1225

Шел 1225 год. В окрестности замка Розенау пришла ранняя весна. Многочисленные пернатые из здешних лесов с каждым новым днём исполняли свои птичьи концерты все задорнее и заливистее. Особую лепту в это перелетное многоголосье вносили трансильванские дятлы, взявшиеся за работу в этом году с превеликим энтузиазмом. Зимние сосульки, свисавшие с крыш башен, стен и ноздрей каменных стражей-горгулий, с каждым днём становились всё короче и короче, а звонкая капель отбивала весенние ритмы, точа замковую брусчатку, почти весь световой день. Всё животное и природное царство стремилось жить, славило жизнь и пело ей свою оду, таким образом её же и творя ежесекундно, выполняя каждый своё предназначение, гармонично взаимодействуя и дополняя друг друга.

Однако были в здешних местах и иные, кто не разделял дружелюбного птичьего подхода во служении своём Господу – Создателю. Обратимся к упомянутой ранее крепости Розенау. Твердыня эта возведена была на скальном выступе, лишь с востока имеющая доступ по узкой, извилистой дорожке. С севера, запада и юга крепость очерчивали крутые обрывы, что при штурме не позволяло подогнать осадные орудия. Подкоп в скальной породе был также невозможен – все это делало крепость практически неприступной. Возведена она была здесь в Трансильвании рыцарями – крестоносцами вместе с ещё 6-тью другими крепостями для усиления власти тевтонского ордена в регионе. В донжоне крепости на самом верхнем этаже располагалась тайная резиденция Великого Магистра ордена – Генриха фон Ротенштайна. Доступ к ней был только по ведущей к вершине башни узкой винтовой лестнице через массивную дубовую дверь, которую охраняли элитные телохранители рыцари-ветераны. Сама комната не была сверх большой, но вполне достаточной для проведения совета из 10-15 высокопоставленных членов ордена. Каменные стены комнаты были обиты болотным дубом с целью её звукоизоляции и утепления. На них располагались различные гобелены с ветхозаветными библейскими сюжетами, а также пара батальных картин раннего средневековья. По центру на полу лежал большой красный шерстяной ковер, на котором, в свою очередь, стоял круглый дубовый стол со стульями. На противоположной от двери стене располагался эркер, оконный проем которого закрывала рама из лунного стекла. Чуть правее окна под балдахином стояла кровать на возвышении, у подножия которой расположились шкура свирепого медведя и византийская ночная ваза. Слева же от окна в стену вдавался внушительного размера камин с лежащей рядом стройной стопкой сухих калиброванных полешек. У противоположной стены стоял деревянный книжный шкаф, заполненный потертыми книгами и различными свитками. Также на этой стене висел щит с чёрным орлом на жёлтом фоне и два скрещенных полуторных меча, а вдоль неё стояла каменная, мрачная, 3-ёх метровая фигура монаха в капюшоне во весь рост, держащая зажженный факел в правой руке.

Сам же Великий Магистр неподвижно стоял у окна и ждал полночи, дабы встретить двух таинственных гостей. Это был мужчина лет 60, ростом чуть выше среднего, крепкого телосложения с длинной седой бородой по форме напоминающей перевернутую башню готического собора, орлиным носом и колючим, словно февральская метель, взглядом бледно-голубых глаз. Как и положено главе военизированного ордена, магистр носил прочную кольчужную броню, придающую ему грозный боевой вид и защищающую тело от горла до ступней ног. Поверх он носил белый длинный плащ с черным крестом на левом плече, как и у других рыцарей ордена. Внешним отличием Великого Магистра от других рыцарей тевтонцев был вышитый на груди крест с серебряной окантовкой. На поясе, с левой стороны, Генрих всегда носил с собой длинный меч. Единственным атрибутом роскоши в образе был серый металлический перстень с внушительного размера филигранно ограненным бриллиантом на правой руке – подарок самого Папы Бенедикта за самоотверженное служение делу святой церкви.