А баба яга против!

Глава 26 Возвращение домой

Соленый ветер нещадно трепал мою одежду и волосы. Соль высыхала и противно терлась о кожу. И мне бы быть счастливой и довольной, ведь я в очередной раз удачно сбежала, но радости не было. Была опустошенность и чувство предательства в душе, от гадких слов вампира. Я храбрилась и не позволяла себе расклеиться, потому что мне не хотелось провести последние дни, жалея и оплакивая себя.

А чего я собственно ожидала? Думала, что он встанет на мою сторону и поймёт мои стремления. Надеялась на понимания, ведь не надеялась же, а все равно такое чувство, словно меня обманули. Пока мы летели над морем, я разрешила себе скорбеть обо всем этом, но только на время пути. Потому как не собиралась жалеть о заключенном договоре с богиней, и о том, что я спасаю Тамаша от ужасной участи. Меня злил тот факт, что Линдор считал парня преступником. Хотя он был всего лишь заложником обстоятельств. Но лорд дома мечей не видел их с Тамашем сходство. Ведь «кровавый зверь» тоже злодей, который ищет света.

Поднявшиеся из глубины детских воспоминаний чувства улеглись снова. Я уже не так остро реагировала на произошедшее когда-то. И благодаря этому всплыло из водоворота воспоминаний еще одно. Крохотное и ничем не примечательное. Воспоминание о том, кто привел меня в тот роковой вечер в сад. Скорее всего это была Мара. Я вспомнила её черные глаза. И то не соответствие улыбки на лице и холода во взгляде. И то, как она непочтительно кланялась лорду дома мечей, а потом испарилась, оставив нас вдвоём. А потом случилось то, что случилось. Я должна была отбросить мытарства души и не думать «а если бы». Время поджимало, и неделя от всего отведенного мне богиней времени, уже бессмысленно пролетела. Еще три и все закончится.

Возвращаться домой было приятно. Бабуля, наверное, метлой меня прогонит. Извелась вся, вестей-то от меня не было почти. Да и не до того было. Все тело затекло, а все равно радость предстоящей встречи ничего не затмевало. И как только мы стали лететь над сушей я воодушевилась еще больше. А уж на кромке леса так совсем метлу направила к земле. Было дикое желание повалиться в глубокий снег и кататься в нем словно безумная. Ступив на землю, я стала разминаться, потягиваясь и поворачиваясь в стороны. Потрескивая суставами точно древняя старуха. Тамаш только усмехнулся. Похоже, ему было удобнее лететь, нежели мне.

— Ты что раньше летал на метле? — первая прервала молчание, которое длилось всю дорогу.

— С завидной регулярностью. — насмешливо изрек он. — Мать имела одну. Правда метла часто летала по её поручениям, за пределы границ леса. Но когда дел не было, я оттачивал мастерство.

— Веселенькая история. — улыбнулась я. — Значит ты в этом опыта имеешь много, намного больше чем я. — я просто констатировала сей факт.

— И что дальше? Куда ты меня приволокла? — вопрошал парень.

— Дак в лес, под сосенкой прикопаю, что не ясно? — и захохотала как блаженная. Тамаш нахмурился и похоже шутку не оценил. Эх, ну что у них за чувство юмора такое.

— Да в лесу мы, моём Северном. Домой к себе веду. — ответила я уже без бахвальства.

Перевернула метлу черенком вниз и два раза стукнула о землю. Перед нами появилась тропа чистая от снега. Она и выведет нас к моей избе. Весь лес перетерпел изменения, сухих и поваленных деревьев стало в десять раз меньше. Кругом было слышно трели счастливых птиц и гомон ожившего леса. Под снегом, конечно, не разглядишь, исчезли ли колючие кусты и репейники что так густо поросли в моем лесу. Но лес был опрятным и волшебным. Маленькие ели, покрытые снегом, робко прячущиеся среди огромных исполинов были словно сказочными. Дерево красной рябины, укутанное снежной шубой, пестрело красными ягодами. Снегири ловко сновали, вокруг пытаясь урвать побольше лакомства. Чистый морозный воздух заставил заледенеть легкие и прочистил голову. Казалось, я первые так ясно вижу и слышу.

Улыбаясь как ребенок я обернулась к идущему за мной Тамашу. Он насторожено прислушивался и присматривался, ожидая толи подвоха, толи нападения. Которое не заставило себя ждать. Огромный бурый медведь с оглушительным ревом несся в нашу сторону. Мое лицо вытянулось от удивления, и бурый хулиган получил порцию воспитательных ударов по морде.

— Фу я сказала! Ишь ты чего удумал на хозяйку леса пасть разевать, сидеть! — медведь сел на задницу и обижено опустил голову. Я оглянулась вокруг и наконец, заметила настороженные глаза, что наблюдали за нами, прячась за стволами и заснеженными кустами.

