30 закатов, чтобы полюбить тебя

2. Никки

Солнечный свет проник сквозь окно, как всегда, тем самым разбудив меня. Это происходит каждое утро, поэтому я снова выругалась вслух. Интересно, когда мне уже удастся закончить шить шторы, которые я пытаюсь доделать уже два месяца? Можно было бы сказать, что у меня не было времени, или что я не успевала из-за тысячи дел, которые мне приходится делать в течение дня, но это были бы лишь жалкие оправдания. У меня было достаточно времени, чтобы закончить их шить, но, честно говоря, мне было невероятно лень.

Шитье штор не входило в список моих многочисленных хобби, но я знала, что смогу справиться с этим сама. Можно было бы сшить их за несколько часов, а с небольшой помощью Эко или даже Гаса я бы с легкостью их повесила. Мне бы даже удалось успеть сесть на мотоцикл и присоединиться к остальным ребятам, чтобы полюбоваться закатом.

Я потянулась, как кошка; зевнула так, как никогда бы не сделала на людях, и встала с кровати. Мне все еще было непривычно жить одной, как я и не привыкла к тому, что все, кто видит мои глаза, принадлежат мне и только мне. Мне двадцать три года, и два месяца назад я стала независимой и переехала на виллу у утеса. Можно было съехать и раньше, но мне слишком нравилось жить с бабушкой Кутой и моим дядей Кадеком. Они всегда защищали меня и заботились обо мне. По сути, я выросла с ними, учитывая, что мои родители умерли, когда мне было всего три года. Я с трудом их помню, поскольку была еще ребенком, но знаю, какая пустота образовалась в нашей семье после их потери. Моя мама была ребенком в глазах моей бабушки и младшей сестрой моего дяди, а я их единственная внучка и племянница, которая осталась сиротой…

Говорить о родителях было больно. Несмотря на то, что я знала их всего ничего, тем не менее я безумно по ним скучала. У меня было ощущение, что я знаю их лучше, чем кто-либо еще, благодаря моим бабушке и дяде. Они всегда рассказывали мне истории о моей маме, даже если порой им было тяжело говорить о ней. Знаю, они делали это, чтобы я могла представить ту, на кого я была похожа, и которая сильно меня любила. О моем отце говорили меньше, он был всего лишь призраком из прошлого, которого мне бы так и не удалось ясно разглядеть, если бы не их рассказы.

Благодаря им я многое узнала. Например, родинка, которая у меня есть на мочке левого уха, точно такая же, как у моей мамы. Или что мои длинные ноги и рост метр семьдесят явно унаследованы от моего отца Джейкоба, который был англичанином; и то, что я метиска, поскольку вся моя семья по материнской линии азиатского и балийского происхождения.

Так странно думать, что во мне течет английская кровь. Что касается черт, то могу вас заверить, что тут победили гены моей мамы. Мои глаза совсем не того шоколадного оттенка, который преобладает среди местного населения. У меня они зеленоватого оттенка, что, кстати, еще как аукнулось мне в детстве. Некоторые на острове думали, что мне нездоровилось, – конечно, не каждый день встретишь зеленоглазую азиатку. И моя кожа была светлее, а в остальном я такая же балийка, как и все, кто живет на этом острове. Пусть кто-то только попробует сказать обратное.

Пока я чистила зубы, я начала прокручивать в голове все, что мне нужно сделать в течение дня. С тех пор, как я получила образование в сфере ветеринарной медицины, я больше не покидала свой маленький островок. Он расположен в нескольких километрах от главного острова Бали. Остров достаточно маленький для того, чтобы все жители знали друг друга в лицо, и достаточно большой, чтобы мы не знали имен друг друга. По мне так он идеального размера.

Я выросла здесь. Это место было моим домом, где я росла в окружении природы, животных, рисовых полей, океана, песка, водных видов спорта и домашней еды. Разумеется, еще и многочисленных туристов, которые приезжают с желанием воплотить в жизнь балийскую мечту.

