40k способов подохнуть. Том 2

Глава 41

— ДА КАКОГО ХРЕНА!!! — заорал я, в очередной раз делая выпад копьём и не понимая каким хреном Персиваль умудряется не просто заблокировать атаку, а парировать её ответным ударом своей ионный перчатки с щитом. — И Я ПОСЛЕ ЭТОГО КОЛДУН ЕЩЁ?! КАК ТЫ ЭТО ДЕЛАЕШЬ, ГРЕБАНЫЙ ВОЛШЕБНИК?!

— МАСТЕРСТВО!!! — Персиваль в принципе всегда общался на повышенных тонах, как и все офицеры, однако тут уж ему приходилось просто вопить, чтобы призвать меня к дисциплине. — ЕЩЁ РАЗ ПОВЫСИШЬ НА МЕНЯ ГОЛОС, ВЫЛЕТИШЬ С ПЛАЦА ТУТ ЖЕ!!!

В этот момент мне нужно было унять эмоции, однако из-за псайкерских тренировок мои эмоции немного выходили из-под контроля. В результате через пол часа я снова сорвался, заматерился, забыв выключить связь. Персиваль услышал то, что не должен был услышать и моя драгоценная тренировка закончилась раньше. Это было фиаско, времени и так было в обрез, так из-за собственной импульсивности я словно подросток облажался и подвёл в первую очередь себя.

Но пророненных было не вернуть и лучшее, что я мог сделать, это явиться завтра и извиниться перед Персивалем, а там уже он решит, допустить ли меня к тренировкам снова.

— Зато передохнём, — заметила птичка, после чего воплотилась у меня на плече, пока я с помощью инженеров медленно освобождался от оков Трона Механикума. — Кстати, ты выполнил первое задание старшего брата?

— Да, думаю да, — ответил я и вздохнул, глядя как шарахнулись инженеры, когда демон явил себя.

Птичка выглядела совершенно не враждебно и всё же вызывала почти у любого жителя Альбы исключительно ненависть или страх. Они даже астропатов презирали, хотя на тех держался чуть ли не весь Империум. Такие вот предрассудки и ничего с этим поделать я не мог, да и не особо хотел. Всё равно скоро Альба останется позади.

Что же касалось задания старшего брата по ложе, то оно было простым. Демону давно надо было дать имя, чтобы не усложнять взаимодействие с ним. Суть же обучения заключалась не только в совершенствовании психических навыков, но и подчинении демона с помощью самых разных способов. Ведь в отношениях с демоном ты либо был хозяином, либо рабом.

— Будешь Надеждой, — ответил я, окончательно определившись с именем.

— Надеждой? А почему-почему?

— Красивое имя и тебе оно подходит, — ответил я загадочно улыбнувшись своим мыслям, заодно и вспомнив первую встречу с птичкой. — Полетай пока, послушай, что другие говорят.

— А я ничего другого и не делаю.

Птичка была удивительно полезной, ведь умела не только спрашивать, но и слушать. Все слухи и сплетни Альбы собирала она, а после рассказывала мне, совершенно не фильтруя услышанное. Однако даже так мне удавалось узнать много нового и интересного. Как например экстренное собрание совета старшего дворянства Камелота. На само собрание птичка проникнуть не могла, но даже информация о самом факте такого собрания уже многое значила, особенно если знать контекст.

И с одной стороны у меня вдруг появилось свободное время, а с другой радостно мне от этого не становилось. Должен признаться, такая напряжённая солдатская жизнь мне нравилась. В плане, за меня уже всё было решено, с момента пробуждения и до сна у меня имелся составленный умными людьми график. Каждое мгновение я знал что и зачем делаю, что буду делать после. Чёткая и понятная цель, к которой нужно было просто идти, исполняя один приказ за другим. Не нужно ломать голову, не нужно терзаться муками совести и ответственность на тебя не давит, ведь всё решили за тебя.

Раньше я этого совершенно не ценил, скорее даже наоборот мечтал о том как бы вот всё изменить, попасть в тело не вшивого наёмника, а дворянина. Вот, попал и теперь в гробу видел такие перерождения. Каждую секунду всё зависит лишь от тебя, одна ошибка и ты пойдёшь ко дну, так ещё и потянешь за собой других. А чтобы этого не случилось ты можешь… можешь устроить теракт на самого себя, убив при этом невинных людей и мучаться совестью.

