4 свадьбы вслепую или как снять проклятие

Глава 1. В логове Гиена.

Я стояла в свете прожекторов, которые ослепляли, без одежды, как и без надежды на что-то хорошее. Лицо горело от стыда, который не удавалось победить. Нас, девочек, которые уже не девочки, восемнадцать штук, (да, нас так и считали — штуками), выставили первыми. Нетронутые трое совсем молоденьких малышки пойдут на “десерт”. На них короткие белые прозрачные пеньюары и крохотные трусики, а нас и того меньше. На сосках алые блестящие звезды, и они совсем не для того, чтобы хоть как-то прикрыть нас и успокоить скромность, нет, они для привлечения внимания потенциальных контрактников, странные трусики из пластиковых палочек и натянутой сеточки в паетках, которая прикрывает лобок, весьма условно, ниже сужается и прикрывает губки, а сзади палочки соединяются и ничего не прикрывают, лишь сами прячутся меж ягодиц, заканчиваясь под копчиком.

Мне до безумия хотелось прикрыться, но нельзя.

Видеть, кто на нас пялится, мы не могли. Это и к лучшему, за ярким светом вокруг каждой из девушек, словно тьма опустилась и липким холодком прибегала меж лопаток. Страх, дикое смущение, отвращение, безысходность владели мной.

Я всегда была довольно спокойной и выдержанной. Мама в детстве считала меня не любопытной, но это неправда, просто мне хватало терпения ждать нужное время и проявить свое любопытство позже. Ведь все равно отдадут подарок и чуть позже развернуть заветный сверток мне всегда казалось слаще. В отличие от меня младший братец, всего на два года, всегда старался первым получить свой подарок и развернуть пораньше. Любопытство его было не сдержанным и скорее ярким, необузданным. Ему все нужно было здесь и сейчас. Любую идею или игру он старался реализовать сразу.

Каким невероятным образом я попала на подпольный аукцион контрактниц, я и сама не понимала до конца. Еще утром я была относительно свободна. Хоть и с бесконечными долгами. А ещё братец постарался, попал долговую тюрьму. Вот ради него я и пришла к главному криминальному авторитету в городе. И не подозревала, что к вечеру окажусь здесь.

Им не хватало светло-русой девушки. Это я услышала из разговоров, вообще бандиты не считали своим долгом скрывать информацию, если рядом безмолвная девушка, на нас просто не обращали внимания. Я не блондинка, но и темненькой не назовешь. На солнце волосы блестят легкой рыжиной. Глаза тоже непонятные, иногда, кажутся зелеными, реже синими. У нас это редкость, большинство жгучие брюнетки, яркие и страстные с ореховыми или чёрными очами. Хотя историки в школах рассказывают сказки о том, что раньше здесь, у подножия наших холмов, жили высокие светловолосые люди-маги, часто с сильным даром и с ярко-голубыми или зелеными глазами. Смешно. Никогда не могла понять как высокие утонченные блондины выродились в весьма невысоких, часто с широкой костью, смуглых и черноволосых, а также темноглазых людей. Мне повезло, я в маму пошла тонкой костью и светлыми волосами. Но не суть.

Насколько я знаю, на этих аукционах покупают секс рабынь и ведь никому нет дела до бедных девушек, наши правители наверняка даже не знают о существовании таких мест.

Хотя, наверняка просто закрывают глаза подобные развлечения подданных. А может и сами непонятно как развлекаются. Что-то мысли злые в голову лезут. Мама всегда говорила, что я девочка-одуванчик, добрая и наивная. Сейчас же действительно одолевает злость, обида на весь мир и прочие неприятные эмоции. А про правителей наших никто толком ничего не знает. Кроме того, что правит нами Мартиниан, чаще его зовут просто Правитель, без имени. Он всегда носит маску, обладает силой Правителей. Что за сила тоже непонятно, но говорят, она велика. Он отец четырех уже взрослых сыновей, но их никто никогда не видел. И жены у правителя никогда не было.

Несколько лет назад хотели устроить смотр невест для сыновей Правителя, но потом неожиданно идею быстро замяли. И невест приехавших в столицу со всех уголков страны, быстро отправили восвояси.

Наша с братом учительница рассказывая о нынешнем Правителе, обмолвилась только, что вроде проклятье на нем лежит, поэтому в маске, а еще ходят слухи, что когда убить его пытались, сильно обожгли лицо и частично тело магией, так, что смотреть страшно, вот и бережет своих подданных, маску носит. А еще окружение свое заставляет во дворце только в масках ходить.

Чёрт, кажется, я кому-то приглянулась, назвали мой номер и липкий администратор идёт в моём направлении. Заметила в руках у него чёрную полоску ткани. Колени мои подгибались, новая волна страха овладела мной, руки мелко дрожали.

Как же побороть этот чертов страх. Постаралась сосредоточиться на глубоком дыхании, но тут толстый, потный администратор дошёл до меня, встал сзади и начал завязывать глаза, шепча при этом гадости.

— О, малышка, тебя нынче отымеют во все дыры. Ты, красава, приглянулась четырем псам, уж они тебя порвут. — голос был бесконечно доволен.

Пока этот, этот очень плохой человек противно шепелявил мне в ухо, вырывая волосы, при завязывании узла на затылке, сухой и повелительный мужской голос произнёс.

— Закончил, вали.

Тот что-то ещё лебезил, но я не слышала, апатия накрыла меня мягкой волной. Будь что будет, возможно, сегодня я покину этот жестокий мир, но скорее всего это к лучшему. Там меня мама и папа ждут, уже пять лет ждут.

Моей ледяной руки коснулась тёплая, сухая и немного шершавая ладонь.

— Идём. — он провёл рукой от плеча до предплечья, крепко перехватив за ладонь, повёл меня туда, где скоро все кончится.

***

Несколькими часами ранее.

Четверо молодых мужчин с мордами собак вместо лиц сидели за небольшим пустым столом с хмурыми, если можно так выразиться, лицами.

— Через две недели проклятье срастется с нами и мы, как отец, проживем “Псами” всю оставшуюся жизнь. — эта кличка не покидала их с тех пор, как проклятье настигло каждого в подростковам возрасте, весьма неожиданно, хоть и ожидаемо.

Хоть и скрывали сыновей Правителя, в некоторых кругах их знали и не всегда как будущих правителей, скорее как криминальных авторитетов или тех, кто стоит за ними. Кто-то же должен контролировать и эту сторону жизни страны, так почему бы и не самим Правителям. Главное, чтобы сами криминальные деятели не знали, что под плотным колпаком. И что на них давно собрано и постоянно пополняется досье и что стоит только переступить черту… Все только на пользу государству.

Так что в этих кругах их боялись и почитали особенно. И кличка “Псы” прилипла именно в криминальном мире, хотя везде молодые мужчины показывались в масках. Здесь никто не знал, что общается с сынами правителя и что под маской действительно видна морда пса. Их узнавали по той ауре, что мужчины распространяли вокруг себя, когда ходят без амулета скрывающего силу..

И если новичок, что должен передать информацию Псу, сомневался:

— Если он будет в маске, как же я узнаю, что это именно Пес, а не кто-то кто вырядился под него?

Бывалый, всегда с усмешкой отвечал:

— Не переживай, Малыш* — ага, двухметровый шкаф, а не малыш — этих Псов ни с кем не спутаешь, сразу поймешь.

-------

Сноска.

*Малыш — в криминальных кругах, тот кто не владеет всей информацией, не вырос как авторитет в своей отрасли или задает глупые вопросы.

-------

И действительно, при встрече с “Псами”, сомнения всегда пропадали напрочь, откуда ни возьмись появлялись почтение и частенько глубинный страх.

Такова их сила, сила правителей. Они повелевали и никто (за редким исключением) не мог сопротивляться. Однако этим своим даром мужчины не пользовались, если только в исключительных случаях. Но аура она такая, не скроешь.

Была и вторая сторона их жизни, где мужчины в масках, а в окружении Правителя их была дюжина, сам Правитель был тринадцатым, ну или первым, занимали главные должности во всех областях жизни общества. Телохранители тоже носили маски. И никто толком не знал как выглядит окружение Правителя и кто на самом деле работает с ним во дворце. Ведь перемещались эти люди порталами, что большая редкость в нынешнее время. Раньше магия была разная и была доступна многим, но постепенно иссякла.

Никто не знает куда ушла магическая энергия. Ученые могут только предполагать из-за чего это произошло.

Одни считают, что после магической войны Богиня обозлилась, и ее мужья лишили людей магии. Но почему тогда только короли и правители ее имеют, ведь это они начинают или инициируют войны?

Другие говорят, что люди стали магию во зло использовать и тоже Богам это не понравилось. Есть варианты, что меняется мир и магическая энергия просто постепенно иссякла, а Боги решили, что правителям она нужнее, чем простому люду, и сконцентрировали ее у сильных мира сего. И десятки менее жизнеспособных предположений, но все они несут в себе зернышко правды.

Теперь немногие сохранили магические способности и то минимальные их возможности. И большая часть этих способностей доступна правителям, и, возможно, поэтому им присягнули нужные люди. Предки этих людей когда-то были великими магами, а сейчас сохранились только осколки былого величия.

Но, вернемся к разговору мужчин.

— Какая девушка сможет полюбить нас таких и увидеть истинные лица. За десяток лет ни одна не смогла. — проговорил первый.

— Значит нужно действовать нестандартно. — выдал второй.

— Как? Даже подсказка ведуньи, что Она должна быть русоволосой не помогает. Мы и крали их. И романтично ухаживали. И не романтично заваливали дорогущими цацками и мобилями. И страстно соблазняли, правда, с нашими мордами это не получилось как надо ни разу. Но ведь под руками чувствуется обычное человеческое лицо, хоть глаза им завязывай. — пессимистично высказался третий.

— Точно, давайте завяжем глаза и соблазним. Утопим в нежности и удовольствии. — подал голос четвертый.

— Бред, утром она глянет на нас и бухнется в обморок, как уже бывало, сбежит и будет небылицы про нас разносить. — не поддержал третий.

— А если не давать ей смотреть на нас пока не влюбится? — явно загорелся идеей четвертый.

— И как ты предлагаешь это сделать? — чуть заинтересовался второй.

— Заключим контракт. — четвертый.

— Никакая нормальная женщина не согласится прожить больше одного вечера с завязанными глазами.

— Нужно убедить. — не сдавался четвертый и улыбка у него была предвкушающей, словно он уже видел любящую и освободившую их от проклятия женщину.

— Не забудь и про второе условие нашего проклятья, мы тоже должны полюбить ее. — напомнил первый. И про третье — она должна стать нам женой до конца срока, когда проклятье будет не снять, то есть до 33.03.3003 года.

— Нереальная жесть. — уперся третий.

— Действовать нужно, хоть реально, хоть нет. Вот через две недели и будешь ныть, а пока есть время сдаваться рано. — высказался второй.

— Но где нам искать очередную жертву? Здесь мы всех перебрали. — это третий.

Зазвонил мнем и старший, тот что был первым, взял трубку. И трубка что-то быстро забубнила.

— Посмотрим. — пауза. — Будем к смотру. И не трогать ее. — он скинул вызов и вернул мнем в карман. — У нас есть несколько часов, чтобы придумать подробный план действий. У Гиена есть светловолосая малышка для нас, говорит прехорошенькая. Оторвемся напоследок по полной. А после будем решать проблему с покушениями на нас и отца.

— Мои ребята уже вовсю над этим работают. — усмехнулся второй.

Глава 2. Осмотр.

— Идём. — он провёл рукой от плеча до предплечья, крепко перехватив, повёл меня туда, где скоро все кончится.

Меня почти не трясло, так, остаточный мандраж, мысли текли вяло и как-то отстраненно. Я ступала босыми ногами по холодному полу и слушала звуки. Четкий звук мужских ботинок о бетонный пол, басы отдаленной музыки, звук капающей воды, мои почти неслышные шаги и тишина подземелья, да, мы в подвале огромного особняка того самого криминального авторитета. Слава всем Благословляющим, он меня не касался, а вот нетронутым девочкам не повезло, их облапали везде и всюду перед всеми и под глумливый ржач подпевал главного. “Товар” они не портили, но приятного, даже видеть такое, нет.

Тело, осознав, что ступает по ледяному полу, затряслось от холода. Я бабочкой вспорхнула вверх и осела в крепких руках, как маленькую меня прижали к тёплому телу и понесли. Стало очень тепло и хорошо, но я не позволила себе расслабиться и насладиться мгновениями. Вскоре, звуки подсказали, что меня занесли в комнату и поставили на ноги. Я тут же обхватила себя руками.

Жесткие пальцы аккуратно подняли мой подбородок. Интересно, что он там хотел увидеть, пол лица замотано тканью.

— Так не пойдет, крошка. Перестань трястись, твой страх чувствуется за версту. Он угнетает. — может поэтому распорядитель назвал моих контрактников “псами”, что нюх у них такой чуткий и нетерпимый к чужим слабостям. — Постарайся взять себя в руки, а мы, я обещаю, не сделаем тебе ничего плохого. Сейчас я хочу осмотреть тебя.

Я не могла видеть, но чувствовала как он смотрит. Провёл руками по волосам, они у меня длинные и прямые, а вот у брата чёрные и немного вьются.

Мужчина пропускал пряди сквозь пальцы, словно расчесывал или что-то искал, вдруг осенило меня. Но промолчала. Он легонько промассировал мне голову, ощупав каждый участок, исключая полосу с повязкой, было приятно. Провёл руками по плечам, предплечьям, дошёл до кистей и поднял руки вверх.

— У тебя роскошные волосы, малышка. А теперь держи руки так, пока сам не опущу.

Мне было неловко, но я держала.

От него очень приятно пахло, порой чувствовала его дыхание на коже лица и шее, даже подмышках. Ужас, я дернулась, когда он вдыхал воздух в том месте. И услышала хриплый смех.

— Не переживай, ты чудесно пахнешь.

Я поморщилась, но под повязкой все равно не видно.

Потом его пальцы ловко отодрали от сосков жуткие звезды, короткая вспышка боли и лёгкий дискомфорт от воспаленных сосков, им явно не нравился клей.

— Так гораздо лучше, малышка.

