4 свадьбы вслепую или как снять проклятие

Неужели нам туда топать по долгой пыльной дороге?

Но тут послышался звон колокольчиков, топот копыт, недовольное фырканье и громкие ругательства человека. И почти сразу все звуки обрели образ. Мой дар показал видение во всей красе.

Из-за поворота показалось очень лохматое копытное животное, низкорослое и рогатое. За ним, вернее над ним, возвышался лохмато-бородатый мужик и деревянная поскрипывающая телега.

Тяжело вздохнула, морально готовясь трястись на этом, с позволения сказать, средстве передвижения. Впереди еще что-нибудь эдакое ждет.

Минут через пять тряски поняла, что недооценила степень сложности испытания. Мне казалось, что все внутренности, в том числе и мозги, основательно встряхнулись и перемешались. И это несмотря на то, что Дем почти сразу пересадил меня к себе на колени и прижал поближе. Стало лучше, хоть попу не отбила, пусть лучше у Дема красуются синяки, а мне моя попа дорога целой и невредимой. Когда прибыли, казалось, что ощущение тряски еще долго не покинет тело.

Не мне одной выпало подобное испытание, Дем тоже чувствовался несколько потрясенным. По крайней мере, спустившись с повозки, выдохнул он с явным облегчением.

Первое впечатление от горного поселения, что попала в другой мир.

Мой дар включился во время езды на повозке и до самого вечера не оставлял меня в темноте, позволяя наблюдать за всем происходящим словно собственными глазами. Но еще я чувствовала, окружающие дома, природу, как духа живого. И местное население, как единый гармоничный организм.

Их мир самобытный и очаровывающий. Здесь кругом были очень низкие глиняные дома желто-коричневого цвета. На квадратных плоских крышах зеленела трава и свисала лианами на стены порой до земли, а еще стены вдоль входа расписаны цветными узорами или скорее рунами. Почти у каждого домика был разбит небольшой цветник. Видимо, плодородную землю они откуда-то завозили для этих маленьких садиков, так как в глине ничего не растет.

Под ногами та же желто-коричневая глина. Кругом горы, много зеленых деревьев, но там где у гор почва обвалилась, видно глиняное нутро.

К нам подошли мужчина с женщиной и детьми. По сравнению с окружающим однообразием цветов, одежда была яркой. У мужчины красные укороченные штаны на завязках и светлая из неокрашенной ткани свободная рубаха, небрежно заправленная. На ногах самошитые ботинки. Женщина в широкой длинной юбке оранжевого цвета и свободной рубахе зеленого. Волосы заплетены в косу с желтой лентой. А на ногах что-то похожее на обувь мужа. Мальчишки в длинных красных рубахах, босоногие и чумазые. Штанов под длинными рубашками видно не было. Были здесь и зеваки немного поодаль и одеты примерно так же.

Мужчина говорил на одном из языков, который я изучала, но говор был непривычным. Я не все понимала, и была не уверена, что правильно уловила смысл.

Они говорили о том, что принимают меня в семью и я теперь им дочь родная. Пока мужчина долго говорил, женщина сноровисто наклонилась к ребенку, забрала у него глиняную самодельную, кривоватую чашу, прямо у себя под ногами взяла горсть земли и ссыпала в эту чашу. У второго ребенка взяла кувшин, тоже самодельный. Из него плеснула воды в чашу и пальцем перемешала. Кувшин вернула мальчику. Потом снова наклонилась и, получившимся раствором, быстрыми движениями нарисовала на каждой моей ступне круг и точку внутри. То же проделала с тыльной стороной ладоней и на лбу.

Я молча наблюдала, было интересно. Потом ребенок по знаку женщины отдал кувшин мужчине, тот сделав глоток, отдал его женщине. Она сделав глоток, отдала кувшин мне. Пришлось тоже испить. Далее за водой потянулся старший мальчик и отпил, за ним повторил младший и оставил кувшин у себя.

После этой нехитрой процедуры женщина представилась Сияной, разрешила звать мамой. Мужчину, мужа своего, представила Кераном и сказала, что могу звать его папой. Я почти не удивлялась, может от того, что не принимала близко к сердцу все происходящее. Воспринималось все как-то отрешенно.

Сияна спокойно взяла меня за руку и повела за собой. Мы пришли к ним в дом. Здесь все кричало о простой, незамысловатой жизни. Но был в этом своеобразный уют. В доме чисто и ничего лишнего. Тканей почти нет, комнат три.

Женщина по-доброму, что-то бормотала или причитала. Она считала меня худенькой и несчастной. Усадила за стол и накормила лепешками, внутри которых была какая-то трава, запивала я их молоком. Вроде вкусно, но мне не хватило солоноватости. Зато очень сытно, вскоре мне казалось, что я объелась.

После обеда из-под лавки был вытащен короб с одеждой и с самого дна она достала платье из неокрашенного полотна с длинными широкими рукавами и длинным подолом. По подолу, низу рукавов, плечам и горловине шел рунический рисунок, сделанный красной краской.

Платье мне предстояло вскорости надеть. Сияна усадила меня на табурет посреди комнаты лицом к выходу. Деревянная дверь была распахнута и я лениво и сыто наблюдала медленно скользящую тень, которую отбрасывал дом, игру глиняной пыли на границе света и тени, играющую детвору, слушала далекий шелест крон и крики птиц.

Сияна неспешно распустила мне волосы и размеренно бормоча заговоры, тщательно расчесывала мою гриву. Мне было очень приятно и я будто в транс погрузилась.

Я ощущала гармонию их маленького закрытого для чужаков мира. Меня к себя приняла очень добрая семья, и дом у них такой же ворчун-бормотун, как и эта мягкая женщина. Дети любопытные и добрые, очень любят с отцом в лес ходить на раздобытки. Приносить и дичь, и ягоды с грибами да травами. Любят купаться в реке неподалеку и прыгать в небольшое, но очень глубокое озеро, только далековато оно.

Вдруг почувствовала Дема. Он, из своего огромного рюкзака, доставал фрукты и клал в большую корзину, а один большой и круглый, мне незнакомый, отложил в сторону. Он чувствовал уверенность, радость и волнение с предвкушением. А иногда он чувствовал неукротимую радостную надежду, вспыхивающую ярким пламенем в душе и тут же остывающую под ледяным дождем неверия. Эти ощущения чувствовались клубком, который взрывался изнутри неверием и снова завязывался узлом надежды. Я каким-то образом чувствовала, что мужчина отодвигает странные думы, вызывающие этот коктейль эмоций, но они снова и снова завладевают разумом.

Рядом с Демом присел старец и оба они одинаково сели друг напротив друга, скрестив ноги, а между ними огонь в чаше.

— Усмири свой огонь. — произнес старец скрипучим голосом. — успокой свой дождь.

Они долго сидели, и, казалось, я вместе с ними смотрю на огонек. Мыслей не стало, а если они и были, то текли где-то далеко и неспешно, ни коем образом не беспокоя меня. Внутри разливалось умиротворенное спокойствие, в душе необыкновенное тепло и нежная радость. Все казалось простым и понятным, путь жизни правильным и прямым. Прошлое нужным и с легкой горчинкой, а будущее светлым и моим. Не знаю сколько времени меня завораживал огонек.

— Вы с братьями уже идете своей дорогой, выбор сделан и он ваш. Путей множество, ваш хороший. Не давай сомнениям охлаждать душу, поступь твоя должна быть твердой. Ступай, твое время пришло.

— Вставай, твое время пришло. — услышала я как издалека голос женщины.

Встрепенулась, неужели я заснула или это мой дар раскрывается и развивается. Ответов я не знала.

Встала, женщина подошла ко мне с венком из цветов и, когда я наклонилась, одела поверх распущенных волос. Подала мне сверток:

— Это от твоего мужчины. — так поняла ее слова, а развернув убедилась: мне дали нижнее белье.

Когда примеряла невесомое, очень нежное кремовое чудо, которое то тут, то там поблескивало мелкими камушками, сначала впала в недоумение, а потом усмехнулась. Дело в том, что трусики оказались с секретом. Там где собственно трусиками принято прикрывать междуножье, было два параллельно пришитых слоя ткани, и похоже при необходимости можно и не снимать такое белье, а просто чуть раздвинуть в стороны кружева и ву а ля, женщина вся твоя. Округлость попы подчеркивали, а не прикрывали достаточно широкие полосы кружева. Бюстье в виде топа, тоже было очень красиво и совершенно прозрачно, как и трусики. Ткань приятно прилегала к телу. В общем целом я оказалась в восторге от комплекта, изящного и соблазнительного, Я смотрелась в нем не то феей, не то еще каким неземным существом.

Когда снова вышла к Сияне на мне уже было платье, подвязанное красным кушаком. Из украшений нить на запястье и кольцо. Все, что просили не снимать с предыдущих обрядов.

В дом вошел Дем, впереди на вытянутых руках он нес крупный, круглый фрукт, тот что отложил в сторону, когда доставал из рюкзака. Неужели видение, сон, вовсе не видение или сон, а реальность. Он подал фрукт хозяину этого дома, Керану, а мужчина отдал его своей жене, которая недавно заботливо причесывала меня. После этого Дем молча вывел меня за руку на улицу. Дем испытывал легкое волнение, сильное желание обладать мной, не только как доступной женщиной, но и более полно, всеобъемлюще. И это его острое чувство напугало, удивило и колючим током прошлось от руки по всему телу. Передернула плечами, стряхивая ненужные сейчас эмоции и страхи. Позже подумаю.

Глава 25. Ночь с Демьяном.

Какие странные манипуляции с фруктами. Мне показалось это действо ритуалом, молчаливым и многозначительным. Было любопытно узнать, что это значило, но я благоразумно лишних вопросов не задавала.

Ничего не понимая, шла за Демом. Мой дар наверное за день утомился, и теперь я пребывала в темноте. Сейчас закат и дома наверняка приобрели потрясающе красивую окраску. Здесь быстро станет темно, горы слишком близко.

Мы шли не очень долго, я услышала шум воды.

— Ты не против искупаться в местной речке. Прохладно, но после той дорожной пыли очень хочется.

— Да и мне. Только я ничего не вижу, совсем.

— Буду рад помочь тебе. — мужчина стоял очень близко и говорил тихо, спокойно и нежно.

Тепло его ладони коснулось моего лица, огненной дорожкой спустилось по шее к груди. Он снял венок и платье, оставив паутинку белья. Легко приподнял меня, подхватив под колени и спину, занес в воду. Только там, позволил опуститься в прохладную воду, скользя по телу. Мы тесно прижимались друг к другу, поливали спины, плечи, руки руками. Дем приподнял мои волосы собрав в одну руку, другой омывал спину. Плеск воды, кожа пупырышками от холода, горячие ладони вдоль тела и его теплое дыхание на моих губах. Сегодня это была наша прелюдия, музыка прикосновений, песнь воды. Так чувствовала я.

Он стал мне близок всего за несколько часов. Самый закрытый из всех братьев. Самый спокойный и самый взрывной.

Похоже у нас не было ни мыльных принадлежностей, ни полотенец. Потому как после символической помывки Дем обмакнул меня своей рубахой. И накинув платье, снова подхватил на руки, прижав замерзшую, но посвежевшую даже после такого чувственного купания, меня к своему крепкому и теплому телу.

Вскоре почувствовала, что нахожусь в помещении. Кроватью была широкая лежанка. Мне, привыкшей спать в мягких кроватях, было твердовато, и ткань казалась жесткой. Но рядом горячий мужчина с интересными намерениями и все неудобства уходят в небытие.

— Закрой глаза, сниму повязку, хочу видеть твое лицо. Ты очень красивая. Мне хочется запечатлеть тебя на холсте, порой руки так и чешутся взять в руки уголек.

— Ты рисуешь? — изумилась я.

— Редко, в детстве часто рисовал, отец заметил и потом у меня был очень хороший учитель. Как поступили в универ, почти не брал грифель и карандаши, про кисти с красками и говорить нечего.

— А я совсем не умею рисовать. — мы говорили тихо, и рисовали узоры пальцами на коже, воспламеняя ее, утоньшая грань меж нами.

— А я петь не умею, как говорят братья — реву медведем, а не пою. Зато Рей и Перс отлично научились владеть голосами и поют весьма и весьма.

— А Гай?

— А Гай собирает модели самолетов, яхт, домов, замков. И прочие деревянные поделки, начиная от кубиков и заканчивая сложными моделями конструкторов. А еще он затанцует любую партнершу, даже самую деревянную сделает звездой танцпола.

— Здорово! Восхищаюсь вашей семьей и ее сплоченностью.

— Нас во многом спаяла общая беда. — голос стал грустным, он вздохнул. — Но не будем об этом, кажется мы нашли наш ключик. — теперь в голосе звучала улыбка. — Поговорим теперь об этом.

И он поцеловал. Сначала игриво, нежно, но быстро поцелуй стал всепоглощающим, зажигающим звезды.

— Мечтаю любоваться тобой без повязки, смотреть тебе в глаза, видеть отражение души. А чего хочешь ты?

— Хочу снять ее. — даже не нужно уточнять о чем я.

Он задумался, а потом предложил:

— Я могу одеть магическую маску, только нельзя будет заглядывать в мои глаза.

— Давай, одевай свою маску. — быстро сказала, пока мужчина не передумал — То есть ты согласен сделать, то что хочу я?

Он кивнул и нажал на кольцо, маска появилась на мужчине, прикрыв

голову полностью вместе с шеей.

— Без ограничений? — он сегодня хотел обладать мной полностью, я тоже так хочу.

Он вновь кивнул, а я сдернула свою повязку и сразу завязала поверх его глаз. Мужчина напрягся.

— Это чтобы случайно не заглянуть в глаза. — проворковала, успокаивающе поглаживая Демьяна по плечам, а сама осмотрелась. Увидела свой ритуальный пояс, ага, то, что нужно. Я гладила Дема, следила за его реакцией: он спокойно лежал, расслабился. Вновь напрягся, когда я шлепнула по руке поползшей по моему бедру и шепнула прямо в ухо:

— Позволь мне… — я не договорила.

И он позволил мне оседлать его большое тело, поднять над головой руки и даже зафиксировать их поясом и с наказом не опускать руки вниз, обмотала длинный конец вокруг подушки, на которой Дем лежал. Больше зацепить было не за что.

