151 стихотворение

Зачем высоким голосом наитья

Зачем спокойным голосом рассудка

Зачем скабрезным бесом вожделенья

Зачем сухим хихиканьем безумства

Зачем блаженным космосом толпы

Зачем перелопатили могилу

Перекупили лучших летописцев

Свернули в матрицу пивные прорицанья

И отраженья в ступе истолкли.

Когда слепые входят в царство мертвых

Когда выходят мертвые из трупов

И как партнеры поднимаются по трапу

И держат паузу как рыбы и пророки

И медленно сошествуют в народ

Когда река течет наоборот

И берега срастаются в подвалы

Дебилы лезут в интеллектуалы

И пушки занимают первый ряд

И верные сыны уходят в запевалы

Когда трава вмерзает в кованую медь

Когда судьба кончается на ять

И хочется пинать ее ногами

И хочется урвать положенную треть

И выстроить дворцы в помойной яме

А то и просто в землю закопать

А то уж и не хочется — как знать

Кому пристало говорить с богами

Кому серпом ударить по кимвалам

Кому на бочку влезть и пукнуть в рифму

Кому отстать и тенью захлебнуться

Изображая только пустоту

Зачем тебе герой седьмая голова

И семивратный град в котором не родишься

Когда и так всего боишься

Зачем тебе еще права

Как тот орел картонный раздвоишься

Как эта топь по-своему жива

Пребудешь

Вот мчится мчится колесница

Не остановится никак

Летает камень сам-дурак

Овсы с испугу колосятся

Сейчас здесь будут убивать

Единогласно или списком

Оглобли разлетятся с треском

Когда случиться убивать

А слуги будут горевать

Жалея те оглобли слуги

Нелепые распустят слухи

Чтоб веселее было горевать

Сначала сын убьет отца

Но как бы не подозревая

Как бы уныло напевая

Столкнет с обрыва мертвеца

Потом утешит мать-вдову

Но тоже там не по-фрейдистски

А по-товарищески детски

Обнимет в придорожном рву

Сквозь сон и прочую халву

Потом их дети захотят

Себе чего-нибудь немного

И вынуть ножик или пушку

Их вера им не запретит

Как брата брат побрив макушку

Они друг друга сократят

А в пункте А случится взрыв

Негодованья и отваги

Напялив каску из бумаги

Вспорхнет герой всегда готов

Занять пустующие дроги

И скотный трон и псарню и альков

И отделив добро от брака

От грека грека отделив

Собакам бросит горделив

Излишний труп

Который час однако?

Час от часу потея впрок

Межу пропашет просветитель

Летите голуби летите

Труби трубач алей восток

Потом безумная босячка

По-христиански рассудив

Останки закопает в кочку

Обштопав стражу и ментов

Но это вялый рецидив

Её свинтят как дважды восемь

В семейный упакуют склеп

Она удавится без карточек на хлеб

Без пенсии и современных песен

И будет тесен миру мир

И взор Создателя капризен

И весь сюжет изжеван и безвкусен

Застынет как тягучий вар

Комар прославится трудом

И мышь совою поклянется

И вор починит колесницу

И снег пойдет по проводам

Я немного старый чтобы выпить

И немного трезвый чтоб колоться

Здесь так много окон или это лица

У меня отшибло только память

Я в опале или вО поле — не помню

Я законный брат своим сынам законным

Здесь так много окон — черные на черном

Словно лица или это камни

Тут пришли какие-то хлопочут

Говорят айда на баррикады

Фарисейство мол и сумрак ночи

Не пойду ребята гадом буду

Ухмыляются — мол будешь будешь гадом

Ухмыляются поглаживают китель

Кони их пощипывают травку

Убери ты к черту монтировку

Я тебе не первый заместитель

Я немного мертвый чтоб бодаться

И немного слеп для красной тряпки

У меня в ушах немного гвозди

И одна нога чуть-чуть в колодце

Я ни за кого не голосую

Я живу в лесу и ем каштаны

Не спасут меня родные стены

Если даже я их не спасаю

Я всего лишь царь и мне не отвертеться

Мне давить вино повапленной[1] рукою

И махать кровавым полотенцем

Из одной античности в другую

Я ни за кого не голосую

Только это тоже не спасает

— Привет, старик.

