13-й отдел НКВД. Книга 3

Глава 11

Прошло почти три недели с того первого дня нашего пребывания в Ровно. Это даже удивительно, но ничего сверхординарного не происходило. Марта канула в неизвестность и больше на глаза не попадалась, а сама Наталья Никаноровна об этом не говорила ни слова. На мои попытки выяснить ситуацию, коротко отрезала: «Занимайся своим делом! У тебя есть задание». Непонятно, правда, что она имела в виду под этим. Какое конкретно задание? Если с точки зрения службы, так все шло хорошо. Что тоже странно. Я уже привык к постоянно сыпавшимся, как из рога изобилия, сложностям.

На следующий день после произошедшего с Мацкевичем, я отправился в жандармерию.

Первый вопрос, который опять мне задали, по какой причине вернулся домой, в Ро́вно. Я опять, как и при проверке во время приезда, минут десять заливался соловьём о великой германской армии и светлом будущем, которое она принесет на территорию бывшего, в этом месте сделал акцент, Советского союза. Фриц удовлетворённо кивнул, ещё раз внимательно просмотрел документы, задал несколько вопросов об образовании, ответы на которые, конечно, я заранее выучил, а потом сообщил мне благую весть о принятии на должность архивариуса. Ещё минут десять я изображал радость, заверяя фашиста в том, что буду самым лучшим архивариусом среди всех архивариусов мира.

Лиза тоже устроилась в секретариат.

Мы встречались каждый день, гуляли, посещали доктора, который с умным видом осматривал Наталью Никаноровну, а потом выписывал рецепт. На бумажке среди латинских слов были обозначены имена тех, чье передвижение и возможные запланированные действия нужно узнать.

Итогом подобных посещений становилась так называемая «Охота на индюков». Так ее обозначил наш босс и руководитель. По сути это были подвижные засады.

Перед немцами на дороге появлялась телега, на которой сидели пять – шесть обычных местных мужиков, якобы едущих по своим, мужицко-крестьянским делам. Как только машина офицера и мотоцикл ее сопровождавший приближались, совершенно простые на вид мужики выхватывали спрятанное оружие и уничтожали распределенные заранее между собой цели.

А целями, естественно, становились личности из руководящего состава немецкой армии. Причем, за три недели данная «неприятность», для немцев, конечно, «охота на индюков» являлась неприятностью, происходила достаточное количество раза. Ровно после того, как немного странная бабуля мимоходом появлялась в жандармерии, разыскивая внучку.

На старушку особо не обращали внимания, уже зная, что дамочка с приветом. Адекватность покинула ее много лет назад на фоне того, что пришлось пережить бедной представительнице дворянского рода со стороны большевиков. Поэтому, при виде больной пожилой женщины, фрицы в первый раз напрягшиеся, потом просто похохатывали, ибо смешной бабка-демон точно умела быть.

Фрицы после двух смертей офицеров, пребывали в ярости. Оба случая коснулись достаточно высокопоставленных чинов, но найти концы, откуда пошла информация, ровно как следы пребывания самой группы нападавших, не могли. От этого бесились ещё больше.

Надо отдать должное, на благо отечества трудилась не только Наталья Никаноровна. Товарищ Грачев тоже прилагал максимум усилий.

Его заслуга, в первую очередь, состояла в том, что он целенаправленно собирал важную для Центра разведывательную информацию. Ту, к которой пока что, доступ мог получить лишь Пауль Зиберт.

Одной из его первейших задач, в частности, был сбор сведений о передвижении воинских частей, о планах и намерениях служб гестапо и самого Эриха Коха, на смотря на постоянное, как и предрекала Наталья Никаноровна, отсутствие последнего. Данные, полученные Грачевым, с успехом использовалось в борьбе с врагом. Порой разведывательной информации о противнике было так много и она была настолько важной, что радисткам отряда «Победители» приходилось передавать ее в Москву несколькими сеансами в день. Наблюдая работу Колониста в реальном времени, в режиме, так сказать, онлайн, я понял, отчего он считался лучшим среди разведчиков Великой Отечественной и стоял в одном ряду с тем же Зорге. Для Грачева не было преград. Он точно знал, что надо, а поэтому делал вещи, которые, возможно, могли бы привести его к печальному концу, однако, делал красиво, профессионально. Единственное, что пока оставалось за гранью его и наших возможностей, это сам Эрих Кох. Немецкая гадина реально будто чувствовал опасность и поэтому в Ровно если появлялся, то крайне неожиданно, наскоками, на очень короткое время.

