовый сад начинался на внешней крепостной стене, затем поднимался на уровень внутренней стены и платформы дворца, поэтому из города он казался зеленой горой.

Говорят, что окрестности Вавилона были зеленым морем растительности, что на этой плодородной почве даже воткнутая в землю палка через неделю пускала корни.

Навуходоносор мог бы позволить себе самый роскошный сад на свете. Но он не хотел спускаться на землю, поэтому сад приказал поднять к себе. Утрамбованная глина, из которой была построена платформа дворца, для выращивания растений не подходила, поэтому сад „подвесили“ на шести кирпичных аркадах. Вот почему сады называют висячими.

Чтобы в саду росли пальмы и сикоморы, необходимо было обеспечить их корням доступ воздуха и воде — свободный сток.

Формы для садов сделали из двойного ряда кирпичей, скрепленных известью. Чтобы своды висячего сада не пропускали воду, их пропитали смолой (асфальтом); чтобы асфальт не размягчался на солнце, поверх него настелили листы свинца. А уже свинцовую подстилку выложили тростником, насыпали сверху большой слой плодородной земли.

В саду были устроены оросительные каналы. Колоссальные деревянные колеса с кожаными ведрами подавали воду снизу, из Евфрата. Сотни рабов вращали эти колеса круглые сутки. В колоннах сада были скрыты трубы, по которым вода из Евфрата поступала в висячий сад до самой верхней террасы.

Висячий сад представлял собой 20 террас, расположенных уступами друг над другом наподобие пирамиды. Самая верхняя терраса была поднята на высоту 25 м.

Террасы были сделаны из каменных глыб толщиной 1,5 м, шириной 5 м, поддерживались массивными колоннами. Нижняя терраса располагалась на квадратном фундаменте (со стороной 120 м). Стены террас были облицованы белыми плитами и покрыты рельефными изображениями лучников на колесницах и животных, в которых они целились.

Террасы были соединены витыми лестницами из белого и розового мрамора. Из верхней террасы, с мраморным порталом, с двумя фигурами крылатых быков с головой Навуходоносора, можно было попасть во дворец.

Вся постройка была сквозной. Внутри галерей, образованных колоннами, были расположены гроты, выложенные цветным кафелем и расписанные фресками.

По приказу Навуходоносора были отобраны самые красивые деревья, кустарники и цветы, произраставшие на берегах Каспийского и Средиземного морей, Персидского залива. Причем для растений низменностей было отведено место на нижней террасе, для высокогорных деревьев — на верхней. С верхней террасы бежали ручьи, били в саду фонтаны.

Сыну Навуходоносора — царю Набониду не помогли ни стены, ни рвы, ни шлюзы. Висячие сады получили новых хозяев — персов. Позже Александр Македонский завладел дворцом Навуходоносора. А в начале нашей эры дворец Навуходоносора был разрушен наводнением.

К югу от Багдада, на левом берегу Евфрата, остался от Вавилона холм высотой 45 м. При раскопках был подтвержден сам факт существования на его месте висячих садов Семирамиды.

Но висячие сады не давали покоя потомкам Навуходоносора. В 1671 году архитектор Виталиано Барромео превратил утес на озере Лаго-Маджоре в замечательный сад из десяти террас, поддерживаемых аркадами. Но его аркады не были сквозными, поэтому он не производил впечатления висячего сада. В 1685 году так называемый верховой сад был создан в России, в Кремле. В нем устроили даже небольшой пруд и выставлялись клетки с певчими птицами. Верховые сады были уничтожены в 1773 году при закладке здания большого Кремлевского дворца.

Во времена Екатерины II висячий сад появился в Зимнем дворце, в нем росли березы, были газоны с клумбами, в конце дорожек стояли мраморные статуи. В оранжерее, примыкавшей к саду, жили птицы, а также обезьяны, морские свинки, кролики.

Альгамбра

Холм, на котором расположена Альгамбра (дворец и крепость правителей Гранады), растянулся с востока на запад на 850 м (в ширину — 240 м). Весь ансамбль Альгамбра занимает площадь всего 13 га. Окружающие дворец сады представляют собой регулярные композиции, связанные с архитектурой дворца. Сады небольшие по размерам: Миртовый двор — 1550 кв. м, Львиный двор — 530 кв. м, другие еще меньше.

Испания долгое время находилась под властью арабов (около 700 лет), которых здесь называли маврами. Дольше всего мавры задержались в Гранаде. В IX веке на обрывистом продолговатом холме была сооружена крепость с арабским названием Альгамбра (красная), так как каменные блоки, из которых сложены стены и башни Альгамбры, действительно имеют розоватый оттенок. Согласно другой версии, строители Альгамбры работали ночью, при свете костров, который придавал стенам и башням красноватый оттенок.

Начал строительство Альгамбры Мухаммед I в XIII веке, затем его продолжили Юсуф I и его сын Мухаммед V, завершилось строительство в XV веке Мухаммедом VII.

Альгамбра состоит из трех частей, называемых по-арабски Алькасаба (крепость), Алькасар (дворец) и Медина (город).

Первой появилась крепость. На самой юго-западной вершине холма расположена главная башня де ла Вела (сторожевая башня), после взятия города на ней водружалось знамя католических королей, и до сих пор 2 января, в день взятия Гранады, флаг поднимается на башне. А в народе существует поверье: чтобы удачно выйти замуж, надо рукой дотронуться до ее колокола. За башней находится древняя часть Альгамбры — Алькасаба (старая крепость), за ней расположена большая площадь де лос Алхибес, а дальше — дворцовые постройки мавританской династии Настритов.

Стены и потолки небольших помещений Альгамбры сплошь покрыты орнаментом. Все залы группируются вокруг внутренних дворов, поэтому здесь используется естественное освещение. Не меньшую роль в архитектуре ансамбля играет цвет.

Во дворце можно выделить три части, соединенные друг с другом проходами. Каждая из частей имеет дворик (патио) с садом и фонтанами.

Из аркады Сада Мачуки (название было дано по имени его строителя) можно попасть в самую маленькую группу помещений — Золотые залы, богато орнаментированные и предназначенные для судебной администрации и приема публики.

Вторая часть дворца — группа Посольских залов — лежит на оси Миртового двора. Двор был назван так из-за двух рядов стриженых миртовых кустов. Он небольшой, всего 37 м в длину и 23 м в ширину, обрамлен невысокой двойной рамой — камнем и подстриженной зеленью кустарников, в его торцах расположены два фонтана. 20 процентов площади сада занимает водоем. Особенность этого двора и других дворов Альгамбры в строго геометрическом рисунке плана, в широком применении декоративных водоемов и фонтанов, а также в использовании горшечных культур в растительном убранстве.

Вокруг Миртового двора расположены залы, в которых протекала светская жизнь правителя. Зал де ла Барка (лодка) со сводчатым потолком, напоминающий днище судна, богато отделанный, длинный, служил своеобразным вестибюлем. Главный, Посольский зал расположен в башне. Он перекрыт кедровым куполом, украшенным звездами, затейливым орнаментом. Окна в глубоких нишах украшены витражами, потолок оформлен сталактитами, особенная в этом зале и мебель — изящная, покрытая резьбой. В Посольском зале состоялся последний совет правителя Гранады Боабдила с приближенными перед сдачей города испанцам, здесь же Изабелла и Фердинанд подписали указ о путешествии Колумба в Америку. В этой части дворца расположены также баня с мраморным бассейном и баня короля (маленькая комната с куполом).

Личные покои гранадских эмиров — подлинная жемчужина Альгамбры. Из Миртового двора можно пройти в Львиный двор длиной 28 м, шириной 16 м.

С. Ожегов пишет: „Собственно, Львиный дворик и есть то самое „восьмое чудо света“, ради которого в Гранаду стремятся любители прекрасного. По своей структуре дворик относится к типу мусульманского сада „чорбак“ (четыре сада). Прямоугольный сад разбит на четыре равные части двумя перекрещивающимися в центре канальцами. На пересечении стоит фонтан — чаша, поддерживаемая двенадцатью скульптурами львов. Сам сад обозначен четырьмя апельсиновыми деревьями. Это современная дань старой испанской традиции апельсиновых садов во внутренних дворах монастырей и дворцов. Старые же фотографии и рисунки показывают разные варианты „четырех садов“ Львиного дворика“.

В центре двора расположен бассейн из алебастра, к которому ведут желоба. Основной мотив этого двора — изящные колонны и подковообразные арки - 124 колонны поддерживают резную каменную аркаду, окружающую двор. Грубоватые высокие черепичные крыши подчеркивают утонченность аркады. Двор выложен мрамором.

Оба двора (Миртовый и Львиный) открыты сверху, но они по-разному освещены. „Во Дворе мирт, — отмечает О. Никитюк, — предусмотрен эффект отражения голубого неба в спокойной поверхности водоема. В Львином дворе использованы возможности светотеневой игры солнечных пятен, соответствующих живописно-динамическому решению колоннады. Невозможно ощутить силу воздействия архитектуры Львиного двора без яркого солнечного освещения. Кроме того, в Львином дворе значительнее роль деталей и отдельных частей по сравнению с Двором мирт“.

Эта часть дворца называлась Львиными покоями (от Львиного дворика, вокруг которого она формировалась). Здесь находились и гарем, и личные покои эмира.

Со всех четырех сторон к Львиному дворику примыкают великолепные залы и комнаты, каждый квадратный сантиметр стен которых покрыт тончайшей резьбой, надписями, мозаикой, даже камни имеют золотистый оттенок. С арок и сводов свисают декоративные сталактиты, характерные для архитектуры ислама.

С восточной стороны Львиный двор граничит с Залом правосудия, имеющим форму коридора с чередующимися сталактитовыми арками. Над залом возведены три небольших купола, потолок которых сделан из кедра, всюду сверкает позолота.

С южной стороны к Львиному двору примыкает Зал Абенсеррахов, в котором также сталактиты гроздьями свисают вниз.

Из Львиного двора можно попасть в Зал двух сестер, в пол которого вмонтированы две мраморные плиты. Самая интересная часть зала — его купол, составленный из сотен маленьких ячеек. Стены покрыты разнообразным орнаментом, который никогда точно не повторяется целиком. Любопытны надписи, сделанные в этом зале (например, такая: „Я сад, созданный красотой первых утренних часов. Блистающие звезды сгорают от желания перенестись в этот зал и покинуть небесный свод“).

Раньше в Зале двух сестер находилась альгамбрская ваза, сделанная в 1320 году. На ее желтовато-белый фон нанесен голубой с золотом орнамент, близкий тем, что встречаются на стенах зала. Группа подобных сосудов получила название альгамбрских ваз.

Через Зал двух сестер можно пройти в Зал водоема, или Зал двойных окон, а оттуда уже — в Мирадор де Дараха.

Мирадор де Дараха, или Двор Линдараха был сооружен в мавританский период и представляет собой поэтический уголок. К этому уголку, как нельзя кстати, подходит арабская надпись на стене Альгамбры: „Как прекрасен сад, где земные цветы соперничают со звездами небесными! Что может сравниться с чашей того алебастрового фонтана, который наполнен водою? — Ничего, кроме луны, сияющей на безоблачном небе“.

Т. Каптерева пишет: „Двор, ниша, арка, фонтан обращаются нередко к зрителю в первом лице, приглашая его вглядеться, постичь их эстетическую и символическую сущность: „Я — сад, который украсила красота, ты познаешь мое существо, если вглядишься в мою красоту“ (касыда Ибн Зумрука в Зале двух сестер); „Когда стемнеет, представь себе, что я мир более высокий, чем все системы звезд“ (надпись на фонтане сада Дарахи); „Я как невеста в брачном одеянии, одаренная красотой и совершенством. Созерцая этот кувшин, поймешь истину моих слов. Посмотри на мою корону (замок арки) и ты найдешь ее схожей с молодым месяцем“ (надпись на арке в зале де ла Барка, в которую ставились вазы и кувшины); „Это — сад, в нем постройки так прекрасны, что бог не разрешил существовать другой красоте, могущей с ними сравниться“ (надпись на Фонтане львов). Включение элементов природы в архитектурно-пространственную среду мавританского комплекса, горный воздух Гранады, ее свет, которые входят в открытые пространства дворов и арочные проемы окон, голубой свод неба, отраженный плоскостями водоемов, кипарисы и мирты, апельсиновые деревья и вечнозеленые кустарники, множество цветов с сильным душистым запахом составляют как бы живую среду существования обитателя дворцового комплекса“.

Пройти на территорию дворца можно через Винные ворота (внутренние) и Ворота правосудия (наружные). Винные ворота не кажутся массивными и тяжелыми благодаря орнаменту вокруг арки, декоративным панно, фризу и крыше, выступающей над стеной. Ворота правосудия напоминают массивную четырехугольную башню с подковообразной аркой, на стене высечена рука.

В конце XV века, когда мавры были изгнаны из Гранады, католические монархи Испании возвели здесь францисканский монастырь с церковью, казармы, дворцовые постройки. В том числе дворец Карла V — здание внушительного размера с круглым двором в стиле ренессанс, которое оказалось самым крупным на холме Альгамбры.

Однако по своим художественным достоинствам оно значительно уступает мавританским постройкам.

В XVIII и XIX веках Альгамбра пришла в упадок. В ее зданиях были размещены дешевые кабаки, там находили себе приют воры и нищие. С 1808 по 1812 год в Альгамбре квартировали солдаты Наполеона, превратившие дворец в конюшни и казармы. Уходя, они взорвали часть башен.

Когда Альгамбра получила статус национального памятника, началось ее возрождение.

Многочисленные туристы хлынули смотреть здешние достопримечательности. Туристом приезжал в Альгамбру и будущий посол США в Испании Вашингтон Ирвинг, под впечатлением от посещения этого райского уголка он написал книгу „Альгамбра“.

Русский поэт. А Пушкин сочинил „Сказку о золотом петушке“ тоже под впечатлением легенд об Альгамбре.

„В настоящее время Альгамбра освещается ночью прожекторами, — пишет. О Никитюк, — Такое освещение создает эффект сказочно возникающего видения на вершине холма, вознесенного над затененным городом Обособленность и необычность комплекса Альгамбры сильнее ощущаются ночью, так как днем лежащие у подножия холма здания, растущая повсюду зелень, окраска земли на склонах холмов имеют определенную общность в цвете с ансамблем замка“.

Рядом с Альгамброй, на соседнем холме, через ущелье, расположена бывшая летняя резиденция мавританских властителей Гранады — Хенералифе (Высокий сад, или Верхний сад, или Сад архитектора). Она представляет собой систему садов с легкими павильонами и является уникальной в своем роде. Уютный и красивый старый двор с садом и примыкающий к нему дворец выглядят после Альгамбры несколько скромнее.

О том, как возникла Хенералифе, сложена поэтическая легенда Мавританскому королю якобы было предсказано, что его сына постигнет несчастье от встречи с женщиной. И тогда король поселил сына в сады Хенералифе, чтобы он не встречал женщин.

Садово-парковый ансамбль Хенералифе был построен около 1319 года и не один раз перестраивался. Сейчас он представляет собой террасное сооружение. В нижней его части расположены постройки с лоджиями и балконами (они сгруппированы при Патио де ла Альберка с каналом и аллеей фонтанов, а также Патио де Кипрее) По ступеням можно подняться к зрелищному павильону Мирадор, построенному в 1836 году.

Когда говорят о сказочных садах халифа, то в представлении возникают сады Хенералифе. Один испанский автор, описывая некую красавицу, упоминал, что в руках у нее был „букет чудесных фиалок, подобных садам Хенералифе“.

Главная часть сада — Двор Асекийя (Двор канала), засаженный миртовыми и апельсиновыми деревьями, лаврами, вековыми кипарисами (их появление относят ко времени владычества арабов) и розами. В центре этого двора во всю его длину тянется узкий канал — бассейн, снабжающий водой Альгамбру. По сторонам бассейна бьют высокие фонтаны. Опорные стены террас увиты плющом.

Сады Гранады описал итальянский путешественник Андреа Наваджеро. Он восхищался дворами, фонтанами, миртами, апельсиновыми деревьями. И здесь, действительно, есть чему удивляться. Так, например, вода в садах появляется часто неожиданно, благодаря совершенной системе водоснабжения. В садах Хенералифе великолепно сочетаются геометрические формы подстриженных деревьев и кустов, зеркальная поверхность узких каналов и яркие, причудливые по форме цветы.

Т. Каптерева пишет „Образ воды, воплощенный то в зеркальной неподвижности плоских водоемов, то в сиянии, в говоре, в узорчатом рисунке множества фонтанов, строгая ясность геометрических линий и форм подстриженных деревьев и кустарников и одновременно буйство красок свободно растущих ярких и душистых цветов — все это в садах Хенералифе преображает окружающий мир, придает ему поэтическую многозначность“.

„В садах нет грандиозности и эффектной пышности, — отмечает. О Никитюк, — кажется, что это сад для одного человека Местами кустарник и деревья образуют сплошные коридоры зелени, сходящиеся над головой, но они узкие, в них удобно идти лишь в одиночку Может быть, поэтому легенда о заключенном в саду принце кажется оправданной самим характером сада, камерного, интимного, изысканно тонкого. Во время самой сильной жары в садах прохладно“.

Каждую весну в Хенералифе проводится международный фестиваль музыки и танца на открытом воздухе, на фоне зелени, цветов и фонтанов.

С. Ожегов пишет: „Только побывав в этом волшебном уголке Испании, начинаешь в полной мере осознавать причины его необычно сильного эстетического воздействия на душу человека. Прежде всего это воздействие исключительно многогранно. Альгамбра воспринимается всеми пятью органами чувств: зрением, обонянием, слухом, осязанием и даже вкусом. Зрительное восприятие пространственной и пластической красоты дополняется благоуханием цветов, журчанием воды, приятным чувством теплоты камня, прохлады поливной керамики, легкой рельефности мощения, наконец, даже вкусом чудесной родниковой воды и фруктов. Ощущение необычности, благословенности Альгамбры, ее близость эстетическим идеалам и Востока, и Запада сыграли немаловажную роль в ее судьбе. Воинствующий испанский средневековый католицизм, разрушивший и исказивший многие памятники мавританского периода, не тронул Альгамбру…“

Гуэль

Парк Гуэль (1900–1914) — парк в испанском городе Барселона, построенный архитектором Антонио Гауди для дона Эусебио Гуэля.

Антонио Гауди (1852–1926) родился в крестьянской семье в Реусе — небольшом каталонском городе в 150 км от Барселоны. Учился в школе, потом — в барселонской провинциальной школе архитектуры.

В 1880-е годы Гауди встретил Эусебио Гуэля и стал архитектором храма Саграда Фамилиа. Последней завершенной работой Гауди стал дом Мила. Но вершина его творчества — Саграда Фамилиа, комплекс, в котором наиболее полно реализовалась фантазия мастера.

Антонио Гауди считается крупнейшим представителем испанского модерна в архитектуре — одного из ответвлений стиля Арт Нуво. В своих творениях художник подражал сложным природным формам скал, деревьев, раковин, использовал мотивы растительного и животного мира.

Ландшафт, с которым работал Гауди, типичен для окрестностей Барселоны — холм с небольшой растительностью, каменистыми осыпями.

Фантазия Гауди не придерживается стилевых канонов. В. Теодоронский отмечает: „Он создает свой стиль, свою архитектуру, в том числе ландшафтную. Идеи своих творений архитектор заимствует у природы, вдумчиво изучая формы, которые позволяют деревьям и людям расти и оставаться в вертикальном положении. Прямая линия, прямой угол игнорируются. Божественное начало — это кривая: гипербола, парабола, спираль… Отсюда необыкновенный, вьющийся лиризм его сооружений. Из камня и цемента Гауди плетет веревки, сети, лианы. Силой своего воображения он превращает камень в диковинных животных, причудливые цветы и деревья, насыщая ими парк. Но главная его задача — организовать пространство“.

Работая над парком Гуэль, архитектор до 1906 года приходил сюда на стройку ежедневно, а потом, живя в парке, бывал там по несколько раз на день. По этому поводу он как-то заметил, что если бы дон Гуэль платил ему гонорар соответственно трудозатратам, то ему пришлось бы подарить ему половину парка. В действительности же Гауди не интересовало ничего, кроме работы. Когда у него кончались деньги на пропитание, он просто обращался к администратору дона Гуэля.

Идея создания парка появилась у дона Эусебио Гуэля после многократных поездок в Англию. Для будущего города-сада он выкупил значительный участок земли (15 га) на склоне горы, на самой высокой точке окраины Барселоны. Этот участок представлял собой семиугольник неправильной формы, с одной стороны он примыкал к горам, с другой — к дороге, проходящей по трассе древнеримской военной дороги.

Гуэль заказал Гауди проект планировки, оговорив все необходимые условия.

Предполагалось отодвинуть дома от дороги на расстояние, равное их высоте. В парке Гуэль не должны были находиться предприятия или больницы, которые создавали бы неудобства соседям, а также гостиницы или рестораны (право на строительство последних сохранялось за владельцем парка). Запрещалось вырубать большие деревья. При этом нужно было сформировать прогулочный маршрут к высотным точкам холма, создав Дорожный серпантин.

В 1902 году были сделаны ограждения с семью воротами, павильоны привратников, большинство виадуков и „храм“ для рынка. Два года спустя планировочные работы были в основном завершены. Однако вскоре Дон Гуэль отказался от своей затеи строительства особняков. На готовых к застройке участках остались лежать лишь валуны (они отмечали геометрические центры). Из предполагавшихся 60 домов в парке было построено лишь два. Один на свои средства поставил подрядчик работ, но так и не нашел покупателя (позже Гауди приобрел этот дом на сбережения отца). Второй дом принадлежал дону Гуэлю.

При строительстве дворца Гуэль Гауди применил новый для того времени материал — бетон Большой зал этого здания, вокруг которого группируются помещения, окружен галереями в виде параболических бетонных арок.

В 1903 году архитектор завершил создание уникального парка при дворце Гуэль. С опозданием муниципалитет дал согласие на создание парка по запросу и проекту 1900 года 20 октября 1906 года был устроен прием в честь первого съезда, посвященного каталонскому языку. И уже в 1922 году, несмотря на многочисленные возражения, парк Гуэль был приобретен городом.

Парк необычайно декоративен криволинейные лестницы, постройки, разнообразные по формам, скамейки ломаной формы, отделанные цветной майоликой Связующими элементами пейзажа парка стали естественные необработанные камни.

С обеих сторон от главного входа в парк построены причудливые павильоны (один — для привратника, другой — для ожидания посетителей, туалетов, телефонного узла и конторы), напоминающие с виду космические корабли.

Дом привратника — двухэтажное здание (нижний этаж — для служебного пользования, верхний — для жилья, с четырьмя спальнями) с высоким чердаком. Несмотря на то, что дом имеет кубовидную форму, он кажется вертикально вытянутым благодаря винтовой лестнице, которая выводит на смотровую площадку. Нижняя часть здания выложена необлицованным камнем, а обрамления окон, детали фасада и зубцы покрыты мозаикой.

Служебный павильон высотой 30 м (но несколько меньше по размерам в плане) несет на себе вертикальную башню, которая является вентиляционной шахтой. Вокруг этой вертикальной доминанты расположены залы двух этажей и другие помещения. С террас поднимается вверх, внутри полой вентиляционной шахты, узкая лестница. На оба здания водружены кресты — кресту над башней служебного павильона соответствуют сложный по форме крест дома привратника, и мозаичные медальоны с надписью „Парк“ и „Гуэль“.

От этих павильонов рукой подать до четырехмаршевой раздвоенной лестницы, которая ведет вверх к „дорическому храму“ — рынку, который никогда не использовался по прямому назначению. С левой и правой стороны лестницы устроены гроты, служащие когда-то складом и „гаражом“ для экипажей.

Промежутки, разделяющие две ветви лестницы, заполнены разными декоративными элементами. Это и искусственные сталактиты (в заглубленной чаше), и фонтаны, и отделанные мозаикой скульптуры сказочных драконов — персонажей народных преданий Каталонии.

По этой лестнице посетители поднимаются на главную террасу и далее вверх по склону, по серпантину идут к „храму“ с каскадом, любуются его „бесконечной“ скамьей и другими сооружениями.

„Храм“ парка — греческий, гипостильный зал ста колонн. На самом деле, это „лес“ из 86 колонн, вольной интерпретации дорического ордера. Капители и стволы колонн выложены из кирпича. В середине каждой колонны сделан вертикальный канал, служащий водостоком для сложной по конструкции кровли. На каждую колонну опирается четыре сферических купола, пространство между ними засыпано дренажным слоем земли. Однако Гауди нарушает схему, поэтому у одной колонны сразу шесть куполов, а четыре купола остались без опоры. В месте отсутствующих колонн Хосе Мариа Хухоль (автор керамических коллажей парка) вставил круглые плафоны. Б. Нонель отмечает: „Выступы и запады, образованные высоким антаблементом над восьмигранными капителями колонн, придают „храму“ редкую живость очертаний, пластичность которых еще нарастает в уровне верхней террасы за счет создания „бесконечной“ скамьи, мягко обтекающей все сооружение“.

Здесь же расположена терраса — своеобразная сцена на открытом воздухе. И скамья „на 5000 персон“, собранная из сборных перегородчатых сводов, облицованная керамическими осколками. Отсюда с разных точек можно любоваться открывающейся панорамой Барселоны.

В. Теодоронский пишет: „Терраса — главный композиционный центр парка, к которому с разных направлений устремляются аллеи. От одного из входов к главной террасе идет открытая аллея, вдоль которой установлены каменные столбы-изваяния, своими причудливыми формами напоминающие пальмы. К юго-востоку от террасы проложена полузакрытая аллея-„виадук“. Одна часть врезана в склон, а другая открыта и поддерживается как бы растущими из земли каменными колоннами. Гуляя по ней, посетители наслаждаются тенью и прохладой, которой веет от небольших гротов со струящейся водой. Такие же полузакрытые „виадуки“ есть и в других уголках парка — на северо-востоке, на подъеме в его верхнюю часть и на спуске к главному входу“.

Не меньший интерес для посетителей парка Гуэль представляют дорожные сооружения. Например, портик с двуцветными столбами, расположенный за домом дона Гуэля, своего рода окаменелый лес, между стволами которого проглядывает живая зелень. Пешеходная рампа. Ее нижний уровень имеет прямые наклонные опоры, верхний — витые колонны нижнего уровня несут на себе четкие капители, низкие арки (только рисунок каменной облицовки, напоминающей кору сосен и араукарий, роднит эти опоры с окружающей природой). Колонны верхнего, наоборот, трудно отнести к традиционным архитектурным формам.

Поднимаясь по серпантину дороги, обсаженной горной сосной, каменным дубом и другими деревьями, можно подойти к павильону Шапель, где любил отдыхать сам Гуэль. У павильона растут экзотические пальмы.

В верхнюю часть парка поднимаются по крытой аллее-„виадуку“. Кругом можно видеть каменистые осыпи, обнаженные скалы, деревья, кустарники (сосны, дубы, орешники).

Каса Мила, или дом Мила, построенный в 1900–1914 годы и прозванный в народе Ла Педрера, то есть каменный, расположен на угловом участке парка Гуэль. Этот шестиэтажный доходный дом похож на огромную скалу, оконные и дверные проемы напоминают гроты, решетки балконов, выполненные из металла, похожи на причудливо вьющиеся растения. Внутри здания не менее причудливые формы в квартирах кривые потолки, стены с асимметричными выступами, из-за того, что многие комнаты затенены, создается эффект природных пещер.

Вилла д'Эсте

Вилла д'Эсте — один из ярких образцов садовой архитектуры эпохи Возрождения Она была построена между 1550 и 1573 годами в Тиволи, недалеко от Рима, вблизи знаменитой виллы римского императора Адриана.

Город Тиволи расположен на горе, покрытой оливковыми рощами, виноградом, колючими кактусами-опунциями. А две тысячи лет назад здесь располагались виллы римских патрициев.

В марте 1550 года Юлий III назначил в маленький городок Тибур (современный Тиволи) нового правителя — кардинала Феррары Ипполита II д'Эсте. Прибыв в Тиволи, кардинал решил украсить старую резиденцию, разбив вокруг нее новый сад. Для этого он приобрел участок земли, который примыкал к храму Геркулеса Виктора, воздвигнутому еще в 50-е годы до нашей эры. А на близлежащей равнине находилась вилла императора Адриана — царица императорских вилл античного мира. На ее территории были воспроизведены знаменитые постройки Греции и Египта, а также Темпейская долина в Фессалии у южного склона Олимпа, расписной портик в Афинах (прообраз картинной галереи), Ликей, Афинская академия, Пританей (местопребывание должностных лиц Афин), александрийское святилище бога Сераписа.

Нечто подобное хотел создать в Тиволи и кардинал д'Эсте, поэтому руины виллы императора Адриана пристально изучал его архитектор, художник и антиквар, неаполитанец по происхождению Пирро Лигорио (1493–1580).

Подлинные римские и греческие статуи, найденные в большом количестве при раскопках виллы Адриана, были установлены в саду, галереях, на балюстрадах и в нишах виллы кардинала. Таким образом, вилла д'Эсте превратилась в своеобразный сад-музей.

После бурных перипетий жизни Ипполит II д'Эсте теперь посвящал все свое время строительству виллы, разбивке парка и устройству фонтанов (позже именно парк и фонтаны станут главной особенностью резиденции в Тиволи). Перестройка дворца, создание виллы и сада продолжались 22 года.

В течение четырех столетий сад в Тиволи считался одним из самых прекрасных садов. К сожалению, до нашего времени от него мало что сохранилось.

Парадный фасад кардинальской резиденции трехэтажный, на мощном цоколе, был обращен в сторону Рима. В архитектурном замысле виллы важную роль играла лоджия, с двух сторон окаймленная лестницами Ее нижний ярус был оформлен в виде грота с фонтанами. Лестницы вели на второй этаж лоджии, а оттуда уже можно было попасть в парадный зал первого этажа дворца. В стороне от центральной лоджии позже была возведена другая лоджия под тремя грандиозными арками. Лестница-лоджия в центре главного фасада была сделана в подражание знаменитой лестнице Микеланджело во Дворце сенаторов на Капитолийском холме.

Сад в Тиволи задумывался как огромный прообраз Вселенной. В самом начале сада, с горы, низвергался водопад, олицетворяющий библейский потоп, а сама гора была выше, чем „висячие сады“ древнего Вавилона Фонтан Нептуна олицетворял море, а другой фонтан был оформлен в виде храма Артемиды в Эфесе.

Сад виллы д'Эсте небольшой. Триста лет назад с верхнего балкона виллы можно было охватить взором весь его целиком. Когда-то внизу сада был пестрый цветник, сейчас его нет, все пространство сада заполнили разросшиеся деревья и подстриженный кустарник. Между ними, как в лесу, проложены очень узкие дорожки. Планировка парка была симметричной (9 продольных и 11 поперечных осей).

Через парадный въезд посетители попадали в центральную аллею. Пересекая первую поперечную ось, они оказывались на относительно пологом подъеме холма, ведущем к резиденции.

„Основное магическое воздействие сада виллы д'Эсте принадлежало каскадам и фонтанам, — отмечает Д Лихачев. — Они обрамляли своеобразную тесную „просеку“ в густой растительности на холме, поднимавшемся террасами кверху. Сто фонтанов обрамляли эту „просеку“, и их движение кверху пересекалось ниспадающими каскадами. Зрительные впечатления углублялись слуховыми — от извергающейся вверх и ниспадающей воды и объединялись с интеллектуальными, связанными с „чтением“ образной, аллегорической системы, представленной скульптурами и их расположением“.

Фонтаны виллы д'Эсте имеют свой неповторимый облик. С террасы на террасу спускаются различной формы лестницы, по мраморным перилам которых текут ручейки воды. Каждая аллея террас заканчивается с обеих сторон площадками с фонтанами. На третьей террасе расположен, например, фонтан в виде огромного цветка лилии. На четвертой террасе — небольшой фонтан в нише с узорными колоннами, с гербом герцога Д'Эсте — орел и лилии (ирисы) Эти эмблемы можно видеть и на стенах, окружающих площадку террасы. На пятой террасе бьет Фонтан четырех драконов. Он расположен перед темным гротом, под полукругом изогнутых лестниц с вазами. Эта терраса выходит на Аллею ста фонтанов.

Наибольший интерес у посетителей вызывает фонтан Ла-Рометта (им заканчивалась Аллея ста фонтанов). Этот фонтан представляет собой маленький Рим. В его оформлении использованы колонны, арки, обелиски. Всю скульптурную композицию, своего рода островок, обтекает стремительный поток воды, олицетворяющий Тибр. Сам „островок“ был сделан в виде корабля.

Фонтан Филина не менее интересен, он представлял собой группу поющих птиц, замолкавших при появлении филина. Этот фонтан был снабжен механизмом, который действовал под давлением силы падающей воды.

Аллея ста фонтанов ведет к одному из самых живописных фонтанов виллы — фонтану Сивиллы, идея создания которого была подсказана Микеланджело. Полуовальный водоем обрамлен полукруглой галереей с арками. Среди водоема виднеется полураскрытая раковина с наядой. Тут же, в расселине скалы, стоит статуя римской богини Сивиллы. Из-под ее ног струится каскад.

Узкая Аллея ста фонтанов окаймлена со стороны холма скульптурными изображениями орлов и лилий, под которыми вода двумя потоками ниспадает в длинный каменный водоем. В саду когда-то играл и водяной орган (он находился в павильоне, расположенном с одной стороны сада).

А Остроумова-Лебедева восхищалась этим садом: „Прекрасные изумрудные квадраты бассейнов, и в перспективе, наверху холма, „Пегас“ с распростертыми крыльями, вставший на дыбы. Как упоителен дурманящий запах сырости, мокрой земли, смешанный с ароматом лавровых и кипарисовых дерев! А как чудно пахнут изгороди и шпалеры из вечнозеленых растений! Особенно я любила прямую тенистую аллею. Вдоль нее с той стороны, где холм подымается вверх, тянется на вышине аршина. Длинный, узкий бассейн, куда падает сбоку из травы множество прерывающихся струй бесконечной вереницей. Я любила, бывало, присесть на мраморный край бассейна; из травы выглядывали, чередуясь, орлы с распростертыми крыльями вперемежку с лилиями, напоминавшими о бывшем величии герцогов Феррары. Трава шелестела под ударами струй, и вода тихо, печально звенела. Так и не ушел бы отсюда!“

Виллу д'Эсте очень любили писатели, художники, поэты, композиторы. Художник Оноре Фрагонар отразил в своих произведениях прелесть и грусть запущенных садов и развалин Тиволи. Композитор Ф. Лист создал две музыкальные пьесы, посвященные саду: „У кипарисов виллы д'Эсте“ и „Фонтаны виллы д'Эсте“. О своей работе Лист сообщал в письме: „Мой частый немой разговор с этими кипарисами я попытался передать на нотной бумаге! Ах! Как сухо и невыразительно звучат на фортепьяно и даже в оркестре — за исключением Бетховена и Вагнера — скорбь и горести всемогущей природы“.

Сейчас деревья сада разрослись. Мощные темные кипарисы придают мрачный вид запущенной вилле. Но зато это величайшие в мире кипарисы (высотой 65 м, а их стволы до 3 м в обхвате). Темная зелень контрастирует с белым мрамором пяти террас. А мрачные гроты „оживают“ в композиции с фонтанами.

Поэтому и сейчас заросший сад с потрескавшимися плитами лестниц и балюстрад, полуразрушенными гротами, покрытыми мхом, вазами и фонтанами вызывает волнение и восторг у посетителей.

Н. Верзилин пишет: „Над деревьями блещут высокие струи фонтанов, совершенно скрытых листвой. Нужно очень близко подойти к ним, чтобы рассмотреть их. Около каждого фонтана поставлен автомат. Если бросишь в отверстие его монету в 100 лир и нажмешь одну из четырех кнопок, то услышишь на итальянском, английском, французском или испанском языках небольшой рассказ об этом фонтане. В саду д'Эсте очень трудно фотографировать фонтаны: почти все время они в глубокой тени. Мешают и толпы туристов, съехавшихся из разных стран мира. Чтобы сосредоточиться и впитать всю красоту этого сада, нужно побыть одному. Мне посчастливилось войти в виллу рано утром, как только открыли вход. Увидев сад д'Эсте, тихий и безлюдный, трудно выразить словами не только восторженное, а какое-то лирическое восприятие этого необычного, вертикально расположенного сада с журчащими повсюду фонтанами. Такое восприятие можно передать только музыкой. Пропорции территории, спускающихся с крутого склона холма лестниц, высокие кипарисы, журчащие фонтаны и спокойные бассейны — все звучит музыкой в замечательном саду д'Эсте“.

Ихэюань

Парк Ихэюань (Парк безмятежного отдыха, или спокойствия, или парк, творящий гармонию) расположен на северо-западе от Пекина, в 10 км от западных ворот города. Он занимает площадь 330 га. Только 1/5 часть парка приходится на гору, полоски земли и островки, 4/5 территории отведено под водоемы.

Ихэюань — бывшая летняя резиденция императоров, начиная со времен царства Цзинь. История возникновения Летнего дворца уходит в глубокую древность. Более восьми веков назад император Цзиньской династии Вань Яньлян начал строить парк, чтобы возвести в нем позже роскошные храмы и дворцы. Парк строился почти три столетия: создавались искусственные озера, горы, пагоды, мосты, беседки и галереи. Сначала перед горой Ваньшоушань. (Гора долголетнего отдыха; название горе дал император Цянь-лун — в честь дня рождения своей матери) было вырыто озеро Цзиньхай (Золотое море), на берегу которого соорудили загородный императорский дворец.

В XV столетии, в эпоху Мин при императоре Чжу Ютане на территории дворца был построен монастырь Юаньцзинсы. В XVI веке при императоре Минской династии Чжу Хоучжао здесь был возведен еще один загородный дворец Шаньюань.

В XVIII веке, в эпоху Цинь, при императоре Цянь-луне парк был перестроен и переименован в Циньюань, озеро Цзиньхай получило новое название — Куньминху (Озеро, подобное сиянию). Тогда же в основном определился современный облик парка: сейчас в нем насчитывается более 500 разновременных и разностильных построек. В XVIII веке парк Ихэюань назывался Циниюань — Парк чистейшей водяной зыби.

Итак, первые восемь веков своего существования парк пополнялся Дворцовыми постройками.

В XIX веке иностранные войска полностью разрушили Летний дворец. Только в самом конце XIX века в годы правления императрицы Цы Си в честь дня ее рождения дворец был восстановлен и переименован в Летний дворец Ихэюань, а гора Вэншань была названа горой Ваньшоушань (Долголетие).

Рассказывают, что императрица приказала собрать по всей стране 3 млн. кг серебра, чтобы на эти деньги построить китайский морской флот. Но все собранные средства она потратила на сооружение залов и беседок в новой летней резиденции.

При последней переделке парка были сооружены искусственные горы, расширено озеро. Во всех уголках огромного парка возникли дворцы, храмы, башни, павильоны, мосты и галереи.

Центрами пейзажного парка Ихэюань являются гора Ваньшоушань и озеро Куньминху. На горе Ваньшоушань сосредоточена большая часть дворцовых построек, четких по своей композиции (и это тоже одна из особенностей ландшафтного парка). Островки сооружений рассеяны среди зелени парка, который вытянут с востока на запад, главная композиционная ось — северо-южная.

Комплекс Летнего дворца с храмами, развлекательными, жилыми и хозяйственными постройками обнесен каменной стеной красного цвета. Далеко на западе расположена высокая гряда гор, вершины которых скрываются в облаках. С южной стороны перед дворцом находится озеро Куньминху. С северной стороны парк окружен искусственной рекой, через которую в некоторых местах переброшены мраморные мосты.

Земли в парке мало. Кажется, что длинные полоски земли — это или неровные дорожки, или необычное течение реки. Два искусственных острова связаны с восточной частью дворца мраморными, украшенными скульптурами мостами.

Сложная планировка парка Ихэюань сочетает в себе все типичные особенности ландшафтов и все основные приемы паркового искусства Китая. Здесь как бы представлены копии достопримечательностей и наиболее красивых мест Китая.

В этом парке с пейзажной планировкой обилие сооружений Согласно учению фэн-шуй (ветер — вода), все здания в Ихэюань строго сориентированы по сторонам света, а их фасады обращены к югу (стороны света в традиционной китайской картографии располагаются так север — внизу, а юг — сверху). Главные сооружения размещены по композиционной оси север-юг, симметрично.

Со стороны озера взору посетителей открывается широкая набережная, отделанная гранитом и мраморной балюстрадой.

Первое сооружение на берегу — деревянные ворота, украшенные резьбой и росписью, с пятью пролетами и увенчанные тремя керамическими крышами.

По мере движения вверх по горе Ваньшоушань открываются взгляду изящные павильоны, галереи Южный склон горы является основным, ведущим в комплексе Летнего дворца.