И кто бы что не говорил, совесть у меня была и она не сдохла. Возможно сдохнет после ещё десятка перерождений, когда мой опыт станет несоизмеримо больше опыта любого другого человека, что вынудит относиться к людям как к обезьянам или насекомым, в лучшем случае питомцам. Вот она цена бессмертия, живи и ужасайся тому кем становишься. Как всё лучше ты понимаешь мир и постепенно убиваешь в себе любую человечность, ведь для существа прожившего хотя бы веков пять никакие придуманные обществом правила морали не будут играть никакой роли.

Так я снова вернулся на руины своего особняка. Просто гулял, дышал гарью и думал о всём сразу, после чего сел на руинах и стал смотреть на небо. В руке появилась хрустальная кружка, которая сразу же наполнилась хмельным напитком. Что примечательно, образовывался он из конденсата, происхождения которого узнать уже было нельзя. Однако помня о законе сохранения энергии можно было точно заявить одно — где-то пиво исчезло в огромных объёмах, чтобы попасть сюда.

— Хотя может Тзинч просто из протонов и электронов сделал всё необходимое, а не использовал перемещение, — предположил я, но в конечном итоге пошла первая кружка, затем вторая и вот уже мозг потерял возможность терзаться вопросами, ответов на которых у меня не было и будет.

— Кажется началось, — произнесла Птичка. — Имперская Армия начала грузиться на шаттлы, как и в Камелоте что-то готовиться.

— Наверное решают кто отправиться на смерть, а кто останется восстанавливать и готовить Альбу к следующим сражениям, — без особого интереса предположил я, понимая что из-за алкоголя апатия стала ещё сильнее.

Да уж, вот ещё один плюс армейской жизни. В расписании солдата нет времени на апатию, ты всегда при деле, если конечно командиры не бездари. Некогда тебе сокрушаться о не справедливости и тяжести судьбы, сначала марш-бросок и ты пытаешься выплюнуть лёгкие, затем стрельба и силовые упражнения, если по каким-то причинам остаётся свободное время, то траву прикажут красить. А тут на секунду из этого потока выскочил и всё, раскис и спился.

— Господин Мордред, — вдруг раздался голос и повернув голову, я увидел как аккуратно объезжая обломки ко мне среди руин едет Борис на своей коляске.

— Рад, что ты жив, — ответил я, после чего снова перевёл взгляд на небо, которое уже очистилось: планета удивительно быстро отходила от войны, куда быстрее людей.

— И не спросите как я вас нашёл?

— У тебя же глаза по всему Камелоту, а я особо и не прятался, так ещё и график весьма жёсткий. Найти меня несложно.

— Да, верно, — согласился Борис, после чего остановился рядом со мной.

— Будешь? — предложил я ему кружку.

— Нет, я бросил пить.

— Понимаю, — от таких слов мне стало ещё противнее.

— У меня скоро свадьба, — неловко связывая слова начал говорить Борис, видимо испытывая стыд за произошедшее на суде. — Если у вас будет время, то я бы хотел видеть вас среди гостей.

— Свадьба? В такое время?

— Да, вообще мы её сыграли ещё во время войны, под грохотом снарядов. Но теперь проведём праздник для всех друзей и родных. Для той части, которая выжила. Для неё это важно.

— Поздравляю, но боюсь… уже сегодня я улечу. Вероятно навсегда.

— Неужели? Что-то случилось?

— Да, война в самом разгаре и раз Альба стала частью Империума, то её народ будет делать всё для победы. Но хуже вряд ли станет. Если конечно нас не разобьют.

— Вот как значит… а вы уже попрощались с Карой?

— А нужно?

— Вы ещё спрашиваете, господин Мордред.

Что же, в словах Бориса был резон. Засиделся я что-то и совсем забыл о других. Каре же наверняка было это очень важно, она всю жизнь Мордреду посвятила. Неправильно будет улетать не попрощавшись лично, хоть и слезливых прощаний я не любил. Куда легче было просто молча улететь, оставив лишь записку, но если не ради себя в будущем, то ради Мордреда в настоящем я должен был побороть этот нездоровый эгоизм.

— Ещё увидимся, Борис, передавай жене поздравления.

— Да, обязательно.

— И что касается подпольных пивоварен, то они станут подарком на вашу свадьбу. Документы уже оформлены.

— Не стоило, господин Мордред, у вас же наверняка есть родные… — Борис осёкся, видимо вспомнив моих родных на суде. — Ну, есть более близкие, Кара например.