Это был какой-то тотальный осмотр. Он касался каждого сантиметра моей кожи, обошел кругом, тщательно проверил кожу лица, шеи, груди, живота, спины. И это не было эротично, иногда он ласково поглаживал повторным движением, но первое было явно поисковое, и я даже почти не смущалась.

А потом он быстро провернул какой-то трюк с моим телом и я испугаться не успела, как лежала на прохладной гладкой поверхности, наверное, стола, животом. Ноги широко расставлены и зафиксированы его ногами. Он сдернул подобие трусиков, они глухо брякнули где-то поодаль. Погладил мою беззащитную попу, сердце у меня зашлось, было ужасно страшно и стыдно. И самое страшное что, я нисколько не возбуждена и если он войдёт в меня сухую…

— Я только полюбуюсь, малышка. — его рука успокаивающе гладила поясницу. — Немного, аккуратно потрогаю, больно не будет, обещаю.

Его руки вновь съехали на ягодицы, также внимательно огладили и это ощущение успокоило меня, это не секс, это проверка, поиск чего-то на моем теле. Интуиция, не скованная страхом, подтвердила.

Пальцы, осторожно раздвинули ягодицы, видимо, чтобы не пугать меня.

— Трогать буду тебя везде, но больно не будет, возможно немного стыдно, но маленьким девочкам, это полезно. Так что наслаждайся. Мне вид очень нравится. — пальцы одной руки продолжали удерживать ягодицы раскрытыми, а другие, не обращая внимания на мои вздрагивания, прошлись по расселине. Раз, другой и третий, очертили круг и сделали попытку проникнуть внутрь. Но там не ступала рука человека, я невольно сжалась.

— Тебе клизму делали?

— Нет. — сдавленно ответила.

— Гинеколог осматривал?

— Нет.

Мне повезло, ему, местному гинекологу-извращенцу, интереснее было осматривать перепуганных девственниц (и чего там интересного?), меня спросили, был ли у меня мужчина, а на утвердительный кивок скривились, и послали в соседний кабинет ждать конца осмотра.

Наконец, он освободил от захвата попу, но ещё разок погладил и вновь провёл руками меж моих бедных дрожащих ягодичек. Кажется, он опустился на корточки: скрип обуви и хруст суставов и его голос звучащий снизу.

— Какая ты везде аккуратненькая. — он касался светлых курчавых волос на половых губах и лобке, прочесывал их пальцами словно гребешком.

Раздвинул губки и легко провёл пальцем по кругу, вдоль малых губок и мимо клитора. Раскрыл меня шире, там где вход.

— Действительно, ты совсем сухая. Это даже хорошо. Теперь точно знаю, что не любишь насилие. Девочка, — я напряглась — сейчас будет немного неприятно потерпи.

И его палец стал проникать внутрь, медленно и осторожно. Мне было действительно неприятно и чуть-чуть болезненно.

Блин, там чего искать-то?

— Молодец, все хорошо. — он также медленно вынул палец, изучив все стенки, перешёл на ноги. Внимательно погладил бедра, икры и перейдя к ступням даже между пальчиками провёл и это было самое приятное из всего осмотра. Мужчина поднялся и меня поднял, развернул и усадил туда, где я только что лежала.

— Сейчас закрой глаза и не при каких обстоятельствах не открывай, иначе мне придётся свернуть тебе шею. Поняла?

Я, испуганно икнув, кивнула, почему-то именно в этот момент захотелось жить. Видимо, мозг понял, что насиловать меня до смерти не станут, самые унизительные моменты уже пережила. Теперь можно и пожить.

Он долго распутывал узел на затылке, видимо старался не вырвать клок волос, что небрежно завязал администратор аукциона. Убрал от лица и почти сразу повязал новую, она была плотнее, и хорошо прилегала к глазам, не оставляя щелей. И сзади была на резинке.

- У нас будут несколько правил, которым ты обязана беспрекословно следовать. Правило первое и самое важное: ты не должна нас видеть, вообще. Поэтому мы будем завязывать тебе глаза, всегда. Ну и ты должна знать, мы взрослые, насилия не любим, но те ещё извращенцы. — он усмехнулся — И сможем заставить твоё тело реагировать так, как нам надо. А сейчас ступай в душ и смой, наконец, этот страх. — он взял меня за запястье и повел, щелчок. — Здесь ванная. Когда я закрою дверь, можешь снять повязку. Перед выходом завяжешь глаза снова и постучишь, я открою. Полотенце розовое на крючке для тебя.

Голос его был спокойный, немного требовательный, для себя определила его приятным и слушать мне его нравилось.

Сделала несколько несмелых шагов вперед, сзади с легким щелчком закрылась дверь. Еще пару секунд постояла и только потом сняла повязку. Обстановочка здесь “фи” скажу я вам. Сантехника обычная белая: душ, ванна, раковина, унитаз и даже стиральная машина. А вот кафель на стенах темно-красный, бордюры с золотым орнаментом, пол просто алый. Я невольно встала на цыпочки, так неприятно стало. Потом быстро, но основательно помылась под душем.

Выходить было страшно. И я долго стояла под дверью, не решаясь постучать и завязать глаза. Неужели они такие уроды, может со шрамами или знаменитости не желающие огласки, или… Здесь я себя оборвала, мысли перешли на страшное, а мне вдруг очень захотелось жить. К тому же меня обещали не пугать и не сильно обижать. Благословляющие, их же четверо, а мне и одного много.

Выдохнула, быстро постучала, пока снова не испугалась и натянула повязку поверх мокрых волос.

Щелчок — дверь открылась, меня овеяло сквозняком.

Глава 3. Знакомство.

— Иди сюда. Молодец. Боятся не стоит, мы просто хотим на тебя посмотреть. Мои братья тебя ещё не видели. Скинь полотенце. — стук сердца перекрыл все другие звуки и я не могла заставить себя, поднять руки и снять полотенце.

Пара минут их ожидания, оно (ожидание) стало разливаться в воздухе, почти осязаемо. И я повернула лицо в сторону, откуда почувствовала раздражение, возбуждение и что-то еще.

— Что ты видишь через повязку?

— Ничего, глаза у меня закрыты.

— Тогда почему ты повернула голову? — тон голоса с приятного поменялся на вкрадчиво опасный.

Черт, они не должны узнать, мой секрет.

— Шорох. — это был странный хрип вместо голоса.

— Ладно. — его голос чуть смягчился. — Давай, я помогу тебе. — От локтя, вверх по руке и поперек груди, вдоль края полотенца, обжег след его горячих пальцев, которые чертили дорожку до заправленного угла полотенца, сейчас его прикосновения были другими, ласкающими, пускающими мурашек. — Что ж ты пугливая такая. Тебя насиловали?

Вряд ли это можно назвать насилием, но и добровольным согласием не назовешь, почти как сейчас, но тогда была надежда и свет в Душе. И я не знала, что это так больно, а потом и стыдно, и неловко. Мой жених не отличался щепетильностью и высмеял меня сразу после того как все произошло в первый раз. И мое неумение целоваться, неловкие и несмелые ласки. Оделся и ушел, бросил одну, после того как пять минут назад не жалея меня, порвал девственную плеву. Хорошо, что это была моя комната и я могла лежать и плакать в свое удовольствие. Похожее действие повторилось еще дважды, несмотря на мои протесты. Но после, я решила, что интимные отношения не для меня и не позволила ему больше прикасаться к себе. Энциклопедия мне в помощь. И тяжелая статуэтка. И даже стул, который, когда я его опрокинула, попал аккуратно по пальцам ног моего тогда еще жениха. Травма получилась что надо. И ноготь слез и перелом двух пальцев и трещины. В общем трижды жених уходил от меня взбешенный и слегка покалеченный. А я ромашковый чай пила и нервно хихикала.

А вскоре и жених перестал быть женихом, нашел невесту выгоднее. Но получилось это некрасиво, так как сделал он это после оглашения завещания моего отца. И в завещании говорилось, что не видать ему моего приданного долго, небольшими частями.

Раздумывая, медленно помотала головой.

— Хорошо, позже расскажешь. Сейчас прошу отвечать на вопросы полно и без утайки. Здесь, у Гиена, тебя трогали?

— Нет. — после моего ответа, он тянет уголок полотенца, а я всей кожей чувствовала его скольжение по мне, мечтая остановить мгновение.

— Я нашел на ней пару “жучков” в волосах, один на голове, другой на лобке. Уже деактивировал, завтра надо нашим ребятам отдать, пусть разберутся. Гиен не оставляет попыток разузнать о нас и наших тайнах побольше. И этот местный шабаш разогнать нужно, нечего девочек мучить. Или может он для кого-то инфу собирает, нужно выяснить.

— Как давно у тебя был секс? — вопрос он выдохнул буквально мне в лицо.

— Пять лет назад.

— Сколько мужчин было.

— Один. — ну почему мой голос так тих и жалобен?

— Как долго длилась ваша сексуальная связь?

— Неделю. Потом умерли мои родители и он разорвал помолвку. — зачем я все это говорю, самой противно от жалости к себе.

— Значит так, пугливая девочка, сегодня мы знакомимся. Предупреждаю, можешь отказаться сразу и я отведу тебя обратно. — меня передернуло от перспективы “обратно”. — Гиен подберет тебе других контрактников, способных тебя выкупить. Но, мы предлагаем отложить решение до утра. В десять утра нужно будет подписать контракт. К этому времени мы будем знать подходишь ты нам или нет. И ты примешь решение остаться здесь или пойти с нами. Обещаем не обижать, но и ты должна пойти нам навстречу. Твое решение? Уходишь сейчас?

И я выдохнула:

— Остаюсь. — да, я знаю, что наивная, мне говорили, но я снова повелась на обещания, да и зло здесь знакомое пусть и помноженное на четыре.

— Отлично. — кажется, он тоже выдохнул. — Значит так. Сегодня полноценного секса у нас не будет. Но. — ага, он учуял мое облегчение и поспешил опустить с небес на землю. — Мы будем смотреть на тебя, любоваться. — он стоял прямо передо мной, очень близко, но не касался. — Будем ласкать, трогать, целовать и — он зачем-то оглянулся (это его движение я почувствовала каким-то непонятным мне образом, а может это моё воображение) и сказал будто не мне — даже покусывать, есть у нас любитель.

— Вас поэтому “псами” зовут? — вырвалось непроизвольно и я тут же прикусила язык, так как почувствовала напряжение всей четверки. — Простите, я что-то не то сказала?

— Откуда ты узнала это прозвище? — голос звучал зло с властью и сталью, захочешь — не обманешь.

— Распорядитель, когда завязывал мне глаза, сказал, что я досталась “псам” и они меня разорвут. — сдала я мерзкого человечка.

— Понятно. — как быстро он успокоился. — Ну так вот. От тебя требуется не пугаться и не зажиматься. Больно не будет, но вот разные интересные позы и ощущения мы обещаем. — последнее прозвучало весьма самодовольно.

Шорох двери, щелчок, снова щелчок. Кто-то пришел или ушел? В комнате будто ничего не изменилось.

— А что будет, если я подпишу контракт с вами? — решилась задать важный для меня вопрос.

Как же трудно стоять голой перед мужчинами, хочется прикрыться, спрятаться. Я чувствовала себя бесконечно неуютно, беззащитной, но в то же время гораздо спокойнее, чем там на сцене. Там и здесь я не могла видеть. Что за блажь с повязками?

— Станешь нашей любовницей на две недели, с условием всегда закрытых глаз.

— Но это же неудобно! А я не ослепну за две недели? А как в туалет ходить? Кушать? Одеваться? Ориентироваться в пространстве??? — вопросы сыпались как горох. — Всегда? А ночью как? Тоже в повязке? Это же неудобно! — повторилась я, эмоции удивления бурлили.

— Согласен, это неудобно, но другого выхода мы не видим. На-ка, выпей.

— Но я не пью! — возмутилась во мне правильная девочка.

А потом подумала, что правильных девочек чаще обижают, и я больше не хочу быть правильной! Может это мой шанс обрести почву под ногами, что это мое такое испытание, не видеть. Мама мне часто говорила что, чтобы развить мою магию, нужно чаще смотреть не глазами, а даром. Но я ленилась, зачем напрягаться ведь и так все замечательно и мир прекрасен, а дар совсем слабенький. Позже, когда не стало родителей и почва ушла из-под ног, я про дар и не вспоминала.

Протянула руку, взяла предложенный напиток и выпила одним махом, нарушая все правила вбитые родителями. Но сейчас это правильнее. Ведь правила и созданы, чтобы были исключения. И вот такие исключения тоже бывают правильными. Подумала и попросила добавки.

Я уже сидела у кого-то на коленях, прямо так, голой попой. Под попой была ткань, значит он не голый. Мне дали в руки фужер на тонкой ножке и широким горлышком. Обвела его пальчиком, изучая. Привычным движением взболтала жидкость, а после вспомнила, что на свет посмотреть не смогу. Зато у меня есть нос. Запах тонкий фруктовый и знакомый, а мои контрактники явно не экономят. Это одно из самых дорогих вин. Сделала маленький глоток, покатала на языке, вбирая его вкус и аромат, прижала к нёбу, поглотила, насладилась послевкусием.

Когда-то в другой жизни папа учил меня дегустировать вина. Давал попробовать самые дорогие из его коллекции. А пить я никогда не умела, в том смысле, что и от малого количества быстро пьянела и вела себя неадекватно. А однажды много выпила с подругами на дне рождении, но там мы чего-то крепкого намешали и решила, что такое не для меня, так плохо мне было наутро. А вечеринка тогда вышла очень веселой, хорошо хоть без последствий. Уж лучше пара глотков хорошего вина в праздничный день под надзором родителей, чем тайком непонятно что с девчонками. Может поэтому у меня так и не появилось подруг среди сверстниц. У нас не совпадали интересы и не только касаемо алкоголя и мальчиков. Я в то время ими не интересовалась.

— Шароле Вен Туре, примерно двухсотлетней выдержки.

— Перс, у тебя на коленях сидит истинный ценитель. Леди, я в восторге. Вину 207 лет.

— Мой папа был настоящий ценитель, а я так… — продолжить не смогла из-за кома в горле, сделала ещё один маленький глоток. — Но это одно из самых моих любимых вин.

Мой отец действительно собрал обширную коллекцию лучших вин со всего света. И с наших виноградников много замечательных сортов было в погребе. И открывали их только по особым дням.

