111 симфоний

О композиторе

Пауль Хиндемит, (1895–1963)

Хиндемит — один из тех композиторов, которые построили фундамент новой музыки первой половины XX века. В 20-е годы он выступил дерзким новатором, отвергая традиции романтизма и импрессионизма — музыкально прекрасное, патетическое и исповедальное, заменяя их повседневным, простым, современно деловитым. Культ машин и большого города, ритмы джаза и мюзик-холла, упрощенная музыка быта, молодежи — все это увлекает Хиндемита, как и многих его современников. Но поиски новой простоты приводят композитора к старым мастерам, к эпохе барокко и средневековья, григорианскому хоралу и старинной немецкой народной песне. Они дают художнику высокие, вечные гуманистические идеалы, объективный взгляд на мир, предлагают графичную линеарную мелодику, рациональные полифонические формы, строгую ясность конструкций с самостоятельной, четко прослеживаемой линией каждого инструмента, с широким использованием доклассических принципов концертирования. Как никто, Хиндемит владеет всеми приемами архаической полифонии вкупе с современной гармонией и сочетает воедино сложность и простоту.

Композитора отличают универсальность музыкальных интересов и завидная плодовитость. Из-под его пера выходят произведения вокальные и инструментальные, оперы — откровенно развлекательные и историко-философские, балеты и кантаты, симфонии и концерты; сочинения монументальные и камерные, для любительского музицирования и для мастеров изощренного исполнительства. Начинал Хиндемит камерными ансамблями, а закончил циклом мотетов на тексты из Евангелий, мессой и концертом для органа.

Основа его стиля — строгий неоклассицизм, но в молодости он отдал дань прямо противоположному направлению первой половины XX века — эмоционально вздыбленному экспрессионизму; соединял восхищение Вагнером с откровенным пародированием его стиля, психологическую глубину — с легкомысленной шуткой и издевательской сатирой.

Предельная напряженность чувств и возвышенная отрешенность, утонченная красочность и нарочитая банальность — все можно найти в музыке Хиндемита.

Этому многообразию способствовала и длительная, более полувека, исполнительская деятельность — инструменталиста и дирижера, завершившаяся за полтора месяца до смерти. С детства он играл на струнных инструментах (скрипка, альт, виола д'амур, виолончель, контрабас), на фортепиано, на духовых (особенно хорошо на кларнете). Будучи призван в армию во время первой мировой войны, служил полковым барабанщиком; работал в танцевальных и военных оркестрах, в опере, оперетте, в кафе, на курортах — ив квартетах и трио самого высокого класса, с которыми совершал гастрольные поездки по Европе и США, в том числе дважды побывал в СССР. С исполнительской деятельностью связано в наследии Хиндемита и обилие концертных опусов для камерного и большого оркестра, для самых различных инструментов — струнных, клавишных, деревянных, медных.

Хиндемит не проводил резкой грани между концертными и симфоническими жанрами. Показательно обозначение его первой симфонии, посвященной 50-летию Бостонского симфонического оркестра (1930): Концертная музыка для струнного оркестра и духовых (Бостонская симфония). Название «симфония» присутствует в семи произведениях композитора, возникших на протяжении почти трех десятилетий. Они совершенно различны. Две программные, наиболее значительные, рождены оперными замыслами — «Художник Матис» (1934) и «Гармония мира» (1951). В двух других автор ограничился заголовками, причем один характеризует общий стиль симфонии — Serena (итал. Ясная, 1946), а другой просто указывает на заказчика — Питтсбургская (к 200-летию города, 1958). Непрограммные обозначены не номерами, а тональностями: симфония in Es (1940), симфония in B (для духового оркестра, 1951), симфониетта in E (1949).

Профессиональный путь Хиндемита, родившегося 16 ноября 1895 года в Ханау близ Франкфурта-на-Майне, определился очень рано. Хотя отец, маляр и штукатур, не одобрял намерения сына стать музыкантом, вероятно, именно от него мальчик унаследовал любовь к музыке: отец увлекался игрой на цитре. В 11 лет Хиндемит начал регулярные занятия музыкой, в 12 стал брать уроки игры на скрипке, в 13 играл в разного рода оркестрах, а не достигнув 18 лет, уже получал ангажементы на летние выступления в Швейцарии в качестве концертмейстера оркестра. С 1909 по 1916 год он обучался в консерватории во Франкфурте-на-Майне игре на скрипке у А. Ребнера и дирижированию и композиции у А. Мендельсона и Б. Секлеса, но еще до ее окончания гастролировал по Германии, Голландии и Швейцарии в составе квартета своего учителя Ребнера, а закончив обучение, был приглашен в оперный театр Франкфурта на должность концертмейстера оркестра. Хотя первые сочинения (камерные ансамбли, сонаты для скрипки и виолончели) Хиндемит написал в 13 лет, а в 18 попробовал свои силы в комической опере, опусом 1 он обозначил лишь ансамбль для духовых и фортепиано, созданный год спустя.

