38-я гренадерская дивизия СС «Нибелунги»

Глава 8 Обучение европейских добровольцев

Развернувшееся в Западной Европе с началом советско-германской войны широкое Добровольческое движение привлекло в войска СС значительное количество иностранных добровольцев. Провозглашалось, что Европейское Добровольческое движение имело целью создание европейской национал-социалистической армии, чтобы остановить «большевизм» и «западные плутократии», а после победы в войне — создать «Новую Европу».

Род занятий добровольцев был разнообразен — от бывших солдат армий своих стран до рабочих (большинство), студентов или просто безработных. Многие из них были авантюристами или искателями приключений, и, по мнению некоторых в СС, стали обычными наемниками. Прозвучит банально, но в целом большая часть добровольцев стремилась хоть как-то найти себя в условиях крушения привычного уклада жизни. Свою роль сыграли и надежды на скорую победу Германии и на установление в Европе «Нового порядка», для которого и потребуется новая элита. Еще раз отметим, что среди желающих примерить немецкую униформу хватало и бывших солдат различных разбитых вермахтом европейских армий, причем некоторые были даже офицерами.

Появление в войсках СС ряда иностранных легионов и добровольческих корпусов само собой остро поставило вопрос: кто же будет командовать этими людьми? Как правило, немцы всячески избегали присвоения соответствующих званий в войсках СС добровольцам, имевшим офицерские и унтер-офицерские звания в своих национальных армиях. Обычной практикой было, что при поступлении добровольцев в войска СС все их предыдущие звания не признавались до тех пор, пока они не закончили учебный цикл на специальных курсах «для германских офицеров», организованных для людей с командным опытом и отличавшихся от курсов для кандидатов в офицеры[191].

Все иностранные подданные также должны были доказать германское (арийское) происхождение и продемонстрировать экзаменационной комиссии (командир школы, представитель Главного оперативного управления СС и представитель от Управленческой группы «Д» (Германские СС)) лояльность Гитлеру, рейху и национал-социализму. В принципе нет ничего предосудительного в том, что эсэсовцы заставили иностранных добровольцев доказывать свою квалификацию и соответствие званию. Ведь в армиях разных стран — разные требования, а войска СС стремились к унификации.

Летом 1941 г. началось формирование трех добровольческих легионов — «Норвегия», «Фландрия» и «Нидерланды», а также Датского добровольческого корпуса. Фактически это были не части войск СС в общепринятом смысле этого слова, а, как выразился рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер в ноябре 1941 г., «отдельные подразделения под их собственным командованием». На практике такая установка, однако, не соблюдалась из-за нехватки национального офицерского состава. В итоге почти на все командные должности у голландских добровольцев были назначены немецкие офицеры, а командирами датчан и норвежцев стали их соотечественники. Легче всего в этом плане было с фламандцами — они практически не имели своих офицеров (поскольку в армии королевства Бельгия основу офицерского корпуса составляли валлоны), поэтому вопрос с назначением немецкого командира решился сам собой.

Вербовка «германских» добровольцев в кандидаты в офицеры началась уже в конце 1940 г., а их обучение на офицеров началось еще в 1941 г. Правда, проводилось оно в ограниченных масштабах, специально отдельных юнкерских классов для них не открывали, и обучались добровольцы совместно со своими немецкими товарищами.

Однако с созданием мононациональных добровольческих частей и возникли первые трудности. Так, эти части были частично под немецким командованием, руководящий костяк в них составляли немецкие специалисты и инструкторский состав. Это было необходимо из-за важности обеспечить военную координацию, а также обеспечить над легионами политический контроль (часто в противоречие со всеми публичными обещаниями Главного управления СС). Немецкий персонал никак не зависел от офицеров легионов, и во всех личных и дисциплинарных вопросах подчинялся напрямую Главному оперативному управлению СС. При этом, как признают даже немцы, часть немецкого офицерского персонала в добровольческих легионах была подобрана крайне неудачно — эти люди ни с военной, ни с личной точек зрения не подходили для командования иностранцами. Жесткость, требовательность, языковый барьер (а людей, знающих «германские» и прочие языки в СС, очень не хватало), плюс, часто встречающийся отказ от понимания национального менталитета, а в некоторых случаях — даже национальная нетерпимость (!) со стороны немецкого кадрового персонала, создавали трудности внутри национальных легионов. Из-за потока жалоб ситуация дошла до абсурда: Гиммлер в апреле 1942 г. специальным декретом был вынужден взять на себя ответственность за заполнение офицерских должностей в национальных легионах, начиная с должности командира взвода! Также было установлено правило, что в будущем все немецкие офицеры, которые должны были служить в легионах, направлялись на специальную одно- или двухнедельную подготовку. Отметим, что в случае с фламандским легионом подобный приказ был отдан еще раньше, в середине 1941 г., когда Гиммлер потребовал, чтобы весь немецкий персонал, направляемый для работы с фламандцами, прослушал специальный курс о фламандской культуре[192]. При всем при этом все еще остро ощущалась нехватка инонационального офицерского состава, поскольку заявлений от офицеров различных европейских стран было недостаточно для заполнения всех вакансий. Все это ставило на повестку дня вопрос о необходимости организации подготовки офицеров-иностранцев для национальных легионов.

Генералитет войск СС также обращал внимание на нехватку офицеров в иностранных частях и на часто возникающие проблемы с заполнением всех вакансий. Определенные трудности проявились при формировании III (германского) танкового корпуса СС. В связи с этим 25 мая 1943 г. командир корпуса Феликс Штайнер заметил: «Старшие офицеры из Скандинавских стран доступны только в незначительных количествах. Их хватает, только чтобы заполнить небольшую часть офицерских постов. Если они показывают способности и соответствие выдвигаемым требованиям, то позже их можно продвинуть на более высокие должности, для чего их нужно к ним систематически готовить».

Обратите внимание, что тенденция нехватки офицеров-иностранцев в частях III танкового корпуса СС наблюдалась и в дальнейшем. В нашем распоряжении имеются данные на декабрь 1943 г., когда в 11-й дивизии СС «Нордланд» насчитывалось 238 офицеров-немцев и только 73 офицера из ненемцев: по одному голландцу, фламандцу и шведу, 41 датчанин и 29 норвежцев. В 4-й танково-гренадерской бригаде СС «Нидерланды» офицеров-«германцев» было только 34 (33 голландца и один фламандец), в то время как немцев — 95. В корпусных частях снабжения был только один иностранный офицер (голландец) и шесть немцев. В штабе корпуса, в корпусной охранной роте, в роте военных корреспондентов и в роте военной полиции было только четыре офицера-иностранца (два датчанина и два голландца) и 53 немецких офицера.

Здесь же отметим, что проблемы добровольческого движения курировала специально созданная в рамках Главного управления СС Управленческая группа «Д» — Германские СС. Она занималась не только работой с иностранными добровольцами, но и выработкой основных концепций послевоенного устройства Европы. Во главе ее стоял доктор Франц Ридвег, швейцарец по национальности, еще до войны переехавший в Германию. О нем стоит рассказать поподробнее. 1 июля 1938 г. Ридвег добровольно вступил в части усиления СС как врач. Поскольку по швейцарским законам служба граждан Швейцарии в армиях других стран была запрещена, то Ридвег отказался от швейцарского гражданства и получил немецкий паспорт. Он был женат на дочери бывшего военного министра Германии Вернера фон Бломберга[193] и сумел установить очень хорошие личные отношения с рейхсфюрером СС Гиммлером. Последний и назначил его на должность главы Управленческой группы по Германским СС. При этом Ридвег в 1942 г. в составе дивизии СС «Викинг» находился на Восточном фронте. По долгу службы, как главе управления «Германских СС», ему пришлось посещать и юнкерскую школу СС в Бад-Тёльце.

Объединяющей идеей для европейских добровольцев стала концепция «Новой Европы» или «Нового европейского порядка». Согласно ей, после немецкой победы в войне Европа представляла бы собой равноправную конфедерацию государств, «Европейский рейх», с единой валютой и администрацией и общей европейской армией, созданной из национальных частей. Думаем, не будет преувеличением сказать, что формальное устройство «Новой Европы» очень похоже на современный «Европейский союз»…

Пауль Хауссер писал: «Политика, которая была готова следовать требованиям рассудка и естественным тенденциям развития народов Европы, должна была последовательно стремиться, политически и экономически, к большой территориальной единице, для которой не могло быть иной формы, чем общий союз государств Европы». Подчеркнем, что появление подобной концепции можно трактовать как серьезность намерений руководства рейха создать отношения с европейскими странами на равных правах. В противном случае немцы в своей политике могли лишь ограничиться популистским лозунгом «Крестового похода против большевизма», который находил некоторый отклик у политизированной части европейской общественности, но вряд ли был серьезным объединяющим фактором для всей Европы (с учетом того, что СССР стал активным членом антигитлеровской коалиции). При доминировании лозунга «Крестового похода» все европейские добровольцы сразу бы оказались лишь наемниками в составе немецкой армии, сражавшимися исключительно за немецкие интересы. Но этого не случилось, сами нацисты не допустили этого, а добровольцы постоянно подчеркивали свою национальную принадлежность и идентичность. Все это говорит о доминировании в мотивации добровольцев именно идеи «Нового европейского порядка», а борьба с большевизмом стала одной из составляющих этого «порядка».

Широкую популярность тезис, согласно которому единственной целью участия европейских добровольцев в немецких военных усилиях была исключительно пресловутая «химерная» «борьба с большевизмом», получил в разгар «холодной войны». Популярна эта точка зрения и сегодня. Такой постановкой вопроса апологеты доминирования идеи «Крестового похода» просто свели всех добровольцев к немецкому «пушечному мясу», зомбированному антикоммунистической пропагандой. Понятно, что в 50—70-е гг., из-за бушевавшего тогда антисоветизма, подобное утверждение было многими в Европе воспринято на ура, однако сейчас оно не выдерживает серьезной критики. При этом никому почему-то не приходило в голову поднять очевидный вопрос — а что, в таком случае, было бы со всеми этими добровольцами после, собственно, сокрушения большевизма?

Конечно, практически все добровольцы были убежденными антикоммунистами, однако утверждать, что это было основным и главным фактором, мы бы не стали. Ведь трудно ожидать желания вести «Крестовый поход против большевизма» от голландцев или бельгийцев с норвежцами, вступавших в войска СС в 1940 г., когда мало кто в Европе мог представить, что Германия скоро нападет на СССР. И нацистами по большей части они не были. Но как раз в этот период, на волне немецких успехов, в Европе ширилась убежденность в том, что Германия сумеет в итоге выиграть войну. Так, в конце 1940 г. почти 90 % бельгийцев были убеждены в конечной немецкой победе. Отдельно нужно сказать о национальных пронацистских партиях, которые прежде всего стремились упрочить свои позиции в новых условиях, для чего стремились засветиться активным сотрудничеством с немцами, вплоть до записи в войска СС.

Антикоммунизм начинает играть важную роль в мотивации добровольцев лишь после нападения Германии на Советский Союз. Отметим, что католическая церковь, хотя и неофициально, но все же выразила Германии свою поддержку в «Крестовом походе против большевизма», что имело большое значение для западноевропейцев, по большей части католиков. Как вспоминал фламандский доброволец Герман Ван Гюсегхем, еще до войны «в католической школе нам часто рассказывали об опасности, которую представляют собой „красные“».27 июня 1941 г. Адольф Гитлер одобрил создание национальных легионов из граждан оккупированных европейских стран, которые должны были принять участие в борьбе против коммунизма. Тогда многие из европейских антикоммунистов вступили в войска СС. Иногда этот антикоммунизм принимал довольно извращенные формы: так, при формировании фламандского легиона было специально оговорено, что использовать его будут только на Восточном фронте. По этой причине фламандские добровольцы не выразили желания участвовать в боях с западными союзниками в ходе Арденнского наступления конца 1944 г., хотя в этом случае речь для них шла об освобождении их родины от союзных войск. Впрочем, историк А. Брандт объясняет этот отказ прежде всего страхом репрессий со стороны союзников в отношении семей добровольцев и их самих.

Впрочем, совершенно иное значение лозунг о совместной европейской борьбе против большевизма приобрел в Прибалтике. После всего лишь года нахождения в составе Советского Союза большинство жителей прибалтийских республик готовы были сражаться за кого угодно, только против СССР. Этим объясняется значительный приток добровольцев из стран Прибалтики в немецкие вооруженные силы уже в 1941 г. Не случайно в одной из юнкерских школ СС (судя по всему — в Бад-Тёльце) эстонцы категорически заявили, что они являются не «национал-социалистами», а «антибольшевиками».

В принципе до конца войны мотив «борьбы с большевиками» был важным объединяющим фактором для европейцев. При этом лозунги, призывающие к «участию в борьбе всех европейских народов против большевизма», начали широко использоваться немецкой пропагандой только с 1943 г., после провозглашения «Тотальной войны». Однако снова зададимся вопросом: был ли этот лозунг единственным, основным и решающим? Факты свидетельствуют, что таковым он был только в период немецких успехов — со второй половины 1941 г. и по середину 1942 г.

С конца 1941 г. важную роль в Добровольческом движении снова приобретают «европейские» мотивы. По нашему мнению, о «европейской» идейности добровольцев можно говорить только с того момента, как война приобрела мировой, глобальный характер, то есть с вступлением в нее США. Теперь, когда все игроки за карточным столом, где разыгрывались судьбы мира и цивилизации, были определены, можно уже говорить о желании европейских добровольцев отказаться от ценностей «материалистического и бездуховного западного мира», одержимого лишь страстью к наживе, и заслужить для своей страны право на место в «Новой Европе» после окончания войны и победы Германии, а для себя — место элиты в своей стране. При этом происходит изменение и статуса добровольца: если раньше он, по сути, был немецким наемником для борьбы с большевизмом и за интересы Германии, то теперь он стал самостоятельным борцом за «Новую Европу». Как отметил известный публицист Ю. Эвола: «Добровольцы других стран сражались не за экспансионистский национал-социализм на односторонне расистской основе и „пангерманизм“, но за высшую идею, за Европу и европейский „Новый порядок“»[194].

Тем не менее концепция «Нового порядка» рождалась с трудом, поскольку внутри верхушки руководства рейха не было единства касательно послевоенной судьбы Европы. В 30-х гг. в многочисленных речах Гитлер говорил о дне, когда вся Европа станет единым целым, объединенная для общей борьбы против большевизма. Политические, военные, интеллектуальные и духовные силы всех европейских наций должны были быть направлены на этот неизбежный конфликт, так, чтобы «после победы в этом сражении с судьбой» возникла «национальная и социалистическая Европа», свободная и независимая, но передавшая «самой высокой сфере Европейского сообщества обязательные для поддержания безопасности Европы функции, так как только это сообщество сможет поддерживать и гарантировать такую безопасность»[195].

Весь ход германской политики в оккупированных европейских стран говорит, с одной стороны, об уважении к этим странам со стороны Германии, а с другой — о непродуманности до конца конечной политики в отношении этих стран. Вермахт, министерство иностранных дел, СС и НСДАП часто проводили в жизнь диаметрально противоположные цели в той или иной оккупированной стране. Так что в итоге лозунг о «Новом порядке» хотя и витал в воздухе, но долгое время не был убедительно конкретизирован. Но, что важно, последовательная трансформация представления о «Великогерманском рейхе» до концепции единого союза европейских государств проходила постоянно, хоть и медленно. При этом важно помнить, что в объяснении понятия «рейх» не было и речи о расплавлении наций, а наоборот — постоянно подчеркивалось своеобразие народов[196].

Сам Адольф Гитлер, под знамена которого стекались добровольцы со всего Европейского континента, и который полностью сосредоточился на ведении войны, считал, что все вопросы касательно «Нового европейского порядка» нужно будет решать только по окончании войны. При этом вопрос о создании европейской конфедерации периодически поднимался на переговорах Гитлера с политическими деятелями оккупированных стран. Так, на переговорах 10 ноября 1942 г. премьер-министр французского правительства Виши Пьер Лаваль сказал Гитлеру: «Вы хотите выиграть войну, чтобы создать Европу. Создайте Европу, чтобы выиграть войну». На это Гитлер ответил просто: «Если Германия проиграет войну, большевизм поглотит Европу… Учитывая угрозу с Востока, каждый национально мыслящий француз должен фанатично желать победы Германии»[197].

Как отмечал министр иностранных дел Германии Йоахим фон Риббентроп, «контраргумент Гитлера против окончательного урегулирования (отношений с европейскими странами. — Р.П.) состоял прежде всего в указании на еще существующее состояние войны, во время которого вопросы захваченных нами областей могли рассматриваться лишь с военной и стратегической точек зрения, а германским войскам приходилось не только поддерживать внутренний порядок в этих областях, но и защищать их от нападений извне»[198]. Что и говорить, мнение Гитлера вполне обоснованно, тем более что, как говорил сам Риббентроп: «Часто высказываемое сегодня утверждение, будто было возможно превратить такие государства как Франция, Бельгия, Дания, Норвегия, Сербия, Греция, Польша, и захваченные нами области России в политические факторы нашего ведения войны или даже в наших союзников — просто утопия. Национальная динамика этих государств была слишком сильна и чересчур ограничена традициями, а их вера в германскую победу с самого начала — слишком мала»[199]. С учетом того, с каким трудом Германия заставляла своих уже имеющихся союзников, ту же Италию или Венгрию (не говоря уже о Финляндии), предпринимать по-настоящему серьезные усилия в войне, надеяться, что побежденные и силой привлеченные на сторону рейха страны положат все свои ресурсы на алтарь конечной германской победы, не приходилось. Как пример можно привести тайные переговоры представителей ставшего у руля Франции маршала Петэна с английским правительством в октябре 1940 г. (!), когда была достигнута договоренность о невступлении Франции в войну на стороне Германии[200].

Всем этим объясняется задержка, которая в итоге привела к несвоевременному и неполному программному разъяснению того, что же такое «Новый порядок», что стало упущением некоторых политических возможностей.

Концепция «Новой Европы» была очень распространена и популярна в СС, среди руководителей разного ранга, что не удивительно с учетом того, что именно в войска СС шли служить иностранные добровольцы и что СС поддерживали тесные контакты с европейскими профашистскими партиями. Как мы уже отмечали, именно в юнкерских школах СС Гиммлер решил выковывать свой биологически отобранный фюреркорпус, предназначенный для занятия лидирующих позиций в развивающемся национал-социалистском государстве. Это развитие расовой элиты дополнило желание Гиммлера представить офицерский корпус СС как профессиональный офицерский корпус, осуществляющий контроль над выбором военно-политического порядка, чьей итоговой целью была национал-социалистическая Европа, свободная от негерманского влияния. Тем самым это стало своеобразным отображением идеи «Нового европейского порядка». Так, в одном из нормативных документов СС, к сожалению, не датированном, утверждалось: «Европа и рейх судьбоносно объединены друг с другом, в конечном счете, один без другого — невозможен. Факт германской миграции и прежних германских поселений между Балтийским и Черными морями, от Атлантического океана до Северной Африки, установил и создал расовое сообщество, основанное на общей крови в Европе. Новый порядок в Европе базируется на той же самой основе… Он свяжет людей и нации Европы под руководством сильного рейха, которое произойдет на основе мировоззрения нацистского движения. Должно быть ясно, что внутреннее и внешнее упорядочение Европы может произойти только из глубин национал-социалистической оценки исторических сил. Охранные отряды сегодня формируют железное кольцо из тех людей, которые жаждут Нового порядка в Европе под руководством сильного немецкого центра. Без привлечения этих людей этого нового будущего не было бы»[201].