— Что у тебя в руке?

— Да так, валялось на дороге. Нно, не балуй.

Окороти-ка, слышь, своих амбалов.

Давай вперед поговорим на ветерке.

— Давай.

— Что дома?

— Я не знаю где твой дом.

— Не знаешь? Блин. (Короткий выпад слева)

— Ах, так. Дешевой славы захотел, шалава.

Стань здесь. (Становятся в позицию один.

Становятся. Садятся. Встают из-за стола.

На мрамор сыплют пепел)

— Что? ЗамОхал?

Давно ты, парень, братской помощи не нюхал

из арамейского котла.

Давно в твоем краю бесплатное метро,

как крыса по тебе не пробегало

и ведомость хозяйственного мыла

не плавала в бачке, как видимость утрат.

Пора, мой друг, пора!

И так мы дали фору.

(Дерутся. Курят. Опрокидывают трамвай)

— Что? Изувечил? Не переживай,

тебя же похоронят под фанфары.

Причешут, склеят. Будешь, как живой.

Причешут, склеят. Если мухи не склюют,

со мною спутав.

— Есть еще вопросы? (Вопросов нет.

Есть дротики, обрезы. Есть даже пулемет)

Дерутся. Поворот, укол, захваты, пассы,

и новый поворот.

Шесть городских ворот глядят на алтари.

Тепло от клюквы, хлюпающей в латах.

Шесть городских ворот в кишках и амулетах

и только на седьмых державная заря.

И только на седьмых — вне знаков и систем —

Державная заря. Условная, как знамя.

Дерутся. Умирают. Дергают ногами.

Встают. Расходятся задами

по внутренним покоям и скитам

— Прости, старик. Что можем мы

в сравненьи с тем, что могут с нами…

Антигона девочка с приветом

Что ты замышляешь под гребенкой

Кто тебя ушиб бетонной стенкой

Ты же кончишь даже не стройбатом

Что ты так вцепилась в эту падаль

Гром небесный выгляни в окошко

Всюду праздник белые рубашки

Унтер-цезарь шпарит по бумажке

Умники его стоят поодаль

Над его врагом кружат вороны

Он не будет нынче похоронен

о н н е б у д е т слышишь Антигона

Ну и вонь закройте что ли рамы

Может быть ты просто идиотка

Кто же ходит поперек трамплина

Камикадзе скомканная ватка

В горле триумфального тромбона

Антигона посмотри на дядю

У него же лапы как у быдла

Антигона у него же когти

У него же дети слышишь падло

Пожалей ты старого болвана

Что о нем подумают потомки

Кардиналы фюреры генсеки

Антигона у него же танки

Ты бухая дщерь кровосмешенья

Тани Лариной и Зои-партизанки

У тебя же лопнет селезенка

Стоит им начать свое шуршанье

У тебя же ухо в рот поедет

Как они свои откроют сейфы

Антигона н е т такого к а й ф а

На какой у них мозгов не хватит

Или ты не знаешь гороскопа

Вспомни боги потакают эпигонам

Гуннам конокрадам и легавым

Или ты ослепла с недосыпа

Ну очнись же — братец твой подонок

А жених — ни курица ни яйца

Будь они из Фив или с Лубянок

А х и н е й ц ы э т о а х и н е й ц ы

Деточка а может ты стукачка

Шустрая лаврушкина подружка

Биогормональная ловушка

И гребешь себе по безналичке

Или ты никак с иглы не спрыгнешь

Или что не сходиться по Фрейду

У тебя в башке какой-то клавиш

Западает — хочешь сигарету?