1917-й стал годом первого издания сочинений Хиндемита, тогда солдата, а после возвращения к мирной жизни — постоянного автора крупнейшего нотоиздательства Шотта в Майнце. Вот как спустя более 30 лет издатель вспоминал о первом знакомстве с музыкой начинающего автора: «Один мой знакомый прислал мне толстый пакет: трудноисполнимая камерная музыка, довольно-таки малопривлекательная с точки зрения интересов издательства… После тщательного просмотра издательство предложило молодому композитору поощрительный гонорар и полагало, что совершило весьма благородный поступок, обещав напечатать себе в убыток несколько его произведений. Неожиданный ответ: „Этим вы оказываете мне большую честь, однако если вы находите мои сочинения достойными печати, тогда я требую приличного гонорара…“»

В том же году во Франкфурте состоялся первый открытый концерт из произведений Хиндемита и была написана одноактная опера «Убийца, надежда женщин» — символистская драма о вечной вражде полов. За ней через два года последовала также одноактная «Святая Сусанна» — о страсти молодой монахини к статуе распятого Спасителя. А между ними — комическая опера «для бирманских марионеток» «Нуш-Нуши», пародирующая восточные сюжеты и оперные банальности, названная именем выползающего из реки полуживого существа — помеси крысы и крокодила.

Эти контрастные поиски нашли свое продолжение в трех последующих операх — экспрессивной драме о художнике-убийце «Кардильяк» по романтической новелле Гофмана, забавном скетче «Туда и обратно», где события, дойдя до середины, продолжаются затем в обратном порядке, и едкой сатире на абсурдность жизни современного города «Новости дня» с центральной арией героини в ванне на текст рекламного объявления. Тот же контраст — в других сочинениях Хиндемита 20-х годов, исполняемых до сих пор: фортепианная сюита «1922» — гротескное воплощение остро ритмованной современной музыки цирка и джаза — соседствует с полным лирики вокальным циклом на евангельский сюжет «Житие Марии».

В 20-е годы Хиндемит становится символом новой немецкой музыки, одним из организаторов и участников фестивалей в Донауэшингене, ставивших своей целью пропаганду творчества преимущественно молодых композиторов, экспериментирующих прежде всего в камерных формах. Нередко постановки его опер и исполнение сочинений в концертах сопровождаются скандалами. Как писал один из рецензентов, «люди сидели пораженные, помраченные, развеселившиеся. Одни смеялись, другие чувствовали себя скандализованными… Негодующие крики, свист, взволнованная жестикуляция…» Интенсивности творчества не мешала чрезвычайно насыщенная концертная деятельность в качестве альтиста знаменитого квартета Амара, с которым Хиндемит объездил полмира. Как не без юмора заметил он в Автобиографической записке, «к сожалению, мне постоянно приходится принимать участие в исполнении моих квартетов. Если вы композитор, то я вам не советую поступать альтистом в квартет. Вам волей-неволей придется писать все новые квартеты, так как разыгрывать старые вам совсем невмоготу».

Среди стран, которые посетил Хиндемит с квартетом Амара, был и Советский Союз. Композитор приехал в Ленинград с женой, Гертрудой Роттенберг, дочерью дирижера, первого исполнителя «Святой Сусанны», с которой счастливо прожил почти сорок лет. В декабре 1927 года он дал пять концертов в Ленинграде, где имя Хиндемита было уже достаточно известно, так как регулярно появлялось на афишах организованной в 1924 году Ассоциации современной музыки. Здесь он слушал свои камерные произведения в исполнении советских музыкантов. Год спустя, в декабре 1928 — январе 1929 года, квартет Амара еще раз посетил СССР и после пяти концертов в Ленинграде дал один в Москве. Сочинения Хиндемита вызвали большой интерес и получили высокую оценку критики.

С конца 20-х годов Хиндемит сотрудничает с «Молодежным движением», ставившим целью обновить духовный мир немецкой молодежи, противопоставить современным пошлым шлягерам музыку простую, но возвышенную, очищающую душу. Композитор написал много прикладных сочинений «для любителей и друзей музыкального искусства» — самодеятельных оркестров и ансамблей, хоровых кружков, — сочинений несложных по стилю, позволявших слушателям музицировать вместе с исполнителями. К ним можно отнести и музыку к пьесам Б. Брехта, и детскую музыкальную игру «Мы строим город», которая приобрела широкую популярность в быту. И одновременно Хиндемит увлекается исполнением старинной музыки, изучает хранящиеся в музее инструменты, античные теоретические системы, средневековые трактаты — для этого даже овладевает латынью.