А еще в дни дегустации вина с нашего производства отец, учил нас с братом как дегустировать вино, отличить хорошее от некачественного и разбавленного. Различить вина нашего и чужого производства, учил распознавать букет. На различных праздниках, например, в честь первой лозы, отец принимал у нас своеобразный экзамен на все навыки, которые успели приобрести здесь. И садить лозы и ухаживать, и снимать урожай, различать сорта, какой сорт на что годен, давить виноград, даже петь песни и радоваться чужому счастью.

Ведь многие пары живущие на виноградниках подгадывали свадьбы и крестины именно в такие праздничные дни. Считалось, что сама лоза живущая счастливо под солнышком и дающая щедрый урожай, подарит счастье и паре обвенчавшейся и отпраздновавшей рождение семьи или малыша около лозы. Когда все жители деревни собрались вместе и радуются за всех, одаривают добрыми мыслями и памятными подарками. Отец, как хозяин земель, благословлял пару и младенца на добрую жизнь.

Я же во всем радовала родителей, только удивляла умением пьянеть и буйствовать с одного бокала. Вот такой уникум на винодельне.

Сейчас я точно знала, что пила под острыми взглядами незнакомых мужчин, и скоро мне будет не до приличий, чувствую, что уже тянет похихикать, но держусь.

Чувствовала себя странно, мне по-прежнему было очень неловко и страшно быть без одежды, но в то же время это казалось забавным, а разные ассоциации возникающие в голове, делали почти любую их фразу смешной.

Я в тишине наслаждалась вином, ароматом солнца, терпкой земли, сладкими нотами жасмина и невероятным фруктовым послевкусием и пыталась рассуждать трезво. Я почти никогда не могла учуять все тонкости буклета, но могла с удовольствием окунуться в него и наслаждаться. Особенно сейчас, когда глаза не видят. Запахи я люблю и часто с удовольствием вдыхала ароматы вин.

Перс поглаживал мою неестественно прямую спину, мне все еще было не по себе и справиться с собой я пока не могла. А его рука все чаще задерживалась на попе. Бокал опустел, а по расслабленному телу разливалось тепло, меня уложили на мягкое.

“Кровать” — пронеслось в голове не задерживаясь.

Я не чувствовала себя опьяненной, голова не кружилась, казалась ясной. Хотелось раскинуть руки и смеяться, лететь навстречу ветру не сдерживая эмоции. Тело расслабилось, чего и добивались мужчины. И я хорошо осознавала, что будет дальше, поцелуи, нескромные ласки и кто-то особенно зубастый понадкусывает. Мне стало смешно. И все же пьяно хихикая, спросила:

— А кто у вас любит кусаться?

— Дем. Он сейчас подойдёт и вы познакомитесь.

— Хорошо, а кто лучше всех целуется?

— Ты мне все больше нравишься, крошка. Я! Я хоть и младшенький, но целуюсь лучше этих снобов. Можешь звать меня Реем.

И он, не откладывая дело в долгий ящик, коснулся моих губ. Он целовал нежно и скоро я отвечала ему, обхватила молодого мужчину за шею и увлеклась.

Мой жених целоваться не любил, делал это быстро, напористо и заканчивал также скоро, переходя к наиболее интересному, на его озабоченный взгляд.

Поцелуй углубился и я с удовольствием отвечала и страстно повторяла. Мне всегда хотелось проверить как это потерять от поцелуев голову и вот я её почти теряла и тонула в сладким омуте поцелуя. Его губы казались мне вкуснее и горячее вина, которое недавно пила и пьянили они гораздо сильнее. Попутно, другие мужчины дарили мне наслаждение от своих прикосновений. Кто-то целовал и прикусывал пальчики на ногах, кто-то нежно ласкал грудь, касался губами и облизывал соски. Мне же ощущения казались волшебными, они словно будили во мне что-то неведомое, сильное, прекрасное.

В руках незнакомцев я почувствовала себя женственной, они говорили мне как я хороша, какая я вкусная и пахну сгущенным молоком и цветами. Я пропитывалась этими сладкими речами, поддавалась им. Мне это нужно, повысить самооценку, хоть так. Мой экс жених, был недоволен небольшой грудью и волосами на лобке. И тем, что я стесняюсь. И сейчас мне казалось, что выползаю из своей раковины, где долго пряталась. Раскрываюсь цветком, которым пахну. Окунаюсь в сгущенку, она наполняет каждую клеточку тела, так мне хорошо сейчас.

Кажется, я стремилась навстречу чутким рукам и губам. Губы болели и их покалывало, а мне было мало поцелуев, хотелось, чтобы эти губы всегда были на моих, чтобы его запах и вкус остался со мной, впитать его.

Моих губ коснулось что-то тёплое, шелковистой, нежное. Поцеловала, коснулась языком. Захотелось ещё, оно пахло так маняще и вкус был такой, что хотелось слизывать снова и снова. Кажется, я даже неприлично причмокивала от удовольствия.

Я почти сразу осознала, что кто-то из мужчин предлагает сделать минет. Но продолжала без стеснения изучать неведомый мне орган. Совершенно нежно-бархатная кожица под языком, горячая и сладковато-горькая. И какой же он длинный и широкий. Обхватила рукой. Моей ладонью управляли. Я ощупывала и поглаживала. Я ужасно испорченная, раз мне это нравится. Иногда я хихикала над тем, что да, я испорченная. Еще хихикала, когда нашла яички под членом и чего я нашла в этом смешного, не знаю. Но они казались мне ужасно забавными и сравнивались в моей голове с бубенчиками.

Иногда я мысленно беседую сама с собой, в самые трудные времена это помогло продержаться на плаву, не сойти с ума, вот и теперь.

По природе своей я тихоня, спокойная, легко внушаемая, так отец говорил. Хотел выдать замуж за сильную личность. Чтобы я тянулась за мужем и училась у него. Отец считал, что такой человек убережет и подстрахует в опасной ситуации. Он думал, что из моего жениха, пока еще молодого и малоопытного, должен вырасти именно такой человек, серьезный и целеустремленный, как собственно его отец. Папа тогда не знал, что его друг за наш счет, хочет поправить свое финансовое положение, которое сильно пошатнулось из-за сомнительных афер.

Заставила себя снова не думать, отрешиться и только чувствовать. А ведь не только во рту было вкусно. Только сейчас определила, что кто-то очень страстно и безумно приятно ласкает, сосёт грудь, то одну, то другую, то обе. А кто-то, как и я, целует сокровенное, женственное, моё. Мои губки и клитор и вокруг. Так томительно, невероятно приятно. Казалось, сейчас потону в том цунами, что закручивался вокруг меня, голова кружилась, свой вкусный леденец я сосала и облизывала все усерднее, лишь бы выделилась вкусная капелька. Я уже определила, что эта ароматная жидкость появляется, когда мужчина особенно низко постанывает. Когда я касаюсь круглой частью неба, а длинная скользит между губ, член мелко вибрирует. Языком снова обвожу округлую головку и тщательно проверяю длинную ямку, где появляется приятная капелька. Вдруг он запульсировал, парень протяжно застонал с каким-то хрипом. Мужской орган стал больше, мужчина совсем тяжело задышал, но мне было ясно, сейчас что-то будет.

И действительно, пульсация усилилась и в рот толчками выплескивалась пряная жидкость. Сперма, поняла я. Почти все успела проглотить, но немного вытекло из уголка рта и кто-то заботливо вытер мне губы и шею. Облизалась.

Я слышала от девчонок, которые делали минет своим парням, что это “фу” и они если делают, то через силу. Что семя горькое. Но нет, оно содержит несколько вкусов, соленый, пряный и больше всего сладковатый. Вполне приятный.

— Ты чудо, малышка! — Рей нежно поцеловал меня в губы. — Мне ещё никто с таким видимым удовольствием не делал минет.

— Ты очень вкусный, только губы очень устали. И я не сразу поняла, что мне дали в рот.

Мужчины рассмеялись, даже тот, который что-то эдакое выцеловывал на моих нижних губках так хорошо, что хотелось прижаться теснее.

— Раз губки устали пусть отдохнут, возьми в ручки. — этот голос был мне незнаком. Но я взяла, что предложили. Он крепко сжал мою ладонь вокруг длинной части твердого, возбужденного члена и начал делать движения вдоль и оно двигалось. Какие интересные ощущения.

Мне, внизу живота, становилось все приятнее и невыносимые одновременно. Хотелось чего-то неясного, каких-то действий, но я не знала и думать не могла, лишь поднимала таз выше, навстречу ощущениям.

— А ну-ка, давайте сдвинемся, обещаю тебе понравится.

И меня быстро перевернули. Между ног наложили подушек и кажется Рей (хотя может я ошибаюсь) лёг прямо подо мной. То есть получилось, что практически сижу на его лице, это отчего-то сильнее смутило и возбудило. Снова потянуло хихикать, но не успела, ощущения резко усилились и вскружили голову.

“Вот стыд-то” откуда-то выплыла мысль и туда же уплыла. Он ласкал нежнее, но мне было восхитительно приятно.

В руку ткнулся член того, чей голос не знаком. Я делала так, как он показал. Иногда по вздутым венам проходила неясная пульсация или волна, и тогда я облизывала круглую вершину в поисках вкусной капельки, она была сладковатой и приятно пахла. Мне не хотелось выпускать его. Эта капелька была другой и на запах, и на вкус, относительно его братьев, но тоже очень хорошей. Если бы так не болели губы я бы и этим мужским достоинством с большим удовольствием сладко причмокивала.

Вдруг я почувствовала, что что-то в ощущениях поменялось, стало ярче, и я устремилась в них. Сильные и яркие волны разливались от лона по всему телу и мне стало очень-очень хорошо. Из раскрытого от удовольствия рта выпал член, и я упала на постель, мое тело подрагивало и ощущения стихали, но иногда мягкими волнами накрывали снова. Теперь касания клитора языком стало болезненным и я отодвинулась с легким “Ой”.

— Ты умница, отдохни немного, а я побуду меж твоих булочек.

И пока я отходила от неги окутавшей меня. Кто-то стал тереться твердым и горячим членом между ягодиц, но не пытаясь попасть внутрь, а двигался вдоль дырочки, в сторону копчика. При этом ягодицы он то крепко сжимал и сводил вместе, то ослаблял хватку. Удивление во мне возрастало, “что и так можно?” То что это странно пусть, главно, что не больно.

Мне продолжали гладить спинку, кончики пальцев, мужчины лежащего сбоку, выводили узоры, а горячее и влажное достоинство другого двигалось у меня меж ягодиц, пока хозяин с рычанием не кончил. Я слушала ласковый шепот, чувствовала горячие струи касающиеся спины и стекающие уже прохладными. С другой стороны тоже кто-то лежал, а где тогда четвертый?

Меня вытерли, снова перевернули и уложили на спину. Подушки остались под попой. Первый раз лежу, когда подушка не под головой. И таких “первый раз” теперь со мной будет много?

Кто-то сел на меня, аккуратно помял мои груди, а потом удивил меня безмерно, когда начал делать “это” между грудей.

“Они бы еще в подмышку залезли.” — отчего-то подумалось и снова хотелось смеяться.

— Ей весело, смотрите! — это точно был Рей. — А ну-ка лови его губами и облизывай, тебе ведь понравилось.

Я приподняла голову и правда смогла поймать головку на секундочку. Этот вкус мне незнаком, но тоже пришелся по вкусу. Однако, вскоре шея затекла. И меня снова закрутили на кровати. В результате, я верхом сидела на ком-то, кажется на ”кусучем” Деме, так как пока я устраивалась на нем, он поймал грудь и несильно куснул сосок, я вскрикнула от удивления и резкой боли, и обиженно спрятала грудь ладонями.

— Нельзя. — громко скомандовала, словно собаке, защищая нежные сосочки.

Сбоку прыснули, когда я еще и пальчиком пригрозила.

Но тут мои груди снова оккупировал Рей, а я терлась клитором о большое достоинство снизу.

Мужчины сдержали слово и в эту ночь у меня был секс любой, но только не нормальный. Я терлась или мной терлись или меня терли, ааа, не знаю, но кажется все утверждения верны. Я много целовалась и ласкала всех четверых мужчин. Второй раз я кончила как раз верхом. Я елозила по кончающей головке, ища свое удовольствие, одновременно двое мужчин издали хриплые, безумно возбуждающие звуки, которые иголочками прошлись по зудящему клитору и меня накрыло.

Глава 4. Контракт.

19.03.3003

Проснувшись, не сразу поняла что со мной и где я, почему не могу открыть глаза. В секунду накрыла паника, холодным потом поступив на коже. Но ещё через секунду я вспомнила отчего на глазах повязка. И замерла, прислушиваясь к звукам и ощущениям.

Поперек живота лежит тяжелая рука, еще одна конечность у меня на лобке. Я не укрыта, без одежды, но мне тепло. Они словно окутали меня собой со всех сторон. Самое главное, что нужно из всего произошедшего вынести:

Я жива, абсолютно здорова и чисто физиологически мне понравилось. О моральной и нравственных сторонах думать нельзя, табу. Иначе зароюсь в самокопании и самобичевании. Я себя знаю. Над всем этим поплакать можно будет позже. Сегодня нужно решить подписывать с этими четырьмя контракт или нет.

Если быть честной с собой, то я и не надеялась, что кто-то сможет выкупить долги, что наделал мой брат. Он игрок, очень невезучий игрок. Буквально за месяц он лишил нас всего и закопал поглубже в жуткие долги. Мне самостоятельно из этой ямы не выбраться. Итак, семейное предприятие на грани разорения. Я получила экономическое образование, понимаю о чем говорю. Судя по бумагам разоряли нас целенаправленно. С экономистами мы поняли, что началось все при отце. А когда он с мамой погиб усугубилось многократно.

Наверное, эти четверо братьев богатые, но и ненормальные, раз посчитали возможным скинуться на меня одну. Интересно, чего такого особенного они от меня ждут. Полного послушания и работы с утра до утра на фронте любви? Они говорили две недели. Возможно, у них отпуск на две недели, и они решили развлечься. Хорошо хоть не бьют. Но не факт, что и дальше будут столь же нежны со мной и предупредительны. Мой несостоявшийся муж первые два раз тоже не бил, а перед третьим разом, когда я неловко пыталась отказать, ударил кулаком в живот.