Мне с трудом удалось пережить время, когда мне пришлось уехать, чтобы учиться в центре Бали. Я и близко не привыкла к городской жизни, даже несмотря на то, что, по сравнению с любым другим городом, он кажется крошечным. Но меня выбивал из колеи шум транспорта и торговых центров. Было очень трудно привыкнуть ходить повсюду в обуви и одеваться так, словно я собиралась на деловую встречу. Можно сказать, что четырех лет хватило с лихвой, чтобы адаптироваться, но как только мне вручили диплом, я тут же села в лодку и с улыбкой огромного облегчения попрощалась с внешним миром. Я абсолютно не была создана для подобного темпа. Моя жизнь была здесь, с моей семьей и всеми моими собаками…

Единственное, что мне нравилось в жизни на главном острове – возможность ходить в кино и проводить время с моей лучшей подругой Марго, которая…

Звук глухого лая привлек меня и прервал мои мысли.

Я улыбнулась и открыла окно в ванной, чтобы выглянуть. Мой дом находился на вершине утеса. Помимо невероятно красивых видов на море, мне был виден склон холма, где начинались ступеньки, что вели прямиком к моей двери. Именно там каждое утро меня ждала моя любимая собака, мой ангел-хранитель, мой драгоценный Бату.

Проблема брошенных животных в прибрежных районах Бали всегда не давала мне спать по ночам. Фактически, это была одна из причин, почему я решила стать ветеринаром. Печально, что этих собак считают вредителями. Для меня они самые красивые, добрые и верные животные, которые когда-либо существовали в этом странном и изменчивом мире, что мы именуем Землей.

Сотни бездомных животных бродят по пляжам в поисках ласки и еды. Даже многие туристы, которые проезжают мимо, берут их к себе в качестве питомцев. Некоторые живут с ними годами, но потом их бросают, когда приходит время возвращаться домой. К счастью, не все такие. Благодаря туризму и представлениям о домашних животных, которых придерживаются жители Запада, этих собак кормят. Это не отменяет того факта, что их становится больше, как и того, что местные жители видят в них угрозу или переносчиков клещей. Некоторые местные печально известны своей жестокостью. Они бы пошли на все, чтобы избавиться от собак, даже отравили бы их, и именно в такие моменты вступала в игру моя работа ветеринара.

Ухаживать за таким огромным количеством животных было непросто и дорого. Помимо этого, многие из них продолжают размножаться, поскольку большинство из них не кастрированы. Я тратила почти всю свою зарплату на покупку всего необходимого, чтобы продолжать заботиться о собаках, что, кстати, довольно накладно, и к тому же еще и было причиной, по которой я проводила практически весь свой день на работе. Это было невыносимо, но другого выхода мне найти так и не удалось.

У меня было так много работы, что порой я теряла счет времени. Так что, помимо того, что я была единственным дипломированным ветеринаром на острове, я каждое утро проводила занятия по йоге в разных хостелах и на виллах, три раза в неделю была гидом для сертифицированных дайверов, а когда у меня не оставалось никакого другого выбора, помогала с уборкой самого шикарного комплекса на острове. Это было поистине впечатляюще, там были виллы с видом на море и вся роскошь, какую только можно себе представить, хотя из всех моих работ именно эту я ненавидела больше всего. Несмотря на то, что комплекс являлся семейным курортом Марго, и мне повезло, что я могла время от времени зарабатывать дополнительные деньги, у меня не было никакой возможности избавиться от туристов, которые считали себя лучше всех остальных людей.

В таких местах, как Бали, подобные курорты очень распространены. Мой маленький островок ориентирован на туристов-хиппи, которые приезжают сюда, чтобы заняться экстремальными видами спорта, йогой, серфингом на лучших волнах Индонезии… ну или почти лучших.

В основном люди приезжают на остров на пару дней, а затем уезжают, обнаружив, что это не самое роскошное место на Бали. Однако все к этому и идет. Инвесторы не перестают открывать комплексы на каждом нетронутом участке земли.

Я снова услышала лай Бату и сосредоточилась на работе. Если собираюсь прийти на первое занятие по йоге в семь, значит, мне нужно поторопиться. Выйдя из ванной, я схватила первый попавшийся комплект топа и леггинсов, собрала свои прямые волосы в высокий хвост и повесила коврик для йоги на спину вместе со своей сумкой с набором всего самого необходимого: сменной одеждой, бутылкой воды и бананом, чтобы перекусить чуть позже утром.