Теперь я могу делать все, что они делали со мной. Гладить Дема было приятно, он везде и всюду гладкий и твердый, рельефы представляют собой картину идеального мужчины. На плече давний шрам — самый большой, есть еще несколько мелких, но такие есть на телах и остальных братьев.

Увидела на большой чаше рядом с лежанкой фрукты, взяла один, самый сочный, разрезала аккуратно, не слезая с мужчины. Капнула пару капель прямо на губы моего Дема, а сейчас он именно мой, облизала. Накапала еще и поцеловала, очень приятно. Да, еще. Дорожка сока по подбородку и я его слизываю.

Я вошла в азарт. Ерзать в этих чудо трусиках по жаркому телу мужчины, оказалось очень специфично, я хотела большего. Но держалась. Капельки на груди, вокруг пупка, на головке члена, стекают по нему. Успеваю слизывать. Касаюсь фруктом чувствительной головки, провожу по кругу и аккуратно одеваю “шапочку”, что осталась в руках, после моих манипуляций с бедным фруктом. Он прохладный, а для горячей нежной кожицы на столь чувствительном органе, так вообще холодный. Дем вздрогнул и особенно безнадежно простонал. Отбросила остатки еды в сторону и вобрала ароматный ствол в рот. Сладко-кислый сок и твердокаменный стояк, это то что мне сейчас нужно. Облизывала его жадно, урча и постанывая от удовольствия. Дем требовал быстрее — я делала медленнее, он просил глубже взять — тогда я только облизывала кончиком языка. Слышала его разочарованные стоны, удерживала на месте ходящие ходуном бедра. А потом сжалилась. И сделала терпеливому мужчине приятно, судя по звукам — очень-очень приятно. Собственно это нравилось и мне, возбуждало очень.

— Хочу тоже облизать тебя, ты же в трусиках с секретом? — услышала его просьбу и не в силах была отказать.

Доползла до головы Дема и встав коленями на подушку присела над лицом. То ли новая поза, то ли Дем что-то такое делал, но долго я не выдержала. Мое тело дрожало от каждого прикосновения его языка и губ. Он не мог убрать ткань, если она мешала, а я и не хотела. Где-то трусики сами разъехались, а где-то остались на губках и этот контраст ощущения ткани, языка и влаги, сводили с ума. Он довел меня до пика, у меня не было ни сил ни желания отстраниться и продлить пытку чувственных касаний. Но я знала, что мое тело не остынет, а станет плавиться дальше, готовясь к новому взрыву экстаза. Поэтому только прижалась плотнее, почувствовала усилившийся напор мужчины и задохнулась от той волны, что окатила низ живота несколько раз, и тонкими иголочками прошлась по всему телу, даря негу и приятное опустошение.

Вспомнив, что я в красивом белье и непозволительно не давать мужчине смотреть на себя. Ха, я уже не стесняюсь. Сняла с него повязку, а сама развернулась к нему спиной. Все также верхом, только теперь опираясь о мускулистые ноги, рукой направила его член внутрь себя.

— Что ты со мной делаешь, женщина!

А я ничего, замерла, мурлыкнула и продолжила кайфовать, раскачиваясь и прислушиваясь к ощущениям. Меняя угол наклона, ловила все новый и новый кайф. Запрокидывала голову, прогибаясь, стонала и плакала от невыносимого удовольствия.

— Я больше не могу сдерживаться! — в очередной раз простонал мужчина.

— Терпи, еще немного, мне так хорошо, мне кажется я схожу с ума. — наверное так и было, а мужчина сжимал зубы и терпел.

И продолжала насаживаться и раскачиваться, меняя ритм и силу скольжения. Сжимала его внутри и расслаблялась, изучала себя и его, получая немыслимое наслаждение, пока не почувствовала сильнейшее напряжение, которое лавиной приближалось и требовало ускориться, усилить напор и глубину проникновения. Сегодня я ни в чем себе не отказывала.

— Нет, стой, — вскрикнул мужчина, а я почувствовала сильнейшие волны удовольствия, от того, как увеличился мужской орган и почти сразу горячие потоки внутри и свое неудержимое торнадо, что скрутило и выгнуло.

Без сил легла на ноги своего теперешнего мужчины, головой устроившись почти на ступнях и расслабленно растеклась той самой лужицей у ног любимого мужчины.

— За такой вид готов повторить подвиг. — весело сказал Дем, продолжая смиренно лежать — И сделать все что угодно еще. У тебя потрясающая задница. А эти кружева! Кажется, я скоро буду готов покорить и эту глубину.

Я только улыбнулась. Двигаться еще была не в силах, во мне гуляло удовольствие. Пусть наслаждается видом, мне не жалко.

— Ты знаешь, что ты удивительная, такого оргазма я еще не испытывал. А наблюдать за тем, как ты вкушаешь блаженство, как танцует твоя попа на моем члене, как изгибается гибкое тело, слушать стоны и всхлипы, ощущать твой оргазм. — это твой лучший мне подарок. И я благодарен судьбе, что ты поставила ту подпись.

Горячие ладони легли на полупопия и я поняла, что пока кто-то заговаривал мне зубы, успел и руки освободить. Ну и ладненько, сама я еще довольный трупик. Он поправил кружево и покружил пальцем вокруг дырочки, которая не занята ничем. Его член довольно дернулся внутри меня, заново разгоняя кровь, воспламеняя огонь желания и срывая стон.

Поднялась, решая надо ли мне оно еще одно приключение на свою попу или отложить на потом.

Мужчина решил за меня. Он поставил меня на колени.

— Разведи ноги пошире, прогнись, умница.

Дем ввел во влажное нутро, откуда недавно выпал обмякший член, пару пальцев и начал приятные движения, чередуя медленные и резкие выпады. Он воспользовался собственной спермой, смешанной с моими выделениями, смазав вторую дырочку, растягивая, раскрывая и расслабляя меня. Один палец сменяет два. Я стону от приятного жжения. Вожделение полностью не ушло, оно снова накрывает с головой и я в нетерпении кручу попой, куда медленно проникают уже три пальца и двигаются неспешно, а Дем второй рукой ласково гладит ягодицу и целует ее. Слышу звонкий шлепок и запоздалое жжение на полупопии, а теплая ладонь уже поглаживает местечко, куда ужалил удар. Снова поцелуй влажными губами, чувствую касание языка и снова удар, жжение и теплая ладонь. Движения в попе ускоряются, как и мое дыхание.

“Да, повтори еще”. - мысленно молю, задыхаясь.

Он не останавливается, двигает пальцами, иногда шлепает по попе и неожиданно резко входит членом во влагалище. Прогибаюсь сильнее навстречу ощущениям. Несколько фрикций и пальцы оставляют пустоту, но вскоре ее заменяет член, который входит сразу глубоко и сильно. Да, еще быстрее. Дем будто слышим мой мысленный призыв, так как ускоряется. Сладостное жжение усиливается, а Дем проводит пальцем между половых губок, находит невероятно чувствительную дорожку, вокруг твердого бугорка и целенаправленно доводит до пика. Колени разъезжаются, руки не слушаются и подгибаются, а мужчина продолжает и продолжает дикий разгон. А я не знаю на каком свете нахожусь, все кружится, перед глазами цветные звездочки, тело то и дело пронзает новое и новое удовольствие, пока не вспыхивает яркими красками во всем теле. А я теперь цветное желе. Дем крепко держит меня за бедра, еще пара движений, хриплый стон и горячие толчки внутри меня, а мужчина падает рядом.

— Я же говорил, что у тебя потрясающая задница. — шепчет он куда-то в волосы, целует и прижимает меня крепче. Кажется, он накрыл нас одеялом и вопросы гигиены волновали меня в последнюю очередь.

Мне снились звезды, сияющие и бесконечные. Я летела среди них и была не одна. Я сама была звездочкой и еще четыре ярких звезды рядом. И нам хорошо было летать по звездным мирам, даря свое тепло друг другу.

Глава 26. Храм.

32.03.3003.

Из звездных далей меня выдернул звук. Постукивание было настойчивым. Глухой, негромкий звук, неумолимо возвращал сознание в действительность.

Распахнув глаза, увидела перед собой собаку, но в тот же миг большая ладонь закрыла мне глаза. И голос Дема спросил:

— Что ты увидела?

— Собаку, откуда тут животное? — никак не могла понять откуда так близко взялся пес, даже испугаться не успела, увидела его мельком. Раз не чувствую его теперь — возможно, уже сбежал.

— Понятно. Забудь. — он помолчал, все также держа ладонь на моем лице, был мрачен.

Я расслабилась, вспомнила вчерашний день, улыбнулась и не заметила как, стала рассматривать Дема сквозь призму дара, которому и ладони не помеха.

— Ты красивый, очень. — тихонько произнесла, поглаживая щеку мужчины, провела по-ровному, как у братьев, носу и брови те же, ровной стрелой нависающие над глазами.

Глаза мужчины вспыхнули удивлением, расширились. Он силился что-то сказать, но не смог или не знал что. Продолжал смотреть на меня во все глаза.

Я рассмеялась.

— Ты удивлен? Неужели тебе женщины не говорили, что ты красивый?

— Нет, никогда не говорили. Ты же помнишь, мы носим маски.

— Что всегда?

— Всегда. — ответил Дем, а у меня в голове родились десятки вопросов и большинство неприличных. — Давай не будем об этом сейчас. — я лишь вздохнула от очередного умалчивания, а Дем продолжил — Кажется, это к нам стучат. — и правда, несколько мгновений тишины и стук повторился. — Помни, ты наше чудо! Потерпи еще немного с повязкой. Еще буквально пара дней и действие контракта закончится.

Какая загадочная эта повязка, что же с ней не так? И если раньше я думала, что они не хотят, чтобы видела их лица по причинам популярности, страшного внешнего вида или даже по политическим причинам, совсем фантастические теории отметала сразу. Но нет, Дем знает, что могу видеть их, пусть и не глазами, и при этом ничего против не имеет. Думала, прячут уродства или это эротическая прихоть, но тоже нет. Может, это как-то связано с проклятьем их отца, о котором столько слухов, что неизвестно, где вымысел. По этой теме данных у меня еще меньше.

Теперь мне эта тайна казалось чем-то большим. Был в этом скрытый смысл, как и в моем контракте, нечто потаенное. То, ради чего все это затевалось. Только я никак не могла сообразить что. Была у меня смутная мысль, что это может быть как-то связано непосредственно со мной. Но я ее отгоняла как несостоятельную, хотя что-то цепляло, но вот что — пока не уловила.

А еще у них изменилось отношение ко мне, стало более трепетным что ли. Они и раньше ко мне хорошо, по-доброму относились, только с большей легкостью, что ли. Эта девушка или другая, без особой разницы. Теперь же я чувствую себя оберегаемой и нужной. И мое отношение к моим временным мужчинам сильно изменилось. Теперь точно не смогу уйти не разорвав в клочья сердце. Я смотрела на мужчину, ласкала своей магией и знала, не захочу отпустить.

А может и не отпускать?

— Пойду встречу гостей, одевайся и тоже выходи и не забудь повязку на глаза, пожалуйста. — он чмокнул меня в кончик торчащего из-под огромной ладони носа и встал.

Я потянулась, испытывая иррациональное счастье, встала, огляделась. Простая комната, предназначенная для сна. В противоположном от кровати углу был умывальник за небольшой ширмой, чем я с удовольствием воспользовалась. И поняла, что ночью Дем все же позаботился обо мне. Оделась, привычно завязала глаза и вышла. Здесь была еще одна комната и в ней толпился народ, за открытой уличной дверью бегала ребятня.

Я подошла к Дему, он стоял один и будто ждал меня. Остальной народ соблюдал торжественную тишину, было слышно потрескивание огня в очаге. Женщина, которая вчера причесывала меня, подошла к нам и обняла, радостно желая счастья, здоровых деток. Она сияла, как и ее имя — Сияна.

Я была обескуражена и тихо поблагодарила. Она явно приняла нас за супругов. Потом Сияна отошла к очагу. Народ не расходился, все будто чего-то ждали. Женщина специальными щипцами вынула из очага уголек и положила в расписную глиняную чашу, он продолжал гореть маленьким синим пламенем. Сияна с поклоном и трепетом передала огонек в чаше мне, бормоча слова на местном говоре. Я понимала отрывочно. Что-то про дом, про семью, про детей, про горящий очаг, согревающий души, и что теперь я — жена. Я удивлялась все больше, но все же трепетом в душе приняла чашу с горящим угольком. Было в этом действе что-то непостижимое, даже волшебное, таинственное и правдивое. Жаль, возможности не было заглянуть в глаза Дема, дабы понять что происходит. А торжественность обстановки была такая, что вопросы задать не решилась.

После ее проникновенной речи, народ зашуршал, зашевелился. Все вышли и мы пошли следом, я с чашей в руках. Дем придерживал меня за талию, направлял. Чаша была точно такая, как вчера привиделось в странном сне, бреду, видении, как ни назови, но это было на самом деле, я уверенна.

Мы пришли в самое большое в этом городке здание, находилось оно на возвышенности и мой огонек трепало на ветру, а я боялась, что потухнет, оберегала, прятала. Вспомнился огонек на ритуале с Гаем.

— Это храм. — шепнул Дем, всю дорогу придерживающий меня за талию.

И он был прекрасен. Внутри постарались настоящие художники, стены расписаны потрясающими фресками, а высоко расположенные горизонтальные окна, как и во всех местных домах, сделаны из цветных витражей. Здесь приятно пахло жжеными травами, мятой, медом и песком. Мы подошли к очагу, где тоже горело небольшое пламя, и женщина подала мне щипцы, подсказывая, что нужно мой уголек переложить в этот очаг. Я осторожно переложила из чаши все еще горящий уголек и, оставив чашу, рядом с другими такими же у стены, пошла за женщиной. Мамой, женщину назвать язык не поворачивался.

Теперь мы стояли у постамента, на котором лежала огромная книга. Муж моей наставницы, Керан, взял писчее перо и сделал запись. Писал он старательно выводя буквы, с таким гордым видом, что я спросила у Дема, что он пишет.

Мой дар или нет, но мне почудилось, что Дем смутился.

— Прости, но правду сейчас сказать не могу. Но это очень важная для нас запись. Надеюсь ты простишь нас. — он говорил тихо, а последнюю фразу сказал едва слышно и сжал ладонь сильнее.