Не будет ли похожая ситуация и здесь?

Я до сих пор не понимаю, почему сначала пасовала перед женихом. Всегда была смелой в общении с разными людьми. Но никто и не смотрел на меня так холодно, как он после первого нашего интима. Наверное, я его подсознательно, интуитивно боялась. И хорошо, что после дала отпор и он не успел ко мне снова прикоснуться.

Как поведет себя эта четверка сегодня? К чему готовиться? Было очень не по себе. И еще очень интересен вопрос про повязку. Зачем?

Сплошные вопросы и ни одного ответа.

— Проснулась наша ласковая малышка? — голос вроде Рея.

— Да. — я против воли улыбнулась и почувствовала бодрящий запах — Кофе. — восторженно выдохнула.

Руки, что до этого лежали на мне пришли в движение. Приласкали и живот, и грудь, и интимное местечко со всеми прилегающими территориями. Кто-то успел поцеловать соски, кто-то помассировал ножки, и покусал пальчики на ногах. Ну, точно, среди них любитель пальчиков. Было немного щекотно, но в целом приятно и лёгкая волна желания появилась тут как тут. Мне помогли сесть на попу.

— Не двигайся, сейчас поставим поднос и будем тебя кормить. Кушать будем быстро, так как уже пол десятого. Скоро прибудут наши юристы. И у тебя есть еще полчаса на принятие решения. Замечательно. А теперь Рей покормит тебя.

— Открывай ротик.

Меня кормили булочкой с маслом и джемом и кофе, и поцелуями, нежными, сладкими, вкуснее джема, от которых кружилась голова и хотелось продолжения. Но вскоре все закончилось и булочка с кофе, и поцелуи.

Мне было удивительно тепло рядом с ними сейчас, игривый настрой и у всех отличное настроение с утра. Они шутили между собой и ко мне не было пренебрежения или неприятия, как я ожидала.

Я не наелась, но помолчала. Утром привыкла есть сытные каши, а уже после булочки с джемом. Эх, ладно. Может хоть попа меньше станет. Хотя на фигуру и внешность в целом мне грех жаловаться, все при мне. Кость тонкая, рост чуть выше среднего, но грудь и попа наросли хорошие, а талия тонкая. Грудь подросла уже после встречи с женихом. Но вот бедра хотелось бы поменьше и нос ровнее.

На лицо даже не знаю, мамины подруги все как одна вздыхали: “Невеста выросла и такая красавица!” Я всегда морщилась, считаю некрасивая. Нос слишком курносый, губы тонковаты, хоть и четко очерчены, а верхняя губа как-то задрана вверх, приоткрывая зубы. Ну хоть они ровные. Мне часто говорят, что глазастая, а в зеркале глаза как глаза, обычные и непримечательные. Брови мне подружки советовали выщипать и придать красивую форму, а то мои слишком густые, однако мне и такие нравятся, а выщипывать очень больно. Вот и пойми как лучше.

После завтрака был душ. И сразу вспомнился душ вчерашний. Впрочем, повязку снять не дали, ни вчера, ни сегодня. Лишь после купания поменяли на сухую. Сами намылили и промыли волосы, нежно вымыли всю меня и везде. Я уже даже почти не стесняюсь. И молчу. Вчера потому, что устала и очень хотела спать. Сегодня из-за неуверенности, что это поможет.

Они же высушили волосы феном, сменили повязку на сухую и помогли надеть платье. И если не ошибаюсь, то это, то самое платье, в котором я сюда приехала. Только вот трусики и лифчик одеть забыли.

— А белье? — тихо спросила, когда поняла, что все больше ничего одевать на меня не будут.

— Милая, если подпишешь с нами контракт, то о белье на ближайшие две недели забудь.

Да? Очень-очень жаль. Как быть я до сих пор не знаю. Не попаду ли я в еще большую ловушку, чем нахожусь сейчас. Смогу ли выдержать всех четверых две недели? Однозначно, не смогу. Это минус и огромный. Что они тогда будут со мной невменяемой делать? И не видеть две недели, то еще испытание. Еще минус. Зато можно потренировать мой дар. Это плюс. Меня вроде не будут обижать, но это не вяжется с первым минусом. Так что неясно. Отсутствие белья маленький минус, неудобно, но пережить можно.

А вот то, что выкупая меня со вчерашнего аукциона они покрывают все мои (и брата-шалопая) долги. Этот плюс перекрывает все имеющиеся минусы и те, которые я еще не заметила.

— Сюда, присаживайся. — ого, мы кажется пришли и меня усадили в удобное кресло.

— Что ты решила?

— Хочу посмотреть контракт.

— Сейчас мы выйдем, ты снимешь повязку, возьмешь со стола бумаги и внимательно прочтешь. Можешь внести любые правки на свое усмотрение, мы со своей стороны их рассмотрим, и постараемся прийти к компромиссу устраивающему все стороны. Однако, ты должна знать что все пункты, включающие твои обязанности изменению не подлежат. И наши имена и фамилии будут закрыты для тебя, как и прочие данные.

О, как интересно они всегда так себе любовниц выбирают? Полное инкогнито.

— Мы будем в соседней комнате и будем тебя видеть через зеркало на стене справа. На столе есть переговорное устройство, как будешь готова включи его и все обсудим. Для внесения правок к тебе зайдет наш юрист.

Жаль у меня сейчас нет возможности проконсультироваться со своими бывшими юристами, потому как они бывшие.

— Контракт составили максимально просто и открыто. Для тебя он абсолютно безопасен. Мы честны с тобой. Если не захочешь подписывать, мы тебя поймем. Твоего брата уже выпустили под залог и его обещание выполнять все рабочие обязанности, по восстановлению вашего завода под присмотром нашего специалиста. И конечно полный запрет на азартные игры пожизненно. Если он нарушит любой пункт его посадят снова. И последнее. Ты нам очень понравилась и мы будем рады, если подпишешь контракт.

— Я могу поговорить с братом?

— Конечно.

Мне сразу выдали мнем с дозвоном брату, Олкейну. Разговор вышел коротким. Олкейн очень обрадовался, что со мной все хорошо. Он хоть и шалопай, мы одни друг у друга остались. И хоть в детские годы конфликтов и драк было не счесть, горе нас сблизило очень. Брату не стала рассказывать в какой ситуации нахожусь. Сказала, что приеду через две недели и чтобы он не беспокоился. Быстро отключившись, перевела дух. Врать и увиливать не мое.

Контракт, четверка братьев — благодетелей. Ничем хорошим не пахнет. Как они рьяно взялись за нас. А не лишусь ли я оставшегося нам с Олкейном наследства с такими помощниками. Как себя полностью обезопасить я не знала. Но знала, что стоит быть внимательной при заключении контракта.

У меня тряслись руки, нервный мандраж, чтоб его. Все вышли, а повязку снимать было боязно. Но нужно взять себя в руки и посмотреть, что там мне приготовили “псы”.

Сняла и несколько минут моргала, глаза долго привыкали к свету. Да за две недели они атрофируются.

Принялась читать: “Договор на оказание услуг.”

Далее шли имена “Перс, Дем, Рей и Гай” — да это больше на клички похоже. и пустое место для их паспортных данных. Ладно, что там дальше.

“Именуемые в дальнейшем “Наниматели” и с другой стороны леди Силайн Амальрик де Ревиаль (мои паспортные данные)”.

Интересно где они их взяли, я сюда без документов пришла.

“Именуемая в дальнейшем “леди Силайн” заключили настоящий Договор о нижеследующем.”

Ха, “леди” это они съюморили? По происхождению я леди, а вот судя потому на что нужно подписаться — шлюха.

Далее стандартные термины бла-бла-бла, а вот:

“Наниматели нанимают леди Силайн для оказания сексуальных услуг с правом полного пансиона сроком на две недели.”

Я грустно улыбнулась “Леди” и “оказание секс услуг”, прямо анекдот, печальный анекдот.

“Договор вступает в силу с момента подписания 19.03.3003 года (то есть сегодня) и имеет силу до 33.03.3003 года.

Все расходы возникающие во время действия настоящего Договора берут на себя Наниматели.

Вознаграждение за услуги (сумма меня впечатлила и породила новые сомнения).”

Что же они от меня такого запредельного хотят?

“Наниматели обязуются выплатить все долги леди Силайн и ее брата, вернуть семейное предприятие по изготовлению вин леди Силайн и оказать всю возможную помощь по налаживанию финансовых, юридических, производственных и прочих процессов….”

Вот здесь я остановилась и перечитала длинный текст. Зачем им это? Они что меценаты? Мне стало страшно. Тут дело явно не только во мне и секс услугах. Чего они хотят?

Я осторожно посмотрела на зеркало, но увидела лишь свои испуганные глаза и быстро отвернулась. Они же смотрят.

Зазвонило переговорное устройство, но я, не глядя в зеркало, отрицательно покачала головой и включать его не стала.

Читаем дальше. “Права и обязанности сторон.

“Наниматели обязуются предоставить:”

Далее шли пункты:

“Условия для комфортного проживания леди Силайн без возможности видеть.

Комфортное жилье.

Безопасность. (Как размыто.)

Сохранение физического и психологического здоровья леди Силайн.

Медицинскую помощь в случае необходимости.

Средства контрацепции.”

Интересненько, я приписала еще пункт о питании в соответствии с моими потребностями, вкусно и разнообразно. (Уж очень голодно мне сейчас, после скудного завтрака, а от нервов еще голоднее становится.) И пункт об обеспечении меня “женскими мелочами”. У меня сейчас ничего нет. Даже расчески.

Ладно, допустим я предоставлю им интимные услуги, высплюсь, наемся (надеюсь, все это будет реально), чем мне заняться дальше с учетом повязки на глазах? Музыка? Аудиокниги? И все? Нужно выбить прогулки без повязки хотя бы час в день. Ведь наверняка территория будет огорожена и охраняема.

Дописала про музыку, книги и прогулки без повязки по оговоренной территории, но пока без времени, а то вдруг откажутся.

Дальше шли мои обязанности, интересно что там:

“- Пройти медицинское обследование до выполнения обязанностей.

— Принять меры контрацепции предложенные Нанимателем и одобренные врачом.

— Всегда быть с завязанными или закрытыми глазами, в том числе и ночью. Запрещается видеть Нанимателей глазами.

Приписала, что повязка обязательно снимается на прогулках без Нанимателей, в ванной и туалетной комнатах во время уединения. Мало ли какие они извращенцы, нужно многое предугадать и предусмотреть. Провела стрелку вдоль полей к пункту про мое драгоценное здоровье, которое Наниматели обязуются сохранить.

— Безоговорочное подчинение.

Я зачеркнула слово “безоговорочное”, я понимаю, что буду обязана подчиняться, но оговорки вполне возможны с моей стороны.

- Добровольно и охотно соглашаться на все эксперименты, в том числе сексуального характера.

Зачеркнула слово “охотно”, это нереально. Остальное страшит до трясущихся поджилок, но переживу с такими-то бонусами. Ведь понимаю, что этот пункт точно не уберут.

Но подумав, внесла пункт о не причинении боли, физической и моральной.

— Прожить две недели с Нанимателями доверяя им себя, свое тело и жизнь.

Последний пункт ввел в замешательство, не очень поняла, что имеется ввиду. Повернулась к зеркалу, смотря будто сквозь него, желая увидеть их, и мне на долю секунды это удалось, не глазами, а даром, размыто увидела пять фигур. Пятый, наверное, юрист. Вздохнула.

Далее было о том, что расторгнуть Договор могут только Наниматели. А также Договор перестает действовать в случае смерти одной из сторон (либо всех мужчин, либо одной меня, отдельно оговаривалось, что причиной смерти не могут быть Наниматели, иначе они несут ответственность за содеянное перед законом). В случае желания расторгнуть договор с моей стороны раньше предложенного срока, то договариваться должна с Нанимателями. Они примут окончательное решение.

Еще немного стандартного текста и место для подписи.

Я снова вздохнула и нажала кнопку переговорного устройства.

— Сейчас к тебе зайдет юрист, и скопирует для нас твои дополнения и исправления.

Почти сразу в комнату зашел крепкий мужчина в возрасте. Он быстро и без эмоционально прочитал мои приписки, тут же скопировал текст, нажал на маленький сенсорный экран рядом с зеркалом, которое занимало большую часть стены. Открылась небольшая дверца и он вложил туда листы. А бумаги с моими исправлениями вернул мне. Себе он тоже экземпляр оставил, устроился в кресле сбоку от меня и лицом к зеркалу.

Я же села в пол оборота к зеркалу, юриста видела боковым зрением.

Запиликало переговорное, я его включила.

— Итак, ты добавила несколько пунктов, включаем пункты о питании, “женскими мелочами” тоже обеспечим, позже составишь список, музыка и аудиокниги будут, по прибытии расскажешь, что предпочитаешь и мы подберем, что-нибудь интересное. А вот все прогулки только в нашей компании.

Я покачала головой.

— Прогулки без повязки обязательны, это ради моего здоровья, у вас есть такой пункт обязанностей. Так вот, минимум четыре часа ежедневно и без вашего внимания. Мне нужно личное пространство и время, а также отдых глазам.

— Один час в день достаточно.

Я посмотрела в зеркало, туда где был смутный образ говорившего, кажется это Перс, он самый широкоплечий.

— Три часа.

— Два и на этом точка. — как отрезал, я же очень быстро, не давая ему передумать, ответила:

— Согласна. — улыбка сама прокралась на губы.

Из устройства послышался басовитый, негромкий смех всей четверки. Юрист улыбался, но правки вносил сразу в планшет.

— Хорошо, — низкий голос с улыбкой — я правильно понимаю, на длительные прогулки ты не рассчитывала.

Я лишь пожала плечами, пусть думает, что хочет, но улыбку подавить не получалось.

— Идём дальше, твою правку про снятие повязки на индивидуальной двухчасовой прогулке принимаем. А вот почему ты зачеркнула “безоговорочное”? Мы настаиваем на полном безоговорочном подчинении.

— Потому, что я не умею подчиняться, тем более безоговорочно. Это нереально.

— А ты постарайся, это необходимость и твоя обязанность. Этот пункт оставляем без изменений. — голос звучал четко, уверенно и отрывисто — не уступит.