На горе, в самой высокой и центральной части парка, расположен высокий храм Фосянгэ. Он — основное композиционное ядро всего Летнего дворца. Храм, восьмигранный в плане, стоит в центре величественного белокаменного квадратного постамента-площадки, окруженной балюстрадой. Южная сторона постамента, высотой более 20 м, облицована каменными плитами и снабжена огромной каменной лестницей с более чем ста ступенями. Храм окружают искусственные каменные скалы с пещерами, гротами и тропинками. Недалеко от храма стоит павильон, построенный из меди, — точная копия деревянного павильона.

За храмом расположена башня Океан мудрости, стены которой облицованы керамическими плитами с рельефными изображениями будд. На стене нанесен сплошной декоративный узор, плиты выкрашены в яркие теплые тона, детали сделаны из мрамора. Храм как будто вырастает из скалы, потому что он сооружен среди огромных камней. Перед этим храмом стоят ворота с филигранной отделкой, цвета ляпис-лазури.

На вершине одного из островов построен храм Царя дракона.

На берегу озера Куньминху расположена длинная деревянная галерея Чонлан. Она соединяет входную восточную часть парка с каменным павильоном в его центре. Галерея состоит из 273 отделений, имеет длину 728 м. Она начинается на востоке Воротами, жаждущих увидеть Луну, а завершается на западе Беседкой надписей на камне. В разных ее местах устроены 4 павильона для отдыха с двухъярусными крышами с изогнутыми краями Колонны галереи ярко-красные, резные балки украшены сине-зеленым орнаментом Верхняя часть галерей — потолок и карниз — снабжена 546 цветными картинами видов озера Сиху (в городе Ханчжоу). Об этом городе в Китае говорят „Если на небе есть рай, то на земле — Ханчжоу“.

В конце галереи Чонлан, на западном берегу озера, стоит сияющий белизной каменный павильон в виде мраморного корабля.

При создании парка зодчие умело использовали рельеф местности, здесь есть искусственные холмы, скалы с гротами и пещерами.

Е Ащепков пишет: „Живописные извивающиеся дорожки и галереи среди зелени и камней, скалы с неожиданно появляющимися ступенями, переходы в искусственных гротах, озера и речки и т. д. создают впечатление естественной обстановки“.

„Зодчие, — говорят китайцы, — всеми силами добиваются естественности, в которой не было бы видно и малейших губительных следов человеческих рук“.

Все сооружения восточной части Летнего дворца, где находится главный вход в парк, размещены в замкнутых дворах, обнесенных стенами. Они представляют собой как бы самостоятельные городки или миниатюрные парки в большом парке, с характерной для Китая планировкой. Дворы застроены симметрично по периметру жилыми зданиями и павильонами.

В одном из садов в саду (или парков в парке) — Саду благоденствия и мира — расположился зал Жэньшоудянь (Зал гуманного правления и долголетия). Здесь посетителей перед входом встречают бронзовые львы, драконы и фениксы. В XVIII веке в этом саду устраивались театральные представления. Продвигаясь от этого сада дальше на запад, можно видеть на берегу озера павильоны — Зал магнолий, Зал веселья и долголетия и др.

Рядом с Павильоном познания весны накануне китайского Нового года начинает цвести дикая слива. У Зала магнолий расцветают орхидеи и магнолии. Вечнозеленый бамбук и сосна встречаются практически везде — они символизируют стойкость, неподвижный центр мироздания Темные кипарисы и можжевеловые деревья связывают сегодняшний день с прошлым.

Интересны мосты. Особой известностью в парке Ихэюань пользуется горбатый мост с высокой, красиво изогнутой аркой, широкой лестницей для подъема и спуска. На островок ведет напоминающий длинную радугу оригинальный Мост семнадцати арок.

Изысканны извилистые дорожки, выложенные разноцветной галькой.

Представлены в парке и мраморные скульптуры, и рельефная резьба на каменных балюстрадах, на которых изображены драконы, фениксы и львы, а также бронзовые изваяния четырех священных животных Поднебесной (дракон, тигр, единорог и черепаха).

В некоторых местах парка созданы миниатюрные сельские уголки с рисовыми полями, прудами, заросшими тростником.

Е Ащепков отмечает: „С северной стороны ансамбль окружен красной каменной стеной, образуя, таким образом, как бы самостоятельное целое в общей организации парка. С вершины горы Долголетия открывается прекрасный вид на весь Летний дворец. В зелени парка выделяются красные стены, сверкают золоченые крыши павильонов, башен и других сооружений. За горой Долголетия создана аллея, имитирующая одно из красивейших мест города — Сучжоу“.

В западной части парка расположен большой самостоятельный комплекс из увеселительных и служебных помещений. Парковые ансамбли связаны между собой галереями, переходами, лестницами, дорожками, вырубленными в скалах.

Бэйхай.

Парк Бэйхай (Северное море) расположен в центре Пекина. Он занимает 104 га (54 га приходится на долю озер) Огромное искусственное озеро Бэйхай, центр композиции всего парка, дало название этой зоне отдыха.

В прошлом, при династиях Ляо, Цзинь, Юань, Мин и Цин, Бэйхай был императорским садом. Парк начали сооружать в эпоху Ляо в XII веке. Современный его облик сложился в эпоху династии Мин. Во время правления династии Юань Бэйхай становится частью закрытого города и входит в систему Зимнего дворца.

Этот парк создан в старых традициях китайской садовой архитектуры. Центр композиции Бэйхая — гора, возвышающаяся в виде острова, с одной стороны ее опоясывает галерея с белокаменными перилами.

Парк расположен на островах и на берегу озера Он представляет собой обширный комплекс, включающий храмы, пагоды, дворцы, различные павильоны.

При входе в парк стоят Триумфальные ворота. За ними находится каменный мост с мраморной балюстрадой, проложенный к острову Цюн-дао. Парк, расположенный на острове, также открывается парадными воротами.

Мраморные ворота, ведущие в храм, имеют три арочных прохода, которые также отделаны белым мрамором и украшены резьбой. Нижняя часть ворот представляет собой классический постамент, украшенный резьбой.

Е Ащепков подробно описывает входные ворота: „Ворота расчленены пилястрами на три части. Наиболее широкая средняя часть является центром композиции. Боковые проходы меньшего размера усиливают впечатление значимости центрального проема. Верхняя часть, так же как и пилястры, облицована разноцветными керамическими плитками с богатой орнаментацией. Над боковыми пролетами в верхней, фризовой части ворот размещены декоративные керамические доски со скульптурными изображениями драконов Нарядные карнизы, облицованные блестящей керамической плиткой, и изящные черепичные крыши с загнутыми углами завершают торжественную композицию пай-лоу. Подобные ворота, очень живописные и парадные, распространены в дворцовых и храмовых комплексах и являются прекрасным архитектурным средством в оформлении парков“.

Главные сооружения расположены на высоком островном холме. На самой вершине острова возвышается Байта, или Белая башня, или Белая пагода, напоминающая по форме гигантскую бутыль. Она была построена в 1644 году. Пагода огромна по размерам и доминирует во всем ансамбле. Эту башню видно из разных точек Пекина. Она сложена из синего кирпича и покрашена белой известью. С южной стороны здания сделана огромная облицованная керамикой ниша, в которой размещена керамическая скульптура Будды. Внутреннего помещения в пагоде нет. Лестницы и дорожки ведут от Белой пагоды к другим постройкам парка — террасам, храмам, павильонам, беседкам, расположенным на самом верху горы.

На острове можно видеть Улунтин (павильоны Пяти драконов), Ва-ньофолу (терем Десяти тысяч будд), Иланьтан (зал Журчания воды), Юньаньсы (храм Вечного спокойствия) Довольно много сооружений размещено по берегам озера и на острове.

Большой интерес вызывает Стена девяти драконов, очень высокая, примерно в три человеческих роста и 40–50 м в длину Она вся облицована разноцветными глазурованными плитками. На ее обеих сторонах расположены очень динамичные керамические барельефные изображения драконов, которые играют жемчужиной среди волн океана (кажется, что плоскость стены находится в постоянном движении).

На северном берегу озера, севернее пагоды, находятся павильоны Пяти драконов — они как маленькие острова стоят прямо на воде и соединены узким переходом.

На острове, в средней части горы, расположены искусственные скалы причудливой формы с каменными гротами и лабиринтами Парковые сооружения утопают в зелени. Тропинки с лестницами и переходами проложены среди камней. Основные сооружения парка размещены по композиционной оси и распределены отдельными группами. Бэйхай представляет собой пейзажный парк. Группы построек, расположенные по всему парку как бы случайно, связаны между собой аллеями, набережными.

Л Капица пишет: „На склоне холма из больших камней выложен лабиринт пещер и гротов, поднимающийся почти до вершины Камни для него крестьяне возили в свое время как плату государственного налога. Много красивых павильонов, беседок и памятников разбросано по острову. Можно сесть в лодку и пересечь озеро Бэйхай. Катание на лодке — любимое развлечение гуляющих в парке“.

Парк имени Сунь Ятсена

Центральный парк Чжуншань-гунюань — парк имени Сунь Ятсена — расположен на территории бывшего императорского дворца в западной его части, рядом с народной площадью Тяньаньмынь.

Парк был разбит в XIV веке, в первые годы династии Мин для императора и его придворных. Сначала парк был частью Зимнего дворца, в 1914 году он был преобразован в общественный парк и назван именем Сунь Ятсена.

Сейчас это один из городских парков, с элементами регулярной планировки. Здесь можно видеть широкие тенистые аллеи с каменными и гравийными дорожками, пересекающие территорию парка в различных направлениях, обширные площадки.

Мраморные ворота, имитирующие деревянные, воздвигнуты в память об исторических событиях. Есть здесь и большой зал — зал Сунь Ятсена, бывший когда-то молитвенной палатой Байдянь.

В парке много павильонов, беседок, галерей, проложен канал с берегами, облицованными гранитом.

Особого внимания заслуживает оранжерея Танхуау (построена в 935 году), в которой выращиваются пионы и хризантемы (не меньшую любовь питают китайцы и к таким цветам, как астра, глициния, мак, цветкам яблони и персика).

Более 2000 лет в Китае выращивают в садах крупные пионы с древесными стеблями. Эти цветы китайцы преподносят в знак признания в любви. В Китае выращивают пионы самых различных оттенков — от розового до сиреневого, есть даже зеленоватые и черные. К сожалению, они цветут совсем мало. Пословица говорит: „За пионами ухаживают год, а любуются ими десять дней“.

Астры попали из Китая в Европу только в 1728 году. Миссионер, живший в Пекине, прислал семена цветов французскому ботанику Антуану Жюссье. В это время Жюссье пытался осуществить в новом королевском саду Трианон свою мечту — создать научный ботанический сад. С этого времени астры вошли в моду, и все сады во Франции, особенно Трианон, были заполнены всевозможными их разновидностями.

В Китае любят и хризантемы. Даже девятый месяц года называется хризантемой.

В парке Сунь Ятсена, как, впрочем, и во многих других китайских парках, не растет трава. Когда-то всю территорию сада выкладывали каменными плитами или посыпали песком, украшали искусственными цветами и деревьями, причудливыми по форме. Но в парке Сунь Ятсена можно видеть еще и разнообразные зеленые насаждения. Особенно впечатляют вековые кедры, посаженные в XII–XIII веках.

В водоемах парка имени Сунь Ятсена обитают редкие породы золотых рыбок: „глаза дракона“, „тигровая голова“, „жабья голова“, „шерстяной мяч“, „вывернутые жабры“, „жемчужина, взбирающаяся на небо“ и др.

В центре парка Сунь Ятсена, на квадратном возвышении, расположен Алтарь божеств земли и злаков, который покрывают земли пяти цветов Китая (на юге — красная, на севере — черная, на востоке — синяя, на западе — белая, в центре — желтая).

Н. Верзилин пишет: „В этом парке искусственная гора с клумбами и беседками, галереей по берегу лотосового пруда, горбатые мостики через каналы, извилистые тропинки, старые кипарисы — все словно сошло со старинной китайской картины. Интересно, что краски и внешний облик пейзажей парка меняются по временам года и даже почти каждую неделю. Весною расцветают сирень, персиковые и абрикосовые деревья. Целое море персиковых цветов. В начале лета распускаются яркие пионы, розы и глицинии. Не успели завянуть в пруду лотосы, как начинают цвести лавр и индийская сирень. А осенью весь сад покрывается разноцветными хризантемами“.

Парков в Пекине и его окрестностях много. И все они удивляют продуманностью планировки. Дорожки, например, устроены так, что пейзаж открывается перед гостями парка с самой красивой стороны. Беседки и павильоны расположены в таких местах, где приятно посидеть и подумать. В парках всегда есть водоемы с золотыми рыбками (стоит лишь хлопнуть в ладоши, рыбки подплывут к вам), цветущим лотосом.

Самые желанные гости в парках — дети. Пекинские студенты тоже спешат в парк заниматься. Приходят сюда и старики, они перебирают в руках массивные шары, слушают пение канареек, клетки с которыми приносят с собой.

Чапультепек

Парк Чапультепек расположен на юго-востоке Мехико, недалеко от Сокало (центральной городской площади). Этому парку больше восьми столетий, и он считается одним из самых известных исторических и культурных центров столицы Мексики. Парк занимает территорию 643 га. Каждое воскресенье сюда приходят более миллиона посетителей.

Здесь расположены музеи, зоопарк, площадки для спорта и развлечений. И даже в современных постройках найден синтез архитектуры и монументального искусства, основанного на древних традициях ацтеков, майя и других народов.

У подножия холма Чапультепек, на одной из красивейших площадей возвышается величественная фигура Дианы (работа мексиканского скульптора Хуана Олагибела).

Именем этой богини названа площадь. Главный вход в Чапультепек расположен на Пасео-де-ла-Реформа (этот бульвар был проложен в 1864 году мексиканским императором Максимилианом I Габсбургом).

На языке науатль название парка означает Холм сверчков. На самом деле это холм вулканического происхождения, он на 45 м выше уровня долины. У его подножия били когда-то родники. С вершины холма было прекрасно видно озеро и его окрестности.

Освоение территории нынешнего парка началось в 1159 году, когда некоторые из тольтеков там обосновались (к этому времени город Тула был заброшен) и оставались до 1162 года.

В 1280 году в Чапультепек перебрались 16 ацтекских семей, но местные жители к вновь прибывшим относились недоброжелательно — ведь переселенцы заняли неплохой участок земли с богатыми водными источниками, к тому же слишком уж непохожи были на них. Существовали также отличия в религии и обрядах; пришельцы пользовались луком и стрелами, с которыми не были знакомы местные жители. В конечном счете, в 1299 году они напали на ацтеков и изгнали их из Чапультепека. Ацтеки, оставшиеся в живых, нашли убежище в тростниковых зарослях лагуны. А в 1325 году, оправившись от поражения, они основали Теночтитлан, на территории которого сейчас находится город Мехико.

Но ацтеки не забыли о существовании Чапультепека, он стал для них священным местом. Около 1428 года Несауалькойотль, король Тескоко и союзник ацтеков, приказал построить у подножия холма дворец (позднее здесь были ресторан, Музей живой природы, а сейчас — Национальный музей современного искусства). Он же распорядился огородить лес, посадить в нем кипарисы и поселить некоторых не водившихся там животных.

Лепту в преобразование Чапультепека внес и Монтесума, пятый ацтекский император. Он приказал построить акведук (1465–1466), 3 км в длину, из двух водоводов, сделанных из камня и известкового раствора и проходящих по специально построенной дороге. Вода по акведуку подавалась из источников Чапультепека прямо к городским воротам. Когда Кортес приказал разрушить акведук, ацтекам во время осады испанцами. Теночтитлана пришлось очень несладко — им на себе предстояло испытать, каково жить без питьевой воды.

В 1530 году, по повелению императора Карла V, Чапультепек навечно был передан Мехико, потому что источники Чапультепека снабжали питьевой водой все население города. Более чем два века спустя акведук был реконструирован и очищен (он имел длину почти 4000 м, в нем было 904 арочных пролета, от которых сегодня осталось лишь 22 пролета высотой 4 м).

У вице-короля Матиаса де Гальвеса появилась идея построить дворец Чапультепек. А осуществить ее удалось его сыну и преемнику — Бернардо де Гальвесу в 1785–1787 годах. Дворец хотели продать с аукциона. Но вице-король Оркаситас (1789–1794) сумел помешать этому и поспособствовал, чтобы его передали главному архиву королевства.

В 1847 году, во время вторжения в Мехико войск США (в ходе американо-мексиканской войны) во дворце Чапультепек находилось военное училище. Все его курсанты погибли, героически защищая дворец. В память об этом событии президент Альваро Обрегон приказал воздвигнуть монумент.

Новая жизнь Чапультепека началась с приходом к власти Максимилиана. Пораженный красотой дворца, он решил сделать Чапультепек своей резиденцией, поэтому взялся за дорогостоящие работы по его перестройке и обновлению. Тогда были построены террасы и подъездная дорога вокруг холма, а в парке были проложены дорожки и тропинки.

При Порфирио Диасе был полностью перестроен третий этаж здания (там был оборудован большой зал приемов и длинная галерея, украшенная витражами). Два этажа здания были соединены между собой широкой наружной беломраморной лестницей, укрытой стеклянным навесом, а также внутренней деревянной резной лестницей. В скале была прорублена шахта для лифта. В башне была оборудована астрономическая обсерватория. А в садах, окружающих башню, были посажены деревья и цветы.

В конце XVIII — начале XIX века по инициативе министра финансов Хосе Ив Лимантура парк Чапультепек был приведен в порядок. Его территория значительно увеличилась. В парке были проложены основные аллеи, дороги, расчищены поляны и эспланады. Тогда же были созданы два искусственных озера. Маленькое озеро — с пирсом и лодочной станцией. А большое озеро — с фонтаном в форме скалы и лесистым островом, на котором стоит копия статуи Ники Самофракийской. На западном берегу острова была построена Каса дель Лаго — летняя резиденция президента (позднее здесь разместился Институт биологии, а сейчас находится культурный центр, принадлежащий Национальному автономному университету Мехико).

31 декабря 1938 года генерал Ласари Карденас издал декрет, согласно которому дворец был передан народу и превращен в музей. Торжественное открытие музея состоялось 27 сентября 1944 года. А Чапультепек стал общественным парком.

В 1962 году была открыта вторая часть парка — здесь на площади 127 га находятся леса, луга, два озера. В 1974 году открыли и третью часть парка (286 га, из них 7,4 га отвели под сад).

Парк Чапультепек с его вечнозеленым лесом, многочисленными извилистыми каналами и чистыми озерами — излюбленное место отдыха местных жителей. Но Чапультепек еще и культурный центр — здесь находятся семь наиболее крупных музеев страны: Национальный музей истории, музей „Караколь“, Национальный музей антропологии и истории, Музей современного искусства, Музей Руфино Тамайо, Музей естественной истории, Музей техники.

На территории парка расположено много разнообразных памятников старины. Например, здесь можно увидеть полуразрушенную статую короля Монтесумы и его советника. Недалеко от маленького озера — амфитеатр Хувентино Росас (там проводятся концерты). Вдоль дороги Кальсада-де-лос-Поэтас стоят гранитные бюсты поэтов — Антонио Пласы, Мануэля Акуньи, Хуаны Инее де ла Крус и т. д. В парке находится большой монолит доколумбова периода, деревянный тотем, подаренный правительством Канады; а также пагода, подаренная Мехико Республикой Корея в 1968 году.

Большой популярностью среди посетителей Чапультепека пользуется зоопарк имени Альфонсо Эрреры. Он был открыт в 1923 году. Сейчас в зоопарке содержится 2,5 тысячи экземпляров животных.

У парка, оказавшегося в центре огромного города, возникало много проблем экологического и экономического характера. Но они решаются, причем при непосредственном участии граждан.

Фрогнерпарк

В Осло находится удивительный парк скульптур — Фрогнерпарк, в котором все 150 скульптур сделаны одним скульптором Густавом Вигеланном (1869–1943).

Первые уроки юный Вигеланн брал у простого резчика по дереву. Потом он получил профессиональное образование в Копенгагене, у профессора Х. В. Биссена. Вигеланн много путешествовал. Бывал в Париже, Берлине, Флоренции, Лондоне. Посещал мастерскую Родена (и в ранних его работах чувствуется роденовский почерк). Но ваятель все время пытался найти собственный стиль.

Начинающий художник участвовал в реставрации фасадов Нидаросского собора в Тронхейме на севере Норвегии — памятника Средневековья. Работал над монументальными статуями в центре Осло, у Королевского дворца. Одна из его скульптур посвящена знаменитому математику Нильсу Хенрику Абелю.

А потом он задумал создать фонтан. Однако с течением времени идея эта все усложнялась и усложнялась, и в результате появился скульптурный ансамбль Фрогнерпарка — главное творение Вигеланна. На протяжении сорока лет здесь создавались композиции, составляющие нынче единый комплекс, так называемую страну Вигеланна.

За свою жизнь Вигеланн создал много памятников соотечественникам: композиторам Эдварду Григу и Рихарду Нурдраку, поэтам и писателям Хенрику Вергеланну и Бьернстьерну Бьернсону. Вигеланн проявил себя и в искусстве гравюры. Но вершиной его творчества стал Фрогнерпарк.

Чтобы попасть во Фрогнерпарк, надо пройти через высокие, оригинальной конструкции ворота (порталы), сооруженные из камня и металла. В орнамент решетки порталов органично вплетены человеческие фигуры. В панелях с изображениями женских фигур художник четко обозначил контур обнаженного тела, „задрапировав“ его виноградными лозами и прядями волос. Вигеланн проектировал рисунок каждой решетки, а изготавливать их ему помогали искусные мастера-кузнецы. Украшают портал и четырехугольные фонари.

За главным входом открывается панорама парка. Широкий зеленый газон, окаймленный с обеих сторон аллеями каштанов. Виднеется длинный мост через реку Фрогнер. У моста, с четырех сторон, стоят высокие гранитные аллегорические обелиски. На этих колоннах возносятся изваяния, изображающие человека в схватке с гигантским безобразным ящером, у которого тупая голова с большими слепыми глазами. На гранитных парапетах моста установлено более пятидесяти статуй и групповых композиций, отлитых из бронзы. Вот девочка, мальчик, юноша и девушка. И юная пара влюбленных, прильнувших друг к другу. И мать с младенцем. А вот группа мальчиков, распахнувших свои объятия навстречу солнцу. Все эти фигуры не производят впечатления застывших изваяний, они кажутся вполне реальными, живыми.

За мостом расположен величественный фонтан с прямоугольным бассейном. Его огромную гранитную чашу несут высоко над головой шесть гигантов. Из чаши льются в бассейн потоки воды, образуя сверкающее покрывало. В бассейне, вокруг водопада, стоит невысокая стенка, украшенная шестьюдесятью барельефами, изображающими картины жизни — от рождения до смерти. Здесь можно видеть изображения скелета, черепа и, наконец, последней косточки. Но, сделав еще один шаг, увидишь, что жизненный путь человека начинается снова.

По углам бассейна, расположено 23 бронзовых дерева с обрезанными кронами. М. Безрукова пишет: „По мере приближения к ним их фантастические очертания, напоминающие пушистые кроны молодых деревьев, преображаются в неразрывные сплетения листвы и стволов с человеческими фигурами. И, как в скульптурах на мосту, здесь тоже возникают образы детства, юности, взрослой поры и старости. Именно с воплощения идеи фонтана и началась работа Вигеланна на его долгом пути к осуществлению со временем весьма усложнившегося первоначального замысла. Неслучайно фонтан — символ жизни — акцентирован в общей композиции парка. Ваятель прославляет воду как великую силу природы. Одновременно им вводится тема бремени жизни. Она находит выражение в мужских фигурах, поддерживающих чашу. Это — простые смертные, на плечах которых все тяготы земного существования, что подчеркнуто и психологической разработкой образов“.

У моста слева, около водопада речки Фрогнер, расположена обширная детская площадка с 9 скульптурными изображениями маленьких детей. Вся площадка выложена белыми мраморными плитами с рисунком из черного мрамора.

От фонтана с разных сторон расположены лестницы, поднимающиеся на три разные по высоте террасы. Здесь, среди мраморных плит, густые заросли розовых кустов. На лестнице решетчатые воротца с тонким сквозным рисунком, на мраморных столбах квадратные фонари. На высоких ступенях находится 36 гранитных двухметровых скульптурных групп. В одной группе мальчики, стоя на коленках, мечтательно смотрят вверх. Две девчушки, сидя на спине матери, играют в лошадку. Девушки, собравшись в кружок, секретничают. Две спортсменки делают акробатический этюд. А вот старик и старушка печально смотрят вдаль.

Поднимаясь от террасы к террасе, можно подойти к монолиту — колонне (ее высота 17 м, вес около 300 т). Этот обелиск сплошь покрыт высеченными из единого гранитного блока фигурами людей. Всего здесь изображено 121 изваяние. Снова здесь представлены образы, раскрывающие разные периоды человеческой жизни. Наверху этой колонны — фигуры маленьких детей как апофеоза жизни.

М. Безрукова написала об этом произведении скульптора: „Борющееся человечество изображено здесь Вигеланном с оттенком религиозно-мистической окраски. Главная тема монолита — восхождение к небесным сферам — материализуется в неразрешимом конфликте между мечтой и действительностью, его глубоко трагическом исходе: бренное земное существование несовместимо с божественным. Динамичная вертикаль колонны трансформируется в клубок находящихся в сложном движении человеческих тел. Обессилевшие мужчины и женщины, которые не в состоянии продолжать борьбу, в отчаянии сползают и падают вниз, другие, цепляясь за ослабевших, карабкаются выше. Некоторые приносят себя в жертву, помогая тем, силы которых иссякли, в их экстатической устремленности к небу. Наконец, отдельные фигуры изолированы от общего потока — их жесты и движения полны неистовости последней попытки. В монолите, символизирующем полный борьбы и столкновений цикл человеческой жизни, Вигеланн заключает идею, которая пронизывает и объединяет все скульптурные компоненты Фрогнерпарка Картины безмятежного детства, любовные страсти, борьба и разочарование, беспощадная и жестокая старость — в них раскрываются все стадии пребывания человека на земле“.

За обелиском ступеньки ведут по прямой дорожке к последней скульптуре парка — кругу из человеческих фигур — Колесо жизни. Семь фигур — взрослые и дети, сплетенные воедино, вращаются внутри круга. Композиция поставлена на массивный постамент, широкий газон отделяет ее от монолита, поэтому она кажется парящей в пространстве.

Н Верзилин пишет: „Фрогнерпарк — философский парк, заставляющий размышлять посетителей. Все скульптуры созданы на одну тему, расположены в определенном логичном сочетании. Весь парк — величественная грандиозная скульптурная симфония на тему „Жизнь человеческая“. Потрясенные виденным покидают парк посетители. И вновь возвращаются к той или иной новелле из бронзы или гранита и долго стоят в задумчивости.

— Что вы хотели этим сказать? — спросили однажды Вигеланна.

— Смотрите и делайте выводы сами.

Каждая скульптура вызывает вопрос и заставляет работать мысль. У зрителя создается свое, особое восприятие волнующих произведений Вигеланна. Каждый по-своему воспринимает их: одни — пессимистически, другие — оптимистически, но никто не остается равнодушным. В этом особенность творчества Вигеланна. И каждый вспоминает необыкновенный парк с душевным волнением и восхищением перед величественностью мысли его творца“.

Вигеланн, очевидно, оказал влияние на создателей латышского кладбища-парка в Риге, скульптура которого высечена на стенах и террасах.

Вигеланн жил до конца своих дней во Фрогнерпарке в мастерской, построенной муниципалитетом города. После смерти скульптора мастерская стала музеем, в котором собраны рабочие модели, эскизы, оригиналы.

Вилянув

Вилянув был создан в 1682 году. В начале XVII века на месте королевской резиденции существовала деревушка под названием Миланов. В 1677 году ее купил для своего загородного дворца Ян Собеский.

На новом месте предстояло не только построить дворец или виллу (отсюда пошло и название местечка Вилянув), но и разбить парк, соответствующий величию короля Собеский сам взялся за дело — сажал тополя. Главным архитектором загородной резиденции был назначен А. Лоцци. Он создал проект дворца в стиле барокко. В соответствии с вычурным стилем барокко фасад здания украшают многочисленные полуколонны, пилястры, скульптурные бюсты и прочая богатая лепнина (скульптор Шванер). В дополнение ко всему сооружение венчает тяжелый аттик с фигурами (ближе к крыльям дворец оформлен более простыми по рисунку декоративными вазами).

Со стороны сада дворец выглядит несколько проще. Вместо полуколонн фасад оформлен сдвоенными пилястрами. На углах появляется рисунок, имитирующий кладку из каменных блоков, хотя и здесь стены богато украшены лепниной и вдобавок великолепно расписаны.

Интерьеры дворца не менее роскошны. Обращают на себя внимание сложнейшие плафоны (работа живописца Е. Шимигиновского), которые обрамлены скульптурными группами (автор Андреас Шлютер). Соответствуют выбранному стилю и наборные полы, и расписанные стены. Но нет ощущения, что вы находитесь в замкнутом пространстве. Авторы дворца Вилянув делают окна широкими и прорезают их до самого пола. В подкрепление идеи парка „везде и во всем“ стены расписываются пейзажами. В одном из боковых залов здания сооружается еще и памятник Яну Собескому на лошади, которому место, казалось бы, только в саду и нигде больше.

Н. Молева пишет: „По дворцу можно ходить часами, открывая все новые и новые подробности. Коллекция фрагментов античной скульптуры, фантастический султан из страусовых перьев на балдахине кровати в спальне Любомирской, персидский ковер XVII века, крохотные, с низкими потолками и окнами у ног комнатки верхнего этажа, сплошь облицованные расписными изразцами, инкрустированная мебель позднего итальянского Возрождения, такие неожиданные в своей иллюзорной достоверности фресковые росписи — черты эпох, вкусов, стилей, характеров“.

Регулярный парк во французском стиле служит своеобразным продолжением дворца. Особенно хорошо можно оценить его строгость и безукоризненность форм, глядя на парк сверху, например, со второго этажа здания.

В силу новых веяний моды в Вилянуве появляются здания в новом стиле — псевдоготики. Так, во время всеобщего увлечения этим стилем переделке подвергся собор Св. Яна.

Сейчас в соборе все как было когда-то, очень-очень давно. Сохранилось, например, надгробие Станислава Счелицы, варшавского гуманиста, доктора теологии, надгробие сыновей Анны Мазовецкой (вытянутые в полный рост фигуры юношей в рыцарских доспехах, с мечами в руках и шлемах у ног). Позже надгробия стали выполняться в виде архитектурных арок, внутри которых размещалась фигура умершего в молении. Одна из колонн, поддерживавших арку, надламывалась в знак прерванной жизни.

Вилянув строился, изменялся, но все равно оставался дворцом королевы Марысеньки, вмешивавшейся во все государственные дела. Ее капризы настраивали не только против короля, но и против его сыновей как наследников престола. После того как Собеский умер, бывшая королева сразу стала здесь чужой и поторопилась во Францию. Дворцово-парковый ансамбль начал переходить из рук в руки. Каждому хотелось привнести в резиденцию что-нибудь свое.

После Собеского Вилянув наследуют его сыновья. В 1720 году один из них продает дворец Елизавете Сенявской, которая поручает достроить здание архитекторам Спацио и Юзефу Фонтана, а скульпторам Франтишеку Фумо, Компаретти и Яну Ежи Плершу дает указание украсить флигель сложнейшим декором. Едва скульптурные работы закончились (на что потребовалось пять лет), у Вилянува появился новый владелец — король Август II. Но уже спустя три года дворцово-парковый ансамбль перешел во владение к другим — сначала Чарторыжским, потом Любомирским, а затем Потоцким, при котором также возводились новые постройки.

Однако, сопоставляя планы дворцово-паркового комплекса 1682 и 1970 годов, специалисты отмечают, что заложенная в XVII веке композиционная основа, а также большинство зданий сохранились. Изменения претерпели лишь некоторые планировочные узлы, другим стал рисунок партеров и цветников при сохранении их регулярной композиции.

Во время Второй мировой войны ансамбль был сильно разрушен фашистами. Но в послевоенные годы он был восстановлен по проекту Герарда Циолека.

Вот как описывает парк Вилянув Н. Молева: „Шелковистый ковер огромного овального газона в кольце хрустящей гравием дорожки. Круглое зеркало бассейна с пучком высоких и тонких фонтанных струй. И только в одном дальнем углу, нарушая идеальную симметрию „почетного двора“, несколько тронутых розоватой дымкой деревьев — магнолии Вилянува, те самые, которые посадил когда-то Ян Собеский у окон спальни Марысеньки, — призрачный и такой ненастоящий под северным небом букет“.

Лазенки

Лазенки, построенные в 1784–1788 годах, — настоящее украшение Варшавы и одна из ее достопримечательностей. В парке расположены пруды с плавающими лебедями, кряквами, в воде живут карпы. Каналы пруда проходят под колоннадами боковых галерей и смыкаются снова перед другим его фасадом. Тенистые аллеи ведут к Охотничьему дворцу, к Кухонному корпусу, к въездным воротам на улицу Агриколя.

Обращает на себя внимание и прямоугольная выстриженная лужайка, где по краям расцветают кусты роз. Кроме того, на островке Лазенок был построен театр на открытом воздухе со сценой, напоминающий о Древнем Риме. В театральном Померанцевом павильоне находилась когда-то оранжерея (здесь на фресках изображены театралы XVIII века в польских и французских национальных костюмах).

Памятники и аллегорические скульптуры придают Лазенкам особое очарование — здесь находится памятник Шопену, созданный в 1926 году Вацлавом Шимановским. Во время Второй мировой войны гитлеровцы взорвали памятник, осталось только его основание, на котором кто-то написал: „Кто снял меня — не знаю, но знаю почему: чтоб не сыграл ему траурный марш“.

В 1958 году памятник Шопену был восстановлен, правда, другим скульптором — Вацлав Шимановский умер в 1930 году.

Площадь перед памятником в Лазенках сразу стала летним музыкальным салоном в Варшаве. Здесь каждое воскресенье с весны до осени известные музыканты устраивают концерты, исполняют произведения великого композитора. На площадке перед памятником выступают также молодые участники международных конкурсов пианистов имени Фредерика Шопена, которые устраиваются в Варшаве каждые пять лет.

Другой памятник, воздвигнутый в Лазенках еще в конце XVIII века по указу последнего польского короля Станислава Августа Понятовского, представляет победителя турок под Веной — польского короля Яна III Собеского. Король изображен в римском одеянии, в тяжелом шлеме, на вздыбленном коне над поверженным турком. Станислав, предвидевший войну с турками, надеялся, что памятник всколыхнет патриотические чувства народа. Поэтому реакция со стороны простого люда оказалась для него неожиданной. На следующее утро после открытия памятника на нем появилась надпись: „Станислав, который с позором для страны нас обесславил, Яну Собескому этот памятник поставил. Отдал сто тысяч, я бы вдвое отдал, чтобы Станислав окаменел, а Ян Третий ожил“.

Особое очарование Лазенкам придает Летний дворец, представляющий собой белый воздушный домик с лестницами, погруженными в прозрачную воду. Он растянулся во всю ширину небольшого острова. Боковые крылья слегка отступают назад. Частые окна первого этажа, прорезанные до земли, кажутся начерченными в камне, пилястры, расположенные под карнизом, выглядят тоже плоскими. Окна второго этажа маленькие, словно сдавленные балюстрадой.

Фасад дворца украшают фрески, колоннада, изящные балконы. На крыше располагается причудливая деревянная балюстрада. Двухэтажное здание дополняет небольшой прямоугольный блок бельведера. Средняя часть фасада выступает вперед, здесь расположена четырехколонная лоджия, украшенная на кровле фонарем, который оформлен балюстрадой со скульптурными группами. По сторонам лоджии — полукруглые застекленные двери-окна, выходящие на небольшие балконы.

„Стройный ряд колонн, поддерживая легкую с круглыми вазами балюстраду, скользит по низко пригнувшемуся к воде пролету моста, — пишет Н. Молева в книге „Варшава“. — Тесаный камень арки, позеленевшие плиты тесно сдвинутых набережных, неподвижная буроватая вода — знакомый, слишком знакомый образ. Да это же Дворцовая канавка между Зимним дворцом и Эрмитажным театром в Ленинграде, волей Чайковского ставшая местом гибели героини „Пиковой дамы“. И еще — застывшая в равнодушном ритме пилястр плоскость дворцовой стены, от которой отходит к флигелю на берегу колоннада. В ее ощущении невольно встает другое воспоминание Ленинграда — Мраморный дворец Ринальди на Неве, который Екатерина II построила для одного из своих первых любимцев, Григория Орлова, и который стал резиденцией отрекшегося от польского престола Понятовского. Классицизм и там, и тут, но какой же в конечном счете разный, не по внешним признакам — по сути своей непохожий“.

„В замысле дворца раскрылось характерное для раннего классицизма стремление к изящной простоте и сдержанной интимности. Небольшое по размерам, скромное по архитектурным формам здание дворца отличается благородством пропорций, разнообразием и изобретательностью в использовании самых простых и традиционных компонентов классической архитектуры“, — отмечают авторы „Всеобщей истории искусств“.

Здание и изнутри великолепно отделано. Впечатляют Круглый зал (ротонда), Белый (бальный) зал, зал Соломона с художественной росписью стен, фресками и ценным паркетом. Интерьер дворца отличают ясность и благородство форм.

Вот как описывает интерьер дворца Н. Молева: „За стеклянными дверями, у самых ног гладь воды, далекая, как на театральном заднике, зелень деревьев, скользящие силуэты лебедей. Парк входит в зал, случайными уголками рассыпается по широким зеркалам, раздвигает стены, потоками света дробится на изломанных карнизах, филенках стен, розетках потолка. На одной подробности трудно сосредоточиться. Скульптуры, росписи, барельефы, сочный рисунок наборных полов, лепнина потолка… Суровая прямолинейность бюста римского императора, яркие пятна танцующих менад в узких простенках, шаловливые скульптурные амуры, подхватившие герб над королевской ложей, и рядом с торжественным ритмом статуи Аполлона Бельведерского — ухмыляющиеся козьи лица присевших на корточки сатиров“.

Лазенки Варшавские, как дворец, так и некоторые парковые павильоны, — одно из лучших произведений крупнейшего мастера польского классицизма Доминика Мерлини. Архитектор — итальянец, с 1750 года жил и работал в Польше. Приехав в Варшаву в возрасте двадцати лет, он учился у своих родственников, которые работали при дворе. И спустя десять лет стал королевским архитектором (при Августе III. а потом и при Понятовском). Зодчий специализировался на строительстве загородных резиденций — Яблонна, Круликарня (в буквальном переводе крольчатник), Лазенки.

Создавать интерьеры дворца Мерлини помогал и немецкий мастер Ян Хризостом Камзетцер и другие польские и итальянские архитекторы и художники. Плафоны в зале Бахуса и Купальне, декорация Бального зала — работа И. Плерша. Картины и плафон в зале Соломона со сценами жизни библейского царя — произведения Баччиарелли. Портреты польских королей и римских императоров принадлежат Лебрену, Мональди и Пинку.

Первое упоминание о деревянном, обнесенном оборонительным валом укреплении Яздов (оно находилось в той части Лазенковского парка, которая позже отошла под Ботанический сад), относится к 1262 году. В XIII–XIV веках в Яздов часто наведывались князья, чтобы поохотиться. В XVI веке, когда овдовевшая королева Бона получила Яздов в наследство, здесь развернулось строительство, которое было продолжено позже дочерью королевы — Анной Ягеллонкой. Благодаря их усилиям в Яздове появились красивый сад, зверинец. Зигмунт III соорудил здесь каменный замок. Однако были в истории Яздова и печальные страницы: местечко сильно пострадало от шведского „потопа“. В 1674 году, когда яздовские земли перешли в руки коронного маршала Станислава Гераклия Любомирского, началось возрождение Яздова.

Амбициозный Любомирский решил создать парк не хуже, чем у французского короля Людовика XIV. Задавшись такой целью, он сооружает купальни (по-польски лазенки), копии версальских парковых павильонов. Так, при Любомирском появляется дом на островке с квадратным фасадом, круглым залом-купальней, стены которой были позже выложены расписанной кафельной плиткой. Очень многие зодчие пытались позже оставить свой след в обустройстве Лазенок (некоторые специалисты даже считают, что ученики и последователи Микеланджело приложили здесь свою руку).

В 1720 году Яздов переходит в аренду к королю Августу II Сильному (Любомирский и слышать не хотел ни о какой продаже). Король мечтал соорудить дорогу молитвы и покаяния на Кальварию, но ее так и не достроили. Тем не менее, на перекрестке путей из столицы на Яздов, Солец и Черск появились золоченые кресты (сегодня это Площадь трех крестов). Был переделан и Яздовский замок. А Лазенки предназначались для удовольствия и светских развлечений. Здесь были проведены большие осушительные работы, потому что король любил в Лазенках охотиться.