Известность музыканта растет, и в 1927 году его приглашают профессором композиции в Высшую музыкальную школу в Берлине. Ей он отдал десять лет. Это десятилетие — расцвет творчества, время создания крупнейших произведений, в том числе первых симфоний, принесших ему мировую славу… и вынудивших покинуть родину. В 1930–1931 годах в США состоялась премьера его Концертной музыки ор. 49 и ор. 50 (Бостонской симфонии — последнего сочинения композитора, помеченного опусом), а 12 марта 1934 года в Берлине — симфонии «Художник Матис» на материале одноименной оперы, еще не законченной. Сложный язык Хиндемита и философское содержание оперы, повествующей об острых, вечных и современных проблемах: одиночестве творца искусства, вообще мыслящего человека, его неразрешимом конфликте с сильными мира сего и с восставшим народом — вызвали резкое неприятие фашистских властей. Те нуждались в совсем ином искусстве, которое позволяло бы им манипулировать обществом.

Несмотря на шумный успех, начинается травля композитора в нацистских газетах. Сочинения Хиндемита исчезают из программ концертов, опера запрещена по личному распоряжению Гитлера. Министр пропаганды Геббельс на митинге в Берлине выступает против Хиндемита и поднявшего голос в его защиту дирижера В. Фуртвенглера. Официальный журнал «Музыка» называет Хиндемита «неприемлемым для новой Германии».

Композитор задумывается о необходимости эмиграции. Он принимает предложение правительства Турции участвовать в реорганизации музыкального образования и концертной жизни и трижды посещает эту страну. Осуществляет несколько поездок в Англию, Италию, Швейцарию, США, наконец, покидает родину — в августе 1938 года переезжает в Швейцарию, а еще через полтора года — за океан.

В США, в отличие от других европейских композиторов, Хиндемит не испытывает тягот эмиграции — ни материальных, ни психологических. Он успешно занимается педагогикой, дирижированием, исполнительством, в частности, руководит постановкой одной из первых в истории музыки опер — «Орфеем» Монтеверди в собственной обработке, участвует в исполнении «Страстей по Матфею» Баха, играя на старинном инструменте — виоле д'амур. И, как всегда, много сочиняет, в том числе квартеты, сонаты, произведения для фортепиано, Реквием на слова американского поэта У. Уитмена, балет для знаменитой труппы Дж. Баланчина и большую часть симфонических сочинений. Их список открывают Симфонические метаморфозы тем Вебера (1943), а завершает вершина инструментального творчества Хиндемита — «Гармония мира» (1951); в посвящениях симфонии Serena и Симфониетты запечатлена благодарность композитора американским оркестрам — Далласскому и Луисвиллскому, исполнявшим его музыку. Участниками его концертов были лучшие солисты и дирижеры, находившиеся тогда в Америке. По окончании войны он не спешит вернуться на родину и в 1946 году принимает американское гражданство.

А в Германии начинается ренессанс музыки Хиндемита. В декабре 1945 года в Штутгарте ставится опера «Художник Матис», музыкальные журналы помещают восторженные статьи. Хиндемит — это гордость нации, надежда возрождающейся немецкой культуры. Он получает предложения возглавить Высшую музыкальную школу в Берлине, где преподавал до начала второй мировой войны; во Франкфурте-на-Майне, где учился до первой мировой; возродить фестиваль в Донауэшингене, в организации которого принимал участие в 20-е годы, и т. п. Но лишь в апреле 1947 года Хиндемит впервые посещает европейские страны, начинает читать лекции на летних курсах в Зальцбурге и дирижировать, ас 1951-го становится профессором университета в Цюрихе. Выходят в свет его книги по теории композиции, выросшие из лекций, прочитанных студентам в различных учебных заведениях Европы и Америки на английском и немецком языках; самая значительная из них — «Мир композитора» (Кембридж, 1953). В Гамбурге ему присуждают Баховскую премию, в Бонне награждают орденом «За заслуги», в Стокгольме проводят «Дни Хиндемита» и т. д.

Летом 1953 года Хиндемит покупает виллу в Швейцарии, где живет до самой смерти. Все более расширяется круг стран, в которых Хиндемит выступает как дирижер. Его 60-летие широко отмечается во всем мире. Европейские и американские радиостанции транслируют произведения Хиндемита, симфония «Художник Матис» исполняется в этом году 26 раз — от Японии до Южной Америки.

Два года спустя он отказывается от педагогической деятельности ради расширения дирижерской. Круг исполняемых им авторов исключительно широк: музыка композиторов XVI–XVII веков в его редакции, крупнейших немецких мастеров эпохи барокко, венских классиков, Брукнера — наиболее близкого ему из композиторов XIX века, а также, казалось бы, совершенно чуждых по стилю романтиков — Шуберта, Мендельсона, Листа; произведения многих современников — от завоевавших, подобно ему самому, мировую славу, до известных лишь в Германии. Конечно, он продолжает знакомить публику и со своими сочинениями, которые пишет в большом количестве, несмотря на колоссальный объем исполнительской работы и солидный возраст. Из-под его пера выходят такие крупные произведения на разных языках, как кантата на стихи французского поэта П. Клоделя «Летите, быстрые ангелы», оперы на собственные либретто «Гармония мира» и «Долгая рождественская трапеза» по пьесе американского драматурга Т. Уайльдера, месса и др.

