А Неча Нас Родиной Пугать!!!

Назад в будущее ...

Середина семидесятых. Закончено учебное заведение. Военное. И предстоит возвращение в родную Группу войск, откуда собственно я и был отправлен некоторое время тому назад, что называется "за звёздами".

Конечно, тогда - в середине семидесятых, было совершенно другое ощущение, когда при обмене своих воинских требований на билет надо было предъявить и Заграничный паспорт. Документ этот, в то время, означал причисленность к некой ..., ну если не "касте", то особой группе населения, которая называлась тогда "выездные". И пусть чин и звание были совсем небольшими, но этот документ поднимал его обладателя на уровень выше над прочими равными. Потому что именно там ставилась отметка о разрешении пересечения пределов родимой Отчизны.

Итак, оказавшись на Киевском вокзале, я, сияя как новый пятак, протянул в окошко воинской кассы свои документы. А вот билетов в кассе, по обычаю родной страны, не было.

Сияние моё померкло, сменилось, не побоюсь этого слова, некоторой даже растерянностью.

У меня выезд был разрешён до десятого февраля, а за ворота школы нас выпустили четвёртого.

Объяснение этого факта кассирше билетов не прибавило. Обращение к военному коменданту тоже ничего не дало. Раньше двенадцатого выезд был невозможен. И в ответ на мой вопрос: "А как я пересеку границу?" все пожимали плечами. Жить становилось снова интересно. Очень к месту вспомнилось изречение моего "Тамбовского" старшины (если жив - дай ему Бог здоровья, ну а коли ... то царствие небесное) прапорщика Скорочкина:

- Все ваши проблемы, парни, начнутся после того, как вы выйдете за пределы части..., а пока живите и наслаждайтесь - тут думают за вас....

Вот они и начались.

Пришлось манипулировать, что называется. После ряда обращений и перезвонов я, вернувшись к коменданту, был встречен им, минимум как родной сын. Он выдал мне жетон в кассу, по которому там было предложено назвать самую удобную для меня дату отъезда. Нормальная ситуация. Забегая вперёд, скажу, что в будущем, более или менее свободно билеты можно было приобрести примерно за месяц до возвращения из Союза. Вне зависимости от сезона, что интересно.

Вот такой был поезд N 51 "Москва-Миловице".

И вот, наконец, после предотъездной суетни и беготни, преисполненный важностью возложенной на меня миссии, я оказался таки в полупустом (!!!) купейном вагоне этого самого поезда.

Ещё больше я удивился, когда познакомившись с соседями по купе, выяснилось, что из четверых моих попутчиков я оказался единственным, кто ехал в Чехословакию.... Вот как.

Проводник, правда, быстро поменял ситуацию, переселив меня в купе к трём офицерам. Двое, как и я ехали по назначению, а четвёртый ... возвращался из отпуска.

Знакомство началось с того, что на стол были выставлены нехитрые дорожные припасы и ... ну сами понимаете, за знакомство и удачу в дороге никто квас не пьёт.

Я, почему после упоминания четвёртого многоточие поставил. Первый раз мне пришлось столкнуться с таким явлением как "халявщик", но в погонах старшего офицера. С большим удовольствием товарищ подполковник составил нам компанию, что называется, "на равных" в употреблении и напитков и закусков, но сам в долю не вступил. Да ладно. Жалко, что ли? Но ночью, я проснулся, когда поезд, дернувшись, стал отъезжать от какой-то станции.... Подполковник сидел на своей полке и аппетитно причавкивая что-то жевал, доставая это что-то из своей сумки....

А молодёжь, два старлея, после первой же принятой дозы, категорически потребовала, чтобы я обращался к ним по именам и на "ты". Скажу честно, было это сильно непривычно. Всё-таки я был, практически, вчерашний солдат и подобного опыта не имел. Но ребята вели себя по-дружески и чувство это быстро прошло. Но, конечно, всю дорогу меня "учили жизни", делясь, так сказать, практическим опытом службы и армейской жизни. Подполковник в разговорах не участвовал, а вскоре и вовсе нас покинул. Ушёл в соседний вагон к знакомым.

Поездка мало чем отличалась от обычной, "внутренней". Но перед Чопом проводник выдал нам бланки таможенных деклараций. С помощью опытного соседа мы их заполнили и вместе с паспортами отдали проводнику.

В Чопе, когда вагон покинули все, кому через границу не надо было, в вагон вошли таможенники. Последовал краткий допрос, в основном, по поводу провозимой водки и количества сигарет. К нам других вопросов не возникло. А вот товарищу подполковнику пришлось кисло. У него в чемодане оказался маленький телевизор, помимо большого, упакованного в одеяло, который занимал половину нижней полки. Таможенник увёл нашего соседа и его маленький телевизор с собой, а мы ... мы вышли погулять и истратить то, что было в карманах сверх положенной тридцатки на обмен.