Последний король Понятовский горел желанием переделать варшавский замок, отстроить Лазенки, но из-за отсутствия денег это ему так и не удалось. Поэтому Яздовский замок был передан государству под казармы, а строительство Лазенок так и не закончили.

В 1795 году, после очередного раздела страны, Понятовский уехал в Гродно и отрекся от престола. Лазенки стали собственностью его наследников. В 1817 году племянница бывшего короля продала их Александру I за миллион злотых. Новый хозяин не оценил по достоинству дворцово-парковый ансамбль, чем поспешили воспользоваться хранители дворца: они распродавали и вывозили все, что были в состоянии вывезти. У каждого здания появился свой хозяин. Так, в Кухонном корпусе разместилась Школа офицеров — подхорунжих. Отсюда в ноябрьскую ночь 1830 года вышли руководители восстания во главе с преподавателем школы и командиром Петром Высоцким. Местом встречи повстанцев был памятник Яну Собескому.

Измайлово

Парк культуры и отдыха Измайлово — памятник садово-паркового искусства. Единый зеленый массив занимает площадь 1300 га. Пейзажный парк имеет развитую дорожно-тропиночную сеть. Здесь протекает река Серебрянка, есть несколько прудов. Часть парка занимает естественный лес с уникальными экземплярами деревьев (липа, дуб, сосна).

Наибольший интерес представляет селение Измайлово.

В 1663 году царь Алексей Михайлович создал в подмосковном селе Измайлово не усадьбу, а целый хозяйственный хутор, где занимались садоводством, огородничеством, пчеловодством и скотоводством. Там были мельницы, мост, плотина, льнопрядильни, пивоварни, медоварни, стекольный, чугунный и полотняный заводы. Были здесь и охотничьи дворы: олений, медвежий, кабаний, волчатники и т. п. На речке Серебрянке была возведена система плотин, которые образовывали более двух десятков прудов различного назначения: для полива, водопоя животных, разведения рыбы к царскому столу (в этих прудах содержались даже осетры и стерляди). Большая часть территории Измайлова была покрыта пашнями и лугами. Были лекарственные огороды и баштаны, „землянишники“ и малинники; виноградники, плодовые сады, парники и теплицы. В царских прогулочных садах были построены „на итальянский манер“ разные сооружения. В „виноградном саду“ „стояли три терема или беседки, украшенные резьбой и расписанные красками.

Около теремов были гульбища, или галереи. В так называемом Просяном саду были построены два чердака (терема). В том и другом саду размещались картины живописца Петра Энглеса. Украшали сады гроты, „вавилоны“ (лабиринты) и „ключ, из чего вода бежит“ (фонтаны).

В записках иностранцев, побывавших в Московии, рассказывалось: „Обширная Измайловская равнина так понравилась царю, что он завел на ней два сада, один на манер итальянский, а в другом построил огромное здание с 300 малых со шпицами башен“.

Хозяйство это было создано не только ради забавы, оно приносило существенные доходы. А. Кузнецов пишет: „В период короткого расцвета годовой доход от Измайловского хозяйства выражался в ощутимых суммах. В 1676 году, например, на продажу пошло 20 тонн чистого льна, 186 тонн льна-сырца и 18 тонн пеньки. Все это отправлялось прямо в Архангельск на корабли иноземных купцов. Но свои сады и огороды царь Алексей создавал не только ради льна. В садах выращивали виноград, огурцы кизилбашские, дыни бухарские, арбузы шемаханские, миндаль, перец астраханский, кизил кавказский, дули венгерские, различные лекарственные травы и тутовое дерево“.

В Измайлове проводились и интересные опыты: здесь выращивался даже хлопок и разводились тутовые деревья (шелковица), а в густом липняке была устроена лучшая на Москве царская пасека.

И. Забелин рассказывает, что представлял собой царский сад: „Виноградный сад, огорожен кругом заборы в столбы, а в заборе четверы ворота с калитками, крыты тесом, верхи у ворот шатровые. А по мере того саду шестнадцать десятин. А в саду яблони, вишни, груши, сливы, дули, малина, смородина, земляница, клубница и розныю всякие травы с цветами, десять кустов винограду, одиннадцать кустов орехов грецких. А среди саду три терема со всходы и с красными окнами, кругом их перила; около теремов пути, меж путей столбцы точеныя. Теремы, столбцы и грядки писаны красками…“. А вот описание Просяного сада: „Просяной сад, а в нем 142 яблони, да в нем же два чердака, один несовершен да переспективно писаны красками. Меж творил столбы, и к ним прибиваны грядки, писаны красками, меж столбов и меж грядок барбарис и крыжовник, малина и смородина. А творила обиваны тесом; а в сад тестеры ворота и в том числе двои ворота с вышками, крыты тесом; одне писаны красками, наверху три яблока золоченых; четверы ворота крыты шатрами тесом. Да в том же саду смотрильня да пруд…“.

Измайловский сад царя Алексея Михайловича, распланированный в итальянском регулярном стиле, назывался в ту пору Потешным, а Измайловский огород — Аптекарским.

В селении, кроме того, был возведен Измайловский дворец. Были сооружены одновременно три других основных здания: пятиглавый Покровский собор старорусских форм, церковь Иосафа Царевича, выстроенная в новом стиле московского барокко, и Мостовая башня с крышей-шатром.

Собор Покрова Богородицы был сложен из камня. И даже для своего времени он архаичен — так строили еще в XV веке. В стенах прорублены высокие и узкие окна, сооружение украшают пять таких огромных куполов, что они даже теснят друг друга… В 1679 году собор был освящен, а год спустя в Оружейной палате был изготовлен деревянный иконостас для церкви, „царские изографы“ украсили его иконами с позолоченными венцами. Покровский собор оформлен коричневыми, желтыми, зелеными и синими изразцами с рисунками павлиньего глаза, диковинных птиц и зверей, растительных орнаментов, розеток.

Мостовая башня имеет три этажа и широкие арки. Второй этаж более нарядный, наличники окон украшены резным камнем. Третий этаж покрыт широким шатром.

Недалеко от царских хором, на острове, располагался зверинец Алексея Михайловича, самый большой из всех русских зверинцев XVII века. Здесь обитали лоси, кабаны, волки, бурые медведи, лисицы, олени. По свидетельству иностранцев, содержались еще и львы, тигры, барсы, рыси, дикобразы, соболи. На птичьем дворе водились лебеди, фазаны, павлины, китайские гуси, индийские петухи, английские куры и другие редкие птицы.

В 1731 году Анна Иоанновна приказала устроить новый зверинец в заповедном лесу к югу от дворца (там, где теперь Измайловский парк). В 40-х годах XVIII столетия в Измайловском зверинце числилось 1099 зверей: олени и зубры, кабаны и медведи, куницы, соболи, чернобурые лисы, волки; один бобр, четыре дикобраза, несколько гну („дикие коровы с лошадиными хвостами“). Здесь содержались и всякие диковины — обезьяны, „теленок-монстр о шести ногах“ и др.

В новом зверинце, а правильнее сказать, на заповедной территории, разводили в основном охотничьих животных, которые жили в лесу, на свободе, и им ничего не угрожало, так как их охраняли. Когда Петру I донесли, что в Измайлове появились браконьеры, он приказал управителю Измайлова присылать этих людей в Преображенский приказ, где с ними лихо расправлялись — секли плетями и ссылали в Азов с женами и детьми на вечное житье.

Зверей — черных соболей, бурых и белых медведей, волков и других животных — показывали приезжим гостям, иностранным послам, знати. Иностранцев приглашали на Потешный двор, где ради потехи животных травили борзыми собаками. Измайловский зверинец просуществовал более 100 лет. Эта местность Подмосковья называлась Измайловским зверинцем вплоть до начала XX века.

Завершал строительство Измайлова сын Алексея Михайловича Федор. А после его смерти правительница Софья выбрала Измайлово своей резиденцией, так как в селе Преображенское, расположенном неподалеку, обосновались ее конкуренты, претендовавшие на престол, — Нарышкины вместе с юным Петром и его матерью.

В 1691 году Петр I вместе со своим учителем голландцем Францем Тиммерманом приехал в Измайлово и обнаружил там ботик, построенный голландским мастером Брандтом. Кораблик спустили в пруд, и Петр плавал на нем с Брандтом и Тиммерманом. Позже Петр приказал этот ботик, названный дедушкой русского флота, перевезти из Измайлова в Петербург, там его торжественно встретили 23 корабля и 200 галер.

Из Измайловской крепостной молодежи был набран первый Измайловский полк, который позже вместе с Преображенским и Семеновским полками составил ядро будущей русской гвардии.

До сих пор в Измайловском лесу сохранились остатки петровской „потешной“ крепости: остров, окруженный рвом, земляной вал с редутами. В 30-х годах XX столетия здесь на глубине 4 м были обнаружены чугунные ядра, обломки секир и другого оружия.

Постепенно Измайлово утратило значение царской усадьбы. В 1765 году дворец был сломан, хозяйство разрушено, люди разъехались, а остатки зверинца уничтожили французы во время войны 1812 года. Измайлово превратилось в придворную охотничью усадьбу.

Полтора века Измайлово оставалось заброшенным. Лишь в середине XIX века открыли здесь Измайловскую военную богадельню, пристроив к Покровскому храму казармы.

Богадельня предназначалась для неимущих ветеранов и инвалидов войны 1812 года, персидской, турецкой и кавказской войн. Здесь было устроено довольно обширное хозяйство: кузница, мастерские, сады, огороды. Были возведены чугунные триумфальные ворота, фонтан и даже водокачка, которая снабжала Измайлово чистой водой. Даже в эти времена удельное ведомство продолжало время от времени оказывать внимание Измайловскому саду. Так, в середине XIX века здесь были посажены сосны, кедры, липы, и именно с этого времени растет основной массив нынешнего лесопарка.

Богадельня просуществовала до 1917 года. Позже разместился здесь рабочий городок имени Баумана. А потом на территории Измайловского острова разместилась такая организация, как Росреставрация.

Измайловский парк культуры и отдыха был создан в 1931 — 1937 годы, на его территории были построены выставочные павильоны, танцевальная веранда, лодочная станция и др.

Одно время Измайловский парк культуры и отдыха носил имя Сталина, поэтому скульптурой И. В. Сталина открывалась перспектива главной входной аллеи. Рядом с ней был разбит цветник, в который высаживались цветы из оранжерей. И сегодня цветы — одно из главных украшений парка.

Центральную, прямую и длинную аллею окаймляют цветочные массивы. Справа и слева расположены павильоны и сооружения спортивного городка, зеленый театр, танцевальная площадка, в глубине — детский городок.

А впереди открывается серебристая гладь Круглого пруда с островком посредине. Говорят, когда-то на этом острове гнездились цапли…

Сейчас вокруг Измайловского острова выросли олимпийские сооружения — гостиницы, стадион, конно-спортивная школа, дворцы культуры и т. д.

Летний сад

Летний сад обычно считают ровесником города. Еще в 1704 году по замыслу Петра I был разбит дворцово-парковый ансамбль, названный „Летний дворец царя“. Вскоре он стал называться Летним садом.

В 1717 году царь Петр побывал в Париже, осматривал Версальский парк с большим любопытством. Он сказал тогда: „Ежели проживу три года, буду иметь сад лучше, чем в Версале у французского короля“.

Хотя идея создания Летнего сада появилась у Петра гораздо раньше, чем он увидел Версаль. В 1704 году, год спустя после того, как была заложена крепость и основан город Санкт-Питербурх, у реки Ерик, начали строить и дворец для царя с Летним садом. Петр сам выбирал место для летнего дворца и первого сада в Петербурге. Облюбовал Петр участок на левом берегу Невы, видимо, потому, что он был давно обжит и почти со всех сторон окружен водой.

В 1704 году Петр дает указание прислать „всяких цветов из Измайлова не по малу, а больше тех, кои пахнут“. Летом 1706 года он сам посылает из Нарвы луковицы белых лилий. Осенью того же года приказывает вывезти из Новгорода многолетние липы. Деревья для Летнего сада, по распоряжению Петра, подбирали „толстотою кругом дюймов в 12 или 15 с корнем и с землей“. И везли березы, яблони, душистые травы из-под Москвы Грабы, ильмы — из Киева, липы — из Нарвы, кедры и пихты — из Соликамска. Из Гамбурга — каштановые деревья, из Любека — сирень. Из Новгородского уезда доставили 60 больших лип. Из Голландии прислали для сада 6 кустов пионов и тюльпаны, из Нарвы — белые лилии, майоран и липы, из Данцига — розы и барбарис, из Швеции — яблони.

Но деревья, привезенные с юга, вымерзли. Потому тис заменили можжевельником, пересаживали из леса ели, украшали газоны брусникой.

Сначала Летний сад ограничивался лишь участком, на котором сейчас находится скульптура. Тогда определилась первоначальная его планировка и началось освоение территории. Первый план Летнего сада, как позднее и план Петергофского Нижнего парка, вероятно, набросал сам Петр. В 1704–1705 годах разбивкой так называемого царского огорода и устройством в нем фонтанов занимался русский архитектор И. М. Угрюмов. С 1711 года украшением и расширением территории Летнего сада руководил Ян Розен.

К этому времени это был уже сложившийся регулярный парк с узорными цветниками, фонтанами, водоемами. Началось сооружение каналов, один из каналов делит первый Летний сад на две части. В эти же годы в Летнем саду был устроен Карпиев пруд.

В 1716–1725 годах архитекторы Леблон и Земцов сделали планы Летнего сада в начале и в конце завершающего этапа его строительства. Камер-юнкер Берхгольц писал о Летнем саде того времени: „там есть все, чего можно только желать для увеселительного сада“.

В Летнем дворце Петр I жил со своей семьей с мая по октябрь в течение 1712–1725 годов. Первый этаж занимали комнаты Петра I, а второй — комнаты императрицы Екатерины и детей.

Этот каменный дом строил Доменико Трезини. Летний дворец очень отличался от московских построек допетровского времени четкостью планировки, простотой архитектурных форм, скромным украшением фасадов.

При всей кажущейся простоте в этом доме есть изысканность. Водостоки по углам его крыши сделаны в виде маленьких дракончиков, флюгер не что иное, как фигурка Георгия Победоносца на коне, с копьем в руках. Над входом во дворец — изображение древнеримской богини войны, мудрости, покровительницы наук и законов Минервы и двух амуров, поддерживающих над ней царскую корону.

Фасады Летнего дворца украшали двадцать девять лепных барельефов. Многие из них прославляли государство Российское, другие играли роль декоративных украшений.

После смерти Петра во дворце жили белошвейки и прачки, обслуживавшие царский двор Позднее его отдавали на лето крупным сановникам. При этом каждый раз его ремонтировали, слегка перестраивали.

В середине XIX века Летний дворец закрылся, и только изредка его демонстрировали высокопоставленным гостям.

С начала XX века в нем устраивали различные выставки. В 1934 году Летний сад и Летний дворец Петра I получили статус архитектурно-художественного и историко-мемориального музейного комплекса.

Летний сад был спланирован во французском стиле „люстгартен“ Система аллей и дорожек делила территорию на прямоугольные участки. В то время сад простирался до самого берега Невы.

В Летний сад вели три длинные прозрачные галереи. Две, по бокам, белые деревянные с золочеными российскими гербами. Между ними возвышалась центральная галерея, самая большая, на „столбах российского мрамора“, пол которой выстлан черными и белыми мраморными плитами, а потолок подбит холстом. Посреди галереи стояла беломраморная статуя Венеры на высоком пьедестале. Вокруг ее постамента на медной полосе шла надпись „Императору Петру I в угодность подарил папа Климент XV“. Эту драгоценную статую охранял часовой.

Из Венериной галереи открывался вид на Летний сад. Со стороны Невы и Лебяжьего канала тянулись высокие зеленые стены из елей, стриженых грабов и желтой акации. В них были сделаны ниши для белых и золоченых статуй. Прямые аллеи делили Летний сад на несколько прямоугольных боскетов, окаймленных стриженой акацией. В нишах этих стен также стояли статуи.

Самая широкая, центральная аллея начиналась от Венериной галереи. Она прерывалась четырьмя площадками с фонтанами. Центральную аллею и аллею вдоль Невы обрамляли стриженые зеленые стены 2,5 м высотой Стены боковых и поперечных аллей были не выше двух метров.

С одной стороны центральной аллеи находился птичник в виде индокитайской пагоды. В клетках пагоды содержались орлы, черные аисты, дикобраз, синяя лисица и соболи.

В доме рядом с пагодой жили голуби. Чуть дальше была оранжерея, окруженная цитрусовыми деревьями и финиковыми пальмами. На правой стороне, среди деревьев, располагалась вольера — большая клетка, наполненная разными мелкими птичками.

На берегу Фонтанки уже после смерти Петра был устроен грот — большой прямоугольный павильон, увенчанным шестигранным фонариком, с колоннами и статуями. Такие же статуи (Флора, Мореплавание, Архитектура, Фортуна, Терпсихора, Зефир) украшали вход в грот и весь фасад со стороны Фонтанки. Стены и колонны внутри грота были выложены раковинами, разноцветными камнями и толченым стеклом. Грот состоял из трех залов, соединенных арочными проемами.

Посредине зала на большой раковине стояла фигура Нептуна, поддерживаемая тритонами (этот фонтан, так же как и другие четыре фонтана в залах грота, блистал золотом). Как только фонтаны начинали бить, звучала музыка.

Вдоль Лебяжьего канала тянулся партер с узорами из цветов, битого кирпича, песка, окрашенного в различные цвета, раздробленного стекла. Дорожки, делящие цветник на четыре прямоугольника, были посыпаны песком и мелкотолченым разноцветным стеклом. Вокруг партера на решетках висели фонари.

В саду цвели ирисы, нарциссы, мальвы, фиалки, гвоздики и др. В оранжерее сада выращивались заморские растения.

Петр I сам сажал дубы и распорядился создать питомник дубовых деревьев. На частоколе питомника собственноручно прибил указ, запрещавший портить деревья, а для устрашения главный лесничий поставил в лесу около Петербурга виселицы через каждые пять верст.

Поперечный канал делил сад на две части — первый и второй сад. По мосту через канал можно было пройти во второй Летний сад, но не беспрепятственно — на середине моста вдруг из его перил и снизу начинали бить многочисленные струи воды.

Второй Летний сад за каналом, хозяйственный, украшали фруктовые деревья с трельяжами и шпалерами, ягодные кусты. Там были оранжерея, дом садовника, беседки, длинная крытая аллея и фонтаны.

Аллеи второго сада вели к большому фигурному пруду, где разводили карпов для царского стола, пруд так и назывался Карпиевым. Пруд окружала галерея на 126 столбах. В 1833 году у пруда была поставлена изящная ваза из эльфдальского порфира — подарок шведского короля.

На месте Инженерного замка и Михайловского сада располагался третий Летний сад, или Сад за маленькой речкой. В нем были дворец, пруды, лабиринт, беседка.

Вдоль Фонтанки, у самого Летнего дворца, росла дубовая роща, одну из прямоугольных площадок занимали подстриженные ели. Внутри нее шла крытая аллея (таких крытых аллей в саду было несколько).

В начале XVIII века Летний сад был первым в Петербурге и в России образцом архитектурного (регулярного) стиля. Однако он сохранил черты и русских подмосковных садов, где высаживались фруктовые деревья и огородные растения.

Поэтому парадная часть сада занимала половину современной территории, а огород с грядами овощей, теплицей, плодовыми деревьями, оранжереями — остальную часть сада.

В создании дворцово-паркового ансамбля принимали участие крупнейшие архитекторы — Шлютер, Леблон, Земцов, лучшие мастера садоводства — Ян Роозен (бессменно работал здесь целых 13 лет, до самой смерти, совпавшей с годом смерти царя Петра), Илья Сурмин и другие.

В Летнем саду отмечались многие торжественные события. В эти дни в сад „позволено… всякому чину входить, кроме тех, кои в серых кафтанах, а паче с бородами, оных впущать запрещено“ (для „серых кафтанов“ и для солдат гвардейских полков готовилось угощение на Царицыном лугу).

Веселились за праздничным столом в Венериной галерее. Четыре гвардейца носили по саду на носилках водку. Сопровождавшие их майоры наполняли ковши и угощали всех встречных. От выпивки нельзя было отказываться, иначе содержимое ковша оказывалось у гостя за шиворотом. После обильной трапезы в боковых галереях сада начинались танцы и был салют.

К середине XVIII века в Летнем саду насчитывалось около пятидесяти фонтанов.

На центральной широкой аллее фонтаны били один за другим. У первого фонтана из белого мрамора с черными плитами по краям располагалась Царицына, или Дамская, площадка (здесь обычно бывала Екатерина со своими дамами). У второго фонтана — Шкиперская площадка с четырьмя столами, за которыми обычно сидел Петр с иностранными гостями. Вокруг большого фонтана на Шкиперской площадке было четыре боскета. В первом боскете возвышалась статуя женщины с лицом, закрытым покрывалом. Вокруг нее били высокие струи воды. Во втором боскете располагался небольшой пруд с маленьким островком с беседкой. По пруду плавали редкие породы уток и гусей и маленький кораблик, на котором катался карлик, шут царя.

Несколько дальше располагался водопад — мраморный позолоченный фонтан, украшенный позолоченными вазами.

Напротив грота две радиальные крытые аллеи вели к площадкам с фонтанами Фаворит и Лакоста (были построены после смерти Петра).

Особенно интересен лабиринт на темы басен Эзопа из скульптурных групп и отдельно стоящей статуи горбатого Эзопа (архитектор Земцов). Этот лабиринт с 31 фонтаном начинался во втором Летнем саду, позолоченная статуя Эзопа стояла у входа. На каждом повороте дорожек лабиринта, в небольших бассейнах, обложенных раковинами и мхом, возвышались скульптурные группы: птицелов с соловьем, лев с лисой, лисица с петухом, орел с лягушкой и мышью, павлин с двумя соловьями, лев в клетке с мышью, змей, грызущий наковальню, свинцовая сковорода. И у всех зверей и птиц из пасти или клюва била вода. Почти в каждой из скульптур угадывался прообраз современных героев. Змей, грызущий наковальню, — Карл XII, тщетно пытающийся победить русских; курица, защищающая своих цыплят от ястреба, — русская армия, охраняющая отечество от шведов, лев в клетке — побежденная Швеция и т. д. Для тех, кто басен не знал, около фонтанов были таблички с пояснениями. В Летнем саду намечалось иллюстрировать скульптурами 60 басен, но удалось проиллюстрировать лишь 31 (в Версале было представлено 39 басен). По краям дорожек лабиринта шли стены из стриженых растений, в нишах которых было установлено 32 фонтана.

В Летнем саду была собрана большая коллекция мраморной скульптуры (это очень важная деталь для регулярного парка). В первой четверти XVIII века в саду насчитывалось до двухсот статуй, скульптурных групп, бюстов, которые заказывались и покупались в мастерских Венеции и Рима. Изваянная неизвестным скульптором Венера полтора тысячелетия пролежала в римской земле, пока в начале XVIII века ее не извлекли из почвы. С отшибленной головой и без рук ее купил агент русского царя в Риме Юрий Кологривов и отдал на реставрацию местному скульптору. Но в те времена Папа Римский запретил вывоз из Италии произведений античного искусства. Поэтому римские власти, узнав о сделке Кологривова, арестовали продавца, а у реставратора отобрали скульптуру. Но хитроумный агент русского царя Рагузинский предложил обменять статую на мощи католической святой Бригитты, бывшей настоятельницы разрушенного монастыря в Пирите (эти мощи оказались у русских после взятия Ревеля) Папа не мог отказаться от такого подарка и дал разрешение отправить статую Венеры в Россию.

Так благодаря стараниям доверенных лиц Петра в саду появилась античная статуя Венеры (ее установили в центральной галерее на берегу Невы в Летнем саду, а после смерти Петра I перенесли в грот, в XIX веке статуя „гостила“ в Царском Селе, Михайловском и Таврическом дворцах, затем — в Эрмитаже).

Но далеко не у всех Венера вызывала восхищение. Иные, проходя мимо нее, плевались и кляли царя-антихриста. Неслучайно Петр велел поставить около статуи часового.

Для Летнего сада скульптуры отбирались по смыслу. Аллеи украшали бюсты политических деятелей, королей, римских императоров, героев. Некоторые скульптуры олицетворяли процветание страны в период царствования Петра I — Правосудие, Милосердие, Слава, Навигация (автор П. Баратта), Истина (с солнечным диском в руке, символом света и просвещения), Искренность (с рукой на голове льва) Последние две скульптуры создали отец и сыновья Гропелли.

Кроме того, античные боги и богини населяли все уголки сада. Например, в глубине сада „спит“ Амур, со светильником в руках склонилась над своим возлюбленным красавица Психея. Можно было встретить в саду Минерву (богиню войны и государственной мудрости), Флору, Цереру, Вертуми, Помону. В виде скульптуры были представлены музы, спутницы бога Аполлона, покровительницы искусств (сейчас осталось только три статуи).

Интересна серия Круговорот суток (скульптор Д Бонацца), состоящая из четырех статуй — Утро, Полдень, Закат, Ночь. Ночь — в звездном покрывале и венке из мака, летучая мышь заняла место на пряжке ее пояса, у ног расположилась сова Богиня утренней зари — Аврора — легко ступает по земле, рассыпая на своем пути цветы. Полдень — щекастый юноша с солнцем на лбу и пучком солнечных лучей в руке Закат — мускулистый старик, сопротивляющийся порывам ветра. У ног старика заходящий диск солнца и дурман.

Неменьший интерес представляет и скульптурная группа Мир и изобилие, созданная по заказу Петра I в 1722 году в честь заключения мира со Швецией (скульптор П. Баратта) Скульптурная композиция состоит из двух женских фигур. Женщина-изобилие изображена с опущенным факелом и рогом изобилия, под ее ногами знамя, щит с головой горгоны, пушка, барабан. Рядом с ней крылатая богиня Победа с пальмовой ветвью в руках. Кроме двух женских фигур скульптор изобразил в образе льва побежденную Швецию и в виде орла — победительницу Россию.

Еще при жизни Петра был построен второй каменный дворец для Екатерины. В 1725 году рядом с ним архитектор Земцов возвел деревянное сооружение — залу для „торжествований“ (по случаю брака дочери Петра, царевны Анны, с герцогом Голштинским). В это время появился и грот. К сожалению, во второй половине XVIII века он был превращен в обычный павильон (в 1777 году во время наводнения почти полностью разрушен).

Но в 1732 году. В Растрелли построил на месте этой залы одноэтажный деревянный дворец для императрицы Анны Иоанновны. Здание резко отличалось от петровского дворца. Обращала на себя внимание центральная часть сооружения, в боковых крыльях были устроены спуски к воде. Край кровли был украшен нарядной балюстрадой, окна — наличниками.

После смерти Петра осваивались другие участки дворцово-паркового комплекса. Третий Летний сад предназначался для резиденции Екатерины I. Сад был разбит на прямоугольные участки, на которых росли фруктовые деревья. Украшением третьего сада стал Летний дворец Екатерины I, так называемые Золотые хоромы (он строился одновременно с Летним дворцом Петра I, но был разобран во второй половине XVIII века).

В 1730-х годах оформилась композиция Летнего сада в районе партера и Лебяжьего канала. Главный вход в сад был сделан со стороны Большого луга, для чего через Лебяжий канал перекинули подъемный мост. Сразу за мостом открывался вид на мраморный амфитеатр с каскадом, декорированным статуями и апельсиновыми деревьями в кадках. Тут же находились две маленькие сцены. Напротив амфитеатра, в цветнике, бил многоструйный фонтан.

В 1740-х годах Растрелли построил для императрицы Елизаветы Петровны Летний дворец. По богатству декора он превзошел все бывшие в Летнем саду здания и стал первым образцом стиля барокко в России. Его фасад украшали ниши, полуколонны, карнизы, фонтаны, планировка помещения усложнилась.

К 40-м годам XVIII столетия были внесены изменения в планировку третьего Летнего сада (он украшается павильонами и сооружениями для аттракционов) и Большого луга, который становится Променадом (садом для прогулок). Вход в Летний сад делается со стороны Невы.

К 70-м годам XVIII века регулярные сады стали выходить из моды, пришло увлечение пейзажными парками (в них создавалась иллюзия естественной, не тронутой рукой человека природы). Поэтому Летний сад оказался заброшенным. В соответствии с новой модой в нем перестали подстригать деревья. Пострадавшие от времени и непогоды скульптуры увозили на склады. У оставшихся скульптур появились неграмотные, нелепые пояснения. Например, около бюста старика с длинной бородой можно было обнаружить табличку с именем греческой поэтессы Сафо, а у статуи старой женщины надпись „Авиценна“.

Но самый большой вред причинило саду наводнение, которое было 10 сентября 1777 года. После него из сада исчезли фонтаны, не стало поперечного канала и лабиринта Эзоповых фонтанов, погибло много старых деревьев. Упавшие скульптуры разбились. Беседки и трельяж были уничтожены. Испорчены были оранжерея и грот.

Екатерина II начала устраивать новую резиденцию в Царском Селе с пейзажным парком. Летний сад не стали восстанавливать. Императрица подарила свинцовые фигуры басен Эзопа своим придворным. Поперечный канал засыпали, оранжерею снесли, украшения боскетов и разбитые фонтаны убрали. Систему водоснабжения ремонтировать не стали. Обломкам статуй, пострадавшим „от непогоды и праздношатающихся людей“, нашли более „пристойное“ место — свалку.

Однако спустя 20 лет появилась решетка, которая отделила Летний сад от набережной. Ограда имеет высокий цоколь, который повторяет плавные линии набережной. Над ним возвышаются пепельно-розовые колонны, так же как и цоколь, высеченные из гранита. Чугун для ажурной решетки отлили на Тульском заводе, верхние ее части были покрыты золотом. На рисунке решетки можно увидеть щиты на скрещенных мечах.

Но 7 ноября 1824 года Нева опять вышла из берегов. На фасаде Летнего дворца, на высоте середины окна первого этажа, можно видеть бронзовую доску с отметкой уровня воды в саду во время этого наводнения. Для ликвидации последствий стихийного бедствия потребовались годы.

Полуразрушенный грот был перестроен в 1826 году архитектором К. Росси в Кофейный домик. Росси сохранил внутреннюю структуру грота. Это одноэтажное прямоугольное здание с низким куполом и железной кровлей было декорировано скульптурными барельефами и окружено чугунными цветниками-треножниками.

В 1820-х годах появляется и решетка со стороны Мойки (архитектор Л Шарлемань).

Конечно, она уступает по своей художественной ценности Невской ограде. Но благодаря ее небольшой высоте можно и за пределами сада любоваться Карпиевым прудом и тенистыми аллеями Ее украшением становятся ряды копий и пик, скрещенные мечи и щиты с изображением головы горгоны Медузы.

В 1827 году Шарлемань построил в саду деревянный Чайный домик, который по формам не отличается от современных ему каменных зданий.

В 1833 году напротив ворот новой ограды появилась ваза из розового эльфдальского порфира, высотой почти 5 м (подарок Николаю I от шведского короля Карла Иоанна XIV).

Постепенно Летний сад превратился из императорской резиденции в сад для прогулок горожан. Если по указу 1755 года разрешалось посещать сад два раза в неделю и в праздничные дни, то к XIX столетию доступ в сад стал более свободным, однако плохо одетому простолюдину вход был все равно запрещен.

В Летнем саду в течение всего XIX века ежегодно устраивали смотрины купеческих невест.

Здесь бывали многие знаменитости. В 1833–1834 годах Пушкин жил на Пантелеймоновской улице. Он часто заходил в сад в домашних туфлях и халате. В шутку поэт называл сад так же, как и Петр, — мой огород.

По аллеям Летнего сада гуляли Тютчев, Гончаров, Гаршин, Куприн, Чайковский, Серов, Блок, Маяковский… Неслучайно первый в городе памятник Крылову появился в 1855 году именно в Летнем саду. Скульптура усталого сидящего баснописца расположена на высоком гранитном постаменте, вокруг нее разместились герои басен — ворона и лиса, медведь, петух, волк и овца, лев. Создал памятник П. Клодт, автор вздыбленных коней на Аничковом мосту.

Во второй половине XIX века решетку со стороны Невы безжалостно изуродовали в память о чудесном спасении царя. 4 апреля 1866 года в четыре часа дня в Александра II, выходящего из сада, стрелял студент Московского университета Дмитрий Каракозов. 3 сентября 1866 года Каракозова казнили, а решетку изуродовали. В ее центре, на месте самых больших ворот, построили невзрачную мраморную часовню. Двое старых маленьких ворот поставили рядом с часовней (ее разобрали в 1931 году).

После Октябрьской революции Летний сад стали приводить в порядок (например, посадили рядами молодые липы). Американцы предлагали советскому правительству поменять решетку Летнего сада на паровозы, но ограду иностранцам не отдали. В 1931 году было принято решение восстановить в первоначальном виде большую ограду, но так как найти снятые центральные ворота не удалось, вместо них поставили еще одно, дополнительное звено решетки.

В 1934 году в Летнем дворце открылся музей основателя города.

В 1940 году у Лебяжьего канала был наполовину восстановлен партер из цветов (по архивным рисункам XVIII века), реставрировано много мраморных статуй. А когда началась Великая Отечественная война, мраморные статуи опустили в траншеи, засыпали их песком и землей, сверху посеяли траву, памятник Крылову закрыли мешками с землей и деревянными щитами Экспонаты Летнего дворца Петра I вывезли на Урал. Глубокие траншеи для укрытия от бомб были проложены прямо по газонам и дорожкам сада. Партер вскопали под огород (вместо тюльпанов стали выращивать свеклу и картофель).

После окончания войны в короткий срок ленинградцы восстановили довоенный облик Летнего сада.

В 1961 — 1964 годах были проведены большие реставрационные работы в Летнем дворце-музее Петра I.

В ходе архитектурно-археологических изысканий 1974–1978 годов были раскрыты фонтаны на главной аллее, фонтаны в бывших „зеленых кабинетах“ около грота и другие.

В 1982 году было принято решение о замене скульптуры копиями (подлинники будут экспонироваться в закрытых помещениях).

После Великой Отечественной войны архитектор Т Дубяго предложил проект реставрации Летнего сада, ровесника города, к его 250-летию. По этому проекту был бы создан единственный в своем роде сад-музей (он находится у Смольного).

Новый сад — с фонтанами, клумбами из роз, с подстриженными четырехугольными и круглыми кронами деревьев, с прямыми, пересекающимися под прямым углом дорожками — напоминает молодой Летний сад, каким он был много лет тому назад.

Петродворец

Дворцово-парковый ансамбль Петергоф (ныне Петродворец) был возведен по приказу Петра I.

Место для парка выбирали долго и, наконец, решили разбить его напротив острова Котлин с крепостью Кронштадт. Еще в 1709 году здесь был сооружен дворец Монплезир (Моя услада) для отдыха царя. На возвышающемся обрыве, который хорошо виден из Монплезира, будет впоследствии построен дворец с террасой, а чуть ниже — целый сад фонтанов. Иными словами, будет создан Петергоф, или Петров двор.

После победы русского флота при Гангуте в 1714 году началось строительство дворца и грота по проектам Андреаса Шлютера (1660–1714). Позже в работу включился Жан Батист Леблон (1679–1719) — основной автор планировки парка и фонтанов Петергофа и И. Браунштейн — строитель павильонов Марли и Эрмитаж.

Петергоф был задуман Петром как один из крупнейший в мире садово-парковых ансамблей. Царь сам набросал проект и собрал целую армию „работных людей“ для рытья прудов и каналов. Для фонтанов Петергофа потребовалось много воды, поэтому была создана специальная система водоснабжения, берущая начало за 22 км от Петергофа и дающая фонтанам 12 тысяч кубометров воды в час. Эта уникальная система была разработана русским инженером Василием Туволковым.

Для парка были выписаны деревья, в основном каштаны, особенно любимые Петром, а также бук, который зимой вымерзал в этой местности. Поэтому Меншиков предложил заменить иноземные бук и тис русским можжевельником.

8 августа 1721 года вода из реки начала поступать в новый водопровод, а к 6 часам утра она дошла наконец и до Петергофа (тогда были пущены все фонтаны и каскад). Так 9 августа 1721 года был открыт Петергоф.

Петергофские фонтаны могли бить все время, в отличие от Версаля, где воды хватало только на несколько часов. Вода, идущая по двум каналам к Верхнему саду, питает более двух тысяч струй. Ежедневно, пока бьют фонтаны, выбрасывается сто тысяч кубометров воды. Только один гигантский Большой каскад ежесекундно выбрасывает 34 000 л воды.

В 1735 году была создана скульптурная группа „Самсон, разрывающий пасть льву“ — центральная по композиции.

В 1740-х годах начался второй этап строительства Петергофа. Растрелли перестраивает Большой Петергофский дворец, значительно усиливая его оформление в стиле барокко. Заново пристраиваются к дворцу левое крыло с церковью и правое.

В конце XVIII века вокруг первоначального паркового ансамбля появляются новые парки и строения. Так, в 1780-х годах устраивается один из ранних русских пейзажных парков, названный английским. В 1830-1840-х годах создается пейзажный парк Александрия, где строятся дворец Коттедж, придворная церковь и Руинный мост.

В 40-х годах XIX века по проектам архитектора А. Штакеншнейдера строятся Царицын и Ольгин павильоны, у бассейна Самсона — Розовый павильон, а на возвышенности — павильон Бельведер (Прекрасный вид).

За 200 лет в Петродворце был создан дворцово-парковый комплекс из 7 парков площадью свыше 800 га (в том числе Дворцовый парк и парк Александрия) и более 20 дворцов и павильонов.

Во время Великой Отечественной войны фашисты заняли Петергоф. Многое было уничтожено. В негодность пришли водопроводная система, большая часть фонтанов. От дворца остались руины. 10 тысяч деревьев, занимавшие треть парка, были вырублены. Статую Нептуна увезли в Германию, только в 1947 году она была возвращена на прежнее место. Львиный каскад и дворец Марли были взорваны. Статуи Самсона, Волхова, Невы, Тритонов были похищены, весь большой каскад представлял груду камней.

Еще шла война, но как только Петергоф был освобожден, ленинградцы начали восстанавливать парк. Уже в июне 1945 года Нижний парк был открыт для посещения. В 1947 году в основном была завершена реставрация фонтанов Большого каскада. В 1951 году началось восстановление Большого дворца.

Дворцовый парк состоит из Верхнего сада (15 га) и Нижнего сада (102,5 га). Черты регулярной планировки (прямолинейность аллей, симметричное расположение сооружений по отношению к главному архитектурному центру, фонтаны, мраморная скульптура, водоемы и газоны геометрической формы') проявились в композиции как Нижнего, так и Верхнего парка. Их основным архитектурным центром является Большой дворец, который расположен между ними.

Строительство Большого дворца началось в 1714 году, при Петре. Его дочь, императрица Елизавета, продолжила строительство.

Дворец представляет собой трехэтажное здание с выраженной средней частью. К центральному корпусу примыкают галереи с двумя купольными корпусами.

В Большом дворце можно осмотреть рабочую комнату Петра I, так называемый Дубовый кабинет. Во всем великолепии бронзы, хрусталя, золота и позолоты восстановлены и другие залы дворца. Стены некоторых из них обиты белым шелком. В Портретном зале развешено 368 работ Пьетро Ротари.

Почти весь верхний этаж дворца в первоначальном варианте занимал зал для торжественных приемов, его окна выходили на север и юг. Рядом с залом находился парадный кабинет Петра I, отделанный 14 дубовыми панно, повествовавшими о победах русских воинов, процветании русского государства, науки и искусства.

Однако из-за небольших размеров здание решено было реконструировать. Проект реконструкции сделал виднейший архитектор того времени В. Растрелли. Перестройка длилась с 1747 по 1752 год. Растрелли расширил центральную часть здания и сделал ее трехэтажной, построил флигели, выходящие в Верхний парк, создал большие галереи и закончил их двумя высокими корпусами, увенчанными куполами.

Из внутренних помещений остались неизмененными только кабинет Петра I и дубовая лестница. Заново были созданы пять парадных залов и анфилада гостиных. Для убранства всех этих помещений использовались деревянная золоченая резьба, зеркала, живописные плафоны и наборные паркеты. Особенно интересно был отделан Чесменский зал, посвященный победе русского флота над турецким. Он был украшен 12 большими картинами художника Ф. Гаккерта.

Позже по проекту архитектора А. Штакеншнейдера у восточного флигеля был надстроен третий этаж, и восточный флигель стал симметричен западному.

