и один шаг ближе

Пятый шаг

Наутро, а точнее, в три часа дня еле отрываю голову от подушки, чтобы дойти до душа и смыть с себя жутчайшее похмелье. Когда у меня было такое состояние в последний раз? Да никогда! Не помню такой огромной головы, рвотных позывов, трясущихся рук и черных точек в глазах. Я не любительница напиваться до состояния нестояния, но что-то случилось в этот раз, и мой контроль над ситуацией полетел к чертовой матери. Нарушила собственное табу.

– Ник, – шепчу, стоя под сильным напором прохладного душа.

Да, он был там. Или нет? Был, точно был, меня же привез домой именно он. Николас Холд. Ник.

Но вот что было до прибытия домой, припоминаю смутно, и отчего-то у меня нет желания даже напрягать мозги, чтобы воспроизвести все события вчерашнего вечера. Я интуитивно чувствую, что произошло то, о чем точно буду сожалеть и ощущать вину. Хотя уже сейчас червячок стыда и раскаяния пробивает подкорку головного мозга, и от этого мне крайне некомфортно.

Немного придя в чувство, я переодеваюсь в спортивный костюм и спускаюсь на первый этаж, чтобы убить отвратительное послевкусие во рту. Тело ломит, а глаза слезятся.

– Больше не буду так пить, – заверяю себя и на секунду закрываю глаза, чтобы побороть слабость и головокружение.

Удивительно, что меня унесло в астрал всего от трех стопок текилы. Это было впервые за всю мою взрослую жизнь. Объяснение я нахожу тут же – паленый алкоголь. Видимо, Люк решил сэкономить и заказал дешевую выпивку. Даже после пяти бокалов водки с тоником я не чувствовала себя так гадко, как сегодня. И это придется пережить.

Достаю из холодильника прохладную воду и лимон. Один взгляд на еду, и я готова подарить содержимое желудка фарфоровому другу.

– Дорогая!

– Почему ты так орешь, мам? – Застонав, я готовлю себе спасительный напиток.

– И это нормально, Мишель? Прекрасный вечер окончился похмельем, – отчитывает она и проходит к шкафчику с лекарствами.

Сажусь за обеденный стол и прижимаюсь щекой к стеклянной поверхности. Да, так несколько лучше.

– И, к твоему сведению, – продолжает она поучать меня, – сейчас я говорю как обычно. Даже не повышаю голоса, хотя должна бы. А тебе пора понять, что спиртное не принесет наутро ничего, кроме головной боли и несварения желудка. А также ты испортишь цвет лица, появятся пигментные пятна, целлюлит и еще много побочных действий.

Эти нравоучения я слушаю уже третий год и благополучно пропускаю их мимо ушей. По законам жанра через десять минут присоединится папа и тоже не упустит возможности вставить свои пять копеек в то, какие последствия я буду переживать лет так через пять, а уж как испорчу гены, которые они хотят видеть в своих внуках… Мама дорогая!

Прикрываю глаза, чтобы приготовиться к нотациям. В этот раз, как бы ни было отвратительно признавать, я готова выслушать их и больше так не делать. Но моему покорному повиновению и искреннему желанию раскаяться не дано свершиться. Раздается грохот входной двери, и я подскакиваю на месте, открываю глаза и сажусь ровно. Но тут же издаю стон от головной боли и упираюсь лбом в ладони.

Причиной шума становится папа, залетевший в столовую с бордовым от злости лицом.

– Кому-то будет плохо, – говорит он.

Не надо уточнять, что «кто-то» – это я. Только папа вряд ли уже знает, что я переживаю первое в жизни похмелье.

– Так, Мишель Пейн, объясни мне, какого черта ты творишь?! – кричит он.

Капилляры в глазах, кажется, взорвутся от громкости его голоса.

– Дорогой, что случилось? – спокойно спрашивает мама и ставит передо мной бокал с мутной жидкостью. – Пей, Мишель, это поможет. – Она пододвигает ко мне бокал и устремляет все внимание на мужа, который кипит от ярости.