Однако, несмотря на это, заняться было чем. Тем более, почти сразу после нашего прибытия, в штаб отряда «Победители» поступила радиограмма из Москвы. Центр сообщал, что, по некоторым сведениям, где-то на Украине находится полевая ставка Гитлера. Отряд, а в первую очередь сам Грачев и наша скромная группа сумасшедших, я мысленно назвал ее именно так, потому что при взгляде на бабку-демона, которая периодически появлялась в здании жандармерии и бродила там по коридорам, пугая встречных фрицев вопросом, не вида́ли ли они, куда подевался Николай Александрович Романов, того и гляди послы прибудут, должен был установить местонахождение ставки.

После внимательного изучения обстановки, парочки прогулок Натальи Никаноровны по жандармерии, поиск был ограничен тремя географическими точками: Луцком, Киевом и Винницей. Вскоре из этого списка были вычеркнуты Луцк и Киев. Тут сказались исключительно логические выкладки Грачева и аналитический способ мышления, как она сама уверяла всех нас, бабки-демона. Насчёт последнего я, конечно, может и был согласен, насчёт аналитики, но в большей мере, думаю, хитрожопая бабуля просто знала, где искать. Слишком довольный был у нее взгляд.

Ставка не могла находиться в крупном городе, она должна была быть тщательно замаскирована, а ее район надежно охраняться. Все же не абы кто имеет к ней отношение. Поэтому изначально выбор пал на эти три города, но вот по остальным параметрам подходила именно Винница.

Основную базу отряда «Победители» от данного места отделяли почти 500 километров, и направление туда разведчиков было связано с большим риском. Поэтому, убедиться по факту, оказавшись именно там, возможность отсутствовала. Слишком велика вероятность провала. Позволит себе это мы никак не могли.

Поэтому сбор данных об объекте Грачев начал с изучения обычных газет, издававшихся оккупационными властями. Сначала я не понимал, что именно он ищет. Вскоре разведчик обратил внимание на заметку в националистической газете «Волынь». В ней говорилось о том, что в Виннице состоялся концерт артистов Берлинской оперы, на котором присутствовал рейхсмаршал Герман Геринг, второе лицо в Германии. Казалось бы, факт, не имеющий отношения к поставленной Центром задаче.

Несколько позже другая газета «Дойче Украинише цайтунг» сообщила о том, что на постановке оперы Вагнера «Тангейзер» в винницком театре находился генерал-фельдмаршал Кейтель, являвшийся командующим вооруженными силами Германии.

И только, когда Колонист начал разбирать эту информацию на составляющие, я понял ход его мыслей. Что забыли в скромной Виннице, которая теоретически, даром никому не нужна, два высших государственных деятеля Германии? И почему именно туда приезжают с концертами берлинские артисты? Тоже, не бродячий цирк, на минуточку.

Через некоторое время от своих знакомых, служивших в рейхскомиссариате Украины, находившемся в Ровно, Колонист узнал, что близкий друг Гитлера, имперский комиссар Украины и гауляйтер Восточной Пруссии, а так же наша непосредственная цель, которая крутила хвостом, словно хитрая лица перед охотниками, Эрих Кох срочно выехал на несколько дней в Винницу. Наконец, туда же, в Винницу, вот ведь неожиданный интерес к затрапезному городу со стороны практически всего высшего руководства, неожиданно отправился, отложив все дела, хороший знакомый Грачева, а он успел обзавестись друзьями среди фрицев, штурмбаннфюрер СС фон Ортель. Перед отъездом последнего, Колонист организовал им дружеские посиделки, и фон Ортель проговорился за рюмкой коньяка о возможной встрече с «рейхсфюрером». Даже самому последнему идиоту, а разведчик таким точно не являлся, было известно, что звание рейхсфюрера СС в гитлеровской Германии имел только один человек – Генрих Гиммлер. И вот уж этот человек, однозначно, мог находиться в Виннице только в том случае, если там присутствовал Гитлер.