Я почувствовала его волнение.

— Но ведь вы мне все скажете, в день когда закончится действие контракта? Без обмана и без утайки?

— Лайна, мы тебя никогда не обманывали, просто много не говорили. Если не могу, сказать, я не придумываю неправды, — говорю откровенно.

Наши перешептывания заметили, но Сияна лишь улыбнулась мне светло.

Мужчина довольно медленно выводил слова на бумаге. Мне даже подумалось, что пишет он не часто.

А когда Керан закончил, обернулся, счастливо улыбаясь, а все в храме стали громко радоваться, пожимали друг другу руки и нам тоже, обнимали и всячески выражали радость. Желали нам много хорошего. К нам подобрались супруги и очень довольные всем произошедшим, повязали нам на головы очелье. Они так и назвали эти самотканые полоски, повязываемые на лоб.

Мне все вокруг казалось странным и удивительным. Ведь эти люди и даже храм были на одной волне, волне благоденствия, радушия и светлой радости. Они буквально мечтали, чтобы мы жили долгой и наполненной жизнью.

Выходила из храма я под сильным впечатлением, еще в храме дар мой перестроился со зрительных образов, на эмоциональные. Вокруг я теперь ничего не видела, но зато прекрасно чувствовала.

Нас сытно и просто накормили, в доме, где кушала вчера. А потом, как и вчера, посадили на телегу и повезли обратно.

Мы с Демом не разговаривали, но он часто смотрел на меня и крепко держал за руку, хотя я сидела у него на коленях. Он чувствовал умиротворение, радость и много чего позитивного, и даже не расстраивался из-за жуткой тряски. На заднем далеком плане было легкое беспокойство. Лохматое и рогатое животное, я так и не узнала как его называют, было спокойно и равнодушно. Телега все время недовольно поскрипывала, а возница, что-то радостно напевал под нос, и даже не совсем приличное.

Демьян.

Я в нашей семье самой большой скептик. И единственный кто до конца не верил в аферу, придуманную Реем. Неужели девчонка сможет полюбить нас всем сердцем, не видя внешности, за такое короткое время. Да и мы не раскрываем сердца своим весьма редким любовницам. Ни разу никто из нас не влюблялся, была легкая симпатия, но не более.

Нападение на острове в корне поменяло планы, ведунья подсказку дала. И мы придумали новый план за пару часов, что называется “на коленке”. Направляли верных людей на разведку и договариваться. Почти все прошло гладко.

Когда братья приняли решение жениться, даже я был с ними согласен, пусть и не уверен до конца. Ведунья намекнула в очередной раз как правильнее поступить, чтобы защитить будущую жену от теперешнего проклятия и в будущем от враждебной магии. Дар Лайны стал неожиданным подарком. Я только теперь понял фразу, про то, что любящая женщина увидит истинные лица, вместо иллюзии звериной морды. Она сама рассказала, что видела лица Гая и Рея.

Вижу, что любовь Лайны еще осторожна, зыбка. Кажется, она уже пережила разочарование в любви со своим непутевым женихом и боится обжечься снова.

Все это время я постоянно наблюдал за ней, ее пугливая реакция первое время раздражала. А потом я увидел стойкость и упорство, силу духа маленькой девчонки. Как это не парадоксально в тот момент и захотелось укрыть ее от любой угрозы этого мира. Но она сильная, многое пережила, не бросила брата. У нее пытаются отобрать наследие родителей, а девочка не сдается, старается отстоять свое. И брата вытащить из долговой ямы и самой подняться на ноги, и все предприятие поднять. Для одних ли хрупких плеч задачка?

Когда эта леди подрастет превратиться в зубастую акулу, а пока слишком мала, зато взрослых хищников вокруг подозрительно много расплодилось. Но теперь она под защитой гораздо более крупных хищников.

Поймал себя на мысли, что самодовольно улыбаюсь. Да, чувствовать себя хищником, готовым сожрать мелких обнаглевших зверушек, очень приятно.

Мои люди уже раскопали, что авария, в которой погибла чета Альмарик де Ревиаль случилась из-за неисправности тормозов мобиля, в котором они ехали. Ремонтной станции хорошо заплатили, за дезинформацию. Только заказчик поломки тормозов пока не выявлен.

Со стороны завода вышли на управляющего, сбежавшего, как только главный конкурент выкупил часть земель. Ищейки идут по следу бывшего управляющего заводом. И к конкуренту тоже подбираемся, чувствую, там темная история.

Сегодня перед тем как встретить будущую жену в порту, понял, что скучал и с нетерпением жду встречи. Часто ловлю себя на мысли, что хочу заглянуть в глаза. Хочу раздевать девчонку и видеть отклик не только в теле, но и в глазах. Ласкать тело, вбиваться в нее, целовать, любить, смотреть как любят ее братья и видеть ответные чувства в глубине зрачков, в каждом ответном взгляде. Это мечта. И кажется, я на пороге ее исполнения.

Не представлял как сладко будет предвкушать брачную ночь с женой наедине, чтобы можно было полностью погрузиться друг в друга, растворится в чувственной неге. Наш свадебный обряд был необычным. Дело в том, что жители древнейшего поселения, чтут традиции, по которым замуж девушку выдает семья. Хорошо ритуал принятия в семью у них прост. А уж обмен девушки пусть на ценный, но фрукт, необычная традиция. Замужней она считается после проведенной ночи с мужчиной, только после этого мать передает дочке огонь из очага, как хранительнице тепла в своей семье, а огонь домашнего очага будет хранить свою хозяйку. И не важно где будет жить семья. А уже потом в их древнем храме Хранителю Сущего главой семейства вносится запись о народившейся семье в книгу-летопись.

Кажется, Лайна частично понимала язык, на котором разговаривают амаянцы, так как удивление легко читалось на лице, несмотря на повязку, скрывающую часть мимики. Но вопросов не задавала, протеста не выказала ни словом, ни жестом.

Братья говорили, что на других ритуалах, она также не противилась, хоть и не понимала сути происходящего. Доверилась. И это главное.

Я боялся, что она снова будет закрываться в интимной близости, но братья вылечили ее и от стеснительности осталась лишь тень. Она раскрывается и доверяется нам. Ночь с ней стала для меня открытием.

Она показала, как чувствовала нас, как чувствует меня сама. Ночью я все время был на грани, хотелось взять в охапку и привычно самому управлять процессом. Но пришлось сдержать порывы, дать ей то, чего хотелось. И в то же время это безумно возбуждало, бросало в жар. Я тысячу раз чуть не кончил бесконтрольно. Пока не видел, а чувствовал, что она делает, воображение настолько горячо рисовало происходящее, что сходил с ума вместе с ней. Я привык управлять эрекцией, фрикциями и тем, когда кончу я и все остальные. Но сегодня я наблюдатель и эта задница перед глазами — чистый афродизиак, ее наслаждение — самое чудесное зрелище, что приходилось наблюдать. Сколько раз я себя останавливал, чтобы не перевернуть ее сию секунду, не знаю. Но знаю что, то что сегодня у нас было, не променял бы ни на что другое.

Я любовался ею, наслаждался единолично. Каждый ее поцелуй и ласка были только для меня. Она горела ради меня и я горел для нее. Наше наслаждение было неподдельным, ярким, всепоглощающим, искренним. Я чувствую себя счастливцем.

Утро принесло сильнейший испуг и столь же яркое облегчение с волной надежды на избавление от проклятия. Сначала она увидела иллюзию — морду пса, — и тогда, когда эмоционально я был на дне пропасти, ждал реакции от испуга до отторжения, как это бывало раньше. А она не поняла, что увидела меня. И тут же приятно удивила, увидела мое истинное лицо, которое я сам не видел уже много лет. Лайна, жена моя, увидела меня и сказала, что я красив. Это был удар под дых. Я забыл как дышать. То, во что я не верил, произошло. Мне хотелось обнимать ее, кричать о том, что люблю. Она окрылила.

Огромных усилий стоило взять себя в руки и дышать. Оторваться, не зацеловать, уйти. Нам еще закончить брачный обряд нужно. Стучат уж больно настойчиво.

Глава 27. Предложение.

Леди Силайн Альмарик де Ревиаль.

Обед произошел для меня в другом мире, в том смысле, что мы вернулись в низину, к цивилизации. Здесь все окружение чувствовалось по-другому, я с удивлением вслушивалась в новые ощущения и чувства, и эмоции. Вокруг суета, радость, горесть, заботы, заботы. Я ничего не видела, зато все прекрасно чувствовала, но этих ощущений в какой-то момент стало много для меня. Захотелось тишины и спокойствия, захотелось закрыться. У меня получилось, я будто схлопнула створки раскрывшегося дара. И настала долгожданная тишина, моя собственная.

Тишина и темнота. Встала новая задача видеть, с помощью магии, не глазами. Вспомнились ощущения и я увидела мутный окружающий мир, нечетких очертаний, приглушенных цветов.

Почувствовала усталость, как после долгой умственной, наряженной работы. Поняла, что легко и просто не получится научиться управлять даром. Всеми уровнями возможностей. Зато сколько интересного открывается впереди.

Сразу, как выехали из-за поворота на нашей скрипучей телеге, я увидела троих мужчин: высоких, подтянутых, крепких. Стояли в свободных позах рядом с белым блестящем мобилем. Они были в масках, но сразу поняла — они.

Сердце зашлось в радостном галопе. Я, сияя, повернула голову к Дему, который тоже обрадовался братьям и хватка на моей руке усилилась. Из-за маски я не могла видеть эмоций, но благодаря дару я их остро чувствовала. И кажется эмоции ожидающих мужчин тоже бурлили. И настолько сильно, что усидеть на месте я не могла, чувствовала их как свои, а свои я предпочитала не прятать.

Поэтому, не думая, как выгляжу и что подумают, как только телега после невнятного: “ прууу!”, остановилась, я соскочила и побежала навстречу первым попавшимся объятьям. Обняла что есть силы за шею и меня так же крепко обняли в ответ.

Вспомнился папа и его такие же крепкие и теплые объятия. Пусть им с мамой будет хорошо в том, другом мире. А я теперь взрослая и объятия хоть и уже родные, но другие, мужские.

— Давайте снимем маски. — услышала бас Дема.

Я оторвалась от Рея и попала в сильный захват Перса.

— Как ты, девочка? — мне стало забавно, только что вспоминала папу и он такой же вопрос задавал после разлуки.

Откинулась назад, как бы заглядывая в лицо и замерла. Перс, он такой красивый, глубокие синие глаза, те же ровной стрелой брови, губы полнее, чем у остальных и нос имеет небольшую горбинку. Челка свисает почти на глаза, и вообще у него самые длинные волосы из всех. Лицо уже не молодого мужчины, а того, кто встречал много трудностей, глубокая морщинка меж бровей, выдает его. Я провела по ней пальцем, по бровям и щекам.

— Вы очень похожи, но такие разные. Простите, но несмотря на повязку я, с некоторых пор, вижу ваши лица. Может уже можно ее снять?

— Нет!!! — услышала я дружный встревоженный хор.

— Ну ладно. — сказала тихо и недоуменно.

— Лайна, родная, подожди до конца срока, пожалуйста. Завтра будет все можно, но еще не сейчас. — это говорил Перс. — Мы счастливы, что ты смогла рассмотреть наши истинные лица. Поверь, мы не просто так носим маски на людях. И заранее просим тебя простить нас за то, что ввели тебя в заблуждение.

— Как прошел ваш обряд? — поинтересовался Гай, обнимая меня в свою очередь. — Ты так вкусно пахнешь! — на миг он прижал еще теснее, еще ближе, так, что затрещали косточки и тут же отпустил.

Подошел к машине и открыл для меня дверцу, жестом приглашая.

Перс уже усаживал меня внутрь и сел рядом, не отпуская ладони. От него шла такая яркая бурная радость, я бы сказала, счастье. Но была и скованность каких-то чувств, осторожная, тщательно сдерживаемая надежда.

Они привезли нас к окраине городка в семейную гостиницу, в живописном месте, где редкие, дикие животные могут свободно разгуливать по территории и их можно кормить с рук. Так пояснил Рей, он сам выбрал это место. Длинношеие жирафы заглядывают в окна второго этажа, а в траве под деревьями вольготно развалились львы, неподалеку скачут кенгуру. Животных привезли из разных уголков страны, а хищники еще не съели травоядных только потому, что хозяин здесь обладает даром общения с животными, влиянием на них. Вот он их “подружил” своих подопечных только ему известным способом.

Здесь много деревьев, кругом клумбы с цветами, крики птиц, душистый воздух и не видно людей. Мне сейчас очень не хватало глаз, все же дар не давал такого обзора и яркости, как зрение.

— Здесь мы будем одни до утра, а потом нам нужно будет вернуться в столицу.

Мы вошли в гостиную, очень уютную, горит камин. Дом старый, каменный, ворчливый, но его опутывает вьюн, поющий песнь ветру, успокаивает и баюкает “старика”. Недавно дому подлатали крышу и он помолодел, взбодрился. Но когда ремонтировали пообрезали вьюн и оба они недовольно шепчут. Однако новым постояльцам рады, наблюдают и окутывают теплом, огонек весело трещит. А в огромные окна заглядывает детеныш жирафа. Я была настолько заворожена своими ощущениями, что не сразу услышала мужчин, но громкий голос вновь позвал, вырывая словно из гипноза.

— Он словно живой. — на грани своих ощущений произнесла.

— Кто?

— Дом. Я стала понемногу чувствовать окружающее пространство.

Мы сидели в уютных креслах, небольшим кружком.

— Значит твой дар пробуждается. Это хорошо. И мы рады.

— Силайн, — произнес Перс, и я устремила к нему все свое внимание, поскольку, говорил он хмуро, внутри беспокоясь. — Нам нужно поговорить с тобой. Серьезно.

— Да, — вмешался Рей и упал передо мной на колени. — ты же видишь меня сейчас?

— Да. — удивилась я.

— Отлично! Вставайте все.

Я не поверила своим глазам, на колени встали все. Рей что-то протянул мне.

— Выходи за нас замуж! — произнес он торжественно.

Гай тихо проворчал, что мол, хотели же вечером, надо было морально подготовить, а не так с бухты барахты.

Я потрясенно молчала.