Бату оживился, когда увидел, как я спускаюсь по лестнице. Несмотря на опоздание, я остановилась на несколько минут, чтобы должным образом поприветствовать любимца. У нас с ним была особая история. Он заслужил всю мою любовь и особое отношение по сравнению с другими собаками, даже если я никогда не произносила этого вслух.

Я ласково погладила Бату, после чего позволила ему напрыгнуть на меня, стараясь увернуться так, чтобы он не испачкал мой белый костюм, и мы немного посмеялись. Да, я считаю, что собаки смеются, улыбаются, плачут и делают все то же, что и люди, только по-собачьи. Когда мы с Бату вдоволь наобнимались, я направилась к мотоциклу.

Бедняжка уже был на последнем издыхании. Мотоцикл мне подарил мой дядя, когда мне исполнилось тринадцать. Не пугайтесь, по здешним меркам мотоцикл мне достался в позднем возрасте, учитывая то, что местные дети водят с десяти лет. У меня была старенькая Веспа, и хотя мне и нравилось отзываться о ней как о винтажной, таковой она считалась еще до того, как мне ее подарили. Она возила меня повсюду, поэтому грех было жаловаться, она выполняла свою функцию, а я, в свою очередь, каждые две-три недели тратила половину своей зарплаты на нее.

Я благодарила богов каждый раз, когда она заводилась.

– Вперед, Бату!

Бату ответил мне лаем, и мы вместе спустились по тропинке к пляжу, чтобы добраться до моего занятия. Пес бежал позади меня, высунув язык и радуясь утренней пробежке. Многие приучают своих питомцев ездить на подножке мотоцикла, но Бату был немаленьким. Он заметно крупнее большинства собак, которые населяли остров; почти такой же, как лабрадор. Рыжий Бату был помесью лабрадора и гончей. На самом деле, почти уверена, что Бату не был родом с Бали. История о том, как я его спасла, очень печальная. Иногда люди могут быть чрезвычайно жестокими.

Я улыбнулась, несмотря на плохие воспоминания, когда увидела его в зеркале заднего вида; пес был полон жизненной энергии и радости, которыми он заражал окружающих. Мне бы хотелось передать вам то счастье, которое я испытывала каждый раз, когда спасала собаку или помогала ей.

Гудок грузовика напугал меня, и я чуть не упала с мотоцикла.

– Вот дерьмо! – вскрикнула я.

Бату начал лаять как сумасшедший. Грузовик остановился, и из него вышел некто, с кем мне совсем не хотелось разговаривать.

– Никки, извини, я тебя не увидел!

Поэтому он сигналил? Потому что не увидел меня?

– Ничего страшного, Джереми, – сказала я, выдавив из себя дружескую улыбку.

Бату начал лаять на него и рычать. Он всегда защищал меня, а к Джереми у него было особое отношение.

– Как дела? – спросил он, воспользовавшись тем, что поблизости не было машин.

Наши отношения с Джереми были немного неловкими. У нас была небольшая история, ничего особенного, мы встречались всего несколько недель. Он был одним из тех детей туристов, что родились и выросли здесь, как и мы. Местные привыкли отзываться о таких детях как о тех, кого «усыновили», потому что они якобы были не с острова, хотя на самом деле, они-то как раз и были отсюда. Знаю, звучит запутанно.

– Хорошо, не считая того, что уже опаздываю, – я попыталась ответить ему сквозь лай моей собаки.

– Ах, точно! Прости… – сказал он, улыбнувшись. – Йога, верно?

Я кивнула.

– Может, как-нибудь заскочу к тебе на занятие, – добавил он.

Мне пришлось изо всех сил контролировать эмоции на лице, чтобы было незаметно то, как меня не радует перспектива снова застать его на своих занятиях, потому что Джереми и близко не интересовала йога. Это, скорее, был единственный «случайный» способ быть со мной, в общем, это было… неловко, безумно неловко.