С осью дворца совпадает ось Верхнего парка, центром его композиции является фонтан Нептун. У входа в парк разбиты цветники регулярного типа, недалеко от дворца располагаются два фонтана — Квадратный и Дубовый, а перед самым дворцом в бассейнах квадратной формы — фонтаны Весна и Лето.

Фонтан Нептун в начале XVIII века украшала деревянная скульптурная группа Нептунова телега в виде раковины с сидящим в ней морским богом Нептуном, которую везли дельфины. В конце XVIII века ее заменили многофигурной бронзовой группой со статуей Нептуна. Около 40 фигур — наяд, тритонов, дельфинов, морских коней — окружают бога морей с трезубцем в руке.

Партер украшают симметрично расставленные мраморные статуи и низкие шарообразно подстриженные деревца. К боковым крыльям дворца подходят тенистые липовые аллеи.

В 1710 году по распоряжению Петра I начал создаваться Нижний парк, названный так потому, что располагался он на низком заболоченном месте. Через 10–15 лет он уже занимал площадь более 100 га.

Н. Федорова и А. Раскин отмечают: „Создавая новый своеобразный парк, петергофские паркостроители следовали творческим традициям русского садово-паркового искусства XVII века, использовали богатый опыт устройства боярских садов. Это, в частности, нашло свое отражение в том, что, наряду с показной нарядностью общего убранства, в парке оставлялись участки, имевшие хозяйственно-практическое назначение. Здесь высаживались плодовые деревья и ягодные кустарники, была построена большая оранжерея с огородом и садом, вырыт ряд рыбных прудов, специальное место отводилось для потешного и охотничьего „зверинца“. Все это искусно включалось в художественную композицию парка и придавало ему самобытные черты“.

В планировке Нижнего парка сочетаются три трехлучевые композиции. Первая композиция включает центральный луч по оси от дворца к морю, правый луч (до павильона Монплезир) и левый (до павильона Марли). Вторая композиция начинается у павильона Марли — левый луч ведет к павильону Монплезир, центральный доходит до парка Александрия, а правый луч — до площадки у Шахматной горы. Третья композиция идет от площадки у Шахматной горы: центральный луч доходит до павильона Монплезир, левый пересекается аллеей, которая соединяет Монплезир с Марли, правый луч идет к другому павильону.

Авторы книги „Парки мира“ отмечают: „Такое сочетание взаимно пересекающихся трехлучевых композиций не имеет аналогов в планировке исторических парков. Эти лучевые аллеи создают самые разнообразные перспективы. Среди них особенно впечатляющей является перспектива от дворца к морю и от моря к дворцу вдоль главного каскада фонтанов“.

Перед северным фасадом Большого дворца открывается панорама Нижнего парка, где размещены павильоны Марли, Монплезир, Эрмитаж. На склоне подножия дворца возвышается Большой каскад.

На фоне грота в бассейне расположен остров, на котором стоит огромная фигура библейского героя Самсона. Из раздираемой пасти льва выбрасывается на высоту 20 м мощный столб воды, и струи восьми фонтанов, окружающих его, скрещиваются со струями труб сирен, наяд, нимф, тритонов. Этот фонтан появился уже после смерти Петра, в честь 25-летия со дня Полтавской победы. Под львом подразумевалась Швеция (изображение льва было на гербе этой страны). В роли Самсона (скульптор М. Козловский) выступал царь Петр.

Красоту фонтана передал в стихах Ф. Тютчев:

Рядом с Самсоном расположена скульптурная композиция, сооруженная во славу русского флота. Высоко над гротом — мифические братья Тритоны, сзади них — два маскарона бога морей Нептуна. Фигуры сирен и наяд склоняются к Самсону, награждая похвалой победителя. Каскад украшают также изваяния богов и героев Галатея, Венера, Персей, спасающий Андромеду от морских чудовищ, Юпитер с супругой Юноной и Ганимедом, Меркурий, Церера, популярный полководец древнего Рима Германик и др.

Две монументальные статуи — молодой женщины и старца — олицетворяют реки Нева и волхов. Есть здесь и бойцы со змеями, зажатыми в левой руке, и с факелами, опущенными пламенем вниз, в правой руке (как символ поражения врага).

Ансамбль был завершен в 50-х годах XVIII века Деревья, подстриженные в виде кубов, составляли сплошные зеленые стены Деревья, которым была придана форма шара и пирамиды, украшали террасы и открытые партеры. Растения, постриженные наподобие различных зверей, росли в больших кадках. Зелень обрамляла трельяжные решетки.

В композиции всего парка выдержан принцип симметричного расположения дворцов и фонтанов Симметрично к Большому каскаду расположены каскады Шахматная гора — в восточной части и Золотая гора — в западной части парка. Перед каждым каскадом находятся парные фонтаны — Чаши, Римские, Большие. На равном расстоянии от Морского канала и Большого дворца устроены фонтаны Адам и Ева, а на берегу моря — дворец Монплезир и Эрмитаж.

От дворца идет терраса тремя уступами, на которых расположены подстриженные деревья и небольшие фонтаны. Напротив Большого каскада устроен партер с узорными клумбами и бьют два фонтана.

Вдоль канала Петр хотел поставить 22 фонтана с деревянными скульптурами на темы басен Эзопа. Но позже сооруженные три Эзоповы фигуры были заменены простыми фонтанами — фигурными вазами, из которых била вода в виде маленьких пирамидок.

Фонтаны Петергофа А. Пушкин описал в поэме „Руслан и Людмила“:

Дворец Марли — небольшое двухэтажное здание с шатровой кровлей (такое название дворец получил в память посещения Петром I миниатюрного дворца французских королей Марли, рядом с которым был большой ступенчатый каскад). У дворца Марли в Петергофе тоже расположен каскад Золотая гора — вода льется по ступеням из белого мрамора с золочеными стенками. По его обеим сторонам находятся лестницы с мраморными скульптурами (античных богов Флоры, Гермеса, Минервы и др.), но когда-то каскад украшали скульптуры из свинца.

Перед каскадом из круглых бассейнов бьют мощные водяные столбы двух фонтанов, названных Большими, но когда-то их именовали менажерийными, то есть экономными (от французского — экономить, сберегать). У посетителей парка создается впечатление, что струи воды крупного диаметра, на самом деле из двойной трубы вода бьет по кольцу 30-сантиметрового диаметра и создает струю, полую внутри Эрмитаж, или Хижина уединения, представляет собой двухэтажный квадратный павильон на высоком каменном фундаменте. Он окружен рвом, который заполнялся водой, а мостик через него поднимался, когда в павильоне находились гости.

Рисунок решеток балконов и окон верхнего зала был по распоряжению Петра I сделан такой же, как и на корабле „Ингерманландия“ Верхний зал павильона украшали картины (они сплошь закрывают стены и разделены золочеными рамками) голландских, фламандских, французских и немецких художников конца XVII — начала XVIII века. Здесь более ста работ. Но самая главная достопримечательность Эрмитажа — стол, на который блюда и тарелки с едой поднимались снизу, а затем опускались при помощи специального механизма.

Петровский Эрмитаж — первое в России сооружение подобного типа, позже по его подобию будут создаваться павильоны уединения на Каменном острове, в Царском Селе, в Кускове.

Еще в начале XVIII века напротив Эрмитажа был Моисеев каскад. Позже был возведен каскад Эрмитажный, по сторонам которого были установлены бронзовые львы, поэтому каскад стали называть Львиным.

Часть парка предназначалась для пышных парадных приемов и празднеств. Здесь расположен дворец Монплезир.

Монплезир — это одноэтажное кирпичное здание, центральная часть которого выделена шатровой кровлей. В центре дворца находится парадный зал с потолком, расписанным по штукатурке. Шатер потолка поддерживают по углам фигуры, изображающие времена года. Стены облицованы дубом.

Южный фасад здания, почти сплошь остекленный, выходит в небольшой Голландский сад, разделенный на четыре участка. В середине сада когда-то бил фонтан Сноп (рисунок струй напоминал колосья снопа). Позже этот фонтан был переделан: его основание было выложено наподобие короны, поэтому изменились и форма падения струй, и, соответственно, название. Фонтан стал именоваться Короной, в котором рисунок водяных струй образует очертания короны.

На каждом участке сада на высоких постаментах стоят золоченые скульптуры, от ног которых вниз стремится водный поток (фонтаны Колокола, или Клоши, — они были поставлены еще при Петре I). Статуи фонтанов, сначала свинцовые, были заменены позже бронзовыми фигурами юного Аполлона, Фавна с козленком, Психеи (по оригиналу Кановы) и Вакха с Сатиром (по оригиналу Сансовино).

Около Менажерийного пруда существовал когда-то зверинец. В нем содержались павлины, аисты, индийские петухи и др. Рядом был охотничий заповедник с дикими козами, оленями, зубрами и кабанами. А в близлежащем прямоугольном водоеме с фонтаном разводили редких водоплавающих птиц. По сторонам бассейна были устроены два деревянных павильона-птичника для редких певчих птиц, напоминающие большие птичьи клетки.

Позже пруд превратили в царскую купальню (вторую купальню для императрицы Екатерины). Взамен старого фонтана создали новый в виде высокого чугунного столба с укрепленными на его вершине двумя дисками. У фонтана вращается столб с диском, из которого во все стороны падает вода подобно солнечным лучам, поэтому фонтан назвали Солнце.

Около Монплезира сосредоточены и фонтаны-шутихи. Две боковые аллеи заканчиваются ажурными трельяжными скамейками, украшенными маскаронами тритонов. Не успеют гости на них сесть, как из спинки дивана и из земли появляются тонкие струйки воды. Такое же коварство в себе таит и навес в форме зонтика (фонтан Зонтик). Стоит под него встать, как с его краев польется сильный дождь. Фонтан, сделанный из дерева, часто ремонтировался, и его облик совершенно изменился: появилась крыша, похожая на шляпку гриба, поэтому фонтан называли Грибком. При восстановлении ему была придана первоначальная форма китайского зонтика.

Здесь же, у Монплезира, по другую сторону аллеи расположен фонтан Свинцовое дерево, или Дубок с тюльпанами. Одновременно фонтанируют листья дуба и цветки четырех тюльпанов, „посаженных“ вокруг дуба, и спинки стоящих тут же скамеек, и покрытая галькой почва. Тот, кто захочет уклониться от водяных струй, попытается отойти в сторону к рядом стоящим скамейкам и окажется под сплошным водяным навесом, возникающим из-за спинок скамеек.

Тенистая Монплезирская аллея выводит на просторную площадку перед каскадом Шахматная гора, который сначала называли Драконовой горой (три огромных крылатых дракона стоят на самом верху каскада). Позже, когда скаты каскада были выложены черными и белыми мраморными квадратами, каскад получил новое имя.

Здесь же разбиты цветники, а за ними устроены в больших фигурных бассейнах два Римских фонтана, очень похожие на те, что находятся на площади Святого Петра в Риме. Фонтаны состоят из двух восьмигранников, поставленных один на другой и разделенных мраморными чашами. Сначала они были из дерева, покрытого свинцом. Позже их сделали из гранита и облицевали цветным мрамором.

Недалеко от Шахматной горы находится Каменная оранжерея с фасадом, вытянутым по дуге.

Парк построен так же, как и Летний сад в Ленинграде, во французском регулярном архитектурном стиле, поэтому в первые годы его существования все деревья были подстрижены. Екатерина I и Елизавета пытались поддерживать Петергофский парк в прежнем виде. А вот Екатерина II построила свой, более модный парк в Царском Селе.

На Петергоф обратил внимание Николай I. Он устраивал в Петергофском дворце торжественные приемы, а для публики в праздничные дни — фейерверки. Рядом с петровским парком Николай I разбил парк Александрия в английском стиле с ложноготическими постройками и подделками под средневековые руины, башни, замки.

Ораниенбаум

Третьей парадной резиденцией в пригородах Петербурга петровского времени (наряду с Петергофом и Стрельной) был Ораниенбаум — загородная усадьба Меншикова. Сейчас на ее территории на южном берегу Финского залива, в 41 км от Санкт-Петербурга расположен город Ломоносов.

Предположительно, эта усадьба получила свое название в память Вильгельма III Оранского, государственного деятеля Нидерландов, впоследствии короля Англии, к которому Петр относился с большой симпатией.

Ораниенбаум был одним из наиболее роскошных ансамблей петровского времени, созданный в начале XVIII века, к началу Северной войны. Первым губернатором Петербурга, а также всего завоеванного у шведов края был сподвижник Петра I Меншиков. В 1707 году ему были пожалованы вместе с титулом светлейшего князя Ижорского владения на южном берегу Финского залива. Здесь, недалеко от Кронштадта, Меншиков стал строить дворец.

Меншиков был несказанно богат. Когда он попал в опалу, то отнятое у него имущество состояло из 90 тысяч душ крестьян (180 тысяч людей обоего пола), пяти городов, 4 миллионов рублей наличными, 9 миллионов рублей в заграничных банках, бриллиантов и драгоценностей на миллион рублей, не считая золотой и серебряной посуды. Меншиков построил в Ораниенбауме дворец, превосходящий хоромы Петра.

После смерти Петра I, когда возник вопрос о престолонаследии, Меншиков содействовал возведению на престол Екатерины. Положение фактического правителя государства Меншиков хотел закрепить за собой и при преемнике Екатерины I, для чего пытался выдать свою дочь за тринадцатилетнего Петра II. От нового императора он получил звание генералиссимуса, власть над всеми сухопутными и морскими войсками.

До самой опалы Меншиков жил летом в Ораниенбауме. 8 сентября 1727 года генералиссимус был арестован и сослан сначала в свое рязанское имение, а затем в Сибирь, где и умер.

Только в 1743 году дворец был подарен Елизаветой племяннику Петру Голштинскому, будущему Петру III. В 1745 году 17-летнего Петра женили на 16-летней германской принцессе, получившей имя Екатерины (будущая Екатерина II), и с этого времени супруги каждое лето жили в Ораниенбауме.

Петр — сын Голштинского герцога выписал в 1755 году из Голштинии небольшой, по-прусски вымуштрованный военный отряд. С этого времени и началась военная муштра на прусский манер, которая впоследствии была распространена на все войска. При Петре III была сооружена игрушечная крепость Петерштадт по всем правилам крепостного искусства, а рядом с ней на пруду находилась небольшая военная флотилия. В этой крепости был построен двухэтажный дворец (архитектор А. Ринальди), а вдоль берега речки Кароста разбили новый участок парка. Был возведен и Концертный зал с небольшим партером, окаймленным с трех сторон каналом.

В 1761 году Елизавета умерла. Петр вступил на престол и заключил не только мир, но и союз с Пруссией. Он собирался начать новую войну против Дании из-за Голштинии. Это вызвало большое недовольство в гвардии, чем не замедлила воспользоваться Екатерина. Переворот произошел в течение одного дня — 28 июня 1762 года. А 6 июля Петр III был убит.

Новая хозяйка Ораниенбаума завела новые порядки. По ее указу граф Сивере распорядился „подлого народа и в серых кафтанах и лаптях отнюдь никуда не впускать“.

Большой дворец Меншикова, строившийся с 1710 по 1720 год (архитекторы Дж. Фонтана и Г. Шедель), представляет собой двухэтажное здание с соединенными полукруглыми галереями двумя павильонами. С юга к павильонам примыкают две длинные галереи с колоннами, в которых жила дворня.

Перед северным, обращенным к морю фасадом дворца был разбит регулярный сад. Сад состоит из центральной партерной части с фонтанами и скульптурой и из двух частей, расположенных по сторонам партера симметрично в виде боскетов с подстриженной растительностью. У входа в Нижний сад был проведен длинный прямой канал, вырытый армией крепостных так быстро, что поговаривали, будто он был сооружен за один день.

В западной части нынешнего парка есть участок 150x70 м, заметно отличающийся от остальной пейзажной планировки, выдержанный в регулярном стиле. Он с правильными, прямыми дорожками, с подстриженной листвой деревьев и имеет запутанную систему мелких канальцев. Это своеобразный водяной лабиринт, в котором с помощью воды создается правильный геометрический узор.

В 1728 году была сделана опись, в которой содержались и сведения о саде при дворце: „Сад длиною 172 саж., поперек 60 саж. Во оном саду три фонтана, трубы кладены железные, чугунные, и положено 196 труб“. А еще напротив дворца был сад с цветниками, фруктовыми деревьями, фонтанами и деревянными фигурами, 10 прудов (информация об этом тоже содержится в описи).

По велению Екатерины II был создан проект так называемой Собственной дачи (Китайского дворца). Парк при дворце состоял из двух частей, одна — с регулярной планировкой, а другая — с элементами пейзажного стиля.

Т Дубяго отмечает: „По примененным приемам можно заключить, что эти две части проектировались не одновременно. Регулярная композиция создана раньше. Она носит явные следы упадка стиля и утери его качеств. Многое в ней лишено смысла. Рисунок плана не является самостоятельным. В это время широкое распространение получили теоретические работы французских мастеров. Среди них особенно славились труды архитектора Блонделя. Китайский дворец (ныне музей), окруженный небольшим регулярным садом, примыкающим к нему, представляет изолированный комплекс, не связанный органически с парком. Ось парка сдвинута по отношению к дворцу. Планировка поражает отсутствием связи с просторами раскинувшегося рядом моря. Однако сам по себе дворец очень красив“.

Китайский дворец, центральная часть которого увенчана куполом с тремя статуями, строился с 1762 года, в течение шести лет. Свое название дворец получил оттого, что в нем есть три комнаты, отделанные в китайском духе, а также довольно много японского и китайского фарфора. В Китайском дворце необыкновенно изысканная отделка, разнообразная лепка и узоры пола. Китайский дворец предназначался не для жилья, а лишь для кратковременных наездов. За 29 лет существования дворца при Екатерине императрица была в нем только 48 дней.

Дворец стоит почти на уровне земли, из некоторых комнат можно сразу попасть в парк (больше двадцати выходов ведут на открытый воздух); ряд дубов, посаженных еще при постройке дворца, окружает его с трех сторон.

Наибольший интерес представляет Катальная горка (архитектор А. Ринальди), расположенная к северо-западу от Китайского дворца. Она была построена одновременно с Китайским дворцом.

Катальные горки, весьма популярные на Руси, состояли из крутых спусков для быстрой езды как зимой, так и летом в телегах и санях в виде лебедей, драконов и др. Деревянный скат с рельсами был волнистый и занимал всю длину находящегося сейчас на его месте зеленого луга. По его обеим сторонам тянулись колоннады.

Главный павильон, окрашенный в голубой цвет, с белыми колоннами, служил для отдыха и небольших банкетов. В XIX веке скаты разобрали, но павильон сохранился. К западу от Катальной горки расположена вторая часть парка, он был разбит в 1750-х годах еще до того, как был построен дворец. Как замечает Т Дубяго, „запутанная система узких дорожек свидетельствует о неумении работать в только возникавшем пейзажном стиле. Лабиринт около Китайского дворца — тоже подтверждение разностильности: здесь дорожки, имеющие свободное направление, сочетаются с геометрической подстрижкой деревьев“.

Однако А. Дахнович считает иначе. Он отмечает, что „парк возле Катальной горки был разбит в стиле, более близком к природе, так называемом англо-китайском, в противовес напыщенной чопорности французских парков. В парках этого типа главную роль играли живописность, разнообразие видов, и при их разбивке большое внимание обращалось на использование речек и прудов, а также рельефа местности — холмов и долин; центром обыкновенно служило озеро, вокруг которого располагались всевозможные павильоны“.

Части парка с пейзажной планировкой, выполненной в конце XVIII и начале XIX веков, самые удачные в Ораниенбаумском парке.

„Парк Китайского дворца отражает, таким образом, крупнейший социальный процесс XVIII века — постепенное вытеснение дворянской культуры буржуазной. Это был первый в России „англо-китайский парк“, с многочисленными павильонами и прочими „увеселительными сооружениями“, из которых главным была Катальная горка. Некоторые павильоны были построены в „китайском вкусе“, в действительности — фантастическом и весьма далеком от подлинного Китая“, — пишет А. Дахнович.

Был переделан в пейзажном стиле и водяной лабиринт Меншикова с мелкими островками, соединенными китайскими мостиками. Было желание усовершенствовать и канал, который имел форму причудливого завитка. За поворотами канала собирались поставить павильон, но это так и не удалось сделать.

В ансамблях Петергофа, Стрельны и Ораниенбаума получил свое высшее развитие характерный для петровского времени прием решения сада с каналом. Ораниенбаум (с 1948 года город Ломоносов) — единственный из исторических пригородов Санкт-Петербурга, уцелевший во время Великой Отечественной войны.

Екатерининский сад

Недалеко от Санкт-Петербурга, в городе Пушкин (27 км к югу), бывшем Царском Селе, находится Большой (Екатерининский), или Летний, дворец. Он строился в основном в XVIII веке зодчим В. Растрелли (1700–1771) для императрицы Елизаветы, а затем для Екатерины II. Внутреннее убранство выполнял по заказу Екатерины II шотландец Ч. Камерон (1746–1812). Рядом с дворцом находится роскошный парк.

На месте нынешнего города Пушкин существовала в петровские времена усадьба Сааримойс. При Екатерине I она стала называться сначала Сарской, а потом — Царской мызой и, наконец, Царским Селом. В начале XVIII века эта усадьба принадлежала Екатерине I, а затем — Елизавете Петровне.

Усадьба в то время представляла собой небольшой жилой дом (были еще два дома для свиты). Сад тянулся к юго-востоку от главного здания, пересекался крестообразно двумя аллеями, которые делили его на четыре квадрата. В аллеях были устроены полукруглые ниши с трельяжными беседками. Из водоемов в парке были Большое озеро, два канала (большой, названный позже Рыбным, и малый — на месте современных нижних прудов).

В таком виде сад находился до 1718 года. Именно тогда был построен дворец по проекту архитектора Браунштейна, а сад был подвергнут переустройству согласно проекту садового мастера Яна Роозена.

Сад, созданный по проекту Роозена, расположился между дворцом и большим каналом на нескольких уступах, параллельным фасаду дворца.

На первой террасе были цветники, окруженные кленовым шпалерником, привязанным к решеткам. По сторонам цветников находились боскеты. На втором уступе шли крытые аллеи. На третьей площадке были устроены два прямоугольных водоема.

В нижней части сада располагался участок, засаженный по периметру стеной стриженых деревьев, а внутри росли плодовые деревья и ягодные кустарники.

Все было очень скромно, и даже скульптура не украшала эту усадьбу Екатерины I.

После постройки большого дворцового комплекса сад стали называть Старым.

В 1718 году строится зверинец, то есть охотничий парк, в котором содержались лоси, олени, кабаны и другие животные. А в 1745 году начинает создаваться Новый сад между дворцовой площадью и зверинцем, однако Новый сад так никогда и не приобрел первоначально задуманного облика.

В середине XVIII века окончательно определился регулярный облик ансамбля Царского Села.

Екатерина II старалась не отставать от европейской моды, она писала Вольтеру: „Я страстно люблю теперь сады в английском вкусе, кривые линии, пологие скаты, пруды в форме озер, глубоко презираю прямые линии. Ненавижу фонтаны, которые мчат воду, давая ей течение, противное ее природе“. Поэтому по приказу Екатерины перестали подстригать деревья и кусты.

Так постепенно регулярный стиль парка сменился пейзажным.

Отдавая предпочтение модному английскому пейзажному парку, Екатерина II заказала Дж. Уэджвуду сделать сервиз с зеленой лягушкой из 1300 предметов, на которых были изображены красивейшие пейзажи 47 лучших английских парков.

Екатерининский дворец стоит на возвышении. Вниз от дворца пятью уступами спускается старый регулярный парк, созданный при Елизавете Петровне.

Ближайшая к дворцу терраса оформлена двумя узорными партерами. Затейливый рисунок, выложенный из толченого кирпича и угля на фоне цветного песка, напоминает сложные узоры паркетов дворцовых залов.

По сторонам партеров — прямоугольные участки, засаженные высокими деревьями. Они обрамлены живой изгородью из липы.

На нижней террасе парка по обеим сторонам от центральной аллеи расположены пруды. На берегу одного из прудов, овальной формы, был построен павильон Верхняя ванна с довольно скромным оформлением фасада и нарядной отделкой изнутри. Во времена Пушкина на этом пруду для лицеистов устраивали зимой каток.

Другой пруд, круглый, по обеим сторонам которого располагались два серповидных, изображал фазы луны и назывался Полулунным.

Регулярную часть Екатерининского парка украшают белые мраморные статуи мифологических героев, созданные итальянскими мастерами. Статуя с правой стороны аллеи — амазонки, опирающейся на щит с высеченным на нем изображением орла, борющегося со львом (символ победы России над Швецией). Напротив нее — статуя Геркулеса (в его облике изображали Петра I). На верхней террасе сада — статуи Персея и Андромеды. Одна из лучших скульптур парка — Галатея, сидящая на дельфине, рядом с ней — статуя Амфитриты, жены бога морей Посейдона.

У фасада дворца также стоят скульптуры, изображающие персонажей античной мифологии: Иолу — возлюбленную Геракла и Сивиллу — пророчицу. Здесь расположены и аллегорические статуи — Любовь к родине, Мудрость, попирающая порок, Мир, Великолепие.

По эрмитажной аллее можно дойти до широкого Рыбного канала, первого в парке искусственного водоема, служившего в начале XVIII века границей дворцового сада.

Через канал перекинуты четыре моста, наиболее интересные из них — гранитные, или горбатые. За каналом идут аллеи, перекрещивающиеся в форме звезд, деревья на которых были подстрижены когда-то в виде зеленых стен.

В конце центральной аллеи — Эрмитаж — место уединения, или Хижина в пустыне (работа Растрелли). Эрмитаж — павильон, сквозной от множества окон, с ярко окрашенным фасадом, с многочисленными белыми колоннами, покрытый лепными украшениями. Все лепные украшения и статуи Эрмитажа были позолочены. Богатая декоративная отделка, сочетание золотого, белого и лазоревого цветов фасада объединяют Эрмитаж с Екатерининским дворцом. Этот павильон прекрасно вписывается в композицию регулярного сада, а стены из подстриженных деревьев усиливают его парадность. Недалеко от Эрмитажа находится одноэтажное красное кирпичное здание со сквозной аркой, увенчанной башенкой. Оно служило одновременно эрмитажной кухней и воротами в парк.

Регулярный сад, окружающий Эрмитаж, с юго-восточной стороны замыкают три пруда.

Нижние Каскадные пруды создавали, устроив запруды на небольшом ручье. Здесь, на берегу одного из прудов, находится высокая, искусственная, засаженная деревьями Трифонова горка, названная по имени садового мастера Трифона Ильина, работавшего около двадцати лет совместно с архитектором В. Нееловым над созданием царскосельских парков.

Средний пруд замыкают мосты-плотины, декорированные диким пудожским камнем. Из камней прорастают деревья, между обнаженными корнями которых каскадом падает вода. Около одной из плотин стоит Морейская колонна, воздвигнутая в честь победы русских воинов в 1770 году на полуострове Морея в Средиземном море.

Большой пруд (площадь 16 га, глубина до 2,5 м) часто называют озером. Когда-то на его месте протекал пересыхающий ручей, но потом создали пруд с геометрически правильными очертаниями. В связи с разбивкой пейзажного парка очертания берегов были изменены, и пруд стал композиционным центром. На его берегу расположено множество павильонов.

Так, на берегу Большого пруда стоят три корпуса Адмиралтейства — красные кирпичные сооружения со стрельчатыми окнами, башенками в стиле псевдоанглийской готики. Здесь в боковых флигелях размещались птичники, в которых содержались редкие красивые птицы. В центральном корпусе хранились гребные и парусные лодки (алеутская кожаная байдарка, индейская пирога, венецианская гондола, турецкий каик и др.).

Дальше, на мысе, вдающемся в Большой пруд, — Турецкая баня с двумя куполами и минаретом, построенная в 1852 году в память о Русско-турецкой войне. Стены ее комнат были облицованы цветной мозаикой из искусственного мрамора и украшены орнаментом.

Мраморный мост со строгой колоннадой — одно из лучших украшений Екатерининского парка — как бы замыкает перспективу Большого пруда у его юго-западной границы.

Между Мраморным мостом и Турецкой баней находится гранитная беседка Пирамида, оформленная в виде египетской пирамиды с тонкими мраморными колоннами. В ней находились подлинные античные произведения из цветных камней. У стены Пирамиды расположено кладбище любимых собак Екатерины II — Земиры, Сир Тома Андерсона и Дюшесе.

На середине Большого пруда расположен павильон Зал на острове, в котором когда-то играл роговой оркестр.

Недалеко от острова, как бы вырастая из воды, возвышается Чесменская колонна высотой около 25 м, сделанная из разноцветного олонецкого мрамора и гранита. Она украшена рострами (ростр — носовая часть корабля; рострами вражеских кораблей римляне с древних времен украшали свои памятники) и орлом, ломающим полумесяц.

На правом берегу Большого пруда — лужайка, завершенная гранитной террасой со статуями. Недалеко от террасы у берега сидит на большом камне бронзовая девушка; из разбитого кувшина, который она держит в руке, льется вода. В оформлении этого фонтана Девушка с кувшином использован сюжет басни Лафонтена о молодой крестьянке, у которой по дороге на базар разбился кувшин с молоком.

На берегу Большого пруда расположен и грот, построенный по проекту Растрелли. Это здание не имеет ничего общего с естественным гротом. Все лепные украшения над дверями и на крыше грота посвящены морской стихии. На его внутреннюю отделку потребовалось 210 тысяч раковин. Особое очарование придают гроту ажурные кованые дверные решетки, напоминающие тонкое кружево.

На границе между старым Елизаветинским садом и новым Екатерининским, у самого дворца расположена Камеронова галерея, которая с Агатовыми комнатами, Висячим садом и пандусом (спуск в парк) составляет единый архитектурный ансамбль. В Камероновой галерее есть зал, остекленный со всех сторон и окруженный открытой террасой с белой колоннадой. В зале и на террасе были установлены бюсты и статуи героев и богов древности (копии с античных скульптур), а также бюст М. Ломоносова и статуя Вольтера (скульптура Вольтера теперь хранится в Петербургском Эрмитаже.) По сторонам лестницы стоят две огромные бронзовые статуи — Геркулеса и Флоры.

Из зеркальной комнаты дворца можно выйти в Висячий сад, в котором росли редкие цветы. Висячий сад представляет собой поддерживаемый каменными столбами свинцовый настил с насыпанным слоем земли. Сад украшен двухэтажным павильоном с легкими белыми колоннами — это Агатовые комнаты, перед входом в которые расположен портик-ротонда со сдвоенными колоннами. В нишах стоят бронзовые скульптуры, изображающие четыре стихии: воду, воздух, землю и огонь. Стены павильона облицованы мрамором и яшмой, один из видов которой называли агатом.

Из Висячего сада идет пологий спуск — пандус с арками, сложенными из пудожского камня, украшенными масками Нептуна, Меркурия, Аполлона, Дианы и др. По обеим сторонам спуска на ступенях стояли когда-то статуи Аполлона и муз, позже они были заменены чугунными вазами в виде древних жертвенников.

Недалеко от Камероновой галереи размещена бронзовая группа собак (Собачий сад), а дальше начинается Собственный садик с цветниками и вьющимися растениями, с Кагульским обелиском. Раньше недалеко от Катульского обелиска находилось Розовое поле, но потом его отдали для игр лицеистам.

Миновав пандус, можно попасть в дубовую Рамповую аллею, пересекающую всю территорию парка.

На острове, образованном сетью каналов, расположен Концертный зал, построенный Дж. Кваренги, — прямоугольное здание с двумя выступающими портиками. Зал предназначался для летних концертов. В пол павильона вделана подлинная древняя римская мозаика. Рядом с Концертным залом среди деревьев расположена восьмиугольная беседка — Кухня-руина. Для ее отделки были использованы привезенные из Рима подлинные детали античной архитектуры (в то время все были увлечены раскопками Помпеи). Стены беседки, как и положено древним зданиям, кое-где в трещинах и разрушены.

Недалеко от границы Екатерининского парка с Александровским, у пруда находится павильон Китайская, или Скрипучая, беседка (архитектор Ю. Фельтен) с причудливо загнутыми краями крыши, украшенной Драконами. Большой флюгер в виде флага, укрепленный на крыше, поворачиваясь от ветра, скрипит (вот почему беседку назвали скрипучей).

Через проезжую дорогу, разделяющую Екатерининский и Александровский парки, перекинуты два моста в виде насыпей, покрытых камнем.

В насыпях — арочные проезды. Один из мостов — Большой каприз — увенчан беседкой, в которой причудливо сочетаются элементы китайской и классической архитектуры — античные розового мрамора колонны с китайской крышей с загнутыми вверх краями.

Район Екатерининского парка, прилегающий к Большому капризу, называется Розовым полем. Когда-то здесь был зеленый луг, засаженный кустами роз. Позже поле отдали в распоряжение лицея — для гимнастических упражнений и игр воспитанников.

Гранитная терраса, расположенная в центре Рамповой аллеи, сделана из розового и серого гранита. Позднее по краю террасы были поставлены статуи — копии с античных оригиналов (Венера Медицейская, Апоксиомен, Диана, Фавн с козленком, Аполлон Бельведерский). В районе террасы и Рамповой аллеи по проекту Т. Дубяго уже после Великой Отечественной войны был разбит ковровый цветник, напоминающий цветники XVIII века.

На южной границе парка стоят триумфальные мраморные ворота, сложенные из мрамора разнообразных оттенков, украшенные легкой ажурной металлической решеткой Ворота были поставлены по указанию Екатерины II в честь Григория Орлова, подавившего народное волнение в Москве в 1771 году (место расположения ворот выбрано неслучайно у выхода из парка на дорогу в Гатчину — имение Орлова).

Рядом с Гатчинскими воротами находится Башня-руина (архитектор Ю. Фельтен) — огромная колонна древнего „здания“, увенчанная беседкой От башни перекинута каменная арка, продолжающаяся искусственной земляной насыпью, она, в свою очередь, заканчивается чугунными псевдоготическими воротами (это было первое в России архитектурное сооружение из чугуна).

Во время Второй мировой войны дворец, павильоны и мосты были разрушены фашистами, они вывезли из дворца ценные украшения, паркет, вырубили более 10 тысяч деревьев, сожгли Китайский театр. Теперь дворец и парк восстановлены — за исключением знаменитой Янтарной комнаты, стены которой были сплошь сделаны из янтаря.

Гатчина

Общая площадь гатчинских парков — более 700 га. Они состоят из трех крупных массивов, между которыми располагается центр города Гатчина.

Дворцовый парк площадью 163 га раскинулся рядом с дворцом, вокруг Белого и Серебряного озер. Он состоит из нескольких участков — Английского сада, Ботанического сада, Голландских садов, Липового сада, Собственного садика и Сильвии.

Приоратский парк (160 га) расположен к юго-востоку от Дворцового парка.

Зверинец (около 400 га) находится к северо-западу от Дворцового парка.

Работы по разбивке Английского сада начались в 1772 году под руководством английского мастера Д Шиарро и ирландца Я. Гаккета. В этом саду все было сделано в соответствии с основными принципами пейзажного стиля: проложены длинные дорожки, изгибы которых повторяли очертания берегов.

В 1790-е годы в Гатчине ведется интенсивное парковое строительство. Границы Дворцового парка раздвинулись. Появились Ботанический сад, Собственный садик, Голландские сады, возник новый участок парка — Сильвия.

Начать экскурсию по гатчинским пакам лучше всего от арки Адмиралтейских ворот. Отсюда начинается прямая аллея, выходящая к берегу Белого озера — композиционного центра Английского сада.

Белое озеро площадью 20 га — уникальный водоем, питающийся подземными ключами. На нем расположились острова: Длинный, Лебяжий, Вороний, Остров любви, Еловый, Сосновый, Плавучий, Березовый, Пихтовый и др.

Сохранив преобладающие в местном пейзаже хвойные породы деревьев, мастера разнообразили сад посадками липы, дуба и клена (на восточном берегу озера), сосны, ели и пихты (на западном).

Одно из самых заметных сооружений парка XVIII века — Адмиралтейство (в старину его называли „гавань“ или „Голландия“) — деревянное здание с высокой четырехскатной кровлей Суда, построенные в Адмиралтействе, предназначались для прогулок по озеру. Так, великий князь Павел Петрович имел на Белом озере даже небольшую флотилию из 24 судов.

От Адмиралтейства рукой подать до Ботанического сада, созданного в регулярном стиле под руководством мастера Ф. Гельмгольца в 90-е годы XVIII века. Сад разбит на двух насыпных террасах, на которые ведут каменные лестницы. Деревья здесь посажены по прямым линиям вдоль дорожек. Искусственные водоемы имеют правильные геометрические очертания на верхней террасе — восьмигранный пруд, на нижней — круглый.

В западной части сада находится Цветочная горка, на которой выставлялись в кадках экзотические южные растения. Рядом с дорожками сада были высажены необычные для северного климата деревья: тис, вяз, бук, которые позже заменили липами и дубами. В Ботаническом саду находились и каменные оранжереи, где разводили редкие растения.

За Цветочной горкой открывается вид на редкий для регулярного парка Водный лабиринт, образованный четырьмя островками.

За Водным лабиринтом можно хорошо рассмотреть на западной стороне озера (на Длинном острове) террасу-пристань, сложенную из плит пудожского камня. Раньше здесь можно было видеть тринадцать высеченных из камня ваз, а также четыре мраморные статуи-аллегории, изображавшие живопись, скульптуру, поэзию и архитектуру. Островную площадку украшали каменные изваяния львов.

Остров любви, треугольный в плане, отделен от берега узкими протоками. В 1790-е годы на острове был разбит регулярный садик с фигурными газонами и дорожками, подстриженным кустарником и мраморными скульптурами.

На Белом озере были две пристани с парапетами из пудожского камня.

Здесь же можно видеть деревянную постройку — павильон Венеры, сооруженный в 1792 году, украшенный резным орнаментом с атрибутами древнеримской богини любви. Каменный цоколь павильона словно вырастает из воды. Павильон обшит легкой трельяжной плетенкой. Внутри павильона находится просторный зал с высокой стеклянной дверью напротив входа. Стены зала от пола до потолка покрыты росписью, в простенках рисунки ваз, акантовых листьев и фигур человека вплетены в орнамент Зеркала в строгих рамах, украшенных резными позолоченными венками. Перед окнами — четыре мраморные вазы-фонтана. Здесь же можно видеть 80-метровый живописный плафон Триумф Венеры работы немецкого художника Я. Меттенлейтера. Ю. Пирютко пишет: „В центре холста — колесница в форме морской раковины, запряженная парой лебедей. В колеснице сидит богиня Служанки богини, прекрасные оры, поддерживают ее покрывало. Здесь же целующиеся голубки — спутники Венеры. Три грации, или хариты, богини красоты, рассыпают розы на пути колесницы. От харит убегает кролик — символ робости. Шаловливые амуры с пылающими факелами и стрелами окружают торжественный хоровод. Левее изображен Меркурий со своим жезлом-кадуцеем, оплетенным змеями. Это бог торговли и путешествий, посланник богов. Чуть ниже видна группа из пяти женских фигур. Среди них Юнона, покровительница брака, ее можно узнать по изображению павлина — символа семейного благополучия“.

Березовый домик, построенный в 1780-е годы, — одна из наиболее известных достопримечательностей Гатчинского парка. Домик очень напоминает поленницу березовых дров с неотесанной корой. Только когда открывались двери и ставни, можно было понять, что это постройка. Единственный его зал был похож на великолепный будуар с диваном, обитым шелком.

От Березового домика начинается Глухая аллея — один из лучших в парке пейзажных уголков, в котором ореховые и ольховые кустарники чередуются с лужайками. На месте стыка Глухой аллеи с Береговой, на границе Дворцового парка, стоят Зверинские ворота, представляющие собой два четырехгранных столба с широкими карнизами с большими каменными шарами наверху.

Недалеко от ворот находится водопад. Над протокой перед каскадом был возведен арочный Большой Каменный мост, украшенный балюстрадой, четырьмя каменными вазами, изваяниями львов и кентавров.

По мостикам дорожка ведет к Холодным баням, или летним купальням, устроенным в парке в конце 1790-х годов. А тут недалеко и до Сильвии (леса), созданной по регулярному плану.

Основные работы в Сильвии проводились в 1795–1798 годах, между тремя аллеями были проложены дорожки, разделявшие территорию на треугольники и трапеции, дороги обкладывались дерном и засыпались песком, высаживались черемуха, малина, смородина, ива и другие деревья, велось строительство. И сейчас на берегу реки Колпанка можно видеть постройки конца XVIII века — Птичник, или Фазанник, и Ферму, или Скотный двор.