Что касается непосредственно Генриха Гиммлера, то сам он очень осторожно выступал с какими-либо заявлениями по этому поводу, очевидно, полностью согласившись с фюрером и предпочитая дожидаться официальных установок, хотя, бесспорно, к самой идее «Новой Европы» относился положительно. Также не нужно забывать, что и полномочий для подобных заявлений рейхсфюрер СС не имел, — это была прерогатива Гитлера и только Гитлера. Так что любой несанкционированный отход от генеральной линии немедленно пресекался, тем более что уже с 1942 г. то тут, то там, руководители СС разных рангов начали делать многообещающие заявления.

Так, в июне 1942 г. командующий СС и полицией в рейхскомиссариате «Остланд» обергруппенфюрер СС Фридрих Йеккельн на встрече с офицерами латышских полицейских батальонов высказал свое личное мнение о том, что после войны можно будет подойти к опросу о восстановлении независимости Латвии, разумеется, в союзе с рейхом. Гиммлер и начальник Главного управления СС Готтлоб Бергер не поддержали высказывания Йеккельна и дистанцировались от них. «Их недовольство объяснялось тем, что Йеккельн открыто высказал то, о чем пока не следовало говорить»[202].

Весной 1943 г.[203] (по другим данным, в конце 1943 г.[204]) уже упоминавшийся Франц Ридвег в своей речи в юнкерской школе СС в Бад-Тёльце пообещал автономию для германских наций в будущей европейской конфедерации под немецким доминированием. Ридвег указал, что Новая Европа могла быть основана только на этом базисе, а политика силы и подавления, осуществляемая НСДАП и ее структурами на оккупированных территориях, не будут оставаться решающим и влиятельным фактором. Речь была прервана бурными аплодисментами, особенно ее положения, направленные против некомпетентных партийных политических деятелей. Эти заявления стали известны на самом верху руководства СС, в результате чего были потребованы их детальные формулировки. Впрочем, в этом случае все закончилось тем, что рейхсфюрер СС направил личное письмо командиру школы, в котором содержался выговор и предупреждение в дальнейшем воздерживаться от любых утверждений, которые могли бы указать на противоречие между войсками СС и партией[205]. Иногда приходится встречать утверждения, что якобы Ридвег за свою речь был немедленно снят с должности главы Управленческой группы «Д»[206], однако это не соответствует действительности. Факты свидетельствуют, что каких-либо серьезных санкций по отношению к Ридвегу предпринято не было, более того, 21 июня 1943 г. он был произведен в оберштурмбаннфюреры СС. Франц Ридвег оставался во главе Управленческой группы до 7 января 1944 г., затем он получил назначение на должность врача в III танковый корпус СС, а летом 1944 г. стал адъютантом III танкового корпуса СС.

Исходя из этого, по нашему мнению, вряд ли Ридвег, принимая во внимание его сравнительно невысокий пост, решился бы с высокой трибуны говорить что-либо противоречащее основной линии рейхсфюрера СС, особенно с учетом того, что они сами были в хороших личных отношениях. В связи с этим нам кажется, что не исключено, что это именно Гиммлер подтолкнул Ридвега к подобному демаршу, дабы сдвинуть дело с мертвой точки. По-видимому, в своем выступлении Ридвег просто «перегнул палку», подвергнув критике НСДАП, что было серьезным проступком, однако дело быстро замяли.

Таким образом, видно, что вступавшие в немецкую армию, главным образом в войска СС, добровольцы в 1940–1943 гг. каких-либо ясных политических гарантий на будущее от немцев не имели, хотя «надежды были и слухи ходили». Не случайно летом (по другим данным — осенью) 1943 г. на Международном конгрессе журналистов в Вене лидер валлонских «Рексистов» Леон Дегрелль, в тот момент известный лишь «в узких кругах» оберштурмфюрер резерва СС из бригады СС «Валлония», в пламенной публичной речи потребовал от имени всех участников конгресса: «Пришла пора нам, наконец, узнать, за что мы сражаемся, а не просто против кого!»[207]

Понятно, что демарши Ридвега и Дегрелля стали известны фюреру. 28 сентября 1943 г. Гитлер отправил телеграмму рейхскомиссару Норвегии Йозефу Тербовену, в которой было четко сказано: «Воля фюрера состоит в том, чтобы после победоносного завершения этой судьбоносной борьбы на принципах свободы и независимости построить национальную и социалистическую Норвегию, которая отдаст европейскому сообществу лишь те полномочия на высшем уровне, которые необходимы для безопасности Европы, поскольку лишь сообщество может быть и будет носителем и гарантом этой безопасности»[208]. Так что более-менее четкая концепция европейского устройства после войны начинает формироваться с середины 1943 г. Это стало первым сигналом, но дальше дело не пошло. Тем не менее, как писал Рихард Шульце в своих послевоенных показаниях, в юнкерской школе «мы часто обсуждали Новую Европу, которая должна была возникнуть после победного окончания войны, и было согласовано, чтобы эта Европа могла только быть основана в форме союза государств, поддерживающих свой суверенитет и обладающих равными правами»[209].

В конце июля 1944 г. руководитель учебной группы подготовки «германских» офицеров штурмбаннфюрер СС Рихард Шульце был отозван из Бад-Тёльце на должность адъютанта фюрера Адольфа Гитлера. Перед отъездом юнкера-европейцы попросили его добиться от Гитлера определенности в вопросе: что же будет с их странами после войны? На суде в 1948 г. Шульце под присягой показал: «Они (европейские добровольцы. — Р.П.) сказали мне, что согласились добровольно сражаться против большевизма, но они не хотят бороться за Германию в ущерб своим собственным странам[210]. Они гордятся своими странами и готовы сражаться за их независимость». Далее Шульце вспоминал: «В августе 1944 года, по возвращении в штаб-квартиру фюрера, Гитлер спросил меня о моих впечатлениях. Я рассказал ему о беспокойстве европейских юнкеров и получил ответ, что, точно так же как он заявил в телеграмме от 28 сентября 1943 года в Осло к рейхскомиссару Тербовену, что он (Гитлер. — Р.П.) гарантирует независимость всем европейским государствам после войны». Гитлер уполномочил Шульце передать это заявление европейским юнкерам в Бад-Тёльце[211].

В Бад-Тёльце это заявление Гитлера было встречено с энтузиазмом. Теперь добровольцы осознали, что им не следует беспокоиться относительно независимости своих стран, бояться германизации и подавления. Это обещание фюрера необычайно укрепило как европейский характер юнкерской школы в Бад-Тёльце, так и моральный дух добровольцев не немцев. В свете этого европейское Добровольческое движение стало представляться попыткой создать многонациональную панъевропейскую армию из людей, объединенных не только общим желанием сокрушить коммунизм, но также и борющихся за создание эффективного «Европейского союза свободных, самоуправляющихся государств», управляемого по принципам национал-социализма.

С получением от фюрера конкретных установок активную деятельность в сфере развития «Новой Европы» развернул и Генрих Гиммлер. Он говорил: «Мы хотим лишь реализовать германскую концепцию идеального сообщества и объединить Запад. И мы будем добиваться своего любой ценой. Вполне возможно, что через какие-нибудь три поколения Запад примет Новый порядок, ради которого были созданы СС». Будущее Европы виделось рейхсфюреру следующим образом: «Европейский рейх будет представлять собой конфедерацию свободных государств, в состав которой войдут Великая Германия, Венгрия, Хорватия, Словакия, Голландия, Фландрия, Валлония, Люксембург, Норвегия, Дания, Эстония, Латвия и Литва. Эти страны смогут управлять собой сами. У них будет общая европейская валюта, некоторые общие области управления, включая полицию и армию, в которой различные нации будут представлены национальными формированиями. Торговые отношения будут регулироваться особыми договорами; Германия, как самая экономически развитая страна, должна свести свое вмешательство в эти области к минимуму, чтобы способствовать развитию более слабых государств»[212]. Важно, что в «Новом европейском порядке» было место и для стран, составлявших Советский Союз. 15 января 1943 г. рейхсфюрер СС в частной беседе заметил: «Когда в России будет искоренен большевизм, восточные территории перейдут под немецкое управление по образцу „марок“… После полного восстановления мира и экономического процветания эти территории будут возвращены русскому народу, чтобы тот жил в полной свободе, и с новым правительством будет заключен мир и торговый договор на двадцать пять лет»[213].

Идея будущего европейского содружества настолько захватила Гиммлера, что он даже заявил о том, что его преемником на посту рейхсфюрера СС, возможно, будет не немец, а представитель какой-либо другой европейской нации, поскольку именно в рядах добровольцев рождались самые сильные импульсы для общей, единой Европы. Сложно сказать, говорил ли Гиммлер в общем, или имел в виду кого-нибудь конкретно (как нам кажется, потенциальным кандидатом, идеально подходящим по всем пунктам, был бы Леон Дегрелль).

В заключение отметим, что идея «Новый Европы» всесторонне поддерживалась как фюрером и рейхсканцлером Германского рейха Адольфом Гитлером, так и рейхсфюрером СС Генрихом Гиммлером. Из-за войны сама идея «Новой Европы» полностью оформилась лишь после 1945 г., и ее главным пропагандистом стал Леон Дегрелль.

Таким образом, не удивительно, что в 1941–1942 гг. в юнкерскую школу СС в Бад-Тёльце были направлены на обучение представители германских наций. Сначала они обучались вместе с немцами, в немецких юнкерских классах, часто по сокращенному курсу, как, например, датские юнкера весной — летом 1941 г. и в 1942 г. Первым юнкерским классом, на который более-менее в значительных количествах официально были зачислены германские добровольцы, стал 8-й юнкерский класс, длившийся с 8 июня по 5 декабря 1942 г. Следующий юнкерский класс, 9-й (1 февраля — 31 июля 1943 г.) стал практически полностью германским, хотя таковым официально и не назывался.

Первый юнкерский класс официально названный «юнкерский класс для германских офицеров», был открыт 1 февраля 1943 г., то есть одновременно с 9-м юнкерским классом, и продолжался до 30 апреля 1943 г. На этот курс зачислялись офицеры различных европейских армий, фактически для подтверждения своего звания в войсках СС. Выпускниками курса стал 61 доброволец: 17 голландцев, 15 норвежцев, 18 эстонцев, два датчанина, три фламандца, один швейцарец, два фольксдойче (один из них был лейтенантом югославской армии[214]); национальность троих юнкеров неизвестна[215]. По итогам 1-го юнкерского класса для германских офицеров 14 лучших участников получили офицерское звание в войсках СС, приказ на это был отдан 24 мая 1943 г. со вступлением в силу от 1 мая 1943 г.

Остальные участники учебного курса в основном получили звание обершарфюрер резерва СС (кандидат в офицеры резерва), также с правами от 1 мая, и были направлены в различные специализированные школы СС или учебные батальоны, или же были зачислены в проходивший 9-й юнкерский класс, который и закончили. Как правило, в этом случае переход для дальнейшего обучения в 9-й юнкерский класс происходил добровольно, так как многие добровольцы получали возможность лучше выучить немецкий язык и получить дополнительный тренинг.

Всего в 1-й юнкерский класс для германских офицеров и в 9-й юнкерский класс было зачислено 258 человек[216]. Подавляющее большинство из них были иностранцы, немцев или фольсдойче были считанные единицы. По итогам учебного курса, 174 из них успешно сдали экзамены, а 84 были отчислены в силу тех или иных причин.

Согласно сводке Главного оперативного управления СС, на 6 февраля 1943 г. в полевых формированиях войск СС было всего семь офицеров иностранцев (шесть датчан и один голландец), в добровольческих легионах — 50 (15 голландцев, два фламандца, 21 норвежец и 12 датчан). Согласно этой же сводке, в юнкерских школах СС находились 277 иностранцев, из них 78 офицеров (19 голландцев, 24 норвежца, четыре датчанина, 31 эстонец) и 199 юнкеров (56 голландцев, 44 фламандца, 41 норвежец, 31 датчанин, 26 финнов и один эстонец). То есть в юнкерских школах находилось больше иностранных офицеров, чем в полевых частях и легионах. Основное количество иностранцев приходилось на Бад-Тёльце (9-й юнкерский класс и 1-й юнкерский класс для германских офицеров), как мы уже указали, это 258 человек. Отметим, что М. Йергер утверждает, что в Бад-Тёльце в указанный период обучалось 107 человек, что неверно и сильно занижено. Получается, что остальные 19 иностранцев обучались в других юнкерских школах СС.

Полученный опыт в обучении германских добровольцев был учтен руководством СС. 3 мая 1943 г. начальник управления I (Командное управление войск СС) Главного оперативного управления СС группенфюрер СС Курт Кноблаух издал следующий приказ касательно обучения германских добровольцев в юнкерской школе СС в Бад-Тёльце:

«Рейхсфюрер СС приказал:

1. Военная подготовка всех германских офицеров, желающих вступить в войска СС, будет иметь место в рамках структуры курса для германских офицеров в юнкерской школе СС Тельце.

2. Ни один германский офицер не может быть принят в войска СС или легион с его прежним званием в вермахте (так в оригинале. — Р.П.), не может быть повышен в звании или получить подтверждение своему званию, пока он не принял участие в курсе подготовки офицеров и не доказал свою квалификацию для рассматриваемого звания.

3. Участие (в учебном курсе офицеров. — Р.П.) зависит от результата экспертизы расовой пригодности новичков проверяющим из Главного управления СС.

4. Принятие и повышение происходят от специальной экзаменационной комиссии, которая в конце курса должна исследовать и оценить достижения претендента и его идеологическую точку зрения.

5. Экзаменационная комиссия должна состоять из:

а) Командир школы;

б) Офицер из управления подготовки командных кадров (Амт XI) Главного оперативного управления СС;

в) Офицер из управленческой группы „Д“ (Германские СС).

6. Отбор будет производиться согласно следующим критериям:

а) Пригодность для принятия в войска СС как офицера;

б) Пригодность для принятия в легионы войск СС как офицера;

в) Непригодность.

Офицеры из подпункта 6а должны заявить о своем желании быть принятым в войска СС, заполнив специальную вступительную форму.

7. На основе результата экзамена принятие в войска СС или легионы войск СС будет иметь место со званием, соответствующим предыдущему званию, в не немецких вооруженных силах, если экзаменационная комиссия не считает другое звание соответствующим.

8. Во время курса участники носят униформу, предоставленную войсками СС, со знаками различия унтершарфюрера СС, как на службе, так и вне службы, даже если они не принадлежат к войскам СС или легиону. Но это вовсе не означает, что они имеют звание унтершарфюрера СС. Это просто действующее звание на период продолжительности курса, и оно не влияет на плату, которая будет назначена специальным приказом.

Подпись: Кноблаух, группенфюрер СС и генерал-лейтенант войск СС».

Фактически этот приказ только утвердил уже действующую практику. С этого момента школа в Бад-Тёльце стала иметь особое значение, поскольку она была избрана центром подготовки для иностранных «германских» добровольцев, обучавшихся совместно с будущими немецкими офицерами СС.

Впоследствии иностранцы обучались и в остальных юнкерских школах СС, однако роль школы в Бад-Тёльце все равно оставалась превалирующей. Здесь обучались представители 13 европейских наций: голландцы, фламандцы, валлоны, шведы, норвежцы, датчане, исландцы, французы, финны, швейцарцы, люксембуржцы, латыши и эстонцы. Некоторые из них по окончании обучения остались в качестве инструкторов. После войны Рихард Шульце гордо заявил, что Бад-Тёльце была больше, чем просто юнкерская школа. «Здесь получали образование добровольцы 12 наций (так в тексте. — Р.П.), и аналогов этому ранее не было». Еще одним удивительным моментом было то, что многие из добровольцев, представители оккупированных Германией стран, в частности норвежцы, французы, голландцы и бельгийцы в 1940 г. принимали участие в боевых действиях против Германии. Спокойное признание немцами (и европейцами, ведь они вступили в армию бывшего врага!) этого факта показывает, как то, что в СС уважительно относились к европейским юнкерам, так и то, к этому моменту все прежние противоречия между европейцами отошли на второй план ради достижения новой, высокой идеи — «Нового европейского порядка». Все это существенно изменило психологический климат в Бад-Тёльце.

Добровольческая учебная группа получила наименование «Германская учебная группа». Организация совместного обучения немцев и иностранцев из разных стран была довольно сложным вопросом, учитывая, что все приходилось придумывать с нуля. Необходимо было полностью продумать и проработать каждый шаг. Преподаватели должны были понять, уравновесить и принять менталитеты различных наций. Приходилось учитывать и то, что теперь офицер-иностранец из войск СС представлял свою страну в пределах большего европейского сообщества, в котором каждая нация имела право на свое собственное индивидуальное место. В новых условиях территориальный размер, важность и политическая структура его родины имели вторичное значение и больше не были решающими факторами для оценки ценности человека, народа, страны. Один из преподавателей вспоминал, какими бурными аплодисментами была встречена его реплика в лекции, что люксембуржец по значению никоим образом не ниже немца просто из-за малости размеров его родной страны.

Идея равной ценности европейских наций, несмотря на все национальные различия, имела большой успех. Тем не менее немецкие офицеры СС сначала с трудом приспосабливались к этой новой ситуации, в отличие от европейских добровольцев, которые успешно в нее включились, не нарушая своей индивидуальности. Оно и понятно, все-таки они были иностранцами в военной школе чужой страны, причем в школе, в которой обучались будущие командиры «политических солдат». Вначале немецкие инструктора были не способны сразу настроиться на индивидуальные национальные особенности и отказаться от тоталитарного мышления. Это изменилось только в ходе войны, с ростом числа иностранных офицеров в войсках СС.

Один из немцев, участник курсов для инвалидов Курт Гайсс, рассказал после войны о своем знакомстве с иностранными добровольцами в Бад-Тёльце: «В конце курса я получил травму при падении и попал в больницу школы. По своему оборудованию больница походила на маленькую частную клинику.

Там находились представители со всей Европы. Рядом со мной лежали латыш из Риги и эстонец из Ревеля; напротив было два норвежца и голландец с Ленинградского фронта… Я был единственным немцем. Наряду с немецким языком мы разговаривали также и по-английски. Все они были убежденными европейцами.

Наиболее запомнился мне голландский юнкер. Его звали Вальбуум и он был способным унтер-офицером, с Железным крестом 1-го класса и Пряжкой за ближний бой. Он рассказал, что родился на острове Ява и был сыном голландского колониального офицера. Он окончил среднюю школу и изучал синологию (китаеведение. — Р.П.). Он разговаривал на нескольких восточноазиатских диалектах и в совершенстве знал английский язык. Он собирался сделать карьеру дипломата и был убежденным противником большевизма. После начала войны он был на своей родине и затем, став в своей семье выродком (так в тексте. — Р.П.), записался в добровольцы, с единственным желанием, чтобы только его отправили в бой против Востока (это было желанием всех иностранцев в комнате). Во время нашей беседы в Тельце он рассказал, что его отец был в плену у японцев, а его брат — пилот британской истребительной авиации в Средиземноморье. По моему мнению, в Тельце было несколько человек с такими же судьбами. Интересно, что с ними стало?»

Всего в Бад-Тёльце было четыре юнкерских класса для германских офицеров:

1. 1-й юнкерский класс для германских офицеров — 1 февраля — 30 апреля 1943 г.;

2. 2-й юнкерский класс для германских офицеров — 15 июня — 1 октября 1943 г.;

3. 3-й юнкерский класс для германских офицеров — 18 октября 1943 г. — 11 марта 1944 г.;

4. 4-й юнкерский класс для германских офицеров — 1 апреля — 31 августа 1944 г..