— Ты согласна? — Рей волновался больше всех, и говорил тоже много. Раскрыл коробочку и уже хотел надеть мне кольцо. Но я забрала свою руку и встав, спрятала за спину.

— Прошу вас, встаньте.

Они поднялись и чувствуя их волнение, разволновалась сама еще больше.

— Мне бы решить проблемы с поместьем и заводом, диплом защитить, а потом думать о замужестве.

— Но свадьба завтра. — как-то отчаянно произнес Рей, но Дем закрыл ему рот ладонью и прошипел.

— Помолчи, а то совсем все испортишь, никакого терпения.

— Так, давайте присядем. — слово снова взял Перс все расселись по местам. — Этот разговор необходим. Лайна, — он придвинулся ближе вместе с креслом и взял мои ладони в свои. — Мы действительно хотим взять тебя в жены. Все вместе, уверен, мы сможем помочь тебе решить твои проблемы, а с твоей помощью решить свои.

Он помолчал, подбирая слова.

— Не с этого нужно было начинать, но ничего. Начну сначала. Ты же помнишь кто мы?

Я кивнула.

— Мы сыновья правителя. Тебя это не пугает?

— Немного.

— Наш отец еще долго будет править, время взять власть в свои руки придет не скоро, поэтому пока мы относительно свободны. Можем быть там, где ты. И еще нам жизненно важно твое согласие. Скажи, ты сможешь полюбить нас?

Вопрос мне не понравился. Пусть сначала сами расскажут о своих чувствах.

— Вы сами ни словом не обмолвились о любви или хотя бы симпатии, а с меня требуете. И чувств, и замуж, и доверия. Хотя держите с закрытыми глазами, не хотите, чтобы я что-то увидела. Проводите неизвестные мне ритуалы, похожие на свадебные и снова молчите. Мне кажется уже пора раскрыть карты, к чему такая таинственность?

— В повязке ты до завтра. Просто вспомни, кто наш отец и кто мы. Вспомни слухи о нем, некоторые самая, что ни на есть правда. Мы не хотим, чтобы ты шарахалась от нас, поэтому до конца контракты ты завязанными глазами.

И все же иррациональная обида вырвалась, ее и в голосе было слышно:

— А прогулка без вас у меня сегодня будет? Вы обещали, по контракту.

— Будет, раз так хочешь — печально сказал Перс. — Но мы хотели побольше времени провести вместе.

У меня сложилось ощущение, что разговор не вышел, вернее вышел не с тем результатом, который ждали мужчины. Да и мне было неприятно на душе, муторно. Похоже они предполагали, что я буду прыгать от радости и на все соглашусь. Но у меня внутри скопился протест против их действий, несмотря на все, что я чувствую к ним. В итоге, меня отпустили погулять, но не на два часа, а всего на тридцать минут, так как потом обедаем и идем гулять по городу.

Братья.

Силайна ушла расстроенная. Мужчины не знали как поступить дальше, чтобы не сделать еще хуже. Они яростно обсуждали как быть. Как быстро вырвать согласие на свадьбу?

— Нужно рассказать ей о наших чувствах, девушки это любят. Сделать это романтично. — предложил Рей.

— Считаешь она поверит, что мы полюбили за каких-то две недели, во время всех этих нападений и побегов, обрядов. — горько спросил Гай.

— Она, хоть и стойкая, но очень романтичная. Поэтому я настаиваю, обязательно сегодня дарить цветы, целовать, говорить комплименты, кормить сладостями, а еще надо нарядить так, чтобы чувствовала себя королевой.

— Это самая сложная часть.

— Не сложная, если места знаешь. Сейчас все узнаем. — и Рей погрузился в сети через свой мнем.

— Может заключим новый контракт, только на брак? — предложил Дем. — Боюсь до доброй воли ей нужно гораздо больше времени или весомые аргументы. А у нас нет ни того ни другого.

— Мы настолько близко подобрались к тому, чтобы снять проклятье или жить с ним всю оставшуюся жизнь, что нельзя допустить ошибки. У нас еще примерно сутки, чтобы убедить любимую и в нашей любви, и в необходимости скорого свадебного обряда. Контракт — это новое отдаление ее от нас. Стена, которую потом придется пробивать. И тут неизвестно как она отреагирует. Даже если формальное согласие контрактом получим, можем приглушить им огонек любви. Сейчас мы что-то сделали не так, она расстроилась и совсем не рада свадьбе. Нельзя, чтобы хоть что-то было между нами. — убеждал братьев Дем. — думаю, на данный момент план Рея более действенный, пусть и сложнее.

— Ты такой правильный, Дем. Мы совершенно не знаем ее истинных реакций, она почти все время скрывала от нас свои эмоции. И вот сейчас это вылилось в обиду. Как с этим быть? Рей, ты у нас лучше всех целуешься? Пора усилить чувственный напор и не давать ни единого шанса отрицательным эмоциям.

— Вывод — подвел итог Перс. — ведем себя естественно.

Все вместе они наблюдали за девушкой, стоящей у парапета и любующейся животными в отдалении. А может размышляющей о чем-то своем?

Леди Силайн.

Прогулка вышла замечательной. Пусть сначала чувствовалась обида, а потом она рассеялась под напором романтики городка, весельчака Рея, который усердно, даже чересчур, на мой взгляд, выпрашивал прощения. Остальные мужчины, были более сдержаны в эмоциях, но помогали Рею. И все это порой казалось курьезным, смешным и милым. Мы гуляли в парке, забрели на детские аттракционы, Рей захотел испробовать парочку самых жутких на себе и на мне. Я отбивалась, честно.

Мы пошли туда, где должно быть страшно, версия для взрослых детей. Там я визжала от страха и одновременно икала от смеха. В первом мне помогал мигающий красный и зеленый свет, с потусторонним голосом, который неожиданно громко и со всех сторон сообщает, что сейчас на вас нападет монстр. И из-за угла на тебя выпрыгивает нечто, к счастью это иллюзия. Она осыпается прямо на подопытных, то есть клиентах, когда сердце готово выпрыгнуть из груди от ужаса.

Рей балагурит, сладко целует и следующий монстр вообще проходит мимо сознания, так как меня неумолимо соблазняют прямо здесь, в атмосфере страхов и кошмаров нормальных людей.

А у меня кажется сейчас случится оргазм. Груди под умелыми руками налились, соски требовали ласку и сразу ее получали. Меня зажали со всех сторон, я остро ощущала своих мужчин, их горячие прикосновения, их желание, их эмоции. Проворные пальцы, касались горячего местечка между ног, так нежно и так упоительно сладко, что да, неожиданно, быстро меня накрыло волной удовольствия. Кто-то целовал меня в висок, обнимал, пока ноги отказывались стоять самостоятельно. Кто-то расправлял на мне одежду и ласково касался губ губами. Мне все это бесконечно нравилось, или это просто я очень соскучилась по мужчинам. Всем вместе.

Кстати, здесь почти сразу Дем снял светонепроницаемые очки, которые я теперь одевала на улице, чтобы не шокировать прохожих. Сами мужчины оставались в масках, которые не отличишь от обычного лица.

После того как я отошла от сладкого шока, иллюзорные монстры меня не страшили и даже свет с тревожной музыкой не давили на психику. Под руку с довольным Демом и веселые пикировки братьев, мы выбрались из лабиринта страха. Я улыбалась до ушей, чем удивила молодого паренька, следящего за выходящими людьми. На мне вновь непроницаемые очки.

Мы много бродили по узким улочкам, болтали ни о чем и обо всем. Братья много знают об этом городке и вообще много знают. Они все время выводили меня на споры с ними, о каких-то мелочах. Было весело. По пути мы заглядывали везде, где только можно в торговые лавки, просто на выставочные залы, побывали в картинной галерее и музее. Время пролетело гораздо быстрее, чем хотелось бы. Ведь завтра контракт закончится и нужно принять решение.

Это странное предложение никак не выходило у меня из головы. Я никак не могла понять зачем им это. Ведь правители женятся на девушках другого круга, которые с детства обучаются соответствующим наукам и этикету. Я конечно не их низшего круга, но мое обучение заточено под нужды нашего имения. Я чувствовала, что нравлюсь им как женщина. Они восхищаются, испытывают нежность, тревогу глядя на меня. О чем тревожатся?

Вскоре, стали загораться фонари, а мы забрели в небольшое кафе перекусить. И там случилось это.

Я отошла в дамскую комнату, а выйдя, попала в чьи-то недружелюбные лапищи. Зажавший мне рот мужик, волок меня к заднему выходу, на другую улочку. Там залез в открытый кузов грузового мобиля вместе со мной. Его захват был такой, что двигаться и сопротивляться я не могла. Но зато истошно кричала про себя: “Помогите!”

В отъезжающем мобиле, через большое окно задней двери увидела, как Дем и Гай выскочили улицу и что есть силы побежали следом.

Мужик все еще держал меня в захвате, крепко прижав к себе спиной, выговаривал мне над макушкой.

— Они же монстры, “псы” самые настоящие. Неужели ты спишь с ними по доброй воле. — он сдернул с меня черные очки. — Ты хоть видела их настоящие морды, сейчас на них маски. Отец у них монстр и сами они ничуть не лучше. — мужика трясло, но отпускать меня не собирался.

Фанатик. Я испугалась вдвойне, такой и убьет ради призрачной цели, не усомнится.

— Как удачно я на вас наткнулся. Наши вас в столице ищут и на юге. Весь день за вами таскался, зато все подготовил и подмога прибыла.

Неожиданно, мобиль дернулся и резко затормозил. Мы полетели назад, так как сидели лицом к задним дверям. Мужик еще крепче прижал меня, стало больно ребрам и трудно дышать, головой ударилась о какую-то железяку. И наконец, смогла укусить наглую конечность. Мужик взвыл и сначала ослабил хватку, а потом усилил, да так, что перекрыл не только рот, но и нос. Больно, дышать нет возможности, голова кружится, тошнит.

Яркий свет, крики. Лицо освобождается от захвата, но горла коснулось ледяное острие, горячая струйка по коже. Ужас, паника, накрыли меня и словно парализовали.

Как сквозь вату услышала:

— Снимите маски, пусть она видит, что за монстры гуляют с ней.

Было очень страшно, но поняв, что мои временные или уже не временные мужчины рядом, паника отошла, в глазах прояснилось.

Задние двери машины раскрылись, Гай стоял смотрел на меня с горечью:

— Люблю тебя! Мы все любим!!! — сказал он одними губами и взялся за края маски. Гай вложил в свои слова все чувства, что испытывал и я поверила. Ведь чувствую сейчас их очень хорошо.

Захват на ребрах ослаб, а лезвие больше не давило. Глаза моментально накрыла ладонь.

— Не сегодня, любимая. — Перс говорил мягко. — Ты увидишь нас во всей красе очень скоро, уже завтра в полночь. А сейчас, чудо наше, прикрой глазки.

Прикрыла. Перс вынес меня из мобиля и почти сразу усадил в другой.

— Аптечку.

Неприятную рану на шее обработали и заклеили, завтра не останется и следа, глаза завязали. Залезла на колени и расплакалась с морем слез и долгими всхлипами. Кто гладил меня по волосам и спине было не важно. Потом потребовала бокал вина, много шоколада и горячую ванну с душистой пеной. Самое главное условие — одиночество.

В одиночестве я пробыла около часа, пила вино, жевала шоколадки, грызла орешки и пела песни, разные: веселые, пошлые частушки, было где подслушать, и длинные слезливые баллады, это мама моя любила.

А потом заявились все четверо и ни в какую не прогонялись. Настроение пьяное и бесшабашное, решила, что все вместе будем мазаться клубничным скрабом. Это было весело. Пена и вода всюду. Не знаю, что мне подмешали во второй бокал вина, но ухохоталась я до колик в животе. Усердно намылила клубничным мылом и шампунем одного, малиновым другого, жасминовым третьего, четвертому достался шампунь с ромашкой. Я сама вымылась всеми средствами, так как мыла мужчин не только руками, но всем телом. Меня постоянно вылавливали из воды и смеясь ворчали, что я очень скользкая русалочка. Я не просто тщательно мыла их тела, а очень тщательно, особенно жезлы моих пенных богов. Так их и называла. И чистым мужчину считать отказывалась, пока каждый не издавал боевой клич вместе с оргазмом. В общем они поддались моему пьяному настроению, потакали всем причудам.

А потом уставшую и чистую до скрипа, уложив на кровать, доводили до полного негой изнеможения, требуя согласия на брак. Для достоверности под неумолимым напором очень настойчивых женихов я несколько раз подтверждала, что не откажусь утром от слов, а в особенности в полночь.

Глава 28. Как снять проклятие.

33.03.3033. Последний день действия контракта.

Проснулась я ближе к обеду, одна. Красота, никто не разбудил, не торопит. Сегодня последний день повязки. Что ждет меня впереди? Сердце весело и волнительно забилось в груди.

Солнышко вовсю светит, а я нежусь в его лучах, наблюдая за кружением пылинок, легкой игрой занавесок у открытого балкона.

Громкий топот, еще громче стук и крик, нарушили гармонию утра и потрясающую идиллию:

— Лайна, вставай скорее, мы опаздываем! — это был Рей.

Я лишь улыбнулась, потянулась, ощущая мягкость и тепло постели, ммм, обожаю нежиться.

— Я без повязки. — лениво предупредила, не спеша поднимаясь и снова потягиваясь.

Здравствуй солнышко, здравствуй новый день! Климат здесь мне очень понравился.

Сама не верю, но вчера или вернее сегодня ночью, я согласилась выйти за них замуж в главном храме королевства и обряд проводить будет сам Повелитель.

И вот теперь недоумеваю отчего, но на душе радостно и хочется танцевать, кружиться и смеяться. Хотя если подумать…, нет, лучше не думать. Еще раз улыбнувшись своему отражению и мыслям, прикрыла веки черной тканью и очками и отворила дверь, за ней нетерпеливо переминался Рей.

— Они считают, что раз я самый младший, то бегаю по лестницам быстрее всех. Приблизился и поцеловал, так как умеет только он, безумно сладко.

Рей поймал ладонь и очень быстро пошел в сторону выхода. Остальные ожидали у белого мобиля. Чувствовалось их волнение, нервозность, надежда, страх. А когда они увидели меня, то нежностью повеяло ото всех, и это было настолько ярко и приятно, что петь мне захотелось сильнее. Хотя нет, не петь, а кричать о счастье в небо: “Яххуууу!”

