40к способов подохнуть. Том 7

Глава 293

— Э-э-э… — неуверенно протянул механик с нижнего отсека.

— Чё? — спросил стоящий на входе хемо-пёс.

— Это здесь происходят собрания самых верных последователей Бога-Императора?

— Да.

— У меня листовка тут, сказали, что…

— Заходи, но если кому-то расскажешь, то я узнаю, где твоя койка, после чего задушу тебя, засунув твой кулак в твою глотку настолько глубоко, что у тебя кадык вылетит быстрее, чем снаряд вылетает из «Василиска».

Механик кивнул, после чего вошёл внутрь и прикоснулся к таинственной ложе, что работала также хорошо, как и десять тысяч лет назад. Кругом люди, общаются, обсуждают последние новости, рассказывают как важно не стоять на одном месте и быть готовым к новому. Строят планы и делятся мыслями о том, что хотели бы изменить. Ну и конечно молятся Богу-Императору.

— А почему у него щупальца? — поинтересовался механик, найдя алтарь, чтобы освятить свой трупный батончик.

— Я художник, я так вижу, — ответил уже молящийся здесь культист. — Проблемы?

— Нет, в целом мне даже нравятся эти перемены. Особенное двойное довольствие и то, что криговцев оставили на планете. Они меня пугали даже больше, чем хемо-псы.

Примерно так и происходила ересь. С двойного довольствия, небольшим изменений и подменой одного бога на другого. Хемо-псы к слову переметнулись все и до самого конца. Они устали терпеть всё то дерьмо, что заставляли их терпеть, а ещё вроде как перерезали трёх комиссаров приставленных к их полку, попутно вырезав сердца заградительного отряда и обезглавив роту военной полиции… но в целом лично я вот не углядел какой-то ереси в этих поступках и потому они теперь тусовались на главной палубе, поближе ко мне.

Был ли я еретиком? Конечно же нет. Просто у меня был чуть более широкий взгляд на вещи и щупальца действительно неплохо так подходили Императору, как и его корона из перьев тоже была весьма стильной, добавляя некоторого позитива в его серьёзный образ. Были ещё пара портретов с Императором женщиной, но их все забрал слаанешиты, которые появились как-то слишком неожиданно.

Однако ссорится с ними я не стал, ведь всё и так висело на волоске от провала. Потому у нас тут орудовал весь Хаос Неделимый, затрагивая все аспект искалеченных душ и переманивая на нашу сторону людей в девять раз эффективнее. Хочешь сосисочных оргий — вот тебе ложа змеи. Захотелось пожрать говна — пожалуйста, жри в ложе Тлена. Появилось желание отточить свои боевые навыки путём отрывания голов изменникам — добро пожаловать на ложу крови, где мы определенно точно не выносили смертные приговоры прожжённым лоялистам под видом гос измены.

Ну а если ты понимаешь, кто тут самый лучший Бог, то добро пожаловать в Хрустальную ложу, где мы уже думали над тем, как в конце кинуть всех этих мерзких культистов, не понимающих, что Повелитель Перемен — единственный истинный Бог. Как-то так всё и происходило, пока мы летели вслед за частью ударной группировки Кранона, стараясь ликвидировать последствия его кровавого мародёрства.

Флот наш становился чутка больше, что радовало меня ещё сильнее. Как-то раз мы прилетели на мир, где осталось ровно девятьсот девяносто девять тысяч девятьсот девяносто девять выживших. Адмирал-солар ничего не понял, зато я сразу догадался. Кранон в целом делал всё, чтобы у меня была возможность и отличиться путём даже абордажного сражения с одним из его чемпионом, а также оставлял схроны с проклятыми артефактами, которые я передавал дознавателю инквизитора.

Откуда дознаватель, если Кранон сам всех их вырезал? Я просто его назначил и сказал, что это чудом выживший. Усомнился ли кто-то в моих словах? Нет. Я же Сиберус Карфакс, я не могу быть еретиком.

— Хм… бесконечная жизнь или ещё более высокий пост? — размышлял я в своей каюте, прикидывая как бы склонить на свою сторону адмирал-солара. — Нет, он птица иного полёта, не прогнётся просто так. А давать ему слишком много власти и обещать стать первыми адмиралом моей империи… тоже мелковато, у него и так флот вон какой, даже чутка больше моего.

Таким образом я пришёл к выводу, что лучше будет просто устроить старый добрый переворот через низшие цены. Вот они как раз жопу порвут даже ради власти над небольшим флотом. Некоторые захотят стать капитанами крейсеров после делёжки. Другие ещё грезят о какой-то славе и соблазняться возможность стать у руля истории. А девять капитанов уже затаили злобу на Империум.

Так что возможность устроить успешную ересь была и надо было только поднапрячься. И с учётом того как разрослись наши ложи особого поклонения Императору, то подобраться к нужным людям было довольно просто. Попутно также были составлены списки ярых лоялистов, которые совсем скоро отправятся за борт, а я попивал амасек и глядел на Сиберуса, который погряз в смятении.

О моих планах он ещё не знал, однако к роковому часу он должен созреть или же придётся его уничтожить. Благо тот факт, что Империум им подтёрся уже оказал эффект, как и моя идеология хоть и была полна минусов, но и плюсов здесь тоже было с лихвой. Утопию ни Империум, ни Хаос не создаст, но определить удобную для себя позицию может каждый.