Р. Шульце-Коссенс привел сведения касательно национальной принадлежности курсантов юнкерских классов для германских офицеров. По его данным, второй юнкерский класс для иностранных офицеров состоял из 243 курсантов, 65 из которых были эстонцами. Третий юнкерский класс состоял из 177 курсантов из Норвегии, Нидерландов, Латвии, Эстонии, Франции и Финляндии. Четвертый класс — 184 курсантов из разных стран, 112 из которых были эстонцами[217]. Заметим, что эти данные не совсем точны. По-видимому, Р. Шульце-Коссенс имел в виду именно выпускников школы, а не приступивших к обучению. Анализ имеющихся документов касательно распределения выпускников 3-го юнкерского класса показывает, что юнкеров из этого класса было выпущено 179 человек (а не 177), а принято на обучение — 246 человек (то есть где-то треть была отчислена за неуспеваемость). Кроме этого, среди них нами не найдено ни французов, ни финнов, зато есть валлоны, фламандцы и даже немцы. Здесь сразу следует подчеркнуть, что в «германских» юнкерских классах наравне с европейскими юнкерами обучались и немецкие юнкера (и наоборот). Так, в 3-м юнкерском классе наряду с фламандцами, валлонами, норвежцами, датчанами, латышами и прочими обучались также юнкера из состава дивизий СС «Норд», «Принц Евгений», «Гогенштауфен», «Фрундсберг», «Гитлерюгенд», личного штаба рейхсфюрера СС, разных управлений СС и так далее. Один даже был из дивизии СС «Дас Райх» (унтершарфюрер СС Герман Клукхорн), а еще один представлял кадровую роту эсэсовского лазарета в Праге (!) (роттенфюрер СС Бруно Гроссер[218])[219].

Практически весь период существования школы среди юнкеров Бад-Тёльце были офицеры прежних европейских армий, направляемые в юнкерские классы для подтверждения своего звания. В случае успешного окончания школы они сразу же получали офицерское звание, как правило, эквивалентное своему прежнему званию.

Интересно отметить, что после открытия специальных классов для германских офицеров иностранные добровольцы продолжали зачисляться в стандартные юнкерские классы. Так, например, в 11-м юнкерском классе, который по времени совпадал с 3-м юнкерским классом для германских офицеров, обучалась значительная группа фламандцев, валлоны, голландцы, норвежцы.

По окончании 4-го юнкерского класса для германских офицеров специальные курсы для иностранцев были свернуты, а иностранных юнкеров в Бад-Тёльце начали зачислять в стандартные юнкерские классы, как и до этого. Также в начале 1944 г. был организован отдельный юнкерский класс для французских офицеров (28 человек), длившийся три месяца.

В нашем распоряжении есть данные о национальном составе юнкеров 4-й инспекции 18-го юнкерского класса на 26 марта 1945 г., общей численностью 100 юнкеров. Из них 39 были немцами, пять — фольксдойче из Румынии, Латвии и Дании, а 56 были представителями девяти европейских стран:

— Немцы — 39 человек;

— Фольскдойче — 5 человек;

— Норвежцы — 6 человек;

— Голландцы — 10 человек;

— Эстонцы — 21 человек;

— Фламандцы — 6 человек;

— Валлоны — 3 человека;

— Финны — 5 человек;

— Швейцарцы — 3 человека;

— Датчане — 1 человек;

— Шведы — 1 человек[220].

В этом случае не до конца ясно, что за финские офицеры имеются в виду. Возможно, это были граждане Финляндии, добровольно служившие в войсках СС, хотя какая-либо информация о подобных случаях отсутствует.

Исходя из вышеприведенных данных, общее число иностранных добровольцев, прошедших обучение в четырех юнкерских классах для германских офицеров и одном специальном французском, составило 693 человека. К этому количеству нужно добавить иностранцев, учившихся в «стандартных» юнкерских классах, исходя из значительного числа иностранцев в 9-м юнкерском классе, а также подтверждения их наличия в 8-м, 11-м и 18-м юнкерских классах. Исходя из этого, по нашему мнению, не будет преувеличением считать, что всего в Бад-Тёльце было подготовлено около 1000 офицеров иностранцев.

С учетом частого смешанного обучения немцев и иностранцев важно помнить, что в Бад-Тёльце, впрочем, как и в самих войсках СС, не существовало национальных различий при назначении на офицерские должности (сохранение национального принципа формирования юнкершафтов объяснялось лишь языковыми барьерами). Способности, опыт и лидерские качества офицеров стали решающими критериями. Хауссер гордо отмечал, что в войсках СС часто случалось, что при бельгийском командире батальона командиром роты был немец, а командиром взвода — норвежец, которые командовали как немецкими, так и не немецкими солдатами. Правда, он забыл упомянуть, что это явление активно проявлялось только в последней фазе Второй мировой войны, когда немцам часто приходилось использовать в бою смешанные боевые группы. До этого также случались подобные прецеденты, однако они скорее были исключением, чем правилом. Зато в инонациональных дивизиях СС действительно было полное равноправие между офицерами немцами и не немцами, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Добавим здесь, что своеобразным символом Новой Европы стал полк военных корреспондентов СС «Курт Еггерс», где служили представители всех европейских наций, на равных правах и при равных обязанностях. Большинство из них прошли через юнкерскую школу СС в Бад-Тёльце.

Следует сказать, что очень часто выпускники школы, кроме собственно своих национальных частей, направлялись на службу в различные управленческие структуры СС, в частности в Главное управление СС, в Управленческую группу «Д» и в некоторые другие, в штабы командующих СС и полицией в своих странах и так далее.

Очевидные успехи в организации обучения представителей множества европейских наций, создание для них единой, общей цели и превращение европейских юнкеров в членов одной большой европейской семьи подали последнему командиру школы Рихарду Шульце довольно оригинальную идею. Он выступил с предложением предоставить возможность военнопленным английским и американским офицерам, при взятии с них слова чести не совершать побега, свободно находиться от 8 до 14 дней в школе, чтобы они смогли составить свое представление как о войсках СС, так и о европейском добровольческом движении. Однако, сделанное в самом конце войны, это предложение так и осталось на бумаге.

Таким образом, уже с начала 1943 г. и вплоть до самого конца войны юнкерская школа СС в Бад-Тёльце превратилась, фактически, в общеевропейскую военную академию, где вместе с немцами, будущей элитой нацистского государства, обучались добровольцы из Европы, будущая элита своих стран. Все вместе они должны были стать элитой «Новой Европы», воспитанной на чувстве долга, товарищества, взаимопомощи и так далее.

Обучение иностранных добровольцев в юнкерских школах СС не только не осталось не замеченным союзниками, но и вызвало бурную реакцию. Ведь формально представители оккупированных Германией европейских стран находились на стороне союзников, в Британии осели многочисленные марионеточные «правительства в изгнании», постоянно делавшие заявления о своей борьбе против Германии. Так что участие граждан этих стран в войсках СС сильно било по союзной пропаганде и по популярности союзного лагеря в самих этих странах. А когда дело касалось нейтральных стран, таких как Швеция или Швейцария, то здесь союзники вообще были обескуражены. Так что не удивительно, что юнкерская школа СС в Бад-Тёльце стала специальным объектом для серии пропагандистских нападок союзников. Так, в июле 1943 г. в статье «Преторианская охрана Гитлера», опубликованной в лондонской «Таймс», утверждалось, что в Бад-Тёльце обучается «пятая колонна Гитлера». Это сообщение предназначалась для нейтральной Швеции, поскольку в том же самом контексте сообщалось и о вербовке шведских добровольцев в войска СС[221]. Эти семена упали на благодатную почву: 29 мая 1943 г. в Стокгольме была раскрыта тайная организация по вербовке шведских добровольцев в войска СС, что с возмущением комментировалось шведской печатью[222].

В этот момент настроения в Швеции было в основном дружеские по отношению к Англии, а правительство все больше склонялось на сторону антигитлеровской коалиции[223], но сохранение шведского нейтралитета было жизненно важно для немецкого рейха. Шведские газеты под английским влиянием использовали английское сообщение в целях политической агитации, так что «партийный официоз НСДАП» — газета «Фелькишер Беобахтер» развернула кампанию в прессе, чтобы отразить эти нападки на шведский нейтралитет.

Другой случай: известный английский радиодиктор Д. Пристли в 1943 г. вещал по радио Би-би-си истории о Бад-Тёльце, «этом маленьком городе, в котором находилась специальная школа для обучения войск СС». В своей пропагандистской передаче он характеризовал европейских добровольцев следующим образом: «Там вы найдете элиту нацистских забияк и мясников, молодых людей, которые специально ожесточены до такой степени, что стремятся всех и каждого избить или застрелить. И эти люди не нормальные солдаты, хотя они могут иногда сражаться на фронте. Они обучались защищать нацистский режим против революции гражданского населения или, если это будет необходимо, даже против мятежа вермахта… Мы узнали, в основном из документов, захваченных в Ливии, что приблизительно 50 % юнкеров — не немцы». Сейчас понятно, что все утверждения Пристли — обычная пропагандистская чепуха, однако в 1943 г. такие заявления из союзного лагеря падали на благодатную почву.

Главной целью обучения европейских добровольцев в Бад-Тёльце было подготовить из них квалифицированных офицеров для войск СС и сформировать будущую элиту «Новой Европы».

Военная подготовка для иностранцев, по сути, была такой же, как и для немцев. Основная проблема была в учебном курсе «Мировоззрение», поскольку то, что в рамках этого курса читалось немцам, мало затрагивало европейцев. Для европейских юнкеров немецкая история и культура Германии казались маловажными. Партийная программа НСДАП оставляла их полностью равнодушными, по той простой причине, что она имела отношение только к Германии, а не к остальным европейским странам. С момента, когда европейские добровольцы начали прибывать на обучение в Бад-Тёльце, всем стало очевидно, что текущая идеология не могла быть сохранена в ее нынешней форме. Понятно, что в новых условиях смысл и направленность идеологического обучения претерпели изменения.

В СС понимали, что во время жестокой борьбы за выживание в мировой войне у европейцев не должно возникать желание продолжать свои мелкие ссоры из-за старых претензий друг к другу. Отказ от взаимных ссор и претензий был необходимым условием, но нужно было выявить и то, что могло объединить вместе представителей разных европейских наций. Эта идея должна была быть общей для всех европейцев, но, также вполне чуждой для неевропейцев.

Объединение европейских добровольцев проходило вокруг двух основных идей. Первой из них была мысль, что достичь единства европейцев можно на фоне борьбы с «еврейской плутократией» и «коммунизмом». Теперь Третий рейх представлялся лидером «Новой Европы», а войска СС — лидером борьбы за освобождение Европы от еврейского и коммунистического заговоров. При этом развивалась идея, что общие европейские интересы занимают место выше официальной партийной доктрины НСДАП. Политическим и идеологическим результатом этого стала идея создания «Новой Европы». При этом многие добровольцы неоднократно подчеркивали, что объединила их именно борьба с большевизмом; в основном это были молодые люди. Они чувствовали, что эта борьба была исторически необходима и обосновывалась общим развитием европейской культуры и истории «против восточного красного варварства».

Второй объединяющей идеей было историческое начало европейского единства. В этом случае актуальность приобрела старая идея западной цивилизации, которая нашла определенный отклик в умах молодых европейцев. Распространение получило утверждение, что все действительно творческие достижения в истории были достигнуты или по крайней мере вдохновлены людьми с нордическим характером. История рассматривалась в рамках трех фундаментальных идей:

1. Наследство классической старины, особенно греческих и римских цивилизаций как основание общей европейской культуры, то есть искусства и науки, права и технологии;

2. Христианство и его влияние на историю, независимо от личного отношения участников курса к церкви;

3. Миграция германских народов, перенос имперской власти к франкскому и германскому императорам и обоснование теории, что сообщество европейских государств является последней стадией в этом развитии.

Конечно, у этого подхода были свои слабости. Так, поскольку классическая Античность была расценена как основание общей западной культуры, то, казалось бы, будет разумно видеть в христианстве основание для общих религиозных форм. Однако в таком виде оно не рассматривалось, очевидно, с учетом распространенного в СС агностицизма. Однако сама по себе такая трактовка была весьма оригинальной, понятной и аргументированной.

В 1943 г. создание «Европейского сообщества» было еще не столько практической, сколько теоретической проблемой. По приказу руководства рейха в школе были несколько раз проведены так называемые «Европейские конференции», куда приглашались ученые из разных стран. Предметом этих конференций в основном выступала история развития Европы, включая сюда и Россию. Особенно большой интерес вызвала конференция по Восточной Европе, темы вынесенных на обсуждение докладов которой соответствовали разумной, принимающей во внимание реальные обстоятельства политике. Доклады касались различных тем, например, один из них был посвящен истории Русской православной церкви. Предметом другой такой конференции было Европейское сообщество.

Положительные результаты всех этих изменений не заставили себя ждать. Благодаря грамотной учебной программе европейские юнкера начали чувствовать себя именно европейцами. Известны слова французского добровольца Абеля Чаберта, учившегося в Бад-Тёльце в начале 1944 г.: «Раньше Франция была для меня большей родиной, чем Турень, откуда я был родом. Теперь я понимаю, что моя родина — вся Европа»[224].

При этом было бы ошибочно считать, что европейские юнкера освобождались от изучения догматов национал-социализма, хотя после войны некоторые апологеты СС и добровольческого движения взахлеб утверждали обратное. Однако изучение добровольцами нацистских идей было для них необходимым делом, в плане понимания европейцами мировоззрения, идеалов и психологии своих товарищей по оружию и соседей по «европейскому дому» — немцев. Этот момент, то есть важность понимания европейскими добровольцами немцев, которые как-никак возглавляли борьбу за «Новую Европу», почему-то упускают из виду все (!)[225] историки, изучающие войска СС вообще и Добровольческое движение в частности, ограничиваясь лишь общими фразами о «ненужности добровольцам нацистской идеологии». Так, европейские добровольцы в обязательном порядке изучали «Майн Кампф». Отметим, что изучение этой книги вызывало определенные трудности, но совсем не идеологического плана. Голландский юнкер Ян Мунк вспоминал: «Нам сказали изучить определенные места из „Майн Кампф“ Гитлера, поскольку мы будем отвечать по ним на следующем уроке. Все мы очень это не любили. Теперь мы должны были потратить много нашего свободного времени, читая то, чем мы не очень интересовались. Другим важным фактором были языковые проблемы. Для большинства из нас было чрезвычайно трудно объяснить на нашем собственном языке то, что мы прочитали в этой книге. На немецком языке мы знали общеупотребляемые слова или простые выражения. Мы могли понять команды, мы знали все немецкие названия для всех деталей и видов нашего оружия, униформы и так далее, и у нас не было проблем, когда в городе мы хотели заказать пиво, еду или начать беседу с гражданским лицом. Но наш словарь был мало приспособлен к политическим спорам»[226]. Итак, двумя основными причинами, которые затрудняли изучение европейцами национал-социалистической идеологии, были: нехватка свободного времени и языковые проблемы.

Впрочем, для некоторых закаленных боями юнкеров это не представляло серьезной проблемы. Слово Яну Мунку: «В Бад-Тёльце предмет „Мировоззрение“ — философия жизни, или политическое обучение, конечно, преподавался. Нашего преподавателя звали Видеманн. Он также использовал „Майн Кампф“, причем очень сильно углублялся в эту книгу. Опять же, нам это очень не нравилось… В нашей комнате один из восьми юнкеров был голландец из Неймегена по имени Франс Гоедхарт. Он уже был обершарфюрером СС и имел Германский крест в золоте. Мы никогда не знали точно, что он сделал, чтобы заслужить его[227]. Каждый вечер, когда мы делали домашнюю работу, ему удавалось выйти в город. Он всегда возвращался только в последнюю минуту, спрашивал, что задано на следующий день, затем только читал свои заметки и ложился спать. На следующий день он никогда не терялся для правильного ответа».

Тем временем со стороны немцев в целом назревал отказ от некоторых пропагандистских догм, которые теперь рассматривались с точки зрения их разумности и вероятности. Мы уже отмечали, что в школе всячески поощрялись высказывание добровольцами своего мнения и открытые дискуссии, считалось, что именно таким путем можно прийти к созданию справедливого сообщества европейских стран и народов. Больше внимания стали уделять терпимости, уважению к аргументам другой стороны и другой точке зрения, а иначе и нельзя было, учитывая господствующие среди руководства СС настроения. В открытых разговорах обсуждались все проблемы, которые требовали пояснения. Очень часто критике подвергалась та или иная форма немецкой оккупационной политики. Отметим, что европейские добровольцы часто превосходили немецких юнкеров в общем уровне образования и критической объективности, поскольку смотрели на события с другой стороны, чем немцы. Один из их бывших преподавателей заметил, что по этой причине преподавать им идеологию было значительно более трудным делом, чем немцам. Голландский штурмманн СС Ян Мунк проиллюстрировал этот тезис следующим примером: «Преподаватель поручал одному из нас представлять врага, например, коммуниста, в то время как сам он представлялся членом НСДАП, готовым защищать партию и Родину. Обычно он быстро разбивал наши аргументы и выигрывал спор. Но однажды он сказал Гоедхарту взять на себя роль английского газетного репортера. Гоедхарт без труда выиграл эти дебаты, а выставленный дураком Видеманн почти полностью вышел из себя».

В связи с этим эпизодом очень интересны воспоминания Мунка об отношении добровольцев к своим инструкторам и командирам в период обучения в Бад-Тёльце: «Мы любили большинство наших начальников, командира отделения, командиров роты и взвода, и не только любили, но и уважали их. Если бы мы промокли, замерзли и устали, то мы знали, что и они тоже. Я только знаю об одном случае с унтер-офицером, которого не любили, в частности, из-за его обхождения с фламандцами. Одной рождественской ночью, когда он был выпившим, мы завернули его в одеяло, протянули его вперед ногами вниз по лестнице в подвал, бросили его в одну из длинных моек для умывания и включили холодную воду… Его коллеги закрыли на это глаза. Впоследствии он вел себя намного лучше». Этот пример является весьма показательным для иллюстрации отношений, царивших среди немцев и добровольцев в 1944–1945 гг.

Таким образом, в 1943–1944 гг. школа начала активную «европеизацию». В 1944 г. «Германская учебная группа» была переименована в «Учебную группу европейских офицеров». Устойчивые выражения — «Германия» и «немецкий» все чаще заменялись на «Европу» и «европейский». Интересно отметить, что поскольку юнкерские школы были в принципе автономны и имели свободу рук в плане учебной программы, то такие изменения, как правило, не согласовывались с центром. Известен случай, когда в 1943 г. преподаватели «Мировоззрения» в Тельце обратились к командиру школы Дорффлеру-Шубанду с предложением убрать портреты некоторых лидеров рейха, висящие повсюду в школе, и заменить их портретами выдающихся личностей из европейской истории. Дорффлер-Шубанд был, конечно, поражен этой идеей, но согласился на это. Другой интересный случай произошел на занятии по «Мировоззрению»: когда преподаватель по привычке использовал на занятии обычное клише «мы, как национал-социалисты», из аудитории раздался голос, что перед ним не национал-социалисты, но европейские офицеры, которые вместе с Германией сражаются против большевизма. Преподаватель принес извинения за свою оговорку. Понятно, что все эти изменения происходили с разрешения высшего руководства СС, иначе любое подобное «самоуправство» было бы сразу же пресечено.