– Отлично, тогда увидимся, Джереми. Хорошего тебе дня! – добавила я, разгоняясь и объезжая его на своем мотоцикле.

От меня не ускользнул гневный взгляд, который он бросил на Бату. Но меня это ничуть не удивило, эти двое всегда недолюбливали друг друга. На самом деле Джереми ненавидел собак. Это еще одна причина, по которой у нас бы никогда ничего не получилось.

Я сказала «еще одна», потому что было слишком много причин, чтобы не быть с ним – можно было бы перечислять их днями напролет, начиная с того, как он был помешан на контроле и каким он был ревнивым. И в какой момент парень превратился из очаровательного человека в настоящего одержимого? «Где ты будешь сегодня в одиннадцать?», «Почему я видел, как ты завтракала сегодня с Яму?», «Мы встретимся сегодня в час, или ты снова будешь обедать с дядей?», «Почему ты разговаривала утром с Эко, у тебя не было работы?»

Какой кошмар!

Уйти от него было лучшим решением, которое я приняла за последний год, хотя он, похоже, еще не осознал этого. Какая жалость. Из всех парней на острове Джереми привлекал меня больше всех: парни с Запада были моей слабостью. Они нравились мне куда больше, нежели местные. Это в равной степени раздражало и нравилось мне. Нравилось, потому что так я чувствовала себя ближе к маме, поскольку она влюбилась в англичанина; а раздражало по причине того, что туристы приезжали сюда временно. Лишь немногие решали поселиться здесь навсегда, а мне не нравилось тратить время на отношения, которые ни к чему не приведут. Поэтому Джереми был исключением и казался идеальным вариантом. Как же иначе, он был американцем со светлыми волосами и голубыми глазами. У него было телосложение серфера и слегка кривоватая улыбка. Вдобавок ко всему, он был «усыновленным», но, разумеется, у меня не могло быть серьезных отношений с человеком, который отвечал лишь немногим моим критериям.

У меня ушло не больше десяти минут, чтобы добраться до класса. Я проводила занятия на одном из многочисленных туристических курортов острова, а именно на деревянном плато, что был обращен к морю. Самое замечательное в занятиях йогой было то, что мне приходилось тренироваться каждое утро, и в процессе я заводила много хороших друзей. Обычно они оставались ненадолго, на пару дней или максимум на три месяца, если приезжали, чтобы пройти полный курс йоги.

Приятно давать уроки спорта, который мне так нравился, особенно зная то, что это принесет много пользы тому, кто начнет им заниматься. «Йога – это образ жизни, – так всегда говорила мне моя бабушка, – она помогает поддерживать ум в спокойствии, а тело – в работе». Восхитительное противоречие, которое, помимо всего прочего, приводило к тому, что у тех, кто усердно практиковал йогу, формировалась сногсшибательная фигура и возможность принимать невероятные позы.

– Доброе утро! – я поздоровалась с девушками из своего класса; на мои занятия в основном ходили женщины.

Так было не всегда. Иногда приходили какие-нибудь мужчины, хотя обычно это были парни, которых принуждали их вторые половинки. Также приходил какой-нибудь любопытный парень, которому хотелось попробовать йогу, и, убедившись в том, что продолжать заниматься при отсутствии гибкости довольно сложно, больше не появлялся на занятиях. Это был нерешенный вопрос. Однажды я уже проводила мужской день йоги, но все прошло не так гладко, как мне бы этого хотелось. Приняв позу собаки мордой вниз, я пришла к выводу, что у парней не очень хорошо работают мозги, когда перед ними находится девушка с поднятой задницей, ожидающая, что они будут повторять за ней.

Девушки устало улыбнулись и организованно заняли позиции так, чтобы всем было хорошо меня видно.

– Начнем с приветствия солнца.

Можно сказать, это было почти буквально. Занятие должно было продлиться ровно столько, сколько потребуется солнцу, чтобы выглянуть из-за горизонта и пожелать всем доброго утра. Просыпаться так рано было ужасно, но, в конце концов, не было ничего лучше этого чувства. Определенно стоило тренироваться до изнеможения, а после окунуться в море под желто-оранжевые тона рассвета.