И вот Сиберус сейчас находился как раз в процессе выбора. С одной стороны у него были догмы, а с другой он смотрел как многие люди в наших культах смотрели настолько далеко, что без страха брали свою судьбу за рога и… делали то, что считали правильным. Вместо техножрецов у нас занимались изобретениями все желающие, протезы и другие диковинки, вовсе не такие жуткие, как говорит экклезиархия или Марс.

Были сделаны послабления в уставе Имперской Гвардии, внесены изменения в структуры, которые не менялись все эти десять тысяч лет. У нас армий демонов не было, но зато решились давние проблемы, вроде того что в некоторых полках было запрещено самому разбирать и чистить лазган, если у тебя нет разрешения от техножреца. Типа… это звучит как лютый бред, но таких проблем в закостенелом Астра Милитарум было выше крыши.

А я просто взял, вырезал всех бюрократов, дал больше власти именно полевым офицерам, после чего заручился их поддержкой и повысил боевую эффективность. Чем-то подобным занимался и сам Сиберус, который хоть и был комиссаром, но в глаза не долбился и понимал, что не только Робаут Жиллиман должен что-то менять, но и сами офицеры обязаны внедрять нечто новое, чтобы исправить старые ошибки. Иначе не только Кадия падёт, но и Терра.

Однако больнее всего в его душе разрывалась другая рана. Та, которая была лишь трещиной, но из-за моего прямого влияния и того, что мы теперь так или иначе сливались, я начал воздействовать на его отголосок, стал его менять. Сиберус это замечал, иногда сопротивлялся, но чем дольше он находился рядом со мной, тем сильнее стачивались некоторые углы.

Конечно полностью он не измениться, ведь по сути своей он комиссар. Однако даже в Кровавый Договор вступали лучшие из лучших, как и дочери Императора скатывались в веру, раскрывая свои души с неожиданных сторон.

— Каждый день мы сражаемся, каждый день мы умираем, каждый день терпим поражение и одерживаем победы, — говорил я на очередном собрании главной ложи. — Однако ради чего мы это делаем? Ради любимейшего всеми Императора? Ради государства, что стремился построить Малкадор Герой? Или же ради людей, что населяют миллион и более миров Империума? Забери у нас Императора, мы разве исчезнем? Нет, не исчезнем. Расколись Империум ещё на девять кусков, перестанут ли существовать люди? Нет, даже сейчас без света Астрономикона и без Его воли сражается весь Тёмный Империум, борясь с угрозами нового тысячелетия. Но забери гражданина и не будет ни государства, ни Империума. Именно поэтому я считаю, что человек является фундаментом, который бы должны укреплять, а не истощать безумными решениями и запретами.

Всё более опасные речи звучали на этих собраниях, но из-за того что всё происходило плавно, сегодня никто не посмел ужаснуться предположением того, что Императора могут забрать. Все слушали меня и с предвкушением воображали себе мир, где жизнь не будет разменной монетой Богов в Большой Игре. И первые плоды они уже собирались, что позволяло мне обещать ещё больше.

И нещадно вместе со всем этим я бил в боль Сиберуса, вынуждая его смотреть в откровенные минусы Империума и заставлял его искать на них ответы. Задавал неудобные вопросы и не позволял отвернуться. Зачем эти коллективные наказания, почему происходит инквизиторский беспредел, когда среди этих цепных псов Золотого Трона ещё и радикалов столько, что каждый раз в ереси то и дело замечены сами инквизиторы?

Он сначала пытался отвернуться, ну знаете, как когда ты споришь с оппонентом, который не знает значения слова спор и в целом не готов менять точку зрения. Он не знал что ответить, не мог контра аргументировать, но и силы воли признать ошибку ему не хватало. Поэтому он начинал просто игнорировать и менять тему.

Но со мной такое не прокатывало, да и Сиберус всё же был не быдлом, а весьма себе смышлёным комиссаром способным в критическое мышление. Просто догмы ему мешали, поэтому надо было его прижимать лицом к правде и давить со всей дури, пока либо он не придумает очередной контраргумент, либо не признает правоту. Только такие два расклада возможны в настоящем споре, который ведёт к истине.

И постепенно лёд трогался и как многие в Тёмном Империуме, как Робаут Жиллиман и вернувшийся Лев Эль Джонсон, Сиберус признавал и ужасался тому насколько сильно Империум погряз в дерьме, в которых был виновен сам куда больше, чем еретики и ксеносы вместе взятые. Это надо было решить, но чтобы это решить надо было сначала искренне признать, что проблема существует и что она просто огромна.

В результате всего этого я и решал для себя проблему, что была куда большее стойких защитников Ризы. Создавал для себя ещё одного Алора, который, как я надеялся, отринет всю эту чушь и станет голосом здравого смысла в моей голове, в противовес другим отголоскам. И как сейчас в нашем с ним споре рождалась некоторая истина, возможно в споре всех нас родится и то, что спасёт Человечество и станет первым шагом на пути к утопии.

К утопии, к которой и Император стремился, но так и не достиг этого, в очередной раз подтвердив, что утопия может существовать только в наших мыслях. Но по иронию судьбы я был тзинчитом и потому мои амбиции и стремления были сильнее всего другого. Так что только истинная смерть сможет остановить меня от утоления моих целей, пусть даже самых недостижимых, среди которых и находилась эта амбиция по созданию идеального мира.

И шла она сразу после желания достичь истинной независимости. Такой же несбыточной и глупой цели, скорее даже мечты.

— Но может я всё же буду первым, у кого всё удастся? — с горькой ироний переспросил я сам себя, понимая что не станут исключением.