Возвращались в вагон через таможенный зал. На наши три кулька, именно кулька, потому что пакетов, как сейчас, в обиходе не было, таможенники даже внимания не обратили. Проверив паспорта, выпустили нас на перрон. Но обстановка в зале царила нервозная. Таможня тогда своё дело делала строго. Но нас это как-то не тронуло.

Порошил лёгкий снежок, у перрона стоял состав на вагонных табличках которого, пункт назначения был написан "не по-нашему", входы и выходы с перрона были перекрыты пограничниками..., вообщем жизнь родной страны оставалась за границей этого перрона. Было, знаете, что-то торжественное и волнительное в этом моменте.

В купе нас поджидал расстроенный подполковник. Его маленький телевизор за границу не пустили, и плюс к этому наш сосед имел весьма малопривлекательные перспективы разбора этого дела на службе. Таможня оформила изъятие "... при попытке скрытого провоза...", как было написано в документе, который нам был показан одновременно с предложением принять "антистресс". Мы, конечно, посетовали вслух, но думается мне, что искреннего сочувствия у нас этот случай не вызвал. Почему? Да потому что вёл себя наш сосед ... ну да я уже говорил.

Когда поезд проходил блокпост, пограничники, проверив наши документы, попросили всех выйти в коридор, где за нами присматривал вооруженный автоматом сержант, а двое других внимательно обследовали купе. Все двери в остальные купе при этом были закрыты. Убедившись, что мы никого не спрятали, нас впустили обратно "к столу" и дверь закрыли. По лязгу соседней, стало понятно, что процедура эта стандартная. Граница, что называется, была на замке.

И вот поезд снова тронулся. Конечно, нам было интересно, и мы прильнули к окну..., но мимо вагона проплыл забор из колючки, потом небольшой домик и ... вагон вышел из освещённой полосы. Полосатого столбика и часового пограничника я как-то не заметил. Через некоторое время вновь замелькали фонари, и мимо окон протянулся маленький домик с надписью "Чиерна над Тиссой".... Стало ясно, что мы уже "за границей".

Что странно. По логике вещей в вагон должны были зайти чешские пограничники и таможенники, но мы их так и не дождались. Постояли-постояли и поехали. Вот так ... как-то совсем буднично и обыденно мы пересекли границу.

А к обеду следующего дня я оказался уже на перроне Миловицкого вокзальчика. Миловице - это была "столица" нашей Центральной Группы Войск.

Он совсем игрушечный, если сравнить его с любым московским.

Так случилось, что пока я дотащил свой чемодан и тяжеленную коробку до камеры хранения, пока сумел, наконец, понять, что мне объяснял работающий там чех, автобус в управление кадров уже уехал.

Всё к лучшему ...

Поэтому, всё же попав туда некоторое время спустя, я вызвал некоторое удивление нашего направленца. Он, как оказалось, вообще не представлял себе, что кто-то из системы должен прибыть ... и вообще никаких сведений о том, что я уехал учиться, у него не было, хотя в те времена в нашем управлении это было поставлено достаточно строго. Хотя..., где управление и где наш батальон? Кадровые игры - это всегда самое сложное для ума непосвящённых.

Но выяснив, наконец, что я никакой не самозванец и переговорив с нашим комбатом, он заявил, что моя должность уже занята, и что со мной делать, пока непонятно.

В этой новости два момента. Один вполне себе положительный, потому, что возвращаться в родной батальон мне совсем не хотелось. Были нюансы в отношениях с комбатом, которые имели место быть в результате моих "прогибов" во времена срочной, о которых речь уже шла.

А вторым, не очень положительным моментом, было то, что можно было вполне развернуть лыжи в сторону, скажем какой-нибудь нашей части с адресом Московского округа, но расположенной у южной границы Казахстана, например.

А хотелось мне в два места в Группе. Были две наши части, где основная служба проходила, что называется "по точкам", т.е. подальше от начальства и поближе ... если не к кухне, то к более-менее вольной жизни.

Но, увы, увы.... Под бурчанье кадровика на тему, что вот отправить бы меня..., мне было объявлено, что отправляюсь я сегодня вечерним поездом обратно ... и, насладившись моим замешательством, этот крючкотвор добавил ... до города Забржега. И служить мне предстоит в Сорок восьмой дважды Краснознамённой Ропшинской имени М.И. Калинина мотострелковой дивизии, штаб которой находится в Высоке Мито. "Дважды" было произнесено именно так. С Большой, т.е. заглавной буквы!