Я вижу папочку в таком состоянии в первый раз. Ладно, не в первый, но так сильно выходить из себя заставляю его очень редко.

– А случилось то, что за последние двадцать четыре часа меня два раза обвинили в том, что я ужасный отец! Случилось то, что какой-то сопляк читает мне нотации о моем невнимательном отношении к собственной дочери! – Папа ударяет кулаком по стеклянному столу.

Я, удивленная его словами, успеваю подхватить спасительный бокал.

– Ничего не понимаю, – качаю я головой, отпивая неприятный напиток.

– Не понимаешь? – продолжает источать на меня свой гнев папа. – Вчера после того, как ты отправилась гулять, Николас Холд посоветовал мне тщательнее отбирать для тебя партнеров, а не подкладывать под недозревших парней с буйством гормонов, лапающих тебя у всех на глазах. Сегодня за завтраком в гольф-клубе я подошел к нему, чтобы поздороваться, а он смерил меня презрительным взглядом и осведомился о твоем состоянии. Как мне стало известно, он привез тебя вчера, и я выслушал нотации, к чему приводит женский алкоголизм. Мишель, я очень рассержен сейчас!

Постепенно до меня начинает доходить, что этот мужчина без спроса влезает в мою жизнь и откровенно портит ее, даже не стесняясь того, что он никто! Раздражение и злость перебивают мое похмелье, придавая силы. Допиваю лекарство и решительно произношу:

– Этот Николас Холд меня преследует, папа. Он маньяк. Сначала он каким-то образом заполучил мой потерянный телефон, затем имитировал мое спасение из лап Зака. А у меня, между прочим, было все под контролем, я умею постоять за себя. Дальше появляется на вечеринке у Люка. Как он смог узнать о ней и попасть туда? Он следит за мной. Он просто болен.

– Дочь, – папа вздыхает и устало трет лоб, – я бы поверил в это все, если бы мы говорили об обычном студенте. Но это Николас Холд, он не станет заниматься глупостями и делать то, о чем ты здесь говоришь. Тем более преследовать тебя ему нет смысла. Холду не двадцать и даже не двадцать четыре. И он мне ясно дал понять, что не поощряет твоего поведения, и открыто обвинил меня в том, что я уделяю тебе недостаточно внимания. А «W.H. International Corporation» идеальный инвестор для нашей компании. От него зависит моя карьера и твое благополучие тоже, как твоей матери и сестры!

– А как Ник связан с «W.H.»? – недоуменно спрашиваю я о самой мощной в Канаде, да, пожалуй, и в мире, корпорации, занимающейся грузоперевозками, лизингом, промышленностью и строительством. Многие студенты моего университета мечтали о практике там, но это было нереально.

– По неофициальным данным, Николас Холд руководит сознанием Райли Вуда и его деньгами. Как он скажет, так и будет, словно он и есть владелец этой компании. Вуд всегда советуется с ним по поводу вложений и приобретений, хотя Холд даже не работает в корпорации. Но это только поговаривают. Холд ведет удаленную от светских раутов жизнь, лишь иногда появляется на благотворительных вечерах, но его невозможно поймать, и мало кто знает его в лицо. А ты, Мишель, опозорила меня перед ним, а значит, и перед Вудом. Он донесет все ему. Ты хоть представляешь, как я сейчас себя чувствую? – Отец красноречиво смотрит на меня, а я недовольно поджимаю губы.

– Но он действительно следит…

– Довольно, Мишель. Я не намерен больше слушать эти глупости. С сегодняшнего дня ты под домашним арестом. С меня хватит! Больше никаких вечеринок, мальчиков и поездок за город. Учеба, курсы, дом – это твоя жизнь на ближайшую неделю. Дальше посмотрим. От тебя одни проблемы. – Он тычет в меня указательным пальцем.

– Но папа! – возмущаюсь я и подскакиваю.

– Никаких «но папа». Иди к себе, Лидия принесет тебе обед, а я отправляюсь разгребать дела в офисе. И убеждать Вуда о вложениях, доказывать ему, что я хороший отец и моя дочь воспитанная девушка, а не алкоголичка, которая выдумывает глупости! – Яростно посмотрев на меня и маму, отец разворачивается и направляется к выходу.