— Не переживай, — усмехнулся я, чувствуя хмельную лёгкость в ногах. — О ней я не забыл. Бывай.

И уже более весёлой походкой, без ненужных мыслей и с чёткой целью я отправился обратно в Камелот. Как же легко было жить с целью, отчётливо понимать что и зачем ты делаешь. Из-за общения с Тзинчем этого постоянно не хватало, однако пусть в долгосрочной перспективе никакой цели у меня не было, но я кажется постепенно учился концентрироваться на таких вот маленьких задачах.

— Просто не думай о том, на что не можешь повлиять, — напевал я, а настроение моё переменилось став хмельно-весёлым. — Просто не думай, не думай, не думай…

На улицах Камелота уже выехала техника, покинув подземные ангары и ремонтные цехи. Кажется, половину своих сил Камелот намеревался передать Крестовому Походу. Это довольно много, особенно учитывая, что война на Альбе ещё не закончилась. Конечно, Камелот с оставшимися предателями и колдунами справиться, но всё же неужели нельзя было подождать ещё неделю-другую, чтобы не рисковать? Видимо время очень сильно поджимало примарха или примархов. Не знаю, кто у них там главный или они все в совете каком-нибудь или за каждый чих перед Императором отчитываются.

В любом случае, обходя колоны, я добрался до госпиталя, в котором всё свободное время проводила Кара. Раненых стало куда меньше, однако приходилось теперь следить за калеками и прикованными к больничным койкам. Очень тяжёлая работа была у неё, ведь приходилось не только убирать утки и следить за приёмом лекарств, но порой и таскать людей в ванные. Очень сильно не хватало крепких мужских рук и вот уже прекрасный пол сам начинал на себя брать мужскую роль, грубея как душой, так и телом.

Но всё же новые поколения этого мира не будут воспитаны женщинами, ведь даже если на двадцать семей останется один мужчина без ног, то он сделает всё, чтобы передать опыт мальчикам. Ведь война никогда не закончится и её тень в виде постоянно работающих военных заводов будет лежать великим долгом на выживших. Тяжёлые времена не закончатся, рождая без остановки сильных, чтобы те стали пеплом в горниле войны.

— Кара! — с улыбкой произнёс, заметив свою служанку, толкающую телегу с чистыми постельным бельём.

— Господин Мордред! Вас отпустили в увольнение?! — с радостью она тут же бросила все дела и подбежала ко мне с улыбкой.

— Не совсем… это скорее дисциплинарное наказание.

— Ой, это очень плохо?

— Нет, совсем нет. Но пришёл я по другой причине. Скоро войска и флот Империума уйдёт, а вместе с ними уйду и я.

— Насколько скоро?

— Погрузка уже идёт, вероятно уже сегодня объявят сбор и в течении суток уйдёт первая партия, в числе которой буду и я.

— Так быстро? А когда вернётесь? — в глубине души Кара знала ответ и всё понимала, но всё же упорно хранила надежду. — Можно с вами отправиться?

— Нельзя.

— Может быть я смогу договориться, медсёстры нужны и на…

— Я хочу чтобы ты осталась здесь, — положив руку на её плечо, твёрдо произнёс я.

Кара опустила голову, после утерла нос, но всё же не заплакала и сдержалась.

— Я очень дорожу тобой и не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. К тому же у меня для тебя есть очень важное задание. Держи, — я снял с шеи цепь с ключом. — Это от сейфа в банке. Я не очень хорош в таких диалогах, но постарался на бумаге объяснить всё. Очень на тебя рассчитываю. Справишься?

— Обязательно, — уверенно кивнула Кара и посмотрела мне прямо в глаза.

Она даже не знала, что ей предстоит сделать, однако всё равно не медлила с ответом и не сомневалась ни секунды. Такой верности я никогда не видел и даже не знал как реагировать. Поэтому в последний раз улыбнулся и обнял Кару, оставив её одну. Конечно я понимал, что Кара испытывала к Мордреду в том числе и любовные чувства. И сам Мордред тоже хотел иного исхода, но всё же не давил меня и просто с болью наблюдал за той судьбой, которой не суждено было случиться.

На Альбу я уже не вернусь никогда и поэтому мне крайне не хотелось давать ложных надежд Каре. Она молода и у неё вся жизнь впереди. И эта жизнь может стать счастливой. Таким было моё решение. Более подробно я всё объяснил в оставленном письме, которое написал давно, ведь знал, что всё к этому рано или поздно придёт. Правда лично я всё же не планировал являться, сделав так только из-за Бориса.