На мой вопрос:

- А что мне в пехоте делать? И зачем тогда было вообще..., я получил немного успокоивший меня ответ. В смысле, чтобы я не волновался, с начальником отдела кадров дивизии согласовано, и работа по специальности мне будет обеспечена, потому что система просто так своими кадрами не разбрасывается.

И как впоследствии выяснилось поговорка "Всё что Бог ни делает - делает к лучшему", оказалась верной.

Забегая немного вперёд. Попади я сразу в линейную часть ... и была бы нескончаемая череда нарядов и разного рода ответственностей непрерывных. Что делать? Это удел всех молодых, неважно офицеров ли, прапорщиков ли ... главное молодых и делающих первые шаги по служебной лестнице.

Вот так спустя три часа, оказался я снова на вокзале.

Угадайте, что первое я сделал. Правильно. Зашёл в вокзальный ресторанчик. Где и просидел до отхода поезда, радуя себя прохладным (именно прохладным, а не холодным) Праздроем и нежными говяжьими парками со сладкой и ароматной горчицей. Поскольку в управлении кадров я был авансирован сотней чешских крон то, разгуляться, учитывая цены и мои в тот момент потребности, я вполне мог себе позволить.

Сто крон это в районе нашего червонца. Ну а цены ... судите сами. Кружка пива от кроны девяносто до около трёх (если не ошибаюсь) крон. Парки, стандартная порция-две штуки и ложка горошка, что-то крон около пяти. Чтобы получить цены в "тех" рублях, делите на десять. Так что вполне себе можно было позволить даже шиковать.

Да, и почему собственно "будущее"? Всё очень просто. Для нас, попавших служить в ЦГВ в семидесятых, Чехословакия была именно неким "будущим". Ладно, те, кто приехал из Москвы, Питера, Свердловска и т.п. больших городов. А вот ребята с периферии или с окраин ... Помню один парень попавший, видимо, впервые в большой магазин самообслуживания, выйдя на улицу, в несколько очумелом состоянии, свои впечатления выразил таким образом: "...Все бегают с тележками как сумасшедшие, хватают чего-то, продавцов нет. Небось, товара ... уносят ..."!!!

И понять то народ было можно. Приезжает, например, военнослужащий, служить в Чехословакию. В большинстве случаев из далекого гарнизона, где экзотикой считались элементарные, по сегодняшним понятиям, вещи. Сырокопченая колбаса или сливочное масло, например. Я уж не говорю об ассортименте пром., так сказать, товаров. В то время в Чехословакии американские джинсы и хрустальные люстры продавались в магазине так же свободно, как в Союзе, скажем, люстры с пластмассовыми плафонами и безразмерные трикотажные рейтузы с начёсом. Я не говорю уже о, например, женских колготках. И стоило это всё - по сравнению с подобными товарами в среднем в десять раз меньше, к тому же безо всякого блата. Иди и покупай.

А уж сколько всяких разностей, в Союзе неизвестных встречалось в "просто быту" этой братской социалистической страны, я и не вспомню сейчас.

Одним из самых, например, расхожих и экзотических сувениров, которые я привозил в отпуск, были пакетики с гриловачными корешками. Однажды попробовав грилованую курицу, приготовленную с такими корешками, было трудно отказаться от этого продукта.

Мелочь. Но в эпоху всеобщего советского "изобилия" продуктов подобного рода в магазинах просто не было. Считалось, что рядовой советский гражданин может обойтись смесью красного перца и соли.

Ну и многое другое, что пришло к нам только в девяностых и позже. Но об этом по ходу рассказа.

Дивизия. Первые уроки армейской мудрости...

В Забржеге меня встретил представитель отдела кадров дивизии, устроил в гостинице, утром зашёл, проводил в столовую, а потом и в штаб. Т.е. не бросили на обочине. А кто я был то тогда? Молоденький мальчишка-прапорщик .... Это было, безусловно, приятно и помимо обнадёживающего фактора ещё и доказывало некоторую причастность, как мне показалось.

На самом деле всё было конечно проще. Начальник ОК дивизии полковник Фролов был предельно корректным, вежливым и просто добрым человеком. Я неоднократно имел возможность убедиться в этом в дальнейшем. И когда дело касалось меня, и когда кто-то из моих знакомых сталкивался с ним по службе. Гадостей он никому не делал и интриг не плёл. Это, кстати, весьма, большая редкость среди кадровиков в погонах. И он строго следил за тем, чтобы всех прибывающих в дивизию обязательно встречали и устраивали.

