55

6

Ноябрь еще не кончился, но уже стояла жара. Чендлер держался возле опушки, передвигаясь зигзагом от ствола к стволу: голые ветки давали хоть какую-то тень. Остальные полицейские вели себя так же; все вместе они напоминали банду пьяниц в форме, заблудившихся в аутбэке и отчаянно ищущих воду и укрытие. Соленый пот щипал порезы от утреннего полусонного бритья. Не за тем он нанимался в полицию, чтобы по двенадцать часов шататься по раскаленной пустыне в поисках пропавшего туриста. Увы, рядовых вроде Чендлера с Митчем никто не спрашивает: им говорят – они делают.

У напарника хотя бы ноги как ходули и острый подбородок наподобие антенны – он легко перешагивает кочки и обходит торчащие из земли камни. Они с Чендлером почти ровесники, но Митч выглядит старше, лицо у него болезненно осунувшееся, а руки такие длинные, как будто их вытянули и оставили болтаться. В приступах злости он начинал ими размахивать, словно надувная фигура перед автосалоном – только без улыбки. Митч вообще редко улыбался.

Район Бандабару, где находился холм Гарднера, отличался крайней негостеприимностью. Здесь и непроходимые скалы, и леса, и камни, которые либо проваливаются под ногами, либо настолько острые, что рассекают даже кости. Как будто Бог решил поставить опыт, сможет ли кто-нибудь выжить в таких экстремальных условиях. Из оседлых поселений здесь был только Уилбрук, хотя в народе шутили: если ближайшее человеческое поселение в округе – Уилбрук, то пиши пропало.

Даже в двадцать первом веке никто не пересек Бандабару пешком. Попасть туда можно двумя путями: по грунтовке, идущей вдоль подножия холма Гарднера, или на вертолете – это если удастся посадить его на осыпающиеся камни, среди высоких деревьев и цепкого кустарника.

Вот здесь и пропал девятнадцатилетний парень по имени Мартин Тейлор. Он не объявлялся уже четыре дня, и сегодня с побережья на автобусе привезли собак-ищеек. Ввиду жары животным позволялась роскошь работать всего по три часа, тогда как люди надрывались по двенадцать.

Над головой стрекотал вертолет, вокруг раздавался задорный лай, а Чендлер пытался сосредоточиться на хрусте веток под ботинками. Глазами он искал Мартина, а умом – причины сочувствовать его положению. Нет, ну что понесло этого городского хлыща в безлюдную пустошь, да еще и без подготовки? Тропинок тут нет, полагаться можно лишь на зрение, компас и карту. Никакого тебе GPS. Эта местность осталась такой же, как и в юность Земли, два с половиной миллиарда лет назад: камни, деревья, песок – все сплавлено в одно, все сливается с небом, и куда идти – неясно.

Последней, кто видел Мартина, была Эленор Требич, хозяйка «Гарднер-палас», где парень заночевал по приезде в Уилбрук. На все вопросы она отвечала с присущим ей безразличием человека, для которого укладка и завивка на первом месте.

Она успела выкурить не одну сигариллу, поэтому рассказ сопровождался клубами дыма. Биллу Эшкрофту удалось составить портрет Мартина и примерно представить его снаряжение. Походные ботинки, солнечные очки. Легкая футболка – в полумраке фойе она светилась неприятным ядовито-зеленым светом. Небольшой рюкзак, явно не рассчитанный на долгий поход. Был очень зол, заметила Эленор, наверняка порвал с девушкой. Еще и со скандалом.

Напоследок Билл спросил, как всегда неподражаемо мрачно:

– Когда вернется, не сообщал?

Эленор мотнула головой. Придержать номер Мартин не просил, а остальное уже не ее дело. Разговор закончился, и она вернулась к своему глянцевому журналу.

По словам родных и друзей, Мартин увлекался туризмом, неоднократно совершал двухдневные вылазки на природу, что не помешало ему в данном случае нарушить два основных правила: не ходить в поход одному и сообщать о маршруте и предполагаемом времени возвращения надежному человеку. Назвать Эленор Требич «надежной» язык не поворачивался: она сменила трех мужей и регулярно разбивала машину по пьянке, – но не поставить в известность хотя бы ее значило расписаться в нежелании жить.

Единственным указанием на то, куда мог отправиться парень, служил ржавый «Холден»[3], брошенный на лесной прогалине – импровизированной стоянке на холме Гарднера. Осмотр показал, что в баке одни пары́, а подвеска держится на честном слове. Как машина преодолела полный буераков подъем, оставалось загадкой.

В салоне обнаружился компас, колышки для палатки и куртка – по ночам еще сильно холодало. Аптечка валялась под пассажирским сиденьем. Видимо, Мартин забыл про нее впопыхах. А может, и нарочно.

Пока что мысль о том, что Мартин мертв, никому в голову не приходила – по крайней мере, вслух этого не произносили. Шептались, мол, он жив-здоров и даже не подозревает, что его ищут. Или поймал попутку и укатил в неизвестном направлении. А может, ушел на заброшенную выработку. Такое случалось. Трижды за прошедшие два года борцы за окружающую среду незаконно проникали туда, а потом проваливались в какой-нибудь незасыпанный шурф. На поисково-спасательные работы выгоняли полицию. Двое борцов отделались переломами и внушительным штрафом, а вот третьему с ямой не повезло: он свернул шею. Труп обнаружили только через полгода. На холме тоже хватало природных пустот, лишь слегка прикрытых растительностью. Если Мартин провалился туда, его криков о помощи никто не услышит.