Птичник, построенный А. Захаровым, считается лучшим зданием в парке. Ю. Пирютко пишет: „Это одноэтажное строение, имеющее в плане П-образную форму, со слабо выступающими в сторону хозяйственного двора ризалитами. С торцов к зданию примыкают частично врезанные в массив главного корпуса две круглые башенки с небольшими, почти плоскими куполами. По периметру куполов укреплено по двенадцать металлических ваз. Фасад, обращенный в сторону реки, украшен по центру небольшим дорическим портиком. Портик поддерживает балюстраду с каменными шарами. Три полуциркульных окна мезонина завершают облик фасада“.

В конце аллеи, делящей парковый массив, видны Сильвийские ворота, построенные К. Висконти (они отмечают границу Английского сада).

Из-под арки Сильвийских ворот открывается вид на колонну Орла, одно из старейших украшений Английского сада, появившееся еще в 1770-е годы. Перспективу длинной просеки замыкает павильон Орла, сооруженный в 1790-е годы по проекту. В Бренна. Он представляет собой сооружение круглой формы, поднятое на цоколь. Двойные колонны из серого мрамора поддерживают широкий антаблемент со скульптурой орла, увенчанною короной.

В нескольких шагах от колонны Орла виден земляной вал Амфитеатра, предназначавшегося для „рыцарских забав“ Павла I. На насыпном земляном валу когда-то были установлены пьедесталы для мраморных скульптурных групп, через вал были проделаны сквозные проезды, в которые можно было проехать в экипаже.

С правой стороны от дороги, ведущей к дворцу, была когда-то Лесная оранжерея.

В этом же районе Английского сада, в одном из просветов между кустарниками, возникает неожиданная перспектива, замкнутая мраморным Чесменским обелиском, поставленным в память о победе русского флота во время Русско-турецкой войны.

В XVIII веке на территории Гатчины была известна „набережная от озера роща, которая по сторонам обнесена холстом“, — место для игр и развлечений, называемое Качели. В начале XIX века в этом уголке парка был устроен овальный зеленый трельяж, увитый акациями. Перед ним был разбит цветник со сложным переплетением дорожек. План этого участка очень напоминал по форме графин, поэтому участок долгое время назывался в народе Графином.

Парадный фасад дворца открыт для обзора. Перед ним обширное открытое пространство — Серебряный луг. По краям луга были посажены могучие дубы Серебряное озеро, давшее название лугу, славится кристально чистой водой, оно не замерзает и зимой. На западном берегу Серебряного озера расположен грот Эхо.

Из кабинета Павла I можно было выйти в Собственный садик (он предназначался для прогулок хозяина дворца). В центре садика была круглая площадка, от которой расходились восемь дорожек, посыпанных гравием и окантованных шпалерником, между ними были разбиты цветники. Сейчас в центре круглой площадки сада можно видеть мраморную статую римской богини Флоры. Несколько дальше на круглом постаменте стоит гигантская каменная голова римской богини Юноны.

Вдоль ограды садика идет дорожка к Карпину пруду, напоминающему кувшин с продолговатой ручкой. По его восточному берегу можно пройти к так называемому Балкону, напоминающему как крепостной бастион, так и террасу для прогулок.

Голландские сады были созданы в конце XVIII века. В Нижнем Голландском саду между подстриженными кустарниками были расположены цветники фигурной формы, на них выращивались тюльпаны. Дорожки между газонами были выложены толченым кирпичом. Сад украшали статуи — мраморные копии с античных оригиналов. В Верхнем саду дорожки расходятся от площадки, на которой установлена статуя Афины Паллады.

Липовый сад был создан одновременно с Голландскими, он также имеет регулярный план. Вдоль дорожек и площадок правильной геометрической формы растут могучие деревья, кроны которых когда-то стригли.

Павловский парк

Павловский парк под Петербургом (3 км от города Пушкин) считается непревзойденным образцом пейзажного стиля, хотя здесь использованы и элементы регулярной планировки.

Павловский парк можно условно разделить на три части центральная часть парка со Старой и Новой Сильвией, долина реки Славянка, район прудов и Белой березы. Эти части парка появились в разное время, созданы различными архитекторами и отличаются по стилю. Парк занимает площадь около 600 га.

Существует и другое деление парка — на семь районов. Придворцовая часть с регулярной планировкой дорожек и партеров, со статуями на фоне стриженых акаций: Долина реки Славянка, Лесной массив Большой звезды, Старая Сильвия с двенадцатью дорожками, Новая Сильвия с тенистыми аллеями, Белая береза с рощами и полянами, Парадное поле с прудами.

Архитекторы Ч Камерон, В Бренна, А Воронихин и художник П. Гонзаго превратили Павловский лес в шедевр садово-паркового искусства.

Планомерные работы начались с 1779 года, когда их возглавил Чарлз Камерон (1740–1820), приехавший из Шотландии. В 1780 году он разработал основную схему планировки территории, построил Павловский дворец на холме у берега реки Славянки. Камерон определил облик самой долины Славянки, Большой звезды, оформил Собственный садик, Вольерный участок, начал планировку дорог района Белой березы, установил мосты. Ему принадлежат и парковые сооружения, навеянные античностью. Это сквозная колоннада Аполлона, храм дружбы, Холодная ванна, вольер, павильон Трех граций, Краснодолинный павильон.

В 90-х годах XVIII века главным архитектором Павловска стал В. Бренна (1745–1820). Его произведения отличаются театральной неожиданностью. Бренна придал некоторым уголкам парка парадность: создал Большие круги, Сильвии, Каскад-руину, Пиль-башню, Амфитеатр и Зеленый театр, Вокзальные пруды в Большой звезде.

В начале XIX века в Павловске работал А. Воронихин (1759–1814). По его проектам был сооружен Висконтиев мост с вазами, Пиль-башенный мост; деревянный Розовый павильон с эоловыми арфами.

Позже строительными работами в Павловске руководил К. Росси (1775–1849). По его проектам созданы парковые ограды и ворота с вазами, мостики и скамейки, чугунные ворота в виде колоннады (они украшают вход в парк).

Завершил работу над парком живописец и театральный декоратор П. Гонзаго (1751 — 1831). Он украсил Большую звезду долиной прудов, в Красной долине реки Славянка подчеркнул естественность природы, создал районы Белой березы и Парадного поля.

П. Гонзаго, известный театральный художник, был приглашен из Венеции князем Юсуповым в его имение Архангельское под Москвой. В Павловске он создал настоящий пейзажный парк. Н. Верзилин рассказывает, как Гонзаго „рисовал“ свои пейзажи: „Пейзажи парка Гонзаго „писал“ на ходу. Ранним утром он обходил парк. Следом за ним шел его ученик Степан Кувшинников с двумя ведрами краски и кистями. Одно ведро было с белой краской, другое — с черной. Белой краской Гонзаго отмечал те деревья, которые нужно было сохранить, черной — намеченные к вырубке. Попутно он указывал места для посадки новых деревьев и кустарников. Так его кистью были топор и лопата“.

Архитектурная планировка парка строится по принципу нарастания от периферии к основному сооружению — дворцу. По мере приближения к дворцу дорожек становится больше, коллекции насаждений — богаче.

В XVII веке на месте Павловска была деревянная крепость, а рядом — Царское Село, резиденция императрицы Екатерины II. В 1777 году Екатерина II подарила своему сыну Павлу лес в 365 десятин, две деревеньки. И с тех самых пор это место стало называться Павловское. Тогда же начал закладываться парк (об этом можно узнать, посмотрев на обелиск, который возвышается на берегу Славянки).

Сначала Павловский парк был пейзажным, в строгом английском стиле. Но позже, когда Павел взошел на престол, стали появляться постройки в духе модного романтизма, внедрялся регулярный, архитектурный стиль.

Строительство дворцово-паркового ансамбля закончилось в 20-х годах XIX века. Центральная часть парка спланирована в регулярном — французском стиле и в основном создана архитектором В. Бренна. В 80-х годах XVIII века к парадному въезду во дворец проложили тройную липовую аллею (раньше липам придавали шаровидную форму).

По одну сторону аллеи было разбито много клумб и создан лабиринт стриженых кустов акации. Дальше расположен вольер, украшенный колоннами, вазами с цветами и античными скульптурами. В вольере содержались диковинные певчие птицы. Н. Верзилин отмечает, что никто не знал ни названий этих птиц, ни их родины, ни того, чем их кормить: „По утрам мертвых птичек пригоршнями выносили из вольера. Наконец экзотические птицы были собственноручно выпущены императрицей и на такой свободе в северном лесу погибли. Помещение вольера превратили в своего рода музей античных древностей, найденных при раскопках и привезенных из Италии“.

Сейчас перед вольером можно видеть небольшой пруд со статуей Венеры.

По другую сторону аллеи расположены две приподнятые круглые площадки со ступенями, украшенные цветниками и соединенные дорожкой, — это Большие круги. Центр одного „круга“ украшает мраморная статуя Правосудие, центр другого — Мир (они были заказаны еще Петром I итальянскому скульптору П. Баратта). Сочетание яркой зелени, цветов и белых статуй придает Большим кругам парадность, праздничность.

В XVIII веке на аллее, соединяющей Большие круги, стояли деревянный турецкий шатер, расписанный белыми и синими полосами, и хижина угольщика — двускатный шалаш, заросший мхом (внутри такого неприметного на вид шалаша находились овальный письменный стол, белая с позолотой мебель и клавикорды). В долине Славянки раньше находились швейцарская хижина, шале, с соломенной крышей и колоколом на небольшой вышке.

А вот Молочная сохранилась до наших дней. Она находится за Тройной липовой аллеей, в густой чаще, выложенная из крупного булыжника, крытая соломой, оформленная внутри изразцами. Она напоминает швейцарские хижины, распространенные в парках XVIII века. Ее естественным украшением стала береза ствол этого дерева проходит сквозь крышу.

Центральная липовая аллея приводит к Парадному полю, где проводились воинские парады. После смерти Павла Парадное поле приобрело живописный вид. У самого дворца в стороне от главного фасада расположен так называемый Собственный садик, созданный в голландском духе. Статую богиню цветов — Флору — украшали росшие на небольших клумбах многочисленные сорта роз, а также другие цветы. На зеленых газонах в шахматном порядке были высажены липы и декоративный кустарник, вдоль песчаных дорожек были подняты на высокие постаменты мраморные вазы. Две аллеи садика были покрыты сверху трельяжем с вьющимися растениями. Главная аллея идет к павильону Трех граций (со сквозной колоннадой).

Придворцовая часть парка соединена с долиной Славянки каменной лестницей в 64 ступени. Ее верхняя площадка украшена балюстрадой, вазами и мраморными львами, по бокам идут шпалеры кустарника, словно перила, а на нижних лестничных уступах сидят отлитые из чугуна свирепые львы.

От Парадного поля до Славянки расположена Старая Сильвия (старый лес). Этот парк, созданный из леса, окруженный рекой и двумя длинными прудами, представляет собой рощу. В центре рощи, на круглой площадке возвышается бронзовая статуя Аполлона Бельведерского, по краям от него — статуи девяти муз, богинь Венеры, Флоры и бога Меркурия.

От площадки расходятся лучами двенадцать аллей, одна из которых ведет на берег Славянки, к Зеленому театру. На правом берегу реки находилась сцена. На левом был расположен амфитеатр с каменными скамьями для зрителей.

Другая аллея ведет к открытому двухколонному павильону с нишей, на которой изображена склоненная над двумя урнами женщина (это памятник родителям жены Павла). Автор павильона — Камерон, памятника — Мартос.

Третья дорожка ведет к Руинному каскаду, имеющему вид диких развалин. Среди больших камней обломки статуй, колонн, в ров падает вода, перила над каскадом из необтесанных стволов берез, на постаментах — разбитые вазы и львы.

На правом берегу Славянки находится Новая Сильвия, или новый лес, напоминающий пейзажный парк. Среди этого густого леса проложено пять почти параллельных аллей, окаймленных подстриженной акацией. В местах пересечения дорожек сделаны зеленые площадки.

В начале Новой Сильвии в кустах сирени можно видеть статую Аполлона с лирой в руках и с лавровым венком на голове, в конце парка — колонну „Конец света“. В Новой Сильвии дорожки ведут в мрачный лес, где воздвигнут мавзолей в память Павла I в виде античного храма с желтыми стенами и гранитными колоннами.

Часть парка в долине Славянки, созданная Камероном, представляет неменьший интерес. Деревья здесь то приближаются к дорожкам, то отступают. Иногда целая группа лип, кажется, растет из одного корня. Каждый поворот открывает новые сочетания холмов, деревьев и воды. В пейзаж вкраплены павильоны, обелиски.

Дворец парадным подъездом обращен к регулярному парку, а противоположной стороной, наиболее красивой частью фасада, — к пейзажам долины реки Славянка. Напротив дворца, на высоком холме среди деревьев белеет округлая колоннада, и в ее проломе, образовавшемся после удара молнии, — бог Аполлон.

Особо привлекает внимание в этой части парка Храм Дружбы, построенный в стиле древней Эллады. Его золотисто-желтые округлые стены украшают белые колонны и крыша с зеленым куполом.

Чуть дальше у озера — Большой каскад с расположенной наверху балюстрадой с вазами, каменный Висконтиев мостик. Рядом — остроконечная Пиль-башня. Вот что пишет. А Эфрос об этой башне: „Гонзаго получил строение готовым (до него здесь была мельница) Он лишь хотел надеть на него новый чехол. Он предложил покрыть старую мельницу своею росписью, придать строению характер „руины“. Вся суть этой работы Гонзаго — в росписи. Это — объемная театральная декорация, поставленная на вольном воздухе. Живопись имитирует на ней то, что должно было бы быть объемно-рельефным. От крыши до цоколя все написано кистью — наличники окон, швы кладки, осыпающаяся штукатурка, обнажившийся остов здания, разрушающегося у крыши“.

Здесь же можно видеть часть водяной мельницы. Отсюда начинается так называемая Красная, то есть красивая, долина, в конце которой можно видеть разрушенные арки, обломки подлинных греческих зданий и статуй.

На границе парка стоит Краснодолинный павильон, названный архитектурным капризом Камерона.

Вокруг Парадного поля, по проекту Гонзаго, были созданы изогнутые Розовопавильонные пруды (в течение 10 лет, начиная с 1803 года, П. Гонзаго выращивал здесь естественные зеленые декорации).

Большая звезда — еще один лесной массив парка, в котором, согласно проекту Камерона, прямые дороги-лучи образуют рисунок звезды.

В районе Большой звезды Гонзаго создает целую Долину прудов (Круг-лозальные, Новошалейные, Глазовскии, Краснодолинные, Венерин). Краснодолинные с обрывистыми берегами отражают в воде контуры сосен и елей Круглозальные пруды устроены в глубоких оврагах, с низкими ровными берегами. Венерин пруд украшен по берегам ирисами и овальным Островом любви, на котором расположен трельяж со статуей Амура (автор Фальконе). Через молодой лес на площади 130 га проходят бесконечные дороги с романтическими названиями — Молодого жениха, Зеленой женщины, Дружеская, Красного солнца.

Этот район в середине XIX века называли музыкальным оазисом Петербурга. В 1837 году, когда в России была открыта пассажирская железная дорога Петербург-Павловск, она проходила через Большую звезду. Недалеко от прудов было сооружен ресторан с концертным залом — Курзал. Летом 1840 года здесь впервые был исполнен „Павловский вальс“ М. Глинки, названный позже „Вальсом-фантазией“. До 1941 года в Курзале выступали известные певцы и музыканты.

Другой район Павловского парка — Белая береза. Окрестности Белой березы занимают более трети всего парка (245 га) Протяженность дорог 38 км, семь из них сходятся на лужайке, в середине которой стоит высокая белоствольная береза, окруженная молодыми деревцами. В промежутках между дорогами разбросаны рощицы, группы различных деревьев. В отдаленном конце парка насаждения расположены так, что перспектива кажется бесконечной. Этот вид — еще один шедевр П. Гонзаго.

„Художнику, рисующему пейзажи деревьями и кустарниками, необходимо быть и ботаником, необходимо хорошо знать, какие формы примут впоследствии посаженные молодые растения, — пишет Н Верзилин. — Более того, Гонзаго предугадал, как будут выглядеть сочетания окраски деревьев в разные времена года — весной, летом, осенью. И что характерно для садового творчества Гонзаго? Создавая эту последнюю по времени часть парка, он достиг художественного совершенства без всяких искусственных украшений. Ни прудов, ни холмов, ни каскадов, ни руин, ни храмов и обелисков, ни реки с изящными мостами. Своим творчеством в районе Белой березы он бросил вызов всем другим частям Павловского парка, всем предшествовавшим ему архитекторам садов, сторонникам всевозможных ухищрений. Он доказал превосходство естественного, чисто пейзажного стиля парков и садов“.

Во время Великой Отечественной войны Павловскому парку был нанесен большой урон. Дворец был разрушен, многие павильоны сожжены, мосты и плотины взорваны, 70 тысяч деревьев вырублено, газоны и аллеи размолоты танками, многие районы парка заминированы. Блиндажи, окопы и дзоты осквернили парк. Сразу же после освобождения Павловска в 1944 году началась реставрация этого знаменитого памятника русского искусства.

Кусково

Парк Кусково представляет собой единый зеленый массив площадью 282 га.

О вотчине бояр Шереметевых Кускове упоминалось уже в 1623 году. По преданию, когда-то местность, где расположено Кусково, представляла собой небольшой кусок, окруженный со всех сторон владениями князя А. М. Черкасского. Вот этот самый „кусок“ и купил в 1715 году фельдмаршал Б. П. Шереметев у своего младшего брата Владимира за 200 рублей.

С 1719 года господский дом в Кусково начинает обустраиваться. Комнаты обиваются бархатными, камчатыми и китайскими лаковыми обоями, некоторые печи заменяются каминами, двери украшаются нарядными резными наличниками.

Основными авторами ансамбля были крепостной архитектор Ф. Аргунов и его ученик А Миронов, который работал над композицией парка.

Однако в тот год, когда начались работы по обустройству имения, фельдмаршал умер, и владения перешли по наследству к его сыну — П. Б. Шереметеву. В 1743 году он женился на единственной наследнице богатейших имений A. M. Черкасского княжне Варваре Алексеевне, и шереметевские владения увеличились почти вдвое. Так, к П. Б. Шереметеву перешли Вешняки и Выхино, расположенные недалеко от Кускова.

Старые хоромы фельдмаршала переоборудовали в двухэтажный деревянный дом с нарядной отделкой фасадов. Однако реставрацией здания не удалось остановить процесс старения: дворец продолжал оседать и рассыхаться. Поэтому в начале 1770-х годов было принято решение кусковский дом разобрать до основания.

Новый дворец сделали одноэтажным, но более просторным, предназначенным только для приема гостей.

Парадные сени расписали под розовый и серый мрамор. Украсили парными пилястрами и большими декоративными вазами в нишах. Над нишами расположены панно со сценами из жизни античных героев, а также изображения воинских доспехов и герб Шереметевых. Дополняют интерьер вестибюля фонарь с хрустальными подвесками в форме дубовых листьев и мраморные канделябры с фигурами юношей и девушек, поддерживающих рога изобилия.

Прихожая-гостиная отделана большими зеркалами в золоченых рамах, здесь же расположена высокая печь с многоцветными изразцами, над мраморным камином и над дверями висят картины.

Вторую гостиную украшали зеленые ковры, изготовленные фламандскими мастерами. Здесь устраивались небольшие концерты, поэтому посреди зала стоял стол с подвижными пюпитрами, столик для хранения нот, на котором была изображена из кусочков различных пород дерева усадьба Кусково.

Парадная спальня украшена декоративной лепкой: гирлянды цветов и листьев вьются вокруг рам картин, украшают вазы, деревянную балюстраду.

Кабинет-конторочка владельца усадьбы облицован дубом и небольшим количеством позолоты, в его стены симметрично были врезаны картины.

В 1770 году был устроен парк Кусково, он занимал большое пространство — площадь более 30 га, что в три раза больше территории Летнего сада. Парк был разбит на месте довольно скудного и болотистого ландшафта. Но благодаря стараниям архитекторов, художников и садовников он стал райским садом, таящим в себе много диковинок. В сооружении ансамбля Кусково принимали участие архитекторы Д. Ухтомский, С. Чевакинский, Ю. Кологривов.

По мнению С. Спасского, парк при жизни графа Шереметева выглядел так: „В оранжереях огромные лавровые и померанцевые деревья столетнего возраста. На островках виднелись то рыбачья хижина, то китайские беседки под сенью могучих кедров. На берегу возвышались два маяка. По озерам плавали раззолоченная яхта с пушками и китайская джонка, важно скользили лебеди. По дорожкам свободно расхаживали журавли, фазаны, павлины, пеликаны“. Парк и павильоны с собранными в них произведениями искусства впечатляли современников. Один из поэтов того времени писал: „За диво бы почли и в Англии самой село Кусково, где боярин жил большой“.

Основа композиции парка — регулярная планировка с системой прудов (17 прудов с каналами). Среди деревьев парка встречаются уникальные экземпляры.

Перед дворцом находится большой пруд с островком. За ним по оси дворца идет канал, завершающийся каскадом. В самом начале канала стоят две колонны с чашами для огня.

Напротив дворца расположен огромный партер, оформленный скульптурой и цветниками на фоне газонов, с трех сторон он окружен каналами и валами. Партер замыкает оранжерея. В оранжерее можно было любоваться редкостной коллекцией южных деревьев, многие из них были искусно подстрижены в виде людей и животных.

За оранжереей располагался (не сохранился) лабиринт, а за большим прудом в зеленом массиве — зверинец, обнесенный валом и обсаженный деревьями, более 3 км в окружности. Там обитали 600 оленей, лоси, дикие козы, серны; содержались медведи, волки, лисицы.

Многие павильоны парка напоминают павильоны Царского Села (грот на берегу пруда, Эрмитаж, Руины). Но в Кускове был и Голландский домик, выложенный изнутри изразцами, в нем висели картины голландских мастеров, а вокруг дома росли тюльпаны. В Итальянском павильоне экспонировалась коллекция произведений итальянского искусства.

В парке были сооружены и Китайская пагода с колокольчиками, мелодично звеневшими на ветру, и открытый театр на 100 мест, и различные беседки, кофейни — например, Индийская беседка, храм Дианы, Хорошим людям приют.

В пещере Отдыхающего дракона лежал дракон, изрыгавший пламя.

В другой пещере, убранной кристаллами, цветными камнями и кораллами, почивал на лаврах алебастровый лев. Надпись на латыни гласила: „Не ярится, но неукротим“.

В особом колодце сидел философ Диоген, сделанный из алебастра и расписанный в естественных тонах Он держал в руках гусиное перо, перед ним стояли две чашки и кувшин.

Многие павильоны были „населены“ восковыми фигурами. Так, в хижине Шомьер пировали за столом шесть фигур. В одном шалаше сидел „капуцин“, в другом — „девушка“ с блюдом грибов в руках.

Граф П. Б. Шереметев был большой озорник. Так, на одной из дорог он устроил потайной фонтан, который неожиданно окатывал водой проходившего мимо человека.

Владелец Кускова поражал современников пышными приемами, сюрпризами, театральными и музыкальными новинками. Множество народу привлекали пушечная пальба и фейерверки, роговые оркестры и музыканты на затейливых лодочках и корабликах, качели и карусели.

В „Путешествии вокруг Москвы“ Н. М. Карамзин писал: „Бывало, всякое воскресенье, от мая до августа, дорога Кусковская представляла улицу многолюдного города, и карета обскакивала карету. В садах гремела музыка, в аллеях теснились люди, и венецианская гондола с разноцветными флагами разъезжала по тихим водам большого озера (так можно назвать обширный Кусковский пруд). Спектакль для благородных, разные забавы для народа и потешные и для всех составляли еженедельный праздник Москвы“.

Кусково известно не только своей красотой и роскошью, но и романтической историей. В Кусковском театре с декорациями Гонзаго играла лучшая в России труппа крепостных актеров. Среди этих артистов особенно выделялась певица Параша Ковалева, сценическая фамилия — Жемчугова. Граф Шереметев полюбил ее и, не считаясь с мнением дворa, родни, женился на ней. По этому поводу сложилась грустная народная песня:

Параша стала графиней Шереметевой, граф увез ее из Кускова в другое поместье — Останкино. Здесь перед дворцом был устроен парк, решенный в регулярном стиле Ф. Л. Аргуновым и А. Ф. Мироновым. Парк включал в себя партер, обрамленный двумя рядами мраморных герм; с обеих сторон партера располагались два небольших участка пейзажной планировки.

Архангельское

Имение Архангельское, известное своим прекрасным дворцом, парком с вековыми деревьями, расположено в 23 км от Москвы.

Еще в XVI веке на берегу Москвы-реки возникло небольшое село, принадлежавшее боярину А. И. Уполоцкому. В селе была построена деревянная церковь.

В 1703 году Архангельское перешло к Д. М. Голицыну, сподвижнику Петра I. Князь по указанию царя учился воинскому делу за границей. Позже, при Анне Иоанновне, он попал в опалу и удалился от государственных дел. Тогда Голицын и решил поселиться в своем подмосковном имении.

В усадьбе был сооружен новый дом из „брусчатого леса“, он не был похож на обычное помещичье жилье.

В новом здании было тринадцать комнат с печами из голландских изразцов и один зал с камином. Рядом с домом был разбит парк в регулярном стиле.

В 1767 году в соответствии с планом парка было сделано восемь квадратных боскетов, обсаженных кленами, липами. Между липами были посажены яблони, груши, крыжовник, барбарис (ассортимент растений почти полностью совпадал с ассортиментом Верхнего сада Петергофа).

Итальянский архитектор Джакомо Тромбаро решил создать дворцовый ансамбль на склонах холма из двух террас, украшенных партерами, цветниками и скульптурами. Парком и садом заведовал садовник Федор Тяжелев, ему помогали помощник и четыре ученика.

Размеренная жизнь в Архангельском продолжалась до тех пор, пока Д. М. Голицыну не вздумалось ограничить власть правительницы Анны. А членам Верховного тайного совета, в котором князь имел большое влияние, не удалось это сделать. Поэтому политическая карьера Голицына была прервана. Князь был заточен в крепость Шлиссельбург, все его вотчины и имения были конфискованы, и ему уже не суждено было вернуться в Архангельское.

Почти через 40 лет Архангельское досталось Н. А. Голицыну. К тому времени деревья разрослись, а дом казался уж слишком старомодным. Новый владелец усадьбы заказал проект французскому архитектору де Герна, который жил в Париже и никогда не бывал в России.

По проекту иностранного зодчего на высоком берегу Москвы-реки начали возводить два оранжерейных флигеля, на склонах холма решено было устроить террасы с балюстрадами и белокаменными стенами-подпорами. К концу XVIII века в парке был возведен небольшой дворец Каприз и началось строительство Большого дома.

Работа продвигалась очень медленно, и при жизни князя отделка дворца так и не была закончена.

В 1810 году, после смерти Н. А. Голицына, вдова продала усадьбу Н. Б. Юсупову, удалившемуся в имение после смерти Екатерины II. Новый владелец усадьбы сделал небольшую перепланировку дворца в духе виллы Аль-бани (Юсупов был послом в Риме и наблюдал за строительством этой виллы). Хотя в то время итальянский стиль уже вышел из моды, Юсупов переделал в этом стиле сад Архангельского с помощью архитектора Гонзаго (зодчий построил в Архангельском театр и написал 12 декораций). Чтобы их сохранить, Юсупов решил не ставить в театре спектаклей.

В это же время вокруг регулярного парка были созданы пейзажные участки. Были посажены рощи Аполлонова, Горятинская, Прусская и другие. Хотя парк сравнительно невелик (его площадь 14 га), благодаря открывающимся перспективам он кажется огромным.

К 1812 году основные работы по внутренней отделке дома были закончены, и Юсупов перевез в Архангельское свои коллекции предметов искусства, установил в парке около ста скульптур. Но скоро снова пришлось паковать картины в ящики — к Москве приближались французы. Солдаты наполеоновской армии нанесли дворцу большой урон, а местные крестьяне свою злость выместили на барском доме.

После изгнания французов началось восстановление дворца. Большой дом был перепланирован. Однако в январе 1820 года дворец постигло новое испытание — случился большой пожар, в результате которого были уничтожены полы, испорчены декоративные росписи, повреждены картины, скульптуры, книги, мебель. И хозяин усадьбы снова принялся за отделку дворца. Для оформления залов в духе позднего классицизма в Архангельское были приглашены из Москвы французский живописец Никола де Куртейль и еще два мастера. В 1820-х годах сложился дворцово-парковый ансамбль Архангельское, которым мы можем любоваться по сей день.

К усадьбе ведут как бы вросшие в землю полуразрушенные ворота, построенные в стиле арок Римского форума между корпусами флигелей. Ворота были сооружены в 1817 году по проекту архитектора С. Мельникова.

Центр дворцово-паркового ансамбля — двухэтажный каменный дом. Его главный фасад украшен скромно и строго: портиком над низким крыльцом, белыми наличниками вокруг высоких окон первого этажа, белокаменным поясом, который отделяет первый этаж от второго. Боковые здания дворца оформлены богаче: стоящими близко друг к другу портиками, небольшими колоннами, обрамляющими двери, фигурами мраморных львов на боковых крылечках.

В центре дворца расположен самый большой, Овальный зал. Его стены украшают 16 золотисто-желтых колонн из искусственного мрамора. А сам зал увенчан куполом, в центре которого изображены парящие в облаках Амур и Психея. Вечерами зал освещался трехъярусной люстрой, сделанной из папье-маше и левкаса, и торшерами, стоявшими между колоннами.

Императорский зал, выполненный в серых и зеленоватых тонах, был отведен для портретной галереи русских самодержцев. В Античном зале дворца размещалась коллекция подлинных античных скульптур и керамики.

А еще во дворце были зал Тьеполо, два салона Гюбера Робера, музыкальный салон, Египетский зал (столовая) и другие парадные комнаты.

От дворца спускаются уступами террасы. Верхняя терраса представляет собой квадрат со стороной, равной ширине фасада дворца. Ее партер делится на два прямоугольных газона, а парапет уставлен вазами.

Прямая лестница идет на вторую, нижнюю, террасу длиной 153 м, на балюстрадах которой стоят бюсты римских императоров.

На третью террасу ведут две боковые лестницы. На ней во всю ширину дворца раскинулся ровный газон, так называемый зеленый ковер. По краям газона расположены мраморные статуи. Партер окаймлен зелеными стенами подстриженных лип и заканчивается высокой колонной и статуями. А по обеим сторонам — парк.

А. С. Пушкин в стихотворении „К вельможе“ написал об Архангельском:

Сокольники

Сокольники — московский парк культуры и отдыха, известен как памятник садово-паркового искусства XVIII века. Он занимает площадь 594 га. Его зеленый массив в пять раз больше Центрального парка имени Горького, в четыре раза больше лондонского Гайд-парка, в два с половиной раза больше, чем площадь Центрального парка Нью-Йорка.

В XVI веке на месте Сокольников располагался огромный дворцовый заповедник-зверинец, где бродили могучие лоси, поэтому и сам лес назывался Лосиным островом.

В XVII веке здесь было место царской соколиной охоты. Недалеко от главного входа в сегодняшний парк находилась застава и вокруг нее слобода, населенная царскими слугами — сокольничими и псарями, тут же был дом главного ловчего с высокой дозорной башней. В так называемом Соколином дворе при царе Алексее Михайловиче содержалось 30 тысяч ловчих птиц.

С начала XVIII века в Сокольниках стали проводиться народные гулянья. Самым многолюдным было гулянье 1 мая. Отдыхающие качались на качелях и катались на каруселях. Смотрели представления у лубочных балаганов. Посетителей Сокольников веселили Петрушка, медведь с козой и т. п. Приезжие балаганщики (немецкие и голландские „кунштмейстеры“, французские „комедианты“ и итальянские кукольники) развлекали публику. На московских гуляньях можно было увидеть механическую поющую канарейку или движущуюся лягушку, которая „знает время на часах и показывает оное, плавая в судне“.

На майских гуляньях 1765 года москвичи могли видеть в Сокольниках „великана Бернарда ростом 3 аршина с половиною“ и даже африканскую птицу — страус… Чтобы посмотреть страуса, нужно было заплатить: „благородным — по изволению, купечеству — по 25 копеек, простому же народу цена будет при самом входе объявлена“.

Вл. Холодковский описывает гулянья тех лет: „Там, на просторной поляне, среди палаток и крытых рогожею шалашей, высится, по обычаю московских гуляний, высокий главный шатер — „колокол“, верхушка которого украшена флагом и кудрявой елочкой. Вокруг расставлены столы с кипящими самоварами. Зазывают покупателей голосистые сбитенщики, бузники, калашники; бродячие торговцы лакомствами предлагают гуляющим стручки, орехи, пряники. В толпе снуют шарманщики и фокусники. Разостлав на земле свои коврики, кувыркаются акробаты и „шпрингеры“. А затейники-ямщики из Дорогомилова и из-за Тверской заставы, признанные подражатели птичьим голосам, рассыпались по кустам и „оказывают весну разными высвисты по-птичью“ — кто соловьем, кто малиновкой…“

В XIX веке Сокольники продолжали оставаться Сокольнической рощей — лесным массивом. Только тропы прорезали его, дороги проезжие и еще прорубленный Петром I широкий Майский просек. Лишь во время Отечественной войны 1812 года был проложен кратчайший путь.

Позже Сокольники облюбовало богатое купечество. За купцами потянулись сюда в поисках дач и чиновники.

В „Путеводителе“ середины XIX века говорилось о Сокольниках уже как о слободе, где „есть и французская ресторация, и кондитерская, и булочные, и залы для стрижения волос, и модистки, и аптека, и разные мелочные лавки, одним словом: целый городок. Всякое лето в слободках живет столько народу, что они обратились из дач в уголки Москвы“.

Многие русские писатели — от Толстого до Чехова — не раз избирали именно Сокольники местом действия своих произведений. Художники (Левитан, Саврасов и др.) запечатлевали Сокольники на своих полотнах.

Но лишь после 1878 года Сокольники официально стали Городским общественным парком. Тогда Министерство государственных имуществ за 300 тысяч рублей уступило Сокольническую рощу городу Москве. По воскресеньям здесь играла музыка. В выстроенном павильоне давались представления и концерты, иногда с участием Шаляпина и Собинова.

В 1920-х годах часть территории Сокольников была огорожена и выделена в самостоятельный сад. Этот новоустроенный в Сокольниках сад стал Садом профсоюзов. 23 мая 1931 года президиум исполкома Московского городского Совета принял решение объявить всю территорию Сокольнической рощи парком культуры и отдыха. Первым директором парка был назначен рабочий с завода „СВАРЗ“.

Сейчас Сокольники представляют собой территорию, на которой выдержана веерная планировка в виде расходящихся от центрального круга просеков, пересекаемых двумя полукольцевыми поперечными просеками. Характерное отличие Сокольников, например, от Нескучного сада — это рельеф. Для них свойственна спокойная песчаная равнина с незаметным уклоном в сторону Яузы (она протекает вдоль восточной границы парка). Здесь нет ни холмов, ни оврагов. Поэтому самим рельефом подсказана радиальная планировка Сокольников.

От двух концентрических кругов (большого и малого) лучами расходятся восемь аллей. Каждая просека, или, как принято называть их в Сокольниках, просек, — это абсолютно прямая аллея, обсаженная определенной породой деревьев: 1-й просек — березами, 2-й — густыми вязами, 4-й — кленами и т. д.

Справа и слева от аллей располагаются либо тенистая роща, либо открытая поляна, либо мелькают сквозь зелень очертания беседки или эстрады. Все аллеи пересекаются полукружием поперечного просека. Таким образом, зеленый массив парка расчленен как бы на девять секторов, в которых расположены все основные зоны и сооружения.

Каждый просек имеет не только свое индивидуальное зеленое оформление, но и выполняет определенную функцию. Песочная аллея, оформленная смешанными древесными насаждениями и цветниками, ведет к аттракционам и спортивным площадкам, Массовому полю и Зеленому театру, а дальше — к Детскому городку и Летнему театру. Четвертый просек, обсаженный кленами, укажет путь к стадиону и т. д.

Кроме дворца спорта „Сокольники“ на территории парка расположены Детский городок, павильоны для международных выставок.

Здесь есть пруды. Встречаются старинные насаждения, которым более ста лет.

Когда-то основными породами парка были сосна и ель. Еще сохранились, в основном в северной части парка, „старожилы“ — сосны и ели, дубы, но преобладающая часть массива — более юного возраста. Растут в парке березы и клены, липы и вязы, ясень, дуб и каштан. Встречаются сосны, пихты, лиственницы, кедры, серебристые ели… Зеленый массив Сокольников занимает 350 га — больше половины всей площади парка.

В первые десять лет после Великой Отечественной войны здесь было посажено около 200 тысяч деревьев и более 400 тысяч кустарников. Большую часть территории занимают сад-заповедник и три обширных питомника, там представлены сотни тысяч отборных экземпляров — от итальянских лип и каштанов до дальневосточного абрикоса и пенсильванской вишни.

Знамениты Сокольники и своими розами, славятся они и замечательными многолетниками — флоксами, пионами, ирисами, лилиями… Цветы в парке разбросаны живописными группами, в основном на извилистых боковых аллеях, соединяющих между собой просеки. Для Сокольников характерна так называемая ландшафтная посадка растений, при которой избегают внешней эффектности, добиваясь при этом более интимной обстановки.

Центральный парк культуры и отдыха имени Горького

Центральный парк культуры и отдыха имени Горького (ЦПКиО) представляет собой единый зеленый массив на площади 177 га, расположенный вдоль Москвы-реки.

Открытый „партерный сад“ парка начинается непосредственно за гранитными сходами Крымского моста и тянется неширокой полосой между рекой и Ленинским проспектом (бывшая Большая Калужская улица).

Когда-то на месте нынешнего моста пролегал Крымский брод, которым пользовалась Орда во время набегов на Москву. В районе нынешнего ЦПКиО 25 августа 1612 года произошла решающая битва русского народного ополчения с войсками польского гетмана Хоткевича. Ровно через 200 лет по старой Калужской дороге отступал Бонапарт.

Еще через сто лет Московская городская управа по-своему распорядилась судьбой территории, которая ныне принадлежит ЦПКиО: устроила здесь свалку, на три метра в глубину заполненную мусором и отбросами.

И вот в 1923 году на месте гниющей свалки была воздвигнута первая советская сельскохозяйственная выставка. Ее сооружения, павильоны послужили потом основой для создания первого советского парка культуры и отдыха.

Проект планировки территории этого парка с учетом участка для сельскохозяйственной выставки был разработан в 1923 году группой молодых архитекторов.

Над оформлением парка работали первый главный архитектор парка Э. Лисицкий, скульптор И. Шадр, группа художников. И в августе 1928 года Центральный парк культуры и отдыха Москвы принял своих первых посетителей.

В 1930 году был объявлен конкурс на проект перспективного развития парка. Участникам конкурса предлагалось использовать территорию по берегам Москвы-реки, включая Фрунзенскую набережную и весь массив Ленинских гор. Многие крупнейшие архитекторы участвовали в конкурсе, было представлено 10 проектов. Вот каким видел парк будущего архитектор М. Я. Гинзбург. Он предложил разбить парк на несколько полос-зон, параллельных реке. Двигаясь по дорогам, идущим параллельно реке, посетитель постоянно находился бы в пределах одной и той же зоны. Продвигаясь по дорогам в перпендикулярном направлении к реке, он попадал во все зоны.

Согласно этому проекту, на Фрунзенской набережной расположена выставочная зона. Рядом — зоны научно-популярной, научно-технической работы. В Лужниках — спортивно-массовая зона со стадионом, окруженным трибунами (на 100 тысяч зрителей). У границы парка находится военный городок. По левому берегу реки вдоль широкой аллеи расположены ботанический и зоологический секторы, на одинаковом расстоянии друг от друга — зрелищные учреждения.

Позже многие предложения, прозвучавшие в конкурсных проектах, были учтены в Генеральном плане Москвы 1935 года. В предвоенные годы группа архитекторов под руководством А. В. Власова предложила новый вариант планировки парка, некоторые из идей этого проекта были осуществлены.

Центральный парк Москвы стал площадкой для пропаганды новых форм политической и культурно-просветительной работы. Здесь проводились, например, вечера соревнующихся заводов. Устраивались театрализованные праздники в честь челюскинцев, участников рекордного перелета Чкалова, Байдукова и Белякова, в честь героической четверки папанинцев — покорителей Северного полюса. Проходил в парке и праздник литературы, посвященный I Всесоюзному съезду писателей. Тогда в парке побывали М. Горький, А. Толстой, А. Фадеев и многие-многие другие. Перед писателями выступали не менее знаменитые мхатовцы — О. Книппер-Чехова, В. Качалов, И. Москвин, артисты и режиссеры из других театров. По поводу открытия праздника состоялся многотысячный митинг. А. Фадеев, беседуя с писателями, говорил: „Место, где в дореволюционной России была отвратительная мусорная свалка, превратилось в роскошный цветущий сад, в котором находят радость и счастье миллионы людей. Это ли не символический образ, характеризующий нашу великую Родину, ее замечательный путь от царства гнилой свалки до сияющих высот социализма“.