Вот к нему, этому большому добродушному полковнику я и попал пред светлые очи.

Несмотря на уверения миловицкого кадровика вопрос "А что с тобой делать?" имел место встать. Дивизия, т.е. штаб дивизии, был на учениях. И начальников служб и родов войск, так сказать, на местах не было. Поэтому после вручения документов и вопроса о том, как я устроился и есть ли у меня деньги на всякие всякости, отправил он меня вместе со Славой Черноморцем, помощником своим в финчасть, чтобы я мог получить там маленький аванец, и дал наказ ждать. Мол, приедут, я тебя представлю начальнику разведки, он и решит как тебя, куда тебя и вообще нужен ли ты ему или он тебя отдаст кому....

Перспектива рисовалась не очень весёлая. Я-то думал, что меня сейчас просто, ... а тут ...

Но Славка меня успокоил. Я его пригласил пойти прогуляться, пивка попить и попросил хоть показать где тут и чего.

Вот за пивом и грилованой курицей мне был преподан первый урок армейской грамотности. В плане "решения вопросов". Слава популярно мне объяснил, что если дело дойдёт до начальника разведки, то тот без вопросов и с удовольствием заберёт меня в свой батальон. Лучший в то время не только в Группе, но и имеющий призовое место среди прочих ОРБ Советской армии. Работа в соответствии с моим ВУСом в батальоне конечно есть. Вернее должность. НО! Поскольку боевого дежурства рота РР батальона в то время не несла, техника в парке на колодках, то служба будет мало отличаться от службы просто в пехотном, пусть и гвардейском, полку. Разве что цветом петлиц, хотя батальон и расквартирован на территории именно этого самого гвардейского мотострелкового полка.

Смысл и содержание её будет в основном в том, что до обеда одна половина батальона бегает вокруг города, заметая следы и окапываясь в "боях" с беспрестанно наступающим со всех сторон противником, а вторая чистит технику, расположение и оружие. После обеда половины меняются местами. Для разнообразия и дабы избежать монотонности. Одна из рот постоянно находится на полигоне. В основном на Либаве. Так что один месяц из четырёх, как минимум, жить придётся в поле, в палатке. Ну и нарядов в батальоне тоже хватает. Так как мест службы много, а народу не очень. Нормальная такая, нескучная служба, хотя и закаляет.

Кстати сказать, сказанное выше вовсе не для иронии или для смеха произнесено. Это была нормальная, постоянная и весьма напряжённая боевая учёба. Что поделать если разведчика "ноги кормят" и умение вовремя спрятаться и затаиться порой спасает жизнь и здоровье.

И вообще, Группа имела в своём составе части развёрнутые "по полной", и занимались боевой учёбой по настоящему. Тут было "без дураков", всё "по взрослому".

Но есть, продолжал Слава, и другие пути. Например, оказаться на пересечении интересов нескольких служб. Это хоть и хлопотно, но в другом плане. Я-то сначала было подумал, что Слава меня сейчас начнёт вербовать в какие-нибудь осведомители, какого-нибудь полит или ещё другого отдела, и приготовился гордо заявить: "Я не такая!!!"

Но, отхлебнув пивка, Слава продолжил:

- Есть при штабе дивизии несколько подразделений, которые, так или иначе, но несут реальную службу. Т.е. например, стоят постоянно на боевом дежурстве, выполняя задачи по обеспечению ..., скажем так, всевозможных насущных необходимостей. И это не штабная, но и не совсем строевая, по сравнению с пехотной, например, служба.

Одно из таких подразделений - это некий взвод. Мало того, что личный состав несёт боевое дежурство на двух точках, но ещё и работает в интересах начальников разведки и связи дивизии, например. Начальником, самым старшим там полковник. У него есть два помощника. Оба капитаны. А вот в подразделении командир-прапорщик, хотя должность и капитанская. И второй там тоже прапорщик. Есть ещё сверхсрочник, но тот уже на пороге гражданской жизни, увольняется, значит. Но главное в том, что есть там вакантное место начальника станции. ВУС правда не мой, но учитывая, что какое-никакое, а образование радиотехническое у меня есть, то эту железную будку, по военному "кунг", со всякими проводами и прочими радиолампами понять и освоить, для меня труда не составит.

А вот "по жизни", положение у этих ребят весьма завидное. Ни нарядов тебе, ни контроля особого. Работы конечно немало, но она, работа эта, имеет смысл. Потому что реальная. А не просто "кругом-бегом".

Закончив этот некороткий монолог, Слава с хитринкой взглянул на меня. Как я отреагирую?