Я так и думала, жаль, но я предупредила. Хотя постараться будет нужно.

— Далее, объясни почему не хочешь участвовать в наших играх, вдруг тебе понравятся наши эксперименты? Мы, честно говоря, на это и рассчитываем.

— Вот когда понравятся, тогда и соглашусь охотно, а пока хватит и добровольного согласия. — я хмурилась и не верила в то, что говорю.

— Хорошо, правим. Пункт о не причинении боли также вносим.

А не слишком ли легко прошли переговоры? А могла ли я ещё больше смягчить условия и ограничить их во времени, например, заниматься сексом не дольше трех часов за раз и не больше четырех заходов суммарно в сутки. Ну не маньяки же они, чтобы сутками этим заниматься. Решила и так вроде все неплохо. А дальше попробую договориться, ссылаясь на пункт о здоровье. Прогулки грели душу.

Вскоре мне выдали исправленный вариант. Все было верно, ещё раз просмотрев документ убедилась, что неучтенных приписок и мелких шрифтов нет.

Больше всего меня пугало в этом контракте то, что он волшебным образом решал все мои проблемы.

Я уже держала предложенную мне ручку над полем подписи, но остановилась и крутя в пальцах стильный металлический корпус, решилась спросить.

— Скажите, ведь есть что-то ещё, что вы ждете от меня кроме сексуальных отношений? Слишком уж выгоден для меня контракт.

С минуту длилось молчание.

— Ты права, это нечто жизненно важное для нас, но тебе это не несёт ни угрозы, ни вреда.

— Отчего же тогда это важное и безвредное не внесено в контракт?

— Оно не обязательное и от тебя не зависит. Это все, что мы можем рассказать тебе.

— Скажите честно, это касается моих виноградников и завода?

— Нет, не касается, совсем. То для чего нужна нам ты — личное. С заводом мы помогаем просто потому, что можем. Это в сущности наша задача, уже несколько лет, мы помогаем предприятиям страны встать на ноги, ловим экономических преступников.

На лекциях нам рассказывали, что можно обратиться за помощью к правителю, у него есть структуры, которые помогают в ситуациях близких к моей. Но обо всем этом столько слухов, что не решилась. Зато к криминалу решилась и сразу влипла. Думала быстрее и проще, без бюрократии и долгого ожидания.

Я перехватила поудобнее ручку и подписала контракт во всех подобающих местах и экземплярах на сексуальное рабство сроком в две недели. Все, я пала ниже некуда, продалась четырем невнятным мужчинам со странными требованиями. Но оставаться в норе Гиена, мне не хотелось больше ни секунды. Из двух зол выбрала меньшее. Но действительно ли меньшее? Только время покажет.

“Псы”

Перс уже четко знал, что за девочка попала им в руки. Братья читали размноженное досье, что он получил по мнему* совсем недавно. Его людям ночи хватило, чтобы многое раскопать. А вот Дему сегодня должен прийти доклад из теневых источников. Как так получилось, что родители погибли по дороге домой в аварии. Кто сделал все, чтобы разорить самое крупное в этом регионе и лучшее производство вин в мире? И кто подсадил брата Силайн на азартные игры?

__________________________

Сноска

*Мнем — аналог смартфона, с функциями голографа.

__________________________

Пока мы будем приручать девочку, наши спецы покопаются в этой истории, позже все вместе будем решать вопрос о том, как все вернуть в правильное русло.

Глава 5. В самолете.

Очнулась от грустных мыслей после негромкого покашливания. Юрист держал передо мной повязку на глаза. Ну вот и начался отчет.

Как только повязала повязку из плотной черной ткани, услышала, как в комнату вошли. Меня взяли за руку и повели. Коридоры, лестницы, коридор.

— Ты сделала правильный выбор, малышка. Твой экземпляр договора будет у тебя в сумочке. Сейчас план такой: сначала на медицинское освидетельствование, что ты здорова, укол для контрацепции, насколько я понял, он на 6 месяцев, ты не против?

— Нет. — мой голос был глух, а я сама в некотором оцепенении. Чувствовала себя собачкой на поводке со слишком туго затянутым ошейником. Хотелось на воздух. Срочно.

Дверь, ветер и через миг меня обдувает тёплым воздухом. Пахнет пылью, дорогами, в общем городом, и я стараюсь вдохнуть полной грудью. После спертого воздуха подвальных помещений этот показался свежим и оживляющим.

— После салон красоты, вечером у нас перелет в тропики, ближайшие две недели будем жить на острове у океана.

Я шла, слушая шумы вокруг, мы почти у самолёта. Волнение нарастало. Снова. Я сегодня как на экстремальных горках, то спокойна как скала, то беспокойна, как море в шторм. Мужчины, которым я принадлежу, окружили меня. Двое по бокам, один ведёт под руку, меня теперь все время кто-то касается, это немного нервирует, я не привыкла. Один спереди всего на пару шагов, один сзади также в двух шагах. На мне шикарное, хоть и повседневное дизайнерское белое платье из летящей ткани, изящные босоножки на тонкой шпильке, тёмные очки, а под ними повязка. Все это мне вручили в лимузине, куда усадили сразу как вышли от Гиена с инструкцией снять повязку через две минуты, а водитель отвезет куда нужно. Сопровождала меня везде телохранительница Надин. Переодевалась я в лимузине, вещи передала мне все таже Надин, там только белья не было, но спрашивать у женщины я не стала, про что-то такое меня предупреждали.

У врачей я провела несколько часов, обследование было полное и не все анализы будут готовы сегодня-завтра, некоторые пришлют, когда срок действия контракта уже истечет. После был обед, мы с Надин и водителем поели в ближайшем кафе, а дальше салон красоты, мужчины решили навести мне лоска. Все процедуры были приятны и для лица, и для волос, и для тела. Кроме депиляции, во всех местах роста волос, кроме головы, но и это оказалось терпимо. Самое замечательное оказалось сауна со специальными мазями на все тело, а после расслабляющий массаж всей меня. И я постаралась не думать о пугающем будущем, которое подошло вплотную и, казалось, вот-вот стукнет по темечку, за наивность и ромашковость. Мама часто так говорила. Но теперь ее нет, лепестки почти все облетели, но несколько точно осталось и боюсь в ближайшее время их вырвут с корнем.

Морально готовилась к сложным испытаниям, к чему-то такому страшному и ужасному, что нужно вынести и вытерпеть и не плакать до поры до времени. Злилась сама на себя за страхи. Понимала, что я больше надумываю, но совладать с собой не получалось.

А в данный момент, самолет казался мне той мышеловкой, сыр из которой я уже надгрызла.

Ветер свободно трепал распущенные, красиво уложенные волосы. Макияж делать не стали, только маникюр, педикюр и прическу. Самым острым ощущением был ветер под юбкой, он так ласково касался освобожденной от одежды и волос чуткой кожи, что моё внимание почти все время было там, под платьем, где все голо, это вызывало беспокойство и возбуждение. Вдруг от порывов беспокойного ветра лёгкая юбка взметнется слишком высоко. Успокаивало то, что мужчины огораживали меня со всех сторон.

Встретили они меня здесь в аэропорту, так что весь день я наслаждалась тем, что вижу глазами. Уже здесь на подъезде в аэропорт мне подали узкую, но плотно закрывающую глаза повязку и черные непроницаемые очки. Глаза я прикрыла и не пытаясь подглядывать, лишнее любопытство ни к чему, лучше буду слушать и чувствовать, учиться смотреть даром.

Магии и магов почти не осталось, во всем мире лишь единицы. В нашей семье из поколения в поколение испокон веков передавался дар видения по женской линии. Мама немного владела своим даром, но он был очень слабым, хоть она и старалась развивать его всю свою жизнь. Мне и того меньше досталось. Мама просила развивать, заботиться о даре, но я не слушала, отмахивалась. Зачем развивать ту капельку, которая не поддается? И правда, ведь у меня никогда ничего не получалось. Зато сейчас небывалый прогресс.

К магии и магам в целом отношение у всех было доброжелательное, но мама меня просила не рассказывать попусту, что имею хотя бы крупицы. И все потому, что еще до моего рождения вышел указ правителя, каждому человеку обладающего даром необходимо явиться в специальную службу для регистрации. Потом появились страшные слухи о том, что пропадали маги, явившиеся по приказу. И никто об их судьбе не знает. Вот и стали люди побаиваться. У мамы был слабый дар, родители решили, что никому хуже не станет от слабого незарегистрированного мага. Так спокойнее было и отцу, и маме.

Когда выяснилось, что у меня по материнской линии передалась магия крови. Отец сначала хотел обратиться в ту загадочную службу, но перепуганная слухами мама отговорила. Она убедила отца, что дар у меня еще слабее, чем у нее. Примерно так и было. Вскорости все забыли, про мою магию, в том числе и я. Но вот теперь она кажется начала просыпаться.

Поднялись по трапу в том же порядке. Запах самолета ни с чем не спутаешь, мелодичный голос стюардессы поприветствовал нас. Один из мужчин вскоре усадил меня в кресло, но не пристегнул. Оно оказалось большим, мягким, широким, мягкие подлокотники из кожи?

Все тот же мелодичный женский голос предупредил, что взлетаем через пару минут и не хотим ли выпить. Меня мучила жажда и нервное перенапряжение.

— Воды, если можно. — произнесла я тихо, но девушка отозвалась быстро и вежливо:

— Одну минуту.

Мужчины пить что-либо отказались.

Двигатели зашуршали чуть настойчивее и я почувствовала легкое и очень плавное движение, несвойственное самолетам в моих прежних полетах. Этот явно отличается в лучшую сторону. Момент отрыва от земли тоже чувствовался весьма слабо. Потом мне принесли воды. Бутылочка и трубочка. Мужчины помогли сориентироваться и подали трубочку к губам. Напившись, поставила бутылочку в отверстие в подлокотнике, не без помощи, конечно.

А потом неожиданно, кто-то из мужчин погладил мои ноги, икры и щиколотки. Я замерла от неожиданности, переживая нервные, пугливые мурашки, побежавшие вверх по ногам от его горячих ладоней. А этот кто-то из четверки потянул лодыжки в разные стороны. Колени при этом я старалась держать вместе. Но не получилось. Ступни он мне развел широко и руки заскользили вверх по коже, до коленей. Преодолевая мое невольное сопротивление и скованность из-за адского смущения (у меня же трусиков нет), развел и их в сторону настолько широко, насколько позволяло широкое сидение.

— Держи ножки так, вместе не своди. — я вслушалась в тембр его голоса.

Очень приятный, мужской. Его хотелось слушать и слушать. Я чуть не заерзала попой на кресле и не свела ноги, на мгновение погрузившись в голос, но не в смысл сказанного. Смысл дошел чуть позже, вместе с движением горячих ладоней по бедрам, задирая юбку. Я напряглась, не зная чего ожидая и страшась.

Отчаянно борясь чтобы не сказать и не сделать лишнего. Я напоминала себе, что сама подписала контракт и пункт о добровольном согласии хорошо помню. Благословляющие, если так сложно сейчас, что же будет дальше? Выдержу ли?

— Мы хотим весь полет любоваться тобой. Не напрягайся так, больно не будет.

— А вас выставляли хоть раз на всеобщее обозрение голышом? Тоже больно не было? — язык мой враг, ну что стоило промолчать.

— У нас нет цели сломить тебя. Мы хотим, чтобы ты получала от происходящего такое же удовольствие, что и мы. Поэтому и даем банальный совет расслабиться. Мы видим твоё смущение, тебе это идёт. И ты уже влажная, значит все не так плохо.

Тут я почувствовала невесомое прикосновение к сокровенному, словно снова ветерок прошелся.

— Какой нежный розовый бутон. — его голос вводит меня в транс, а пальцы оживляют плоть под собой. Чувствую как кровь прилила к губкам от этих легких прикосновений и от того, что они смотрят и их слегка покалывает. — Мммм, отлично. А теперь на десерт.

К самому входу прикоснулось нечто прохладное и немного погрузилось внутрь. Остановилось. Нечто казалось маленьким и не живым.

— Закрепил, это только небольшой вибратор. — кажется меня хотят успокоить. — Мы хотим посмотреть, как твое тело будет возбуждаться, это прекрасно. А у нас развито чувство прекрасного. Советую, насладиться процессом, так тебе будет легче в дальнейшем. Мы же говорили, что извращенцы. Любим использовать всякие игрушки. Сейчас в тебе лишь кончик сочно-красного вибратора.

— А если сюда кто-то войдет? — спросила непослушными губами.

— В течении полета, к нам никто не зайдет. Стюардессе тоже запрещено входить. Никто кроме нас тебя не увидит.

— А если мне станет неудобно сидеть в одной позе долгое время?

— Если станет неудобно, можешь устроиться поудобнее, ничего страшного не произойдет, если что мы поправим вибратор. Захочешь, выйти в туалет, попить, покушать, поговорить или что-то еще, мы в твоем распоряжении.

Он отошел.

Сама не знаю как, но сейчас я видела или чувствовала черно-белую, немного мутную картинку: напротив на больших светлых креслах сидели трое. Тот, что проделал сейчас это со мной сидит четко напротив. Четвертый сидит слева от меня у иллюминатора. Я же сижу на среднем кресле из трех в ряд. Последнее пустое. Больше кресел нет. Не знаю, воображение это или мой дар, но таким мне все кажется. Самое печальное, что не могу четко разглядеть лиц и какие-либо уродства на них.

Я же сижу вся напряженная, расслабиться и получать удовольствие не получается. Стыд жжет, все силы уходят на то, чтобы не прикрыть себя, не опустить юбку и не сдвинуть вместе колени. Пальцы на руках заболели от напряжения, оказывается, я мертвой хваткой уцепилась в подлокотники. Как мне успокоиться и принять ситуацию? Медитировать? Вчера я была с ними, раскованная и пьяная. Алкоголь помог. Что же я так переживаю? Мне еще две недели радовать их взор.

Вдруг между ног завибрировало, я аж подпрыгнула от неожиданности, и эта штучка выскочила из меня.

— Что ж ты такая пугливая, крошка? Сейчас все вернем на место.

В меня снова погрузили кончик вибрирующего предмета, но теперь немного глубже.