Улыбнулась во весь рот, эмоции так и рвались из меня, окрыляя, делая легкой и счастливой.

Перелет занял пару часов вглубь континента, почти его центр. Туда, где стоит столица, замок правителя и главный храм богини Херелайн и ее мужей.

По приезду в замок, нас встретил Правитель, собственной персоной и конечно в маске. Поэтому не знала, смогу ли его лицо увидеть магическим даром.

Мартиниан обнял сыновей, каждого похлопав по плечу, а на меня сначала долго смотрел, а после тоже обнял, будто мы уже семья.

Передо мной извинились, сообщив, что нужно сделать некоторые до церемонии. Братья церемонно поцеловали меня в щечку, но шепнули, что будут скучать и ушли.

Правитель уводя сыновей, сказал, что почти всех наемников привезли. Мужчины успели обсудить, что “веревочки” ведут к разным заказчикам, недовольных властью и часть из них смогли взять под стражу и допросить. И люди-то не из простых, а те кто обладает немалыми капиталами и властью.

— С нами еще несколько наемников, проявивших инициативу и напавших на леди Силайн на полуострове Даров. — голос Дема меня поразил, тяжелый, резкий, сильный. Со мной он так ни разу не разговаривал, даже когда сердился или раздражался, всегда присутствовала мягкость в тоне.

Остальные также настроились на деловой лад, даже жесты стали деловыми. А я наблюдала, умилялась и удивлялась, как так можно поменяться — до неузнаваемости. Ото всех веяло серьезностью и собранностью. Прямо ути-пути, какие грозные. И с чего это у меня такое счастливое настроение, кто бы мне подсказал.

А потом меня отвели в отдельные комнаты, со мной осталась Надин — телохранительница — знакомая еще со дня подписания контракта. Я так обрадовалась знакомому лицу, что искренне ей улыбнулась и быстро обняла. Молодая женщина сохранила профессиональную улыбку на лице, но теперь и глаза радостно блестели. Она более приветливо стала говорить привычные фразы, помогла освоиться и рассказала, что может помочь мне привести себя в праздничный вид.

— Пора выходить. — Надин держала серый плащ, желая помочь мне накинуть его на плечи.

А я выдыхала, нервы вспомнили обо мне, когда я взглянула в зеркало, чтобы посмотреть, что в итоге у нас получилось. В зеркале отражалась не взмыленная, чуть уставшая молодая особа, в привычном светлом сарафане с красивой вязью лозы по подолу или льняном костюме, а удивленная, с игривым взглядом юная чаровница в длинном, легком, жемчужном платье с кокетливыми рукавами-фонариками. Сегодня мне разрешили, снять и кушак, и очелье со лба, и кольцо, и с красную нить с запястья, и даже повязку с глаз. Украшения у меня сегодня по-настоящему королевские, такое изящное, сияющее ожерелье и обод, одевающийся по центру лба с той же драгоценной вязью и белого металла и каменьев. Однако, всю эту красоту предстояло прятать под капюшоном до храма. Сегодняшняя церемония тайная, для очень узкого круга лиц и привлекать внимание свадебным платьем не стоит.

Радость моя была не долгой, оказывается у Надин были указания, закрыть мне лицо непроницаемой вуалью, то есть я снова не смогу видеть. Это так раздражало меня, что мешало нормально мыслить. Но дар сразу включился, так что “видела” я окружающее пространство сносно. Плащ, глубокий капюшон, а за дверью нас ожидают еще два охранника и оба в масках. И это точно не мои мужчины.

Я только сейчас начала осознавать, что они станут мне не временными мужчинами, а очень даже постоянными, на всю долгую жизнь. Все, как мне украдкой, даже от самой себя, мечталось. Но отчего снова становится страшно, сердце колотится, пальцы подрагивают?

Охрана и Надин быстрым шагом довели до мобиля и даже поехали с нами, а у храма, остались снаружи, чтобы внутрь не попали незваные гости и случайные прихожане. Это привычная практика для частных церемоний.

В храме неожиданно оказалось так красиво, что захватывало дух, казалось тысячи свечей отражались бликами повсюду, распространяя приятный запах благовоний, свойственный только храмам. Мне сразу стало светло на душе и гораздо спокойнее.

У входа под руку меня сразу подхватил Правитель, он был без маски, да и все здесь были без маски. Мой дар показал мне не молодое лицо, уставшего человека, с глубокими мимическими морщинами на лбу и переносице, он произвел впечатление располагающего к себе человека, но улыбка его сделала совсем другим. Добрым и родным, разбежавшиеся от глаз морщинки, были такие приветливые, что сама невольно улыбнулась, хоть он и не видел моего лица за вуалью. Я тоже не могла видеть, но видела и чувствовала. Этот незнакомый мне человек излучал доброжелательность по отношению ко мне, но и было подмешано в эмоциях какое-то непонятное ожидание и волнение. К сыновьям он испытывал глубокую любовь, гордость, тревогу.

А еще он очень похож на сыновей, вернее, они на него похожи. Брови, прямыми стрелами, глубоко посаженые глаза, ровный нос и черты губ очень похожи. Осанка, чеканный шаг и фигура в целом, говорили, что этот человек следит за здоровьем и спорт для него важный компонент жизни. Он шире в плечах своих сыновей, но они все выше его, а между собой в росте отличаются не значительно.

Пока меня неспешно вели по величественному сооружению, я внимательно слушала чувства и впечатления храма. Медленное принятие, благодарность за душевное тепло посетителей, за их щедрые светлые эмоции и слова, за их веру, которая непременно питает стены и все внутри.

Незаметно я оказалась около большого нарисованного круга то ли мелом, то ли краской, Правитель остановился и отошел в сторону. Я осмотрелась с помощью дара, который сегодня был непривычно щедр. Людей было не много, привлекла к себе внимание одна старушка, тонкая, невесомая и совершенно седая. Глаза ее хоть необычно яркие для такого возраста и так восторженно смотрят на меня, что очень удивило. И сейчас я ясно почувствовала какое-то ожидание ото всех здесь находящихся. Я даже внимательно на всех “посмотрела”, медленно повернувшись вокруг своей оси. Ко мне подошли мои будущие мужья. Также внимательно присматривалась к ним, но и они были в волнительном ожидании.

- Прошу тебя, доверься своему дару, он правдивее глаз. — Перс был серьезен, пытаясь мне что-то сказать этой фразой.

— Не пугайся, прошу, даже такие мы любим тебя. — Гай.

— Сделай выбор, помни, вчера ты обещала нам. — Рей, самый взволнованный.

— Верю в тебя и твое сердечко. — последним высказался Дем, и повисла тишина.

Ко мне подошел служитель и, повернув меня спиной к мужчинам, лицом к окружности, без слов снял вуаль.

— Осмотрись дева и сделай выбор. Если ты истинно любишь, если ты добровольно хочешь связать свою жизнь с этими мужчинами, если согласна выйти замуж за этих мужчин, то сделай шаг — войди в защитный круг. Но сначала пусть сделают выбор те, кто хотят взять тебя замуж и встанут в центр. Только истинно любящие, те кто возьмет на себя ответственность заботиться о своей женщине и всех будущих детях.

Он отошел, а мимо меня синхронно шагнули все братья разом. Сделав несколько шагов внутри круга, тогда, когда я еще оставалась снаружи, они обернулись ко мне. А я в шоке смотрела на их лица, нет, лица собак, то есть морды собак, вместо любимых и знакомых лиц. Совсем запуталась в мыслях. От изумления и неверия открыла рот, а потом медленно осознавая, что произошло, медленно прикрыла глаза. Тут же дар показал нормальные человеческие, такие родные лица. Но я усилием воли отключила дар, желая темноты.

Мысли вихрем закрутились и все складывалось в ясную картину. Наконец, я поняла, что меня все время подспудно тревожило. Моя повязка на глаза, кличка “Псы”, маски на людях. Отец, на котором проклятие.

Я резко обернулась, посмотрев в глаза Правителя. Да уж, зрелище то еще. Человеческое тело, а голова животного, страшно такое видеть воочию. Но как же так, я ведь люблю их. Смогу ли видеть их такими и не пугаться? Со временем наверное можно привыкнуть. Вспомнился момент с Деем, когда утром, после непонятного ритуала, увидела пса перед глазами, а тогда он сразу закрыл мои глаза рукой. Кстати о ритуалах, не пришло ли время выяснить.

— Скажите, что за ритуалы вы проводили со мной и с каждым из вас. — я обернулась к будущим или не будущим мужьям, с любопытством разглядывая морды и выражения растерянности, смущения на них. Очень интересно и даже забавно, если бы не ситуация и напряжение, которое излучали все присутствующие и сам храм невольно. Но нужно выяснить сначала все сомнительные моменты, а потом принимать решение. Мужчины молчат, а я жду.

— Свадебные. — Не выдержал Рей.

— Мы хотели, чтобы ты была под защитой. — одновременно с Реем заговорил спокойным и мягким тоном Перс.

Его голос всегда меня завораживал, а сейчас особенно, учитывая акустику этого удивительного места.

- Это особые, хоть и свадебные ритуалы. — укоризненно посмотрев на Рея, продолжил Персильван. — Мы не хотели, чтобы проклятие перешло на тебя или на наших будущих детей. А еще эти ритуалы очень большой силы, несмотря на кажущуюся простоту. Теперь тебя не коснется ничего, что было бы во зло, направленное на тебя или любого другого человека рядом с тобой.

— Я замужем? — вопрос задала осторожно, потому что не понимала, к чему тогда этот обряд.

— Да, за всеми нами. — опять не выдержал младший, голос его звенел напряжением и вызовом.

Я внутренне улыбнулась, он самый нежный и самый не сдержанный в эмоциях из всех. Лучше всех целуется и веселый, знает множество историй. Какой же он сейчас милый и совсем не скажешь, что взрослый мужчина. Внутри него бушевали бури: страх, восхищение, нетерпение, ожидание, смирение, борьба. Впрочем, примерно тоже испытывали все братья. А еще они смотрели на меня с надеждой.

— Ты останешься нашей женой и мы рано или поздно убедим тебя прийти в этот главный храм, дабы подтвердит намерение. Но сегодня…

Он замолчал и я поняла, очередное: “нельзя говорить раньше времени.”

Как интересно. Мнимый такой выбор.

Показать, что таки “да”, я согласна со всем, что вы вытворили со мной, прикрываясь контрактом. Или сказать “нет”, вы хоть и мужья, но я то не согласная, вы сами пришли… Да уж, какой фундамент мне сейчас заложить на будущее моей, чтобы я не думала, семье?

Как у юристов говорится: “незнание не избавляет от ответственности.” К тому же я еще тогда могла отказаться от ритуалов, особенно с их дикими условиями исполнения. Скольких нервов мне водичка стоила, которую пришлось разливать часами! Пусть ценят мое терпение, вот! А как меня чуть не утопили в холодной речной воде с Рейнольдом на пару. Морили голодом. Держали в неуютном чулане. Бесконечная медитация над свечкой тоже, то еще испытание, кажется тогда я была ближе всего к преждевременному прерыванию ритуала. Но Гаю повезло. Чувствую себя святой и настроение от этого поднимается, так как самой смешно от подобных предположений на мой счет.

Самым мягким и комфортным был последний обряд с Демьяном.

Теперь понимала слова мужчин, что они надеются на мое большое сердце. Ну, не знаю, не знаю.

А чего хочу я? Много чего хочу! Себе по голове настучать, например, за несообразительность. Ведь были правильные мысли, когда спрашивала сама себя про ритуалы. Но я же их отметала. Наивная ромашка. Вспомнились мама и папа. Они были счастливы в браке, пусть и там где они сейчас будут счастливы.

Смогу ли жить с этими наглыми мордами, которые уже все решили и даже провернули? Конечно смогу, вот еще придумаю как отомстить. Нет, слово месть несет негативную окраску. А мне нужен позитив. Нужно показать, как они были не правы, заставляя выходить замуж вслепую, во многих смыслах этого слова. И тогда совсем смогу. Теперь, не связанная контрактом, и “хвосты” могу на законных основаниях накрутить и уши бантиком завязать. Фигурально выражаясь.

Они сами женились вслепую. И пусть пеняют на себя. А я влюбилась, мне все можно.

С этими мыслями я шагнула вперед, широко и хитро улыбаясь.

Зная этот ритуал, я произнесла:

— Я истинно люблю, добровольно хочу связать свою жизнь с этими мужчинами, я согласна выйти замуж за Персильвана, Демьяна, Гайлорда и Рейнольда, стоящих со мной в защитном круге.

Тут я снова некрасиво раскрыла рот, наблюдая, как с моих мужей сыплется шерсть. Зажмурилась, хотелось отогнать видение и оно стало другим. Аура мужчин светилась и переливалась несколько мгновений, а потом свечение исчезло. Теперь по праву считаясь видением. А открыв глаза, я увидела обычные лица, знакомых мне братьев. Моих постоянных мужчин. Посмотрела на пол, куда недавно сыпалась шерсть, она была там. Все четыре кучки.

Мои мужья проследив за моим взглядом отшагнули от проклятия. А это было именно оно, в иллюзорной оболочке пряталось энергетическое ядро. А я услышала старушечий голос.

— Не нужно лишних движений. Сейчас все сделаем. Она прошаркала мимо меня и остановившись перед кучками шерсти, протянула вперед руку, свободную от трости.

Из ладони выпал круглый амулет, старушка в этот момент что-то шепнула, а шерсть прямо в полете мгновенно впиталась в камень. Амулет так и не долетел до пола, завис в локте от него.

— Иди сюда, девонька. На-ка, заверни его сюда. — старушка подала платок, а я не долго думая присела и не касаясь наполненного амулета, аккуратно платочком подхватила опасную вещь и поднялась. Старушка подставила шкатулку, тоже каменную. Туда и положила проклятие в платочке.

— Только к тебе не перейдет проклятье, можешь спокойно в руках амулет держать. Твои мужья все правильно сделали.

Старушка мне озорно подмигнула и развернувшись вышла из круга. И я поняла, что это именно та ведунья, про которую все время упоминали мои мужчины.

— Иди, Мартиниан, венчай сыновей. Свободны теперь ваши мужчины от проклятия. Только тебе донашивать его.

