Александр Македонский
В середине лета 330 г. до н. э. Александр стремительно двинулся в восточные провинции через Каспийские ворота, где он узнал, что бактрийский сатрап Бесс сместил Дария с престола. После стычки близ того места, где расположен современный Шахруд, узурпатор заколол Дария. Александр отправил тело Дария для погребения со всеми почестями в Персеполе. Хотя до этого македонский полководец объявлял, что ведет личную войну против Дария, теперь он действовал как его наследник.
Дальнейшее продвижение Александра на восток хоть и приводило к увеличению его державы, сопровождалось все большими и большими сложностями. Местное население оказывало ожесточенное сопротивление, приходилось постоянно менять тактику. Управление огромной территорией было связано с большими сложностями, не все наместники одинаково хорошо справлялись со своими обязанностями. Удлинение коммуникаций вызывало перебои со снабжением и ослабление армии, вынужденной оставлять в крепостях гарнизоны. Менялся этнический состав армии Александра, многие греко-македонские ветераны уже не стремились к продолжению войны, в войско включались покоренные народы. Стремление к единоличному правлению, подражание восточным деспотам[19] вызывало недовольство ближайшего окружения, которое только усугублялось явным желанием Александра соединить Восток и Запад, смешать народ-победитель и побежденных. В рамках этого смешения и назначались командирами персы, была организована большая свадьба греков с персиянками.
Недовольные македоняне организовывали заговоры, которые Александр пресекал с большой жестокостью. Так, он казнил Филота и его отца Пармениона – ближайшего соратника отца и своего крупнейшего чиновника – командира элитной конницы «гетайров». Были ликвидированы и все соратники Пармениона, гетайрская конница реорганизована – Александр лишал влияния старую знать.
Затем был раскрыт «заговор пажей» – знатной молодежи, несшей охрану царя. Своего близкого друга Клита Александр убил лично на пиру. За отказ целовать ноги Александру был казнен историк Каллисфен. Великий завоеватель становился деспотом. Он все чаще участвовал в буйных попойках, раздражался, набрасывался на подданных.
После Средней Азии, где македоняне справились с жителями Бактрии, покорили Согдиану и прогнали скифов, наступила очередь сказочной Индии. Здесь Александр справился с царствами Пенджаба, но дальше на восток армия отказалась идти категорически. Впервые великий военачальник ничего не мог поделать с уставшими воинами. Пришлось возвращаться, причем на обратном пути от голода, жажды и болезней погибла значительная часть армии. Александр, еще не успевший оправиться после тяжелого ранения, полученного в Индии, вел свои войска пустынными районами Гедросии (Белуджистана), в то время как его полководец Неарх командовал флотом, который возвращался вдоль побережья Южной Азии.
Александр опять был в Персиде в начале 324 г. до н. э. К этому моменту невиданная по размерам держава македонского царя охватывала Балканский полуостров, острова Эгейского моря, Малую Азию, Египет, всю Переднюю Азию, южные районы Средней Азии и часть Центральной Азии до нижнего течения Инда. В процессе завоевания были разведаны и освоены пути сообщения и торговли между отдельными областями. Населению Греции, Финикии и Междуречья были открыты широкие возможности для колонизации и эксплуатации завоеванных территорий. Встретились цивилизации Запада и Востока, что коренным образом меняло культурный облик ойкумены.
Александр энергично занимался дальнейшим административным и военным устройством. Македонские ветераны были щедро вознаграждены и отправлены во главе с Кратером домой (при этом, правда, пришлось гасить мятеж в этих войсках), на смену им из Греции новобранцев вел Антипатр. Александр строил планы развития морских связей с Индией, покорения Аравии, усовершенствования ирригационной системы Евфрата и заселения побережья Персидского залива. Царь объехал с инспекцией Перейду, Сузиану и Мидию. Осенью 324 г. до н. э. в Экбатанах (столице Мидии) умер ближайший друг Александра Гефестион, человек, которому он безгранично доверял. Царь приказал чтить покойного как героя и одновременно оказывать божеские почести ему, Александру, о чем отправил указание и в Элладу. Биографы утверждают, что Александр был вне себя от горя из-за смерти Гефестиона, поэтому очень много пил. У царя прогрессировала мания величия, он все время требовал божеских почестей. Города волей-неволей уступали его требованию, но, например, в спартанском декрете говорилось: «Если Александр желает быть богом, пусть будет богом».
Летом 323 г. до н. э. после очередной длительной пирушки он слег от непонятной болезни. Говорят и о белой горячке, и о малярии. Не исключено, что царя отравили. Сделать это мог в принципе любой человек из свиты, который опасался, что непредсказуемый гнев царя падет и на него. Часто называют в качестве организатора отравления Антипатра, одного из немногих пожилых высокопоставленных чиновников, который хорошо помнил о судьбе Пармениона. Вероятно, болезнь царя осложнилась из-за многих довольно тяжелых ранений (последнее из которых он получил в Индии).
Доктора не могли спасти жизнь повелителя Азии – нижняя часть тела была парализована, нарушилась речь, не спадала высокая температура. 13 (или 10) июня 323 г. до н. э. Александра Великого не стало. Его тело было помещено в золотой гроб и отправлено в Грецию, но его перехватил Птолемей, который перевез его в Александрию Египетскую.
Наследник трона назван не был, и полководцы высказались в пользу слабоумного незаконнорожденного сына Филиппа II – Арридея и сына Александра от Роксаны, Александра IV, родившегося уже после смерти отца; сами же соратники покойного царя после долгих споров разделили сатрапии между собой. Империи не суждено было сохраниться. Оба царя были убиты: Арридей в 317 г. до н. э., Александр IV в 310 или 309 г. до н. э. Провинции стали независимыми государствами, а военачальники, следуя примеру Антигона, провозгласили себя царями. Началась новая – эллинистическая – эпоха. Деятельность великого македонянина привела к перенесению центров европейской цивилизации на Восток. Она способствовала распространению эллинизма по всему Ближнему Востоку и созданию – по крайней мере в экономическом и культурном смысле – единого мира, простирающегося от Гибралтара до Пенджаба.