В парке устраивались грандиозные представления. В Зеленом театре артисты Большого театра показывали „Кармен“ (за пять дней этот спектакль посмотрели 100 тысяч человек), балет „Кавказский пленник“. Позже в Зеленом театре был сооружен огромный киноэкран (170 кв. м).

А на „Острове танца“, построенном по проекту архитектора А. Власова, ставили балетные спектакли самодеятельные коллективы. Сцена этого импровизированного зала располагалась на островке, а „зал“ на 800 мест находился на берегу.

Ромен Роллан, осмотрев парк, сказал: „Я глубоко взволнован. Ведь все это виделось в мечтах. Как хорошо иметь в центре большого кипящего города, в обширном народном парке великолепный городок культуры и отдыха. Прекрасно, что этот отдых является в то же время источником радостного воспитания…“

Первым директором и художественным руководителем ЦПКиО была двадцатипятилетняя Бетти Глан. Она дружила с Маяковским, Фадеевым, Кольцовым, Толстым, Горьким, Эфросом. Любила праздники и умела их организовать. Знала три языка и, встречая иностранных гостей, обходилась без переводчиков. Герберт Уэллс называл ее директором фабрики счастливых людей и во время экскурсии по парку влюбился в социализм. Он писал: „Когда я умру для капитализма и снова воскресну в советских небесах, то я хотел бы проснуться непосредственно в Парке культуры и отдыха“.

А в 1937 году Бетти Глан посадили на 15 лет. Через 50 лет, когда вернулась в Москву, она написала романтическую книгу „Праздник всегда с нами“ про ЦПКиО.

В парке первых лет советской власти развлечений было немного. Зимой катались с горок, на лыжах, летом ездили на роликах, велосипедах, участвовали в эстафетах, бегали в мешке, катались на лодках, качались на простых качелях. Были здесь крутящийся столб с канатом (надо было уцепиться за канат, и, отталкиваясь от земли, передвигаться большими кругами вокруг этого столба), силомеры (надо было поднять кувалду и ударить ею со всей силы), тир, парашютная вышка.

Первый аттракцион в современном понимании появился в парке в 1957 году, когда проходил Фестиваль молодежи и студентов — это большое „колесо обозрения“.

Сейчас в ЦПКиО, на площади 120 га, можно развлекаться по-разному. В парке представлен огромный набор итальянских, американских, русских аттракционов. Есть американские горки, „Буран“, гигантские качели на 160 человек, попавшие в книгу рекордов Гиннесса; и Серебряный рудник, где можно совершить путешествие среди муляжей американских достопримечательностей, квадратное черно-металлическое озеро с сочащейся водой и смутными огоньками — цветомузыкальный танцующий фонтан, купленный в Германии. Но нет уже и в помине характерных скульптур (например, Девушка с веслом исчезла из парка через 50 лет, после того как в 1938 году репрессировали ее натуру, живое воплощение — санинструктора Валю, которая работала в парке).

Естественным продолжением Центрального парка культуры и отдыха имени М. Горького является Нескучный сад. У него своя, не менее интересная и более древняя история. В XVIII веке почти все правобережье Москвы-реки принадлежало дворянской знати: князьям Долгоруковым, Трубецким, Шаховским, Голицыным, графам Мамоновым.

Здесь, продав свои Невьянские заводы, обосновался на постоянное жительство Прокофий Демидов. Он начал заниматься фруктовым садом и разведением ананасов настолько серьезно, что вскоре его сад стал едва ли не лучшим ботаническим садом в Европе. После смерти хозяина усадьба Демидова перешла в руки князя Вяземского, затем — братьев Федора и Алексея Орловых.

Алексей Орлов устраивал кулачные бои и голубиные гоны. Построил он в Нескучном и манеж для лошадей. Первым в Москве стал устраивать на Калужском поле, напротив Нескучного сада, публичные бега на призы и сам принимал в них участие. В парке у графа был так называемый Воздушный театр. Представление завершалось грандиозным фейерверком на Москве-реке.

На орловские гулянья мог прийти каждый гость, если на нем мундир, военный или дворянский. Когда же хозяину гости надоедали, — „валторнист трубил „ретираду“, а Орлов, выходя на середину зала, кричал: „Вон!“.

Во второй четверти XIX века главным владельцем правобережья Москвы-реки стал первый помещик России — Николай I. По указанию царя постепенно в казну были выкуплены три смежные владения, которые были объединены под общим названием Нескучный сад.

Новый сад стал московской летней резиденцией Романовых. Но хозяева здесь почти не жили, поэтому Нескучный сад был открыт для „приличной“ публики.

Особенную популярность Нескучный сад приобрел в 30-х годах XIX века. Тогда появилось на его территории заведение лечебных минеральных вод.

На сцене Воздушного театра (деревянного здания на каменном фундаменте, обшитого узким тесом, выкрашенного краской, где кулисами служили деревья и кусты) выступали артисты московского Малого театра. Воздушный театр называли даже русским Колизеем. Спектакли шли два раза в неделю. В них принимал участие даже Щепкин, Белинский и Аксаков приходили сюда посмотреть на игру Мочалова. Но через четыре сезона театр был продан купцу на слом. Та же участь постигла и заведение минеральных вод в Нескучном саду. „Вся Москва, — пишет М. Н. Загоскин, — хлынула за Тверскую заставу. Нескучное опустело“.

В течение недолгого времени Нескучный сад, по традиции, еще продолжало оставаться местом праздничных гуляний и даже сенсаций. Известно, что именно отсюда некий Робертсон два раза предпринимал путешествия на аэростате. Отсюда же какой-то „неустрашимый Александр“ поднялся на воздушном шаре, обрезал веревку и с парашютом опустился прямо в пруд.

В 1880-х годах, когда в Александрийском дворце поселился на постоянное жительство московский генерал-губернатор великий князь Сергей Александрович, доступ в Нескучный сад был закрыт. Позже Нескучный сад (62 га) вошел в состав Центрального парка культуры и отдыха имени Горького.

Еще в XVIII веке здесь, на высоком берегу Москвы-реки, на территории нынешнего Нескучного сада была построена усадьба Нескучное с регулярным садом в виде террас. С небольшими изменениями сохранилось до наших времен здание Нескучного дворца, перестроенное в 1832 году по проекту архитектора Тюрина.

Со стороны Ленинского проспекта во дворец ведут ворота со скульптурами И. Витали, фонтан перед дворцом — также работы этого скульптора. Итак, зайдем в сад. Двигаясь по направлению к Москве-реке, мы попадаем в море зелени. По тенистым аллеям подходим к оврагам с перекинутыми через них арочными мостами. Серебрится гладь Голицынских прудов, в ней отражаются беседки, ротонды и Ванный павильон. А вот и Летний дворец (Чайный домик), двухэтажное здание с коринфскими колоннами и верандой, построенное в 1796 году.

В конце живописного сада — участок для детворы, теннисные площадки, голубой Охотничий домик. Парк и сад хороши всегда, в любое время года. В этом зеленом оазисе столицы более 60 видов растений, в основном это липа, дуб, клен ясенелистный и тополь душистый. Здесь есть замечательные пруды.

Неслучайно В. Маяковский посвятил Центральному парку культуры и отдыха такие строки: „…Парк, словно пакт согласия и мира, природы слаженный и радостный оркестр…“

Софиевка

Софиевка в городе Умань Черкасской области Украины — один из интереснейших пейзажных парков. Он расположен вдоль русла реки Каменка, на площади около 140 га.

Комплекс уманского парка Софиевка был создан в 1796–1800 годы. Его основателем был богатый польский магнат граф Феликс Потоцкий, обласканный Екатериной II, награжденный высшими чинами и орденами. Граф Потоцкий поручил своему управляющему бельгийскому инженеру Метцелю устроить в Умани обширный пейзажный парк для своей невесты гречанки Софии Клавоне-Витт, которая вскоре стала его женой. В 1795 году Метцель с крепостным садовником-декоратором Зарем-бой начинают подготовительные работы для разбивки сада на месте рощи и оврага.

Парк строился без предварительного проекта. Задачи по его планировке решались на месте, в натуре. Строительство Софиевки продолжалось и в начале XIX века: устанавливались скульптуры, расширялись оранжереи, высаживались растения.

На предназначенной для парка местности не росли никакие деревья. Для нее характерны были крутые и пологие склоны, вся территория была усеяна огромными валунами розового гранита, изрезана оврагами. Эти естественные преграды повлияли на образ парка, и в частности на планировку аллей и дорог. При планировке рельеф не был нарушен, более того, пейзаж обогатился новыми растениями, постройками, фонтанами, на его территории были перемещены огромные валуны, пробиты и отделаны скалы. Для работы в парке были согнаны до 10 тысяч крепостных из имений Потоцкого.

Здесь никогда не было дворца, характерного для многих парков. Композиционная ось Софиевки была определена руслом речки Каменка.

Парк был торжественно открыт в день именин Софии в 1800 году. На одном из обелисков у входа в сад была сделана такая надпись: „Любовь подносит Софии“. С тех самых пор парк стал называться Софиевкой. А поэт Трембицкий воспел красоты этого парка в поэме „Софиевка“, за что Потоцкий заплатил ему хорошую сумму.

Благоустройство парка продолжалось до 1805 года, а после смерти Феликса Потоцкого работы в Софиевке прекратились. Когда умерла Софья, парк перешел по наследству ее сыну Александру, однако ненадолго — Александр был замешан в Польском восстании, за что у него были конфискованы все принадлежавшие ему поместья. Софиевка перешла в собственность жены Николая I. С тех самых пор парк стал называться Царицыным садом.

С 1836 по 1859 год, когда сад находился в ведении управления военных поселений, Софиевка достигла наибольшего расцвета (тогда были возведены лучшие архитектурные сооружения). А потом на долгие годы парк стал обычным учебным участком по садоводству.

В 1929 году парк получил статус государственного заповедника. В 1955 году он был передан в ведение Академии наук Украины.

У посетителей парка может создаться впечатление, что вся территория его представляет природный лесной массив. На склонах растут дубы-великаны, сохранившиеся со времени основания парка, а также грабы, клены, липы, ясени, белая акация. Живописно выделяются на общем фоне высокие пирамидальные черные и серебристые тополя, платаны, лиственницы, сосны, ели. Старые липы и ели образуют тенистые аллеи по берегам водоемов. Главная аллея, идущая от входа в парк, обсажена конскими каштанами с массивными кронами (эту аллею замыкает павильон Флоры в виде сквозного портика).

Некоторые растения привозили в парк за тысячи километров. Так в парке оказались вместе западный платан и белая, или веймутовая, сосна, тюльпанное дерево и мексиканский, или болотный, кипарис. Здесь появился и пирамидальный тополь, который потом распространился по всей Украине и югу России.

Н. Верзилин пишет: „Внимание туристов привлекают в Софиевке оригинальные деревья: многоствольная ель и старая береза склонились над каскадом; белый тополь в четыре ствола, из которых три срослись вместе; липа с тополем выросли так, что кажется, высокий тополь ведет под руку низенькую кудрявую липу. Изогнутый корень сирени приподнял тяжелую, весом в 500 килограммов, каменную плиту“.

На группу деревьев из четырех искусственно сращенных белых тополей обратил внимание и Г. Штейман: „У этих деревьев общее основание и три ствола, которые на высоте около 3,5 м снова срастаются, а четвертый отклоняется в сторону и растет обособленно. Полагают, что эта группа символично изображала четырех сыновей Потоцкого, из которых трое были в тесной дружбе, а четвертый обособился“.

Расширенная долина реки Каменка была названа Елисейскими полями, на которых в первые годы после основания парка высаживались редкие растения, привезенные из далеких стран.

В парке много сооружений. Здесь расположен грот, или храм, Венеры с колоннами. Мраморная статуя богини стоит в глубокой нише на высоком пьедестале. Вода, ниспадающая из Верхнего пруда тонким, как стекло, потоком, образует прозрачную пелену, через которую видна как бы купающаяся Венера.

Грот Зеркало Дианы тоже оформлен падающей водой: со скалы сочатся мелкие родники. Богиня охоты как бы смотрится в зеркало ниспадающей воды. Есть в парке и Нептунова арфа: поток воды, прикрытый плитой, издает музыкальные звуки. Львиный, или Громовый, грот, вырубленный в гигантской скале, производит впечатление самой настоящей пещеры, поддерживаемой гранитным столбом. У входа в грот высечена голова льва, а войдешь внутрь сооружения — услышишь его „рычание“. Из верхнего пруда по скрытым трубам сюда поступает под напором вода, в журчании которой слышатся то ли львиный рев, то ли раскаты грома.

Ниже по течению Каменки стоит Колонна печали. У нее отбита вершина, а неподалеку течет, журча по камням, ручеек или каскад. Три слезы, разделенный на три струи. Согласно преданию, Колонна печали и каскад Три слезы созданы в память о трех умерших детях Софии и Феликса.

В парке достаточно много водоемов. Есть здесь небольшие бассейны и огромные пруды. Верхний пруд занимает более 80 тысяч кв. м. Вода из Верхнего пруда течет по подземной, выложенной гранитом галерее (река Стикс) протяженностью более 200 м, высотой и шириной около 3 м. По этой галерее можно проплыть на лодке из Верхнего пруда в так называемое Мертвое озеро.

Дальше вода по каналу попадает к Большому каскаду, а оттуда падает в Нижний пруд. Из середины Нижнего пруда высоко вверх бьет фонтан. В середине Верхнего пруда расположен искусственно созданный Остров любви, или Остров Цирцеи. От него к берегу ведет деревянный мост на каменных опорах. На этом острове стоит храм Венеры, или Розовый павильон, с белыми лепными деталями. Когда-то вокруг него пышно цвели розы и росли пирамидальные тополя (позже эти деревья были заменены белой акацией, липами и ясенем).

Есть в Софиевке и Лабиринт. Он извивается между нагромождением камней и растущими на них соснами и кустарником, что для парка весьма характерно.

Тростянец

Тростянецкий парк расположен на площади 207 га, из них 10,5 га занимают водоемы. Парк представляет собой один из ярких примеров формирования пейзажа с помощью растений.

Строительство дендропарка началось в 1834 году с устройства больших прудов. Большой пруд протянулся на 1,3 км в длину и разбил парк почти посередине с севера на юг. В этот пруд вклиниваются два небольших других — Лебединый и Куцыха. Ниже располагается еще один пруд. Усадьба владельца находилась на правом берегу Большого пруда.

В балке Боговщина, к которой присоединили еще 20 десятин земли на высокой равнине, были высажены ели и каролинские тополи, несколько позже — береза, липа, клен, дуб.

Был заложен и древесный питомник, где стали выращивать посадочный материал. Потом началось устройство аллей вдоль дорог, ведущих к усадьбе: их обсаживали Каролинскими тополями, впрочем, скоро они погибли.

До 40-х годов XIX века территория, на которой расположен Тростянецкий парк, представляла собой степную равнину, пересеченную широкими балками, с несколькими дубами над заболоченным ручьем Тростянец.

В 1840–1886 годы стали высаживать различные экзотические породы из Риги, Петербурга, Киева, Никитского ботанического сада и др. По мере освоения площадей отводились новые. В конце 1840-х годов началась посадка леса на степных участках и за пределами парка. К сожалению, большинство этих посадок не сохранилось.

В 1858 году была предпринята попытка преобразовать равнинную местность парка в горный ландшафт. В качестве образца взяли набросанный одним художником эскиз Швейцарских гор с остроконечными вершинами. И начали покрывать парк цепями и группами холмов (некоторые из них достигали 30 м). Холмы обсаживались деревьями и кустарниками.

Инвентаризация насаждений парка, произведенная в 1886 году, показала, что в нем в это время было собрано более 600 видов, разновидностей и садово-декоративных форм деревьев и кустарников. Среди них богатые коллекции дуба, клена, ясеня, ильмовых, липы, березы, тополя, рябины, а также ели, пихты, сосны, туи, можжевельника и другие. Площадь парковых насаждений, рощ, прудов и лесополос составляла около 330 га, из них непосредственно парк занимал около 170 га.

К 1880-м годам парк принял вполне сформированный вид. Он был прорезан благоустроенными дорогами, вдоль которых стояли скамейки для отдыха. Были сделаны мосты у воды и беседки на горах. В парке было посажено 623 вида и разновидности хвойных и лиственных деревьев.

После 1917 года земля с парком была передана в ведение нового животноводческого совхоза „Тростянец“. Но в 1938 году правительство Украины выделило основную часть парка в самостоятельную единицу, подчинив ее непосредственно Наркомзему.

В 1940 году парк был признан государственным заповедником. Тогда к парку было присоединено еще 30 га земли для питомника и создания коллекционного участка (арборетума). Коллективу заповедника вменялось в обязанности довести ассортимент пород до 800 видов и форм. Во время Великой Отечественной войны работы в дендропарке прекратились и возобновились после победы.

В настоящее время Тростянецкий парк украшают мощные столетние деревья с пышно развитыми кронами. Большое место в насаждениях парка занимают хвойные. По количеству видов и форм разводимых хвойных пород Тростянецкий парк занимает первое место среди других украинских парков.

Поражает своими размерами (до 40 м высоты) ель европейская. Почти предельных размеров достигли пихта сибирская и гребенчатая, лиственница европейская, кедр сибирский, привитый на обыкновенной сосне. Веймутова сосна поднялась ввысь на 40 м. Довольно крупные экземпляры ели канадской, дугласии, туи западной и гигантской, пихты калифорнийской, сибирской, бальзамической и др. Черная сосна тоже растет хорошо, но по красоте несколько уступает сосне обыкновенной. Здесь есть туи всех видов.

Прекрасно смотрятся все серебристые и карликовые формы елей и пихт, только черная ель, по-видимому, от недостатка влаги на равнине, кажется полусухой Пихта Фразера — одна из красивейших пихт, впервые интродуцирована на Украину Тростянецким парком. Растет тут и ель двухцветная, или Алькокка, и сосна мелкоцветная.

Любопытно, что травяной покров парка, близкий по составу к покрову степи, представлен и типичными лесными видами (ландыш, медуница, копытень, фиалка, кирказон, звездчатка и др.).

Видовой состав лиственных древесных пород парка почти в пять раз превышает состав хвойных. Коллекция дубов насчитывает более 15 видов и форм, в том числе редких (дуб двухцветный, крупноплодный, колон-новидный, пестролистный).

Богата и коллекция кленов: клен остролистный, окрашивающийся в лимонно-желтый цвет после первых осенних заморозков; клен красный — ранней весной он густо усыпан ярко-красными цветами, летом — темной зеленью листвы, осенью — листья приобретают различные оттенки; клен Гиннала, или приречный, привезенный с Дальнего Востока; клен красивый — гость с Кавказа; клен серебристый и высокогорный и др.

Коллекция лип представлена липой мелколистной, черной, крымской, голландской, крупнолистной и др. В парке представлено пять видов орехов, причем орехи черный и серый растут в таком количестве, что в урожайные годы дают по несколько тонн плодов.

Встречаются здесь и весьма оригинальные и редкие декоративные деревья. Например, клен Лерберга с рассеченной на отдельные доли пластинкой листа, каштан шаровидный и красноцветный, ольха мелколистная, аралия маньчжурская, пробковое дерево, платан западный и др. Родом из Северной Америки береза желтая и бумажная, гикори горький и каркас, или каменное дерево. Для многих декоративных кустарников Тростянец представляет северную границу распространения их культуры.

А. Лыпа и Г Степунин отмечают: „Тростянецкий парк в целом — это симфония лесного пейзажа в зеленой гамме, симфония леса. По характеру природного рельефа здесь можно наметить два основных пейзажных типа — балочный и равнинный (плакорный). Однако искусственной обработкой значительная часть балок превращена в озера, а часть равнины — в горно-всхолмленный рельеф. Все это, вместе с искусно скомпонованными насаждениями, создало многообразные формы пейзажных вариаций на одну основную тему“.

Этот парк строился не сразу, и, по-видимому, не сразу определилась основная идея его структуры. Осью всей композиции оказался Большой пруд, но при строительстве он не играл организующей роли. В Тростянце парк связан с усадьбой лишь магистралью.

Авторы книги „Парки мира“ отмечают. „В Тростянецком парке ни одна перспектива не выходит за пределы плотного массива его насаждений. Посетитель все время пребывания в парке находится в окружении богатой, различной по формам древесно-кустарниковой растительности, благодаря чему создается впечатление большого массива насаждений. Это подчеркивается также планировкой дорог, среди которых нет главных и второстепенных Они, плавно изгибаясь соответственно неровностям рельефа, подводят к наиболее интересным композициям зеленых насаждений. Все это придает парку редкую живописность Важно, что ничего не отвлекает. В парке нет архитектурных объектов. Дворец и служебные постройки были размещены на окраине. При этом дворец композиционно увязывался только с одной перспективой в направлении парка“.

А. Лыпа и Г. Степунин говорят о том же: „Особенностью Тростянецкого парка является то, что ни одна парковая перспектива не выходит за опушку массива, как у большинства знаменитых пейзажных парков, расположенных в живописном окружении. Вокруг же Тростянецкого парка беспредельная открытая степная равнина, и всякое отверстие в его защитной стене производит впечатление неприятной дыры, которую хочется скорее заделать, чтобы не разбивать иллюзии, что находишься в стране богатой лесной флоры“.

Главное украшение дендропарка — обычные лесные породы украинского Полесья, экзоты размещены на переднем плане среди полян и на обочинах дорог.

Здесь почти полностью отсутствуют декоративные элементы из других областей искусства. Лишь на приусадебном участке (Дворцовый погост) были применены элементы архитектурного оформления. Причем дом владельца был невелик, хозяйственные постройки были вынесены далеко в сторону.

Декоративной архитектуры малых форм в приусадебном комплексе, очевидно, не было, за исключением беседок на горах, каменного мостика через ущелье и памятника Разбитая надежда, представляющего собой сломанную колонну из серого камня на фоне темных туй и елей. И этого достаточно, так как излишняя перегрузка Тростянецкого парка искусственными украшениями нарушила бы его стилевое своеобразие.

Строители парка стремились добиться максимального художественного эффекта от самого зеленого материала в сочетании его с другими природными элементами.

По богатству растительных форм, по оригинальности композиции дендропарк Тростянец считается одним из лучших образцов ландшафтно-парковой архитектуры.

Алупкинский парк

Алупкинский парк — один из лучших парков Крыма. Он примыкает к населенному пункту Алупка и расположен при дворце, принадлежащем графу Воронцову. Дворец построен по проекту известного английского архитектора Эдуарда Блэра в 1820–1840 годах.

Воронцовский парк в Алупке (как и Софиевка в Умани) принадлежит к числу парков позднего романтизма. К слову сказать, владелец и строитель Выборгского парка Монрепо барон А. Николаи был другом графа М. С. Воронцова (с ним он познакомился в Вене). Поэтому неудивительно, что в том и другом парке главную роль играет естественный скалистый ландшафт.

Граф М. С. Воронцов был крупным землевладельцем: ему принадлежали Алупка, Массандра, Ай-Даниль и Гурзуф. Чтобы находиться ближе к своим южным владениям, граф добился должности генерал-губернатора Новороссийского края и наместника Бессарабии. Алупку он решил превратить в летнюю резиденцию. М. С. Воронцов начал прокладывать дорогу от Симферополя на Южный берег и одновременно приступил к возведению дворца.

Кажется, дворец и прилегающий к нему парк составляют единое целое — так удачно вписываются они в окружающий ландшафт. Однако постройки выполнены в разных стилях. Дворец сооружен в готическом стиле, вход во дворец — в мавританском, ландшафтный парк — в стиле начала XIX века.

В Голубой гостиной дворца размещался домашний театр. Раздвижная дубовая дверь-занавес разделяла гостиную на зрительный зал и сцену.

Самый большой зал во дворце — парадная столовая, отделанная сверху донизу резным деревом. Обеденный стол, рассчитанный на 32 человека, стулья и сервант были сделаны из красного дерева. Лишь декоративный фонтан был выложен майоликовыми плитками и обрамлен шлифованным диоритом да канделябры были выполнены уральскими мастерами из малахита.

В Библиотечном корпусе насчитывалось около 25 000 томов, было собрано множество гравюр и находилась уникальная коллекция старинных географических карт.

Архитектор Э. Блэр поставил перед собой задачу вписать строящийся дворец в окружающий пейзаж. Стены дворца выполнены из серовато-зеленого камня диорита, который брали из естественной россыпи, находившейся на территории будущего парка. При организации парка эти нагромождения скал не стали сносить — они органично вписались в оформление как декоративный элемент.

Воронцовский дворец выдержан в английском архитектурном стиле XVI века — стиле Тюдоров, переходном стиле от поздней готики к эпохе Возрождения (элементы средневековых замков еще присутствуют в архитектурных сооружениях, но отмечается тенденция к сооружению роскошных дворцов).

Северный фасад дворца, обращенный к горе Ай-Петри, выполнен в стиле поздней готики. Его башни, плоские кровли, шпили отчасти напоминают средневековый замок и гармонично смотрятся с острыми вершинами Ай-Петри. Во дворец въезжали через ворота, сделанные в виде арки с лоджиями по сторонам; над аркой помещались гербы Воронцовых и Браницких.

С восточной стороны дворца были возведены стены с бойницами, башни на Главном и Библиотечном корпусах, въезд также был украшен двумя декоративными башнями. В оформление южного фасада Алупкинского дворца включены элементы восточной архитектуры. Портал в виде глубокой ниши, обрамленной двойной подковообразной аркой с орнаментальными рельефами. По фризу портала шесть раз повторяется надпись на арабском языке: „И нет счастья, кроме посланного от Аллаха“. Логическим завершением портала является так называемая Львиная терраса с лестницей, украшенной шестью мраморными львами, изготовленными в Италии (Львиная терраса расположена по оси портала). Здесь можно видеть льва спящего (эта скульптура считается лучшей из всех в художественном отношении — подушечки лап зверя кажутся мягкими, а его губы будто бы посапывают во сне), льва просыпающегося, льва, стоящего на страже. Вторая и третья террасы соединены полукруглыми лестницами, а четвертая, самая широкая, примыкает к приморской дороге, связывающей все участки Нижнего парка.

Парковый комплекс занимает около 40 га. Здесь гармонично сочетаются рельеф и растения, огромные нагромождения скал, водные потоки и архитектурные сооружения.

Алупкинский парк строился с 1830 по 1846 год садовником Кебахом. Парк, примыкающий к морю, можно условно разделить на три участка. Центральная часть — от дворца до моря — украшена беломраморными вазами, скульптурой, фонтанами, скамьями. Здесь много декоративных растений: например, коралловое дерево с крупными красными цветами; индийская сирень, цветущая с середины лета до поздней осени розовыми цветами; олеандры, огромные магнолии с белыми ароматными цветами; гинкго двулопастный с листьями в виде веера; земляничные деревья; кипарисы различных пород; пальмы; сосны с наклоненными к югу кронами, гигантские секвойи и др. Из самшита, лавра благородного, вечнозеленой калины сделан красивый стриженый бордюр.

Скалы на берегу моря в центральной части парка тоже выполняют роль декоративного элемента. Самая большая скала, с видовой площадкой, называется скалой Айвазовского.

В верхней части парка преобладает регулярная планировка: в композицию парка включены насаждения, которым придается форма полушария, пирамиды, бордюра, четырехугольника, и других причудливых видов. Эта часть сада выполнена в итальянском стиле. Западный участок Нижнего парка на прибрежной полосе решен иначе — в пейзажном стиле. Так, за строго выдержанной линией насаждений неожиданно перед глазами путника открывается „хаос“ скал с разбросанными в беспорядке соснами.

Неотъемлемой частью Алупкинского парка стала вода, она привносит в парк дух романтизма. Здешние пруды наполнены прозрачной проточной водой. Радуют взор стенные фонтаны: фонтан-раковина, фонтан Мира и миниатюрная копия Бахчисарайского фонтана слез. Множество ручьев и каскадов, бурно низвергающихся с различных высот, создают ощущение свежести и прохлады.

Люксембургский сад

Люксембургский дворец (1615–1620/21) построен в стиле классицизма. Около дворца был разбит парк, оформленный целой серией памятников. Он размещается на территории 28 га.

Люксембургский дворец строил Соломон де Брос (после 1562–1626) для королевы Марии Медичи, супруги Генриха IV. Правильнее сказать, Брос перестраивал, начиная с 1615 года, дворец герцога Франсуа Люксембургского. Люксембургский дворец очень похож на флорентийские дворцы, по которым тосковала Медичи.

В главном трехэтажном корпусе дворца выделены угловые и центральные башнеобразные объемы, увенчанные высокими кровлями (что было характерно для дворцовой архитектуры Франции этого периода). Дворец напоминает замок. Его массивные стены сплошь покрыты горизонтальным рустом. Здание облицовано камнем песочного цвета в форме монументальной кладки, что свидетельствует о влиянии архитектуры итальянского Возрождения.

Жемчужина дворца — Рубенсова галерея, посвященная любви Марии Медичи и Генриха IV.

В настоящее время во дворце размещается сенат — верхняя палата французского парламента.

К дворцу примыкает сад. Н. Карамзин в „Письмах русского путешественника“ писал: „Сад Люксембургский был некогда любимым гульбищем французских авторов, которые в густых и темных его аллеях обдумывали планы своих творений… Туда приходит иногда печальный Руссо говорить со своим красноречивым сердцем, там и Вольтер в молодости нередко искал гармонических рифм для острых своих мыслей“.

Карамзин сетует, что сад приходит в запустение, а многие аллеи исчезли, вырублены или засохли, однако он часто пользуется „остальною сению тамошних старых дерев“ — „хожу один или, сидя на дерновом канапе, читаю книгу“.

„Сейчас канапе нет и в помине, даже дерновых, — пишет В. Лебедев. — Нет и стульчиков, которыми за отдельную плату в начале нынешнего века пользовались посетители и на которые у почитаемых нами выдающихся современников, таких, как Анна Ахматова, всегда не хватало нескольких франков. Если присесть на скамейку у входа в сад, где сидели под старым зонтом Ахматова и Модильяни, читая друг другу стихи, то откроется прекрасная панорама. Сад отсюда смотрится как огромная зеленая чаша с фонтаном в центре пруда, окруженная балюстрадой, за которой толпятся деревья с белеющими в их тени колоннами и статуями… Гуляя по саду, я с удовольствием наблюдал за нянями и детьми, пускающими кораблики в фонтанах, за пенсионерами, играющими в шахматы. Именитых людей Парижа, правда, не встречал, разве лишь восхищался стройной чередой статуй королев Франции. А в глухих уголках сада слушал тишину, нарушаемую лишь гудением пчел…“

Придворцовый сад имеет в основном регулярную планировку. Здесь еще стоят вязы Марии Медичи. В центре сада расположен партер с восьмиугольным бассейном, вокруг него — плоские террасы с балюстрадами.

Сад украшен статуями (в камне запечатлены 60 знаменитых особ). Недалеко от дворца расположен фонтан Медичи, созданный де Бросом в виде стены. В этой самой стене три ниши, разделенные колоннами тосканского ордера. В нишах размещены скульптурные группы на сюжеты греческой мифологии. Вся композиция украшена сталактитами и другими декоративными элементами. Вода из фонтана течет в бассейн продолговатой формы.

Люксембургский сад очень любили поэты, писатели, художники. Так, Матисс написал „Люксембургский сад“, смело прибегая к цветовым упрощениям. По примеру Гогена он не счел нужным обращать внимание на мелкие детали и создал пейзаж из нескольких активных цветовых зон. Тем не менее в этой картине Матисса больше цвета.

А. Руссо создал картину „Люксембургский сад. Памятник Шопену“. Она писалась явно не с натуры (на ее обороте в названии, начертанном рукой художника, неслучайно содержится слово „композиция“). Возможно, Руссо хотел отдать дань уважения великому композитору, пятидесятилетие со дня смерти которого отмечалось в 1909 году, когда и создавалась картина.

Люксембургский сад расположен в так называемом Латинском квартале, где любят гулять парижане. Находящаяся здесь площадь Сен-Мишель — традиционное место встреч и свиданий. Рядом с бульваром Сен-Мишель расположены термы Юлиана, недалеко — руины древнеримского театра. Идя дальше по улочке египтолога Шампольона, оказываешься перед церковью Сорбонна — одним из самых старых зданий университета. А вот и Пантеон, в прошлом — церковь Св. Женевьевы, в которой стоят гробницы Руссо, Вольтера, Гюго, Золя…

Люксембургский сад всегда полон народа. Тут играют в шары и аплодируют кукольным представлениям. Подобно саду Тюильри, Люксембургский сад — излюбленное место прогулок парижан.

Тюильри

В 1564 году архитектор Филибер Делорм начал строить резиденцию для королевы Екатерины Медичи. Новый дворец сооружался на левом берегу Сены, на месте старинных черепичных мастерских. Из этих мастерских и брали материал для возведения дворца. Новая резиденция королевы-матери получила название Тюильри (от французского слова tuileries — черепица).

Средняя часть нового дворца была построена в готическом стиле, потом король Генрих IV пристроил с боков по флигелю, а к этим флигелям Людовик XIV еще добавил другие. Когда французский король спросил итальянского скульптора Бернини, как ему нравится дворец Тюильри, тот ответил, что это самая величественная безделушка, и добавил, что дворец выглядит как целый эскадрон маленьких детей.

До Великой революции французские короли бывали в Тюильри редко. 6 октября 1789 года Людовик XVI вынужден был покинуть Версаль и перенести резиденцию в Париж. 10 августа 1792 года Тюильри был захвачен восставшими, и король с семейством бежал в Национальное собрание.

После низвержения Людовика XVI с престола в северном крыле дворца некоторое время располагался Конвент, потом — Совет старейшин. В 1800-м году во дворце Тюильри поселился Наполеон, и до сентября 1870 года дворец был резиденцией главы государства. Там жили Людовик XVII, Карл X и Луи-Филипп.

В феврале 1848 года народ ворвался во дворец и многое сжег, пощадив, однако, произведения искусства. 26 февраля 1848 года временное правительство издало декрет, по которому Тюильри должен был стать убежищем для гражданских инвалидов, но декрет этот не был выполнен. В 1849 году в Тюильри выставлялись произведения изящных искусств. С 1852 до 1870 года дворец был снова резиденцией императора. В 1871 году, во время смуты коммуны, пожар уничтожил центральную часть дворца, уцелели только боковые павильоны. Тюильри находился в разрушенном состоянии до 1884 года, до тех пор, пока главное здание не разобрали, а на его месте разбили парк.

План парка в Тюильри был намечен еще Екатериной Медичи. Он был устроен в 1600 году, а в 1655 году красиво распланирован знаменитым садовым архитектором Людовика XIV Ленотром во французском стиле: с террасами, большими прямыми аллеями, цветниками, бассейнами воды, фонтанами и др. Наполеон украсил парк еще больше и окружил его великолепной решеткой.

По всей протяженности — с востока запад — парк окружали две террасы — Фельянов и Оранжери. На правой террасе когда-то играли королевские дети. На месте второй террасы сначала располагался монастырь бенедиктинцев. Во время революции здесь находился клуб якобинцев, рядом заседало Национальное собрание.

Сейчас обе террасы сходятся у площади Согласия. И. Константиновский писал: „Именно здесь скатились головы Людовика XVI и Марии-Антуанетты, затем головы жирондистов, посланных на смерть Дантоном, затем и Дантона, отправленного сюда Робеспьером, после чего настал черед и самого Робеспьера, казненного термидорианцами, так что у кого-нибудь из жертв гильотины, прежде чем положить голову под нож, должны были вырваться слова, приписываемые мадам Роллан: „О, свобода! Сколько преступлений совершается твоим именем!“ Последние головы скатились здесь в 1795 году, после чего площади было присвоено название, полное скрытой иронии и наивной надежды: площадь Согласия“.

Сейчас на площади Согласия каждый четверг во второй половине дня у подножия статуи, воздвигнутой в честь города Лилль, выстраивается очередь. Мужчины читают газеты, женщины, присев на складные стульчики, вяжут. И вдруг по очереди проходит движение, в цоколе распахиваются двери, и группа людей исчезает в чреве статуи. Оказывается, в это время можно осмотреть парижские водостоки.

Сады Тюильри очень похожи на сады Пале-Рояль. В них растут одинаковые деревья, дорожки выложены гравием, выдержана версальская строгая планировка. Но сады Тюильри не превратились во внутренний двор, окруженный домами, здесь всегда много солнца, света и воздуха, а от Сены веет прохладой.

И. Константиновский пишет: „Сад Тюильри, законченный классический образец французского сада, где архитектура важнее зелени и статуи, террасы, балюстрады в сочетании с деревьями создают естественную декорацию, торжественный фон, который художник Давид использовал для чествования Высшего Существа в дни, когда революция провозгласила культ чистого разума“.

За балюстрадой сада расположена уникальная площадь с двумя величественными дворцами, симметрично обрамляющими северную сторону. Три другие ее стороны остаются открытыми. Там расположены восемь статуй-символов крупнейших французских городов, конные группы статуй, растут померанцевые деревья. Здесь же можно увидеть древнеегипетский обелиск высотой 23 м из розового мрамора, покрытого иероглифами. На территории сада расположено множество скульптур — Венера с голубкой, Прометей, Фидий, Лев со змеями и др.

Когда-то на главных воротах сада Тюильри была надпись: Liberte, Egalite, Fraternite (Свобода, Равенство, Братство), но накануне провозглашения Наполеона Бонапарта императором ее убрали. У входа в парк стояли и два конных гренадера с обнаженными палашами, внушая посетителям сада страх.

Сад Тюильри — любимое место отдыха парижан, поэтому там всегда полно народу. Здесь под открытым небом можно видеть одновременно произведения скульптуры и архитектуры старых и новых художников, их оригиналы и копии. В бассейнах дети пускают кораблики; на стульях вокруг бассейнов сидят студенты с книгами, художники с мольбертами и отдыхают пожилые люди. Ленотр утверждал, что в саду Тюильри есть каштан, который зацветает раньше всех прочих в Париже (впрочем, к таким уникальным деревьям столицы Франции можно отнести и старые плакучие ивы в сквере Тампль, дерево во дворе приюта для глухонемых, между Пантеоном и Валь-де-Грас, и кедр в Ботаническом саду).

До сноса дворца сад Тюильри был дворцовым парком, он отделял Луврский комплекс от Парижа. После пожара 1871 года дворцовый парк стал общественным. Его главная аллея является как бы продолжением Елисейских полей и подводит непосредственно к Лувру.

Во-ле-Виконт

Дворцово-парковый ансамбль Во-ле-Виконт (1655–1661) расположен примерно в 50 км от Парижа, около Мелена. Во-ле-Виконт, во многом предвосхитивший ансамбль Версаля, был построен не для короля, а для генерального контролера финансов Н. Фуке, образованнейшего человека того времени. Его друзьями были, например, Мольер и Лафонтен, художники, зодчие, что, в принципе, и позволило ему создать Во-ле-Виконт. Фуке стал главным управителем финансами Франции после смерти кардинала Мазарини и надеялся стать премьер-министром. Его личные огромные средства позволили ему начать строительство в Во-ле-Виконт грандиозного замка и садов.

Создателями этого произведения зодчества были архитектор Луи Лево (1612–1670), мастер садово-паркового искусства Андре Ленотр (1613–1700) и живописец Шарль Лебрен (1619–1690), участвовавший в отделке интерьеров дворца и росписи плафонов.

Луи Лево родился в Париже в 1612 году в семье королевского дорожного смотрителя. Он учился у своего отца. В 1654 году он стал главным архитектором короля. Ему было 43 года, когда началось строительство ансамбля Во-ле-Виконт. С 1661 года и до своей смерти Лево руководил работами в Версале.

Андре Ленотр родился в марте 1613 года в семье смотрителя Тюильрийского сада. После смерти отца Андре в возрасте 24 лет занял его место. Спустя шесть лет Ленотра назначили королевским чертежником и рисовальщиком партеров садов. Увидев его рисунки для клумб, Фуке пригласил Ленотра в Во-ле-Виконт. Здесь мастер разбил сады, которые не только стали славой замка Во-ле-Виконт, но и положили начало новому направлению в садово-парковом искусстве.

Шарль Лебрен родился в семье малоизвестного скульптора. Мальчиком его отдали в мастерскую живописца Ф. Перье. Юный Лебрен написал Людовика XIII, и картина так понравилась канцлеру Сегье, что он отдал мальчика на обучение к лучшему мастеру. Но вскоре Лебрен переехал в Фонтенбло, где самостоятельно продолжил образование. Шедевром Лебрена является ансамбль замка Во-ле-Виконт. Позже он был удостоен титула первого живописца короля.