А затем уже я отправился в место дислокации моего батальона, где меня быстро нашёл штабист и сказал срочно отправляться во дворец. Там уже строились войска, первая партия, которая отправится в глубины далёкого мрачного космоса на войну. И от добровольцев не было отбоя, более восьмидесяти процентов военнослужащих желали отправиться в неизвестность, чтобы сразить там врага и не дать ему вернуться на Альбу.

Однако брать всех никто не планировал. Нужно было оставить как ветеранов, которые подготовят следующих, так и силы для гарнизона, зачистки всей Альбы и системы. Поэтому и собирался совет высшего дворянства, где споры не утихали несколько часов. Однако в конечном итоге после ряда ультиматумов всё пришло к решению, на которое повлиять было никак нельзя.

— Господин Мордред! — на подходе ко дворцу ко мне строевым шагом подошёл старший офицер с сединой в волосах, с одним глазом и изуродованным лицом. — Извините, что обращаюсь не по титулу…

— Не стоит, мой Рыцарь ещё в процедуре переименования, а следовательно и титула пока нет. Можно просто Мордред.

— Так точно! Я комбат бывшего крестьянского полка и ныне почётного гвардейского полка! Мы сражались с вами против Рыцаря-Предателя! Нас хотели расформировать, однако после победы по наказу сэра Бедивера нам, как и многим другим крестьянским полкам, были выданы земли, свобода, а также место в военной структуре Камелота! За кровь, за смерть, за отвагу и победу, мы удостоились этой чести! В том числе благодаря вам! — громко и чётко, фактически крича мне в лицо говорил видимо оглохший комбат.

— Поздравляю, рад за вас! — тоже громко ответил я, чтобы собеседник меня точно услышал. — Это всё?

— Никак нет! Прошу вас взять наш батальон в ваше Копьё!

— О как… — удивился я.

Копьём называли особое воинское формирование, фактически подразделение, которым управлял Рыцарь. Как правило в него входили войска поддержки, однако каждый Рыцарь комплектовал своё Копьё кем и как угодно. Разумеется регулярная армия активно участвовала и королевским указом Рыцарям разрешалось проводить вербовки в вооруженных силах. Кроме того, в Копьё практически всегда входила гвардия дворянина, которая в случае войны поднималась под ружьё первой.

— Это решение командира или всего батальона?! — громко и твёрдо спросил я, испытывающим взглядом глядя на комбата.

— Всего батальона!

— Что же, не вижу никаких причин вам отказывать! Если Камелот и главнокомандующий дозволяет, то я буду рад сражаться с вами бок о бок!

— Взаимно, сэр рыцарь!

И выполнив воинский салют он тут же чётким строевым шагом отправился к своим бойцам. Я же занял место у своего Рыцаря. Прямо сейчас Галахад объявлял всех, кто отправится в Великий Крестовый Поход. В их число попали многие известные Рыцари, в том числе Ланселот, Бедивер, Борс, Гарет, Красный Рыцарь и ещё около пяти дюжин боевых машин, не считая оруженосцев. Также многие дворяне отправлялись на войну в роли командиров.

Я молча стоял рядом со своим Рыцарем, краску которого обновляли, чтобы он вместе с другими гордо прошёл в последний путь до грузового шаттла. Меня отправили под начало одиннадцатого легиона, в то время как большинство ушло к первому легиону Тёмных Ангелов.

К слову, именно Тёмные Ангелы являлись пожалуй главной силой в этой войне. Они обладали самыми большими силами и в яростном гневе, мстя за трагедию на Ксане, за своих павших братьев из пятого и девятнадцатого легионов, они огнём и мечом с особой жестокостью вырезали врагов. Гвардия Смерти составляла вторую главную силу в этой войне.

В свою очередь контингенты других легионов были куда меньше. Это касалось и одиннадцатого легиона, который не мог похвастаться большой численностью и не входил даже в первую половину по численности среди всех легионов.

— ГЕРОИ АЛЬБЫ!!! — проревел в конце речи Галахад и голос его звучал по всему Камелоту. — ПРИНЯТЬ ПОХОДНОЕ ПОСТРОЕНИЕ!!!

И быстро заняв своё место на Троне Механикуме, я вместе с Копьями Ланселота и Бедивера занял место во главе колонны. Рангде предстояло умыться в крови за каждую разрушенную судьбу этого мира.