Порой я задавалась вопросом, как большинство людей может жить вдали от моря, песка, бесподобных и неповторимых закатов. Как люди могли сделать выбор в пользу небоскребов, вместо того, чтобы жить в гармонии с природой?

Наверное, именно так на меня повлияла жизнь на острове. Мое восприятие сильно отличалось от восприятия остального населения мира. К сожалению, многие люди считают, что материальные блага превыше любых земных удовольствий. Неужели они не понимают, что за закат не нужно платить? Ну ладно, максимум доллар, если решишь купить себе бутылочку хорошего свежего пива «Бинтанг»…

Я закончила вести урок и, улыбнувшись, попрощалась со своими ученицами. Когда все ушли, я убедилась, что меня никто не видит, подошла к нескольким скрытым камням, которые были мне очень хорошо знакомы, и сняла спортивную одежду, оставшись полностью обнаженной. Моим маленьким тайным удовольствием было купание обнаженной под солнечными лучами на рассвете. Я делала так всегда, когда только могла, к тому же там почти никогда никого не было. Чтобы добраться до этих скал, нужно было пройти через участок, заросший мхом, который туристы игнорировали просто потому, что он был зеленым. Ладно, и потому что было семь часов утра.

Я как никогда наслаждалась своей любимой ванной под утренними лучами, пока не почувствовала, что все мои мышцы расслабились после напряженного занятия спортом. На Бали вода обычно теплая, и это здорово, время от времени. По утрам же она была намного прохладнее, нежели в течение дня. Вот почему я наслаждалась купанием, как маленькая девочка, которой дали леденец. Я поплавала немного, после решила понаблюдать за небом. Неважно, сколько закатов и рассветов мне удалось увидеть своими глазами, они всегда вызывали у меня в груди одно и то же необъяснимое чувство ничтожности и волнения.

По завершении своей короткой медитации, я вышла из воды и встала на камень, чтобы хорошенько размяться и потянуться так, будто бы только что проснулась от короткого сна. Тут мои глаза метнулись влево, потому что мне показалось, что кто-то окликнул меня по имени. Но повсюду по-прежнему царила тишина, которая прерывалась только пением птиц и шумом прибоя.

Мой взгляд встретился со взглядом мужчины, который наблюдал за мной с одной из вилл Марго. Я находилась довольно далеко для того, чтобы он мог разглядеть черты моего лица, но достаточно близко, чтобы он мог понять, что я обнажена. Это странно. Нормальной реакцией было бы пошевелиться и убежать оттуда, громко вскрикнув при этом, но я этого не сделала. Вместо этого стояла неподвижно, будто сам бог привел меня в этот мир и сказал уставиться на этого человека, пока он непринужденно смотрел на меня. Он оперся на перила, и я видела, как его волосы слегка развеваются на ветру. В отличие от меня, мужчина был одет. Несмотря на то, что мне было довольно сложно различить его черты, было в нем что-то такое, что заставило мой живот сжаться.

Не знаю, как объяснить, но было что-то захватывающее в том, чтобы позволить ему смотреть на обнаженную меня, при том, что он понятия не имел, кто я такая…

Это было сродни запретной игре, в которой мы никогда не узнаем игроков.

Сложно сказать, как долго мы наблюдали друг за другом, но в конце концов мне пришлось начать одеваться. Я натянула трусики и надела сменную одежду, которая у меня была в рюкзаке. Мужчина не сдвинулся с места, едва моргая и продолжая наблюдать за каждым моим движением. Ну, это уже мое предположение. С того места, где он стоял, мне не было видно, какого цвета у него глаза, равно как и то, была ли у него на лице улыбка. Даже то, была ли у него борода, или может, он был гладко выбрит… Я могла разглядеть только его тело, склонившееся над перилами, но даже на расстоянии оно казалось большим и мускулистым.

На мгновение у меня возникло желание поднять руку и поприветствовать его. Это было бы смешно, учитывая обстоятельства нашей встречи.

Я спустилась со скалы и ушла с пляжа, чувствуя, что только что пережила самый эротичный и дерзкий момент в своей жизни.