— Вот так замечательно. Крошка, я буду менять скорость и амплитуду вибратора, не пугайся. Потом отключу, чтобы твой организм отдохнул, но после включу снова. — он поцеловал мою коленку, приподнялся и навис, опершись на подлокотники, но не касаясь меня. Я чувствовала его всем телом, его жар, запах, видела его своим седьмым чувством.

Он коснулся губ и они уже были устремлены навстречу ему в желании поцелуя. Вчера меня так сладко целовали, что тело помнит и горит в желании повторить.

Он углубил поцелуй, поймав пальцами подбородок, так сладко, так упоительно целовал меня, что остановиться было мукой. Но он сделал это. Отошёл, сел и сменил режим вибрации, она усилилась, но потом затихала и снова усилилась и так по кругу. Мне почему-то захотелось, чтобы эта штучка погрузилась глубже, чтобы усилить ощущения. Я в самолете на неизвестно какой высоте, с задранной юбкой и вибратором, четверо сильных мужчин, с приятным запахом смотрят на меня, раскрытую и возбужденную. Не-ве-рю. Какой-то сюр.

Сколько это длилось я не знаю. Я привыкла к постороннему предмету между ног, который то двигался, то замирал.

Сначала я прислушивалась к его вибрации и к отклику в моем теле, приятное тепло разливалось по оголенному местечку, животу и ногам, даже губы стало покалывать. Наконец, откинула голову на подголовник, постаралась сосредоточиться только на ощущениях. Потом мне захотелось двигаться, подставить другие местечки под быстрые движения вибратора. После я устала все это отслеживать и привыкла к сменяющимся режимам. И когда он утих я не сразу поняла, казалось эта вибрация забралась под кожу и ее слегка покалывало.

Как я задремала не знаю, но очень удивилась осознав, что проснулась. Голова моя покоилась на коленях у мужчины, я лежала горизонтально и вполне комфортно.

Неужели мы прилетели, а я все проспала? Прислушалась, не желая быть обнаруженной, что уже не сплю. И все же уловила лёгкий гул двигателей, значит ещё летим. Мужчин не было слышно, постаралась понять здесь они или нет. И если это не мои фантазии, то здесь все четверо. Один, на коленях которого нагло отдыхаю, осторожно и как-то задумчиво перебирает мои волосы. Ещё один держит в ладонях ступни, что-то читает с мнема*, остальные двое сидят напротив, уткнувшись в ноутбуки. Поняла, что лежу поперек сидений.

_______________________

Сноска.

*Мнем — аналог смартфона с функцией голографа.

_______________________

Решившись сесть пошевелилась и почувствовала, что внутри меня что-то есть. Неожиданно началась сильная вибрация, вызвав яркие ощущения.

Подскочила, села на ощупь в свое кресло. От моих резких и нервных действий эта вибрирующее нечто выпало из меня и пока я усаживалась поудобнее, попала мне под ладонь. Влажная и подпрыгивающая штуковина буквально жгла ладонь, сжала ее, штучка оказалась небольшой и для чего такие. Внезапно она прекратила трястись и тихо жужжать, но всего на пару секунд, а потом подскочила на уже раскрытой ладони с новой силой. В испуге дернулась и она куда-то улетела и вновь затихла.

А я перепугалась. Вернулся страх наказания, насилия или ещё чего-то страшного, чего за доли секунды успел напридумывать мой мозг. Я нарушила основной пункт о полном повиновении.

Но мужчины смеялись, видимо я представляла забавное зрелище со своими нервными, пугливыми метаниями. Моментально успокоившись. Я решила, что смелость берет города, и медленно развела колени в сторону. Смех прекратился. А после также не спеша, чувствуя легкое скольжение ткани по коже, поднимала юбку.

— У тебя потрясающе красивые кисти рук, изящные пальцы. — выдохнул Дем.

— А ножки еще лучше! — перебил его Рей. — А то что между ними, ммм, какой сочный, бархатистый плод.

Они же этого хотели? Я еще планировала сама себя погладить у них на глазах, но духу не хватило. Пальцы отказывались повиноваться. Поэтому замерла.

Я обдумывала свое бессознательное поведение, и планировала как быстро исправиться. Мне в моей темноте и тишине казалось, что все четверо из-за непослушания неимоверно злы тем, что села без разрешения, ещё и всунутую в меня штуку потеряла. Но они повели себя не по сценарию. Значит, они лучше, чем я о них думаю. Опыта общения с противоположным полом у меня нет, кроме жениха. Он обычно вел себя очень вежливо и предупредительно, а когда мы оказывались наедине, то мог взрываться по неизвестной мне причине, быть очень грубым. В такие моменты он мог, например, сильнее сжать пальцы, что у него в руке, так что слезы выступали на глазах. Но потом он всегда очень долго извинялся и оправдывал свое поведение так, что в итоге я сама казалась себе виноватой. И только после встречи недоумевала, вот как он так все вывернул, что я снова извинялась за синяки на моем теле.

Может отсюда у меня страх наказания?

Ладно, все эти мысли можно отложить, ведь сейчас его нет и больше не будет в моей жизни. А кушать хочется, неожиданно подумала я, возвращаясь в реальность.

— О, я гляжу, ты осваиваешься. Отлично. Как себя чувствуешь? — это был Перс.

— Голодной.

— С этим мы всегда тебе поможем. — голос у Рея был мурлыкающим.

— Брат, кажется она не о том голоде говорит. — с улыбкой обломал его Перс.

- Ну как так, она и так весь полет бессовестно проспала! А мы так хотели поиграть. — наигранно недовольно ворчал голос младшего, Рея.

И в это же время он целовал теплыми губами мое колено и гладил клитор и губки, нежно, приятно.

— Придется кормить, — продолжил ворчать Рей, вставляя в меня вибратор, снова. Пальцами растер влагу по складочкам, немного приласкал клитор, от чего стало жарко. Он опустил подол юбки и отошел.

- У вас есть карты или шахматы? — зачем-то спросила я, он же говорил про игры.

Мгновение полной тишины и ее взрывает здоровый мужской хохот. Посторонний предмет, находящийся внутри меня завибрировал, полностью возвращая с небес на землю, в фигуральном смысле. В практическом же, мы находились в небесах. Я все еще слышу характерный рев двигателей, хоть и приглушенный.

— Нет, Леди Силайн, мы хотели поиграть с тобой в неприличные игры. Но ты пока не готова и мы скоро садимся. Сейчас внутри тебя вибрирующее яйцо и будет в тебе, пока не прибудем на место, постарайся его не потерять.

Сменился режим вибрации три коротких и два длинных.

После того как мы перекусили, тем что принесла стюардесса, действительно вскоре приземлились.

Глава 6. Остров.

20.03.3003.

Я снова стою в центре внимания. В прямом смысле. Кожей чувствую, что меня обступили со всех сторон. Стоят близко, все четверо. Спереди, сзади и по бокам. Мое напряжение сводит с ума. Расслабиться не получается, они так близко, но никто не касается и молчат. Чертова тишина, но нет не тишина: слышны звуки волн и крики морских птиц. Кожа стала гусиной, кажется они в миллиметре от меня, боюсь шелохнуться, и тяжело сглатываю. Это звук пугает меня, хочется съежиться от неловкости, но не позволяю себе, спина прямо, голова прямо. Руки хотят сжаться в кулаки, кажется так будет легче пережить момент. В который раз с силой распрямляю пальцы, не позволяя ногтям впиться в ладони.

Хоть я и в платье, но чувствовала себя голой под их взглядами. Мое тело мне самой напоминает перетянутую струну. Это напряжение состоит не только из страха, его-то как раз не так много. Там больше ожидания неприятного, неизбежности, тревоги неизвестности и в то же время предвкушение, мне же обещали и даже показали, что меня ждет. Оно, напряжение, какое-то электрическое, тугое, подняло все мелкие волоски на теле, оставшиеся после депиляции.

“Я не сломаюсь” — твержу про себя. — “Смогла же справиться, когда родители умерли, смогла управляться как-то с делами и всеми возникающими трудностями и сейчас смогу.”

Как я тогда справлялась это другой вопрос. На мне были виноградники, производство вин, брат, и его учеба, моя дипломная работа, люди с их проблемами и зарплатами и множество счетов и управляющий, который раньше был тише мыши, всегда неприметный. А теперь пер на меня как бульдозер, давил доводами и проблемами. Предлагал продать часть виноградников соседу на юге, он давно мечтал о тех землях. Управляющий подводил факты так, что они казались неоспоримыми и единственно верными. Я долго колебалась, но что-то остановило меня. Это мое наследие и пока я не на той грани, чтобы продавать земли.

По завещанию отца я или брат не можем поодиночке распоряжаться своими долями до двадцати трех лет. Только совместно с управляющим. Позже я узнала, что наш управляющий таким образом продал земли, которые по бумагам числились за братом, но уже другому соседу. Куда ушли те деньги до сих пор не знаю. Брат говорит, что ничего не знает и отводит глаза. Неужели все проиграл? Хорошо я свои накопления сразу перевела на неприкосновенный счет, с которого смогу брать деньги только после двух условий, двадцати трех лет и замужества.

А потом наш управляющий исчез, но не сразу, сначала я стала допытываться, что с землями, деньгами и делами в целом. Но что может двадцатилетняя девчонка против пятидесятилетнего интригана. Внятных ответов я так и не получила, хотя и пригрозила судом.

Постепенно, со взрослением и знаниями я поняла, что наше семейное, лелеемое папой и мамой предприятие, переживает не лучшие времена, более того близко к разорению и этому способствовали многие факторы: и сбежавший управляющий, и конкуренты, и неумелые мы с братом.

— Вот мы и на месте. — неожиданно в полной тишине последних двух-трех минут, пока меня окружали, голос прозвучавший над ухом, напугал. — Считай это место домом, малышка, на ближайшие пару недель. — я вздрогнула, а он прижался к моей спине и обхватил за плечи. — Тебе здесь будет очень-очень хорошо, уж мы постараемся. — продолжал “мурлыкать” этот “пес”. Вот уж каламбурчик.

Чувствую, то чем они будут делать мне “хорошо”, оно прижимается к пояснице. И вдруг я почувствовала всех, они коснулись меня телами. Мгновенно накрыла паника, я стала задыхаться.

— Что с ней?

— Кажется мы напугали, девочку.

— Ей нужно привыкать к нам. Она теперь, что будет каждый раз в обморок падать, при нашем приближении? — кажется это тот, который любитель покусать, Дем, был он раздражен и зол.

Как я оказалась на руках у кого-то из мужчин не поняла. Но после последних слов, попробовала встать на ноги.

— Со мной все в порядке, простите. Я могу стоять сама. У меня клаустрофобия тесных и темных пространств.

— Но здесь светло. — вспылил все тот же “кусатель”, но тут же исправился. — Понятно.

Он усмехнулся.

— Ладно. Нужно принять душ с дороги и поесть, а потом уже начинать чувственные игры.

Я незаметно выдохнула. Знать ближайшие планы приятно, хоть какая-то определенность и отдаление неизбежного.

— Кто сопровождает нашу леди в ванную? — продолжал все тот же вспыльчивый “кусатель” и я вспомнила, его Демом назвали.

— Я сама, то есть одна хочу помыться. — быстро сказала, пока не появились кандидаты в сопровождающие.

Нет, мне обязательно нужно немного побыть одной, после столь эпического перелета.

Расслабиться хоть ненадолго, смыть их откровенные взгляды и прикосновения.

Кто-то усмехнулся вслух, жаль я не вижу выражений их лиц.

— Хорошо, сейчас можешь искупаться сама, но следующее купание только со мной.

Нужно успокоиться и настроиться, чтобы с достоинством выдержать то новое и несомненно “интересное”, что они для меня приготовили.

Меня несли на руках, а помещение-то просторное. Остановка. И вот я уже стою. Он упирает мои руки в стену передо мной, сам стоит сзади и его дыхание шевелит волоски на шее:

— Ты умничка, что не потеряла виброяйцо. Не сопротивляйся, я его сейчас выну. — и Гай потянул за веревочку, торчащую из меня, при этом другая ладонь мягко массировала грудь, а потом опустилась и стала делать круговые движения вокруг клитора.

А я чувствовала все и его прикосновения, разжигающие кровь и движение яйца к выходу. И вот оно с влажным звуком выскользнула из меня. Фух! Облегчение и разочарование, так как мужчина перестал ласкать меня.

Щелчок замка двери и меня поворачивают, направляют.

— У тебя есть полчаса, крошка. А после будем кушать. — голос был тихим и спокойным, он поцеловал меня в плечо и аккуратно хлопнул по попе. — Кстати, одежду не надевай, она тебе здесь вообще не пригодится.

Я услышала лишь тихий щелчок закрывшейся двери и сдернула повязку. Снова пришлось некоторое время привыкать к освещению. А освещение здесь было естественное, через большое окно, прикрытое тонкими прозрачными шторами с бирюзовым рисунком, в тон основному цвету ванной комнаты. Поскольку у меня есть гарантия, что сюда никто не ворвется пока я без повязки, то я неспешно прошла к красивой ванной в форме огромной раковины, как раз человек на пять размером. Мылась с удовольствием, наслаждаясь красками и светом, а еще нежными запахами шампуня и мыла.

Выйдя из самолета, мы сели в машину и несколько часов ехали. Ко мне никто не приставал и даже не лапал. Хоть я и переживала, сидя между двух мужчин. Разговоры они вели деловые и, к моему облегчению, про меня словно совсем забыли.

Дальше, около часа летели на вертолете, а по приземлении в нос ударил запах соленого моря, раскаленного солнцем воздуха. Показалось даже, что вижу чудесный пляж с белым песком, лазурной водой под палящим солнцем, но лишь на секунду. Шли минут пятнадцать прежде чем оказались здесь, в этом доме. Если я правильно поняла, поблизости людей нет. А жаль, не то чтобы я хотела подать сигнал SOS, нет, просто было бы спокойнее.

И чем ближе момент икс, тем тревожнее и выходить из воды совсем не хочется. Дорога утомила, тревоги измотали. Хоть и храбрюсь, а все равно страшно. И чего это они себе еще трех девушек не выкупили. Я бы даже поделилась гонораром на всех, он большой.