Ян Мунк рассказал о другом примечательном случае: «У одного из преподавателей возник горячий спор с одним из наших датских товарищей. Обсуждался принудительный союз европейских стран с Германией. Этот спор развился во что-то более серьезное, чем только разногласие во мнениях двух человек. Мы все приняли участие. Было ясно, что многие „германские добровольцы“ чувствовали, что никоим образом их страны не должны быть поглощены Германией. Страсти накалялись. Тем же вечером почти все иностранные юнкера нашили национальный значок их страны на левый рукав своего мундира. Обычно только некоторые носили значок своей страны, большинство же ничего не носило, или только полковую ленту. На следующий день на это не последовало никакой реакции от наших преподавателей или от штаба школы. Никто не жаловался, никто не проводил расследование и не расспрашивал нас, но несколько дней спустя офицер, из-за которого произошел спор, был направлен на фронт».

Что и говорить, весьма показательный пример, из которого видно, что до самого конца войны (Мунк был юнкером 18-го юнкерского класса) среди преподавателей школы не было общего начала в трактовке будущего европейских стран, если инструктор рассказывал европейским юнкерам о том, что их страны будут поглощены Германией после войны, — и это в 1945 г.! Из этого также следует, что идея «Нового европейского порядка» воспринималась не всеми членами СС (что, впрочем, не удивительно, хотя тот же Р. Шульце-Коссенс пишет, что этим «грешили» чины Альгемайне СС, а не войск СС, а здесь мы видим как раз противоположный случай).

Еще раз отметим, что результаты изменения идеологического образования все почувствовали сразу. Благодаря хорошо поставленной идеологической подготовке и царившей в школе атмосфере европейские юнкера осознавали, за что они жертвовали своим здоровьем и жизнью. По возможности они должны были понять догматы и идеалы нацизма и попытаться приспособить их под свои национальные особенности. В определенной мере можно сказать, что их патриотический настрой и суждения были близки к тем из их соотечественников, которые воевали на стороне антигитлеровской коалиции, а после победы в войне подвергли их остракизму и преследованиям. Так, один из участников норвежского Сопротивления в своей книге о норвежцах в войсках СС обратил внимание на то, что европейская концепция успешно преподавалась в юнкерской школе СС в Бад-Тёльце. Более того, он даже пришел к выводу, что «молодые норвежцы, обучаемые в Тельце, не только соответствовали высоким стандартам элитного отряда, но и были не менее патриотически настроены, чем норвежцы, сражавшиеся на английской стороне».

О некоторых интересных аспектах подготовки иностранных добровольцев в юнкерской школе СС в Бад-Тёльце мы можем узнать из переписки Гиммлера и Штайнера весной — летом 1943 г. Последний был озабочен нехваткой офицеров при формировании III танкового корпуса СС, отчего 27 мая 1943 г. даже выступил с предложением направить на формирование корпуса «германских» штандартенюнкеров, обучавшихся в Бад-Тёльце, в основном выходцев из прежней дивизии Штайнера «Викинг». Штайнер думал, что снятие юнкеров посреди учебного курса не будет представлять проблем: «Мне не важно, что они не пройдут следующие два месяца обучения, чтобы получить квалификацию командира взвода. Здесь они будут применены в качестве учебного персонала для обучения войск. Главное оперативное управление серьезно возражает против этого, хотя со стороны юнкерской школы Тёльц возражений нет». Кроме этого, Штайнер также предложил начать посылать немцев и иностранных германских юнкеров в один юнкерский класс юнкерской школы: «Обе эти группы должны получать ту же самую ориентацию. Как ненемцы недостаточно знают немецкий язык, так и немецкие юнкера плохо знают соответствующие скандинавские или голландский языки. Поэтому разрешите мне предложить, чтобы одновременно в юнкерской школе как обязательный предмет для немецких добровольцев был введен ненемецкий германский язык, так же как я уже приказал для офицеров СС в полках. Как обязательный предмет в юнкерской школе должна быть введена краткая версия германской истории и культуры, чтобы молодые люди были вместе и узнали историю наций друг друга».

Гиммлер ответил на предложения Штайнера 18 июня 1943 г.: «То, что Вы говорите мне о формировании новой дивизии, я нахожу очень удовлетворительным… но я не могу выполнить Ваши пожелания. После того как они (юнкера. — Р.П.) провели только четыре месяца на курсе, я не хочу вырывать их из этого сообщества. Мы должны остерегаться создания германского корпуса без активного участия немцев. Также сами мы никогда не должны забывать, что большая часть германского офицерского корпуса будет заполнена представителями самой большой германской группы, а именно — немцами.

Что касается введения иностранного языка для немецких юнкеров в юнкерских школах, я не хочу вводить это сейчас, во время войны. Ваша идея послать немцев учиться вместе с юнкерами из других стран в юнкерской школе уже была выполнена на двух курсах в Тельце». Что и говорить, решения рейхсфюрера СС полностью обоснованны. Вполне понятно, что недоучившие до конца курса юнкера вряд ли в массе своей смогут адекватно и компетентно выполнять командирские обязанности. Так же и с немецким доминированием в германском танковом корпусе — это соответствовало общепринятой практике. Ведь корпус формировался в рамках немецкой организации СС и за счет Германии, так что по тогдашней логике именно немцы должны и руководить этим корпусом. А вот что действительно важно, так это признание и одобрение рейхсфюрером СС факта совместного обучения немцев с иностранцами в одном классе, причем, что интересно, тот же Штайнер представления об этом не имел.

Что касается вопроса с изучением языка, то по мере ухудшения положения на фронтах курсы подготовки и так повсеместно сокращались, и основной упор в них делался на привитие юнкерам чисто командирских умений и лидерских навыков. А языки могли подождать и до окончания войны. Несмотря на этот отказ ввести иностранный язык в юнкерских школах, 15 июля 1943 г. в Бад-Тёльце были организованы курсы русского и французского языков, которые посещались юнкерами на добровольной основе.

В заключение приведем воспоминания прежнего юнкера, фламандца Франса Лееманса, который после войны стал архитектором в Бразилии и описал свое впечатление от обучения в школе в Бад-Тёльце: «Тёльце был, без сомнения, хорошей офицерской школой. Но это было больше, чем просто офицерская школа. За ее стенами взрастала идея Новой Европы. Ее дух не был направлен лишь на военную подготовку, но, кроме этого, на будущую миссию, согласно великому новому проекту. Устойчивая вера в общую сверхнациональную идеологию должна была быть мостом между освященными веками традициями Западного мира, которые было необходимо защитить и сохранить, и пока еще невообразимыми достижениями новой технической эры. Тактика, теория оружия, полевые учения и спорт, но также и Бетховен, Вагнер и Моцарт — это все был Тёльце.

Там не учили простому повиновению и выполнению приказов, а, прежде всего, требовали: „Размышляйте!“ Затем — „Решайте!“ И, наконец — „Берите на себя ответственность!“ „Окончательная свобода — это свобода вашей собственной совести“. Дух школы в Тёльце был, конечно, решительным, энергичным, бесстрашным, и даже спартанским, но также и самоконтролирующим, уравновешенным, с любовью к миру и к жизни, непредубежденным, расслабленным, не без юмора и остроумия. Это положительное отношение к жизни помогло нам, прежним выпускникам Тельце, пережить проигранную войну с достоинством и найти наш путь в сегодняшнем мире. Поскольку Тельце был, прежде всего, школой для закалки характера».

Валлония. Изначально франкоговорящие валлоны не считались германским народом, поэтому сформированный летом 1941 г. батальон из валлонских добровольцев был влит в состав вермахта, в качестве 373-го пехотного батальона. Однако 1 июня 1943 г. этот батальон был передан в состав войск СС, став одной из составляющих для формирования 5-й штурмовой бригады СС «Валлония». С этого момента берет свое начало история валлонских добровольцев в войсках СС. 19 октября 1944 г. эта бригада была переформирована в 28-ю добровольческую гренадерскую дивизию СС «Валлония».

Число валлонских юнкеров, обучавшихся в Бад-Тёльце, было относительно невелико — к сожалению, по ним существуют лишь отрывочные данные. Более-менее значительная группа валлонов была зачислена в 11-й юнкерский класс, длившийся с 6 сентября 1943 г. по 15 марта 1944 г. В этом классе валлонские юнкера составили 15-й юнкершафт 6-й инспекции.

Почти одновременно с 11-м юнкерским классом начал свою работу 3-й юнкерский класс для германских офицеров (18 октября 1943 г. — 11 марта 1944 г.). В него из состава бригады СС «Валлония» было зачислено три человека. Кроме этого, значительное число валлонов, не менее десятка, а то и полтора, попало на этот курс по приказу Главного оперативного управления СС в ноябре 1943 г.[228]; возможно, что они просто были переведены в него из 11-го юнкерского класса. По окончании курса четверо валлонов были направлены на стажировку в 36-й учебно-запасной батальон СС: фрайвиллиге-штандартеноберюнкеры Шарль Генере, Эдуард Серле, Жак Веренне и Роже Вастю. Последний был назначен на должность адъютанта батальона; впоследствии Вастю стал адъютантом дивизии СС «Валлония». Еще один валлон, фрайвиллиге-унтерштурмфюрер Валери Роемает, был назначен в управление XIII Главного оперативного управления СС, которое занималось обеспечением и снабжением войск СС[229].

Выпускник школы Роже Вастю позади Леона Дегрелля на параде Валлонского легиона в Брюсселе

Валлонские добровольцы изучают нацистскую литературу

Лучшим же юнкером-валлоном в этом юнкерском классе стал Шарль Генере, который 20 апреля 1944 г. был произведен в унтерштурмфюреры СС. С осени 1944 г. Генере служил инструктором по войсковой подготовке во 2-м валлонско-французском юнкерском классе в танково-гренадерской школе СС в Киншлаге с 9 сентября 1944 г. по 31 марта 1945 г.[230]

Остальные валлоны получили свое офицерское звание 21 июня 1944 г., правда, с правами с 20 апреля 1944 г. Типичным примером были выпускники 11-го юнкерского класса Густав Пако (Paquot) и Жак Капелле. 10 марта 1944 г. им было присвоено звание штандартеноберюнкера, а 21 июня — унтерштурмфюрера СС. При этом следует отметить, что валлонским юнкерам из 11-го юнкерского класса разрешили надеть знаки отличия унтерштурмфюреров СС уже 1 апреля 1944 г. Есть мнение, что это стало результатом успехов бригады СС «Валлония» в Черкасском котле и того фавора у высшего руководства рейха, в котором неожиданно оказался лидер рексистов Леон Дегрелль, по совместительству командир бригады СС «Валлония». В этот период валлонские юнкера из Бад-Тёльце специально вызывались для участия в «послечеркасских» парадах бригады СС «Валлония» в Шарлеруа и Брюсселе. Для этого им, видимо, и разрешили, в пропагандистских целях, нашить офицерские знаки отличия[231].

Кроме этого, отдельные валлонские юнкера обучались и в других юнкерских классах. Так, в 18-м юнкерском классе учились пять валлонов, из них четверо получили звание штандартеноберюнкер резерва СС, а один — звание штандартенюнкер резерва СС (по-видимому, не сдал выпускной экзамен)[232].

Самым известным валлоном из юнкерской школы СС в Бад-Тёльце был Жак Капелле. Он родился 24 мая 1914 г. В 1941 г. вступил в легион «Валлония». Окончил 11-й юнкерский класс в Бад-Тёльце, по окончании был направлен в танково-гренадерскую школу СС в Киншлаге. 21 июня 1944 г. произведен в унтерштурмфюреры СС (со старшинством с 20 апреля 1944 г.). 9 ноября 1944 г. произведен в оберштурмфюреры СС. В феврале 1945 г. он отличился в бою при обороне Линденберга и погиб в рукопашной схватке 17 февраля 1945 г. как командир 7-й роты 69-го добровольческого полка СС[233] (по другим данным — 3-й роты[234]). Посмертно Капелле был представлен к Рыцарскому кресту, но война успела окончиться раньше, чем награда была присуждена.

В заключение отметим, что гораздо большее количество валлонов училось в танково-гренадерской школе СС в Киншлаге: с мая 1944 г. и до конца войны было организовано три валлоно-французских юнкерских класса (последний, начавшийся 1 апреля 1945 г., был прерван 20 апреля 1945 г.). Кроме этого, группа валлонских добровольцев обучалась в танково-гренадерской школе СС в Софиенвальде, с 29 октября 1944 г. по 20 декабря 1945 г.

Фландрия. После начала оккупации во Фландрии по отношению к немцам было более чем лояльное отношение. В отличие от Валлонии, фламандцы считались германцами, поэтому добровольцы из Фландрии изначально принимались в войска СС. В целом фламандцы сыграли важную роль в развитии войск СС. Начали они с малого — поначалу служили в добровольческих штандартах СС «Вестланд» и «Нордвест». Однако после начала войны с Советским Союзом было принято решение сформировать полностью фламандское соединение. Так появилось Фламандское добровольческое соединение, которое к началу октября 1941 г. было реорганизовано в добровольческий легион «Фландрия». 31 мая 1943 г. была сформирована 6-я добровольческая бригада СС «Лангемарк», основой для которой послужили ветераны легиона. 19 октября 1944 г. бригада была реорганизована в 27-ю добровольческую гренадерскую дивизию СС «Лангемарк». Важно помнить, что так же как в случае с голландцами и валлонами, часть фламандских добровольцев участвовала в боевых действиях против вермахта в составе бельгийской армии.

Такой обширный спектр фламандских частей в войсках СС предусматривал направление фламандцев для обучения в юнкерские школы СС. В начале формирования фламандского легиона бывшие офицеры бельгийской армии были направлены в немецкие армейские школы для стажировки, а некоторые фламандские унтер-офицеры — в юнкерскую школу СС в Брауншвейге[235].

Широкое направление фламандцев в юнкерскую школу СС в Бад-Тёльце началось с формированием бригады СС «Лангемарк». Тогда фламандцы унтер-офицеры были направлены на обучение в унтер-офицерскую школу СС в Лауэнбурге, а фламандцы офицеры учились в Бад-Тёльце[236]. Они стали выпускниками 1-го юнкерского класса для германских офицеров и стандартного 9-го юнкерского класса.

Всего среди выпускников 1-го юнкерского класса для германских офицеров и 9-го юнкерского класса был 21 фламандец[237]. С учетом вышеприведенных данных о 44 фламандцах в юнкерских школах СС на февраль 1943 г., заметим, что процент отсева неспособных оказался очень высоким. Из них 1-й юнкерский класс окончили всего трое, причем все они по его окончании добровольно продолжили обучение в 9-м юнкерском классе. С учетом того, что самих по себе фламандских офицеров в армии королевства Бельгия было очень немного, то расскажем о них чуть подробнее. Первым был Готтфрид Д'Хелфт, который был лейтенантом бельгийской армии. Оберштурмфюрер СС Д'Хелфт погиб 9 января 1944 г. возле Житомира как командир 3-го взвода 2-й роты бригады СС «Лангемарк». Вторым выпускником стал Йозеф Ванакере, обер-лейтенант армии Бельгии, по окончании школы он был направлен в штаб бригады СС «Лангемарк» как офицер по политическому воспитанию; он погиб в бою 5 марта 1944 г. Гастон Вилаерт, также обер-лейтенант бельгийской армии, погиб осенью 1943 г., служа в составе I батальона полка СС «Германия» в звании оберштурмфюрер СС.

Среди выпускников 9-го юнкерского класса отметим Хуго Мортьера. Он вступил в войска СС 29 апреля 1941 г. Служил в полку СС «Нордланд» дивизии СС «Викинг». В штандартеноберюнкеры резерва СС был произведен 31 июля 1943 г., 1 сентября 1943 г. получил звание унтерштурмфюрера резерва СС. Служил в составе бригады, а потом и дивизии СС «Лангемарк», командир взвода противотанковой роты. За войну Мортьер был награжден Железным крестом II класса, медалью «За зимнюю кампанию на Востоке 1941–1942», Штурмовым знаком и Черным знаком за ранение.

Еще одним интересным персонажем из этого класса был Франк Гойваертс, карьера которого демонстрирует интернациональный характер войск СС. Так, он, фламандец, после выпуска служил в штабе полка СС «Норге», до момента ранения — 4 февраля 1944 г. В 1945 г. Гойваертс сражался в составе дивизии СС «Лангемарк», 20 марта 1945 г. он стал командиром 6-й роты 66-го полка СС. Также интересно, что выпускник 9-го юнкерского класса Альберт де Заеделеер по окончании школы был направлен на службу в отдел 1 г (военная геология) в Главном оперативном управлении С С. После войны он проживал в Южной Америке[238].

В 3-й юнкерский класс для германских офицеров из состава бригады СС «Лангемарк» было зачислено 12 человек. Кроме этого, значительное число фламандцев попало на этот курс из состава 11-го учебно-запасного батальона СС (всего из состава этого батальона на курс попало 47 человек — шведов, норвежцев, голландцев и фламандцев, однако выделить общее количество фламандцев без наличия анкет юнкеров более чем проблематично). По итогам курса пятеро из двенадцати фламандцев из «Лангемарк» были направлены в различные специализированные школы и подразделения СС. Из них двое получили офицерское звание сразу же по окончании Бад-Тёльце — это унтерштурмфюрер резерва СС Альфонс Якобс, направленный в противотанковую школу, и оберштурмфюрер резерва СС (вероятно, прежний офицер бельгийской армии) Клемент Меулеманнс, направленный в учебно-запасной зенитный полк СС. О распределении остальных данных нет, скорее всего, они были отчислены за неуспеваемость.

Одним из выпускников этого юнкерского класса был член Фламандского национального союза Люсьен Ботту, который после Бад-Тёльце был направлен в танково-гренадерскую школу СС в Кнншлаге, по окончании которой прибыл в бригаду СС «Лангемарк». В войска СС Ботту вступил в апреле 1943 г. и не имел никакого боевого опыта. Среди учившихся в 3-м юнкерском классе для германских офицеров фламандцев из 11-го учебно-запасного батальона СС известность получил Марсель Лаперре. Он учился в бельгийской школе для кандидатов в офицеры и в 1940 г. попал в немецкий плен, где пробыл до середины декабря 1940 г. Он был членом фламандских Германских СС, в июле 1943 г. добровольцем вступил в войска СС. По окончании школы в звании штандартеноберюнкер резерва СС Лаперре был направлен для дополнительного тренинга в противотанковую школу СС, после чего был зачислен в бригаду СС «Лангемарк», где служил командиром 5-й (противотанковой) роты I батальона. 21 июня 1944 г. ему было присвоено звание унтерштурмфюрер резерва СС. Позже он служил командиром взвода в 27-м противотанковом дивизионе СС. Его командир роты, австриец унтерштурмфюрер СС Антон Котловски (выпускник юнкерской школы СС в Брауншвейге) рекомендовал Лаперре к награждению Германским крестом в золоте, однако представление не было подтверждено командованием. В конце войны Лаперре попал в советский плен и был немедленно расстрелян[239].

Следует сказать, что фламандские юнкера также обучались и в стандартных юнкерских классах: так, известно, что выпускниками 11-го юнкерского класса, длившегося с 6 сентября 1943 г. по 11 марта 1944 г., были фламандцы унтерштурмфюреры резерва СС Георг Д'Хаезе, Вальтер Ван Леемпуттен, Фернанд Л апорте и Ян Винкс.