Помявшись для вида, я ответил:

- Да я то не против, потому что, как ты говоришь, практически по специальности работа. Но ведь от твоего шефа зависит, а как его убедить в необходимости такого шага. Т.е. чтобы он захотел меня на эту должность...

Славка меня перебил.

- Это как раз не проблема. Сам понимаешь, вакантные должности в штабных подразделениях шеф заинтересован заполнять в первую очередь. Я словечко замолвлю. А уж как шефа отблагодарить сам прикинь. Хотя он может и послать со всякими там ... натура у него не такая. Но, если по человечески, то всё будет нормально.

- А как? - задал я, может быть и дурацкий, но волнующий меня вопрос.

- По количеству звёзд!!! - последовал лаконичный ответ, - ты, скажи - ты готов?

Конечно, я согласился.

Вот в этом урок и состоял. Начальник решают, но решения им подсказывают помощники. И умный помощник всегда, чтобы добиться своего, представит дело так, что идея эта принадлежит именно начальнику, а он лишь скромно озвучил. Славка был из таких. Под стать своему шефу добродушный, но с хитрецой и совсем не простой.

Диспозицию он разработал несложную, но эффективную. Вечером, после окончания служебного дня, при выходе из штаба, Славка предложил шефу заглянуть по пути домой в гостиницу штаба. Посмотреть как там и что вообще, а заодно и проведать пополнение. Может, мол, пьяницу какого прислали? Вдруг молодой, да ранний.

Ну а у меня всё было готово. На столике пыхтел чайник и был приготовлен набор "для кофе", причём на одну персону. Никакого криминала. Совершенно. Не совсем соответствовал только нарезанный лимончик. Лимоны я прихватил из Москвы. Настоящие узбекские. Как чувствовал. Вообще-то они были приготовлены для банкета по поводу встречи с Алёшкой. Это мой друг. Кто читал про "Помидоры" тот в курсе. Но что делать, если злой кадровик в штабе Группы не дал мне даже одних суток, для того, чтобы я смог навестить родной батальон.

И вот настал момент.

В дверь стукнули. Не постучались, а именно стукнули один раз. Естественно она распахнулась, не дожидаясь моей реакции или там разрешения.

Я довольно резво вскочил:

- Здравия желаю! ....

Одним словом вопрос с моим предполагаемым назначением был решён. Беседовал со мной НОК, правда, довольно долго. И, кстати сказать, пили мы только чай. С лимоном, правда. Всё остальное было вежливо и твёрдо отвергнуто. Мужик, полковник Фролов, был действительно правильный.

Оставалось одно "но" ... беседа с начальником отдела. Ждать приезда, которого оставалось ещё три дня.

Высоке Мито ... или, практически, настоящая "заграница".

Конечно, я посвятил эти три дня, в основном, прогулкам по Мито. Городок хоть и небольшой, но всё же. Просвещал меня - в плане, где что находится и сопровождал солдатик из комендантской роты, который обслуживал гостиницу. Ему пошататься по городу было конечно, что называется "в кайф"... и мне не так скучно.

Итак, как было сказано, городок был совсем небольшой. Это, если с московской точки зрения судить. Но очень аккуратный и красивый.

Февраль есть февраль. Для Чехии зима это несколько иное понятие, и снега не было и в помине, хотя было не жарко. Что бросалось в глаза, прежде всего? Чистота - это понятно, ухоженность всего ландшафта и просто улиц и улочек-переулочков. Ощущение заграничности не только присутствовало, но и подкреплялось такими деталями, как например, обилие частных домов, именно не зданий, а домов. Тех, которые на одну семью. И отсутствие заборов (я про чешскую часть города) в нашем понимании. Наши-то объекты были огорожены двух-трёх метровыми глухими заборами или стенами, а вот чехи ... огораживались не очень высокими или совсем низкими и чаще прозрачными ограждениями. Участки вокруг домиков были любовно ухожены. Деревья и кустарники аккуратно подстриженные, клумбы. Газоны, между прочим, зелёные, (февраль же!) и ровненько подстриженные. Разные там фигурки. Гномики, домики, зверюшки. Небольшие прудики с мельничками и колёсами.... Это сейчас они и у нас в изобилии, а в середине семидесятых такого просто не было.

И был ещё запах. В воздухе витал явный аромат протопленных печей. Частные дома отапливались индивидуально. Но не дровами и не углём. Очень похоже, было на запах железнодорожных вагонов. Это был запах сгоревших топливных брикетов. То есть это я потом узнал, что брикетов.