Вот такая интересная дедукция у нас, а точнее у Грачева вышла по итогу. Из всех этих данных, стало ясно, что полевая ставка Гитлера расположена либо в Виннице, либо поблизости от нее. Оставалось только получить этому документальное подтверждение. Простых слов и пояснения, что мы так думаем, для Центра было мало.

Поэтому была разработана очередная операция. Сначала Наталья Никаноровна, которую вдруг накрыло обострения болезни, «случайно» забрела в то самое заведение, где отдыхали немецкие офицеры, в том числе, самого высшего звена. Хозяин в первые минуты впал в ступор, наблюдая, как милая бабушка с ридикюлем под мышкой, подсаживается к фрицам и на прекрасном немецком языке рассказывает им, что корнет какой – то там, сволочь и гад, обесчестил ее и сбежал с фамильными драгоценностями. Особенно волнительной была часть о процессе обесчестивания. Благо, поведение сумасшедшей, ставшей достаточно известной в стенах жандармерии, не вызвало у военных раздражения или злости. Наоборот, они заказали ей вина и со смехом поддержали беседу. Тем более, большинство уже знали, что эта страненькая особа имеет очень дале привлекательную внучку. И обе они вроде как благородных кровей.

После вечера, проведенного бабкой-демоном в компании немецких офицеров, произошел возмутительный, с точки зрения фашистов, случай, который связать с сумасшедшей бабулей никто даже не подумал.

На участке шоссе Киев–Львов наш руководитель и его товарищи по отряду провели дерзкую операцию по захвату штабной автомашины с офицерами связи – майором графом Гааном и имперским советником связи подполковником фон Райсом. Теоретически, маршрут из движения был неизвестен никому, кроме самого Гаана, который в эту минуту даже не вспомнил о недавнем чу́дном вечере, проведенном в обществе смешной бабки.

После изучения имевшихся при фрицах карт и активного допроса арестованных, Колонист получил окончательные данные о том, что ставка фюрера, имевшая кодовое название объект «Вервольф» («Оборотень»), находится под Винницей, в деревне Якушинцы, что в двух километрах от села Коло-Михайловка, в роще, в двухстах метрах от шоссе Винница–Киев. Подробная информация о местонахождении полевой ставки Гитлера была передана в Центр.

В общем, трудились мы, живота не жалея. Точнее, все, кроме меня. Я просто, как дурак, ходил в жандармерию, перебирал архив, наводя в нам порядок и проводил очень много времени с Лизой. Это, кстати, изрядно нервировало. Не Лиза. С этой стороны был очень даже рад. Именно мое ничего не желание, в отличие от остальных. Вот, что бесило. Ощущал себя каким-то никчёмным придатком. Однако на все мои попытки подключиться к процессу, Наталья Никаноровна реагировала крайней степенью психа.

Вот это вялотекущее состояние, мое естественно, было прервано очень внезапно тем, что теоретически, никак произойти не могло. В нашем доме, а учитывая, что бо́льшую часть времени я проводил у Лизы, поэтому стал автоматически считать их квартиру «нашей» появился Мацкевич.

Первой моей реакцией было ощущение, что я схожу с ума. Просто однажды вечером Наталья Никаноровна как-то резко напряглась, будто услышав посторонний шум. Сидела несколько минут, наклонив голову к плечу. Лицо у нее было внимательное, сосредоточенное. Учитывая, что в основном состояние бабки-демона больше напоминало выступление юмориста прежних времен, по отношению к моему, конечно, настоящему, я сразу понял, что-то не так.

– Сейчас у нас будут гости, – выдала вдруг бабуля.

Ни я, ни Лиза не успели спросить, кто, по какому поводу, как входная дверь хлопнула, хотя отлично помню, что закрывал ее, и в комнату вошёл Генрих Эдуардович. Девчонка удивлённо посмотрела на бабку. Причина ее реакции – факт принадлежности Мацкевича, условно говоря, враждебной стороне. Лиза ведь не знала, что произошло в моей квартире. Я же просто охренел. По сути, явился человек, в смерти которого у меня лично не было сомнений.

– Привет, Генрих. Проходи, не стесняйся.