68-й год своей жизни Хиндемит начинает дирижерскими выступлениями в Германии, весной отправляется в США, где руководит исполнением последней оперы и Реквиема, в октябре совершает концертную поездку по Италии, а в ноябре дирижирует в Вене мессой. Тяжелый приступ болезни настиг его на пути из Цюриха домой, накануне дня рождения, и его отвезли в клинику Франкфурта-на-Майне, где Хиндемит скончался 28 декабря 1963 года. 4 января следующего года его прах был перевезен в Швейцарию и похоронен на кладбище недалеко от собственной виллы.

Художник Матис

Симфония «Художник Матис», (1934)

Состав оркестра: 2 флейты, флейта-пикколо, 2 гобоя, 3 кларнета, 2 фагота, 4 валторны, 2 трубы, 3 тромбона, туба, колокольчики, маленькие тарелки, тарелки, треугольник, малый барабан, большой барабан, литавры, струнные.

30-е годы — время расцвета многообразной творческой деятельности Хиндемита. Он живет в столице Германии, преподает композицию в Берлинской Высшей музыкальной школе, гастролирует по всему миру в качестве дирижера, участника струнного трио, солиста-альтиста и исполнителя на старинном инструменте — виоле д'амур. Известность музыканта велика: его приглашают в Вену для участия в праздновании 100-летия Брамса, в Каир — на конгресс, посвященный изучению арабской музыки. Он автор многочисленных сочинений в самых разных жанрах — оперном и симфоническом, камерно-инструментальном и вокальном. В 1931 году в США прозвучала его Бостонская симфония, созданная к 50-летию этого прославленного оркестра, а в следующем в Берлине — Филармонический концерт (Вариации для оркестра), написанный в честь Берлинского филармонического оркестра и его руководителя, знаменитого дирижера В. Фуртвенглера. После нашумевших опер 20-х годов — кровавой драмы о художнике-убийце «Кардильяк» и едкой сатиры на жизнь современного города «Новости дня» — Хиндемит в 1932 году начинает работу над большой историко-философской оперой «Художник Матис», которую еще до ее завершения Фуртвенглер включил в репертуар руководимой им Берлинской государственной оперы.

Художник Матис — историческое лицо, сведения о котором весьма скудны и противоречивы. Точная дата его рождения неизвестна и колеблется между 1460 и 1480 годами. Фамилия его читалась то ли Нитхарт, то ли Найтхарт, затем была переделана на Готхарт, звали его также Грюневальд и Матис (Матиас) из Ашаффенбурга, ибо он работал в этом городе — резиденции Майнцкого архиепископа, придворным живописцем которого был. Именно тогда, по легенде, в его фамилии появилось слово Гот — Бог, заменившее отрицание Нит. Вероятно, он стал приверженцем Лютера и, с меньшей степенью вероятности, — участником Крестьянской войны. Матис работал в монастыре Святого Антония, основанном еще в XIII веке для исцеления больных возле деревни Изенгейм в Верхнем Эльзасе. В готической церкви Изенгейма он расписал створки резного деревянного алтаря, прославляя исцеляющую силу распятого Христа, Богоматери в белых одеждах сестры милосердия и Святого Антония, чудотворные мощи которого хранились в монастыре. Себя художник изобразил висящим на колонне в образе Святого Себастьяна, пронзенного стрелами. Парящие над ним ангелы несут мученический венец. Кровавые преследования лютеран после разгрома Крестьянской войны заставили Матиса покинуть Ашаффенбург, а затем и Франкфурт, куда он было переселился. Умер художник в Галле, предположительно от чумы, в 1528 году.

Хиндемит писал о своем герое — одном «из величайших художников, каких мы когда-либо имели»: «Я не могу представить себе более жизненной, более содержательной с точки зрения искусства и гуманизма, более трогательной человечески и в полном смысле слова более драматической фигуры, чем создатель Изенгеймского алтаря, распятия в Карлсруэ и Штуппахерской Богоматери. Человек, чей образ в кривом зеркале легенды стал почти тенью, так что настоящее имя его долгое время оставалось неизвестным, еще и сегодня обращается к нам своим искусством с необычайной проникновенностью и теплотой. Этот человек, одаренный высочайшим совершенством художественного мастерства и пониманием своей миссии художника, мучимый всеми адскими муками сомнений и поисков истины, переживает в начале XVI века наступление новой эпохи с неизбежной ломкой общепринятых взглядов со всей восприимчивостью, свойственной такой натуре».

Подобный герой совершенно не устраивал национал-социалистских правителей Германии. Такого рода произведения отнюдь не воспевали славную историю фашистского рейха и не могли поэтому служить идеологическим средством манипулирования общественным мнением. Постановка оперы была запрещена лично Гитлером. Тогда по совету Фуртвенглера Хиндемит на материале оперы написал симфонию, которая под его управлением прозвучала в Берлине 12 марта 1934 года с триумфальным успехом.