Фламандский выпускник школы Ян Винкс

Наиболее «титулованным» фламандским выпускником Бад-Тёльце был, конечно же, Ян Винкс. Как мы уже упоминали, Винкс, ветеран штандарта СС «Нордвест», закончил 11-й юнкерский класс. 6 сентября 1943 г. ему присвоили звание юнкер СС, 10 декабря — штандартенюнкер СС, 23 февраля 1944 г. — штандартеноберюнкер СС. Затем Винкс был направлен во 2-ю артиллерийскую школу СС в Бенешау, 21 июня 1944 г. он был произведен в унтерштурмфюреры СС. Служил передовым наблюдателем 4-й батареи 5-го артиллерийского полка СС дивизии СС «Викинг». Отличился в бою 22 января 1945 г., когда, встав во главе своей батареи (после того, как из строя вышли все офицеры) помог обороне фланга дивизии. За это он был представлен к награждению Почетной пристежкой сухопутных сил. Хотя награду ему вручить не успели, но тем не менее его имя фигурирует в сохранившихся документах. Ян Винкс стал вторым фламандцем, кавалером Почетной пристежки сухопутных сил К После войны Ян Винкс стал видным военным историком[240].

Фламандский кавалер Рыцарского креста Реми Шрюнен, отказавшийся поступать в Бад-Тёльц

Что касается самого знаменитого фламандского добровольца, кавалера Рыцарского креста штурмманна СС Реми Шрюнена, то он в октябре 1944 г. отказался от предложения поступить в юнкерскую школу СС в Бад-Тёльце, чтобы стать офицером. Как отметил А. Брандт, Шрюнен «не чувствовал в себе качеств, необходимых офицеру». После войны Шрюнен с иронией объяснял, что сам он был представителем рабочего класса и не хотел поступать в Бад-Тёльце, где «99,9 % кандидатов в офицеры были студентами колледжей» (как мы уже увидели, действительности это не соответствовало). Когда Гиммлер услышал о его отказе, то Шрюнен был вызван в Берлин на встречу с рейхсфюрером СС. Гиммлер хотел узнать, почему Шрюнен отказывается от такого заманчивого предложения, справедливо заметив, что фламандский офицер, кавалер Рыцарского креста, сможет вдохновить остальных фламандских добровольцев. В ответ Шрюнен изложил Гиммлеру свою точку зрения и в качестве последнего аргумента сказал, что «фюрер ведь тоже был ефрейтором, пока служил в армии». В итоге Гиммлер согласился с мнением Шрюнена. Сама аудиенция продолжалась полчаса.

Фламандец Георг Д'Хаезе

Одним из самых ярких фламандских добровольцев, выпускников Бад-Тёльце, был Георг Д'Хаезе. Он вступил в войска СС 23 мая 1941 г. Неоднократно отличался в боях, был награжден Железным крестом II класса, Черным Знаком за ранение, медалью «За зимнюю кампанию на Востоке 1941–1942», Пехотным штурмовым знаком и был произведен в унтершарфюреры СС. Он учился в 11-м юнкерском классе, 21 июня 1944 г. ему присвоили звание унтерштурмфюрер резерва СС. Он отличился в конце июля 1944 г. в сражении под Нарвой, где командовал 3-й ротой бригады СС «Лангемарк», входившей в боевую группу «Реманн». Эта группа была сформирована на базе I батальона бригады, под командованием командира батальона гауптштурмфюрера СС Вильгельма Реманна. В первый же день сражения командир III танкового корпуса СС Феликс Штайнер отстранил легко раненного Реманна[241] от командования боевой группой и назначил на этот пост унтерштумфюрера СС Д'Хаезе. Фламандцы с честью прошли через все испытания и выстояли в четырехдневных боях против превосходящих сил противника. После сражения впечатленный отвагой фламандцев Штайнер при личной встрече вручил Д'Хаезе свой собственный Германский крест в золоте. Впрочем, с этим вопросом не все до конца ясно. Так, Штайнер подтвердил все представления к наградам, которые Георг Д'Хаезе подал на своих людей, но при этом лично вычеркнул из списка имя раненого командира боевой группы Вильгельма Реманна, которого Д'Хаезе рекомендовал наградить Железным крестом I класса (парадокс в том, что Д'Хаезе был всего лишь унтерштурмфюрер резерва СС и исполняющий обязанности командира, при этом он рекомендовал к награде «настоящего» командира). Что касается Д'Хаезе, то он недолго носил на мундире Германский крест в золоте: поскольку он не имел Железного креста I класса, то не имел права на награждение «орденом высшей степени», поэтому его наградили как раз Железным крестом I класса, а Германский крест в золоте ему пришлось вернуть Штайнеру. Последний, впрочем, никаких усилий для того, чтобы Д'Хаезе получил-таки этот орден, в дальнейшем не предпринял.

Отметим, что одноклассник Д'Хаезе по Бад-Тёльце адъютант батальона унтерштурмфюрер СС Вальтер ван Леемпуттен был тяжело ранен в этих боях и 15 августа 1944 г. скончался в полевом госпитале. Незадолго перед смертью он узнал о своем награждении Железным крестом II класса. Также в этих боях погиб еще один выпускник Бад-Тёльце (юнкерский класс не известен), унтерштурмфюрер СС Джеф Ван Бокель, причем он был убит в первом же своем бою. Что касается упоминавшегося выше другого одноклассника Д'Хаезе, Фернанда Лапорте, то он был произведен в унтерштурмфюреры резерва СС 21 июня 1944 г., был кавалером Железного креста II класса и медали «За зимнюю кампанию на Востоке 1941–1942». Лапорте погиб 17 февраля 1945 г. в Померании.

Интересна и неоднозначна история фламандского юнкера Герта Де Груйтера, служившего в 3-й роте фламандского легиона. Он был фанатичным фламандским националистом, членом Фламандского национального союза. При этом он постоянно подвергал жесткой критике немецкую национал-социалистическую политику в Бельгии. Его частые критические высказывания вызывали недовольство у многих его сослуживцев, как немцев, так и фламандцев. В итоге над Де Груйтером «стали сгущаться тучи» — велика была вероятность, что в следующем бою он падет жертвой так называемого «дружественного огня». Об этой непростой ситуации узнал командир фламандского легиона Конрад Шеллонг, фанатичный нацист, но объективный и справедливый, превыше всего ставящий чувство солдатского товарищества и солидарности. С такими принципами понятно, что Шеллонг не мог допустить подобного развития ситуации, и он буквально спас жизнь Де Груйтеру, причем весьма оригинальным способом. Поскольку последний был хорошим солдатом, Шеллонг отправил его на офицерские курсы в Бад-Тёльце, после которых устроил так, чтобы Де Груйтер остался в школе как инструктор по тактике. Сам Де Груйтер поначалу и понятия не имел о причинах своего спешного откомандирования в Бад-Тёльце, а когда узнал, то до конца жизни благодарил Шеллонга за спасение своей жизни[242].

В заключение отметим, что общее количество фламандцев, окончивших юнкерскую школу СС в Бад-Тёльце, определить сложно; по нашим оценкам, их было менее сотни.

Голландия. Голландцев в войсках СС служило около 20 000 человек[243], из них около 200 были офицерами. Довольно значительное число голландских юнкеров училось в Бад-Тёльце. Как к германскому народу, к голландцам было более чем лояльное отношение. Интересно, что те зачисленные на курс юнкера, которые в 1940 г. принимали участие в боевых действиях против немцев, не скрывали этого. Точное количество голландцев учившихся в Бад-Тёльце неизвестно. Мы можем оперировать только отрывочными данными, на основе анализа имеющихся в нашем распоряжении документов[244].

Выпускниками 1-го юнкерского класса для германских офицеров и 9-го юнкерского класса стали 38 голландцев[245]. По некоторым из них мы располагаем интересными биографическими данными. Как мы помним, по итогам 1-го юнкерского класса для германских офицеров сразу по окончании обучения офицерское звание получили шесть голландских офицеров. Из них Вильгельм Ван Доесбург пропал без вести в Вене в 1945 г., а Стивен де Гроот — погиб (по неподтвержденным данным). Самым молодым среди них был Герхард Стройнк, 1916 года рождения. В августе 1943 г. Стройнк служил офицером для поручений I батальона 9-го танково-гренадерского полка СС «Германия», был тяжело ранен, в конце войны служил в 34-й дивизии СС «Ландштурм Нидерланд». Ему удалось выжить в войне. О самом старшем по возрасту офицере, Герарде Ван де Поле, 1897 года рождения (!), известно лишь то, что ранее он был лейтенантом голландской армии.

Согласно отчету о распределении выпускников 3-го юнкерского класса для германских офицеров, в 4-ю добровольческую танково-гренадерскую бригаду СС «Нидерланды» получили назначение три выпускника: унтерштурмфюреры резерва СС Теодор Хюльсел и Фридрих фон Лаар (по-видимому, в офицерское звание они были произведены сразу по окончании школы) и фрайвиллиге-гауптштурмфюрер Ян Утен (бывший офицер армии Голландии). Однако некоторое число голландцев было распределено и в специализированные школы СС. Отметим, что значительное число голландцев прибыло на обучение в этот класс из учебно-запасного батальона дивизии СС «Нордланд», а двое прибыли из охранного батальона СС в Гааге (два юнкера), и по одному из команды пополнения «Нидерланды» и из школы Германских СС в Авегоре. При этом необходимо отметить, что значительное число голландских юнкеров было отчислено с курса за неуспеваемость.

He вызывает удивления, что после того как германские офицерские курсы были свернуты, голландцы обучались в обычных юнкерских классах, наравне с немцами. Мы уже отмечали, что 10 голландских юнкеров учились в 4-й инспекции 18-го юнкерского класса. Среди голландцев в этом классе был и Ян Мунк, с воспоминаниями которого мы уже неоднократно встречались на страницах этой книги.

Несмотря на значительное число голландских офицеров в войсках СС, среди них было мало известных персонажей. Отметим, что из четырех голландцев, получивших Рыцарские кресты, трое — унтер-офицеры, и только один, Ханс Хавик, носил офицерское звание — он был унтерштурмфюрером СС, но служил в 4-й полицейской дивизии СС, а не в какой-либо голландской эсэсовской части. Тем не менее среди голландских юнкеров были и яркие фигуры. Прежде всего, мы должны упомянуть Геррит-Яна Пуллеса и Герардуса Моойманна.

Геррит-Ян Пуллес был сыном мэра города Эйндховена. Выпускник 9-го юнкерского класса, длившегося с 1 февраля по 31 июля 1943 г., Пуллес был произведен в унтерштурмфюреры СС 1 сентября 1943 г. После школы он был распределен на службу в Главное управление СС, в Управленческую группу «Д». Пуллес стал одним из двух голландцев, кавалеров Германского креста в золоте. Свою награду он получил 18 декабря 1944 г., как командир 3-й роты 49-го танково-гренадерского полка СС. Он пропал без вести в марте 1945 г. в Померании.

Герардус Моойманн был первым голландцем, награжденным Рыцарским крестом Железного креста, это случилось 20 февраля 1943 г. Подающего надежды добровольца зачисли в 11-й юнкерский класс. 6 сентября 1943 г. ему было присвоено звание юнкер СС, 10 декабря 1943 г. — штандартенюнкер СС, а 10 марта 1944 г. — штандартеноберюнкер СС. 21 июня 1944 г. Моойманн стал унтерштурмфюрером резерва СС. По окончании школы он стал командиром взвода 54-го противотанкового дивизиона СС бригады СС «Нидерланды».

Еще одним заслуживающим внимания голландским юнкером был Вим Хойбель, активный деятель голландских Германских СС, ветеран дивизии СС «Викинг», в составе которой он был награжден Железным крестом II класса. Он окончил 9-й юнкерский класс (так же как и Пуллес). Был командиром 3-го штандарта Германских СС в Нидерландах. Участвовал в боях за Арнем в составе «Ландштурма», за что был награжден Железным крестом I класса. В конце войны Хойбель был командиром 5-роты 83-го полка СС дивизии СС «Ландштурм Нидерланд». Он погиб 28 апреля 1945 г. во время атаки против британской противотанковой позиции к западу от Арнема.

Голландский кавалер Рыцарского креста Герардус Моойманн

С голландскими юнкерами связано несколько любопытных моментов. Так, известен случай, когда Гиммлер лично отказал голландскому юнкеру в разрешении жениться, мотивировав свое решение тем, что невеста была наполовину малайкой. Юнкер не стушевался — явившись на прием к рейхсфюреру СС, он протянул ему свою сложенную униформу и сказал: «Или забирайте форму, или верните мне девушку». Гиммлер, пораженный отвагой и прямотой молодого человека, быстро смекнул, что было бы хорошо сохранить его в рядах СС, и дал свое разрешение на брак. Отметим все же, что здесь речь идет именно о голландском юнкере, не немце, так что, скорее всего, этим объясняется согласие рейхсфюрера СС на брак с мулаткой. Если бы это касалось немца, то положительное решение было бы исключено.

В наше время, когда многие ветераны войск СС, сейчас уже глубокие старики, часто подвергаются жестокой травле со стороны «цивилизованного и правового» сообщества, большинство из них все же не жалеет о своем выборе, сделанном в переломный момент истории. По истечении нескольких десятков лет после войны бывший штандартеноберюнкер СС Ян Мунк выразил настроения голландцев, добровольно вступивших в войска СС: «У меня нет никаких сожалений о вступлении в войска СС. Я благодарен, что имел опыт духа товарищества, и я горд принадлежать к людям, преданность которых друг другу была несомненной. Я помню дни, когда все в Европе соглашались, что коммунизм — это зло. Все знали о сибирских лагерях для политических заключенных и регулярных чистках, устраиваемых Сталиным, чтобы избавиться от участников коммунистической партии, которые не придерживались его линии. Я верил тогда, и я полагаю теперь, что мои побуждения и система были правильными»[246].

Bum Хойбель, голландский выпускник Бад-Тёльце

Дания. На датчан, как на германский народ, вербовщики из СС обратили внимание почти сразу же после начала оккупации. Уже 23 апреля 1940 г., ровно через две недели после начала оккупации, Гиммлер приказал начать вербовочную кампанию в войска СС в Дании (и в Норвегии)[247].

Как и немецкие эсэсовцы, для поступления на службу датчане должны были доказать свое «германское» происхождение. Для многих датских военных и искателей приключений вступление в войска СС означало возможность найти свое место в новых условиях. Показательна история датского кавалериста Эрика Брорупа. Типичный военный романтик, после просмотра голливудского приключенческого фильма «Жизнь бенгальского улана»[248] Броруп мечтал служить в кавалерии. Впрочем, датская кавалерия оказалась «настоящим сборищем снобов», из-за чего у Брорупа возникли неприятности с начальством и сослуживцами, поэтому перед войной ему задержали присвоение лейтенантского звания. После войны Броруп вспоминал о своем пути в войска СС: «Наш капитан объяснил нам, что представляли собой войска СС. Я узнал, что вербовочный пункт войск СС находится в Копенгагене, там шел набор солдат для полка СС „Нордланд“. Не зная ничего, кроме солдатской службы, я не видел ничего предосудительного в том, чтобы подать туда заявление, и отправился прямо туда в портупее и со шпорами. Они проверили меня и нашли, что я не такой уж плохой солдат, и предложили мне для начала звание штандартенюнкера, эквивалентное моему званию, и направить на офицерские курсы в юнкерскую школу в Бад-Тёльце, в Баварии. 25 апреля 1941 г. я подписал свой контракт».

Всего для обучения в Бад-Тёльце весной 1941 г. было отобрано 10 датских добровольцев, в том числе и Броруп. Однако всем 10 отобранным датским добровольцам не удалось попасть в Бад-Тёльце в 1941 г. Нападение Германии на Советский Союз стало новой вехой в развитии датского добровольческого движения. Уже 23 июня 1941 г. лидер датских нацистов Фриц Клаузен призвал датчан вступать в полк СС «Нордланд». Поддержало нападение на СССР и датское правительство. В правительственном заявлении от 26 июня говорилось о том, что с началом советско-немецкого конфликта война в Европе вступила в новую фазу, ибо теперь Германия повернула оружие против «давнего врага» северных государств. В качестве доказательства приводилась война СССР с Финляндией, вызвавшая в Дании «волну симпатий к сражающимся братьям на Севере». Теперь, говорилось в заявлении, Финляндия уже не одна, она борется под руководством Германии «ради сохранения общественного строя, согласно с европейской культурой». В этой схватке была заинтересована вся Европа в целом, а от исхода борьбы зависело, спасутся ли страны Европы от внутреннего разложения[249].

В этой связи вовсе не удивительно, что датское правительство положительно смотрело на вербовку датских граждан в войска СС. Однако среди датчан все сильнее ширилась тенденция к формированию чисто датского подразделения, по типу тех, что сражались на стороне Финляндии в Зимней войне. Отражением этих устремлений стало создание добровольческого корпуса «Данмарк»[250], а в свете вышеуказанных тенденций понятно, почему датское военное министерство 8 июля 1941 г. официально разрешило военнослужащим датской армии вступать в этот корпус. Положительно отреагировала и датская печать. Командир корпуса подполковник Кристиан Крайссинг по радио и в печати призвал датских военнослужащих «смыть позор 9 апреля» и восстановить честь нации своей борьбой с большевиками, участием в «крестовом походе на восточных варваров»[251]. Отметим, что военнослужащим датской армии при вступлении в корпус сохранялось их прежнее звание.

С учетом того, что в датском корпусе не хватало офицеров, то отобранные для обучения в Бад-Тёльце датчане были направлены в ряды корпуса на офицерские должности. Восторгов у них это не вызвало, но «приказ есть приказ». Вместе с Брорупом в такой же ситуации оказался обер-лейтенант датской армии Пер Соренсен, вступивший в войска СС в июле 1941 г. Из 10 отобранных датчан в Бад-Тёльце попали только трое: Кнуд-Борге Мартинсен, Бент Ворсо-Ларсен и Поль Рантцау-Энгельхардт, обучались они с 17 мая по 27 июня 1941 г.

Что касается Брорупа, то в Бад-Тёльце он поступил только 21 января 1942 г., попав в 7-й юнкерский класс прямо посреди учебного курса. Здесь он учился до 8 мая 1942 г.[252] По окончании ему присвоили звание обершарфюрер СС и фюреранвертер. С 9 мая по 15 июля 1942 г. он служил в учебно-запасном батальоне датского корпуса в унтер-офицерской школе СС в Позен-Трескау. Однако в датский корпус он уже не вернулся: 16 июля Броруп был направлен в 4-й эскадрон 3-го кавалерийского полка СС (очевидно, кто-то в руководстве вспомнил о его кавалерийском прошлом). 1 сентября 1941 г. он был произведен в унтерштурмфюреры СС, а в ноябре переведен во 2-й эскадрон разведывательного батальона кавалерийской дивизии СС (позже получила название «Флориан Гейер»), в составе которого принимал участие в боях на Восточном фронте и стал кавалером Железного креста обоих классов. В апреле 1943 г. Броруп был переведен в формирующийся полк СС «Данмарк» (в дальнейшем 24-й полк СС). Отметим, что за его впечатляющую карьеру в войсках СС Брорупу удалось еще послужить в 500-м парашютном батальоне СС. Что касается Пера Соренсена, то он в юнкерскую школу так и не попал, что, впрочем, не помешало ему сделать в войсках СС блестящую карьеру.

Вместе с Брорупом в Бад-Тёльце учился Таге Петерсен, ставший одним из немногих датчан, награжденных Железным крестом I класса. Тяжело раненный на фронте, он был переведен в Данию, служил в различных структурах «Шальбургского корпуса»[253], а в последние несколько месяцев войны прослужил в датской вспомогательной полиции, боровшейся с антинацистским Сопротивлением. За это оберштурмфюрер резерва СС Петерсен был казнен после войны, 10 мая 1949 г.