Ну и конечно витрины магазинов. Именно витрины. Потому что заходить в сами магазины я тогда ещё ... хотите, верьте, хотите, нет..., просто стеснялся.

Понимаете, входишь в магазин. Ну, надо как-то пару минут, чтобы сориентироваться и понять, в принципе, что тебе тут надо, и надо ли что-нибудь вообще. А к тебе тут же продавец или продавщица ...

- Добры дэн! Просим вас! Цо .... - и т.д. И становилось как то неуютно. При том ассортименте товаров никаких очередей, записей.... Потом (к хорошему быстро привыкаешь) и что ответить и что попросить и как сказать знаешь и чувствуешь себя спокойно и уверенно. А поначалу ... чесслово, очень я смущался и поэтому стеснялся даже входить в магазины.

А вот витрины были.... И хоть старался я, чтобы не выглядеть совсем уж дикарём не стоять и не глазеть подолгу, вроде как, прогуливаясь, скучающим взглядом просто скользить по товарам в витринах этих выставленным, получалось это не всегда. Особенно те витрины привлекали мой взгляд, где была выставлена техника. Каких-то особых Шарпов, Соней или там прочих Грюндиков конечно не было, но всё же было кое-что. Было. А потом надо учитывать, что в те времена и Тесла нам казалось чем-то солидно заграничным.

А вот витрина магазина "Супрафон" так просто послужила якорем. Ну как, скажите мне, пожалуйста, можно было равнодушно пройти мимо..., если там стояли... совершенно свободно... и никто ... диски Булата, Высоцкого, Дассена... и ещё много чего там было, за этим волшебным стеклом.

В Мито не было магазина "Zahranicna kniha". А то бы я быстро остался без денег. Потом, эти магазины были для меня главным соблазном и основным, так сказать, местом, где оставались мои более чем скромные валютные средства.

Забегая чуть вперёд, буквально дней на пять, расскажу, как я вообще с этими магазинами познакомился и впервые потратил приличную сумму в иностранной валюте.

По декларации меняли нам по 30 советских полновесных рублей на их заграничную валюту. В Высоке Мито тогда обменного пункта валюты не было, а поменять было надо. Шеф мой, полковник М., как раз ехал, куда-то по делам, ну и взял меня с собой. А ехать ему можно было через Градец Кралове. Можно было и не через, но он соблаговолил сделать крюк небольшой.

Довез он меня до Градца, высадил на площади, договорились, что через три часа буду вон на том углу в гостинце (это не гостиница, это ...) его ждать, и оставил он меня один на один с заграничными соблазнами.

Нашёл я банк, поменял и пошел..., нет, не в библиотеку. Правильно, выделил я из всех больших и маленьких магазинов, именно этот магазин. "ZAHRANICNA КNIHA" (если неправильно по-чешски написал - извините). Потому как я немного на книгах, чуть-чуть..., есть грех, скажем так невоздержанный. До сих пор, если вижу, например, "Мастера и Маргариту" в издании, какого у меня нет - покупаю. Ничего с собой сделать не могу.

А тогда-то, когда книг в Союзе даже по блату купить нельзя было, а некоторые даже по очень большему блату невозможно, ассортимент магазинов этой сети приводил меня в шок. А уж этот-то вообще был самым первым из них!!! И это в провинции, в Градце. А уж в Праге, допустим, ... ладно не будем. Больше половины моей валютной зарплаты стоит до сих на полках моих книжных шкафов. А кто знал, что будет такое, как сейчас. Хотя всё равно бы покупал. Хотелось то тогда, а не потом.

У меня даже случай был на таможне. По неопытности сложил книги в большую коробку. По-моему из под яиц. Поднять мы её на полку в купе не смогли. Поставили под стол. Едем. Доехали до Чопа. Входит в купе таможенник. Ну, он, сами понимаете, в основном ковры лишние считает и пр. Спрашивает:

- Что в коробке?

Я ему эдак нагло и развязно:

- Книги.

Он с ухмылкой:

- Книги? Поднимите на полку, будем посмотреть.

Мы ему все в один голос:

- Тебе надо, ты и поднимай, ишь умный какой - поднимите. Тот хватается, тянет.... Потом нагнулся, отогнул край, посмотрел. И посмотрел он на меня, как ... вообщем ... посмотрел.

Ну, это я отвлёкся.

Одним словом закупился я по полной, т.е. на всё, что было. Вышел на улицу. Идти уже некуда, да и не на что. Честное слово - все, что было..., и обменные и остатки аванса... почти пятьсот крон спустил. А потом с тяжелыми пакетами книг гулять то тяжело. Пошёл я на тот условленный угол, присел на скамеечку, закурил, достал из пакета "Путешествие дилетантов" Окуджавы и ... очнулся оттого, что меня шеф за плечо встряхивает.