«Художник Матис» принес композитору небывалую славу — и одновременно круто изменил всю его судьбу. Фашистская критика обрушилась на Хиндемита, обвиняя его даже в плагиате. Ничем не примечательный австрийский композитор Р. Кундиграбер, более 30 лет руководивший музыкальной жизнью Ашаффенбурга — города Матиса, поместил в официальном фашистском журнале «Музыка» открытое письмо, где сообщал, что еще до Хиндемита сочинил четыре симфонические поэмы по картинам Изенгеймского алтаря, и три из них совпадают с названиями частей хиндемитовской симфонии. Травля композитора разгорается, газеты публикуют все новые материалы по «делу Хиндемита». В его защиту выступает Фуртвенглер, угрожая отставкой с поста руководителя Берлинского филармонического оркестра и Берлинской государственной оперы. Министр пропаганды Геббельс на митинге деятелей культуры выступает против Хиндемита и Фуртвенглера, и «Музыка» выносит приговор: «Пауль Хиндемит в культурно-политическом смысле неприемлем». С конца 1934 года его имя исчезает из всех программ: произведения второго после Р. Штрауса крупнейшего немецкого композитора больше не исполняются в Германии. И как раз тогда, когда в Цюрихе состоялась премьера оперы «Художник Матис» (28 мая 1938 года), в Дюссельдорфе на выставке «чуждого искусства» демонстрировались партитуры Хиндемита и его книга «Мир композитора».

«Художник Матис» — программная симфония, но программность ее своеобразна. Это редкое в истории музыки воплощение живописных образов (примеры — написанная почти за восемь десятилетий до того симфоническая поэма Листа «Битва гуннов» по картине Каульбаха, его же фортепианная пьеса «Обручение» по Рафаэлю, «Картинки с выставки» Мусоргского и др.).

Первая часть — «Концерт ангелов». Картина Изенгеймского алтаря изображает Богоматерь с Младенцем. На боковой створке справа — возносящийся Христос и павшие ниц солдаты у пустого каменного гроба; слева — поющие ангелы. В опере Хиндемита герой утешает дочь убитого крестьянского вожака Регину чудесной сказкой: «И каждый ангел исполняет свою партию. Один играет на скрипке и как-то особенно нежно водит смычком, чтобы ни один призвук не омрачил чистоты мелодии, другой как будто взглядом своим извлекает из струн радостные звуки; восторженно внимает третий далекому звону своей души, а сам в то же время наблюдает за исполнением всех правил игры. Сама их одежда музицирует с ними. Переливаются всеми цветами перья на крыльях, из них вылетает целый рой звуков. Легкий панцирь из неземного металла вспыхивает от звуковых волн как от биения живого сердца, и в едином созвучии многих разноцветных световых кругов, в едва слышной песне чудесным образом является нам зримая жизнь формы».

Музыка «Концерта ангелов» величава и лучезарна. Это сонатное аллегро с медленным вступлением, гармоничным и стройным, образующим ясную трехчастную форму. Обрамляют ее торжественные холодные хоральные аккорды духовых, вводящие в образный мир средневековой архаики. В центре вступления — подлинная народная песня XVI века «Три ангела пели» (из знаменитого сборника поэтов-романтиков А. Арнима и К. Брентано «Чудесный рог мальчика», которым на протяжении всего творческого пути вдохновлялся Малер — текст этой песни использован им в Третьей симфонии). Песню мягко интонируют в унисон три тромбона с контрапунктом струнных, которые проводят также унисонную, линеарную по складу тему. Песня звучит трижды, с включением новых инструментов, в красочном сопоставлении все повышающихся тональностей и превращается в светлый гимн, исполняемый полным оркестром с подчеркнуто колокольным тембром (колокольчики). Светлое и прозрачное сонатное аллегро — подлинный концерт в первоначальном смысле этого слова — состязание. Экспозиция основана на трех близких по характеру, но мелодически различных темах: танцевальной главной, более напевной побочной и щебечущей заключительной. При внешней простоте тем развитие их отличается изощренным полифоническим мастерством, столь свойственным Хиндемиту. Вначале — фугато на главную и побочную темы, которые словно состязаются, обмениваясь исполняющими их инструментами. Мастерски рассчитана кульминация, объединяющая темы сонатного аллегро и вступления. Снова трижды, в повышающихся тональностях, проходит песня «Три ангела» у медных инструментов; в более высоком регистре контрапунктом звучат мотивы побочной и главной у деревянных; в аккомпанирующих пассажах струнных слышны обороты заключительной. Реприза не следует классическим закономерностям: главная партия — не в главной тональности, а на полтона выше; за ней следует не побочная, а заключительная, тоже в другой тональности. Лишь возникающий в конце начальный мотив главной партии обретает тонику, которая утверждается в трижды повторенной побочной. Красочен и архаичен заключительный каданс.