– Мишель, – с укором произносит мама.

– Мам, но я говорю правду, – обиженно отвечаю я.

– Тебе, возможно, показалось. В твоем возрасте хочется, чтобы все мужчины обращали на тебя внимание. Но так не бывает. Ты придумала это. И мы должны благодарить Холда, что он привез тебя домой в целости и сохранности от твоего Люка. Я говорила, что не следует заводить отношения с подобными парнями. Молодежь сейчас пошла очень распущенная и неуправляемая, а ты из высшего круга, поэтому отец прав. Ступай и отдохни, от тебя воняет перегаром, и выглядишь совершенно неподобающе, – отчитывает она меня. – Не могу смотреть на тебя. Я буду в салоне, а затем у меня ужин с девочками.

Я зло хватаю бутылку воды и направляюсь на второй этаж, громко топая.

Какого черта он лезет в мою жизнь? Кем он себя возомнил, урод?!

Меня трясет от негодования, за что расплачивается моя дверь, с грохотом закрывшаяся за мной. Никогда не была под домашним арестом, даже в шестнадцать. Наоборот, меня не трогали. Папе было откровенно все равно: пью или нет, где пропадаю и что делаю. Главное, чтобы меня не забрали в полицию или я не совершила иные вещи, которые порочили бы его имя. Обещала, что такого никогда не произойдет. Обидно до слез. Но их, как назло, не было. С силой пинаю стул, который падает на пол.

Сажусь на постель и беру телефон. Так этот козел еще и звонил мне. Моей ярости нет предела, а я не знаю, куда ее выплеснуть, и растираю лицо ладонями, чтобы хоть как-то утихомирить себя.

Решив, что сейчас я ничего не сделаю и это наказание совершенно не отличается от моей обычной жизни, немного остываю. Достаю ноутбук и открываю страничку в Фейсбуке, затем вбиваю в поисковике имя этого наглого лгуна, но ничего не нахожу. Кажется, что такого человека не существует, а вот его друг популярен.

Мое нутро жаждет мщения, жестокого мщения. Телефон подает признаки жизни, и я перевожу взгляд на него.

– Да пошел ты, урод, – фыркаю я, сбрасывая звонок.

Но это повторяется еще два раза, а я продолжаю игнорировать звонившего.

Что ему вообще от меня надо? Он меня преследует, и пусть родители не верят, но это так. И то, что Николас Холд звонит уже в пятый раз, подтверждает мои слова. Но, конечно, они скажут, что я ему просто навязалась или забыла в его машине что-то. Да еще и прикажут улыбаться ему, зацепятся за мои слова. А это самое страшное для меня. Поэтому умолчу.

Через полчаса приходит сообщение, и я недовольно открываю его.

Хочется кричать от этой наглости. Быстро набираю ответ:

Довольная собой отправляю послание и тут же отключаю телефон. На всякий случай. Оставшийся день провожу, лежа на постели и болтая с Сарой, которая рассказывает мне занимательные вещи о том, что вчера было и как зол Люк.

Вот этого еще не хватало, он мне нравится, и с ним удобно, а из-за какого-то придурка мы расстались. Придется исправить положение завтра.

С этими мыслями я засыпаю, до сих пор переживая отголоски похмелья.

Утро начинается как обычно: отец отсутствует, мама спит. Сестра издевается надо мной, припоминая мое наказание. Я фыркаю и, позавтракав, направляюсь в университет.

Встретив в коридоре одного из корпусов Сару, бросаю ей, что хочу найти Люка перед парой. Ее не воодушевляют мои слова. Подруга считает, что этот парень мне не подходит, что я достойна лучшего, но… не хочу заводить отношения с кем-то из нашего круга. Сара знает меня лучше других и не хочет понять, как мне необходимо быть обычной. Люк идеально подходит под мои критерии. Он не так богат, как наши с Сарой семьи. Он из обычной семьи с достатком чуть выше среднего и старается зарабатывать сам. Это меня в нем и привлекло – самостоятельность.