Ну подумай на кого ты тянешь

Хахали твои отвоевались

Скурвились дружки а может вышли в люди

Кто в Пелопонес кто в мегаполис

Кто опричь да то ли еще будет

Антигона — в мире антиномий

В мире верблюжатины и СПИДа

В фокусе общественного бреда

В мире книг животных и спецмнений

Кто ты — антиголубь антимира

Или диссидентская химера

В ракурсе Софокла и Афгана

В темноте в отчаянье в тщете

Во главе и в ГУМе у фонтана

Со щитом ты или на щите

Антигона к т о т ы Антигона

Сегодня опять ничего не будет смирись

Когда подойдет к бегущей груди вода

Когда упадут в кипящую медь пруды

Опять не подымется легкий дымок здесь

Ты будешь собою когда позовут встань

Ты будешь женою когда повелят ляг

Ты будешь слюною когда зашипят плюнь

Ты будешь звездою когда упадет снег

Далекой звездою упавшей в пустой снег

Какой-то паршивец какой-то срамной гном

Играет на розгах когда ты идешь в храм

И бродят собаки вдоль черных слепых стен

Ты знаешь что нет ничего за чертой там

Ты вспомнишь об этом когда позовут встань

Ты забудешь об этом когда повелят ляг

Ты вздрогнешь читая об этом в глазах рабынь

Ты эхом ответишь далекой звезде ы-ы-ыииииииинььь

Далекой звезде упавшей в пустой снег

P.S. В наборе банальностей есть вековой смысл

В молчании зрителей зреет дверной скип

В дрожании зеркала жив горловой спазм

Но мало искусства в игре выхлопных труб

Но мало искусства и это дурной знак

P.S.S. В палатке у озера есть надувной круг.

Рожденный после

Ломать не строить

Нас бросала молодость

Под лежачий камень

Нас водила молодость

Строем по нужде

Величала молодость

Корешки вершками

И желала счастья нам

В далекой Кулунде

Научила уступать

Старшим лейтенантам

Мерить сантиметрами

Площадь потолка

И локатором ловить

Голос континента

И глушить без просыпа

И писать в ЦК

Нас имела молодость

На колесах чертовых

Нас манила молодость

Словно грудь четвертого

Трудовым почином

Починили нас

Целиной-сучаном

Исцелили нас

Чтобы не глядели мы

Словно волки в лес

Чтобы мы не вздумали

Отойти от масс

Физики и шизики

Медики и педики

Чижики и пыжики

Тузы и короли

Самовары-чайники

Граждане-начальники

Чукчи и арцахи

Псы и патрули

Берегите молодость

От дурного глаза

На дубовой вешалке

В номерном шкафу

Чтобы не пристала к ней

Чуждая зараза

Чтобы не пришили к ней

Пункт или графу

Берегите молодость —

Ивушку зеленую

Над рекой склоненную

Под-воду концы

Берегите принципы

Орешки каленые

Фигушки карманные

Талоны и шприцы

Шитому и крытому

Досыта не битому

Шептуну горбатому

Крестному отцу

Всем потрафит молодость

Наша душка-молодость

Наша пышка-молодость

Наша гоп-цаца

Вся она как стеклышко

От шнурка до колышка

Всем она под горлышко

Всем она к лицу

Спим как победители

Бдим как победители

Нам как победителям

Все плывет само

С нами наша молодость

Наша комсомолодость

Вечная как молодость

Прочная как чмо

Говорил педераст антиквару

Говорил Антиох Кантемиру

Говорил Одиссей Телемаку

Говорил Йес-ит-из Невер-мору

Говорил МНС инженеру

И Пегас-коню говорил телемост

Прямо в морду —

Ты конек говорит подзаборный

Перворвотный мой сын миру-мирный

Ты лети напрямки выше хляби-реки

От Бараньего рога до Курской дуги

С пересадкой на Курской товарной

Говорил корифей предрекая

Примиренье Эдипа и Лая

Говорила Сивилла икая

Чек не в винный отдел выбивая

О крестовом походе без крестов и вериг

О походе крестовых шестерок

В престольный кабак

О кровосмешеньи рек

Говорил Пантократор а может быть рёк

Ты лети мой конек байконурный

Между красной икрою и черной

Между черною былью и Красной Москвой

И покуда не станешь травою морской

И покуда не глянешь в проем воровской

Между кованой грудью и тенью эфирной

Покуда не выпьешь имбирной

На заплеванной станции Вечный Покой

НЕ КАСАЙСЯ НАС ГОСПОДИ СВЕТЛОЙ РУКОЙ