Среди датчан — выпускников Бад-Тёльца хватало знаменитых и ярких, интересных персонажей. Так, в 9-м юнкерском классе учился граф Ханс фон Алефельд-Лаурвиг, имевший родственные связи с датской королевской фамилией. Он добровольцем вступил в добровольческий корпус «Данмарк», откуда и был направлен в школу. Он погиб в бою 10 февраля 1945 г. в Померании[254].

Среди выпускников юнкерской школы СС в Бад-Тёльце был знаменитый датчанин Сорен Кам, кавалер Рыцарского креста. Он учился в 8-м юнкерском классе, с 8 июня по 5 декабря 1942 г. 1 сентября он стал штандартенюнкером, 1 декабря — штандартеноберюнкером. Затем служил в Главном управлении СС, а с 1 января по апрель 1943 г. обучался на курсах командиров рот. Звание унтерштурмфюрера СС ему было присвоено 10 марта 1943 г.[255]

Другим датчанином — кавалером Рыцарского креста стал Йоханнес Хеллмерс, окончивший 3-й юнкерский класс для германских офицеров.

В конце 1-го юнкерского класса для германских офицеров звание унтерштурмфюрер резерва СС сразу же получил только один датчанин — доктор Пауль Коопманн. Он служил в штабе дивизии СС «Нордланд» и даже одно время занимал должность начальника разведки дивизии (отдел 1с). После войны Коопманн стал историком.

Датский кавалер Рыцарского креста Сорен Кам

Среди других в 9-м юнкерском классе с 1 февраля по 31 июля 1943 г. обучались Георг Эриксен, Роберт Хансен и Кристиан Далль. Эриксен, фольксдойче, уроженец Северного Шлезвига, по окончании школы был сразу же произведен в унтерштурмфюреры СС, что было достаточно редким явлением. Впоследствии Эриксен стал адъютантом 11-го разведывательного батальона СС дивизии СС «Нордланд» и погиб в бою в конце января 1945 г. Он был представлен к Почетной пристежке сухопутных сил, но война окончилась раньше, чем награждение было подтверждено. Что касается Хансена, то он в 1939 г. вместе с другими датчанами добровольцем отправился воевать в Финляндию, после оккупации Дании поехал в Германию рабочим ив 1941 г. вступил в войска СС. Он стал командиром роты 5-го разведывательного батальона дивизии СС «Викинг» и сумел пережить войну[256]. Кристиан Далль был этническим немцем из Северного Шлезвига, но паспорт имел датский. В конце войны он командовал 13-й ротой полка СС «Норге»[257].

По немецким данным, на 6 февраля 1943 г. 22 офицера датской армии вступили в формирования войск СС[258]. 1 июня 1943 г. военное министерство Дании снова подтвердило свое разрешение от 8 июля 1941 г.: датские офицеры и солдаты могли служить в частях немецкой или финской армии, а также в других подразделениях войск СС, помимо датского добровольческого корпуса. Это дало определенный эффект, и к декабрю 1943 г. в III (германском) танковом корпусе СС служило уже 43 датских офицера[259], в то время как значительное число датчан-юнкеров обучалось в юнкерской школе в Бад-Тёльце. В целом общее количество датских офицеров в войсках СС в конце войны составило 115 человек. Однако общее количество датчан — выпускников школы СС в Бад-Тёльце пока остается неизвестным. Есть данные, что выпускниками 1-го юнкерского класса для германских офицеров и 9-го юнкерского Класса стал 21 датчанин[260]. Один датчанин учился в 4-й инспекции 18-го юнкерского класса. В заключение отметим, что всего в войска СС вступило около 12 000 датских граждан (включая сюда и фольксдойче из Северного Шлезвига), что почти вдвое превосходило довоенную численность датской армии (6500 человек).

Исландия. После грубого нарушения нейтралитета в мае 1940 г. Исландия была оккупирована английскими войсками. Через год ответственность за оккупацию страны взяли на себя США. Союзная оккупация страны продолжалась до конца войны. Поэтому в ряды немецкой армии могли вступать лишь граждане Исландии, которые находились в это время в Европе. По различным данным, в ряды войск СС вступило от шести[261] до двух десятков исландцев[262]. Точно известно, что двое из них учились в юнкерской школе СС в Бад-Тёльце. Самым известным исландцем в вооруженных силах Третьего рейха был Бьорн Свейссон Бьернссон. Он был сыном регента Исландии Свейна Бьернссона, который 17 июня 1944 г. стал первым президентом Исландии. По-видимому, оккупационные власти понятия не имели о том, чем занимается в Европе сын Бьернссона. Немцы, напротив, судя по всему, прекрасно это понимали. Бьернссон был принят в Бад-Тёльце без экзаменов, получил звание унтерштурмфюрера СС и стал в войсках СС военным корреспондентом.

Исландский юнкер Бьорн Свейссон Бьернссон

Еще одним исландцем, хотя и наполовину, был Оддур Тордарссон (исландцем он был со стороны отца, мать его была норвежкой, поэтому он часто фигурирует как норвежец). Он участвовал в Олимпийских играх 1936 г. в составе команды Норвегии. В войну он окончил 9-й юнкерский класс, 1 сентября 1943 г. стал унтерштурмфюрером СС. После юнкерской школы он окончил 2-е курсы для политических офицеров в Потсдаме. Тордарссон был смертельно ранен 27 августа 1944 г., как командир взвода в 4-й роте 11-го разведыватель ного батальона СС. От последствий ранения он умер в тот же день.

Люксембуржец Фриц Сидон

Люксембург. Формально Великое герцогство в состав Третьего рейха не включалось, хотя определенные подвижки со стороны официальных немецких властей в этом направлении и предпринимались. Люксембуржцы в Германии рассматривались как представители дружественной, «родственно-германской» европейской страны. Согласно нацистским концепциям, Люксембургу в «Новой Европе» было уготовано равное место среди всех европейских стран. Сам по себе пример Люксембурга, небольшого государства, очень хорошо подходил для популяризации идей европейского единства, равноправия, но и, в то же время, самобытности. Мы уже отмечали, как реплика одного из преподавателей предмета «Мировоззрение», что люксембуржец хотя и живет в маленькой стране, но по значению никоим образом не ниже немца, была встречена бурными аплодисментами аудитории. С такими подходами вполне понятно, что уроженцы Люксембурга обучались в юнкерской школе СС в Бад-Тёльце. Общее их количество неизвестно, но вряд ли мало-мальски серьезное.

Наиболее известным люксембуржцем, учившимся в Бад-Тёльце, был оберштурмфюрер резерва СС Фриц Сидон. В унтерштурмфюреры резерва СС он был произведен 10 марта 1943 г., стал членом СС (билет № 455 629). Сидон отличился как командир 9-й роты полка СС «Данмарк», весной 1944 г. За отличия на этом посту он был награжден Почетной пристежкой сухопутных сил, 21 октября 1944 г.

Норвегия. Первые норвежские добровольцы появились в войсках СС еще в 1940 г. Накануне войны с Советским Союзом норвежцы служили в рядах дивизии СС «Викинг», однако после начала войны среди норвежских государственных и общественных деятелей возникла идея сформировать отдельный добровольческий отряд для борьбы с большевизмом. Как писали в норвежской газете «Фритт Фольк»: «В конце концов, норвежский народ должен понять, в чем заключается дело. Именно Германия сейчас является борцом за правду и справедливость»[263].

1 августа был создан Добровольческий легион «Норвегия» («Norwegen»). Весной 1943 г. личный состав легиона был передан на формирование 23-го добровольческого полка СС «Норге», который вошел в состав дивизии СС «Нордланд». Кроме этого, норвежцы служили в различных дивизионных частях дивизии СС «Нордланд», корпусных частях III танкового корпуса СС, в дивизиях СС «Викинг» и «Норд», не считая многочисленных мелких частей. В 1943 г. из норвежских добровольцев также был сформирован лыжный егерский батальон СС «Норвегия», сражавшийся на северном участке Восточного фронта. Всего в войсках СС служило около 6000 норвежцев. В Норвегии прекрасно осознавали, что эти добровольцы сражаются не столько за Германию, сколько за Норвегию. В одном из документов норвежского правительства в начале 1944 г., указывалось, что «норвежцы зачисляются в войска СС, носят форму СС, но им следует разъяснить, что они не немецкие, а „германские“ солдаты»[264].

Одним из следствий активного участия норвежцев в Добровольческом движении стало направление норвежских юнкеров для обучения в юнкерскую школу СС в Бад-Тёльце. Интересно, что почти каждый норвежец, кто стал офицером войск СС до начала 1944 г., в 1940 г. сражался против Германии. Эту тенденцию удалось преломить только в середине 1944 г., когда значительное количество норвежцев 1924–1925 годов рождения были направлены в юнкерские школы СС (эти юнкера были слишком молоды для военной службы в 1940 г.; интересно, что их юность пришлась на период немецкой оккупации).

Сразу отметим, что руководство Норвегии внимательно наблюдало за обучением норвежских добровольцев в Бад-Тёльце, официальные лица от норвежского правительства совершали ознакомительные визиты в школу. Так, в 1943 г. один из лидеров норвежской трудовой службы, Фрелих-Хансен (кстати, бывший полковник 1-й дивизии норвежской армии), со своим начальником штаба Бирклундом и в сопровождении группенфюрера СС Курта Кноблауха посетили норвежских юнкеров в 1-м юнкерском классе для германских офицеров[265].

Первые норвежские юнкера поступили на учебу в Бад-Тёльце в 8-й юнкерский класс. Среди них были Кнут Роснасс, бывший лейтенант армии Норвегии и участник боевых действий против вермахта в 1940 г., и Мартин Скьефстад. Весьма интересно, что по окончании обучения они оба были оставлены в Бад-Тёльце в качестве инструкторов (для помощи норвежцам в овладении немецким языком) и помощников командиров юнкершафтов. Так что уже в начале 1943 г. среди инструкторского персонала школы, работавшего с норвежскими юнкерами, появились норвежцы[266]. Отметим, что Курт Роснасс, ветеран полка СС «Нордланд» и 5-го артиллерийского полка СС, кавалер Железного креста II класса, после службы в Бад-Тёльце служил в различных штабах в Норвегии. В 1945 г. он снова вернулся в дивизию СС «Викинг». Ему удалось пережить войну.

В этом же юнкерском классе учился норвежец, заслуживший в рядах немецкой армии наибольшее количество наград — это оберштурмфюрер СС Фредрик Йенсен, кавалер Германского креста в золоте (награжден 7 декабря 1944 г.), как командир 7-й роты полка СС «Германия». В штандартенюнкеры СС он был произведен 1 сентября 1942 г., в штандартеноберюнкеры СС — 20 декабря 1942 г., в унтерштурмфюреры СС —10 марта 1943 г., в оберштурмфюреры СС — 30 января 1944 г.

Среди других норвежцев, учившихся в 8-м юнкерском классе, интересной судьбой выделяется Эмиль Бруун-Эверс. Выходец из хорошей семьи, он был членом молодежной организации норвежской нацисткой партии «Нашунал Самлинг»[267].

После оккупации Норвегии немецкими войсками Бруун-Эверс долго раздумывал, не следует ли ему уехать в Англию, чтобы вступить в вооруженные силы «Свободной Норвегии» и сражаться против немцев. Именно так поступил его лучший друг Ларе Робертсон, который в итоге дослужился в союзной армии до подполковника, и Бруун-Эверс собирался последовать его примеру. Тем не менее антикоммунистические убеждения и уверенность в том, что только Германия спасет Норвегию от «красной угрозы», заставили его остаться в Норвегии. Эверс был одним из первых норвежских добровольцев, вступивших в полк СС «Нордланд». После окончания юнкерской школы он служил в полку СС «Норге». Эверс погиб 7 мая 1944 г., во время боевого патрулирования в районе Нарвы.

Показателен и пример другого норвежского юнкера, Райдара Ризе. Он был зачислен в 8-й юнкерский класс прямо в середине учебного курса. По завершении юнкерского класса в руководстве школы посчитали, что Ризе недостаточно времени провел на обучении, и в итоге он был оставлен для учебы в следующем, 9-м юнкерском классе. На его примере видно, как аккуратно немцы подходили к обучению офицеров, стремясь лучше переучить, чем недоучить. В 1944–1945 гг. Ризе служил передовым наблюдателем 2-й батареи 11-го артиллерийского полка СС дивизии «Нордланд».

Норвежский выпускник Бад-Тёльце Фредрик Йенсен

Значительное число норвежцев было зачислено для обучения в 1-й юнкерский класс для германских офицеров и в 9-й юнкерский класс — их окончили 40 норвежцев[268]. Как мы уже отмечали, шесть норвежцев- выпускников 1-го юнкерского класса для германских офицеров, как одни из лучших юнкеров класса, 1 мая 1943 г. получили офицерское звание. При этом все они в 1940 г. сражались в рядах норвежской армии против немцев. Судьба всех шести сложилась по-разному. Амундсен, бывший лейтенант норвежской армии, в итоге оказался в лыжном егерском батальоне СС «Норвегия» и выжил в годы войны. Эйнар Глештадт, лейтенант норвежской кавалерии, служа в составе 1-й батареи 11-го артиллерийского полка СС, раненым попал в советский плен и был убит 28 января 1944 г. Сверре Хагтун, бывший лейтенант норвежской армии, был ранен в своем первом же бою, 15 января 1944 г., как командир взвода 3-й роты полка СС «Норге». 23 сентября 1944 г. он был ранен снова, служа в составе 9-й роты полка СС «Норге». В 1945 г. Хагтун командовал 3-й ротой голландского полка СС «Генерал Зейффардт», в рядах которого и попал в американский плен. Уже осенью 1945 г. он вернулся в Норвегию. Кристиан Притц, бывший обер-лейтенант норвежской армии, принимавший участие в потоплении немецкого тяжелого крейсера «Блюхер» 9 апреля 1940 г., был смертельно ранен шрапнелью в голову 13 февраля 1944 г. Аксель Штеен, бывший лейтенант норвежской армии, был назначен командиром 3-й роты лыжного егерского батальона СС «Норвегия». Он был тяжело ранен 25 июня 1944 г. и покончил с собой на следующий день (на своем командном пункте), чтобы не попасть в руки прорвавшегося противника. Посмертно Аксель Штеен был награжден Железным крестом I класса.

Норвежец Аксель Штеен

Интересную судьбу имел Сверре Линде, бывший лейтенант норвежской армии, в рядах которой в 1940 г. сражался против немцев. Он был зачислен в 1-й юнкерский класс для германских офицеров и, как один из лучших юнкеров класса, 1 мая 1943 г. был произведен в унтерштурмфюреры резерва СС и назначен в полк СС «Норге». Во время одного из отпусков Линде в состоянии алкогольного опьянения, вместе с двумя другими норвежцами, открыл стрельбу из пистолета по портрету Адольфа Гитлера. За это Линде предстал перед трибуналом и его направили в штрафную часть. 8 января 1945 г. он попал в советский плен, когда советские войска атаковали позиции 7-й роты полка СС «Норге». Из плена он был освобожден в 1946 г., видимо по состоянию здоровья, поскольку умер три года спустя.

9-й юнкерский класс также окончило много интереснейших персонажей, среди которых мы выделим следующих:

— бывший оберлейтенант армии Норвегии и выпускник последнего довоенного выпуска норвежской военной академии Харальд Сёдал, который по окончании 1-го юнкерского класса добровольно остался доучиваться в 9-м. Он заслужил Железный крест I класса, как командир 6-й роты полка СС «Норге». По окончании войны ему ампутировали обе ноги, как результат полученных на войне ранений;

— Пер Кьелнер, пожалуй, один из самых известных норвежских танкистов. Он был командиром взвода 3-й роты 11-го танкового батальона СС «Герман фон Зальца», а с мая по лето 1944 г. служил батальонным адъютантом. Затем Кьелнер был переведен в штаб III танкового корпуса СС, на должность корпусного офицера по противотанковой борьбе. Кавалер Железного креста I класса. В 1944 г. был отозван с фронта и направлен в Норвегию вести пропагандистскую работу среди молодежи.

— Томаш Хвиштендаль, еще один из известных норвежских танкистов. Он был командиром взвода 4-й роты 11 — го танкового батальона СС «Герман фон Зальца». 23 марта 1944 г. он был переведен в 5-ю роту полка СС «Норге» и тяжело ранен 29 июля 1944 г.;

— Густ Йонассен, лидер спортивного отдела молодежной организации партии «Нашунал Самлинг», выступивший инициатором создания норвежской лыжной части в войсках СС. Он погиб 26 мая 1943 г. подорвавшись на мине;

— Йенс-Бернхард Лунд, участник Олимпийских игр 1936 г. В Бад-Тёльце он пришел после службы в составе 2-й роты танкового батальона «Лейбштандарта», по окончании школы был зачислен в полк СС «Норге» и погиб 22 ноября 1943 г. в бою с коммунистическими партизанами в Хорватии;

— Арне Эйнар Олаф Хансен, служивший командиром взвода в 7-й роте полка СС «Норге». В конце января 1944 г. он со своим взводом попал в окружение. Во время прорыва из окружения он и 16 его людей оделись в захваченную советскую униформу, что облегчило им продвижение к немецкой линии фронта. Прорыв проходил успешно, пока 12 февраля 1944 г. в момент перехода линии фронта не произошла трагическая случайность — унтерштурмфюрер СС Хансен и унтер-офицер Артур Эверт были расстреляны немецкими пулеметчиками: их по ошибке приняли за солдат противника. Его похороны почтил своим присутствием датчанин бригадефюрер СС Кристиан Крайссинг;

— Оле Селнес, ветеран дивизии СС «Викинг». В 1945 г. служил офицером для поручений III батальона полка СС «Норге», участвовал в обороне Берлина. Его приключения в этой битве описал в своей книге В. Тике[269].

Норвежские юнкера — победители соревнования по бегуна лыжах по пересеченной местности в рамках Баварского лыжного чемпионата, слева направо — Пер Кьелнер, Томас Хвиштендаль и Ян Шнайдер

Касательно 9-го юнкерского класса отметим, что в связи с существованием в войсках СС норвежского лыжного егерского батальона достаточно иронично выглядит, что команда 9-го юнкерского класса в составе трех норвежских юнкеров — Пера Кьелнера, Томаса Хвиштендаля и Яна Шнайдера, — выигравшая соревнования по бегу на лыжах по пересеченной местности в рамках Баварского лыжного чемпионата, по окончании школы была направлена не в лыжный батальон, а в 11-й танковый батальон СС «Герман фон Зальца».

Во 2-м юнкерском классе для германских офицеров учились норвежцы Хаакон Хегнар, Джон Соберг и Сверре-Тидеманн Рууд. Хегнар погиб 18 декабря 1943 г., служа в составе 7-й роты 11-го горнострелкового полка СС «Рейнхард Гейдрих». Соберг пришел в Бад-Тёльце как унтер-офицер 7-й роты полка СС «Нордланд». По окончании учебного курса и производства в офицеры Соберг вернулся в Норвегию, где был направлен на службу в Хирд (партийная милиция партии «Нашунал Самлинг») и на фронт больше не вернулся. По сути, его случай можно назвать примером того, как в юнкерских школах готовили элиту для тех или иных пронацистских европейских организаций. Рууд, один из лидеров молодежного движения партии «Нашунал Самлинг», был офицером норвежской армии и в 1940 г. сражался против немцев. В войсках СС не подтверждали его офицерское звание до того, пока он не окончил юнкерский класс. Однако с дальнейшей его карьерой ясности нет: по его послевоенным утверждениям, он служил в лыжном егерском батальоне СС «Норге», однако ветераны батальона это не подтверждают[270].