Тщательно вымывшись и вытеревшись, замоталась в сухое полотенце, постояла перед большим зеркалом. Выйти обнаженной духу не хватит, а он сказал одежду не надевать, я и не одела. Повязку просто держала в руках, она оказалась узкой полоской черного бархата.

Вдох-выдох, нужно принять ситуацию, вроде адекватные, хоть и озабоченные. Нужно постараться настроиться на них.

Глава 7. Приручение.

В дверь постучали.

— Крошка, время вышло, ты готова? Я могу войти.

— Да, — я просто закрыла глаза, шагнув в сторону двери и протянула руку с повязкой вперед.

— Ты кто? Рей? Хочу научиться различать вас по голосам.

— Да, я Рей. Стол уже накрыли. — он взял у меня из рук повязку, но завязывать глаза не спешил. — Не открывай глазки, сейчас другую маску посимпатичнее найду.

Его рука тянула меня за собой и вот меня оставили в пустоте без опоры, стало не по себе. Странно это не ориентироваться в пространстве. Я снова вспомнила про свой дар, и ругала себя, что не развивала его в свое время. Понять, что меня окружает не могла, так как сердце вновь колотилось как бешеное.

Кто-то подошел сзади, это я ощутила до прикосновения, но все равно вздрогнула и чуть не открыла глаза. Мужские ладони обхватили плечи и мягко направили вперед.

Нос защекотал вкусный запах еды. Я и мяукнуть не успела, как меня подхватили и усадили себе на колени, боком.

Подоспел и Рей с повязкой, вовремя надо сказать, за эту пару минут, я раз десять чуть не открыла глаза, каким чудом останавливала себя в последний момент, не знаю.

— Спасибо. — тихо произнесла Рею и по образовавшейся вопросительной тишине продолжила. — Я чуть не нарушила очередной пункт договора.

На глаза легла ткань, а сзади она была на широкой резинке, ее спрятали под мокрые еще волосы.

— Главное, что не нарушила — проговорил приятный баритон того, на ком я собственно сидела, и это был тот, который выбрал меня у Гиена, и зовут его Перс. — Сейчас кушать будем, дам тебе всего попробовать понемногу, скажешь, что нравится больше.

Первая порция была лапшой с каким-то острым соусом, я тщательно прожевала.

— Вкусно. Здесь повар есть?

— Нет, — в рот попало что-то невнятное с кисло-остро-сладким соусом, не люблю такое — Мы на острове и кроме нас здесь никого нет. Раз в сутки, на время твоей прогулки и уединения, мы будем улетать с острова, за провизией, в том числе. Здесь нет обычной связи, так что за одно и поработать сможем, и тебе интересного скачать и все необходимое купить.

— Это мне не нравится. — прокомментировала странный соус.

Теперь я жевала потрясающий салат.

— Ням-ням, — сказала, а вспомнив с кем я, добавила — то есть вкусно.

Дальше были булочки и печенье и запивала их разными соками, а мужчины спрашивали из каких фруктов и когда во второй раз не смогла угадать из какого фрукта сок, с груди стянули полотенце со словами:

— С тебя штраф, крошка. — и конечно это был Рей.

Остальные вообще сидели, ели тихо и признаков нахождения здесь не выдавали. Но успокоившись, я стала чувствовать их. Дем и Гай сидели напротив в креслах, а я Перс и Рей на одном диване с нами. Я их не видела, но словно неясные тени, они присутствовали, лишь на долю секунды становились яснее и снова расплывались. Дар меня не слушался. А потом я снова разволновалась, когда Рей вынул кончик полотенца, и оно повисло на руке у Перса, которой он удерживал меня за талию.

Перс же продолжил меня кормить, словно ничего не произошло.

“Я привыкну, так надо.” утешала я себя, жуя следующую порцию, не чувствуя от волнения вкуса.

“Может они снова меня напоят, чтобы я смогла расслабиться?” — вопрошала сама себя, но нет, спаивать меня никто не спешил.

— Ну как нравится? — задал вопрос Перс, когда я уже прожевала, пришлось брать себя в руки, перестать жалеть себя, я взрослая девочка.

Прислушалась к послевкусию.

— Мне понравилось — пришла я к выводу.

— Запей — сок чего-то не опознаваемого и слишком сладкого попал в горло и оно запершило.

— Угадай, что это? — весело спросил Рей, какой он неунывающий.

— Это что-то приторное, мне не знакомо. — осторожно ответила я.

— Отлично с тебя снова штраф, ну что парни, снимем с нашей девочки полотенце? — он уже его стягивал, даже не договорив, хотя скорее просто раскрыл полы, Перс ему помог, а потом снова перехватил рукой талию.

— Я наелась — спохватилась я, пока в рот еще чего-нибудь не положили.

Я действительно почувствовала приятную тяжесть в желудке и клонило в сон. Веки буквально слипались, а вскоре и голову навесу стало держать тяжело.

— Поспи. — баюкали, уплывающий в сон мозг, голоса.

***

— Может не стоило ей столько успокоительного давать. Почему она так резко отключилась? — тревожный голос издалека прорывался ко мне.

— Думаю, что все будет хорошо. Она и так мало спала, а силы ей пригодятся.

— Как думаешь, это масло поможет? Оно так странно пахнет.

— Старая предсказательница, конечно та еще ведьма, но плохого она нам еще ни разу не посоветовала. И если она сказала, обязательно натереть этим девушку перед сексом с нами, значит натрем. Не зря же проходили общий курс медицины, в который и массаж входил, тоже кстати по ее указке. — Перс усмехнулся. Было это пару лет назад и мужчины были весьма недовольны тем, что они должны будут делать массаж, а не им.

— Нам этим маслом ее раз в сутки мазать и ведунья сказала, что от солнечных ожогов убережет нашу крошку, тут такое пекло, а она гулять собралась. Насколько помню она много хорошего про это масло говорила, а самое главное усилит ее либидо и добавит удовольствия.

— Может стоило другую поискать эта слишком правильная, боится всего, зажимается и трясется, хоть и старается не шарахаться от нас. Я не знаю с какой стороны к ней подступиться, чтобы не напугать. — это говорил Дем и одновременно разминающими движениями втирал в мою стопу масло.

Я уже выплыла из сна и начала осознанно подслушивать, контролируя глубокое дыхание и расслабленно лежа на спине. По мере подслушивания поняла, что лежу перед ними снова голая и ноги мои находятся в разных руках, и их осторожно разминают, втирая масло, на одной ноге массируют пальчики, а в руках другого — пятку. Еще, одна рука находится в захвате третьего “пса”, а четвертый где-то между ног примостился и гладит мне живот, бедра и даже совсем интимные места чем-то пушистым, мягким, похожим на мех. Голоса были тихие, а прикосновения осторожные.

— Привыкнет и у нас все равно времени нет. Приручать нужно быстро, но аккуратно. Она же не шарахается от нас, а это уже хорошо. Она красивая и нежная, характер спокойный, мне все это очень нравится. Так и залюбил бы ее.

— Рей, тебе все бабы нравятся, когда у них между ног лежишь. — поддел Гай.

— Так я лежу между ног только у тех, которые мне нравятся. Что, по конечностям ее разбираем? Я хочу отсюда начать, хочу чувствовать как под моими руками будут набухать в возбуждении ее губки.

— Ягодицы мне оставьте. — это был Дем, неужели кусать будет?

— О, кто-то проснулся уже и только притворяется? — это Перс и он ближе всех к лицу.

Чем я себя выдала?

— Рей, займись свободной рукой, сладенькое на десерт оставим.

Меховая штучка обвела вокруг пупка и замерла в центре живота. Матрас прогнулся, и вскоре мужчина взял мою руку в свои теплые большие ладони. Мужчины стали интенсивнее втирать в кожу масло, круговыми, разминающими движениями продвигаясь выше. Делали это медленно и основательно. У меня сложилось ощущение, что они все делают основательно, даже балагур и болтун Рей.

— Это специальное масло, поможет тебе выдержать всех нас. — похоже разговаривают со мной. — Как спалось? — вроде уже столько всего неприятного и разного пережила за последние пару суток, но мне все равно было дико неловко лежать распластанной и раскрытой перед мужчинами.

Словно в гарем мужской попала, они еще и массаж мне делают. Очень странно.

— Спасибо, хорошо спалось. — неверным со сна голосом сказала. — А как поняли, что я проснулась.

— Ты покраснела. — весело ответил Перс, он дошел до подмышки и зачем-то

втирал масло и там. А после перебрался к лицу, профессионально нашел все массажные линии, был нежен и аккуратен. Мужчины, те что снизу были уже в опасной близости от самого нежного и иногда вскользь касались.

Я, как и просили, старалась расслабиться и получить удовольствие. В конце концов ничего плохого мне не делают. А даже очень-очень приятно.

Напомнила себе в который раз, что взрослая давно, и про контракт тоже упомянула, так для верности. Ведь неправильно все это: между нами должна быть любовь, а не деньги. Хотя жениха своего, который лишил меня девственности, я вроде любила, но он оставил после близости омерзение, страх, стыд и боль.

Эти мужчины вызывают другие чувства. Смущение, нежность, желание, страсть. А уж таких неприятных ощущений как омерзение и желание снять с себя кожу в душе у меня точно нет. Они будто выводят меня из зоны комфорта, желая раскрепостить меня, расширить мои горизонты, раскрыть во мне скрытую женщину: красивую, уверенную и желанную.

Кто-то добрался до груди и нежно ее массировал, тело стало словно нехотя отзываться редкими приятными искорками, а там где масло уже нанесли, нагревалась кожа. Кто-то кружил ладонями по животу. Пуховка куда-то делась. А потом меня перевернули и снова начали с конечностей.

Перс перешел на спину, а, наверное, Дем, занялся ягодицами, положив под живот подушку, чтобы попа выше была. Он их долго разминал, тер и разводил в стороны, это смущало больше всего, так как еще мужчина касался ануса и несколько раз кружил вокруг него, проводил ребром ладони вверх-вниз.

— Тебе нравится, Силайн?

После долгой расслабленной тишины, вопрос застал врасплох, но я тут же ответила:

— Да, мне приятно. — решила опустить пункт о смущении, а прислушавшись к ощущениям, добавила — Кожа нагревается и покалывает в некоторых местах.

— Так и должно быть, вскоре тебе должно жарко стать, как только начнет действовать скажи.

— Хорошо.

— Рей, давай ты теперь десерт свой, а потом я снова попой ее займусь, зажимается она сильно. Сделай так, чтобы ей стало очень-очень хорошо и девочка максимально расслабилась. Ты же постараешься, Лайна? — так же мое имя сокращали родные.

— Да. — хотела ответить уверенно, а получилось жалко.

Ну, как же так. Мне пообещали две недели удовольствия (подумаешь, умноженного на четыре), мужчины, судя по отрывочным данным моего дара, на вид весьма хороши.

— Твое зажатое и трясущееся состояние раздражает, ладонь так и чешется хорошенько отшлепать тебя. Не доводи меня, Лайна. Поворачивайся на спину и раздвинь пошире ноги, чтобы Рею было удобнее делать интимный массаж, он у нас и спец, и любитель.

Я выполнила все в точности. После отповеди расслабиться совсем не получалось.

Кто-то взял мою руку и стал разжимать пальцы, я мигом расслабила руки, не заметила, как сжала их в кулаки.

— Ну точно отшлепаю.

— Извините, просто кожу сильнее жечь начинает. И вы обещали меня не бить.

— Отлично, значит Рей в нужное время в нужном месте оказался. — голос говорившего был довольным.

Рей начал с лобка, круговыми движениями, спускался ниже. Его пальцы были скользкими и горячими. Он нежно гладил мои интимные складочки, кружил вокруг клитора и входа. От этого массажа я сдалась на милость телу. Он так приятно скользил по интимному местечку, что я действительно растеклась по кровати и дышала уже гораздо тяжелей.

— Ну вот, смотрите, ей нравится. Губки набухли, стали сочные и потекла наша киса.

Двумя пальцами он сжал клитор, и стон сорвался с губ, в это время палец другой руки проник в меня и еще один.

— Ммм, какие звуки. — это он про те влажные звуки от движения его пальцев во мне, что очень смутили меня. — Мне очень нравится.

Становилось не просто жарко, а хотелось прикосновений, поцелуев и возможно, большего. Лежать спокойно не было мочи и бедра сами стремились навстречу пальцам, и тому удовольствию, что они дарили.

— Ден, может позже попку обработаешь?

— Нет, сейчас. Встань на четвереньки. — Рей уже испарился и мне очень не хватало его горячих и волнующих прикосновений. Внизу все горело и ныло. Выполнив приказ, замерла в ожидании. Мне надавили на поясницу.

— Прогнись, ноги шире. Хорошая девочка. Самое главное, не напрягайся и тебе даже приятно будет, а если мы везунчики, то кончить сможешь, анально.

И его руки легли на ягодицы. Краем сознания я ощутила, что меня гладят вдоль позвоночника и массируют затылок. Но все остальное внимание было сконцентрировано на том, как пальцы скользят по анусу. Гладят ягодицы и замирают на них, а большие пальцы упираясь в дырочку ходят кругами иногда надавливая. Это продолжалось долго и я настолько расслабилась, что не сразу осознала проникновение в попу. А этот любитель уже что-то довольно мурлычет. Его палец спокойно ходит туда-сюда, вызывая чувственный зуд. Зуд желания насадиться на эти пальцы сильнее, для увеличения остроты ощущений. Я еле удерживалась на месте. Прикосновение к клитору было как удар током. А потом меня подняли и усадили верхом сразу насаживая на возбужденный член Дема, к счастью, не попкой. Это было ошеломительно приятно. Я вскрикнула и замерла в эйфории. Но руками за ягодицы меня стали подгонять.

— Двигайся крошка, ты такая горячая и сочная внутри, что кончу я быстро. Двигайся так как тебе понравится. Я помогу. — голос звучал напряженно.

Он стал приподнимать меня чуть вверх и опускал вниз и я послушно “скакала” на нем, потом он показал мне, что можно просто скользить вперед-назад. Так было легче и даже приятнее. Сильные руки притянули меня вниз для поцелуев жарких, страстных, глубоких. Я же продолжая скользить, чувствуя как нарастают приятные ощущения внутри меня, ускоряла темп и сама жадно льнула к губам любовника.

— Какая ты сладкая, Лайна.