К нам подошел, но не вошел в круг, Правитель. На его собачьей морде, и даже на человеческом лице, если прикрыть глаза, блестели слезы, катившиеся из глаз, на губах улыбка, а сердце излучало бесконечное счастье.

Дальше, Мартиниан, как и мой отец когда-то делал — благословил наш брак. Спрашивая сыновей, а потом и меня действительно ли мы понимаем все трудности соблюдения венчальных заветов, сохранения добрых отношений в семье, введение семейных традиций, а также бережное отношение к любви, дабы счастья в нашей семье становилось все больше с каждым прожитым вместе днем.

В момент ответа мои мужья уже взяли себя в руки и настроение у них фонтанировало изумлением, счастьем и чуточку неверием. Поэтому отвечали они задорно, уже стоя плотно вокруг меня, обнимая, даря тепло. Я тоже невольно видя чужое счастье, прониклась еще больше, и сердце переполнилось радостными эмоциями. Казалось, я могу взлететь. Потом нас все обнимали и звучали добрые пожелания.

А еще Правитель попросил не устраивать праздник во дворце сейчас. Очень напряженная и опасная обстановка. Позже, когда разберутся со всеми недругами, обещал устроить грандиозный праздник.

Забегая вперед скажу, праздник был и мне даже очень понравился. И тот что во дворце проводили с пафосом, но мужья не позволили грустить все время смеша. Поэтому мы вкусно и весело ели и много, и еще веселее танцевали. Немного побеседовали с гостями, выразившими желание познакомиться со мной. Мужья в поддержку отца были в масках. Хотя Правитель предлагал им снять маски и показать подданным истинные лица, но мужчины решили по своему.

Не меньше понравился и тот праздник, что устроили у меня в поместье, на виноградниках. Прошел он через пару недель после праздника Первого Урожая. Близкие мне люди выражали удивление моей смелости выйти замуж сразу за четырех, но радовались на меня, за нас и искренне поздравляли. Нам даже подарков надарили.

Глава 29. Не брачная ночь и допрос.

Кабинет Правителя был очень просторным и многофункциональным. Здесь было много воздуха, основательная мебель черного дерева, большие окна. Хорошо были видны зоны: рабочая, для отдыха, для переговоров, для перекуса. А еще здесь было пять дверей, интересно зачем столько и куда они все ведут.

На дворе ночь, надо сказать брачная ночь, но совсем не такая как я себе ее представляла будучи девой незамужней. Но уверенна это временно и бесконечно радуюсь, что наконец, без надоевшей повязки на глазах. А еще теперь я жена будущих правителей. Медленно осознавала, но как-то оно не хотело укладываться в сиюминутное понимание происходящего.

Но знала точно, теперь у меня есть рычаги давления на тех, кто стремился разорить и навредить моей семье. Теперь смогу отстоять свое наследие. Найти тех, кто подстроил смерть родителей, никогда не верила, что виновата поломка мобиля. Папа очень его любил и тщательно следил за техническим состоянием.

Когда чувствуешь за спиной поддержку, ощущаешь себя выше и сильнее. И люди чувствуют это.

После благословения родителя, теперь и моего второго родителя, я совершенно не чувствую себя женой. Смотрю на мужчину в маске и не могу назвать “папой”. Собственно он и не просил, но таковы традиции нашей страны. Решила не думать пока об этом.

Мои мужчины сейчас немного не в себе. Они смотрятся в зеркало, как самые настоящие кокетки.

— Дем, да ты красавчик!

— Конечно, а ты сомневался во мне, Рей. А что это у тебя с носом? Кажется, он кривоват.

— Это у тебя сейчас начнет глаз дергаться, а не у меня нос кривоват.

Примерно такие разговоры и слышны в последние полчаса. А я и папа этих великовозрастных подростков смотрели на бедлам со стороны, иногда встревая в разговор. Правитель одел маску перед выходом из храма, и его настроение настолько ярко-восторженное, что кажется и маска улыбается. Этот мужчина действительно счастлив за сыновей. Жаль ему никто помочь не в силах. На мой взгляд, он хлебнул горя со своим внешним видом. Говорят, его сила правителя отгоняет всех непрошенных приятелей и прочих сочувствующих проч. Я никакой неприятной силы не чувствую. Как собственно и от своих мужей.

— Гай, этот шрам делает тебя истинным мачо, такой воинственный вид.

— Это тот, что три года назад в бойне заработал.

— Да, нас тогда знатно потрепали.

— Ничего, — Дем потрепал Гая по плечу — говорят, шрамы украшают мужчину.

И все четверо повернулись ко мне. Будто у каждого по шраму на лице и я должна подтвердить, что, да-да, непременно украшают.

Поэтому подошла к Гаю, усадила того в кресло и села к нему на колени. А потом поцеловала шрамик.

— Тебе идет. — подмигнула ему и уложила голову на плечо.

На плечо своему мужу.

“Мужья”, слово-то какое интересное, но ко мне не липнет, не приняла еще.

Медленно попивая успокаивающий чай, сама такой попросила девушку, что приносила еду, отрешилась и смотрела “со стороны”. Принимая и проникая.

Внутреннее ликование так и льется из братьев, они не могут успокоиться, надо им тоже чаю предложить. А то все чаще смотрят на меня вожделенно, жадно и в то же время ласково. С каждым разом все горячее и горячее, а мне бы поспать и прийти в себя.

В дверь постучали. Мои мужчины и их папа, моментально преобразились. Я даже брови приподняла в удивлении. Только что передо мной были счастливые мальчишки, а теперь собранные мужчины, подтянутые, грозные, сильные и непримиримые. Рей посмотрел на меня, весело подмигнул и снова посерьезнел.

— Войдите. — отрывистое, после того как все надели маски, кроме меня.

Мужья решили не распространяться о том, что проклятие снято. Нападения еще не прекратились, хотя главного подстрекателя вычисляют. Мало ли какая информация будет на руку заговорщикам.

— Привезли Доральда Слоум. — зычно отрапортовал он.

— Управляющего? — вырвалось у меня и я выпрямилась на коленях у Гая.

Вот уж не думала, что удастся его отыскать.

— Идем. — скомандовал Перс и посмотрел на Рея.

Тот галантно подхватил меня под локоток, помогая встать на ноги и повел следом за всеми. В коридоре мы встали на платформу с перилами и она очень быстро полетела над полом. Перила были только спереди, меня туда и поставили. Рей и Гай встали по бокам, обнимая за талию. Прилетели в другой крыло здания и платформа, войдя в горизонтальный тоннель, стала спускаться. У меня захватывало дух. Такие платформы я еще не видела, но слышала о них.

Здесь, в запертых комнатах сидели особые преступники, суд над которыми вел Правитель или главный судья и палач в одном лице. Сильный маг, по-современным меркам, и магия его такова, что сама наказывает виновного. Иссушая, забирая жизненную энергию, этим подпитывая палача.

Платформа остановилась около дверей, которые быстро открыл сопровождающий, впуская нас, но сам остался снаружи. Здесь было огромное окно во всю стену, несколько удобных кресел, в которых все молча расположились. А вот за стеклом было самое интересное. Там в деревянном кресле, не обшитым ничем мягким, сидел мой управляющий. Вид у него был цветущий, кажется он прибавил еще десяток килограмм, к тому что уже было за пределами моего понимания здоровья. Уж очень много у него подбородков и животов. Однако бледность и будто пьяные глаза говорили об обратном. С ним в комнате сидел мужчина, весь в черном, даже руки были в перчатках.

— Ему вкололи эликсир правды. Осталось задать правильные вопросы. — пояснил для всех Правитель. — Фред, начинайте.

Фрейд, так назвал судью Мартиниан, начал, своим беспристрастным, но приятным голосом.

— Расскажите по какой причине, вы бросили свою работу и уехали.

Управляющий, сидевший сгорбленно и безучастно глядевший в серую стену напротив, вдруг вскинул голову и брюзжа слюной закричал:

— Это все Влазилос, это он захотел по миру пустить девку с пацаном. Он влюбился, идиот, в их мать и мстил всю жизнь. А потом убил любимую собственными руками. Будучи пьяный как свинья сам мне все рассказывал, пуская слюни.

Нервные и невнятные крики остановила пощечина. Доральд замолчал и снова сник.

— Рассказывай — снова безучастно заговорил палач, будто только что не ударил по лицу управляющего, — кто такой Влазилос?

— Это школьный друг Лазариума, отца Силайн и Олкейна, и его конкурент. Они сразу влюбились в эту Майнэрис и рассорились. Но спустя год она выбрала Лазариума. — спокойнее, но все равно очень эмоционально рассказывал Доральд. — Он платил мне много лет, чтобы я докладывал обо всех сделках старика, некоторые приходилось срывать. А Влазилось, по-моему, чокнулся на почве мести. И он не боится правосудия — последнее предложение управляющий неожиданно зло выкрикнул. — Болен он смертельно. А дочь его даже внука родить теперь не сможет. Она девкой еще вытравила плод от садовника, малахольная. Отец помог. Глупец. Он специально женил ее на женихе Силайн, чтобы Силайн повесилась. Ведь любила она этого щегла крепко. Уж как в рот заглядывала на всех празднествах.

— Доктором подтверждено, что дочь Влазилоса не может иметь детей?

— Да, Влаз по-пьяни мне все выложил, ее много кто обследовал, он целое состояние угрохал. Ведь наследник нужен, а нету. — Доральд затрясся от беззвучного смеха, и тело его тряслось, как желейное.

— Кого убил Влазилос? — снова спросил человек в черном.

— Как кого? — завопил бывший управляющий и вдруг захрипел.

— Не нужно кричать, вас прекрасно слышно.

— Любимую свою, Майнэрис, и мужа ее. Еще на конференции напоил обоих ядами отсроченного действия, такими, что распадаются в крови и их потом не обнаружить. Зато они координацию нарушают, все это действовать начинает не сразу, а через несколько часов. И в машине у них покопался какой-то мастер, что за деньги любую поломку устроит.

— Леди Силайн и лорд Олкэйн ему чем помешали?

— Говорю же, помешался на почве мести, хотел всю семью извести, но так, чтобы не догадались, что это он. Он даже хотел, чтобы я изнасиловал девчонку. Но не вышло у меня. Не могу уже ничего, болезнь эта проклятая, только жрать и могу. — он печально засмеялся. — Соврал Влазису, он щедро отсыпал. Девчонка как раз ходила как в воду опущенная. Влазис тогда и предложил Джонасу, это друг Лазариума и отец бывшего жениха Силайны, хорошее приданое за свою дочь. О ее неспособности детей делать умолчал. Быстро сговорились. Икарион, жених, был только рад сменить одну невесту на другую. Он тогда оговорился, что Лайна ледяное бревно в постели. Думали, Лайну это добьет и она самоубьется, но крепкий орешек, как просто не сломать. Тогда за брата ее принялись. Влазис решил его к азартным играм пристрастить. Стал приглашать на карточные турниры, позволял выигрывать небольшие суммы. А потом только обдирал, обещая золотые горы, мол удача она дама капризная, никогда не знаешь кого поцелует в этот раз.

Я сидела и слушала, холодея душой. Сколько зла причинил нам один злопамятный человек. И ведь был женат на замечательной женщине, красивой и доброй. Умерла она при вторых родах. И мальчик мертвым родился. Много лет не беременела после первой дочки. И вот на пятом десятке обрадовалась. Береглась, счастливая ходила. Но врачи спасти не смогли ни ребенка, ни роженицу. А ведь ничего не предвещало.

Дем пересадил меня к себе на колени и предложил уйти в комнату, но я хотела знать все.

“Прекрасная” брачная ночь. Мои мужчины знали, что предстоит тяжелый допрос, поэтому и не начинали интимные игры. Меня предупредили, что ждем вестей с “полей”, поэтому тоже терпеливо ждала. Хотя по началу очень хотелось закономерного продолжения свадебного обряда. Но мужья предпочли не отвлекаться в ответственный момент. Вспомнился подобный “ответственный момент” с Персом. Повторить такое я не хотела, хотя потом все было очень здорово, несмотря на условия.

Далее ведя допрос Судья Фред задавал только уточняющие вопросы: даты, места и имена всех участвовавших лиц в больших и маленьких пакостях папиного одноклассника. Группа людей, которые по-разным причинам готовы были навредить нашей семье набралась небольшой, но и не маленькой. Смотря с какой стороны посмотреть. Дюжина соседей живущих на наших или соседних землях. За много лет у управляющего оказалось колоссально много информации. Я удивилась отличной памяти, видимо не зря его отец поставил управляющим нашей винодельней.

Через час мы ушли, а Доральд с палачом остались. Нужно было еще выяснить кто участвовал в экономических преступлениях нашего региона и вообще вытрясти все, что знает этот человек. Правду ему говорить до самого утра.

В спальне, я первым делом сбежала в ванную, где ополоснулась, как ни странно никто за мной не последовал.

— Мы хотели дать тебе немного времени уложить по полочкам, все что сегодня произошло. — сказал Перс, когда я вышла и обнаружила всех четверых в ожидании меня.

Я переминалась с ноги на ногу и не знала как сообщить, что к брачной ночи не способна. Меня опередил Дем, он подхватил на руки, уложил на кровать, сам устроился рядышком и прикрыл глаза.

— Прости нас, но сегодня мы все так устали, что наш союз подтвердим в другой раз. — сонно произнес он, упираясь мне в бедро своим “ого-го”, твердым и бодрым.

Я лишь, прикрыла веки, улыбаясь и ощущая еще одно вполне бодрое “ого-го” с другой стороны.

— Спасибо. — прошептала проваливаясь в тяжелый омут сна.

Глава 30. Брачное утро.

01.04.3033

Вот оно первое утро, когда я не скована контрактом. Ура! Это осознала еще в дреме, но уже радовалась.

И было это утро нежным, еще не открывая глаз, я чувствовала, меховую мягкость, которая мне определенно что-то напоминала. Скользящую по животу пуховку, кружащую вокруг пупка, опускающуюся к лобку и щекочущую меня там. Ноги сами разъехались шире, а я потянулась в постели, приятно выгнувшись. Кажется начинается брачное утро, подумалось мне. Это меня так будили. Откуда-то повеяло кофе и свежей выпечкой. А пуховка нежила интимные складочки, тело млело, наливалось жаром и радовалось ласкам.