Значительное число норвежцев было включено и в 3-й юнкерский класс для германских офицеров, однако общее их количество определить трудно. Так, из состава команды пополнения «Норвегия» (Ers.Kommando Norwegen) в школу было зачислено 18 человек, из них 16 норвежцев и два шведа — Госта Борг и Хайно Мейер (о них смотрите в разделе о шведских добровольцах). Среди этих 16 норвежцев был Томас Петер Зандборг, видный деятель норвежских СС, второй по успеваемости выпускник юнкерского класса и первый по успеваемости среди норвежцев, который с сентября 1944 г. командовал 11-й ротой полка СС «Норге» и погиб 23 сентября 1944 г. Интересно, что Зандборг был одним из немногих норвежцев, которые получили почетный кинжал СС из рук рейхсфюрера СС Гиммлера[271].

Кроме этого, норвежцы среди участников этого курса были и из состава 11-го учебно-запасного батальона СС дивизии СС «Нордланд» — не менее девяти человек. Еще один норвежец, оберштурмфюрер СС Ааге Берг (видимо, бывший офицер норвежской армии), был откомандирован для обучения из состава 6-го охранного батальона СС «Осло». Сразу заметим, что по окончании школы Берг был направлен в Главное управление СС (Amt АI — Центральное управление).

По окончании школы девять норвежцев из команды пополнения «Норвегия» были направлены в норвежский лыжный батальон, действовавший в подчинении дивизии СС «Норд». Среди них был и Сверре Остердаль, выпускник норвежской военной академии, лейтенант армии Норвегии, опытный лыжник и президент норвежской спортивной ассоциации, который сразу по окончании курса получил звание унтерштурмфюрера СС.

Также несколько норвежских штандартеноберюнкеров СС были направлены в танково-гренадерскую школу СС в Киншлаге. Из запасной команды «Норвегия» туда попали Арне Смит и Фердинанд Бой-Симонсен. Вступивший в войска СС в феврале 1941 г. Смит был одним из первых норвежцев — кавалеров Железного креста II класса и Штурмового знака в серебре. По окончании стажировки в Киншлаге Смит был направлен в полк СС «Германия». Командир дивизии СС «Викинг» группенфюрер СС Гилле лично рекомендовал Смита командиру 7-й роты полка оберштурмфюреру СС Фредрику Йенсену, тоже норвежцу, и Смит стал командиром 1-го взвода 7-й роты. 10 августа 1944 г. Йенсен был ранен, и Смит временно заменил его на посту командира роты, став одним из самых молодых ротных командиров во всем полку. 15 августа 1944 г. он был убит осколком снаряда. В свою очередь, унтерштурмфюрер СС Фердинанд Бой-Симонсен пропал без вести 28 июля 1944 г.

Параллельно с обучением в 3-м юнкерском классе для германских офицеров норвежские юнкера учились в «стандартном» 11-м юнкерском классе, который почти совпадал по времени с 3-м. Именно 11-й юнкерский класс окончил Кааре Беретунг, ветеран норвежской лыжной роты, развернутой в батальон. 21 июня 1944 г. он был произведен в унтерштурмфюреры СС, служа в 3-й роте лыжного егерского батальона СС «Норвегия». В этом же классе учились: Тор Торьюссен (о нем речь будет идти ниже); Фритьоф Роснасс, брат Кнута Роснасса, погибший в Венгрии 27 января 1945 г. во время прорыва из окружения в составе I батальона полка СС «Норге»[272]; Кнут Баккен, который после школы служил передовым наблюдателем 6-й батареи 11-го артиллерийского полка СС, 7 октября 1944 г. был награжден Железным крестом II класса и 2 мая 1945 г. попал в советский плен в Берлине. Известно также, что минимум один норвежец окончил офицерские курсы для инвалидов — унтерштурмфюрер СС Ханс-Петер Хофф (подробнее об этом смотрите в соответствующей главе).

Известно, что 37 норвежских офицеров — выпускников Бад-Тёльце погибли в боях или были казнены в плену в 1943–1945 г.[273]Всего офицеров из Норвегии в этот период погибло 41 человек, но по четверым нет данных, что они учились в Бад-Тёльце. При этом малоизвестно, что два норвежских офицера войск СС погибли в 1943 г. в Хорватии, участвуя в антипартизанских операциях. Это уже упоминавшийся унтерштурмфюрер СС Йенс-Бернхард Лунд и унтерштурмфюрер СС Оскар-Лауриц Тхунольд, сержант армии Норвегии, участник боев с немцами в 1940 г., убитый 8 ноября 1943 г. Он служил в составе 3-й роты полка СС «Норге».

Следует сказать, что едва ли не единственной норвежской частью в составе войск СС с практически полностью норвежским командным составом являлся лыжный егерский батальон СС «Норвегия». Именно в этот батальон направлялось значительное количество норвежцев — выпускников юнкерских школ. В середине 1944 г. этот батальон участвовал в жесточайших боях и понес большие потери, которые коснулись и выпускников школы в Бад-Тёльце. Как мы уже отмечали, 26 июня 1944 г. командир 3-й роты, тяжело раненный унтерштурмфюрер СС Аксель Штеен, покончил с собой, чтобы не попасть в руки противника. Вместе с ним покончил с собой штандартеноберюнкер СС Биргер-Эрнст Йонссон. 25 июня 1944 г. Кааре Бёрстунг возглавил 3-ю роту лыжного батальона СС «Норвегия» после ранения ее командира Акселя Штеена, но погиб уже на следующий день — 26 июня 1944 г. Во время боя его собственная ручная граната взорвалась быстрее, чем он успел бросить ее. В этот же день погибли норвежские офицеры Рольф Вальстрем, выпускник 1-го юнкерского класса для германских офицеров (произведен в унтерштурмфюреры СС 1 сентября 1943 г.), командир 2-й роты батальона, Тор Торьюссен, выпускник 11-го юнкерского класса (учился вместе Бёрстунгом) — со дня его двадцатилетия прошло всего несколько дней, и вышеупомянутый Сверре Остердаль, командир взвода 2-й роты. Всего потери батальона в боях 25–26 июня 1944 г. составили 135 человек погибшими и 40 пленными (из пленных только 15 человек вернулись после войны в Норвегию, остальные погибли в плену)[274].

Из погибших норвежских выпускников нужно отметить унтерштурмфюрера СС Ханс-Томаса Наккена. Судьба его более чем уникальная. Его брат Карл был одним из первых норвежцев, вступивших в войска СС. Однако сам Ханс-Томас Наккен симпатизировал союзникам и даже участвовал в норвежском Сопротивлении. Однако реалии жизни в оккупации и общение с прибывшим на побывку братом изменили отношение молодого человека к Германии и нацизму. В сентябре 1942 г., к удивлению всех, Наккен решил вступить в войска СС. Несмотря на сопротивление своей семьи, в 1943 г. он реализовал свое желание. После службы во II батальоне полка СС «Норге» Наккена направили в Бад-Тёльце. Здесь он стал одним из лучших юнкеров класса и сразу по окончании школы был произведен в унтерштурмфюреры СС. В феврале 1945 г. он оказался в составе боевой группы «Шайбе — пожарного» формирования на базе 48-го полка СС «Генерал Зейффардт», — которой командовал оберштурмбаннфюрер СС Зигфрид Шайбе. В конце февраля — начале марта 1945 г. Наккен погиб в бою.

После отмены юнкерских классов для германских офицеров норвежские юнкера обучались в обычных юнкерских классах. В 4-й инспекции 18-го юнкерского класса в конце марта 1945 г. училось шесть норвежских юнкеров. Хотя общей статистики по норвежским юнкерам — выпускникам школы в Бад-Тёльце нет, так что мы можем оперировать лишь отрывочными данными. По нашим оценкам, всего в Бад-Тёльце было подготовлено около 120–150 норвежских офицеров для войск СС.

Финляндия. Добровольцы из Финляндии были своеобразным исключением из всех европейских волонтеров Третьего рейха. Дело в том, что финны служили в войсках СС с санкции финского правительства. Еще 10 марта 1941 г. Финляндия получила официальное немецкое предложение сформировать финскую добровольческую часть в составе немецкой армии. Финские власти с пониманием отнеслись к этому предложению, и уже весной 1941 г. первые добровольцы отправились в Германию. 15 июня 1941 г. был создан финский добровольческий батальон СС «Нордост»[275]. Специальным протоколом оговаривалось, что финские добровольцы не будут принимать участие в войне с Великобританией и не будут приносить присягу на верность немецкому фюреру. Финны в войсках СС имели особый статус представителей союзного государства. Главным противником для них был определен Советский Союз. Добровольцы заключили двухлетний контракт. Осенью батальон получил наименование «финский добровольческий батальон СС», а в декабре началась его переброска на фронт. Финский батальон включили в составе полка СС «Нордланд» дивизии СС «Викинг», как III батальон полка, в составе которого он и провоевал до конца срока контракта.

Интересно, что из 1409 финнов, прошедших через войска СС, только 20 % были членами финской профашистской партии. Таким образом, именно в этом случае тезис о «Крестовом походе против большевизма» более-менее является верным.

После того как финский батальон проявил себя на фронте, немцы сочли возможным отправить способных финских военнослужащих для обучения в юнкерской школе, дабы превратить их в офицеров. Именно поэтому финны начали направляться в школу только со второй половины 1942 г. Всего 21 финский юнкер окончил юнкерскую школу СС в Бад-Тёльце. Специального юнкерского класса для финнов не открывали, они учились в обычных юнкерских классах, в 8-м и 9-м, вместе с юнкерами немцами и представителями других европейских национальностей. Известно, что шесть финнов учились в 8-м юнкерском классе, в начале весны 1943 г. они прибыли в финский батальон СС, который вскоре был отведен с фронта[276]. Это были офицеры Валле Ваинио, Куйости Виртниеми, Элья Тойвинен, Антти Аалтонен, Ларе Фагерхольм и Херкко Косонен. Из них унтерштурмфюрер СС Валле Ваинио стал последним командиром учебно-запасной роты финского батальона СС.

Выпускниками 9-го юнкерского класса были следующие финские юнкера: Яаакко Хельске, Хайкки Яааккола, Сакари Ярвинен, Кай-Вильхелм Лаурелл, Тауно Мани, Сакари Миккола, Эйно Неванлинна, Ларе Норрмен, Рейно Ойянен, Брюнольф Палмгрен, Тауно Полон, Клаес Пурьё, Пекка Рантасилла, Симо Раутала, Суло Суорттанен — то есть всего 15 человек.

Несколько слов скажем о судьбе некоторых финских выпускников. Тауно Полон погиб 10 июля 1944 г., как лейтенант финской армии. Такая же судьба постигла Хайкки Яаккола — он погиб 25 июня 1944 г. как лейтенант 48-ш пехотного полка финской армии. Кай-Вильгельм Лаурелл остался в войсках СС до конца, 7 сентября 1944 г. был зачислен в Главное управление СС, в Управленческую группу «Д», как офицер связи от финских добровольцев. Самую блестящую военную карьеру из финнов сделал Суло Суорттанен, который после войны стал министром обороны Финляндии.

В сентябре 1943 г. девять финских юнкеров были зачислены в 11-й юнкерский класс, однако в связи с отзывом финского батальона назад в Финляндию они оставили школу и вернулись на родину.

По окончании обучения финнов, как правило, направляли для стажировки в 11-й учебно-запасной батальон СС в Граце, в рамках которого существовала отдельная финская рота[277].

Можно сказать, что обучение финских офицеров себя практически ничем не оправдало, поскольку почти все они возвратились в Финляндию, по большому счету даже не успев показать себя в бою в составе войск СС. Отметим, что вряд ли отзыв из дивизии СС «Викинг» финского батальона стал для руководства СС большой неожиданностью, это был вполне ожидаемый шаг финского командования. Тем не менее финские юнкера наиболее активно направлялись в Бад-Тёльце как раз в конце 1942 г. — первой половине 1943 г. Так что это была скорее подготовка офицеров для союзной армии, чем для войск СС. С учетом того, что к Финляндии в Третьем рейхе отношение было очень уважительным и обе страны были союзниками, ничего предосудительного в этом нет, однако если вспомнить, что в итоге Финляндия перешла на сторону антигитлеровской коалиции, то факт обучения финнов в Бад-Тёльце приобретает особый смысл (ведь многие бывшие члены финского батальона СС принимали участие боях с немцами в конце 1944–1945 гг.).

Франция. Обучение французов в юнкерской школе СС в Бад-Тёльце имело одну интересную особенность — для французов был организован отдельный юнкерский класс.

Для начала отметим, что отношение французов к нацизму и фашизму было далеко не таким однозначным, как принято считать. В 1942 г. французский правый публицист Дрие Ла Рошель писал, что фашизм представляет собой радикальную нравственную революцию, направленную на восстановление физического здоровья нации, ее достоинства, на героическое восприятие жизни в противовес большим городам и машинному производству[278]. Подобные идеи активно воспринимались частью французского общества. Кроме этого, во Франции также получила распространение общеевропейская идея «Нового европейского порядка», а «Крестовый поход против коммунизма» вызвал широкое одобрение у правой части французских общественных кругов.

Согласно закону от 23 июля 1943 г., президент Франции маршал Петен разрешал всем французам добровольно вербоваться и «сражаться как часть французского подразделения в рамках войск СС, сформированного немецким правительством». Вслед за этим управление подготовки командных кадров (Amt XI) Главного оперативного управления СС выпустило приказ от 28 января 1944 г., согласно которому в юнкерской школе СС в Бад-Тёльце должен был быть организован первый специальный класс для французских офицеров, с 10 января по 11 марта 1944 г. Учитывая дату начала курса — 10 января, сделаем вывод, что этот приказ был отдан «задним числом».

На этот курс были зачислены 28 прежних офицеров и кадетов французской армии, находящиеся в тренировочном лагере Сеннхайм. Французы прибыли в Бад-Тёльце 7 января.

Интересно, что часть учебного персонала для работы с французами была переведена в Бад-Тёльц из других учебных заведений СС. Так, командиром французской инспекции был назначен гауптштурмфюрер СС Костенбандер[279], специально переведенный для этого из унтер-офицерской школы СС в Позен-Трескау. Преподавателем мировоззрения стал оберштурмфюрер СС Бендер из юнкерской школы СС в Клагенфурте, а унтерштурмфюрер СС Райхе из учебного лагеря в Сеннхайме был назначен куратором и переводчиком. К службе они приступили с 3 января 1944 г. Французская инспекция была включена в учебную группу «А», которой командовал штурмбаннфюрер СС Роте.

ФранцузАнри Фене

Старшим участником курса был многократно награжденный подполковник Гамори-Дюбордье, бывший офицер французских колониальных войск. Также известны следующие французские юнкера:

— лейтенант французской армии Анри Фене, награжденный за бои с немцами в 1940 г. Военным крестом, выпускник французской военной школы в Сен-Хаксине (St. Haixent) 1942 г., вступивший в войска СС 18 октября 1943 г., будущий участник обороны Берлина и кавалер Рыцарского креста;

— Иван Бартоломеи, 1898 г.р., ветеран Первой мировой войны, участник французской колониальной войны в Марокко (1926) и боевых действий против немецких войск в 1939–1940 гг., кавалер ордена Почетного легиона и Военного креста за бои с немцами в 1939–1940 гг.;

— Анри Крайс, вступивший в войска СС в сентябре 1943 г., будущий кавалер Железного креста I класса;

— Абель Чабер, неоднократно отличавшийся в последующих сражениях.

Может показаться странным, что на учебный курс были зачислены офицеры с боевым опытом. Объяснение находим в вышеуказанном документе, согласно которому «целью учебного курса является краткосрочная подготовка французских офицеров и кандидатов в офицеры, с целью унифицировать их общую подготовку».

Интересно, что зачисленные на курс французы не скрывали, что они в 1939–1940 гг. принимали участие в боевых действиях против немцев, и продолжали носить награды, полученные за борьбу с немцами в этот период. В характеристике на Анри Фене четко указывалось, что он воевал против немецких войск в 1939–1940 гг. и был за заслуги в этом деле награжден Военным крестом.

Француз Иван Бартоломеи

Царившие в юнкерской школе порядки, атмосфера всеобщего уважения и доверия произвела на французов большое впечатление. Они стали осознавать себя членами одной большой европейской семьи. Не случайно французский историк Ж. Мабир отметил: «Новая нация рождается в Тельце. Они не стали немцами, но и при этом они уже больше не являлись только французами».

Основой учебного расписания для французов стало уже утвержденное 29 декабря 1943 г. расписание юнкерской школы (то есть было практически тем же самым, что и для всех других юнкерских классов), за исключением следующих изменений:

а) идеологическое «воспитание» было заменено на идеологическое «обучение».

б) занятия по физкультуре были сокращены до одного часа в неделю (вместо обязательных трех), вместо этого до шести часов (вместо обычного одного) было увеличен еженедельный курс немецкого языка. Отметим, что обучение французских офицеров проходило на французском языке, поскольку знание участниками немецкого языка оставляло желать лучшего.

В документе, определяющем обучение французов в Бад- Тёльце, отдельным пунктом указывалось, что при присвоении французскому юнкеру звания в войсках СС (от обершарфюрера для кандидатов в офицеры и до гауптштумрфюрера для тех, кто уже имел офицерское звание) нужно учесть расовую пригодность кандидата и соответствует ли он расовым критериям войск СС.

Выпускной экзамен для французов был назначен на 28 февраля 1944 г. В состав экзаменационной комиссии входили:

— Командир школы;

— Преподавательский состав;

— Представитель Управленческой группы «Д» Главного управления СС;

— Представитель Управления кадров (Amt V) Главного оперативного управления СС;

— Представитель Управления подготовки командных кадров (Amt XI) Главного оперативного управления СС.

По итогам выпускного экзамена французам были присвоены звания в войсках СС. Так, Анри Фене 10 марта 1944 г. был произведен в унтерштурмфюреры СС[280].

И марта 1944 г. обучение французов в Бад-Тёльце окончилось, а его участников направили на специализированные курсы, в артиллерийскую школу СС в Бенешау, с 14 марта по 13 июня 1944 г. Однако прежде чем этот курс закончился, они были направлены в формирующуюся штурмовую бригаду СС «Франция». Прежний французский подполковник Гамори-Дюбордье был произведен в ваффен-штурмбаннфюреры СС и возглавил бригаду.

Кроме слушателей специального курса для французских офицеров, больше нет данных об обучении в Бад-Тёльце других французов. Заметим, что 1 сентября 1944 г. в войска СС был передан 638-й французский полк вермахта. Несмотря на острую нехватку командного состава, часть офицеров этого полка направили на переподготовку в эсэсовские юнкерские школы. Этот факт вызвал среди французов, закаленных Восточным фронтом, бурю возмущения, что, впрочем, никаких последствий не имело, и им пришлось смириться[281]. Заметим, что, скорее всего, французов направили не в Бад-Тёльце, а в другие юнкерские школы СС. Так, известно, что французские юнкера обучались в танково-гренадерской школе СС в Киншлаге, где, как мы уже отмечали выше, до конца войны было организовано три валлоно-французских юнкерских класса (последний, начавшийся 1 апреля 1945 г. был прерван 20 апреля 1945 г.). Кроме этого, в июле 1944 г. в танково-гренадерскую школу СС в Софиенвальде было зачислено 55 французских офицеров и унтер-офицеров[282].

Швейцария. Швейцария во время войны придерживалась строжайшего нейтралитета. Более того, по закону швейцарским гражданам была запрещена служба в вооруженных силах других стран. Поэтому швейцарские добровольцы вступали в немецкую армию нелегально, в частном порядке.