Нахожу Люка в кругу друзей-футболистов. Улыбаясь, подхожу к компании и дотрагиваюсь до его плеча. Он резко оборачивается и сбрасывает мою руку.

– Чего тебе? – цедит он.

– Хочу поговорить, – виновато произношу я и бросаю взгляд на ребят, прячущих улыбки.

– Нам не о чем говорить после субботнего вечера. – Он передергивает плечами и отворачивается.

– Слушай, прости. Я напилась и вообще не помню, что было, – лгу я.

– Идите, сейчас приду. – Он кивает парням, чтобы оставили нас, и те со смешками уходят.

– Люк, – я беру его за руку и тем самым заставляю посмотреть на меня, – правда, прости. Мы же не расстаемся из-за этого недоразумения?

– Недоразумения?! – шипит он, сужая глаза. – То, что тебя чуть не трахнул в моем доме какой-то урод, да еще и унизил меня на глазах у всех, а ты позволила это, называешь всего лишь недоразумением?

– Я была пьяна, – оправдываюсь я, пожимая плечами. – Ну ладно, если не хочешь…

Только разворачиваюсь, чтобы уйти, как он хватает меня за талию и прижимает к себе.

– Я приревновал. Сильно приревновал, он целовал тебя в шею, а тебе нравилось это, – шепчет он мне на ухо.

– Наверное, я думала, что это ты, – продолжаю беззастенчиво врать.

– Правда? – недоверчиво переспрашивает Люк.

– Конечно, – уверенно заверяю я и улыбаюсь ему. – Я совершенно не помню, кто там был. Видимо, текила слишком ударила в голову. Я ведь сбежала именно к тебе.

– Ты знала, как его зовут. Николас, – прищуривается он, пытаясь поймать меня на лжи.

– Боже, какой ужас, – имитирую я испуг. – У него какие-то дела с папой, я не в курсе. И даже не представляю, что он там делал. Правда.

– Джексон говорит, что мы с тобой разные. Ты богатая девочка, а я всего лишь учусь на стипендию от футбольной команды. И это меня волнует. – Люк тяжело вздыхает и опускает глаза.

– Какая разница, дорогой? Я ни разу не упрекнула тебя, да и не требую ничего. Ты мне нравишься просто так, потому что ты интересный, веселый и замечательный, – ласково говорю я, дотрагиваясь до его щеки.

– А этот… он богатый. Если твой отец захочет, то ты будешь с ним. Один его костюм…

– Не надо. – Я прижимаю палец к его губам и заставляю замолчать. – Он никто, избалованный наглый придурок, считающий, что ему все должны. Ты в разы лучше его, поверь. И мне никто ничего не прикажет. Я сама выбираю тех, с кем встречаюсь. Я выбрала тебя.

– Хорошо, я прощаю тебя, но не хочу, чтобы ты с ним общалась, – ставит он условие.

Смеюсь от облегчения.

– Боже, Люк, я его даже не знаю. Встретились на вечере первый раз.

Теперь мне можно давать премию как лгунье года, но что поделать, иначе я могу потерять этого парня. С ним можно быть простой и свободной, о чем я и мечтаю.

– Мы опоздаем, а мне нельзя пропускать занятия. – Люк берет меня за руку и ведет по коридору.

– Может, пообедаем вместе? У меня перерыв с четырех до шести, перед курсом психологии, – предлагаю я, пока он провожает меня к моей аудитории.

Но Люк отрицательно качает головой.

– У меня тренировка до шести, а потом смена в баре.

– Тогда напиши мне, ладно? – Я останавливаюсь перед аудиторией.

– Хорошо, Миша, я… в общем, ты знаешь, как я отношусь к тебе. Я хочу быть с тобой и готов прощать тебя. – Он быстро чмокает меня в щеку и уходит.

Когда-нибудь мое сердце дрогнет от его слов? Или я всегда буду такая запрограммированная и неживая?

Захожу в аудиторию и плюхаюсь на место рядом с Сарой.

День выдается тяжелым, и мой мозг просто вскипает от напряжения. Подруга уходит раньше на свидание с новым ухажером, и я отправляюсь обедать одна.