- Ты чего, спрашивает, на улице сидишь? А был тогда, напомню, февраль.

А я ему скромно:

- Читаю мол, не видите, что ли?

Шеф спрашивает:

- А что читать в гостинце запрещено?

А когда я ему объяснил, что мне туда заходить неудобно, потому что я, пардон, не мам пенизов. Шеф спрашивает:

- Ты поменял?

Я ему:

- Поменял!

- А на что потратил?

- Да вот, - говорю, - книжки купил.

У старика аж фуражка приподнялась. Нет, он меня конечно в гостинец повёл, пива и полдец с сосиской мне купил. Но смотрел на меня, как на убогого. Думалось ему, мне кажется, в тот момент - кого в отдел взял...?

У этой истории есть продолжение, но об этом чуть позже.

Знакомство

Но вот настал день, когда войска начали возвращаться на зимние, так сказать, квартиры. Городок, вернее та его часть, где в основном были сосредоточены наши части, а это практически была одна улица, вдоль которой были расположены наши части, только полк да медсанбат в стороне стояли, стал заполняться нашими колоннами. Машины были покрыты "издержками полигонной жизни". Сильно грязные были, если прямо сказать. Под стать технике были и люди. Причём и солдаты, и командиры не сильно друг от друга отличались. На дворе ведь февраль стоял, а в Чехии это весьма слякотный период, отсюда и....

Одним словом ожил городок. Кто служил, тот знает - что такое возвращение с учений. Это момент, мягко говоря, хлопотный. И технику заправь, помой, обслужи, в парки поставь. И всякое там имущество разгрузи, тоже промой, прочисть, опять сложи - упакуй, загрузи. Оружие личное проверь, вычисти, себя самого в порядок приведи ... ну и т.п. и т.д. Если, скажем, по порядку и подробно рассказать, хотя бы о том, как элементарные средства связи, типа стопяток (это такая была радиостанция УКВшная) обслужить - листа два надо будет исписать....

Так что народ, в основном в полевой форме, по городку засновал озабоченный и по деловому суетной.

Выглядел я на этом фоне как белая ворона. Весь из себя такой чистенький, наглаженный, сверкающий, в ботиночках, прям как.... Захотелось даже найти лужу подходящую и привести себя в соответствие с окружающими защитниками Родины.

А потом гарнизон есть гарнизон. Люди в подавляющей массе своей уже примелькались и знакомы друг другу. А тут плюс ко всему сказанному ещё и новое лицо. Февраль, знаете ли, не заменное время. Вот и оказался я невольно в центре внимания. Поэтому и ушел от греха подальше в гостиницу. Ждать ....

И дождался.

Вызвали меня.

Славка ждал на крыльце штаба. Осмотрев меня внимательным взглядом, он, почему то хмыкнул и повёл меня представлять.

В кабинете, куда Слава открыл дверь, слегка стукнув по филёнке и не дожидаясь ответа ее распахнул, за столом сидели двое. Я-то ожидал увидеть полковника, и весь уже внутренне подобрался и напрягся, ну не было у меня тогда широкого опыта общения с офицерами выше капитана по званию. Вот и ... не то чтобы оробел, а, как было сказано, напрягся.

Итак, за столом сидели двое. Капитан и прапорщик. Оба в полевой форме, оба слегка выбриты, и вид имели весьма усталый и помятый. Чай пили.

- Александр Иваныч, - одновременно с этой скороговоркой Славка протянул капитану руку, и потом пожимая руку уже прапорщику: - Здорово, Саня!, - продолжил: - Вот представляю вам кандидата на должность начальника станции...

Капитан встал и широко улыбнулся. Он очень симпатичный был человек, не очень высокий, ладно скроенный, с открытым и доброжелательным лицом.

- Капитан Чуб, Александр Иванович, старший помощник, - потом повернувшись к прапорщику: - прапорщик Шелег Александр Степанович, командир взвода. Присаживайся, - он кивнул на свободный стул.

Ну, дальше был рутинный разговор. Кто, что, откуда, где служил, что заканчивал, что знаю, что умею.... Одним словом, как обычно бывает в таких случаях. Особых сомнений моя кандидатура не вызвала. Оставалась формальность.

- Саша, сгоняйте на точку, шеф там, представь Иваныча (с его легкой руки меня так потом и называли). Если возражений не будет, то берём. - Последние слова относились уже к Славке.