Вторая часть — «Положение во гроб». Это последнее законченное творение художника Матиса, а в опере — последняя картина, в которой сосредоточены просветленно-созерцательные эпизоды, в том числе смерть Регины, оркестровая интерлюдия «Положение во гроб» и прощальный монолог завершившего свои земные труды героя. Очень, краткая центральная часть симфонии — своего рода эпитафия, суровая, сдержанная, возвышенная, даже несколько холодноватая и отрешенная, в частности, благодаря преобладанию тембров высоких деревянных инструментов. Композитор использует трехчастную форму, насыщенную полифоническим развитием и жесткими гармониями. Применяются такие пришедшие из глубины веков приемы изображения скорби, как нисходящие секунды-вздохи или пунктирный ритм — поступь траурного марша. При господстве минора завершается часть мажором, как это присуще, например, пьесам Баха.

Наиболее развернута третья часть — «Искушение Святого Антония», образующая резкий контраст торжественной сдержанности предшествующих. На картине Изенгеймского алтаря изображены демоны и фантастические существа — порождение ночных кошмаров (крылатый носорог с кровавой пастью, чудовищная шестиногая птица, огромные насекомые — помесь чертей, стрекоз и обезьян, монах-жаба с раздутым зеленым бородавчатым брюхом). Когти, клювы, зубы терзают распростертого на земле Антония, подобно отвратительным порокам и темным страстям. В опере это — страшный сон героя в ночном лесу: Матис ассоциирует себя с Антонием и в то же время видит покинутую им возлюбленную в облике блудницы, искушающей его соблазнами чувственной страсти; по молитве к Иисусу дьявольские наваждения исчезают, и небесный свет торжествует над нечистью.

Часть открывается медленным вступлением в свободном ритмическом движении с атональной унисонной темой, нетипичной для Хиндемита и понадобившейся здесь для обрисовки дьявольских сил. Она близка к лишенным тяготений темам-сериям Шёнберга и в то же время перекликается с вступлением и началом главной партии «Фауст-симфонии» Листа. Основной раздел — искусно построенное сонатное аллегро с листовским принципом трансформации тематизма и яркой театральностью — вызывает неожиданные ассоциации как с чуждым Хиндемиту романтизмом в наиболее неистовом его выражении — у Берлиоза, так и с весьма далеким по стилю современником — Рихардом Штраусом, духовным наследником Берлиоза и Листа. Главная партия, вырастающая из темы вступления, рисует демоническую скачку. Неожиданно издалека доносится соло флейты, резко контрастное, но являющееся преобразованием той же темы. Прерываемое жесткими аккордами фортиссимо всего оркестра, оно подготавливает побочную партию, которая поражает внутренней конфликтностью. На приглушенно мрачном фоне струнных (вариант темы вступления в ритме скачки) солирующие деревянные духовые выпевают широкую лирическую тему. Активное наступление зла достигает кульминации и внезапно меняет свой облик: медленный лирический эпизод, в котором струнные интонируют совершенно преображенную тему вступления, рисует дьявольское искушение любовью. Это — центр формы, после которого разделы экспозиции возвращаются в зеркальном отражении. Но теперь сопротивление злу крепнет, темы преобразуются и приводят к победной гимнической коде. Четко акцентированная тема вступления многократно повторяется солирующей валторной как остинатная основа строго диатонического просветленного григорианского хорала «Lauda Sion» («Слава Спасителю Сиона») — подлинного напева, сочиненного монахом Фомой Аквинским около 1263 года для праздника Тела Господня. Его завершает хорал медных «Аллилуйя», звучащих подобно органу. Так подлинный церковный гимн в конце симфонии и народная духовная песня в ее начале служат обрамлением созданных Хиндемитом музыкальных картин о великом, вечном искусстве.

Гармония мира

Симфония «Гармония мира», (1951)

Состав оркестра: 2 флейты, флейта-пикколо, 2 гобоя, 2 кларнета, бас-кларнет, 2 фагота, контрафагот, 4 валторны, 2 трубы, 3 тромбона, туба, литавры, малый барабан, большой барабан, цилиндрический барабан, 2 ксилофона, маленькие тарелки, тарелки, бубен, колокольчики, гонг, колокола, струнные.

Вынужденный в 1938 году покинуть гитлеровскую Германию, где после триумфальной премьеры его симфонии «Художник Матис» фашисты объявили Хиндемита представителем «чуждого искусства», «неприемлемым в культурно-политическим смысле», композитор в 1939 году задумывает грандиозную историко-философскую оперу «Гармония мира». Но прошло более десятилетия, прежде чем он принялся за сочинение, которое заняло около семи лет: партитура была завершена 30 мая 1957 года. Год спустя после начала работы над оперой Хиндемит сделал концертную обработку части материала, превратив его в трехчастную симфонию с тем же названием. Посвященная известному швейцарскому дирижеру П. Захеру и руководимому им Базельскому оркестру к 25-летию создания коллектива, симфония была впервые исполнена им 25 января 1952 года в Базеле.