Замок Во-ле-Виконт — одно из самых ярких произведений французской классической архитектуры XVII века.

Перед тем как начать строительство дворцово-паркового ансамбля, расположенные в этом местечке три деревни были уничтожены (по указанию Фуке). Для разбивки сада были приглашены 18 000 человек. Обустройство сада обошлось министру финансов в 16 миллионов луидоров. Сейчас весь комплекс Во-ле-Виконта занимает около 100 га и протянулся с севера на юг на 2,5 км.

Дворец Во-ле-Виконт напоминает чем-то Мезон-Лаффит: он стоит на островке, окруженном наполненным водой рвом, и соединен с остальной частью сада подъемным мостом. Кроме того, тот и другой дворец близки по композиции плана: в зданиях отчетливо выделены центральные и угловые башнеобразные части, они имеют отдельные высокие кровли.

В архитектуре дворца Во-ле-Виконт еще сохранены некоторые традиционные черты французского зодчества, но явно преобладают классицистические архитектурные принципы.

Авторы книги „Французское искусство XVII века“ отмечают: „Для композиции дворца типично единство внутреннего пространства и объема здания, отличающее произведения зрелой классицистической архитектуры. Большой овальный салон выделен в объеме здания криволинейным ризалитом, увенчанным мощной купольной кровлей, создающей статичность и спокойствие силуэта здания. Введением большого ордера пилястр, охватывающих два этажа над цоколем, и мощной горизонтали гладкого, строгого по профилям классического антаблемента достигается преобладание в фасадах горизонтальных членений над вертикальными, целостность ордерных фасадов и объемной композиции, не свойственная замкам более раннего периода. Все это придает облику дворца монументальную представительность и парадность.

В отличие от некоторой сдержанности форм во внешнем облике дворца интерьеры здания получили богатую и свободную архитектурную трактовку. В одном из самых парадных помещений — овальном салоне — довольно строгий ордер коринфских пилястр, расчленяющих стену, и расположенные между пилястрами арочные проемы и ниши сочетаются с пышно декорированным вторым ярусом стены, с грузными барочными по рисунку кариатидами, гирляндами и картушами. Пространство интерьера иллюзорно расширено излюбленным приемом барокко — введением зеркал в нишах, расположенных против окон. Перспективы, открывающиеся из окон уютных гостиных и салонов на окружающий пейзаж, в пространство партера и аллей парка, воспринимаются как своего рода логичное продолжение вовне пространства интерьеров“.

Замок Во-ле-Виконта „принадлежит к числу лучших произведений французской архитектуры своего времени, — отмечает С. Ожегов. — Удивительно красивые пропорции замка и парадного двора перед ним, гармония форм и постройки в целом, ее деталей вызывают то неповторимое чувство эстетического наслаждения, которое человек испытывает в общении с шедеврами искусства. Драгоценное ожерелье парка воспринимается как необходимая и неотъемлемая часть всего ансамбля. Во. Ощущение единства построек и парка, гармония природы и архитектуры ставят ансамбль на важное место в ряду европейской архитектуры“.

Замок имеет три этажа. По широким лестницам парадного двора можно попасть в торжественный входной зал, потом в Большой салон — высокий овальный зал. К Большому салону примыкает изысканно декорированная королевская спальня. В некоторых залах первого парадного этажа расположены восковые фигуры, изображающие Фуке, короля и придворных. На втором этаже жилые комнаты скромнее. На цокольном этаже располагались кухня, кладовые, винные погреба и прочие служебные помещения.

Дворец — главная составная часть ансамбля — вместе с парком представляют единое целое. Так, Большой овальной зал, выполненный в барочно-классицистическом духе, впервые стал центром композиции не только дворца, но и ансамбля в целом: он находится на пересечении основных планировочных осей ансамбля (главной парковой и поперечных аллей).

Парковый ансамбль Во-ле-Виконт — первый образец строго регулярного стиля. Итальянские парки традиционно устраивались на террасах с искусственными водоемами, каскадами и фонтанами. Французский сад симметричен относительно главной оси, ориентированной на дворец. Для него характерны строго геометрический план и изысканная скульптура. Английский сад — пейзажный, в своей композиции он как бы следует живой природе.

В Во-ле-Виконт зеленые насаждения идеально подстрижены. Территорию парка расчленяют аллеи, дорожки на четкие, геометрические объемы. Идеально держат форму цветники, расположенные с внешней стороны партеров (посадки в парке заключены в прямоугольные, квадратные и круглые формы).

Композиционно дворцово-парковый ансамбль можно разделить на три части: замок с парадным двором, сад с цветниками, беседками, фонтанами, лесопарк. Обширный партер длиной 1200 м расположен по обеим сторонам дворца до статуи Геркулеса. На заднем плане возвышаются гроты и скульптуры животных. Рядом с замком разбиты цветочные партеры сложного рисунка на фоне зелени большого партера. Здесь же можно видеть и партеры с арабесками — орнаментом из низкостриженого кустарника. Есть в Во-ле-Виконте партеры со скульптурой, фонтанами. А партер-газон визуально завершает композицию парка — он простирается перед скульптурой Геркулеса.

С. Ожегов отмечает: „Отдельные элементы партеров разнообразны, композиционно выразительны сами по себе. В целом они составляют обширную стройную систему с ярко обозначенными пространственными доминантами. Формирование среды во французском саду идет по линии подчинения природы геометрическим формам, противопоставляемым свободным мягким линиям полей, лесов и рек“.

Боскеты и партеры образовали залы под открытым небом. Здесь же встречаются фигурно подстриженные кустарники и деревья, так называемые топиари (в Во-ле-Виконте пирамидки из зелени подчеркивают основные части большого партера).

Поперек главной оси сада проложен Большой канал, который нужно обходить вокруг или пересекать на лодочке. Другой канал окружает замок и выполняет чисто декоративную функцию.

Замок окружает лесопарк с многочисленными уютными полянами. Лесопарковая зона незаметно сменяется лесами и полями охотничьих угодий. Во дворце часто устраивались приемы. 17 августа 1661 года замок посетил король Людовик XIV.

„Все чудеса исправленной рукой человека природы, все удовольствия и всю роскошь, сочетаемые с таким расчетом, чтобы воздействовали одновременно и на ум, и на чувства, — все это Фуке преподнес своему королю в этом волшебном приюте, равным которому не мог бы похвастаться ни один из тогдашних монархов Европы“, — писал А. Дюма в книге „Десять лет спустя“.

Король был просто ошеломлен увиденным и испытал чувство унижения оттого, что сад его подданного превосходит своей красотой королевский. Он отказался принять приглашение Фуке провести ночь в специально приготовленных апартаментах и отправился назад в Фонтенбло, предпочтя провести ночь в экипаже.

Через три недели Фуке был обвинен в расхищении казны и арестован. Так бывший министр финансов вместо замка Во-ле-Виконт оказался в заточении в маленькой крепости Пиньероль, где и находился до конца своих дней. А министром финансов был назначен Жан Батист Кольбер.

Все художники Во-ле-Виконта во главе с Лебреном были взяты на службу к королю. То, что осуществил Фуке в Во-ле-Виконте, король захотел воспроизвести в большем масштабе в своей загородной резиденции — Версале. После Во-ле-Виконта он обнаружил, что Фонтенбло слишком старомодно, Париж король ненавидел, Тюильри и Сен-Жермен были для него слишком малы. В 1662 году Людовик XIV поручил Ленотру создать проект сада в Версале. Этот сад создавался поэтапно, в течение 50 лет. Но в основе Версаля все же лежали замок и сады Во-ле-Виконта.

Арестовав Фуке в 1661 году, король распорядился вывезти все лучшее, что было во дворце и парке (гобелены, мебель, посуду, скульптуру), в Лувр и Версаль. С тех пор замок и парк переходили от одного владельца к другому.

В 1875 году владелец замка Шуазель Праслен решил сломать здание и продать участки под сады. Только по счастливой случайности об этом узнали знаток и любитель искусства богатейший сахарозаводчик Франции Альфред Сомье и его жена — дочь историка Проспера де Баранта. В 1875 году господин Сомье купил замок, пребывающий в плачевном состоянии. От его коллекций остались только два стола из мрамора и резного дерева, и то только потому, что никто не мог сдвинуть их с места из-за огромного веса. Знаменитые сады замка одичали.

Господин Сомье истратил большую часть своего состояния на реставрационные работы и покупку старинной мебели. Он долго отказывался проводить там даже электричество, опасаясь, что это новшество может привести к пожару. Лишь в 1900 году шефу жандармерии Мелуна удалось доказать, что лампы, имеющиеся в замке, более опасны для деревянной мебели и картин. Когда Альфред Сомье умер, реставрация дворцово-паркового ансамбля была почти завершена.

В 1965 году Во-ле-Виконт вместе с лесопарком получил статус государственного заповедника.

Версаль

Людовик XIV поставил цель показать всему миру абсолютную, обожествленную власть короля. Этой цели, по его мнению, мог бы служить искусно отделанный огромный дворец. В Париже такой дворец терялся бы среди зданий, поэтому король, недовольный прочими своими дворцами (Лувром и Тюильри), в 1660 году решил перестроить охотничий замок в Версале, сооруженный для Людовика XIII в 17 км от Парижа, в роскошный дворцово-парковый ансамбль.

Строительство началось в 1661 году и продолжалось несколько десятилетий. Первым архитектором Версаля был Луи Лево (1612–1670), потом — Жюль Ардуэн-Мансар (1646–1708). Оформлял парки Андре Ленотр (1613–1700). Шарль Лебрен (1619–1690) выполнил почти всю планировку парка, а также ему принадлежат идеи многих скульптур и фонтанов, проекты интерьеров дворца.

Версаль воплощает борьбу двух начал. Это символ торжества абсолютной монархии и памятник величия Франции, демонстрация богатства и разнообразия французской национальной культуры конца XVII века.

Первым крупным произведением Ленотра (в содружестве с архитекторами Луи Лево и Шарлем Лебреном) был парк в поместье, принадлежавшем министру финансов Франции Фуке, Во-ле-Виконт. В этом парке дизайнер впервые применил трехлучевую композицию. Кроме того, Ленотр создал до Версаля парки и сады Тюильри, Марли, Сен-Клу, Шантильи, Со и др. Но лучшим его творением считается Версальский парк (1662–1700).

Под его руководством осушили болото, переместили холмы, вырыли канал, к которому отвели воду из рек Сена и Эро. Напротив дворца проложили просеку, мелкий лес выкорчевали.

Из Нормандии и Фландрии привезли деревья — грабы высотой 4–5 м. Они образовали высокие подстриженные стены аллей и боскетов. В саду поставили временные скульптуры, высеченные из известняка.

Десять лет спустя в еще не законченном парке король устроил большой праздник, продолжавшийся три дня (7–9 мая 1664 года). Но только двадцать лет спустя парк был закончен. Естественно, ядром комплекса является дворец: от него спускаются террасы, отходят аллеи, к нему сходятся три широких, прямых лучевых проспекта города. Средний проспект ведет в Париж, два других — в королевские дворцы Сен-Клу и Со.

Полукилометровый фасад дворца, обращенный в сторону парка, подчинен четкому ритму. Нижний этаж представляет собой массивный цоколь. Парадный этаж визуально отделен горизонталями. Третий этаж небольшой, в виде аттика.

Наиболее древнюю часть дворца составляет охотничий замок Людовика XIII. В центральном корпусе находились залы для балов и торжественных приемов, огромная Зеркальная галерея, два квадратных угловых кабинета — залы Мира, Войны (с громадным овальным барельефом Людовика XIV в образе древнего воина работы Антуана Куазевокса), а также залы Марса, Аполлона и личные спальни короля и королевы. В крыльях здания размещались комнаты для родственников королевской семьи, придворных, министров и знатных гостей. К одному из крыльев здания примыкает дворцовая капелла. В двух самостоятельных корпусах были расположены дворцовые службы. Длина паркового фасада — 640 м.

Для отделки внутренних помещений в стиле барокко были использованы дорогие материалы, декоративная живопись. Центральное место во дворце принадлежит Зеркальной галерее (73 м в длину, 10,6 м в ширину, 12,8 м в высоту) с примыкающими к ней квадратными гостиными. Внутреннее пространство галереи иллюзорно расширено зеркалами, расположенными в нишах напротив 17 окон. Она декорирована мраморными пилястрами и лепным карнизом. Росписи потолочного плафона, выполненные Лебреном, возвеличивают деяния Людовика XIV в период с 1661 по 1678 год. Через арочные проемы галереи открывается вид на главную аллею парка. Когда-то Большую галерею украшала серебряная мебель, которая в 1690 году была переплавлена на монету.

С 1682 года Версаль стал постоянной резиденцией короля. Дворец проектировали архитекторы Луи Лево и Ж. Ардуэн-Мансар. Авторы скульптур дворца и парка — Марси, Тюби, Лонг, Жирарден. В оформлении дворцово-паркового ансамбля принимали участие живописцы М. Брен и Юбер Робер. Водоснабжение фонтанов конструировал Пьер де Франсини.

Архитектурный ансамбль Версаля дополняло построенное в парке по проекту Ардуэн-Мансара одноэтажное здание Большого Трианона (1687–1688) — интимной королевской резиденции.

Дворцовый парк с фонтанами, бассейнами, украшенными скульптурами, раскинулся почти на ста гектарах. Ограда, его окружавшая, протянулась на 43 км. Парк украсили 1400 фонтанов и более 2 тысяч ваз и статуй.

Авторы книги „Парки мира“ отмечают: „Планировка Версальского парка имела свои прообразы в барочных садах Италии и Голландии. Осевая композиция парка нашла применение уже в Во-ле-Виконт. Новым в Версале было то единство пространственного замысла, которое соединило одной магистралью дворец и парк и придало подчиненное значение всем сопряженным с нею координатам… Дворец и парк — это как бы грандиозная карта, развернутая у ног ее владельца. Этим определяется глубокое отличие Версаля от итальянских парков эпохи барокко. Не следует думать, что Версаль был рассчитан только на восприятие „с птичьего полета“. Стоит с балкона спуститься вниз — и зрелище решительно меняется. Здесь выступает второй аспект Версаля, его новое восприятие. Квадраты перестают быть квадратами, они в перспективе обращаются в сильно вытянутые ромбы и трапеции. Предметы, которые сверху казались расставленными в пространстве один рядом с другим, теперь сближаются, и кажется, что они стоят один за другим. Охват единым взглядом большого пространства был едва ли не главной задачей Ле-нотра… Своеобразная открытость, незамкнутость ясно выражены в основном композиционном замысле Версаля. Веерная композиция положена в основу планировки парка: зритель поминутно оказывается на перекрестках лучевых аллей, которые раскрывают перед ним заманчивые дали. При этом следует заметить, что по мере удаления от дворца отрезки отдельных частей планировки становятся крупнее, просторы все шире и шире. Эта „обратная перспектива“ рождает впечатление возрастания пространственного ритма“.

Стоит отметить, что Ленотр здесь впервые сделал планировку аллей, расходящиеся из центра подобно лучам солнца, а не под прямым углом.

„В отличие от архитектуры фасадов дворца, не лишенных несколько барочной репрезентативности, а также перегруженных украшениями и позолотой интерьеров, выполненная Андре Ленотром планировка Версальского парка, который является наиболее выдающимся образцом французского регулярного парка, отличается удивительной чистотой и гармонией форм. В планировке парка и формах его „зеленой архитектуры“ Ленотр — наиболее последовательный выразитель эстетического идеала классицизма. Он видел в природном окружении объект разумной человеческой деятельности. Естественный ландшафт Ленотр преобразует в безупречно ясную, законченную архитектоническую систему, основанную на идее разумности и порядка“, — читаем мы в книге „Искусство Франции XVII века“.

Версальский парк отличает единство замысла. В книге отмечается: „В основу планировки положено и наглядно подчеркнуто рассудочное, математическое начало. Идея подчинения природы человеческой мысли пронизывает все построение версальских садов: аллеи составляют очертания правильных геометрических фигур, склоны холмов превращаются в террасы и ступени, деревья и кустарники принимают форму конусов, вода ложится ровными плоскостями, заключенными в массивные рамы („водяные партеры“), или поднимается в фонтанах ввысь в виде колонн или арок“.

Общий вид на парк открывается со стороны дворца. От главной террасы широкая лестница ведет к фонтану Латоны, а окаймленная стрижеными деревьями Королевская аллея — к фонтану Аполлона с овальным бассейном. Композиция Королевской аллеи завершается уходящей далеко к горизонту огромной водной поверхностью крестообразного канала и то сходящимися к главному лучу, то расходящимися от него перспективами аллей, обрамленных стрижеными деревьями и боскетами. Ленотр придал парку западно-восточную ориентацию, благодаря чему лучи восходящего солнца отражаются в Большом канале и бассейнах.

Итак, парк начинается уже у самого дворца. Здесь на песчаной площадке стояли вазы Войны и Мира. Две широкие мраморные ступени ведут вниз к двум бассейнам, обрамленным гранитом и украшенным статуями, олицетворявшими реки Франции — Луару и Луар (работы Реньо-дена), Сону и Рону (работы Тюби), Марну и Сену (работы Леонгра), Гаронну и Дордонь (работы Куазевокса). От бассейна идет широкая мраморная лестница вниз, к подковообразной террасе с цветником в центре. В середине цветочного партера расположен фонтан с тремя бассейнами, украшенный фигурой Латоны (мать бога солнца, искусств и науки Аполлона и богини охоты Артемиды), изваяниями лягушек и ящериц, выбрасывающими струи воды.

За фонтаном Латоны разбит газон (длиной 600 м, шириной 60 м), окаймленный двумя дорожками с мраморными скульптурами и прямоугольными стенами подстриженных деревьев. В глубь парка ведет Королевская аллея, названная впоследствии Зеленым ковром; за Латоной виднеется овальный бассейн Аполлона. Дальше тянется широкий канал с двумя рукавами.

Замыкают парк за 3 км от дворца, у королевской решетки, пирамидальные тополя. Отдельного рассказа заслуживают боскеты (боскет — от французского „роща“). В них можно попасть, если идти от фонтана Латоны по одной из широких аллей. Проход в боскет открывается неожиданно через арку из листвы. Так можно очутиться в настоящем зале из листвы деревьев, с амфитеатром дерновых скамеек… Вечером здесь зажигали многочисленные светильники на ступенях амфитеатра и плошки в виде цветов, подвешенные к веткам деревьев.

В боскете Зеленый театр располагались места для зрителей, в зеленых стенах были устроены ложи. Три аллеи украшали фонтаны и позолоченные скульптуры.

Н. Верзилин подробно описывает убранство боскетов: „В боскетах площадку и фон клумб посыпали цветным песком или выстилали фарфором. На клумбах можно было видеть изящный рисунок из цветного стекляруса и вместо живых цветов — искусно сделанные из севрского фарфора. Бриллиантовые струи фонтанов, зелень, мрамор и золото статуй, цветочные ковры боскетов сочетались с разноцветными голубыми, розовыми, зелеными, бархатными и шелковыми кафтанами, расшитыми золотом и драгоценными камнями. И платья дам с широкими пышными юбками, блистающие драгоценностями, прекрасно гармонировали с пышностью ленотровских боскетов“.

В саду цветы цвели круглый год. Чтобы Людовик XIV не видел увядающих цветов, их выращивали в горшках (Ленотр имел в распоряжении до двух миллионов горшечных цветов).

Версальский парк насыщен скульптурой — статуями, группами, вазами, гермами, фонтанными группами, различными по духу. Среди скульптур встречаются анималистические группы, мифологические фигуры (Аполлон, Бахус, Меркурий, Силен и др.). Венера работы Куазевокса производит впечатление точной копии древней скульптуры. Не менее впечатляет Аполлон на солнечной колеснице, правящий шестеркой лошадей, и гигант Энкелад, на которого богиня Афина обрушила скалу.

Статуя Соны, созданная на основе античных прототипов, украшает водяной партер перед дворцом (все фигуры рек представлены торжественно возлежащими).

Скульптурные группы, статуи, гермы и вазы с рельефами замыкают перспективы аллей, обрамляют площади, сочетаются с фонтанами и бассейнами. В Версале много фонтанов. Например, в боскете Лабиринт было 39 фонтанов со скульптурами зверей из басен Эзопа. Был в Версале еще и фонтан в виде дерева, из жестяных листьев которого неожиданно выбрасывались струи воды.

Целая цепь фонтанов посвящена иносказательному прославлению Людовика XIV — „короля-солнца“, которого современники сравнивали с богом солнца Аполлоном. Фонтан Латоны посвящен детству Аполлона и его матери Латоны. Грот Аполлона, который тоже был фонтаном, рассказывает об отдыхе бога солнца на дне моря, в окружении нимф. Бассейн Аполлона демонстрирует появление солнечного бога из воды на колеснице, запряженной лошадьми. Фонтан Колесница Аполлона — центральный. Вода бьет по обеим сторонам скульптуры и позади колесницы.

При Людовике XIV довольно трудно было обеспечить 1400 фонтанов водой: они требовали в час 62 тысячи декалитров (акведука, поставлявшего воду из реки Бьевр, оказалось недостаточно), поэтому в Марли, на пути из Парижа в Версаль, была сооружена система забора воды из Сены.

18 июля 1668 года состоялся пышный праздник, посетители с этого дня могли восхищаться еще одной роскошной новинкой версальских садов — водоемами и фонтанами. Современников восхищали Водяной буфет с посудой в роще Мара, боскет Этуаль, который также называют Водяной горой, Овальное, Лебединое Круглое озера.

Система забора воды в Марли оказалась недостаточной, и появился план соорудить отводной канал от реки Эр. Правда, от этого плана король вынужден был отказаться из-за огромных затрат на войну, а также из-за многочисленных болезней и смертей рабочих (тому виной были тяжелая работа и болотные испарения).

Большие фонтаны решили приводить в действие лишь тогда, когда на них смотрит король.

Большой канал (1600 м длиной и 60 м шириной) крестообразной формы был облицован мрамором. По каналу устраивались прогулки на специально выписанных из Венеции гондолах с гондольерами.

Хозяйство Версаля отражало вкусы того времени — пристрастие к экзотике и интерес к естественным наукам. Помимо молочной фермы, псарни, курятника оно включало восемь двориков, предназначенных для содержания страусов, слонов, газелей.

Ленотр умер в 1701 году, и парк Версаля понемногу приходил в запустение. Неподстриженные деревья разрастались. Постепенно грабы были заменены дубами, кленами и липами. Лабиринт и другие боскеты исчезли, многие украшения парка, статуи и фонтаны были сломаны и уничтожены.

Романтики упрекали создателей Версаля в том, что они не чувствовали природы. Виктор Гюго, например, писал:

О вкусах, как известно, не спорят. Многим сильным мира сего хотелось иметь парк, похожий на Версальский. Парки в стиле Ленотра были созданы впоследствии в Шёнбрунне, Ганновере, Дрездене, Потсдаме, Мюнхене. Многие сады в Англии и сейчас сохранили ленотровский стиль подстрижки деревьев. А во Франции почти все парки при дворцах были созданы или переделаны Ленотром.

Вилландри

Дворец Вилландри находится в 15 км от Тура. Он начал строиться в 1532 году.

Дворец отличается богатым внутренним убранством. Его комнаты обставлены испанской мебелью. Потолок зала на втором этаже расписан мавританским орнаментом. Вилландри славится своими садами, огородами и парками, расположенными на трехступенчатых террасах.

Основатель поместья Жан ле Бретон был посланником Франциска I в Италии. Ему хорошо были знакомы знаменитые сады вилл д'Эсте и Ланте. И ле Бретон решил создать сад не менее великолепный. Однако потом мода на сады изменилась: регулярные сады стали казаться анахронизмом и их уничтожали, на их месте разбивали парки в английском пейзажном стиле.

И только через четыреста лет, в начале XX века, доктор Карвалло попытался восстановить сад Вилландри в первозданном виде. Карвалло разбил этот сад в ренессансном стиле, в подражание XVI веку. Садовник пользовался старинными документами, планами, записками, сохранившимися в семейных архивах. Благодаря этому ему удалось возродить некогда существовавший сад. Он все повторил: посадил те же деревья, кустарники, цветы (всего было высажено до сорока тысяч растений). Карвалло выдержал даже размеры старого партера.

И сейчас со стороны донжона лучше всего любоваться прекрасным садом, представляющим главную достопримечательность Вилландри. Созданный в стиле ренессанс, сад состоит из квадратных и крестообразных грядок. Кресты как напоминание о том, что создавали этот сад монахи, и выращивали они ароматические и лекарственные растения. Садовые террасы образуют три этажа, имеющие сложную композицию, в которую входит и сад воды. Цветы посажены таким образом, что каждый сорт в зависимости от сезона сменяется здесь другим.

Подстриженные в саду кусты образуют рисунок, похожий на декоративный узор ковра: в форме соединенных или пронзенных стрелой сердец, скрипичного ключа, арфы или лиры.

В. Турчин пишет: „Четкий рисунок подстриженных кустов образует декоративные узоры на нескольких квадратных участках, широких террасах, соединенных вместе. Арабески цветочного партера лежат у стен замка наподобие ковра. Отдельные части партера символизируют четыре любовные страсти: любовь безумную — запутанный лабиринт подстриженного кустарника; любовь свободную — кустарник, подстриженный в виде сердец, лука амура и пламени: любовь трагическую — мотивы кинжалов и, наконец, непостоянную — бабочки. Это отражение интереса к сердечной эмблематике, увлечение которой характерно для Возрождения. Такой сад можно „читать“, как книгу“.

Узкие каналы с изящными мостиками, трельяжными галереями по берегам придают особенную красоту саду. Небольшой водоем в форме „зеркала Людовика XV“ не менее прекрасен. В углах партера, на пересечении дорожек, расположены каркасы в виде шара, обвитые зеленью (в этом зеленом павильоне можно присесть на скамейку и отдохнуть).

В нижнем саду растут капуста, артишоки, спаржа, лук и другие овощи, предназначенные в соответствии со стилем ренессанса не столько для стола хозяев, сколько для украшения.

Сад в Вилландри — один из известнейших в мире. За красоту его называют даже садом садов. Владельцы поместья, наследники доктора Карвалло (он умер в 1936 году), открыли в Вилландри школу садовых мастеров, которая существует и поныне. За парком замка Вилландри следят семеро садовников.

Сад Вилландри открыт для посещения ежедневно. Но особенно красивым он бывает в сентябре — тогда расцветают георгины и шалфей.

В парке Вилландри каждый год высаживается сто тысяч новых растений.

Булонский лес

Булонский лес — один из крупнейших парков Парижа, площадью 863 га. Он расположен на западной окраине города между старыми фортификационными сооружениями и рекой Сена. Бывшие крепостные стены ограничивают Булонский лес с востока, а Сена — с запада.

Булонский лес — это все, что осталось от леса Руврэ, росшего в окрестностях Парижа. Он был создан в 1852–1858 годах.

Вот что пишут о красоте Булонского леса авторы книги „Париж“: „Он как бы довершает элегантность Парижа, он зеленый листок в его бутоньерке. Он и теперь достаточно густой, и в нем немудрено заблудиться; правда, здесь стреляют голубей, что, безусловно, является жестоким способом развлечения, здесь кичатся туалетами, зато берега озер полны непередаваемой прелести, и сюда не доходит гомон столицы. Аллеи, отведенные для верховой езды, все те же, что и во времена Пруста, пустившегося на „поиски девушки в цвету“, и похожи на песчаные дорожки, которые затоптали невидимые караваны, превратив их в камень. В зоологическом саду зебу становятся редкостью и возбуждают восторг только у детворы. Зато папаши и мамаши под благовидным предлогом прогулки со своим потомством, сами сияя от радости, рассаживаются по маленьким желтым вагончикам железной полуигрушечной дороги, идущей от ворот Майо“.

Главные входы в парк находятся в северо-восточной его части со стороны авеню Фош (порт Дофин) и проспекта Великой армии (порт Майло). На западе Большие бульвары ведут к железнодорожному узлу — вокзалу Сен-Лазар.

И. Бартенев отмечает: „Слово „лес“ не соответствует характеру этого большого зеленого массива. Это чудесный парк, пересекаемый в разных направлениях дорогами и аллеями для прогулок и для верховой езды; движение легковых автомобилей здесь ограничено“.

В парке устроены озера, пруды с островами, водяные каскады, зоологический сад, площадки для игр. Построены различные павильоны, ресторан.

Еще в 1777 году на территории парка был построен маленький дворец-павильон Багатель (архитектор Беланже). Рядом с ним был разбит очень красивый, но небольшой пейзажный парк (площадью 24 га) по проекту архитектора Влеки.

В 1867 году в Булонском лесу был сооружен ипподром. Сейчас Булонский лес — одно из излюбленных мест прогулок и развлечений буржуазного Парижа. Вблизи расположены утопающие в зелени особняки парижских магнатов (тут самые аристократические жилые кварталы Парижа).

Однако, несмотря на богатую растительность и живописную группировку деревьев, все же этот парк несколько однообразен.

Булонский лес достойно переносит все капризы Парижа. Сначала модной была одна аллея, потом ее забросили. Так, героиня Пруста Одетта Сванн обычно гуляла в Тиро-Пижон, однако через несколько лет, согласно парижской моде, нельзя было заходить дальше Аллеи акаций. Тогда для прогулок была избрана извилистая дорожка, которую окрестили Тропой добродетели. Салонные художники приходили сюда в поисках моделей.

Сад Миллеса

Среди достопримечательностей Стокгольма видное место занимает уникальный музей скульптур под открытым небом Миллесгорден — сад Миллеса. В нем собраны произведения выдающегося шведского ваятеля Карла Миллеса. Сад отличается редкой цельностью, гармонией с окружающим ландшафтом.

Вход в сад расположен вверху, и уже с высоты открывается великолепный вид на территорию парка с монументальными фигурами и фонтанами. Хорошо видны залив и город, расположенный на другом его берегу.

Н. Николаева пишет: „Очень важно, что по мере движения по саду видны не только произведения, перед которыми непосредственно оказываешься, бродя по дорожкам, но постоянно присутствуют и другие, стоящие в отдалении, — то на фоне неба рядом с ветвями деревьев поднимается на высокой колонне торс юноши, то в неожиданном ракурсе снизу вверх видна скульптура индейца, несущего на плечах каноэ“.

Работ Миллеса в саду очень много (около 140), но сад так спланирован, что можно не спеша по нему двигаться, возвращаться к уже увиденным произведениям.

Т. Минкина отмечает: „Каждое из находящихся там произведений как бы выросло и живет на предназначенном для него месте. Статуи стали частью одного из выступов гряды скал, участка песчаной косы, сосновой рощи на взморье. Они — персонажи античной и скандинавской мифологии, представленные в бронзе на побережье Стокгольмской бухты. Вот юноша, парящий в небе рядом с крылатым конем Пегасом, прекрасная дева Европа на мифическом быке, юные божества тролли из скандинавских сказаний, летящие над волнами на крылатых дельфинах. Они поражают причудливой фантастичностью. Но за внешней стороной скульптурных композиций Миллеса, восхищающей неискушенного зрителя, скрыто то, что не оставляет равнодушными даже знатоков. Действительно, какой точный расчет распределения скульптурных масс необходим, чтобы многопудовые бронзовые фигуры юноши и Пегаса буквально парили в воздухе, касаясь постамента лишь в одной точке! Ведь незадолго до появления его произведений считалось, что монументальная композиция должна иметь по крайней мере три точки опоры. Но незаурядный инженерный дар Миллеса лишь дополнял его выдающийся талант скульптора“.

Карл Миллес родился 23 июня 1875 года в местечке Лагга около Упсалы в небольшом поместье отца. Он в свое удовольствие занимался вырезанием из дерева фигурок различных животных и слушал сказания о народных героях прошлого.

Когда Карл окончил техническую школу, его решение стать скульптором созрело окончательно. И вместо того чтобы отправиться в Чили оформлять школы шведской гимнастики, он уезжает в Париж. Во время учебы в частной академии Коларосси Миллес делает первые проекты фонтанов на мифологические мотивы. Его неожиданно смелый эскиз монументального канделябра на тему Паоло и Франчески, по словам критиков, навеян в какой-то степени „Вратами ада“ Родена. Эта работа явилась поводом для встречи Миллеса с Роденом.

Одно из первых крупных произведений Миллеса — Морской бог, показанное на Большой Балтийской выставке в 1914 году, принесло Мил-лесу шумный успех и признание на родине. Он начинает получать заказы на декоративную скульптуру.

В 1920 году Миллес избирается профессором Королевской академии художеств в Стокгольме. 1920-е годы можно определить как особенно продуктивный период в творчестве Миллеса. В это время были созданы и осуществлены восемь проектов монументальных фонтанов. Тема фонтана постепенно становится доминирующей. Наиболее знамениты два фонтана Миллеса — фонтан Посейдона в Гётеборге (1930) и фонтан Орфея в Стокгольме (1936). Приехав в конце 1920-х годов для выполнения заказа в Америку, Миллес прожил там почти два десятилетия. В 1951 году скульптор возвращается в Европу. Он увлекается созданием в Лидинге, предместье Стокгольма, Сада Миллеса. Там он решает повторить почти все основные свои произведения. В 1955 году Миллес скончался, и свой покой обрел в созданном им саду в часовне, охраняемой каменной скульптурной группой Пьеты.

Сад Миллеса, или, как его еще называют, Сад фантазий, стал местом настоящего паломничества людей, преданных искусству. В этом месте скалистый склон, поросший лесом, спускается к холодно-голубым водам залива, а на другом берегу виден силуэт столицы Швеции.

Миллес говорил: „…Весь сад был создан только для того, чтобы удовлетворить жажду прекрасного, необъяснимое стремление мыслить только художественными образами…“. Художник вместе с братом — архитектором Эвертом Миллесом (1885–1960) мечтал создать сад в нерасторжимой связи архитектурных, скульптурных и природных форм — террас, колоннад, мраморных лестниц, деревьев, цветов и трав.

Мечта художника осуществилась в Лидинге. Миллесу удалось объединить свои шедевры в своеобразный ансамбль. Его творения много выиграли оттого, что их можно увидеть в прозрачности воздуха, в блеске и сверкании струй фонтанов, на которые в какой-то степени рассчитана пластика фигур.

„Выполняя проекты скульптурных групп, фонтанов, водоемов, чаш и ваз, Миллес, — как пишет К. Кравченко, — подвергал их то беспощадной ясности света, то изменчивому скольжению солнечных бликов, то погружал в густые тени под сводами зелени, то проектировал на чистом фоне неба, окружая их легкой листвой берез или сопоставляя со стройностью туй и голубых елей. Он использовал и далекую перспективу и замыкал скульптуры в небольшие дворики и площадки, в строгом соотношении с характером, стилем, условиями восприятия, на которое рассчитано каждое произведение“.

Всякий вошедший в сад невольно настраивается на волну душевной гармонии. Не замечая того, человек постепенно сам становится частью мира удивительной красоты, покоя, ритмов, обретенных в единстве природы и искусства.

„Скульптура как бы рождается здесь из самой природы, — пишет К. Кравченко, — возникая или одинокой фигурой в тенистой зелени, как „Сусанна“, или множеством фигур на открытой солнечным лучам площадке, над голубизной вод, где в гордом торжестве вздымается целый строй скульптур. Фонтаны то высоко взметают стремительные струи, перекрещивающиеся в воздухе, одевая скульптуры сияющим прозрачным облаком, то вода медленно и мерно стекает из раковин и чаш в руках прекрасных морских божеств. Светлый гуманизм, любовь к человеку пронизывает этот сад, жизнерадостный и ясный, напоминающий сады Италии, но имеющий свои особенности, свой северный дух и характер. Все образы, в течение многих лет радовавшие и тревожившие воображение художника, которые он вызвал к жизни и расстался с ними, оставив их там, где требовал план архитектора или воля заказчика, в этом саду вернулись к нему, обретя столь присущее им окружение, что кажется, именно здесь они и родились“.

Главный дом и мастерскую в Лидинге Миллес завещал народу. Теперь здесь организован Музей этюдов с натуры, эскизов монументальных работ скульптора. Символично, что многие из созданных портретных бюстов находятся не только залах, но и лоджии, обращенной в сад.

Кадриорг

Дворцово-парковый ансамбль Кадриорг создавался по личному указанию Петра I. В 1716 году генералу-губернатору Эстляндии князю Меншикову было поручено отобрать на территории между Ревелем (с 1917 года — Таллинн) и Нарвой деревья, которые подошли бы для нового парка.

Петр I вместе с римским архитектором Никколо Микетти и его подмастерьем Гаэтано Киавери прибыл в Ревель 19 июля 1718 года. Хотя Северная война еще не закончилась, в местечке недалеко от Ревеля начались строительные работы. В связи с тем, что в 1710 году четыре пятых городского населения погибло от чумы, Ревель не смог предоставить царю рабочую силу для стройки. Поэтому царь был вынужден привозить из Санкт-Петербурга квалифицированных каменщиков, обжигальщиков кирпичей, каменотесов, штукатуров, кузнецов, плотников, из Пскова и Новгорода — артель каменщиков. Квалифицированный рабочий получал на строительстве Кадриоргского дворца 3 рубля в месяц, а подмастерье архитектора — 6 рублей в месяц. Солдатам, бывшим основной рабочей силой, платили 3 деньги (1,5 копейки) в день.

Главный архитектор Никколо Микетти был занят на многочисленных стройках Петербурга, Кронштадта, Стрельны, Петергофа, поэтому редко посещал Ревель. С 1720 года он стал главным архитектором Петербурга и получал за свою работу огромные по тем временам деньги — 5000 рублей в год. Садовник Илья Сурьмин из Петербурга руководил сооружением парка.

В год смерти Петра I (1725) парк не был еще готов, а дворец стоял в лесах. Екатерина I не интересовалась строительством. По ее приказу рабочие, набранные из солдат, были отправлены в свои полки, а иноземцы — уволены. Система фонтанов была не завершена, украшение парка не было закончено. К 1731 году сложился окончательный облик парка. Дворец был готов через 11 лет после смерти Петра I.

Если парк с самого начала предназначался для всеобщего посещения, то дворец стал доступен значительно позже. Как царская резиденция дворец использовался относительно редко. С 1806 года Кадриорг был летней резиденцией губернатора Эстляндии. Во время визитов в Ревель во дворце останавливались все русские императоры. В 1919 году дворец стал музеем.

Парк Кадриорга создавался в строго регулярном французском стиле, однако занимал он всего 1/8 территории. Ю. Куускемаа отмечает: „Позднее, в конце XVIII века, когда регулярные парки во французском стиле вышли из моды и им на смену пришли английские пейзажные парки с их имитацией естественной природы, о сохранении стилевой чистоты Кадриорга уже никто особенно не беспокоился. Постепенно Нижний сад с подросшими деревьями приобрел вид лесопарка. Деревянные малые архитектурные формы разваливались, и их снесли, а цветочные партеры с узором бродери были ликвидированы еще в прошлом столетии. Несмотря на то, что территорию парка содержали в порядке и пытались придать ей модный облик, принципам барочного садово-паркового искусства она уже не соответствует“.

Кадриорга сохраняла естественный природный вид, но была разделена аллеями. Нижний сад имеет сложную структуру. Параллельные аллеи расположены относительно центральной аллеи по принципу зеркального отражения. В местах пересечения аллей были образованы круглые площадки для беседок, фонтанов, скульптур, скамеек и урн с цветами. Рядом с аллеями проходят каналы, облицованные каменными плитами. Через эти каналы можно перейти по мостикам с воротами.

Композицию Нижнего сада завершал полукруг с большим бассейном и фонтаном в центре. Вдоль этого полукруга можно было пройти по крытой прогулочной галерее. Внутри галереи стояли скамейки для желающих отдохнуть.

Аллеи Нижнего сада окаймляли шпалеры лип. Непосредственно перед дворцом было разбито 10 цветочных партеров, оформленных толченым кирпичом, дерном и живыми изгородями. В цветниках росли кусты роз, тюльпаны, пионы, нарциссы.

Летом в аллеях устанавливали на шестидесяти постаментах урны с цветами. Нижний сад украшали и 18 полукруглых беседок.

К ограде был прикреплен маскарон. Из его рта, глаз и ноздрей должны были бить струи воды в каменный бассейн в форме раковины. Перед каждым фонтаном предполагалось установить бюсты аллегорического характера.

Из малых архитектурных форм в Нижнем саду сохранился лишь один Потешный дом у входа в парк — оштукатуренное бревенчатое строение с двухскатной крышей. Дом предполагалось использовать только летом, поэтому в нем нет печей. Потешный дом простоял без перестроек более ста лет, лишь потом он был переделан в классицистическом стиле (были вставлены новые двери, окна и построен навес).