Глаза я не спешила открывать. Дар еще спал, но в воздухе отчетливо чувствовалось чувственное настроение.

Вдруг мне на грудь упала ледяная капля, почти сразу на вторую. Я задохнулась от ощущений. Капли стали падать на живот будоражащей дорожкой, сворачиваясь в спираль вокруг пупка. Вскоре они мокрыми дорожками покатились по бокам. А грудь всколыхнуло горячее прикосновение губ и языка. Живот, тоже облизнули длинным движением.

— Ммм, как вкусно. — Рей, кто же еще, я улыбнулась, но сразу выгнулась и задохнулась.

Холодная струйка коснулась нежных лепестков моей плоти. Почти сразу их согрели горячим дыханием и влажным, обжигающим прикосновением.

— Терпкое вино с твоей кожи и горячий кофе — пожалуй, я готов начинать таким завтраком каждое утро. — продолжал мурлыкать Рей и он был в своем излюбленном месте.

Если он не касался меня языком, то делал это пальцами, нежно поглаживая и глубоко проникая. Иногда дразня вход в женскую тайну, ища и находя таинственную точку или точки удовольствия. Капли продолжали капать в самые неожиданные места, мужчины тут же их слизывали.

Открыла глаза и наблюдала, как Дем из графина с дозатором позволяет капать красному вину на шую, грудь и между, на живот и бедра. Ему нравилось смотреть как я вздрагиваю и извиваюсь, втягиваю мышцы живота, от неожиданных ощущений. Даже когда видела их приземление, все равно так же ярко реагировала.

Видела, как мужчины делают глоток горячего кофе, чтобы контраст моих чувств был острее, и касаются кожи.

— Ох — вырвалось у меня, когда вино сильнее полилось на живот, а кровать подо мной стремительно намокала.

Но мужчин это не смутило и они продолжали пить вино с меня.

— Хочешь кофе?

— Ммм? — это все что я смогла ответить, когда моими губами завладел Гай, его поцелуй пах кофе и вином. Я сразу обхватила его руками и потребовала более глубокого поцелуя, мужчина моментально отозвался и со стоном сжал меня в объятиях.

Куда делся Рей и все остальные не знаю. Но очень быстро почувствовала горячее, твердое, но в то же время бархатное проникновение. И в этот раз Гай не спешил, он часто менял позы, выходил на пол минутки и снова продолжал наш обоюдный танец.

Рей видимо не утерпел, так как увидела его горящие предвкушением глаза и член налитый кровью и нетерпением, это было видно по его подрагиванию в такт моим стонам. Я повернула голову и обхватила его ладонью, лизнула головку, обхватила ее губами, а потом стала насаживаться на него, Рей помогал, немного раскачиваясь. Его удовольствие было столь явным, что хотелось сделать его ярче, я сильнее сжала губы и проскользила вдоль всей длины члена, языком лаская уздечку и головку.

А потом мне стало не до тонкостей. Гай ускорился, ускорилась и я, войдя в раж. Он яростно целовал шею, вбиваясь так, что я почувствовала приближающуюся лавину оргазма. Издала невнятный гортанный, вибрирующий звук, от чего Рей глухо застонал, а через пару движений начал изливаться в мне в рот. Я же в это время сама испытывала подобные ощущения от накатившего удовольствия. За нами последовал Гай. Его руки крепко обнимали меня, а сам он уткнувшись в шею, что-то бормотал, ласковое и приятное.

Несколько минут мы отдыхали, но я помнила, что у меня еще двое мужей остались без ласки и удовольствия. И я была не против продолжить, как только вспомнила об их нахождении в комнате.

Оба они внимательно наблюдали за нашими играми, будучи в полной боевой готовности и внешней расслабленности. Как только я подняла голову посмотреть на них, как Дем шагнул ко мне, быстро подтянув к краю кровати за лодыжку, в этот момент Гай скатился с меня, а Рей уже валялся рядом, а поймав за руку Дем поставил меня на ноги. Как я оплела его ногами, быстро насадившись на член, не знаю, но чувство нового проникновения в чувствительное лоно, вызвало новый взрыв сладострастных ощущений. Резкие выпады и взгляд в мои глаза снизу от горящих глаз Дема был завораживающим, по крайней мере отвести свои, наполненные страстью, я не могла.

— Как давно я об этом мечтал, брать тебя и смотреть в глаза, полные желания.

Перс тоже присоединился к нам, он целовал позвонки, отчего возбуждающие мурашки разбегались по телу волнами. А потом я почувствовала, холодное прикосновение к анусу. Палец немного покружив, начал проникать внутрь. Дем свой темп не изменил, я с каждым толчком погружалась в нирвану. Отмечая лишь мельком, как вскоре палец сменился гораздо более крупным органом. Мне казалось, что меня разрывает эта сладкая, огненная мощь. Мои мужчины, дарили сейчас столь сильные ощущения, что кажутся невыносимым удовольствием. Эти ощущения вскоре переросли в целый каскад оргазмических ощущений. Я взлетала и опадала, только затем, чтобы снова взлететь в новой эйфории.

Крепко удерживающие руки, ласкающие губы и прикусывающие кожу зубы, стоны, влажные шлепки, аромат разгоряченной, влажной кожи, спермы и секса все это было нашей страстью, нашим здесь и сейчас. И я упивалась этим. Эти мужчины, способные подарить экстаз даже по одному, вместе были ураганом моих чувств, эмоций, центром моего эго. И я в очередной раз шепчу себе, им и всему миру:

— Я люблю вас!

— Люблю тебя! — слышу срывающийся шепот на ушко.

Очередной оргазм, но более мягкий, затухающий коснулся лона, живота и растекся по всему телу, а мужчины излили в меня свою влагу, способную дать новую жизнь. Но это не сейчас, не в этом году, позже, но обязательно случится.

— Люблю тебя, малышка! — второе ушко овевает теплым дыханием признания.

Мы обнимались, я чувствовала их тепло и удовлетворение, как свое, прижималась кожей теснее, как хорошо. Остальные мужья видимо тоже почувствовали атмосферу глубокого единения, открытости и принятия, так как подошли к нам и тоже обняли, шепнув слова любви.

Мое тело плавилось от пережитого восхитительного удовольствия. Кажется, мне еще никогда не было так хорошо. Но это я говорю себе после каждой нашей близости. Пьяная улыбка не сходила с губ. Мы устроились на кровати, и некоторое время валялись молча. Я пальчиками лениво чертила фигуры на груди Перса, он оказался под руками. Гай тоже чертил что-то на мне.

— Сегодня мы уложились в три с половиной часа. — уведомил всех Гай.

— Лайна, ты думаешь наведаться домой? Мы планируем сегодня после обеда выехать. Если хочешь еще отдохнуть, может отложить поездку на завтрашнее утро.

Домой хотелось очень, надолго я никуда не уезжала в последние годы. Соскучилась и переживаю как там брат и все остальные. Люди живущие рядом и помогавшие мне с домом, виноградниками, винодельней многие годы, давно стали родными.

Задумчиво рассматриваю свой обручальный, очень красивый, браслет. Вообще у нас приняты обручальные кольца, но во времена, когда многомужество было в каждой семье, были в ходу как раз браслеты и если мужей было четверо, то и цепочек было столько же. А у мужей по одной в едином стиле. Но мне все же подарили колечко, стильное, как и у каждого из мужей, с мордой пса, у которого глаза — это магический камень, алмаз. Самый крепкий из камней, служит лучшим хранилищем и накопителем магии. При длительном ношении в камнях накапливается магия хозяина, а взамен он отдает своему носителю энергию жизни, удачи, усиливает интуицию, магию.

— После того, как многое узнала от управляющего, домой хочется еще скорее… — тут я осеклась.

Богиня, я же теперь замужем, вернее за мужами. В общем замужняя дама. И где мой дом? Там где дом моих мужей?.

“Там где нам хорошо — наш дом.” — подумала. А где же нам будет хорошо — выясним опытным путем.

— И где теперь наш дом? — в конце своих рассуждений спросила вслух.

— Наш дом, — Перс поцеловал меня в лоб — там, где тебе больше нравится жить. Мы сейчас вольные птицы. И вольны быть там, где хотим, а мы хотим быть рядом с тобой, счастливой тобой. Счастливая женщина способна и мужчин рядом сделать счастливыми.

— А еще мы хотим посмотреть на земли, где ты выросла, — добавил Дем, — разобраться до конца в ситуации с родителями, с Влазилосом. Его взяли под стражу до нашего прибытия. Наши люди присматривают за остальными действующими лицами трагедии.

— Но нам нужна твоя помощь, чтобы разобраться с нападавшими на нас все это время.

— И какая же? — осторожно ответила, потому как уж очень хитро они на меня смотрели и настроение у мужчин было торжествующим. Ладно, пусть думают, что обвели вокруг пальца глупенькую женщину.

— Мы вычислили возможных заговорщиков и нужно понять кто всеми ими руководит. И это можно сделать по пути в твое поместье. У нас трое главных подозреваемых. Нужно побывать у них дома, посмотреть и послушать, если выйдет, то спровоцировать. Но это может отпугнуть остальных, поэтому действуем осторожно и максимально тихо.

Мне отчего-то вспомнился побег на простыне с крыши дома-высотки. Максимально тихо и незаметно. Сейчас тот побег казался чем-то далеким и даже забавным.

Новый выбор без выбора. Конечно, я и сама не откажусь выяснить кто на нас нападал, вернее, кто нанимал наемников. Как это узнать, если не залезть в самое пекло. Но я же глупая. Поэтому хлопаем ресницами и делаем непонимающее лицо.

— А вам не страшно? — прикладываю кулаки к груди, главное не переиграть.

— Мы будем осторожны и позаботимся о твоей безопасности. — переглянувшись с остальными, со мной заговорил Перс.

— Я буду молиться о том, чтобы все прошло у вас хорошо. — смотрю невинно и преданно. — Буду переживать и ждать.

Как еще мужчинам может помочь глупая женщина?

— Э, — задумался Персильван, они снова переглянусь. — А ты не хочешь поехать с ними?

— А давайте, — весело махнула рукой, шокировав мужчин неожиданным решением и настроением.

Соскочила с постели, потянулась.

— Хочу в душ и завтракать! — старательно сдерживая улыбку и смех, сосредоточенно сообщила, скрываясь за дверью ванной.

Ну точно, мои мужчины не знают с кем связались. Замечательно, пусть не расслабляются. Расслабляться полагается мне, столько раз об этом говорили, что принимаю за жизненный принцип. Получать ото всего удовольствие.

Пока я пела в душе, мне принесли горячий завтрак и там был не только кофе с булочками, но и более сытное наполнение. Не чета первому завтраку с ними, после которого осталась голодной. А еще мужчины украсили мое утро цветами.

— Спасибо большое — вынув нос из букета нежных ландышей, восторгалась я.

Глава 31. Выявление заговорщиков

В назначенный час мы ехали в мобиле к первому претенденту на проверку.

Легенда простая. Я — это я, но немного подкорректированная. Хозяйка виноградника. Но очень любопытная и болтливая, а еще недалекая. У нас сломался мобиль, так, что переночевать негде, днем, да. Всю эту чушь в логичную женскую историю нужно будет вложить в графскую голову мне. Рей — мой муж, остальные мужья усердно изображают моих родных братьев.

Мои мужчины купили в столице несколько разных сортов вина с нашего завода, специально для такого случая. С помощью шприца с ужасно длинной иглой они добавили разных ингредиентов в бутылки для разговорчивости и правдивости собутыльников. Главное, чтобы не спутали и меня не опоили своими добавками. А вообще действуем по ситуации, план приметный и внезапный. Пока мы выведываем информацию из графа и женщины, живущих в доме, про последнюю, кстати, никто точно ничего не знает. Прислуга считает ее дальней родственницей графа, а подробнее сказать не может. Дем обследует кабинет и личные покои графа. Перс осмотрит библиотеку и потайные комнаты. Гай взял на себя подвалы.

И конечно наш мобиль сломался у особняка графа де Фросельон. Мне предстояло напроситься в дом на денек и своих братьев с мужем поселить рядом.

Шумная толпа, мой напор и графу, который был близок к почтенному возрасту, не оставили выбора, как впустить нас в свой дом погостить.

Вообще различные титулы дворянства давно упразднили, какое-то время назад это порицалось и практически вышло из обихода. Но не так давно появилась мода на титулы и все, кому хотелось славы, порылись в своих родословных и сами себя стали называть исключительно по титулам. До нас в провинцию докатились только отголоски этой моды, с тех отголосков меня иногда называли “Леди”. А вообще в роду мамы были и графы, и даже герцог один, а вот кто кем был по папиной линии мне неизвестно.

Весь день изображала восторженную провинциалку, приходящую в восторг от любой столичной новости. Разговор не раз и не два сводился к Правителю и его сыновьям, но мужчина и его женщина упорно не говорили на заданную тему, избегая и переводя разговоры на все что угодно.

Роскошная гостиная, с мягкими диванчиками, столиком, сервированным плюшками, всегда горячим чаем, и камином на долгие часы стали нашим “домом”.

Женщина, что держалась рядом с графом молодилась откровенными платьями и ярким макияжем. Ее представили вымышленным именем Аннориной Шерионус, так шепнул мне Рей, который не отходил от меня ни на шаг. Этот бессовестный муж мурлыкал мне на ушко всякие непристойности, от которых у меня краснели уши. А “мои братья” смотрели на меня плотоядно с голодным, многообещающим прищуром. Отчего сидеть в гостиной становилось все сложнее. Гормоны мои разбушевались не на шутку, я начала ерзать.

А потом не выдержав очередной подробности на ушко, решила выйти и освежиться. Меня встал сопровождать Персильван и ванную он вошел со мной, закрыв за нами дверь на щеколду. А потом двинулся ко мне с самым серьезным видом. Он прижал меня к стене всем своим телом. Дыхание моментально сбилось и по телу прокатились мурашки, оставив жар в теле. Как завороженная ожидала действий мужа, увлажняясь в нужных местах от ожидания. А он невесомо коснулся шеи, толкнулся бедрами мне в пах, очередная волна жара окатила моментально. Да, продолжай. Мужчина коснулся груди и сжал соски, которые ныли и требовали прикосновений. Выгнулась, тихо выдохнув. Он присел на корточки и прикусил сосочек через ткань, подув теплым воздухом. Я сама приподняла юбку, и коснулась себя пальчиками, сквозь трусики.