Это было сложное время — время величайших катаклизмов в мировой истории, время перемен в жизни композитора. В сентябре 1939 года разразилась вторая мировая война; в феврале следующего Хиндемит покинул Швейцарию и переехал в США, где прожил 13 лет (в 1946 году он принял американское гражданство). Его не коснулись тяготы эмиграции, от которых страдали почти все европейские композиторы, с трудом приспосабливавшиеся к американскому образу жизни.

Хиндемит, как и в Европе, продолжает разнообразную деятельность — дирижерскую, исполнительскую, педагогическую: читает лекции по теории композиции, знакомит американских студентов со средневековыми теориями музыки (музыкально-теоретические трактаты средневековья, старинные инструменты привлекли его внимание еще в 1929 году, он специально овладел латынью). Лекции сочетаются с практикой: Хиндемит вместе со студентами ставит одну из первых в истории опер — «Орфей» Монтеверди в собственной обработке, исполняет старинную музыку, в частности, в «Страстях по Иоанну» Баха играет на виоле д'амур и т. д.

Десятилетие 1940–1951 годов приносит и разнообразные творческие плоды, как обычно у Хиндемита, во многих жанрах. В США была создана большая часть его симфоний, как непрограммных (in Es и in В — для духового оркестра), так и программных («Serena», «Гармония мира»), а также Симфониетта и Симфонические метаморфозы тем Вебера. Из других крупных сочинений надо назвать Реквием на слова американского поэта У. Уитмена и балет «Четыре темперамента» для знаменитой труппы Дж. Баланчина. Продолжается работа в концертных и камерных жанрах. Слава Хиндемита растет и в Америке, где его произведения сразу же исполняются лучшими коллективами и солистами, и в Германии, где после войны начинается подлинный ренессанс его музыки. В нем видят надежду целой страны, всей нации, залог возрождения великой немецкой культуры, которая была повержена, как и страна, после страшного военного разгрома. Его ждут в Германии, предлагая самые престижные должности — руководителя Высшей музыкальной школы в Берлине, профессора в его родном Франкфурте-на-Майне, организатора фестиваля в Донауэшингене, в котором он принимал участие в 20-е годы, и т. п.

В апреле 1947 года Хиндемит совершает первую поездку по Европе, летом читает лекции в Зальцбурге на интернациональных курсах академии Моцартеум, дирижирует на фестивале в Швейцарии (в Люцерне), вместе со своей симфонией «Художник Матис» исполняет произведения Баха. В 1950 году он выступает с докладом на Баховских торжествах в Гамбурге, а в следующем удостаивается Баховской премии, учрежденной к 200-летию со дня смерти величайшего мастера эпохи барокко «для тех композиторов, в истинно художественных сочинениях которых сохраняется связь с традициями И. С. Баха».

«Гармония мира» — название философского трактата немецкого астронома первой трети XVII века Иоганнеса Кеплера, развивавшего учение о гармонии мироздания. Оно зародилось в странах Древнего Востока, откуда пришло в античную философию, а затем в средневековые трактаты. Кеплер — герой оперы Хиндемита, в пяти актах которой воплощены многие эпизоды его жизни, тогда как симфония имеет более обобщенную концепцию. Ее три части носят заголовки, заимствованные из учения средневекового философа Боэция, который разделил музыку на три группы.

Согласно Хиндемиту, это ранние попытки человечества познать мировую гармонию и понять музыку как ее звучащий эквивалент.

Первая часть — Musica Instrumentalis. Это воплощенная инструментами гармония музыкальных созвучий, которая отражает гармонию небесных сфер, ибо законы мироздания и законы музыки едины. Каждой планете, по утверждению Кеплера, присущи свои звуки. Земле — ми — фа — ми (первые буквы латинских слов miseria — fames — miseria: нищета — голод — нищета). Именно эти звуки открывают медленное вступление. Тема проводится 13 раз подряд в неизменном виде, но каждый раз — другими инструментами, образуя трехчастное построение. Мощная фанфара фортиссимо ниспадает по квартам — такая цепь интервалов рождена акустическим, а не тонально-ладовым принципом, и лишена психологической выразительности. Это отвечает и конструктивному стилю мышления композитора, и задаче воплощения обобщенной музыки космоса. Разделы сонатного аллегро ассоциируются с драматической и грубой человеческой музыкой и заимствованы из различных, но одинаково противостоящих герою оперы массовых сцен. Главная партия, носящая обозначение «марш», связана с идеей кровавой войны, с образом жестокого и циничного полководца Валленштейна, который мечтает о своей «гармонии мира» — мировом господстве. Побочная партия — лирически сдержанная, в свободном размере, — очень коротка. Заключительная, в которой деревянные духовые и валторна на фоне ударов треугольника и малого барабана состязаются в исполнении дерзких юмористических мотивов, кажется беззаботной, но в ее мелодическом рисунке, пунктирных оборотах угадываются отголоски главной партии. «Быстро, громко и грубо» (авторская ремарка) начинается разработка, написанная в форме двойной фуги. Ее вторая тема, с огромными скачками, излагаемая медными и кларнетами фортиссимо, в опере рисует гротескную и жуткую сцену суда над матерью Кеплера, объявленной ведьмой. Последние такты темы фуги — цепочка восходящих кварт — заставляют вспомнить нисходящую по тем же интервалам тему медленного вступления. В неожиданно наступающей репризе полифоническое мастерство композитора проявляется в искусном изменении и сплетении тем. В новом ритмическом варианте, более уравновешенной предстает главная партия с мотивом из фуги в качестве контрапункта. Побочная, не изменившая своего человечного, лирического характера, становится еще короче, а дерзкая заключительная, наоборот, разрастается. Контрапунктом к ней служит не только мотив из фуги, но и тема вступления, как и в начале утверждаемая медными инструментами. Так образуется излюбленное композитором обрамление части.