Сгоняй... вообщем прошлись мы с Александром Степанычем ножками до точки. Точка, это позиция дежурной батареи и чуть в стороне наша. Дежурной СРЦ. Пока шли, разговаривали, конечно. О жизни, службе, порядках во взводе и т.п. немаловажных и интересных для меня вещах.

Ну а на точке мы попали ... в горячую точку, так сказать. Около казармы стоял шеф в окружении группы офицеров и ..., как бы это сказать, ... ну пусть будет так - выражал своё неудовольствие.

Повод был такой. Батарея вставала на дежурство на месяц. Приходили они, батареи, из полков дивизии, по очереди. И вот как раз когда, управление уходило на учения, дежурила батарея из полка, который стоял в местечке Чешска Тршебова. Это километров что-то пятьдесят от Мито. Комбат, воспользовавшись отсутствием начальства, как определил шеф несанкционированно, т.е. вероломно и самовольно угнав из парка дежурной батареи, наш взводный ГАЗик шестьдесят девятый, смотался домой погостить. Не узнал бы никто, конечно, но он засветился в своём городке и оттуда кто-то ... одним словом, история стара как мир. Если есть нарушители, то есть и люди ... вернее я бы сказал так - когда кому-то хорошо, всегда найдётся кто-то, кто захочет это хорошо превратить в.... Проще говоря, заложили парня. Вот шеф и проводил воспитательную работу. А т.к. человек он был совсем незлобливый и понимал ситуацию, то работа эта проводилась на уровне "в своём кругу". Поэтому разговор шёл хотя и острый, но имея в основе справедливый принцип "не попадайся", совсем не обидный.

- Товарищ полковник! - добрый Шелег решил разрядить ситуацию, вклинившись в разговор. Всё-таки близость к телу, давало некоторые привилегии... - представляю вам кандидата на должность начальника станции. Мы с капитаном Чубом провели беседу. Человек нам подходит ...

Взгляд шефа обратился на меня.

- Товарищ полковник! - Я, как мне казалось, молодцевато подтянулся и вскинул руку к виску ...

Продолжить шеф мне не дал.

- Ну что ж, раз подходит, значит, так тому и быть, - он протянул мне руку, - знакомиться вот только приходится..., видишь какие у нас тут дела ..., - и повернулся к Сашке.

- Угнал твою машину, бензина сжёг.... Бензин купишь у чехов и чек мне представишь!!! - это уже в сторону комбата.

- Я, товарищ полковник, да ... - почувствовав, что гроза прошла, комбат просиял, - да нет вопросов, конечно... - хитрое выражение его лукавой физиономии явно показывало что, всё ему про шефа понятно, что никогда он про этот чек не вспомнит, а списать сорок литров бензина ... это для дежурной батареи вообще был не вопрос, как говорится.

- Всё. Я уехал. - Шеф посмотрел на комбата, - ох и доиграешься ты у меня...- последнее было сказано со вздохом, но тоном уже примирительным, с ласковыми отцовскими практически нотками.

Хлопнула дверца. И УАЗик шефа умчался в сторону штаба.

- Саня, спасибо!

- Спасибо много!

- Ну, так пошли, и познакомимся заодно, - комбат посмотрел на меня.

- Давайте через часок, - мы с Иванычем пройдёмся, посмотрим, а потом и перекусить не грех.

Часок не часок, но времени ушло немало на знакомство с коллегами, взводом и прочим хозяйством. Основное наше место службы было конечно здесь. И ПУ в штабе. А в четвёртом городке был только кубрик с каптёркой.

Остановлюсь на знакомстве со взводом. Когда я стоял перед строем, слушая стандартный в таких случаях, набор сведений, который выдавал командир, я смотрел на парней и видел в их взглядах разное. От полнейшего равнодушия "Вот ещё один на нашу голову", до неподдельного интереса и некоего обещания "Это мы ещё поглядим...". А так вообщем ... всё прошло нормально. Коллега мой, Лёшка пытался поразить меня своей станцией разведки и обнаружения... и даже немного обиделся на моё вскользь брошенное:

- Локатор, как локатор, видали мы и покруче ...

Ну а потом была..., вернее, были несколько дней, очень для меня с непривычки тяжёлых. Что называется представление и ввод в коллектив. Кто эти университеты проходил, тот знает, а кто нет..., расскажи, ведь всё равно не поверят, что столько выпить можно ...

А вообще надо сказать, что приняли меня действительно "по-семейному". На второй день был организован ужин с семьями, познакомился я с жёнами и детьми ребят. И скажу больше - никогда потом так не складывалось в подразделениях. Была черта "служба-семья". С кем-то были более близкие отношения, но в основном именно так. Служба службой, а ...