Первым швейцарцем, оказавшимся в юнкерской школе СС в Бад-Тёльце, был майор швейцарской армии Ойген Корроди. Правда, оказался он в Бад-Тёльце не как юнкер, а как инструктор. Корроди был командиром 234-го батальона швейцарской пограничной охраны, 24 июня 1941 г. он дезертировал, чтобы записаться в войска СС. В Германии, чтобы укрыться от швейцарских властей, он взял себе псевдоним «фон Эльфенау». Вначале он был зачислен в штат юнкерской школы, в которой прослужил до мая 1942 г. В сентябре 1941 г. вступил в СС (билет № 450 700 V). Впоследствии он стал самым высокопоставленным швейцарцем в СС, дослужившись до звания оберфюрера резерва СС и получив Германский крест в золоте.

Что касается швейцарских юнкеров, то, по нашим оценкам, их было около десяти. Выпускниками 1-го юнкерского класса для германских офицеров и 9-го юнкерского класса стали четверо швейцарцев[283]:

— Пауль Бенц, который до перевода в Бад-Тёльце служил в 16-й (саперной) роте полка СС «Дойчланд». После присвоения офицерского звания Бенц служил в Главном управлении СС, в Управленческой группе «Д», как офицер связи от швейцарских добровольцев, став помощником руководителя этой группы доктора Франца Ридвега, также, кстати, швейцарца.

— Тео Лёзер, который погиб 1 февраля 1944 г., служа в 1-й роте 49-го полка СС «Де Рюйтер»;

— Отто Лёлигер, прежний офицер швейцарской полиции. Был назначен командиром 10-й роты полка СС «Норге», тяжело ранен, после ранения служил в учебных батальонах горных дивизий СС «Норд» и «Принц Евгений»;

— Вальдо Родио, служил в штабе полка СС «Вестланд», 30 ноября 1943 г. получил тяжелое ранение, от последствий которого скончался 23 марта 1944 г.

Кроме них нам известен еще один швейцарец — выпускник Бад-Тёльце: это Бенно Шёппи, унтерштурмфюрер СС. По профессии журналист из Цюриха, по окончании школы работал в ней инструктором, а затем в октябре 1944 г. был направлен в роту пропаганды III танкового корпуса СС, главой военных корреспондентов. Член СС (билет № 403 324). В ноябре 1944 г. служил во взводе военных корреспондентов дивизии СС «Нордланд».

В конце отметим, что в 4-й инспекции 18-го юнкерского класса в конце марта 1945 г. училось трое швейцарских юнкеров.

Швейцарский выпускник школы Отто Лёлигер

Швеция. Во время Второй мировой войны Швеция сохраняла строгий нейтралитет. Поэтому шведские добровольцы могли записываться в германскую армию только нелегально. После нападения Германии на СССР восемь шведских офицеров нелегально вступили в вермахт и войска СС[284]. С учетом того, что шведская армия была крайне слабой, немцы направили их на переподготовку, на специальные курсы «для германских офицеров», организованные для людей с командным опытом и отличавшиеся от курсов для кандидатов в офицеры[285]. Это привело к тому, что многие шведские офицеры, желавшие воевать против СССР, вступали в финскую армию, где им гарантировали офицерский чин согласно их званию.

Всего в рядах немецкой армии служило около 250 граждан Швеции. 11 из них прошли обучение в юнкерской школе СС в Бад-Тёльце и стали офицерами[286]. По другим данным, таких было 15–20 человек[287]. Известны имена следующих из них:

— Руне Альгрен, выпускник шведской военной школы в Карлберге, лейтенант шведской армии. Учился в 3-м юнкерском классе для германских офицеров, по окончании которого был направлен в танково-гренадерскую школу СС в Киншлаге (с 20 марта по 28 апреля 1944 г.). В войсках СС стал оберштурмфюрером СС. Он погиб 30 октября 1944 г. в рядах дивизии СС «Нордланд». В 80-е гг. его имя было добавлено на памятную доску павших в боях выпускников Карлберга, правда, без указания его звания в войсках СС;

— Пер-Сигурд Беклунд, окончил 11-й юнкерский класс. После школы был направлен в учебно-запасной танковый полк СС «Зеелагер», который стал основой танковой бригады СС «Гросс». Во время переформирования полка в бригаду Беклунд был направлен в танковую школу в Бергене, где обучался как командир танка «Пантера». Затем получил должность адъютанта 11-го танкового батальона СС «Герман фон Зальца». В 1945 г. служил в 11-м учебно-запасном батальоне СС, в составе которого попал в плен к американцам, но сумел сбежать и вернуться в Швецию;

— Госта Борг, унтерштурмфюрер СС. В 1941 г. он служил в дивизии СС «Викинг», был ранен на Восточном фронте, демобилизован в 1941 г., вернулся в Швецию, где учился в военной академии. После повторно вступил в войска СС. Учился в 3-м юнкерском классе для германских офицеров, по окончании которого был направлен в танково-гренадерскую школу СС в Киншлаге (с 20 марта по 28 апреля 1944 г.). Стал военным корреспондентом (вероятно, общее физическое состояние после тяжелого ранения не позволило Боргу получить командную должность). В частности, он освещал перипетии сражения в Арденнах, ему даже довелось брать интервью у Зеппа Дитриха и Вальтера Моделя;

Госта Борг, шведский выпускник Бад-Тёльце и военный корреспондент

— Гуннар Эклёф. Окончил 9-й юнкерский класс, произведен в унтерштурмфюреры СС 1 сентября 1943 г., служил в 11-м противотанковом дивизионе СС. 20 мая 1944 г. был тяжело ранен возле Динабурга, Латвия. По выздоровлении зачислен в Управленческую группу «Д» Главного управления СС, как офицер связи от шведских добровольцев;

— Вольфганг Эльд-Албитц, окончивший 11-й юнкерский класс, длившийся с 6 сентября 1943 г. до 11 марта 1944 г. Он стал лучшим выпускником курса и по итогам учебы сразу же был произведен в унтерштурмфюреры СС. Летом 1944 г. он воевал в составе танковой бригады СС «Гросс», был тяжело ранен. Лечился в госпиталях в Померании и Гамбурге, в 1945 г. вернулся в Швецию;

— Нильс Эрикссон. Служил в дивизии СС «Викинг», туда же вернулся по окончании школы на стажировку. Был командиром взвода 9-й роты полка СС «Германия». Погиб 20 июля 1944 г. под Варшавой, так и не дождавшись присвоения офицерского звания;

— Бенгт Хасслер, глава пропаганды шведской нацистской партии. Был оберштурмфюрером СС. В 1944 г. вернулся в Швецию;

— Юнгве Хелленборг, унтерштурмфюрер СС. Служил в дивизии СС «Тотенкопф». В январе 1943 г. у него обнаружились проблемы с сердцем, и Хелленборг вернулся в Швецию;

— Ханс-Каспар Крюгер, унтерштурмфюрер СС, служил в дивизиях СС «Викинг», «Нордланд», в полку СС «Курт Эггерс». В конце войны хотел принять участие в обороне Берлина, в рядах дивизии СС «Шарлемань», но не сложилось. Попал в плен к американцам.

— Ханс Линдстрём. Унтерштурмфюрер СС. Он родился в Германии и был членом гитлерюгенда. Добровольцем воевал в финской армии в Зимней войне, был неоднократно награжден различными финскими наградами. О его службе на фронте в составе войск СС данных нет;

— Курт Лундин (дополнительных данных не имеется);

— Хайно Мейер. Унтерштурмфюрер СС. С 1941 г. в составе дивизии СС «Викинг». В 1942 г. тяжело ранен. Окончил 11-й юнкерский класс в Бад-Тёльце, затем служил командиром взвода в 11-м разведывательном батальоне СС. Был еще дважды тяжело ранен, в марте 1945 г. комиссован;

— Ханс-Госта Перссон, до войны он жил в Дании и был членом датской нацистской партии, унтер-офицером вступил в Датский добровольческий корпус. Окончил 9-й юнкерский класс, 1 сентября 1943 г. произведен в унтерштурмфюреры СС. Был командиром 3-й роты 11-го разведывательного батальона СС, а в конце войны стал последним начальником разведки дивизии СС «Нордланд». Был кавалером Пряжки Почетного списка сухопутных сил, награжден 25 декабря 1944 г.;

— Карл Свенссон, унтерштурмфюрер СС, служил в шведском флоте зенитчиком, вступил в войска СС, был назначен в Бад-Тёльце в качестве инструктора-зенитчика. В 1942 г. окончил юнкерскую школу, стал военным корреспондентом в войсках СС. Свенссон освещал боевые действия под Ленинградом, на Балканах, Средиземном море (здесь был при частях люфтваффе), в Нормандии, Арнеме и на Рейнском фронте. Свенссон стал членом СС (билет № 455 640), а по окончании войны вернулся в Швецию;

— Торкель Тиллман. Окончил 11-й юнкерский класс. Служил военным корреспондентом, был приписан к дивизии СС «Гитлерюгенд». В унтерштурмфюреры СС произведен 21 июня 1944 г. Убит в бою 30 июня 1944 г. в Нормандии, под Каном, при попытке спасти раненого товарища.

Эстонские юнкера в Бад-Тёльце

Эстония. С самого начала немецкого вторжения в СССР бывшие военнослужащие армии Эстонии активно включились в немецкие военные усилия. В основном из них создавались части полиции, также небольшое число эстонцев попало в немецкие сухопутные войска. Такое положение не устраивало лидеров эстонских коллаборационистов. Зимой 1941–1942 гг. старшие эстонские офицеры специальным меморандумом потребовали у немцев объединения эстонских добровольцев в отдельное крупное подразделение. Весной 1942 г. начала обсуждаться идея создания эстонского легиона СС. В начале августа 1942 г. Гитлер одобрил эту идею. После этого 28 августа генеральный комиссар Эстонии Карл Лицманн обратился к эстонцам с призывом вступать в Эстонский легион для участия в «общей борьбе против большевизма». Начать формирование легиона планировалось 1 октября 1942 г.[288]

После этого некоторое количество офицеров и юнкеров армии Эстонии были откомандированы в юнкерскую школу СС в Бад-Тёльце. Их зачислили в 1-й юнкерский класс для германских офицеров, длившийся 1 февраля — 30 апреля 1943 г., открытый специально для того, чтобы офицеры европейских армий могли подтвердить свое офицерское звание. Выпускниками 1-го юнкерского класса стали 18 бывших офицеров армии Эстонии. Минимум двое из них по окончании курса добровольно записались в 9-й юнкерский класс[289].

Самым знаменитым выпускником этого класса, да и вообще, эстонцем, в Бад-Тёльце был бывший лейтенант армии Эстонии Пауль Майтла, ставший одним из четверых эстонцев, награжденных Рыцарским крестом, и расстрелянный чешскими партизанами в самом конце войны. Есть данные, что из этого первого выпуска эстонских офицеров четверо погибли на войне (из них двое — Пауль Майтла и Ааду Пирк — были расстреляны чешскими партизанами 10 мая 1945 г.), двое пропали без вести. При этом о судьбе 11 выпускников ничего не известно, так что число погибших и пропавших без вести наверняка гораздо выше.

Согласно вышеприведенным данным Р. Шульце-Коссенса, через 2-й юнкерский класс для германских офицеров прошли 65 эстонцев.

Эстонский кавалер Рыцарского креста Пауль Майтла

Имеющиеся в нашем распоряжении документы позволяют нам более подробно остановиться на 3-м юнкерском классе. В него было зачислено около 40 человек из состава 33-го учебно- запасного батальона СС, который входил в 3-ю добровольческую бригаду СС (эстонская № I)[290]. Некоторые из них были офицерами эстонской армии. Еще восемь человек было зачислено на этот курс из штата командира полиции безопасности и СД в Эстонии Мартина Зандбергера. Из них пять на момент зачисления уже носили звание фрайвиллиге-унтерштурмфюрер СС. По итогам курса семь из них получили офицерские звания, один был отчислен. По окончании курса их направили в штабную роту при командующем полиции безопасности в Эстонии.

После окончания школы в 20-ю дивизию СС (эстонскую № 1) был откомандирован 31 офицер или штандартеноберюнкер СС. Один эстонец, штандартеноберюнкер резерва СС Арво Саукс был направлен в учебную санитарную роту СС в Гиссене. Еще четверо были откомандированы во 2-ю артиллерийскую школу СС в Бенешау, двое — в саперную школу СС в Градишко и один (штандартеноберюнкер резерва СС Кайо Леек) — в школу связи СС в Метце. Таким образом, школу окончили 39 эстонцев, не считая чинов из состава начальника полиции безопасности в Эстонии (еще семь человек).

В 4-м юнкерском классе для германских офицеров, по тем же данным Р. Шульце-Коссенса, числилось 112 эстонцев. В 4-й инспекции 18-го юнкерского класса учился 21 юнкер-эстонец. Количество эстонцев, учившихся в остальных «стандартных» юнкерских классах, неизвестно. Тем не менее, сложив все эти числа — 18 выпускников в 1-м классе, 65 участников во втором, 46 выпускников в 3-м, 112 участников в 4-м и 21 в 4-й инспекции 18-го, мы получаем, что минимум 262 эстонца прошли через юнкерскую школу СС в Бад-Тёльце. Сложно сказать, касаясь 2-го и 4-го классов, были ли эти эстонцы (в сумме — 177 человек) выпускниками школы или же это общее количество эстонских юнкеров, зачисленных на обучение (в этом случае количество выпускников должно быть меньше где-то на треть). В целом же, думаем, не будет преувеличением сказать, что в среднем где-то до трехсот эстонских юнкеров стали выпускниками школы в Бад-Тёльце.

Латвия. В оккупированной нацистами Прибалтике бывшие военнослужащие латышской (да и эстонской) армии толпились на немецких призывных пунктах. Этот процесс — добровольная запись сначала во вспомогательную полицию, а потом и в войска СС большого количества бывших офицеров — был уникален для всего Добровольческого движения в Европе.

К началу 1943 г. в высшем руководстве рейха окончательно оформилась идея организации частей войск СС из латышей, а в январе 1943 г. Гитлер официально разрешил создание латышских частей СС. 10 февраля 1943 г. было объявлено о создании латышского легиона, а уже 15 февраля Главное оперативное управление СС издало директиву, предписывающую формирование латышской добровольческой дивизии СС (15-я добровольческая дивизия СС (латышская № 1). Основу легиона составили латышские полицейские батальоны, а дивизию предполагалось укомплектовать призывниками (как раз 10 февраля 1943 г. в Латвии была объявлена мобилизация)[291]. Мобилизационные повестки получили и бывшие офицеры армии Латвии, которые по каким-либо причинам еще не были задействованы на службе. Только в сентябре и октябре 1943 г. в латышский легион СС вступили 249 офицеров бывшей латышской армии[292]. Отметим, что в 1936 г. латышский офицерский корпус состоял из: 2200 офицеров сухопутных войск, 100 офицеров пограничной охраны (подчинялась Министерству внутренних дел) и 1000 офицеров резерва. Было еще незначительное число офицеров авиации и флота (всего там и там соответственно служило 550 и 450 военнослужащих (рядовых и офицеров))[293].

Через год в войсках СС была создана вторая латышская дивизия — 19-я. Всего в войсках СС служило около 60 000 латышей[294].

Лучше всех мотивацию латышей, вступавших в войска СС, выразил глава латышского самоуправления Оскарс Данкерс, 17 ноября 1943 г. заявивший: «Латвийский красно-бело- красный флаг в боях завоевывает свое место под солнцем… Под этим знаменем латышские легионеры идут в бой против большевизма… Мы намерены честно исполнить свой солдатский долг, твёрдо веря в свободную Латвию и в сообщество свободных народов… Благодаря нашим усилиям и нашим жертвам Латвия снова станет равноправным членом европейского сообщества народов»[295].

Из всего этого следует, что обучение латышских юнкеров в юнкерских школах СС было само собой разумеющимся. Анализ имеющихся документов показывает, что в основном в юнкерских школах СС обучались будущие офицеры для 19-й добровольческой дивизии СС. Латыши в Бад-Тёльце обычно обучались методом «команд», то есть один немец и три латыша обучались в одной «команде»[296].

Всего в юнкерских школах СС прошли обучение около 100 латышских юнкеров. Основная масса их обучалась в Бад-Тёльце, главным образом для 19-й дивизии СС; некоторая часть училась в юнкерской школе СС в Клагенфурте[297]. Однако конкретики по латышским юнкерам очень мало. Известно, что в 3-й юнкерский класс для германских офицеров было зачислено 30 юнкеров из состава 15-го учебно-запасного батальона СС, который входил во 2-ю добровольческую бригаду СС (латышская № I)[298]. По окончании курса один латыш, Августус Гребле, был произведен в фрайвиллиге-унтерштурмфюреры. Он и еще 23 латышских штандартеноберюнкера СС были распределены после курса в 19-ю дивизию СС. Еще двое латышей, штандартеноберюнкеры СС Илмарс Сокис и Харальдс Скуте, получили направление на стажировку в учебный ветеринарный батальон СС в Радоме, для получения специальных навыков[299]. Таким образом, курс окончили 26 латышских юнкеров, а четверо были отчислены. Среди выпускников этого курса были будущие кавалеры Железного креста I класса Юрис Петерсонс, Николайс-Вернерс Паузерс и Зигмунде Приде, еще один, ваффен-унтерштурмфюрер Аугустус Битерс из 44-го добровольческого полка СС, стал кавалером Пряжки Почетного списка сухопутных сил (5 марта 1945 г.).

Части СС из Латвии выделяются из всех иностранных дивизий СС тем, что именно в латышских дивизиях СС практически весь командный состав, вплоть до полкового уровня, составляли латыши (командиры дивизий и начальники штабов были немцами), немецкий персонал в них сводился в основном к инструкторам, техническим специалистам и офицерам связи. Такого не было ни в одной из инонациональных дивизий СС, за исключением, быть может, венгерских или итальянских соединений, но сравнивать латышские части с венгерскими и итальянскими, хотя бы из-за боевых результатов, в высшей степени некорректно.

Таким образом, практика совместного обучения немцев и представителей других европейских наций себя полностью оправдала. При этом важно помнить и необходимо подчеркивать, что хотя сам смысл обучения и был направлен на подготовку боевых офицеров, но вместе с этим после учебного курса из школы выходили убежденные европейцы, готовые сражаться и умирать за идею, за «Новый европейский порядок». В войне идеологий, какой была Вторая мировая война, это было важнейшим фактором, отражавшимся на боеспособности войск СС вплоть до самого окончания войны.

В ходе нашего повествования необходимо упомянуть, что иностранцы обучались практически во всех юнкерских школах СС (так же как и в унтер-офицерских). Причем на обучение принимались даже добровольцы негерманских наций. Так, в 1944 г. в юнкерской школе СС в Брауншвейге (к этому моменту она уже была перенесена в Позен-Трескау) обучались украинцы, будущие офицеры дивизии СС «Галичина». Однако школа СС в Бад-Тёльце имеет все же первостепенное значение именно из-за господствовавшей там морали и духа.

Таким образом, уже с начала 1943 г. и вплоть до самого конца войны, юнкерская школа СС в Бад-Тёльце превратилась фактически в общеевропейскую военную академию, где вместе с немцами — будущей элитой нацистского государства обучались добровольцы из Европы — будущая элита своих стран. Все вместе они должны были стать элитой «Новой Европы», воспитанной на чувстве долга, товарищества, взаимопомощи и уважения.