Про остальных я и не вспоминала до тех пор, пока тот, что был подо мной и сам приподнимая бедра навстречу моим движениям, вскоре не кончил. Его семя жаркими толчками разливалось внутри. Меня же быстро переместили, снова поставили на четвереньки, сзади оказался, как позже выяснилось, Гай. Ему тоже хватило минут пятнадцати, но за это время он успел поменять с десяток поз и делал это так ловко, что ни разу не выскользнул из меня.

Остальные были более консервативны в позах. Рей предпочел поставить меня на пол и руками я упиралась в кровать, а Перс уложил на спину, а сам устроился сверху. Долго целовал меня, а потом не разрывая поцелуя, заставил мои ноги сомкнуться у него на пояснице и только после этого он медленно вошел. Его движения были неспешными, глубокими и очень приятными. Я тихо млела постанывая от удовольствия и сил на встречные движения у меня уже не было. А так хотелось ловить эти ощущения на пике, в глубине. Он целовал мне шею и я целовала в ответ туда, куда могла дотянуться, то в ухо, то в волосы. Зато руками я с удовольствием осязала крепкие мужские плечи, руки, спину и ягодицы. Вся кожа горела, и прикосновения вызывали новую волну желания. Я сама себе казалась оголенным нервом. И отдавалась этим мужчинам без остатка. Вот и Перс закончил тяжело дыша. А мне хотелось еще. В тот момент когда он пульсировал внутри, я чувствовала, что сама на грани, но по какой-то причине не смогла перешагнуть эту грань. Разочарованный стон сам собой сорвался с моих губ.

— Подожди, милая леди. Нас много и мы не оставим девушку в беде. — весело балагурил довольный голос Рея.

И правда не оставили. Подхватили на руки и понесли в душ. В душевой кабинке были трое я, Рей и, вроде, Гай. Рей, стоя за спиной, намыливал меня спустя рукава, но больше ласкал там внизу, а Гай доказывал, что целуется он лучше всех из четверки и руки его бродили по телу изучающе. Вскоре я снова почувствовала ту грань и задышала чаще. И тогда Рей вошел в меня, оставив клитор чутким пальцам Гая. Это было слишком. Сильные, резкие толчки вызывали искры восторга, а касания пальцев к набухшим и крайне чувствительным складочкам очень быстро скинули в пропасть. От удовольствия я привстала на носочки, опираясь на Гая, а Рей все продолжал толчки, вызывая все новые и новые искры удовольствия.

Ноги мои ослабли и я на ком-то повисла. Благо все “Псы” сильные и висеть на них можно долго. Меня высушили полотенцем и унесли в кровать, простыни оказались чистыми и аж скрипели подо мной.

— Пить будешь, крошка? — голос Перса и к губам прикоснулось прохладное стекло бокала, а в нем был сок с освежающей и бодрящей кислинкой.

— Ты умница, справилась. — он погладил меня по голове как маленькую. — Мы боялись затягивать процесс, а в итоге тебе оказалось мало. Предстоит приноровиться и изучить друг друга.

— Перекусим? — это бодрый голос Рея.

Губ коснулось влажное и открыла рот. Ягода. Клубника ароматная и сладкая.

— В следующий раз — это уже Дем — я опробую твой очаровательный зад, куколка.

“Вот же любитель! Далась ему моя попа. Это же противоестественно. Хотя прикосновения сегодня были приятны.” — недовольно подумала я.

— Не морщи свой очаровательный носик, сначала мы его хорошо подготовим, благо время есть. Я не хочу сделать тебе больно. Но ты малышка умная, если не захочешь себе навредить, то и сопротивляться не станешь.

Глава 8. Неприличные эксперименты.

21.03.3003.

Следующий день начался с нежных поцелуев. Кажется, я начинаю привыкать к своему гарему. Улыбнулась в ответ своим мыслям. Прислушалась к своим ощущениям. Чувствовала себя удивительно хорошо, выспалась и в теле ощущалась легкость, однако это было до той поры пока я не пошевелилась. Мышцы вроде и не болели, но не очень-то слушались. Это не удивительно, такой нагрузки у меня никогда не было. Замерла и постаралась прислушаться к дару. Так, двое в соседней комнате и вроде готовят завтрак, их выдали запахи и звуки, и тени, которые показал мой дар. Двое со мной, целуют. И это Рей и Гай. Лиц почти не вижу, то есть вижу иногда, но смутно, не могу сосредоточить внимание. Лица будто плывут и не хотят быть четкими и понятными.

— Просыпайся, соня! — мурлыкал мне на ушко Рей, поглаживая попу, так как лежала я на животе.

И Гай не стесняясь, тоже гладил попу, а еще проходился ладонью между ножек, касаясь нежного и жаркого местечка.

— Рей, у тебя важное дело есть, прямо сейчас. — выгонял того с кровати Гай.

— Ладно-ладно, ухожу, наслаждайтесь, но завтра уйдешь ты.

— Что это было? — поинтересовалась я, когда поняла, что Рей ушел.

— Мы решили, чтобы не пугать тебя, по утрам будем у тебя по одному. Кинули жребий.

Больше он не говорил, был нежен и напорист, долго целовал и ласкал меня прежде, чем перейти к основному действу. А мне к тому времени уже не терпелось, хоть я и старалась скрыть свои желания. Новые ощущения удивляли и радовали меня. Значит, я нормальная женщина и способна возбуждаться, и получать удовольствие в постели. А не только быть “фригидным бревном”, как говаривал жених.

Мой жених ничего подобного не делал, не был таким предупредительным и нежным. Сейчас я горела в руках Гая, без их волшебного масла. И мне понравилось, очень, так что позже, в душе, я напевала, а потом с удовольствием разглядывала себя в зеркале. И видела улыбку на своем лице. Да, настроение мне подняли профессионально. Осталось выйти к завтраку. И пусть они все равно стянут полотенце, без него мне совсем неуютно.

Стоило только посвежевшей мне выйти из ванной в новой повязке на глазах и в полотенце, как меня за руку подвели к дивану, коленки уперлись в мягкое.

Кто-то поймал вторую руку и потянул на себя.

— Сядь-ка ко мне на колени, — я устроилась боком, как же трудно ориентироваться в пространстве, когда ничего не видишь и даже не знаешь, как и что расположено. —

Вот держи.

Мне в руки дали продолговатый предмет длиной и шириной с мой большой палец, будто бархатный на ощупь с утолщением с одной стороны и заканчивался плоской округлостью, может, подставкой. Пока я пыталась понять, что за странный предмет у меня в руках, мне пояснили:

— Это штуковина сегодня будет радовать твою попку. — руки дрогнули и “штуковина” выпала у меня из рук. — Нет-нет, это совсем не страшно. Больно не будет, обещаю. — Дем стал целовать мне шею и искушающе шептать — будет сладко, будет стыдно, ведь тебе уже стыдно? Я раскрою твою попку и аккуратно, нежно вставлю в нее вибратор. Мы любим анальные игры, так что привыкай. Ну, не трясись ты так. — последнее предложение прозвучало весьма возмущенно.

Меня действительно стало колотить. Раньше никогда не интересовалась такими забавами, но где-то слышала, что в попу больно и вот результат. Интересно, если Дему тоже самое сказать, он сильно обрадуется? Представить такое мой мозг отказался, и я решилась довериться. И вообще, где там во мне раскованная женщина. Нда, пока она, где-то очень глубоко.

— Что нужно делать? — набралась я смелости.

— Умничка. Мне нужно, чтобы ты, сладкая Силь, легла ко мне на колени. — сильные руки помогали устроиться — Вот так, я держу. Нет, животом вниз, на моих коленях должна оказаться твоя задница. Тебя ждет нечто интересное. Помни, главное настрой, а еще расслабь мышцы, дыши глубоко. Мы тебе поможем.

Это их завуалированное “расслабься и получай удовольствие” уже оскомину набило, ррр. И почему мне захотелось его стукнуть?

И ведь, действительно, помогли — полотенца лишили, очередного, клептоманы.

Когда легла как сказали, попа оказалась кверху, под голову кто-то заботливо подложил маленькую подушечку, но голова все равно, была гораздо ниже уровня попы. Короче, “каком кверху”. И где я такое слышала? Не помню. От этих глупых мыслей захотелось хихикать, но я сдержалась и старалась следовать инструкциям, подобно послушной обезьянке. Ужасаюсь сама себе.

— Пока Рей будет массировать тебе ножки, Гай будет ласкать спинку. — я поняла, что молчаливый Гай сидел прямо на полу, рядом с диваном и гладил мне спину, шею, расслабляющими движениями.

Рей же, сел на диван и мои стопы уложил себе на ноги, колени мои при этом упирались в диван.

— Ты уже различаешь нас по голосам? — спросил Дем.

— Да, различаю, почти всегда.

— Умница. Сейчас смажем гелем твою дырочку, он прохладный. А теперь не сжимайся, дыши размеренно.

Он неспешно выводил круги несколько минут. Я же морально готовилась к вторжению инородного тела. А почувствовав попытку проникновения невольно напряглась, почти сразу постаралась расслабиться. Чьи-то пальцы стали касаться клитора и влажных складочек, отвлекая этим и вскоре вибратор занял, вернее, заткнул меня с той стороны. Некстати подумалось о естественных надобностях организма. А руки мужчин продолжали меня гладить.

— Вот и отлично, теперь встань на ноги и скажи, что чувствуешь.

Это штучка сильно мешала, отвлекала и я то и дело замирала, прислушиваясь к ощущениям, но в итоге встала.

— Ощущаю дискомфорт.

— Но тебе интересно?

— Немного. — ответила осторожно, боюсь я их экспериментов.

— Отлично, теперь можно и позавтракать.

Меня снова усадили на колени, да так, что я остро ощутила инородный предмет, а еще к своему удивлению поняла, что меня это возбуждает. Сильно. Бедрами ощутила выступившую влагу и сжала ноги еще плотней.

Кормили снова с рук и на завтрак были блинчики, сок и фрукты. Когда я, наевшись, пила сок, неожиданно заработал вибратор, который у меня в попе. От шока я окатила Перса тем соком, который не успела проглотить.

— Вот это эффект! — восхищенно протянул Рей.

А я испугалась, замерла.

— Пойду в душ. — как-то обречено у Перса получилось.

— Это тебе так понравился вибратор в заднице? Тогда я тоже хочу как-нибудь пристроить в тебя игрушку Силь! — хохмил Рей, попутно вытирая то безобразие вокруг меня, которое устроила.

Это я видела своим даром — мутную тень, которая двигалась у пола, ну и шуршание и шорохи им вторили. Гай же продолжал расслабленно поедать завтрак.

— Крошка Си, раздвинь ножки, я тут пол мыл вместо тебя, мне нужна компенсация. Хочу видеть тебя раскрытой, ты там такая соблазнительная и все время краснеешь. Да-да, с красными щечками. — его голос сочился удовольствием. — Заодно посмотрим как держишь в попе вибратор.

Далось им мое смущение, они часто об этом говорят, все четверо.

Я боялась пошевелиться и сама раздвинуть бедра перед мужчиной была не в силах.

— Вообще малышка, — продолжил, будто размышляя, он, — один твой вид невинной беззащитности, вызывает дикое желание. Мы как весенние животные бродим вокруг тебя изнывая от желания и борясь с ломотой в яйцах, но боимся напугать своим касанием. Потому как ты вечно дрожишь. Постарайся нас скорее принять и доверься. Свои обещания мы сдержим. Нам неприятен твой страх и мы все делаем, чтобы тебе было с нами комфортнее. Нам не так много времени предстоит провести вместе на тропическом острове, так что давай не будем омрачать это время неприятными чувствами.

Да, мама говорила, что надо уметь радоваться здесь и сейчас, а я давно забыла как это делается, буквально со дня их смерти, когда мне резко пришлось повзрослеть и стать чересчур серьезной. Но даже тогда я с иронией взирала на жизнь. Рей прав, веду себя как забитый котенок.

И я медленно раздвинула бедра, позволяя ему смотреть на себя, испытывая, прилив крови к низу живота, боль желания и чувствуя как лишний предмет в попе, который пару минут как не подавал признаков жизни, чуть не выскользнул наружу, пришлось с силой сжать мышцы.

— Ммм, какая красота! — восхищенно протянул Рей и я почувствовала как его пальцы проникают внутрь, вызывая сладкий спазм мышц, я даже выпрямилась и выгнулась на руках у Гая, хватаясь за его плечи. — Супер, — он сделал несколько движений, вызывая сладкие волны внутри меня и неожиданно выскользнул. А мне захотелось немедленно вернуть его пальцы на место, но я подавила неуместный порыв. — Ты уже наелась?

— Да, — мой голос был глух и будто простужен.

— Отлично — бодро откликнулся Рей, — тогда вместо полотенца давай накинем на тебя вот эту прозрачную штучку и пойдем на разведку, а после мы покинем тебя на пару часиков, а ты разомнешь свои ножки и глазки. Только обещай не делать глупостей пока нас не будет.

Он помог одеть нечто невесомое на тонких бретелях и едва-едва прикрывающее попу. Потянул меня за руку. А потом повел вдоль стены, касаясь моей рукой под его ладонью стены.

Глава 9. Временная свобода.

Мы ходили по дому, заходя во все комнаты, мужчина комментировал все, что видел, хохмил, старался разбавить мое напряжение. А я была на грани, не могла дождаться, когда они уже уедут и оставят меня одну. Может от этого воздух густел, с трудом попадал в легкие и я почти не вникала в слова Рея. Я предвкушала.

— Это снова наша гостиная, — мы вернулись в комнату, где обычно ели и пальцы почувствовали препятствие. — Здесь выход на улицу, двери всегда открыты — он переместился ко мне за спину и обнял за талию руками, тесно прижав к себе. — Чувствуй себя как дома, осмотрись, на кухне есть чем перекусить. В общем не скучай. И еще. Мы оставим тебе мнем, у него есть связь со спутником и мы можем позвонить тебе. Так что сегодня не уходи далеко от дома. Можешь купаться, загорать, только давай без этих тряпочек, хочу, чтобы на тебе был равномерный загар. В ванной есть средства до и после загара, воспользуйся, мы не хотим, чтобы ты обгорела. Повязку, как и договорились ты снимешь, но не вынимай затычку из попы, это я хочу сделать сам.