— А ну защитники лесные выходите! — приказала я строго, глядя на перепуганных зверей. Вперед вышел серый волк, он насторожено смотрел и осторожно ступал, готовый в любой момент или дать деру или напасть. Я хмуро смотрела, хотя губы так и норовили растянуться в счастливой улыбке. Зимний дух был первым, кого я повстречала, не считая ручного медведя Данко.

— Мира будь осторожна звери они опас… — Тамаш подавился, словом, когда я счастливо смеясь, кинулась обнимать волка. Тот застыл и не шевелился с минуту. А потом стал облизывать мое лицо, поскуливая, а я щедро делилась своей силой с зимним духом леса. Некромант выпал в осадок, темные не ладили с животными, не могли и не умели. А светлые были горды, потому тоже не слишком благосклонно относились к животным. Ну, за исключением тех, которые лежали на их тарелках, приготовленные под каким-нибудь соусом.

Целая орава зверей теперь сопровождала нас. Некоторые из местных жителей принюхивались к Тамашу и чихали, но не рычали в его сторону и не нападали. Заговоренная тропа вела нас все дальше вглубь леса. На одной из просторных полянок стояла моя перекосившаяся изба. Совсем истлев от времени. Окна смотрели на меня пустыми глазницами, крыша вот-вот упадет, двери стояли накось и не закрывались. Чувство радости и счастья испарилось вмиг. Как же так? Тревога заползла в душу ядовитой змеей. Я оббежала вокруг избы, еще больше убеждаясь, что кто-то постарался и перевернул все верх дном здесь. Слезы застыли в глазах, хоть изба и была старая, но моя собственная. Мне стало, так жаль поломанного жилища. Тамаш не понимал, почему я бегаю вокруг полуразваленного дома. А я стеная чуть не рвала на себе волосы. А дядька Никодим, где он? А Данко? И развернувшись на сто восемьдесят градусов, я шагнула на поляну и заорала во все свое ведьмовское горло.

— ДАНКООО!

За спиной что-то зашуршало, и треснула ветка, Тамаш подобрался весь, а я услышала до боли знакомый голос.

— Ну и лицо у тебя было, Велимира, словно у ребенка игрушку отобрали. — усмехался мой леший. — Ну, ты обними, что ли али не рада?

Я вытирая предательские слезы шагнула к Данко. Казалось, он даже подрос и в плечах стал шире. Подскочив, повисла, на этом кряжистом дубе, хохоча и радуясь. Если Данко здесь все в порядке.

— Ты вроде как, выше стал, и вширь вырос? — улыбалась я, трогая его за плечи.

— Да, силы поднабрался и окреп. А ты я вижу, отощала, и осунулась. Не кормили тебя там что ли? — усмехнулся он, но взгляд был настороженным.

— Ох не кормили. — шутила я.

— А ты чего так рано? — подозрительно спросил он. — Мы тебя по весне ждали. Избу вот новую срубили. Она готова, да только старую еще не убрали, как клыкастые приходили так… — он оборвал себя на полуслове.

— Вампиры здесь были? — требовательно спрашивала я. Данко отвел глаза и молчал.

— Прости, не сдержал я их. Один самый ретивый и дикий прорвался, как зверь вынюхивал кругом. Да только тебя здесь давно не было. Но избу он изрядно поломал. Вынес дверь и основную балку кулаком сломал, злился темный что тебя не сыскал. — виновато говорил Данко. Как зверь значит? Тогда это лорд Драгош, только его зверем называют. Я приободряющее похлопала парня по груди и улыбнулась.

— Все хорошо, ты не виноват. Главное никто не пострадал. — а Данко отвел глаза. — Или пострадал? — настороженно спросила я.

— Подрались мы с ним немного. — туманно ответил он.

— Немного? — возмущенно возвопил дядька Никодим выскакивая как черт из табакерки. — Да чуть не помер, защитничек! Хорошо лесные помогли. — бурчал домовой. А я укоризненно сверлила глазами Данко, ведь не было никакой необходимости драться. Подумаешь сломанная изба, мелочи.

— А это кого ты приволокла, ведьма? — выдал домовой. А я обернулась к ошарашенному Тамашу и улыбнулась.

— А это мой друг некромант Тамаш. — дядька выдал «чур-меня-чур» и поплевал через левое плече, а леший нахмурился.

— А чего й то ты так рано возвратилась, по весне вас отпускают. — подозрительно сощурился домовой.

— Дядька Никодим и погреться не впустишь, допрос на улице проводить станешь, да? — хитро щурилась я.

Домовой горестно махнул рукой, со словами «какая непутёвая у них ведьма», повел меня к нашему новому месту обитания.