— Горячая? — тихо и хрипло спросил Перс.

— Дааа, — смогла простонать, муж прикусил второй сосок, как раз тогда, когда я сдавила клитор, перед глазами поплыли радужные круги.

— Хочу облизать тебя, испить тебя. — он спустил трусики, а я переступила ногами, освобождаясь от них.

Горячий язык коснулся лепестков, взорвав мои чувства, вырвав стон. Но тут же замерла, кто-то тихо постучал в дверь.

— Это Гай, откройте.

Поскольку Перс так и не собирался отрываться от своего дела, пришлось дотянуться до двери мне.

— От твоих смущенных и лукавых взглядов, милая, во время перешептываний с Реем, у меня появилось явственное желание прикусить раскрасневшуюся мочку, раздеть тебя, отшлепать и сделать очень-очень хорошо. Но меня опередили.

— Ничего, сейчас и ты сделаешь, нашей Леди хорошо. Но времени мало, так что не затягиваем. Лайна, крошка, веди себя тихо-тихо. Меня развернули лицом к трюмо, небольшому узкому резному столику с зеркалом в красивейшей оправе. Перс удобно уместился на полу, готовый продолжать начатое безобразие. А Гай поставил мою ногу на столик и без предисловий, толкнулся увлажненным пальцем в заднюю дырочку. Не ожидавшая такой чувственной атаки, уперлась руками в трюмо, поставив их в стороне от ноги. Палец очень быстро сменил более крупный орган, по телу разлилось знакомое жжение. Гай принялся ласкать груди прямо через платье, а неимоверно хотелось прикосновения к голой коже. Но платье глухое, так просто не подобраться. Я сдерживала рвущиеся стоны от медленного проникновения мужа, с каждым толчком все глубже.

— Какая же ты тесная и горячая. Давай, впусти меня всего. Хочу тебя иметь глубоко и резко.

Когда его член полностью проник в мою попку у меня от удовольствия свело все внутренности. Перс жадно облизывал и прикусывал горячую опухшую от сильнейшего возбуждения плоть.

— Смотри с каким удовольствием вылизывает тебя мой брат и я знаю почему. Потому, милая — Гай начал ускоряться. — что ты очень вкусно течешь и сладко кончаешь. А теперь кончи для нас двоих, давай.

Я прикусила собственные пальцы, чтобы не закричать. Потому что, да, я кончила, как Гай того потребовал. Ярко, остро, долго. Казалось плоть сокращается вечность, даря мне удовольствие, сжимая член мужа. Тогда как Гай словно обезумел, входил в меня бешеными рывками, громко дыша мне в затылок. Я почувствовала его пульсацию и горячий выплеск. Перс продолжал легонько касаться меня языком, нежно лаская, гиперчувствительные губки и клитор. Он проникал языком внутрь меня довольно мурча. А я смотрела на свое отражение и думала, как избавиться от этого румянца и довольнейшего блеска в глазах.

Мои мужчины тем временем совершили рокировку. Перс оказался сзади. А Гай помог опустить поднятую ногу, потому, что опорная уже дрожала от напряжения. Я с облегчением выдохнула, но тут он заставил меня поднять другую ногу. Рано радовалась.

— Лайна, милая, Перс хочет взять тебя в той же позе, что и я и в ту же дырочку.

Вот что со мной не так. Мне муж говорит, что меня сейчас возьмут в попочку и я начинаю задыхаться от возбуждения. Прикрываю глаза и чувствую, осторожное проникновение сзади и сразу пару пальцев спереди.

— Да, милая, пока Перс будет брать тебя сзади, я буду трахать твою сладкую киску пальцами.

— Как хочется видеть сейчас твою грудь — тихо произнес Перс, делая первый глубокий толчок, а за ним следующий более резкий и сладкий. В зеркало вижу, как он прикрывает от удовольствия глаза, а его руки сами находят мою грудь и тревожат пальцами соски.

Откидываю голову ему на плечо, выгибаясь сильнее, поднимаю руки и ловлю его за шею.

Движения мужчин синхронные, они одновременно погружаются в меня, чувство переполненности, острого удовольствия накрывает с головой. Как же я их люблю, как же я их хочу. Сейчас, всегда. Я погружаюсь в ощущения целиком, наслаждаюсь нашим единением, сексом, страстью. Когда приоткрываю глаза, вижу как жадно за мной наблюдают Гай и Перс.

— Еще немного. — хриплю я и вижу, чувствую как Перс ускоряется на своем пике.

Как же сладко, меня разрывает на части второй оргазм, Гай растирает мой клитор одновременно с толчками внутри. Свободной рукой поворачивает мою голову к себе и жадно целует в губы, ловя срывающийся крик.

Мы тяжело дышим, крепко прижимаясь друг к другу.

— Я почувствовал ваши оргазмы — это чистый кайф, такое ощущение, кончил с вами. Жаль времени нет на продолжение игры. Мне очень понравилось. А тебе жена наша.

— Да, очень. — счастливо улыбаясь, шепчу.

— Тогда тебе понравится и продолжение. Оставим сюрприз братьям. Он подмигивает мне в отражение.

В это время чувствую, как Перс плавно покидает мою попу и по бедру течет ручеек. Меня быстро протирают влажным одноразовым полотенцем и тут Гай вставляет в меня анальную пробку. Она легко приникает внутрь и держится во мне благодаря узкому перешейку.

Сразу всплывает воспоминание об острове и том, что в то время эти игры мне казались ужасно извращенными, а сейчас ужасно возбуждающими. Они интригуют, волнуют кровь, заставляют дрожать от предвкушения, делают чувства острее, игру ярче, интереснее.

Легкий дискомфорт не позволит забыть о том, что во мне есть очень неправильная вещица и предназначена она для того, чтобы приятно поразить остальных мужей. Будет им сюрприз. А мое желание все это время будет расти, придется прятать глаза от хозяев дома. Мы почти одновременно вернулись в гостиную.

Леди Аннорина активно флиртовала с моим “братом”, мужем и хозяином дома, она кого-то мне напоминала. Мой дар отзывался неохотно, и эмоции хозяев почти не улавливались. Рей внимательно осмотрел меня с головы до ног, глаза его вспыхнули, он о многом догадался. Пальчиком поманил меня к себе, я осторожно подошла и еще осторожнее села.

— Они имели тебя в попку? — тихо-тихо спросил он.

Я довольно кивнула, пряча взор.

— Ты пахнешь сексом и возбуждением. Хочешь еще?

“Да” — хотелось сказать громко и напасть первой, но пришлось лишь скромно кивнуть. У нас тут работа. Она-то и отвлекла от неприличных мыслей и наклонностей.

Мои мужчины иногда исчезали за пределами гостиной под благовидными предлогами. Но возвращались со все более озадаченными выражениями лиц. Я же больше не покидала эту комнату, а то перед хозяевами бесконечно стыдно за произошедшее в ванной. Пусть никто и не знает, что там случилось, но я то сама знаю.

Выпитое вино дало результаты только ближе к ночи.

На очередном витке разговора о Правителе и том, какой он несправедливый, леди Аннорина, по секрету, рассказала Дему, когда они как-то оказались в уединенном уголке на одной софе, что она мать одного из сыновей Правителя, чем повергла графа в шок. Говорила женщина достаточно громко, не стесняясь присутствующих. В шоке были и мы все, а ее уже несло.

— Я столько лет молчала об этом. Они же монстры, с ними находиться невозможно, жуткое давление на психику страхом и принуждением.

Сейчас на моих мужьях были амулеты, прячущую их магию. Они переглянулись, все были напряжены. Мужчины выросли без матери, но не думали, что они, женщины родившие их, испытывали столь сильную неприязнь. А то как она морщилась и как выражалась, говорило о многом.

— Пора свергнуть монстров. — фанатично выкрикнула она, но граф поймал женщину в охапку и зажал ей рот.

Сильная у него психика, раз винные добавки не действуют.

— Простите ее, она сама не ведает, что говорит. Она давно больна. — граф, что-то сделал с женщиной и она отрубилась. Вызванный слуга отнес ее наверх.

А мы даже имя ее настоящее спросить не успели.

Пришлось сворачивать разговоры, уверять графа, что Аннорина непременно выздоровеет и перестанет говорить невесть что. Вскоре все разошлись по комнатам.

Больше ничего дельного в этом доме, я хотела сказать в огромном особняке, найти не удалось. Но их обитателей теперь обязательно проверят и глаз с них не спустят, но это уже не наша задача.

Вечером Рей, как законный муж, остался в комнате со мной и сразу перешел в эротическое нападение, он быстро избавил меня от платья и очень скоро нашел сюрприз. Он ему так понравился, что мужчина не вынимая оный, резко вошел в меня постанывая. А я прогнулась в пояснице позволяя мужу проникнуть глубже. Сегодня моим мужчинам пришлись по душе зеркала. Потому что Рей заставил меня опереться в огромное напольное зеркало, расположенное напротив большой кровати с тяжелым балдахином полностью скрывающим то, что на ней.

— Я мечтал об этом весь день, нежная моя жена. — медленно и восхитительно, неимоверно вкусно двигаясь во мне, он играл с игрушкой в попе.

В этот момент в комнату постучали. Я вздрогнула. Но Рей поцеловал плечо, и громко позвал:

— Входите.

Вошли мои мужья. Но они не стали мешать или помогать Рею, а рассредоточились по комнате, разделись и просто наблюдали. Не просто конечно, а жадно, воспламеняя взглядами. Через некоторое время мы все спрятались за балдахином кровати, продолжая непристойные нежности уже там. До изнеможения и самой приятной усталости на свете.

А на следующий день мы пытались попасть ко второму претенденту, однако его не оказалось в поместье. Хотя Правитель наводил справки, он должен был быть в своем особняке еще несколько дней. Неужели мы спугнули его?

Глава 32. У герцога Дарилуса Амирского.

Поэтому мужчины приняли решение отправиться к герцогу Дарилусу Амирскому. Каким-то образом он коснулся этой истории, или, что очевиднее, кто-то живущий в его замке. Так как сам герцог уже стар, говорят парализован. Его уединение в дальнем замке длится несколько лет.

Легенду менять не стали. А я настолько взбалмошна и капризна, что решила ехать новой дорогой и мы заблудились, а после и сломались.

По началу все шло не плохо. Нас охотно пустили и заселили в чистые комнаты, дали поесть. Но до ужина пришлось сидеть в комнате, так как девушки работающие здесь непрозрачно намекнули, что таковы местные правили, и настойчиво рекомендовали им следовать. Дем сделал короткую вылазку, только у герцога оказалась отличная охранная сеть, пришлось вернуться.

За ужином выяснилось, что граф хоть и старый, но довольно бодрый для парализованного. Его чопорность и чванливость были неприятны. Пить подаренное вино он отказывался. Зато настаивал на своем коллекционном. Все вдруг оказались людьми не пьющими, ведущими здоровый образ жизни и все благодаря мне. Отлично, буду знать, решила я.

После недолгих разговоров ни о чем, отлучки Перса и Гая, нас проводили до спален. Девушки очень тщательно нас проводили по разным покоям. Даже моего мужа Рея, поселили отдельно, как здесь принято спать супругам. И вот ночью началось самое интересное.

Сначала, ничего неожиданного не было. Каждый из мужей украдкой ко мне пробрался и поцеловал страстно и жарко. Лаская настолько непристойно, насколько им позволяла совесть. А им совесть позволяет любые ласки. Поэтому через час я осталась одна распаленная и голая. Необходимо соблюсти комендантский час, когда охрана с магическими амулетами проверяет дом. Потом мужья решили совершить дерзкую вылазку и по ее итогу договорились встретиться у меня.

Однако, когда я только осталась одна, сухой старческих голос произнес:

— Какая у меня однако любвеобильная гостья.

Я моментально укрылась одеялом. А старик усмехнулся. За его спиной вырос громила, который быстро и ловко завязал мне на запястье черную веревочку с темными неровными бусинами. Я ничего не успела понять, так и лежала прижав к себе одеяло.

— Это чтобы ты лишних движений не совершала. — меня что обездвижили? — Мне очень нужен нормальный наследник, а то те, кого родили мне Аннорина и Ферсильона никуда не годятся.

“Он такой дряхлый, неужели еще что-то может?” — задавалась я вопросом, внимательно рассматривая старика.

А старик гаденько улыбнулся:

— Не переживай, милая, к утру травница принесет настоечку, которая не раз меня выручала и все у нас с тобой получится в лучшем виде. Только я долго не могу кончить от нее, но ты же мне поможешь, голубушка.

От шока и отвращения меня перекосило, а незваный гость довольно рассмеялся.

Через двери вошел еще один громила и отчитался:

— Всех уложили, они рыскали по замку.

— Ай-яй-яй, как невежливо с их стороны. Ничего, с нашими браслетами рыскать больше не смогут. Завтра решу, что с ними делать. Благодарю Вас, Фред, сегодня можете отдыхать. Ты тоже, милая, отдохни немного. И я пойду, стар стал столько бдеть. Вернусь, как травница прибежит.

Оба громилы вышли через двери, а старик еще с минуту сверлил меня взглядом и что-то нажав у стены, вышел в открывшуюся потайную дверь.

Я осталась одна, осознавая, что мы вляпались и очень сильно. А я так особенно. Я теперь “милая” и “голубушка”. Шок постепенно отступал и я поняла, что либо я не поняла, что имел в виду старик про лишние движения, либо что-то не так с их браслетами. Так как я двигалась свободно.

Осторожно встала, подошла к месту, где закрылась потайная дверь за стариком. Рядом был светильник и, когда я за него взялась, ручка провернулась, дверь бесшумно отворилась. За ней никого не было. Отлично. Обратно дверь закрылась сама через несколько секунд.

Куда ведет ход выяснять не хотелось совсем. Нужно мужей спасать. Они, кажется, попались.

Я осторожно выглянула в коридор: никого, пусто. В замке было прохладно, поэтому надела облегающие штаны для длительных поездок и теплую рубаху, она по колено, выгляжу прилично. На ноги пришлось короткие сапожки натянуть, они самые мягкие и бесшумные. На вражеской территории мне в одиночестве оставаться еще не приходилось.