«Удар по лицу!». Полетели по схеме.
Тарелки и вазы, с цветами горшки…
«И все, как назло, в стену. Но! Не по цели».
И шрамы от слов – только лишь глубоки!
«Ты бабник, что лайкает каждую бабу».
Ты стерва, с замашками Шерлока Холмса.
«Удары мои по тебе – слишком слабы.
Но все-таки, да, не сберег с гвоздем носа!».
Как сразу меняется мировоззрение…
«Рисунки твои – вот бы скальпелем снять!
Теперь – вызывают они лишь призрение.
Ведь каждый рисунок – смог бабе отдать!
Забился тогда целиком бы ты в звезды.
Как тот же водила! В знак – скольких он сбил.
Да-да, для того ведь мужчина и создан,
чтоб отмечать – в скольких бабах он был!».
Так постепенно в нас, капля за каплей,
накапливалось то, что кричало: «терпи!».
А после – рванулось! И острием сабли…
Так личный наш ад и сорвался с цепи!
Со стороны это – как два же торнадо.
Где каждый – другому что-то там предъявляет!
Затем – с ором и криком: «кому это надо?!».
Но вот я работаю, а тварь (нет) гуляет!
С каким-то придурком парнишкою хилым.
Вначале – с одним, а потом и с другим!
С улыбкой щебечет – меня чтоб бомбило.
А после твердит, что я «не исправим»!
Да мы же, блять, стоим друг друга, родная.
С чего тебе можно, а мне вдруг нельзя?!
Пусть сковородка твоя и стальная…
Но ты и сама понимаешь, признай!
Признайся уже, что во мне тебя бесят -
лишь те отражения твоих же затей!
А не двойной смысл стихов моих песен,
которые писал я когда-то «о ней»!
Я же не знал, чем мне это вернется.
И что спустя время я встречу тебя!
Ту, что вначале со мною смеется.
А после сорвется: «ненавижу тебя!».
Кого я любил – считай же по пальцам.
Левой руки! А вот к правой – не лезь.
Там занято место – одному лишь страдальцу.
Его окольцует скоро золота смесь!
Никого же еще я так не ненавидел -
в пропорции равной, как сильно любил!
В одно – то же время. Вариант очевиден!
В котором бы – спас и прям тут же убил!
Ты ж знаешь, что это опять повторится.
«Я так не хочу называть тебя другом».
Что-что, а мечта твоя не притворится.
Ты не подходишь под роль ту, «подруга»!