Напротив Потешного домика стояла когда-то деревянная караульня, но к 1776 году она уже настолько развалилась, что на ее месте была построена каменная одноэтажная караульня с полукруглой аркадой, украшенной лепными венками в стиле классицизма. От Потешного дома, караульни протянулась аллея, вдоль которой росли ясени, липы, вязы, дубы и клены. От дворца была проложена другая аллея, самая длинная из перспективных дорог парка. На краю аллеи стояли две круглые беседки с колоннами и крышами как у пагод. От дворца к морю шла Морская аллея, которая заканчивается сейчас скульптурой Русалки. На территории Нижнего сада находится также Лебединый пруд, который был создан по указанию Петра I, правда, только в 30-е годы XVIII века. Рядом с прудом была конюшня с каретником. Когда-то в Кадриорге была и оранжерея для круглогодичного выращивания цветов и апельсиновых деревьев. Ее приказал построить Петр I.

Верхний сад находился сразу за дворцом, на одной оси с Нижним садом. Самую нижнюю часть Верхнего сада занимал Цветочный сад. В его центре были размещены два больших цветочных партера, в центре которых, в круглых бассейнах били фонтаны. Цветочные партеры были выложены дерном, толченым кирпичом, здесь росли кусты роз, нарциссы, пионы. Главным декоративным украшением партеров была пальметта, она ассоциировалась с раковинами кадриоргских фонтанов. На низких клумбах росли 12 пирамидальных туй.

Здесь, в Цветочном саду, хотели построить шесть бассейнов с фонтанами, но успели построить только два. Посадили живые изгороди из каштанов, лип и кленов. Среди высоких каштанов были посажены низкие клены. В прогулочных галереях были возведены колонны с решетками для вьющихся растений, угловые пилястры и фронтоны. Стояли скамейки. Между колоннами приделывали решетки.

На месте фасада галерей Цветочного сада раньше была так называемая Миражеская стена с парадной лестницей, пилястрами и филенками.

За Цветочным садом находился большой Миражеский пруд, выполненный в стиле барокко. В центре пруда находился островок, обложенный каменными плитами. Однако планировавшиеся многочисленные водяные затеи так и остались в плане. Позже, уже в 1938 году, Миражеский пруд был засыпан землей.

В стороне от Верхнего сада, ближе к морю, простирается дубовая роща, сохранившаяся со времен Северной войны, а справа находились два барочных здания: дворцовая кухня и ледник. Сначала кухня была деревянной, потом на ее месте построили каменное одноэтажное здание, которое позже было перестроено в жилье.

Фруктовый сад находился у дома Петра I. В саду выращивали яблони, вишни, сливы, груши. Разводили красную и черную смородину, крыжовник. Летом выставлялись в кадках на улицы апельсиновые деревья. Фруктовый сад имел форму прямоугольника и разделялся аллеями на 4 части. Здесь была и баня — простое деревянное строение с сенями, парилкой.

Каштановый сад использовался не только как парк, здесь выращивали и саженцы, привезенные из Голландии (затем их отправляли в Петербург). На территории Каштанового сада располагались беседки: четыре беседки были полукруглые, одна — восьмигранная, две угловые беседки — треугольные. Планировалось построить здесь большой каскад и грот. Но из-за смерти Петра I эти замыслы не были осуществлены.

Сайходзи

Старейший из сохранившихся дзэнских садов — сад монастыря Сайходзи в Киото. Это сад мхов, основанный в 1339 году, а правильнее сказать, переделанный из пейзажного сада, предположительно монахом-художником Мусо Кокуси (или Мусо Сосэки). Сайходзи наряду с сухими садами Месиндзи и Реандзи относятся к школе Тэнрюдзи.

В XIV–XVI веках начинается новый этап развития изобразительного искусства, искусства аранжировки цветов, театрального искусства. Меняется и отношение к садово-парковому искусству. Главным становится такое требование: сад должен быть виден снаружи, а насладиться им можно, не выходя из дома.

В это время наибольшее влияние на становление садово-паркового искусства оказала буддийская секта дзен (созерцание). Основные идеи этого учения зародились в Индии. Внимание представителей учения дзэн было направлено на природу не только окружающего мира, но и человека, в частности на его внутренний мир.

В учении дзэн большое значение придавалось искусству, поэтому неслучайно дзенские монастыри стали центрами средневековой культуры. Дзенские сады создавались как модель мироздания, воплощающая основные силы природы. По своей сути они очень близки к живописным пейзажам. Чистый лист бумаги ландшафтного архитектора — площадка, засыпанная галькой, а художник создает на ней цветовые объемы.

Многие сады располагались тогда рядом с храмами, в уединенных местах и назывались садами мхов. Мох был главным декоративным элементом такого сада. Он покрывал землю, камни, пни, стволы деревьев. В центре сада располагалось маленькое озеро с островками, контуры которых составляли иероглиф „сердце“ (это символизировало погружение в природу).

Сад мхов Сайходзи, расположенный на окраине города и окруженный невысокой оградой, отвечает всем этим требованиям. Мхи в этом саду — главное действующее лицо (там собрана живая коллекция из 50 видов мхов). Они покрывают старые камни, стволы деревьев.

Д. В. Тер-Аванесян пишет: „Территория сада имеет волнистый рельеф, перерезанный естественными ручейками, создающими влажность почвы. Специально посаженные деревья бросают тень на землю, которая покрыта большими куртинами различных видов мхов. Издали кажется, что земля в пестрых заплатах из ярко-красных, желтых, темно-зеленых со всеми оттенками, серых, белесых и других цветов мхов. За ними ведут научные наблюдения, их изучают, и эта богатейшая коллекция пополняется. Мы долго ходим по дорожкам своеобразного сада и пытаемся запечатлеть виденное“.

Сайходзи расположен на двух площадках — верхней с садом камней (ныне перестроен) и нижней с садом мхов.

Верхняя композиция представляет собой сухой пейзаж с вздымающимися камнями и символизирует космогоническую панораму природы. Нижняя — более сдержанная по характеру, представляет более камерную картину. Здесь можно видеть мягкий ковер мхов, дорожки с плавными поворотами, ведущие к Золотому пруду в форме иероглифа „син“ (сердце).

В верхнем саду расположен каскад с тремя уровнями. Н. Николаева пишет: „Мощные камни, покрытые голубоватыми, буро-серыми, ржавыми пятнами лишайников, символизируют грандиозные горы, как бы сжимающие стремительный и бурный поток. Здесь выделяются и сталкиваются две главные силы природы, олицетворяющие позитивное и негативное начала — ян и инь, они выражают единство и борьбу космических сил, непрерывность движения и его постоянство“.

Говорят, что один из камней у каскада связан с именем правителя Японии XIV века Асикага Есимицу (он посещал монастырь и подолгу сидел на этом камне, созерцая сад, сейчас этот камень так и называется — камень созерцания).

Н. Николаева отмечает: „Нижний сад — мир тишины, покоя, мягкого всепронизывающего зеленого света, проникающего сквозь ветви деревьев с мелкой листвой и отражающегося от мягкого бархата мхов, затянувших не только землю, но и камни, стволы деревьев и острова в пруду. Через сад проложена дорога, и перемещение по ней постепенно раскрывает одну за другой непринужденно свободные, как в естественной роще, композиции из высоких и низких, прямых и изогнутых деревьев, из огромных скал и мелких камней“. В нижнем саду можно видеть пруд, разделенный скалами-островками, напоминающими корабли.

Тот, кто приходит в сад, вынужден идти по заданному маршруту, поэтому целостная картина от увиденного складывается у посетителя постепенно меняется.

К. Симонов в „Рассказах о японском искусстве“ писал: „В Японии могут сказать, „сад деревьев“, „сад камней“, „сад воды“. И то, и другое, и третье — деревья, камни, вода — неотъемлемые составные части японского сада. Но в саду деревьев главное — деревья. В саду камней главное — красота их расположения, искусство их подбора, и эта красота лишь дополняется красотой деревьев, красотой воды. Сад воды. Это пруды и заводи, ручьи и ключи, струйки и водопады. В парке поражало глаз своей непривычной красотой переливавшееся кругом — не знаю, как иначе выразиться, — разноцветное бешенство мхов, в парке были прекрасны и камни, из которых на склоне холма был устроен целый каменный водопад с потоками из камней, с каменной струей и каменными брызгами“.

Конечно, воспроизвести сад мхов, например, в средней полосе России довольно сложно, так как большинство видов мхов плохо переносит длительное иссушение. Неслучайно поэтому моховое садоводство возникло в древней столице Японии — Киото, где климат даже по японским меркам считается очень влажным.

Однако возможности для развития мохового садоводства существуют и в России, например под Санкт-Петербургом. Мхам достаточно небольшого слоя грунта. Поэтому мхи можно использовать для маскировки водопроводных люков, других конструкций, куч строительного мусора, бетонных плит, тенистых стен. Для этого сооружения покрывают щитами, на них размещают мхи (кстати, в Японии пенопластовые лотки со мхами продаются на цветочных рынках, потом мхи рассаживают из лотков в саду или помещают в подготовленные места прямо в лотке). Мхи будут радовать своей зеленью круглый год, если за ними правильно ухаживать. Они хорошо размножаются вегетативно, поэтому разрезанные на небольшие фрагменты и разложенные по поверхности почвы многие из них уже через несколько недель дадут хорошую поросль, вот тогда их можно пересаживать в открытый грунт.

Лучшее место для мхов там, где больше тени с северной стороны от дома, сплошного забора и др. Не стоит располагать рядом со мхами цветники (мхи могут конкурировать с цветками лишь на обедненных песчаных почвах или каменистых участках), лучше окружить такой сад хвойными деревьями, камнями. Сначала моховой сад поливают довольно часто, но когда образуется сомкнутый покров, полив сокращают. Нельзя использовать для мхов удобрения, особенно азотные.

Тэнрюдзи

Монастырь Тэнрюдзи был основан в 1329 году в бывшей императорской вилле Камэяма, перестроенной сегуном Асикага Такаудзи. Позже монастырь и сад не раз перестраивались. А сейчас они существуют после реконструкции периода Мэйдзи.

Сад Тэнрюдзи разноплановый. Он включает и песчаный сад, и сад мхов, и композиции из камней.

В центре сада расположен водоем в форме иероглифа „сердце“. За этим озером поднимаются вверх деревья, которые позже переходят в естественный лес на склоне горы Арасияма. Именно этот склон служит фоном для всей панорамы сада. Лишь в XVII–XVIII веках в садово-парковом искусстве будут сознательно прибегать к такому художественному приему, при котором сад гармонично соотносится с окружающей дикой природой. Но эта тенденция уже наметилась в Тэнрюдзи.

В Тэнрюдзи обращает на себя внимание не только озеро с островами, но и каскад с камнем, так называемый карп. Карп и каскад в Тэнрюдзи можно считать основой построения сцены, расположенной напротив дома настоятеля монастыря. Этот карп — характерный для Дальнего Востока символ Он обозначает талант и преуспевание в творчестве и основан на легенде о рыбе, которая сможет превратиться в дракона, если пройдет пороги водопада и поднимется против течения. Итак, все символы монохромного дзэнского сада налицо. Но его строгость нарушена, казалось бы, инородными цветовыми пятнами — белыми лотосами и ярко-желтыми кувшинками в воде, ирисами на берегу. Кроме того, в саду собрано несколько десятков различных сортов мха.

Тенденция введения краски в монохромную технику можно проследить не только на примере сада Тэнрюдзи. Эта тенденция была характерна для работ художников школы Кано — Кано Масанобу (1434–1530) и Кано Мотонобу (1475–1559). Тогда в монохромный пейзаж вводился какой-нибудь элемент декоративности (на листе бумаги появлялись линии и пятна туши, включался текст с именной печатью его автора).

С одной стороны, кажется, сад Тэнрюдзи не представляет собой целостной композиции. В его структуру включены одновременно пейзажный сад и символические сухие сады. Используются и символическая форма (например, песок здесь олицетворяет воду), и принцип выделения элемента (мхов или камней) Все это противоестественно для пейзажного сада, или сада четырех времен года. Но это кажущееся противоречие довольно характерно для монастырских комплексов — в них часто представлены оба типа садов. С другой стороны, у того и другого сада есть нечто общее их объединяет символика. Даже естественный пейзажный сад несколько условен, правда менее, чем сухой, плоский сад.

Н. Николаева пишет: „Большая свобода композиции сада, заключающая в себе идею взаимосвязанности всего в природе и построенная на чередовании переходящих друг в друга „картин“, очень тщательно построена Естественность и величие природы — то идеальное впечатление, к которому стремился художник и которое возникает у зрителя благодаря продуманной точности композиции сада. При этом существенным становится все — не только очертания водоема, соотношение форм деревьев и кустарников, линия сопряжения песчаного сада и мхов, но и то, под каким углом виден из интерьера здания водопад, будет ли он блестеть в лунную ночь. Не менее тщательно продумано расположение растений в разные времена года, изменение и соотношение цветовых и пластических объемов, когда цветущая вишня видна на фоне песчаного сада или когда осенняя листва отражается в воде пруда. Естественные материалы самой природы, послужившие для создания сада, были специально отобраны человеком. Критерием для отбора служили разные качества — форма, фактура, цвет, а также их сочетания, их способность образовывать выразительные композиции, по своему облику близкие к природным. По отношению к „натурному“ материалу художник выступает в роли режиссера. Только через построенные, смонтированные им „мизансцены“ получают эстетическое значение деревья, камни, водоем“.

Кинкакудзи и Гинкакудзи

В Японии, у подножия Кинугасаяма, расположены две архитектурные жемчужины — Кинкакудзи (Золотой павильон) и Гинкакудзи (Серебряный павильон).

Золотой павильон, или храм Рокуондзи, или Кинкаку, берет свое начало от дворца Китаяма, построенного сегуном Асикага Есимицу в конце XIV века. Он входил в дворцовый ансамбль близ Киото (ныне в черте города), в 1408 году был превращен в буддийский монастырь Рокуондзи. Золотой павильон, представляющий собой ажурное архитектурное сооружение трехъярусного типа, в 1950 году сгорел и был восстановлен в 1955 году. Кроме того, примыкавший к нему сад был реконструирован в соответствии с канонами дзэн.

Когда в архитектуре начался процесс перехода от стиля синдэн к стилю сеин, в садово-парковом искусстве тоже наметились изменения. Садовый стиль синдэн сменил другой — на базе дзенского учения.

Стиль синдэн был для японцев традиционным, правда, в таком саду природа выступала уже не в первозданном виде. Здесь нет и признаков запущенного парка. Здесь природа символизирована Поэтические произведения, которые читались в саду стиля синдэн, славили обычно какой-то определенный сезон. Поэтому канонизации подверглись и сами образы: осень символизировалась с образом луны, весна — с цветами, лето — с пением кукушки.

В период высшего расцвета искусства садов наибольшее влияние имела буддийская секта дзен (созерцание). Это учение зародилось в Индии. Его основное внимание было направлено на природу, в том числе и внутреннюю природу человека. Учение дзен большое значение придавало искусству, а дзенские монастыри стали центрами средневековой культуры (неслучайно там процветало искусство садов).

Дзенские сады создавались как модель мироздания. Они близки к монохромным пейзажам, в которых грандиозность мира ощущалась благодаря уходящим в бесконечность далям и горам, деревьям на переднем плане „картины“. В садах засыпанная галькой площадка — тот же лист бумаги, и на ней располагались разные объемы.

В дзенском саду достигается родство человека с природой на основе строгих канонических требований, изложенных в трактатах. Сырьем для создания таких садов служили камни, вода и растительность (в основном — вечнозеленые растения, мхи).

Камни тщательно подбирались по форме, цвету, фактуре, характеру сада Они делились на пять основных групп статуя, низкая вертикаль, плоский, лежачий, изогнутый. В руководствах по садоводству рекомендовали в каждом камне рассмотреть его „лицо“ и „позу“.

Воде, а именно устройству водоема, его форме, направлению течения, уделялось неменьшее значение. Место для водопада выбиралось особенно тщательно не рядом с домом, но и не очень далеко, чтобы был слышен звук воды, а в лунную ночь виден отблеск струй.

Подбор растений, их форма, окраска листвы в дзенском саду не менее важны. Самая любимая — сосна — символизировала долголетие. Из цветущих растений наиболее ценными считались вишня-сакура и дикая слива. Предпочитаемые кустарники — камелия, азалия.

Композиция дзенского сада подчинялась таким правилам воображаемые линии, соединяющие два предмета, должны быть разной длины, не должны быть параллельны друг другу, а сами предметы должны отличаться по размеру. В соответствии с этими правилами предлагалось выдерживать аскетичную монохромную гамму, сочетая серые, коричневые, зеленовато-бурые тона.

По своему характеру сады делились на два основных типа цукияма — пейзажный и хиранива — плоский. Сады цукияма, обычно большие по занимаемой площади, представляли собой реальный пейзаж из камней, деревьев, мхов, водоемов и водопада.

Сад Золотого павильона создан в соответствии со стилем дзен. В отличие от более ранней японской архитектуры естественная природа в нем художественно организована. Художник сада вычертил контур водоема, рассчитал его размер, форму и даже продумал, как должны соотноситься островки, расположенные на нем. Особенно тщательно организован берег озера, который виден из Золотого павильона. Неменьшее значение уделялось центральному мотиву сада — водоему с двумя островами — „черепахи“ и „журавля“.

Сам Золотой павильон кажется удивительно легким, воздушным благодаря найденным идеальным пропорциям и считается одним из лучших образцов японской национальной архитектуры. Золотой павильон назван так из-за покрытых позолотой стен. Он представляет собой квадратное в плане здание с двумя ярусами, с крышей, покрытой корой кипариса. Павильон трехэтажный. Два нижних этажа с раздвижными стенами и верандами переходят в широкие террасы — энгава. Во втором этаже Золотого павильона находится зал поэзии и музыки, где можно видеть свитки с национальной живописью и иероглифической каллиграфией. Из этого зала открывается панорама парка и пруда, в котором видится отражение самого павильона. Третий этаж, с узким опоясывающим балконом, увенчан четырехскатной крышей. На уровне третьего этажа сделан вынос крыши с приподнятыми краями.

Золотой павильон стоит на берегу небольшого озера, часть его основания даже находится в воде. Поэтому если стоять на веранде первого этажа, то кажется, будто ты плывешь по озеру. А позади храма пышная вечнозеленая растительность — хвойные растения и криптомерии.

Серебряный павильон — Гинкакудзи (или Хигасияма-дэн) был построен в 1489 году для известного сегуна Асикага Есимаса. Позже он стал буддийским храмом и был включен в комплекс монастыря Дзиседзи. Как и Золотой павильон, он расположен на берегу озера, и раздвигающиеся стены (новая деталь стиля сеин) отделяют интерьер павильона от сада.

Правда, по своему замыслу и воплощению он менее оригинален, чем Золотой павильон. Серебряный павильон двухэтажный, квадратный в плане, с двумя ярусами крыш. Тенденция зрительного сближения интерьера с окружающей природой здесь наиболее ярко выражена. Павильон поднят над прудом на незначительную высоту с помощью столбов. Кроме того, здесь нет широкой террасы на первом этаже, поэтому здание открывается непосредственно на пруд (с южной стороны) и в сад (с северной стороны). На первом этаже, между опорными столбами, оборудованы раздвижные створки (в нижней части — дощатые, в верхней — решетчатые, затянутые бумагой).

Павильон Гинкакудзи также окружен великолепной тропической растительностью. Сад Серебряного павильона считается одним из самых знаменитых и приписывается художнику конца XV — начала XVI века Соами, который прославился также как пейзажист.

В первый момент может показаться, что водоем, подступающий к самым стенам Серебряного павильона, и камни в воде — случайная прихоть природы. Но это умелый художественный прием, с помощью которого художник добился впечатления полной естественности. Все было рассчитано заранее: группировка и камней, и деревьев, и очертания берегов с точки зрения на павильон из сада и из павильона в сад. Рассчитаны даже формы и размер деревьев, контрастирующих с камнями или служащих фоном. Камни расставлены в пруду с учетом того, как они будут обрамлять отражение павильона в воде. Это пример пейзажного сада в его полной, развернутой форме (син).

Сады при Золотом и Серебряном павильонах из разряда озерно-островных. Фрагменты этих садов, композиционно строго продуманные, можно видеть через рамы стенных проемов. Из Золотого павильона виден пруд с двумя островами „черепахи“ и „журавля“ (символы глубины познания и высоты человеческого духа). Из Серебряного павильона открывается вид окруженного соснами пруда с островами и камнями-островками. В пруду отражаются павильон, камни-островки, обрамляющие павильон.

Реандзи

В саду монастыря Реандзи, в древнем Киото, нет ни гор, ни воды, ни деревьев, ни одного цветка, вообще никакой растительности. Здесь лишь камни и песок, выполняющие значение символов. И это можно объяснить традициями японской художественной культуры, в которой символика, абстракционизм занимали особое место. Решение этого сада основывается на выражении понятия пустоты, чистоты. Оно напрямую связано в дзенском учении с отрешенностью созерцания.

Сад монастыря Реандзи располагается на небольшой ровной площадке 19 м на 23 м. Он примыкает к террасе жилища настоятеля и отграничен от внешнего мира стеной, над которой поднимаются верхушки хвойных деревьев.

Главный материал — пятнадцать темных крупных камней горного происхождения, свободно объединенных в отдельные группы, и белый морской песок. Камни лежат так, как они когда-то лежали в горах, и образуют макет архипелага. Песок, окружающий их, символизирует морскую стихию (неслучайно по нему деревянными граблями проведены борозды — параллельные полосы на поверхности гравия и извивающиеся вокруг камней). Лишь островки зеленого мха, проросшего на камнях и песке, — „посланники“ живого мира, смягчающие строгую монохромию пейзажа.

Автор ландшафта — Соами — жил в XIV веке. Безусловно, его отличает тонкое ощущение ритма, цвета. Но некоторые приписывают авторство Хококаве Кацумото, который построил этот сад в 1473 году. Говорят, что он, находясь под влиянием буддийской философии, проповедовал аскетизм, тщетность человеческих деяний, философию непротивления злу, идеализм. Кацумото мог часами смотреть на этот белый песок и камни, пытаясь найти правильный ответ на вечный вопрос: „Что есть истина?“

В стиле символизма выполнен и парк храма Дайсэнин храмового ансамбля Дайто-кудзи, в котором также соответствующим образом расположены на маленьком участке земли камни. Только здесь посредством композиции решается другая задача — причудливое оформление бурной реки, текущей в тесном ущелье.

Вековые традиции нашли отражение и в архитектуре современной Японии. В духе древних зодчих работают ландшафтные дизайнеры. Один из них — Седо Судзуки.

При создании сада Хасуда в Киото он засыпал небольшую площадку округлой формы крупным гравием, а посередине разместил тремя группами семь больших камней. Один камень в средней группе огранен в форме параллелепипеда, у остальных — ровные срезы сочетаются с необработанной поверхностью. Эта композиция была названа „Архипелаг“, и в ней четко выражена такая тема, как перелом образного воображения. При виде этого сада возникает ассоциация со знаменитым садом камней в монастыре Реандзи в Киото. Но сходство, скорее, только внешнее, так как Седо Судзуки пытался решить совсем другую задачу, нежели дзенские мастера.

Искусствовед Г. Шишкина отмечает: „Архипелаг“ — внешне спокойно-уравновешенное произведение, в то же время оно обладает внутренним драматизмом, выражающим образ некоего катаклизма. Цилиндрические столбики разной высоты, врытые по обеим сторонам центральной композиции, рукотворной обработанностью невольно напоминают символические остатки неких сооружений. Зрительно они перекликаются, несмотря на разность масштабов, с круглыми столбами, поддерживающими древние синтоистские святилища в Исэ, Идзумо или сокровищницу Сесоин в Нара. В этом можно усмотреть метафору утраты связи с древним прошлым. Но благодаря свободному абстрактному решению общего замысла нет устойчивой навязчивости трактовок, и привязка к Японии тут же может смениться иными размышлениями. Важно и показательно, что композиция, помимо чрезвычайно эффектного и выразительного внешнего плана, обладает значительной внутренней содержательностью отнюдь не пессимистического толка. Автор, как живописец, изобразил на „полотне“ гравия отвлеченную „картину“, отражающую не Вечность, а определенное состояние в определенный момент, поместив ее в „раму“ из узкой полоски газона с невысокими кустарниками, за которыми возвышается декоративная ограда из светлых бамбуковых стволов“.

Седо Судзуки, использовав традиции образной символики, характерные для национального садового искусства, решил задачу совсем иначе — с позиции современного дизайна, в сугубо индивидуальной интерпретации. Кстати сказать, в „Книге садоводства“, написанной в XI веке, как раз говорится о том, что вместе с изучением природы и работ предшественников мастера садов должны выражать и собственные взгляды и вкусы, потому что не существует строго заданных образцов или ограничений для творческого самовыражения.

Другой современной аналогией сада камней в Реандзи может служить и сад храма Тофукудзи — Регинтэй (Сад песни дракона) в Киото. Он был создан в 1955 году дизайнером Мирэем Сигэмори.

Сигэмори выложил площадку гравием черного, белого и нескольких оттенков серого цветов. Для разделения цветовых зон автор использовал полукруглые каменные валики. Формы камней создают ощущение интенсивного движения — они горизонтальные, в виде острых пиков и вытянутые по вертикали.

С правой стороны сад ограждает дощатая стена из ровных, плотно пригнанных досок коричневого цвета, на которые наложены фрагменты крупных концентрических квадратов, выполненные из тех же досок. Правда, дощатое ограждение, примыкающее к монастырской глинобитной стене, выглядит довольно инородно.

Американец Стефен Эддисс, специалист по японскому искусству, считает: „По сравнению с Реандзи, эстетика которого, основанная на спокойствии и строгости, способствует погружению в состояние внутреннего созерцания, Регинтэй словно заставляет нас встать, оглядеться и почувствовать силу окружающего мира. Возможно, контрасты двух „сухих“ садов отражают два аспекта дзенского сознания — спокойный и динамичный“.

Кацура

Дворцовый парк Кацура расположен на берегу реки Кацура, на окраине Киото. Он был заложен в 1602 году на плоской местности.

В парке развитая сеть прудов и каналов, а также небольшие искусственные холмы, для насыпки которых послужил вынимаемый грунт. Ансамбль Кацура занимает площадь 66 000 кв. м, его парк совершенно изолирован от окружающей местности.

Кацура строился как загородный императорский дворец. С IX века землей, на которой расположен дворцовый комплекс, владела аристократическая семья Фудзивара. В начале XVII века участки перешли к принцу Тосихито, большому любителю и знатоку японской и китайской поэзии, рисовальщику и мастеру аранжировки цветов…

В 1615 году принц Тосихито приступил к возведению дворца. Говорили, что принц Тосихито пользовался советами зодчего Кобори Энею (стиль К. Энею чувствуется повсюду). Правда, сохранились записи, в которых ясно сказано, что декоративным устройством сада занимались другие мастера (строительные работы возглавлял Наканума Сакио, который вместе с художником-садовником Дзесиро были автором главных ландшафтных композиций). Более того, современные японские ученые склонны считать, что общий замысел, по всей вероятности, принадлежал самому принцу Тосихито. Однако принц не успел пожить в своем загородном дворце, и после его смерти строительство комплекса застопорилось почти на двадцать лет.

Сын Тосихито — Тосидада унаследовал таланты своего отца. А после женитьбы на дочери богатого феодала Маэда у него появились средства для продолжения работы. Консультантом принца Тосидада был священник Огава Бодзе, за устройство садов отвечал Тамабути, а общее руководство осуществлял Кобори Сэйсюн.

Последние сооружения в Кацуре были приурочены к визиту императора Гомицуно в 1659 году.

Ансамбль имеет сложный план без фиксирующей вертикали, скорее — единое по горизонтали пространство, где чередуются естественные холмы и впадины.

В центре ансамбля находится искусственное озеро оригинальной формы с пятью островками, соединенными друг с другом деревянными или каменными мостиками.

Основное здание дворца состоит из трех частей — Старого сеина (сеин — архитектурное сооружение в стиле, популярном в XIV–XVI веках), Среднего сеина и Нового дворца.

У главных ворот, напротив Старого сеина, расположен павильон Гэ-пиаро, а между ними сад. Это самая старая часть ансамбля.

Здания Старого и Среднего сеина расположены таким образом, что солнечные лучи летом в них не проникают, но мягко падают зимой. Первый этаж каждой постройки окружен верандой, которая отделена раздвижными стенками (седзи). Комнаты тоже имеют раздвижные стены из деревянных рам с плотной бумагой. Такие стены могут разграничивать интерьеры и отделять их от окружающей природы. В Старом сеине есть специальный помост для созерцания луны (принц Тосихито очень любил любоваться луной).

В Среднем сеине располагались жилые комнаты Тосихито. Пейзаж на их стенах и раздвижных стенках воспринимается как естественный ландшафт, видный в раскрытые двери. Двери между Музыкальной комнатой и Новым дворцом украшены цветами, характерными для каждого времени года.

Вдоль здания дворца и через сад проложены дорожки из камней. Идя по одной из них, попадаешь к озеру, а потом — в Павильон сосны и лютни (Секинтэй), самый изящный из чайных павильонов; восточной, западной и северной сторонами он обращен к пруду. В этом павильоне несколько комнат. В первой — раздвижные стены. Последняя комната открывается в сад. Так постепенно сад становится частью павильона (и это одна из характерных черт японской архитектуры).

Далее через мостик дорожка ведет на остров с Павильоном любования цветами (Секатэй). Чайным павильоном — Гэппаро — лучше всего любоваться осенью, так как рядом с ним растут клены. В ансамбль входят также павильоны Онриндо и Секиэн.

На территории дворцового комплекса есть и буддийский храм, выстроенный в китайском стиле. Принц Тосидада посвятил его своему отцу.

Изысканную простоту дворцу Кацура придают натуральные строительные материалы: криптомерия натурального цвета; бамбук (из него выполнена плетеная решетчатая ограда); камень на фоне мха (дорожки); водостоки, усыпанные мелкими камешками.

Парк предназначен для прогулок пешком или на лодке. Предусмотрена постоянная смена „картин“, гармонично переходящих одна в другую. Большая роль отведена различным хвойным деревьям и кустарникам. Благодаря извилистым контурам берегов и островков прогулка становится довольно продолжительной по времени.

Хотя ансамбль нельзя охватить взглядом целиком, его можно понять через детали.

Н. Николаева пишет: „Мягкая картинность хэйанских садов органично сливается с сильными, наполненными ощущением внутренней мощи группами из камней, как будто бы пришедших из дзенских сухих садов. Бесчисленные оттенки зелени мхов, кустарников, деревьев, располагающие к созерцанию, вызывают в памяти сады типа Сайходзи. Но все-таки самым главным остается качество, заимствованное от чайных садов, — точное „проведение“ человека по заранее обдуманному, художественно выверенному маршруту с целой серией совершенно определенных зрительных впечатлений. Дорожки из камней, соединяющие дворец с павильонами в саду, ведущие к местам любования водопадом или особенно красивым деревом, производят впечатление случайно изгибающихся, естественно вьющихся среди углублений и неровностей почвы. Самое первое назначение этой дорожки — не замочить ног в сырой траве — предполагает осторожность продвижения по ней, постоянное внимание к неровностям поверхности каждого камня, иначе говоря, заставляет человека все время смотреть вниз. Но мастер, планировавший дорожку, обдумывал и своеобразные передышки в этом осторожном, медленном продвижении. Он фиксировал их или более крупным и гладким камнем, или разветвлением дорожки. В этих пунктах остановки движения человек поднимал голову и видел заранее обдуманную, предусмотренную художником композицию, которую нужно рассматривать. Художник заставляет дорожку быть „гидом“, не просто вести, но показывать сад, раскрывать его разнообразную, меняющуюся красоту“.

Приемы пространственной организации садов Кацуры неповторяющиеся. Можно долго созерцать далекий пейзаж, вмиг оглядеть замкнутый мир дворика перед входом в дворец и даже остановиться как вкопанный перед камнем на берегу пруда.

Прослеживается особенная связь садов Кацуры с архитектурой зданий. Сооружения четко графичны, сдержанны, ничего броского, присутствует чувство меры. И тем самым они контрастируют с естественной природой сада. Раздвигающиеся окна-стены дворца, легкий каркас, использование природных материалов (в основном дерева) сближают дом с садом, сад становится частью здания.

Дворец, горизонтальный в плане, не только не возвышается над природным окружением, но даже оказывается ниже деревьев. Фасад зигзагообразной формы гармонично вписывается в окружающее пространство. Водоем объединяет все постройки. Вода становится материалом для чередования пейзажей, рассчитанных на разное время года, дня и на разную погоду. Одна часть пруда в Кацуре славится, например, тем, что там можно видеть романтическое отражение осенней луны.

Н. Николаева отмечает: „Художник не позволяет себе ни малейшей небрежности, ни одной случайной детали, ни одного маловыразительного ракурса. Перед взором человека, смотрящего из интерьера дворца в сад, открывается далекая и величественная картина могучей природы (маленькая пагода на берегу водоема создает масштаб, подчеркивает высоту деревьев). Но если, сидя у края веранды, опустить глаза, главным впечатлением становится богатство фактур: нежно-золотистого бамбука террасы, шелковистого дерева опор и перил, серебристых шершавых камней, окруженных изумрудными мхами. В обоих случаях художник добивался как можно большей полноты эмоционального переживания“.

Дворцовый сад приближается к стилю чайных садов, когда восприятие пейзажа происходит в процессе движения, направление которому задают дорожки. Парк, собственно говоря, и задумывался для прогулок и любования пейзажем, который меняется по мере продвижения путника.

Один из посетителей Кацуры сказал, что этот дворцовый комплекс создавался, чтобы „думать глазами“.

Ансамблю Кацура стилистически близок императорский дворец Сюгакуин около Киото (сейчас он расположен в черте города), знаменитый своим садом с эффектным контрастом подернутого туманом далекого заднего плана (с видом на горы) и четкого по очертаниям переднего плана.

Он строился приблизительно в те же годы, что и Кацура.

Сюгакуин расположен на трех уровнях — террасах, поднимающихся друг над другом по склону горы. В отличие от Кацуры основной масштаб Сюгакуина был задан дальним планом — видом далеких гор и деревьев („саккэн“). Все искусственно построенные элементы сада на переднем плане композиции выполняли подчиненную роль.

Общепризнанными шедеврами считаются точно выполненный здесь рисунок водоема и композиция водопада на верхней террасе.

Никко

Японская пословица гласит: „Не видел Никко, не говори о красоте“. Никко, как одно из священных мест и достопримечательностей Японии, привлекает большое число паломников и туристов. Национальный парк Никко (Никко в переводе на русский язык означает „солнечное сияние“) известен во всем мире своей необыкновенной природой, многочисленными памятниками архитектуры.

Парк Никко занимает территорию 140 698 га. Он был создан в 1934 году.

Небольшой городок Никко, давший имя известному национальному парку, расположен в 135 км к северо-востоку от Токио, на острове Хонсю. Это один из наиболее живописных районов Японии. На юге парка — горы Никко (скалы отвесные и громадные, устремленные, кажется, к самому небу — их едва видные пики растворяются в белоснежных облаках). На севере — действующий вулкан Насу. Для парка характерны озера, водопады, болота, широколиственные и хвойные леса, альпийская растительность, высокогорные верещатники.

Из животных встречаются черный медведь, олень и др.

Здешние храмы строились исключительно из местного материала (из леса, сваленного на склоне горы, строители сделали колонны, из гигантских каменных блоков, вырубленных здесь же на склоне, выложили стены храмов и мосты). Здания с традиционной конфигурацией крыш прекрасно вписались в ландшафт, природа и архитектура дополняют друг друга и создают гармоничный ансамбль.

На территории национального парка, на вершинах и склонах холмов расположены буддийские храмы, синтоистские святыни. Здесь же находится усыпальница Изясу Токугава (1542–1616) — основателя династии сегунов из рода Токугава и посвященный ему храмовый комплекс Тосегу (Храм восточного сияния).

Храм находится у подножия высоких гор, покрытых снегом почти до самой подошвы. Дорога к нему идет по узкой аллее старинных японских криптомерии, некоторым из которых более 300 лет. Лес криптомерии занимает площадь в 25 кв. миль и насчитывает 17 тысяч корней. „Особенно красивы аллеи ранним весенним утром, — отмечают авторы книги „Парки мира“, — когда лучи поднимающегося солнца проглядывают сквозь нежно-зеленую листву деревьев и легкую дымку тумана“.

Эта красота имеет и вполне определенную цену. Местные жрецы не прочь сбыть корень драгоценного дерева: каждый ствол криптомерии стоит не одну сотню тысяч иен.

К святыням храма Тосегу ведет огромная каменная лестница. Поднявшись по ней, посетители оказываются у главных ворот храма, построенных в виде двенадцатиколонного двухъярусного сооружения в стиле японского барокко. Их называют Иомэймон (Ворота солнечного света), или Хигурасимон (Ворота целого дня). Колонны, стены и фронтоны ворот украшены многочисленными фигурками из дерева. Здесь можно видеть драконов с раскрытыми пастями, фениксов, фантастических животных, рыб, птиц, редкостные цветы, героев древней мифологии, играющих детей и древних старцев. Каждая колонна увенчана фигурой мифического животного-стража, обращенного к посетителям раскрытой пастью. Ворота накрыты сверху массивной шатровой крышей с изогнутыми углами, крыша покрыта бронзовыми листами в форме черепицы.

Храм был воздвигнут сегуном Хидэтада в XVII веке в честь Изясу (1542–1616), основателя последней сёгунской династии в Японии, которому японцы были благодарны за прекращение междоусобного кровопролития в стране, объединение раздробленной Японии, а также за экономический и культурный подъем.

Храм строился с 1635 года (в течение одного года). На его строительство ушло 330 миллионов бревен, шесть акров листового золота, работой были заняты 4 541 230 человек и израсходовано денег, серебра и риса на сумму более 8 миллиардов японских иен (в пересчете на современные цены). Но это еще не все затраты. За время своего существования храм перестраивался более двадцати раз. Каждый год храм реставрируется, на что расходуется 3 тонны лака, 5 кг золота, много эмали.

Совсем недавно в храм Тосегу был открыт доступ посторонним. А сейчас можно войти в храм даже иностранцу и подойти к алтарю, который представляет собой обычный стол с простыми чашами и сосудами с рисом, овощами, сушеной рыбой, фруктами, водой, сакэ.

Потолок храма украшен прекрасной лепной мозаикой и росписью на религиозно-мифологические темы (здесь изображен дракон в ста фазах перевоплощения). В храме можно видеть искусные работы японских резчиков по дереву, Например, пластинки цельной доски криптомерии, выложенные аппликацией из вырезанных тонких деревянных пластин редкой породы дерева. Или массивные колонны из цельного дерева, украшенные ажурной резьбой.

Храм Тосегу представляет собой целый комплекс. Он занимает 80 000 кв. м и состоит из 28 основных сооружений.

А вот Конюшня священной лошади — небольшое строение — выполнена совсем в другом стиле. Единственные ее украшения — два барельефа. На одном из них три ярко раскрашенные фигуры обезьян: одна закрыла лапами уши, другая — рот, третья — глаза (это объясняется старинной буддийской моралью, которая гласит: не слышу ничего дурного, не говорю ничего дурного, не замечаю ничего дурного).

С 1617 года 17–18 мая ежегодно в Никко проводится самый популярный праздник храма Тосегу — фестиваль Сеннин-герэцу (процессия, состоящая из тысячи человек).

В эти дни можно стать участником традиционных представлений, обрядов, состязаний, старинных танцев, игр, развлечений. Тогда же, единственный раз в году, разрешается совершить прогулку по Священному мосту. Правда, в любое время года Священный мост, созданный из дерева и камня триста лет назад, окрашенный в пламенно-красный цвет, привлекает к себе внимание посетителей. Он относительно небольшой — около 30 м в длину и 8 м в ширину, однако японцы говорят, что равного ему в мире нет — так он своеобразен, оригинален по конструкции и гармонии с естественным пейзажем.

В Никко приезжают для того, чтобы полюбоваться кленами или цветами.

Любование листьями клена осенью, или момид-зигари, — одна из традиций японцев. Н. Федоренко пишет: „Клен — по-японски „момидзи“ (одно из названий клена по-японски означает „сто дней красный“). Для любования листьями клена в Японии существуют известные районы и места: Никко, гора Токао, озеро Окутама и другие. Каждое из этих достопримечательных мест имеет свое время для любования кленом, привлекая огромные массы народа из самых различных мест Японии. Примечательно, что в специальных справочниках и путеводителях особо указываются наиболее интересные места и время для любования кленом“.

В Японии стало традицией и любование цветами. Во все времена года японцы приезжают в Никко созерцать красоту цветов. В конце зимы рядом с храмом Рицуин (VII век) зацветают умэ — японские сливы. В середине апреля начинает цвести вишня — сакура. Кстати, около Рицуин растут двухсотлетние деревья редкого вида сакуры — конгосакуры с цветами золотистого оттенка.