Не успела я открыть дверь автомобиля, как до моего плеча кто-то дотрагивается. Вздрагиваю от испуга и оборачиваюсь, удивленно глядя на высокого мужчину в черном костюме. Холодные голубые глаза незнакомца не выражают ни единой эмоции и пугают меня до жути.

– Да? Вы что-то хотите? – Я делаю шаг назад.

– Мисс Пейн, вас ожидают. Прошу пройти со мной, – сухо произносит он, а я сглатываю от неприятного ощущения.

– Кто?

– Мистер Холд.

После этих слов весь страх улетучивается, оставляя лишь раздражение.

– Мистер Холд, значит, – тяну я. – Передайте этому человеку – пошел он в задницу.

– Мисс, мне бы не хотелось это передавать ему, поэтому прошу вас… – Его интонация меняется, и теперь он пытается давить на меня.

– Не хотите? – Я задыхаюсь от наглости этих слов, а он кивает.

– Мне придется применить силу, – продолжает мужчина, делая шаг ко мне.

– Вы совсем рехнулись? Нет! Если прикоснетесь ко мне, то я заявлю на вас. Вы совершенно не представляете, кто я такая, чтобы со мной так обращаться и приказывать мне! – возмущаюсь я и пытаюсь сесть в машину.

– Мишель… – доносится до меня знакомый голос, и я замираю.

Медленно поворачиваю голову и встречаюсь взглядом с карими глазами.

Передо мной стоит Ник в классическом темно-синем костюме и не мигая смотрит на меня. Властный и настойчивый урод!

– Я тебе ясно сказала, отвали от меня, – зло шиплю я, делая шаг в его сторону.

– Да, твои орущие буквы намекали на это, но…

– Никаких «но», – перебиваю его, чем вызываю секундное удивление. – Что ты хочешь? Ты портишь мою жизнь, преследуешь меня, говоришь… я не понимаю.

– Не кричи, крошка, я хочу пригласить тебя на обед, ты ведь и собиралась пообедать, – спокойно произносит он.

Прищуриваюсь, ища подвох. Но Николас расслаблен, и это меня раздражает, я ведь готова вспыхнуть как спичка, а ему хоть бы хны.

– Нет, – резко отвечаю я.

– Что ж, тогда мне придется снова посоветовать твоему отцу, чтобы он больше уделял внимания твоему воспитанию. – Уголки губ нагло приподнимаются.

Я сжимаю кулаки.

– Какого черта?! Прекрати это! – вскрикиваю я.

– Один обед, – заверяет он и забирает у меня ключи от «Ауди».

– Что ты… – шепчу я, обескураженно наблюдая, как он захлопывает дверцу моей машины и блокирует ее.

– Я голоден. Составишь мне компанию? – как ни в чем не бывало продолжает Николас, возвращая мне ключи.

– Хорошо, только объяснишь, зачем ты ходишь за мной, – ставлю я условие, и он довольно улыбается, указывая рукой вперед.

– Поедем на моей.

Николас идет к внедорожнику, припаркованному неподалеку.

– Не волнуйся, я верну тебя на занятия, – произносит он, оборачиваясь ко мне.

– Хватит копаться в моей жизни, – устало вздыхаю я и запускаю руку в волосы, пропуская их сквозь пальцы. Я всегда так делаю, когда сильно волнуюсь, к сожалению, многие принимают это за попытку флирта.

Мои движения приковывают взгляд Ника. Он, как коршун, следит за мной. Я быстро прекращаю это занятие.

Нахмурившись и больше ничего не говоря, он направляется в сторону машины. Мне ничего не остается, как последовать за ним. Его шофер открывает мне заднюю дверь и предлагает руку, на которую я даже не обращаю внимания и забираюсь в кожаный салон. Ник через несколько секунд располагается рядом.

Я должна разобраться с ним и вернуться в свою жизнь, где ему нет места. Мне необходима моя размеренность и уверенность в завтрашнем дне. А этот мужчина ломает весь мой распорядок, и сегодня я с ним попрощаюсь навсегда. Должна, как бы ни был он интересен.