Бабуля кивнула гостю. Я машинально оглядел быстро комнату в поисках любого предмета, которым жизненный путь этого товарища можно будет прервать повторно. Ну, потому что явившееся существо может быть опасно. Черт, не могу назвать его человеком, по одной простой причине, он им быть не может. То, что Генрих Эдуардович некоторое время назад был скорее мертв, чем жив, так же несомненно, как то, что у меня в наличие имеется одна голова, две руки и две ноги.

Наталья Никаноровна, заметив мою реакцию, усмехнулась.

А вот Мацкевич, как ни в чем ни бывало, прошел в комнату, где мы ужинали и с довольным видом уселся за стол. Я с сожалением отодвинул от себя тарелку. С сожалением, потому что есть вообще-то хотелось. Отодвинул, потому что кусок в горло теперь не лез. Да и как полезет, если рядом сидит какая-то неведомая дрянь.

– Здравствуй, Иван, – Генрих Эдуардович, будто специально, выбрал место напротив меня, чтоб наверняка испортить аппетит больше испорченного. До кучи ещё и подмигнул по-свойски.

– Что там? Информация появилась? – Наталья Никаноровна поддела ложкой плавающий в маринаде гриб, отправила его в рот и на секунду сладко зажмурилась. Эта ее фанатичная страсть к еде оставалась неизменной, независимо от обстоятельств и ситуации.

– Есть маленько. – Мацкевич, совершенно без стеснения принялся брать с тарелки, где лежала вареная картошка, политая сверху тушёнкой, еду. При этом, выражение его лица было ровно, как у бабки-демона. Довольное доне́льзя.

Смутное подозрение, которое возникло у меня при его появлении, начало перерастать в четкую уверенность. Судя по всему, у нас теперь имеется ещё один представитель семейства Натальи Никаноровны. И я в данном случае вовсе не княжескую фамилию имею ввиду.

– Хорошие или плохие? – Бабуля совершенно спокойно продолжала свою беседу с Генрихом Эдуардовичем, в то время, как мы с Лизой сидели дураки дураками. Ибо даже тема этого разговора была нам абсолютно неясна.

– Да как посмотреть. – Нежданный гость пережевывал картофель, чуть ли не причмокивая от удовольствия.

Я понял уже давно, им и правда нравится все, что касается человеческой жизни. То, что даёт какие-то ощущения. Не важно, эмоции, чувства, вкус. Похоже, там, у себя, они действительно не имеют ничего подобного, а потому наслаждаются возможностью получить это здесь.

– Ну, так хоть как-нибудь посмотри. Хотелось бы понимания. – Наталья Никаноровна вела себя и говорила так, будто Мацкевич подчинённый.

Я снова задумался о ее личности. Той, которая внутри. Почему-то присутствовала уверенность, это важно. Причем, появлялась данная мысль уже не впервые. Но каждый раз меня будто специально отвлекали от подобных размышлений.

– Да в общем-то всё хорошо. Перелом пошел. Обратно уже не вернёшь. Все, как и положено. – Мацкевич натурально отчитывался бабуле. Так я, например, в свое время сообщал начальству о достигнутых результатах.

– Лизок, сделай-ка нам чайку.

Девчонка, нахмурившись, посмотрела на бабку-демона, но с места не двинулась.

– Иди говорю, мужикам пообщаться надо. – Наталья Никаноровна в ответ уставилась на блондиночку таким же недовольным взглядом.

Минут пять они соревновались в упрямстве. Сложно не догадаться, кто победил. Лиза встала, громко отодвинув стул, и пошла в кухню.

– Что за хрень? – Едва девчонка оказалась вне пределов комнаты, я тут же набросился на Наталью Никаноровну.

– Ты про что, Иван? – бабуля вопросительно подняла обе брови, отчего ее сморщенное лицо стало похоже на удивлённое печеное яблоко.

– Про него. – Я в наглую ткнул пальцем в Мацкевича, который в этот момент жевал очередную порцию. На мгновение Генрих Эдуардович перестал работать челюстями, завис, глядя на меня, потом одним заходом проглотил картошку и выдал.

– А что со мной? – При этом взгляд его был честный-пречестный.

– Да. А что с ним? – Наталья Никаноровна сделала такое же невинное лицо.

– Вы издеваетесь оба. Кто это? Вот это? Вон он? Кто там внутри?

Бабка-демон переглянулись с Генрихом и откровенно заржали. Суки. Чувствовал себя в этот момент чистым дураком.