Медленная вторая часть — Musica Humana. Согласно Боэцию, это гармония человеческого микрокосма, гармония души и тела, основанная на гармонии чисел. Согласно же Кеплеру, только душа человеческая, а не ухо может воспринять музыку небесных сфер, гармонию мироздания. Небольшая по размерам, эта часть противостоит развернутым крайним своим лирическим характером и напевным тематизмом. В то же время ее первая тема, напоминающая траурный марш, является образной трансформацией главной партии первой части, а свободный метр и декламационность сближают ее с побочной. (В опере эта траурная музыка звучит в сцене смерти Кеплера, где он произносит знаменательные слова: «Все, что было со мною, свершалось для того, чтобы однажды зазвучала для меня чистая гармония Земли. Я не мог узнать ее при жизни. Но гармония сжалилась надо мною, когда настал мой конец, и я узнал: великая гармония — это смерть».) Средний раздел — элегическое раздумье, монолог солирующего гобоя. Полифоническое звучание становится все более насыщенным и подводит к обобщающей репризе, удивительной по композиторскому мастерству. Хиндемит сочетает обе темы части: элегическая мелодия (от гобоя она перешла к флейте) предстает на фоне начальной темы, лишенной теперь пунктирного сопровождения и утратившей маршевый характер. Ее гармоническое сопровождение образует цепь параллельных квинт. Волшебно звучание краткой коды. Это новая трансформация первой темы «в спокойном движении, подобно меланхоличному танцу, звенящему вдалеке» (авторская ремарка). Танец напоминает небыстрый вальс, исполняемый солирующей скрипкой в сопровождении небольшого ансамбля струнных и ударных. (В опере это одна из поэтичнейших сцен — в ночном саду, где свадебную песню поет невеста Кеплера «с венцом из планет и шлейфом из комет в замке из солнечного света».) Так траурную часть завершает просветленная кода, подготавливая торжество гармонии в финале.

Третья часть — Musica Mundana. По Боэцию, это высшая гармония макрокосма, осуществляющаяся движением планет и рождающая музыку сфер. В опере — грандиозный финал, где герои преображаются в небесные светила и ведут величавый расчисленный хоровод (симфоническая пассакалья), а присоединяющийся хор утверждает идею гармонии мира. Финальная часть симфонии открывается небольшой фугой на диатоническую тему крупными длительностями, напоминающей григорианский хорал. Как и тема вступления к первой части, она проводится 13 раз. Начальный интервал — восходящая квинта — служит ответом на нисходящую цепь кварт темы первой части и одновременно — на нисходящую квинту медленной части. Затем более подвижный, детализированный вариант темы фуги в свободном гибком ритме становится темой грандиозной пассакальи, написанной по канонам старинного линеарного стиля: в ней 10 вариаций и несколько различных контрапунктов. В центре финала — лирическая интермедия с авторским обозначением «речитатив». Это краткий импровизационный, декламационный диалог флейты и фагота. В отрывистых, разделенных паузами звуках сопровождающих колокольчиков слышатся отголоски темы пассакальи, подготавливая следующий фрагмент с авторской ремаркой «медленно, таинственно, изящно». Шелестящее стаккато деревянных духовых пианиссимо в сопоставлении с пиццикато струнных и приглушенными ударами ксилофонов создают волшебный колорит. В последнем разделе финала тема пассакальи заменена более строгой темой вступительной фуги, которая проводится 6 раз и контрапунктически соединяется со второй темой, контрастной не только ритмически, но и тонально. Политональные сочетания рождают резкие диссонансы, а прием двойного контрапункта еще более усложняет эту двойную фугу. После полифонической разработки в коде широко и торжественно утверждается тема вступительной фуги. Для Хиндемита чрезвычайно важно такое обрамление финала общей темой, в то же время образующей смысловую арку с начальной темой симфонии. Но не менее важен звук ми — первый и последний во всей композиции. С него начинаются все 13 проведений темы Musica Instrumentalis, столько же — фуги Musica Mundana в начале и 6 в конце (до коды), а также все 10 — темы пассакальи. Ми — это звук Земли (и основная тональность оперы), ми-мажорное трезвучие венчает симфонию, утверждая универсальную гармонию мироздания.