– Гляди-ка, Иван, ты стал прямо проффи в вопросе потусторонних сущностей. А помнится, при первой встрече, доказывал, что я – либо сон, либо бред. – Мацкевич потянулся за новой картофельной, но тут же получил смачный удар по руке от бабули, которая заявила, хватит жрать, самим мало.

– Белиал? Серьезно? – Слова Генриха однозначно говорили, так и есть. В нашу первую с ним встречу мы были вдвоем и да, я тупил со страшной силой. А как не тупить, если ты вдруг из обычной жизни перенёсся в форменный сумасшедший дом.

– Ой, ну завелся. Генрих Эдуардович, хватит жрать! – Наталья Никаноровна выхватила тарелку у Мацкевича. – Я не для того Лизку прочь отправила. Итак. Обсудим. Партия в полном разгаре. Всё идёт, как до́лжно. Но у нас имеется один выбыший игрок. Это – Елизавета. Вопрос волнительный и очень важный. Девочку надо вернуть к утерянному состоянию.

– Стойте! – Я стукнул кулаком по столу. – Будьте добры, объясните мне несколько вещей. Война. Ок. Но она итак была выиграна. Зачем вообще вся эта суета. Ладно, я понимаю, события были изначально связаны с книгой, о чем, естественно, в официальной истории нет ни слова. Хорошо. Но! Зачем вы хотели чтоб я спас Василия, приблизительно понимаю. Нужен был человек, представитель, так сказать, белой стороны. Потом крест и отец Алексей. Ладно. Просто не могу понять, если бы не получилось, войну проиграли бы?

– Началось… – Бабка-демон закатила глаза, демонстрируя, как сильно я ей надоел. – Да, Иван. Война была бы проиграна. Потому что, если ты заметил, твоя страна выстояла только благодаря неимоверной, очень упрямой вере в то, что победа возможна и никаких других вариантов не будет. Если бы мы не смогли добиться вступления в игру белых, то партия сыграла бы в нашу пользу. И да, все вы жили бы совсем в другом будущем. Если утрировать, события развиваются до определенной точки, которая неизменна. Например, такой точкой было рождений Володи Ульянова. Не родись он, революции бы не случилось. Российская империя так и осталась бы империей. Следующая точка – война, которую мы сейчас наблюдаем. Но вот тут, к примеру, рождение или нерождение Адольфа не решает ничего. Он – пешка. Ульянов – игрок. Улавливаешь разницу? Именно в таких точках существует возможность изменить будущее. Либо допустить, чтоб оно изменилось само. Вот для победы Союза нужна была вера, которая позволила бы белым действовать. Они не мы. Нам не нужно со стороны людей ничего, кроме их греховной натуры. А она, ваша натура, поверь, очень греховная. Чистоплюям непременно, обязательно необходимо, чтоб в них верили. Только тогда они имеют доступ к этому миру. Ты думаешь, почему книга вообще оказала то влияние, которое оказала. Вспомни. После 1917 что делали большевики среди своих основных мероприятий? Правильно. Церковь уничтожали. Потому что интуитивно чувствовали, так надо. Можно сказать, книга сама себя защищает таким образом. Ещё раз объясняю, нам не нужен мир, где воцарился ад. Своего вполне хватает. Поэтому нужна была твоя помощь. Иваныч Василия прошляпил. Правда, книгу не отдал. Это да. Но в первую очередь нужен был Васька. Васька и его вера. К Иванычу не подступишься. У него после Васькиной смерти неприятие всего, что связано с книгой. Ему в лоб не скажешь. Не верит никому. Свое детство он не помнит. Что с родителями стало, не знает. Когда Иваныча тот мужик, которому его брат отвел, в Москве бросил, много пацан хапнул. Не помнит он ничего. Свято верит в то, что Союз ему все дал. И не подступишься к нему никак. Поэтому пришлось тебя задействовать. Точнее, не совсем так. Именно твою кандидатуру выбрала Звезда. Как видим, не ошиблась. Все, что надо было сделать, ты сделал. И не закрути вы с Лизой всю эту романтическую лабуду, давно бы уже расплевались. Но девочку надо вернуть к обычному состоянию. Надо! Понял? Потому как очень скоро произойдет решающий момент игры. И королевой в нем будет Лизка.